Михаил Лесной
ВЕСЕННИЕ ГОЛОСА
В БУРЮ
Наш городок раскинулся на восточном берегу Темного озера, которое привлекало к себе многих: на нем ловили рыбу, в его камышах охотились, а на песчаной отмели, далеко уходящей в озеро, с утра до вечера купались ребята и взрослые. Тихое и спокойное обычно, Темное при сильных ветрах становилось. грозным. Его западный берег так и назывался Гнилым углом: оттуда всегда приходили несчастья.
Во время бурь на Темном гибло много людей: тонули рыбаки, охотники, дети. О его непостоянстве хорошо знали местные жители и все же доверялись его обманчивому спокойствию.
Спокойным выглядело озеро и в тот ясный, тихий августовский день, когда мы с Кимом, нашим соседом, отправились на челне к заводям дальнего берега половить щук блесной.
Я — на корме, Ким — на веслах. Едем вдоль прибрежных камышей. Вспугнутые утки с шумом поднимаются, перелетая с одного плеса на другой. У нас ружье, но задерживаться не Хотим, торопимся. Кое-где палками торчат из воды длинные шеи гагар, глухо доносится из камышей мощное гуканье выпи. Всюду по зеркалу озера разбросаны рыбачьи челны…
…Лов удачен: на дне лодки стоят два ведра, наполненные щуками. Но, увлекшись ловлей, мы не заметили, как все вокруг опустело.
— Смотри, на озере никого нет! — удивился Ким.
Кругам, действительно, было пусто. Голоса и звуки замолкли, все живое попряталось. «Неужели собирается буря? А мы так далеко забрались. Скорей, скорей домой!..»
Ветер с силой пробежал по верхушкам камыша, и тот тревожно зашуршал, как бы предупреждая нас об опасности. За первым порывом последовал второй, третий… Началась качка. Не прошло и десяти минут, как засвистел ветер, заходили валы с белыми гребнями, поднялась буря…
Посреди озера росли камыши. Надеясь укрыться, мы въехали в них. Здесь немного тише… Но что это?!. Смотрим и глазам не верим: кругом утки, утки… Мы врезались в сплошную гущу птиц, плотно, бок о бок прижавшихся друг к другу. Некоторые из них пытались подняться, но мощные порывы ветра не позволяли им взлететь, и они, кувыркнувшись в воздухе, снова падали в кишащие птицей камыши.
— Не пальнуть ли — сразу куча уток! — прохрипел, стуча от холода зубами, Ким и потянулся к ружью.
— Не надо!.. Они тоже, как и мы, в беде… Горе заставило их сбиться в кучу.
От волн камыши спасали нас мало, маневрировать же лодкой в них было трудно. Мы едва не перевернулись и снова выбрались на чистую воду.
Между тем с запада надвинулась громадная черная туча. Она обложила небо, стало совсем темно. Фиолетовые вспышки молний, сопровождаемые раскатами грома, чертили тьму, освещая на мгновения небо и кипящее озеро. Лил дождь. Волны глухо шумели, злобно ударяясь друг о друга. Казалось, вода и небо поссорились…
Челнок перестал повиноваться нам, его бросало, как пушинку. Я точно окаменел и боялся шевельнуться, чтобы не нарушить равновесия и не зачерпнуть воды. К счастью, Ким не растерялся, мощными рывками весел он направил челнок к берегу. Однако боковой вал с такой силой хлестнул в борт, что едва не потопил нас. Пришлось направить суденышко по ветру, по волнам, в неведомую страшную даль, где в темноте свирепо бушевала буря.
Промокшие до костей, мы окоченели на ветру. Ноги затекли от неподвижности. Только теперь я понял, как счастливы те, кто сейчас на суше.
Нас долго носило по озеру: челн мало повиновался веслам. Он то глубоко проваливался между валами, то его выбрасывало на гребень.
В лодке накопилась вода. Ким скомандовал: «Вычерпывай, скорей!» Мы принялись выливать банкой из-под консервов и моей тюбетейкой. И здесь, как всегда, Ким не унывал, подбадривал. Сквозь шум ветра и волн доносилось: «Не раскисай, бери себя в руки!» И шутливое: «Умирать нам рановато… Нажми!..»
Вдруг я вздрогнул от страшного толчка: ударила сильная волна, и челн заскрипел, точно застонал. Стало невыносимо жутко. И тут среди стона и рева разгулявшейся стихии неожиданно раздался радостный крик Кима:
— Берег!.. Берег!..
Прорезая темень, в полукилометре от нас ярко вспыхнул красный «Юпитер» спасательной станции. В груди у меня сразу потеплело. Впрочем, надежда согревала недолго: волны относили челн в сторону. Надо было дать сигнал. Но как выстрелить?.. Ружье лежало в воде на дне лодки. Патроны отсырели. Решили зажечь кусок бумаги. Но — увы! — спички и обрывок газеты, нащупанный в кармане, были сырые…
Вскоре яркий сноп лучей прожектора с вышки станции забродил по бурлящему озеру, отыскивая попавших в беду. «Сейчас он нащупает нас — и мы спасены!» Однако луч, точно издеваясь, обходил нашу лодку, она не попадала в полосу света. Пытались кричать — буря заглушала голос.
Напрягая последние силы, Ким повернул челн на свет и долго боролся. Все же волны оказались сильнее, и нас стало относить в сторону… Но что это?.. Слева показался огонек, сквозь шум ветра и волн донесся глухой размеренный стук…
— Моторка, моторка идет! — не своим голосом закричал я.
С яркой фарой на носу в стороне от нас шел спасательный катер, видимо, возвращаясь с разведки. Мы приподнялись, держась друг за друга, замахали руками. В этот момент ударила в борт волна и перевернула лодку. Вцепившись в нее, мы начали кричать, звать на помощь. Но следующая волна подхватила челн и унесла его. Ким тоже пропал куда-то. Барахтаюсь… Бороться уже нет сил. Онемевшие ноги тянут вниз… Еще удар волны, и я захлебнулся… Но тут я почувствовал плечо друга: сильная рука Кима подхватила меня… Еще миг — и ноги… ощутили дно: буря нас выбросила на городскую отмель… Постояв по шею в воде, мы малость отдышались. Затем по мелководью выбрались на берег.
Обманчивому спокойствию Темного я больше не верил.
Михаил Лесной
ВЕСЕННИЕ ГОЛОСА
В БУРЮ
Наш городок раскинулся на восточном берегу Темного озера, которое привлекало к себе многих: на нем ловили рыбу, в его камышах охотились, а на песчаной отмели, далеко уходящей в озеро, с утра до вечера купались ребята и взрослые. Тихое и спокойное обычно, Темное при сильных ветрах становилось. грозным. Его западный берег так и назывался Гнилым углом: оттуда всегда приходили несчастья.
Во время бурь на Темном гибло много людей: тонули рыбаки, охотники, дети. О его непостоянстве хорошо знали местные жители и все же доверялись его обманчивому спокойствию.
Спокойным выглядело озеро и в тот ясный, тихий августовский день, когда мы с Кимом, нашим соседом, отправились на челне к заводям дальнего берега половить щук блесной.
Я — на корме, Ким — на веслах. Едем вдоль прибрежных камышей. Вспугнутые утки с шумом поднимаются, перелетая с одного плеса на другой. У нас ружье, но задерживаться не Хотим, торопимся. Кое-где палками торчат из воды длинные шеи гагар, глухо доносится из камышей мощное гуканье выпи. Всюду по зеркалу озера разбросаны рыбачьи челны…
…Лов удачен: на дне лодки стоят два ведра, наполненные щуками. Но, увлекшись ловлей, мы не заметили, как все вокруг опустело.
— Смотри, на озере никого нет! — удивился Ким.
Кругам, действительно, было пусто. Голоса и звуки замолкли, все живое попряталось. «Неужели собирается буря? А мы так далеко забрались. Скорей, скорей домой!..»
Ветер с силой пробежал по верхушкам камыша, и тот тревожно зашуршал, как бы предупреждая нас об опасности. За первым порывом последовал второй, третий… Началась качка. Не прошло и десяти минут, как засвистел ветер, заходили валы с белыми гребнями, поднялась буря…
Посреди озера росли камыши. Надеясь укрыться, мы въехали в них. Здесь немного тише… Но что это?!. Смотрим и глазам не верим: кругом утки, утки… Мы врезались в сплошную гущу птиц, плотно, бок о бок прижавшихся друг к другу. Некоторые из них пытались подняться, но мощные порывы ветра не позволяли им взлететь, и они, кувыркнувшись в воздухе, снова падали в кишащие птицей камыши.
— Не пальнуть ли — сразу куча уток! — прохрипел, стуча от холода зубами, Ким и потянулся к ружью.
— Не надо!.. Они тоже, как и мы, в беде… Горе заставило их сбиться в кучу.
От волн камыши спасали нас мало, маневрировать же лодкой в них было трудно. Мы едва не перевернулись и снова выбрались на чистую воду.
Между тем с запада надвинулась громадная черная туча. Она обложила небо, стало совсем темно. Фиолетовые вспышки молний, сопровождаемые раскатами грома, чертили тьму, освещая на мгновения небо и кипящее озеро. Лил дождь. Волны глухо шумели, злобно ударяясь друг о друга. Казалось, вода и небо поссорились…
Челнок перестал повиноваться нам, его бросало, как пушинку. Я точно окаменел и боялся шевельнуться, чтобы не нарушить равновесия и не зачерпнуть воды. К счастью, Ким не растерялся, мощными рывками весел он направил челнок к берегу. Однако боковой вал с такой силой хлестнул в борт, что едва не потопил нас. Пришлось направить суденышко по ветру, по волнам, в неведомую страшную даль, где в темноте свирепо бушевала буря.
Промокшие до костей, мы окоченели на ветру. Ноги затекли от неподвижности. Только теперь я понял, как счастливы те, кто сейчас на суше.
Нас долго носило по озеру: челн мало повиновался веслам. Он то глубоко проваливался между валами, то его выбрасывало на гребень.
В лодке накопилась вода. Ким скомандовал: «Вычерпывай, скорей!» Мы принялись выливать банкой из-под консервов и моей тюбетейкой. И здесь, как всегда, Ким не унывал, подбадривал. Сквозь шум ветра и волн доносилось: «Не раскисай, бери себя в руки!» И шутливое: «Умирать нам рановато… Нажми!..»
Вдруг я вздрогнул от страшного толчка: ударила сильная волна, и челн заскрипел, точно застонал. Стало невыносимо жутко. И тут среди стона и рева разгулявшейся стихии неожиданно раздался радостный крик Кима:
— Берег!.. Берег!..
Прорезая темень, в полукилометре от нас ярко вспыхнул красный «Юпитер» спасательной станции. В груди у меня сразу потеплело. Впрочем, надежда согревала недолго: волны относили челн в сторону. Надо было дать сигнал. Но как выстрелить?.. Ружье лежало в воде на дне лодки. Патроны отсырели. Решили зажечь кусок бумаги. Но — увы! — спички и обрывок газеты, нащупанный в кармане, были сырые…
Вскоре яркий сноп лучей прожектора с вышки станции забродил по бурлящему озеру, отыскивая попавших в беду. «Сейчас он нащупает нас — и мы спасены!» Однако луч, точно издеваясь, обходил нашу лодку, она не попадала в полосу света. Пытались кричать — буря заглушала голос.
Напрягая последние силы, Ким повернул челн на свет и долго боролся. Все же волны оказались сильнее, и нас стало относить в сторону… Но что это?.. Слева показался огонек, сквозь шум ветра и волн донесся глухой размеренный стук…
— Моторка, моторка идет! — не своим голосом закричал я.
С яркой фарой на носу в стороне от нас шел спасательный катер, видимо, возвращаясь с разведки. Мы приподнялись, держась друг за друга, замахали руками. В этот момент ударила в борт волна и перевернула лодку. Вцепившись в нее, мы начали кричать, звать на помощь. Но следующая волна подхватила челн и унесла его. Ким тоже пропал куда-то. Барахтаюсь… Бороться уже нет сил. Онемевшие ноги тянут вниз… Еще удар волны, и я захлебнулся… Но тут я почувствовал плечо друга: сильная рука Кима подхватила меня… Еще миг — и ноги… ощутили дно: буря нас выбросила на городскую отмель… Постояв по шею в воде, мы малость отдышались. Затем по мелководью выбрались на берег.
Обманчивому спокойствию Темного я больше не верил.