Борис Комаров. Несчастный случай
НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ

Витька тормознул у остановки:
— В аэропорт есть?
Тишина… черт с вами, езжайте «Икарусом». Немного помедлил, потом проехал к краю пятачка… Здесь, в стороне от ожидающих, стоял парень. Мятые куртка и джинсы, видать, с поезда. В ногах пара сумок, огромный мешок.
— Куда, земляк?
— …В микрорайон, — чуть помявшись, ответил тот и добавил с сожалением, глядя на такси. — С тобой не поеду, денег нет.
— Дело серьезное… — протянул Витька. — чего в мешке-
то, гранаты?
— Не-ет, — улыбнулся парень. — яблоки, с Башкирии еду. — и вдруг загорелся. — Отвези, брат, а? Яблоками рассчитаюсь, килограмм шесть хватит? Те же деньги…
Заметив, что таксист медлит с ответом, но и не отказывает, торопливо добавил:
— Дефицит еще дам, поехали, чего ты?
— Какой дефицит? — заинтересовался Витька, по опыту зная: вокзал не магазин, тут по дешевку любую вещь возьмешь… не зевай только. — A-а, разберемся, садись!
Парень, устроившись на сиденьи поудобнее, с удовольствием глядел на мелькающие домишки Запольной, потом, порывшись в сумке, достал книгу в яркой обложке:
— Во, сейчас купил «Убийство на острове». Семьдесят колов отдал.
— Рублей что-ли?
— Ну, я и говорю — колов!
— На кой она хрен? — Витька недоумевал: денег нет, а книжки покупает.
— Читать буду. — твердо ответил парень. — Приеду, посплю и читать сяду. Бывает, всю ночь просижу, а утром башкой стучусь в верстак — спать хочу. Мне мужики говорят: — Сашка, зачем деньги переводишь? А я: — Мое дело, интересно ведь знать, как за границей живут… И потом, — он посмотрел со значением на таксиста. — Я почитаю, другому передам, Николе, к примеру… Он на работе с лестницы упал. Пусть читает, все равно в гипсе.
— Силен… а где дефицит? — Витька вопросительно глядел на пассажира, что мозги пудрит, раз обещал — давай!
— А, забыл. — парень опять сунулся в сумку, вытащил бутылку. — Вот, знаешь, что такое? — и сам ответил. — Нет, брат, это не водка… Это спирт, технический.
— Технический? — разочарованно переспросил Витька. — А на кой мне черт… тещу травить?
— Почему? — удивился пассажир неосведомленности водителя. — Зимой это первое дело, прихватит тормоза, а ты раз туда спирту и езжай, в окошко поплевывай, понял?
— Ладно, — Витька, наконец, согласно махнул рукой. — давай сюда, пригодится. Сам не добавлял?
— Не-е-ет, мужики рассказывали, вот и взял у братана. На «Камазе» пашет, им дают.
— Ясно… — Витька повертел в руке бутылку, будто водка, только без этикетки… — сунул под газету между сиденьями. — Что в Башкирии делал?
— К бате гонял, за яблоками, да так… повидаться. Он телеграмму отбил, приезжай, мол, пропадает урожай, куда им с матерью столько? А ребятишкам яблоки само-то, вот и везу. Еще мужиков угощу, придут в гости, а я — раз, яблоч- ков, не все же водку пить…
— Правильно, — похвалил его Витька. — Надо жить одной семьей Если я не помогу, а ты мне: кто нам поможет? Верные слова!
— Как не верные? — подхватил довольный разговором Сашка. — Это закон жизни! Бывало, сойдемся с соседом, бабы телевизор лупят, а мы с Николой на кухне. Есть поговорить о чем, раньше-то проще было.
— Раньше?.. — не понял Витька. — Наоборот, сейчас лучше, свобода же.
— Да ну… — досадливо поморщился парень. — Какая это свобода? Раньше бражульку поставишь и балдей, теперь затруднения. Кончим сахар-то, а детям? Ребенка нельзя обижать, такое ненавижу, понял?
— Понял, понял! — успокоил его Витька. — Не ори сильно, руль потеряю. Видишь, движение какое?
— Но я же прав! — наседал пассажир. — Ты бабе не давай, пусть в столовке ест, а ребенку отдай все! И о друзьях не забывай, сейчас приеду, яблоков возьму и в больницу… Наш мужик лежит, пальцы себе отпилил… поддал и пилянул, проведаю…
Витька уважительно похлопал его по плечу:
— Правильный ты человек, хочу быть таким же, но — он вздохнул с сожалением. — не получается, работа проклятая: спишь да едешь. В башке дорога да бабки… некогда на кухне сидеть. Здесь живешь-то? Не заметил, как доехали…
Потыкавшись в бетонные блоки, брошенные сикось-накось на тротуаре, выбрались к подъезду. Витька подал ведро:
— Сыпь сюда!
Сашка сыпанул яблоки в ведро, подумав, добавил еще.
— За хорошую езду, будь здоров!
Проводив парня, крутнулся у магазинов — никого. Увидев на дороге у детского городка мужскую фигуру, решил подъехать (может такси ждет). Мужчина, заметив машину, побежал навстречу. Сунулся в дверь:
— Шеф, водка есть?
Витька посмотрел по сторонам, окинул его взглядом, вроде свой человек: лохматый, небритая физиономия. Такому
можно продать, не подсадной. Всяко бывает: иногда смот
ришь, мужик как мужик, в очках, все путем, а потом хвать — менты рядом, секут из машины.
— Найдется… — чуть помедлив, предупредил: — дорогая только!
— Знаю, знаю, — согласно закивал лохматый. — ясно, что не магазин. — и крикнул кому-то: — Гришка, бабки давай!
От тополей, с противоположной стороны дороги, спешил, уворачиваясь от гудящих машин, тщедушный мужичонка, в руке он сжимал деньги. Так обычно и ловят тачку, если выпить невтерпеж: с двух сторон.
— Пару бери, пару! — Гришка перебежал дорогу, сунул лохматому мятые червонцы. Тот торопливо пересчитал, расправляя их трясущимися руками.
— Вот, шеф, больше нет, извини… Два пузыря у частника взяли, да разве хватит на четверых…
Витька бросил деньги в бардачок. — Маловато, конечно, но сойдет. — решил он. — С паршивой овцы хоть шерсти клок. Нельзя шоферу без водки: то запчасть возьмешь за бутылку, то алкашам спихнешь — все навар. Некогда лежать, крутиться надо — он протянул лохматому одну бутылку, вторую.
— Водка хорошая? — Гришка недоверчиво смотрел на таксиста.
Витька оторопел:
— Какая еще? — и добавил поучительно. — Водка, друг, всегда водка.
— Ну да! — загорячился мужичонка. — Иногда воды нальют, для понту, не берет совсем. Я номерок запомнил твой!
— предостерег он.
— Пошел на хрен! — голос Витьки задрожал от обиды. — Не берет… вас оглобля не возьмет, не то, что водка, козлы!
— дав газу, он рванул машину с места. — Балбесы, по дешевке дают, а они ломаются: — Хорошая ли? — Куда лучше… вчера брал. — посмотрел в зеркало на привередливых покупателей. Они о чем-то спорили, размахивая руками, потом направились к беседке под тополями. — Вот-вот, сейчас напьются и свалятся там, гурманы нашлись…
— Куда, тетки? — остановился около двух загорелых дочерна женщин.
Та, что помоложе, устало сидела на перетянутом ремнями, потертом чемодане. Пожилая повернулась к такси:
— Милый, отвези на вокзал, полчаса ждем.
— Хм-м, это можно. — Витька со значением глядел на женщин. — Чего платите? — он знал: с этих не грех и больше взять, у южан бабки водятся.
— Заплатим, милый, не горюй, — успокоила пожилая, пристраивая чемодан в багажник. — не думай плохо, не цветами торгуем, работаем…
Витька хлопнул дверью:
— Едем! — долго молчал и вдруг, вспомнив слова пассажирки, спросил язвительно: — А что торговля — не работа?
Пожилая смутилась:
— Все говорят — плохое дело, так и я…
— Глупые, вот и говорят! — возразил Витька. — Бывает, сам продашь, а че? Хочешь жить — умей вертеться! — рассуждал он солидно. — Деньги не пахнут. Куда ночью за водкой бежать? То-то… а путевый таксист всегда поможет. — увидев осуждающий взгляд женщин, взъярился:
— Чего особенного? Тогда у цыган возьмут, какая разница! — и добавил снисходительно. — Ладно вам… будто не знаете… Весь рынок южанами забит, дурят нашего брата как хотят. Я вот брошу баранку да займусь тоже коммерцией. Деньги надо делать, поняли? — горячился он.
— Нет, сынок, неправильно ты говоришь. — возразила женщина. — Чтоб продать, надо поработать еще: вырастить товар или сделать.
— Да ну! — отмахнулся Витька. — Что об этом думать, будто вы делаете?
— А как же! — всплеснула руками пожилая и повторила: — Как иначе? Мы вот из Грозного ездим, десять лет уже, в колхозе дома строим. Ты, сынок, не отворачивайся, послушай! Разные люди на юге живут, ох, разные. Председатель нас увидел первый раз — обрадовался: дом дал, живите, помогайте нам. Целую улицу им построили: из кирпича и дерева дома стоят… даже по телевизору показывали, а ты творишь.
— Вот и учили бы деревенских, — не сдавался Витька. — пусть сами строят, чем деньги вам платить.
— Не хотят учиться-то, — ответила виновато, будто оправдываясь женщина. — Тяжело, говорят, с темна до темна работать, да пьют еще. Наши мужики взяли в бригаду одного, хороший плотник, неделю поработал и запил с получки. Больше не пришел, не надо, говорит, таких денег.
— Что дома не живется, в Грозном?
— Платят мало, вот и ездим сюда. Сейчас проведаем родню и назад, трудно мужикам без нас: ни поесть, ни постирать. Да мы и сами торопимся. Деньги деньгами, но поверь, сынок, если спасибо говорят за работу — душе легче, жить хочется.
— Ну да, — не согласился Витька. — Спасибо хорошо, а стольник лучше. — много старуха понимает, — думал он, словами сыт не будешь.
— Все, тетки, прибыли, выгружайтесь…
Кинул взгляд на остановку, где часа полтора назад посадил парня с яблоками, вспомнил о спирте. Посмотреть хоть, что такое…
Он сунул руку в лоток меж сиденьями, вытащил бутылку и обомлел. Это же водка… Где бутылка без этикетки, где спирт? Лихорадочно расшвырял газеты: там ничего не было.
Елки зеленые, я же вместо водки спирт отдал! Схватившись за голову, с минуту сидел как пришибленный, что наделал! Отравил мужиков, теперь — тюрьма! Не зря Гришка помер запоминал, будто чувствовал… Приеду на пересмену, а в воротах менты. Иди сюда, скажут, говори, чем торгуешь. Дурак я дурак… провернулся. Смотреть надо, что даешь, а не торопиться… Влепят лет десять, а то и похуже что… Но я же не виноват, — успокаивал он себя. — не специально ведь, несчастный случай. Неужели нельзя что-то сделать? Может живы еще, не выпили ту бутылку? — мелькнуло у него в голове. — Может до спирта очередь не дошла?
Витька ухватился за спасительную мысль, вдруг успею еще. Куда бичам торопиться: пьют, базарят, а тут я… — Как дела, мужики? Проведать решил! — и раз, бутылку подменю.
Рука сама потянулась к замку зажигания, мотор взревел, и машина рванулась от вокзала вперед, в микрорайон. Прошел под красный у завода пластмасс, до смерти напугав «Жигуленка», замешкавшегося на перекрестке, пролетел до городского сада. Из второго ряда повернул направо, успел увернуться от троллейбуса, потерявшего палки в самый неподходящий момент, и, не обращая внимания на десятки махающих рук: — Дорогой, остановись! — промчался по Ленина,
— Успеть бы, успеть! — стучало в голове. Напротив таксопарка вклинился в огромную пробку. Машины вытянулись на целый квартал. — Господи, тут час стоять… поди авария. Нельзя мне ждать, нельзя. — он прыганул, задев днищем, через бордюр на тротуар, и по пешеходной дорожке мимо кладбища бросился на Холодильную. Попасть бы на параллельную улицу, в объезд быстрее. Старичок, отдыхающий на скамейке сквера, покрутил пальцем у виска. — Старый дурень, — подумал торопливо Витька, — сказал бы тебе, жаль времени нет.
Распугивая прохожих, выскочил на полупустую дорогу. Прошел путепровод и резко влево… еще пару кварталов, вот знакомый детский городок, тополя у дороги, беседка среди них. Затормозив так резко, что, ткнувшись головой вперед, сшиб зеркало, он выскочил из машины и побежал к беседке. Все… опоздал!
На скамейках вокруг стола с разбросанными огрызками колбасы, перьями зеленого лука и кусками хлеба лежали в различных позах четыре мужика. Рядом с Гришкой на земле валялись осколки бутылок. Витька оцепенел: — Хана мне, четыре трупа…
В растерянности вытащил трясущимися руками из куртки сигареты, спичек не было… потянувшись к коробке на столе, задел опрокинутый стакан. Тот со звоном свалился на кучу осколков, покатился в траву. Лохматый вдруг зашевелился,
поднял со скамейки голову:
— Шеф, ты? — сонно смотрели мутные глаза.
— Я, друг, — обрадовался Витька. — ты живой?
Лохматый потянулся, сел, качнувшись на стол, потряс головой.
— Че случилось? Я же бабки отдал… все путем.
— Нормально все, — смешался Витька. — другое хочу… — и вдруг не выдержал. — Водка-то хорошая?
— Ты чего? — удивленно глядел лохматый. — На Гриш- ку обиделся? Кого слушаешь? Самому, паскуде, надо морду бить! — и пояснил, запинаясь от горьких воспоминании. С-сукин к-кот, б-бутылку одну разбил… у гад! он толкнул в бок лежащего дружка. Тот обиженно замычал, повернулся на спину и захрапел.
— Какую разбил-то, с этикеткой или без? — Витька благодарно глядел на спящего.
Лохматый недоуменно пожал плечами:
— Кто знает… он потом все пустые перехлопал, с горя.
— Вот почему осколков много. — понял обрадовавшийся было Витька и вдруг ужаснулся. — А если водку разбил, не
отраву, что тогда?
— Шеф, — в глазах лохматого блеснуло оживление. — у тебя пет еще бутылки, в долг… а?
Не слушая его, Витька направился к машине. — Выпили они спирт или нет? — мучительно думал он. — Те двое даже не пошевелились, может, не дышат уже… В больницу бы их, а вдруг не пили, разбили спирт, что тогда? Перебудоражу всех зря, да еще с таксопарка вылечу, за торговлю… Что делать-то? — он даже застонал от такого горького стечения обстоятельств…
Постояв у машины, Витька зачем-то вытащил оставшуюся бутылку, долго бессмысленно разглядывал ее и вдруг с размаху ударил об асфальт.
— Будь ты проклята! Чтоб еще раз связался…
Сел в машину. Ну и куда мне теперь? Верно говорят: — Ума нет — считай калека!