ЕВГЕНИЙ ВДОВЕНКО
ПРОЩАЙ-ПРОЩАЙ И ЗДРАВСТВУЙ-ЗДРАВСТВУЙ
СОЧИНЕНИЯ В ДВУХ ТОМАХ
ТОМ ВТОРОЙ
СТИХОТВОРЕНИЯ
ПОЭМЫ
ПОСВЯЩЕНИЯ
ПЕРВЫЙ ПОРУЧИК
Первой с детства
и вечной в памяти любви —
Галине (в девичестве Комаровой)
Татуированный, как папуас,
но в гриме старого поэта,
я все скучаю, кажется, по Вас,
гадая
на каком краю Вы света?
Вы Первая всего из Трех Имен
моей рукою левой овладели
не потому, что был я не умен,
хоть я
таким и был на самом деле…
Шесть лет!
Мне только-только шел седьмой.
Коканд узбекский.
Пригород урючный.
И я влюбился в Вас, о Боже мой!
Вот почему —
я первый Ваш поручик!
У шлюза бился наш большой арык,
с водой —
как чуть не всюду там — не чистой,
а на босом поручике — парик
из собственной
соломы золотистой!
Такой самодовольный шпингалет
за девочкой шагал голубоглазой,
что, верно, был тогда уже поэт,
напичканный стихами до отказа…
Я Вас любил! —
Я первый бы изрек,
но Пушкин упредил меня случайно,
за что я, все ж, беру под козырек,
недоуменно
поводя плечами.
Ведь я, притом, был твердо убежден,
что Вы — моя
и я любим взаимно
и удивлялся:
Так чего ж мы ждем?!.
Два «ГЭ» — союз:
Евгений и Галина!
Наколкой я гордился, и когда,
хоть мама больно драться не умела,
наказан был, —
запомнил навсегда ее слова:
«Рука аж онемела!..»
Галинка!..
Не судьба!..
Но я давно
о Вас писал в стихотвореньи раннем.
Оно, — как вздох,
а не воспоминанье
о нас,
о Вас,
а, впрочем, — вот оно:
…За окном шумит большой арык,
втискиваясь в тесный камень шлюза,
а над ним, в честь нашего союза, —
метка вкось урюковой коры:
«Е+Г»,
а равенства-то нету!
Время знало, знало, что стереть!
Там всего два маленьких тире —
а как много значило все это…
Теперь,
когда я многожды стал дед,
признаюсь Вам: чего-то достигая,
я это относил к числу побед
лишь в Вашу честь,
хоть рядом —
шла другая…
Вот как оно у некоторых, — а?..
Уйдя в запас заслуженным майором,
я продолжал служить Вам без греха
и стал
полковник войск казачьих
вскором.
Кому б давно рассыпаться песком,
а Ваш поручик первый —
в атаманах,
пусть не в седле, но не всегда пешком,
не в ярком нимбе,
но и не в туманах.
В неверии и вере в божество —
я не давал погаснуть свечке Вашей,
какое бы ни шло от Вас родство,
ни пахло б молоком
иль — простоквашей…
Вы были из неведомых краев —
Сибирские,
но все же — Комаровы,
а мы из горных солнечных краев —
Вдовенко мы,
мы южные по крови…
Чего молчал-то, что ль, до сей поры?
Да сам не знаю!
Старые мы стали…
Упились кровью Ваши комары,
а вдовьи слезы —
капать, знать, устали…
Лишь сердцем я и знаю,
что пока —
на Этом, слава Господу, Вы Свете!
Тому порукой — левая рука,
где ваше имя Галя —
на примете…
Поручик Ваш покашляет порой —
и усмехнется в сивый ус казачий:
какой ни есть,
а даже — не второй,
а — первый!
Вот любовь как много значит!..
9-10 декабря 1997 г.
г. Тюмень.
ЕВГЕНИЙ ВДОВЕНКО
ПРОЩАЙ-ПРОЩАЙ И ЗДРАВСТВУЙ-ЗДРАВСТВУЙ
СОЧИНЕНИЯ В ДВУХ ТОМАХ
ТОМ ВТОРОЙ
СТИХОТВОРЕНИЯ
ПОЭМЫ
ПОСВЯЩЕНИЯ
ПЕРВЫЙ ПОРУЧИК
Первой с детства
и вечной в памяти любви —
Галине (в девичестве Комаровой)
Татуированный, как папуас,
но в гриме старого поэта,
я все скучаю, кажется, по Вас,
гадая
на каком краю Вы света?
Вы Первая всего из Трех Имен
моей рукою левой овладели
не потому, что был я не умен,
хоть я
таким и был на самом деле…
Шесть лет!
Мне только-только шел седьмой.
Коканд узбекский.
Пригород урючный.
И я влюбился в Вас, о Боже мой!
Вот почему —
я первый Ваш поручик!
У шлюза бился наш большой арык,
с водой —
как чуть не всюду там — не чистой,
а на босом поручике — парик
из собственной
соломы золотистой!
Такой самодовольный шпингалет
за девочкой шагал голубоглазой,
что, верно, был тогда уже поэт,
напичканный стихами до отказа…
Я Вас любил! —
Я первый бы изрек,
но Пушкин упредил меня случайно,
за что я, все ж, беру под козырек,
недоуменно
поводя плечами.
Ведь я, притом, был твердо убежден,
что Вы — моя
и я любим взаимно
и удивлялся:
Так чего ж мы ждем?!.
Два «ГЭ» — союз:
Евгений и Галина!
Наколкой я гордился, и когда,
хоть мама больно драться не умела,
наказан был, —
запомнил навсегда ее слова:
«Рука аж онемела!..»
Галинка!..
Не судьба!..
Но я давно
о Вас писал в стихотвореньи раннем.
Оно, — как вздох,
а не воспоминанье
о нас,
о Вас,
а, впрочем, — вот оно:
…За окном шумит большой арык,
втискиваясь в тесный камень шлюза,
а над ним, в честь нашего союза, —
метка вкось урюковой коры:
«Е+Г»,
а равенства-то нету!
Время знало, знало, что стереть!
Там всего два маленьких тире —
а как много значило все это…
Теперь,
когда я многожды стал дед,
признаюсь Вам: чего-то достигая,
я это относил к числу побед
лишь в Вашу честь,
хоть рядом —
шла другая…
Вот как оно у некоторых, — а?..
Уйдя в запас заслуженным майором,
я продолжал служить Вам без греха
и стал
полковник войск казачьих
вскором.
Кому б давно рассыпаться песком,
а Ваш поручик первый —
в атаманах,
пусть не в седле, но не всегда пешком,
не в ярком нимбе,
но и не в туманах.
В неверии и вере в божество —
я не давал погаснуть свечке Вашей,
какое бы ни шло от Вас родство,
ни пахло б молоком
иль — простоквашей…
Вы были из неведомых краев —
Сибирские,
но все же — Комаровы,
а мы из горных солнечных краев —
Вдовенко мы,
мы южные по крови…
Чего молчал-то, что ль, до сей поры?
Да сам не знаю!
Старые мы стали…
Упились кровью Ваши комары,
а вдовьи слезы —
капать, знать, устали…
Лишь сердцем я и знаю,
что пока —
на Этом, слава Господу, Вы Свете!
Тому порукой — левая рука,
где ваше имя Галя —
на примете…
Поручик Ваш покашляет порой —
и усмехнется в сивый ус казачий:
какой ни есть,
а даже — не второй,
а — первый!
Вот любовь как много значит!..
9-10 декабря 1997 г.
г. Тюмень.