РАЙОННЫЕ СТАНСЫ




На ладан дышат ад и райсобес,
Казна пуста, в хозяйствах не до жиру,
На месяц сена, силоса - в обрез,
Солому с крыш сдирают фуражиры.
В саду «Орленок» сломан барабан
У пионера в гипсовой пилотке.
Но вновь шустрит сноровистый пацан,
Завел свой бизнес - жвачка и колготки.
Стальная дверь. И запах кабака,
Вся из себя питейная халупа.
Тут был клиент! Испробовал пивка
И на сугробе расписался тупо.
Мой дом, где жил, снесли. И котлован
Отрыли, грезя западною новью,
По всем статьям - замах на ресторан
Валютный и - с французскою любовью.
А как подруга юности? Она
Живет в приватизированном рае,
Где склад фарцы и сумерки сарая,
И без детей звереет тишина.
Какой ей прок с того, что я поэт,
Коль нет воды горячей, в щели дует?
Вот и крутись! И крутится, чуть свет,
Какой-то дрянью польскою торгует.
И как судить? Привычней пожалеть,
У всех, похоже, участь полосата:
В телеге жизни как-то доскрипеть
До впереди мелькнувшего заката.
Куда идти? И я пошел ва-банк.
Забытый опыт дался мне непросто.
Буровя снег, напористый как танк,
Уперся в ров старинного погоста.
За малый срок, что не был здесь, крестов
Повыросло, стоят раскинув руки.
И всякий крест распять меня готов
И воскресить на радости и муки.
Не сильно ж я пред Богом виноват,
Но все равно фантазия взыграла.
Вот мать лежит, отец, там - малый брат,
Январской вьюгой холмики сравняло.
Невдалеке, где свист машинных шин,
В тисках болот и наледи озерной,
Всё тот же тракт уходит на Ишим,
С кюветным льдом и далью иллюзорной.
Районный тракт - ухабы, колеи!
Он мне давно открыл, что мир прекрасен!
И вот кресты... А крестные мои
Живут - представить только! - в Каракасе.
И там я был. И там обрел родню.
Там, как припомню, супротив аптеки,
Есть русский храм на Пятой авеню,
Где я прощен «отныне и вовеки!»
Так что ж теперь? Свободный, как дитя,
Опять свыкаюсь с жизнью понемногу.
И выкрест-месяц, рожками блестя,
Мне освещает в сумраке дорогу.

                                          1994