Д. А. Сергеев
Одинокая женщина на пустынном пляже
ПИКНИК НА ГОРЕ
Как-то летом отдыхал я с моей женой Ириной в старинном хорватском городе Дубровнике на побережье Адриатического моря. По договоренности туда на отдых и на встречу с нами приехали наши немецкие друзья ― давняя подруга Ирины российская немка Алла, которая некогда жила в одном с нами городе, и её муж, западногерманский немец Увэ. Мы с Ириной расположились в отеле «Дубровник-палас», а Алла с Увэ сняли квартирку в городе. Каждый день они приходили к нам в гости в отель, имевший выход к морю и собственный пляж, где мы вместе и отдыхали. Друзья наши приехали из Германии на своём «трёхсотом» стареньком «Мерседесе», и в один из дней Увэ решил устроить поездку по Хорватии, а вечером ― пикник на высокой горе, расположенной возле Дубровника. Он уже присмотрел подходящее место с видом на море и город. Днём мы проехались по окрестностям, заехали в какую-то горную деревеньку со старинным католическим храмом и буйными зарослями розовых олеандров, а потом попытались въехать на территорию Боснии.
― Двое русских, двое немцев?! ― удивился боснийский таможенник. ― Немцам можно, русским ― нет!
Пришлось ретироваться. Зато вечером мы, как и планировали, отправились на гору, где должен был состояться пикник. Её склон оказался не очень крутым. Сначала мы ехали по дороге, а потом, свернув с неё в подходящем месте, медленно покатили по покрывавшей гору невысокой траве. Так добрались до округлой вершины, усеянной камнями и густо поросшей кустарником. На камнях организовали стол, разложили продукты, в основном овощи и фрукты, достали вино. Когда пикник начался, стало смеркаться. Город у подножия горы заиграл вечерними огнями, над морем быстро гас закат. В разгар нашей трапезы уже почти стемнело. Мы разговаривали мало, в основном Ирина с Аллой, поскольку у Увэ была проблема с русским языком (так же, как у меня и моей жены ― с немецким).
Вообще незнание языков создаёт проблему в заграничных поездках. Мой французский на Балканах был никому не нужен, английский я пытался учить самостоятельно, и знаю его совсем немножко; со времён службы в Группе Советских войск в Германии по-немецки помню только «хальт», «хэндэ хох» да «их верде шиссен». На пляже с моим немецким знакомцем в отсутствии его жены, обычно игравшей роль переводчицы, мы общались просто: он ― по-своему, я ― по-своему. О смысле сказанного догадывались по сопутствующей жестикуляции, выражению лиц и голосовым интонациям. За этими нашими беседами изумлённо наблюдала обычно загоравшая по соседству английская семья.
Впрочем, в тот вечер на горе много говорить было и не надо. Все находились под очарованием наступавшей летней ночи, и больше любовались окружающим пейзажем и ясным, усеянным звёздами небом. Вдруг чуть поодаль из густого кустарника донёсся шорох, и показалась небольшая коза, с любопытством посмотревшая на нас. Тут моя жена, обожающая всех животных, издала языком цокающие звуки, поманила козу рукой:
― Иди к нам!
Взяв со стола что-то из овощей, стала её подзывать. Коза осмелела, подбежала и начала с аппетитом поедать угощение. В этот момент все кусты вокруг зашумели, зашевелились, отовсюду из них стало вылезать множество коз и крупных длиннорогих козлов. В одно мгновение они оказались рядом с нами, заполонили всё вокруг, и стали жадно пожирать яства с нашего импровизированного стола. Некоторые продукты ещё оставались в открытой сумке. Здоровенный козёл нагло сунул в неё голову и ел оттуда. Мы пришли в замешательство, потом попытались отгонять копытных, но это оказалось бесполезным. Женщины были в шоке. Увэ пытался смеяться, но было видно, что он тоже растерян. Неуютно было и мне в окружении этого суетящегося зверья. Рядом лежала кожура от бананов, которую мы как порядочные туристы собирались увезти с собой, чтобы не оставлять после себя мусор. Схватив эту кожуру, я отбросил её подальше. Всё стадо бросилось за ней. А мы, не сговариваясь, похватали, разложенные на камнях вещи и продукты, побросали их в багажник, сами буквально запрыгнули в машину (слышно было только, как в ритме барабанной дроби захлопываются её дверцы) и, резко сорвавшись с места, помчались прочь.
Какое-то время в машине царила тишина, а потом всех вдруг разобрал смех, и мы стали безудержно хохотать. А хохотали оттого, что испугались травоядной живности. Какой-нибудь сельский житель, наверное, ни ухом, ни глазом не повёл бы. А мы этих козлов вблизи, в таком количестве, да ещё в тёмное время суток никогда не видели. Сразу вспомнились строки из Николая Рубцова: «Да-а, лучше разным существам в местах пустынных не встречаться…».
Так закончился наш вечерний пикник на горе, с которой открывался прекрасный вид на поблёскивающий внизу огнями чудный хорватский город Дубровник и на уходящее к горизонту сумеречное, шелестящее неспешным прибоем Адриатическое море.
Одинокая женщина на пустынном пляже
ПИКНИК НА ГОРЕ
Как-то летом отдыхал я с моей женой Ириной в старинном хорватском городе Дубровнике на побережье Адриатического моря. По договоренности туда на отдых и на встречу с нами приехали наши немецкие друзья ― давняя подруга Ирины российская немка Алла, которая некогда жила в одном с нами городе, и её муж, западногерманский немец Увэ. Мы с Ириной расположились в отеле «Дубровник-палас», а Алла с Увэ сняли квартирку в городе. Каждый день они приходили к нам в гости в отель, имевший выход к морю и собственный пляж, где мы вместе и отдыхали. Друзья наши приехали из Германии на своём «трёхсотом» стареньком «Мерседесе», и в один из дней Увэ решил устроить поездку по Хорватии, а вечером ― пикник на высокой горе, расположенной возле Дубровника. Он уже присмотрел подходящее место с видом на море и город. Днём мы проехались по окрестностям, заехали в какую-то горную деревеньку со старинным католическим храмом и буйными зарослями розовых олеандров, а потом попытались въехать на территорию Боснии.
― Двое русских, двое немцев?! ― удивился боснийский таможенник. ― Немцам можно, русским ― нет!
Пришлось ретироваться. Зато вечером мы, как и планировали, отправились на гору, где должен был состояться пикник. Её склон оказался не очень крутым. Сначала мы ехали по дороге, а потом, свернув с неё в подходящем месте, медленно покатили по покрывавшей гору невысокой траве. Так добрались до округлой вершины, усеянной камнями и густо поросшей кустарником. На камнях организовали стол, разложили продукты, в основном овощи и фрукты, достали вино. Когда пикник начался, стало смеркаться. Город у подножия горы заиграл вечерними огнями, над морем быстро гас закат. В разгар нашей трапезы уже почти стемнело. Мы разговаривали мало, в основном Ирина с Аллой, поскольку у Увэ была проблема с русским языком (так же, как у меня и моей жены ― с немецким).
Вообще незнание языков создаёт проблему в заграничных поездках. Мой французский на Балканах был никому не нужен, английский я пытался учить самостоятельно, и знаю его совсем немножко; со времён службы в Группе Советских войск в Германии по-немецки помню только «хальт», «хэндэ хох» да «их верде шиссен». На пляже с моим немецким знакомцем в отсутствии его жены, обычно игравшей роль переводчицы, мы общались просто: он ― по-своему, я ― по-своему. О смысле сказанного догадывались по сопутствующей жестикуляции, выражению лиц и голосовым интонациям. За этими нашими беседами изумлённо наблюдала обычно загоравшая по соседству английская семья.
Впрочем, в тот вечер на горе много говорить было и не надо. Все находились под очарованием наступавшей летней ночи, и больше любовались окружающим пейзажем и ясным, усеянным звёздами небом. Вдруг чуть поодаль из густого кустарника донёсся шорох, и показалась небольшая коза, с любопытством посмотревшая на нас. Тут моя жена, обожающая всех животных, издала языком цокающие звуки, поманила козу рукой:
― Иди к нам!
Взяв со стола что-то из овощей, стала её подзывать. Коза осмелела, подбежала и начала с аппетитом поедать угощение. В этот момент все кусты вокруг зашумели, зашевелились, отовсюду из них стало вылезать множество коз и крупных длиннорогих козлов. В одно мгновение они оказались рядом с нами, заполонили всё вокруг, и стали жадно пожирать яства с нашего импровизированного стола. Некоторые продукты ещё оставались в открытой сумке. Здоровенный козёл нагло сунул в неё голову и ел оттуда. Мы пришли в замешательство, потом попытались отгонять копытных, но это оказалось бесполезным. Женщины были в шоке. Увэ пытался смеяться, но было видно, что он тоже растерян. Неуютно было и мне в окружении этого суетящегося зверья. Рядом лежала кожура от бананов, которую мы как порядочные туристы собирались увезти с собой, чтобы не оставлять после себя мусор. Схватив эту кожуру, я отбросил её подальше. Всё стадо бросилось за ней. А мы, не сговариваясь, похватали, разложенные на камнях вещи и продукты, побросали их в багажник, сами буквально запрыгнули в машину (слышно было только, как в ритме барабанной дроби захлопываются её дверцы) и, резко сорвавшись с места, помчались прочь.
Какое-то время в машине царила тишина, а потом всех вдруг разобрал смех, и мы стали безудержно хохотать. А хохотали оттого, что испугались травоядной живности. Какой-нибудь сельский житель, наверное, ни ухом, ни глазом не повёл бы. А мы этих козлов вблизи, в таком количестве, да ещё в тёмное время суток никогда не видели. Сразу вспомнились строки из Николая Рубцова: «Да-а, лучше разным существам в местах пустынных не встречаться…».
Так закончился наш вечерний пикник на горе, с которой открывался прекрасный вид на поблёскивающий внизу огнями чудный хорватский город Дубровник и на уходящее к горизонту сумеречное, шелестящее неспешным прибоем Адриатическое море.