Татьяна Топоркова
Снежный слон и другие истории
Снежный слон
Некоторые думают, что зимой можно хоть каждый день снежную бабу лепить.
Фигушки!
Для этого снег нужен специальный — липкий, и чтобы не холодно было. Мы чуть не всю зиму ждали такого снега.
Из-за Лены. Она однажды смотрела-смотрела на свой коврик со слоном и говорит:
— Такого слона можно из снега вылепить.
Мы решили, что она хвастается, раз её художником зовут.
— Вот такого же, индийского?
— С таким же седлом? И в тюбетейке?
— Маленького, как у тёти Шуры на комоде?
— Никакое это вам не седло, это попона специальная. И не тюбетейка! Придумают же: слон в тюбетейке! А лепить нужно большого, даже выше папы ростом. Раз вы мне не верите, ничего вам не скажу, вот придёт зима — сами увидите.
И не сказала. А мы стали зиму ждать, вдруг и правда слон получится? Но уже и Новый год прошёл, а липкого снега всё не было. А в воскресенье Юра с улицы прибежал:
— Снег лепится!
Ленка сначала идти не хотела, книжка, видите ли, интересная у ней. Мы чуть не силой Лену в валенки запихали, на улицу выбежали, стали место искать подходящее. А его и искать не надо. Огород! Он маленький, восемь грядок, у каждой квартиры своя грядка. На нашей яблоня растёт, летом всякая редиска-петрушка и анютины глазки. А зимой огород ничей, снегу сколько хочешь. Лена стала командовать:
— Надо шесть комьев скатать одинаковых. Только больших, с Таню ростом, а потом их друг на друга составить.
Комья — это просто. Лепишь крепкий снежок, а потом начинаешь катать его по снегу туда-сюда. Он прямо на глазах растет, только надо его почаще подравнивать и прихлопывать, чтобы не рассыпался.
Когда мой снежный шар совсем большой стал, Юра с Леной мне катать помогали. А ещё Витька Гайда с братом один ком скатали, и Нинка Лебедева из соседнего дома пришла. И все Лену слушают, как она командует. Она велела три шара рядом поставить, вплотную, а остальные на них взгромоздить. Они такие тяжеленные! Мы по трое их поднимали, один уронили, снова катали да лепили, а когда по Лениному сделали, получилась снежная стенка. А дальше-то что?
— А дальше надо лишний снег убирать. Вот тут будут ноги, здесь хобот…
И Лена начала варежкой в стенке ковырять. Вот тебе и слон! Я не стала при всех с ней ссориться, воображулей называть, дома ещё успею. И хотелось слепить чего-нибудь этакое, раз уж снег подходящий. Я придумала снежных баб лепить, чтобы у мальчишек большая была, а у нас поменьше. Мы быстренько комьев накатали и стали придумывать, как их нарядить. Нинка Лебедева насчёт морковок озаботилась:
— Пусть Таня домой сходит, у неё мама самая добрая. И морковок даст, и домой не загонит!
Я побежала. Мама морковок дала, но велела варежки сменить и чаю горячего выпить, потому что у меня руки скрючились. Я чуть не с рёвом эти варежки искала — меня же ребята ждут! А когда примчалась во двор, они вовсе и не работали. Они смотрели на Слона.
Он стоял под яблоней, огромный, выше папы, и был совсем как настоящий. На толстых ногах, с длинным хоботом, с оттопыренными ушами и маленькими добрыми глазками. Он был такой же белый, как тёти Шурины слоники на комоде, только в тысячу раз лучше. Ленка-то наша и правда художник, или этот, как его, скульптор! И она нисколечко не задавалась, посмотрела на наших неуклюжих снежных баб и предложила сделать из них Деда Мороза и Снегурочку.
А ребятишек сколько набежало! Каждый просит ему показать, где и как лепить.
Лена всем объясняет, мне велела пуговицы на шубку Снегурочке делать. Это же просто совсем! И я придумала их синькой выкрасить. Это порошок такой, который в воде растворяют, чтобы бельё голубое получалось. Снова домой побежала. Маме синьки не жалко.
— Возьми, сколько надо, только как же ты её разведешь? И как снег красить? Может быть, прямо в тазике развести, а потом туда снегу насыпать?
Ура! Все так и ахнули, когда я первую пуговицу прилепила. И сразу стали просить, чтобы ещё что-нибудь покрасить. Мы Снегурочке шапку синюю сделали и муфточку. А кто-то гуашь притащил, стали её в тазике разводить, тоже здорово получается. Сделали слону попону разноцветную, и на голове вроде шапочки. А Лена ещё собаку вылепила, белую, с рыжими пятнами и хвост колечком. Такая красота получилась, просто глаз не оторвёшь. Даже взрослые все удивлялись, некоторые мамы приходили, чтобы детей домой загнать — никто обедать не идёт! — и хвалили нас.
За обедом мы придумывали новые фигуры, которые ещё можно вылепить и покрасить, и мама радовалась, что у неё дети такие дружные.
И тут прибежала Нинка Лебедева.
— Воропаевы слона сломали!
Но этого же не может быть! Воропаевские — известные хулиганы, они и горку нашу ломали, и в чику на деньги играют, и второгодники, только слона они сломать не могут. Разве ж ломают такую красоту? Даже мама с папой побежали с нами на огород. Уже смеркалось, но слона издалека было видно. Стоит целый и невредимый. Ой, нет, у него хобот отвалился. Не весь, а только нижний кусочек, где собака сидела. Лена её прямо к хоботу прилепила, для устойчивости. Мы ещё придумали, что её Моська зовут.
Слон и Моська.
Кусочек хобота — это ерунда, это в пять минут поправить можно, а вот куда снежная Моська наша подевалась? Не иначе, воропаевские её сломали. Я реветь начала, а Юра сказал, что соберёт мальчишек и пойдёт к ним драться. Папа его поддержал, а маме эта идея совсем не понравилась.
— Я сама с ними поговорю.
— Что ты, мама, они же хулиганы. И слова плохие говорят.
— Вот я и посмотрю в глаза этим хулиганам. Или с родителями поговорю. Где они живут?
Братья Воропаевы жили в деревянном доме. Мы проводили маму до подъезда и стали ждать на скамейке. А под ногами солома какая-то мешается. Откуда тут солома среди зимы? Юра полез под скамейку, а там домик какой-то устроен, вроде конуры собачьей, и снежная Моська наша на соломе сидит, тряпкой ещё прикрыта. Ну жулики! Мы её вытащили, а тут мама вернулась.
— Дома никого нет?
— Мальчики дома, а родителей, можно сказать, и нет.
— Как это — можно сказать?
— Пьяные они, родители эти. И мне показалось, что ребятам за них очень стыдно.
— Ой, тогда не надо было им жаловаться. Отец их лупит сильно.
— А я и не жаловалась. Знаете, что? Давайте оставим им вашу Моську — вон как они её хорошо устроили. А вы себе новую сделаете.
Ну уж нетушки! Не хватало ещё этим бандитам Моську отдавать! Пусть сами себе лепят, если хотят. Если бы они хоть попросили, а то пришли и украли, да ещё хобот слону сломали! И когда нам новую лепить? Мы этого снега чуть не всю зиму ждали! Совсем я маму не понимала. Но Юра молчал, а Лена сказала:
— Хочешь, я тебе куклу бумажную нарисую?
И я перестала спорить. Ну, в самом деле, как они могут без Лены снежную фигуру вылепить? Без Лены и у нас ничего бы не получилось…
Татьяна Топоркова
Снежный слон и другие истории
Снежный слон
Некоторые думают, что зимой можно хоть каждый день снежную бабу лепить.
Фигушки!
Для этого снег нужен специальный — липкий, и чтобы не холодно было. Мы чуть не всю зиму ждали такого снега.
Из-за Лены. Она однажды смотрела-смотрела на свой коврик со слоном и говорит:
— Такого слона можно из снега вылепить.
Мы решили, что она хвастается, раз её художником зовут.
— Вот такого же, индийского?
— С таким же седлом? И в тюбетейке?
— Маленького, как у тёти Шуры на комоде?
— Никакое это вам не седло, это попона специальная. И не тюбетейка! Придумают же: слон в тюбетейке! А лепить нужно большого, даже выше папы ростом. Раз вы мне не верите, ничего вам не скажу, вот придёт зима — сами увидите.
И не сказала. А мы стали зиму ждать, вдруг и правда слон получится? Но уже и Новый год прошёл, а липкого снега всё не было. А в воскресенье Юра с улицы прибежал:
— Снег лепится!
Ленка сначала идти не хотела, книжка, видите ли, интересная у ней. Мы чуть не силой Лену в валенки запихали, на улицу выбежали, стали место искать подходящее. А его и искать не надо. Огород! Он маленький, восемь грядок, у каждой квартиры своя грядка. На нашей яблоня растёт, летом всякая редиска-петрушка и анютины глазки. А зимой огород ничей, снегу сколько хочешь. Лена стала командовать:
— Надо шесть комьев скатать одинаковых. Только больших, с Таню ростом, а потом их друг на друга составить.
Комья — это просто. Лепишь крепкий снежок, а потом начинаешь катать его по снегу туда-сюда. Он прямо на глазах растет, только надо его почаще подравнивать и прихлопывать, чтобы не рассыпался.
Когда мой снежный шар совсем большой стал, Юра с Леной мне катать помогали. А ещё Витька Гайда с братом один ком скатали, и Нинка Лебедева из соседнего дома пришла. И все Лену слушают, как она командует. Она велела три шара рядом поставить, вплотную, а остальные на них взгромоздить. Они такие тяжеленные! Мы по трое их поднимали, один уронили, снова катали да лепили, а когда по Лениному сделали, получилась снежная стенка. А дальше-то что?
— А дальше надо лишний снег убирать. Вот тут будут ноги, здесь хобот…
И Лена начала варежкой в стенке ковырять. Вот тебе и слон! Я не стала при всех с ней ссориться, воображулей называть, дома ещё успею. И хотелось слепить чего-нибудь этакое, раз уж снег подходящий. Я придумала снежных баб лепить, чтобы у мальчишек большая была, а у нас поменьше. Мы быстренько комьев накатали и стали придумывать, как их нарядить. Нинка Лебедева насчёт морковок озаботилась:
— Пусть Таня домой сходит, у неё мама самая добрая. И морковок даст, и домой не загонит!
Я побежала. Мама морковок дала, но велела варежки сменить и чаю горячего выпить, потому что у меня руки скрючились. Я чуть не с рёвом эти варежки искала — меня же ребята ждут! А когда примчалась во двор, они вовсе и не работали. Они смотрели на Слона.
Он стоял под яблоней, огромный, выше папы, и был совсем как настоящий. На толстых ногах, с длинным хоботом, с оттопыренными ушами и маленькими добрыми глазками. Он был такой же белый, как тёти Шурины слоники на комоде, только в тысячу раз лучше. Ленка-то наша и правда художник, или этот, как его, скульптор! И она нисколечко не задавалась, посмотрела на наших неуклюжих снежных баб и предложила сделать из них Деда Мороза и Снегурочку.
А ребятишек сколько набежало! Каждый просит ему показать, где и как лепить.
Лена всем объясняет, мне велела пуговицы на шубку Снегурочке делать. Это же просто совсем! И я придумала их синькой выкрасить. Это порошок такой, который в воде растворяют, чтобы бельё голубое получалось. Снова домой побежала. Маме синьки не жалко.
— Возьми, сколько надо, только как же ты её разведешь? И как снег красить? Может быть, прямо в тазике развести, а потом туда снегу насыпать?
Ура! Все так и ахнули, когда я первую пуговицу прилепила. И сразу стали просить, чтобы ещё что-нибудь покрасить. Мы Снегурочке шапку синюю сделали и муфточку. А кто-то гуашь притащил, стали её в тазике разводить, тоже здорово получается. Сделали слону попону разноцветную, и на голове вроде шапочки. А Лена ещё собаку вылепила, белую, с рыжими пятнами и хвост колечком. Такая красота получилась, просто глаз не оторвёшь. Даже взрослые все удивлялись, некоторые мамы приходили, чтобы детей домой загнать — никто обедать не идёт! — и хвалили нас.
За обедом мы придумывали новые фигуры, которые ещё можно вылепить и покрасить, и мама радовалась, что у неё дети такие дружные.
И тут прибежала Нинка Лебедева.
— Воропаевы слона сломали!
Но этого же не может быть! Воропаевские — известные хулиганы, они и горку нашу ломали, и в чику на деньги играют, и второгодники, только слона они сломать не могут. Разве ж ломают такую красоту? Даже мама с папой побежали с нами на огород. Уже смеркалось, но слона издалека было видно. Стоит целый и невредимый. Ой, нет, у него хобот отвалился. Не весь, а только нижний кусочек, где собака сидела. Лена её прямо к хоботу прилепила, для устойчивости. Мы ещё придумали, что её Моська зовут.
Слон и Моська.
Кусочек хобота — это ерунда, это в пять минут поправить можно, а вот куда снежная Моська наша подевалась? Не иначе, воропаевские её сломали. Я реветь начала, а Юра сказал, что соберёт мальчишек и пойдёт к ним драться. Папа его поддержал, а маме эта идея совсем не понравилась.
— Я сама с ними поговорю.
— Что ты, мама, они же хулиганы. И слова плохие говорят.
— Вот я и посмотрю в глаза этим хулиганам. Или с родителями поговорю. Где они живут?
Братья Воропаевы жили в деревянном доме. Мы проводили маму до подъезда и стали ждать на скамейке. А под ногами солома какая-то мешается. Откуда тут солома среди зимы? Юра полез под скамейку, а там домик какой-то устроен, вроде конуры собачьей, и снежная Моська наша на соломе сидит, тряпкой ещё прикрыта. Ну жулики! Мы её вытащили, а тут мама вернулась.
— Дома никого нет?
— Мальчики дома, а родителей, можно сказать, и нет.
— Как это — можно сказать?
— Пьяные они, родители эти. И мне показалось, что ребятам за них очень стыдно.
— Ой, тогда не надо было им жаловаться. Отец их лупит сильно.
— А я и не жаловалась. Знаете, что? Давайте оставим им вашу Моську — вон как они её хорошо устроили. А вы себе новую сделаете.
Ну уж нетушки! Не хватало ещё этим бандитам Моську отдавать! Пусть сами себе лепят, если хотят. Если бы они хоть попросили, а то пришли и украли, да ещё хобот слону сломали! И когда нам новую лепить? Мы этого снега чуть не всю зиму ждали! Совсем я маму не понимала. Но Юра молчал, а Лена сказала:
— Хочешь, я тебе куклу бумажную нарисую?
И я перестала спорить. Ну, в самом деле, как они могут без Лены снежную фигуру вылепить? Без Лены и у нас ничего бы не получилось…