В образной, поэтической и сказочной форме автор рассказывает о природе и людях родного северного края.
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
РАССКАЗ О СЕБЕ И О НАШЕМ СЕВЕРНОМ КРАЕ
Тундра…
Завидная ныне для людей, но почти безлесная и холмистая равнина, известная кочующими стадами оленей, разными птицами, зверями и рыбой. Зимой, долгой и студёной, — снега, бураны и метели. Весной долгожданной — новорождённые олешки-авки и вереницы летящих перелётных птиц. Летом, коротким, тёплым, светлым круглые сутки, предстаёт вся тундра в зелени — траве, в ягеле, в низкорослых цветочках и всяких ягодах-морошках, и кочуют по ней гонимые оводами и комарами стада дальше, на север. А осенью, тёмной и слякотной, — кочёвка оленьих стад обратно на юг и начало охотничьего промысла.
Вот сюда, через Уральские горы и Ижмы, в Сибирь, в село Мужи, и перебрались когда-то мои родители — Григорий Федулович и Елена Ивановна Истомины. По национальности — коми-зыряне. Здесь я и родился.
Но в 3 года от роду меня постигло большое несчастье — разбил паралич, и я остался на всю жизнь калекой. С 8 лет встал на костыли. С детства пристрастился рисовать искривленными пальцами. Любил я слушать сказки, загадки, пословицы, поговорки, которых превеликое множество знали бабушка, мать, отец. Слушал песни — отец мой хорошо играл на тальянке. Семья была дружная, и дома у нас постоянно бывали ханты, ненцы, русские. Так я научился говорить и на этих языках, почувствовав прелесть и неповторимость каждого из них.
Позднее, уже учась в педагогическом техникуме, я стал писать стихи, очерки, рассказы на русском, коми-зырянском и ненецком языках.
Увлекаясь наряду с литературой и живописью, окончил студию изобразительного искусства: некоторые мои картины маслом приобретены Салехардским музеем: «Ваули Пиеттомин», «Ленин на Ямале» и другие.
Работал учителем, переводчиком, потом — в Тюменском книжном издательстве — редактировал книги писателей северных народов — ненцев, хантов, манси. Писал много и сам — стихи, рассказы, повести, очерки, пьесу-комедию «Цветы в снегах», которая шла на сцене Тюмени, роман «Живун» и роман для юношества «Встань- трава», воспоминания. Был участником 1-й конференции литераторов Севера в Ленинграде и 1-й Коми АССР.
За несколько десятилетий на ненецком и русском языках издано около тридцати моих книг. Мне есть что сказать, ведь я — ровесник Советской власти.
Когда-то, при царизме, почти не было грамотных северян среди ненцев, хантов, манси, да и коми-зырян. А теперь у нас есть свои врачи, литераторы, научные работники, композиторы, артисты…
Сейчас второй раз паралич меня приковал к постели — но я не сдаюсь, стучу на машинке одним пальцем левой руки. Пишу поэму «Сказ о Ямале», есть и другие задумки.
А жизнь идёт вперёд, наш край расцветает с каждым годом — то тут, то там поднимаются буровые вышки. Не узнать теперь Ямало- Ненецкого автономного округа. Население выросло во много раз. К нам едут люди почти всех национальностей, населяющих нашу Советскую родину. Выросли, кроме окружного центра Салехарда, города-спутники. А ещё — Лабытнанги, Газ-Сале, Надым, Медвежье, Харасавей… О некоторых из них вы, наверно, слышали, взять хотя бы Уренгой и Новый Уренгой!
Миллиард кубометров газа в сутки даёт Ямал по газопроводу «Полярное Сияние» в центральные регионы страны. А ещё нашли у нас отличную нефть. И исконные промыслы — оленеводство, охота, звероводство не забыты. Есть где приложить людям руки, да и романтика манит.
А вы, ребята, когда подрастёте, не собираетесь к нам, на Ямал?
Приезжайте!
Иван Истомин
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
НА ЯМАЛЕ МЫ ЖИВЁМ
Вы на карту посмотрите
И Ямал на ней найдите,
Потому что здесь наш дом:
Мы на Севере живём.
Вот заря, как знамя, рдеет,
Солнца луч ударил ввысь.
Из столицы в это время
Звуки гимна донеслись.
Будет день такой, что любо!
Сразу тундра ожила:
И спешат навстречу людям
И заботы, и дела.
Пастухи поедут в стадо.
Ладит снасти зверолов.
А рыбацкая бригада
Привезла большой улов.
Тишину окрест нарушив,
На соседней буровой
Из земной коры наружу
Взвился факел голубой…
Загремел над нашей крышей
Вертолёт, бросая тень…
Мы диктант в тетрадках пишем:
«Над страною новый день».
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём
САМОЕ ДОРОГОЕ
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём
ДОРОГОЙ ЛЕНИНА
Мы, ненцы, любим свой Ямал, —
Но не ему хвалы поток.
Тебе, Великому, — ты снял
Оковы рабства с наших ног.
Гори для нас полярным днём,
Сияньем Севера светись! —
В семье народов мы идём
Твоей дорогой в коммунизм!
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём
ПОЛЯРНОЕ СИЯНИЕ
Вновь полярное сиянье
Над Ямалом занялось.
Ты откуда, ты откуда,
Диво дивное, взялось?
Разноцветными лучами
Ты всё небо обожгло.
Сразу звёздочки померкли,
Сразу в тундре рассвело.
Ты над ненцами и раньше
Полыхало, как сейчас,
Но, забитых и бесправных,
Ты не радовало нас.
А теперь, когда чудесен
Наш родной ненецкий край,
Говорим мы, улыбаясь:
— Чудо Севера, сверкай!
Повторяет каждый житель
Полуострова Ямал:
— Это звёзд кремлёвских отблеск
В нашем небе заиграл!
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём
СКАЗАНИЕ О СОЛНЦЕ
Столько нет снежинок в тундре, —
Говорится в том ваале, —
Сколько лет с тех пор минуло,
Как Ямал дремал во мгле,
Люди тундры кочевали,
Их бураны бичевали,
Их к земле свирепо гнуло,
Их пластало по земле.
Люди многих поколений
Кочевали сквозь ненастья, —
Все искали путь заветный,
Чтобы к солнцу вывел их.
Над землёю пламенея,
Просыпаясь ранней ранью,
До заката смотрит солнце
На счастливый наш Ямал.
И на крыльях ханавэя [1]
Реет гордое сказанье,
Горной речкой звонко льётся
Жизнью сложенный ваал[2].
Но, держась тропы оленьей,
Разве можно выйти к счастью —
И кочёвки были тщетны
Для сородичей моих.
Даже Ваули отважный,
Бедноты вожак могучий —
С глазом зорким, как у птицы,
С быстрым, как стрела, умом, —
Поднимая тундру дважды,
Чтобы людям стало лучше,
Ничего не смог добиться, —
Видно, шёл не тем путём.
Люди тундры — дети Нума [3] —
С каждым годом жили хуже, —
Как по грязи нарту с грузом
Волокли они впотьмах.
С детства спали в дымных чумах,
Кровью кашляли от стужи,
И печальные погосты
Вырастали на холмах.
Люди были в полной власти
Мрака, холода, болезней,
Мор косил стада оленьи,
Даже промысел иссяк.
Но жила мечта о счастье,
Выли жалобные песни, —
Непонятно, то ли пенье,
То ли вьюга выла так?
Но однажды ранним утром
Вдруг залаяли собаки.
Нарты вынеслись из тундры,
Снег взметая по бокам.
Сто оленей захрапело!
Люди выбежали, смотрят:
На передней — в парке[4] белой —
Едет сюдбя-великан.
А за сюдбя-великаном
Сто упряжек караваном,
И на каждой нарте по два
Молодца-большевика —
Словно сказочное племя,
И у каждого на шлеме
Гордо звёздочка сияла,
Всем видна издалека.
Островерхи были шлемы
И указывали в небо —
Будто солнце обещая
Прозябающим во мгле.
Ещё были люди немы,
Ещё были люди слепы,
Но уже от их надежды
Посветлело на земле.
Кто слезу смахнёт рукою,
Кто несмело засмеётся,
Ведь про воинство такое
В тундре издавна молва:
Есть, мол, люди, что решили
Всем народам дать по солнцу,
И великой этой силе
Сюдбя-Ленин голова.
И теперь тот самый Ленин
С краснозвёздными друзьями
Сам приехал через Камень[5]
На Ямал, на край земли.
И не знающие солнца
Бедняки холодной тундры
Перед силой этой мудрой
Речь такую повели:
— Ой, ты, Ленин, сюдбя-Ленин,
Ой, ты, вся его дружина!
Вас мудрее, вас добрее,
Вас храбрее в мире нет!
Помогите, научите
Бедняков холодной тундры,
Как найти нам счастье жизни,
Как зажечь нам солнца свет?
И могучий сюдбя-Ленин
Произнёс слова ответа —
Ненцы словно услыхали
Гром далёкий по весне:
— Ваше солнце, люди тундры,
Под замком у жирных тэтта,
В сундуках у злых васкуев,
И у тадибе в мошне.
В старину его украли,
Сняли с неба дармоеды,
Разделили меж собою,
Растащили по углам.
Вы страдали, голодали,
Вы изведали все беды,
Пусть похищенное солнце
Возвратят злодеи вам!
Тут смелее и дружнее
Бедняки заговорили:
— Если солнце кто-то прячет —
Пусть добром его вернёт!..
Но злодеи-богатеи —
Тэтта, тадибе, васкуи —
Ощетинились, завыли
Злей волков в голодный год.
Их упорство наблюдая,
Так промолвил ненцам Ленин:
— Если криком от оленей
Злых волков не отогнать,
Чтоб рассеять волчью стаю
И спасти оленье стадо,
За винтовку браться надо,
Вам ли этого не знать?..
Бой, какого не видала
До сих пор земля Ямала,
Справедливый и жестокий
Разгорелся средь снегов, —
Как брусничные потоки,
Кровь народная бежала,
Но хвосты свои поджала
Стая бешеных волков.
Богачи, купцы, шаманы —
Тэтта, тадибе, васкуи, —
Больше спорить не рискуя
И униженно скуля,
Выносили из-под спуда
Луч за лучиком, покуда
Блеском солнечных осколков
Не покрылась вся земля.
И собрал могучий Ленин
Те осколки воедино,
Богатырскими руками
Поднял солнце выше гор,
И над тундрою оленьей,
Над заснеженной равниной
Свет, забытый бедняками,
Дивно крылья распростёр.
Улыбнулся Ленин мудро.
— Все, — спросил он, — видят солнце?
— Все, — ответствовала тундра, —
Видим твой великий свет!
Видим всё, что мы искали
На оленьих тёмных тропах,
Видим всё, о чём мечтали
В дымных чумах столько лет.
Молвил Ленин им на это:
— Значит, все теперь прозрели,
Начинайте строить счастье,
Чтобы прочный вышел дом. —
Ненцы щурятся от света,
И не знают — оробели, —
Как начать им строить счастье, —
Что сначала, что потом?
На дружину глянул Ленин:
— Что вы скажете, герои?
И дружина отозвалась:
— Люди тундры не одни!
Надо здесь без промедленья
Им фактории построить,
Чтобы всё у ненцев было,
В чём нуждаются они.
Рыбакам дадим мы сети,
Звероловам — карабины,
Пастухов из дальней тундры
Пригласим в Москву на съезд.
Есть один закон на свете,
Очень жёсткий для богатых,
Очень выгодный для бедных:
Кто не трудится — не ест.
— Это правильно! Саць саво! —
По-ненецки молвил Ленин. —
Пусть и рыбу, и пушнину
Без убытка продают.
И, глядишь, к оседлой жизни
Повернут с тропы оленьей
И в домах уже, не в чумах,
Будут жить, ценя уют.
Дети будут бегать в школы,
Старики ходить в больницы,
И шаман странноголовый
Отшаманит навсегда.
Вас над тундрою весёлой
Понесут стальные птицы,
И железных нарт колёса
Повезут вас в города.
Ваш Ямал откроет недра,
И полярная природа
Ненцы слушают, дивятся,
Улыбаются, не верят:
Неужели же всё это
В нашей тундре может быть?
Но ведь ленинскую мудрость
Разве кто-нибудь измерит?
Не сумели бы и солнце
Мы без Ленина добыть!
Будет матерью вам щедрой,
А не мачехой скупой.
В тундре вырастут поэты,
Чтоб счастливый путь народа
Прославлять по белу свету,
Увлекая за собой!
И сказал им Ленин-сюдбя:
— Не сломили вас ненастья,
Родовое имя «ненец»[6]
Оправдали вы сполна.
Так беритесь же за дело,
Человек достоин счастья,
Не робейте: если надо,
Вам поможет вся страна.
Вслед за этими словами
Наступило расставанье.
Первым сел на нарту Ленин,
Весь отряд — за ним вослед.
Сто оленей захрапело,
Сто упряжек заскрипело, —
Всем народам нужно солнце,
Без него и счастья нет!
Вот и всё. Пока на этом
В тундре сложенный когда-то,
Озарённый мудрым светом
Прерывается ваал.
Если ж вы, друзья, хотите
Продолжения легенды,
Приезжайте, посмотрите
На сегодняшний Ямал.
Теплоход ли белоснежный,
Стальнокрылая ли птица,
Просто ль нарта из железа
Вас доставит без хлопот.
Посмотрите — свет в посёлках
Электрический струится,
Даже в самой дальней тундре,
Слышно, радио поёт.
И, как символ новой жизни,
Города растут по тундре:
Газ и нефть берём оттуда,
Из-под вечной мерзлоты.
Расцветай, бери, отчизна!
Ты решаешь очень мудро:
Изнутри увидев будто
Наши думы и мечты.
Ой, Ямал, мой край любимый!
Ты, моя родная тундра!
Ты, по ленинским заветам
Возрождённая земля!
Над народами твоими
Встало солнечное утро,
Ты лучишься мудрым светом,
Что исходит из Кремля!
Обратись теперь к любому,
Он не знает лучшей доли,
Льётся песня величаво,
И горят мильоны глаз:
— Слава Ленину родному!
— Слава Партии могучей!
— И Советской власти слава —
Солнцу, греющему нас!
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
В ДОРОГЕ
В снежном вихре, словно тени,
По холмистой тундре мчат,
Не бегут мои олени,
А по воздуху летят.
Высоко несут и гордо
Красоту рогов своих.
Словно бороды, под мордой
Шерсть разветрена у них.
Я люблю езду такую,
Только править успевай!
И поёт душа, ликуя:
— Здравствуй, тундра, милый край!
От полярного сиянья
Посветлело, словно днём.
На большие расстоянья
Хорошо видать кругом.
Вот испуганно и сонно
Куропатки поднялись.
Со сверкающего склона
След песца уходит вниз…
Я люблю езду такую,
Только править поспевай!
И поёт душа, ликуя:
— Здравствуй, тундра, милый край!
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
ЯМАЛЬСКОЕ УТРО
Лишь восток позолотится,
Я проснусь, и слышно мне,
Как струится из столицы
Гимн по радиоволне.
Вижу — все взялись за дело:
В стаде — смена пастухов,
Вон идёт охотник смелый,
Рыбаки — у неводов.
Самолёт гудит над крышей, —
Значит, почте быть пора.
«Труд у нас в почёте», — пишет
В светлой школе детвора.
Я же на рассвете алом
Запеваю — мне под стать
О друзьях моих с Ямала
Песни звонкие слагать.
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
МАЙБЫРЭЙ — СЧАСТЬЕ
В час, когда родился после вьюги
Мальчик под Полярною звездой,
Старый Север взял его на руки,
Как отец, суровый и седой.
Север мой! Как сыну, любы с детства
Мне твои плечистые леса,
Древних кедров шумное соседство,
Мшистых тундр озёрные глаза.
Полюбил я Обь в разгар путины
С рыбьей пляской в солнечную ночь,
Лёгкий бег олений да равнины
Белые, песцовые точь-в-точь.
А порой сияние, как в сказке,
Шёлковым платком взмахнёт вдали,
И на крыше мира пляшут краски
Всех знамён ликующей земли.
И тогда счастливая примета —
Майбырэй — обрадует меня:
Больше всех здесь огненного цвета —
Нашего пунцового огня!
Полыхает красное сиянье,
Мой советский Север, над тобой,
Как про счастье светлое сказанье,
Как напоминание про бой!
Ни тьма, ни мороз, ни метели со шквалом —
Капризы суровой сибирской земли —
Могучую Обь с драгоценным Уралом
Никак, никогда разлучить не могли.
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
УРАЛ И ОБЬ
С отрогов Алтая до тундры Ямала,
Пройдя через степи, таёжную топь,
К Уралу широкою грудью припала
Подруга его — синеглазая Обь.
Старея, моря отступают на мили,
И рушится камень незыблемых гор,
Но Обь и Урал, как однажды сроднились,
Так верность друг другу хранят до сих пор.
И ныне, когда огневая зарница
Подземных фонтанов горит над тайгой,
Урал белоглавый, как прежде, глядится
В небесные очи Оби дорогой.
Не так ли и люди, храня неизменно
Любовь, как цветы незабвенной весны,
Богаты душой, как Урал драгоценный,
Как Обь полноводная, счастья полны.
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
ГАЗ НАД РЕЧКОЙ ТАЗ
В снегах, средь морозной пустыни,
Как добрый земной великан,
Под светом Медведицы синим
Вдруг к небу рванулся фонтан.
И отсвет его, словно птица,
Крыло распростёр на снегу.
И вьюжная тьма, как волчица,
Отпрянув, укрылась в логу…
И чудится снежным просторам,
Что скоро над речкою Таз
По трубам, как соболь по норам,
Промчится к становищам газ.
И люди узнают повсюду —
От чумов до башен Кремля, —
Что дарит им светлое чудо
Промёрзшая наша земля.
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
ПАСТУХ
В небе звёзды бродят без дороги,
Там пасёт их месяц златорогий.
Звёзды — в небе. Стадо — на лугу.
Здесь уж я оленей стерегу.
Рыба любит воду, птица — небо,
Мил оленю свежий мох, а мне бы
Ясных дней да зоркости для глаз,
Чтоб прийти сюда ещё не раз!
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
САМОЕ ДОРОГОЕ
У костра в часы ночные
Режет он пороховницы,
И ножны, и табакерки.
Кость, что он нашёл сегодня,
Поражала чистотою,
И прозрачностью глубокой,
И невиданным размером.
Возвратившись в чум с охоты,
Так раздумывал художник:
«Что из этой светлой кости
Для родимого народа
Сделать мне со всей любовью?
Что ему всего дороже?»
С той поры он много думал,
Много дней, ночей об этом.
Вот, придя домой однажды,
Взялся радостно за дело —
И в порыве светлом создал
Образ Ленина на кости.
Раз, охотясь в тундре, ненец
Отыскал на дне оврага
Бивень мамонта огромный.
Рад охотник был удаче,
Ибо лучшим косторезом
В тундре славился он всюду:
Всем нужны его изделья.
Хочется к теплу плотней прижаться,
Еле-еле светятся огни…
И не знаешь сам, за что и взяться
В эти переменчивые дни.
У меня в такое время года
Что-то плохо клеятся дела…
Скверная ненастная погода,
Кажется, полмира обняла.
Но случится промысел удачный,
И тогда поёт моя душа,
Снег ли, дождь — решаю однозначно: —
До чего ж погодка хороша!
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
ОСЕНЬ
До чего же ты непостоянна:
То снежку пушистому почёт,
То вдруг всё окутаешь туманом —
Изморось лицо моё сечёт…
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём
САНЯ С ПОЛУОСТРОВА ЯМАЛ
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
ЧТОБЫ Я БЫСТРЕЙ ПОДРОС
Три цветочка посадила
Мама в ящичке с землёй.
Саня глянул: «Ну и сила!
Вытянулись — ой-ё-ёй!»
Ящичек такой же самый
Маме утром он принёс:
— Посади меня, — сказал он, —
Чтоб и я быстрей подрос.
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
И БОЛЬШЕ НИЧЕГО?
Саня спрашивает Валю,
Как он в садике поел.
— Что вам на обед давали?
Я сегодня приболел…
— Нам давали: суп, котлеты,
И блины, и молоко,
Чай, сметану и конфеты…
— Всё? И больше ничего?..
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
ПОЧЕМУ ВСЁ ВРЕМЯ ЛГУ?
Саня с папой на прогулку
Собрались пойти с утра.
— Мы туда, где завтра были?
— Нет, не завтра, а вчера.
— А-а, — сказал послушно Саня,
Замирая на бегу, —
Почему выходит, папа,
Будто я всё время лгу?
— Ты не лжёшь, а по ошибке
Говоришь не те слова.
Прежде чем ты что-то скажешь,
Думать следует сперва.
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
НА ПЕЧИ ПРОСТЫЛА КИСКА
Киска спит — к печи прилипла.
Саня с другом слышат хрип.
Говорят: — Она охрипла!
У неё, наверно, грипп!
Приготовили горчичник,
Греют спинку и живот…
Киска знай себе мурлычет:
Мол, до свадьбы заживёт!..
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
ЗАКРЫТО НА ОБЕД
У дверей столовой Саня
«Есть хочу», — сказал.
В ответ
Он услышал: — Наказанье!
Ведь закрыто на обед.
— Кем закрыто? —
Саня снова.
— Теми, кто готовит здесь.
— Неужели
и столовой
Тоже надо
пить и есть?
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
ПУСТЬ РАСТУТ БЫСТРЕЕ ЗУБЫ
Заимел теперь щенка я.
Бобик лает, будь здоров!
Только вот беда какая:
Нет у Бобика зубов.
Витамин в аптеке взяли
И давай щенка поить.
— Пей, чтоб зубы вырастали! —
Но щенок не хочет пить.
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
САНЯ С ДРУГОМ МОРЯКИ
Саня другу в разговоре:
— Поиграем в моряков!
Я служу на Белом море,
Ты — на Чёрном будь готов.
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
ЧТО ТАКОЕ ЁЛКА?
— Папа, что такое ёлка?
В тундре есть она?
— Ёлка, Саня, вся в иголках,
Высока, стройна.
Друг спросил:
— А есть на свете
Море чёрное?
— Ну да!
В Белом — белые медведи.
В Чёрном — чёрные всегда.
А живут деревья эти
В чаще, где тайга
Подняла коряги-ветви,
Как олень — рога.
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
ЗАИГРАЛА БУРОВАЯ
ВЫРАСТАЙ БЫСТРЕЕ, САНЯ!
Саня папу не узнал:
— Отчего ты чёрным стал?! —
Наклонился к сыну папа:
— Слышишь, Саня, нефти запах?
Мы нашли её, нашли,
Нефть пошла из-под земли.
Заиграла буровая.
Вот ведь радость-то какая!
— Ой, какая вышка, ой, какая!
Даже выше облаков растёт.
— Это, Саня, наша буровая,
Нефть и газ она нам достаёт.
Как маяк та буровая манит,
И парнишка слышит над собой:
— Вырастай же поскорее, Саня,
Чтобы с нами быть на буровой.
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
ЯМАЛЬСКИЙ ГАЗ
Ни печей, ни дров не нужно,
Батареи греют нас.
Нам теперь отлично служит
Собственный, ямальский, газ.
Только с ним — судите сами —
Нужно быть зимой и летом
Осторожным… Вместе с Саней,
Дети, помните об этом!
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
СКАЗКИ НЕНЕЦКОГО КРАЯ
Сказки эти, малыш, не я придумал. Я только слушал и запоминал, а что запомнил — записал. Сочиняли сказки люди, народ, ещё в те давние времена, когда и книжек не было. А может, и были книжки, да только в северные края, где живут ненцы, где пасутся олени, книжки не попадали, пока не пришла Советская власть. А если бы и попали книжки — кто бы их читать стал? Грамотных-то не было…
Но без сказок нельзя! Скучно жить без сказок. Вот и придумали их дедушки и бабушки, отцы и матери для детей, чтобы дети знали родной край, в котором живут, птиц, зверей и рыб — всё, чем богата земля, чтобы учились быть смелыми и честными, добрыми и умными.
Когда я был таким маленьким, как ты, я очень любил слушать сказки. Послушай и ты.
Дедушка Иван
МЫШОНОК И ОЛЕНЁНОК
Бежит однажды Мышонок. Бежит, а навстречу ему Оленёнок. Мышонок и спрашивает его:
— Дружок Оленёнок, откуда ты и куда идёшь?
Услышал Оленёнок мышиный писк, пригнул голову и отвечает:
— Разве не видишь? За четырьмя ножками своими гоняюсь.
Тогда Мышонок засмеялся и сказал:
— Ты, оказывается, тоже сам не знаешь, куда идёшь. Коли так, пойдём вместе!
Оленёнок согласился:
— Давай пойдём!
Пошли вдвоём. Мышонок еле успевает за Оленёнком. Много раз Оленёнок терял Мышонка из виду. А когда шли между кустами, чуть не наступил на Мышонка копытцами.
Шли-шли, Мышонок и говорит:
— Давай в прятки играть!
— Давай, — согласился Оленёнок, — ты маленький, ты и закрой глазки, а я спрячусь.
Мышонок сел на задние лапки, а передними закрыл глаза. Оленёнок побежал и спрятался за лежащим на земле деревом.
Долго искал Мышонок Оленёнка, но найти не смог. Наконец обессилел совсем. Сел и начал думать, как же всё-таки найти Оленёнка. Долго думал. И додумался: «Ага, я этого великана хитростью возьму!»
Мышонок вдруг закричал:
— Дружок Оленёнок! Ты сам спрятался неплохо, а молодые рога видать!
Оленёнок подумал: «Эх, плохо я сделал! Правду Мышонок говорит!»
Вскочил он, чтобы получше рога спрятать, тут его Мышонок и увидел.
— А теперь я спрячусь! — сказал Мышонок.
Долго Оленёнок искал Мышонка, но найти не смог. Обессилел совсем и лёг отдыхать.
Мышонок выбежал из-за кочки и смеётся:
— Эх ты, дружок Оленёнок! Сам большой, а недогадливый! Я маленький, а хитрее тебя! — И юркнул в мох.
Фыркнул Оленёнок от обиды и побежал в другую сторону. С тех пор никогда не увидишь, чтобы Оленёнок с Мышонком вместе играли.
ЧЁРНЫЙ И БЕЛЫЙ
Жил-был в тайге Чёрный Медведь. Всю зиму лапу сосал — спал.
Пришла весна, и у Чёрного Медведя растаяла берлога. Пошёл он бродить по лесу. Бродил-бродил, ходил-ходил да и вышел к Ледовитому морю. А Белый Медведь как раз из воды выходит. Увидел он Чёрного и рассердился, даже шерсть дыбом встала. Кричит:
— Эй ты, Чёрный Медведь, зачем по моей земле ходишь?!
— Разве это твоя земля? — удивился Чёрный. — Ты же на льдине плаваешь, вот и плавай! А земля моя!
И стали они бороться.
Долго боролись, даже вспотели. Рычат да покряхтывают.
Наконец совсем устали.
— Уфф!.. — выдохнул Чёрный Медведь и сел на прибрежный камень.
— Офф!.. — откликнулся Белый Медведь и опустился на другой валун.
Отдышаться не могут, так умаялись!
Наконец Чёрный Медведь промолвил:
— Ты, Белый Медведь, сильнее меня, да я проворнее. И никогда нам не победить друг друга. Видать, мы с тобой братья.
Тут подлетела к ним Серая Весенняя Куропатка, села поближе и говорит:
— Ай-я-яй! Это называется братья! Я видела, как вы лупили друг дружку! А зря дрались — во-он сколько места! — И улетела.
Чёрный и Белый посмотрели — и верно: кругом раздолье!
И разошлись они по-хорошему. Так и живут, кому где лучше. Белый — на льдине, Чёрный — в лесу.
ПОЧЕМУ РЫБЫ ЖИВУТ В ВОДЕ
Давно это было. В ту пору рыбы ещё на земле жили, как все.
Однажды Рыбка заболела. Лежит она и стонет:
— О-ох! О-ох!
Слушал-слушал её Сынок и вышел из чума — помощи искать. Вышел и видит: на суку сидит Старая Ворона. Ворона тоже увидела маленькую Рыбку и говорит:
— Сынок Рыбки, почему ты такой печальный?
— Мать заболела. Не знаю, что делать.
— Не печалься, — говорит Ворона, — хочешь, я тебе помогу? Я вылечу мать. Только ты не заходи в чум, если мать кричать будет. Это вместе с криком начнёт выходить из неё болезнь. Понятно?
— Как не понять? — отвечает Рыбкин Сынок. И он остался возле чума.
А Старая Ворона зашла в чум. Там в углу лежит Рыбка, тяжело дышит. Чешуя от жира блестит. «Вкусная!» — думает Ворона, а сама спрашивает:
— Почему ты лежишь?
— Да вот заболела, — отвечает Рыбка.
— Хочешь, я тебя вылечу? — спрашивает Ворона.
— А как?
— А вот так! — И Ворона сильно клюнула Рыбку.
Рыбка испугалась да как закричит:
— Сынок, где ты? Ворона меня съесть хочет!
Кинулся Сынок в чум и прогнал Ворону. Ворона рассердилась, что не смогла Сынка обмануть, Рыбку съесть и созвала своих подруг. Стали они Рыбку с Сынком со всех сторон теснить. Метались Рыбка и Сынок туда и сюда да вдруг — плюх в воду. И не утонули. И никто их не съел. И самим еды вдоволь. С тех пор и стали рыбы жить в воде. И хорошо живут.
Снегирь и Мышонок
Жили-были Снегирь и Мышонок. Вместе собирали и копили хлебные крошки. Много собрали, устали даже. Снегирь и говорит:
— Хватит, однако. Собрали столько, давай делить поровну!
— Давай! — согласился Мышонок.
Стали делить.
— Это мне!
— Это мне!
— Это тебе!
— Это тебе!
Всё поровну разделили. Одна только крошка осталась лишней.
— Это крошка моя! — говорит Мышонок. — Я больше тебя работал!
— Нет, моя! — кричит Снегирь. — Ты на месте крутился, а я далеко летал!..
— Я землю рыл, чтобы в чум залезть, у меня все когти болят!
— А я по всему краю летал, крылья устали! Моя крошка!
Подняли они большой шум. И пока ссорились — потеряли крошку. Кинулись искать. А в это время на шум прилетела Куропатка, увидела две ровные кучки крошек да обе и склевала. Только Мышонок и Снегирь этого не заметили. И до сих пор они ту потерянную крошку ищут. Снегирь — в снегу, а Мышонок — в чуме.
Примечания
1
Ханавэй — сокол.
2
Ваал — предание, сказание.
3
Н у м — по древним поверьям ненцев, верховное божество.
4
Парка — верхняя меховая одежда.
5
Камень — старинное название Уральских гор.
6
Н е н е ц — в переводе на русский язык означает «человек».
В образной, поэтической и сказочной форме автор рассказывает о природе и людях родного северного края.
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
РАССКАЗ О СЕБЕ И О НАШЕМ СЕВЕРНОМ КРАЕ
Тундра…
Завидная ныне для людей, но почти безлесная и холмистая равнина, известная кочующими стадами оленей, разными птицами, зверями и рыбой. Зимой, долгой и студёной, — снега, бураны и метели. Весной долгожданной — новорождённые олешки-авки и вереницы летящих перелётных птиц. Летом, коротким, тёплым, светлым круглые сутки, предстаёт вся тундра в зелени — траве, в ягеле, в низкорослых цветочках и всяких ягодах-морошках, и кочуют по ней гонимые оводами и комарами стада дальше, на север. А осенью, тёмной и слякотной, — кочёвка оленьих стад обратно на юг и начало охотничьего промысла.
Вот сюда, через Уральские горы и Ижмы, в Сибирь, в село Мужи, и перебрались когда-то мои родители — Григорий Федулович и Елена Ивановна Истомины. По национальности — коми-зыряне. Здесь я и родился.
Но в 3 года от роду меня постигло большое несчастье — разбил паралич, и я остался на всю жизнь калекой. С 8 лет встал на костыли. С детства пристрастился рисовать искривленными пальцами. Любил я слушать сказки, загадки, пословицы, поговорки, которых превеликое множество знали бабушка, мать, отец. Слушал песни — отец мой хорошо играл на тальянке. Семья была дружная, и дома у нас постоянно бывали ханты, ненцы, русские. Так я научился говорить и на этих языках, почувствовав прелесть и неповторимость каждого из них.
Позднее, уже учась в педагогическом техникуме, я стал писать стихи, очерки, рассказы на русском, коми-зырянском и ненецком языках.
Увлекаясь наряду с литературой и живописью, окончил студию изобразительного искусства: некоторые мои картины маслом приобретены Салехардским музеем: «Ваули Пиеттомин», «Ленин на Ямале» и другие.
Работал учителем, переводчиком, потом — в Тюменском книжном издательстве — редактировал книги писателей северных народов — ненцев, хантов, манси. Писал много и сам — стихи, рассказы, повести, очерки, пьесу-комедию «Цветы в снегах», которая шла на сцене Тюмени, роман «Живун» и роман для юношества «Встань- трава», воспоминания. Был участником 1-й конференции литераторов Севера в Ленинграде и 1-й Коми АССР.
За несколько десятилетий на ненецком и русском языках издано около тридцати моих книг. Мне есть что сказать, ведь я — ровесник Советской власти.
Когда-то, при царизме, почти не было грамотных северян среди ненцев, хантов, манси, да и коми-зырян. А теперь у нас есть свои врачи, литераторы, научные работники, композиторы, артисты…
Сейчас второй раз паралич меня приковал к постели — но я не сдаюсь, стучу на машинке одним пальцем левой руки. Пишу поэму «Сказ о Ямале», есть и другие задумки.
А жизнь идёт вперёд, наш край расцветает с каждым годом — то тут, то там поднимаются буровые вышки. Не узнать теперь Ямало- Ненецкого автономного округа. Население выросло во много раз. К нам едут люди почти всех национальностей, населяющих нашу Советскую родину. Выросли, кроме окружного центра Салехарда, города-спутники. А ещё — Лабытнанги, Газ-Сале, Надым, Медвежье, Харасавей… О некоторых из них вы, наверно, слышали, взять хотя бы Уренгой и Новый Уренгой!
Миллиард кубометров газа в сутки даёт Ямал по газопроводу «Полярное Сияние» в центральные регионы страны. А ещё нашли у нас отличную нефть. И исконные промыслы — оленеводство, охота, звероводство не забыты. Есть где приложить людям руки, да и романтика манит.
А вы, ребята, когда подрастёте, не собираетесь к нам, на Ямал?
Приезжайте!
Иван Истомин
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
НА ЯМАЛЕ МЫ ЖИВЁМ
Вы на карту посмотрите
И Ямал на ней найдите,
Потому что здесь наш дом:
Мы на Севере живём.
Вот заря, как знамя, рдеет,
Солнца луч ударил ввысь.
Из столицы в это время
Звуки гимна донеслись.
Будет день такой, что любо!
Сразу тундра ожила:
И спешат навстречу людям
И заботы, и дела.
Пастухи поедут в стадо.
Ладит снасти зверолов.
А рыбацкая бригада
Привезла большой улов.
Тишину окрест нарушив,
На соседней буровой
Из земной коры наружу
Взвился факел голубой…
Загремел над нашей крышей
Вертолёт, бросая тень…
Мы диктант в тетрадках пишем:
«Над страною новый день».
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём
САМОЕ ДОРОГОЕ
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём
ДОРОГОЙ ЛЕНИНА
Мы, ненцы, любим свой Ямал, —
Но не ему хвалы поток.
Тебе, Великому, — ты снял
Оковы рабства с наших ног.
Гори для нас полярным днём,
Сияньем Севера светись! —
В семье народов мы идём
Твоей дорогой в коммунизм!
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём
ПОЛЯРНОЕ СИЯНИЕ
Вновь полярное сиянье
Над Ямалом занялось.
Ты откуда, ты откуда,
Диво дивное, взялось?
Разноцветными лучами
Ты всё небо обожгло.
Сразу звёздочки померкли,
Сразу в тундре рассвело.
Ты над ненцами и раньше
Полыхало, как сейчас,
Но, забитых и бесправных,
Ты не радовало нас.
А теперь, когда чудесен
Наш родной ненецкий край,
Говорим мы, улыбаясь:
— Чудо Севера, сверкай!
Повторяет каждый житель
Полуострова Ямал:
— Это звёзд кремлёвских отблеск
В нашем небе заиграл!
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём
СКАЗАНИЕ О СОЛНЦЕ
Столько нет снежинок в тундре, —
Говорится в том ваале, —
Сколько лет с тех пор минуло,
Как Ямал дремал во мгле,
Люди тундры кочевали,
Их бураны бичевали,
Их к земле свирепо гнуло,
Их пластало по земле.
Люди многих поколений
Кочевали сквозь ненастья, —
Все искали путь заветный,
Чтобы к солнцу вывел их.
Над землёю пламенея,
Просыпаясь ранней ранью,
До заката смотрит солнце
На счастливый наш Ямал.
И на крыльях ханавэя [1]
Реет гордое сказанье,
Горной речкой звонко льётся
Жизнью сложенный ваал[2].
Но, держась тропы оленьей,
Разве можно выйти к счастью —
И кочёвки были тщетны
Для сородичей моих.
Даже Ваули отважный,
Бедноты вожак могучий —
С глазом зорким, как у птицы,
С быстрым, как стрела, умом, —
Поднимая тундру дважды,
Чтобы людям стало лучше,
Ничего не смог добиться, —
Видно, шёл не тем путём.
Люди тундры — дети Нума [3] —
С каждым годом жили хуже, —
Как по грязи нарту с грузом
Волокли они впотьмах.
С детства спали в дымных чумах,
Кровью кашляли от стужи,
И печальные погосты
Вырастали на холмах.
Люди были в полной власти
Мрака, холода, болезней,
Мор косил стада оленьи,
Даже промысел иссяк.
Но жила мечта о счастье,
Выли жалобные песни, —
Непонятно, то ли пенье,
То ли вьюга выла так?
Но однажды ранним утром
Вдруг залаяли собаки.
Нарты вынеслись из тундры,
Снег взметая по бокам.
Сто оленей захрапело!
Люди выбежали, смотрят:
На передней — в парке[4] белой —
Едет сюдбя-великан.
А за сюдбя-великаном
Сто упряжек караваном,
И на каждой нарте по два
Молодца-большевика —
Словно сказочное племя,
И у каждого на шлеме
Гордо звёздочка сияла,
Всем видна издалека.
Островерхи были шлемы
И указывали в небо —
Будто солнце обещая
Прозябающим во мгле.
Ещё были люди немы,
Ещё были люди слепы,
Но уже от их надежды
Посветлело на земле.
Кто слезу смахнёт рукою,
Кто несмело засмеётся,
Ведь про воинство такое
В тундре издавна молва:
Есть, мол, люди, что решили
Всем народам дать по солнцу,
И великой этой силе
Сюдбя-Ленин голова.
И теперь тот самый Ленин
С краснозвёздными друзьями
Сам приехал через Камень[5]
На Ямал, на край земли.
И не знающие солнца
Бедняки холодной тундры
Перед силой этой мудрой
Речь такую повели:
— Ой, ты, Ленин, сюдбя-Ленин,
Ой, ты, вся его дружина!
Вас мудрее, вас добрее,
Вас храбрее в мире нет!
Помогите, научите
Бедняков холодной тундры,
Как найти нам счастье жизни,
Как зажечь нам солнца свет?
И могучий сюдбя-Ленин
Произнёс слова ответа —
Ненцы словно услыхали
Гром далёкий по весне:
— Ваше солнце, люди тундры,
Под замком у жирных тэтта,
В сундуках у злых васкуев,
И у тадибе в мошне.
В старину его украли,
Сняли с неба дармоеды,
Разделили меж собою,
Растащили по углам.
Вы страдали, голодали,
Вы изведали все беды,
Пусть похищенное солнце
Возвратят злодеи вам!
Тут смелее и дружнее
Бедняки заговорили:
— Если солнце кто-то прячет —
Пусть добром его вернёт!..
Но злодеи-богатеи —
Тэтта, тадибе, васкуи —
Ощетинились, завыли
Злей волков в голодный год.
Их упорство наблюдая,
Так промолвил ненцам Ленин:
— Если криком от оленей
Злых волков не отогнать,
Чтоб рассеять волчью стаю
И спасти оленье стадо,
За винтовку браться надо,
Вам ли этого не знать?..
Бой, какого не видала
До сих пор земля Ямала,
Справедливый и жестокий
Разгорелся средь снегов, —
Как брусничные потоки,
Кровь народная бежала,
Но хвосты свои поджала
Стая бешеных волков.
Богачи, купцы, шаманы —
Тэтта, тадибе, васкуи, —
Больше спорить не рискуя
И униженно скуля,
Выносили из-под спуда
Луч за лучиком, покуда
Блеском солнечных осколков
Не покрылась вся земля.
И собрал могучий Ленин
Те осколки воедино,
Богатырскими руками
Поднял солнце выше гор,
И над тундрою оленьей,
Над заснеженной равниной
Свет, забытый бедняками,
Дивно крылья распростёр.
Улыбнулся Ленин мудро.
— Все, — спросил он, — видят солнце?
— Все, — ответствовала тундра, —
Видим твой великий свет!
Видим всё, что мы искали
На оленьих тёмных тропах,
Видим всё, о чём мечтали
В дымных чумах столько лет.
Молвил Ленин им на это:
— Значит, все теперь прозрели,
Начинайте строить счастье,
Чтобы прочный вышел дом. —
Ненцы щурятся от света,
И не знают — оробели, —
Как начать им строить счастье, —
Что сначала, что потом?
На дружину глянул Ленин:
— Что вы скажете, герои?
И дружина отозвалась:
— Люди тундры не одни!
Надо здесь без промедленья
Им фактории построить,
Чтобы всё у ненцев было,
В чём нуждаются они.
Рыбакам дадим мы сети,
Звероловам — карабины,
Пастухов из дальней тундры
Пригласим в Москву на съезд.
Есть один закон на свете,
Очень жёсткий для богатых,
Очень выгодный для бедных:
Кто не трудится — не ест.
— Это правильно! Саць саво! —
По-ненецки молвил Ленин. —
Пусть и рыбу, и пушнину
Без убытка продают.
И, глядишь, к оседлой жизни
Повернут с тропы оленьей
И в домах уже, не в чумах,
Будут жить, ценя уют.
Дети будут бегать в школы,
Старики ходить в больницы,
И шаман странноголовый
Отшаманит навсегда.
Вас над тундрою весёлой
Понесут стальные птицы,
И железных нарт колёса
Повезут вас в города.
Ваш Ямал откроет недра,
И полярная природа
Ненцы слушают, дивятся,
Улыбаются, не верят:
Неужели же всё это
В нашей тундре может быть?
Но ведь ленинскую мудрость
Разве кто-нибудь измерит?
Не сумели бы и солнце
Мы без Ленина добыть!
Будет матерью вам щедрой,
А не мачехой скупой.
В тундре вырастут поэты,
Чтоб счастливый путь народа
Прославлять по белу свету,
Увлекая за собой!
И сказал им Ленин-сюдбя:
— Не сломили вас ненастья,
Родовое имя «ненец»[6]
Оправдали вы сполна.
Так беритесь же за дело,
Человек достоин счастья,
Не робейте: если надо,
Вам поможет вся страна.
Вслед за этими словами
Наступило расставанье.
Первым сел на нарту Ленин,
Весь отряд — за ним вослед.
Сто оленей захрапело,
Сто упряжек заскрипело, —
Всем народам нужно солнце,
Без него и счастья нет!
Вот и всё. Пока на этом
В тундре сложенный когда-то,
Озарённый мудрым светом
Прерывается ваал.
Если ж вы, друзья, хотите
Продолжения легенды,
Приезжайте, посмотрите
На сегодняшний Ямал.
Теплоход ли белоснежный,
Стальнокрылая ли птица,
Просто ль нарта из железа
Вас доставит без хлопот.
Посмотрите — свет в посёлках
Электрический струится,
Даже в самой дальней тундре,
Слышно, радио поёт.
И, как символ новой жизни,
Города растут по тундре:
Газ и нефть берём оттуда,
Из-под вечной мерзлоты.
Расцветай, бери, отчизна!
Ты решаешь очень мудро:
Изнутри увидев будто
Наши думы и мечты.
Ой, Ямал, мой край любимый!
Ты, моя родная тундра!
Ты, по ленинским заветам
Возрождённая земля!
Над народами твоими
Встало солнечное утро,
Ты лучишься мудрым светом,
Что исходит из Кремля!
Обратись теперь к любому,
Он не знает лучшей доли,
Льётся песня величаво,
И горят мильоны глаз:
— Слава Ленину родному!
— Слава Партии могучей!
— И Советской власти слава —
Солнцу, греющему нас!
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
В ДОРОГЕ
В снежном вихре, словно тени,
По холмистой тундре мчат,
Не бегут мои олени,
А по воздуху летят.
Высоко несут и гордо
Красоту рогов своих.
Словно бороды, под мордой
Шерсть разветрена у них.
Я люблю езду такую,
Только править успевай!
И поёт душа, ликуя:
— Здравствуй, тундра, милый край!
От полярного сиянья
Посветлело, словно днём.
На большие расстоянья
Хорошо видать кругом.
Вот испуганно и сонно
Куропатки поднялись.
Со сверкающего склона
След песца уходит вниз…
Я люблю езду такую,
Только править поспевай!
И поёт душа, ликуя:
— Здравствуй, тундра, милый край!
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
ЯМАЛЬСКОЕ УТРО
Лишь восток позолотится,
Я проснусь, и слышно мне,
Как струится из столицы
Гимн по радиоволне.
Вижу — все взялись за дело:
В стаде — смена пастухов,
Вон идёт охотник смелый,
Рыбаки — у неводов.
Самолёт гудит над крышей, —
Значит, почте быть пора.
«Труд у нас в почёте», — пишет
В светлой школе детвора.
Я же на рассвете алом
Запеваю — мне под стать
О друзьях моих с Ямала
Песни звонкие слагать.
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
МАЙБЫРЭЙ — СЧАСТЬЕ
В час, когда родился после вьюги
Мальчик под Полярною звездой,
Старый Север взял его на руки,
Как отец, суровый и седой.
Север мой! Как сыну, любы с детства
Мне твои плечистые леса,
Древних кедров шумное соседство,
Мшистых тундр озёрные глаза.
Полюбил я Обь в разгар путины
С рыбьей пляской в солнечную ночь,
Лёгкий бег олений да равнины
Белые, песцовые точь-в-точь.
А порой сияние, как в сказке,
Шёлковым платком взмахнёт вдали,
И на крыше мира пляшут краски
Всех знамён ликующей земли.
И тогда счастливая примета —
Майбырэй — обрадует меня:
Больше всех здесь огненного цвета —
Нашего пунцового огня!
Полыхает красное сиянье,
Мой советский Север, над тобой,
Как про счастье светлое сказанье,
Как напоминание про бой!
Ни тьма, ни мороз, ни метели со шквалом —
Капризы суровой сибирской земли —
Могучую Обь с драгоценным Уралом
Никак, никогда разлучить не могли.
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
УРАЛ И ОБЬ
С отрогов Алтая до тундры Ямала,
Пройдя через степи, таёжную топь,
К Уралу широкою грудью припала
Подруга его — синеглазая Обь.
Старея, моря отступают на мили,
И рушится камень незыблемых гор,
Но Обь и Урал, как однажды сроднились,
Так верность друг другу хранят до сих пор.
И ныне, когда огневая зарница
Подземных фонтанов горит над тайгой,
Урал белоглавый, как прежде, глядится
В небесные очи Оби дорогой.
Не так ли и люди, храня неизменно
Любовь, как цветы незабвенной весны,
Богаты душой, как Урал драгоценный,
Как Обь полноводная, счастья полны.
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
ГАЗ НАД РЕЧКОЙ ТАЗ
В снегах, средь морозной пустыни,
Как добрый земной великан,
Под светом Медведицы синим
Вдруг к небу рванулся фонтан.
И отсвет его, словно птица,
Крыло распростёр на снегу.
И вьюжная тьма, как волчица,
Отпрянув, укрылась в логу…
И чудится снежным просторам,
Что скоро над речкою Таз
По трубам, как соболь по норам,
Промчится к становищам газ.
И люди узнают повсюду —
От чумов до башен Кремля, —
Что дарит им светлое чудо
Промёрзшая наша земля.
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
ПАСТУХ
В небе звёзды бродят без дороги,
Там пасёт их месяц златорогий.
Звёзды — в небе. Стадо — на лугу.
Здесь уж я оленей стерегу.
Рыба любит воду, птица — небо,
Мил оленю свежий мох, а мне бы
Ясных дней да зоркости для глаз,
Чтоб прийти сюда ещё не раз!
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
САМОЕ ДОРОГОЕ
У костра в часы ночные
Режет он пороховницы,
И ножны, и табакерки.
Кость, что он нашёл сегодня,
Поражала чистотою,
И прозрачностью глубокой,
И невиданным размером.
Возвратившись в чум с охоты,
Так раздумывал художник:
«Что из этой светлой кости
Для родимого народа
Сделать мне со всей любовью?
Что ему всего дороже?»
С той поры он много думал,
Много дней, ночей об этом.
Вот, придя домой однажды,
Взялся радостно за дело —
И в порыве светлом создал
Образ Ленина на кости.
Раз, охотясь в тундре, ненец
Отыскал на дне оврага
Бивень мамонта огромный.
Рад охотник был удаче,
Ибо лучшим косторезом
В тундре славился он всюду:
Всем нужны его изделья.
Хочется к теплу плотней прижаться,
Еле-еле светятся огни…
И не знаешь сам, за что и взяться
В эти переменчивые дни.
У меня в такое время года
Что-то плохо клеятся дела…
Скверная ненастная погода,
Кажется, полмира обняла.
Но случится промысел удачный,
И тогда поёт моя душа,
Снег ли, дождь — решаю однозначно: —
До чего ж погодка хороша!
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
ОСЕНЬ
До чего же ты непостоянна:
То снежку пушистому почёт,
То вдруг всё окутаешь туманом —
Изморось лицо моё сечёт…
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём
САНЯ С ПОЛУОСТРОВА ЯМАЛ
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
ЧТОБЫ Я БЫСТРЕЙ ПОДРОС
Три цветочка посадила
Мама в ящичке с землёй.
Саня глянул: «Ну и сила!
Вытянулись — ой-ё-ёй!»
Ящичек такой же самый
Маме утром он принёс:
— Посади меня, — сказал он, —
Чтоб и я быстрей подрос.
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
И БОЛЬШЕ НИЧЕГО?
Саня спрашивает Валю,
Как он в садике поел.
— Что вам на обед давали?
Я сегодня приболел…
— Нам давали: суп, котлеты,
И блины, и молоко,
Чай, сметану и конфеты…
— Всё? И больше ничего?..
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
ПОЧЕМУ ВСЁ ВРЕМЯ ЛГУ?
Саня с папой на прогулку
Собрались пойти с утра.
— Мы туда, где завтра были?
— Нет, не завтра, а вчера.
— А-а, — сказал послушно Саня,
Замирая на бегу, —
Почему выходит, папа,
Будто я всё время лгу?
— Ты не лжёшь, а по ошибке
Говоришь не те слова.
Прежде чем ты что-то скажешь,
Думать следует сперва.
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
НА ПЕЧИ ПРОСТЫЛА КИСКА
Киска спит — к печи прилипла.
Саня с другом слышат хрип.
Говорят: — Она охрипла!
У неё, наверно, грипп!
Приготовили горчичник,
Греют спинку и живот…
Киска знай себе мурлычет:
Мол, до свадьбы заживёт!..
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
ЗАКРЫТО НА ОБЕД
У дверей столовой Саня
«Есть хочу», — сказал.
В ответ
Он услышал: — Наказанье!
Ведь закрыто на обед.
— Кем закрыто? —
Саня снова.
— Теми, кто готовит здесь.
— Неужели
и столовой
Тоже надо
пить и есть?
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
ПУСТЬ РАСТУТ БЫСТРЕЕ ЗУБЫ
Заимел теперь щенка я.
Бобик лает, будь здоров!
Только вот беда какая:
Нет у Бобика зубов.
Витамин в аптеке взяли
И давай щенка поить.
— Пей, чтоб зубы вырастали! —
Но щенок не хочет пить.
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
САНЯ С ДРУГОМ МОРЯКИ
Саня другу в разговоре:
— Поиграем в моряков!
Я служу на Белом море,
Ты — на Чёрном будь готов.
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
ЧТО ТАКОЕ ЁЛКА?
— Папа, что такое ёлка?
В тундре есть она?
— Ёлка, Саня, вся в иголках,
Высока, стройна.
Друг спросил:
— А есть на свете
Море чёрное?
— Ну да!
В Белом — белые медведи.
В Чёрном — чёрные всегда.
А живут деревья эти
В чаще, где тайга
Подняла коряги-ветви,
Как олень — рога.
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
ЗАИГРАЛА БУРОВАЯ
ВЫРАСТАЙ БЫСТРЕЕ, САНЯ!
Саня папу не узнал:
— Отчего ты чёрным стал?! —
Наклонился к сыну папа:
— Слышишь, Саня, нефти запах?
Мы нашли её, нашли,
Нефть пошла из-под земли.
Заиграла буровая.
Вот ведь радость-то какая!
— Ой, какая вышка, ой, какая!
Даже выше облаков растёт.
— Это, Саня, наша буровая,
Нефть и газ она нам достаёт.
Как маяк та буровая манит,
И парнишка слышит над собой:
— Вырастай же поскорее, Саня,
Чтобы с нами быть на буровой.
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
ЯМАЛЬСКИЙ ГАЗ
Ни печей, ни дров не нужно,
Батареи греют нас.
Нам теперь отлично служит
Собственный, ямальский, газ.
Только с ним — судите сами —
Нужно быть зимой и летом
Осторожным… Вместе с Саней,
Дети, помните об этом!
ИВАН ИСТОМИН
На Ямале мы живём: Стихи и сказки
СКАЗКИ НЕНЕЦКОГО КРАЯ
Сказки эти, малыш, не я придумал. Я только слушал и запоминал, а что запомнил — записал. Сочиняли сказки люди, народ, ещё в те давние времена, когда и книжек не было. А может, и были книжки, да только в северные края, где живут ненцы, где пасутся олени, книжки не попадали, пока не пришла Советская власть. А если бы и попали книжки — кто бы их читать стал? Грамотных-то не было…
Но без сказок нельзя! Скучно жить без сказок. Вот и придумали их дедушки и бабушки, отцы и матери для детей, чтобы дети знали родной край, в котором живут, птиц, зверей и рыб — всё, чем богата земля, чтобы учились быть смелыми и честными, добрыми и умными.
Когда я был таким маленьким, как ты, я очень любил слушать сказки. Послушай и ты.
Дедушка Иван
МЫШОНОК И ОЛЕНЁНОК
Бежит однажды Мышонок. Бежит, а навстречу ему Оленёнок. Мышонок и спрашивает его:
— Дружок Оленёнок, откуда ты и куда идёшь?
Услышал Оленёнок мышиный писк, пригнул голову и отвечает:
— Разве не видишь? За четырьмя ножками своими гоняюсь.
Тогда Мышонок засмеялся и сказал:
— Ты, оказывается, тоже сам не знаешь, куда идёшь. Коли так, пойдём вместе!
Оленёнок согласился:
— Давай пойдём!
Пошли вдвоём. Мышонок еле успевает за Оленёнком. Много раз Оленёнок терял Мышонка из виду. А когда шли между кустами, чуть не наступил на Мышонка копытцами.
Шли-шли, Мышонок и говорит:
— Давай в прятки играть!
— Давай, — согласился Оленёнок, — ты маленький, ты и закрой глазки, а я спрячусь.
Мышонок сел на задние лапки, а передними закрыл глаза. Оленёнок побежал и спрятался за лежащим на земле деревом.
Долго искал Мышонок Оленёнка, но найти не смог. Наконец обессилел совсем. Сел и начал думать, как же всё-таки найти Оленёнка. Долго думал. И додумался: «Ага, я этого великана хитростью возьму!»
Мышонок вдруг закричал:
— Дружок Оленёнок! Ты сам спрятался неплохо, а молодые рога видать!
Оленёнок подумал: «Эх, плохо я сделал! Правду Мышонок говорит!»
Вскочил он, чтобы получше рога спрятать, тут его Мышонок и увидел.
— А теперь я спрячусь! — сказал Мышонок.
Долго Оленёнок искал Мышонка, но найти не смог. Обессилел совсем и лёг отдыхать.
Мышонок выбежал из-за кочки и смеётся:
— Эх ты, дружок Оленёнок! Сам большой, а недогадливый! Я маленький, а хитрее тебя! — И юркнул в мох.
Фыркнул Оленёнок от обиды и побежал в другую сторону. С тех пор никогда не увидишь, чтобы Оленёнок с Мышонком вместе играли.
ЧЁРНЫЙ И БЕЛЫЙ
Жил-был в тайге Чёрный Медведь. Всю зиму лапу сосал — спал.
Пришла весна, и у Чёрного Медведя растаяла берлога. Пошёл он бродить по лесу. Бродил-бродил, ходил-ходил да и вышел к Ледовитому морю. А Белый Медведь как раз из воды выходит. Увидел он Чёрного и рассердился, даже шерсть дыбом встала. Кричит:
— Эй ты, Чёрный Медведь, зачем по моей земле ходишь?!
— Разве это твоя земля? — удивился Чёрный. — Ты же на льдине плаваешь, вот и плавай! А земля моя!
И стали они бороться.
Долго боролись, даже вспотели. Рычат да покряхтывают.
Наконец совсем устали.
— Уфф!.. — выдохнул Чёрный Медведь и сел на прибрежный камень.
— Офф!.. — откликнулся Белый Медведь и опустился на другой валун.
Отдышаться не могут, так умаялись!
Наконец Чёрный Медведь промолвил:
— Ты, Белый Медведь, сильнее меня, да я проворнее. И никогда нам не победить друг друга. Видать, мы с тобой братья.
Тут подлетела к ним Серая Весенняя Куропатка, села поближе и говорит:
— Ай-я-яй! Это называется братья! Я видела, как вы лупили друг дружку! А зря дрались — во-он сколько места! — И улетела.
Чёрный и Белый посмотрели — и верно: кругом раздолье!
И разошлись они по-хорошему. Так и живут, кому где лучше. Белый — на льдине, Чёрный — в лесу.
ПОЧЕМУ РЫБЫ ЖИВУТ В ВОДЕ
Давно это было. В ту пору рыбы ещё на земле жили, как все.
Однажды Рыбка заболела. Лежит она и стонет:
— О-ох! О-ох!
Слушал-слушал её Сынок и вышел из чума — помощи искать. Вышел и видит: на суку сидит Старая Ворона. Ворона тоже увидела маленькую Рыбку и говорит:
— Сынок Рыбки, почему ты такой печальный?
— Мать заболела. Не знаю, что делать.
— Не печалься, — говорит Ворона, — хочешь, я тебе помогу? Я вылечу мать. Только ты не заходи в чум, если мать кричать будет. Это вместе с криком начнёт выходить из неё болезнь. Понятно?
— Как не понять? — отвечает Рыбкин Сынок. И он остался возле чума.
А Старая Ворона зашла в чум. Там в углу лежит Рыбка, тяжело дышит. Чешуя от жира блестит. «Вкусная!» — думает Ворона, а сама спрашивает:
— Почему ты лежишь?
— Да вот заболела, — отвечает Рыбка.
— Хочешь, я тебя вылечу? — спрашивает Ворона.
— А как?
— А вот так! — И Ворона сильно клюнула Рыбку.
Рыбка испугалась да как закричит:
— Сынок, где ты? Ворона меня съесть хочет!
Кинулся Сынок в чум и прогнал Ворону. Ворона рассердилась, что не смогла Сынка обмануть, Рыбку съесть и созвала своих подруг. Стали они Рыбку с Сынком со всех сторон теснить. Метались Рыбка и Сынок туда и сюда да вдруг — плюх в воду. И не утонули. И никто их не съел. И самим еды вдоволь. С тех пор и стали рыбы жить в воде. И хорошо живут.
Снегирь и Мышонок
Жили-были Снегирь и Мышонок. Вместе собирали и копили хлебные крошки. Много собрали, устали даже. Снегирь и говорит:
— Хватит, однако. Собрали столько, давай делить поровну!
— Давай! — согласился Мышонок.
Стали делить.
— Это мне!
— Это мне!
— Это тебе!
— Это тебе!
Всё поровну разделили. Одна только крошка осталась лишней.
— Это крошка моя! — говорит Мышонок. — Я больше тебя работал!
— Нет, моя! — кричит Снегирь. — Ты на месте крутился, а я далеко летал!..
— Я землю рыл, чтобы в чум залезть, у меня все когти болят!
— А я по всему краю летал, крылья устали! Моя крошка!
Подняли они большой шум. И пока ссорились — потеряли крошку. Кинулись искать. А в это время на шум прилетела Куропатка, увидела две ровные кучки крошек да обе и склевала. Только Мышонок и Снегирь этого не заметили. И до сих пор они ту потерянную крошку ищут. Снегирь — в снегу, а Мышонок — в чуме.
Примечания
1
Ханавэй — сокол.
2
Ваал — предание, сказание.
3
Н у м — по древним поверьям ненцев, верховное божество.
4
Парка — верхняя меховая одежда.
5
Камень — старинное название Уральских гор.
6
Н е н е ц — в переводе на русский язык означает «человек».