МИХАИЛ ЛЕСНОЙ
ЧИРВИК
Старая рысь
Мы бродили по тайге целый день и очень устали. Поужинав, двое моих товарищей легли у костра на мягких пихтовых ветках и вскоре уснули. Мне тоже хотелось спать, но нужно было починить порванный сапог. Я сидел и латал при свете костра. Рядом лежали собаки.
За день они устали не меньше нашего. Казалось, они спят так крепко, что хоть унеси их — не услышат. Но вот собаки насторожились и залились громким лаем. «Что бы это могло значить? Неужели медведь?» Взяв ружье, я взвел курки, но в это время из темноты послышалось:
— Стреляй не надо, моя манси люди!..
Я опустил ружье. К костру медленно подошел старик-манси с белой пушистой лайкой: на плечах — полушубок, на голове— теплая меховая шапка.
Проснулись товарищи. Наш гость оказался словоохотливым— через полчаса мы уже знали: манси разыскивает своего сына, который неделю назад ушел на охоту и до сих пор не вернулся.
Старик был очень расстроен. Чтобы как-нибудь утешить его, я спросил:-
— Почему ты думаешь, что сын погиб?
Манси кивком головы указал на свою собаку и пояснил, что она сегодня пришла из лесу одна, значит, с сыном случилось «шибко худо».
Немного помолчав, старик добавил:
— Плохой зверь тут у нас живи.
— Что за зверь? — поинтересовался я.
— Какой-то другой рысь! — грустно сказал манси, сделав ударение на слове «другой».
— Почему другая рысь?
— Раньше охотник часто видал рыси и всегда хорошо убивал его. Никогда не был, чтобы рысь охотник кончала. А теперь два люди пропали от рысь. Шибко плохой зверь!.. Залезай на самый густой пихта, сиди смирно, охотник у тропа — жди.
На наш вопрос, почему же собака не защитила хозяина, старик ответил, что лайка, обычно, убегает далеко вперед, а рыси нужно всего несколько минут, чтобы расправиться с человеком.
Утром, позавтракав, мы отправились с манси на поиски. Искать долго не пришлось: лайка вела уверенно по каким-то ей одной понятным приметам. Через пару часов мы уже были на месте гибели охотника.
Но нам не сразу удалось найти его труп и определить причину смерти. Сначала мы подумали, что охотника задрал медведь, так как тело было найдено под большой кучей валежника: заваливать свою добычу сухим хворостом — медвежья повадка. Но когда раскидали кучу, то увидели: рысь лежала рядом с охотником, вцепившись клыками в его горло, а под левой лопаткой ее торчал нож, воткнутый до отказа. Медведь же не тронул их, вероятно, потому, что был сыт.
— Это шибко хорошо! — сказал манси.
— Что же тут хорошего? — удивились мы.
— Моя сын шибко хороший!..
— Чем же ты тогда доволен?
Старик объяснил, что сына ему «шибко жалко», но он гордится тем, что погибший оказался таким бесстрашным охотником. Теперь все могут свободно-ходить на промысел, не боясь, что на них нападет страшная рысь. За это в стойбище будут уважать его сына, петь о нем песни, рассказывать сказки. Большой почет будет оказан и. ему, отцу славного охотника: сородичи в благодарность за сына будут кормить его до самой смерти.
— Но ведь в лесу не одна только эта рысь? — возразили мы.
— О нет!.. Тот не такой. Моя такой никогда не видал!
Старик вынул нож, отрезал у рыси два когтя и показал их нам. Они оказались тупыми. Манси объяснил: раз когти тупые— значит, хищник слишком стар, чтобы охотиться за дикими животными. В это время он становится очень опасным для человека, так как нападает на него из засады.
МИХАИЛ ЛЕСНОЙ
ЧИРВИК
Старая рысь
Мы бродили по тайге целый день и очень устали. Поужинав, двое моих товарищей легли у костра на мягких пихтовых ветках и вскоре уснули. Мне тоже хотелось спать, но нужно было починить порванный сапог. Я сидел и латал при свете костра. Рядом лежали собаки.
За день они устали не меньше нашего. Казалось, они спят так крепко, что хоть унеси их — не услышат. Но вот собаки насторожились и залились громким лаем. «Что бы это могло значить? Неужели медведь?» Взяв ружье, я взвел курки, но в это время из темноты послышалось:
— Стреляй не надо, моя манси люди!..
Я опустил ружье. К костру медленно подошел старик-манси с белой пушистой лайкой: на плечах — полушубок, на голове— теплая меховая шапка.
Проснулись товарищи. Наш гость оказался словоохотливым— через полчаса мы уже знали: манси разыскивает своего сына, который неделю назад ушел на охоту и до сих пор не вернулся.
Старик был очень расстроен. Чтобы как-нибудь утешить его, я спросил:-
— Почему ты думаешь, что сын погиб?
Манси кивком головы указал на свою собаку и пояснил, что она сегодня пришла из лесу одна, значит, с сыном случилось «шибко худо».
Немного помолчав, старик добавил:
— Плохой зверь тут у нас живи.
— Что за зверь? — поинтересовался я.
— Какой-то другой рысь! — грустно сказал манси, сделав ударение на слове «другой».
— Почему другая рысь?
— Раньше охотник часто видал рыси и всегда хорошо убивал его. Никогда не был, чтобы рысь охотник кончала. А теперь два люди пропали от рысь. Шибко плохой зверь!.. Залезай на самый густой пихта, сиди смирно, охотник у тропа — жди.
На наш вопрос, почему же собака не защитила хозяина, старик ответил, что лайка, обычно, убегает далеко вперед, а рыси нужно всего несколько минут, чтобы расправиться с человеком.
Утром, позавтракав, мы отправились с манси на поиски. Искать долго не пришлось: лайка вела уверенно по каким-то ей одной понятным приметам. Через пару часов мы уже были на месте гибели охотника.
Но нам не сразу удалось найти его труп и определить причину смерти. Сначала мы подумали, что охотника задрал медведь, так как тело было найдено под большой кучей валежника: заваливать свою добычу сухим хворостом — медвежья повадка. Но когда раскидали кучу, то увидели: рысь лежала рядом с охотником, вцепившись клыками в его горло, а под левой лопаткой ее торчал нож, воткнутый до отказа. Медведь же не тронул их, вероятно, потому, что был сыт.
— Это шибко хорошо! — сказал манси.
— Что же тут хорошего? — удивились мы.
— Моя сын шибко хороший!..
— Чем же ты тогда доволен?
Старик объяснил, что сына ему «шибко жалко», но он гордится тем, что погибший оказался таким бесстрашным охотником. Теперь все могут свободно-ходить на промысел, не боясь, что на них нападет страшная рысь. За это в стойбище будут уважать его сына, петь о нем песни, рассказывать сказки. Большой почет будет оказан и. ему, отцу славного охотника: сородичи в благодарность за сына будут кормить его до самой смерти.
— Но ведь в лесу не одна только эта рысь? — возразили мы.
— О нет!.. Тот не такой. Моя такой никогда не видал!
Старик вынул нож, отрезал у рыси два когтя и показал их нам. Они оказались тупыми. Манси объяснил: раз когти тупые— значит, хищник слишком стар, чтобы охотиться за дикими животными. В это время он становится очень опасным для человека, так как нападает на него из засады.