Сергей Шумский
НА УТРЕННЕЙ ЗАРЕ
ГДЕ ЛЮДИ ХОДЯТ
Напротив моего дома, сразу за железнодорожной веткой, цеха станкостроительного завода — старый, низкий и длинный, и новый с большими окнами, из стекла и бетона.
Всякий раз в обеденное время наблюдаю из своего окна на четвертом этаже одну и ту же картину: рабочие трусцой бегут по бурьяну к забору, шмыгают в дырку и спешат к столовой. До проходной им идти неохота, она находится далеко, поэтому многие таким образом сокращают путь и время.
Не заметил, когда в заборе появилась свежая заплатка из досок. Их, этих заплаток, уже немало, почти через каждые два-три метра — весь забор исполосован, хотя весной его покрасили и выглядел он неприступной темно-зеленой стеной.
С моей верхотуры забавно смотреть, как черные фигурки перебираются через высоченную преграду. Одни перемахивают легко, ловко, другие одолевают с трудом, цепляются, висят, шмякаются в полынно-крапивные заросли. С той и с этой сторон появляются ящики, всякие подставки, лесенки. Но чаще всего в заборе выбиваются доски.
Не замечал ни разу, когда появляются и эти заплатки и эти дырки. Но сегодня посчастливилось: крупный парень или мужчина наступил на ящик, подпрыгнул, чтобы ухватиться за верхнюю кромку, и… сорвался, скатился к самой насыпи. Встал, осмотрел руку, похоже, ободрал, отряхнулся, поозирался вокруг, походил вдоль линии туда-сюда, нашел кусок трубы или железяку и снова пошел на приступ. На этот раз он отпихнул ногой ящик, заложил в забор железяку, выворотил снизу доску. Даже я услышал, как взвизгнули гвозди. Таким же путем отлетела в кусты вторая и третья доски. Парень, отбросив железяку, спокойно прошел через дыру и направился к низкому зданию цеха. Все остальные, те, кто шел с завода и из столовой, уже проходили через дыру спокойно и неторопливо, как будто она, эта дыра, была всегда.
А ведь чего проще, кажется, там, где так часто люди ломают заборы, сделать калитку, чтобы она хорошо и вовремя открывалась и закрывалась. Столько напрасных трат досок, людских усилий и, главное, морального ущерба от мысли, что все это воспринимают как безобразие и все терпят и сносят как должное и неизбежное. Неужели нельзя, думал я с какой-то безнадежной и черной досадой, считая вслух заплатки на заборе. Неужели?..
Через несколько дней, смотрю, дырка снова оказалась запечатанной, а на следующий день — вновь дыркой…
И так повторяется уже восемь лет — это с того момента, как я поселился в этом доме. А заводу скоро исполнится сто лет.
Сергей Шумский
НА УТРЕННЕЙ ЗАРЕ
ГДЕ ЛЮДИ ХОДЯТ
Напротив моего дома, сразу за железнодорожной веткой, цеха станкостроительного завода — старый, низкий и длинный, и новый с большими окнами, из стекла и бетона.
Всякий раз в обеденное время наблюдаю из своего окна на четвертом этаже одну и ту же картину: рабочие трусцой бегут по бурьяну к забору, шмыгают в дырку и спешат к столовой. До проходной им идти неохота, она находится далеко, поэтому многие таким образом сокращают путь и время.
Не заметил, когда в заборе появилась свежая заплатка из досок. Их, этих заплаток, уже немало, почти через каждые два-три метра — весь забор исполосован, хотя весной его покрасили и выглядел он неприступной темно-зеленой стеной.
С моей верхотуры забавно смотреть, как черные фигурки перебираются через высоченную преграду. Одни перемахивают легко, ловко, другие одолевают с трудом, цепляются, висят, шмякаются в полынно-крапивные заросли. С той и с этой сторон появляются ящики, всякие подставки, лесенки. Но чаще всего в заборе выбиваются доски.
Не замечал ни разу, когда появляются и эти заплатки и эти дырки. Но сегодня посчастливилось: крупный парень или мужчина наступил на ящик, подпрыгнул, чтобы ухватиться за верхнюю кромку, и… сорвался, скатился к самой насыпи. Встал, осмотрел руку, похоже, ободрал, отряхнулся, поозирался вокруг, походил вдоль линии туда-сюда, нашел кусок трубы или железяку и снова пошел на приступ. На этот раз он отпихнул ногой ящик, заложил в забор железяку, выворотил снизу доску. Даже я услышал, как взвизгнули гвозди. Таким же путем отлетела в кусты вторая и третья доски. Парень, отбросив железяку, спокойно прошел через дыру и направился к низкому зданию цеха. Все остальные, те, кто шел с завода и из столовой, уже проходили через дыру спокойно и неторопливо, как будто она, эта дыра, была всегда.
А ведь чего проще, кажется, там, где так часто люди ломают заборы, сделать калитку, чтобы она хорошо и вовремя открывалась и закрывалась. Столько напрасных трат досок, людских усилий и, главное, морального ущерба от мысли, что все это воспринимают как безобразие и все терпят и сносят как должное и неизбежное. Неужели нельзя, думал я с какой-то безнадежной и черной досадой, считая вслух заплатки на заборе. Неужели?..
Через несколько дней, смотрю, дырка снова оказалась запечатанной, а на следующий день — вновь дыркой…
И так повторяется уже восемь лет — это с того момента, как я поселился в этом доме. А заводу скоро исполнится сто лет.