Сибирский летописец
Е. В. Кузнецов
СВЯТЫЕ ВОРОТА В СТАРОМ ТОБОЛЬСКЕ. 1686–1759
Над прошлым Сибири в отношении городов ее, словно меч Дамокла, тяготел какой-то неумолимый рок истребления всего созидаемого русскими колонизаторами. Беспощаднее всего это истребление шло в старом Тобольске. Пожары прадеда сибирских городов могут составить целую летопись огненных разгромов. С лица земли стирались без остатка не только деревянные городские постройки, но и появлявшиеся позднее строения каменные. Можно бы думать, что при стихийных разрушениях старым сибирякам следовало научиться берегать хотя бы уцелевшую от пожаров старину, но, к сожалению, этой черты в общественной жизни наших предков почти не проявлялось. Напротив, по записям летописцев мы знаем, что несмотря на частые пожары Тобольска, уничтожавшие не один раз его кремль и другие лучшие части города, здесь мало сберегаемо было и из того, что оставалось целым от огня. Благодаря этому, некоторые из памятников прежнего каменного зодчества разбирались только по одной непрочности своих фундаментов. В этих случаях бесцеремонных разрушителей мысль нового восстановления разрушаемого посещала весьма редко. В числе подобных памятников иногда уничтожались даже церкви, от которых не оставлялось не только камня на камне, но и следа, по которому бы теперь можно было знать хотя места, где существовала эта священная старина.
Благодаря сохранившемуся от пожаров архивному делу в связи с отрывочными сведениями сибирских летописей, мы имеем возможность дать в настоящей статье краткий очерк одного из упомянутых памятников старого каменного зодчества и ознакомиться с обстоятельствами его уничтожения.
Это – Святые ворота с бывшею на них церковью Сергия Радонежского, существовавшие в Тобольском кремле около здания Софийско-Успенского летнего собора.
По «Летописи Сибирской» Черепанова, Святые ворота с церковью их были заложены на софийском дворе Сибирским и Тобольским митрополитом Павлом I в 1686 году одновременно со стенами и башнями кругом всего двора архиерейского[443 - Летопись Сибирская: Список Тобольск, музея. С. 294.]; в более же поздних сведениях это известие передается с некоторыми дополнениями, первоисточников которых, однако ж, не указано: так, по словам протоиерея Сулоцкого, каменная Сергиевская церковь на Святых воротах заложена была вместо такой же (т.е. того же имени) деревянной одновременно со старым архиерейским домом, оградой вокруг него и с башнями[444 - _Сулоцкий._ Описание краткое всех церквей, существ, в г. Тобольске, и пространное Тобольского Софийского собора. М., 1852. С. 15.]; по замечанию же другого исследователя Абрамова, сначала заложена была со всех сторон Софийского собора каменная ограда вышиною в 2 сажени, с шестью башнями и Святыми воротами, а впоследствии, по устройстве этих ворот, над ними сооружена церковь преподобного Сергия Радонежского[445 - _Абрамов._ Павел Первый митрополит Сибирский и Тобольский // Странник. 1867, окт. С. 28. _См._также:_ Изв. Археологич. общества. 1868. Т. VI. С. 83.]. Но приводя эти известия, мы не можем не сомневаться в полной их точности, особенно же в отношении одновременного строения Святых ворот с архиерейским домом. Существует другая летопись, значительно древнее летописи Черепанова, под названием «Сибирского летописца», не бывшая известною ни книжнику Черепанову, ни названным исследователям, по которой дело строения Святых ворот передается несколько иначе. Прежде всего из этой летописи видно, что первая деревянная Сергиевская церковь до времени заложения Святых ворот просуществовала немного более восьми лет. Она заложена была 6 июля 1678 года и освящена 23 сентября 1680 года[446 - Сибирский летописец. Тобольск, 1892. С. 27. – Эта летопись в первый раз была напечатана в «Север. Архиве» 1826 г. Т. XIX. № 12. С. 109–139; № 3. С. 221–251). Не без ошибок, однако ж, и эта летопись: открытие мощей св. Сергия Радонежского, в память которого заложена была деревянная Сергиевская церковь, воспоминается не 6, а 5 июля, представление же святого, ко дню которого должно было приурочиться освящение церкви, воспоминается не 23, а 25 сентября.].
Далее по той же летописи архиерейский дом, или «палаты каменные» заложены были на софийском дворе в 1678 году, т.е. восемью же годами ранее заложения Святых ворот; окончательная же постройка архиерейского дома была совершена в 1681 г.[447 - Сибирский летописец. Тобольск, 1892. С. 27-28.]. Засим в той же летописи говорится, что Святые ворота с церковью их были освящены в 1688 г.[448 - Сибирский летописец. Тобольск, 1892. С. 32.] и, таким образом, строились два года. Из сказанного очевидно, что приведенные выше сведения Сулоцкого и Абрамова не будут сомнительны только при том условии, если считать, что одновременно с архиерейским домом была заложена не вторая каменная, а первая деревянная Сергиевская церковь.
По какому поводу состоялась постройка Святых ворот с церковью – неизвестно, но несомненно, что примером для своего существования это сооружение имело тот древний обычай устройства на воротах церквей, который встречался иногда в первых сооружениях храмов по введении христианства на Руси. В Киеве, например, в числе древнейших построек сохранились до настоящего времени Золотые ворота, сооруженные великим князем Ярославом в первой половине XI века. Заложив новый великий город к югу от первоначального старого Киева, Ярослав обвел его земляным валом с крепкими воротами, из которых главные назывались Золотыми. Они состояли из каменных высоких и толстых стен и имели вызолоченные медные двери. В верхнем ярусе этих ворот была устроена церковь Благовещения, увенчанная позолоченным куполом[449 - Эти ворота были разрушены вместе с другими зданиями Киева во время нашествия Батыя; теперь же здание их представляет две развалины стен. – _В.М._Флоринский._ Первобытные славяне по памятникам их доисторическ. жизни // Изв. Томск, университ. Кн. 7. С. 330.]. Подобные же церкви, сооруженные на воротах, существовали и в Новгороде (в Деревеницком и Бежецком монастырях[450 - Извест. Археологическ. общ. 1865. Т. V. С. 43, 45.], и некоторых других городах.
По времени постройки Святые ворота Тобольского кремля принадлежат к числу первых каменных сибирских сооружений. Кстати, однако ж, заметим, что в определении времени начала каменного строительства в Сибири у нас до сего времени существуют разноречия. Некоторые из лиц, занимавшихся исследованиями сибирских древностей, считают, что до прибытия в Тобольск 25 марта 1679 г. митрополита Павла I, известного вообще за опытного руководителя в архитектуре[451 - Есть указания, что до назначения сибирским митрополитом из архимандритов Чудовского монастыря преосвященный Павел состоял членом Патриаршего разряда и заведовал делами по постройкам церквей и монастырей. – Акты Археологическ. эксп. Т. IV. С. 290.], в Сибири сомневались даже в возможности строить каменные здания, но преосвященный Павел на первых же порах тобольского служения заложил вместо сгоревшего в 1677 году Софийского собора новый собор, и это сооружение было «первым каменным зданием по всей Сибири»[452 - _Сулоцкий._ Описание кратк. всех церквей... С. 11, 33. – То же говорится и в описании Тобольского собора свящ. Н. Скосырева (200-летие Тобольского кафед. Софийско-Успенского собора. 1883. С. 4). Того же мнения, относя «начало каменного зодчества в Сибири к 1680 году», держались историк Словцов (Историч. обоз. Сибири. 2-е изд. Кн. I. С. 106, 107, 317). Щеглов (Хронолог, перечень данн. из истории Сибири. 1883. С. 128) и др. лица.]. Но к этому сведению, или точнее к тому, чтобы считать митрополита Павла первым вводителем в Сибири каменного строительства, а воздвигнутый им Тобольский собор первым для Сибири каменным зданием, нельзя не относиться недоверчиво. К такому заключению приводит нас другое сведение, передаваемое упомянутым же выше «Сибирским летописцем», по которому первая попытка введения в Сибири каменных построек была сделана почти за пять лет до прибытия в Тобольск митрополита Павла предместником его митрополитом Корнилием. По этому случаю одна из записей «летописца» под 1674 годом говорит: «Июля в 12 день преосвященнейший Корнилий, митрополит Сибирский и Тобольский, поставил на своем святительском дворе палату первую каменную»[453 - Сибирский летописец. Тобольск, 1892. С. 23.]. Это первое сибирское каменное здание в большой пожар Тобольска 1687 года сгорело и вместо него на софийском дворе заложены были новые каменные палаты. Последняя постройка начата была в 1678 и окончена в 1681 году[454 - Сибирский летописец. Тобольск, 1892. С. 27, 28.], т.е. на два года ранее закладки митрополитом Павлом нового собора, состоявшейся 22 апреля 1683 года. Таким образом, если доверять «Сибирскому летописцу», а не доверять не находится оснований, Тобольский каменный собор следует считать не первым, а уже третьим каменным зданием Сибири.
Где именно существовала первая деревянная церковь Сергия Радонежского, которую заменили Святые ворота с новой каменной церковью, сведений не сохранилось. Можем только сказать, что во время заложения Святых ворот она еще существовала и обновления или замены себя новым зданием требовать не могла. Кроме недавности постройки упомянутой церкви, это подтверждается еще и тем, что в первой Сергиевской церкви находились временно, или с пожара 1677 г., или же на время строения нового собора тела покойных сибирских архиереев Макария, Герасима и Корнилия и оставались там до освящения нового собора – 27 октября 1686 г., куда перенесены были при умилительных церемониях в 28–30 числах октября того же года[455 - Записная книга Тобольского собора // Древн. Росс. Вивлиофика. 1788. Ч. III: Записки к сибирск. истории служащие. С. 257.].
По последнему обстоятельству можно догадываться, что деревянная Сергиевская церковь существовала вблизи собора и была к нему приписною; при постройке же Святых ворот церковь эта несомненно была разобрана, чего требовала теснота места, на котором воздвигались Святые ворота.
По замечанию знатока сибирских древностей протоиерея Сулоцкого, из троих или четверых ворот архиерейского дома Святые ворота находились между нынешним летним собором, с северной стороны последнего, и старыми присутственными местами[456 - В последнее время в этом здании помещались сначала губернский архив, а позднее Тобольская экспедиция о ссыльных; теперь же оно ремонтируется для помещения в нем тюремного отделения местного губернского управления.] и назывались святыми потому, что отворялись единственно для пронесения чрез них местной святыни – иконы абалакской Божией Матери[457 - _Сулоцкий._ Описание краткое всех церквей... С. 15-16.]. Но это замечание верно лишь в отношении места или той небольшой площади, простиравшейся от летнего собора к Прямскому взвозу, пред которой находились Святые ворота и откуда путь к архиерейскому дому шел с западной стороны; в остальном же замечание о. Сулоцкого лишено вероятия ввиду положительного сведения историка-очевидца Миллера, заключающегося в его «Географическом описании Сибири XVIII века», где сказано: «В митропольский дом ходят двумя воротами: одне подле соборной церкви, над которыми находится церковь Сергия Радонежского Чудотворца, и сей вход называется Святые ворота, а другие с сухого пути»[458 - Рукопись московск. архива минист. иностранн. дел, выдержки которой, касающиеся Тобольска, помещены были в «Тобол, губ. вед.» (1894. № 3; Статья _П._Бакая._ Тобольск во второй четверти XVIII в.).]; последние же ворота, ведшие в архиерейский дом с северной стороны, назывались «Софийскими»[459 - Летопись Сибирская. С. 265.].
Миллер посетил Святые ворота и Сергиевскую церковь в последнее свое пребывание в Тобольске осенью 1740 г., незадолго пред возвращением в Петербург, и встретил в воротах ценную геологическую находку. К неожиданному изумлению академика в Святых воротах лежали громадные кости мамонта. Эти кости были найдены на глуби софийского двора около 1726 г., когда там по распоряжению митрополита Антония Стаховского был рыт колодезь и, вероятно, по распоряжению того же митрополита сложены были под Святыми воротами. Костей было четыре, по записи Черепанова: «одна кость видима была будто бы ножная, как берца или нижняя часть ноги, называемая голень, длиною около двух сажен, а толщиною в пропорцию ее длины, а последние три (кости) мерою меньше трех аршин и неравной длины». Ко времени осмотра Миллера кости эти отчасти уже «приодрябли». Несмотря на это, академик, испросив разрешение управления архиерейского дома (митрополита тогда не было), увез кости в Петербург и передал в Академию Наук[460 - Летопись Сибирская. С. 438; _См._также:_Н._Абрамов._ Антоний Стаховский, митр. Сибирский и Тобольский // Странник. 1863, янв. С. 18.].
Но возвратимся к замечанию о Святых воротах о. Сулоцкого. Очень может быть, что эти ворота были пунктом исключительного следования чрез них и одной только иконы абалакской Божией Матери во время ежегодного приноса ее в Тобольск в июле месяце и за исключением этого времени, а также дней, когда в Сергиевской церкви было совершаемо богослужение, во все остальное время года стояли запертыми, но это могло быть лишь временным установлением, и то разве в первые годы посещения Тобольска иконою, когда для процессии с нею не было еще одинакового, постоянно принятого пути[461 - Кстати заметить, что в первые годы принесения из Абалака в Тобольск иконы Божией Матери путь для процессии, против существующего ныне, избирался другой. В одной рукописи Абалакского монастыря между прочим говорится: 8 июля 1665 г. «пойде архиепископ со всем освященным собором... за град, за Воскресенские враты, и егда изыдоша вне града на поле... встретиша тот чудотворный образ... иде же ныне крест стоит»; о встрече же иконы в 1672 г. в той же рукописи сказано: «И стретоша архиереи и князь... за Воскресенскими враты... и проводоша ю честно со псалмы и пением до нареченного места на Крестопоклонную гору, иде же часовня стоит, якоже обычай бе». По заключению протоиерея Сулоцкого, Крестопоклонною горою, где была часовня, следует считать Панин бугор. К такому же заключению приводит и другая запись в той же рукописи под 1670 годом, когда икона по особому случаю принесена была в Тобольск 25 сентября и оставалась до 4 октября: «Посланнии изыдоша вне града Перскими враты (где ныне Никольский взвоз), за великий врат, за речку Курдюмку на поле и встретиша образ... идеже ныне крест стоит... и проидоша вышереченная градская врата и великий врат, и взыдоша на Крестопоклонную гору...» и т.д. (Описание наиболее чтимых икон, находящихся в Тобол, епархии. Спб., 1861. С. 65). Есть указания о том же и в «Летописи Сибир.» (С. 265 и 267).]. Что же касается более поздних годов и особенно первой половины XVIII столетия, то в это время незначительная по пространству площадка между Святыми воротами и Софийским собором к нынешнему Прямскому взвозу представляла в Тобольском кремле весьма оживленный и нередко многолюдный пункт. Площадка эта оживлялась тогда происходившими на ней первыми в Сибири театральными представлениями, начавшимися с прибытием в Тобольск 4 апреля 1702 года митрополита Филофея Лещинского. Опыты таких представлений в виде постановки на сцене древних русских мистерий, начавшихся в России со времен царя Алексея Михайловича, были вводимы митрополитом при содействии прибывших с ним из Киева духовных лиц из малороссов между учениками учрежденной тогда в Тобольске славяно-русской школы. По поводу упомянутых представлений в летописи Черепанова под 1727 годом, между прочим, говорится: «Филофей был охотник до театральных представлений, славные и богатые комедии делал, и когда должно на комедию зрителям собиратца, тогда он, владыко, в соборные колокола на собор благовест производил, а театры были между Соборною и Сергиевскою церквами к взвозу, куда народ сбирался»[462 - Летоп. Сибирская. С. 418. – _См._также_ статьи прот. _Сулоцкого_ «Начало театра в Сибири» в «Тоб. губ. вед.» (1858. № 12) и «Семинарский театр в старину в Тобольске» в «Чтен. в общ. истор. и Древн. Росс.» (1870. № 2). Нелишне сказать, что история сибирского театра до сего времени разработана мало. Зародыши театрального искусства, развитые митрополитом Филофеем в духовном юношестве, перешли впоследствии и в другие слои тобольского общества. Так, например, известная экспедиция Гмелина во время пребывания в Тобольске видела на Пасхе 1734 г. такое представление: на сцене были старый Адам, дьявол, выделывавший над ним разные штуки; змей-соблазнитель с яблоком; Христос с крестом и венцом, ожидавший Адама и уведший его на небо; далее представлено было получение десяти заповедей, наконец крещение, предметом которого был мнимый остяцкий князь; потом были комические выходы; наконец опять явились дьявол, старый Адам, смерть и Христос, как в начале... (Вест. Евр. 1888. № 4. С. 720 и 721. Очевидно, начало представления составляло мистерию под названием «Жалостной комедии» о грехопадении Адама, описанной в труде Пекарского «Наука и литература России при Петре Великом» (Спб., 1862. т. I. С. 402–405). Позднее в Тобольске существовал уже «оперный дом», сгоревший в последний большой пожар 1788 г. В воспоминаниях Т.П. Пассек, между прочим, упоминается, что развалины этого театра были в саду, и что около них стояло деревянное изваяние Ермака (Из дальних лет. Спб., 1879, Т. И. С. 214).].
По этим сведениям, очевидно, нельзя и думать, чтобы Святые ворота, чрез которые только и возможно было пройти с западной стороны или с Прямского взвоза, где, прибавим, одновременно с театральными представлениями кипели работы пленных шведов по устройству над взвозом массивных стен с башнею и воротами, в окруженную стенами и другими зданиями ограду архиерейского дома, служили преградой для народного движения.
Начатые по инициативе преосвященного Филофея театральные представления шли с первых же лет по прибытии его в Тобольск и с этого же времени Святые ворота с их церковью начинают историю своего разрушения, несмотря на то, что ко времени Филофея (1702 г.) здание их просуществовало только шестнадцать лет. К сожалению, за неимением указаний мы не можем представить здесь перечисления всех случаев этого разрушения. Известно только то, что в первый раз церковь Святых ворот пострадала от бури. Это было в 1705 году. 8 мая этого года, в день Иоанна Богослова, как раз во время театрального представления, поднялась сильная буря и порывами ветра «сломила... с Сергиевской церкви верх весь с маковицею и крестом»; в то же время «сломило и над алтарем соборной церкви крест». Передавая это известие, летописец, видимо, не хотел отступить от понятий времени, видевших в представлениях мистерий, несмотря на то, что сюжеты их заимствовались большею частью из библейских событий, лишь одни греховные зрелища, и прибавляет: «прознаменовал Всемогущий Господь Бог гнев свой на творящих игралища комедианская; в той же час на звозе базарном (Прямском), сажени с три горы сползло с места глади»[463 - Летопись Сибирская. С. 368. – _См._также_ мою брошюру: Воздушные страхи Тобольска в старину. Тобольск, 1892. С. 10.]. Тем не менее в жизни Святых ворот нельзя не отметить одной черты, мало применимой к другим зданиям Тобольского кремля. За все время существования своего они щадились пожарами. Несмотря на то, что огонь нередко врывался в кремль внезапными ураганами и производил истребление соседних зданий, Святые ворота с их церковью оставались целыми. Из всех пожаров зданию Святых ворот были нанесены повреждения лишь одним пожаром, бывшим в сентябре 1733 года и начавшимся в архиерейском доме, когда на Софийском соборе и принадлежащих к нему зданиях сгорели главы и крыши[464 - Своеобразна была, по описанию летописца, причина этого пожара. Оказывается, что всю беду подняла мышь: «Первостатейной из певчих при архиерее служитель именем Анфим, а владыко называл его Паншею, жил близ его преосвященства в покое вместе с келейным чтецом из новокрещенных Савою Карпо-Трофимовым. И сентября на 17 число вечером, как уже во время розувки сапогов, взял он, Панша, свои туфли и, увидя, что они несколько чем-то попорчены, скликал своего товарища Саву со свечою, чтоб туфли оные осмотреть. Но как он к нем с огнем приближался, в то время из его туфля выскочила мышь и побежала чрез Крестовую палату в сени. И они за нею гнались, хотели ей ту обиду отмстить, что туфель изъела и попортила, а она, укрывался от их поисков, по подлавки бегала и около некоторого судна пряталась, в котором находилось осталого от схимонаха Феодора (митрополита Филофея) пороху более пуда. И они в таком были жару за мышью, что своею неосторожностью, с повреждением своего здоровья в порох заронили. И от того порох взорвало, и сквозь свод пламя прошиблось, в крышах учинился сильный пожар, а их, гонителей мышьих, оным сильным разом отбросило к другой стене в подлавку полумертвых и опалило им руки и лица так, что и по излечении знаки на тех местах лишаями остались. А огонь так распространился, что все крыши съедал, и оттоль на соборной церкви крышки и главы загорелись. Потом, как на ризнице и Сергиевской церкви, так и на теплом соборе, все главы и крышки пригорели». (Летопись Сибирская. С. 426-427).], но повреждения эти были незначительны.
Между тем в начале второй половины XVIII столетия, или ко времени прибытия в Тобольск последнего сибирского митрополита Павла Конюскевича, Святые ворота и церковь Сергия Радонежского казались уже близкими к полному разрушению.
Что же за причина?
То же самое, что отразилось вообще на многих из первых каменных сибирских строений, сооруженных за время митрополита Павла I, т.е. совершенная непрочность фундаментов, полная несоразмерность нижних сводов с тяжестью куполов и т.д., словом, неисполнение строителями самых элементарных требований архитектуры. Благодаря этим условиям некоторые здания разрушались даже во время самого строения. Так, Тобольский летний собор, сложенный довольно скоро (с небольшим в год), во всю высоту его 26 июля 1684 года обрушился. Начатые вновь работы окончены были уже чрез два года – 27 октября 1686 г. Но и это второе строение могло простоять в исправном виде только около ста лет, после чего дало осадку и потребовало исправлений, которые сделаны были в 1785 и 1786 гг. Наконец, около 1807 г. на северной стене собора образовалась трещина, начиная от фундамента вплоть до сводов, и вызвала новые исправления[465 - «Летопись Сибирская» Черепанова. С. 279, 283, 291, 292 и 293.]. Такой же, если еще не более непрочной, постройки был и другой тобольский собор, известный под названием Троицкого, бывший в западной части кремля, в том месте, где в настоящее время находится здание сиропитательного заведения. Здание Троицкого собора, построенное при митрополите Павле I в 1690 году, за время своего существования стоило правительству очень дорого: оно было беспрестанно исправляемо то в стенах, то в сводах, то в крыше и полах, но несмотря на это, к половине XVIII столетия было уже в полу-разрушении, пока после окончательных повреждений пожаром 1788 года не было совершенно разобрано[466 - Более подробная история разрушения этого собора рассказана по архивным делам в ст. _Гр._Варлакова_ «Троицкий собор в Тобольске», помещенной в «Тоб. губ. вед.» (1858. № 36).]. Такой же непрочности было и здание Святых ворот с Сергиевскою церковью.
Чрез год с небольшим по прибытии в Тобольск митрополита Павла Конюскевича был возбужден вопрос о грозящей опасности от этого здания. Дело началось с «доклада» митрополиту ректора Тобольской семинарии архимандрита Михаила, эконома архиерейского дома архимандрита же Иакинфа и кафедрального протоиерея Василия Русановича. Упомянутый «доклад» сохраняется в архивном деле Тобольской духовной консистории[467 - Дело 1759 г. № 19: О разобрании при тобольском архиерейском доме обветшалых по давности строения Сергиевской церкви с ризничною палатою и колокольни каменных.], и мы приводим его здесь дословно, как общую иллюстрацию старой небрежности в каменном строительстве и как документ, дающий некоторые дополнения к истории строений Тобольского собора.
В «докладе» говорилось: «Имеющиеся при тобольском архиерейском доме из давних лет каменного строения церковь во имя преподобного Сергия Чудотворца с ризничною палатою, да колокольня, от давности во многих местах весьма расселись, и из них: 1) церковь по той причине, что основана на вратах, в такой опасности состоит, что преклонна пасть, почему теми вратами и ходить крайне опасно, дабы кого в случае во оные врата преходящих падением повредить не могла; 2) в ризничной одной половине свод хотя уже напредь сего и неоднократно бывал поправляем, только зело повредился, а в другой половине ж подволоки и пол деревянные, да и те погнили, а 3) колокольня сверх же расселин низка и тесна, за которою теснотою и за невмещением большой тысячепудной колокол чрез двадцать лет стоит на столбах без звону. А все оное строение и паче к далыпему повреждению имеет следство и впредь к большему вреду может иметь преклонность от того, что большой из-под горы взвоз и под гору вспуск в (1)751 году от светской команды для мостового строения подкопан и так близок ко оному и соборной церкви строению, что не далее дву сажен с половиной, к тому же тот подкоп дождями размывает и от поблиз оного имеющееся строение во всегдашней вред приводит».
В конце «доклада» названные лица ходатайствовали пред митрополитом о перестройке тех зданий.
Несомненно, что все изложенное в приведенном «докладе» было вполне ясно и понятно как для составителей его, так и митрополита, но для нас в этом документе встречаются места, для понимания которых необходимо прибегать к догадкам. Этим «докладом» называются вопросы: имела ли Сергиевская церковь свои особые здания ризницы и колокольни, и если не имела, то о каких зданиях под упомянутыми названиями толкует архивный документ?
Выше уже было замечено, что первая деревянная Сергиевская церковь, существовавшая около летнего собора, была к собору приписною. На том же положении, несомненно, существовала и вторая Сергиевская церковь. При таких условиях эта церковь была бесприходною, и в ней не могло быть особого причта, а совершение богослужений лежало на обязанности соборного причта. Стало быть, церковь эта могла не иметь и ни своей ризницы, и ни своей колокольни. Давая вероятие этой догадке, в связи с нею нельзя, разумеется, отвергать и того, что содержание приведенного документа, говоря об опасности, угрожающей для проходящих чрез Святые ворота близкой к падению Сергиевской церковью («по той причине, что она основана на вратех»), разумеет, безусловно, одно здание церкви. Объясняя далее о повреждениях ризничной палаты и колокольни, документ, очевидно, говорит уже о других, отдельных от Святых ворот, зданиях, принадлежащих не Сергиевской церкви, а стоящему в ряд с нею Софийскому собору; совокупное же ходатайство пред митрополитом о перестройке этих зданий вместе с Сергиевскою церковью показывает только то, что все эти здания составителями доклада считались одинаково принадлежащими собору.
Вероятность сказанного подтверждается и некоторыми другими обстоятельствами.
Во всех известных описаниях Тобольского собора не встречается никаких исторических сведений о времени постройки здания для ризницы собора, очевидно, потому, что составители описаний не имели для этого материала. Между тем здание ризницы существовало и от зданий собора и Сергиевской церкви представляло совершенно отдельное помещение. В подтверждение свидетельства на это, представляемого приведенным выше документом, существует одна запись и в летописи Черепанова, где летописец, отмечая пожар соборных зданий в 1733 г., упоминает о ризнице, как о самостоятельном здании, а именно: «как на ризнице и Сергиевской церкви, так и на теплом соборе все главы и крыши (от пожара) пригорели...»[468 - Летопись Сибирская. С. 426-427.]. Все это, разумеется, следует относить не к настоящим зданиям соборной ризницы и теплого собора, построенным гораздо позднее к тем зданиям, которые существовали во время упомянутого пожара.
Что же касается упоминаемой в «докладе» колокольни, то в приведенном документе несомненно разумеется колокольня соборная, как находившаяся в весьма близком расстоянии от Святых ворот. Тогдашняя колокольня собора, выстроенная годом ранее Святых ворот[469 - «Летопись Сибирская» Черепанова под 1683 и 1685 гг. С. 287, 293.], существовала на ограде архиерейского дома и стояла на северо-восток от собора, почти подле самого старинного гостиного двора[470 - Это здание, находившееся на южной стороне настоящей Соборной площади и представлявшее как бы преддверие Тобольского кремля с северной стороны, было построено в 1703 –1705 гг. Тобольский гостиный двор представлял в своем роде «подобие крепости» в миниатюре. По описанию летописца он «обложен был квадратно: вдоль саж. на 50, поперек саж. на 40. На четырех углах того строения поставлены (были) круглые башни, а на двух стенах его, как с восточной, так и с западной стороны, проезжие ворота доспеты; на западных воротах построена часовня, а на восточных палаты, в которых быть Таможне назначено. Меж угольными башнями в стенах, которые на два апартамента подняты, в верхнем апартаменте от часовни по полуденной стороне считается пятнадцать палат с наружными разборами, а по северную сторону в том же верхнем апартаменте и также между часовнею и Таможнею столько ж пятнадцать палат, только без разборов. В нижнем апартаменте от ворот западных и до восточных ворот по полуденную сторону восемнадцать, по северной семнадцать палат, все с разборами. Да притом под каждой палатой построены такие же каменные, или лучше сказать, кирпичные погреба с такими ж сводами. А дверьми и разборами все палаты устроены на внутреннюю сторону того строения». – _Там_же._ С. 365, 370 и 371.]. Она была невысокая, но широкая, так что колокола все висели на одном ярусе. Внизу под колоколами помещался Архиерейский приказ, переименованный при митрополите Антонии II (1742–1748) в духовную консисторию. Так, по крайней мере, передает самое подробное из описаний Тобольского собора[471 - _Сулоцкий._ Описание краткое всех церквей, существующих в г. Тобольске... С. 70.]. Между тем по приведенному «докладу» колокольня эта была так «низка и тесна», что вовсе не могла вмещать в себе всех принадлежащих собору колоколов, и по этой причине самый большой колокол в 1011 п. 22 ф., привезенный в Тобольск после изготовления его на тагильских заводах Демидова 31 мая 1739 г., в течение 20 лет, или до времени возбуждения вопроса о перестройке колокольни, не мог быть поднят на нее и оставался «без звону»[472 - В ст. Н. Абрамова «Тобольская соборная колокольня» (Тоб. губ. вед. 1870. № 19) также неверно замечено, что колокол этот был на колокольне, куда поднимали его собравшимся народом 5 июня 1739 г. с 3го до 9-го часа пополудни; последнее замечание летописцем изложено иначе: «На гору подымали собравшимся народом июня 5 числа с 3-го до 9-го, а как в кремль втащили, был для его звон во все колокола соборные» (Летопись Сибирская. С. 436).].
Но возвратимся к судьбе приведенного выше «доклада», или тому распоряжению, какое было вызвано им со стороны митрополита Павла Конюскевича, хотя и в этом распоряжении трудно разобраться, касалось ли оно всецело здания Святых ворот с Сергиевской церковью, или же распространялось и на здания соборных ризницы и колокольни. В резолюции митрополита 7 февраля 1759 г. говорилось: «Для показанных и всем видимых опасностей, а ко укреплению нерозыскания отнюдь способности, вышеозначенное строение до основания надлежит снесть. Каков под ним покажется фундамент глубиною, широтою и добротою, си есть диким ли каменем или каменною плитою, или кирпичом высовикою и безопасною известьною заливкою утвержден, свидетельство под сим подписать со учинением чертежа тому бывшему фундаменту, а для предбудущего строения новой чертеж и модель устроить, и материал потребный заготовлять, дабы и впредь в лутчее безопасное и вместительное по порядку состояние было приведено».
Подробности исполнения этого распоряжения неизвестны. Архивное дело о Святых воротах и церкви их заканчивается актом, подписанным составителями первого «доклада» и «порутчиком архитектурии» Афанасием Соймоновым. Акт постановлен уже в сентябре месяце 1759 г. «по снесении вышеобъявленного ветхого строения», и в этом документе фундамент Святых ворот описан так: «глубины два аршина шесть вершков, ширины три аршина, стена два аршина с половиной, а бут непрочной затем, что сыпан самой мелкой мусор и без заливки, а битые спаи под ним все согнили»[473 - Упомянутое архив. дело 1759 г. № 19: О разобрании при тобольском архиерейском доме обветшалых по давности строения Сергиевской церкви с ризничною палатою и колокольни каменных. С. 3.].
Этим актом история разрушения Святых ворот с их церковью заканчивается. Вопрос о тех приготовлениях к постройке нового здания, ворот, какие указывались в резолюции митрополита Павла, скоро стал забытым. Мысль о возобновлении Сергиевской церкви была возбуждена снова уже при преемнике Павла преосвященном Варлааме I, когда началась постройка существующей ныне каменной колокольни собора. Около 1780 г., т.е. спустя 21 год по разобрании Святых врат и Сергиевской церкви, старая соборная колокольня от ветхости совершенно развалилась. Для постройки новой колокольни и особого здания для помещавшейся под ней консистории преосвященным Варлаамом исходатайствовано от казны 18000 рублей, и в 1791 году на эти деньги приступлено к постройке новой колокольни с церковью внизу во имя преподобных Афанасия Афонского и Сергия Радонежского[474 - В «Кратком показании о... воеводах и губернаторах», составленном при Тобольском архиерейском доме (Тобольск, 1792. С.27) под 1791 г., сказано: «Мая 28 начата строением каменная Софийская колокольня с церковью преподобных отец Афанасия Афонского и Сергия Радонежского».]. Скоро этой колокольни было выкладено в вышину уже до 11 сажен, но от несоразмерности фундамента это новое массивное здание 10 июля 1792 г. во время архиерейского служения в соборе с ужаснейшим шумом и треском упало[475 - _Сулоцкий._ Описание... церквей, существующих в Тобольске... С. 16, 70, 71; _Абрамов._ Тобольск, соборная колокольня // Тоб. губ. вед. 1870. № 19.].
При заложении новой колокольни, оконченной постройкою в 1797 году и существующей по настоящее время, проектировавшейся под нею церкви во имя Сергия Радонежского почему-то уже сооружено не было, и тогда, как в память многих из упразднившихся в Тобольске церквей, при церквях вновь строящихся были сооружаемы особые приделы; о церкви св. Сергия и своеобразном пьедестале ее – Святых воротах – не оставлено никакого воспоминания.
В заключение настоящей статьи нелишне прибавить, что Святые ворота Тобольского кремля нельзя считать единственным сооружением в этом роде в старом Тобольске. Подобные ворота и с тем же наименованием существовали и в числе зданий Тобольского Знаменского монастыря, с тою от ворот кремля разницею, что на них сооружена была не церковь, а колокольня. Монастырские ворота находились на западной стороне монастыря против Монастырской (ныне Абрамовской) речки. Когда они были воздвигнуты в первый раз – неизвестно, в течение же своего существования их два раза уничтожали пожары, после которых они снова были возобновляемы. По летописям это происходило в 1659 и 1674 годах: в первый раз, по словам одного летописца, «мая в 23 день, в вечерни... от молнии... загорелась церковь Знамения Пресвятыя Богородицы, и от тоя церкви и другая церковь теплая Трех Святителей, и колокольня на Святых вратех, и кельи, ограда, все погорели»; во второй же раз, по другой летописи, «апреля 18 дня, в 10 часу дни... Святые ворота сгорели вместе с архимандричьими кельями»[476 - Сибирск. летописец. С. 19; Летопись Сибирская. С. 269.].
К сожалению, полная история этого сооружения неизвестна, знаем только, что в прошлом своем оно было пунктом некоторых важных тобольских церемоний: встречи, например, 14 августа 1711 г. высокочтимого Сибирского митрополита Иоанна Максимовича по прибытии его из Чернигова; приветствия в апреле 1740 г. монастырской братией дефилировавшего по городу в кругу гренадер при знамени, трубачах и литаврщиках вестника мира с Оттоманскою портою капитана гвардии Рахманова[477 - Летопись Сибирская. С. 378 и 437.] и т.п.
notes
Сноски
443
Летопись Сибирская: Список Тобольск, музея. С. 294.
444
_Сулоцкий._ Описание краткое всех церквей, существ, в г. Тобольске, и пространное Тобольского Софийского собора. М., 1852. С. 15.
445
_Абрамов._ Павел Первый митрополит Сибирский и Тобольский // Странник. 1867, окт. С. 28. _См._также:_ Изв. Археологич. общества. 1868. Т. VI. С. 83.
446
Сибирский летописец. Тобольск, 1892. С. 27. – Эта летопись в первый раз была напечатана в «Север. Архиве» 1826 г. Т. XIX. № 12. С. 109–139; № 3. С. 221–251). Не без ошибок, однако ж, и эта летопись: открытие мощей св. Сергия Радонежского, в память которого заложена была деревянная Сергиевская церковь, воспоминается не 6, а 5 июля, представление же святого, ко дню которого должно было приурочиться освящение церкви, воспоминается не 23, а 25 сентября.
447
Сибирский летописец. Тобольск, 1892. С. 27-28.
448
Сибирский летописец. Тобольск, 1892. С. 32.
449
Эти ворота были разрушены вместе с другими зданиями Киева во время нашествия Батыя; теперь же здание их представляет две развалины стен. – _В.М._Флоринский._ Первобытные славяне по памятникам их доисторическ. жизни // Изв. Томск, университ. Кн. 7. С. 330.
450
Извест. Археологическ. общ. 1865. Т. V. С. 43, 45.
451
Есть указания, что до назначения сибирским митрополитом из архимандритов Чудовского монастыря преосвященный Павел состоял членом Патриаршего разряда и заведовал делами по постройкам церквей и монастырей. – Акты Археологическ. эксп. Т. IV. С. 290.
452
_Сулоцкий._ Описание кратк. всех церквей... С. 11, 33. – То же говорится и в описании Тобольского собора свящ. Н. Скосырева (200-летие Тобольского кафед. Софийско-Успенского собора. 1883. С. 4). Того же мнения, относя «начало каменного зодчества в Сибири к 1680 году», держались историк Словцов (Историч. обоз. Сибири. 2-е изд. Кн. I. С. 106, 107, 317). Щеглов (Хронолог, перечень данн. из истории Сибири. 1883. С. 128) и др. лица.
453
Сибирский летописец. Тобольск, 1892. С. 23.
454
Сибирский летописец. Тобольск, 1892. С. 27, 28.
455
Записная книга Тобольского собора // Древн. Росс. Вивлиофика. 1788. Ч. III: Записки к сибирск. истории служащие. С. 257.
456
В последнее время в этом здании помещались сначала губернский архив, а позднее Тобольская экспедиция о ссыльных; теперь же оно ремонтируется для помещения в нем тюремного отделения местного губернского управления.
457
_Сулоцкий._ Описание краткое всех церквей... С. 15-16.
458
Рукопись московск. архива минист. иностранн. дел, выдержки которой, касающиеся Тобольска, помещены были в «Тобол, губ. вед.» (1894. № 3; Статья _П._Бакая._ Тобольск во второй четверти XVIII в.).
459
Летопись Сибирская. С. 265.
460
Летопись Сибирская. С. 438; _См._также:_Н._Абрамов._ Антоний Стаховский, митр. Сибирский и Тобольский // Странник. 1863, янв. С. 18.
461
Кстати заметить, что в первые годы принесения из Абалака в Тобольск иконы Божией Матери путь для процессии, против существующего ныне, избирался другой. В одной рукописи Абалакского монастыря между прочим говорится: 8 июля 1665 г. «пойде архиепископ со всем освященным собором... за град, за Воскресенские враты, и егда изыдоша вне града на поле... встретиша тот чудотворный образ... иде же ныне крест стоит»; о встрече же иконы в 1672 г. в той же рукописи сказано: «И стретоша архиереи и князь... за Воскресенскими враты... и проводоша ю честно со псалмы и пением до нареченного места на Крестопоклонную гору, иде же часовня стоит, якоже обычай бе». По заключению протоиерея Сулоцкого, Крестопоклонною горою, где была часовня, следует считать Панин бугор. К такому же заключению приводит и другая запись в той же рукописи под 1670 годом, когда икона по особому случаю принесена была в Тобольск 25 сентября и оставалась до 4 октября: «Посланнии изыдоша вне града Перскими враты (где ныне Никольский взвоз), за великий врат, за речку Курдюмку на поле и встретиша образ... идеже ныне крест стоит... и проидоша вышереченная градская врата и великий врат, и взыдоша на Крестопоклонную гору...» и т.д. (Описание наиболее чтимых икон, находящихся в Тобол, епархии. Спб., 1861. С. 65). Есть указания о том же и в «Летописи Сибир.» (С. 265 и 267).
462
Летоп. Сибирская. С. 418. – _См._также_ статьи прот. _Сулоцкого_ «Начало театра в Сибири» в «Тоб. губ. вед.» (1858. № 12) и «Семинарский театр в старину в Тобольске» в «Чтен. в общ. истор. и Древн. Росс.» (1870. № 2). Нелишне сказать, что история сибирского театра до сего времени разработана мало. Зародыши театрального искусства, развитые митрополитом Филофеем в духовном юношестве, перешли впоследствии и в другие слои тобольского общества. Так, например, известная экспедиция Гмелина во время пребывания в Тобольске видела на Пасхе 1734 г. такое представление: на сцене были старый Адам, дьявол, выделывавший над ним разные штуки; змей-соблазнитель с яблоком; Христос с крестом и венцом, ожидавший Адама и уведший его на небо; далее представлено было получение десяти заповедей, наконец крещение, предметом которого был мнимый остяцкий князь; потом были комические выходы; наконец опять явились дьявол, старый Адам, смерть и Христос, как в начале... (Вест. Евр. 1888. № 4. С. 720 и 721. Очевидно, начало представления составляло мистерию под названием «Жалостной комедии» о грехопадении Адама, описанной в труде Пекарского «Наука и литература России при Петре Великом» (Спб., 1862. т. I. С. 402–405). Позднее в Тобольске существовал уже «оперный дом», сгоревший в последний большой пожар 1788 г. В воспоминаниях Т.П. Пассек, между прочим, упоминается, что развалины этого театра были в саду, и что около них стояло деревянное изваяние Ермака (Из дальних лет. Спб., 1879, Т. И. С. 214).
463
Летопись Сибирская. С. 368. – _См._также_ мою брошюру: Воздушные страхи Тобольска в старину. Тобольск, 1892. С. 10.
464
Своеобразна была, по описанию летописца, причина этого пожара. Оказывается, что всю беду подняла мышь: «Первостатейной из певчих при архиерее служитель именем Анфим, а владыко называл его Паншею, жил близ его преосвященства в покое вместе с келейным чтецом из новокрещенных Савою Карпо-Трофимовым. И сентября на 17 число вечером, как уже во время розувки сапогов, взял он, Панша, свои туфли и, увидя, что они несколько чем-то попорчены, скликал своего товарища Саву со свечою, чтоб туфли оные осмотреть. Но как он к нем с огнем приближался, в то время из его туфля выскочила мышь и побежала чрез Крестовую палату в сени. И они за нею гнались, хотели ей ту обиду отмстить, что туфель изъела и попортила, а она, укрывался от их поисков, по подлавки бегала и около некоторого судна пряталась, в котором находилось осталого от схимонаха Феодора (митрополита Филофея) пороху более пуда. И они в таком были жару за мышью, что своею неосторожностью, с повреждением своего здоровья в порох заронили. И от того порох взорвало, и сквозь свод пламя прошиблось, в крышах учинился сильный пожар, а их, гонителей мышьих, оным сильным разом отбросило к другой стене в подлавку полумертвых и опалило им руки и лица так, что и по излечении знаки на тех местах лишаями остались. А огонь так распространился, что все крыши съедал, и оттоль на соборной церкви крышки и главы загорелись. Потом, как на ризнице и Сергиевской церкви, так и на теплом соборе, все главы и крышки пригорели». (Летопись Сибирская. С. 426-427).
465
«Летопись Сибирская» Черепанова. С. 279, 283, 291, 292 и 293.
466
Более подробная история разрушения этого собора рассказана по архивным делам в ст. _Гр._Варлакова_ «Троицкий собор в Тобольске», помещенной в «Тоб. губ. вед.» (1858. № 36).
467
Дело 1759 г. № 19: О разобрании при тобольском архиерейском доме обветшалых по давности строения Сергиевской церкви с ризничною палатою и колокольни каменных.
468
Летопись Сибирская. С. 426-427.
469
«Летопись Сибирская» Черепанова под 1683 и 1685 гг. С. 287, 293.
470
Это здание, находившееся на южной стороне настоящей Соборной площади и представлявшее как бы преддверие Тобольского кремля с северной стороны, было построено в 1703 –1705 гг. Тобольский гостиный двор представлял в своем роде «подобие крепости» в миниатюре. По описанию летописца он «обложен был квадратно: вдоль саж. на 50, поперек саж. на 40. На четырех углах того строения поставлены (были) круглые башни, а на двух стенах его, как с восточной, так и с западной стороны, проезжие ворота доспеты; на западных воротах построена часовня, а на восточных палаты, в которых быть Таможне назначено. Меж угольными башнями в стенах, которые на два апартамента подняты, в верхнем апартаменте от часовни по полуденной стороне считается пятнадцать палат с наружными разборами, а по северную сторону в том же верхнем апартаменте и также между часовнею и Таможнею столько ж пятнадцать палат, только без разборов. В нижнем апартаменте от ворот западных и до восточных ворот по полуденную сторону восемнадцать, по северной семнадцать палат, все с разборами. Да притом под каждой палатой построены такие же каменные, или лучше сказать, кирпичные погреба с такими ж сводами. А дверьми и разборами все палаты устроены на внутреннюю сторону того строения». – _Там_же._ С. 365, 370 и 371.
471
_Сулоцкий._ Описание краткое всех церквей, существующих в г. Тобольске... С. 70.
472
В ст. Н. Абрамова «Тобольская соборная колокольня» (Тоб. губ. вед. 1870. № 19) также неверно замечено, что колокол этот был на колокольне, куда поднимали его собравшимся народом 5 июня 1739 г. с 3го до 9-го часа пополудни; последнее замечание летописцем изложено иначе: «На гору подымали собравшимся народом июня 5 числа с 3-го до 9-го, а как в кремль втащили, был для его звон во все колокола соборные» (Летопись Сибирская. С. 436).
473
Упомянутое архив. дело 1759 г. № 19: О разобрании при тобольском архиерейском доме обветшалых по давности строения Сергиевской церкви с ризничною палатою и колокольни каменных. С. 3.
474
В «Кратком показании о... воеводах и губернаторах», составленном при Тобольском архиерейском доме (Тобольск, 1792. С.27) под 1791 г., сказано: «Мая 28 начата строением каменная Софийская колокольня с церковью преподобных отец Афанасия Афонского и Сергия Радонежского».
475
_Сулоцкий._ Описание... церквей, существующих в Тобольске... С. 16, 70, 71; _Абрамов._ Тобольск, соборная колокольня // Тоб. губ. вед. 1870. № 19.
476
Сибирск. летописец. С. 19; Летопись Сибирская. С. 269.
477
Летопись Сибирская. С. 378 и 437.
Е. В. Кузнецов
СВЯТЫЕ ВОРОТА В СТАРОМ ТОБОЛЬСКЕ. 1686–1759
Над прошлым Сибири в отношении городов ее, словно меч Дамокла, тяготел какой-то неумолимый рок истребления всего созидаемого русскими колонизаторами. Беспощаднее всего это истребление шло в старом Тобольске. Пожары прадеда сибирских городов могут составить целую летопись огненных разгромов. С лица земли стирались без остатка не только деревянные городские постройки, но и появлявшиеся позднее строения каменные. Можно бы думать, что при стихийных разрушениях старым сибирякам следовало научиться берегать хотя бы уцелевшую от пожаров старину, но, к сожалению, этой черты в общественной жизни наших предков почти не проявлялось. Напротив, по записям летописцев мы знаем, что несмотря на частые пожары Тобольска, уничтожавшие не один раз его кремль и другие лучшие части города, здесь мало сберегаемо было и из того, что оставалось целым от огня. Благодаря этому, некоторые из памятников прежнего каменного зодчества разбирались только по одной непрочности своих фундаментов. В этих случаях бесцеремонных разрушителей мысль нового восстановления разрушаемого посещала весьма редко. В числе подобных памятников иногда уничтожались даже церкви, от которых не оставлялось не только камня на камне, но и следа, по которому бы теперь можно было знать хотя места, где существовала эта священная старина.
Благодаря сохранившемуся от пожаров архивному делу в связи с отрывочными сведениями сибирских летописей, мы имеем возможность дать в настоящей статье краткий очерк одного из упомянутых памятников старого каменного зодчества и ознакомиться с обстоятельствами его уничтожения.
Это – Святые ворота с бывшею на них церковью Сергия Радонежского, существовавшие в Тобольском кремле около здания Софийско-Успенского летнего собора.
По «Летописи Сибирской» Черепанова, Святые ворота с церковью их были заложены на софийском дворе Сибирским и Тобольским митрополитом Павлом I в 1686 году одновременно со стенами и башнями кругом всего двора архиерейского[443 - Летопись Сибирская: Список Тобольск, музея. С. 294.]; в более же поздних сведениях это известие передается с некоторыми дополнениями, первоисточников которых, однако ж, не указано: так, по словам протоиерея Сулоцкого, каменная Сергиевская церковь на Святых воротах заложена была вместо такой же (т.е. того же имени) деревянной одновременно со старым архиерейским домом, оградой вокруг него и с башнями[444 - _Сулоцкий._ Описание краткое всех церквей, существ, в г. Тобольске, и пространное Тобольского Софийского собора. М., 1852. С. 15.]; по замечанию же другого исследователя Абрамова, сначала заложена была со всех сторон Софийского собора каменная ограда вышиною в 2 сажени, с шестью башнями и Святыми воротами, а впоследствии, по устройстве этих ворот, над ними сооружена церковь преподобного Сергия Радонежского[445 - _Абрамов._ Павел Первый митрополит Сибирский и Тобольский // Странник. 1867, окт. С. 28. _См._также:_ Изв. Археологич. общества. 1868. Т. VI. С. 83.]. Но приводя эти известия, мы не можем не сомневаться в полной их точности, особенно же в отношении одновременного строения Святых ворот с архиерейским домом. Существует другая летопись, значительно древнее летописи Черепанова, под названием «Сибирского летописца», не бывшая известною ни книжнику Черепанову, ни названным исследователям, по которой дело строения Святых ворот передается несколько иначе. Прежде всего из этой летописи видно, что первая деревянная Сергиевская церковь до времени заложения Святых ворот просуществовала немного более восьми лет. Она заложена была 6 июля 1678 года и освящена 23 сентября 1680 года[446 - Сибирский летописец. Тобольск, 1892. С. 27. – Эта летопись в первый раз была напечатана в «Север. Архиве» 1826 г. Т. XIX. № 12. С. 109–139; № 3. С. 221–251). Не без ошибок, однако ж, и эта летопись: открытие мощей св. Сергия Радонежского, в память которого заложена была деревянная Сергиевская церковь, воспоминается не 6, а 5 июля, представление же святого, ко дню которого должно было приурочиться освящение церкви, воспоминается не 23, а 25 сентября.].
Далее по той же летописи архиерейский дом, или «палаты каменные» заложены были на софийском дворе в 1678 году, т.е. восемью же годами ранее заложения Святых ворот; окончательная же постройка архиерейского дома была совершена в 1681 г.[447 - Сибирский летописец. Тобольск, 1892. С. 27-28.]. Засим в той же летописи говорится, что Святые ворота с церковью их были освящены в 1688 г.[448 - Сибирский летописец. Тобольск, 1892. С. 32.] и, таким образом, строились два года. Из сказанного очевидно, что приведенные выше сведения Сулоцкого и Абрамова не будут сомнительны только при том условии, если считать, что одновременно с архиерейским домом была заложена не вторая каменная, а первая деревянная Сергиевская церковь.
По какому поводу состоялась постройка Святых ворот с церковью – неизвестно, но несомненно, что примером для своего существования это сооружение имело тот древний обычай устройства на воротах церквей, который встречался иногда в первых сооружениях храмов по введении христианства на Руси. В Киеве, например, в числе древнейших построек сохранились до настоящего времени Золотые ворота, сооруженные великим князем Ярославом в первой половине XI века. Заложив новый великий город к югу от первоначального старого Киева, Ярослав обвел его земляным валом с крепкими воротами, из которых главные назывались Золотыми. Они состояли из каменных высоких и толстых стен и имели вызолоченные медные двери. В верхнем ярусе этих ворот была устроена церковь Благовещения, увенчанная позолоченным куполом[449 - Эти ворота были разрушены вместе с другими зданиями Киева во время нашествия Батыя; теперь же здание их представляет две развалины стен. – _В.М._Флоринский._ Первобытные славяне по памятникам их доисторическ. жизни // Изв. Томск, университ. Кн. 7. С. 330.]. Подобные же церкви, сооруженные на воротах, существовали и в Новгороде (в Деревеницком и Бежецком монастырях[450 - Извест. Археологическ. общ. 1865. Т. V. С. 43, 45.], и некоторых других городах.
По времени постройки Святые ворота Тобольского кремля принадлежат к числу первых каменных сибирских сооружений. Кстати, однако ж, заметим, что в определении времени начала каменного строительства в Сибири у нас до сего времени существуют разноречия. Некоторые из лиц, занимавшихся исследованиями сибирских древностей, считают, что до прибытия в Тобольск 25 марта 1679 г. митрополита Павла I, известного вообще за опытного руководителя в архитектуре[451 - Есть указания, что до назначения сибирским митрополитом из архимандритов Чудовского монастыря преосвященный Павел состоял членом Патриаршего разряда и заведовал делами по постройкам церквей и монастырей. – Акты Археологическ. эксп. Т. IV. С. 290.], в Сибири сомневались даже в возможности строить каменные здания, но преосвященный Павел на первых же порах тобольского служения заложил вместо сгоревшего в 1677 году Софийского собора новый собор, и это сооружение было «первым каменным зданием по всей Сибири»[452 - _Сулоцкий._ Описание кратк. всех церквей... С. 11, 33. – То же говорится и в описании Тобольского собора свящ. Н. Скосырева (200-летие Тобольского кафед. Софийско-Успенского собора. 1883. С. 4). Того же мнения, относя «начало каменного зодчества в Сибири к 1680 году», держались историк Словцов (Историч. обоз. Сибири. 2-е изд. Кн. I. С. 106, 107, 317). Щеглов (Хронолог, перечень данн. из истории Сибири. 1883. С. 128) и др. лица.]. Но к этому сведению, или точнее к тому, чтобы считать митрополита Павла первым вводителем в Сибири каменного строительства, а воздвигнутый им Тобольский собор первым для Сибири каменным зданием, нельзя не относиться недоверчиво. К такому заключению приводит нас другое сведение, передаваемое упомянутым же выше «Сибирским летописцем», по которому первая попытка введения в Сибири каменных построек была сделана почти за пять лет до прибытия в Тобольск митрополита Павла предместником его митрополитом Корнилием. По этому случаю одна из записей «летописца» под 1674 годом говорит: «Июля в 12 день преосвященнейший Корнилий, митрополит Сибирский и Тобольский, поставил на своем святительском дворе палату первую каменную»[453 - Сибирский летописец. Тобольск, 1892. С. 23.]. Это первое сибирское каменное здание в большой пожар Тобольска 1687 года сгорело и вместо него на софийском дворе заложены были новые каменные палаты. Последняя постройка начата была в 1678 и окончена в 1681 году[454 - Сибирский летописец. Тобольск, 1892. С. 27, 28.], т.е. на два года ранее закладки митрополитом Павлом нового собора, состоявшейся 22 апреля 1683 года. Таким образом, если доверять «Сибирскому летописцу», а не доверять не находится оснований, Тобольский каменный собор следует считать не первым, а уже третьим каменным зданием Сибири.
Где именно существовала первая деревянная церковь Сергия Радонежского, которую заменили Святые ворота с новой каменной церковью, сведений не сохранилось. Можем только сказать, что во время заложения Святых ворот она еще существовала и обновления или замены себя новым зданием требовать не могла. Кроме недавности постройки упомянутой церкви, это подтверждается еще и тем, что в первой Сергиевской церкви находились временно, или с пожара 1677 г., или же на время строения нового собора тела покойных сибирских архиереев Макария, Герасима и Корнилия и оставались там до освящения нового собора – 27 октября 1686 г., куда перенесены были при умилительных церемониях в 28–30 числах октября того же года[455 - Записная книга Тобольского собора // Древн. Росс. Вивлиофика. 1788. Ч. III: Записки к сибирск. истории служащие. С. 257.].
По последнему обстоятельству можно догадываться, что деревянная Сергиевская церковь существовала вблизи собора и была к нему приписною; при постройке же Святых ворот церковь эта несомненно была разобрана, чего требовала теснота места, на котором воздвигались Святые ворота.
По замечанию знатока сибирских древностей протоиерея Сулоцкого, из троих или четверых ворот архиерейского дома Святые ворота находились между нынешним летним собором, с северной стороны последнего, и старыми присутственными местами[456 - В последнее время в этом здании помещались сначала губернский архив, а позднее Тобольская экспедиция о ссыльных; теперь же оно ремонтируется для помещения в нем тюремного отделения местного губернского управления.] и назывались святыми потому, что отворялись единственно для пронесения чрез них местной святыни – иконы абалакской Божией Матери[457 - _Сулоцкий._ Описание краткое всех церквей... С. 15-16.]. Но это замечание верно лишь в отношении места или той небольшой площади, простиравшейся от летнего собора к Прямскому взвозу, пред которой находились Святые ворота и откуда путь к архиерейскому дому шел с западной стороны; в остальном же замечание о. Сулоцкого лишено вероятия ввиду положительного сведения историка-очевидца Миллера, заключающегося в его «Географическом описании Сибири XVIII века», где сказано: «В митропольский дом ходят двумя воротами: одне подле соборной церкви, над которыми находится церковь Сергия Радонежского Чудотворца, и сей вход называется Святые ворота, а другие с сухого пути»[458 - Рукопись московск. архива минист. иностранн. дел, выдержки которой, касающиеся Тобольска, помещены были в «Тобол, губ. вед.» (1894. № 3; Статья _П._Бакая._ Тобольск во второй четверти XVIII в.).]; последние же ворота, ведшие в архиерейский дом с северной стороны, назывались «Софийскими»[459 - Летопись Сибирская. С. 265.].
Миллер посетил Святые ворота и Сергиевскую церковь в последнее свое пребывание в Тобольске осенью 1740 г., незадолго пред возвращением в Петербург, и встретил в воротах ценную геологическую находку. К неожиданному изумлению академика в Святых воротах лежали громадные кости мамонта. Эти кости были найдены на глуби софийского двора около 1726 г., когда там по распоряжению митрополита Антония Стаховского был рыт колодезь и, вероятно, по распоряжению того же митрополита сложены были под Святыми воротами. Костей было четыре, по записи Черепанова: «одна кость видима была будто бы ножная, как берца или нижняя часть ноги, называемая голень, длиною около двух сажен, а толщиною в пропорцию ее длины, а последние три (кости) мерою меньше трех аршин и неравной длины». Ко времени осмотра Миллера кости эти отчасти уже «приодрябли». Несмотря на это, академик, испросив разрешение управления архиерейского дома (митрополита тогда не было), увез кости в Петербург и передал в Академию Наук[460 - Летопись Сибирская. С. 438; _См._также:_Н._Абрамов._ Антоний Стаховский, митр. Сибирский и Тобольский // Странник. 1863, янв. С. 18.].
Но возвратимся к замечанию о Святых воротах о. Сулоцкого. Очень может быть, что эти ворота были пунктом исключительного следования чрез них и одной только иконы абалакской Божией Матери во время ежегодного приноса ее в Тобольск в июле месяце и за исключением этого времени, а также дней, когда в Сергиевской церкви было совершаемо богослужение, во все остальное время года стояли запертыми, но это могло быть лишь временным установлением, и то разве в первые годы посещения Тобольска иконою, когда для процессии с нею не было еще одинакового, постоянно принятого пути[461 - Кстати заметить, что в первые годы принесения из Абалака в Тобольск иконы Божией Матери путь для процессии, против существующего ныне, избирался другой. В одной рукописи Абалакского монастыря между прочим говорится: 8 июля 1665 г. «пойде архиепископ со всем освященным собором... за град, за Воскресенские враты, и егда изыдоша вне града на поле... встретиша тот чудотворный образ... иде же ныне крест стоит»; о встрече же иконы в 1672 г. в той же рукописи сказано: «И стретоша архиереи и князь... за Воскресенскими враты... и проводоша ю честно со псалмы и пением до нареченного места на Крестопоклонную гору, иде же часовня стоит, якоже обычай бе». По заключению протоиерея Сулоцкого, Крестопоклонною горою, где была часовня, следует считать Панин бугор. К такому же заключению приводит и другая запись в той же рукописи под 1670 годом, когда икона по особому случаю принесена была в Тобольск 25 сентября и оставалась до 4 октября: «Посланнии изыдоша вне града Перскими враты (где ныне Никольский взвоз), за великий врат, за речку Курдюмку на поле и встретиша образ... идеже ныне крест стоит... и проидоша вышереченная градская врата и великий врат, и взыдоша на Крестопоклонную гору...» и т.д. (Описание наиболее чтимых икон, находящихся в Тобол, епархии. Спб., 1861. С. 65). Есть указания о том же и в «Летописи Сибир.» (С. 265 и 267).]. Что же касается более поздних годов и особенно первой половины XVIII столетия, то в это время незначительная по пространству площадка между Святыми воротами и Софийским собором к нынешнему Прямскому взвозу представляла в Тобольском кремле весьма оживленный и нередко многолюдный пункт. Площадка эта оживлялась тогда происходившими на ней первыми в Сибири театральными представлениями, начавшимися с прибытием в Тобольск 4 апреля 1702 года митрополита Филофея Лещинского. Опыты таких представлений в виде постановки на сцене древних русских мистерий, начавшихся в России со времен царя Алексея Михайловича, были вводимы митрополитом при содействии прибывших с ним из Киева духовных лиц из малороссов между учениками учрежденной тогда в Тобольске славяно-русской школы. По поводу упомянутых представлений в летописи Черепанова под 1727 годом, между прочим, говорится: «Филофей был охотник до театральных представлений, славные и богатые комедии делал, и когда должно на комедию зрителям собиратца, тогда он, владыко, в соборные колокола на собор благовест производил, а театры были между Соборною и Сергиевскою церквами к взвозу, куда народ сбирался»[462 - Летоп. Сибирская. С. 418. – _См._также_ статьи прот. _Сулоцкого_ «Начало театра в Сибири» в «Тоб. губ. вед.» (1858. № 12) и «Семинарский театр в старину в Тобольске» в «Чтен. в общ. истор. и Древн. Росс.» (1870. № 2). Нелишне сказать, что история сибирского театра до сего времени разработана мало. Зародыши театрального искусства, развитые митрополитом Филофеем в духовном юношестве, перешли впоследствии и в другие слои тобольского общества. Так, например, известная экспедиция Гмелина во время пребывания в Тобольске видела на Пасхе 1734 г. такое представление: на сцене были старый Адам, дьявол, выделывавший над ним разные штуки; змей-соблазнитель с яблоком; Христос с крестом и венцом, ожидавший Адама и уведший его на небо; далее представлено было получение десяти заповедей, наконец крещение, предметом которого был мнимый остяцкий князь; потом были комические выходы; наконец опять явились дьявол, старый Адам, смерть и Христос, как в начале... (Вест. Евр. 1888. № 4. С. 720 и 721. Очевидно, начало представления составляло мистерию под названием «Жалостной комедии» о грехопадении Адама, описанной в труде Пекарского «Наука и литература России при Петре Великом» (Спб., 1862. т. I. С. 402–405). Позднее в Тобольске существовал уже «оперный дом», сгоревший в последний большой пожар 1788 г. В воспоминаниях Т.П. Пассек, между прочим, упоминается, что развалины этого театра были в саду, и что около них стояло деревянное изваяние Ермака (Из дальних лет. Спб., 1879, Т. И. С. 214).].
По этим сведениям, очевидно, нельзя и думать, чтобы Святые ворота, чрез которые только и возможно было пройти с западной стороны или с Прямского взвоза, где, прибавим, одновременно с театральными представлениями кипели работы пленных шведов по устройству над взвозом массивных стен с башнею и воротами, в окруженную стенами и другими зданиями ограду архиерейского дома, служили преградой для народного движения.
Начатые по инициативе преосвященного Филофея театральные представления шли с первых же лет по прибытии его в Тобольск и с этого же времени Святые ворота с их церковью начинают историю своего разрушения, несмотря на то, что ко времени Филофея (1702 г.) здание их просуществовало только шестнадцать лет. К сожалению, за неимением указаний мы не можем представить здесь перечисления всех случаев этого разрушения. Известно только то, что в первый раз церковь Святых ворот пострадала от бури. Это было в 1705 году. 8 мая этого года, в день Иоанна Богослова, как раз во время театрального представления, поднялась сильная буря и порывами ветра «сломила... с Сергиевской церкви верх весь с маковицею и крестом»; в то же время «сломило и над алтарем соборной церкви крест». Передавая это известие, летописец, видимо, не хотел отступить от понятий времени, видевших в представлениях мистерий, несмотря на то, что сюжеты их заимствовались большею частью из библейских событий, лишь одни греховные зрелища, и прибавляет: «прознаменовал Всемогущий Господь Бог гнев свой на творящих игралища комедианская; в той же час на звозе базарном (Прямском), сажени с три горы сползло с места глади»[463 - Летопись Сибирская. С. 368. – _См._также_ мою брошюру: Воздушные страхи Тобольска в старину. Тобольск, 1892. С. 10.]. Тем не менее в жизни Святых ворот нельзя не отметить одной черты, мало применимой к другим зданиям Тобольского кремля. За все время существования своего они щадились пожарами. Несмотря на то, что огонь нередко врывался в кремль внезапными ураганами и производил истребление соседних зданий, Святые ворота с их церковью оставались целыми. Из всех пожаров зданию Святых ворот были нанесены повреждения лишь одним пожаром, бывшим в сентябре 1733 года и начавшимся в архиерейском доме, когда на Софийском соборе и принадлежащих к нему зданиях сгорели главы и крыши[464 - Своеобразна была, по описанию летописца, причина этого пожара. Оказывается, что всю беду подняла мышь: «Первостатейной из певчих при архиерее служитель именем Анфим, а владыко называл его Паншею, жил близ его преосвященства в покое вместе с келейным чтецом из новокрещенных Савою Карпо-Трофимовым. И сентября на 17 число вечером, как уже во время розувки сапогов, взял он, Панша, свои туфли и, увидя, что они несколько чем-то попорчены, скликал своего товарища Саву со свечою, чтоб туфли оные осмотреть. Но как он к нем с огнем приближался, в то время из его туфля выскочила мышь и побежала чрез Крестовую палату в сени. И они за нею гнались, хотели ей ту обиду отмстить, что туфель изъела и попортила, а она, укрывался от их поисков, по подлавки бегала и около некоторого судна пряталась, в котором находилось осталого от схимонаха Феодора (митрополита Филофея) пороху более пуда. И они в таком были жару за мышью, что своею неосторожностью, с повреждением своего здоровья в порох заронили. И от того порох взорвало, и сквозь свод пламя прошиблось, в крышах учинился сильный пожар, а их, гонителей мышьих, оным сильным разом отбросило к другой стене в подлавку полумертвых и опалило им руки и лица так, что и по излечении знаки на тех местах лишаями остались. А огонь так распространился, что все крыши съедал, и оттоль на соборной церкви крышки и главы загорелись. Потом, как на ризнице и Сергиевской церкви, так и на теплом соборе, все главы и крышки пригорели». (Летопись Сибирская. С. 426-427).], но повреждения эти были незначительны.
Между тем в начале второй половины XVIII столетия, или ко времени прибытия в Тобольск последнего сибирского митрополита Павла Конюскевича, Святые ворота и церковь Сергия Радонежского казались уже близкими к полному разрушению.
Что же за причина?
То же самое, что отразилось вообще на многих из первых каменных сибирских строений, сооруженных за время митрополита Павла I, т.е. совершенная непрочность фундаментов, полная несоразмерность нижних сводов с тяжестью куполов и т.д., словом, неисполнение строителями самых элементарных требований архитектуры. Благодаря этим условиям некоторые здания разрушались даже во время самого строения. Так, Тобольский летний собор, сложенный довольно скоро (с небольшим в год), во всю высоту его 26 июля 1684 года обрушился. Начатые вновь работы окончены были уже чрез два года – 27 октября 1686 г. Но и это второе строение могло простоять в исправном виде только около ста лет, после чего дало осадку и потребовало исправлений, которые сделаны были в 1785 и 1786 гг. Наконец, около 1807 г. на северной стене собора образовалась трещина, начиная от фундамента вплоть до сводов, и вызвала новые исправления[465 - «Летопись Сибирская» Черепанова. С. 279, 283, 291, 292 и 293.]. Такой же, если еще не более непрочной, постройки был и другой тобольский собор, известный под названием Троицкого, бывший в западной части кремля, в том месте, где в настоящее время находится здание сиропитательного заведения. Здание Троицкого собора, построенное при митрополите Павле I в 1690 году, за время своего существования стоило правительству очень дорого: оно было беспрестанно исправляемо то в стенах, то в сводах, то в крыше и полах, но несмотря на это, к половине XVIII столетия было уже в полу-разрушении, пока после окончательных повреждений пожаром 1788 года не было совершенно разобрано[466 - Более подробная история разрушения этого собора рассказана по архивным делам в ст. _Гр._Варлакова_ «Троицкий собор в Тобольске», помещенной в «Тоб. губ. вед.» (1858. № 36).]. Такой же непрочности было и здание Святых ворот с Сергиевскою церковью.
Чрез год с небольшим по прибытии в Тобольск митрополита Павла Конюскевича был возбужден вопрос о грозящей опасности от этого здания. Дело началось с «доклада» митрополиту ректора Тобольской семинарии архимандрита Михаила, эконома архиерейского дома архимандрита же Иакинфа и кафедрального протоиерея Василия Русановича. Упомянутый «доклад» сохраняется в архивном деле Тобольской духовной консистории[467 - Дело 1759 г. № 19: О разобрании при тобольском архиерейском доме обветшалых по давности строения Сергиевской церкви с ризничною палатою и колокольни каменных.], и мы приводим его здесь дословно, как общую иллюстрацию старой небрежности в каменном строительстве и как документ, дающий некоторые дополнения к истории строений Тобольского собора.
В «докладе» говорилось: «Имеющиеся при тобольском архиерейском доме из давних лет каменного строения церковь во имя преподобного Сергия Чудотворца с ризничною палатою, да колокольня, от давности во многих местах весьма расселись, и из них: 1) церковь по той причине, что основана на вратах, в такой опасности состоит, что преклонна пасть, почему теми вратами и ходить крайне опасно, дабы кого в случае во оные врата преходящих падением повредить не могла; 2) в ризничной одной половине свод хотя уже напредь сего и неоднократно бывал поправляем, только зело повредился, а в другой половине ж подволоки и пол деревянные, да и те погнили, а 3) колокольня сверх же расселин низка и тесна, за которою теснотою и за невмещением большой тысячепудной колокол чрез двадцать лет стоит на столбах без звону. А все оное строение и паче к далыпему повреждению имеет следство и впредь к большему вреду может иметь преклонность от того, что большой из-под горы взвоз и под гору вспуск в (1)751 году от светской команды для мостового строения подкопан и так близок ко оному и соборной церкви строению, что не далее дву сажен с половиной, к тому же тот подкоп дождями размывает и от поблиз оного имеющееся строение во всегдашней вред приводит».
В конце «доклада» названные лица ходатайствовали пред митрополитом о перестройке тех зданий.
Несомненно, что все изложенное в приведенном «докладе» было вполне ясно и понятно как для составителей его, так и митрополита, но для нас в этом документе встречаются места, для понимания которых необходимо прибегать к догадкам. Этим «докладом» называются вопросы: имела ли Сергиевская церковь свои особые здания ризницы и колокольни, и если не имела, то о каких зданиях под упомянутыми названиями толкует архивный документ?
Выше уже было замечено, что первая деревянная Сергиевская церковь, существовавшая около летнего собора, была к собору приписною. На том же положении, несомненно, существовала и вторая Сергиевская церковь. При таких условиях эта церковь была бесприходною, и в ней не могло быть особого причта, а совершение богослужений лежало на обязанности соборного причта. Стало быть, церковь эта могла не иметь и ни своей ризницы, и ни своей колокольни. Давая вероятие этой догадке, в связи с нею нельзя, разумеется, отвергать и того, что содержание приведенного документа, говоря об опасности, угрожающей для проходящих чрез Святые ворота близкой к падению Сергиевской церковью («по той причине, что она основана на вратех»), разумеет, безусловно, одно здание церкви. Объясняя далее о повреждениях ризничной палаты и колокольни, документ, очевидно, говорит уже о других, отдельных от Святых ворот, зданиях, принадлежащих не Сергиевской церкви, а стоящему в ряд с нею Софийскому собору; совокупное же ходатайство пред митрополитом о перестройке этих зданий вместе с Сергиевскою церковью показывает только то, что все эти здания составителями доклада считались одинаково принадлежащими собору.
Вероятность сказанного подтверждается и некоторыми другими обстоятельствами.
Во всех известных описаниях Тобольского собора не встречается никаких исторических сведений о времени постройки здания для ризницы собора, очевидно, потому, что составители описаний не имели для этого материала. Между тем здание ризницы существовало и от зданий собора и Сергиевской церкви представляло совершенно отдельное помещение. В подтверждение свидетельства на это, представляемого приведенным выше документом, существует одна запись и в летописи Черепанова, где летописец, отмечая пожар соборных зданий в 1733 г., упоминает о ризнице, как о самостоятельном здании, а именно: «как на ризнице и Сергиевской церкви, так и на теплом соборе все главы и крыши (от пожара) пригорели...»[468 - Летопись Сибирская. С. 426-427.]. Все это, разумеется, следует относить не к настоящим зданиям соборной ризницы и теплого собора, построенным гораздо позднее к тем зданиям, которые существовали во время упомянутого пожара.
Что же касается упоминаемой в «докладе» колокольни, то в приведенном документе несомненно разумеется колокольня соборная, как находившаяся в весьма близком расстоянии от Святых ворот. Тогдашняя колокольня собора, выстроенная годом ранее Святых ворот[469 - «Летопись Сибирская» Черепанова под 1683 и 1685 гг. С. 287, 293.], существовала на ограде архиерейского дома и стояла на северо-восток от собора, почти подле самого старинного гостиного двора[470 - Это здание, находившееся на южной стороне настоящей Соборной площади и представлявшее как бы преддверие Тобольского кремля с северной стороны, было построено в 1703 –1705 гг. Тобольский гостиный двор представлял в своем роде «подобие крепости» в миниатюре. По описанию летописца он «обложен был квадратно: вдоль саж. на 50, поперек саж. на 40. На четырех углах того строения поставлены (были) круглые башни, а на двух стенах его, как с восточной, так и с западной стороны, проезжие ворота доспеты; на западных воротах построена часовня, а на восточных палаты, в которых быть Таможне назначено. Меж угольными башнями в стенах, которые на два апартамента подняты, в верхнем апартаменте от часовни по полуденной стороне считается пятнадцать палат с наружными разборами, а по северную сторону в том же верхнем апартаменте и также между часовнею и Таможнею столько ж пятнадцать палат, только без разборов. В нижнем апартаменте от ворот западных и до восточных ворот по полуденную сторону восемнадцать, по северной семнадцать палат, все с разборами. Да притом под каждой палатой построены такие же каменные, или лучше сказать, кирпичные погреба с такими ж сводами. А дверьми и разборами все палаты устроены на внутреннюю сторону того строения». – _Там_же._ С. 365, 370 и 371.]. Она была невысокая, но широкая, так что колокола все висели на одном ярусе. Внизу под колоколами помещался Архиерейский приказ, переименованный при митрополите Антонии II (1742–1748) в духовную консисторию. Так, по крайней мере, передает самое подробное из описаний Тобольского собора[471 - _Сулоцкий._ Описание краткое всех церквей, существующих в г. Тобольске... С. 70.]. Между тем по приведенному «докладу» колокольня эта была так «низка и тесна», что вовсе не могла вмещать в себе всех принадлежащих собору колоколов, и по этой причине самый большой колокол в 1011 п. 22 ф., привезенный в Тобольск после изготовления его на тагильских заводах Демидова 31 мая 1739 г., в течение 20 лет, или до времени возбуждения вопроса о перестройке колокольни, не мог быть поднят на нее и оставался «без звону»[472 - В ст. Н. Абрамова «Тобольская соборная колокольня» (Тоб. губ. вед. 1870. № 19) также неверно замечено, что колокол этот был на колокольне, куда поднимали его собравшимся народом 5 июня 1739 г. с 3го до 9-го часа пополудни; последнее замечание летописцем изложено иначе: «На гору подымали собравшимся народом июня 5 числа с 3-го до 9-го, а как в кремль втащили, был для его звон во все колокола соборные» (Летопись Сибирская. С. 436).].
Но возвратимся к судьбе приведенного выше «доклада», или тому распоряжению, какое было вызвано им со стороны митрополита Павла Конюскевича, хотя и в этом распоряжении трудно разобраться, касалось ли оно всецело здания Святых ворот с Сергиевской церковью, или же распространялось и на здания соборных ризницы и колокольни. В резолюции митрополита 7 февраля 1759 г. говорилось: «Для показанных и всем видимых опасностей, а ко укреплению нерозыскания отнюдь способности, вышеозначенное строение до основания надлежит снесть. Каков под ним покажется фундамент глубиною, широтою и добротою, си есть диким ли каменем или каменною плитою, или кирпичом высовикою и безопасною известьною заливкою утвержден, свидетельство под сим подписать со учинением чертежа тому бывшему фундаменту, а для предбудущего строения новой чертеж и модель устроить, и материал потребный заготовлять, дабы и впредь в лутчее безопасное и вместительное по порядку состояние было приведено».
Подробности исполнения этого распоряжения неизвестны. Архивное дело о Святых воротах и церкви их заканчивается актом, подписанным составителями первого «доклада» и «порутчиком архитектурии» Афанасием Соймоновым. Акт постановлен уже в сентябре месяце 1759 г. «по снесении вышеобъявленного ветхого строения», и в этом документе фундамент Святых ворот описан так: «глубины два аршина шесть вершков, ширины три аршина, стена два аршина с половиной, а бут непрочной затем, что сыпан самой мелкой мусор и без заливки, а битые спаи под ним все согнили»[473 - Упомянутое архив. дело 1759 г. № 19: О разобрании при тобольском архиерейском доме обветшалых по давности строения Сергиевской церкви с ризничною палатою и колокольни каменных. С. 3.].
Этим актом история разрушения Святых ворот с их церковью заканчивается. Вопрос о тех приготовлениях к постройке нового здания, ворот, какие указывались в резолюции митрополита Павла, скоро стал забытым. Мысль о возобновлении Сергиевской церкви была возбуждена снова уже при преемнике Павла преосвященном Варлааме I, когда началась постройка существующей ныне каменной колокольни собора. Около 1780 г., т.е. спустя 21 год по разобрании Святых врат и Сергиевской церкви, старая соборная колокольня от ветхости совершенно развалилась. Для постройки новой колокольни и особого здания для помещавшейся под ней консистории преосвященным Варлаамом исходатайствовано от казны 18000 рублей, и в 1791 году на эти деньги приступлено к постройке новой колокольни с церковью внизу во имя преподобных Афанасия Афонского и Сергия Радонежского[474 - В «Кратком показании о... воеводах и губернаторах», составленном при Тобольском архиерейском доме (Тобольск, 1792. С.27) под 1791 г., сказано: «Мая 28 начата строением каменная Софийская колокольня с церковью преподобных отец Афанасия Афонского и Сергия Радонежского».]. Скоро этой колокольни было выкладено в вышину уже до 11 сажен, но от несоразмерности фундамента это новое массивное здание 10 июля 1792 г. во время архиерейского служения в соборе с ужаснейшим шумом и треском упало[475 - _Сулоцкий._ Описание... церквей, существующих в Тобольске... С. 16, 70, 71; _Абрамов._ Тобольск, соборная колокольня // Тоб. губ. вед. 1870. № 19.].
При заложении новой колокольни, оконченной постройкою в 1797 году и существующей по настоящее время, проектировавшейся под нею церкви во имя Сергия Радонежского почему-то уже сооружено не было, и тогда, как в память многих из упразднившихся в Тобольске церквей, при церквях вновь строящихся были сооружаемы особые приделы; о церкви св. Сергия и своеобразном пьедестале ее – Святых воротах – не оставлено никакого воспоминания.
В заключение настоящей статьи нелишне прибавить, что Святые ворота Тобольского кремля нельзя считать единственным сооружением в этом роде в старом Тобольске. Подобные ворота и с тем же наименованием существовали и в числе зданий Тобольского Знаменского монастыря, с тою от ворот кремля разницею, что на них сооружена была не церковь, а колокольня. Монастырские ворота находились на западной стороне монастыря против Монастырской (ныне Абрамовской) речки. Когда они были воздвигнуты в первый раз – неизвестно, в течение же своего существования их два раза уничтожали пожары, после которых они снова были возобновляемы. По летописям это происходило в 1659 и 1674 годах: в первый раз, по словам одного летописца, «мая в 23 день, в вечерни... от молнии... загорелась церковь Знамения Пресвятыя Богородицы, и от тоя церкви и другая церковь теплая Трех Святителей, и колокольня на Святых вратех, и кельи, ограда, все погорели»; во второй же раз, по другой летописи, «апреля 18 дня, в 10 часу дни... Святые ворота сгорели вместе с архимандричьими кельями»[476 - Сибирск. летописец. С. 19; Летопись Сибирская. С. 269.].
К сожалению, полная история этого сооружения неизвестна, знаем только, что в прошлом своем оно было пунктом некоторых важных тобольских церемоний: встречи, например, 14 августа 1711 г. высокочтимого Сибирского митрополита Иоанна Максимовича по прибытии его из Чернигова; приветствия в апреле 1740 г. монастырской братией дефилировавшего по городу в кругу гренадер при знамени, трубачах и литаврщиках вестника мира с Оттоманскою портою капитана гвардии Рахманова[477 - Летопись Сибирская. С. 378 и 437.] и т.п.
notes
Сноски
443
Летопись Сибирская: Список Тобольск, музея. С. 294.
444
_Сулоцкий._ Описание краткое всех церквей, существ, в г. Тобольске, и пространное Тобольского Софийского собора. М., 1852. С. 15.
445
_Абрамов._ Павел Первый митрополит Сибирский и Тобольский // Странник. 1867, окт. С. 28. _См._также:_ Изв. Археологич. общества. 1868. Т. VI. С. 83.
446
Сибирский летописец. Тобольск, 1892. С. 27. – Эта летопись в первый раз была напечатана в «Север. Архиве» 1826 г. Т. XIX. № 12. С. 109–139; № 3. С. 221–251). Не без ошибок, однако ж, и эта летопись: открытие мощей св. Сергия Радонежского, в память которого заложена была деревянная Сергиевская церковь, воспоминается не 6, а 5 июля, представление же святого, ко дню которого должно было приурочиться освящение церкви, воспоминается не 23, а 25 сентября.
447
Сибирский летописец. Тобольск, 1892. С. 27-28.
448
Сибирский летописец. Тобольск, 1892. С. 32.
449
Эти ворота были разрушены вместе с другими зданиями Киева во время нашествия Батыя; теперь же здание их представляет две развалины стен. – _В.М._Флоринский._ Первобытные славяне по памятникам их доисторическ. жизни // Изв. Томск, университ. Кн. 7. С. 330.
450
Извест. Археологическ. общ. 1865. Т. V. С. 43, 45.
451
Есть указания, что до назначения сибирским митрополитом из архимандритов Чудовского монастыря преосвященный Павел состоял членом Патриаршего разряда и заведовал делами по постройкам церквей и монастырей. – Акты Археологическ. эксп. Т. IV. С. 290.
452
_Сулоцкий._ Описание кратк. всех церквей... С. 11, 33. – То же говорится и в описании Тобольского собора свящ. Н. Скосырева (200-летие Тобольского кафед. Софийско-Успенского собора. 1883. С. 4). Того же мнения, относя «начало каменного зодчества в Сибири к 1680 году», держались историк Словцов (Историч. обоз. Сибири. 2-е изд. Кн. I. С. 106, 107, 317). Щеглов (Хронолог, перечень данн. из истории Сибири. 1883. С. 128) и др. лица.
453
Сибирский летописец. Тобольск, 1892. С. 23.
454
Сибирский летописец. Тобольск, 1892. С. 27, 28.
455
Записная книга Тобольского собора // Древн. Росс. Вивлиофика. 1788. Ч. III: Записки к сибирск. истории служащие. С. 257.
456
В последнее время в этом здании помещались сначала губернский архив, а позднее Тобольская экспедиция о ссыльных; теперь же оно ремонтируется для помещения в нем тюремного отделения местного губернского управления.
457
_Сулоцкий._ Описание краткое всех церквей... С. 15-16.
458
Рукопись московск. архива минист. иностранн. дел, выдержки которой, касающиеся Тобольска, помещены были в «Тобол, губ. вед.» (1894. № 3; Статья _П._Бакая._ Тобольск во второй четверти XVIII в.).
459
Летопись Сибирская. С. 265.
460
Летопись Сибирская. С. 438; _См._также:_Н._Абрамов._ Антоний Стаховский, митр. Сибирский и Тобольский // Странник. 1863, янв. С. 18.
461
Кстати заметить, что в первые годы принесения из Абалака в Тобольск иконы Божией Матери путь для процессии, против существующего ныне, избирался другой. В одной рукописи Абалакского монастыря между прочим говорится: 8 июля 1665 г. «пойде архиепископ со всем освященным собором... за град, за Воскресенские враты, и егда изыдоша вне града на поле... встретиша тот чудотворный образ... иде же ныне крест стоит»; о встрече же иконы в 1672 г. в той же рукописи сказано: «И стретоша архиереи и князь... за Воскресенскими враты... и проводоша ю честно со псалмы и пением до нареченного места на Крестопоклонную гору, иде же часовня стоит, якоже обычай бе». По заключению протоиерея Сулоцкого, Крестопоклонною горою, где была часовня, следует считать Панин бугор. К такому же заключению приводит и другая запись в той же рукописи под 1670 годом, когда икона по особому случаю принесена была в Тобольск 25 сентября и оставалась до 4 октября: «Посланнии изыдоша вне града Перскими враты (где ныне Никольский взвоз), за великий врат, за речку Курдюмку на поле и встретиша образ... идеже ныне крест стоит... и проидоша вышереченная градская врата и великий врат, и взыдоша на Крестопоклонную гору...» и т.д. (Описание наиболее чтимых икон, находящихся в Тобол, епархии. Спб., 1861. С. 65). Есть указания о том же и в «Летописи Сибир.» (С. 265 и 267).
462
Летоп. Сибирская. С. 418. – _См._также_ статьи прот. _Сулоцкого_ «Начало театра в Сибири» в «Тоб. губ. вед.» (1858. № 12) и «Семинарский театр в старину в Тобольске» в «Чтен. в общ. истор. и Древн. Росс.» (1870. № 2). Нелишне сказать, что история сибирского театра до сего времени разработана мало. Зародыши театрального искусства, развитые митрополитом Филофеем в духовном юношестве, перешли впоследствии и в другие слои тобольского общества. Так, например, известная экспедиция Гмелина во время пребывания в Тобольске видела на Пасхе 1734 г. такое представление: на сцене были старый Адам, дьявол, выделывавший над ним разные штуки; змей-соблазнитель с яблоком; Христос с крестом и венцом, ожидавший Адама и уведший его на небо; далее представлено было получение десяти заповедей, наконец крещение, предметом которого был мнимый остяцкий князь; потом были комические выходы; наконец опять явились дьявол, старый Адам, смерть и Христос, как в начале... (Вест. Евр. 1888. № 4. С. 720 и 721. Очевидно, начало представления составляло мистерию под названием «Жалостной комедии» о грехопадении Адама, описанной в труде Пекарского «Наука и литература России при Петре Великом» (Спб., 1862. т. I. С. 402–405). Позднее в Тобольске существовал уже «оперный дом», сгоревший в последний большой пожар 1788 г. В воспоминаниях Т.П. Пассек, между прочим, упоминается, что развалины этого театра были в саду, и что около них стояло деревянное изваяние Ермака (Из дальних лет. Спб., 1879, Т. И. С. 214).
463
Летопись Сибирская. С. 368. – _См._также_ мою брошюру: Воздушные страхи Тобольска в старину. Тобольск, 1892. С. 10.
464
Своеобразна была, по описанию летописца, причина этого пожара. Оказывается, что всю беду подняла мышь: «Первостатейной из певчих при архиерее служитель именем Анфим, а владыко называл его Паншею, жил близ его преосвященства в покое вместе с келейным чтецом из новокрещенных Савою Карпо-Трофимовым. И сентября на 17 число вечером, как уже во время розувки сапогов, взял он, Панша, свои туфли и, увидя, что они несколько чем-то попорчены, скликал своего товарища Саву со свечою, чтоб туфли оные осмотреть. Но как он к нем с огнем приближался, в то время из его туфля выскочила мышь и побежала чрез Крестовую палату в сени. И они за нею гнались, хотели ей ту обиду отмстить, что туфель изъела и попортила, а она, укрывался от их поисков, по подлавки бегала и около некоторого судна пряталась, в котором находилось осталого от схимонаха Феодора (митрополита Филофея) пороху более пуда. И они в таком были жару за мышью, что своею неосторожностью, с повреждением своего здоровья в порох заронили. И от того порох взорвало, и сквозь свод пламя прошиблось, в крышах учинился сильный пожар, а их, гонителей мышьих, оным сильным разом отбросило к другой стене в подлавку полумертвых и опалило им руки и лица так, что и по излечении знаки на тех местах лишаями остались. А огонь так распространился, что все крыши съедал, и оттоль на соборной церкви крышки и главы загорелись. Потом, как на ризнице и Сергиевской церкви, так и на теплом соборе, все главы и крышки пригорели». (Летопись Сибирская. С. 426-427).
465
«Летопись Сибирская» Черепанова. С. 279, 283, 291, 292 и 293.
466
Более подробная история разрушения этого собора рассказана по архивным делам в ст. _Гр._Варлакова_ «Троицкий собор в Тобольске», помещенной в «Тоб. губ. вед.» (1858. № 36).
467
Дело 1759 г. № 19: О разобрании при тобольском архиерейском доме обветшалых по давности строения Сергиевской церкви с ризничною палатою и колокольни каменных.
468
Летопись Сибирская. С. 426-427.
469
«Летопись Сибирская» Черепанова под 1683 и 1685 гг. С. 287, 293.
470
Это здание, находившееся на южной стороне настоящей Соборной площади и представлявшее как бы преддверие Тобольского кремля с северной стороны, было построено в 1703 –1705 гг. Тобольский гостиный двор представлял в своем роде «подобие крепости» в миниатюре. По описанию летописца он «обложен был квадратно: вдоль саж. на 50, поперек саж. на 40. На четырех углах того строения поставлены (были) круглые башни, а на двух стенах его, как с восточной, так и с западной стороны, проезжие ворота доспеты; на западных воротах построена часовня, а на восточных палаты, в которых быть Таможне назначено. Меж угольными башнями в стенах, которые на два апартамента подняты, в верхнем апартаменте от часовни по полуденной стороне считается пятнадцать палат с наружными разборами, а по северную сторону в том же верхнем апартаменте и также между часовнею и Таможнею столько ж пятнадцать палат, только без разборов. В нижнем апартаменте от ворот западных и до восточных ворот по полуденную сторону восемнадцать, по северной семнадцать палат, все с разборами. Да притом под каждой палатой построены такие же каменные, или лучше сказать, кирпичные погреба с такими ж сводами. А дверьми и разборами все палаты устроены на внутреннюю сторону того строения». – _Там_же._ С. 365, 370 и 371.
471
_Сулоцкий._ Описание краткое всех церквей, существующих в г. Тобольске... С. 70.
472
В ст. Н. Абрамова «Тобольская соборная колокольня» (Тоб. губ. вед. 1870. № 19) также неверно замечено, что колокол этот был на колокольне, куда поднимали его собравшимся народом 5 июня 1739 г. с 3го до 9-го часа пополудни; последнее замечание летописцем изложено иначе: «На гору подымали собравшимся народом июня 5 числа с 3-го до 9-го, а как в кремль втащили, был для его звон во все колокола соборные» (Летопись Сибирская. С. 436).
473
Упомянутое архив. дело 1759 г. № 19: О разобрании при тобольском архиерейском доме обветшалых по давности строения Сергиевской церкви с ризничною палатою и колокольни каменных. С. 3.
474
В «Кратком показании о... воеводах и губернаторах», составленном при Тобольском архиерейском доме (Тобольск, 1792. С.27) под 1791 г., сказано: «Мая 28 начата строением каменная Софийская колокольня с церковью преподобных отец Афанасия Афонского и Сергия Радонежского».
475
_Сулоцкий._ Описание... церквей, существующих в Тобольске... С. 16, 70, 71; _Абрамов._ Тобольск, соборная колокольня // Тоб. губ. вед. 1870. № 19.
476
Сибирск. летописец. С. 19; Летопись Сибирская. С. 269.
477
Летопись Сибирская. С. 378 и 437.