Волшебный круг
СТРАННЫЕ ТИПЫ
«КАК Я СИДЕЛ В ТЮРЬМЕ…»
– Со мной, например, вообще в жизни не происходило никаких странных историй, если не считать того, что к старости остался без пенсии, отработав десятки лет в топографии, спроектировав и построив множество трасс в горах и на равнинах: тоннели, водопроводы, автодороги, – говорит приехавший издалека Сергей Николаевич Никитенко.
– Ну разве не странный человек, не плативший деньги в пенсионный фонд! – замечает Волков.
– Да, да, – качают головами присутствующие в барчике.
– В стране с малоразвитым, не зрелым капитализмом и неокрепшими пока ростками социалистических преобразований – это совсем плохо, – замечает Поляков.
– Друзья, – говорит Никитенко, – если это ложится в русло темы, то я расскажу историю, как я в первый и, надеюсь, в последний раз сидел в тюрьме…
Это были первые годы нашей жизни в Венесуэле. Я уже приобрел автомобиль «джип», которым очень гордился. В одной из поездок я столкнулся с такси, что перерезала мне дорогу. Мощной подножкой «джипа», он был военного образца, я буквально срезал обшивку мотора такси. С большим грохотом волок эту обшивку целый квартал. Да я и не собирался останавливаться. Вина в столкновении была не моя. И не остановился б, если бы железо этого злополучного такси не прокололо заднюю шину моего «джипа». Подоспела полиция. Составила протокол. Каждый из нас предъявил документы на вождение.
Полицейские сказали, что мои спортивные права не годятся, необходимо переменить их на права водителя- профессионала в той инспекции, где я получал спортивные. То есть предстояло мне поехать за 350 километров в городок Санто Карлос.
Когда добрался до Санто Карлоса, оказалось, что чиновник из инспекции, который должен был выдать мне новые права, сидит под арестом, он оказался дельцом, собирал с водителей деньги, выдавал фальшивые бумажки. Кое-как я добился в инспекции нужных «корочек», заплатив еще сто боливаров, вернулся в Каракас.
На судебном разбирательстве «дело» я проиграл. Судья сказал, что в момент столкновения «джипа» с такси у меня был фальшивый водительский документ. Потерпевший водитель такси, португалец, тут же потребовал с меня заплатить за починку его автомобиля. Я сказал, что не буду этого делать, мол, я не виновен…
И ушел домой.
Прошло два месяца. Сижу дома за обедом. Кто-то стучит в дверь. Открываю, человек мне говорит: «Вас просят прийти после обеда в полицейский участок!»
Была пятница. А в пятницу после обеда венесуэльские начальники обычно не работают. Но дежурный мне сказал: подожди!
Время тянется. Жду. На дворе 49-й год. Недавно убили президента страны. И объявлено военное положение. В вечернее и ночное время ходить по улицам нельзя. И когда я досидел в ожидании начальника до шести вечера, меня и еще одного задержанного посадили в камеру под замок. В ней грязно, не присесть, ни прилечь. Постепенно камера наполнялась народом. Приводили нарушителей военного режима, чаще пьяниц. Те вынимали из кармана газеты, стелили их на полу, совершенно спокойно, по привычке, видимо, укладывались спать.
В пиджаке, в рубашке при галстуке, я простоял у стены всю ночь. Рано утром сменилась гвардия. Новый полицейский гвардеец открывает дверь и кричит: «Все задержанные – вон!» Все вышли, я остался. Гвардеец спрашивает: «А ты чего стоишь?» Говорю: «Я хочу выяснить за что меня посадили в камеру?» А гвардеец: «Пошел вон! Иначе я тебя вновь закрою!»
Дома говорю маме: «Меня выпустили, наверно, ошибочно. Пойду-ка я спать к своему товарищу…»
Через час мама звонит туда: «За тобой опять пришли из участка! Полицейский, который выпустил тебя, посажен под арест. Что делать?» Отвечаю маме: «Скажи посыльному, что меня нет дома!»
Словом, никто больше из полиции меня не искал. И я сам обратился к адвокату, понимая, что нового судебного разбирательства все равно когда-нибудь не избежать.
В суд я пришел со своим адвокатом. Португалец со своим. Ну, адвокаты эти как-то быстро сошлись друг с другом, поговорили, похлопали друг друга по плечу. И судья в первых же своих словах сказал: «Адвокаты пришли к решению! И я утверждаю это решение! Всё!»
Интересуюсь осторожно: что это за решение? Судья говорит: «Каждый из вас должен заплатить своему адвокату по 900 боливаров!» Понятно. В то время это были большие деньги. А судья завершает: «И каждый из вас остается при своем автомобиле!» Тоже понятно. То есть португалец чинит свой автомобиль, а я – свой.
Что добавить? В первый и в последний раз за все мои 55 лет прожитых в Венесуэле, сутки просидел в тюрьме!
Из-за глупости…
Деньги, конечно, пришлось платить. Платил по частям. Я в то время зарабатывал 200 боливаров в месяц.
С тех пор ненавижу адвокатов.
СТРАННЫЕ ТИПЫ
«КАК Я СИДЕЛ В ТЮРЬМЕ…»
– Со мной, например, вообще в жизни не происходило никаких странных историй, если не считать того, что к старости остался без пенсии, отработав десятки лет в топографии, спроектировав и построив множество трасс в горах и на равнинах: тоннели, водопроводы, автодороги, – говорит приехавший издалека Сергей Николаевич Никитенко.
– Ну разве не странный человек, не плативший деньги в пенсионный фонд! – замечает Волков.
– Да, да, – качают головами присутствующие в барчике.
– В стране с малоразвитым, не зрелым капитализмом и неокрепшими пока ростками социалистических преобразований – это совсем плохо, – замечает Поляков.
– Друзья, – говорит Никитенко, – если это ложится в русло темы, то я расскажу историю, как я в первый и, надеюсь, в последний раз сидел в тюрьме…
Это были первые годы нашей жизни в Венесуэле. Я уже приобрел автомобиль «джип», которым очень гордился. В одной из поездок я столкнулся с такси, что перерезала мне дорогу. Мощной подножкой «джипа», он был военного образца, я буквально срезал обшивку мотора такси. С большим грохотом волок эту обшивку целый квартал. Да я и не собирался останавливаться. Вина в столкновении была не моя. И не остановился б, если бы железо этого злополучного такси не прокололо заднюю шину моего «джипа». Подоспела полиция. Составила протокол. Каждый из нас предъявил документы на вождение.
Полицейские сказали, что мои спортивные права не годятся, необходимо переменить их на права водителя- профессионала в той инспекции, где я получал спортивные. То есть предстояло мне поехать за 350 километров в городок Санто Карлос.
Когда добрался до Санто Карлоса, оказалось, что чиновник из инспекции, который должен был выдать мне новые права, сидит под арестом, он оказался дельцом, собирал с водителей деньги, выдавал фальшивые бумажки. Кое-как я добился в инспекции нужных «корочек», заплатив еще сто боливаров, вернулся в Каракас.
На судебном разбирательстве «дело» я проиграл. Судья сказал, что в момент столкновения «джипа» с такси у меня был фальшивый водительский документ. Потерпевший водитель такси, португалец, тут же потребовал с меня заплатить за починку его автомобиля. Я сказал, что не буду этого делать, мол, я не виновен…
И ушел домой.
Прошло два месяца. Сижу дома за обедом. Кто-то стучит в дверь. Открываю, человек мне говорит: «Вас просят прийти после обеда в полицейский участок!»
Была пятница. А в пятницу после обеда венесуэльские начальники обычно не работают. Но дежурный мне сказал: подожди!
Время тянется. Жду. На дворе 49-й год. Недавно убили президента страны. И объявлено военное положение. В вечернее и ночное время ходить по улицам нельзя. И когда я досидел в ожидании начальника до шести вечера, меня и еще одного задержанного посадили в камеру под замок. В ней грязно, не присесть, ни прилечь. Постепенно камера наполнялась народом. Приводили нарушителей военного режима, чаще пьяниц. Те вынимали из кармана газеты, стелили их на полу, совершенно спокойно, по привычке, видимо, укладывались спать.
В пиджаке, в рубашке при галстуке, я простоял у стены всю ночь. Рано утром сменилась гвардия. Новый полицейский гвардеец открывает дверь и кричит: «Все задержанные – вон!» Все вышли, я остался. Гвардеец спрашивает: «А ты чего стоишь?» Говорю: «Я хочу выяснить за что меня посадили в камеру?» А гвардеец: «Пошел вон! Иначе я тебя вновь закрою!»
Дома говорю маме: «Меня выпустили, наверно, ошибочно. Пойду-ка я спать к своему товарищу…»
Через час мама звонит туда: «За тобой опять пришли из участка! Полицейский, который выпустил тебя, посажен под арест. Что делать?» Отвечаю маме: «Скажи посыльному, что меня нет дома!»
Словом, никто больше из полиции меня не искал. И я сам обратился к адвокату, понимая, что нового судебного разбирательства все равно когда-нибудь не избежать.
В суд я пришел со своим адвокатом. Португалец со своим. Ну, адвокаты эти как-то быстро сошлись друг с другом, поговорили, похлопали друг друга по плечу. И судья в первых же своих словах сказал: «Адвокаты пришли к решению! И я утверждаю это решение! Всё!»
Интересуюсь осторожно: что это за решение? Судья говорит: «Каждый из вас должен заплатить своему адвокату по 900 боливаров!» Понятно. В то время это были большие деньги. А судья завершает: «И каждый из вас остается при своем автомобиле!» Тоже понятно. То есть португалец чинит свой автомобиль, а я – свой.
Что добавить? В первый и в последний раз за все мои 55 лет прожитых в Венесуэле, сутки просидел в тюрьме!
Из-за глупости…
Деньги, конечно, пришлось платить. Платил по частям. Я в то время зарабатывал 200 боливаров в месяц.
С тех пор ненавижу адвокатов.