Сибирский летописец
Е. В. Кузнецов
ТЯЖЕЛАЯ ПАМЯТЬ ПРОШЛОГО (СТАРЫЕ ЛИСТКИ О СТАРЫХ ЛЮДЯХ)
Каждая черта, самая малейшая, времен былых – драгоценна.
Тут не может быть ничего не важного, лишнего, бесполезного...
Белинский. I. 377.
СЛОВО И ДЕЛО
1743
1743 года, июля 20 дня. В Консистории преосвященного Антония, митрополита Тобольского и Сибирского, присутствующие члены, слушав присланный из Сибирской губернской канцелярии промемории Ишимского дистрикта, Коркинской слободы, Николаевской церкви, о дьяконе Михаиле Самсонове, который предшедшего мая 10 дня сего, 1743, года, будучи в доме Коркинской слободы[479 - Коркинская слобода (Ишимский острог) была основана в 1631 году на месте современного г. Ишима. _–_Прим._Издателя_] у отставного драгуна Ивана Смагина со священником Михаилом Соболевым, бранил ево, священника Соболева, в безмерном своем пьянстве матерною бранью и притом говорил, что-де он покажет за ним, попом, слово и дело, разве-де хочет он, поп, с ним, дьяконом, съездить в Москву, а на очной ставке оной дьякон, что те слова употребил напрасно в безмерном своем пьянстве, принес повинную, приговорили: по силе состоявшегося Ее Императорского Величества за подписанием собственные Е.И.В. руки, апреля 16, а в печати изданного того ж апреля 17 числа прошлого, 1742, года указа, в котором напечатано: «которые из священного и монашеского чина люди от сего времени будут сказывать за собою или за другим кем слово и дело, а по расспросам в гражданских судах покажут, что они то слово и дело сказывали в пьянстве, в ссорах и драках, и отбывая от начальствующих над ними наказания, а другие сказывали просто ложно, тех, для надлежащего им за то наказания, из светских команд отсылать, в Москве в Святейший правительствующий синод, а в прочих местах за те их продерзости, смотря по важности чина, наказывать их по духовному обыкновению, кто чему подлежать будет, без всякого упущения – учинить ему, дьякону Самсонову, за ложное его в безмерном пьянстве на помянутого попа Соболева показание в Консистории архиерейской при собрании священно-церковнослужителей жестокое наказание плетьми и по учинении наказания отдать его в домовую архиерейскую, в хлебную работу, в которой быть ему от сего числа шесть недель, никуда из дому архиерейского отнюдь неисходно; а объявленного попа Михаила Соболева, до которого никакого дела по тому ложному показанию не касается, отпустить во священнослужение в помянутую Коркину слободу к Николаевской церкви по-прежнему при пашпорте без задержания. И сей приговор предложить его преосвященству к слушанию, а когда шестинедельное время оной дьякон в доме архиерейском в хлебной работе выдержан будет, тогда, взяв его в Консисторию, объявить ему, чтоб он искал себе вид, где при церкви порозжего места, а в помянутой Коркинской слободе при церкви Николаевской ему, дьякону, быть не надлежит того ради, дабы впредь с вышепомянутым священником Соболевым, имеючи приказную ссору, вражды у него, дьякона, не происходило; а где сыщет себе порозжее место, тогда, с выбором от прихожан, явиться должен его преосвященству и просить об определении своем надлежащего рассмотрения. _Знаменского_монастыря_архимандрит_Порфирий._Тобольского_Успенского_собора_протопоп_Алексий_Михайлов._
НЕСНОСНЫЕ ОБИДЫ
1756
Всепресветлейшая, Державнейшая, Великая Государыня Императрица Елисавета Петровна, Самодержица Всероссийская, Государыня Всемилостивейшая! Бьет челом Томского Богородского Алексеевского монастыря крестьянский сын Михайло Андреев, сын Шадрин, на архимандрита Исайю, а в чем мое прошение, тому следуют пункты: 1. С прошлого, 1750, году, с прибытия ево, архимандрита Исайя, в Томск держал меня, нижайшего, при себе келейником, а после того и поныне нахожусь конюхом. 2. И в прошлом же, 1755 году, в июне месяце, то есть по прошествии Петропавловского поста, из имеющегося под ведением того монастыря из Паченского села велел выслать в Томск во оный Алексеевский монастырь крестьянскую вдову Ирину Пырсикову с дочерью ее, девкой Овдотьей Ивановой, кои тамошним паченским монастырским прикащиком Иваном Бардаковым под караулом и высланы. 3. И по высылке оных вдову Пырсикову с дочерью ее в тот монастырь, предписанный архимандрит Исайя призвал меня, нижайшего, к себе и стал увещевать, чтоб я взял за себя в замужество помянутую присланную из Паченского села девку Овдотью, Иванову дочь, на что я, нижайший, ево, архимандрита, слезно просил, дабы он меня от того уволил, однако ж, он, архимандрит, невзирая на тое мою слезную просьбу, стал паки принуждать из-за пристрастия плетей и батожьев, причем служка монастырский Иван Крылов меня и розболок, чего устрашась, я, нижайший, обещал оную девку Овдотью взять за себя в замужество. 4. И потом велел меня, нижайшего, отвесть в свою монастырскую каморку, а помянутую девку Овдотью с матерью ее, взяв пред себя в свою келью, и потому ж ее из-за пристрастия плетей принудил, чтоб она пошла в замужество за меня, нижайшего, однако ж, при том мать ее, реченная вдова Ирина Пырсикова, всемерно, со слезами ево, архимандрита, просила, дабы у нее усильно тое дочь не отнял и за принуждением в замужество за такого конюха не отдал, но он, архимандрит, невзирая на те вдовьины слезы, велел ее, вдову Арину, и с дочерью ее Овдотьей выслать вон и свести на монастырский дворец, куда оную вдову сведши, сковали на большой стул в чепь, а потом оную дочь ее Овдотью, тако ж меня, нижайшего, взяв усильно того монастыря крестьяне Иван Крылов и Алексей Тимофеев, привели в Благовещенскую церковь к венчанию, пред которым венчанием я, нижайший, и помянутая девка Овдотья, надпамятуя вседражайшего В.И.В. родителя блаженного и вечно достойного памяти Государя Императора Петра Великого, указы и присягу, со священником Иваном Безменовым дабы он нас, яко всепринужденных и с обеих сторон не соизволяющих, к тому ж не имея он у себя о взятье с венечной памяти указных казенных и лазоретных пошлинных денег, не венчал бы, спорили, но оный священник, не приняв в резон тех наших вопреки речей, венчал усильно, и, по обвенчании, привели нас в тот же монастырский дворец и, положа нас, нижайших, на подклет в особую малую избу, куда, пришед помянутый архимандрит усильно вломался, принес с собою водки и пива довольное число, видно, что хотел меня, нижайшего, споить, а с женою моею блудно учинить, но точию тогда я в осторожность себя, чтоб он, архимандрит, того над женою моею не учинил, выслал ево из той избы вон. 5. А поутру оный архимандрит, видя свой стыд, призвал меня, нижайшего, якоб к некоторой монастырской работе и, за то б осерчав, что ево, архимандрита, с подклета своего выслал вон, бил меня, нижайшего, плетьми смертно и отослал на монастырский дворец на Киргизскую (?) в работу, где и поныне нахожуся безотлучно. 6. И по отлучении моем от жены мою Овдотью оный архимандрит поныне содержит во оном, в Томске, в монастырском дворце при себе безотлучно, которая объявляет мне, что прикажет с ним, архимандритом, к блудному деянию, для которого одевает и обувает ее достаточно и от работ монастырских уже уволена, а чтобы с ними, законными мужьями, по закону не совокуплятися, в том ей весьма запретил, да и не токмо-де ее, жену мою, но и другую такую же, оного же монастыря крестьянина Александра Степанова, сына Пырсикова, жену ж ево Парасковью содержит при себе в таком же блудодеянии, в чем он, архимандрит, чинил и ныне чинит несносные обиды. И дабы Высочайшим В.И.В. указом повелено было сие мое прошение в Сибирской губернской канцелярии принять и о том учинить милостивую резолюцию, как В.И.В. указы повелевают. Всемилостивейшая Государыня! Прошу В.И.В. о сем моем прошении решение учинить. К поданию надлежит в Сибирскую губернскую канцелярию. Сие прошение писал копеист Борис Лебедкин 1756 г., ноября 9 дня. _К_сей_челобитной_вместо_Михайла_Шадрина_прошением_ево_Иван_Захаров_подписался._
ЗАПРЕЩЕННЫЙ ПЛОД
1757
Из Шадринской канцелярии в Челябинское духовное правление. Сего мая 5 числа, присланною в реченную Шадринскую канцелярию из оного правления промемориею требовано: что в прошлых годах у бывшего тогда в Далматовском заказе служащего ныне Чебаркульской крепости при Преображенской церкви дьячка Семена Васильева еретические волшебные книги найдены были ль, и кем именно, и где, и оные на спине ево, дьячка Васильева, в бытность в городе Шадринску воеводою Федора Толбузина сожжены ль и по какому-де определению, и что по справке окажется о том из производимого об оном следственного дела прислать в реченное духовное правление при письменном сношении. А по справке в Шадринской канцелярии оказалось: прошлого, 1728 году, октября 25 дня, Успенского Далматова монастыря портной Осип Кучумов при объявлении в Шадринскую канцелярию взятую у псаломщика Семена Васильева маленькую письменную книжку объявил, а какая та книжка, того в деле не показано. И оный псаломщик Васильев в Шадринской канцелярии допрашиван и показал: в прошлом-де, 726 году, а которого месяца и числа не упомнит, нашел он, Васильев, оного Далматова монастыря Николаевской заимки у попа Петра Федосеева в предбанке книжку, а какая та книжка названием, не знает, а того-де числа в той бане парились русские проезжие торговые люди, а как-де их именами звали и чьи прозванием, не знает же, а он-де, Васильев, жил в то время у оного попа Федосеева на подворье и как ту книжку нашел, то объявлял попам, реченному Петру Федосееву да Михаилу Киприянову; по отъезде же означенных торговых людей и после того казал ее подьячему Льву Попову, и оные-де попы Федосеев и Киприянов и подьячий Попов ее смотрели и об ней, что какая она, не сказали, и оный-де подьячий Попов в той книжке писал: «За молитв святых отец наших» и отдал же обратно ему, Семену, а подлинно-де кто тое книжку писал, о том он неизвестен; да как же оную книжку нашел, то в ней были три листа ветхие, и с тех трех листов списал своею рукою в ту ж книжку, а что на тех листах писано было и какое по той книжке действо, того не знает; и держал-де он, Васильев, ее у себя долговременно с простоты своей и не под секретом. А того-де, 1728 году, ноября 27 дня, по посланной из Шадринска канцелярии в Успенский Далматов монастырь промемории вышеписанные попы Федосеев и Киприянов и подьячий Лев Попов в оном монастыре допрашиваны, и те их подлинные допросы при промемории ж в Шадринскую канцелярию присланы, в которых показанный поп Петр Федосеев сказал: книжку-де псаломщик Семен Васильев ему объявлял, только-де он, Федосеев, ее не читал и какая та книжка, не знает; поп Михайло Киприянов в прошлых-де годах, а в котором не упомнит, сказывал ему, Киприянову, на словах псаломщик Семен Васильев, что-де нашел он книжку, а какая-де книжка и где ее нашел, о том ему, Киприянову, он не сказал, и он, Киприянов, у него ее не видал; подьячий Лев Попов – книжку-де ему, Попову, реченный псаломщик Семен Васильев казал, и он-де, Попов, тое книжку посмотрел треть или больше того – не упомнит и нашел в ней простой лист и на том листу «за молитв святых отец наших» писал, а всю ли-де оную молитву написал – не упомнит же. И вышеписанного ж 1728 году, декабря 21 дня, по определению Шадринской канцелярии вышеписанная книжка сожжена, а показанному псаломщику Семену Васильеву за держание той у себя книжки долговременно учинено наказание батоги и по наказании отослан при указе в показанный Далматов монастырь по-прежнему. И Челябинское заказное духовное правление о предписанном благоволите ведать. Мая 14 дня, 1757 году_._В_небытность_управителя_Выходцова_в_должности_с_приписью_канцелярист_Федор_Мартынов._
ПРЕСЛУШАНИЕ ПРИКАЗОВ
1768
Из Сибирской губернской канцелярии в канцелярию Тобольской духовной консистории. Сего году, апреля 21 числа, господин генерал-майор, пример-майор сибирский губернатор и кавалер Чичерин в губернию предлагал, что наистрожайшими приказами от него, господина генерал-майора, губернатора и кавалера, подтверждено, чтоб в нынешнее сухое время в непристойные часы, особливо по вечерам, печей не топили, а ежели кому нужда топить, то бы топили по утрам и то с великою осторожностью, рассматривая, когда не ветрено. Но невзирая на то и на то, что теперь жесточайший ветер, которого силою со многих зданий крыши сорвало, и что в такое сухое и теплое время вновь построенный на устье Курдюмки-речки питейный дом стал между знатнейшим и величайшим в городе деревянным строением, то есть гостиный двор, мясные и прочие ряды, провиантские амбары, наполненные провиантом, и цейхгаузы с пеньковыми снастями и смолье, оной же окружен и дощенниками[480 - Дощаник – большая плоскодонная лодка, широко использовалась в XVII–XVIII вв. в Сибири для перевозки грузов. _–_Прим._Издателя_], изготовленными к походу, и к наступающему уже вечеру целовальник[481 - Целовальник – выборная должность в России XVI–XVIII веков. Целовальники ведали сбором различных пошлин, в том числе кабацких. Название произошло от выражения «целовать крест», то есть присягать на верность. _–_Прим._Издателя_], сидящий на оном кабаке, так оный растопил, что весь город в опасность и тревогу привел, для чего посланным от него, господина генерал-майора, губернатора и кавалера, с гауптвахты офицером с командою велено огонь залить, и залит, а ему, целовальнику, за преслушание приказов и за подвержение всего города в опасность учинить наказание плетьми, и учинено; и требовал от губернской канцелярии всем ведомства своего чинам наистрожайше подтвердить, чтоб в нынешнее сухое время, при таких жесточайших и страшных ветрах, отнюдь печей не топили, а ежели за кем усмотрено будет, то публично наказан будет. И на оное по Ее Императорскому Величества указу и по резолюции Сибирской губернской канцелярии велено в Тобольскую духовную консисторию, губернский магистрат, соляную контору сообщить промемории[482 - Промемория – официальное донесение, памятная записка (от латинского выражения рго тегаопа – «для памяти»). _–_Прим._Издателя_], а в Полицейскую контору, в губернскую роту, подгородную канцелярию и к ямским управительным делам послать указы и велеть, а промемориями требовать, чтоб всех тех команд подчиненным наистрожайше подтвердить, дабы они отнюдь в нынешнее время, а особливо при жесточайших и страстных ветрах, печей не топили и от пожара имели бы крепкую предосторожность под опасением о противном тому случае жесточайшего публичного наказания, и в том, не обходя никого, обывателей от полиции обязать подписками. И Тобольская духовная консистория об оном благоволит учинить по Е.И.В. указом, а в прочие места о том же указы и промемории посланы. Мая 14 дня, 1768 г. _Петр_Быков._Секретарь_Е._Овсянников._
ДО ПОЧВЫ
1776
По указу Ее Императорского Величества Тобольская духовная консистория, слушав сообщения к его преосвященству от господина генерал-порутчика, лейб-гвардии пример-майора, тобольского губернатора и орденов святого Александра Невского и святой Анны кавалера Чичерина, в коем объявлено: что до сведения его высокопревосходительства дошло, что разного сорта люди живут в городе, нанимая себе у здешних жителей в кортомы дома, о которых никто не знает, а жители, не объявя в полиции, пущают, между тем могут и скрыватца беглые; и для того плац-майору Мейбому ордером от его превосходительства предложено и велено чрез полицейских служителей, всех жителей, не оставляя ни одной хижины, обязать подписками, чтоб никто, не объявя и не записав, кто таков в доме становитца, в полиции, отнюдь в дома не пускали, а ежели, засим, у кого стоящий окажетця не записан, то тово дому хозяин наказан, а дом до почвы разбросан будет, а от его преосвященства требует приказать духовным чинам, чтоб и им без записки в полиции потому ж в дома не пускать, того ради с доклада его преосвященству в Тобольской духовной консистории определено: для непременного по оному его высокопревосходительства требования исполнения города Тобольска всех церквей священно и церковно, тако ж приказным дому архиерейского и Тобольского Знаменского монастыря служителям объявить сие определение с подписками. 1776 года, августа 13 дня. _Никита_протопоп_Софийский._Секретарь_Василий_Андроников._
ПРУТЬЕМ
1776
Великому господину, преосвященнейшему Варлааму, епископу Тобольскому и Сибирскому. От Ишимского духовного правления покорнейшее доношение. Ноября 12 числа сего 1776 года в присланной из Ишимской управительской канцелярии промемории написано: ноября-де 12 ишимский управитель секунд-майор господин Кривоногов в присутствии объявил, что он дворового своего человека Садофа Андреева, будучи пьяного, сек прутьем и отдал под караул, где он и умер, почему в Ишимской канцелярии и свидетельствован, и стеганые знаки описаны, о чем-де к его высокопревосходительству, господину генерал-порутчику, лейб-гвардии пример-майору, тобольскому губернатору и разных орденов кавалеру Денису Ивановичу Чичерину и в Тобольскую губернскую канцелярию на рассмотрение представлено и требовано от Ишимской канцелярии, чтоб того Садофа мертвое тело похоронить; против которой резолюциею Ишимского духовного правления велено то мертвое тело Коркиной слободы Николаевской церкви священнику Тимофею Зудилову, при погребении освидетельствовав, похоронить, который по свидетельству и погребен; а ноября 15 помянутый священник Зудилов в Ишимское духовное правление репортом объявил, что у того Садофа выше левого глаза на лбу три пятна кровавые, спина и холки, даже до шеи, все избиты тирански, а чем тот Садоф бит был – неизвестно, при котором-де свидетельстве были священники Коркиной слободы Федор Васильев, села Медведева Прокопий Вахрушев, села ж Ильинского Василий Рычков, дьякон Семен Чукмасов, дьячок Петр Райков и пономарь Петр Анцыферов. Того ради вашему преосвященству Ишимское духовное правление всенижайше и представляет на благорассмотрение. 15 ноября 1776 г. _Вашего_преосвященства_всенижайший_послушник_протопоп_Афанасий_Райков._Дьякон_Семен_Чукмасов._
В ЗАКЛЕПНЫЕ КАНДАЛЫ
1785
1. В Тюменское духовное правление. Карматского села Успенской церкви от церковного старосты Петра Симахина репорт. Нашего Карматского села церкви Успенской священник Василий Космаков у меня, нижайшего, из церкви книгу старинное Евангелие толковое для чтения брал во время летнее, а которого числа – не упомню. И сего года, февраля, 7 числа, как вспомнил, что мною ему, священнику, означенная книга была подлинно отдана, и я приходил к нему, Космакову, за книгой и просил ее, и он сказал, что у меня-де книги нет, отдана в церковь, и почему ныне оной книги по взятию им, священником, окромя ево, мне отыскать негде. И Тюменскому духовному правлению о потерянной книге покорно и репортую. 1785 года, февраля 7 дня. _Сей_репорт_писал_и_руку_приложил_церковный_староста_Петр_Симахин._
2. Из Тобольского наместнического правления в Тобольскую духовную консисторию. Репортом тюменский нижний земской суд изъясняет, что из производимого следствия Тюменским нижним земским судом по сообщениям Тюменского духовного правления учинен екстракт о потерявшейся в селе Карматском из церкви книге, Толковом Евангелие, и о заковке священника Гобова и пономаря Анпенова в железные кандалы, из которого оказалось: 1-е, хотя определенный от духовного правления следователь, священник Андрей Неводчиков, как по возвращении его в Тюмень словесно капитану-исправнику Калинину объявил, что будто самовольно крестьяне Гобова и Анпенова заковали, а напоследок он же и сельский заседатель Важенин при следствии письменными своими объяснениями то же самое показали; но значащиеся по делу села Карматского жители, немалое число, на учиненных им допросах утвердились, что показанный Неводчиков объявил им Гобова вором и приказывал ево и Анпенова заковать в кандалы, в чем ему и Важенин не только не препятствовал, но из некоторых крестьяне показывали, тоже приказывал, а потому они и заковывали; 2-е, в учиненном намерении к пристрастному стеганию пономаря Анпенова; 3-е, в хождении по гостям, в питии вина, обще с Гобовым и в допрашивании ево в гостях он, Неводчиков, в объяснении своем и запирательства не учинил; 4-е, в устращивании Гобова и Анпенова крестьянами, будто повесят их на жердь, или дня на три посадят под колокольню морить с голоду, крестьяна никем в том не доказаны; 5-е, дворянский заседатель Бекирев, который для того исследования по вторичному сообщению духовного правления нарочно отряжен был, в рапорте своем представил, что о заковании священника Гобова с пономарем самовольных и виновных никого он из жителей не находит, да и крестьянин Вахов будто в таскании им пономаря Анпенова за волосы и в пинании ногами никаким свидетельством не обличен, и потому хотя Тюменское духовное правление по рапорту священника Неводчикова сообщением требовало в заковании показанных Гобова и Анпенова не рассудительно и дерзостно по своевольству чернию осужденных, како сущих злодеев обруганных, народ, яко не в свое дело вмешивающийся, от своевольства удержать, но по производимому следствию самовольных зачинщиков никого в том не оказалось, а единственно последовало оное, как из допросов большого числа крестьян, значит по приказанию священника Неводчикова. Однако ж нерассудно крестьяне учинили, что послушали того священника Неводчикова, приступив к закованию священника Гобова и пономаря Анпенова, да и сам он в чинимом над пономарем Анпеновым устращивании и пристрастных побоях, себя уже не оправдывает. И потому, чтоб требование от духовного правления не могло б иногда относиться без исполнения земским судом, учиненный из дела екстракт по силе высочайшего учреждения о должности земского исправника на рассмотрение в сие правление Тюменский земской суд при том репорте представляет. И по указу Ее Императорского Величества в Тобольском наместническом правлении определено: как Тюменский нижний земской суд репортом своим объясняет, что по производству оным о потерявшейся в Карматском селе из церкви книге следствию в утрате оной, равно о прочих происшедших непорядках, соучаствуют только одни написанные поименно священнои церковнослужители, крестьяне ж виновными ни в чем не оказались, да и против показания на них священниками Неводчиковым, Гобовым и пономарем Анпеновым якоб во употреблении наглостей по разбирательству их не признались, да и никем в том посторонними не доказаны, то в таком случае и должно во оной покраже книги и в происшедших непорядках разбирательство учинить между священнои церковнослужителями духовными властями и для того с прописанием оного репорта и с приложением екстракта в оную духовную консисторию сообщить с требованием таковым, дабы оная благоволила во всем том учинить свое рассмотрение, и что учинено будет, сие правление уведомить. Сентября 19 дня, 1785 года. _Князь_Егор_Ратиев._Регистратор_Федор_Колесников._Канцелярист_Петр_Забелин._
3. (Из «экстракта»): Во объяснении священника Алексея Гобова и пономаря Антона Анпенова значится: сего 785 году, февраля 27, по приезде в село Карматское священника Неводчикова и заседателя Важенина на другой день поутру призвали ево, Гобова, к себе в квартиру, и, не взяв о потерявшейся из церкви книги объяснения, Неводчиков по зову ево приказал ему идти с собою в дом ко крестьянину Пушникову, где от угощения Пушниковых сделался Неводчиков пьян и в том образе допрашивал ево, Гобова; а по взятии допросу пошел к священнику ж Космакову для гулянья. И хотя Гобов говорил ему, что Космаков касательный по тому ж делу и не ходить к нему, а окончить следствие, однако ж, были у нево, где Неводчиков пил же вино и оттуда пошел на квартиру свою к крестьянину Якову Курбатову, где и заседатель Важенин со обывателями были. И пономаря Анпенова обыватели Иван Усолцов, Гаврило Менщиков, Петр Усолцов, взяв в сени, уговаривали и кланялись, чтоб сказал о потерянной книге на священника Гобова, что она ему отдана для читания. Однако ж, пономарь от тово им отказался, и из тех обывателей Иван Усолцов, поклонясь ему в ноги, бил руками по щекам. А после тово призвал Неводчиков ево, Анпенова, в горницу и спрашивал добровольно, а потом, как он показал, что не бирал книги, то стоящий тут крестьянин Петр Вахов ударил ево рукою по лицу и окровенил. Да и священник Неводчиков, схватив за волосы, драл и приказал ямские кнуты принести, кои и принесены, и раздетого на пол ево, Анпенова, раза три клали. Убоялся ж он страсти, что говорил, не знает. После ж тово Неводчиков Гобова позвал в горницу и, сняв со стены образ Божией Матери и положа на стол, пал на колени и ему, Гобову, приказал пасть, почему он, Гобов пал и поцеловал тот образ и говорил, что та книга им не взята и где – не знает, и в потерянии оной вины за собою не имеет, а Неводчиков стал на ноги и что обывателям сказал – в страсти и в крику он не помнит. И ево, Гобова, из обывателей Петр Вахов из горницы потащил на улицу и в спину кулаком бил, и с крыльца толкали, и привели запряженную лошадь с дровнями, бросили их на дровни. И на оных Филипп Вахов с ругательством по щекам бил же и пономаря Анпенова, Козма Вахов за волосы таскал и ногами пинал, что видя заседатель Важенин велел привести их в горницу и крестьян уговаривал от битья, но обыватели сами собою, или с чьего повеления повели их в кузницу ко крестьянину Василию Кожину расстоянием в полуверсте, который заковал их в заклепные кандалы, и вели по селу с ругательством. А по приводе в тот же дом к Курбатову Неводчиков и Важенин у выборного и обывателей упрашивали, чтоб их расковать, но в том они не послушались. А как показанные Неводчиков и Важенин уехали, то распустили их в дома и ночевали закованные за караулами. А наутро, собравшись обывателей весьма много к ему, Гобову, в дом, кричали с ругательством и устращивали мещанин Петр Усолцов, крестьяне Григорий Улыбин, Сила Курбатов и Гаврила Менщиков, чтоб повесить их против церкви Божией на жердь, или посадить под колокольню дня на три и морить голодом, а они со слезами просились отправить в Тюмень к команде. И их, закованных, отправили, а довезены были до деревни Ушаковой, из которой посланные из земского суда казаки обратили их в село Карматское и в доме ямщика Иова Рачковского расковали. _Капитан-исправник_Николай_Калинин._Дворянский_заседатель_Иван_Бекирев._В_должности_секретаря_канцелярист_Стефан_Загорской_.
notes
Сноски
479
Коркинская слобода (Ишимский острог) была основана в 1631 году на месте современного г. Ишима. _–_Прим._Издателя_
480
Дощаник – большая плоскодонная лодка, широко использовалась в XVII–XVIII вв. в Сибири для перевозки грузов. _–_Прим._Издателя_
481
Целовальник – выборная должность в России XVI–XVIII веков. Целовальники ведали сбором различных пошлин, в том числе кабацких. Название произошло от выражения «целовать крест», то есть присягать на верность. _–_Прим._Издателя_
482
Промемория – официальное донесение, памятная записка (от латинского выражения рго тегаопа – «для памяти»). _–_Прим._Издателя_
Е. В. Кузнецов
ТЯЖЕЛАЯ ПАМЯТЬ ПРОШЛОГО (СТАРЫЕ ЛИСТКИ О СТАРЫХ ЛЮДЯХ)
Каждая черта, самая малейшая, времен былых – драгоценна.
Тут не может быть ничего не важного, лишнего, бесполезного...
Белинский. I. 377.
СЛОВО И ДЕЛО
1743
1743 года, июля 20 дня. В Консистории преосвященного Антония, митрополита Тобольского и Сибирского, присутствующие члены, слушав присланный из Сибирской губернской канцелярии промемории Ишимского дистрикта, Коркинской слободы, Николаевской церкви, о дьяконе Михаиле Самсонове, который предшедшего мая 10 дня сего, 1743, года, будучи в доме Коркинской слободы[479 - Коркинская слобода (Ишимский острог) была основана в 1631 году на месте современного г. Ишима. _–_Прим._Издателя_] у отставного драгуна Ивана Смагина со священником Михаилом Соболевым, бранил ево, священника Соболева, в безмерном своем пьянстве матерною бранью и притом говорил, что-де он покажет за ним, попом, слово и дело, разве-де хочет он, поп, с ним, дьяконом, съездить в Москву, а на очной ставке оной дьякон, что те слова употребил напрасно в безмерном своем пьянстве, принес повинную, приговорили: по силе состоявшегося Ее Императорского Величества за подписанием собственные Е.И.В. руки, апреля 16, а в печати изданного того ж апреля 17 числа прошлого, 1742, года указа, в котором напечатано: «которые из священного и монашеского чина люди от сего времени будут сказывать за собою или за другим кем слово и дело, а по расспросам в гражданских судах покажут, что они то слово и дело сказывали в пьянстве, в ссорах и драках, и отбывая от начальствующих над ними наказания, а другие сказывали просто ложно, тех, для надлежащего им за то наказания, из светских команд отсылать, в Москве в Святейший правительствующий синод, а в прочих местах за те их продерзости, смотря по важности чина, наказывать их по духовному обыкновению, кто чему подлежать будет, без всякого упущения – учинить ему, дьякону Самсонову, за ложное его в безмерном пьянстве на помянутого попа Соболева показание в Консистории архиерейской при собрании священно-церковнослужителей жестокое наказание плетьми и по учинении наказания отдать его в домовую архиерейскую, в хлебную работу, в которой быть ему от сего числа шесть недель, никуда из дому архиерейского отнюдь неисходно; а объявленного попа Михаила Соболева, до которого никакого дела по тому ложному показанию не касается, отпустить во священнослужение в помянутую Коркину слободу к Николаевской церкви по-прежнему при пашпорте без задержания. И сей приговор предложить его преосвященству к слушанию, а когда шестинедельное время оной дьякон в доме архиерейском в хлебной работе выдержан будет, тогда, взяв его в Консисторию, объявить ему, чтоб он искал себе вид, где при церкви порозжего места, а в помянутой Коркинской слободе при церкви Николаевской ему, дьякону, быть не надлежит того ради, дабы впредь с вышепомянутым священником Соболевым, имеючи приказную ссору, вражды у него, дьякона, не происходило; а где сыщет себе порозжее место, тогда, с выбором от прихожан, явиться должен его преосвященству и просить об определении своем надлежащего рассмотрения. _Знаменского_монастыря_архимандрит_Порфирий._Тобольского_Успенского_собора_протопоп_Алексий_Михайлов._
НЕСНОСНЫЕ ОБИДЫ
1756
Всепресветлейшая, Державнейшая, Великая Государыня Императрица Елисавета Петровна, Самодержица Всероссийская, Государыня Всемилостивейшая! Бьет челом Томского Богородского Алексеевского монастыря крестьянский сын Михайло Андреев, сын Шадрин, на архимандрита Исайю, а в чем мое прошение, тому следуют пункты: 1. С прошлого, 1750, году, с прибытия ево, архимандрита Исайя, в Томск держал меня, нижайшего, при себе келейником, а после того и поныне нахожусь конюхом. 2. И в прошлом же, 1755 году, в июне месяце, то есть по прошествии Петропавловского поста, из имеющегося под ведением того монастыря из Паченского села велел выслать в Томск во оный Алексеевский монастырь крестьянскую вдову Ирину Пырсикову с дочерью ее, девкой Овдотьей Ивановой, кои тамошним паченским монастырским прикащиком Иваном Бардаковым под караулом и высланы. 3. И по высылке оных вдову Пырсикову с дочерью ее в тот монастырь, предписанный архимандрит Исайя призвал меня, нижайшего, к себе и стал увещевать, чтоб я взял за себя в замужество помянутую присланную из Паченского села девку Овдотью, Иванову дочь, на что я, нижайший, ево, архимандрита, слезно просил, дабы он меня от того уволил, однако ж, он, архимандрит, невзирая на тое мою слезную просьбу, стал паки принуждать из-за пристрастия плетей и батожьев, причем служка монастырский Иван Крылов меня и розболок, чего устрашась, я, нижайший, обещал оную девку Овдотью взять за себя в замужество. 4. И потом велел меня, нижайшего, отвесть в свою монастырскую каморку, а помянутую девку Овдотью с матерью ее, взяв пред себя в свою келью, и потому ж ее из-за пристрастия плетей принудил, чтоб она пошла в замужество за меня, нижайшего, однако ж, при том мать ее, реченная вдова Ирина Пырсикова, всемерно, со слезами ево, архимандрита, просила, дабы у нее усильно тое дочь не отнял и за принуждением в замужество за такого конюха не отдал, но он, архимандрит, невзирая на те вдовьины слезы, велел ее, вдову Арину, и с дочерью ее Овдотьей выслать вон и свести на монастырский дворец, куда оную вдову сведши, сковали на большой стул в чепь, а потом оную дочь ее Овдотью, тако ж меня, нижайшего, взяв усильно того монастыря крестьяне Иван Крылов и Алексей Тимофеев, привели в Благовещенскую церковь к венчанию, пред которым венчанием я, нижайший, и помянутая девка Овдотья, надпамятуя вседражайшего В.И.В. родителя блаженного и вечно достойного памяти Государя Императора Петра Великого, указы и присягу, со священником Иваном Безменовым дабы он нас, яко всепринужденных и с обеих сторон не соизволяющих, к тому ж не имея он у себя о взятье с венечной памяти указных казенных и лазоретных пошлинных денег, не венчал бы, спорили, но оный священник, не приняв в резон тех наших вопреки речей, венчал усильно, и, по обвенчании, привели нас в тот же монастырский дворец и, положа нас, нижайших, на подклет в особую малую избу, куда, пришед помянутый архимандрит усильно вломался, принес с собою водки и пива довольное число, видно, что хотел меня, нижайшего, споить, а с женою моею блудно учинить, но точию тогда я в осторожность себя, чтоб он, архимандрит, того над женою моею не учинил, выслал ево из той избы вон. 5. А поутру оный архимандрит, видя свой стыд, призвал меня, нижайшего, якоб к некоторой монастырской работе и, за то б осерчав, что ево, архимандрита, с подклета своего выслал вон, бил меня, нижайшего, плетьми смертно и отослал на монастырский дворец на Киргизскую (?) в работу, где и поныне нахожуся безотлучно. 6. И по отлучении моем от жены мою Овдотью оный архимандрит поныне содержит во оном, в Томске, в монастырском дворце при себе безотлучно, которая объявляет мне, что прикажет с ним, архимандритом, к блудному деянию, для которого одевает и обувает ее достаточно и от работ монастырских уже уволена, а чтобы с ними, законными мужьями, по закону не совокуплятися, в том ей весьма запретил, да и не токмо-де ее, жену мою, но и другую такую же, оного же монастыря крестьянина Александра Степанова, сына Пырсикова, жену ж ево Парасковью содержит при себе в таком же блудодеянии, в чем он, архимандрит, чинил и ныне чинит несносные обиды. И дабы Высочайшим В.И.В. указом повелено было сие мое прошение в Сибирской губернской канцелярии принять и о том учинить милостивую резолюцию, как В.И.В. указы повелевают. Всемилостивейшая Государыня! Прошу В.И.В. о сем моем прошении решение учинить. К поданию надлежит в Сибирскую губернскую канцелярию. Сие прошение писал копеист Борис Лебедкин 1756 г., ноября 9 дня. _К_сей_челобитной_вместо_Михайла_Шадрина_прошением_ево_Иван_Захаров_подписался._
ЗАПРЕЩЕННЫЙ ПЛОД
1757
Из Шадринской канцелярии в Челябинское духовное правление. Сего мая 5 числа, присланною в реченную Шадринскую канцелярию из оного правления промемориею требовано: что в прошлых годах у бывшего тогда в Далматовском заказе служащего ныне Чебаркульской крепости при Преображенской церкви дьячка Семена Васильева еретические волшебные книги найдены были ль, и кем именно, и где, и оные на спине ево, дьячка Васильева, в бытность в городе Шадринску воеводою Федора Толбузина сожжены ль и по какому-де определению, и что по справке окажется о том из производимого об оном следственного дела прислать в реченное духовное правление при письменном сношении. А по справке в Шадринской канцелярии оказалось: прошлого, 1728 году, октября 25 дня, Успенского Далматова монастыря портной Осип Кучумов при объявлении в Шадринскую канцелярию взятую у псаломщика Семена Васильева маленькую письменную книжку объявил, а какая та книжка, того в деле не показано. И оный псаломщик Васильев в Шадринской канцелярии допрашиван и показал: в прошлом-де, 726 году, а которого месяца и числа не упомнит, нашел он, Васильев, оного Далматова монастыря Николаевской заимки у попа Петра Федосеева в предбанке книжку, а какая та книжка названием, не знает, а того-де числа в той бане парились русские проезжие торговые люди, а как-де их именами звали и чьи прозванием, не знает же, а он-де, Васильев, жил в то время у оного попа Федосеева на подворье и как ту книжку нашел, то объявлял попам, реченному Петру Федосееву да Михаилу Киприянову; по отъезде же означенных торговых людей и после того казал ее подьячему Льву Попову, и оные-де попы Федосеев и Киприянов и подьячий Попов ее смотрели и об ней, что какая она, не сказали, и оный-де подьячий Попов в той книжке писал: «За молитв святых отец наших» и отдал же обратно ему, Семену, а подлинно-де кто тое книжку писал, о том он неизвестен; да как же оную книжку нашел, то в ней были три листа ветхие, и с тех трех листов списал своею рукою в ту ж книжку, а что на тех листах писано было и какое по той книжке действо, того не знает; и держал-де он, Васильев, ее у себя долговременно с простоты своей и не под секретом. А того-де, 1728 году, ноября 27 дня, по посланной из Шадринска канцелярии в Успенский Далматов монастырь промемории вышеписанные попы Федосеев и Киприянов и подьячий Лев Попов в оном монастыре допрашиваны, и те их подлинные допросы при промемории ж в Шадринскую канцелярию присланы, в которых показанный поп Петр Федосеев сказал: книжку-де псаломщик Семен Васильев ему объявлял, только-де он, Федосеев, ее не читал и какая та книжка, не знает; поп Михайло Киприянов в прошлых-де годах, а в котором не упомнит, сказывал ему, Киприянову, на словах псаломщик Семен Васильев, что-де нашел он книжку, а какая-де книжка и где ее нашел, о том ему, Киприянову, он не сказал, и он, Киприянов, у него ее не видал; подьячий Лев Попов – книжку-де ему, Попову, реченный псаломщик Семен Васильев казал, и он-де, Попов, тое книжку посмотрел треть или больше того – не упомнит и нашел в ней простой лист и на том листу «за молитв святых отец наших» писал, а всю ли-де оную молитву написал – не упомнит же. И вышеписанного ж 1728 году, декабря 21 дня, по определению Шадринской канцелярии вышеписанная книжка сожжена, а показанному псаломщику Семену Васильеву за держание той у себя книжки долговременно учинено наказание батоги и по наказании отослан при указе в показанный Далматов монастырь по-прежнему. И Челябинское заказное духовное правление о предписанном благоволите ведать. Мая 14 дня, 1757 году_._В_небытность_управителя_Выходцова_в_должности_с_приписью_канцелярист_Федор_Мартынов._
ПРЕСЛУШАНИЕ ПРИКАЗОВ
1768
Из Сибирской губернской канцелярии в канцелярию Тобольской духовной консистории. Сего году, апреля 21 числа, господин генерал-майор, пример-майор сибирский губернатор и кавалер Чичерин в губернию предлагал, что наистрожайшими приказами от него, господина генерал-майора, губернатора и кавалера, подтверждено, чтоб в нынешнее сухое время в непристойные часы, особливо по вечерам, печей не топили, а ежели кому нужда топить, то бы топили по утрам и то с великою осторожностью, рассматривая, когда не ветрено. Но невзирая на то и на то, что теперь жесточайший ветер, которого силою со многих зданий крыши сорвало, и что в такое сухое и теплое время вновь построенный на устье Курдюмки-речки питейный дом стал между знатнейшим и величайшим в городе деревянным строением, то есть гостиный двор, мясные и прочие ряды, провиантские амбары, наполненные провиантом, и цейхгаузы с пеньковыми снастями и смолье, оной же окружен и дощенниками[480 - Дощаник – большая плоскодонная лодка, широко использовалась в XVII–XVIII вв. в Сибири для перевозки грузов. _–_Прим._Издателя_], изготовленными к походу, и к наступающему уже вечеру целовальник[481 - Целовальник – выборная должность в России XVI–XVIII веков. Целовальники ведали сбором различных пошлин, в том числе кабацких. Название произошло от выражения «целовать крест», то есть присягать на верность. _–_Прим._Издателя_], сидящий на оном кабаке, так оный растопил, что весь город в опасность и тревогу привел, для чего посланным от него, господина генерал-майора, губернатора и кавалера, с гауптвахты офицером с командою велено огонь залить, и залит, а ему, целовальнику, за преслушание приказов и за подвержение всего города в опасность учинить наказание плетьми, и учинено; и требовал от губернской канцелярии всем ведомства своего чинам наистрожайше подтвердить, чтоб в нынешнее сухое время, при таких жесточайших и страшных ветрах, отнюдь печей не топили, а ежели за кем усмотрено будет, то публично наказан будет. И на оное по Ее Императорскому Величества указу и по резолюции Сибирской губернской канцелярии велено в Тобольскую духовную консисторию, губернский магистрат, соляную контору сообщить промемории[482 - Промемория – официальное донесение, памятная записка (от латинского выражения рго тегаопа – «для памяти»). _–_Прим._Издателя_], а в Полицейскую контору, в губернскую роту, подгородную канцелярию и к ямским управительным делам послать указы и велеть, а промемориями требовать, чтоб всех тех команд подчиненным наистрожайше подтвердить, дабы они отнюдь в нынешнее время, а особливо при жесточайших и страстных ветрах, печей не топили и от пожара имели бы крепкую предосторожность под опасением о противном тому случае жесточайшего публичного наказания, и в том, не обходя никого, обывателей от полиции обязать подписками. И Тобольская духовная консистория об оном благоволит учинить по Е.И.В. указом, а в прочие места о том же указы и промемории посланы. Мая 14 дня, 1768 г. _Петр_Быков._Секретарь_Е._Овсянников._
ДО ПОЧВЫ
1776
По указу Ее Императорского Величества Тобольская духовная консистория, слушав сообщения к его преосвященству от господина генерал-порутчика, лейб-гвардии пример-майора, тобольского губернатора и орденов святого Александра Невского и святой Анны кавалера Чичерина, в коем объявлено: что до сведения его высокопревосходительства дошло, что разного сорта люди живут в городе, нанимая себе у здешних жителей в кортомы дома, о которых никто не знает, а жители, не объявя в полиции, пущают, между тем могут и скрыватца беглые; и для того плац-майору Мейбому ордером от его превосходительства предложено и велено чрез полицейских служителей, всех жителей, не оставляя ни одной хижины, обязать подписками, чтоб никто, не объявя и не записав, кто таков в доме становитца, в полиции, отнюдь в дома не пускали, а ежели, засим, у кого стоящий окажетця не записан, то тово дому хозяин наказан, а дом до почвы разбросан будет, а от его преосвященства требует приказать духовным чинам, чтоб и им без записки в полиции потому ж в дома не пускать, того ради с доклада его преосвященству в Тобольской духовной консистории определено: для непременного по оному его высокопревосходительства требования исполнения города Тобольска всех церквей священно и церковно, тако ж приказным дому архиерейского и Тобольского Знаменского монастыря служителям объявить сие определение с подписками. 1776 года, августа 13 дня. _Никита_протопоп_Софийский._Секретарь_Василий_Андроников._
ПРУТЬЕМ
1776
Великому господину, преосвященнейшему Варлааму, епископу Тобольскому и Сибирскому. От Ишимского духовного правления покорнейшее доношение. Ноября 12 числа сего 1776 года в присланной из Ишимской управительской канцелярии промемории написано: ноября-де 12 ишимский управитель секунд-майор господин Кривоногов в присутствии объявил, что он дворового своего человека Садофа Андреева, будучи пьяного, сек прутьем и отдал под караул, где он и умер, почему в Ишимской канцелярии и свидетельствован, и стеганые знаки описаны, о чем-де к его высокопревосходительству, господину генерал-порутчику, лейб-гвардии пример-майору, тобольскому губернатору и разных орденов кавалеру Денису Ивановичу Чичерину и в Тобольскую губернскую канцелярию на рассмотрение представлено и требовано от Ишимской канцелярии, чтоб того Садофа мертвое тело похоронить; против которой резолюциею Ишимского духовного правления велено то мертвое тело Коркиной слободы Николаевской церкви священнику Тимофею Зудилову, при погребении освидетельствовав, похоронить, который по свидетельству и погребен; а ноября 15 помянутый священник Зудилов в Ишимское духовное правление репортом объявил, что у того Садофа выше левого глаза на лбу три пятна кровавые, спина и холки, даже до шеи, все избиты тирански, а чем тот Садоф бит был – неизвестно, при котором-де свидетельстве были священники Коркиной слободы Федор Васильев, села Медведева Прокопий Вахрушев, села ж Ильинского Василий Рычков, дьякон Семен Чукмасов, дьячок Петр Райков и пономарь Петр Анцыферов. Того ради вашему преосвященству Ишимское духовное правление всенижайше и представляет на благорассмотрение. 15 ноября 1776 г. _Вашего_преосвященства_всенижайший_послушник_протопоп_Афанасий_Райков._Дьякон_Семен_Чукмасов._
В ЗАКЛЕПНЫЕ КАНДАЛЫ
1785
1. В Тюменское духовное правление. Карматского села Успенской церкви от церковного старосты Петра Симахина репорт. Нашего Карматского села церкви Успенской священник Василий Космаков у меня, нижайшего, из церкви книгу старинное Евангелие толковое для чтения брал во время летнее, а которого числа – не упомню. И сего года, февраля, 7 числа, как вспомнил, что мною ему, священнику, означенная книга была подлинно отдана, и я приходил к нему, Космакову, за книгой и просил ее, и он сказал, что у меня-де книги нет, отдана в церковь, и почему ныне оной книги по взятию им, священником, окромя ево, мне отыскать негде. И Тюменскому духовному правлению о потерянной книге покорно и репортую. 1785 года, февраля 7 дня. _Сей_репорт_писал_и_руку_приложил_церковный_староста_Петр_Симахин._
2. Из Тобольского наместнического правления в Тобольскую духовную консисторию. Репортом тюменский нижний земской суд изъясняет, что из производимого следствия Тюменским нижним земским судом по сообщениям Тюменского духовного правления учинен екстракт о потерявшейся в селе Карматском из церкви книге, Толковом Евангелие, и о заковке священника Гобова и пономаря Анпенова в железные кандалы, из которого оказалось: 1-е, хотя определенный от духовного правления следователь, священник Андрей Неводчиков, как по возвращении его в Тюмень словесно капитану-исправнику Калинину объявил, что будто самовольно крестьяне Гобова и Анпенова заковали, а напоследок он же и сельский заседатель Важенин при следствии письменными своими объяснениями то же самое показали; но значащиеся по делу села Карматского жители, немалое число, на учиненных им допросах утвердились, что показанный Неводчиков объявил им Гобова вором и приказывал ево и Анпенова заковать в кандалы, в чем ему и Важенин не только не препятствовал, но из некоторых крестьяне показывали, тоже приказывал, а потому они и заковывали; 2-е, в учиненном намерении к пристрастному стеганию пономаря Анпенова; 3-е, в хождении по гостям, в питии вина, обще с Гобовым и в допрашивании ево в гостях он, Неводчиков, в объяснении своем и запирательства не учинил; 4-е, в устращивании Гобова и Анпенова крестьянами, будто повесят их на жердь, или дня на три посадят под колокольню морить с голоду, крестьяна никем в том не доказаны; 5-е, дворянский заседатель Бекирев, который для того исследования по вторичному сообщению духовного правления нарочно отряжен был, в рапорте своем представил, что о заковании священника Гобова с пономарем самовольных и виновных никого он из жителей не находит, да и крестьянин Вахов будто в таскании им пономаря Анпенова за волосы и в пинании ногами никаким свидетельством не обличен, и потому хотя Тюменское духовное правление по рапорту священника Неводчикова сообщением требовало в заковании показанных Гобова и Анпенова не рассудительно и дерзостно по своевольству чернию осужденных, како сущих злодеев обруганных, народ, яко не в свое дело вмешивающийся, от своевольства удержать, но по производимому следствию самовольных зачинщиков никого в том не оказалось, а единственно последовало оное, как из допросов большого числа крестьян, значит по приказанию священника Неводчикова. Однако ж нерассудно крестьяне учинили, что послушали того священника Неводчикова, приступив к закованию священника Гобова и пономаря Анпенова, да и сам он в чинимом над пономарем Анпеновым устращивании и пристрастных побоях, себя уже не оправдывает. И потому, чтоб требование от духовного правления не могло б иногда относиться без исполнения земским судом, учиненный из дела екстракт по силе высочайшего учреждения о должности земского исправника на рассмотрение в сие правление Тюменский земской суд при том репорте представляет. И по указу Ее Императорского Величества в Тобольском наместническом правлении определено: как Тюменский нижний земской суд репортом своим объясняет, что по производству оным о потерявшейся в Карматском селе из церкви книге следствию в утрате оной, равно о прочих происшедших непорядках, соучаствуют только одни написанные поименно священнои церковнослужители, крестьяне ж виновными ни в чем не оказались, да и против показания на них священниками Неводчиковым, Гобовым и пономарем Анпеновым якоб во употреблении наглостей по разбирательству их не признались, да и никем в том посторонними не доказаны, то в таком случае и должно во оной покраже книги и в происшедших непорядках разбирательство учинить между священнои церковнослужителями духовными властями и для того с прописанием оного репорта и с приложением екстракта в оную духовную консисторию сообщить с требованием таковым, дабы оная благоволила во всем том учинить свое рассмотрение, и что учинено будет, сие правление уведомить. Сентября 19 дня, 1785 года. _Князь_Егор_Ратиев._Регистратор_Федор_Колесников._Канцелярист_Петр_Забелин._
3. (Из «экстракта»): Во объяснении священника Алексея Гобова и пономаря Антона Анпенова значится: сего 785 году, февраля 27, по приезде в село Карматское священника Неводчикова и заседателя Важенина на другой день поутру призвали ево, Гобова, к себе в квартиру, и, не взяв о потерявшейся из церкви книги объяснения, Неводчиков по зову ево приказал ему идти с собою в дом ко крестьянину Пушникову, где от угощения Пушниковых сделался Неводчиков пьян и в том образе допрашивал ево, Гобова; а по взятии допросу пошел к священнику ж Космакову для гулянья. И хотя Гобов говорил ему, что Космаков касательный по тому ж делу и не ходить к нему, а окончить следствие, однако ж, были у нево, где Неводчиков пил же вино и оттуда пошел на квартиру свою к крестьянину Якову Курбатову, где и заседатель Важенин со обывателями были. И пономаря Анпенова обыватели Иван Усолцов, Гаврило Менщиков, Петр Усолцов, взяв в сени, уговаривали и кланялись, чтоб сказал о потерянной книге на священника Гобова, что она ему отдана для читания. Однако ж, пономарь от тово им отказался, и из тех обывателей Иван Усолцов, поклонясь ему в ноги, бил руками по щекам. А после тово призвал Неводчиков ево, Анпенова, в горницу и спрашивал добровольно, а потом, как он показал, что не бирал книги, то стоящий тут крестьянин Петр Вахов ударил ево рукою по лицу и окровенил. Да и священник Неводчиков, схватив за волосы, драл и приказал ямские кнуты принести, кои и принесены, и раздетого на пол ево, Анпенова, раза три клали. Убоялся ж он страсти, что говорил, не знает. После ж тово Неводчиков Гобова позвал в горницу и, сняв со стены образ Божией Матери и положа на стол, пал на колени и ему, Гобову, приказал пасть, почему он, Гобов пал и поцеловал тот образ и говорил, что та книга им не взята и где – не знает, и в потерянии оной вины за собою не имеет, а Неводчиков стал на ноги и что обывателям сказал – в страсти и в крику он не помнит. И ево, Гобова, из обывателей Петр Вахов из горницы потащил на улицу и в спину кулаком бил, и с крыльца толкали, и привели запряженную лошадь с дровнями, бросили их на дровни. И на оных Филипп Вахов с ругательством по щекам бил же и пономаря Анпенова, Козма Вахов за волосы таскал и ногами пинал, что видя заседатель Важенин велел привести их в горницу и крестьян уговаривал от битья, но обыватели сами собою, или с чьего повеления повели их в кузницу ко крестьянину Василию Кожину расстоянием в полуверсте, который заковал их в заклепные кандалы, и вели по селу с ругательством. А по приводе в тот же дом к Курбатову Неводчиков и Важенин у выборного и обывателей упрашивали, чтоб их расковать, но в том они не послушались. А как показанные Неводчиков и Важенин уехали, то распустили их в дома и ночевали закованные за караулами. А наутро, собравшись обывателей весьма много к ему, Гобову, в дом, кричали с ругательством и устращивали мещанин Петр Усолцов, крестьяне Григорий Улыбин, Сила Курбатов и Гаврила Менщиков, чтоб повесить их против церкви Божией на жердь, или посадить под колокольню дня на три и морить голодом, а они со слезами просились отправить в Тюмень к команде. И их, закованных, отправили, а довезены были до деревни Ушаковой, из которой посланные из земского суда казаки обратили их в село Карматское и в доме ямщика Иова Рачковского расковали. _Капитан-исправник_Николай_Калинин._Дворянский_заседатель_Иван_Бекирев._В_должности_секретаря_канцелярист_Стефан_Загорской_.
notes
Сноски
479
Коркинская слобода (Ишимский острог) была основана в 1631 году на месте современного г. Ишима. _–_Прим._Издателя_
480
Дощаник – большая плоскодонная лодка, широко использовалась в XVII–XVIII вв. в Сибири для перевозки грузов. _–_Прим._Издателя_
481
Целовальник – выборная должность в России XVI–XVIII веков. Целовальники ведали сбором различных пошлин, в том числе кабацких. Название произошло от выражения «целовать крест», то есть присягать на верность. _–_Прим._Издателя_
482
Промемория – официальное донесение, памятная записка (от латинского выражения рго тегаопа – «для памяти»). _–_Прим._Издателя_