Михаил Лесной
ВЕСЕННИЕ ГОЛОСА
ПЕРНАТЫЙ ДРУГ
Однажды я поймал на болоте журавленка и принес его домой. Он был не из пугливых и сразу стал брать из рук кусочки хлеба, творога — все, что ему давали. С особым аппетитом он глотал лягушек.
Журавленок скоро привык к неволе, подружился с нами и не прочь был даже поиграть. Назвали его Дружком. Стоило только кому-нибудь из нас, ребят, убежать, оставив его одного, как Дружок вытягивал шею и бросался в погоню.
Он забавно плясал: подпрыгивал, махал крыльями, приседал, схватывал и подбрасывал мелкие предметы, вертелся… Изредка журавль хандрил. Возможно, он тосковал по родному болоту, а может быть, просто чувствовал голод, так как был очень прожорлив, и ему не всегда хватало лягушек, которых мы приносили.
Если кто-нибудь пытался обидеть Дружка, он ложился на спину и пускал в ход свои длинные ноги и клюв.
Когда журавль подрос, в нем стали проявляться властность и задиристость. Он разгонял дерущихся петухов, бил клювом или крыльями собак, преследовал кошек, словом, стал полным хозяином во дворе.
Прошел еще год, и журавль стал невыносимым драчуном и забиякой. Он не только обижал, но часто насмерть забивал домашнюю птицу. Стоило ему только появиться во дворе, как среди птичьего населения начинался переполох.
Я не раз пробовал наказывать пернатого хулигана: привязывал его, спутывал ноги, но ничто не помогало. Пройдет день, другой — и снова на дворе драка, снова раненые, избитые.
Как ни жалко было мне расставаться с Дружком, но в конце кондов пришлось это сделать. Понимая, как трудна для меня разлука с журавлем, отец сказал:
— Отнеси Дружка на болото. Там он встретится со своими дикими собратьями и заживет обычной журавлиной жизнью. — И с улыбкой добавил: — А тебя и не вспомнит. Очень-то ты нужен ему!
На следующий день я посадил Дружка в мешок и отправился на ближайшее болото. Выпустил его, а сам, не оглядываясь, бросился бежать, чтобы поскорее скрыться в кустах.
Наступил вечер. Поднимая облака пыли, с громким мычанием возвращался с пастбища скот. Я равнодушно смотрел на стадо. И вдруг — каково было мое удивление и радость! — вижу: важно раскачиваясь на своих «ходулях», шагает мой Дружок.
Возвращение журавля тронуло даже отца, и мне разрешено было оставить Дружка при условии, что ни одна домашняя птица больше не пострадает.
Я поместил журавля в саду. Два дня все было тихо и спокойно. На третий же, когда никого не было дома, журавль каким-то образом пробрался во двор и подрался с Ингой, папиной охотничьей собакой: ранил ее возле глаза. Мог, конечно, и глаз выклевать, только случайность спасла ее.
И снова передо мной встал вопрос: как избавиться от драчуна?
Неподалеку от нашего села раскинулось большое озеро. Посреди него островок. На нем я часто видел журавлей. Вот на этот остров я и отвез своего беспокойного друга.
Через неделю я поехал на остров, чтобы узнать, там ли Дружок, и, если не улетел, то хорошо ли себя чувствует.
Еще издали я увидел несколько журавлей. Подъехав ближе, я крикнул: «Дружок, Дружок!..» Птицы замахали тяжелыми крыльями и улетели, но не все. Одна осталась на месте и не только не пыталась взлететь, но даже направилась в мою сторону. Это был Дружок. Он сразу узнал меня, ведь у журавлей очень хорошее зрение и слух. Я еще раз позвал его, и Дружок, издав веселый крик, пустился бегом ко мне. Он так трогательно выражал свою радость, что я обнял его и крепко-крепко прижался к нему щекой.
Встреча, однако, была недолгой. Вскоре над нами низко пролетела небольшая стая журавлей. Птицы сели на противоположном конце острова. Дружок долго смотрел в их сторону, а потом, взглянув еще раз на меня, решительно сделал несколько шагов в глубь острова. Отойдя немного, он обернулся, потом разбежался, поднялся в воздух и полетел туда, откуда доносилось призывное курлыканье.
На островок я приезжал еще несколько раз. Но Дружок становился ко мне все холодней и холодней. При последней встрече он уже без всяких колебаний улетел вместе с другими, не задержавшись даже для короткого свидания.
Отец оказался прав: для дикой птицы воля дороже всего, даже дружбы с человеком.
Михаил Лесной
ВЕСЕННИЕ ГОЛОСА
ПЕРНАТЫЙ ДРУГ
Однажды я поймал на болоте журавленка и принес его домой. Он был не из пугливых и сразу стал брать из рук кусочки хлеба, творога — все, что ему давали. С особым аппетитом он глотал лягушек.
Журавленок скоро привык к неволе, подружился с нами и не прочь был даже поиграть. Назвали его Дружком. Стоило только кому-нибудь из нас, ребят, убежать, оставив его одного, как Дружок вытягивал шею и бросался в погоню.
Он забавно плясал: подпрыгивал, махал крыльями, приседал, схватывал и подбрасывал мелкие предметы, вертелся… Изредка журавль хандрил. Возможно, он тосковал по родному болоту, а может быть, просто чувствовал голод, так как был очень прожорлив, и ему не всегда хватало лягушек, которых мы приносили.
Если кто-нибудь пытался обидеть Дружка, он ложился на спину и пускал в ход свои длинные ноги и клюв.
Когда журавль подрос, в нем стали проявляться властность и задиристость. Он разгонял дерущихся петухов, бил клювом или крыльями собак, преследовал кошек, словом, стал полным хозяином во дворе.
Прошел еще год, и журавль стал невыносимым драчуном и забиякой. Он не только обижал, но часто насмерть забивал домашнюю птицу. Стоило ему только появиться во дворе, как среди птичьего населения начинался переполох.
Я не раз пробовал наказывать пернатого хулигана: привязывал его, спутывал ноги, но ничто не помогало. Пройдет день, другой — и снова на дворе драка, снова раненые, избитые.
Как ни жалко было мне расставаться с Дружком, но в конце кондов пришлось это сделать. Понимая, как трудна для меня разлука с журавлем, отец сказал:
— Отнеси Дружка на болото. Там он встретится со своими дикими собратьями и заживет обычной журавлиной жизнью. — И с улыбкой добавил: — А тебя и не вспомнит. Очень-то ты нужен ему!
На следующий день я посадил Дружка в мешок и отправился на ближайшее болото. Выпустил его, а сам, не оглядываясь, бросился бежать, чтобы поскорее скрыться в кустах.
Наступил вечер. Поднимая облака пыли, с громким мычанием возвращался с пастбища скот. Я равнодушно смотрел на стадо. И вдруг — каково было мое удивление и радость! — вижу: важно раскачиваясь на своих «ходулях», шагает мой Дружок.
Возвращение журавля тронуло даже отца, и мне разрешено было оставить Дружка при условии, что ни одна домашняя птица больше не пострадает.
Я поместил журавля в саду. Два дня все было тихо и спокойно. На третий же, когда никого не было дома, журавль каким-то образом пробрался во двор и подрался с Ингой, папиной охотничьей собакой: ранил ее возле глаза. Мог, конечно, и глаз выклевать, только случайность спасла ее.
И снова передо мной встал вопрос: как избавиться от драчуна?
Неподалеку от нашего села раскинулось большое озеро. Посреди него островок. На нем я часто видел журавлей. Вот на этот остров я и отвез своего беспокойного друга.
Через неделю я поехал на остров, чтобы узнать, там ли Дружок, и, если не улетел, то хорошо ли себя чувствует.
Еще издали я увидел несколько журавлей. Подъехав ближе, я крикнул: «Дружок, Дружок!..» Птицы замахали тяжелыми крыльями и улетели, но не все. Одна осталась на месте и не только не пыталась взлететь, но даже направилась в мою сторону. Это был Дружок. Он сразу узнал меня, ведь у журавлей очень хорошее зрение и слух. Я еще раз позвал его, и Дружок, издав веселый крик, пустился бегом ко мне. Он так трогательно выражал свою радость, что я обнял его и крепко-крепко прижался к нему щекой.
Встреча, однако, была недолгой. Вскоре над нами низко пролетела небольшая стая журавлей. Птицы сели на противоположном конце острова. Дружок долго смотрел в их сторону, а потом, взглянув еще раз на меня, решительно сделал несколько шагов в глубь острова. Отойдя немного, он обернулся, потом разбежался, поднялся в воздух и полетел туда, откуда доносилось призывное курлыканье.
На островок я приезжал еще несколько раз. Но Дружок становился ко мне все холодней и холодней. При последней встрече он уже без всяких колебаний улетел вместе с другими, не задержавшись даже для короткого свидания.
Отец оказался прав: для дикой птицы воля дороже всего, даже дружбы с человеком.