Я есть
С. В. Шумский
«СЕЙЧАС НА ИДЕОЛОГИЧЕСКОМ ФРОНТЕ...»
ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ!
Под знаменем К. Маркса держу курс на ленинский маяк.
Сейчас на идеологическом фронте накапливаются страшные разности потенциалов. Напряжения будут расти до пределов. Разряды будут нарастать до чудовищной силы, которые унесут с собой в землю многие жизни врагов народа, а народ, как земля, будет впитывать эти грозовые разряды и сторицей создавать должное для себя.
Друзья, предупредите врагов народа, чтобы они «не баловались» на идеологическом фронте. Если будут «баловаться», то мы в ближайшие годы снимем с себя ответственность за их гибель.
Я забыл рассказать Вам еще об одной чрезвычайной важности. Нуждаетесь Вы в ней или нет, этого я, конечно, не знаю.
Может быть, настанет то время, когда на международной арене потребуется действовать уверенно и решительно. Только как в таком случае определить этот момент времени? Откровенно говоря, никак! Время само нам подскажет его, и искать его не придется. Главное мое предсказание в том, что мир выигрывается при всей будущей, возможно невероятной чрезвычайности.
Расскажу один случай, который произошел со мной в Магнитогорске, а когда Вы сделаете вывод, то придете к тому же самому заключению. Однажды, поздно ночью, мы с отцом возвращались домой из кинотеатра «Комсомолец». Поднявшись по лестнице к своей квартире, мы постучались. Долго стучались и громко, и тихо, но в квартире ни гу-гу – сосед «спал». Тогда потихоньку, надавив на дверь, я сорвал ее с внутренней защелки и вошел в квартиру. И вдруг сосед, откуда ни возьмись, с поднятыми руками бросается на меня, стремится ухватить за горло. Я его отшвырнул, хотя он и был заслуженный вояка Великой Отечественной войны. Поднявшись с пола, он бросился в свою комнату. И тут, как-то само по себе, мне пришло в голову, что надо действовать. И я действовал спокойно, уверенно и решительно. Уверенность моя выражалась в том, что все окончится хорошо. Я ведь не знал и не думал о последствии, я действовал.
Это был критический момент в нашей разрядке, когда злоба соседа была бессильной, а мой гнев был на высоте. (Мой случай отличается от инцидента Фурманова с Чапаевым).
А до этого у меня с соседом была небольшая стычка, Просто я не дал ему бить его сына. Вырвал из его рук шарф с узлом на конце, им он бил сына по стриженой голове.
Итак, я понял, что сосед мой неспроста бросился в свою комнату, что он будет сейчас мне чем-то угрожать. Я решил опередить его. В углу около моей комнаты лежала двадцатикилограммовая гиря. Я взметнул ее одной рукой высоко над головой и застыл в угрожающей позе напротив его дверей.
Сосед действительно выскочил из комнаты с детским стулом в руке, но, увидев меня, попятился задом в свою комнату и больше из нее не показывался.
С этого момента наступил мир в нашей коммунальной квартире.
Правда, сосед подал на меня в суд, но товарищеский суд оправдал меня. Судья на прощанье сказал мне: «А если бы?..».
Ну как я мог судье объяснить, что правда на моей стороне, что это не случайно, что идеология моя подсказала мне, как надо действовать в критический момент, чтобы покончить все разом. И как я мог объяснить судье, что злоба бессильна, а гнев всемогущ.
С искренним уважением В. Елин,
С. В. Шумский
«СЕЙЧАС НА ИДЕОЛОГИЧЕСКОМ ФРОНТЕ...»
ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ!
Под знаменем К. Маркса держу курс на ленинский маяк.
Сейчас на идеологическом фронте накапливаются страшные разности потенциалов. Напряжения будут расти до пределов. Разряды будут нарастать до чудовищной силы, которые унесут с собой в землю многие жизни врагов народа, а народ, как земля, будет впитывать эти грозовые разряды и сторицей создавать должное для себя.
Друзья, предупредите врагов народа, чтобы они «не баловались» на идеологическом фронте. Если будут «баловаться», то мы в ближайшие годы снимем с себя ответственность за их гибель.
Я забыл рассказать Вам еще об одной чрезвычайной важности. Нуждаетесь Вы в ней или нет, этого я, конечно, не знаю.
Может быть, настанет то время, когда на международной арене потребуется действовать уверенно и решительно. Только как в таком случае определить этот момент времени? Откровенно говоря, никак! Время само нам подскажет его, и искать его не придется. Главное мое предсказание в том, что мир выигрывается при всей будущей, возможно невероятной чрезвычайности.
Расскажу один случай, который произошел со мной в Магнитогорске, а когда Вы сделаете вывод, то придете к тому же самому заключению. Однажды, поздно ночью, мы с отцом возвращались домой из кинотеатра «Комсомолец». Поднявшись по лестнице к своей квартире, мы постучались. Долго стучались и громко, и тихо, но в квартире ни гу-гу – сосед «спал». Тогда потихоньку, надавив на дверь, я сорвал ее с внутренней защелки и вошел в квартиру. И вдруг сосед, откуда ни возьмись, с поднятыми руками бросается на меня, стремится ухватить за горло. Я его отшвырнул, хотя он и был заслуженный вояка Великой Отечественной войны. Поднявшись с пола, он бросился в свою комнату. И тут, как-то само по себе, мне пришло в голову, что надо действовать. И я действовал спокойно, уверенно и решительно. Уверенность моя выражалась в том, что все окончится хорошо. Я ведь не знал и не думал о последствии, я действовал.
Это был критический момент в нашей разрядке, когда злоба соседа была бессильной, а мой гнев был на высоте. (Мой случай отличается от инцидента Фурманова с Чапаевым).
А до этого у меня с соседом была небольшая стычка, Просто я не дал ему бить его сына. Вырвал из его рук шарф с узлом на конце, им он бил сына по стриженой голове.
Итак, я понял, что сосед мой неспроста бросился в свою комнату, что он будет сейчас мне чем-то угрожать. Я решил опередить его. В углу около моей комнаты лежала двадцатикилограммовая гиря. Я взметнул ее одной рукой высоко над головой и застыл в угрожающей позе напротив его дверей.
Сосед действительно выскочил из комнаты с детским стулом в руке, но, увидев меня, попятился задом в свою комнату и больше из нее не показывался.
С этого момента наступил мир в нашей коммунальной квартире.
Правда, сосед подал на меня в суд, но товарищеский суд оправдал меня. Судья на прощанье сказал мне: «А если бы?..».
Ну как я мог судье объяснить, что правда на моей стороне, что это не случайно, что идеология моя подсказала мне, как надо действовать в критический момент, чтобы покончить все разом. И как я мог объяснить судье, что злоба бессильна, а гнев всемогущ.
С искренним уважением В. Елин,