«Раздумье» — вторая книга стихов Екатерины Пионт. Как и дебютный ее поэтический сборник «У родного порога», выпущенный в свет в 2000 году, «Раздумье» продолжает знакомить читателя с уникальной природой северного края — с миром, в который всеми своими корнями вросла судьба и жизнь автора.
Екатерина Пионт
РАЗДУМЬЕ
Книга стихов
Об авторе
Екатерина Пионт — уроженка исторически знаменитого поселка Березово Ханты-Мансийского округа Тюменской области, где прошли ее детские и отроческие годы.
Молодость и зрелость поэтессы отданы также югорскому краю. Здесь родились ее дети и внуки, здесь рождаются ее самобытные и очень искренние стихотворные произведения.
«Раздумье» — вторая книга стихов Екатерины Пионт. Как и дебютный ее поэтический сборник «У родного порога», выпущенный в свет в 2000 году, «Раздумье» продолжает знакомить читателя с уникальной природой северного края — с миром, в который всеми своими корнями вросла судьба и жизнь автора.
Наряду с настоящей книгой Екатерины Пионт, издается и первый ее сборник стихов для детей «Мне рано в школу».
* * *
Еще не все разгаданы загадки.
Еще усмешка балует уста.
Еще под утро засыпаю сладко.
Еще копилка зависти — пуста.
Еще манят витрины магазинов.
Еще от взгляда я с ума сойду…
Еще пройду с улыбкой гордо мимо
Того, кто прочит нынче мне беду.
А я люблю, когда цветет картофель
А я люблю, когда цветет картофель!
Бесхитростный светится лепесток —
То розовый, как детский ноготок,
То голубой… Смотри, расцвел картофель!
Я эти звездочки, для красоты,
Ребенком ставила в стакан с водою.
Мне говорили: «Да в уме ли ты?
Картошку портишь. Это ж не цветы!
Беда с тобою…»
И вот теперь, чуть их коснусь рукою,
И — чудо! Возвращаюсь в отчий дом.
В нем так же все! О, как все так же в нем!
Смеешься ты: «Жарки есть за рекою!
И васильков полным-полно кругом…»
А я люблю, когда цветет картофель!
Распрощалась я…
Распрощалась я
Со своей весною —
Утирая лоб,
Я тянулась к зною.
Берегла врагов —
Потерять боялась.
Уходила прочь,
Да навек осталась…
Не боясь шипов,
Принимала розы.
Чаще были мне
Утешеньем — слезы…
Круг друзей моих
Становился уже.
И — уздой слова:
«При живом-то муже…»
* * *
Я еще ношу, и без преград,
Волосы волнами на плечах.
Каждый раз ты восклицаешь: «Ах!»,
Тронув золотистый водопад.
Мне не тяжело еще, клянусь,
В туфельках ходить на каблучках.
Для тебя, одолевая страх,
Я и на соломке удержусь.
Мне еще не тяжело совсем
Раз отрезать, хоть прощала семь…
Я скучаю по Москве
А я скучаю по Москве,
По лицам грустным и прекрасным,
По площади старинной Красной,
По яркой вымытой траве.
По куполам ее, престольной,
По электричкам и метро,
По ликованию ветров,
Кочующих поверх вагонов.
А я скучаю по Москве,
Где сына взгляд меня встречает,
И две недели охраняет
От прытких фирменных дверей,
Мой первый шаг на эскалатор,
Благополучный сход: «Ого!», —
Он горд за все, чему я рада,
И рад, что есть я у него.
* * *
Симпатичные нынче девчонки!
Будто вовсе — не мира сего.
Вот вам — фея в мужской рубашонке,
Непохожая ни на кого!..
Шея тонкая в вороте грубом,
Словно лилия в быстрой реке.
И совсем беззащитные губы.
Да росинкой кольцо на руке.
* * *
Лучшие годы прошли.
Что мне осталось?..
Строчки стихов — для души,
Самая малость.
Я не писать не могу —
Губит затишье.
Может, кому помогу
Четверостишьем?..
* * *
Угли пышут жаром;
Охают и шают.
Их совсем недаром
Я клюкой мешаю:
Жду, а вдруг да пламя
Снова забушует…
Или это память,
Память ворошу я?..
* * *
Я не знаю сколько лет,
Сколько зим
Загораживает свет
Этот «ЗИЛ».
За окном моим стоит,
Как гора.
А уж как он портит вид
Со двора!
В мои годы ищет глаз
Красоту!
А пока в округе грязь
На версту.
О! Соседа дочь пошла…
Молода!
Вслед смотрю ей,
не дыша —
Кра-со-та!..
Кума
Как будто посходили все с ума:
Худеют да калории считают.
Жиры в себе какие-то сжигают.
А у меня — толстющая кума!
Три юбки навздевала — этажи!
Поверх жакета шаль с кистями, в розах.
Бояться ей рождественских морозов?!
Крещенские не схватят — эка ширь!
А щеки — так рубинами горят!
И дух здоровый от нее исходит!
Красавицей веков ее находят.
«Кустодиева дама…» — говорят.
* * *
С лица воду не пить.
Народная мудрость
С лица его — я пью и пью,
Не в силах оторваться.
Держите волюшку мою —
Спасайте от несчастья!
Глотаю жадно глаз прищур,
Как пойманная птица.
И снисхождения прошу,
И не могу напиться…
* * *
А мне бы, да ваши заботы.
А мне бы, да ваши рассветы.
Когда-то носила я боты.
Стесняясь, носивших штиблеты.
От каждого слова смущалась.
Не красила губы и ногти.
А только придвинулась старость —
Я стала покусывать локти…
Мне ваши бы юные годы —
Я юбку бы мини надела,
Жила по законам бы моды,
Да делала то, что хотела.
И пела бы все, да плясала.
А позже бы…
локти кусала.
* * *
Распушистой бахромой
Снегопад над нашим городом.
Я одна,
я нынче гордая,
Не спеша иду домой.
Нам с тобой не по пути.
Никогда уже не встретиться.
Отчего же строчка вертится:
«Снегопад,
и я,
и ты…»?
* * *
Как перестану нравиться мужчинам —
Избавлюсь от шелков, да крепдешинов.
Я брошу — и худеть, и «вес держать»,
И туфельки на шпильках покупать.
В ответ не рассмеюсь совсем некстати,
И взгляд не стану прятать в складки платья,
Хламьем заставлю к зеркалу дорогу,
И от шагов замедленных не вздрогну…
* * *
Каждый шаг мой — на мушке,
Жест ли, трепетный взгляд…
Во дворце — не в ловушке,
Да дворец из оград.
Ах, судьбы перекруты —
Все не справлюсь с собой…
То ли узы, то ль путы
Нас связали с тобой?..
* * *
Привязал любовью ты меня,
Крепко-накрепко стянул узлы.
Нам с тобой тепло и без огня,
Так откуда столько здесь золы!..
Невдомек тебе, что я в плену.
Мне бы на свободе походить.
Просто так травинки не сомну:
Я еще сама могу любить!
* * *
Все хорошее быстро кончается.
Был вчера ты так ласков со мной,
А сегодня — слеза за слезой,
Что за день нынче выпал — так мается:
Не понять — то ль ворчит, то ль ругается,
И с утра нависает дождем —
Мелким, нудным. Рябина огнем
Только больше еще разгорается,
Красотой поражая прохожего…
Этих ягод не ведала горше я.
* * *
О, как ликует нынче лето!
И к ветру ластится в кустах.
А я — лишь веточка в руках…
Мне не увять бы до рассвета.
Ромашка
Сорвала сегодня я ромашку,
Что остановилась у крыльца.
Вот глаза — чудные, нараспашку,
Желтые, и вправду, в пол-лица.
Я гадать на ней не научилась,
Выходило все: то «нет», то «да»…
И тогда навек я заручилась
Лепестки не трогать никогда.
Сорвала сегодня я ромашку,
Да один остался лепесток…
* * *
Не пытайте вы сколько мне лет,
Я сама заблудилась в годах:
Есть тому оправдание — нет,
Но я с ними давно не в ладах.
Оттого, что осенней порой
Повстречалась однажды я с ним…
А пришла я на землю — весной.
Что до лет мне!
И что мне до зим!..
* * *
Умею прощать я —
чужим, безразличным.
Умею прощать.
Всем сразу однажды,
и каждому — лично.
Умею прощать.
Но ты посмотрел на меня равнодушно
Вчера. Ровно в два.
Твой взгляд рикошетом
задел мою душу —
Забуду едва ль…
Зимушка
Я укутаюсь в меха,
И пойду по улице.
Нынче зимушка — лиха!
Но не мне сутулиться!
Хоть в мороз — какая стать!?
Чай, уже не модница…
Мне б до дома добежать,
Да не обморозиться!
22 февраля
(Панкратов день)
Хуже не придумаешь погоды:
Жжет мороз, и никаких управ!
Вот зима взяла дурную моду —
Под весну показывать свой нрав.
Холод в феврале, да на Панкрата,
Но в душе рождается тепло!
И уже рукой подать до марта.
И — лучи в оконное стекло!..
* * *
Я придумала эту зиму.
И придумала в ней тебя…
Потому ты и смотришь мимо:
Я раба твоя. Я — раба.
И напрасны людские толки,
Лишь они и связали нас:
Не моя кудрявится челка
У тебя на уровне глаз.
Рябина
Ну почему рябина
Глаза мои тревожит?
В такую холодину
Не сладко и прохожим.
Не оттого ль, что гроздья
Теперь всего дороже?..
Стоит, согнувшись, мерзнет,
А сбросить их не может.
* * *
Вопреки упрямой истине,
Я росла не угловатой.
Говорил сосед мне искренне:
«Ты носить умеешь платья…»
И волос пшеничных кончики
Завивались беспреградно.
Я вздыхала: «Как бутончики…»,
Мне твердили: «Так и надо!»
Оттого ль за косы дергали,
Да старались — побольнее?
И ходила я дорогами,
И боялась я аллею.
* * *
Нет дочки у меня,
нет дочки.
Мне не рвала она цветочки.
Я разноцветные платочки
Не покупала своей дочке.
Ей не продела серьги в мочки,
Да не проплакала с ней ночки…
Сама расставила все точки.
Нет дочки,
дочки у меня.
* * *
Мне пророчили —
жизнь в Ялте, в Сочи ли…
Мужа прочили —
без червоточины.
Мне пророчили —
многое прочее!
Мне пророчили —
радость от дочери…
Мне пророчили —
да изурочили.
* * *
Голубые да зеленые
Краски лета отцветают.
Дни, еще вчера ядреные,
На глазах, бледнея, тают.
Зацвела вода стоячая
Возле озера у дома…
От себя печаль не спрячу я —
Как мне это все знакомо!
Уж недолго покрасуется
Осень в платье золотистом.
И в снега упрячут улицы
Отзвеневшие мониста.
* * *
Какая, Боже мой, я старая!
Живу в другом тысячелетии.
В том веке молодость оставила,
И как-то сразу не заметила.
Порог переступила радостно,
Устроила застолье шумное:
Ко мне придет еще не раз весна!
Весна моя,
да — не безумная.
* * *
Открыла дверь
в поэзию Ахматовой…
И штора до утра белела матово
От ночника, зажженного не мной —
Ее,
благословенною рукой.
* * *
А на солнце —
трава зеленее.
Беззастенчивей стали цветы…
Сам твердил мне:
«Ну, будь веселее!..»
Так за что ж упрекаешь ты….
* * *
Стороной обходила я милость,
Что за мной по следам так и шла!..
Я любовь примеряла на вырост,
А она становилась мала…
* * *
Из рук его бокал —
Ладони согревает.
И красное вино
Становится горячим.
Мне в голос все твердят:
«Такого не бывает!»
Я — плачу…
* * *
Собралась я свой дом продавать,
Да не так-то все просто, видать…
И цена за него хороша,
Но болит, изнывает душа…
На участке большой огород,
Да пустует который уж год.
И фундамент просел и венцы,
Благо в них поселились птенцы;
Сушит лето, морозит зима,
Мне не жить в нем — я знаю сама.
Но никак не уходит печаль…
Каждый гвоздик проржавленный жаль.
* * *
Оглядевшись, из осени
Убегала я в лето.
Листья желтые сбросила —
Не заметила — где-то…
Обнимал меня ласковый
Ветер в красной рубашке,
И дарил мне глазастые
Полевые ромашки.
Загляделась я в реченьку:
За спиною березы —
Своим шелестом,
речью ли —
Заплетали мне косы.
* * *
Жалеешь ты, что я твоя жена,
«А то б влюбился», — говоришь порою.
Я от тебя секрет свой женский скрою,
Я знаю почему тебе нужна.
Со мною можно сказку почитать.
Забраться в стог нескошенного сена,
Следить часами, как морская пена
У берега резвится. Благодать!
Со мною можно радугу поймать!
А отпустив ее, взгрустнуть немного;
Увидеть:
за селом идет дорога,
И на нее сворачивает мать…
Скажи мне, лес…
А лес — что резной малахит!
И время его не коснулось.
Сюда я, как в детство, вернулась,
И рада — он крепко стоит.
Здесь свили жилища свои
Навеки скворцы да вороны…
Ночами разносятся стоны
И вздохи какой-то совы…
Мне тоже по нраву — грустить.
Я — дочь деревянного дома.
И держит меня с ним истома…
Скажи мне,
мудрейший,
как быть?
Хоть выглядит дом молодцом —
Тоской от него нынче веет.
Мне страшно:
вдруг он постареет,
Как стало однажды с отцом…
А у меня балкона нет
А у меня балкона нет —
Наружу заперты ворота.
Там, на углу, у поворота
Ромашка выплеснула цвет,
А у меня балкона нет.
А у меня балкона нет —
Не застеклить, не занавесить…
Я каждый вечер, ровно в десять,
В прихожей зажигаю свет,
А у меня балкона нет…
А у меня балкона нет:
Твое белье висит на кухне,
И если счастье это рухнет,
Тебе не посмотрю я вслед.
А у меня балкона нет.
Листья жгут
Мне б тебя не обмануть,
Чтоб не опечалиться…
Всюду листья нынче жгут,
Дым вовсю куражится.
Горький, празднует в кустах —
Нет у них защитников.
В каждой веточке там страх
До последних листиков.
Трепетны — не мишура —
Восхищать привыкшие…
Только слышались с утра
Голоса охрипшие:
Что пришел конец жаре,
Будет холод к вечеру.
Хризантемам на дворе,
Будто делать нечего…
* * *
Огнем полыхает герань,
И смотрит тревожно в окно.
Ты душу мне только не рань,
Ну, что ты заладил одно:
Что осень,
мелеет река,
Пора собирать урожай.
А я не готова пока,
Хоть чуточку времени дай!
Порядок в себе наведу,
А только приблизится час —
Я волосы туже сплету,
Да спрячу подальше от глаз.
* * *
Все грязно — и мундир и деньги.
В обнимку — слава и позор.
Кто выживает помаленьку,
Кому монета — только сор.
Со мною страх играет в прятки:
Я слышу сзади — «ха-ха-ха».
Бегу от лести без оглядки,
И… от калеки-старика —
Повисла нищего рука
В тени коммерческой палатки…
* * *
Паутиною,
тиною…
тиной
Всю меня затянуло — до слез.
Всю — до светлых пушистых волос…
Или кто-то
толкал
меня —
в спину?..
* * *
Утро вечера мудренее.
Поговорка
Не хочу я слыть мудрой,
Не хочу умной слыть.
И хочу я — не утром,
Теплым вечером быть!
Чтобы ты возвратился,
Путь держа на звезду.
Чтобы ты удивился,
Как любить мог не ту.
* * *
Во мне живешь, как брошенное слово —
Однажды кем-то — в сторону мою.
И из глубин своих я — снова, снова! —
Тебя с улыбкой робкой достаю.
Рассматривая, недоумеваю:
За что мне эта сладкая тоска?
Вот так порой глядишь на птичью стаю
И — вслед рука…
* * *
Взревел вертолет —
Да мне не в полет.
Мне — тишина.
Я в доме одна.
Ключи уронил
Сосед из окна.
Я слышу: «Любил…»,
Рыдает жена…
Костер любви
Разжечь костер — простая штука,
А сколько он дает тепла!
Костер я тоже развела,
Когда меня терзала скука.
Он запылал, бросая свет
На дни мои, на чьи-то судьбы…
И от любви горели губы,
Но сколько он наделал бед!
* * *
Летний вечер приласкал зарю.
Взгляд стыдливо прятали манжетки.
Мы с тобой бросали вверх монетки…
Мы с тобой дурачились вовсю.
Целовались, если был орел!
Также, если решка выпадала…
Нам с тобой так надо было мало!
Как в разведке —
не забыть пароль…
* * *
Припозднилось нынче лето,
припозднилось.
Жду его не первый месяц,
словно милость.
Вот и я к тебе идти
не собиралась,
И не верила, что есть на свете
старость.
Вот и я к тебе спешить могла
не очень,
Мне казалось,
что еще далеко
осень…
* * *
Усталая,
задерганная,
злая
Пришла с работы я
в холодный дом….
И телефон мой рыкнул львом!
А на ухо шепнул: «Тебя люблю я».
Небеса
Мне в эти голубые небеса
Смотреть, смотреть —
да все не насмотреться.
Бывают же на свете чудеса!
Все смолкло,
только гулко бьется сердце.
Оно и я — летим от суеты,
Так высоко! что в дымке затерялись…
А там, внизу —
песок,
трава,
кусты…
И все невзгоды,
там,
внизу, остались.
Бабье лето
По утрам,
росой умывшись,
Так свежи, румяны травы.
В их объятиях,
как в нишах
Утопают тротуары.
В моей жизни бабье лето.
По коврам хожу пушистым.
Стало вдруг так много света!
И в душе — тепло и чисто.
* * *
Я мирила вас долго и трудно,
Хоть и не было ссоры меж вами.
Уходили вы вместе под утро,
Ты — с сухими и злыми глазами.
Я-то думала, что угодила.
Ведь тебя я любила, как брата…
Я потом еще долго бродила
По дороге —
туда и обратно.
* * *
Я в зеркало смотрюсь —
и час и два…
Ищу следы старения с тревогой.
Морщинки проступают — не едва,
И каждая спешит своей дорогой,
Все от меня — да к моему порогу…
Глядит с опаской на меня родня:
«Любуешься собой. Чай, не невеста!..».
Поймете ли вы, милые, меня:
Со мной сегодня приключилось нечто:
В автобусе мне уступили место…
* * *
На порог кого впускала —
С грязными ногами —
Потоптали мне не мало
Душу сапогами…
С кем делю кусок последний —
Отомстит мне позже.
Тот, кого гнала намедни,
Видит Бог, — поможет.
На рынке
Женщины восточные —
Словно обесточены:
Звонкий смех угас.
Им бы, раскрасавицам,
То и дело — нравиться!
Знойным, без прикрас…
Но стоят на Севере
У прилавков веером —
В валенках, в платках.
В холоде увядшие,
Скорбь не проходящая
В их очах…
Нищие в Москве 2002 года
Им уже никто не подает…
Разве лишь — прохожий деревенский,
Что с котомкой, сгорбившись, идет,
Может, из губернии смоленской…
Путь неблизкий зря ли отмахал!
Он в ладони нищих мелочь сеет
Вперемешку с горечью: — Эх-ма!
Аль не больно матушке-Россее?..
* * *
Осень поздняя в одиночестве…
Мне б ее величать по отчеству.
Посидеть вдвоем, да спросить:
«Как жить?»,
И себе, и ей слезы высушить.
* * *
Все, вопреки себе,
Дружу не с теми,
На узенькой тропе —
Чужие тени.
Не поборола страх —
Иду по краю.
И в пыльных зеркалах
Себя теряю.
* * *
«А грусть тебе к лицу», —
Сказал мне.
Не голосом кричу —
Глазами.
Я столько лет ждала
И весен.
И думать не могла
Про осень.
Мосты, что сберегла, —
Сжигаю.
Себе не солгала —
Я знаю.
* * *
Взгляд твой настойчивый прячет укор.
Пусть я — мадам, но в душе я — девчонка.
Сесть не готова за праздничный стол,
Просто вот так и не в платье из шелка…
И обещающих встреч не ищу…
Взгляд не удержит, а руки — тем более…
Я ухожу,
ухожу,
ухожу!
И наслаждаюсь неволею.
* * *
Спросил: «Вам тоже прямо?»
Но скрыла я ответ.
Шутя, возникла драма
Меж нашим «да» и «нет».
А толку, что упряма,
И, что в ответ смолчу;
Летела я на пламя,
А ты задул свечу…
* * *
Раньше лечь, чтобы раньше встать,
И увидеть, как солнце восходит,
Грациозно раскинув лучи…
Помолчи,
помолчи,
помолчи —
Слушать утро хочу я сегодня.
Перенять я хочу его стать.
Ночь
Ночь-повитуха с рассветом уходит,
(С легкостью в сердце — день новый родился!)
Где она время свободно проводит,
Кем возрождается — женщиной, птицей?
В мантии черной — колдунья, пророчица?
Вновь рядом с ней не усну до утра я.
Вот и дождю покидать нас не хочется —
Ходит и ходит по тротуару.
* * *
Прибегала к реке босоножкой,
Там гуляла я лунной дорожкой…
Каждой ночью, в двенадцать часов,
Дверь отец запирал на засов.
Я спешила домой по тропинке.
У крыльца, обувая ботинки,
Я о туфлях хрустальных мечтала…
Я тогда еще сказки читала.
Наши зори
В.Т.
Зори в юности мы зажигали!
На два голоса пели при них.
Слов веселых мы словно не знали:
Что ни песня — покинул жених…
Ты нас путал с сестренкой моею.
А коса-то была у меня…
Я теперь потихоньку старею,
Отцвела среди белого дня.
Две весны
Ах, сколько красок для души и глаз —
Сирени цвет и яблонь белоснежных!
Ласкает взор наряд вишневый нежный…
О, южный ярко-солнечный пейзаж!
…А я на Севере тепло зову!
Проталинка смеется — мне забава!
Детишек говорливая орава
Заметила идущую весну!
Но я ее не вижу.
Только воздух
Чуть колыхнулся,
пропуская луч,
По-летнему вспорхнула стайка туч,
И, как в стихи,
я вчитывалась в прозу…
* * *
А день мой начинался буднично —
Была лишь мысль: не опоздать.
Я разучилась в шуме уличном
Прохожих лица различать.
На остановке, как на острове,
И я — о пятнице с мечтой…
А огляделась — взгляды черствые…
Тому виной, быть может, зной?
Шофер подруливал с усмешкою.
Мой номер! Только б заскочить!
Но ты передо мной замешкался,
Мол, даму надо пропустить…
А день так начинался буднично.
Засуха
Ах, как мало воды нынче,
мало!
Я от засухи серой устала.
И ресницы слипаются, словно
Ей известно какое-то слово…
Безрассудная,
бредит дорогой,
Меж дождями слывет недотрогой…
Я-то знаю,
ей ливень приснился —
Вдруг,
который, как с неба свалился…
* * *
Яуслышала рядом
Этот голос. И только.
Наши встретились взгляды:
Взгляд был — быстрый и колкий…
Мысль мелькнула не всуе:
Разве годы мне — судьи?
Это жизнь так тасует
Наши бедные судьбы.
«Он», — себе я сказала,
Круг друзей покидая.
А недавно узнала:
У него — молодая…
Запасмурило
Запасмурило, слава Богу!
Спадет, наверное, жара.
Смотрю с надеждой на дорогу —
Там то же все, что и вчера.
Песок,
бетонка,
куст засохший,
Провяленный машинный ряд…
На это — ливень бы хороший!
Да, чтоб наотмашь, невпопад…
* * *
Не зовешь,
не звонишь,
не пишешь…
А уже на исходе лето.
Осень тоже, как все, мечтает
На весну хоть разок посмотреть.
Почему ты меня не ищешь?
За окном еще много света,
Просто поздно теперь светает.
Просто начало рано темнеть.
Неужели меня не ищешь?
Я не верю, не верю в это!
Хоть цветы уже отцветают,
И трава начинает желтеть…
* * *
Мое богатство —
сыновья и
внучка,
Да закатившаяся
вновь куда-то
ручка…
* * *
Теплым и солнечным день ожидается —
Завтрашний день.
Ну а сегодняшний, грешный, скитается,
Треплет плетень.
Ивы качает у сонного берега,
Тучи нагнал.
Потчует время мелодией ветряной —
Сам сочинял.
Что-то в последнее время не ладится
В жизни моей…
Будет —
а, может быть, добрым лишь срядится —
Завтрашний день?
* * *
Промокла вся до ниточки,
Промокла до иголочки
Под проливным дождем.
А мне коллега сквозь очки —
Пластмассовые долечки —
Сигналил: «Мы Вас ждем!»
Так, словно провинилась я,
По лужицам пробегала,
В руках подол держа.
И взгляд просил мой: «Смилуйтесь!»
Но пребывала в неге я,
Под платьицем дрожа.
Мужчина под зонтиком
Мужчина под зонтиком —
Мальчик с флажком —
Упрямо шагает
Под мелким дождем.
Нахмурены брови,
И губы — в замок…
Но держится стойко,
Хоть очень продрог.
И слева и справа —
Потоки людей,
А он — одинокий —
Чужой и ничей.
Вдруг слышится голос —
Тревожный, родной:
«Сыночек, сыночек,
Иди же домой!…»
* * *
А в августе ночи длиннее,
Зато плодотворнее день:
Он солнце кладет на плетень,
И тянет куда-то деревья…
Нарядные, как после бала,
Стрекозы — изящны, легки —
Что взмахом прозрачной руки,
Плетут и плетут покрывала…
* * *
…А ты не мог произнести ни слова,
И брал себе на помощь белый лист…
О, сколько раз я возвращала снова
Твои признанья! Не был ты речист.
…Стараться стала в малом угодить.
Птенцом срываться с ветки стал мой голос.
И взгляд мой потускнел, и русый волос…
Смелее стал со мной ты говорить.
* * *
Стряхнув с себя пыль недомолвок и ссор
Я встану пред зеркалом мудрым:
— Ну, как тебе мой угасающий взор,
И пеплом покрытые кудри?
Мне правду поведает зеркало: «Нет
Стареющих женщин на свете!
Есть тень от деревьев, застывших в окне,
И грусть об исчезнувшем лете…».
Март
Топорик: «Тюк-тюк-тюк…»,
Чурбан круша…
И — солнца рыжий круг!
Поет душа!
Замедлив шаг, иду —
Куда спешить?
…А платья — раз в году, —
Но надо шить!
На стыке веков
На родине предков
Ромашкой пахнет за сараем,
Охаживает шмель цветок…
Себя без родины — теряем.
Так важно свой найти исток.
На солнце гвоздь обрел обличье,
Его еще вбивал мой дед.
И кто сказал, что будто нынче
Ни родины, ни предков нет?..
Пусть на дворе лихое время,
И век сменяет новый век —
Укроп роняет в землю семя!
Еще чуть-чуть и ляжет снег…
В вечность кануло тысячелетие
По коробкам гирлянды уложены,
Отблистала свое мишура.
Убирают посуду порожнюю,
Елки волоком — прочь со двора.
Лица встречных угрюмо-серьезные,
Дед Мороз в подворотне исчез.
А с экрана статистика грозная:
Поредел нынче здорово лес…
Но еще раздают междометия,
Что остались от праздничных дней.
Год прошел! Век прошел! Не жалей!
В вечность кануло тысячелетие…
* * *
Нарисую паровозик
Внучке в новенький альбом,
Ей пошел четвертый годик —
Умоляет: «Лучше дом…»
Я задумалась над фразой,
Посмотрела ей в глаза:
Как смогла понять ты сразу,
Что есть лучше, егоза?
В доме — мама, в доме — папа,
В доме — бабушка и дед.
В доме кошка тянет лапу,
В доме сдобы на обед…
* * *
Кому-то снятся
и балы,
и маскарады…
А мне — наш дом
и верба у ограды.
На родине
Ах, эта моя родина,
она меня изматывает…
Гендель
За три дня,
за три дня,
за три дня
Увидала меня вся родня!
А уж я насиделась в гостях!
Что ни дом — то в сплошных новостях.
От своих устаю быстро я.
Вот и манят чужие края:
Сердце меньше мое там болит,
А на родине ноет, щемит…
* * *
А бывало, мы с мамою
Дров сухих занесем —
И любуемся пламенем…
Говорим о своем…
Стонет ветхая ставенка,
Не растоплена печь…
Каюсь все, что не ставила
Я во здравие свеч.
* * *
Церковь, которая была построена
князем Меншиковым
Есть церковь там, на берегу
Старинного Березова.
Где с лиственницами в кругу
Шумит кедрач нечесаный.
А под горой течет река,
Чернеют сваи пристани.
И не оттуда ли века
Глядят за нами пристально?
Там бочки грузчики несли.
Мешки на спины ладили,
И золотистые пески
Рукой шершавой гладили.
Там пароходные гудки
Будили ночи белые.
Мещан, торгующих, рядки
Горели клюквой спелою…
Сутулясь, поднимался в храм
Князь Меншиков по лестнице…
___________________________
Здесь нынче так же по утрам
Окно часовни светится.
Пароходные гудки
Поздней осенью протяжны
Пароходные гудки,
Так тоскливы,
что однажды
Разревусь я у реки…
Разревусь у обмелевшей,
У притихшей и седой…
Оттого ль, что постаревшей
Возвратилась я домой?
Только пристани перила,
Не сдержусь и — обниму.
То, что в памяти хранила,
Я увижу наяву…
Ах, Березов, кто же знает —
Там ли лучше, нас где нет?
За протокой исчезает
Мачты белой силуэт…
Поздней осенью протяжны
Пароходные гудки,
Так родимы,
что однажды
Разревусь я у реки.
Родные пенаты
Приезжие Жорки, Аркашки
Все были «умней и видней»,
Чем местные Вовки да Сашки —
Не вылезти им из «бродней».
Не вылезти им из фуфаек,
И с лодкой в обнимку им жить.
А пришлый хоть соткан из баек,
Зато как умеет любить!..
И взгляд у него веселее.
И где-то «большая земля»,
А, что современней, моднее,
Так с этим и спорить нельзя.
Мы замуж за них выходили,
Объездили с ними моря…
А Вовок и Сашек забыли.
Куда унесли их ветра?
…Вернулась в родные пенаты —
Вся жизнь из одних новостей.
А тот, с кем не зналась когда-то,
Теперь средь «высоких гостей»…
И мне, словно фильм прокрутили.
Я в серии первой прошла —
Сыграла я роль, как смогла.
Теперь там герои другие.
Валенки
А в октябре все валенки
Отец нам покупал —
Своим дочуркам маленьким
Торжественно вручал.
В мешке холщовом вечером
Домой их приносил,
Так ждали этой встречи мы,
Что не хватало сил.
С утра в окне маячили —
Дорога, поворот…
Вот пробил час назначенный,
А папка не идет…
Как сладко ожидание!
Родимый силуэт —
За длинным серым зданием…
Прошло так много лет,
А миг все этот помню я:
Мы трое у дверей —
Глаза сестренок томные,
Скрип снега во дворе…
* * *
Вот и все.
И зима наступила.
Или не было лета совсем?
Распушив свои белые крылья,
Снег летит. На часах ровно семь.
Как-то сразу вокруг стало просто —
Словно праздник из детства пришел:
И на стенах искрится известка,
В доме, как никогда, хорошо.
Родина моя
Лицом к лицу — лица не увидать…
Есенин
Вот так и я, чем дальше от тебя
И дольше нахожусь с тобой в разлуке,
Тем четче силуэт твой… Не любя,
Его, быть может, кто-то, позабудет.
Черты лица родимого вдали.
Я помню каждый куст твой, ответвленье,
Забор соседа охрою горит,
За ним — рябины белое цветенье.
Тропинка убегает под откос,
За ней ромашки, то гуртом, то реже…
Старик выводит лодку на покос,
Она скрипит, на треть в воде осевши.
Дрова лежат в поленнице, толкни —
Стеной сплошною упадут, не ойкнут.
А вот былинка спряталась в тени
Калитки той, которую не тронут…
Я помню каждый, каждый уголок
В родном краю, в местечке на Вогулке.
Любви моей там
первый
путь пролег —
И навсегда остался в переулке…
Березов в начале века
Четырнадцатью
керосиновыми фонарями
Березов был когда-то освещен.
Свет падал тускло темными дворами
На всех, кто был крещен и не крещен…
На площади народ гулял с гармошкой.
В трех церквах отпускались всем грехи.
И со слезой — совсем не понарошку —
Читал купец Есенина стихи.
Лапта
А злой не была наша тетка Ульяна,
Но, как ее Зорька «бодуча» была!
Бывало, играем в лапту на поляне,
(Намаялись за день — дела да дела…)
Ночь белая, теплая. Нет и конца ей.
Мальчишек глаза с каждым часом грустней,
А мы перед ними, красуясь, порхаем —
У Верки, пожалуй, коса всех длинней…
И лишь разыграемся (Федька все водит,
А мяч его вновь в огород угодил) —
И сразу тут тетка Ульяна выходит
(И нас караулить хватало ей сил!).
«Куда только смотрят родители ваши?
Таких хулиганов с огнем не сыскать.
Над грядками гнусь я, не евши, не спавши
Побьете картошку — мне что, помирать?..»
И так — напролет все желанное лето:
То тетка Ульяна, то дед Королев…
В нас видела тетка «скончание света»,
А дед не разборчив был в выборе слов…
…Как осенью листья — года отлетают,
Стоит тишина среди ветхих крестов…
Мы вас не забыли. Нам вас не хватает —
Вас — тетка Ульяна и дед Королев.
Акация
«Без сучка и задоринки»
Был построен наш дом.
Обсуждали прохожие:
«Хорошо, коль ладом…»
Окна с белыми ставнями —
Взгляд пронзительно чист.
В них смотрелся черемухи
И акации лист…
Этой желтой акации
Мне вовек не забыть —
Он часами, до зореньки,
С нею мог говорить —
О хозяйке, чьи волосы
Золотистей цветов…
Только с ней не обмолвиться
Даже парою слов.
И не выйдет, строптивая,
И не выглянет вдруг…
Бессердечней, наверное,
И не сыщешь вокруг.
Бессердечней, заносчивей
И — холодной, как лед…
До свиданья, акация, —
Батя вышел, зовет!..
Императрица
- Императрица, эй, императрица! —
Из-за угла снежком летело вслед.
Я начинала всхлипывать и злиться:
Дурнее прозвища на свете нет.
- Императрица, ах, императрица… —
Читала я письмо, дрожал конверт. —
Скажи, когда ты перестанешь сниться?
И был ему на все — один ответ…
Раздел страны… И вдруг: «Императрица?!» —
Толпу, как молнией на части. — «Это ты?!»
Уставились на нас глаза и лица.
Иль это сон — я снова ученица?
Вдруг кто-то буркнул, как плеснул водицы:
«Еще нашлась одна императри…»
Репа
Репа парилась, как в бане,
В русской старенькой печи.
Становясь круглей, румяней —
То-то жар ее лечил!
Отпыхтелась, отдышалась
И на блюдо улеглась…
Хороша, свежа на зависть —
Вот какая удалась!
От нее меня воротит,
На дух не переношу.
А отец довольный ходит:
«Объеденье, вам скажу!
Ну, жена, ну, угодила!
И не надобно конфет.
Гляньте, дочки, эко диво —
Слаще репы фрукта нет!..»
Неужто старею
Неужто старею? Все детство тревожит
И днем — наяву и во сне:
То в платьице в клетку,
то в платье в горошек,
Что были когда-то на мне.
Заявится утром с щербатой улыбкой —
Ну, той, что у Витьки была…
А то вдруг увижу, как в беленькой зыбке
Сестренка когда-то спала.
«А стог в сеновале всегда пригодится,
Без сена-то — плохи дела…»
Слова вдруг всплывут, и запахнет душисто,
Как будто с отцом побыла.
А Сосьва — она по следам так и ходит —
Мне пятки щекочет волной,
На ней только мама меня и находит,
Обронит: «Иди уж домой…»
Кашка
Я помню этот запах кашки
(Ее не вижу с давних пор).
Была смешной я первоклашкой,
А кашка — та росла, как сор.
Ах, кашка, кашка, где тот Сашка?
Нарвал с поляны он букет,
И преподнес в своей фуражке.
Прошло несчетно много лет…
Прости, в тот миг я оскорбила
Тебя и Сашку — навсегда.
(А сколько мне тогда и было?)
Да не забуду — вот беда.
Яблоневый спас
Килограмм антоновки —
Все бока надкусаны.
На зубах оскомина.
Но твержу заученно:
«Загадать желание,
Спас пока не кончился».
Говорила маме я:
«Очень яблок хочется».
[image]
Первая любовь
«Я не люблю их новые фамилии», —
Сказал он — моя первая любовь.
Мы собрались все в День выпускников,
И далеко не молоды уж были мы.
«Я не люблю их новые фамилии —
Девчонок наших…», —
он взгрустнул всерьез…
Мне показалось то — букетом роз!
Нет, я вдыхала запах белой лилии —
Ее через года он мне пронес.
* * *
Черного хлеба кусок,
Кринка с парным молоком,
Ягод лесных туесок,
Солнечно пахнущий дом…
Детство ушло босиком
В платьице синем, как взгляд, —
К речке спустилось с ведром
И не вернулось назад…
Внучке
Стихам моим время придет.
Пусть их не оценит читатель,
Но внучка однажды тетради
Средь пыльного хлама найдет!
Стряхнет их от серых тенет,
И перечитает — до корки —
Все мысли мои, а не толки…
И, может, слезу смахнет…
«Раздумье» — вторая книга стихов Екатерины Пионт. Как и дебютный ее поэтический сборник «У родного порога», выпущенный в свет в 2000 году, «Раздумье» продолжает знакомить читателя с уникальной природой северного края — с миром, в который всеми своими корнями вросла судьба и жизнь автора.
Екатерина Пионт
РАЗДУМЬЕ
Книга стихов
Об авторе
Екатерина Пионт — уроженка исторически знаменитого поселка Березово Ханты-Мансийского округа Тюменской области, где прошли ее детские и отроческие годы.
Молодость и зрелость поэтессы отданы также югорскому краю. Здесь родились ее дети и внуки, здесь рождаются ее самобытные и очень искренние стихотворные произведения.
«Раздумье» — вторая книга стихов Екатерины Пионт. Как и дебютный ее поэтический сборник «У родного порога», выпущенный в свет в 2000 году, «Раздумье» продолжает знакомить читателя с уникальной природой северного края — с миром, в который всеми своими корнями вросла судьба и жизнь автора.
Наряду с настоящей книгой Екатерины Пионт, издается и первый ее сборник стихов для детей «Мне рано в школу».
* * *
Еще не все разгаданы загадки.
Еще усмешка балует уста.
Еще под утро засыпаю сладко.
Еще копилка зависти — пуста.
Еще манят витрины магазинов.
Еще от взгляда я с ума сойду…
Еще пройду с улыбкой гордо мимо
Того, кто прочит нынче мне беду.
А я люблю, когда цветет картофель
А я люблю, когда цветет картофель!
Бесхитростный светится лепесток —
То розовый, как детский ноготок,
То голубой… Смотри, расцвел картофель!
Я эти звездочки, для красоты,
Ребенком ставила в стакан с водою.
Мне говорили: «Да в уме ли ты?
Картошку портишь. Это ж не цветы!
Беда с тобою…»
И вот теперь, чуть их коснусь рукою,
И — чудо! Возвращаюсь в отчий дом.
В нем так же все! О, как все так же в нем!
Смеешься ты: «Жарки есть за рекою!
И васильков полным-полно кругом…»
А я люблю, когда цветет картофель!
Распрощалась я…
Распрощалась я
Со своей весною —
Утирая лоб,
Я тянулась к зною.
Берегла врагов —
Потерять боялась.
Уходила прочь,
Да навек осталась…
Не боясь шипов,
Принимала розы.
Чаще были мне
Утешеньем — слезы…
Круг друзей моих
Становился уже.
И — уздой слова:
«При живом-то муже…»
* * *
Я еще ношу, и без преград,
Волосы волнами на плечах.
Каждый раз ты восклицаешь: «Ах!»,
Тронув золотистый водопад.
Мне не тяжело еще, клянусь,
В туфельках ходить на каблучках.
Для тебя, одолевая страх,
Я и на соломке удержусь.
Мне еще не тяжело совсем
Раз отрезать, хоть прощала семь…
Я скучаю по Москве
А я скучаю по Москве,
По лицам грустным и прекрасным,
По площади старинной Красной,
По яркой вымытой траве.
По куполам ее, престольной,
По электричкам и метро,
По ликованию ветров,
Кочующих поверх вагонов.
А я скучаю по Москве,
Где сына взгляд меня встречает,
И две недели охраняет
От прытких фирменных дверей,
Мой первый шаг на эскалатор,
Благополучный сход: «Ого!», —
Он горд за все, чему я рада,
И рад, что есть я у него.
* * *
Симпатичные нынче девчонки!
Будто вовсе — не мира сего.
Вот вам — фея в мужской рубашонке,
Непохожая ни на кого!..
Шея тонкая в вороте грубом,
Словно лилия в быстрой реке.
И совсем беззащитные губы.
Да росинкой кольцо на руке.
* * *
Лучшие годы прошли.
Что мне осталось?..
Строчки стихов — для души,
Самая малость.
Я не писать не могу —
Губит затишье.
Может, кому помогу
Четверостишьем?..
* * *
Угли пышут жаром;
Охают и шают.
Их совсем недаром
Я клюкой мешаю:
Жду, а вдруг да пламя
Снова забушует…
Или это память,
Память ворошу я?..
* * *
Я не знаю сколько лет,
Сколько зим
Загораживает свет
Этот «ЗИЛ».
За окном моим стоит,
Как гора.
А уж как он портит вид
Со двора!
В мои годы ищет глаз
Красоту!
А пока в округе грязь
На версту.
О! Соседа дочь пошла…
Молода!
Вслед смотрю ей,
не дыша —
Кра-со-та!..
Кума
Как будто посходили все с ума:
Худеют да калории считают.
Жиры в себе какие-то сжигают.
А у меня — толстющая кума!
Три юбки навздевала — этажи!
Поверх жакета шаль с кистями, в розах.
Бояться ей рождественских морозов?!
Крещенские не схватят — эка ширь!
А щеки — так рубинами горят!
И дух здоровый от нее исходит!
Красавицей веков ее находят.
«Кустодиева дама…» — говорят.
* * *
С лица воду не пить.
Народная мудрость
С лица его — я пью и пью,
Не в силах оторваться.
Держите волюшку мою —
Спасайте от несчастья!
Глотаю жадно глаз прищур,
Как пойманная птица.
И снисхождения прошу,
И не могу напиться…
* * *
А мне бы, да ваши заботы.
А мне бы, да ваши рассветы.
Когда-то носила я боты.
Стесняясь, носивших штиблеты.
От каждого слова смущалась.
Не красила губы и ногти.
А только придвинулась старость —
Я стала покусывать локти…
Мне ваши бы юные годы —
Я юбку бы мини надела,
Жила по законам бы моды,
Да делала то, что хотела.
И пела бы все, да плясала.
А позже бы…
локти кусала.
* * *
Распушистой бахромой
Снегопад над нашим городом.
Я одна,
я нынче гордая,
Не спеша иду домой.
Нам с тобой не по пути.
Никогда уже не встретиться.
Отчего же строчка вертится:
«Снегопад,
и я,
и ты…»?
* * *
Как перестану нравиться мужчинам —
Избавлюсь от шелков, да крепдешинов.
Я брошу — и худеть, и «вес держать»,
И туфельки на шпильках покупать.
В ответ не рассмеюсь совсем некстати,
И взгляд не стану прятать в складки платья,
Хламьем заставлю к зеркалу дорогу,
И от шагов замедленных не вздрогну…
* * *
Каждый шаг мой — на мушке,
Жест ли, трепетный взгляд…
Во дворце — не в ловушке,
Да дворец из оград.
Ах, судьбы перекруты —
Все не справлюсь с собой…
То ли узы, то ль путы
Нас связали с тобой?..
* * *
Привязал любовью ты меня,
Крепко-накрепко стянул узлы.
Нам с тобой тепло и без огня,
Так откуда столько здесь золы!..
Невдомек тебе, что я в плену.
Мне бы на свободе походить.
Просто так травинки не сомну:
Я еще сама могу любить!
* * *
Все хорошее быстро кончается.
Был вчера ты так ласков со мной,
А сегодня — слеза за слезой,
Что за день нынче выпал — так мается:
Не понять — то ль ворчит, то ль ругается,
И с утра нависает дождем —
Мелким, нудным. Рябина огнем
Только больше еще разгорается,
Красотой поражая прохожего…
Этих ягод не ведала горше я.
* * *
О, как ликует нынче лето!
И к ветру ластится в кустах.
А я — лишь веточка в руках…
Мне не увять бы до рассвета.
Ромашка
Сорвала сегодня я ромашку,
Что остановилась у крыльца.
Вот глаза — чудные, нараспашку,
Желтые, и вправду, в пол-лица.
Я гадать на ней не научилась,
Выходило все: то «нет», то «да»…
И тогда навек я заручилась
Лепестки не трогать никогда.
Сорвала сегодня я ромашку,
Да один остался лепесток…
* * *
Не пытайте вы сколько мне лет,
Я сама заблудилась в годах:
Есть тому оправдание — нет,
Но я с ними давно не в ладах.
Оттого, что осенней порой
Повстречалась однажды я с ним…
А пришла я на землю — весной.
Что до лет мне!
И что мне до зим!..
* * *
Умею прощать я —
чужим, безразличным.
Умею прощать.
Всем сразу однажды,
и каждому — лично.
Умею прощать.
Но ты посмотрел на меня равнодушно
Вчера. Ровно в два.
Твой взгляд рикошетом
задел мою душу —
Забуду едва ль…
Зимушка
Я укутаюсь в меха,
И пойду по улице.
Нынче зимушка — лиха!
Но не мне сутулиться!
Хоть в мороз — какая стать!?
Чай, уже не модница…
Мне б до дома добежать,
Да не обморозиться!
22 февраля
(Панкратов день)
Хуже не придумаешь погоды:
Жжет мороз, и никаких управ!
Вот зима взяла дурную моду —
Под весну показывать свой нрав.
Холод в феврале, да на Панкрата,
Но в душе рождается тепло!
И уже рукой подать до марта.
И — лучи в оконное стекло!..
* * *
Я придумала эту зиму.
И придумала в ней тебя…
Потому ты и смотришь мимо:
Я раба твоя. Я — раба.
И напрасны людские толки,
Лишь они и связали нас:
Не моя кудрявится челка
У тебя на уровне глаз.
Рябина
Ну почему рябина
Глаза мои тревожит?
В такую холодину
Не сладко и прохожим.
Не оттого ль, что гроздья
Теперь всего дороже?..
Стоит, согнувшись, мерзнет,
А сбросить их не может.
* * *
Вопреки упрямой истине,
Я росла не угловатой.
Говорил сосед мне искренне:
«Ты носить умеешь платья…»
И волос пшеничных кончики
Завивались беспреградно.
Я вздыхала: «Как бутончики…»,
Мне твердили: «Так и надо!»
Оттого ль за косы дергали,
Да старались — побольнее?
И ходила я дорогами,
И боялась я аллею.
* * *
Нет дочки у меня,
нет дочки.
Мне не рвала она цветочки.
Я разноцветные платочки
Не покупала своей дочке.
Ей не продела серьги в мочки,
Да не проплакала с ней ночки…
Сама расставила все точки.
Нет дочки,
дочки у меня.
* * *
Мне пророчили —
жизнь в Ялте, в Сочи ли…
Мужа прочили —
без червоточины.
Мне пророчили —
многое прочее!
Мне пророчили —
радость от дочери…
Мне пророчили —
да изурочили.
* * *
Голубые да зеленые
Краски лета отцветают.
Дни, еще вчера ядреные,
На глазах, бледнея, тают.
Зацвела вода стоячая
Возле озера у дома…
От себя печаль не спрячу я —
Как мне это все знакомо!
Уж недолго покрасуется
Осень в платье золотистом.
И в снега упрячут улицы
Отзвеневшие мониста.
* * *
Какая, Боже мой, я старая!
Живу в другом тысячелетии.
В том веке молодость оставила,
И как-то сразу не заметила.
Порог переступила радостно,
Устроила застолье шумное:
Ко мне придет еще не раз весна!
Весна моя,
да — не безумная.
* * *
Открыла дверь
в поэзию Ахматовой…
И штора до утра белела матово
От ночника, зажженного не мной —
Ее,
благословенною рукой.
* * *
А на солнце —
трава зеленее.
Беззастенчивей стали цветы…
Сам твердил мне:
«Ну, будь веселее!..»
Так за что ж упрекаешь ты….
* * *
Стороной обходила я милость,
Что за мной по следам так и шла!..
Я любовь примеряла на вырост,
А она становилась мала…
* * *
Из рук его бокал —
Ладони согревает.
И красное вино
Становится горячим.
Мне в голос все твердят:
«Такого не бывает!»
Я — плачу…
* * *
Собралась я свой дом продавать,
Да не так-то все просто, видать…
И цена за него хороша,
Но болит, изнывает душа…
На участке большой огород,
Да пустует который уж год.
И фундамент просел и венцы,
Благо в них поселились птенцы;
Сушит лето, морозит зима,
Мне не жить в нем — я знаю сама.
Но никак не уходит печаль…
Каждый гвоздик проржавленный жаль.
* * *
Оглядевшись, из осени
Убегала я в лето.
Листья желтые сбросила —
Не заметила — где-то…
Обнимал меня ласковый
Ветер в красной рубашке,
И дарил мне глазастые
Полевые ромашки.
Загляделась я в реченьку:
За спиною березы —
Своим шелестом,
речью ли —
Заплетали мне косы.
* * *
Жалеешь ты, что я твоя жена,
«А то б влюбился», — говоришь порою.
Я от тебя секрет свой женский скрою,
Я знаю почему тебе нужна.
Со мною можно сказку почитать.
Забраться в стог нескошенного сена,
Следить часами, как морская пена
У берега резвится. Благодать!
Со мною можно радугу поймать!
А отпустив ее, взгрустнуть немного;
Увидеть:
за селом идет дорога,
И на нее сворачивает мать…
Скажи мне, лес…
А лес — что резной малахит!
И время его не коснулось.
Сюда я, как в детство, вернулась,
И рада — он крепко стоит.
Здесь свили жилища свои
Навеки скворцы да вороны…
Ночами разносятся стоны
И вздохи какой-то совы…
Мне тоже по нраву — грустить.
Я — дочь деревянного дома.
И держит меня с ним истома…
Скажи мне,
мудрейший,
как быть?
Хоть выглядит дом молодцом —
Тоской от него нынче веет.
Мне страшно:
вдруг он постареет,
Как стало однажды с отцом…
А у меня балкона нет
А у меня балкона нет —
Наружу заперты ворота.
Там, на углу, у поворота
Ромашка выплеснула цвет,
А у меня балкона нет.
А у меня балкона нет —
Не застеклить, не занавесить…
Я каждый вечер, ровно в десять,
В прихожей зажигаю свет,
А у меня балкона нет…
А у меня балкона нет:
Твое белье висит на кухне,
И если счастье это рухнет,
Тебе не посмотрю я вслед.
А у меня балкона нет.
Листья жгут
Мне б тебя не обмануть,
Чтоб не опечалиться…
Всюду листья нынче жгут,
Дым вовсю куражится.
Горький, празднует в кустах —
Нет у них защитников.
В каждой веточке там страх
До последних листиков.
Трепетны — не мишура —
Восхищать привыкшие…
Только слышались с утра
Голоса охрипшие:
Что пришел конец жаре,
Будет холод к вечеру.
Хризантемам на дворе,
Будто делать нечего…
* * *
Огнем полыхает герань,
И смотрит тревожно в окно.
Ты душу мне только не рань,
Ну, что ты заладил одно:
Что осень,
мелеет река,
Пора собирать урожай.
А я не готова пока,
Хоть чуточку времени дай!
Порядок в себе наведу,
А только приблизится час —
Я волосы туже сплету,
Да спрячу подальше от глаз.
* * *
Все грязно — и мундир и деньги.
В обнимку — слава и позор.
Кто выживает помаленьку,
Кому монета — только сор.
Со мною страх играет в прятки:
Я слышу сзади — «ха-ха-ха».
Бегу от лести без оглядки,
И… от калеки-старика —
Повисла нищего рука
В тени коммерческой палатки…
* * *
Паутиною,
тиною…
тиной
Всю меня затянуло — до слез.
Всю — до светлых пушистых волос…
Или кто-то
толкал
меня —
в спину?..
* * *
Утро вечера мудренее.
Поговорка
Не хочу я слыть мудрой,
Не хочу умной слыть.
И хочу я — не утром,
Теплым вечером быть!
Чтобы ты возвратился,
Путь держа на звезду.
Чтобы ты удивился,
Как любить мог не ту.
* * *
Во мне живешь, как брошенное слово —
Однажды кем-то — в сторону мою.
И из глубин своих я — снова, снова! —
Тебя с улыбкой робкой достаю.
Рассматривая, недоумеваю:
За что мне эта сладкая тоска?
Вот так порой глядишь на птичью стаю
И — вслед рука…
* * *
Взревел вертолет —
Да мне не в полет.
Мне — тишина.
Я в доме одна.
Ключи уронил
Сосед из окна.
Я слышу: «Любил…»,
Рыдает жена…
Костер любви
Разжечь костер — простая штука,
А сколько он дает тепла!
Костер я тоже развела,
Когда меня терзала скука.
Он запылал, бросая свет
На дни мои, на чьи-то судьбы…
И от любви горели губы,
Но сколько он наделал бед!
* * *
Летний вечер приласкал зарю.
Взгляд стыдливо прятали манжетки.
Мы с тобой бросали вверх монетки…
Мы с тобой дурачились вовсю.
Целовались, если был орел!
Также, если решка выпадала…
Нам с тобой так надо было мало!
Как в разведке —
не забыть пароль…
* * *
Припозднилось нынче лето,
припозднилось.
Жду его не первый месяц,
словно милость.
Вот и я к тебе идти
не собиралась,
И не верила, что есть на свете
старость.
Вот и я к тебе спешить могла
не очень,
Мне казалось,
что еще далеко
осень…
* * *
Усталая,
задерганная,
злая
Пришла с работы я
в холодный дом….
И телефон мой рыкнул львом!
А на ухо шепнул: «Тебя люблю я».
Небеса
Мне в эти голубые небеса
Смотреть, смотреть —
да все не насмотреться.
Бывают же на свете чудеса!
Все смолкло,
только гулко бьется сердце.
Оно и я — летим от суеты,
Так высоко! что в дымке затерялись…
А там, внизу —
песок,
трава,
кусты…
И все невзгоды,
там,
внизу, остались.
Бабье лето
По утрам,
росой умывшись,
Так свежи, румяны травы.
В их объятиях,
как в нишах
Утопают тротуары.
В моей жизни бабье лето.
По коврам хожу пушистым.
Стало вдруг так много света!
И в душе — тепло и чисто.
* * *
Я мирила вас долго и трудно,
Хоть и не было ссоры меж вами.
Уходили вы вместе под утро,
Ты — с сухими и злыми глазами.
Я-то думала, что угодила.
Ведь тебя я любила, как брата…
Я потом еще долго бродила
По дороге —
туда и обратно.
* * *
Я в зеркало смотрюсь —
и час и два…
Ищу следы старения с тревогой.
Морщинки проступают — не едва,
И каждая спешит своей дорогой,
Все от меня — да к моему порогу…
Глядит с опаской на меня родня:
«Любуешься собой. Чай, не невеста!..».
Поймете ли вы, милые, меня:
Со мной сегодня приключилось нечто:
В автобусе мне уступили место…
* * *
На порог кого впускала —
С грязными ногами —
Потоптали мне не мало
Душу сапогами…
С кем делю кусок последний —
Отомстит мне позже.
Тот, кого гнала намедни,
Видит Бог, — поможет.
На рынке
Женщины восточные —
Словно обесточены:
Звонкий смех угас.
Им бы, раскрасавицам,
То и дело — нравиться!
Знойным, без прикрас…
Но стоят на Севере
У прилавков веером —
В валенках, в платках.
В холоде увядшие,
Скорбь не проходящая
В их очах…
Нищие в Москве 2002 года
Им уже никто не подает…
Разве лишь — прохожий деревенский,
Что с котомкой, сгорбившись, идет,
Может, из губернии смоленской…
Путь неблизкий зря ли отмахал!
Он в ладони нищих мелочь сеет
Вперемешку с горечью: — Эх-ма!
Аль не больно матушке-Россее?..
* * *
Осень поздняя в одиночестве…
Мне б ее величать по отчеству.
Посидеть вдвоем, да спросить:
«Как жить?»,
И себе, и ей слезы высушить.
* * *
Все, вопреки себе,
Дружу не с теми,
На узенькой тропе —
Чужие тени.
Не поборола страх —
Иду по краю.
И в пыльных зеркалах
Себя теряю.
* * *
«А грусть тебе к лицу», —
Сказал мне.
Не голосом кричу —
Глазами.
Я столько лет ждала
И весен.
И думать не могла
Про осень.
Мосты, что сберегла, —
Сжигаю.
Себе не солгала —
Я знаю.
* * *
Взгляд твой настойчивый прячет укор.
Пусть я — мадам, но в душе я — девчонка.
Сесть не готова за праздничный стол,
Просто вот так и не в платье из шелка…
И обещающих встреч не ищу…
Взгляд не удержит, а руки — тем более…
Я ухожу,
ухожу,
ухожу!
И наслаждаюсь неволею.
* * *
Спросил: «Вам тоже прямо?»
Но скрыла я ответ.
Шутя, возникла драма
Меж нашим «да» и «нет».
А толку, что упряма,
И, что в ответ смолчу;
Летела я на пламя,
А ты задул свечу…
* * *
Раньше лечь, чтобы раньше встать,
И увидеть, как солнце восходит,
Грациозно раскинув лучи…
Помолчи,
помолчи,
помолчи —
Слушать утро хочу я сегодня.
Перенять я хочу его стать.
Ночь
Ночь-повитуха с рассветом уходит,
(С легкостью в сердце — день новый родился!)
Где она время свободно проводит,
Кем возрождается — женщиной, птицей?
В мантии черной — колдунья, пророчица?
Вновь рядом с ней не усну до утра я.
Вот и дождю покидать нас не хочется —
Ходит и ходит по тротуару.
* * *
Прибегала к реке босоножкой,
Там гуляла я лунной дорожкой…
Каждой ночью, в двенадцать часов,
Дверь отец запирал на засов.
Я спешила домой по тропинке.
У крыльца, обувая ботинки,
Я о туфлях хрустальных мечтала…
Я тогда еще сказки читала.
Наши зори
В.Т.
Зори в юности мы зажигали!
На два голоса пели при них.
Слов веселых мы словно не знали:
Что ни песня — покинул жених…
Ты нас путал с сестренкой моею.
А коса-то была у меня…
Я теперь потихоньку старею,
Отцвела среди белого дня.
Две весны
Ах, сколько красок для души и глаз —
Сирени цвет и яблонь белоснежных!
Ласкает взор наряд вишневый нежный…
О, южный ярко-солнечный пейзаж!
…А я на Севере тепло зову!
Проталинка смеется — мне забава!
Детишек говорливая орава
Заметила идущую весну!
Но я ее не вижу.
Только воздух
Чуть колыхнулся,
пропуская луч,
По-летнему вспорхнула стайка туч,
И, как в стихи,
я вчитывалась в прозу…
* * *
А день мой начинался буднично —
Была лишь мысль: не опоздать.
Я разучилась в шуме уличном
Прохожих лица различать.
На остановке, как на острове,
И я — о пятнице с мечтой…
А огляделась — взгляды черствые…
Тому виной, быть может, зной?
Шофер подруливал с усмешкою.
Мой номер! Только б заскочить!
Но ты передо мной замешкался,
Мол, даму надо пропустить…
А день так начинался буднично.
Засуха
Ах, как мало воды нынче,
мало!
Я от засухи серой устала.
И ресницы слипаются, словно
Ей известно какое-то слово…
Безрассудная,
бредит дорогой,
Меж дождями слывет недотрогой…
Я-то знаю,
ей ливень приснился —
Вдруг,
который, как с неба свалился…
* * *
Яуслышала рядом
Этот голос. И только.
Наши встретились взгляды:
Взгляд был — быстрый и колкий…
Мысль мелькнула не всуе:
Разве годы мне — судьи?
Это жизнь так тасует
Наши бедные судьбы.
«Он», — себе я сказала,
Круг друзей покидая.
А недавно узнала:
У него — молодая…
Запасмурило
Запасмурило, слава Богу!
Спадет, наверное, жара.
Смотрю с надеждой на дорогу —
Там то же все, что и вчера.
Песок,
бетонка,
куст засохший,
Провяленный машинный ряд…
На это — ливень бы хороший!
Да, чтоб наотмашь, невпопад…
* * *
Не зовешь,
не звонишь,
не пишешь…
А уже на исходе лето.
Осень тоже, как все, мечтает
На весну хоть разок посмотреть.
Почему ты меня не ищешь?
За окном еще много света,
Просто поздно теперь светает.
Просто начало рано темнеть.
Неужели меня не ищешь?
Я не верю, не верю в это!
Хоть цветы уже отцветают,
И трава начинает желтеть…
* * *
Мое богатство —
сыновья и
внучка,
Да закатившаяся
вновь куда-то
ручка…
* * *
Теплым и солнечным день ожидается —
Завтрашний день.
Ну а сегодняшний, грешный, скитается,
Треплет плетень.
Ивы качает у сонного берега,
Тучи нагнал.
Потчует время мелодией ветряной —
Сам сочинял.
Что-то в последнее время не ладится
В жизни моей…
Будет —
а, может быть, добрым лишь срядится —
Завтрашний день?
* * *
Промокла вся до ниточки,
Промокла до иголочки
Под проливным дождем.
А мне коллега сквозь очки —
Пластмассовые долечки —
Сигналил: «Мы Вас ждем!»
Так, словно провинилась я,
По лужицам пробегала,
В руках подол держа.
И взгляд просил мой: «Смилуйтесь!»
Но пребывала в неге я,
Под платьицем дрожа.
Мужчина под зонтиком
Мужчина под зонтиком —
Мальчик с флажком —
Упрямо шагает
Под мелким дождем.
Нахмурены брови,
И губы — в замок…
Но держится стойко,
Хоть очень продрог.
И слева и справа —
Потоки людей,
А он — одинокий —
Чужой и ничей.
Вдруг слышится голос —
Тревожный, родной:
«Сыночек, сыночек,
Иди же домой!…»
* * *
А в августе ночи длиннее,
Зато плодотворнее день:
Он солнце кладет на плетень,
И тянет куда-то деревья…
Нарядные, как после бала,
Стрекозы — изящны, легки —
Что взмахом прозрачной руки,
Плетут и плетут покрывала…
* * *
…А ты не мог произнести ни слова,
И брал себе на помощь белый лист…
О, сколько раз я возвращала снова
Твои признанья! Не был ты речист.
…Стараться стала в малом угодить.
Птенцом срываться с ветки стал мой голос.
И взгляд мой потускнел, и русый волос…
Смелее стал со мной ты говорить.
* * *
Стряхнув с себя пыль недомолвок и ссор
Я встану пред зеркалом мудрым:
— Ну, как тебе мой угасающий взор,
И пеплом покрытые кудри?
Мне правду поведает зеркало: «Нет
Стареющих женщин на свете!
Есть тень от деревьев, застывших в окне,
И грусть об исчезнувшем лете…».
Март
Топорик: «Тюк-тюк-тюк…»,
Чурбан круша…
И — солнца рыжий круг!
Поет душа!
Замедлив шаг, иду —
Куда спешить?
…А платья — раз в году, —
Но надо шить!
На стыке веков
На родине предков
Ромашкой пахнет за сараем,
Охаживает шмель цветок…
Себя без родины — теряем.
Так важно свой найти исток.
На солнце гвоздь обрел обличье,
Его еще вбивал мой дед.
И кто сказал, что будто нынче
Ни родины, ни предков нет?..
Пусть на дворе лихое время,
И век сменяет новый век —
Укроп роняет в землю семя!
Еще чуть-чуть и ляжет снег…
В вечность кануло тысячелетие
По коробкам гирлянды уложены,
Отблистала свое мишура.
Убирают посуду порожнюю,
Елки волоком — прочь со двора.
Лица встречных угрюмо-серьезные,
Дед Мороз в подворотне исчез.
А с экрана статистика грозная:
Поредел нынче здорово лес…
Но еще раздают междометия,
Что остались от праздничных дней.
Год прошел! Век прошел! Не жалей!
В вечность кануло тысячелетие…
* * *
Нарисую паровозик
Внучке в новенький альбом,
Ей пошел четвертый годик —
Умоляет: «Лучше дом…»
Я задумалась над фразой,
Посмотрела ей в глаза:
Как смогла понять ты сразу,
Что есть лучше, егоза?
В доме — мама, в доме — папа,
В доме — бабушка и дед.
В доме кошка тянет лапу,
В доме сдобы на обед…
* * *
Кому-то снятся
и балы,
и маскарады…
А мне — наш дом
и верба у ограды.
На родине
Ах, эта моя родина,
она меня изматывает…
Гендель
За три дня,
за три дня,
за три дня
Увидала меня вся родня!
А уж я насиделась в гостях!
Что ни дом — то в сплошных новостях.
От своих устаю быстро я.
Вот и манят чужие края:
Сердце меньше мое там болит,
А на родине ноет, щемит…
* * *
А бывало, мы с мамою
Дров сухих занесем —
И любуемся пламенем…
Говорим о своем…
Стонет ветхая ставенка,
Не растоплена печь…
Каюсь все, что не ставила
Я во здравие свеч.
* * *
Церковь, которая была построена
князем Меншиковым
Есть церковь там, на берегу
Старинного Березова.
Где с лиственницами в кругу
Шумит кедрач нечесаный.
А под горой течет река,
Чернеют сваи пристани.
И не оттуда ли века
Глядят за нами пристально?
Там бочки грузчики несли.
Мешки на спины ладили,
И золотистые пески
Рукой шершавой гладили.
Там пароходные гудки
Будили ночи белые.
Мещан, торгующих, рядки
Горели клюквой спелою…
Сутулясь, поднимался в храм
Князь Меншиков по лестнице…
___________________________
Здесь нынче так же по утрам
Окно часовни светится.
Пароходные гудки
Поздней осенью протяжны
Пароходные гудки,
Так тоскливы,
что однажды
Разревусь я у реки…
Разревусь у обмелевшей,
У притихшей и седой…
Оттого ль, что постаревшей
Возвратилась я домой?
Только пристани перила,
Не сдержусь и — обниму.
То, что в памяти хранила,
Я увижу наяву…
Ах, Березов, кто же знает —
Там ли лучше, нас где нет?
За протокой исчезает
Мачты белой силуэт…
Поздней осенью протяжны
Пароходные гудки,
Так родимы,
что однажды
Разревусь я у реки.
Родные пенаты
Приезжие Жорки, Аркашки
Все были «умней и видней»,
Чем местные Вовки да Сашки —
Не вылезти им из «бродней».
Не вылезти им из фуфаек,
И с лодкой в обнимку им жить.
А пришлый хоть соткан из баек,
Зато как умеет любить!..
И взгляд у него веселее.
И где-то «большая земля»,
А, что современней, моднее,
Так с этим и спорить нельзя.
Мы замуж за них выходили,
Объездили с ними моря…
А Вовок и Сашек забыли.
Куда унесли их ветра?
…Вернулась в родные пенаты —
Вся жизнь из одних новостей.
А тот, с кем не зналась когда-то,
Теперь средь «высоких гостей»…
И мне, словно фильм прокрутили.
Я в серии первой прошла —
Сыграла я роль, как смогла.
Теперь там герои другие.
Валенки
А в октябре все валенки
Отец нам покупал —
Своим дочуркам маленьким
Торжественно вручал.
В мешке холщовом вечером
Домой их приносил,
Так ждали этой встречи мы,
Что не хватало сил.
С утра в окне маячили —
Дорога, поворот…
Вот пробил час назначенный,
А папка не идет…
Как сладко ожидание!
Родимый силуэт —
За длинным серым зданием…
Прошло так много лет,
А миг все этот помню я:
Мы трое у дверей —
Глаза сестренок томные,
Скрип снега во дворе…
* * *
Вот и все.
И зима наступила.
Или не было лета совсем?
Распушив свои белые крылья,
Снег летит. На часах ровно семь.
Как-то сразу вокруг стало просто —
Словно праздник из детства пришел:
И на стенах искрится известка,
В доме, как никогда, хорошо.
Родина моя
Лицом к лицу — лица не увидать…
Есенин
Вот так и я, чем дальше от тебя
И дольше нахожусь с тобой в разлуке,
Тем четче силуэт твой… Не любя,
Его, быть может, кто-то, позабудет.
Черты лица родимого вдали.
Я помню каждый куст твой, ответвленье,
Забор соседа охрою горит,
За ним — рябины белое цветенье.
Тропинка убегает под откос,
За ней ромашки, то гуртом, то реже…
Старик выводит лодку на покос,
Она скрипит, на треть в воде осевши.
Дрова лежат в поленнице, толкни —
Стеной сплошною упадут, не ойкнут.
А вот былинка спряталась в тени
Калитки той, которую не тронут…
Я помню каждый, каждый уголок
В родном краю, в местечке на Вогулке.
Любви моей там
первый
путь пролег —
И навсегда остался в переулке…
Березов в начале века
Четырнадцатью
керосиновыми фонарями
Березов был когда-то освещен.
Свет падал тускло темными дворами
На всех, кто был крещен и не крещен…
На площади народ гулял с гармошкой.
В трех церквах отпускались всем грехи.
И со слезой — совсем не понарошку —
Читал купец Есенина стихи.
Лапта
А злой не была наша тетка Ульяна,
Но, как ее Зорька «бодуча» была!
Бывало, играем в лапту на поляне,
(Намаялись за день — дела да дела…)
Ночь белая, теплая. Нет и конца ей.
Мальчишек глаза с каждым часом грустней,
А мы перед ними, красуясь, порхаем —
У Верки, пожалуй, коса всех длинней…
И лишь разыграемся (Федька все водит,
А мяч его вновь в огород угодил) —
И сразу тут тетка Ульяна выходит
(И нас караулить хватало ей сил!).
«Куда только смотрят родители ваши?
Таких хулиганов с огнем не сыскать.
Над грядками гнусь я, не евши, не спавши
Побьете картошку — мне что, помирать?..»
И так — напролет все желанное лето:
То тетка Ульяна, то дед Королев…
В нас видела тетка «скончание света»,
А дед не разборчив был в выборе слов…
…Как осенью листья — года отлетают,
Стоит тишина среди ветхих крестов…
Мы вас не забыли. Нам вас не хватает —
Вас — тетка Ульяна и дед Королев.
Акация
«Без сучка и задоринки»
Был построен наш дом.
Обсуждали прохожие:
«Хорошо, коль ладом…»
Окна с белыми ставнями —
Взгляд пронзительно чист.
В них смотрелся черемухи
И акации лист…
Этой желтой акации
Мне вовек не забыть —
Он часами, до зореньки,
С нею мог говорить —
О хозяйке, чьи волосы
Золотистей цветов…
Только с ней не обмолвиться
Даже парою слов.
И не выйдет, строптивая,
И не выглянет вдруг…
Бессердечней, наверное,
И не сыщешь вокруг.
Бессердечней, заносчивей
И — холодной, как лед…
До свиданья, акация, —
Батя вышел, зовет!..
Императрица
- Императрица, эй, императрица! —
Из-за угла снежком летело вслед.
Я начинала всхлипывать и злиться:
Дурнее прозвища на свете нет.
- Императрица, ах, императрица… —
Читала я письмо, дрожал конверт. —
Скажи, когда ты перестанешь сниться?
И был ему на все — один ответ…
Раздел страны… И вдруг: «Императрица?!» —
Толпу, как молнией на части. — «Это ты?!»
Уставились на нас глаза и лица.
Иль это сон — я снова ученица?
Вдруг кто-то буркнул, как плеснул водицы:
«Еще нашлась одна императри…»
Репа
Репа парилась, как в бане,
В русской старенькой печи.
Становясь круглей, румяней —
То-то жар ее лечил!
Отпыхтелась, отдышалась
И на блюдо улеглась…
Хороша, свежа на зависть —
Вот какая удалась!
От нее меня воротит,
На дух не переношу.
А отец довольный ходит:
«Объеденье, вам скажу!
Ну, жена, ну, угодила!
И не надобно конфет.
Гляньте, дочки, эко диво —
Слаще репы фрукта нет!..»
Неужто старею
Неужто старею? Все детство тревожит
И днем — наяву и во сне:
То в платьице в клетку,
то в платье в горошек,
Что были когда-то на мне.
Заявится утром с щербатой улыбкой —
Ну, той, что у Витьки была…
А то вдруг увижу, как в беленькой зыбке
Сестренка когда-то спала.
«А стог в сеновале всегда пригодится,
Без сена-то — плохи дела…»
Слова вдруг всплывут, и запахнет душисто,
Как будто с отцом побыла.
А Сосьва — она по следам так и ходит —
Мне пятки щекочет волной,
На ней только мама меня и находит,
Обронит: «Иди уж домой…»
Кашка
Я помню этот запах кашки
(Ее не вижу с давних пор).
Была смешной я первоклашкой,
А кашка — та росла, как сор.
Ах, кашка, кашка, где тот Сашка?
Нарвал с поляны он букет,
И преподнес в своей фуражке.
Прошло несчетно много лет…
Прости, в тот миг я оскорбила
Тебя и Сашку — навсегда.
(А сколько мне тогда и было?)
Да не забуду — вот беда.
Яблоневый спас
Килограмм антоновки —
Все бока надкусаны.
На зубах оскомина.
Но твержу заученно:
«Загадать желание,
Спас пока не кончился».
Говорила маме я:
«Очень яблок хочется».
[image]
Первая любовь
«Я не люблю их новые фамилии», —
Сказал он — моя первая любовь.
Мы собрались все в День выпускников,
И далеко не молоды уж были мы.
«Я не люблю их новые фамилии —
Девчонок наших…», —
он взгрустнул всерьез…
Мне показалось то — букетом роз!
Нет, я вдыхала запах белой лилии —
Ее через года он мне пронес.
* * *
Черного хлеба кусок,
Кринка с парным молоком,
Ягод лесных туесок,
Солнечно пахнущий дом…
Детство ушло босиком
В платьице синем, как взгляд, —
К речке спустилось с ведром
И не вернулось назад…
Внучке
Стихам моим время придет.
Пусть их не оценит читатель,
Но внучка однажды тетради
Средь пыльного хлама найдет!
Стряхнет их от серых тенет,
И перечитает — до корки —
Все мысли мои, а не толки…
И, может, слезу смахнет…