Михаил Лесной
ВЕСЕННИЕ ГОЛОСА
БЛУЖДАЮЩИЕ ОГОНЬКИ
Еще подростком я любил охотиться и очень обрадовался, когда дядя пригласил меня на летние каникулы в деревню. У него было прекрасное ружье и замечательная собака — рыжий сеттер Гера. Однако охотиться мне пришлось одному, так как дядя работал агрономом, и в уборочную был занят.
Я один исходил все окружные леса и болота, побывал на озерах и речках. Нельзя сказать, чтоб я приносил много дичи, но удовольствие получал большое.
Иногда компанию мне составлял сосед Андрейка, мальчик лет десяти. Ружья у него, конечно, не было, но он показывал места, богатые дичью, научил пробираться на лыжах через болотные зыбуны. Любил он рассказывать также и «страшные» истории, которые слышал от своего деда Архипа. Особенно часто говорили о Сорочкине, небольшом леске, расположенном недалеко от села.
В Сорочкине издавна зарывали подохший скот. Там же, как передает молва, был убит и похоронен в давние времена разбойник. В этом леске в теплые, летние ночи появлялись таинственные «огоньки». А дедушка Архип уверял меня, что собственными глазами видел там «человека в белом».
— Ты, дедушка, должно быть, березу принял за белого разбойника?.. И как ты веришь этим сказкам? Впрочем, ты никогда не учился и читать не умеешь…
И читать не умею, да знаю больше тебя, умника!.. Сначала сходи ночью в Сорочкино, а потом и учи других.
В привидения я не верил, и так как в Сорочкине никакой дичи не водилось, я в этот лесок не заглядывал. Однако побывать в нем мне все же пришлась.
Андрей как-то был занят, и на охоту я пошел один. Против обыкновения мне повезло, попадалась много дичи. Увлекшись стрельбой, я задержался в лесу, и уже смеркалось, когда мы с Герой отправились в обратный путь. Чтобы сократить расстояние, я пошел не по шоссе, а прямой тропинкой, которая привела меня к Сорочкину и тянулась дальше через него.
К таинственному леску я подошел уже поздней ночью и не только страха, даже легкой робости не ощущал. О дедушкином «человеке в белом» не думал. Чувствовалась только усталость, хотелось поскорей добраться до дома.
Иду — и ничего особенного: самый обыкновенный лесок, деревья растут В беспорядке, в некоторых местах — ямы, вероятно, следы волчьих посещений. Кое-где белеют стволы берез. Все пронизано белесоватым мраком. Мертвая тишина…
Только я сделал в глубь леска несколько шагов, как в темноте что-то хрустнуло, точно кто наступил на сухую ветку. Я вздрогнул: стало жутковато. Хотя меня и успокаивал веселый вид Геры, но в голове все же промелькнуло: «Скорей бы выйти в поле». И только я подумал об этом, как на одном из холмиков могильника засветился бледный колыхающийся огонек. Свет его усиливался, и что-то белое начало подниматься вверх, все выше и выше. Вот оно уже двигается, следуя за мной. Вспомнился рассказ деда. Я хотел бежать, но не слушались ноги. Получилось как во сне: и двигаться надо и не можешь, пытаешься кричать — не выдавить звука, один лишь хрип… Пятясь задом, я выбрался, наконец, из темного леска, в котором по-прежнему маячило что-то белое. Я побежал, а когда оглянулся, увидел усталую Геру, которая, высунув язык, едва поспевала за мной. Она была спокойна. Мне стало стыдно: смеялся над Архипам, а сам… Я взял себя в руки и замедлил шаг.
Придя домой, я никому ничего не сказал, но заснул не скоро. Проспал до полудня и встал бледный, с головной болью.
Дядя встревожился, не захворал ли я. Расспрашивал, но мне не хотелось рассказывать о своем позоре. Все же в конце концов он выпытал, что произошло. Услышав об «огоньках» и «белой фигуре», он рассмеялся:
— Какой же ты глупый, Петя: тебе уже четырнадцать лет, а совсем как безграмотный Архип… Нет, нельзя тебе ночью ходить на охоту. Подрасти да поумнеть надо!..
Дядя прошелся по комнате, остановился и уже сердито продолжал:
— Запомни: в природе чудес не бывает, каждое явление имеет свое объяснение. Хочешь знать, что это за «огоньки» и «белая фигура»?
— Конечно, хочу.
— Так вот слушай. При гниении трупов выделяется особый газ. Когда он попадает в воздух, то сам собой воспламеняется. Вот тебе и огоньки. При сгорании образуются белые клубы, похожие на пар. Согретые воздухом они поднимаются вверх…
Дядя улыбнулся, посмотрел на меня и продолжал:
— Вот у таких темных людей, как Архип, и у трусишек, как ты, разыграется воображение и покажется, что это привидение. Пока ты стоял на месте, неподвижно было и «привидение». Но стоило только пойти, как течение воздуха заставило «белую фигуру» следовать за тобой… Нет, непростительно семикласснику!..
— Я же не верю в привидения… Совсем не испугался… Только не понял, что это такое… — говорю я, не поднимая глаз.
— А почему задом пятился?.. Почему удирал так, что Гере было не догнать? Сам ведь рассказывал… Ну да ладно. Скажи, огоньки двигались или нет?
— Двигались.
— И знаешь почему?.. Горючий газ — очень легкий: чуть дунет слабый ветерок, вспорхнет птица или пробежит зверек — пламя заколышется, придет в движение. Поэтому такие огоньки и называют блуждающими.
«Так вот оно что!..» Я сразу побежал к Андрейке рассказать, что прошлой ночью был в Сорочкине.
— Верно дед говорил: и огоньки там есть, и «человека в белом» видел…
Глаза моего приятеля испуганно расширились.
— Только, знаешь, ничего страшного в этом нет. Ведь это особый газ горит, который выделяется при гниении трупов… Посмотрел я на огоньки и пошел домой… Жаль, что тебя не было!.. — сказал я и отвернулся, чувствуя, что краснею.
Андрейка посмотрел на меня с уважением, отчего я смутился еще более, однако признаться в своих ночных страхах не хватило силы.
Затем мы отправились к Архипу.
Я рассказал ему, что представляла собой «белая фигура», так его напугавшая. Но дед упорно стоял на своем.
— Рассказывай!.. Если бы ты не убежал, наверняка сцапал бы!..
— Дедушка, давай сходим вместе, посмотрим, что там делается, — с лукавой улыбкой обратился к старику Андрей. — Может, и не сцапает?!. Архип сердито предостерег:
— Не вздумай и вправду идти!
…Но мы с Андрейкой все же побывали ночью в Сорочкине. Увидев белый колышущийся столб, мой товарищ слегка вскрикнул и ухватился за меня. Я же на этот раз не струсил. Мы подошли к «привидению» и ничего кроме сгущенного «тумана» молочного цвета, не увидели. Посмотрели кругом: невдалеке спокойно светились два бледных огонька. Приблизились к ним — они заколебались. И в них, в этих мирных блуждающих огоньках, также не было ничего страшного.
Михаил Лесной
ВЕСЕННИЕ ГОЛОСА
БЛУЖДАЮЩИЕ ОГОНЬКИ
Еще подростком я любил охотиться и очень обрадовался, когда дядя пригласил меня на летние каникулы в деревню. У него было прекрасное ружье и замечательная собака — рыжий сеттер Гера. Однако охотиться мне пришлось одному, так как дядя работал агрономом, и в уборочную был занят.
Я один исходил все окружные леса и болота, побывал на озерах и речках. Нельзя сказать, чтоб я приносил много дичи, но удовольствие получал большое.
Иногда компанию мне составлял сосед Андрейка, мальчик лет десяти. Ружья у него, конечно, не было, но он показывал места, богатые дичью, научил пробираться на лыжах через болотные зыбуны. Любил он рассказывать также и «страшные» истории, которые слышал от своего деда Архипа. Особенно часто говорили о Сорочкине, небольшом леске, расположенном недалеко от села.
В Сорочкине издавна зарывали подохший скот. Там же, как передает молва, был убит и похоронен в давние времена разбойник. В этом леске в теплые, летние ночи появлялись таинственные «огоньки». А дедушка Архип уверял меня, что собственными глазами видел там «человека в белом».
— Ты, дедушка, должно быть, березу принял за белого разбойника?.. И как ты веришь этим сказкам? Впрочем, ты никогда не учился и читать не умеешь…
И читать не умею, да знаю больше тебя, умника!.. Сначала сходи ночью в Сорочкино, а потом и учи других.
В привидения я не верил, и так как в Сорочкине никакой дичи не водилось, я в этот лесок не заглядывал. Однако побывать в нем мне все же пришлась.
Андрей как-то был занят, и на охоту я пошел один. Против обыкновения мне повезло, попадалась много дичи. Увлекшись стрельбой, я задержался в лесу, и уже смеркалось, когда мы с Герой отправились в обратный путь. Чтобы сократить расстояние, я пошел не по шоссе, а прямой тропинкой, которая привела меня к Сорочкину и тянулась дальше через него.
К таинственному леску я подошел уже поздней ночью и не только страха, даже легкой робости не ощущал. О дедушкином «человеке в белом» не думал. Чувствовалась только усталость, хотелось поскорей добраться до дома.
Иду — и ничего особенного: самый обыкновенный лесок, деревья растут В беспорядке, в некоторых местах — ямы, вероятно, следы волчьих посещений. Кое-где белеют стволы берез. Все пронизано белесоватым мраком. Мертвая тишина…
Только я сделал в глубь леска несколько шагов, как в темноте что-то хрустнуло, точно кто наступил на сухую ветку. Я вздрогнул: стало жутковато. Хотя меня и успокаивал веселый вид Геры, но в голове все же промелькнуло: «Скорей бы выйти в поле». И только я подумал об этом, как на одном из холмиков могильника засветился бледный колыхающийся огонек. Свет его усиливался, и что-то белое начало подниматься вверх, все выше и выше. Вот оно уже двигается, следуя за мной. Вспомнился рассказ деда. Я хотел бежать, но не слушались ноги. Получилось как во сне: и двигаться надо и не можешь, пытаешься кричать — не выдавить звука, один лишь хрип… Пятясь задом, я выбрался, наконец, из темного леска, в котором по-прежнему маячило что-то белое. Я побежал, а когда оглянулся, увидел усталую Геру, которая, высунув язык, едва поспевала за мной. Она была спокойна. Мне стало стыдно: смеялся над Архипам, а сам… Я взял себя в руки и замедлил шаг.
Придя домой, я никому ничего не сказал, но заснул не скоро. Проспал до полудня и встал бледный, с головной болью.
Дядя встревожился, не захворал ли я. Расспрашивал, но мне не хотелось рассказывать о своем позоре. Все же в конце концов он выпытал, что произошло. Услышав об «огоньках» и «белой фигуре», он рассмеялся:
— Какой же ты глупый, Петя: тебе уже четырнадцать лет, а совсем как безграмотный Архип… Нет, нельзя тебе ночью ходить на охоту. Подрасти да поумнеть надо!..
Дядя прошелся по комнате, остановился и уже сердито продолжал:
— Запомни: в природе чудес не бывает, каждое явление имеет свое объяснение. Хочешь знать, что это за «огоньки» и «белая фигура»?
— Конечно, хочу.
— Так вот слушай. При гниении трупов выделяется особый газ. Когда он попадает в воздух, то сам собой воспламеняется. Вот тебе и огоньки. При сгорании образуются белые клубы, похожие на пар. Согретые воздухом они поднимаются вверх…
Дядя улыбнулся, посмотрел на меня и продолжал:
— Вот у таких темных людей, как Архип, и у трусишек, как ты, разыграется воображение и покажется, что это привидение. Пока ты стоял на месте, неподвижно было и «привидение». Но стоило только пойти, как течение воздуха заставило «белую фигуру» следовать за тобой… Нет, непростительно семикласснику!..
— Я же не верю в привидения… Совсем не испугался… Только не понял, что это такое… — говорю я, не поднимая глаз.
— А почему задом пятился?.. Почему удирал так, что Гере было не догнать? Сам ведь рассказывал… Ну да ладно. Скажи, огоньки двигались или нет?
— Двигались.
— И знаешь почему?.. Горючий газ — очень легкий: чуть дунет слабый ветерок, вспорхнет птица или пробежит зверек — пламя заколышется, придет в движение. Поэтому такие огоньки и называют блуждающими.
«Так вот оно что!..» Я сразу побежал к Андрейке рассказать, что прошлой ночью был в Сорочкине.
— Верно дед говорил: и огоньки там есть, и «человека в белом» видел…
Глаза моего приятеля испуганно расширились.
— Только, знаешь, ничего страшного в этом нет. Ведь это особый газ горит, который выделяется при гниении трупов… Посмотрел я на огоньки и пошел домой… Жаль, что тебя не было!.. — сказал я и отвернулся, чувствуя, что краснею.
Андрейка посмотрел на меня с уважением, отчего я смутился еще более, однако признаться в своих ночных страхах не хватило силы.
Затем мы отправились к Архипу.
Я рассказал ему, что представляла собой «белая фигура», так его напугавшая. Но дед упорно стоял на своем.
— Рассказывай!.. Если бы ты не убежал, наверняка сцапал бы!..
— Дедушка, давай сходим вместе, посмотрим, что там делается, — с лукавой улыбкой обратился к старику Андрей. — Может, и не сцапает?!. Архип сердито предостерег:
— Не вздумай и вправду идти!
…Но мы с Андрейкой все же побывали ночью в Сорочкине. Увидев белый колышущийся столб, мой товарищ слегка вскрикнул и ухватился за меня. Я же на этот раз не струсил. Мы подошли к «привидению» и ничего кроме сгущенного «тумана» молочного цвета, не увидели. Посмотрели кругом: невдалеке спокойно светились два бледных огонька. Приблизились к ним — они заколебались. И в них, в этих мирных блуждающих огоньках, также не было ничего страшного.