Дефис
С. А. Комаров





* * *


Ю.П. Кузнецову


Галькой, арбузом, шашлычной
тянет с далёкого моря,
ставшего памятью вдруг.

Где ты, недавнее детство
и безотчётное сердце,
когда ещё можно не помнить
или, запомнив, забыть,
когда и не видишь, что кто-то
моложе тебя есть на свете,
и не боишься, что кончится
молодость,
а дальше – тьма,
где чувство любимой окажется
жизни семейной короче
и сын – запасная надежда –
спокойно осудит тебя.

Вспомнишь, как плакался отрок
маме, что жизнь не выходит.
Да, не выходит. А мама –
только глаза и представишь,
всё остальное – во тьме.
Крикнешь во тьму: кто отец мой,
зачем я его ненавидел,
когда ты рыдала о нём?
Зачем не придумала сказку,
а только твердила: хороший
и добрый он был человек?
И будешь кричать и не верить,
что нету ответа на это
и не было смысла большого,
кроме далёкой любви,

кроме далёкого моря,
гальки, арбуза и мамы,
и памяти, памяти, па...

    [февраль 1982 г.]