Михаил Лесной
ОДНОУХИЙ
ДИК И ЛАДА
На Воронинском озере водились лебеди, и мне очень хотелось посмотреть, как они живут.
Подхожу раз к озеру. На берегу косят молодые колхозники. Разговорился с ними про лебедей. Один и спрашивает:
— Хочешь посмотреть их гнездо?
Конечно, хочу!
— Тогда садись в наш челнок и поезжай к Ерёминой луке, вон справа виднеется. Там и увидишь большое гнездо, будто куча сена… Издали приметно! Только будь поосторожней!..
Другой, хитро улыбнувшись, подзадоривает:
— Посчастливится, так с лебедятами вернёшься. А если будет трудно, нам крикни!
Я сел в челнок и поехал.
Подъезжаю. Среди камышей издали виднеется высокое гнездо. Неподалёку от него, точно комки серой ваты, плавают лебедята.
«Вот, — думаю, — повезло! Поймаю, выращу, приручу… То-то интересно будет!..»
Я — к ним, а они — от меня. Только трёх и успел поймать. Но тут вынырнула из камышей их мать. Как загогочет! Тревожно так, будто вора увидела. Откуда ни возьмись, появился отец — огромный лебедь. Красивый, точно из снега, никогда таких не встречал…
Папаша, видно, рассердился и стал налетать на меня. Я наклоняюсь, увёртываюсь, а тут ещё ветром шапку сорвало, волосы развеваются, в глаза лезут — ничего не вижу. Совсем растерялся. Выбросил одного птенца — может, думаю, успокоится старый лебедь, а он по-прежнему налетает. Прижимаюсь ко дну лодки, только и думаю, как бы не опрокинуться… До самых прибрежных камышей гнался за мной лебедь.
Вылез на берег, а колхозники хохочут:
— Ну что? Съездил?.. Узнал, как лебеди живут?!
Молодые смеются, а старик, которого я раньше не
заметил, сердито:
— За дело тебе попало, не обижай лебедей! Вихры за такие дела надрать надо!..
* * *
Пришёл я домой торжествующий, но отец сразу охладил мой пыл:
— Живо отнеси лебедят на озеро. Разорять лебединые гнёзда!.. Как тебе не стыдно!..
Отнести обратно?.. Я вспомнил грозно летающего надо мной лебедя и пролепетал:
— Старый лебедь убить может…
Больших трудов стоило упросить отца разрешить оставить у себя лебедят.
— Ладно, — сказал он после некоторого раздумья, — оставь. Но с условием: когда вырастут, дашь им свободу, в неволе держать не будешь… Слышишь?..
— А если они привыкнут и сами не захотят от меня улетать?..
Ну, что ж, посмотрим!.. — усмехнулся отец.
Жили лебедята вместе с домашними гусями, а плавали на небольшом пруду, что перед нашими окнами.
Я назвал лебедят Дик и Лада. Они скоро подросли и стали совсем ручными. Им наскучил наш тесный пруд. А возможно, у них появилась потребность испытать свои окрепшие крылья, и они стали летать на озеро.
Перед взлётом лебеди обычно пробегали по воде значительное расстояние, усиленно хлопали крыльями и затем уже отрывались от поверхности. Спускаясь же на воду, выставляли вперёд лапы, опускали хвост и бороздили ими воду, чтобы затормозить полёт.
Весь день лебеди проводили на воде. Питались корнями и листьями водяных растений, рыбками, лягушками, моллюсками, насекомыми. Свой корм они вылавливали, глубоко опуская в воду длинные шеи.
Как-то раз послышался отчаянный собачий визг. Я выбежал во двор. Это Дик бил крыльями нашу собачонку, с которой он, видимо, из-за чего-то не поладил. В другой раз Лада с вытянутой шеей бегала по улице за гусем: догнала, насела на него и такую трёпку задала, что перья летели по ветру.
Наступила зима. Дик и Лада вели себя так же, как домашние гуси: заглатывали кусочки льда, а в сильные морозы поочерёдно поднимали побелевшие лапки и согревали их на своей груди в перьях. Никаких попыток к полёту не делали.
На следующее лето лебеди ещё чаще стали улетать на Кривое озеро, проводили там весь день и только к вечеру возвращались домой.
Я за них не беспокоился. И каково же было моё огорчение, когда в один из ясных октябрьских дней Дик и Лада домой не вернулись! Все мои поиски успеха не имели: мои пернатые друзья точно в воду канули.
* * *
Долгую, скучную зиму сменила весёлая солнечная весна. Меня потянуло в поле: хотелось поохотиться, побродить по весенним разливам.
Как-то раз я отправился на Кривое озеро. Попусту проходил до вечера: птицы были очень осторожны. На обратном пути вдруг слышу лебединый крик. Затаившись в кустах, я увидел восемь птиц, опускавшихся на воду.
Мне очень захотелось посмотреть на них вблизи. Бесшумно, как тень, пополз к озеру. Ползу и не чувствую ни усталости, ни сырости, ни холода. Передо мной плывут белые как снег лебеди. Они неясно вырисовываются через тусклую паутину голых весенних кустов.
Крадусь долго. Наконец какое-то безотчётное чувство подсказывает мне, что дальше двигаться нельзя.
Лебеди были так величественны, что я долго не мог оторвать от них глаз. Только совсем закоченев, я вспомнил, что уже пора домой. Да и сгустившиеся сумерки всё больше и больше скрывали от меня гордых красавцев.
Раздвинув кусты пошире, я громко крикнул им:
— Торопитесь, милые, домой!.. Счастливого вам пути!..
Лебеди снялись и с криком, напоминавшим звуки далёкой флейты, быстро скрылись в тёмном весеннем небе.
…Подойдя к дому, я был приятно удивлён неожиданной встречей: на нашем пруду, у берега, плавали два лебедя. Они, видимо, отделились от поднявшейся на озере лебединой восьмёрки и по старой привычке завернули к нам. Заметив меня, Дик подал голос. Я поманил их, и птицы, неуклюже переваливаясь с боку на бок, поковыляли за мной во двор.
Михаил Лесной
ОДНОУХИЙ
ДИК И ЛАДА
На Воронинском озере водились лебеди, и мне очень хотелось посмотреть, как они живут.
Подхожу раз к озеру. На берегу косят молодые колхозники. Разговорился с ними про лебедей. Один и спрашивает:
— Хочешь посмотреть их гнездо?
Конечно, хочу!
— Тогда садись в наш челнок и поезжай к Ерёминой луке, вон справа виднеется. Там и увидишь большое гнездо, будто куча сена… Издали приметно! Только будь поосторожней!..
Другой, хитро улыбнувшись, подзадоривает:
— Посчастливится, так с лебедятами вернёшься. А если будет трудно, нам крикни!
Я сел в челнок и поехал.
Подъезжаю. Среди камышей издали виднеется высокое гнездо. Неподалёку от него, точно комки серой ваты, плавают лебедята.
«Вот, — думаю, — повезло! Поймаю, выращу, приручу… То-то интересно будет!..»
Я — к ним, а они — от меня. Только трёх и успел поймать. Но тут вынырнула из камышей их мать. Как загогочет! Тревожно так, будто вора увидела. Откуда ни возьмись, появился отец — огромный лебедь. Красивый, точно из снега, никогда таких не встречал…
Папаша, видно, рассердился и стал налетать на меня. Я наклоняюсь, увёртываюсь, а тут ещё ветром шапку сорвало, волосы развеваются, в глаза лезут — ничего не вижу. Совсем растерялся. Выбросил одного птенца — может, думаю, успокоится старый лебедь, а он по-прежнему налетает. Прижимаюсь ко дну лодки, только и думаю, как бы не опрокинуться… До самых прибрежных камышей гнался за мной лебедь.
Вылез на берег, а колхозники хохочут:
— Ну что? Съездил?.. Узнал, как лебеди живут?!
Молодые смеются, а старик, которого я раньше не
заметил, сердито:
— За дело тебе попало, не обижай лебедей! Вихры за такие дела надрать надо!..
* * *
Пришёл я домой торжествующий, но отец сразу охладил мой пыл:
— Живо отнеси лебедят на озеро. Разорять лебединые гнёзда!.. Как тебе не стыдно!..
Отнести обратно?.. Я вспомнил грозно летающего надо мной лебедя и пролепетал:
— Старый лебедь убить может…
Больших трудов стоило упросить отца разрешить оставить у себя лебедят.
— Ладно, — сказал он после некоторого раздумья, — оставь. Но с условием: когда вырастут, дашь им свободу, в неволе держать не будешь… Слышишь?..
— А если они привыкнут и сами не захотят от меня улетать?..
Ну, что ж, посмотрим!.. — усмехнулся отец.
Жили лебедята вместе с домашними гусями, а плавали на небольшом пруду, что перед нашими окнами.
Я назвал лебедят Дик и Лада. Они скоро подросли и стали совсем ручными. Им наскучил наш тесный пруд. А возможно, у них появилась потребность испытать свои окрепшие крылья, и они стали летать на озеро.
Перед взлётом лебеди обычно пробегали по воде значительное расстояние, усиленно хлопали крыльями и затем уже отрывались от поверхности. Спускаясь же на воду, выставляли вперёд лапы, опускали хвост и бороздили ими воду, чтобы затормозить полёт.
Весь день лебеди проводили на воде. Питались корнями и листьями водяных растений, рыбками, лягушками, моллюсками, насекомыми. Свой корм они вылавливали, глубоко опуская в воду длинные шеи.
Как-то раз послышался отчаянный собачий визг. Я выбежал во двор. Это Дик бил крыльями нашу собачонку, с которой он, видимо, из-за чего-то не поладил. В другой раз Лада с вытянутой шеей бегала по улице за гусем: догнала, насела на него и такую трёпку задала, что перья летели по ветру.
Наступила зима. Дик и Лада вели себя так же, как домашние гуси: заглатывали кусочки льда, а в сильные морозы поочерёдно поднимали побелевшие лапки и согревали их на своей груди в перьях. Никаких попыток к полёту не делали.
На следующее лето лебеди ещё чаще стали улетать на Кривое озеро, проводили там весь день и только к вечеру возвращались домой.
Я за них не беспокоился. И каково же было моё огорчение, когда в один из ясных октябрьских дней Дик и Лада домой не вернулись! Все мои поиски успеха не имели: мои пернатые друзья точно в воду канули.
* * *
Долгую, скучную зиму сменила весёлая солнечная весна. Меня потянуло в поле: хотелось поохотиться, побродить по весенним разливам.
Как-то раз я отправился на Кривое озеро. Попусту проходил до вечера: птицы были очень осторожны. На обратном пути вдруг слышу лебединый крик. Затаившись в кустах, я увидел восемь птиц, опускавшихся на воду.
Мне очень захотелось посмотреть на них вблизи. Бесшумно, как тень, пополз к озеру. Ползу и не чувствую ни усталости, ни сырости, ни холода. Передо мной плывут белые как снег лебеди. Они неясно вырисовываются через тусклую паутину голых весенних кустов.
Крадусь долго. Наконец какое-то безотчётное чувство подсказывает мне, что дальше двигаться нельзя.
Лебеди были так величественны, что я долго не мог оторвать от них глаз. Только совсем закоченев, я вспомнил, что уже пора домой. Да и сгустившиеся сумерки всё больше и больше скрывали от меня гордых красавцев.
Раздвинув кусты пошире, я громко крикнул им:
— Торопитесь, милые, домой!.. Счастливого вам пути!..
Лебеди снялись и с криком, напоминавшим звуки далёкой флейты, быстро скрылись в тёмном весеннем небе.
…Подойдя к дому, я был приятно удивлён неожиданной встречей: на нашем пруду, у берега, плавали два лебедя. Они, видимо, отделились от поднявшейся на озере лебединой восьмёрки и по старой привычке завернули к нам. Заметив меня, Дик подал голос. Я поманил их, и птицы, неуклюже переваливаясь с боку на бок, поковыляли за мной во двор.