ЕВГЕНИЙ ВДОВЕНКО
ПРОЩАЙ-ПРОЩАЙ И ЗДРАВСТВУЙ-ЗДРАВСТВУЙ
СОЧИНЕНИЯ В ДВУХ ТОМАХ
ТОМ ВТОРОЙ
СТИХОТВОРЕНИЯ
ПОЭМЫ
ПОСВЯЩЕНИЯ
ДУМАЙ!
Растянул ветрюга наволочье —
чисто от угла и до угла.
Бунтовать, да чтоб рубаха — в клочья,
эта мода, кажется, —
прошла.
Все чему-то служат, как в солдатах,
с кем-то яро борются гуртом
и нигде не видно виноватых —
их спокойно
вычислят потом.
Винт какой-то где-то расшатался,
перетерлось что-то ли в оси —
Недогляд! Подать сюда начальство!
А начальства —
много на Руси…
Ты чего хихикнул, токарь-пекарь
(слесарь-плотник, молоток-топор)?
Мастерство свое прокукарекал,
а зовешься
мастер до сих пор?!
Что ни дом — из щелей и из дырок
свищет-хлещет, а деньгу — гони?
И трясешь уже не бригадиров,
гаркнешь —
и министры вот они!
Деда с батькой — в культ и в бога — душу,
а у них был личный инструмент!
По руке! И я скажу — не струшу:
Понимали совестью момент!..
И карали, и платились — тоже,
страсть как обстрекались на веку,
но зато пахали, как вельможи,
только в шахтах —
лежа на боку.
Будь под ним, таким, хоть пятитонка,
а и в грязь, и в стужу — гололед
Женщину — с ребенком, без ребенка —
без ухмылки сальной подберет!
Это с ними отгорела мода
рвать рубахи — но не за столом,
а в любом стечении народа —
пред врагом,
что рвался напролом!..
Да и мода ль это? — вместе с нею
отошло в негласное былье,
как они, корявые, краснели
за ино
промашество свое…
Я ж тебе ни ямбом, ни хореем
не сюсюкну, балованный впрок!
Ты да я что делаем? — стареем!
Что вручить грядущему? —
урок!
А и Б системы ремешковой —
не по нем, так что ж ему тогда?
Мы ему должны быть первой школой!
Мы! — его отцы
и господа.
Заласкали нас в рабочем классе,
приучили думать только в кассе,
а не там, где мы у дел стоим,
не в ладах
с примером со своим…
Вот и дворник — лишь один ветрюга.
Только он и видит даже днем,
как нырнул в твой дом хмырек-ворюга,
а назад —
все новое на нем.
Дети безнадзорно бьют баклуши
и балдеют на твои шиши, —
Думай, как вернуть себе их души
под контроль
родительской души!
Думай, думай, думай, мой хороший!
Тьфу! —
винищем пахнет за квартал!..
А ведь если б думал, — много грошей
зашибал бы…
Иль — не угадал?..
Конец XX века. Советский — Тюмень.
ЕВГЕНИЙ ВДОВЕНКО
ПРОЩАЙ-ПРОЩАЙ И ЗДРАВСТВУЙ-ЗДРАВСТВУЙ
СОЧИНЕНИЯ В ДВУХ ТОМАХ
ТОМ ВТОРОЙ
СТИХОТВОРЕНИЯ
ПОЭМЫ
ПОСВЯЩЕНИЯ
ДУМАЙ!
Растянул ветрюга наволочье —
чисто от угла и до угла.
Бунтовать, да чтоб рубаха — в клочья,
эта мода, кажется, —
прошла.
Все чему-то служат, как в солдатах,
с кем-то яро борются гуртом
и нигде не видно виноватых —
их спокойно
вычислят потом.
Винт какой-то где-то расшатался,
перетерлось что-то ли в оси —
Недогляд! Подать сюда начальство!
А начальства —
много на Руси…
Ты чего хихикнул, токарь-пекарь
(слесарь-плотник, молоток-топор)?
Мастерство свое прокукарекал,
а зовешься
мастер до сих пор?!
Что ни дом — из щелей и из дырок
свищет-хлещет, а деньгу — гони?
И трясешь уже не бригадиров,
гаркнешь —
и министры вот они!
Деда с батькой — в культ и в бога — душу,
а у них был личный инструмент!
По руке! И я скажу — не струшу:
Понимали совестью момент!..
И карали, и платились — тоже,
страсть как обстрекались на веку,
но зато пахали, как вельможи,
только в шахтах —
лежа на боку.
Будь под ним, таким, хоть пятитонка,
а и в грязь, и в стужу — гололед
Женщину — с ребенком, без ребенка —
без ухмылки сальной подберет!
Это с ними отгорела мода
рвать рубахи — но не за столом,
а в любом стечении народа —
пред врагом,
что рвался напролом!..
Да и мода ль это? — вместе с нею
отошло в негласное былье,
как они, корявые, краснели
за ино
промашество свое…
Я ж тебе ни ямбом, ни хореем
не сюсюкну, балованный впрок!
Ты да я что делаем? — стареем!
Что вручить грядущему? —
урок!
А и Б системы ремешковой —
не по нем, так что ж ему тогда?
Мы ему должны быть первой школой!
Мы! — его отцы
и господа.
Заласкали нас в рабочем классе,
приучили думать только в кассе,
а не там, где мы у дел стоим,
не в ладах
с примером со своим…
Вот и дворник — лишь один ветрюга.
Только он и видит даже днем,
как нырнул в твой дом хмырек-ворюга,
а назад —
все новое на нем.
Дети безнадзорно бьют баклуши
и балдеют на твои шиши, —
Думай, как вернуть себе их души
под контроль
родительской души!
Думай, думай, думай, мой хороший!
Тьфу! —
винищем пахнет за квартал!..
А ведь если б думал, — много грошей
зашибал бы…
Иль — не угадал?..
Конец XX века. Советский — Тюмень.