Гнев провинции
Сергей Артурович Камышников
Сергей Камышников ГНЕВ ПРОВИНЦИИ
Сауна.
В пятницу, в конце рабочего дня, глава Пригорского района Новиков вызвал «на ковёр» немногочисленный коллектив налоговой инспекции во главе с начальником Мразиным. Юлий Юльевич Мразин, высокий шатен лет тридцати, за два года работы в Пригорске успел снискать славу мелкопакостного подлеца. Он ждал от главы разноса за свою ссору с гаишниками, когда те вытаскивали его пьяным из-за руля служебной «Волги».
По району уже ходили анекдоты про то, как Мразин кричал гаишникам, щурясь подбитым глазом: «Я - король района!». Мразин в присутствии настоящего хозяина района чувствовал себя самозванцем и ёжился под сверлящим взглядом Новикова. Глава ел его глазами, но молчал. В кабинет вошёл главный санитарный врач района Пухов. Поздоровавшись, он сел на крайний стул.
- В бюджете района пусто, - забасил районный начальник, - а ты, Юлий Юльевич, раскачиваешься! Завтра с утра вместе с санэпидстанцией проверить все магазины, а в понедельник - производственные предприятия. Найти нарушения и выписать штрафы. Хоть до ночи проверяйте, но чтоб деньги были!
- Оштрафовать-то недолго, - осторожно взглянул на главу санитарный врач, - а что будет потом? Магазины после штрафов месяца через два только выправятся, а вот некоторых цеховиков вообще можем обанкротить, и они закроются.
- А, пусть закрываются, если работать не умеют,- махнул рукой хозяин кабинета.
- А может, лучше приумножить количество предприятий, тем самым увеличивая налогооблагаемую базу, - рассуждал вслух санитарный врач, не поднимая глаз.
- Как их приумножить? - пожал плечами глава.
- Ну, - Пухов стеснительно улыбнулся,- пусть отдел прогнозирования и экономики определит наиболее перспективные направления деятельности и просчитает глубину возможных рисков по переработке местного сырья, например: древесины, овощей, молока, мяса, шкур, пера птицы. Параллельно юристы и отдел имущества подготовят залоговую базу под кредитование малого производства. Вот примерно так.
- Это долго, - глава снова махнул рукой,- да и когда они раскрутятся? А деньги нужны сейчас, так что вперёд, мои церберы, за работу!
Через две недели, начальник налоговой инспекции вошёл в кабинет специалистов по налоговой отчётности и, остановившись у порога, озабоченно произнёс:
- Проверка заканчивается, и ревизоры отбывают домой. Так что сегодня после работы всем коллективом вместе с областниками едем в сауну.
Мразин нагло сверлил своими светло-голубыми, водянистыми глазами высокую стройную Зину Орлову.
- Юлий Юльевич, а что вы на меня смотрите? - отреагировала Зинаида. - Я не поеду. Я в прошлый раз ездила. Меня муж изревновал. Неделю с синяками на работу ходила. Вы хотите, чтоб он сюда пришёл и здесь всех отхлопал?
- Так ведь в тюрьму сядет, Зинаида Викторовна, - поднял брови начальник.
- Ну, вот. А мне это зачем? Не поеду.
- Ну, ладно, ладно, - снисходительно улыбнулся Мразин, - В тот раз мы в час ночи вернулись, а сегодня женщин пораньше по домам развезём. И вы собирайтесь, Лариса Петровна, - повернулся он к миловидной брюнетке.
- Я тоже в прошлый раз ездила. Муж в отместку месяц дома не жил, по кабакам гулял.
- В отместку? За что мстить-то? Все вели себя прилично, тактично, - Мразин усмехнулся. - Никто никого не изнасиловал. В сауне женщины были в банных простынях, - хмыкнул он, пожав плечами.
- Но он-то этого не видел, - развела руками Лариса. - Попробуй, докажи! Хорошо хоть мужья про сауну не знают, думают, что просто на пикники коллективом ездим. А если узнают, что с мужиками паримся, - всё, гитлер капут!
Зина, поддерживая подругу, встала из-за стола:
- И вообще, Юлий Юльевич, что это за дела, женщин силком загонять в баню к мужикам! - стрельнула она взглядом в начальника.
- Вы меня не лечите. Я что, один должен отдуваться? - бросил ей начальник.
- Мы вообще-то выполняли ваши распоряжения, - парировала Зина. - Оштрафовали весь район. Некоторых вообще несправедливо.
- Справедливо, несправедливо. Косяков в работе у всех хватает. И у вашего отдела тоже. Если вы все откажетесь... - Мразин помолчал, опустив глаза, затем продолжил с металлом в голосе, - если мы не ублажим проверяющих баней, хорошей выпивкой и деликатесной закуской, то плакали наши премии, а кое - кому и другую работу искать придётся. А работы в нашем городишке по специальности нет, значит, кому повезёт - в ментовку, а неудачники - в фермеры и предприниматели. То есть придётся стать теми, кого мы с вами каждый месяц штрафуем.
Быть оштрафованными ежемесячно никому не хотелось, и поэтому поездка в сауну состоялась. И всё бы было замечательно у Юлия Юльевича, если бы из гаража налоговой инспекции не произошла утечка информации.
В пятом часу вечера дворник городской администрации, Савинов после узаконенной дворницкой судьбой стопки водки забрёл к водителям налоговиков стрельнуть курева, но, никого не застав в гараже, решил подождать на заднем сиденье «уазика». В гараже стояли три машины. Новая белая «Волжанка» начальника и такая же серая, не однажды битая - всех остальных налоговых инспекторов. «УАЗ» стоял весь в пыли, в углу гаража с поднятым капотом, ожидая участи быть проданным с молотка.
Савинов, ожидая шоферов, прилёг на заднее сидение «Уаза» и задремал. Сквозь дрёму он слышал то приближающиеся, то отдаляющиеся голоса. И вдруг дворник пробудился от знакомых, слов «Лариска Пряхина». Кто-то рядом произнёс имя жены его друга, Виктора Пряхина. Савинов осторожно приподнялся и увидел водителей. Они его не заметили и продолжали разговор.
- Лариска Пряхина, говоришь, тоже в сауну поедет? - спросил лысоватый Василий, работающий на старой «Волге».
- Ага, - кивнул молодой вихрастый Лёха. - И Зинка тоже. Куда они денутся.
- Да уж, деться им некуда. Если ездить откажутся, то уволит их Мразь, а вместо них других возьмёт, посговорчивей, - Василий вздохнул. - Прошлый раз в сауне этот боров из областной инспекции, ревизор который, напился и всё Лариску за коленки хватал. Она, бедняжка, весь вечер за меня пряталась. Дать бы ему по башке, так ведь выгонят, и работу хрен найдёшь.
- Бабы-то причём, если наглость этих специалистов растёт, как на дрожжах, - Лёха бросил недокуренную сигарету в железную мусорницу.
- Нарассылают нахаляву налоговых уведомлений за транспорт на машины, которые уже давно с учета сняты, - усмехнулся Василий, - а люди потом пишут жалобы в область.
- Вася, ладно бы только на машины. Ведь до смешного доходит. Проверяют магазин, идут вдоль прилавка и специально локтем собьют ценник с товара, и тут же: «У вас ценника нет, штраф!».
Оба водителя замолчали, понимая, что эту несправедливость изменить не в их силах.
- Опять к Ларцову на заимку по грунтовке трястись, - Лёха выругался.
- Тебе на новой-то машине какая тряска? Это у меня вся дребезжит, - проворчал Василий, склонясь под капотом.
- Пойду, со служебного домой позвоню, - Лёха направился к дверям. - Скажу, что задержусь сегодня.
- Погоди, я тоже своим звякну. А то опять до полночи...
Водители вышли из гаража, прикрыв дверь.
Савинов обыскался Пряхина. Дома у него никого не было. Савинов пошёл к своему другу на работу. Пряхин трудился шлифовщиком у индивидуального предпринимателя Ивана Кирилловича Комарова. Всё предприятие располагалось в двухсекционном балке, который стоял метрах в десяти от асфальтированной дороги, рядом с домом Комарова.
В вагончике стояли станки, на которых Виктор шлифовал коленчатые валы и растачивал блоки двигателей. Но вагончик был закрыт на замок. Рядом кучковались мужики, а чуть в стороне стояли две легковые машины.
- И где сейчас валы шлифовать? - развёл руками толстый завгар из сельхоз предприятия,
- Опять, что ли, в область возить?
- Так, может, временно закрылся? - спросил с надеждой в глазах высокий дальнобойщик, обращаясь сразу ко всем собеседникам.
- Это «временно» может затянуться надолго,- вздохнул пожилой владелец нескольких такси. - Налоговая обула не только его, - он кивнул на дом предпринимателя,- но и все станции техобслуживания. Половина из них уже встали, а значит, у Кириллыча не будет заказов.
- А Комарова - то за что оштрафовали? - спросил завгар у таксиста.
- По санитарным нормам помещение не подходит под производство, нет вентиляции, хотя окна всё время открыты.
- Жёлтых, говорят, тоже обули, - взглянул дальнобойщик сверху вниз на завгара, живущего в деревне, рядом с которой китайцы построили громадную по площади теплицу.
- Их не просто обули, а бульдозером сломали половину теплицы по приказу главы.
В новостях уже показывали, - завгар достал сигареты, угостил собеседников и закурил:
- Ну, не хватило у них каких-то документов на землю, - он затянулся, глубоко вдыхая, - так дайте вы им эти документы! Удобрения с пестицидами. Отрава, отрава,- передразнил он кого-то, - так помогите с нормальными удобрениями. Зачем ломать готовое работающее предприятие?! Вандалы! Опозорились на весь мир. Люди аж из Китая приехали выращивать для нас овощи. Сами-то ни хрена не можем. Америка вон со всего мира собирает умных, талантливых да работящих.
- Нет, - сокрушался завгар, - тошнёхонько с такими правителями поднимать экономику. Враги народа. Сталина на них нет. Похоже, долго нам ещё тащиться за Европой и смотреть ей в попу.
Мужики грустно ухмылялись.
Савинов послушал эту дискуссию и снова пошёл к Пряхину домой. Дверь открыла дочка и, увидев Савинова, заявила:
- А папы нет дома. Он рыбачит на речке с моста.
Душу Савинова раздирали противоречия. С одной стороны, он понимал, что несет другу неприятное известие, с другой - чувство долга и мужской солидарности заставляло его шагать быстрее.
Умиротворенное настроение Пряхина так и вписывалось в идиллическую картину летнего вечера: тихая речка, плавно несущая свои воды по краю старинного красивого городка, кудрявые тальниковые заросли на другом берегу реки, деревянный мост, по краю которого притулились ребятишки с удочками, голубое небо и плывущие белые облака, отражающиеся в речной глади.
Известие друга разом перечеркнуло идиллию вечера. Облака стали серыми и утонули в реке. Мост сузился и закачался. Старинные стены родного городка вдруг поднялись до потемневшего разом неба.
Пряхин схватил своего друга за грудки:
- Что, моя жена?! - выдохнул он.
- Вот те крест, я тебе слово в слово. Лариса и Зина Орлова, - Савинов перекрестился.
Известие оскорбило Виктора, заставило бросить удочку и погнало домой. Жены дома не было. Дочка за столом учила уроки.
- Мама не звонила? - спросил он её.
- Звонила, сказала, что задержится на работе.
- Угу,- промычал Пряхин и с убитым лицом сел на диван.
- Папа, ты чего? - забеспокоилась дочь.
- Ничего, - Пряхин вздохнул.
- Всё нормально, - улыбнулся он дочери, вставая с дивана, - я пойду по делам. Вернусь часа через два. Закройся.
Пряхин и Орлов друзьями не были, но друг к другу относились с уважением.
Виктор обогнул стоящий у ворот незнакомый уазик и почти вбежал во двор Орловых.
На крыльце сидели хозяин дома и с ним два гостя: пожилой седоволосый мужчина в сером костюме с чёрными выразительными глазами и рыжий молодой детина, и пили водку, закусывая бутербродами с килькой, посыпанными зелёным луком. Рыжий был одет в форму собровца.
- Здорово, мужики, - выдохнул Пряхин.
- Здорово, присаживайся с нами, - Орлов подвинулся, освобождая место для гостя.
- Спасибо, некогда. Зинка дома?
- Да нет ещё, а чё?
- И моей дома нет. Их начальник заставил в сауну идти с ревизорами.
- Чё? - Орлов нахмурился, - Витька, ты выпил, что ли?
- Это ты выпил, а я - трезвый.
- Ты чё глаголешь?
- Говорю, как есть. Они, оказывается, уже несколько раз в эту сауну ездили ревизоров ублажать. Мразин их заставлял. И сегодня поехали. Мразь со своими налоговиками, областные ревизоры - четверо мужиков и три бабы, и наши с ними. Мразин, падла, рассчитывается за свою карьеру нашими жёнами, ты понял? Дай мне двустволку, я эту мразь пристрелю.
- Кого, Лариску, что ли?
- Нет, Мразина.
- Погоди, погоди... так и моя там?
- И твоя.
- Вот падла, убью! - Орлов вскочил и убежал в дом. Через пару минут вышел, опоясанный патронташем и с ружьём в руке.
- Не много ли патронов на одного Мразина? - спросил собровец.
- Нормально, - резко бросил Орлов.
- Дай-ка сюда, - собровец взял ружьё за ствол и потянул к себе.
- Ты чё? Отдай! Меня обесчестили. Всё равно убью. Зина - моя жена. Понимаешь?!
- Понимаю, - спокойно ответил собровец, - она ещё и моя сестра. Значит, и меня обесчестили, но убивать никого не будем.
Пожилой мужчина посмотрел Орлову в глаза и медленно произнёс:
- Какое горячее ружьё, оно обожгло тебе ладонь.
Орлов разжал пальцы, и ружьё осталось в руке у собровца. Орлов, не понимая, как двустволка могла обжечь ему руку, смотрел на свою ладонь.
- Всё будет хорошо,- пожилой улыбнулся. - Успокойся.
- У этого Мразина есть жена? - повернулся рыжий к Пряхину. Тот кивнул.
- Вот и хорошо,- он протянул руку Виктору. - Я - Игорь, а ты, значит, Витя.
- Так точно, - почему-то по-военному ответил Пряхин.
- Пригласим супругу Мразина прокатиться до этой сауны, - собровец взглянул на Орлова.
- Мысль понял?
- Ну, немного понял, но не совсем, - Орлов смотрел исподлобья, набычившись.
- Немного - это уже хорошо, - рыжий переломил двустволку и заглянул в стволы, в них было пусто.
- Всё должно быть справедливо, а значит, взаимно, поехали.
В машине Орлов спросил пожилого:
- Чё ты мне сказал, что я не понимаю, как ружье отдал? Не помню.
- Извини, в критических ситуациях иногда пользуюсь гипнозом.
С телефона - автомата на углу, в квартале от дома Мразина, они позвонили ему домой. Трубку взяла дочка.
- Папы нет дома, - доложила она.
- Позови маму, - попросил собровец.
- Перезвоните через полчаса, она в магазин вышла.
- Хорошо, - рыжий повесил трубку. - На ловца и зверь бежит. Подождём недалеко от дома, только вот номера грязью замажем.
Лизавета Иосифовна ругнулась про себя, обходя «Уазик», наполовину занявший тротуар.
- Лизавета Иосифовна, здравствуйте! - преградил ей дорогу рыжеволосый молодой человек. Рядом с ним стоял пожилой седоволосый мужчина.
- Здравствуйте, - остановилась она.
- Я прошу прощенья за неожиданное к вам обращение, - извинился рыжий. - Но дело, которое у меня к вам есть, не терпит отлагательства.
- Н-ну, я слушаю Вас.
- На вашего мужа написали заявление в милицию по обвинению в принуждении сотрудниц к разврату, - на ходу соврал собровец.
- Что?! - возмущённо воскликнула она.
- Успокойтесь. Это дело попало ко мне. Я его буду вести.
- Но... Но это не правда!
- Что неправда? То, что заявление написали, или то, что он принуждает к разврату.
- Что принуждает.
- К сожалению - правда. Вы можете в этом убедиться. В данный момент он находится в сауне вместе со своими сотрудницами.
- А, может, они сами туда пошли. Без принуждения.
- Ну да, сами, а вашему мужу сказали, что если он с ними не пойдёт, они его с работы уволят. Вы это хотели сказать?
- Ничего я не хотела... - взгляд женщины помрачнел.
- Лизавета Иосифовна, вы успокойтесь. Знаете, я могу не давать ход этому делу. Я сам, лично, не заинтересован в раздувании этого скандала, да и вам и вашему мужу, думаю, тоже ни к чему такая огласка. Так ведь?
- К чему вы клоните? - насторожилась она.
- Давайте вместе поедем и разгоним эту банную компанию, чтобы впредь ваш муженёк не унижал своих сотрудниц, заставляя их париться с чужими мужиками.
- Там ваша жена? - брезгливо взглянула она ему в лицо.
- Моя жена, - медленно произнёс молчавший всё это время седоволосый, - и мы сейчас поедем к ней и к вашему мужу. Поедем.
Лизавета Иосифовна повернулась к пожилому мужчине, встретилась с ним глазами и вдруг обмякла.
А седоволосый повторил:
- Поедем.
- Да, да, - согласно закивала женщина. - Поедем.
Её усадили в салон «УАЗа», и машина тронулась с места.
Всю дорогу ехали молча. Наконец, за деревьями показалась заимка. На повороте остановились. К машине подошёл мужчина в маске и камуфляже.
- Всё нормально, телефонная линия обрезана, сотовые утоплены, двое работников связаны в подсобке, колёса у машин спущены. Вам в левую белую дверь.
«УАЗ» свернул с дороги в кусты и остановился.
Компания подвыпивших мужчин и женщин, громко разговаривая, потела в сауне. Некоторые мужчины сидели в накинутых на плечи банных простынях, иные, как и Юлий Юльевич, просто в плавках. Женщины от груди были замотаны в такие же простыни.
У молоденькой ревизорши простынь сползла, обнажая одну грудь. У другой, лежащей на животе, задралась, оголяя ноги до мясистых раскрасневшихся ягодиц. Потные тела отсвечивали под жёлтым светом фонарей.
Дверь открылась, и в сауну вошёл человек в маске и в камуфляже. Разговор стих. Все молча уставились на вошедшего. Следом вошли ещё трое в масках. Последний вошедший вёл впереди себя жену Мразина, одной рукой держа её за руку, чуть выше локтя, а другой придерживая за талию.
- Юлик, попарь за компанию свою жену, - обратился к Мразину мужчина в камуфляже.
Вся банная компания подумала, что под простынёй у Лизаветы нет одежды, но на самом деле её просто не было видно - так аккуратно была подогнута юбка сарафана, а верхние лямочки спрятаны под простынь, оголяя плечи почти до уровня груди.
Мразин встал с лавки и бросился к жене, но она встретила его пощёчиной.
Стыд, унижение, обида. Всё это у Лизаветы Иосифофны тут же вылилось в глухие рыдания. Женщина закрыла ладонями лицо.
Собровец схватил Мразина за ухо и медленно произнёс:
- Если ты ещё раз попробуешь рассчитаться чужими женами за свою карьеру, то у тебя не будет карьеры, - понял?! - сдавил он его ухо.
- Понял, - поперхнулся Юлий Юльевич.
- Кроме того, с сегодняшнего дня одно неосторожное движение или слово в сторону своих сотрудниц или членов их семей... - собровец кивнул головой, указывая на Ларису и Зину, - и тебе придётся сменить место жительства.
Орлов не смог сдержать своего гнева и резким ударом, без замаха, ткнул кулаком Мразуну в зубы. Тот, отшатнувшись, натолкнулся спиной на своего водителя.
- Вы, двое, - собровец повернулся к Пряхиной и Орловой, - на выход!
На следующий день весь Пригорск обсуждал историю с сауной. Лизавета Иосифовна не знала, как выйти на улицу. На базаре только и разговору было о том, как чета Мразиных парилась в бане с проверяющими из области.
- Мразин-то, говорят, свою Лизку нагишом ревизорам показывал.
- Ага, ублажал, чтобы те не доложили в область, как он нас штрафовал не за хрен собачий,- переговаривались торговки за прилавками.
- А она, говорят, ему зуб выбила.
Неделю жители райцентра смаковали эту банную сцену. Кто - насмехаясь, а кто - жалея Лизавету. Но у каждой новости есть свой срок свежести. К тому же незадолго после этой истории один из пригорских школьников попал на общероссийскую телевизионную передачу «Умницы и Умники», и весь райцентр с гордостью обсуждал уже эту новость, а скандальную историю с сауной провинциальный городок, по доброте своей душевной, незаметно простил налоговому начальнику.
Сергей Артурович Камышников
Сергей Камышников ГНЕВ ПРОВИНЦИИ
Сауна.
В пятницу, в конце рабочего дня, глава Пригорского района Новиков вызвал «на ковёр» немногочисленный коллектив налоговой инспекции во главе с начальником Мразиным. Юлий Юльевич Мразин, высокий шатен лет тридцати, за два года работы в Пригорске успел снискать славу мелкопакостного подлеца. Он ждал от главы разноса за свою ссору с гаишниками, когда те вытаскивали его пьяным из-за руля служебной «Волги».
По району уже ходили анекдоты про то, как Мразин кричал гаишникам, щурясь подбитым глазом: «Я - король района!». Мразин в присутствии настоящего хозяина района чувствовал себя самозванцем и ёжился под сверлящим взглядом Новикова. Глава ел его глазами, но молчал. В кабинет вошёл главный санитарный врач района Пухов. Поздоровавшись, он сел на крайний стул.
- В бюджете района пусто, - забасил районный начальник, - а ты, Юлий Юльевич, раскачиваешься! Завтра с утра вместе с санэпидстанцией проверить все магазины, а в понедельник - производственные предприятия. Найти нарушения и выписать штрафы. Хоть до ночи проверяйте, но чтоб деньги были!
- Оштрафовать-то недолго, - осторожно взглянул на главу санитарный врач, - а что будет потом? Магазины после штрафов месяца через два только выправятся, а вот некоторых цеховиков вообще можем обанкротить, и они закроются.
- А, пусть закрываются, если работать не умеют,- махнул рукой хозяин кабинета.
- А может, лучше приумножить количество предприятий, тем самым увеличивая налогооблагаемую базу, - рассуждал вслух санитарный врач, не поднимая глаз.
- Как их приумножить? - пожал плечами глава.
- Ну, - Пухов стеснительно улыбнулся,- пусть отдел прогнозирования и экономики определит наиболее перспективные направления деятельности и просчитает глубину возможных рисков по переработке местного сырья, например: древесины, овощей, молока, мяса, шкур, пера птицы. Параллельно юристы и отдел имущества подготовят залоговую базу под кредитование малого производства. Вот примерно так.
- Это долго, - глава снова махнул рукой,- да и когда они раскрутятся? А деньги нужны сейчас, так что вперёд, мои церберы, за работу!
Через две недели, начальник налоговой инспекции вошёл в кабинет специалистов по налоговой отчётности и, остановившись у порога, озабоченно произнёс:
- Проверка заканчивается, и ревизоры отбывают домой. Так что сегодня после работы всем коллективом вместе с областниками едем в сауну.
Мразин нагло сверлил своими светло-голубыми, водянистыми глазами высокую стройную Зину Орлову.
- Юлий Юльевич, а что вы на меня смотрите? - отреагировала Зинаида. - Я не поеду. Я в прошлый раз ездила. Меня муж изревновал. Неделю с синяками на работу ходила. Вы хотите, чтоб он сюда пришёл и здесь всех отхлопал?
- Так ведь в тюрьму сядет, Зинаида Викторовна, - поднял брови начальник.
- Ну, вот. А мне это зачем? Не поеду.
- Ну, ладно, ладно, - снисходительно улыбнулся Мразин, - В тот раз мы в час ночи вернулись, а сегодня женщин пораньше по домам развезём. И вы собирайтесь, Лариса Петровна, - повернулся он к миловидной брюнетке.
- Я тоже в прошлый раз ездила. Муж в отместку месяц дома не жил, по кабакам гулял.
- В отместку? За что мстить-то? Все вели себя прилично, тактично, - Мразин усмехнулся. - Никто никого не изнасиловал. В сауне женщины были в банных простынях, - хмыкнул он, пожав плечами.
- Но он-то этого не видел, - развела руками Лариса. - Попробуй, докажи! Хорошо хоть мужья про сауну не знают, думают, что просто на пикники коллективом ездим. А если узнают, что с мужиками паримся, - всё, гитлер капут!
Зина, поддерживая подругу, встала из-за стола:
- И вообще, Юлий Юльевич, что это за дела, женщин силком загонять в баню к мужикам! - стрельнула она взглядом в начальника.
- Вы меня не лечите. Я что, один должен отдуваться? - бросил ей начальник.
- Мы вообще-то выполняли ваши распоряжения, - парировала Зина. - Оштрафовали весь район. Некоторых вообще несправедливо.
- Справедливо, несправедливо. Косяков в работе у всех хватает. И у вашего отдела тоже. Если вы все откажетесь... - Мразин помолчал, опустив глаза, затем продолжил с металлом в голосе, - если мы не ублажим проверяющих баней, хорошей выпивкой и деликатесной закуской, то плакали наши премии, а кое - кому и другую работу искать придётся. А работы в нашем городишке по специальности нет, значит, кому повезёт - в ментовку, а неудачники - в фермеры и предприниматели. То есть придётся стать теми, кого мы с вами каждый месяц штрафуем.
Быть оштрафованными ежемесячно никому не хотелось, и поэтому поездка в сауну состоялась. И всё бы было замечательно у Юлия Юльевича, если бы из гаража налоговой инспекции не произошла утечка информации.
В пятом часу вечера дворник городской администрации, Савинов после узаконенной дворницкой судьбой стопки водки забрёл к водителям налоговиков стрельнуть курева, но, никого не застав в гараже, решил подождать на заднем сиденье «уазика». В гараже стояли три машины. Новая белая «Волжанка» начальника и такая же серая, не однажды битая - всех остальных налоговых инспекторов. «УАЗ» стоял весь в пыли, в углу гаража с поднятым капотом, ожидая участи быть проданным с молотка.
Савинов, ожидая шоферов, прилёг на заднее сидение «Уаза» и задремал. Сквозь дрёму он слышал то приближающиеся, то отдаляющиеся голоса. И вдруг дворник пробудился от знакомых, слов «Лариска Пряхина». Кто-то рядом произнёс имя жены его друга, Виктора Пряхина. Савинов осторожно приподнялся и увидел водителей. Они его не заметили и продолжали разговор.
- Лариска Пряхина, говоришь, тоже в сауну поедет? - спросил лысоватый Василий, работающий на старой «Волге».
- Ага, - кивнул молодой вихрастый Лёха. - И Зинка тоже. Куда они денутся.
- Да уж, деться им некуда. Если ездить откажутся, то уволит их Мразь, а вместо них других возьмёт, посговорчивей, - Василий вздохнул. - Прошлый раз в сауне этот боров из областной инспекции, ревизор который, напился и всё Лариску за коленки хватал. Она, бедняжка, весь вечер за меня пряталась. Дать бы ему по башке, так ведь выгонят, и работу хрен найдёшь.
- Бабы-то причём, если наглость этих специалистов растёт, как на дрожжах, - Лёха бросил недокуренную сигарету в железную мусорницу.
- Нарассылают нахаляву налоговых уведомлений за транспорт на машины, которые уже давно с учета сняты, - усмехнулся Василий, - а люди потом пишут жалобы в область.
- Вася, ладно бы только на машины. Ведь до смешного доходит. Проверяют магазин, идут вдоль прилавка и специально локтем собьют ценник с товара, и тут же: «У вас ценника нет, штраф!».
Оба водителя замолчали, понимая, что эту несправедливость изменить не в их силах.
- Опять к Ларцову на заимку по грунтовке трястись, - Лёха выругался.
- Тебе на новой-то машине какая тряска? Это у меня вся дребезжит, - проворчал Василий, склонясь под капотом.
- Пойду, со служебного домой позвоню, - Лёха направился к дверям. - Скажу, что задержусь сегодня.
- Погоди, я тоже своим звякну. А то опять до полночи...
Водители вышли из гаража, прикрыв дверь.
Савинов обыскался Пряхина. Дома у него никого не было. Савинов пошёл к своему другу на работу. Пряхин трудился шлифовщиком у индивидуального предпринимателя Ивана Кирилловича Комарова. Всё предприятие располагалось в двухсекционном балке, который стоял метрах в десяти от асфальтированной дороги, рядом с домом Комарова.
В вагончике стояли станки, на которых Виктор шлифовал коленчатые валы и растачивал блоки двигателей. Но вагончик был закрыт на замок. Рядом кучковались мужики, а чуть в стороне стояли две легковые машины.
- И где сейчас валы шлифовать? - развёл руками толстый завгар из сельхоз предприятия,
- Опять, что ли, в область возить?
- Так, может, временно закрылся? - спросил с надеждой в глазах высокий дальнобойщик, обращаясь сразу ко всем собеседникам.
- Это «временно» может затянуться надолго,- вздохнул пожилой владелец нескольких такси. - Налоговая обула не только его, - он кивнул на дом предпринимателя,- но и все станции техобслуживания. Половина из них уже встали, а значит, у Кириллыча не будет заказов.
- А Комарова - то за что оштрафовали? - спросил завгар у таксиста.
- По санитарным нормам помещение не подходит под производство, нет вентиляции, хотя окна всё время открыты.
- Жёлтых, говорят, тоже обули, - взглянул дальнобойщик сверху вниз на завгара, живущего в деревне, рядом с которой китайцы построили громадную по площади теплицу.
- Их не просто обули, а бульдозером сломали половину теплицы по приказу главы.
В новостях уже показывали, - завгар достал сигареты, угостил собеседников и закурил:
- Ну, не хватило у них каких-то документов на землю, - он затянулся, глубоко вдыхая, - так дайте вы им эти документы! Удобрения с пестицидами. Отрава, отрава,- передразнил он кого-то, - так помогите с нормальными удобрениями. Зачем ломать готовое работающее предприятие?! Вандалы! Опозорились на весь мир. Люди аж из Китая приехали выращивать для нас овощи. Сами-то ни хрена не можем. Америка вон со всего мира собирает умных, талантливых да работящих.
- Нет, - сокрушался завгар, - тошнёхонько с такими правителями поднимать экономику. Враги народа. Сталина на них нет. Похоже, долго нам ещё тащиться за Европой и смотреть ей в попу.
Мужики грустно ухмылялись.
Савинов послушал эту дискуссию и снова пошёл к Пряхину домой. Дверь открыла дочка и, увидев Савинова, заявила:
- А папы нет дома. Он рыбачит на речке с моста.
Душу Савинова раздирали противоречия. С одной стороны, он понимал, что несет другу неприятное известие, с другой - чувство долга и мужской солидарности заставляло его шагать быстрее.
Умиротворенное настроение Пряхина так и вписывалось в идиллическую картину летнего вечера: тихая речка, плавно несущая свои воды по краю старинного красивого городка, кудрявые тальниковые заросли на другом берегу реки, деревянный мост, по краю которого притулились ребятишки с удочками, голубое небо и плывущие белые облака, отражающиеся в речной глади.
Известие друга разом перечеркнуло идиллию вечера. Облака стали серыми и утонули в реке. Мост сузился и закачался. Старинные стены родного городка вдруг поднялись до потемневшего разом неба.
Пряхин схватил своего друга за грудки:
- Что, моя жена?! - выдохнул он.
- Вот те крест, я тебе слово в слово. Лариса и Зина Орлова, - Савинов перекрестился.
Известие оскорбило Виктора, заставило бросить удочку и погнало домой. Жены дома не было. Дочка за столом учила уроки.
- Мама не звонила? - спросил он её.
- Звонила, сказала, что задержится на работе.
- Угу,- промычал Пряхин и с убитым лицом сел на диван.
- Папа, ты чего? - забеспокоилась дочь.
- Ничего, - Пряхин вздохнул.
- Всё нормально, - улыбнулся он дочери, вставая с дивана, - я пойду по делам. Вернусь часа через два. Закройся.
Пряхин и Орлов друзьями не были, но друг к другу относились с уважением.
Виктор обогнул стоящий у ворот незнакомый уазик и почти вбежал во двор Орловых.
На крыльце сидели хозяин дома и с ним два гостя: пожилой седоволосый мужчина в сером костюме с чёрными выразительными глазами и рыжий молодой детина, и пили водку, закусывая бутербродами с килькой, посыпанными зелёным луком. Рыжий был одет в форму собровца.
- Здорово, мужики, - выдохнул Пряхин.
- Здорово, присаживайся с нами, - Орлов подвинулся, освобождая место для гостя.
- Спасибо, некогда. Зинка дома?
- Да нет ещё, а чё?
- И моей дома нет. Их начальник заставил в сауну идти с ревизорами.
- Чё? - Орлов нахмурился, - Витька, ты выпил, что ли?
- Это ты выпил, а я - трезвый.
- Ты чё глаголешь?
- Говорю, как есть. Они, оказывается, уже несколько раз в эту сауну ездили ревизоров ублажать. Мразин их заставлял. И сегодня поехали. Мразь со своими налоговиками, областные ревизоры - четверо мужиков и три бабы, и наши с ними. Мразин, падла, рассчитывается за свою карьеру нашими жёнами, ты понял? Дай мне двустволку, я эту мразь пристрелю.
- Кого, Лариску, что ли?
- Нет, Мразина.
- Погоди, погоди... так и моя там?
- И твоя.
- Вот падла, убью! - Орлов вскочил и убежал в дом. Через пару минут вышел, опоясанный патронташем и с ружьём в руке.
- Не много ли патронов на одного Мразина? - спросил собровец.
- Нормально, - резко бросил Орлов.
- Дай-ка сюда, - собровец взял ружьё за ствол и потянул к себе.
- Ты чё? Отдай! Меня обесчестили. Всё равно убью. Зина - моя жена. Понимаешь?!
- Понимаю, - спокойно ответил собровец, - она ещё и моя сестра. Значит, и меня обесчестили, но убивать никого не будем.
Пожилой мужчина посмотрел Орлову в глаза и медленно произнёс:
- Какое горячее ружьё, оно обожгло тебе ладонь.
Орлов разжал пальцы, и ружьё осталось в руке у собровца. Орлов, не понимая, как двустволка могла обжечь ему руку, смотрел на свою ладонь.
- Всё будет хорошо,- пожилой улыбнулся. - Успокойся.
- У этого Мразина есть жена? - повернулся рыжий к Пряхину. Тот кивнул.
- Вот и хорошо,- он протянул руку Виктору. - Я - Игорь, а ты, значит, Витя.
- Так точно, - почему-то по-военному ответил Пряхин.
- Пригласим супругу Мразина прокатиться до этой сауны, - собровец взглянул на Орлова.
- Мысль понял?
- Ну, немного понял, но не совсем, - Орлов смотрел исподлобья, набычившись.
- Немного - это уже хорошо, - рыжий переломил двустволку и заглянул в стволы, в них было пусто.
- Всё должно быть справедливо, а значит, взаимно, поехали.
В машине Орлов спросил пожилого:
- Чё ты мне сказал, что я не понимаю, как ружье отдал? Не помню.
- Извини, в критических ситуациях иногда пользуюсь гипнозом.
С телефона - автомата на углу, в квартале от дома Мразина, они позвонили ему домой. Трубку взяла дочка.
- Папы нет дома, - доложила она.
- Позови маму, - попросил собровец.
- Перезвоните через полчаса, она в магазин вышла.
- Хорошо, - рыжий повесил трубку. - На ловца и зверь бежит. Подождём недалеко от дома, только вот номера грязью замажем.
Лизавета Иосифовна ругнулась про себя, обходя «Уазик», наполовину занявший тротуар.
- Лизавета Иосифовна, здравствуйте! - преградил ей дорогу рыжеволосый молодой человек. Рядом с ним стоял пожилой седоволосый мужчина.
- Здравствуйте, - остановилась она.
- Я прошу прощенья за неожиданное к вам обращение, - извинился рыжий. - Но дело, которое у меня к вам есть, не терпит отлагательства.
- Н-ну, я слушаю Вас.
- На вашего мужа написали заявление в милицию по обвинению в принуждении сотрудниц к разврату, - на ходу соврал собровец.
- Что?! - возмущённо воскликнула она.
- Успокойтесь. Это дело попало ко мне. Я его буду вести.
- Но... Но это не правда!
- Что неправда? То, что заявление написали, или то, что он принуждает к разврату.
- Что принуждает.
- К сожалению - правда. Вы можете в этом убедиться. В данный момент он находится в сауне вместе со своими сотрудницами.
- А, может, они сами туда пошли. Без принуждения.
- Ну да, сами, а вашему мужу сказали, что если он с ними не пойдёт, они его с работы уволят. Вы это хотели сказать?
- Ничего я не хотела... - взгляд женщины помрачнел.
- Лизавета Иосифовна, вы успокойтесь. Знаете, я могу не давать ход этому делу. Я сам, лично, не заинтересован в раздувании этого скандала, да и вам и вашему мужу, думаю, тоже ни к чему такая огласка. Так ведь?
- К чему вы клоните? - насторожилась она.
- Давайте вместе поедем и разгоним эту банную компанию, чтобы впредь ваш муженёк не унижал своих сотрудниц, заставляя их париться с чужими мужиками.
- Там ваша жена? - брезгливо взглянула она ему в лицо.
- Моя жена, - медленно произнёс молчавший всё это время седоволосый, - и мы сейчас поедем к ней и к вашему мужу. Поедем.
Лизавета Иосифовна повернулась к пожилому мужчине, встретилась с ним глазами и вдруг обмякла.
А седоволосый повторил:
- Поедем.
- Да, да, - согласно закивала женщина. - Поедем.
Её усадили в салон «УАЗа», и машина тронулась с места.
Всю дорогу ехали молча. Наконец, за деревьями показалась заимка. На повороте остановились. К машине подошёл мужчина в маске и камуфляже.
- Всё нормально, телефонная линия обрезана, сотовые утоплены, двое работников связаны в подсобке, колёса у машин спущены. Вам в левую белую дверь.
«УАЗ» свернул с дороги в кусты и остановился.
Компания подвыпивших мужчин и женщин, громко разговаривая, потела в сауне. Некоторые мужчины сидели в накинутых на плечи банных простынях, иные, как и Юлий Юльевич, просто в плавках. Женщины от груди были замотаны в такие же простыни.
У молоденькой ревизорши простынь сползла, обнажая одну грудь. У другой, лежащей на животе, задралась, оголяя ноги до мясистых раскрасневшихся ягодиц. Потные тела отсвечивали под жёлтым светом фонарей.
Дверь открылась, и в сауну вошёл человек в маске и в камуфляже. Разговор стих. Все молча уставились на вошедшего. Следом вошли ещё трое в масках. Последний вошедший вёл впереди себя жену Мразина, одной рукой держа её за руку, чуть выше локтя, а другой придерживая за талию.
- Юлик, попарь за компанию свою жену, - обратился к Мразину мужчина в камуфляже.
Вся банная компания подумала, что под простынёй у Лизаветы нет одежды, но на самом деле её просто не было видно - так аккуратно была подогнута юбка сарафана, а верхние лямочки спрятаны под простынь, оголяя плечи почти до уровня груди.
Мразин встал с лавки и бросился к жене, но она встретила его пощёчиной.
Стыд, унижение, обида. Всё это у Лизаветы Иосифофны тут же вылилось в глухие рыдания. Женщина закрыла ладонями лицо.
Собровец схватил Мразина за ухо и медленно произнёс:
- Если ты ещё раз попробуешь рассчитаться чужими женами за свою карьеру, то у тебя не будет карьеры, - понял?! - сдавил он его ухо.
- Понял, - поперхнулся Юлий Юльевич.
- Кроме того, с сегодняшнего дня одно неосторожное движение или слово в сторону своих сотрудниц или членов их семей... - собровец кивнул головой, указывая на Ларису и Зину, - и тебе придётся сменить место жительства.
Орлов не смог сдержать своего гнева и резким ударом, без замаха, ткнул кулаком Мразуну в зубы. Тот, отшатнувшись, натолкнулся спиной на своего водителя.
- Вы, двое, - собровец повернулся к Пряхиной и Орловой, - на выход!
На следующий день весь Пригорск обсуждал историю с сауной. Лизавета Иосифовна не знала, как выйти на улицу. На базаре только и разговору было о том, как чета Мразиных парилась в бане с проверяющими из области.
- Мразин-то, говорят, свою Лизку нагишом ревизорам показывал.
- Ага, ублажал, чтобы те не доложили в область, как он нас штрафовал не за хрен собачий,- переговаривались торговки за прилавками.
- А она, говорят, ему зуб выбила.
Неделю жители райцентра смаковали эту банную сцену. Кто - насмехаясь, а кто - жалея Лизавету. Но у каждой новости есть свой срок свежести. К тому же незадолго после этой истории один из пригорских школьников попал на общероссийскую телевизионную передачу «Умницы и Умники», и весь райцентр с гордостью обсуждал уже эту новость, а скандальную историю с сауной провинциальный городок, по доброте своей душевной, незаметно простил налоговому начальнику.