[image]
Колотовкин Г. А.
ПУТЬ К ПОБЕДЕ
ОЧЕРКИ О МАСТЕРАХ СПОРТА И ИЗВЕСТНЫХ СПОРТСМЕНАХ ОМСКА
РЯДОМ С ТОБОЮ ДРУГ
В мире, пожалуй, нет такой спортивной газеты, в которой не промелькнуло бы имя Николая Штельбаумса. Он известен в Швеции, Норвегии, и Америка не умалчивает о его «минутах и секундах».
Однако для Юры Воеводкина он навсегда останется просто Колей. Часто бывает так, что друга по-иному и не назовешь: в самом имени скрыт смысл характера человека, тем более, если этот человек вырос на твоих глазах, твой друг!
Юра с Николаем сидели на одной парте. Дружбе не бывать, если Николая упоила бы спортивная слава. Но он же наш парень!
… Застучали крышки парт. Юра огляделся. Первокурсники больше походили на великовозрастных студентов института, нежели на учащихся техникума. Кое-кто старательно сбрил бороды — краснота осталась на лицах. С этими серьезными людьми ему, вчерашнему семикласснику, придется учиться четыре года.
Преподаватель говорил о том, как вести себя в стенах техникума, как готовить уроки.
Сосед Юры, положив руки перед собой, с вниманием слушал преподавателя. Этот долговязый, худущий парнишка, одетый в полинялую лыжную куртку, по всему видно, был прилежный ученик.
— Тебя как зовут? — подтолкнул его в бок Юра,
— Коля, — покосился сосед.
— А меня Юрка. Ты откуда?
До преподавателя докатился их шепоток. Юра виновато ерзнул, почесал затылок.
На перемене они сидели на согретых предосенними лучами солнца булыжниках. Юра выспрашивал, откуда Николай приехал в Омск, занимается ли спортом.
— Из Орловки. В Марьяновском районе. Разряд по лыжам там получил. За школу соревновался.
— Насчет разряда — враки, — хмыкнул Юра. Его лукавые глаза спрятались почти под сомкнутые ресницы. Он разыгрывал соседа. — Покажь документ.
— Зачем документ? Словам верь, — скороговоркой ответил тот. — Я первый раз шел и третье место занял. Тогда все на лыжах с жесткими креплениями были, я один на пимах.
Зазвенел звонок.
— Идем, а то опоздаем. А насчет разряда посмотрим. Может, он у тебя липовый: вы из деревни все спортсменами приезжаете… Нацепите значков…
Но Коля оказался твердым третьеразрядником. Преподаватель физкультуры даже поручил ему вести секцию лыжников — это не каждый мог заслужить.
Юра признал: сосед не «нацепил значок», а носил его по праву. И оттого, что этот худущий, долговязый парнишка не оказался пустословом, Юра отнесся к нему с уважением, водил его с собой на занятия по штанге, гимнастике, летом заносил в заявку по легкой атлетике. Сам он начинал делать успехи в бега на коньках, надеялся добиться в дальнейшем хороших результатов.
Учились они во вторую смену. На уроки прибегали со звонком: Юра задерживался на стадионе, Коля на Оми, где проводил тренировку со своими техникумовцами.
— Напрасно ты, Коля, гоняешь на лыжах, — подзуживал его Юра. — Разве это спорт? Коньки — другое дело. Сегодня катались, знаешь, как? Лед горячей заливки. Какой ход! Виражи закладываешь такие, даже самому приятно! Коньками надо бы заняться тебе!..
Коля отмалчивался. Но Юра подмечал, что он прислушивается к его словам, иначе оборвал бы.
— Где коньки-то достать? — вдруг как-то спросил он у Юры. — По размеру, чтоб ноги не давило. Я еще никогда не катался…
Юра побежал к Головченко[1].
— Алексей Нестерович! Парень, о котором я вам говорил, коньки просит! Попробовать надо, он такой выносливый.
— Пусть приходит, на льду увидим.
Зашнуровывал ботинки Николай старательно. Юре
надоело его ждать.
— Кончай копаться, — подгонял он. — Перешнуруешь, в случае чего…
— Сразу сделаю. Не то упаду, — Николай заулыбался. — Коньки не разъехались бы…
Пошатываясь на полусогнутых ногах, он ступил на лед. Лезвия заскрежетали, как о гладкий камень. Николай беспомощно взмахнул руками, но устоял. Мелкими шажками зашагал по дорожке, вызывая у конькобежцев смех. Не смеялся один Юра. Он подсказывал, как «принять посадку», попеременно скользить на каждом коньке, плавно отталкиваясь ото льда.
До Николая не доходило. Сел на скамейку: ломило взъем ноги.
— Как ты катаешься!.. Без ног с тобой останешься… У меня лыжный сезон впереди!
Что мог возразить на это Юра? Парень сейчас на лыжах был нужнее. За автодорожный техникум он выступал во всех городских соревнованиях, имел обнадеживающие результаты: на всесоюзных ведомственных соревнованиях в Уфе на восемнадцатикилометровой дистанции был победителем.
…Асфальт накалился, как песок. Велосипедные шины тихо шуршали, а там, где расплавился гудрон, пощелкивали, как прилипающие калоши.
Привстав с седла, Юра усиленно накручивал педали, догоняя Николая.
За городом из-под велосипедов вздымалась пыль. На ухабах подбрасывало, тянуло вниз при спусках в балках, приостанавливало на подъемах.
В березняке, прокатив по засохшему следу к опушке, Николай задержался у березы, снял рубаху, повязался ею, как опояской. Юра тоже остановился.
Отдыхали на сочной зеленой траве.
— Юра, нам бы с тобой мастерами стать!.. А? — заговорил Николай. — Давай поклянемся?
— He мешало бы стать… — Юра вздохнул. — Получится ли? А если не сдержим слово?..
— Тренироваться будем!
Юра тоже подумывал об этом, но не высказывался. Коля открылся. Чудак он, этот Коля. То из него слова не вытянешь, то в романтику клонит…
— Договорились! — Они крепко пожали друг другу руки.
После того дня они стали еще дружнее. У них была общая цель, которую они решили достигнуть вместе.
На дорожной машине Николай выполнил второй разряд. Алексей Нестерович Головченко попробовал его силы в гонке с преследованием на траке, тут он тоже проявил себя.
Юра отставал, но нисколько не завидовал успехам Николая. Его радовало, что тот развивает свои способности в спорте с такой быстротой.
— Коньками тебе все-таки необходимо заняться, Коля, — не унимался Юра. — У тебя они пойдут.
— С нового сезона начну, — соглашался Николай.
… Вечером Юра забежал в общежитие.
— Коля! Погодка прохладная! За город съездим? Я машину приготовил.
Николай допил чай, устало рухнул на койку.
— Баржу разгружали на лесозаводе… Умотался! Не пойду.
Юра не стал надоедать, ушел. Ему было как-то не по себе, будто он был виноват в том, что Николай так «умотался». Стипендии маловато — это ясно, из дома не помогали, приходилось подрабатывать.
…Последний год в техникуме. Юру это радовало: он уже «вплотную» придвинулся к диплому и первому разряду.
Николай был в сборной города по велосипеду; на Спартакиаде народов России в командной гонке занял второе место.
Из Москвы вернулся посвежевшим, довольным. На расспросы Юры о столице отмахивался:
— Съездишь — узнаешь.
— Ты скажи, как выступил?
— Крутил педали… Спроси у ребят, окажут…
С первыми заморозками друзья пришли к Головченко.
— Алексей Нестерович, Коля решился.
— Подбирайте коньки. Лед скоро подготовят, — сказал тренер.
На тренировки ходили вдвоем. Юра не спеша катился впереди, Николай за ним. Головченко покрикивал со стороны:
— Коля! Ниже сядь! Голову не опускай!
Входя на поворот, Николай сбивался, и Юра опережал его.
— Подожди, Юрка! — Николай торопливо набирал ход, пристраивался сзади, снова скользил шаг в шаг.
— Ты ровнее иди, — оборачивался Юра. — Плечами не дергай, тебя заносит. Смотри.
Останавливались. Юра показывал. Подходил Головченко. Сообща устраняли у новичка ошибки.
— Зачем спешишь? Вначале технику усвой, после гоняй, сколько душа желает. Ты как на бочке сидишь, Юрку стараешься обогнать, — хмурился Алексей Нестерович.
— Чего тащиться черепахой? Скорость тоже набирать надо! — волновался Николай.
И верно, набрал скорость. В первых же соревнованиях выполнил третий разряд, а к концу зимы — второй, чем поразил не только товарищей, но и тренера.
Юра торжествовал:
— Что я тебе говорил? Коньки — это дело!
Николай Штельбаумс решил поступить в институт физкультуры, Юрий Воеводкин — в автодорожный.
— Спортом в автодорожном будешь заниматься не хуже, чем в физкультурном, — попробовал агитировать друга Юра. — Подадим вместе документы…
Николай не согласился.
[image]
Николай Штельбаумс.
В институте физкультуры начался быстрый спортивный рост Николая. Юра едва успевал следить за его выступлениями. Его друг неожиданно вырос в стайера международного класса! В Челябинске на первенстве России выполнил норму мастера. Включили его в сборную команду страны. Еще недавно он слушал у радиоприемника имена Шилкова, Гончаренко, Сакуненко, Прошина, а сегодня вместе с ними выходил на тренировки. Владимир Архипович Прошин стал его тренером. Борис Шилков был самым авторитетным в команде. Спокойный, рассудительный, он нравился ребятам. В Николае он видел «сибирского самородка», помогал ему отшлифовывать технику бега и всегда говорил:
— Штельбаумс через год обойдет многих! Такого же мнения был и Прошин. Этот неугомонный человек «правил» технику бега молодого мастера, разбирал с ним кинограммы, показывал, как идет Шилков, один из самых опытных скороходов мира. Сам надевал коньки и готовил Николая к большим соревнованиям.
… И вот Штельбаумс в Свердловске. Предстоят соревнования на первенство страны. Николай чувствовал себя хорошо подготовленным к ним.
Но в канун соревнований он заболел, оказался в больнице.
Тяжело пережил Николай свой хотя и недлительный, но такой несвоевременный выход из строя.
Юрий — крепкий перворазрядник. Долей секунды не хватало ему до нормы мастера. Со сборной командой он приехал в Челябинск на финал студенческого первенства республики.
Как и все омичи, ждал, когда прилетит из Горького Штельбаумс; тот задержался на международном матче.
Повстречались сдержанно.
— Как готов?
— Не знаю… Готов, — неопределенно ответил Николай. — Дорожка покажет.
В друге произошла перемена — это не ускользнуло от Юры. Николай замкнулся, говорил о соревнованиях нехотя, как о незажившей боли. Возможно потому, что сборная команда страны без него уехала бороться за первенство мира…
Юрий строго пожурил друга. И наутро тот как будто изменялся: на тренировке катался веселый, бодрый.
— Чувствую себя неплохо, — сообщил он. — Погода только не подпортила бы.
На 5 000 метров Николай достиг лучшего в мире результата для обычных катков.
— Его коронная дистанция — десятка, тут он покажет себя! — поговаривали болельщики.
— Челябинск для Коли — «крестный город».
— Отсюда он в большой спорт пошел. Мастером стал… На пятерке показал лучшее время…
— И на десятку рекорд даст…
Слушая эти разговоры на трибунах, Юра заметил: Штельбаумс пользуется в Челябинске не меньшим уважением и известностью, чем в Омске. У него много знакомых среди хоккеистов, конькобежцев, лыжников.
…Полдень. Синева неба приподнялась. Под ней плавали кудреватые облака. Кромка такого облака легла на ледяную гладь, и та померкла. Ветерок набежал, оттеснил облако, и лед снова заблестел.
Николай выглянул в окно.
— Десять градусов?
— Десять. Солнце. Лед в порядке. Давай я тебя помассажирую… — И однокурсник Геннадий Воропай засучил рукава. — Готов произвести самый лучший массаж, только дай рекорд.
— Не болтай лишнего, — прервал Николай товарища. — Массажируй.
Через несколько минут Николай уже был одет в трико, свитер. Он вышел на разминку. Старт через две или три пары.
Катился круг за кругом. За ним наблюдал весь стадион.
— Смотри, как разминается. На такой скорости по дистанции идти, а он…
Когда Николай вышел на старт, стадион заволновался.
— Не упал бы! Не везет парню. В Свердловске заболел.
— Зато в Горьком у шведов десятку выиграл, лучшее время показал на пять тысяч. Лучшее в сезоне!
Николай начал по малой дорожке в паре с уральцем Поповым. Шел по графику, рассчитанному на превышение результата, показанного нашими сильнейшими скороходами.
— Коля, по самочувствию прибавляй! — крикнул ему тренер. Его голос долетел до трибуны. Юра не удержался:
— Коля! На рекорд жми!
Первая половина пройдена за восемь минут десять секунд. Отличное время.
Николай не сбавляет темпа. Диктор объявил, что конькобежец проходит круг менее, чем за сорок секунд.
— Выдержит твой земляк? — подтолкнули плечом Юру. — Рекорд Ялмара Андерсена с пятьдесят второго года никто не может побить…
— Смотрите, как здорово на виражах катит!.. Помогает рукой!.. Может побить… — Юра не отрывал глаз от Николая.
Последнюю прямую тот «рубил», помогая взмахами рук. Трибуны подхлестывали его.
Когда он пересек линию финиша, разноголосый шквал на трибунах затих. Из репродуктора торжественно донеслось:
— Сегодня на нашем катке омский студент Николай Штельбаумс пробежал десять тысяч метров за 16 минут 31,4 секунды, что является новым рекордом Советского Союза и превышает мировой рекорд!
Имя Николая запестрело в газетах. Посыпались поздравления. Сам Ялмар Андерсен восхищался результатом, прислал поздравительную телеграмму.
Поздно ночью зазвенел будильник. Встав с постели, Юра включил радио, слушал последние известия из Вологды, где Николай боролся за золотую медаль. Погода там была плохая. Напористый ветер, поземка. Юра представлял, как трудно прорываться через него. В такую погоду могут произойти всякие неожиданности… Слабый выигрывает у сильного… Зависит от того, в какое время дня побежит, стихнет ли ветер…
На третью ночь передали, что на марафонской дистанции чемпионом страны стал скороход из Сибири Николай Штельбаумс. А через несколько дней из Кирова сообщили: в соревнованиях на приз имени Кирова снова победил омич.
Успокоившись, Юра больше не заводил будильник.
Фамилия Штельбаумса опять появилась в газетах, когда приближались олимпийские игры.
Последняя проба сил — на высокогорном катке в Алма-Ате. Уже пробежало несколько пар. Николай все еще точил, шлифовал коньки, снимал заусенцы.
— Коля, разомнись. Вот-вот твой забег, — беспокоился Прошин.
— Успею.
Покатавшись, согрелся.
— Значит, Коля, как условились: график несколько выше твоего мирового, — предупредил перед стартом Прошин. — Выдерживай его.
Николай кивнул. Но, начав бег, сразу же отклонился от графика. Самочувствие было такое, что об устали забылось, точно ее вообще не существовало.
— Сбавь темп! Не дотянешь! — усомнившись в его силах, предупредил тренер.
— Я свободно качусь, — обронил Николай. — Могу прибавить.
Прошин воспротивился: сорвется, на носу игры.
— Иди по графику!
— Ладно. Мог бы прибавить…
Он прошел всю дистанцию легко, как на тренировке. Время было отличное — новый мировой рекорд. К сожалению, он продержался менее получаса: Шилыковский в следующем забеге побил его.
Из Скво Вэлли вести поступали лаконичные. О Николае обмолвились: «Выступил неудачно, был дисквалифицирован». Юра ломал голову, пытался догадаться, что произошло. Срезал бровку? Он всегда идет вплотную к ней. Перепутал дорожку? Не может быть: он думает на дистанции! Но газеты сообщили: перепутал дорожку, снят.
Юра вспомнил снимок из «Советского спорта», на котором была сфотографирована команда, вылетавшая в Америку. Он специально сделал вырезку: в середине был Николай. Все верили в его успех… И на тебе! Так неладно все получилось.
Весна в Омск пришла поздно.
Юрий с Николаем прогуливались по непросохшим еще городским улицам. Николай поправился, посвежел. О своем выступлении рассказывал немногословно, как и о самой Америке.
— Видишь, Юрий, приехали — сразу к климату привыкать начали: (скоростные тренировки одна за другой…
— А Косичкин? Он тоже «привыкал»?
— По-разному у всех было… А с переходом ерунда получилась. Иду по малой дорожке, судья на переходе показывает снова на малую. Я подумал: идти правильно или как судья показывает?.. Соревнования-то все-таки международные, судьи должны быть квалифицированные… Пошел, как он показал… Потом два круга по большой и прокатился…
Встретились незнакомые ребята. Пройдя, оглянулись.
— Коля из Скво Вэлли вернулся, — громко сказал один из них.
Лукаво прищурившись, Юра глянул на Николая.
— Что ухмыляешься? — нахмурился Николай, но, не сдержавшись, улыбнулся.
И Юра подумал — спортивная тропа вывела его друга на большак. Труд ему предстоит огромный.
Примечания
1
Алексей Нестерович Головченко — заслуженный мастер спорта, тренер спортивной школы молодежи.
Колотовкин Г. А.
ПУТЬ К ПОБЕДЕ
ОЧЕРКИ О МАСТЕРАХ СПОРТА И ИЗВЕСТНЫХ СПОРТСМЕНАХ ОМСКА
РЯДОМ С ТОБОЮ ДРУГ
В мире, пожалуй, нет такой спортивной газеты, в которой не промелькнуло бы имя Николая Штельбаумса. Он известен в Швеции, Норвегии, и Америка не умалчивает о его «минутах и секундах».
Однако для Юры Воеводкина он навсегда останется просто Колей. Часто бывает так, что друга по-иному и не назовешь: в самом имени скрыт смысл характера человека, тем более, если этот человек вырос на твоих глазах, твой друг!
Юра с Николаем сидели на одной парте. Дружбе не бывать, если Николая упоила бы спортивная слава. Но он же наш парень!
… Застучали крышки парт. Юра огляделся. Первокурсники больше походили на великовозрастных студентов института, нежели на учащихся техникума. Кое-кто старательно сбрил бороды — краснота осталась на лицах. С этими серьезными людьми ему, вчерашнему семикласснику, придется учиться четыре года.
Преподаватель говорил о том, как вести себя в стенах техникума, как готовить уроки.
Сосед Юры, положив руки перед собой, с вниманием слушал преподавателя. Этот долговязый, худущий парнишка, одетый в полинялую лыжную куртку, по всему видно, был прилежный ученик.
— Тебя как зовут? — подтолкнул его в бок Юра,
— Коля, — покосился сосед.
— А меня Юрка. Ты откуда?
До преподавателя докатился их шепоток. Юра виновато ерзнул, почесал затылок.
На перемене они сидели на согретых предосенними лучами солнца булыжниках. Юра выспрашивал, откуда Николай приехал в Омск, занимается ли спортом.
— Из Орловки. В Марьяновском районе. Разряд по лыжам там получил. За школу соревновался.
— Насчет разряда — враки, — хмыкнул Юра. Его лукавые глаза спрятались почти под сомкнутые ресницы. Он разыгрывал соседа. — Покажь документ.
— Зачем документ? Словам верь, — скороговоркой ответил тот. — Я первый раз шел и третье место занял. Тогда все на лыжах с жесткими креплениями были, я один на пимах.
Зазвенел звонок.
— Идем, а то опоздаем. А насчет разряда посмотрим. Может, он у тебя липовый: вы из деревни все спортсменами приезжаете… Нацепите значков…
Но Коля оказался твердым третьеразрядником. Преподаватель физкультуры даже поручил ему вести секцию лыжников — это не каждый мог заслужить.
Юра признал: сосед не «нацепил значок», а носил его по праву. И оттого, что этот худущий, долговязый парнишка не оказался пустословом, Юра отнесся к нему с уважением, водил его с собой на занятия по штанге, гимнастике, летом заносил в заявку по легкой атлетике. Сам он начинал делать успехи в бега на коньках, надеялся добиться в дальнейшем хороших результатов.
Учились они во вторую смену. На уроки прибегали со звонком: Юра задерживался на стадионе, Коля на Оми, где проводил тренировку со своими техникумовцами.
— Напрасно ты, Коля, гоняешь на лыжах, — подзуживал его Юра. — Разве это спорт? Коньки — другое дело. Сегодня катались, знаешь, как? Лед горячей заливки. Какой ход! Виражи закладываешь такие, даже самому приятно! Коньками надо бы заняться тебе!..
Коля отмалчивался. Но Юра подмечал, что он прислушивается к его словам, иначе оборвал бы.
— Где коньки-то достать? — вдруг как-то спросил он у Юры. — По размеру, чтоб ноги не давило. Я еще никогда не катался…
Юра побежал к Головченко[1].
— Алексей Нестерович! Парень, о котором я вам говорил, коньки просит! Попробовать надо, он такой выносливый.
— Пусть приходит, на льду увидим.
Зашнуровывал ботинки Николай старательно. Юре
надоело его ждать.
— Кончай копаться, — подгонял он. — Перешнуруешь, в случае чего…
— Сразу сделаю. Не то упаду, — Николай заулыбался. — Коньки не разъехались бы…
Пошатываясь на полусогнутых ногах, он ступил на лед. Лезвия заскрежетали, как о гладкий камень. Николай беспомощно взмахнул руками, но устоял. Мелкими шажками зашагал по дорожке, вызывая у конькобежцев смех. Не смеялся один Юра. Он подсказывал, как «принять посадку», попеременно скользить на каждом коньке, плавно отталкиваясь ото льда.
До Николая не доходило. Сел на скамейку: ломило взъем ноги.
— Как ты катаешься!.. Без ног с тобой останешься… У меня лыжный сезон впереди!
Что мог возразить на это Юра? Парень сейчас на лыжах был нужнее. За автодорожный техникум он выступал во всех городских соревнованиях, имел обнадеживающие результаты: на всесоюзных ведомственных соревнованиях в Уфе на восемнадцатикилометровой дистанции был победителем.
…Асфальт накалился, как песок. Велосипедные шины тихо шуршали, а там, где расплавился гудрон, пощелкивали, как прилипающие калоши.
Привстав с седла, Юра усиленно накручивал педали, догоняя Николая.
За городом из-под велосипедов вздымалась пыль. На ухабах подбрасывало, тянуло вниз при спусках в балках, приостанавливало на подъемах.
В березняке, прокатив по засохшему следу к опушке, Николай задержался у березы, снял рубаху, повязался ею, как опояской. Юра тоже остановился.
Отдыхали на сочной зеленой траве.
— Юра, нам бы с тобой мастерами стать!.. А? — заговорил Николай. — Давай поклянемся?
— He мешало бы стать… — Юра вздохнул. — Получится ли? А если не сдержим слово?..
— Тренироваться будем!
Юра тоже подумывал об этом, но не высказывался. Коля открылся. Чудак он, этот Коля. То из него слова не вытянешь, то в романтику клонит…
— Договорились! — Они крепко пожали друг другу руки.
После того дня они стали еще дружнее. У них была общая цель, которую они решили достигнуть вместе.
На дорожной машине Николай выполнил второй разряд. Алексей Нестерович Головченко попробовал его силы в гонке с преследованием на траке, тут он тоже проявил себя.
Юра отставал, но нисколько не завидовал успехам Николая. Его радовало, что тот развивает свои способности в спорте с такой быстротой.
— Коньками тебе все-таки необходимо заняться, Коля, — не унимался Юра. — У тебя они пойдут.
— С нового сезона начну, — соглашался Николай.
… Вечером Юра забежал в общежитие.
— Коля! Погодка прохладная! За город съездим? Я машину приготовил.
Николай допил чай, устало рухнул на койку.
— Баржу разгружали на лесозаводе… Умотался! Не пойду.
Юра не стал надоедать, ушел. Ему было как-то не по себе, будто он был виноват в том, что Николай так «умотался». Стипендии маловато — это ясно, из дома не помогали, приходилось подрабатывать.
…Последний год в техникуме. Юру это радовало: он уже «вплотную» придвинулся к диплому и первому разряду.
Николай был в сборной города по велосипеду; на Спартакиаде народов России в командной гонке занял второе место.
Из Москвы вернулся посвежевшим, довольным. На расспросы Юры о столице отмахивался:
— Съездишь — узнаешь.
— Ты скажи, как выступил?
— Крутил педали… Спроси у ребят, окажут…
С первыми заморозками друзья пришли к Головченко.
— Алексей Нестерович, Коля решился.
— Подбирайте коньки. Лед скоро подготовят, — сказал тренер.
На тренировки ходили вдвоем. Юра не спеша катился впереди, Николай за ним. Головченко покрикивал со стороны:
— Коля! Ниже сядь! Голову не опускай!
Входя на поворот, Николай сбивался, и Юра опережал его.
— Подожди, Юрка! — Николай торопливо набирал ход, пристраивался сзади, снова скользил шаг в шаг.
— Ты ровнее иди, — оборачивался Юра. — Плечами не дергай, тебя заносит. Смотри.
Останавливались. Юра показывал. Подходил Головченко. Сообща устраняли у новичка ошибки.
— Зачем спешишь? Вначале технику усвой, после гоняй, сколько душа желает. Ты как на бочке сидишь, Юрку стараешься обогнать, — хмурился Алексей Нестерович.
— Чего тащиться черепахой? Скорость тоже набирать надо! — волновался Николай.
И верно, набрал скорость. В первых же соревнованиях выполнил третий разряд, а к концу зимы — второй, чем поразил не только товарищей, но и тренера.
Юра торжествовал:
— Что я тебе говорил? Коньки — это дело!
Николай Штельбаумс решил поступить в институт физкультуры, Юрий Воеводкин — в автодорожный.
— Спортом в автодорожном будешь заниматься не хуже, чем в физкультурном, — попробовал агитировать друга Юра. — Подадим вместе документы…
Николай не согласился.
[image]
Николай Штельбаумс.
В институте физкультуры начался быстрый спортивный рост Николая. Юра едва успевал следить за его выступлениями. Его друг неожиданно вырос в стайера международного класса! В Челябинске на первенстве России выполнил норму мастера. Включили его в сборную команду страны. Еще недавно он слушал у радиоприемника имена Шилкова, Гончаренко, Сакуненко, Прошина, а сегодня вместе с ними выходил на тренировки. Владимир Архипович Прошин стал его тренером. Борис Шилков был самым авторитетным в команде. Спокойный, рассудительный, он нравился ребятам. В Николае он видел «сибирского самородка», помогал ему отшлифовывать технику бега и всегда говорил:
— Штельбаумс через год обойдет многих! Такого же мнения был и Прошин. Этот неугомонный человек «правил» технику бега молодого мастера, разбирал с ним кинограммы, показывал, как идет Шилков, один из самых опытных скороходов мира. Сам надевал коньки и готовил Николая к большим соревнованиям.
… И вот Штельбаумс в Свердловске. Предстоят соревнования на первенство страны. Николай чувствовал себя хорошо подготовленным к ним.
Но в канун соревнований он заболел, оказался в больнице.
Тяжело пережил Николай свой хотя и недлительный, но такой несвоевременный выход из строя.
Юрий — крепкий перворазрядник. Долей секунды не хватало ему до нормы мастера. Со сборной командой он приехал в Челябинск на финал студенческого первенства республики.
Как и все омичи, ждал, когда прилетит из Горького Штельбаумс; тот задержался на международном матче.
Повстречались сдержанно.
— Как готов?
— Не знаю… Готов, — неопределенно ответил Николай. — Дорожка покажет.
В друге произошла перемена — это не ускользнуло от Юры. Николай замкнулся, говорил о соревнованиях нехотя, как о незажившей боли. Возможно потому, что сборная команда страны без него уехала бороться за первенство мира…
Юрий строго пожурил друга. И наутро тот как будто изменялся: на тренировке катался веселый, бодрый.
— Чувствую себя неплохо, — сообщил он. — Погода только не подпортила бы.
На 5 000 метров Николай достиг лучшего в мире результата для обычных катков.
— Его коронная дистанция — десятка, тут он покажет себя! — поговаривали болельщики.
— Челябинск для Коли — «крестный город».
— Отсюда он в большой спорт пошел. Мастером стал… На пятерке показал лучшее время…
— И на десятку рекорд даст…
Слушая эти разговоры на трибунах, Юра заметил: Штельбаумс пользуется в Челябинске не меньшим уважением и известностью, чем в Омске. У него много знакомых среди хоккеистов, конькобежцев, лыжников.
…Полдень. Синева неба приподнялась. Под ней плавали кудреватые облака. Кромка такого облака легла на ледяную гладь, и та померкла. Ветерок набежал, оттеснил облако, и лед снова заблестел.
Николай выглянул в окно.
— Десять градусов?
— Десять. Солнце. Лед в порядке. Давай я тебя помассажирую… — И однокурсник Геннадий Воропай засучил рукава. — Готов произвести самый лучший массаж, только дай рекорд.
— Не болтай лишнего, — прервал Николай товарища. — Массажируй.
Через несколько минут Николай уже был одет в трико, свитер. Он вышел на разминку. Старт через две или три пары.
Катился круг за кругом. За ним наблюдал весь стадион.
— Смотри, как разминается. На такой скорости по дистанции идти, а он…
Когда Николай вышел на старт, стадион заволновался.
— Не упал бы! Не везет парню. В Свердловске заболел.
— Зато в Горьком у шведов десятку выиграл, лучшее время показал на пять тысяч. Лучшее в сезоне!
Николай начал по малой дорожке в паре с уральцем Поповым. Шел по графику, рассчитанному на превышение результата, показанного нашими сильнейшими скороходами.
— Коля, по самочувствию прибавляй! — крикнул ему тренер. Его голос долетел до трибуны. Юра не удержался:
— Коля! На рекорд жми!
Первая половина пройдена за восемь минут десять секунд. Отличное время.
Николай не сбавляет темпа. Диктор объявил, что конькобежец проходит круг менее, чем за сорок секунд.
— Выдержит твой земляк? — подтолкнули плечом Юру. — Рекорд Ялмара Андерсена с пятьдесят второго года никто не может побить…
— Смотрите, как здорово на виражах катит!.. Помогает рукой!.. Может побить… — Юра не отрывал глаз от Николая.
Последнюю прямую тот «рубил», помогая взмахами рук. Трибуны подхлестывали его.
Когда он пересек линию финиша, разноголосый шквал на трибунах затих. Из репродуктора торжественно донеслось:
— Сегодня на нашем катке омский студент Николай Штельбаумс пробежал десять тысяч метров за 16 минут 31,4 секунды, что является новым рекордом Советского Союза и превышает мировой рекорд!
Имя Николая запестрело в газетах. Посыпались поздравления. Сам Ялмар Андерсен восхищался результатом, прислал поздравительную телеграмму.
Поздно ночью зазвенел будильник. Встав с постели, Юра включил радио, слушал последние известия из Вологды, где Николай боролся за золотую медаль. Погода там была плохая. Напористый ветер, поземка. Юра представлял, как трудно прорываться через него. В такую погоду могут произойти всякие неожиданности… Слабый выигрывает у сильного… Зависит от того, в какое время дня побежит, стихнет ли ветер…
На третью ночь передали, что на марафонской дистанции чемпионом страны стал скороход из Сибири Николай Штельбаумс. А через несколько дней из Кирова сообщили: в соревнованиях на приз имени Кирова снова победил омич.
Успокоившись, Юра больше не заводил будильник.
Фамилия Штельбаумса опять появилась в газетах, когда приближались олимпийские игры.
Последняя проба сил — на высокогорном катке в Алма-Ате. Уже пробежало несколько пар. Николай все еще точил, шлифовал коньки, снимал заусенцы.
— Коля, разомнись. Вот-вот твой забег, — беспокоился Прошин.
— Успею.
Покатавшись, согрелся.
— Значит, Коля, как условились: график несколько выше твоего мирового, — предупредил перед стартом Прошин. — Выдерживай его.
Николай кивнул. Но, начав бег, сразу же отклонился от графика. Самочувствие было такое, что об устали забылось, точно ее вообще не существовало.
— Сбавь темп! Не дотянешь! — усомнившись в его силах, предупредил тренер.
— Я свободно качусь, — обронил Николай. — Могу прибавить.
Прошин воспротивился: сорвется, на носу игры.
— Иди по графику!
— Ладно. Мог бы прибавить…
Он прошел всю дистанцию легко, как на тренировке. Время было отличное — новый мировой рекорд. К сожалению, он продержался менее получаса: Шилыковский в следующем забеге побил его.
Из Скво Вэлли вести поступали лаконичные. О Николае обмолвились: «Выступил неудачно, был дисквалифицирован». Юра ломал голову, пытался догадаться, что произошло. Срезал бровку? Он всегда идет вплотную к ней. Перепутал дорожку? Не может быть: он думает на дистанции! Но газеты сообщили: перепутал дорожку, снят.
Юра вспомнил снимок из «Советского спорта», на котором была сфотографирована команда, вылетавшая в Америку. Он специально сделал вырезку: в середине был Николай. Все верили в его успех… И на тебе! Так неладно все получилось.
Весна в Омск пришла поздно.
Юрий с Николаем прогуливались по непросохшим еще городским улицам. Николай поправился, посвежел. О своем выступлении рассказывал немногословно, как и о самой Америке.
— Видишь, Юрий, приехали — сразу к климату привыкать начали: (скоростные тренировки одна за другой…
— А Косичкин? Он тоже «привыкал»?
— По-разному у всех было… А с переходом ерунда получилась. Иду по малой дорожке, судья на переходе показывает снова на малую. Я подумал: идти правильно или как судья показывает?.. Соревнования-то все-таки международные, судьи должны быть квалифицированные… Пошел, как он показал… Потом два круга по большой и прокатился…
Встретились незнакомые ребята. Пройдя, оглянулись.
— Коля из Скво Вэлли вернулся, — громко сказал один из них.
Лукаво прищурившись, Юра глянул на Николая.
— Что ухмыляешься? — нахмурился Николай, но, не сдержавшись, улыбнулся.
И Юра подумал — спортивная тропа вывела его друга на большак. Труд ему предстоит огромный.
Примечания
1
Алексей Нестерович Головченко — заслуженный мастер спорта, тренер спортивной школы молодежи.