Василий Еловских
Вместе с ребятами
Рассказы
БЕРЁЗКА
В музыкальной команде нашего полка служил воспитанник Коля Озёров, мальчик лет тринадцати, тихий и застенчивый. Как и все солдаты, он носил военную форму, но сидела она на нём мешковато. Можно было подумать, что Коля только сегодня надел гимнастёрку.
В оркестре Коля играл на альте. Это довольно простой инструмент, и играть на нём несложно. Выполнял он свои немудрые обязанности хорошо, но говорили в полку, что не родился мальчик ни солдатом, ни музыкантом.
Коля любил бродить по лесу, рыбачить, собирать ягоды и грибы.
Старшина команды, бывалый вояка, никогда не увлекавшийся красотами природы, сердито поговаривал:
— Не люблю я этого в нём. Цветочки-ягодки…
Колины друзья беспокоились. И не потому, что не получается из мальчика бравый солдат, а потому, что полк стоял тогда в Латвии, дело было вскоре после окончания Отечественной войны, и в лесу скрывалось много фашистов.
А Коля иногда забирался далеко в лес. Сначала бродил поблизости от гарнизона, а потом стал уходить всё дальше и дальше. Однажды он забрёл на небольшую продолговатую поляну. Осмотрелся: место незнакомое, далеко от части. Хотел повернуть обратно, но его внимание привлекла одна берёзка. Росла она на краю поляны. Листья на ней почему-то были поблекшими, сморщенными и свисали вниз, а некоторые начали желтеть. И ещё подметил мальчик, что листья гуще растут не на южной стороне, как обычно, а на северной. Он потрогал деревцо, потом дернул его. Деревцо легко подалось вместе с куском дерна. У Колиных ног образовалась яма. Глаза мальчика расширились от удивления, а в следующую секунду испуганно дрогнули его брови. Из ямы послышался глуховатый простуженный голос:
— Вилли?
Коля замер. Ему стало ясно, что здесь, в подземелье, прятались фашисты. Это была не простая яма, а замаскированная землянка. И вход в неё прикрывался берёзкой.
— Штайк шнеллер хераб!1).
Из землянки высунулась большая лысая голова и сразу же исчезла.
И тут только Коля сообразил, что надо скорее бежать в часть. Он бросился к кустам. Сзади раздался резкий окрик:
— Хальт!2).
Коля уже был в кустах, когда навстречу ему выскочил длинноногий человек, — видимо, тот, которого ждали в землянке. Направив пистолет на мальчика, он крикнул:
— Стой!
Потом Колю несколько раз ударили по лицу, скрутили ему руки и затащили в землянку. Берёзку с дерниной водрузили на старое место.
На мальчика угрюмо смотрели три офицера. Все они, как на подбор, были тощими, их коричневые гимнастёрки выцве-
1) Спускайся быстрее! (немецк.)
2) Стой! (немецк.)
ли, загрязнились и походили по цвету на дорожную пыль. Такими же землисто-серыми были и лица фашистов.
В землянке горела коптилка. Из огонька тянулась тоненькая струйка чёрного дыма. При каждом Колином вздохе огонёк колебался, колебалась и струйка дыма.
В углу стояла железная печка. В ней трещали дрова. На печке что-то варилось.
«А куда же дым выходит?» — подумал Коля.
— Как тебя, малшик, сфать? — неожиданно ласковым голосом спросил длинноногий Вилли.
— Вы не имеете права, отпустите меня! — крикнул Коля в отчаянье и бросился к выходу.
— Туда не можно, не можно. Сиди, глюпый малшик.
Коля думал, что сейчас у него начнут допытываться, в каком он полку служит, что это за полк и где расположен. Конечно, Коля на такие вопросы отвечать не будет!..
Но фашисты его об этом не расспрашивали. Они громко разговаривали между собой. Коля не знал немецкого языка, но догадывался, что говорили о нём. Сейчас они его расстреляют. Отведут подальше и расстреляют, чтобы он не мог рассказать, где их логово. А может быть, придушат.
Вот лысый офицер, видимо. старший в банде, отдал какую-то команду и махнул волосатой рукой.
Вилли подошёл к Коле, показал на выход и сказал:
— Иди!
Лысый откинул берёзку. Вилли вылез наверх. За ним — Коля. Через минуту берёзка стояла на своем месте.
— Иди! — снова приказал фашист, указывая в глубь леса. Лицо его, морщинистое, узкое и кривое, как будто отражённое в плохом зеркале, ещё больше сморщилось и искривилось.
Коля пошёл. На самом краю поляны, в двух-трех метрах от засохшей берёзки, стояла ель. В ее ветвях мальчик увидел клубы дыма. Значит, труба от печки выходит к стволу ели, чтобы дым был незаметен со стороны. Хитро придумано, ничего не скажешь.
«Бежать надо! Скорее бежать! — думал Коля. — А то сейчас конец!».
Не поворачивая головы, Коля посматривал по сторонам, выбирая подходящее местечко для бегства. Вот редкий сосняк. Тут его могут быстро догнать. Рядом лужайка — тоже не годится. Здесь всё видно, как на ладони, и бегущего человека можно сбить первой пулей.
Они прошли с полкилометра. Длинноногий Вилли двигался молча, как немой, засунув руки в карманы брюк.
Сейчас кругом был густой кустарник, прорезанный кривыми, еле заметными тропками. Часто встречался колючий шиповник. Между кустами росла необыкновенно высокая, жёсткая болотная трава.
«Здесь убегу!» — решил Коля, вдохнул в себя побольше воздуху и юркнул в кусты. Упругие ветки хлестали его по лицу, он отталкивал их руками, перепрыгивал через валежник и, пригибаясь, бежал, бежал…
Сзади слышался лающий голос: «Хальт, хальт!» Хлопали выстрелы из парабеллума. Что-то сильно ударило Колю в левую руку. Через несколько секунд он почувствовал боль: видно, его ранило.
Где-то уже вдали ругался фашист, пробираясь через шиповник.
А Коля добежал до речки и по топкому берегу направился в ту сторону, где находился гарнизон. И, несмотря на то, что он был ранен, Коля сейчас же, пока фашисты не удрали, повёл солдат к логовищу врага.
Вечером старшина сказал солдатам о Коле:
— Вот молодец, так молодец! Можно сказать, первый мастер по лесному делу. Не знай он леса — расстреляли бы его, и банду бы мы сегодня не уничтожили.
За находчивость и смелость наградили тогда Колю боевой медалью.
Вы, возможно, поинтересуетесь, где же Коля теперь? Он стал взрослым, демобилизовался из армии и сейчас выращивает леса в просторных приволжских степях.
Василий Еловских
Вместе с ребятами
Рассказы
БЕРЁЗКА
В музыкальной команде нашего полка служил воспитанник Коля Озёров, мальчик лет тринадцати, тихий и застенчивый. Как и все солдаты, он носил военную форму, но сидела она на нём мешковато. Можно было подумать, что Коля только сегодня надел гимнастёрку.
В оркестре Коля играл на альте. Это довольно простой инструмент, и играть на нём несложно. Выполнял он свои немудрые обязанности хорошо, но говорили в полку, что не родился мальчик ни солдатом, ни музыкантом.
Коля любил бродить по лесу, рыбачить, собирать ягоды и грибы.
Старшина команды, бывалый вояка, никогда не увлекавшийся красотами природы, сердито поговаривал:
— Не люблю я этого в нём. Цветочки-ягодки…
Колины друзья беспокоились. И не потому, что не получается из мальчика бравый солдат, а потому, что полк стоял тогда в Латвии, дело было вскоре после окончания Отечественной войны, и в лесу скрывалось много фашистов.
А Коля иногда забирался далеко в лес. Сначала бродил поблизости от гарнизона, а потом стал уходить всё дальше и дальше. Однажды он забрёл на небольшую продолговатую поляну. Осмотрелся: место незнакомое, далеко от части. Хотел повернуть обратно, но его внимание привлекла одна берёзка. Росла она на краю поляны. Листья на ней почему-то были поблекшими, сморщенными и свисали вниз, а некоторые начали желтеть. И ещё подметил мальчик, что листья гуще растут не на южной стороне, как обычно, а на северной. Он потрогал деревцо, потом дернул его. Деревцо легко подалось вместе с куском дерна. У Колиных ног образовалась яма. Глаза мальчика расширились от удивления, а в следующую секунду испуганно дрогнули его брови. Из ямы послышался глуховатый простуженный голос:
— Вилли?
Коля замер. Ему стало ясно, что здесь, в подземелье, прятались фашисты. Это была не простая яма, а замаскированная землянка. И вход в неё прикрывался берёзкой.
— Штайк шнеллер хераб!1).
Из землянки высунулась большая лысая голова и сразу же исчезла.
И тут только Коля сообразил, что надо скорее бежать в часть. Он бросился к кустам. Сзади раздался резкий окрик:
— Хальт!2).
Коля уже был в кустах, когда навстречу ему выскочил длинноногий человек, — видимо, тот, которого ждали в землянке. Направив пистолет на мальчика, он крикнул:
— Стой!
Потом Колю несколько раз ударили по лицу, скрутили ему руки и затащили в землянку. Берёзку с дерниной водрузили на старое место.
На мальчика угрюмо смотрели три офицера. Все они, как на подбор, были тощими, их коричневые гимнастёрки выцве-
1) Спускайся быстрее! (немецк.)
2) Стой! (немецк.)
ли, загрязнились и походили по цвету на дорожную пыль. Такими же землисто-серыми были и лица фашистов.
В землянке горела коптилка. Из огонька тянулась тоненькая струйка чёрного дыма. При каждом Колином вздохе огонёк колебался, колебалась и струйка дыма.
В углу стояла железная печка. В ней трещали дрова. На печке что-то варилось.
«А куда же дым выходит?» — подумал Коля.
— Как тебя, малшик, сфать? — неожиданно ласковым голосом спросил длинноногий Вилли.
— Вы не имеете права, отпустите меня! — крикнул Коля в отчаянье и бросился к выходу.
— Туда не можно, не можно. Сиди, глюпый малшик.
Коля думал, что сейчас у него начнут допытываться, в каком он полку служит, что это за полк и где расположен. Конечно, Коля на такие вопросы отвечать не будет!..
Но фашисты его об этом не расспрашивали. Они громко разговаривали между собой. Коля не знал немецкого языка, но догадывался, что говорили о нём. Сейчас они его расстреляют. Отведут подальше и расстреляют, чтобы он не мог рассказать, где их логово. А может быть, придушат.
Вот лысый офицер, видимо. старший в банде, отдал какую-то команду и махнул волосатой рукой.
Вилли подошёл к Коле, показал на выход и сказал:
— Иди!
Лысый откинул берёзку. Вилли вылез наверх. За ним — Коля. Через минуту берёзка стояла на своем месте.
— Иди! — снова приказал фашист, указывая в глубь леса. Лицо его, морщинистое, узкое и кривое, как будто отражённое в плохом зеркале, ещё больше сморщилось и искривилось.
Коля пошёл. На самом краю поляны, в двух-трех метрах от засохшей берёзки, стояла ель. В ее ветвях мальчик увидел клубы дыма. Значит, труба от печки выходит к стволу ели, чтобы дым был незаметен со стороны. Хитро придумано, ничего не скажешь.
«Бежать надо! Скорее бежать! — думал Коля. — А то сейчас конец!».
Не поворачивая головы, Коля посматривал по сторонам, выбирая подходящее местечко для бегства. Вот редкий сосняк. Тут его могут быстро догнать. Рядом лужайка — тоже не годится. Здесь всё видно, как на ладони, и бегущего человека можно сбить первой пулей.
Они прошли с полкилометра. Длинноногий Вилли двигался молча, как немой, засунув руки в карманы брюк.
Сейчас кругом был густой кустарник, прорезанный кривыми, еле заметными тропками. Часто встречался колючий шиповник. Между кустами росла необыкновенно высокая, жёсткая болотная трава.
«Здесь убегу!» — решил Коля, вдохнул в себя побольше воздуху и юркнул в кусты. Упругие ветки хлестали его по лицу, он отталкивал их руками, перепрыгивал через валежник и, пригибаясь, бежал, бежал…
Сзади слышался лающий голос: «Хальт, хальт!» Хлопали выстрелы из парабеллума. Что-то сильно ударило Колю в левую руку. Через несколько секунд он почувствовал боль: видно, его ранило.
Где-то уже вдали ругался фашист, пробираясь через шиповник.
А Коля добежал до речки и по топкому берегу направился в ту сторону, где находился гарнизон. И, несмотря на то, что он был ранен, Коля сейчас же, пока фашисты не удрали, повёл солдат к логовищу врага.
Вечером старшина сказал солдатам о Коле:
— Вот молодец, так молодец! Можно сказать, первый мастер по лесному делу. Не знай он леса — расстреляли бы его, и банду бы мы сегодня не уничтожили.
За находчивость и смелость наградили тогда Колю боевой медалью.
Вы, возможно, поинтересуетесь, где же Коля теперь? Он стал взрослым, демобилизовался из армии и сейчас выращивает леса в просторных приволжских степях.