Дмитрий Сергеев
Художник сновидений




Одуванчик

Пролог

На ней было светло-зелёное платье с пояском, на шее вычурно красовался яркий жёлтый платочек, а голову покрывал берет такого же цвета, кокетливо сдвинутый набекрень. Она больше других журналистов, участвовавших в пресс-конференции, задавала ему вопросы, стреляла глазками, и по всему было видно, что очень хочет ему понравиться.
После того, как другие журналисты разошлись, она задержалась, чтобы задать ещё пару вопросов, и он не стал возражать. Более того, ответив на её вопросы, он тут же предложил пообедать вместе в ресторане, и она не отказалась.
— Вы в этом наряде очень похожи на свежий, яркий, ещё не запылённый весенний одуванчик, — сказал он ей тогда.
И, несмотря на некоторую банальность сравнения, ей этот комплимент очень понравился. Её звали Алиса, а его Пётр Иванович. Она была начинающей молоденькой журналисткой, а он уже довольно опытным, уважаемым учёным. Ей едва исполнилось двадцать четыре, а ему было почти пятьдесят. Но в наше время такая разница в возрасте между мужчиной и женщиной не считается нонсенсом, и между ними быстро сложились интимные отношения. Вскоре Пётр Иванович ушёл от своей жены (с которой, по его словам, у него уже давно не было абсолютно никаких отношений) и переехал к Алисе в её маленькую уютную квартирку, пообещав, что уже через год у них будет свой дом.

Предложение

Она знала, что он работает в сфере создания уникального медицинского оборудования и последнее время конструирует какой-то необычный аппарат, многократно увеличивавший возможности человеческого организма, но много о своём детище Пётр Иванович не рассказывал. Говорили, что к изобретению вдруг стали проявлять интерес какие-то мутные, скорее всего, криминальные структуры. Поэтому было решено разработку временно засекретить.
- Мозг человека управляет работой всего организма, — как-то рассказывал Алисе Петр Иванович, — Поэтому усилием воли можно преодолевать любую боль и даже полностью отключать её. Ты наверняка знаешь, что человек может держать руку над огнём или танцевать на углях и не обжигаться, ходить по стёклам и не порезаться. Это, конечно, определённая технология, но управляется она нашим мозгом. А какие чудеса могут творить индийские йоги! Меня всё это интересовало с детства. Уже в седьмом классе моей настольной книжкой стало издание под названием «Учитесь властвовать собой», по которой можно было научиться делать некоторые удивительные для обычного человека вещи, например, усилием мысли и воли сделать одну руку горячей, а другую холодной. Потом я находил другую литературу по медитациям и различным аутотренингам. Я научился полностью контролировать свои эмоции, а то и вовсе отключать их. В студенчестве на нашем курсе мне даже дали прозвище Железный Феликс, и оно мне нравилось. Уже тогда я пришёл к выводу, что мозг имеет практически безграничные возможности по управлению организмом даже на клеточном уровне.
- Ты бы рассказал мне всё поподробнее о твоём изобретении, — просила Алиса. — Представляешь, как меня разбирает любопытство! Ведь я же всё-таки журналистка.
- Вот поэтому пока и не рассказываю, — парировал Петр Иванович.
Но было видно, что ему очень хочется похвалиться своими
достижениями перед любимой девушкой, и она старалась хотя бы понемногу выведывать у него некоторые подробности.
- Однажды я пришёл к выводу, что усилием воли человек мог бы менять даже структуру материала, структуру химических веществ, из которых состоит организм, — как-то рассказал он, — Но мозгу для этого не хватает энергии, и его сдерживают определённые свойства живой материи. Я сначала окончил мединститут, а потом понял, что оказывать влияние на мозг и всю структуру человеческого тела можно с помощью специально созданных физических приборов. Именно поэтому я, окончив ещё и физический факультет, занялся медтехникой, прежде всего облучением человека волнами и лучами различной природы и частоты. Кроме того, я создал химический препарат, употребление которого перед воздействием на мозг специальным облучением даёт удивительные результаты! Скоро меня ждут потрясающие перемены!
Последнее время Пётр Иванович постоянно был на подъёме, хотя старался всячески скрывать от Алисы свои эмоции. Он вообще никогда не выставлял свои чувства напоказ и был очень сдержан, но однажды вернулся с работы и вовсе, как говорится, весь в себе и очень мало разговаривал. Так повторялось несколько дней. Зная его сдержанную натуру, Алиса старалась не донимать его вопросами. Возможно, что-то было не так с его изобретением. Но однажды он сам заговорил с ней о своей работе.
- Я хочу с тобой серьёзно поговорить, — сказал он.
- Я давно готова! — ответила она, обрадовавшись, что, наконец, удосужилась его внимания.
- Ты хотела знать подробности о моём изобретении, так вот: я создал аппарат, способный воздействовать через мозг на всю молекулярную структуру человеческого тела. Более того, это воздействие распространяется даже на атомный уровень, то есть я могу воздействовать на атомы, из которых состоит человек. Правда, сначала пациент должен выпить специальный медицинский препарат, который облегчает это воздействие. Впрочем, для тебя такие подробности не важны, ты всё равно их не поймёшь.
- Почему? Не такая уж я и глупая, — попыталась обидеться Алиса.
- Прости, я не о том, — ответил Пётр Иванович, — Я имею в виду сугубо профессиональные познания. Так вот, с помощью разработанных мною средств человек может обрести совершенно уникальные качества.
- Уж не стать ли сверхчеловеком? — слегка сыронизировала Алиса.
- В общем, да, — совершенно серьёзно ответил Иван Петрович, — Конечно, я хотел бы испытать своё изобретение на себе.
- А это не опасно? — забеспокоилась Алиса.
- Нет. Я всё просчитал десять раз, всё проверил и перепроверил. Но когда уже казалось, что я вот-вот достигну своей цели, появилось непреодолимое препятствие: у меня вдруг обнаружились серьёзные медицинские противопоказания в отношении созданного мною препарата.
- И что же теперь? — сочувственно спросила Алиса.
- Теперь я хочу сделать тебе предложение.
- Ты зовёшь меня замуж? — обрадовалась Алиса, — Правильно, работа работой, но если в ней не всё ладится, можно заняться наведением порядка в своей личной жизни.
- Прости, — немного смутился Пётр Иванович, — о женитьбе мы ещё успеем поговорить. Сейчас речь идёт только о работе.
- Да? — сникла Алиса, — Ну, тогда, что это за предложение такое?
- Поскольку сам я не могу в полной мере воспользоваться плодами своей работы, а отдать своё изобретение на благо чёрт знает кого не готов, я решил предложить тебе вместо меня обрести уникальные качества, которые сразу поднимут тебя на недосягаемую высоту по отношению ко всем другим людям.
- Ты считаешь, мне стоит попробовать?
- Это нельзя попробовать. Это можно только принять или отказаться.
- Как-то очень неожиданно и страшновато. Надо подумать.
- Ну, что здесь думать? Соглашайся, — стал уговаривать он, — Тем более что я сам буду вести эксперимент. Тебе предоставляется уникальная возможность. Другие люди могут только мечтать о таком. Ну же?!..
- Ну, хорошо. Дай только мне немного прийти в себя…

Посвящение

Оказалось, всё не так просто. Пётр Иванович сразу не сказал ей, что вся процедура длиться на протяжении недели. Каждый день надо было пить неприятный, холодящий изнутри напиток, причём по три стакана сразу. А потом надо было лежать внутри специального аппарата, похожего чуть ли не на космический корабль. И это тоже было довольно неприятно, поскольку постоянно возникало ощущение, что отнимаются руки, ноги и во всём теле происходят непонятные, пугающие процессы. Алиса уже не раз пожалела, что согласилась, но Петру Ивановичу, конечно же, этого не говорила. Раз уж дала согласие, надо терпеть и не хныкать, быть Железным Феликсом, как её любимый мужчина.
Она не испытывала ни малейшего желания стать суперчеловеком, да и не очень верила в такую возможность. Ну, будет, конечно, какое-то улучшение самочувствия. Например, прибавиться сил, уменьшится утомляемость, понизится болевой порог, может быть, станет уникальной память. Но в сверхчеловека она уж точно не превратится. Алиса пошла на всё это исключительно ради любимого человека, который её об этом очень просил, и решила стоически дойти до конца эксперимента. Поэтому, когда он спрашивал её о самочувствии, она с улыбкой отвечала:
- Всё хорошо. Я справлюсь, не беспокойся.
- Потерпи, дорогая, осталось немного. А потом ты почувствуешь себя совершенно иначе, — успокаивал и ободрял её Пётр Иванович.
Но она всё же надеялась, что никаких кардинальных изменений с ней не произойдёт, и она останется прежней Алисой, ярким, неувядающим весенним одуванчиком.
- Ну вот, — однажды утром входя к ней в палату, довольно сказал Пётр Иванович, — Все процедуры закончены, теперь будем ждать результатов.
- Не увянет одуванчик? — с тревогой в голосе спросила она.
- Нет, что ты, одуванчик превратится в чудесную пышную розу, на которую все будут смотреть с завистью, — ответил он, — А вообще, должен сказать, ты просто умница. Я, честно говоря, опасался, что ты будешь недовольна затянувшейся процедурой и станешь капризничать.
Первые несколько дней после процедур ей не только не становилось лучше, но даже, наоборот, делалось всё хуже. Однако дня через три-четыре состояние её пошло на улучшение. А ещё дней через пять она почувствовала мощный прилив сил, заряд бодрости и у неё постоянно было удивительно хорошее настроение. От души отлегло. Всё. действительно, идёт хорошо. Да и как могло быть иначе? Разве мог Пётр Иванович сделать ей плохо?! Теперь она обожала его, как никогда раньше.
Вскоре Пётр Иванович перевёз Алису домой, сказав, что и там сможет наблюдать за её восстановлением и происходящими в ней изменениями. А изменения эти с каждым днём были всё ощутимее. У неё всегда были слабые руки. На занятиях по физкультуре в школе она даже не могла провисеть на турнике более трёх-четырёх секунд. Теперь же она периодически нечаянно ломала какие-нибудь хрупкие вещи. А на днях специально сжав в руке стакан, раздавила его, при этом, не порезавшись осколками стекла. Потом, включив музыку, она стала, любуясь своей гибкостью и грациозностью, танцевать перед зеркалом. Начав подпрыгивать, она увлеклась и неожиданно совершила такой высокий прыжок, что едва не ударилась головой о потолок. Танцуя, она не заметила, как домой вернулся Пётр Иванович и, стоя у входа в комнату, внимательно наблюдал за ней. На следующий день он привёз её в какой-то спортивный зал.
- Зачем мы здесь? — удивлённо спросила Алиса.
- Надо посмотреть на твои новые физические возможности. Попробуй пробежаться по кругу, — попросил он.
- Как бежать? Быстро? — спросила она.
- Ты сама почувствуешь, как, — ответил он.
Она побежала по кругу сначала медленно, а затем невольно стала увеличивать скорость, поскольку это не стоило никакого труда. Более того, при беге силы её не убавлялись, а, наоборот, всё увеличивались, и бежать хотелось быстрее и быстрее. Вскоре она с удивлением и восторгом поняла, что движется неимоверно быстро даже для какого-нибудь профессионального спортсмена.
- На сегодня достаточно! — наконец, остановил её Пётр Иванович.
- Ты доволен? — спросила она.
- Главное, чтобы ты была довольна, — ответил он, — Как самочувствие?
- Две недели — полёт нормальный! — шутя, ответила она, — Я никогда не чувствовала себя так хорошо!
А после, уже дома, когда она внимательно смотрела на себя в большое зеркало, пытаясь понять, происходят ли в ней какие-то внешние изменения, появившийся за спиной Пётр Иванович вдруг сказал.
- Раскрой ладонь.
- Раскрыла, — покорно ответила она.
- А теперь прямыми пальцами изо всей силы ткни в зеркало.
- Так? — спросила она, тихонько ткнув пальцами в стекло.
- Да не так! Сильно. Изо всей силы, словно хочешь его пробить насквозь.
- Ну, хорошо, попробую.
Она сосредоточилась, напрягла ладонь и сильно ткнула пальцами в зеркало. Раздался звук, похожий на выстрел, и в то же мгновение зеркало разлетелось на мелкие куски, осыпав Алису множеством острых осколков.
- Ай, что это?! — испугалась Алиса.
Пётр Иванович стремглав подскочил к ней и, схватив за руки, стал успокаивать.
- Не бойся! Ничего! Ты же не порезалась? Смотри: на руках ни царапинки, хотя осколки очень острые!
- А зеркало?! Зеркало?! — воскликнула пребывающая в шоке Алиса.
- Да плюнь ты на зеркало! — радостно закричал Пётр Иванович, — Я тебе новое куплю! Гораздо лучше!

Успехи

Следующий эксперимент у них получился неожиданно, можно сказать, сам собой. Алиса сидела за столом и рассматривала подаренную ей когда-то статуэтку древней богини с крыльями. В это время у неё был включен телевизор. На мгновение она отвлеклась на что-то происходящее на экране. Удерживая руку сверху на статуэтке, Алиса расслабилась и почувствовала, что её рука пошла вниз, коснувшись стола, как будто статуэтка из-под её руки куда-то исчезла. Она посмотрела на стол и в ужасе закричала: её рука лежала на столе, а фигурка богини буквально торчала из неё. На крик из ванной прибежал Пётр Иванович с намыленным лицом.
- Стоп! — закричал он, — Расслабься, ни о чём не думай! Спокойно! Медленно забирай руку!
Алиса, потянув руку на себя, высвободила статуэтку, которая при этом упала на бок.
- Ничего-ничего, всё хорошо, — говорил Пётр Иванович, внимательно осматривая её руку. Не болит?
- Нет. Что это такое?!
- Это изменение структуры вещества. Твоё тело может быть твёрдым, как сталь, а может проходить сквозь предметы. Только ты ещё не умеешь управлять этими процессами. Тебе придётся научиться контролировать их.
- Ты хочешь сказать, что это хорошо?
— Да, это просто здорово! Замечательно! Йоги отдыхают!
- Где?! — совсем растерялась ещё не пришедшая в себя Алиса.
— Да нигде! Это я к тому, что они со своими многолетними практиками не смогут повторить то, что можешь ты!
А потом был самый тяжёлый и даже, можно сказать, страшный эксперимент.
- Заключается он в том, чтобы пройти сквозь стену, — как-то запросто объяснил его суть Пётр Иванович.
- Что-что-что? Куда пройти?! — нервно переспросила Алиса.
- Да не бойся. Доверься мне. Я знаю, что тебе это под силу. Тебе надо просто слушать себя, вникать во все ощущения твоего тела и думать только о том, что постепенно переходишь на ту сторону стены.
— …Этой? — спросила Алиса, подходя к стене.
- Нет-нет, там соседи. У кого-нибудь будет инфаркт.
- А у меня? У меня не может быть инфаркта или ещё чего-нибудь в том же роде?
- Сядь пока. Тебе надо успокоиться и настроиться…
Для прохода выбрали свободный участок стены между залом и кухней. Алиса вытянула вперёд руки и приложила ладони к стене.
- Нет, — сказал Пётр Иванович, — согни руки. С вытянутыми руками прохождение займёт больше времени и потребует больше сил.
Она согнула руки в локтях, приложив их к груди, затем, как посоветовал Пётр Иванович, прижалась к стене всем телом, ощутив щекой прохладную поверхность железобетонной плиты, сосредоточилась и стала продвигаться вперёд. Это оказалось неимоверно тяжело. Она как будто чувствовала все микрочастицы бетона и металла, и ей было жутко от мысли, что она застрянет в стене, как герой одного старого фантастического рассказа. К тому же в узкой стене каким-то образом оказался огромный тёмный зал, в котором сидели большие мохнатые существа, поблескивавшие маленькими яркими глазками.
- Смотрите, идёт сквозь стену, — сказало одно из них.
- Видим! Видим! — заговорили другие.
- А она знает, что это очень опасное занятие? — спросило ещё одно существо.
- Может и знает, — ответило очередное лохматое чудище.
- Если знает и идёт — значит, смелая, — рассудила первая особь.
Наконец, Алиса увидела свет и постепенно перед глазами, как
на фото в проявителе, начал прорисовываться интерьер её комнаты. Высвободившись из стены, Алиса обессиленно упала на колени. Пётр Иванович поднял её и усадил в кресло.
- Вот и хорошо! Вот и умница! — довольно приговаривал он.
- А ты знаешь, что ходить сквозь стены — опасное занятие? — спросила она.
- Почему ты так считаешь? — улыбнулся он.
- Снежные люди мне сказали.
- Снежные люди? Какие?
- Те, что живут в этой стене.
- В стене живут снежные люди?!
— … Ну, или кто-то похожий на них.
- Послушай дорогая, там негде жить. Посмотри, какая тоненькая эта стена.
- А изнутри выглядит по-другому.
- И много там было этих… снежных людей?
- Точно трудно сказать. По-моему, семеро.
- A-а! Так это были гномы, которым нужна Белоснежка. Хорошо, что ты от них ушла!
- Почему хорошо? Гномы добрые. Они любили Белоснежку.
- Ты, видимо, не знаешь, что в оригинальном варианте этой немецкой сказки гномы с Белоснежкой занимались сексом. Это потом уже, когда издавали первый сборник немецких народных сказок как книгу для семейного чтения, озадачились, как объяснять детям, что это гномы делают с Белоснежкой. И кое-что из сказки убрали.
- Какой ужас! — воскликнула Алиса, вспомнив громоздких лохматых существ со сверкающими глазами, — Действительно, хорошо, что ушла. Вот ты зря смеёшься. Я, между прочим, видела их совершенно отчётливо, хотя там было довольно сумрачно.
Петр Иванович внимательно посмотрел на Алису и на некоторое время задумался.
- Знаешь, дорогая, это от переутомления, — наконец, сказал он, Это сон с открытыми глазами. Однажды в армии я стоял на пустынном отдалённом посту. В отдыхающую смену, когда надо было спать, меня почему-то мучила бессонница. А в самую тяжёлую смену, которая начинается в четыре часа ночи и в которую больше всего хочется спать, я медленно брёл по посту вдоль ограждающей его колючей проволоки, изо всех сил борясь со сном, и не позволял себе закрывать глаза. И в это время мне стал сниться сон, который накладывался на окружающую реальность. Я видел пост, горящие там фонари, понимал, где нахожусь, и в то же время слышал и видел людей, которые запросто проходили сквозь колючую проволоку. Я не пальнул в них из автомата только потому, что не утратил контроль над ситуацией и полностью отдавал себе отчёт в том, что реальные люди проходить сквозь проволоку не могут. Так же, как никакие снежные люди не могут жить в стене.
- Не знаю, — засомневалась Алиса, — Но это выглядело очень реально. Я, наверное, больше не стану этого делать.
- А пока и не надо, дорогая. Я понимаю: ты очень устала. Зато теперь нам будет, что показать учёному совету.
- Какому совету?
- Понимаешь, я убедил своих коллег полностью отдать тебя мне на период реабилитации и трансформации. Но результат работы надо будет представить совету. Мы должны будем показать им свои успехи.
- А потом? Что потом? Ты отдашь меня этому совету?
- Нет, милый мой одуванчик. Я тебя никому не отдам. Пусть находят себе других добровольцев для научных экспериментов. А ты останешься со мной.
- И у нас будет свой дом?
- У нас будет замечательный дом! Тебе понравится…

Опасность

В воскресенье они решили поехать в городской парк, чтобы отвлечься от дел, расслабиться и хорошо провести выходной. День был жарким, и по пути они заехали в магазин купить воды. В магазине было людно.
- Я подожду тебя на улице, — сказала Алиса, — здесь как-то тесно и душно.
- Конечно, дорогая, — согласился Пётр Иванович, — А я возьму воды и ещё что-нибудь. Мороженное будешь?
- С удовольствием! — сказала она и вышла на улицу.
Петра Ивановича долго не было, и она, прогуливаясь, стала постепенно перемещаться к автостоянке, пока не оказалась возле их машины. А её мужчина явно куда-то запропастился. И вдруг он появился весь какой-то возбуждённый, взлохмаченный, к тому же без воды и мороженного. Почти бегом приближаясь к машине, он на ходу пультом открыл её.
- Быстрей, поехали! — оглядываясь, сказал он.
Алиса ничего не поняла, но быстро уселась в машину, и они, резво рванув с места, помчались по дороге.
- Что-то случилось? — осторожно спросила Алиса, видя, что Пётр Иванович, как бы немного не в себе.
- За мной следили, а теперь за нами, скорее всего, гонятся.
- Кто? Жена? — не зная, что предположить, спросила Алиса.
— Жёнами меня не испугаешь, — торопливо поглядывая во все зеркала.
ответил он.
- Тогда я ничего не понимаю.
- Не хотел говорить, но лучше всё-таки, если ты будешь в курсе. На пресс-конференции, когда мы познакомились, под видом журналиста присутствовал один человек, представляющий какой-то серьёзный криминальный клан. Из всех, кто там был, кроме тебя, мне почему-то запомнился только он. Поэтому я сразу узнал его, когда он пришёл ко мне и предложил крупную сумму денег за информацию о моей разработке. И вообще какие-то люди хотели нанять меня, чтобы я всё время держал их в курсе исследований. Я, конечно, отказал. Тогда мне стали угрожать, однако я старался не воспринимать это всерьёз. Но сейчас я увидел того псевдо-журналиста с ещё тремя такими же подозрительными типами, и они явно следовали за мной.
- Ну, мы уже оторвались от погони? — оглядываясь, спросила Алиса.
- Кажется, да. А что?
- Извини, но мне вдруг очень захотелось в туалет.
- Сейчас поблизости никаких учреждений с туалетами не будет, но вон там, справа есть небольшая рощица и очень много густых кустов.
- Давно я по кустам не бегала, — усмехнулась Алиса, — Но за неимением лучшего, сойдёт и такой вариант.
- Сейчас. Вон там есть небольшой съезд с трассы. Я остановлю машину в укромном месте, чтобы не слишком бросаться в глаза с дороги.
Они съехали с трассы, остановившись среди кустарников, и вышли из машины.
- Можно здесь, — сказал Пётр Иванович, — Вполне подходящее место.
- Ну, ещё чего не хватало! Я отойду подальше, — возразила девушка.
И Алиса пошла от дороги через заросли кустарника, отойдя, как минимум, на полсотни метров. Через некоторое время, направившись обратно, она сквозь ветки кустов увидела, что рядом с их машиной стоит другая, и какие-то мужчины заталкивают Петра Ивановича в его автомобиль на заднее сидение. Она бросилась туда. Но обе машины тронулись, быстро выезжая на дорогу, и влились в общий дорожный поток.
Алиса выбежала к дороге и машинально помчалась по обочине за автомобилями, зная, что машину Петра Ивановича она с другими не спутает и вряд ли потеряет из виду. На трассе было много транспорта, и поток двигался довольно медленно, километров сорок-пятьдесят в час. Алиса ощущала, как сильно развиваются на ветру её волосы, подол платья и выбившийся из-под воротничка края любимой жёлтой косынки. В какой-то момент она осознала, что ей удаётся не отставать от преследуемых авто, и при этом ноги её нисколько не уставали, а дыхание было абсолютно ровным. Лишь периодически она замечала выглядывавшие из автомобилей удивлённые лица и вытаращенные глаза проезжающих, которых она периодически обгоняла.
Алиса заметила, что машины, за которыми она гналась, свернули с дороги направо, и побежала наперерез, срезая угол. Она вышла прямо на какое-то строение, похожее на промышленный цех, и увидела, что возле него паркуются обе преследуемые ею машины. Она ещё успела увидеть, как из автомобилей вышли четверо мужчин, удерживающих за руки Петра Ивановича, и, заведя его в цех, закрыли за собой дверь.
Алиса тоже подошла к той двери, но она оказалась запертой изнутри. Окна в строении были только под самым потолком. Алиса некоторое время растерянно стояла перед сплошной стеной, а потом, ощутив вдруг мощный прилив сил и какую-то, обычно несвойственную ей, совершенно дикую злобу, всем телом прижалась к стене.
- Она опять идёт, — произнёс кто-то в гулком полумраке.
- Отчаянная, — заметил второй, — Что будем делать?
- Пусть идёт! — сказал третий голос, — Но если пойдёт ещё раз, оставим её себе.
Когда в глазах у Алисы прояснилось, она увидела просторное помещение, в котором молодой крепкий мужчина тыкал Петра Ивановича пистолетом в грудь, говоря:
- Вы представляете себе, с кем имеете дело?!
Ещё двое мужчин стояли справа и слева от Петра Ивановича, а третий находился чуть поодаль. Все обернулись к ней, но не удивился и остался спокоен только Пётр Иванович.
Она подошла к человеку с пистолетом и, ни слова не говоря, ткнула его в грудь пальцами ладони, как когда-то зеркало. Было такое ощущение, что рука по самое запястье вошла в вязкое желе. Алиса отдёрнула руку и стала смотреть, как с неё частыми каплями стекает на пол кровь. А человек с пистолетом, словно манекен, рухнул на спину. Двое стоявших возле Петра Ивановича отбежали в сторону, выхватывая пистолеты. Алиса пошла прямо на них. Тогда они дважды выстрелили в неё. Алиса услышала, как за её спиной пули ударили в стену, и подумала, что стрелявшие промахнулись, но опустив голову, увидела, что в двух местах у неё порвано платье. Она спокойно двинулась к стрелявшим. Они, переглянувшись и ни слова не говоря, бросились к двери и. открыв засов, выскочили из помещения. Третий на какое-то мгновение замешкался, и Алиса в три прыжка догнала его. А потом на неё нашло какое-то умопомрачение, из которого она не сразу смогла выйти.
- Ну, этого-то зачем? — подходя, спросил Пётр Иванович.
- Не знаю, что на меня нашло, — обернувшись, испуганно ответила Алиса, — Такое ощущение, будто это вовсе и не я была. А что, не надо было?
- У нас два смертельных случая, — ответил Пётр Иванович, — Первый может сойти за вынужденную самозащиту, а второй немножко смахивает на превышение пределов необходимой обороны.
- И что теперь делать? — растерянно спросила Алиса.
- Для начала положи голову, — спокойно сказал Пётр Иванович.
Алиса громко вскрикнула, и глухо ударившись о цементное
покрытие, по полу, словно шар из кегельбана, покатилась окровавленная голова, а Алиса стала нервно обтирать руки о подол своего платья.
- Умница! — с мрачной иронией сказал Пётр Иванович, — Впрочем, платье всё равно надо срочно менять.
— А дальше?
- А дальше: нам надо бежать из города.
- Ну, а потом?!
- Потом — суп с котом. Уедем, заляжем на дно, осмотримся, подумаем, с хорошими людьми посоветуемся — там видно будет, что дальше. Дай мне осмотреть тебя. Как твои раны?
От ран почти не осталось никаких следов.

На дне

Потом они оказались в чужом незнакомом городе, сняв на его окраине в старом трёхэтажном доме двухкомнатную квартиру. Они отключили мобильные телефоны и вели себя очень скромно, пытаясь быть незаметными среди местных жителей. Короче говоря, старались не «светиться». И, конечно же, Алиса нигде не проявляла своих сверхспособностей. И всё было бы ничего, если бы организм Алисы не начал давать опасные сбои.
- Ты знаешь, — однажды сказала она Петру Ивановичу, — вчера я провалилась сквозь кресло и упала на пол, — Я боюсь, что однажды провалюсь сквозь пол, сквозь все перекрытия в доме до первого этажа, а потом уйду под землю и там умру.
- Ну что ты?! — постарался успокоить её Пётр Иванович, — Просто тебе надо учиться управлять своими новыми способностями. Когда ты в полной мере овладеешь ими, таких эксцессов не будет.
Через несколько дней она снова пожаловалась:
- Я могу изменять структуру своего тела только в одну сторону, я не могу делать его прочным. Посмотри!
Она подошла к зеркалу, поставила перед собой раскрытую ладонь, сосредоточилась и с громким криком ткнула прямыми пальцами в зеркало, но ничего не произошло, а Алиса испытала сильную боль в пальцах и захныкала, как ребёнок.
- Просто у тебя не тот настрой. Ну, подумаешь, один раз не получилось!
- Один раз? — переспросила она.
- Ну что ж? Случаются неудачи.
- А-а-а-а! — вдруг протяжно закричала Алиса, раз за разом, нанося удары в зеркало, а потом крепко обхватила левой рукой пальцы правой руки и заплакала, — Мне больно!
- Я постоянно изучаю все свои расчёты. Вчера всю ночь с бумагами просидел. Всё время думаю об этом. Ну, не должно быть никакого серьёзного провала. Это всего лишь какой-то мелкий сбой. Это пройдёт.
Ещё через несколько дней Алиса подошла к Петру Ивановичу с напольными весами:
— Посмотри сюда!
Она стала на весы и вопросительно посмотрела на своего гражданского мужа:
- Что ты скажешь? Ведь этого просто не может быть!
— Это изменение…
— …Структуры материала?! Но почему она меняется только в одну сторону?
А вскоре выявилась ещё одна неожиданная проблема. Алиса сидела в кресле, листая какие-то старые журналы, оставленные в квартире прежними жильцами. Вдруг со всех сторон на неё стал наплывать мрак. Сначала ей показалось, что у неё просто темнеет в глазах. Но потом из всех углов стали выходить обнажённые, очень худые и бледные люди, лишённые половых признаков. Они осторожно приближались, с любопытством осматривая её. В это время в комнату вбежал Пётр Иванович. Он обхватил Алису обеими руками, стал изо всех сил трясти её и громко кричать:
— Алиса, выходи! Выходи оттуда! Быстрее выходи!
Она встрепенулась, стала отчаянно крутить головой и пытаться размахивать руками и ногами. В то же мгновение наваждение исчезло, и вокруг снова стало светло.
- Алиса! — сказал её мужчина, глядя ей в глаза, — Как у тебя это получилось!?
- Я не знаю, — жалобным, оправдывающимся голосом ответила она.
- Алиса, никогда не входи туда! Ты слышишь? Никогда!
- Хорошо. Но что это?
- Я не знаю. И, думаю, никто не знает. Я знаю только, что туда входить нельзя.
Пётр Иванович стал молчаливым и сосредоточенным на чём-то своём. Алисе начало казаться, что она его больше не интересует. И сама она стала отдаляться от него. Её больше волновали негативные процессы, происходившие в ней. Раньше она любила своё тело. Лёжа в ванне, она высовывала из воды ногу, сгибала, разгибала её, вытянув носочек, делала ею плавные круговые движения и думала о том, какие изящные у неё ножки. Выйдя из ванной, она подолгу стояла перед большим зеркалом, отражавшим её в полный рост, гладила ладошками небольшую, но красивую грудь, гладкие бёдра и плоский животик с аккуратным пупком. Затем, повернувшись к зеркалу спиной, слегка запрокинув назад головку, повернув её в бок и сильно скосив глаза, она оценивающе смотрела на себя сзади, поглаживая руками свои упругие округлые ягодицы. И, наконец, быстрыми лёгкими движениями рук распушив сохнувшие волосы, она вытаращивала глазки, приближала личико почти вплотную к зеркалу и приходила в восхищение от того, какая она всё-таки хорошенькая, чёрт возьми! Теперь же она подходила к зеркалу редко и с опаской, боясь увидеть новые признаки своего медленного увядания.
Однажды она подсела к Петру Ивановичу, когда он молча сидел на диване и смотрел в пустоту:
- Посмотри на меня! — сказала она, — Твой одуванчик отцвёл и превращается в зыбкий пух, который скоро унесёт ветер. Видишь, у меня осыпаются волосы.
Она провела рукой по голове и показала клок вылезших волос.
- У меня отпадают ногти.
Она показала ему пальцы левой руки, на двух из которых не было ногтей. Я вся рассыпаюсь. Я умираю, мой дорогой. А ты ничего не можешь с этим сделать. Теперь ты будешь только наблюдать этот процесс.
Он взял её за руку:
- Ты по-прежнему мой одуванчик, и я буду беречь тебя от ветра и дождя. Но нам нельзя раскисать, расслабляться. Мы ещё найдём какой-то выход.
- Нет, дорогой. Я знаю, что выхода нет. И я не хочу угасать здесь у тебя на глазах. Я ухожу и возвращаюсь домой. Наша с тобой история закончилась. Я чувствовала, что всё это плохо кончится, но я согласилась на участие в этом только потому, что не могла отказать тебе. Только ради тебя. Ты уговорил меня, обещая счастливое будущее. Но теперь я умираю не только физически. Я чувствую, как умирают мои эмоции. И первой жертвой этого процесса стала моя любовь к тебе. Прости, но я больше не ощущаю её в своей душе. Я, кажется, вообще больше ничего не ощущаю… Что я вижу?! Ты плачешь?
- Я никогда не плачу, — сказал он, поднимаясь с дивана, — Последний раз я плакал в детстве. И с тех пор никогда! Это делает человека слабым. А я не хочу быть таким. Просто у меня, видимо, какое-то раздражение, или аллергия.
Он достал из кармана платок и стал промокать им глаза:
- Надо будет сходить к глазнику. Пусть выпишет какие-нибудь капли.
- Да, извини, конечно, ты не можешь плакать, — зло сказала Алиса, — Потому что ты не можешь сочувствовать, переживать, раскаиваться, горевать. Потому что ты не человек. Ты киборг!
На неё вдруг нашло несвойственное ей остервенение. Ей захотелось сделать ему как можно больнее.
- Я ухожу, — снова сказала она, — Я буду умирать у себя дома вдалеке от тебя. Пусть меня заберёт полиция, и я умру в тюрьме. Или пусть меня найдут и убьют твои бандиты. Вдруг это будет легче и быстрее.
- Тебя теперь может убить только очень высокая температура, — ответил он. — Но они, эти, как ты говоришь, мои бандиты могут знать об этом, поскольку кто-то из наших коллег на работе сливает им информацию. Откуда-то же они узнали об особенностях моего эксперимента.
- Не важно. Не хочу больше ничего знать об этом.
Она резко встала и, почти бегом выскочив из квартиры, пошла, куда глаза глядят. Алиса долго бессмысленно бродила по городу. «Надо забрать документы и вещи», — подумала, наконец, она и вернулась.
Алиса прошла в комнату, но Петра Ивановича там не было. Она взяла чемодан и стала складывать свои вещи.
- Я собираю вещи и ухожу! — громко сообщила она, — Ты слышишь?! Где ты?!
Она пошла на кухню, но там его тоже не было. Она увидела, что в ванной горит свет.
— Ты там? — постучав, спросила Алиса.
Она сначала слегка приоткрыла, а затем настежь распахнула дверь. Пётр Иванович сидел в ванной, наполненной ярко-красной водой, слегка откинув голову назад и глядя в одну точку на стене. Алиса присела на край ванны, и извлекла из воды его руку. Вены на ней были не просто вскрыты, а буквально искромсаны ножом. Алиса опустила руку обратно и некоторое время молча смотрела в его неподвижные глаза.
— Да, дорогой мой, — сказала она, — Ты не киборг. Ты всего лишь человек. И притом совсем не Железный Феликс.
Она провела ладонью по его лицу, закрыв ему глаза, и пошла собирать вещи.

Вот и всё

Алиса вернулась домой. Состояние её ухудшалось, во всём геле распространялась слабость. Иногда, если она задумывалась и отвлекалась от того, что делает, сквозь её руки на пол падали предметы, которые она держала. Она старалась реже причёсываться, потому что каждый раз на расчёске оставалось всё больше и больше волос. На её пальцах почти не осталось ногтей. Она постоянно теряла вес, при этом совершенно не худея. Казалось, какая-то злая сила высасывала изнутри её плоть и душу, отнимая последние силы.
А ещё она очень боялась вновь оказаться в том неведомом пространстве, куда Пётр Иванович велел ей больше никогда не входить. Но она и раньше не делала этого умышленно. Просто надо было научиться чувствовать предшествующее этому физическое и психологическое состояние.
Пять дней её никто не беспокоил. А на шестой день тихим безветренным вечером она стояла у окна и совершенно индифферентно смотрела на догоравшие в окнах домов отблески заката, на светящиеся витрины магазинов и на едущие по улице вереницы автомобилей. И вдруг, словно проснулись в ней отголоски прежних эмоций, и очень захотелось, может быть, последний раз пройтись по вечернему городу. Она надела на себя яркое зелёное платье, повязала на шею жёлтый платочек, а на голову надела жёлтый берет.
Она шла по вечерней улице, глядя, как в небе зажигаются первые звёзды. У неё было состояние полной отрешённости, ей даже казалось, что она уже умерла, и это её призрак блуждает по городу и наблюдает за миром, которому она больше не принадлежит. Так Алиса ушла довольно далеко от дома и оказалась в узком окраинном переулке. Давно стемнело, и надо было возвращаться. В это время она увидела, как по пустынному переулку тихо едет автомобиль с крытым кузовом, похожий на машину какой-нибудь технической службы. Машина остановилась возле неё, и оттуда вышли двое мужчин с угрюмым и недоброжелательным выражением лиц.
- Ну, здравствуй, Алиса из Страны чудес! — сказал один из них. который был полнее и выглядел старше другого.
- Я вас не знаю, — холодно ответила она.
- Это неважно, — сказал незнакомец, — Главное, что мы тебя знаем. А что же ты одна гуляешь в такое позднее время? Куда девался наш дорогой Пётр Иванович? — съязвил незнакомец.
- Вы опоздали, — не без злорадства ответила Алиса, — Пётр Иванович умер.
- Видимо, правду нам сказали, — бросил тот своему худощавому и более молодому напарнику.
- А от меня вам толку никакого, — сказала Алиса, — Я не специалист. Я всего лишь подопытное растение.
- Оторванную голову помнишь? — спросил её старший.
- А второго убитого? — подговорился младший, — Придётся ответить.
- Ну, давайте, убейте меня! Доставайте свои пистолеты или что там у вас, автомат Калашникова?! — зло выкрикнула она.
- У нас здесь плазменный огнемёт, — спокойно сказал полный бандит, открывая, задние дверцы машины, за которыми был установлен крупный технический агрегат с горизонтально торчащей из него трубой.
За агрегатом, словно стрелок за пулемётом, сидел ещё один бандит. Алиса оглянулась, словно ища у кого-то защиты, или пытаясь понять, куда теперь бежать. Но тут она поняла, что бежать ей некуда, а главное, незачем. «Всё кончено, — подумала она, — Так что, может, и кстати объявились эти бандиты». И она, не спеша, пошла прямо на огнемёт. В то же время вокруг сгустилась тьма, которая стала, клубясь, словно дым, надвигаться на Алису и на стоявшую перед ней машину. Сидевший за орудием застыл на месте и, не мигая, смотрел на приближавшуюся женщину.
— Жги, Качан! Жги! — закричал старший, — Она же прикончит нас!
Из трубы ударила слепяще яркая струя. Казалось, воздух вокруг заколыхался, и Алиса полыхнула, как застрявший в траве тополиный или одуванчиковый пух, который в её детстве любили поджигать мальчишки.
В то же время яркая струя ударила в надвигавшийся мрак. При этом раздался протяжный низкий гул, и тьма растаяла.
Трое бандитов озадаченно смотрели на горстку лёгкого пепла, который закружил на асфальте вдруг повеявший свежий ветерок.
- А душа тоже сгорела? — спросил Качан.
Главный, усмехнувшись, снисходительно похлопал его сзади по плечу.
- Ну а что? — обернулся тот, — Плазма всё-таки…
- Садись за руль, — сказал главный младшему, — Уезжаем.
Но едва они сели в машину, как со всех сторон наплыла, точнее даже, налетела, навалилась непроглядная тяжёлая тьма.
- Поехали! Поехали! — закричал главный.
Но машина, несмотря на то, что колёса её бешено вращались и дымились от трения об асфальт, вместо того, чтобы сорваться с места, стала растягиваться, словно резиновая. А потом мгновенно сжалась, сплющилась и исчезла, будто растворившись в пространстве. Вместе с ней исчезла и тьма, и в жёлтом свете уличных фонарей было видно, как лёгкий ветерок уносит вдоль переулка мелкие хлопья светло-серого пепла, словно разлетающиеся семена отцветшего одуванчика.