Том 3 Васильев.indd
SIV
ИЗБРАННОЕ
_в_трех_томах_
_Том_третий_
СТИХОТВОРЕНИЯ. ЭССЕ. ВОСПОМИНАНИЯ.
РУССКАЯ ВЕНЕСУЭЛА
I
Его пустили в Россию лишь на празднование тысячелетия крещения Руси. До этого сколько ни предпринимал он попыток, каждый раз во въездной визе отказывали: все-таки Ордовский-Танаевский - внук последнего губернатора Тобольска.
В Абалакском монастыре владыка Феодосий представил нас друг другу, мы раскланялись, и этим знакомство ограничилось.
Я тогда больше времени провел с Алешей Лихаревым-Мусатовым, кришнаитом в рубище, деревянные амулеты на вервие веригами висели на его шее. Истоптанные сандалеты не отвлекали от мысли, что он бос.
Алеша пытался склонить меня к своей вере, просил запросто заходить к нему в Москве на Нижнюю Первомайскую - у него целые альбомы писем, статей, фотографий, еще нигде не опубликованных, из времен, меня интересующих.
Он прямой потомок декабриста.
Владимир Николаевич Лихарев, подпоручик квартирмейстерской части, член Южного общества, был приговорен к двум годам каторжных работ, по отбывании которых его перевели из Читы на поселение в Кондинск Тобольской губернии, что ныне поселок Октябрьское. Из Кондинска - в Курган, из Кургана - в Тобольск и обратно, а в 1837 году по высочайшему указу - рядовым на Кавказ.
На Кавказе рядовой Лихарев - на короткой ноге с поручиком Лермонтовым. В резне на чеченской реке Валерик, описанной поэтом, они были вместе. «Сражение подходило к концу, - пишет современник, - и оба приятеля шли рука об руку, споря о Канте и Гегеле, и часто в жару спора неосторожно останавливались. В одну из таких остановок вражеская пуля поразила Лихарева в спину навылет, и он упал навзничь».
На Нижней Первомайской я еще не бывал.
II
Через год в Тобольске проходил фестиваль ансамблей народной самодеятельности, прибывших со всех концов Советского Союза. Мне кажется, не без активного вмешательства Ордовского-Танаевского.
Седой и поджарый, он стоял посреди кремлевского двора с камерой на плече, снимал все подряд, а на подмостках ходуном ходило народное искусство: плясало, пело, разговаривало прибаутками.
Однажды впущенный в Россию, он не покинул ее, задержался на год, у него оказалось здесь много дел, в том числе и открытие филиала фармацевтической фирмы «Ростикинтернационале», названной так в честь сына Ростислава, с центром в Каракасе, Венесуэла.
Я остановился поодаль, он увидел меня и кивнул, мол, подходи.
Темно-синий однотонный пиджак, темно-синий однотонный галстук, светло-серые брюки.
Он передал камеру своему спутнику.
- Ну вот, - сказал, освободившись, - миллионов двадцать мной уже заработаны.
Я удивился, мы не были научены видеть в этом миллионы. Их видело государство, но нам не показывало.
Он прост и легок. Вадим Николаевич Ордовский-Танаевский, гражданин Венесуэлы, разговор с ним летуч, его русский язык безукоризнен.
Рассказывает и комментирует некоторые события своей жизни, а, кажется, мимоходом наставляет тебя на путь истины, предостерегает:
- На час ума не достанет, а дураком прослывешь навсегда.
Он женат на испанке, но русскому, говорит, жениться надо на русской.
- Нас в Венесуэле около трех тысяч, два православных священника при трех храмах. Священники - люди в возрасте, замены им мы не видим, ее просто нет.
Наш разговор снимает телевидение, пишет радио.
- А верно, - спрашиваю я, - что Венесуэла живет под российским флагом? (Мы тогда жили под советским).
- Не очень. Верхняя желтая полоса на желто-сине-красном флаге Венесуэлы быстро выцветает, и мы действительно начинаем ходить под российским.
III
Российское в венесуэльской символике неспроста.
Двести с небольшим лет назад, в сентябре 1786 года, с борта турецкого парусника на пирс Херсона сошел Франсиско де Миранда - будущий национальный герой Венесуэлы, депутат Национального собрания ее, генералиссимус, возглавивший вооруженные силы республики в последнем сражении с испанцами. Его поныне называют Предтечей, в честь него в Пантеоне войны за независимость в Каракасе сооружена символическая гробница, утвержден государственный орден и назван один из штатов страны.
В Херсоне он в считанные дни становится близким знакомым капитана первого ранга Николая Семеновича Мордвинова, начальника морского арсенала, старшего члена Черноморского адмиралтейства, будущего морского министра, и генерал-майора князя Андрея Ивановича Вяземского, заместителя командующего войсками на земле Таврии. Князь в здешних местах недавно - странствовал по заграницам, в Ирландии влюбился в замужнюю женщину, добился развода и увез ее с собою. Будущий русский поэт Петр Андреевич Вяземский - их сын.
Новоявленная русская княгиня была племянницей графа Алехандро ОРейли, сделавшего карьеру на испанской службе. Подполковник Франсиско де Миранда состоял под его началом, но не открыл княгине этой маленькой своей тайны: он был в бегах. Генерал ОРейли защищал интересы испанской короны, подполковник Миранда хотел освобождения от нее своей страны - Венесуэлы. Любопытствующим разъясняет, что путешествует по Европе для ознакомления с государственным устройством разных стран, с особенностями их армий.
Его знакомят со всеми тогдашними знаменитостями: Потемкиным, де Рибасом, на торжественном обеде у Вяземских он сидит за одним столом с генерал-аншефом Суворовым. Российская императрица осматривает свои новые земли - Новороссию: испанский подполковник оказывается среди встречающих Екатерину Великую, включается в ее свиту и отбывает с нею в Петербург.
- Этот тип людей мне нравится, - отзывается о нем императрица.
По Европе ползут слухи: у Великой - новый любовник.
Вслед за слухами пришло уведомление, что подполковник Миранда является злостным врагом Мадридского двора и разыскивается правительством.
Ему пришлось оставить Россию, императрица способствовала его успеху всюду - он не попадался в ловушки, расставленные секретными службами. Она много знала и много могла.
Франсиско де Миранда - Екатерине II
«Государыня!
Да позволит мне в. и. в-во еще раз засвидетельствовать мою глубокую признательность и нерушимую преданность, присоединив мой слабый голос к хвалам всех просвещенных и мыслящих людей по поводу знатных успехов и блестящих побед, увенчавших войска в. и. в-ва, кои на веки обессмертят Ваше царствование и память о Вас.
С тех пор, как имел честь писать в. в-ву, чувство долга и надежда помочь родине постоянно удерживали меня в Англии. Именно поэтому я не явился под знамена или ко двору в. в-ва, чтобы возместить хотя бы малую толику того, чем бесконечно обязан России. Но, как мог Вам засвидетельствовать г-н граф Воронцов, мои желания во всем, что касается пользы и личной славы в. и. в-ва, остаются все так же горячи. Побуждаемый ими, я раздобыл весьма интересные документы, принадлежащие перу фельдмаршала Кейта, выдающегося человека, в прошлом верного слуги России, который написал их во славу сей нации и во имя благополучия рода человеческого, от кого я их получил для передачи в руки в. и. в-ва.».
А все было просто: испанцы становились на пути продвижения русских в Северной Америке, возможные волнения в одной из ее колоний поколебали бы устойчивость Мадрида на американском континенте, шансы российской короны намного бы возросли, а осуществи подполковник свои планы, власть императрицы имела бы силу и в Южной Америке.
...Цвета национального флага Венесуэлы вывезены Франсиско де Мирандой из России.
Вадим Николаевич родился в Югославии, долгое время жил там, в годы войны служил офицером в ее армии, в Венесуэлу перебрался в послевоенные годы и рассказанную мной историю не знал.
Он умер в следующем году.
Ролик с его интервью оказался частной собственностью и по телевидению не был показан.
SIV
ИЗБРАННОЕ
_в_трех_томах_
_Том_третий_
СТИХОТВОРЕНИЯ. ЭССЕ. ВОСПОМИНАНИЯ.
РУССКАЯ ВЕНЕСУЭЛА
I
Его пустили в Россию лишь на празднование тысячелетия крещения Руси. До этого сколько ни предпринимал он попыток, каждый раз во въездной визе отказывали: все-таки Ордовский-Танаевский - внук последнего губернатора Тобольска.
В Абалакском монастыре владыка Феодосий представил нас друг другу, мы раскланялись, и этим знакомство ограничилось.
Я тогда больше времени провел с Алешей Лихаревым-Мусатовым, кришнаитом в рубище, деревянные амулеты на вервие веригами висели на его шее. Истоптанные сандалеты не отвлекали от мысли, что он бос.
Алеша пытался склонить меня к своей вере, просил запросто заходить к нему в Москве на Нижнюю Первомайскую - у него целые альбомы писем, статей, фотографий, еще нигде не опубликованных, из времен, меня интересующих.
Он прямой потомок декабриста.
Владимир Николаевич Лихарев, подпоручик квартирмейстерской части, член Южного общества, был приговорен к двум годам каторжных работ, по отбывании которых его перевели из Читы на поселение в Кондинск Тобольской губернии, что ныне поселок Октябрьское. Из Кондинска - в Курган, из Кургана - в Тобольск и обратно, а в 1837 году по высочайшему указу - рядовым на Кавказ.
На Кавказе рядовой Лихарев - на короткой ноге с поручиком Лермонтовым. В резне на чеченской реке Валерик, описанной поэтом, они были вместе. «Сражение подходило к концу, - пишет современник, - и оба приятеля шли рука об руку, споря о Канте и Гегеле, и часто в жару спора неосторожно останавливались. В одну из таких остановок вражеская пуля поразила Лихарева в спину навылет, и он упал навзничь».
На Нижней Первомайской я еще не бывал.
II
Через год в Тобольске проходил фестиваль ансамблей народной самодеятельности, прибывших со всех концов Советского Союза. Мне кажется, не без активного вмешательства Ордовского-Танаевского.
Седой и поджарый, он стоял посреди кремлевского двора с камерой на плече, снимал все подряд, а на подмостках ходуном ходило народное искусство: плясало, пело, разговаривало прибаутками.
Однажды впущенный в Россию, он не покинул ее, задержался на год, у него оказалось здесь много дел, в том числе и открытие филиала фармацевтической фирмы «Ростикинтернационале», названной так в честь сына Ростислава, с центром в Каракасе, Венесуэла.
Я остановился поодаль, он увидел меня и кивнул, мол, подходи.
Темно-синий однотонный пиджак, темно-синий однотонный галстук, светло-серые брюки.
Он передал камеру своему спутнику.
- Ну вот, - сказал, освободившись, - миллионов двадцать мной уже заработаны.
Я удивился, мы не были научены видеть в этом миллионы. Их видело государство, но нам не показывало.
Он прост и легок. Вадим Николаевич Ордовский-Танаевский, гражданин Венесуэлы, разговор с ним летуч, его русский язык безукоризнен.
Рассказывает и комментирует некоторые события своей жизни, а, кажется, мимоходом наставляет тебя на путь истины, предостерегает:
- На час ума не достанет, а дураком прослывешь навсегда.
Он женат на испанке, но русскому, говорит, жениться надо на русской.
- Нас в Венесуэле около трех тысяч, два православных священника при трех храмах. Священники - люди в возрасте, замены им мы не видим, ее просто нет.
Наш разговор снимает телевидение, пишет радио.
- А верно, - спрашиваю я, - что Венесуэла живет под российским флагом? (Мы тогда жили под советским).
- Не очень. Верхняя желтая полоса на желто-сине-красном флаге Венесуэлы быстро выцветает, и мы действительно начинаем ходить под российским.
III
Российское в венесуэльской символике неспроста.
Двести с небольшим лет назад, в сентябре 1786 года, с борта турецкого парусника на пирс Херсона сошел Франсиско де Миранда - будущий национальный герой Венесуэлы, депутат Национального собрания ее, генералиссимус, возглавивший вооруженные силы республики в последнем сражении с испанцами. Его поныне называют Предтечей, в честь него в Пантеоне войны за независимость в Каракасе сооружена символическая гробница, утвержден государственный орден и назван один из штатов страны.
В Херсоне он в считанные дни становится близким знакомым капитана первого ранга Николая Семеновича Мордвинова, начальника морского арсенала, старшего члена Черноморского адмиралтейства, будущего морского министра, и генерал-майора князя Андрея Ивановича Вяземского, заместителя командующего войсками на земле Таврии. Князь в здешних местах недавно - странствовал по заграницам, в Ирландии влюбился в замужнюю женщину, добился развода и увез ее с собою. Будущий русский поэт Петр Андреевич Вяземский - их сын.
Новоявленная русская княгиня была племянницей графа Алехандро ОРейли, сделавшего карьеру на испанской службе. Подполковник Франсиско де Миранда состоял под его началом, но не открыл княгине этой маленькой своей тайны: он был в бегах. Генерал ОРейли защищал интересы испанской короны, подполковник Миранда хотел освобождения от нее своей страны - Венесуэлы. Любопытствующим разъясняет, что путешествует по Европе для ознакомления с государственным устройством разных стран, с особенностями их армий.
Его знакомят со всеми тогдашними знаменитостями: Потемкиным, де Рибасом, на торжественном обеде у Вяземских он сидит за одним столом с генерал-аншефом Суворовым. Российская императрица осматривает свои новые земли - Новороссию: испанский подполковник оказывается среди встречающих Екатерину Великую, включается в ее свиту и отбывает с нею в Петербург.
- Этот тип людей мне нравится, - отзывается о нем императрица.
По Европе ползут слухи: у Великой - новый любовник.
Вслед за слухами пришло уведомление, что подполковник Миранда является злостным врагом Мадридского двора и разыскивается правительством.
Ему пришлось оставить Россию, императрица способствовала его успеху всюду - он не попадался в ловушки, расставленные секретными службами. Она много знала и много могла.
Франсиско де Миранда - Екатерине II
«Государыня!
Да позволит мне в. и. в-во еще раз засвидетельствовать мою глубокую признательность и нерушимую преданность, присоединив мой слабый голос к хвалам всех просвещенных и мыслящих людей по поводу знатных успехов и блестящих побед, увенчавших войска в. и. в-ва, кои на веки обессмертят Ваше царствование и память о Вас.
С тех пор, как имел честь писать в. в-ву, чувство долга и надежда помочь родине постоянно удерживали меня в Англии. Именно поэтому я не явился под знамена или ко двору в. в-ва, чтобы возместить хотя бы малую толику того, чем бесконечно обязан России. Но, как мог Вам засвидетельствовать г-н граф Воронцов, мои желания во всем, что касается пользы и личной славы в. и. в-ва, остаются все так же горячи. Побуждаемый ими, я раздобыл весьма интересные документы, принадлежащие перу фельдмаршала Кейта, выдающегося человека, в прошлом верного слуги России, который написал их во славу сей нации и во имя благополучия рода человеческого, от кого я их получил для передачи в руки в. и. в-ва.».
А все было просто: испанцы становились на пути продвижения русских в Северной Америке, возможные волнения в одной из ее колоний поколебали бы устойчивость Мадрида на американском континенте, шансы российской короны намного бы возросли, а осуществи подполковник свои планы, власть императрицы имела бы силу и в Южной Америке.
...Цвета национального флага Венесуэлы вывезены Франсиско де Мирандой из России.
Вадим Николаевич родился в Югославии, долгое время жил там, в годы войны служил офицером в ее армии, в Венесуэлу перебрался в послевоенные годы и рассказанную мной историю не знал.
Он умер в следующем году.
Ролик с его интервью оказался частной собственностью и по телевидению не был показан.