А. П. МИЩЕНКО
ПОДАРИ ОЗЕРАМ ЖИЗНЬ
НАПРАВЛЕНИЯ НАУЧНОГО ПОИСКА
Новогодний праздник Мальковский провел дома с семьей.
А потом выехал на озера в Армизонский район, неделю пробыл с бригадами. Сам еще в осенние дни создавал их, подбирал людей, распределял технику. С льдобурами вышли из положения, а вот с машинами хоть плачь. Под новый сиговый питомник, введенные в строй Армизонский рыбхоз и «Пышму», а также хозяйство, сдаваемое в Ялуторовске, комбинату выделили всего лишь один автомобиль. Положение армизонцев было незавидным (без машин только рыбу квасить), но они проявили «солдатскую находчивость». Пригласили на озера директора авторемонтного завода и за дружеской ухой рассказали ему о своих бедах. И тот пошел навстречу нуждам рыбоводов, выделил им две машины из «капиталки», а армизонцы представили заводу «для отчета» две старые рамы от автоллобилей…
Внедряя опыт родного ему когда-то Казанского рыбхоза, Валерий организовал механизированные передвижные бригады. Дела у них пошли в гору, и в первом году десятой пятилетки новое предприятие финишировало успешно: довело добычу до 3000 центнеров — выходит, чуть ли не половина объема, достигнутого в Казанке. В 1977 году можно было вплотную подойти к их результатам, к полумиллионным прибылям Казанки. Штаб социалистического соревнования объединения отметил в вестнике «Рыбацкая новь» большую роль Валерия Мальковского в успехах молодого озерного предприятия.
Зимний лов был развернут вовсю, люди работали энергично и бодро, с приподнятым настроением. Областная газета опубликовала сообщение о заседании бюро обкома КПСС, где была одобрена инициатива рыбодобывающих, промышленных, строительных, транспортных и других предприятий и организаций Ханты-Мансийского национального округа по укреплению сырьевой базы водоемов и досрочному выполнению планов вылова рыбы в честь 60-летия Великой Октябрьской социалистической революции.
Выполняя задачи, поставленные ЦК КПСС по повышению рыбопродуктивности озерно-речных систем, трудящиеся округа увеличивали мощности по сбору и инкубации икры, выпуску молоди ценных рыб в магистральные речные водоемы. Они обязались ввести в действие в 1977 году новый рыбопитомник, первые очереди озерного рыбхоза и карпового хозяйства на базе теплых вод Сургутской ГРЭС, начать строительство двух промбаз по сбору икры и еще одного озерного предприятия. Труженики нефтяной и других отраслей обязались помочь рыбникам изготовить 26 неводовыборочных машин. Расширяли «шефские мощности» над рыбной промышленностью авиаторы. Коллективы трестов Сургуттрубопроводстрой и мостостроительного выступили инициаторами ускоренного сооружения и ввода в строй рыбоводных объектов. Промышленные предприятия Ханты-Мансийского округа ставили целью создать надежный задел для динамичного развития рыбной отрасли. И это все не могло не волновать Валерия Владимировича.
Мальковский не раз бывал в Ханты-Мансийском округе и ощутил, насколько благотворно отражается на настроении, работе тружеников отрасли, на психологическом климате коллективов объединения Сибрыбпром партийная забота и внимание.
Испытанный инструмент партийного воздействия на активность и сознательность людей — вовлечение их во всенародное социалистическое соревнование. Партийные организации Ханты-Мансийского округа заботились, чтобы коммунисты показали личный пример самоотверженности, умения в труде, чтобы средства информации поднимали на щит передовиков.
На озерах вместе с Мальковским работал и Игорь Созинов. Валерий года четыре не видел его и был удивлен неожиданной встречей в районном комитете партии. Они пожимали друг другу руки, всматривались один в другого, находя почти одинаковые перемены.
Созинов закончил аспирантуру, завершил работу над кандидатской диссертацией. В Армизон приехал как руководитель опорного научного пункта Сибрыбниипроекта.
Еще будучи аспирантом, Созинов решил всецело посвятить себя исследовательской деятельности, и весной 1973 года он приступил на казанских озерах к выполнению намеченной им годовой программы. Игорь взялся выяснить на озере Чебачьем интенсивность питания и рационы рыб. Подекадно вел он здесь гидробиологическую съемку водоема, тщательное обследование рыб, брал под контроль суточные ритмы откорма их. С Мальковским роднила его преданность своему делу.
До райцентра от Чебачьего — двадцать пять километров, а до ближайшей деревеньки Грачи — семь, сюда он ходил за хлебом и сахаром. Днями не снимал Игорь широких охотничьих лыж и привык к ним, как альпинист к горным ботинкам. Долбил лунки на озере, протягивал подо льдом сети, выбирал их, откладывая на анализы рыбу. Нужно было еще приготовить себе поесть, истопить печь в избушке. Жилье быстро выстывало, и дрова нужно было беречь.
На топку Игорь рубил ивняк. Быстро летели в работе короткие дни и долгие вечера. До полуночи возился с анализами исследователь. Потрескивала лампа, заправленная соляркой, исходили светлым дымком свечи. Что-то шуршало в трубе, слышалось иногда завывание за окном. Бывало, утром жилец обнаруживал вдруг следы волка или рыси. Большой мир страны и планеты прорывался в эту иссеченную ветром и занесенную снегом избушку потрескиванием эфира, известиями, которые приносил приемник «Спидола».
Когда выкраивался свободный час, Созинов уходил на охоту подстрелить зайца или косача. А в остальное время работал. Хорошо думалось в эти многотрудные дни и ночи. Он считал себя учеником и последователем А. Н. Петкевича, в научной деятельности которого многое привлекало.
Доктор биологических наук покойный Альфонс Николаевич Петкевич был первым директором Сибрыбниипроекта, заслуги его отмечены орденом Трудового Красного Знамени. Более сорока лет отдал он изучению Обь-Иртышского бассейна, опубликовал более ста научных работ. Совершенствование правил рыболовства, охрана осетра и нельмы, роль щуки в водоеме, мелиорация и рыбоводство, акклиматизация рыб и карповое хозяйство — таков далеко не полный перечень тематики исследований известного сибирского ученого. Принципиально, с полной самоотдачей занимался он разработкой и внедрением в жизнь рационального ведения рыбного хозяйства в Сибири.
Вопросы, поднятые им, остаются актуальными и злободневными и по нынешний день.
Развитие промышленности сделало крайне важной проблему освоения обширной Обской поймы, просторы которой только в Томской и Тюменской областях занимают 5 миллионов гектаров.
В свое время Альфонс Николаевич проводил опыты шлюзования пойменных водоемов, ценные своим поисковым характером. Эти работы показали, что только подобными мерами можно резко увеличить плодородие «голубых нив» поймы и брать с гектара их по 300–500 килограммов рыбы.
В памяти многих работников рыбной промышленности свежи еще страстные выступления Альфонса Николаевича на совещаниях, конференциях, симпозиумах, в газетах в защиту природы.
На семи страничках изложил свою речь Альфонс Николаевич на совещании по комплексному освоению Обского бассейна в Академгородке. Они вместили годы борьбы его за разумное и бережное использование богатств родного края. Совещание подводило черту многолетним спорам по поводу строительства Нижнеобской ГЭС. Альфонс Николаевич твердо и непоколебимо стоял на своем:
— Мы всеми силами будем бороться против этого проекта, осуществление которого нанесет непоправимый вред рыбному хозяйству.
Один из противников Альфонса Николаевича, не найдя доводов против его аргументов, заявил, что у Петкевича узковедомственный подход. Зато другой большой ученый во всеуслышание честно заявил тогда с трибуны совещания:
— Я одобрял проект гидростанции. Но теперь перехожу в ряды противников ее строительства.
Кто знает, может быть, выступление Альфонса Николаевича Петкевича и было именно той каплей, после которой стала очевидна мысль о нецелесообразности строительства Нижнеобской ГЭС.
…Летели дни и недели. Игорь нащупывал закономерности круговорота жизни в Чебачьем. Под его руководством озеро зарыбили несколькими ценными видами — пелядью, муксуном, чиром.
Исследования показали, что в развитии кормовой базы озера наблюдается своеобразная синусоида. Летом — пик в нарастании биологической массы планктона — дафний, циклопов и мелких ракообразных, обитающих в толще воды. Осенью развивается бентос — донные организмы, личинки хирономид, комары-дер- гунцы, которых в народе зовут мотылями. Пелядь относят к так называемым планктонофагам — рыбам, которые поедают планктон. Муксуну подай дергунцов. В научной литературе говорилось о нем однозначно: бентофаг. На самом же деле в природе все было сложнее.
В пиковые летние периоды, когда мотыль вылетал из озера, муксун трапезничал с пелядью: стол ее по- царски ломился и она все не съедала.
Чир выскребал по сусекам бентос. И если он был способен радоваться, то повод для излияния таких чувств имелся: конкурент муксун не вырывал у него кусок изо рта. И пеляди «хлеба» хватало, не объедал ее джентльмен муксун. Это был буферный вид, как написал позднее в научной статье Созинов, между непостоянством кормовой базы и возникающими напряженными пищевыми взаимоотношениями рыб.
Молодой исследователь приходил к выводам, которые имели важное значение для практики рыборазведения.
Ученые рекомендовали промышленности внедрение таких вариантов поликультуры: пелядь и муксун, пелядь и чир, пелядь и карп или сазан.
Созинов нашел свободную нишу и предлагал селить одновременно три вида. На статью его, которую он отправил в журнал Академии наук СССР «Вопросы ихтиологии», получены были хорошие отзывы-рецензии от видных ученых.
С последней почтой домой принесли журнал с его публикацией.
Мысли и планы исследователя направлены теперь на разработку и внедрение математических, точных методов в биологии, в рыбоводстве, где преобладала пока описательщина.
Самой важной задачей в исследовании озер было выяснить закономерности происходящего в них обмена энергии, а ключ к управлению ею, как предсказал еще великий Леонардо да Винчи, лежит в искусстве измерения.
Игорь мечтал вооружить рыбоводов озерных хозяйств диаграммами, с помощью которых по характеристикам выловленных рыб в контрольной тони можно было определить обеспеченность их кормом.
Рыбовод предприятия, по убеждению Созинова, должен взять в свои руки управление плодородием водоемов, регулирование процессами нагула рыб, чтобы добиться от них максимальных привесов, как это делается, скажем, в животноводстве. Он считал оперативные перевозки молоди из низкокормных водоемов в высококормные обычным технологическим приемом. Объясняя существо дела Мальковскому, Созинов говорил:
— Живорыбные машины должны все лето быть в работе. Надо сейчас уже закладывать и осваивать технологию будущего. Я слышал такую мысль в отношении морей: «Это зеленые пастбища, где наши правнуки
станут добывать себе хлеб». То же можно сказать об озерах. Придет время, когда мы будем использовать их как лучшие участки плодородных земель в нынешние годы…
Встретив в Мальковском единомышленника, Созинов постепенно завел речь о том, что пора корректировать рыбоводные процессы и по результатам изучения энергетических балансов выращенного материала — соотношения белков, жиров, углеводов, потому что сейчас в хозяйствах получают много «жидкой» рыбы. Науки о физиологии, о питании выращиваемых на озерах рыб еще как таковой нет.
— Но энтузиасты закладывают и ее основы, — говорил Игорь. И рассказывал Мальковскому об интересных результатах, полученных талантливым исследователем из Сибрыбниипроекта кандидатом биологических наук Тамарой Ирискиной.
Русло исканий ее — познание секретов питания рыб, процесса, называемого И. П. Павловым химией жизни. Она исследует количественные соотношения «строительных материалов» организма рыб — белков, витаминов, минеральных солей, микроэлементов, разрабатывает биологические модели «сбалансированного питания» их.
Игорь приводил научные факты о питании рыб. Сравнивая новую отрасль с сельским хозяйством, он подкреплял свои доводы убедительными аргументами из сферы животноводства, обращался к народному опыту.
— Крестьяне говорят: нерадивая доярка доит шибко, да молоко жидко, а у заботливой корова маслом доится. Коровьи стада перегоняют с одного выпаса на другой, потому что хлеб за животом не ходит…
Объемная, широкая это тема — плодородие водоемов. Много тут еще не исследованного до конца, неясного. И не случайно попала она в биологическую международную программу — БМП. У нас в стране по этому разделу проводил изыскания институт озероведения Академии наук СССР.
Была исследована биологическая продукция озера Красного. В научном труде, где были обобщены эти работы, ученые, к сожалению, вынуждены были отметить, что в энергетическом круговороте на водоеме оказалось не представленным последнее звено в пищевой цепи — рыба.
Академические исследования позволили вплотную подойти к вопросам математического моделирования экологической системы озера, к разработке теоретических основ прогнозирования и управления биологической продуктивностью водоемов. Но «белое пятно» оставалось.
В пирамиде экологической системы, какую представляет из себя озеро, все же недоставало вершины, пика, которым и была рыба. А именно этот пик наиболее-то всего и важен человеку. Но «покорить» его, дать достоверное и глубокое описание пока не удавалось.
Мелкие обитатели водоемов и растения можно было легко отловить, отцедить, собрать и выразить в количественных показателях. Рыба же, активнейший представитель гидросферы, «не давалась в руки» исследователям. Вот и не могли они проникнуть в «космос» озер, хотя, казалось бы, по сравнению с морями те представляли из себя лужи планеты.
С глубоким интересом познакомились Созинов и Мальковский с докладом о работе лаборатории озерного рыбоводства института ГОСНИИОРХ. Этот документ размножили и разослали на ведущие предприятия и по научным организациям отрасли для ознакомления. Руководитель исследовательского коллектива Герольд
Петрович Руденко сообщал, что благодаря применению химических методов и разработанному в институте методу облова удалось определить размерно-возрастную структуру рыбного населения по 150 озерам Северо- Запада и прийти к важному открытию. В силу целого ряда причин экологического и биологического характера кульминация, пик в нарастании ихтиологической массы водоемов наступает по достижении большинством рыб двух-трехлетнего возраста. А промышленный промысел на «диких» малоурожайных озерах захватывал, как правило, более старшие возрастные группы… Ученые убедительно доказали, что рыбные запасы «голубой нивы» страны в несколько раз выше, чем это представлялось раньше. 1,2 миллиона тонн «живого серебра» «перегорает» впустую и уходит в отложения ила только на малых озерах (площадью до 10 тысяч гектаров каждое), основная масса которых находится в малообжитых, неосвоенных районах. Эксплуатация их оказывалась убыточной для добывающих предприятий рыбной промышленности. Широкие производственные испытания новых методов и орудий лова показали: промысел на малых озерах становится рентабельным.
Даже приближенные, заниженные расчеты говорят, что только на таких водоемах в республике, — а водное зеркало их насчитывает около 13 миллионов гектаров, — можно вылавливать ежегодно 6–7 миллионов центнеров рыбы. Почти половина этих объемов падает на не имеющие себе равных по продуктивности озера Западной Сибири и Северного Казахстана. Необходимо коренное техническое перевооружение рыбодобывающей промышленности на внутренних водоемах. Нужно обеспечить добытчиков и транспортом высокой проходимости. Следует отметить, что на освоении таежных озер с самой лучшей стороны показал себя снегоход «Буран», который идет на смену оленям, собакам, лошадям. Об этой экономичной, маневренной, очень перспективной машине говорили много хорошего недавно в Тюмени на республиканском семинаре по вопросам использования транспортных средств для промысла на озерах.
Имеются пути сделать рентабельными и авиаперевозки рыбы, нужно только разработать новые виды тары: сейчас 40 процентов веса рыбных грузов, доставляемых с озер на заводы, падает на деревянные ящики… Рыбаки нуждаются в большегрузных мотоневодниках, новых, более мощных лебедках. Предстоит большая работа и по дальнейшему «культивированию» новых взглядов на богатства озерной нивы — и не только среди хозяйственников, но и у широкой общественности. Новые тенденции должны найти отражение и в законодательстве. Озерные рыбхозы подобны птицефабрикам или молочным фермам, такое место они и должны занять в общих мощностных объемах предприятий пищевой индустрии.
Перспективы освоения озерной целины сегодня даже трудно еще представить во всех аспектах. Уникальные работы провела в 1969–1970 годах в Карасукском районе Новосибирской области комплексная озерная экспедиция Биологического института Сибирского отделения Академии наук СССР в содружестве с Главным управлением охотничьего хозяйства и заповедников при Совете Министров РСФСР. С живейшим интересом следили Игорь Созинов и Валерий Мальковский за ее деятельностью.
Ученые смогли взглянуть на озера, образно говоря, стереоскопически, и люди получили теперь более объемное, чем когда-либо, сфокусированное представление о «голубой ниве».
Исследования и опыты экспедиции показали, что комплексное преобразование сибирских озер открывает возможности превращения их в богатые, оздоровленные и красивые водоемы, живые кладовые рыбы, дичи, водоплавающей птицы, ондатры, растительных и минеральных кормов, удобрений. Озера для человека — это не только рыба, но и богатейшие залежи целебного ила, сапропеля, который с успехом использует медицина. Сапропель — это подкормка свиньям и птице, ценное удобрение для овощных культур. Вопрос широкого использования его упирался в трудности заготовок. Экспедиция разработала и опробовала технику гидромеханизированной добычи сапропеля.
В интересах сельского хозяйства и охотничье-промыслового освоения проводились опыты по акклиматизации в сибирских водоемах дальневосточного и канадского дикого риса и других кормовых растений, работы по селекции рдеста и разведению его как корма для уток. Утководам экспедиции удалось получить около 700 центнеров мяса со 100 гектаров.
К пологим берегам озер часто примыкают обширные болота, эти «кладовые солнца», по образному выражению Михаила Пришвина, которые являются хранителями фауны, природными емкостями для пресных вод. В отдельных случаях их целесообразно отчленять. Экспедиция проводила такой опыт. Откачивая сапропель из озера и намывая его на болота, она убивала двух зайцев: повышалась рыбопродуктивность водоема, на месте болота появлялись плодородные земли. В сибирских озерах можно собирать лекарственные растения, акклиматизировать перламутровую ракушку. Эта ракушка и раковины местных моллюсков — сырье для производства пуговиц. Нитчатые водоросли, так называемую тину озер, можно использовать для изготовления бумаги. Еще в XVIII веке в Тобольске существовала фабрика оберточной и технической бумаги, работающая на водоросли кладофоре, массы которой покрывали берега Иртыша после разлива…
За пятилетие, с 1966 по 1970 год экспедиция сумела увеличить исходную товарную продуктивность управляемого озерного хозяйства только по линии рыбоводства и охотничье-промысловых дел в 23 раза. А ведь был получен эффект по поливному земледелию, лиманному орошению лугов, сельскохозяйственному освоению займищ, использованию ряски на цели утководства.
Еще в 30-х годах зона лесостепи Западной Сибири являла собой край с вереницами серых гусей, тысячными табунами диких уток, болотных луней, вьющихся над тростниковыми зарослями. По ряду причин теперь Западная Сибирь обеднела ими. А преобразователи озер, эти лекари внешней среды, возродили на своих площадях обиталища гусей и лебедей.
Исследователи нащупали путь к созданию оптимальных ландшафтов в озерных котловинах, имеющих эстетическую ценность, облагороженных природных зон, о каких люди Земли мечтали еще с древности.
Люди многое не знают об озерах или плохо еще представляют себе их возможности и перспективы. Вода — это не только основа жизни на Земле, но и топливо будущего. Дело в том, что вода является источником тяжелых изотопов водорода и озера — это «месторождения» их. Пройдут годы, и с появлением управляемых термоядерных реакций, возможно, с озер разольются по городам и весям волны энергетического изобилия. Но это будущее. А в настоящем можно уже сказать об ориентировочных расчетах, сделанных новосибирскими учеными. Они показывают: один гектар озер может дать в несколько раз больше продукции, чем гектар сельскохозяйственных угодий, рациональное использование «озерного клина» может привести к удвоению объемов производства сельскохозяйственной продукции в Западной Сибири.
О многом, встретившись, говорили друзья. И вновь вернулись к тому, с чего начали. Заключая разговор о задачах опорного научного пункта, Игорь сказал Мальковскому:
— Работы непочатый край, целина непаханая. Не отработан сложнейший вопрос — с нормами посадок личинок вселяемых рыб. Определяем их приближенно, а здесь нужно интегрирование применять…
Игорь невольно вздохнул, и столько еще невысказанного было в этом душевном движении. Созинов осязаемо представлял свою рыбоводную науку мощной производительной силой. Сам Игорь сравнивал предприятия и организации рыбоводной сферы с эскадрой, флотилией, идущей по Северному морскому пути, и науке в его образной системе отводилась роль флагманского корабля, ледокола. Жизнь давно уже доказала, что без развития теории не может успешно и эффективно функционировать ни одна отрасль народного хозяйства страны. Особенно актуален стал вопрос неразрывной связи практики и теории, и не связи даже, а прочного, стойкого сплава в наши дни, в эпоху НТР.
Созинов не мнил себя «светилом» науки, сдержанно оценивал свои способности, возможности опорного пункта, но он был полон решимости превратить его в добротный мостик, соединяющий науку с производством.
Валерий Мальковский опустил ему ладонь на плечо, осторожно перебил:
— Хватит. Все, о чем ты сказал, хочу видеть у нас, в Армизонском рыбхозе. Приезжай и живи. Организационно перестраиваться будем, чтобы сделать рыбхоз опытно-показательным.
Потом прищурился и, заглядывая в глаза Созинову, просительно проговорил:
— Ну, будешь у нас экспериментировать, опыты ставить, а?
Игорь кивнул согласно. Светилась в косых лучах зимнего солнца степь. Из окна автобуса угадывались впадины укрытых снегом озер.
А. П. МИЩЕНКО
ПОДАРИ ОЗЕРАМ ЖИЗНЬ
НАПРАВЛЕНИЯ НАУЧНОГО ПОИСКА
Новогодний праздник Мальковский провел дома с семьей.
А потом выехал на озера в Армизонский район, неделю пробыл с бригадами. Сам еще в осенние дни создавал их, подбирал людей, распределял технику. С льдобурами вышли из положения, а вот с машинами хоть плачь. Под новый сиговый питомник, введенные в строй Армизонский рыбхоз и «Пышму», а также хозяйство, сдаваемое в Ялуторовске, комбинату выделили всего лишь один автомобиль. Положение армизонцев было незавидным (без машин только рыбу квасить), но они проявили «солдатскую находчивость». Пригласили на озера директора авторемонтного завода и за дружеской ухой рассказали ему о своих бедах. И тот пошел навстречу нуждам рыбоводов, выделил им две машины из «капиталки», а армизонцы представили заводу «для отчета» две старые рамы от автоллобилей…
Внедряя опыт родного ему когда-то Казанского рыбхоза, Валерий организовал механизированные передвижные бригады. Дела у них пошли в гору, и в первом году десятой пятилетки новое предприятие финишировало успешно: довело добычу до 3000 центнеров — выходит, чуть ли не половина объема, достигнутого в Казанке. В 1977 году можно было вплотную подойти к их результатам, к полумиллионным прибылям Казанки. Штаб социалистического соревнования объединения отметил в вестнике «Рыбацкая новь» большую роль Валерия Мальковского в успехах молодого озерного предприятия.
Зимний лов был развернут вовсю, люди работали энергично и бодро, с приподнятым настроением. Областная газета опубликовала сообщение о заседании бюро обкома КПСС, где была одобрена инициатива рыбодобывающих, промышленных, строительных, транспортных и других предприятий и организаций Ханты-Мансийского национального округа по укреплению сырьевой базы водоемов и досрочному выполнению планов вылова рыбы в честь 60-летия Великой Октябрьской социалистической революции.
Выполняя задачи, поставленные ЦК КПСС по повышению рыбопродуктивности озерно-речных систем, трудящиеся округа увеличивали мощности по сбору и инкубации икры, выпуску молоди ценных рыб в магистральные речные водоемы. Они обязались ввести в действие в 1977 году новый рыбопитомник, первые очереди озерного рыбхоза и карпового хозяйства на базе теплых вод Сургутской ГРЭС, начать строительство двух промбаз по сбору икры и еще одного озерного предприятия. Труженики нефтяной и других отраслей обязались помочь рыбникам изготовить 26 неводовыборочных машин. Расширяли «шефские мощности» над рыбной промышленностью авиаторы. Коллективы трестов Сургуттрубопроводстрой и мостостроительного выступили инициаторами ускоренного сооружения и ввода в строй рыбоводных объектов. Промышленные предприятия Ханты-Мансийского округа ставили целью создать надежный задел для динамичного развития рыбной отрасли. И это все не могло не волновать Валерия Владимировича.
Мальковский не раз бывал в Ханты-Мансийском округе и ощутил, насколько благотворно отражается на настроении, работе тружеников отрасли, на психологическом климате коллективов объединения Сибрыбпром партийная забота и внимание.
Испытанный инструмент партийного воздействия на активность и сознательность людей — вовлечение их во всенародное социалистическое соревнование. Партийные организации Ханты-Мансийского округа заботились, чтобы коммунисты показали личный пример самоотверженности, умения в труде, чтобы средства информации поднимали на щит передовиков.
На озерах вместе с Мальковским работал и Игорь Созинов. Валерий года четыре не видел его и был удивлен неожиданной встречей в районном комитете партии. Они пожимали друг другу руки, всматривались один в другого, находя почти одинаковые перемены.
Созинов закончил аспирантуру, завершил работу над кандидатской диссертацией. В Армизон приехал как руководитель опорного научного пункта Сибрыбниипроекта.
Еще будучи аспирантом, Созинов решил всецело посвятить себя исследовательской деятельности, и весной 1973 года он приступил на казанских озерах к выполнению намеченной им годовой программы. Игорь взялся выяснить на озере Чебачьем интенсивность питания и рационы рыб. Подекадно вел он здесь гидробиологическую съемку водоема, тщательное обследование рыб, брал под контроль суточные ритмы откорма их. С Мальковским роднила его преданность своему делу.
До райцентра от Чебачьего — двадцать пять километров, а до ближайшей деревеньки Грачи — семь, сюда он ходил за хлебом и сахаром. Днями не снимал Игорь широких охотничьих лыж и привык к ним, как альпинист к горным ботинкам. Долбил лунки на озере, протягивал подо льдом сети, выбирал их, откладывая на анализы рыбу. Нужно было еще приготовить себе поесть, истопить печь в избушке. Жилье быстро выстывало, и дрова нужно было беречь.
На топку Игорь рубил ивняк. Быстро летели в работе короткие дни и долгие вечера. До полуночи возился с анализами исследователь. Потрескивала лампа, заправленная соляркой, исходили светлым дымком свечи. Что-то шуршало в трубе, слышалось иногда завывание за окном. Бывало, утром жилец обнаруживал вдруг следы волка или рыси. Большой мир страны и планеты прорывался в эту иссеченную ветром и занесенную снегом избушку потрескиванием эфира, известиями, которые приносил приемник «Спидола».
Когда выкраивался свободный час, Созинов уходил на охоту подстрелить зайца или косача. А в остальное время работал. Хорошо думалось в эти многотрудные дни и ночи. Он считал себя учеником и последователем А. Н. Петкевича, в научной деятельности которого многое привлекало.
Доктор биологических наук покойный Альфонс Николаевич Петкевич был первым директором Сибрыбниипроекта, заслуги его отмечены орденом Трудового Красного Знамени. Более сорока лет отдал он изучению Обь-Иртышского бассейна, опубликовал более ста научных работ. Совершенствование правил рыболовства, охрана осетра и нельмы, роль щуки в водоеме, мелиорация и рыбоводство, акклиматизация рыб и карповое хозяйство — таков далеко не полный перечень тематики исследований известного сибирского ученого. Принципиально, с полной самоотдачей занимался он разработкой и внедрением в жизнь рационального ведения рыбного хозяйства в Сибири.
Вопросы, поднятые им, остаются актуальными и злободневными и по нынешний день.
Развитие промышленности сделало крайне важной проблему освоения обширной Обской поймы, просторы которой только в Томской и Тюменской областях занимают 5 миллионов гектаров.
В свое время Альфонс Николаевич проводил опыты шлюзования пойменных водоемов, ценные своим поисковым характером. Эти работы показали, что только подобными мерами можно резко увеличить плодородие «голубых нив» поймы и брать с гектара их по 300–500 килограммов рыбы.
В памяти многих работников рыбной промышленности свежи еще страстные выступления Альфонса Николаевича на совещаниях, конференциях, симпозиумах, в газетах в защиту природы.
На семи страничках изложил свою речь Альфонс Николаевич на совещании по комплексному освоению Обского бассейна в Академгородке. Они вместили годы борьбы его за разумное и бережное использование богатств родного края. Совещание подводило черту многолетним спорам по поводу строительства Нижнеобской ГЭС. Альфонс Николаевич твердо и непоколебимо стоял на своем:
— Мы всеми силами будем бороться против этого проекта, осуществление которого нанесет непоправимый вред рыбному хозяйству.
Один из противников Альфонса Николаевича, не найдя доводов против его аргументов, заявил, что у Петкевича узковедомственный подход. Зато другой большой ученый во всеуслышание честно заявил тогда с трибуны совещания:
— Я одобрял проект гидростанции. Но теперь перехожу в ряды противников ее строительства.
Кто знает, может быть, выступление Альфонса Николаевича Петкевича и было именно той каплей, после которой стала очевидна мысль о нецелесообразности строительства Нижнеобской ГЭС.
…Летели дни и недели. Игорь нащупывал закономерности круговорота жизни в Чебачьем. Под его руководством озеро зарыбили несколькими ценными видами — пелядью, муксуном, чиром.
Исследования показали, что в развитии кормовой базы озера наблюдается своеобразная синусоида. Летом — пик в нарастании биологической массы планктона — дафний, циклопов и мелких ракообразных, обитающих в толще воды. Осенью развивается бентос — донные организмы, личинки хирономид, комары-дер- гунцы, которых в народе зовут мотылями. Пелядь относят к так называемым планктонофагам — рыбам, которые поедают планктон. Муксуну подай дергунцов. В научной литературе говорилось о нем однозначно: бентофаг. На самом же деле в природе все было сложнее.
В пиковые летние периоды, когда мотыль вылетал из озера, муксун трапезничал с пелядью: стол ее по- царски ломился и она все не съедала.
Чир выскребал по сусекам бентос. И если он был способен радоваться, то повод для излияния таких чувств имелся: конкурент муксун не вырывал у него кусок изо рта. И пеляди «хлеба» хватало, не объедал ее джентльмен муксун. Это был буферный вид, как написал позднее в научной статье Созинов, между непостоянством кормовой базы и возникающими напряженными пищевыми взаимоотношениями рыб.
Молодой исследователь приходил к выводам, которые имели важное значение для практики рыборазведения.
Ученые рекомендовали промышленности внедрение таких вариантов поликультуры: пелядь и муксун, пелядь и чир, пелядь и карп или сазан.
Созинов нашел свободную нишу и предлагал селить одновременно три вида. На статью его, которую он отправил в журнал Академии наук СССР «Вопросы ихтиологии», получены были хорошие отзывы-рецензии от видных ученых.
С последней почтой домой принесли журнал с его публикацией.
Мысли и планы исследователя направлены теперь на разработку и внедрение математических, точных методов в биологии, в рыбоводстве, где преобладала пока описательщина.
Самой важной задачей в исследовании озер было выяснить закономерности происходящего в них обмена энергии, а ключ к управлению ею, как предсказал еще великий Леонардо да Винчи, лежит в искусстве измерения.
Игорь мечтал вооружить рыбоводов озерных хозяйств диаграммами, с помощью которых по характеристикам выловленных рыб в контрольной тони можно было определить обеспеченность их кормом.
Рыбовод предприятия, по убеждению Созинова, должен взять в свои руки управление плодородием водоемов, регулирование процессами нагула рыб, чтобы добиться от них максимальных привесов, как это делается, скажем, в животноводстве. Он считал оперативные перевозки молоди из низкокормных водоемов в высококормные обычным технологическим приемом. Объясняя существо дела Мальковскому, Созинов говорил:
— Живорыбные машины должны все лето быть в работе. Надо сейчас уже закладывать и осваивать технологию будущего. Я слышал такую мысль в отношении морей: «Это зеленые пастбища, где наши правнуки
станут добывать себе хлеб». То же можно сказать об озерах. Придет время, когда мы будем использовать их как лучшие участки плодородных земель в нынешние годы…
Встретив в Мальковском единомышленника, Созинов постепенно завел речь о том, что пора корректировать рыбоводные процессы и по результатам изучения энергетических балансов выращенного материала — соотношения белков, жиров, углеводов, потому что сейчас в хозяйствах получают много «жидкой» рыбы. Науки о физиологии, о питании выращиваемых на озерах рыб еще как таковой нет.
— Но энтузиасты закладывают и ее основы, — говорил Игорь. И рассказывал Мальковскому об интересных результатах, полученных талантливым исследователем из Сибрыбниипроекта кандидатом биологических наук Тамарой Ирискиной.
Русло исканий ее — познание секретов питания рыб, процесса, называемого И. П. Павловым химией жизни. Она исследует количественные соотношения «строительных материалов» организма рыб — белков, витаминов, минеральных солей, микроэлементов, разрабатывает биологические модели «сбалансированного питания» их.
Игорь приводил научные факты о питании рыб. Сравнивая новую отрасль с сельским хозяйством, он подкреплял свои доводы убедительными аргументами из сферы животноводства, обращался к народному опыту.
— Крестьяне говорят: нерадивая доярка доит шибко, да молоко жидко, а у заботливой корова маслом доится. Коровьи стада перегоняют с одного выпаса на другой, потому что хлеб за животом не ходит…
Объемная, широкая это тема — плодородие водоемов. Много тут еще не исследованного до конца, неясного. И не случайно попала она в биологическую международную программу — БМП. У нас в стране по этому разделу проводил изыскания институт озероведения Академии наук СССР.
Была исследована биологическая продукция озера Красного. В научном труде, где были обобщены эти работы, ученые, к сожалению, вынуждены были отметить, что в энергетическом круговороте на водоеме оказалось не представленным последнее звено в пищевой цепи — рыба.
Академические исследования позволили вплотную подойти к вопросам математического моделирования экологической системы озера, к разработке теоретических основ прогнозирования и управления биологической продуктивностью водоемов. Но «белое пятно» оставалось.
В пирамиде экологической системы, какую представляет из себя озеро, все же недоставало вершины, пика, которым и была рыба. А именно этот пик наиболее-то всего и важен человеку. Но «покорить» его, дать достоверное и глубокое описание пока не удавалось.
Мелкие обитатели водоемов и растения можно было легко отловить, отцедить, собрать и выразить в количественных показателях. Рыба же, активнейший представитель гидросферы, «не давалась в руки» исследователям. Вот и не могли они проникнуть в «космос» озер, хотя, казалось бы, по сравнению с морями те представляли из себя лужи планеты.
С глубоким интересом познакомились Созинов и Мальковский с докладом о работе лаборатории озерного рыбоводства института ГОСНИИОРХ. Этот документ размножили и разослали на ведущие предприятия и по научным организациям отрасли для ознакомления. Руководитель исследовательского коллектива Герольд
Петрович Руденко сообщал, что благодаря применению химических методов и разработанному в институте методу облова удалось определить размерно-возрастную структуру рыбного населения по 150 озерам Северо- Запада и прийти к важному открытию. В силу целого ряда причин экологического и биологического характера кульминация, пик в нарастании ихтиологической массы водоемов наступает по достижении большинством рыб двух-трехлетнего возраста. А промышленный промысел на «диких» малоурожайных озерах захватывал, как правило, более старшие возрастные группы… Ученые убедительно доказали, что рыбные запасы «голубой нивы» страны в несколько раз выше, чем это представлялось раньше. 1,2 миллиона тонн «живого серебра» «перегорает» впустую и уходит в отложения ила только на малых озерах (площадью до 10 тысяч гектаров каждое), основная масса которых находится в малообжитых, неосвоенных районах. Эксплуатация их оказывалась убыточной для добывающих предприятий рыбной промышленности. Широкие производственные испытания новых методов и орудий лова показали: промысел на малых озерах становится рентабельным.
Даже приближенные, заниженные расчеты говорят, что только на таких водоемах в республике, — а водное зеркало их насчитывает около 13 миллионов гектаров, — можно вылавливать ежегодно 6–7 миллионов центнеров рыбы. Почти половина этих объемов падает на не имеющие себе равных по продуктивности озера Западной Сибири и Северного Казахстана. Необходимо коренное техническое перевооружение рыбодобывающей промышленности на внутренних водоемах. Нужно обеспечить добытчиков и транспортом высокой проходимости. Следует отметить, что на освоении таежных озер с самой лучшей стороны показал себя снегоход «Буран», который идет на смену оленям, собакам, лошадям. Об этой экономичной, маневренной, очень перспективной машине говорили много хорошего недавно в Тюмени на республиканском семинаре по вопросам использования транспортных средств для промысла на озерах.
Имеются пути сделать рентабельными и авиаперевозки рыбы, нужно только разработать новые виды тары: сейчас 40 процентов веса рыбных грузов, доставляемых с озер на заводы, падает на деревянные ящики… Рыбаки нуждаются в большегрузных мотоневодниках, новых, более мощных лебедках. Предстоит большая работа и по дальнейшему «культивированию» новых взглядов на богатства озерной нивы — и не только среди хозяйственников, но и у широкой общественности. Новые тенденции должны найти отражение и в законодательстве. Озерные рыбхозы подобны птицефабрикам или молочным фермам, такое место они и должны занять в общих мощностных объемах предприятий пищевой индустрии.
Перспективы освоения озерной целины сегодня даже трудно еще представить во всех аспектах. Уникальные работы провела в 1969–1970 годах в Карасукском районе Новосибирской области комплексная озерная экспедиция Биологического института Сибирского отделения Академии наук СССР в содружестве с Главным управлением охотничьего хозяйства и заповедников при Совете Министров РСФСР. С живейшим интересом следили Игорь Созинов и Валерий Мальковский за ее деятельностью.
Ученые смогли взглянуть на озера, образно говоря, стереоскопически, и люди получили теперь более объемное, чем когда-либо, сфокусированное представление о «голубой ниве».
Исследования и опыты экспедиции показали, что комплексное преобразование сибирских озер открывает возможности превращения их в богатые, оздоровленные и красивые водоемы, живые кладовые рыбы, дичи, водоплавающей птицы, ондатры, растительных и минеральных кормов, удобрений. Озера для человека — это не только рыба, но и богатейшие залежи целебного ила, сапропеля, который с успехом использует медицина. Сапропель — это подкормка свиньям и птице, ценное удобрение для овощных культур. Вопрос широкого использования его упирался в трудности заготовок. Экспедиция разработала и опробовала технику гидромеханизированной добычи сапропеля.
В интересах сельского хозяйства и охотничье-промыслового освоения проводились опыты по акклиматизации в сибирских водоемах дальневосточного и канадского дикого риса и других кормовых растений, работы по селекции рдеста и разведению его как корма для уток. Утководам экспедиции удалось получить около 700 центнеров мяса со 100 гектаров.
К пологим берегам озер часто примыкают обширные болота, эти «кладовые солнца», по образному выражению Михаила Пришвина, которые являются хранителями фауны, природными емкостями для пресных вод. В отдельных случаях их целесообразно отчленять. Экспедиция проводила такой опыт. Откачивая сапропель из озера и намывая его на болота, она убивала двух зайцев: повышалась рыбопродуктивность водоема, на месте болота появлялись плодородные земли. В сибирских озерах можно собирать лекарственные растения, акклиматизировать перламутровую ракушку. Эта ракушка и раковины местных моллюсков — сырье для производства пуговиц. Нитчатые водоросли, так называемую тину озер, можно использовать для изготовления бумаги. Еще в XVIII веке в Тобольске существовала фабрика оберточной и технической бумаги, работающая на водоросли кладофоре, массы которой покрывали берега Иртыша после разлива…
За пятилетие, с 1966 по 1970 год экспедиция сумела увеличить исходную товарную продуктивность управляемого озерного хозяйства только по линии рыбоводства и охотничье-промысловых дел в 23 раза. А ведь был получен эффект по поливному земледелию, лиманному орошению лугов, сельскохозяйственному освоению займищ, использованию ряски на цели утководства.
Еще в 30-х годах зона лесостепи Западной Сибири являла собой край с вереницами серых гусей, тысячными табунами диких уток, болотных луней, вьющихся над тростниковыми зарослями. По ряду причин теперь Западная Сибирь обеднела ими. А преобразователи озер, эти лекари внешней среды, возродили на своих площадях обиталища гусей и лебедей.
Исследователи нащупали путь к созданию оптимальных ландшафтов в озерных котловинах, имеющих эстетическую ценность, облагороженных природных зон, о каких люди Земли мечтали еще с древности.
Люди многое не знают об озерах или плохо еще представляют себе их возможности и перспективы. Вода — это не только основа жизни на Земле, но и топливо будущего. Дело в том, что вода является источником тяжелых изотопов водорода и озера — это «месторождения» их. Пройдут годы, и с появлением управляемых термоядерных реакций, возможно, с озер разольются по городам и весям волны энергетического изобилия. Но это будущее. А в настоящем можно уже сказать об ориентировочных расчетах, сделанных новосибирскими учеными. Они показывают: один гектар озер может дать в несколько раз больше продукции, чем гектар сельскохозяйственных угодий, рациональное использование «озерного клина» может привести к удвоению объемов производства сельскохозяйственной продукции в Западной Сибири.
О многом, встретившись, говорили друзья. И вновь вернулись к тому, с чего начали. Заключая разговор о задачах опорного научного пункта, Игорь сказал Мальковскому:
— Работы непочатый край, целина непаханая. Не отработан сложнейший вопрос — с нормами посадок личинок вселяемых рыб. Определяем их приближенно, а здесь нужно интегрирование применять…
Игорь невольно вздохнул, и столько еще невысказанного было в этом душевном движении. Созинов осязаемо представлял свою рыбоводную науку мощной производительной силой. Сам Игорь сравнивал предприятия и организации рыбоводной сферы с эскадрой, флотилией, идущей по Северному морскому пути, и науке в его образной системе отводилась роль флагманского корабля, ледокола. Жизнь давно уже доказала, что без развития теории не может успешно и эффективно функционировать ни одна отрасль народного хозяйства страны. Особенно актуален стал вопрос неразрывной связи практики и теории, и не связи даже, а прочного, стойкого сплава в наши дни, в эпоху НТР.
Созинов не мнил себя «светилом» науки, сдержанно оценивал свои способности, возможности опорного пункта, но он был полон решимости превратить его в добротный мостик, соединяющий науку с производством.
Валерий Мальковский опустил ему ладонь на плечо, осторожно перебил:
— Хватит. Все, о чем ты сказал, хочу видеть у нас, в Армизонском рыбхозе. Приезжай и живи. Организационно перестраиваться будем, чтобы сделать рыбхоз опытно-показательным.
Потом прищурился и, заглядывая в глаза Созинову, просительно проговорил:
— Ну, будешь у нас экспериментировать, опыты ставить, а?
Игорь кивнул согласно. Светилась в косых лучах зимнего солнца степь. Из окна автобуса угадывались впадины укрытых снегом озер.