Леонид Лапцуй
На оленьих тропах


По заветам деда
Подобно морю, подобно тундре
Открыт я настежь ветрам суровым.
Пускай своей ледяной расческой
Они мне волосы утром чешут.
Пусть станут щеки румяней зорьки,
Во мхах ресниц серебрится иней —
Не утону я в сугробах тундры,
Обвалов снежных не испугаюсь.
Я все осилю — и дождь, и вьюгу,
Затем, что помню заветы деда.

Мой дед был жизнью самой обкатан,
Как снежный ком, был облизан ветром,
Как тень горы, на плечах у деда
Лежала тяжесть судьбины прошлой.
Но не согнулась спина под ношей,
Он был сильнее стихий полярных,
От них, враждебных, мой дед не бегал,
А строил счастье рукой искусной.

От ранней зорьки до поздней зорьки
Трудился честно и мыслил мудро,
А темной ночью оленьи шкуры
Его от стужи оберегали.
Дед ненавидел людей-лентяев,
Людей, что счастье крадут чужое,
Что, возле чума чужого греясь,
Свой век векуют совою сонной.

Он говорил мне: «Таких людишек
Терзает зависть к чужой удаче.
Они, судьбу свою проклиная,
Готовы в землю втоптать трудягу».
Про озверелых, про никудышных
Велел мне помнить мой дед суровый,
Они корыстным своим привычкам
До самой смерти не изменяют.

Я крепко помню заветы деда,
Не заблужусь я худым оленем —
Заветы деда меня арканят,
С кривых тропинок выводят к солнцу.
И потому я тружусь до пота,
Границ не знают мои старанья,
Пределов нету моим усильям —
И этим всем я обязан деду.

А ты, мой ворог — ленивец жадный!
Как буря, ты надо мной бушуешь,
Но не страшны мне твои наскоки, —
Я буду верен заветам деда!