ДА, МОЖЕТ БЫТЬ...




Мужик был злой и трезвый, как стакан.
Речной вокзал закатом был украшен.
Я речь повел: мол, видел много стран.
Он оборвал:
-  А мне хватило нашей!

Я проглотил глухой обиды ком:
-  Да Бог с тобой, коль ты такой везучий,
Вон пароход, катись ты прямиком
На Север свой, - и кепку нахлобучил.

Как много их, копя к эпохе злость,
Бродяжа тут - при силе и при хватке,
Легко спилось и в сферы вознеслось
На нефтяной сибирской лихорадке.

-  Ну ладно, друг, ты тоже не дури! -
Он взял меня за лацкан, - ну, манеры! -
Я что скажу: да здравствуют цари -
Хранители Отечества и веры!

Я так и сел на ржавый парапет:
-  Ах, боже мой, зачем такие страсти?
Какая связь?
-  Прямой как будто нет! -
Он похрустел браслетом на запястье.

И вдруг вскипел, выплескивая грусть,
И, распаляясь, кричал, как будто лаял:
-  Цари-то что! Поцарствовали, пусть,
Алёшку жаль - парнишку Николая...

Теперь мужик сглотил обиды ком
И устремил в пространство взор колючий:
-  Я сам читал, как он его - штыком,
Бандюга этот, Янкель...гад ползучий!

И тут он встал - большой - у лееров,
Взвалил рюкзак:
-  Ну, ладно, посидели... -
Потом с борта махнул мне: - Будь здоров!
Не вешай нос, всё сладится, земеля...

Потом зажглись на мачтах фонари,
И берега и воду баламутя,
Вновь донеслось: «Да здравствуют цари!»
Да. Может быть... При нынешней-то смуте.

                                               1990