Мальцев = По волчьему следу
Станислав Мальцев
Станислав МАЛЬЦЕВ
ПО ВОЛЧЬЕМУ СЛЕДУ
_РАССКАЗЫ_О_РАБОТНИКАХ_МИЛИЦИИ_
ОДНАЖДЫ НА РАССВЕТЕ
Резкий звонок старенького будильника поднял Сергея ровно в четыре часа утра. Он вскочил с кровати и, как всегда, первым делом настежь распахнул окно. Комната сразу наполнилась утренней прохладой.
Короткая летняя ночь кончалась. С каждой минутой небо становилось все более и более светлым, гасли звезды, побледневший серп луны был уже почти незаметен. На востоке занималась заря.
Коваленко быстро умылся, сделал короткую зарядку, выпил стакан молока и сел за письменный стол. Через неделю он выезжал в областной центр сдавать государственные экзамены в юридическом институте, и сейчас приходилось нажимать. С сегодняшнего дня он был в отпуске.
Коваленко взглянул на листок бумаги, приколотый над столом. Это был его график-план.
— Товарищ лейтенант, — вдруг услыхал он голос из окна.
Коваленко повернулся и увидел в окне голову сотрудника их отделения сержанта Ивина.
— Капитан вызывает вас, — сказал Ивин. — Сегодня ночью совершено разбойное нападение на продавца киоска Данилову.
— Я же в отпуске!
— Приказ!
Коваленко вздохнул и стал быстро собираться. «Надо было уехать в город, — мысленно ругал он себя. — Теперь не дадут заниматься…»
Через пятнадцать минут Коваленко и Ивин были уже на месте происшествия. Заплаканная мать Даниловой рассказывала, что вчера вечером не дождалась дочери с работы. Как только рассвело, она пошла в киоск. Но едва отошла от дома, как увидела свою Валю, лежавшую под большим деревом, окровавленную, без сознания. Она прежде всего отвезла ее в больницу, а потом сообщила в милицию.
Место происшествия находилось недалеко от дома продавщицы. Подойдя к большому дереву, Коваленко остановился. На земле было несколько бесформенных следов — настолько бесформенных, что снимать с них гипсовые отпечатки было явно бесполезно. Коваленко лишь несколько раз сфотографировал их.
— Товарищ лейтенант, идите сюда! — вдруг раздался голос Ивина.
Коваленко быстро подошел к нему. Сержант стоял наклонившись, внимательно разглядывая лежащую возле забора старенькую хозяйственную сумку и валяющийся рядом носовой платок.
— Это ее сумка и платок? — спросил Коваленко у матери Даниловой.
— Да.
— Что она там хранила?
— Деньги, ключи, спички и всякую другую мелочь, — сказала старуха и снова заплакала.
Коваленко осторожно открыл сумку и стал осматривать ее содержимое. Там было две коробки спичек, трубочка губной помады, старая газета. Ни ключей, ни денег не было.
— Ивин! Внимательно осмотрите место происшествия. Нет ли чего-нибудь еще? — распорядился Коваленко и подошел к плачущей женщине.
— Успокойтесь, ничего страшного не случилось. Идите домой, отдохните, мы еще к вам зайдем…
После того, как мать пострадавшей ушла, Коваленко присоединился к Ивину. Но самые тщательные поиски ничего больше не дали.
— Ну, что ж! Идем к ларьку, — сказал лейтенант.
У ларька милиционеры остановились. Было ясно, что преступники побывали здесь. Дверь ларька была полуоткрыта, замок валялся в траве. Возле двери широкой полосой по направлению к улице была густо насыпана махорка.
— Собака теперь след не возьмет! — сказал Ивин.
Коваленко кивнул.
Ивин прошел по дороге.
— Грунт твердый, следов нет. Вот! — Он наклонился и поднял что-то с земли. — Конфета «Весна»!
— Ну, что ж, пойдем в киоск. — Коваленко осторожно открыл дверь.
В киоске все говорило о торопливом грабеже. На полу валялись банки с вареньем и бутылки вина, печенье было рассыпано, кусок пестрого ситца и несколько шерстяных платков лежали у самых дверей.
Коваленко осторожно поднял банку с вареньем и стал рассматривать ее в лупу.
— Есть! — вдруг громко сказал он. — Есть отпечатки пальцев. Едва заметные, но все же есть.
Скоро осмотр места происшествия был окончен. Ничего существенного больше обнаружено не было. Хозяйственная'' сумка, платок, часть рассыпанного табака, а также и найденная банка со следами пальцев были изъяты как вещественные доказательства.
— Картина преступления мне рисуется довольно ясной, — докладывал Коваленко начальнику отделения милиции. — Преступники подкараулили Данилову поздно вечером, когда она возвращалась с работы, и ударили ее по голове так, что она потеряла сознание. Я справлялся в поликлинике — сотрясение мозга. Затем взяли ее сумку и стали искать либо деньги — они могли предполагать, что у Даниловой с собой дневная выручка, — либо ключи от ларька. Возможно, что охотились специально за ключами. Открыв ларек, преступники забрали все наиболее ценное и скрылись. Чтобы собака не могла взять след, насыпали на землю махорку. На банках обнаружены следы пальцев. Послан запрос в дактилоскопическую картотеку…
— Похоже, что у нас в районе появился какой-то преступник, а может, и целая группа. — Начальник отделения Милиции задумчиво кусал кончик карандаша. — Подобных ограблений не было несколько лет. А махорку у нас, пожалуй, вообще применяют впервые. Сейчас же все силы нужно бросить на розыск этих преступников. Поднимите весь аппарат на ноги. Пусть ищут по сбыту краденых вещей — это, пожалуй, наиболее реально. Не мешает также проверить всех жителей деревни. Словом, составьте подробный план действий. Вечером обсудим…
Прошло несколько дней. Самые тщательные поиски ничего не дали. Не было найдено никаких следов. Оставалась лишь одна надежда — допрос Даниловой. Ее пока что не тревожили, так как состояние ее, по словам врачей, было тяжелым. Коваленко надеялся, что, когда ей станет легче, она сообщит ему но какие-либо приметы нападавших. Может быть, она даже знает их, видела возле своего ларька.
Наконец из больницы сообщили, что Даниловой несколько лучше и что с ней можно разговаривать. Во время допроса Данилова лежала на спине, с закрытыми глазами, заявив, что ей больно повернуться и открыть глаза. Она рассказала, что вечером, как обычно, шла домой. Проходя мимо большого дерева, она вдруг услыхала какой-то шум сзади, хотела обернуться, но не успела — ее ударили по голове, и она потеряла сознание. Нападавших она не видела…Выйдя из больницы, Коваленко тяжело вздохнул. Вопреки его надеждам, допрос не дал ничего нового. Осталось лишь усилить розыскную работу и надеяться на ее благоприятные результаты. Словом, дело становилось долгим и бесперспективным.
— Вас ждут, — сообщил следователю дежурный по отделению, едва Коваленко вернулся к себе.
— Кто?
— Женщина какая-то. Хочет с вами говорить по важному делу.
— Пусть зайдет.
Через минуту скромно одетая пожилая женщина зашла в кабинет следователя.
— Садитесь, пожалуйста, — указал ей Коваленко на стул. — Слушаю вас.
— Я хочу вам рассказать, — начала женщина, — то, что я думаю. А вы уж сами смотрите, пригодится вам или нет. Я Мартынова, соседка Даниловой, той самой Даниловой, которая сейчас в больнице и у которой ларек обокрали… Так вот хочу я вам сказать, что не верю я в это.
— Во что?
— Ну, в грабеж этот. Думается мне, не было его.
— Почему же вы так думаете?
— Сейчас скажу. Во-первых, в последнее время Данилова стала жить на широкую ногу. Обновы одна за другой. Радиолу купила, часы золотые, шубу меховую за пять тысяч… В сберкассе я ее не раз видела, она облигации трехпроцентного займа покупала, да что-то много. И как-то уж больно быстро все это! Не накопишь так сразу на все… И ведь плана ее ларек не выполняет, прогрессивки у нее никакой нет… Подозрительно мне это было, все собиралась я к вам, да откладывала. Вдруг, думаю, ошибаюсь, наговорю на честного человека. А когда узнала, что ларек ее обокрали, не вытерпела. Не верю я ей. Как встретишь, начнешь разговаривать — в глаза не смотрит. А это верный признак, что совесть нечиста…
— Когда вы впервые заметили, что Данилова живет не по средствам? — спросил Коваленко.
— Когда? — Мартынова задумалась. — С марта, а то и с; февраля… Точно-то я не помню…
Коваленко быстро записывал рассказ женщины.
— Еще что вы сможете сказать?
— Да пока все. — Женщина улыбнулась. — Не знаю, пригодится ли вам, что я сказала…
— Конечно! Спасибо вам! Вы нам очень помогли…
Коваленко проводил посетительницу до двери и быстро подошел к столу.
Заявление Мартыновой проливало новый свет на все дело, создавало новую рабочую версию. Необходимо было принять ряд экстренных мер.
Прежде всего, Коваленко назначил судебно-бухгалтерскую экспертизу в ларек Даниловой, а затем, получив соответствующее разрешение, отправился в сберкассу узнать, имеется ли у Даниловой сберегательная книжка.
Книжки у Даниловой не оказалось, но контролер сберкассы, знавшая Данилову в лицо, подтвердила, что та несколько раз покупала у нее облигации трехпроцентного займа, причем всегда на большие суммы.
Через день Коваленко получил акт судебно-бухгалтерской экспертизы и стал внимательно изучать его.
— Так… Недостача на тридцать тысяч, похищено… так… так… Ага! Вот оно! — Коваленко едва удержал радостный возглас — в одном из разделов акта ревизии отмечалось, что недостача возникла задолго до ограбления ларька, еще с февраля, и из месяца в месяц росла. Экспертиза отмечала, что эта недостача умело скрывалась во время предшествующих ревизий. Недостающие товары вписывались в ведомости, хотя их фактически в ларьке не было.
«Значит — симуляция! — понял следователь и решил: — Немедленно судебно-медицинскую экспертизу…»
Коваленко поставил перед экспертами один вопрос — соответствует ли диагноз «сотрясение мозга», указанный в истории болезни пострадавшей Даниловой, объективным данным ее состояния здоровья.
На этот прямой и ясный вопрос судебно-медицинская экспертиза ответила также прямо и ясно: «Нет, не соответствует». Эксперты, изучив историю болезни и осмотрев Данилову, пришли к заключению, что диагноз, поставленный врачом, ничем не обоснован.
— Значит, она обманула врача! — воскликнул Коваленко, получив акт экспертизы. — Ловко же она разыграла жертву разбоя!
За день до этого он отправил на дактилоскопическую экспертизу банку с отпечатками пальцев, найденную в ларьке, и дактилоскопическую карту с отпечатками пальцев Даниловой. Хотя Коваленко был почти уверен в ответе, он все же очень волновался.
Ответ пришел быстро и именно такой, какой ожидал следователь: дактилоскопическая экспертиза подтвердила, что отпечатки, оставленные на банке, полностью соответствуют отпечаткам пальцев Даниловой.
На следующее утро Коваленко снова допрашивал Данилову. В этот раз допрос был недолгим. Под тяжестью предъявленных ей улик продавщица сразу же призналась во всем. Совершив первую растрату, она сравнительно легко скрыла ее от ревизоров. Дальше — больше. И вот, наконец, растрата достигла солидной суммы. И тогда, пытаясь скрыться от ответственности, Данилова инсценировала разбойное нападение. Она была уверена, что ей удастся обмануть следствие.
При обыске у Даниловой было обнаружено много ценных вещей, купленных ею на украденные у государства деньги, и облигации. Все награбленное было возвращено государству.
Несмотря на то, что его отпуск был прерван, лейтенант Коваленко все же успешно сдал экзамены. Правда, ему для этого пришлось не поспать несколько ночей, но не такое уж это необычное дело для работника милиции…
Станислав Мальцев
Станислав МАЛЬЦЕВ
ПО ВОЛЧЬЕМУ СЛЕДУ
_РАССКАЗЫ_О_РАБОТНИКАХ_МИЛИЦИИ_
ОДНАЖДЫ НА РАССВЕТЕ
Резкий звонок старенького будильника поднял Сергея ровно в четыре часа утра. Он вскочил с кровати и, как всегда, первым делом настежь распахнул окно. Комната сразу наполнилась утренней прохладой.
Короткая летняя ночь кончалась. С каждой минутой небо становилось все более и более светлым, гасли звезды, побледневший серп луны был уже почти незаметен. На востоке занималась заря.
Коваленко быстро умылся, сделал короткую зарядку, выпил стакан молока и сел за письменный стол. Через неделю он выезжал в областной центр сдавать государственные экзамены в юридическом институте, и сейчас приходилось нажимать. С сегодняшнего дня он был в отпуске.
Коваленко взглянул на листок бумаги, приколотый над столом. Это был его график-план.
— Товарищ лейтенант, — вдруг услыхал он голос из окна.
Коваленко повернулся и увидел в окне голову сотрудника их отделения сержанта Ивина.
— Капитан вызывает вас, — сказал Ивин. — Сегодня ночью совершено разбойное нападение на продавца киоска Данилову.
— Я же в отпуске!
— Приказ!
Коваленко вздохнул и стал быстро собираться. «Надо было уехать в город, — мысленно ругал он себя. — Теперь не дадут заниматься…»
Через пятнадцать минут Коваленко и Ивин были уже на месте происшествия. Заплаканная мать Даниловой рассказывала, что вчера вечером не дождалась дочери с работы. Как только рассвело, она пошла в киоск. Но едва отошла от дома, как увидела свою Валю, лежавшую под большим деревом, окровавленную, без сознания. Она прежде всего отвезла ее в больницу, а потом сообщила в милицию.
Место происшествия находилось недалеко от дома продавщицы. Подойдя к большому дереву, Коваленко остановился. На земле было несколько бесформенных следов — настолько бесформенных, что снимать с них гипсовые отпечатки было явно бесполезно. Коваленко лишь несколько раз сфотографировал их.
— Товарищ лейтенант, идите сюда! — вдруг раздался голос Ивина.
Коваленко быстро подошел к нему. Сержант стоял наклонившись, внимательно разглядывая лежащую возле забора старенькую хозяйственную сумку и валяющийся рядом носовой платок.
— Это ее сумка и платок? — спросил Коваленко у матери Даниловой.
— Да.
— Что она там хранила?
— Деньги, ключи, спички и всякую другую мелочь, — сказала старуха и снова заплакала.
Коваленко осторожно открыл сумку и стал осматривать ее содержимое. Там было две коробки спичек, трубочка губной помады, старая газета. Ни ключей, ни денег не было.
— Ивин! Внимательно осмотрите место происшествия. Нет ли чего-нибудь еще? — распорядился Коваленко и подошел к плачущей женщине.
— Успокойтесь, ничего страшного не случилось. Идите домой, отдохните, мы еще к вам зайдем…
После того, как мать пострадавшей ушла, Коваленко присоединился к Ивину. Но самые тщательные поиски ничего больше не дали.
— Ну, что ж! Идем к ларьку, — сказал лейтенант.
У ларька милиционеры остановились. Было ясно, что преступники побывали здесь. Дверь ларька была полуоткрыта, замок валялся в траве. Возле двери широкой полосой по направлению к улице была густо насыпана махорка.
— Собака теперь след не возьмет! — сказал Ивин.
Коваленко кивнул.
Ивин прошел по дороге.
— Грунт твердый, следов нет. Вот! — Он наклонился и поднял что-то с земли. — Конфета «Весна»!
— Ну, что ж, пойдем в киоск. — Коваленко осторожно открыл дверь.
В киоске все говорило о торопливом грабеже. На полу валялись банки с вареньем и бутылки вина, печенье было рассыпано, кусок пестрого ситца и несколько шерстяных платков лежали у самых дверей.
Коваленко осторожно поднял банку с вареньем и стал рассматривать ее в лупу.
— Есть! — вдруг громко сказал он. — Есть отпечатки пальцев. Едва заметные, но все же есть.
Скоро осмотр места происшествия был окончен. Ничего существенного больше обнаружено не было. Хозяйственная'' сумка, платок, часть рассыпанного табака, а также и найденная банка со следами пальцев были изъяты как вещественные доказательства.
— Картина преступления мне рисуется довольно ясной, — докладывал Коваленко начальнику отделения милиции. — Преступники подкараулили Данилову поздно вечером, когда она возвращалась с работы, и ударили ее по голове так, что она потеряла сознание. Я справлялся в поликлинике — сотрясение мозга. Затем взяли ее сумку и стали искать либо деньги — они могли предполагать, что у Даниловой с собой дневная выручка, — либо ключи от ларька. Возможно, что охотились специально за ключами. Открыв ларек, преступники забрали все наиболее ценное и скрылись. Чтобы собака не могла взять след, насыпали на землю махорку. На банках обнаружены следы пальцев. Послан запрос в дактилоскопическую картотеку…
— Похоже, что у нас в районе появился какой-то преступник, а может, и целая группа. — Начальник отделения Милиции задумчиво кусал кончик карандаша. — Подобных ограблений не было несколько лет. А махорку у нас, пожалуй, вообще применяют впервые. Сейчас же все силы нужно бросить на розыск этих преступников. Поднимите весь аппарат на ноги. Пусть ищут по сбыту краденых вещей — это, пожалуй, наиболее реально. Не мешает также проверить всех жителей деревни. Словом, составьте подробный план действий. Вечером обсудим…
Прошло несколько дней. Самые тщательные поиски ничего не дали. Не было найдено никаких следов. Оставалась лишь одна надежда — допрос Даниловой. Ее пока что не тревожили, так как состояние ее, по словам врачей, было тяжелым. Коваленко надеялся, что, когда ей станет легче, она сообщит ему но какие-либо приметы нападавших. Может быть, она даже знает их, видела возле своего ларька.
Наконец из больницы сообщили, что Даниловой несколько лучше и что с ней можно разговаривать. Во время допроса Данилова лежала на спине, с закрытыми глазами, заявив, что ей больно повернуться и открыть глаза. Она рассказала, что вечером, как обычно, шла домой. Проходя мимо большого дерева, она вдруг услыхала какой-то шум сзади, хотела обернуться, но не успела — ее ударили по голове, и она потеряла сознание. Нападавших она не видела…Выйдя из больницы, Коваленко тяжело вздохнул. Вопреки его надеждам, допрос не дал ничего нового. Осталось лишь усилить розыскную работу и надеяться на ее благоприятные результаты. Словом, дело становилось долгим и бесперспективным.
— Вас ждут, — сообщил следователю дежурный по отделению, едва Коваленко вернулся к себе.
— Кто?
— Женщина какая-то. Хочет с вами говорить по важному делу.
— Пусть зайдет.
Через минуту скромно одетая пожилая женщина зашла в кабинет следователя.
— Садитесь, пожалуйста, — указал ей Коваленко на стул. — Слушаю вас.
— Я хочу вам рассказать, — начала женщина, — то, что я думаю. А вы уж сами смотрите, пригодится вам или нет. Я Мартынова, соседка Даниловой, той самой Даниловой, которая сейчас в больнице и у которой ларек обокрали… Так вот хочу я вам сказать, что не верю я в это.
— Во что?
— Ну, в грабеж этот. Думается мне, не было его.
— Почему же вы так думаете?
— Сейчас скажу. Во-первых, в последнее время Данилова стала жить на широкую ногу. Обновы одна за другой. Радиолу купила, часы золотые, шубу меховую за пять тысяч… В сберкассе я ее не раз видела, она облигации трехпроцентного займа покупала, да что-то много. И как-то уж больно быстро все это! Не накопишь так сразу на все… И ведь плана ее ларек не выполняет, прогрессивки у нее никакой нет… Подозрительно мне это было, все собиралась я к вам, да откладывала. Вдруг, думаю, ошибаюсь, наговорю на честного человека. А когда узнала, что ларек ее обокрали, не вытерпела. Не верю я ей. Как встретишь, начнешь разговаривать — в глаза не смотрит. А это верный признак, что совесть нечиста…
— Когда вы впервые заметили, что Данилова живет не по средствам? — спросил Коваленко.
— Когда? — Мартынова задумалась. — С марта, а то и с; февраля… Точно-то я не помню…
Коваленко быстро записывал рассказ женщины.
— Еще что вы сможете сказать?
— Да пока все. — Женщина улыбнулась. — Не знаю, пригодится ли вам, что я сказала…
— Конечно! Спасибо вам! Вы нам очень помогли…
Коваленко проводил посетительницу до двери и быстро подошел к столу.
Заявление Мартыновой проливало новый свет на все дело, создавало новую рабочую версию. Необходимо было принять ряд экстренных мер.
Прежде всего, Коваленко назначил судебно-бухгалтерскую экспертизу в ларек Даниловой, а затем, получив соответствующее разрешение, отправился в сберкассу узнать, имеется ли у Даниловой сберегательная книжка.
Книжки у Даниловой не оказалось, но контролер сберкассы, знавшая Данилову в лицо, подтвердила, что та несколько раз покупала у нее облигации трехпроцентного займа, причем всегда на большие суммы.
Через день Коваленко получил акт судебно-бухгалтерской экспертизы и стал внимательно изучать его.
— Так… Недостача на тридцать тысяч, похищено… так… так… Ага! Вот оно! — Коваленко едва удержал радостный возглас — в одном из разделов акта ревизии отмечалось, что недостача возникла задолго до ограбления ларька, еще с февраля, и из месяца в месяц росла. Экспертиза отмечала, что эта недостача умело скрывалась во время предшествующих ревизий. Недостающие товары вписывались в ведомости, хотя их фактически в ларьке не было.
«Значит — симуляция! — понял следователь и решил: — Немедленно судебно-медицинскую экспертизу…»
Коваленко поставил перед экспертами один вопрос — соответствует ли диагноз «сотрясение мозга», указанный в истории болезни пострадавшей Даниловой, объективным данным ее состояния здоровья.
На этот прямой и ясный вопрос судебно-медицинская экспертиза ответила также прямо и ясно: «Нет, не соответствует». Эксперты, изучив историю болезни и осмотрев Данилову, пришли к заключению, что диагноз, поставленный врачом, ничем не обоснован.
— Значит, она обманула врача! — воскликнул Коваленко, получив акт экспертизы. — Ловко же она разыграла жертву разбоя!
За день до этого он отправил на дактилоскопическую экспертизу банку с отпечатками пальцев, найденную в ларьке, и дактилоскопическую карту с отпечатками пальцев Даниловой. Хотя Коваленко был почти уверен в ответе, он все же очень волновался.
Ответ пришел быстро и именно такой, какой ожидал следователь: дактилоскопическая экспертиза подтвердила, что отпечатки, оставленные на банке, полностью соответствуют отпечаткам пальцев Даниловой.
На следующее утро Коваленко снова допрашивал Данилову. В этот раз допрос был недолгим. Под тяжестью предъявленных ей улик продавщица сразу же призналась во всем. Совершив первую растрату, она сравнительно легко скрыла ее от ревизоров. Дальше — больше. И вот, наконец, растрата достигла солидной суммы. И тогда, пытаясь скрыться от ответственности, Данилова инсценировала разбойное нападение. Она была уверена, что ей удастся обмануть следствие.
При обыске у Даниловой было обнаружено много ценных вещей, купленных ею на украденные у государства деньги, и облигации. Все награбленное было возвращено государству.
Несмотря на то, что его отпуск был прерван, лейтенант Коваленко все же успешно сдал экзамены. Правда, ему для этого пришлось не поспать несколько ночей, но не такое уж это необычное дело для работника милиции…