Станислав Ломакин
Созвездие душевных откровений
СТАТЬИ
ЗОДЧИЙ СИБИРИ
Появился новый роман известного тюменского прозаика и драматурга Зота Корниловича Тоболкина «Зодчий», опубликованный издательством «Русь».
Трудным был путь писателя в осмыслении эпохи конца XVII — начала XVIII веков, стремившегося к глубинному познанию жизни человека, чей многогранный талант неоспорим и признан эпохой Петра Великого и нашей эпохой. Речь идет о нашем земляке — тоболяке Семене Ульяновиче Ремезове.
Всесторонняя и справедливая оценка редко выпадает на долю прозаика, взявшегося написать роман об исторической выдающейся личности. Почему так происходит? Всякая оценка степени таланта писателя всегда грозит быть очень субъективной, потому что писатель, вознамерившись рассказать об историческом событии и присутствии в нем выдающейся личности, не всегда следует строго историческим фактам. И это понятно, так как он пропускает события прошедших лет через себя, через свой духовный опыт.
Уже первые строки романа «Зодчий» сразу привлекают внимание языком повествования: «Едва лишь май народился, едва плеснул зелеными листочками, травами, подразнил ноздри, одурманил сиренью, черемухой, оглушил соловьями, расстался Ремез с Москвой, получив в Сибирском приказе прогонные. Не велика поживка — по семи алтын на подводу, — а и тому рад. Скорей бы в путь, подальше от белокаменной. Чужая она, и за два месяца родней не стала». Казалось бы, все написанные слова известны, но вот «плеснул» Зот Корнилович их, словно пригоршню, — и уже не читать дальше было нельзя. Роман захватил меня в полон не только языком говорящих людей периода Семена Ремезова, но и эмоциональной лирико-романтической направленностью. Писатель не рассказывает о юности просветителя Сибири, он рисует человека, которому уже за сорок, человека, умудренного жизненным опытом, приехавшего в Москву со своими чертежами и планами (их было пять вариантов) строительства Тобольского Кремля. Начал он его строить только в 58 лет. Все персонажи романа вылеплены З. Тоболкиным с истинным мастерством. Читатель не найдет в нем ни одного диссонанса, нарушающего целостность произведения. Куски жизни схвачены с такой натуральностью, которая говорит о большой предварительной работе автора, об использовании огромного количества исторических источников, относящихся к началу XVII столетия истории Сибири. Через психологический анализ той эпохи З. Тоболкин пришел к глубокому философскому и социально-историческому изучению действительности г. Тобольска, Сибири, показал противоречивость взаимоотношений между людьми, в которых сталкивались принципы, идеалы, индивидуализм и высокая человечность. Разные люди окружали Семена Ремезова — «Ремеза» (так звали близко знавшие русского мыслителя). Я заглянул в энциклопедический словарь и обнаружил, что «Ремез» означает птицу семейства синицевых. Это птица-строитель. С точки зрения этимологии, фамилия Ремез являет собой совпадение в содержательном плане с деятельностью сибирского просветителя. Семен Ульянович Ремезов, словно птица, облетел всю Сибирь, создал чертежную книгу Сибири, географический атлас из 23 карт, в 1703 году в Тобольске открыл завод по производству селитры. Он — строитель, историк (автор первого научного трактата по истории Сибири), художник, писатель, этнограф, поэт, архитектор… Казалось, не было сферы деятельности, в которой не проявил бы себя Ремез.
Этот мыслитель был подстать монарху России, реформатору и преобразователю. На крутом изломе истории, в эпоху невиданных перемен, коими жило Отечество, С. Ремезов полностью реализовал свой многогранный талант. Постоянные разъезды Ремеза сталкивали его с людьми разных социальных слоев. Он стремится обстоятельно проникнуть в их душу и помыслы, исследовать сложные и противоречивые процессы их внутренней и духовной жизни. Судьба подарила Ремезу возможность в юные годы общаться с такими выдающимися людьми, как Протопоп Аввакум и Юрий Крижанич, которые отбывали ссылку в Сибири, в Тобольске. Характер взглядов Ремеза вырисовывается чаще всего в спорах со своими сподвижниками — С. Шарыпиным, Г. Тютиным, братом Никитой, В. Турчиным, — всецело верившими своему сотоварищу, который полностью отдает себя служению России. Как патриот России, Сибири, Ремез встречает на своем пути не только понимание, но и препятствия со стороны чиновников «белокаменной», воевод, но в случае неудачи не опускает руки, а переключается на другие дела. З. Тоболкин в описании душевных мук своего героя очень точен. Мы благодарны ему за остроту зрения и понимание психологии человека, его душевных качеств. «Чертить карты и сочинять стихи одновременно — не можно. Два начала эти — непримиримые враги. Но оба врага в нем одном. Они воюют, а ему тяжко. В душе, будто железо плавится. Сорвет оно летку, извергнется и сожжет все вокруг, иссушит. Само застынет лавой. Рождались вирши, а он их и не осознавал. Быть может, эти стихи обессмертили бы его, узнай мир о них». От душевных невзгод Ремез искал выход и находил его в разнообразной деятельности. Он интересуется всем не ради праздного любопытства, но его как ученого волнует, насколько адекватен исторический факт, отражающий жизнь и являющийся порождением ее. У З. Тоболкина нет боязни излишней обобщенности, утраты конкретного, а его тяга к скрупулезному анализу жизни и деятельности Ремеза не порождает опасности мелочности аргументов, многочисленных подробностей, описания деталей домашнего быта, отношений, скажем, с женой Фимой, сыновьями. Наоборот, подобная детализация помогает создать определенный фон, раскрывающий всесторонне личность ученого и обычного земного человека с его страстями, страданиями, взлетами и падениями. Желая сотворить облик своего героя, писатель побуждает его жить не под сенью таинственного облачения, не вдали от обыденных дел, невзгод, сильных страстей, сжигающих людей, не обносит оградой, не очерчивает кругом от всего сущего и земного. Герой его — страстный до работы — страстен и неутомим во всех мирских делах, не исключая и любви. Вот как описывает автор вспыхнувшую страсть Ремеза к знахарке-белорыбице Домне:
«Плыла, хохотала, чертова белорыбица! Дом кружило в мутном безбрежье, тащило вниз, к океану, но страха не было, изограф его не испытывал, лишь детское любопытство, восторг перед разыгравшейся стихией, страстью Домны. Мутное небо и мутный Иртыш слились где-то за невиданной чертой, настал давно обещанный писанием конец света. Странный, странный, совсем не библейский потоп. Ни птиц, ни зверей в ковчеге…»
У обоих возлюбленных в периоды отдыха не чувствуется раскаяния. Домна, правда, словно оправдывается: «Зашлась я… обезумела вовсе. О-ох! И сила снова в нее влилась. Обмякшее, вялое тело сделалось упругим и жадным». Так мог написать только человек, переживший в своей жизни подобную страсть и хорошо знающий психологию женщин. Господи, все мы не безгрешны на этой Земле!
К достоинству романа З. Тоболкина нужно отнести летописную документальность, он увязывает в сюжете наиболее характерные для того времени события и факты. Это обеспечило прочную реалистическую основу сюжетно-композиционным линиям романа. Речевая, языковая плоть «Зодчего» создает эмоциональный подтекст, органично связанный с повествовательной тканью произведения.
Природа Сибири, столь живо и талантливо воссозданная в романе, властно подчиняет читателя, он невольно как бы переносится на пастбище, луга, и озера, в тайгу, мысленно представляя их не тронутыми бездумной цивилизацией.
Роман «Зодчий» Зота Корниловича Тоболкина рождает мысль о том, что мы порою проявляем излишнюю сдержанность там, где надо сказать откровенно и честно о большом таланте. Произведения З. Тоболкина не удерживают читателя в безмятежности, они волнуют и входят в душу как порыв, пробуждающий к деятельности.
Цена талантливому писателю подобна цене на алмазы и золото. До известной степени его превозносят за то, что он своими произведениями будит мысль и чувства людей. Я долго размышлял над тем, как выразить свое впечатление от прочитанного романа «Зодчий», от встречи с его главным героем — патриотом России Семеном Ульяновичем Ремезовым, и неожиданно припомнил слова выдающегося писателя В. Г. Распутина, сказавшего их на последнем съезде российских писателей. Вот они: «Да, среди великого множества мерзости жизни… есть и бескорыстие, и радость, и надежда, и святость. Они очень сейчас нужны читателю. Он устал от зла, от пошлости и цинизма, грубости и оскорблений. Огромный успех ждет сегодня книгу, где сквозь слезы и страдания, сквозь страх и нужду засветится герой надеждой и любовью и не уронит с красивого лица благодарной улыбки за жизнь».
Эти слова можно со всей ответственностью отнести к Зоту Тоболкину и его прекрасному роману «Зодчий».
Станислав Ломакин
Созвездие душевных откровений
СТАТЬИ
ЗОДЧИЙ СИБИРИ
Появился новый роман известного тюменского прозаика и драматурга Зота Корниловича Тоболкина «Зодчий», опубликованный издательством «Русь».
Трудным был путь писателя в осмыслении эпохи конца XVII — начала XVIII веков, стремившегося к глубинному познанию жизни человека, чей многогранный талант неоспорим и признан эпохой Петра Великого и нашей эпохой. Речь идет о нашем земляке — тоболяке Семене Ульяновиче Ремезове.
Всесторонняя и справедливая оценка редко выпадает на долю прозаика, взявшегося написать роман об исторической выдающейся личности. Почему так происходит? Всякая оценка степени таланта писателя всегда грозит быть очень субъективной, потому что писатель, вознамерившись рассказать об историческом событии и присутствии в нем выдающейся личности, не всегда следует строго историческим фактам. И это понятно, так как он пропускает события прошедших лет через себя, через свой духовный опыт.
Уже первые строки романа «Зодчий» сразу привлекают внимание языком повествования: «Едва лишь май народился, едва плеснул зелеными листочками, травами, подразнил ноздри, одурманил сиренью, черемухой, оглушил соловьями, расстался Ремез с Москвой, получив в Сибирском приказе прогонные. Не велика поживка — по семи алтын на подводу, — а и тому рад. Скорей бы в путь, подальше от белокаменной. Чужая она, и за два месяца родней не стала». Казалось бы, все написанные слова известны, но вот «плеснул» Зот Корнилович их, словно пригоршню, — и уже не читать дальше было нельзя. Роман захватил меня в полон не только языком говорящих людей периода Семена Ремезова, но и эмоциональной лирико-романтической направленностью. Писатель не рассказывает о юности просветителя Сибири, он рисует человека, которому уже за сорок, человека, умудренного жизненным опытом, приехавшего в Москву со своими чертежами и планами (их было пять вариантов) строительства Тобольского Кремля. Начал он его строить только в 58 лет. Все персонажи романа вылеплены З. Тоболкиным с истинным мастерством. Читатель не найдет в нем ни одного диссонанса, нарушающего целостность произведения. Куски жизни схвачены с такой натуральностью, которая говорит о большой предварительной работе автора, об использовании огромного количества исторических источников, относящихся к началу XVII столетия истории Сибири. Через психологический анализ той эпохи З. Тоболкин пришел к глубокому философскому и социально-историческому изучению действительности г. Тобольска, Сибири, показал противоречивость взаимоотношений между людьми, в которых сталкивались принципы, идеалы, индивидуализм и высокая человечность. Разные люди окружали Семена Ремезова — «Ремеза» (так звали близко знавшие русского мыслителя). Я заглянул в энциклопедический словарь и обнаружил, что «Ремез» означает птицу семейства синицевых. Это птица-строитель. С точки зрения этимологии, фамилия Ремез являет собой совпадение в содержательном плане с деятельностью сибирского просветителя. Семен Ульянович Ремезов, словно птица, облетел всю Сибирь, создал чертежную книгу Сибири, географический атлас из 23 карт, в 1703 году в Тобольске открыл завод по производству селитры. Он — строитель, историк (автор первого научного трактата по истории Сибири), художник, писатель, этнограф, поэт, архитектор… Казалось, не было сферы деятельности, в которой не проявил бы себя Ремез.
Этот мыслитель был подстать монарху России, реформатору и преобразователю. На крутом изломе истории, в эпоху невиданных перемен, коими жило Отечество, С. Ремезов полностью реализовал свой многогранный талант. Постоянные разъезды Ремеза сталкивали его с людьми разных социальных слоев. Он стремится обстоятельно проникнуть в их душу и помыслы, исследовать сложные и противоречивые процессы их внутренней и духовной жизни. Судьба подарила Ремезу возможность в юные годы общаться с такими выдающимися людьми, как Протопоп Аввакум и Юрий Крижанич, которые отбывали ссылку в Сибири, в Тобольске. Характер взглядов Ремеза вырисовывается чаще всего в спорах со своими сподвижниками — С. Шарыпиным, Г. Тютиным, братом Никитой, В. Турчиным, — всецело верившими своему сотоварищу, который полностью отдает себя служению России. Как патриот России, Сибири, Ремез встречает на своем пути не только понимание, но и препятствия со стороны чиновников «белокаменной», воевод, но в случае неудачи не опускает руки, а переключается на другие дела. З. Тоболкин в описании душевных мук своего героя очень точен. Мы благодарны ему за остроту зрения и понимание психологии человека, его душевных качеств. «Чертить карты и сочинять стихи одновременно — не можно. Два начала эти — непримиримые враги. Но оба врага в нем одном. Они воюют, а ему тяжко. В душе, будто железо плавится. Сорвет оно летку, извергнется и сожжет все вокруг, иссушит. Само застынет лавой. Рождались вирши, а он их и не осознавал. Быть может, эти стихи обессмертили бы его, узнай мир о них». От душевных невзгод Ремез искал выход и находил его в разнообразной деятельности. Он интересуется всем не ради праздного любопытства, но его как ученого волнует, насколько адекватен исторический факт, отражающий жизнь и являющийся порождением ее. У З. Тоболкина нет боязни излишней обобщенности, утраты конкретного, а его тяга к скрупулезному анализу жизни и деятельности Ремеза не порождает опасности мелочности аргументов, многочисленных подробностей, описания деталей домашнего быта, отношений, скажем, с женой Фимой, сыновьями. Наоборот, подобная детализация помогает создать определенный фон, раскрывающий всесторонне личность ученого и обычного земного человека с его страстями, страданиями, взлетами и падениями. Желая сотворить облик своего героя, писатель побуждает его жить не под сенью таинственного облачения, не вдали от обыденных дел, невзгод, сильных страстей, сжигающих людей, не обносит оградой, не очерчивает кругом от всего сущего и земного. Герой его — страстный до работы — страстен и неутомим во всех мирских делах, не исключая и любви. Вот как описывает автор вспыхнувшую страсть Ремеза к знахарке-белорыбице Домне:
«Плыла, хохотала, чертова белорыбица! Дом кружило в мутном безбрежье, тащило вниз, к океану, но страха не было, изограф его не испытывал, лишь детское любопытство, восторг перед разыгравшейся стихией, страстью Домны. Мутное небо и мутный Иртыш слились где-то за невиданной чертой, настал давно обещанный писанием конец света. Странный, странный, совсем не библейский потоп. Ни птиц, ни зверей в ковчеге…»
У обоих возлюбленных в периоды отдыха не чувствуется раскаяния. Домна, правда, словно оправдывается: «Зашлась я… обезумела вовсе. О-ох! И сила снова в нее влилась. Обмякшее, вялое тело сделалось упругим и жадным». Так мог написать только человек, переживший в своей жизни подобную страсть и хорошо знающий психологию женщин. Господи, все мы не безгрешны на этой Земле!
К достоинству романа З. Тоболкина нужно отнести летописную документальность, он увязывает в сюжете наиболее характерные для того времени события и факты. Это обеспечило прочную реалистическую основу сюжетно-композиционным линиям романа. Речевая, языковая плоть «Зодчего» создает эмоциональный подтекст, органично связанный с повествовательной тканью произведения.
Природа Сибири, столь живо и талантливо воссозданная в романе, властно подчиняет читателя, он невольно как бы переносится на пастбище, луга, и озера, в тайгу, мысленно представляя их не тронутыми бездумной цивилизацией.
Роман «Зодчий» Зота Корниловича Тоболкина рождает мысль о том, что мы порою проявляем излишнюю сдержанность там, где надо сказать откровенно и честно о большом таланте. Произведения З. Тоболкина не удерживают читателя в безмятежности, они волнуют и входят в душу как порыв, пробуждающий к деятельности.
Цена талантливому писателю подобна цене на алмазы и золото. До известной степени его превозносят за то, что он своими произведениями будит мысль и чувства людей. Я долго размышлял над тем, как выразить свое впечатление от прочитанного романа «Зодчий», от встречи с его главным героем — патриотом России Семеном Ульяновичем Ремезовым, и неожиданно припомнил слова выдающегося писателя В. Г. Распутина, сказавшего их на последнем съезде российских писателей. Вот они: «Да, среди великого множества мерзости жизни… есть и бескорыстие, и радость, и надежда, и святость. Они очень сейчас нужны читателю. Он устал от зла, от пошлости и цинизма, грубости и оскорблений. Огромный успех ждет сегодня книгу, где сквозь слезы и страдания, сквозь страх и нужду засветится герой надеждой и любовью и не уронит с красивого лица благодарной улыбки за жизнь».
Эти слова можно со всей ответственностью отнести к Зоту Тоболкину и его прекрасному роману «Зодчий».