Сибирский летописец
Е. В. Кузнецов
НАХОДКА РУЖЬЯ ПОКОРИТЕЛЯ СИБИРИ
Недавно в «Новом времени» помещено письмо А.В. Арсеньева, извещающее, что в Петербурге оказывается ружье, принадлежавшее будто бы нашему славному Ермаку. Хотя письмо это и довольно кратко, но достаточно для того, чтобы по сведениям его коснуться значения упомянутой достопримечательной находки с исторической стороны. Это и сделаем мы в настоящей заметке.
«На днях мне пришлось видеть древнее ружье, – пишет г. Арсеньев, – которое по надписям, сохранившимся на нем, и по году, вырезанному на тяжелом полутора-аршинном стволе должно было принадлежать знаменитому покорителю Сибири Ермаку Тимофеевичу. Надпись древнего начертания букв, полу-съеденная ржавчиной, гласит: «Ермак Тимофеевич атаман казачей», год ЗПѲ, т.е. от сотворения мира 7089, а от Рожд. Христ. 1581. Сибирь была покорена год спустя, в 1582 году, следовательно, ружье с надписью могло быть подарено Ермаку или казаками, или именитыми людьми Строгановыми, снарядившими его на завоевание сибирского царя Кучума. Ружье, по словам настоящего владельца его, было куплено им несколько лет назад в Пермской губернии от лесника, который, приспособляя его для боя волков, варварски положил древний дальнобойный ствол на ложе новейшего образца и переменил кремневый курок на пистонный. В таком виде ружье сохраняется и теперь, хотя древний кремневый, весьма любопытный курок, тоже с надписями, сохранился и находится при ружье привязанным»[428 - Новое время. 1891. № 5430.].
Описываемая г. Арсеньевым находка прежде всего вызывает на ознакомление с тем вооружением, какое имели Ермак и дружина его, отправляясь от Строгановых в походы за Урал. Известно, что современное тем походам вооружение русского войска было самой слабой стороной его и состояло только из саадака и сабли, и что для военных действий тогда брались лишь лук со стрелами да меч и редко небольшие копья или кинжалы, а вооружение пищалями или самопалами было только в меньшинстве детей боярских среди массы, вовсе не имевшей огнестрельного оружия[429 - _Середонин_А.Н._ Известия о вооружен, силах Москов. государства. Спб.,1891. С. 32.]. Между тем завоеватель Сибири, благодаря помощи Строгановых, располагал значительными запасами вооружения и имел достаточный по времени комплект воинских принадлежностей. У него были и пушки, и ружья, были знамена, были барабаны, сиповки, литавры и трубы, словом, полная полевая музыка. Так, по крайней мере, передают сибирские летописи[430 - Строгановская в прил. к «Покор. Сибири» Небольсина 1849 г., гл.XI; Сибирская (Кунгур.). Изд. Зоста, 1880. С. 6, 11 и др.] и история[431 - _Миллер._ Опис. Сибир. Царства. 1750. Гл. 2, §§ 33 и 35.]; в бумагах же Строгановых сохранилось сведение, что данные ими Ермаку боевые и съестные припасы по тогдашним ценам простирались до 20000 руб.[432 - _Шишонко._ Пермск. летопись. 1881. Кн. 1. С. 76 и 79.] – цифры, составлявшей в конце XVI века большое богатство. Поэтому несомненно, что у Ермака был не мал запас и огнестрельного оружия, и нельзя думать, чтобы истекшие три века уничтожили его без остатка.
Таким образом, в принадлежности покорителю Сибири ружья, открытого г. Арсеньевым, ничего невероятного не представляется. Странно только то, что ружье это оказывается вдалеке от места подвигов храброго атамана. Но как кому, а нам, сибирякам, не странно и это. Дело в том, что равнодушная к своему прошлому Сибирь почти ничего не сберегла из тех достопримечательностей, которые напоминали бы краю о воинских доблестях завоевателя его. Нелишне сказать, что мы не имеем даже ни одного из тех доспехов Ермака, которые даны были ему по взятии Сибири в подарок от царя Грозного[433 - Популярное предание о кольчугах, подаренных Иваном Грозным Ермаку, письменными источниками не подтверждается. Принадлежность Ермаку предметов воинского снаряжения и реликвий, упоминаемых в статье, к сожалению, не доказана, а сами раритеты не сохранились. _–_Прим._Издателя_]. Знаем только, что после трагической кончины героя два массивных стальных панциря с золотыми орлами и разными украшениями стали собственностью татарского мурзы Кайдаулова и остяцкого КНЯЗЯ Алачи, а дорогие кафтан и сабля с поясом достались татарским же князю Сейдяку и мурзе Караче[434 - _Миллер._ 3, § 68.]. Хотя со временем, в 1651 году, по грамоте царя Алексея Михайловича один из панцирей и был отобран у Кайдаулова, но не для памяти о покорителе Сибири, а в подарок чжунгарскому тайше Аблаю[435 - Тобол. губ. ведом. 1866. № 21.][436 - Джунгария – область на северо-западе Китая, граничащая с Восточным Казахстаном. Население – уйгуры, дунгане, китайцы, монголы и т.д. В данном случае речь идет о калмыцком тайше Аблае. В XVIII веке калмыки кочевали на обширном степном пространстве от Джунгарского Алатау до Южного Зауралья. _–_Прим._Издателя_]. Нельзя, однако ж, не заметить, что первые поколения сибиряков сравнительно с последующими к памяти достославного мужа были внимательнее. За это говорит цель учреждения в Тобольске в 1796–1798 гг. артиллерийского арсенала. «В этом арсенале, – писал в 1797 году строитель его подполковник фон Кремер тобольскому губернатору Толстому, – содержаться будет особой дирекции немалое число артиллерии и разного звания оружия, а дабы подлежащим распоряжением дать оному лучший вид, нужно по примеру с-петербургского и чужестранных арсеналов разного рода древних военно-действующих орудий, как то: пушек, панцирей, кольчуг, ружей, бердышей, сабель, шпаг и тому подобных, каковые уповательно в пространстве Сибири по владении хана Кучума и татарских князей еще находятся и, может быть, без всякого уважения в крепостях и городах ныне содержатся». По этому извещению, как по городам и уездам, так и в крепостях и форпостах, а частью и у частных лиц делались разыскания древних воинских принадлежностей[437 - Тобол. губ. ведом. 1861. № 1.], и есть указания, что в новый арсенал между многим другим собраны были и «некоторые вещи от похода Ермака, как то: кольчуги, пищали и другие тогдашних времен военные снаряды»[438 - Сибирск. вестник. 1818. Ч. 1. С. 14.]; там же, между многим другим, хранились и два главных знамени, осенявшие Ермаку пути к Сибири[439 - Тобол. губ. ведом. 1866. № 19.]. Но где все это теперь – мы не знаем. Некоторые из тоболяков помнят еще, как из бывшего арсенала продавались с аукциона какие-то старые негодные орудия, как после того исчезали окружавшие арсенал чугунные солдаты в треугольных шляпах и обмундировке павловского времени и как затем разламывалось по ветхости никогда не ремонтировавшееся каменное хранилище древностей, стоявшее в нагорной части города против Никольской церкви. Поэтому легко могло быть, что и открытое г. Арсеньевым ружье попало в бесцеремонную переделку пермского лесника, а затем выпущено на дальнейшие мытарства из той коллекции древних орудий, какая обречена была при упомянутом арсенале на жертву аукциона. Не подлежит, однако ж, сомнению, что многое из воинских принадлежностей Ермака цело и теперь, но остается в неизвестности; так, например, покойный Н.А. Абрамов в 1852 году видел в Тюмени при городовом волостном правлении четыре затинные пищали, считающиеся принадлежностью Ермака[440 - Тобол. губ. ведом. 1864. № 45.]; в С.-Петербургском музее графа Строганова, по сообщениям А. Ефимова и Н. Воронихина, хранится пищаль, наводящая, впрочем, сомнение в древности своей годом современного летосчисления, с такой надписью: «При реце Каме в городе Кергедан я Максим сын Якова Аникиева Строгонов дарю тебе атаману Ермаку в лето от воплощения же Бога Слова АФПА»[441 - Новое время. 1891. № № 5431, 5433.].
Само собой разумеется, что отзыв о подлинности ружья, открытого г. Арсеньевым, принадлежит археологам, хотя по приведенным данным о судьбе воинских принадлежностей Ермака и нет поводов сомневаться в той подлинности. Очень жаль, что г. Арсеньев не сообщает ни точного описания конструкции ружья, ни тех надписей, которые заключаются на кремневом курке его, и, наконец, ни того, вероятно, несложного обстоятельства, по которому владельцем ружья вместо знаменитого воина оказался пермский лесник. Все это в связи, во-первых, с древностью писания на стволе ружья, а во-вторых, с показанием года на нем по допетровскому летосчислению облегчило бы решающее слово об этой древности со стороны археологов. В пополнение сведений г. Арсеньева необходимо заметить еще и то, что, судя по году ружья, его вовсе нельзя считать личным подарком Строгановых Ермаку: в 1581 году, означенном на ружье, ни Ермака, ни дружины его в вотчинах именитых людей уже не было, да и Сибирь покорена была не в 1582 году, как думает г. Арсеньев, а годом ранее. Но это вероятность принадлежности Ермаку ружья не уменьшает. Едва ли кто будет отвергать, что с уходом в Сибирь покоритель ее, оставаясь там до смерти (5 августа 1584 г.), прекратил всякие сношения с близкими ему Строгановыми, и что последние не продолжали снабжения его боевыми припасами и после оставления им вотчин их. Таким образом, вернее будет считать помянутое ружье уцелевшим из тех пособий, какие делались Строгановыми Ермаку во время завоевания Сибири. К этому нелишне прибавить, что ружейная фабрикация в вотчинах Строгановых началась задолго до появления Ермака. По крайней мере, в царской грамоте, данной Григорию Строганову в 1564 году об укреплении городков Канкора и Кергедана, уже говорилось: «...а в обеих городкех велел еси ему собою ж наряд скорострельной, пушечки и пищали затинные и ручницы сделати незаписным мастером, которых собе Григорей приговорит из найму, и у собя тот наряд дрьжати»[442 - Допол. к акт. историч. 1846. Т. 1. Ст. 171.].
Но закончим сообщение г. Арсеньева. «Владелец, ружья, скоро уезжающий из Петербурга, продает его, и если подлинность этого ружья подтвердится людьми, сведущими в археологии, то русским арсеналам и музеям представляется возможность приобрести русскую историческую драгоценность большой важности и интереса. Имя Ермака для России бессмертно, а его ружье, приобревшее нам обширную территорию азиатской России, должно занять в музеях почетное место. Ружье можно видеть на Пушкинской улице, д. № 1, у Н.П. Карева».
Нельзя не пожелать, чтобы наши археологи не замедлили утвердить подлинность ружья. Во всяком случае оно должно быть принадлежностью места боевых подвигов сибирского Пизарро. Юный Тобольский музей, воздвигнутый при памятнике герою и среди тех исторических утесов Алафейской горы, по которым разносился гул этого ружья и где знаменитый атаман решал судьбу Кучумова царства, несомненно имеет первое право на хранение этой древности.
notes
Сноски
428
Новое время. 1891. № 5430.
429
_Середонин_А.Н._ Известия о вооружен, силах Москов. государства. Спб.,
1891. С. 32.
430
Строгановская в прил. к «Покор. Сибири» Небольсина 1849 г., гл.
XI; Сибирская (Кунгур.). Изд. Зоста, 1880. С. 6, 11 и др.
431
_Миллер._ Опис. Сибир. Царства. 1750. Гл. 2, §§ 33 и 35.
432
_Шишонко._ Пермск. летопись. 1881. Кн. 1. С. 76 и 79.
433
Популярное предание о кольчугах, подаренных Иваном Грозным Ермаку, письменными источниками не подтверждается. Принадлежность Ермаку предметов воинского снаряжения и реликвий, упоминаемых в статье, к сожалению, не доказана, а сами раритеты не сохранились. _–_Прим._Издателя_
434
_Миллер._ 3, § 68.
435
Тобол. губ. ведом. 1866. № 21.
436
Джунгария – область на северо-западе Китая, граничащая с Восточным Казахстаном. Население – уйгуры, дунгане, китайцы, монголы и т.д. В данном случае речь идет о калмыцком тайше Аблае. В XVIII веке калмыки кочевали на обширном степном пространстве от Джунгарского Алатау до Южного Зауралья. _–_Прим._Издателя_
437
Тобол. губ. ведом. 1861. № 1.
438
Сибирск. вестник. 1818. Ч. 1. С. 14.
439
Тобол. губ. ведом. 1866. № 19.
440
Тобол. губ. ведом. 1864. № 45.
441
Новое время. 1891. № № 5431, 5433.
442
Допол. к акт. историч. 1846. Т. 1. Ст. 171.
Е. В. Кузнецов
НАХОДКА РУЖЬЯ ПОКОРИТЕЛЯ СИБИРИ
Недавно в «Новом времени» помещено письмо А.В. Арсеньева, извещающее, что в Петербурге оказывается ружье, принадлежавшее будто бы нашему славному Ермаку. Хотя письмо это и довольно кратко, но достаточно для того, чтобы по сведениям его коснуться значения упомянутой достопримечательной находки с исторической стороны. Это и сделаем мы в настоящей заметке.
«На днях мне пришлось видеть древнее ружье, – пишет г. Арсеньев, – которое по надписям, сохранившимся на нем, и по году, вырезанному на тяжелом полутора-аршинном стволе должно было принадлежать знаменитому покорителю Сибири Ермаку Тимофеевичу. Надпись древнего начертания букв, полу-съеденная ржавчиной, гласит: «Ермак Тимофеевич атаман казачей», год ЗПѲ, т.е. от сотворения мира 7089, а от Рожд. Христ. 1581. Сибирь была покорена год спустя, в 1582 году, следовательно, ружье с надписью могло быть подарено Ермаку или казаками, или именитыми людьми Строгановыми, снарядившими его на завоевание сибирского царя Кучума. Ружье, по словам настоящего владельца его, было куплено им несколько лет назад в Пермской губернии от лесника, который, приспособляя его для боя волков, варварски положил древний дальнобойный ствол на ложе новейшего образца и переменил кремневый курок на пистонный. В таком виде ружье сохраняется и теперь, хотя древний кремневый, весьма любопытный курок, тоже с надписями, сохранился и находится при ружье привязанным»[428 - Новое время. 1891. № 5430.].
Описываемая г. Арсеньевым находка прежде всего вызывает на ознакомление с тем вооружением, какое имели Ермак и дружина его, отправляясь от Строгановых в походы за Урал. Известно, что современное тем походам вооружение русского войска было самой слабой стороной его и состояло только из саадака и сабли, и что для военных действий тогда брались лишь лук со стрелами да меч и редко небольшие копья или кинжалы, а вооружение пищалями или самопалами было только в меньшинстве детей боярских среди массы, вовсе не имевшей огнестрельного оружия[429 - _Середонин_А.Н._ Известия о вооружен, силах Москов. государства. Спб.,1891. С. 32.]. Между тем завоеватель Сибири, благодаря помощи Строгановых, располагал значительными запасами вооружения и имел достаточный по времени комплект воинских принадлежностей. У него были и пушки, и ружья, были знамена, были барабаны, сиповки, литавры и трубы, словом, полная полевая музыка. Так, по крайней мере, передают сибирские летописи[430 - Строгановская в прил. к «Покор. Сибири» Небольсина 1849 г., гл.XI; Сибирская (Кунгур.). Изд. Зоста, 1880. С. 6, 11 и др.] и история[431 - _Миллер._ Опис. Сибир. Царства. 1750. Гл. 2, §§ 33 и 35.]; в бумагах же Строгановых сохранилось сведение, что данные ими Ермаку боевые и съестные припасы по тогдашним ценам простирались до 20000 руб.[432 - _Шишонко._ Пермск. летопись. 1881. Кн. 1. С. 76 и 79.] – цифры, составлявшей в конце XVI века большое богатство. Поэтому несомненно, что у Ермака был не мал запас и огнестрельного оружия, и нельзя думать, чтобы истекшие три века уничтожили его без остатка.
Таким образом, в принадлежности покорителю Сибири ружья, открытого г. Арсеньевым, ничего невероятного не представляется. Странно только то, что ружье это оказывается вдалеке от места подвигов храброго атамана. Но как кому, а нам, сибирякам, не странно и это. Дело в том, что равнодушная к своему прошлому Сибирь почти ничего не сберегла из тех достопримечательностей, которые напоминали бы краю о воинских доблестях завоевателя его. Нелишне сказать, что мы не имеем даже ни одного из тех доспехов Ермака, которые даны были ему по взятии Сибири в подарок от царя Грозного[433 - Популярное предание о кольчугах, подаренных Иваном Грозным Ермаку, письменными источниками не подтверждается. Принадлежность Ермаку предметов воинского снаряжения и реликвий, упоминаемых в статье, к сожалению, не доказана, а сами раритеты не сохранились. _–_Прим._Издателя_]. Знаем только, что после трагической кончины героя два массивных стальных панциря с золотыми орлами и разными украшениями стали собственностью татарского мурзы Кайдаулова и остяцкого КНЯЗЯ Алачи, а дорогие кафтан и сабля с поясом достались татарским же князю Сейдяку и мурзе Караче[434 - _Миллер._ 3, § 68.]. Хотя со временем, в 1651 году, по грамоте царя Алексея Михайловича один из панцирей и был отобран у Кайдаулова, но не для памяти о покорителе Сибири, а в подарок чжунгарскому тайше Аблаю[435 - Тобол. губ. ведом. 1866. № 21.][436 - Джунгария – область на северо-западе Китая, граничащая с Восточным Казахстаном. Население – уйгуры, дунгане, китайцы, монголы и т.д. В данном случае речь идет о калмыцком тайше Аблае. В XVIII веке калмыки кочевали на обширном степном пространстве от Джунгарского Алатау до Южного Зауралья. _–_Прим._Издателя_]. Нельзя, однако ж, не заметить, что первые поколения сибиряков сравнительно с последующими к памяти достославного мужа были внимательнее. За это говорит цель учреждения в Тобольске в 1796–1798 гг. артиллерийского арсенала. «В этом арсенале, – писал в 1797 году строитель его подполковник фон Кремер тобольскому губернатору Толстому, – содержаться будет особой дирекции немалое число артиллерии и разного звания оружия, а дабы подлежащим распоряжением дать оному лучший вид, нужно по примеру с-петербургского и чужестранных арсеналов разного рода древних военно-действующих орудий, как то: пушек, панцирей, кольчуг, ружей, бердышей, сабель, шпаг и тому подобных, каковые уповательно в пространстве Сибири по владении хана Кучума и татарских князей еще находятся и, может быть, без всякого уважения в крепостях и городах ныне содержатся». По этому извещению, как по городам и уездам, так и в крепостях и форпостах, а частью и у частных лиц делались разыскания древних воинских принадлежностей[437 - Тобол. губ. ведом. 1861. № 1.], и есть указания, что в новый арсенал между многим другим собраны были и «некоторые вещи от похода Ермака, как то: кольчуги, пищали и другие тогдашних времен военные снаряды»[438 - Сибирск. вестник. 1818. Ч. 1. С. 14.]; там же, между многим другим, хранились и два главных знамени, осенявшие Ермаку пути к Сибири[439 - Тобол. губ. ведом. 1866. № 19.]. Но где все это теперь – мы не знаем. Некоторые из тоболяков помнят еще, как из бывшего арсенала продавались с аукциона какие-то старые негодные орудия, как после того исчезали окружавшие арсенал чугунные солдаты в треугольных шляпах и обмундировке павловского времени и как затем разламывалось по ветхости никогда не ремонтировавшееся каменное хранилище древностей, стоявшее в нагорной части города против Никольской церкви. Поэтому легко могло быть, что и открытое г. Арсеньевым ружье попало в бесцеремонную переделку пермского лесника, а затем выпущено на дальнейшие мытарства из той коллекции древних орудий, какая обречена была при упомянутом арсенале на жертву аукциона. Не подлежит, однако ж, сомнению, что многое из воинских принадлежностей Ермака цело и теперь, но остается в неизвестности; так, например, покойный Н.А. Абрамов в 1852 году видел в Тюмени при городовом волостном правлении четыре затинные пищали, считающиеся принадлежностью Ермака[440 - Тобол. губ. ведом. 1864. № 45.]; в С.-Петербургском музее графа Строганова, по сообщениям А. Ефимова и Н. Воронихина, хранится пищаль, наводящая, впрочем, сомнение в древности своей годом современного летосчисления, с такой надписью: «При реце Каме в городе Кергедан я Максим сын Якова Аникиева Строгонов дарю тебе атаману Ермаку в лето от воплощения же Бога Слова АФПА»[441 - Новое время. 1891. № № 5431, 5433.].
Само собой разумеется, что отзыв о подлинности ружья, открытого г. Арсеньевым, принадлежит археологам, хотя по приведенным данным о судьбе воинских принадлежностей Ермака и нет поводов сомневаться в той подлинности. Очень жаль, что г. Арсеньев не сообщает ни точного описания конструкции ружья, ни тех надписей, которые заключаются на кремневом курке его, и, наконец, ни того, вероятно, несложного обстоятельства, по которому владельцем ружья вместо знаменитого воина оказался пермский лесник. Все это в связи, во-первых, с древностью писания на стволе ружья, а во-вторых, с показанием года на нем по допетровскому летосчислению облегчило бы решающее слово об этой древности со стороны археологов. В пополнение сведений г. Арсеньева необходимо заметить еще и то, что, судя по году ружья, его вовсе нельзя считать личным подарком Строгановых Ермаку: в 1581 году, означенном на ружье, ни Ермака, ни дружины его в вотчинах именитых людей уже не было, да и Сибирь покорена была не в 1582 году, как думает г. Арсеньев, а годом ранее. Но это вероятность принадлежности Ермаку ружья не уменьшает. Едва ли кто будет отвергать, что с уходом в Сибирь покоритель ее, оставаясь там до смерти (5 августа 1584 г.), прекратил всякие сношения с близкими ему Строгановыми, и что последние не продолжали снабжения его боевыми припасами и после оставления им вотчин их. Таким образом, вернее будет считать помянутое ружье уцелевшим из тех пособий, какие делались Строгановыми Ермаку во время завоевания Сибири. К этому нелишне прибавить, что ружейная фабрикация в вотчинах Строгановых началась задолго до появления Ермака. По крайней мере, в царской грамоте, данной Григорию Строганову в 1564 году об укреплении городков Канкора и Кергедана, уже говорилось: «...а в обеих городкех велел еси ему собою ж наряд скорострельной, пушечки и пищали затинные и ручницы сделати незаписным мастером, которых собе Григорей приговорит из найму, и у собя тот наряд дрьжати»[442 - Допол. к акт. историч. 1846. Т. 1. Ст. 171.].
Но закончим сообщение г. Арсеньева. «Владелец, ружья, скоро уезжающий из Петербурга, продает его, и если подлинность этого ружья подтвердится людьми, сведущими в археологии, то русским арсеналам и музеям представляется возможность приобрести русскую историческую драгоценность большой важности и интереса. Имя Ермака для России бессмертно, а его ружье, приобревшее нам обширную территорию азиатской России, должно занять в музеях почетное место. Ружье можно видеть на Пушкинской улице, д. № 1, у Н.П. Карева».
Нельзя не пожелать, чтобы наши археологи не замедлили утвердить подлинность ружья. Во всяком случае оно должно быть принадлежностью места боевых подвигов сибирского Пизарро. Юный Тобольский музей, воздвигнутый при памятнике герою и среди тех исторических утесов Алафейской горы, по которым разносился гул этого ружья и где знаменитый атаман решал судьбу Кучумова царства, несомненно имеет первое право на хранение этой древности.
notes
Сноски
428
Новое время. 1891. № 5430.
429
_Середонин_А.Н._ Известия о вооружен, силах Москов. государства. Спб.,
1891. С. 32.
430
Строгановская в прил. к «Покор. Сибири» Небольсина 1849 г., гл.
XI; Сибирская (Кунгур.). Изд. Зоста, 1880. С. 6, 11 и др.
431
_Миллер._ Опис. Сибир. Царства. 1750. Гл. 2, §§ 33 и 35.
432
_Шишонко._ Пермск. летопись. 1881. Кн. 1. С. 76 и 79.
433
Популярное предание о кольчугах, подаренных Иваном Грозным Ермаку, письменными источниками не подтверждается. Принадлежность Ермаку предметов воинского снаряжения и реликвий, упоминаемых в статье, к сожалению, не доказана, а сами раритеты не сохранились. _–_Прим._Издателя_
434
_Миллер._ 3, § 68.
435
Тобол. губ. ведом. 1866. № 21.
436
Джунгария – область на северо-западе Китая, граничащая с Восточным Казахстаном. Население – уйгуры, дунгане, китайцы, монголы и т.д. В данном случае речь идет о калмыцком тайше Аблае. В XVIII веке калмыки кочевали на обширном степном пространстве от Джунгарского Алатау до Южного Зауралья. _–_Прим._Издателя_
437
Тобол. губ. ведом. 1861. № 1.
438
Сибирск. вестник. 1818. Ч. 1. С. 14.
439
Тобол. губ. ведом. 1866. № 19.
440
Тобол. губ. ведом. 1864. № 45.
441
Новое время. 1891. № № 5431, 5433.
442
Допол. к акт. историч. 1846. Т. 1. Ст. 171.