БОРИС КОМАРОВ
ВЕЧЕРНЕЕ ТАКСИ
Учителю и другу Евгению Григорьевичу Шерману-Ананьеву посвящаю.
Автор
(из записок таксиста)
ПРОСЬБА
— Брат! Погоди, брат! Да погоди ты!
Я повернул голову. От областной автоинспекции бежал молодой цыган.
— Выручай, брат! Уйдет милиция на обед — пропал! Машину на учет не поставлю, а еще до Свердловска ехать!
Цыган как цыган. Черный, зубы золотые. Только одет в ватник. Не видал я ихнего брата в ватниках.
— Горит что ли? — спрашиваю, открывая ему дверь такси.
— Полчаса осталось, а квитанции не на того выписаны. Беги, говорят, в сберкассу, переписывай. Я бы на своей машине мог, да нельзя сейчас.
В его глазах такая доверчивая беспомощность, что отказать просто грешно.
— Да, дела. Ну сел, так поехали.
Выруливаю на Одесскую, сберкасса неподалеку, можно успеть.
— Брат, — не унимается цыган. — А ручка у тебя есть?
— Ручка? Есть ручка.
Киваю в сторону воткнутой в панель ручки.
— Тогда напиши сам. Тут, понимаешь, утром мужика в сберкассе попросил, а он неправильно написал. Ты вот на эту фамилию напиши.
Он протянул мне клочок бумаги с написанной там женской фамилией, На мой недоуменный взгляд торопливо проясняет.
— Машина-то на бабке записана, а я по доверенности ездить буду.
— А сам что не пишешь? Почерк плохой?
— Да все хорошо, только беда, писать не умею.
— Ну даешь! А читать?
— И читать.
— Ну деньги-то хоть считаешь?
Он засмеялся.
— Если деньги не считать, тогда совсем хана!
— А как на машине ездишь? На права учиться надо!
— Какие права? Сам учился, у братьев. Они старше меня, все ездят. Я тоже с тринадцати лет езжу.
— А сейчас что сам в сберкассу не поехал?
— Нельзя сейчас, — ответил он серьезно.
— Я техпаспорт в милицию отдал, вот только квитанции не те.
— Так ты выходит по техпаспорту ездишь?
— А как еще? Без него милиция остановит, скажут чью-то машину угнал. А так я его покажу, скажу права дома забыл. Штраф дадут и все.
— Часто штрафуют?
— Не-е-т! Всего два раза было. Я правила не нарушаю. Десятый год за рулем.
— Ну ты мастер! Десять лет и всего два нарушения! Да меня за год раз пять останавливают. Завидую.
Подъехали к сберкассе. Я быстро заполнил на другую фамилию три бланка квитанций, заботливо приготовленные моим попутчиком. Кассир, пожилая, солидная женщина, переписывая в отдельную тетрадь паши старые испорченные квитанции, поворчала, как положено, на неумных клиентов, которые дают другим работу.
— Я, — обращается она к цыгану, — тебя с утра еще помню, путаника, как знала, что назад придешь!
Я ей поддакиваю.
— Ну, мать, и глаз у Вас, наверное, много таких клиентов непутевых?
— Хватает. Вот целая тетрадь. Только бланки переводят.
— Тогда без работы не останетесь.
Цыган не обижается, обещает писать всегда правильно, и мы едем обратно.
— А что раньше не учился?
— Я бы учился, да отец не дал. Говорит, ни к чему это, баловство. Дома дел столько. Лошадей надо пасти. Нас пятеро братьев, те учились, а я младший. Отцу помогал. Лошадей у нас раньше много было, а шестнадцати лет женился. Двое ребятишек уже.
— А отец умеет читать?
Цыган удивился.
— Да ты что? Он же кочевник! Всю жизнь при лошадях.
А теперь говорит старый стал. Раньше надо было.
— А если тебе письмо написать или заявление куда? Разное в жизни бывает.
— У меня жена грамотная. Скажу, напишет.
И, вспомнив что-то, машет рукой.
— Не переспоришь. Сейчас с ребятишками сидит. Подрастут, говорит, в школу отдам. А я что? Сам понимаю.
— А чем занимаешься?
— В кооперативе работаю, по мрамору. Памятники делаем. Деньги хорошие. Только работай.
— Ну, сделай мне памятник. В полный рост. Сможешь?
Он окидывает меня взглядом, смеется.
— Умрешь — сделаем! Приходи. Живым пока не выходит.
— Ну да бог с ним, с памятником. Вот ответь мне тогда, как цыган может работать в цеху? Там четыре стены, мраморная крошка, пыль, а вы — народ вольный. На свободу не тянет?
— Двое детей у меня, какая свобода? Сейчас растить надо.
— Ну, а дальше что? Все равно учиться придется!
— Да я сам знаю. Вот скоро в бригаде договорюсь, чтобы только в день работать, а по вечерам буду в школу ходить. Потом на курсы шоферов поступлю. Мне говорят, что ты права купить не можешь? Другие покупают. А я не хочу. Что я, сам не сумею? Столько лет езжу!
Вот и автоинспекция.
— Беги, опоздаешь, пять минут осталось.
Что-то его удерживает, но вот цыган встает, протягивает на прощанье руку.
— Ладно, брат, выручил ты меня! Потом еще за доверенностью ехать. Вот делов сколько!
БОРИС КОМАРОВ
ВЕЧЕРНЕЕ ТАКСИ
Учителю и другу Евгению Григорьевичу Шерману-Ананьеву посвящаю.
Автор
(из записок таксиста)
ПРОСЬБА
— Брат! Погоди, брат! Да погоди ты!
Я повернул голову. От областной автоинспекции бежал молодой цыган.
— Выручай, брат! Уйдет милиция на обед — пропал! Машину на учет не поставлю, а еще до Свердловска ехать!
Цыган как цыган. Черный, зубы золотые. Только одет в ватник. Не видал я ихнего брата в ватниках.
— Горит что ли? — спрашиваю, открывая ему дверь такси.
— Полчаса осталось, а квитанции не на того выписаны. Беги, говорят, в сберкассу, переписывай. Я бы на своей машине мог, да нельзя сейчас.
В его глазах такая доверчивая беспомощность, что отказать просто грешно.
— Да, дела. Ну сел, так поехали.
Выруливаю на Одесскую, сберкасса неподалеку, можно успеть.
— Брат, — не унимается цыган. — А ручка у тебя есть?
— Ручка? Есть ручка.
Киваю в сторону воткнутой в панель ручки.
— Тогда напиши сам. Тут, понимаешь, утром мужика в сберкассе попросил, а он неправильно написал. Ты вот на эту фамилию напиши.
Он протянул мне клочок бумаги с написанной там женской фамилией, На мой недоуменный взгляд торопливо проясняет.
— Машина-то на бабке записана, а я по доверенности ездить буду.
— А сам что не пишешь? Почерк плохой?
— Да все хорошо, только беда, писать не умею.
— Ну даешь! А читать?
— И читать.
— Ну деньги-то хоть считаешь?
Он засмеялся.
— Если деньги не считать, тогда совсем хана!
— А как на машине ездишь? На права учиться надо!
— Какие права? Сам учился, у братьев. Они старше меня, все ездят. Я тоже с тринадцати лет езжу.
— А сейчас что сам в сберкассу не поехал?
— Нельзя сейчас, — ответил он серьезно.
— Я техпаспорт в милицию отдал, вот только квитанции не те.
— Так ты выходит по техпаспорту ездишь?
— А как еще? Без него милиция остановит, скажут чью-то машину угнал. А так я его покажу, скажу права дома забыл. Штраф дадут и все.
— Часто штрафуют?
— Не-е-т! Всего два раза было. Я правила не нарушаю. Десятый год за рулем.
— Ну ты мастер! Десять лет и всего два нарушения! Да меня за год раз пять останавливают. Завидую.
Подъехали к сберкассе. Я быстро заполнил на другую фамилию три бланка квитанций, заботливо приготовленные моим попутчиком. Кассир, пожилая, солидная женщина, переписывая в отдельную тетрадь паши старые испорченные квитанции, поворчала, как положено, на неумных клиентов, которые дают другим работу.
— Я, — обращается она к цыгану, — тебя с утра еще помню, путаника, как знала, что назад придешь!
Я ей поддакиваю.
— Ну, мать, и глаз у Вас, наверное, много таких клиентов непутевых?
— Хватает. Вот целая тетрадь. Только бланки переводят.
— Тогда без работы не останетесь.
Цыган не обижается, обещает писать всегда правильно, и мы едем обратно.
— А что раньше не учился?
— Я бы учился, да отец не дал. Говорит, ни к чему это, баловство. Дома дел столько. Лошадей надо пасти. Нас пятеро братьев, те учились, а я младший. Отцу помогал. Лошадей у нас раньше много было, а шестнадцати лет женился. Двое ребятишек уже.
— А отец умеет читать?
Цыган удивился.
— Да ты что? Он же кочевник! Всю жизнь при лошадях.
А теперь говорит старый стал. Раньше надо было.
— А если тебе письмо написать или заявление куда? Разное в жизни бывает.
— У меня жена грамотная. Скажу, напишет.
И, вспомнив что-то, машет рукой.
— Не переспоришь. Сейчас с ребятишками сидит. Подрастут, говорит, в школу отдам. А я что? Сам понимаю.
— А чем занимаешься?
— В кооперативе работаю, по мрамору. Памятники делаем. Деньги хорошие. Только работай.
— Ну, сделай мне памятник. В полный рост. Сможешь?
Он окидывает меня взглядом, смеется.
— Умрешь — сделаем! Приходи. Живым пока не выходит.
— Ну да бог с ним, с памятником. Вот ответь мне тогда, как цыган может работать в цеху? Там четыре стены, мраморная крошка, пыль, а вы — народ вольный. На свободу не тянет?
— Двое детей у меня, какая свобода? Сейчас растить надо.
— Ну, а дальше что? Все равно учиться придется!
— Да я сам знаю. Вот скоро в бригаде договорюсь, чтобы только в день работать, а по вечерам буду в школу ходить. Потом на курсы шоферов поступлю. Мне говорят, что ты права купить не можешь? Другие покупают. А я не хочу. Что я, сам не сумею? Столько лет езжу!
Вот и автоинспекция.
— Беги, опоздаешь, пять минут осталось.
Что-то его удерживает, но вот цыган встает, протягивает на прощанье руку.
— Ладно, брат, выручил ты меня! Потом еще за доверенностью ехать. Вот делов сколько!