Василий Еловских
ЕГОРКА
ТЮМЕНСКОЕ КНИЖНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО 1962
ДВОЕ В ЛЕСУ
Костя был озлоблен против Игоря. Неженка, дуралей — с ним, пожалуй, можно и совсем замёрзнуть.
Что же делать? В каком направлении идти?
Лес будто замер в тишине, только слышен скрип снега под ногами. Как странно: идёшь — вроде бы жарко, а пальцы рук, нос и уши мёрзнут. А попробуй-ка остановиться — холод сейчас же начинает пробираться даже в валенки.
Костя радовался, что стояла тихая погода. Если бы мороз был с ветром — пришлось бы совсем плохо.
Мальчики шли на лыжах. Впереди двигался Костя, в двух-трёх шагах от него — Игорь.
Оба молчали. Неожиданно Игорь запел:
По диким степям Забайкалья,
Где золото роют в горах…
«Посмотрим, как ты попозже запоёшь, — подумал Костя со злорадством. — Это тебе тайга, а не тёпленькая квартирка».
Косте часто приходилось бывать в лесу. Летом он ходил с матерью за грибами и ягодами. Зимой с отцом охотился на белок и зайцев. Но. ориентировался в тайге он плохо, видимо, потому, что привык ходить не один. Костя был вынослив. Дома его не очень-то баловали, заставляли колоть и носить дрова, подметать во дворе, ходить за водой, нянчить четырёхлетнего братишку и делать многое другое. Если же Костя пытался отлынивать от работы, отец и мать брались за ремень. Отец был шофёром, а мать торговала в продовольственном магазине.
Совсем по-другому складывалась жизнь у Игоря. Его мать ещё когда-то давно-давно умерла, и за мальчиком присматривала бабушка. Отец редко бывал дома. Он работал инженером и всё время ездил по участкам леспромхоза. Бабушка баловала внука, исполняя все его капризы. По дому он совсем ничего не делал. До пятого класса бабушка частенько выполняла домашние задания за Игоря, потом перестала выполнять — ей уже не хватало образования.
Мальчики учились в одном классе. О Косте говорили, что он очень способный. Игорь же считался отстающим учеником. Ребятишки дразнили его «Игорёк — выучи урок».
Бывает, что Игорь быстрее всех усвоит то, о чём рассказывает преподаватель. Но уже на другой день все ребята знают больше: они повторяли дома материал, а он нет.
Был Игорь нетерпелив, брался за многое и ничего не доделывал. Так или иначе, а о нём сложилось у школьников мнение, как о человеке легкомысленном и не очень толковом.
Но в одном паренёк не отставал от сверстников — он неплохо ходил на лыжах. Даже лучше многих. Сегодня Игорь уговорил Костю пойти с ним на лыжах в лес. Они вышли перед обедом, надеясь часа через два вернуться. Но уже приближался вечер, а ребята всё ещё не выбрались из лесу: они заблудились. Сначала Костя и Игорь шли по дороге, соединяющей посёлок с участком леспромхоза. Потом Игорь сказал, что у него мёрзнут руки и вообще ему надоело в лесу, он хочет домой. Чтобы сократить путь, решили пройти до посёлка по снежной целине, напрямик. Шли, шли, а куда зашли — неизвестно. Сначала им попадались пеньки, поломанные берёзки, хотя ни дорог, ни тропинок не было. А потом уже ничто не напоминало о человеке. Ребята шли по не тронутой людьми тайге.
Попробовали определить стороны горизонта. Но на небе сплошная серая облачная масса, трудно угадать, где солнце.
— Определить стороны горизонта можно по многим признакам, — быстро заговорил Костя. В его голосе почувствовалось некоторое напряжение, как бывало во время ответов на уроке. — На южной стороне деревьев можно найти муравьиные кучи, но их сейчас, конечно, не увидишь. На северной стороне у деревьев больше мха и снега. Ты помнишь?
— Нет, забыл чего-то. Знаешь, пойдём-ка обратно по своей лыжне. Самое лучшее… Ну, узнаем мы, где север, где юг. а где посёлок, нам всё равно точно не определить.
«Он прав, — подумал Костя, — так и придётся сделать».
Ребята повернули обратно. Они успели пройти с километр, как вдруг повалил снег. Снежинки, большие, пышные, медленно-медленно падали на землю, но вскоре их стало так много, что трудно было разглядеть даже ближайшие деревья.
Лыжню заносило. Костя первым понял опасность. Он почувствовал неприятный холодок в груди, а затем слабость во всём теле, похожую на ту, которая бывает после выхода из угарной бани. Ему вспомнились рассказы отца о некоторых охотниках, уходивших в тайгу и исчезавших, будто их никогда и не было.
Игорь запел какую-то унылую песенку. Костя удивился: неужели человек не понимает, что за опасность угрожает им? Или, может быть, он очень бесстрашный? Едва ли. Просто Игорь ещё не сталкивался с опасностью и не думает, что жизнь может когда-нибудь подготовить ему скверную неожиданность.
Сейчас его пение даже бодрило. Костя сознавал, что паника — плохой помощник в беде, но всё же сказал своему спутнику:
— Лыжню замело, понимаешь ли, иду наугад.
Игорь отозвался с досадой:
— Есть как хочется! У тебя нет спичек? Жаль! Костёр бы разожгли, если не выйдем к ночи. Я где-то читал, что можно забраться под снег и прекрасно выспаться. Так делают, например, в тундре. Но в такую постель, я, конечно, ложиться ни за что не буду.
Костя подметил, что даже сейчас у Игоря проявляется манерность. Он сказал будто бы между прочим:
— Только бы звери не напали.
К удивлению Кости, Игорь равнодушно отозвался:
— Может быть, ничего… Здесь ведь только волки да медведи. Волки, говорят, редко нападают на людей — только тогда, когда здорово голодные, в конце зимы. Медведь, если не рассердишь его, тоже не нападёт, его даже испугать можно. И вообще медведь больше питается растительной пищей: ягоды ест, молодые ветки, жёлуди разные и даже траву. Муравьёв любит. Сладкое выискивает. Ну, а сейчас можно встретить разве только шатуна, все медведи в берлогах.
Костя слушал Игоря молча, всё более удивляясь, а потом спросил:
— Откуда ты это знаешь?
— А я читал. Понимаешь, когда мне что-нибудь интересно, я быстро запоминаю. А вот уроки иногда ну никак не могу учить. А как бабушка скажет: «Ты отдохнул бы, Игорёк», я и совсем бросаю… Отчего это, интересно, а?
— Испортили тебя, вот чего. И сам ты себя испортил. Мать моя дала б тебе… Она, знаешь…
— Ой, Коська, смотри, сосенки какие ободранные, где-то дома близко! — крикнул Игорь, но, глянув на бесстрастное лицо товарища, спросил обеспокоенно:
— Чего ты?
— Это лоси объели, — пояснил мрачным голосом Костя.
Они стояли на длинной и узкой поляне, на которой кое-где росли жиденькие сосенки. Верхушки их словно обрублены — здесь кормились лоси.
Вскоре ребята набрели на лося. Он обгладывал кору с молодой осины, откинув па спину громадные рога. Чёрнобурую голову зверя трудно было отличить от тёмных веток деревьев. Зато ясно вырисовывались на снегу, как стволы четырёх сосенок, его длинные ноги.
Ребятам приходилось слышать рассказы охотников о том, что лось выглядит неуклюжим, но Косте и Игорю он показался красивым и могучим животным.
Не дыша, ребята любовались на него, потом Костя крикнул с азартом охотника:
— Э-э-э-у!
Лось стремительно кинулся прямо через кустарник и мелкие сосенки. Он уже исчез из вида, но всё ещё слышался треск сучьев и топот.
— Пугливый, — сказал Костя, — привык от людей удирать. А бывает наоборот. Знаешь, о чём я прочитал недавно в книжке? Пас мужик коров и видит: сохатый из лесу идёт. Идёт, как к приятелю в гости, спокойно так. А в стаде-то бык был, бросился этот бык на сохатого. И стала между ними страшная драка Сохатый свалил быка и начал его бодать. А пастух боится подступиться. И, понимаешь, страшно избодал лось быка, а потом пошёл не спеша обратно в лес.
— А в старину сибиряки за лосем с топорами ходили, — заговорил Игорь, — я читал.
— Ты, видно, много читаешь, — усмехнулся Костя.
— Ага, — согласился Игорь, — я очень люблю читать, особенно про необыкновенное.
Несколько минут шли молча, потом Игорь заговорил почти с отчаянием:
— Да где мы? Куда нам идти?
Ребята вновь стали соображать, где же посёлок? Они боялись уйти на север от него. Там на десятки километров не было населённых пунктов.
Вскоре лыжники вышли на какую-то необычную, по-видимому, болотистую местность. Кругом был очень густой кустарник и только кое-где виднелись невысокие толстые деревья, ветвистые и кривые. Летом здесь, вероятно, невозможно продвигаться без топора.
В отдалении постукивал дятел. Ребята спугнули несколько зайцев. Костя проговорил:
— Лесных мышей здесь много — вон сколько следов. Вот тут зайчишка пробежал, а это и не знаю, чей след. Ой, чёрт, как руки замёрзли!
— На, бери мои, — предложил свои перчатки Игорь, — они тёплые. И давай я пойду первым, ты ведь устал.
— Иди сзади, мне привычней… И перчаток не надо: поменяемся — у тебя будут руки мёрзнуть, — грубовато ответил Костя, а сам подумал: «Неплохой парень этот Игорь».
Костя видел, что Игорь с непривычки сильно устал, хоть и не жалуется, как в начале лыжной прогулки: дышит он тяжело, с хрипотцой, прихрамывает на правую ногу.
— У тебя, наверное, портянки сбились?
— Нет, я в носках.
— Ну, тогда валенки жмут или слишком свободные.
— Ага, свободные. Ноги у меня прямо болтаются в них.
— Э-э-э! Ну, кто же в дорогу так одевается? Мозоли натёр.
С Костей случилось другое несчастье — он обморозил пальцы рук. Игорь стал растирать их ему перчатками. Руки отошли и заныли. Костя ругался и жаловался, что мать до сих пор не собралась связать ему тёплые варежки.
Между тем надвигался вечер. Стало темнеть. С темнотой пришли страхи. Ребятам казалось, что за кустами затаились звери, что вот-вот на них кто-нибудь набросится. Только сейчас оба ясно поняли, как они беззащитны. Откуда-то налетел шальной лёгкий ветер. Не опускаясь на землю, он пронёсся над лесом: верхушки деревьев зашумели. Ребята прижались друг к другу и замерли.
Когда вновь стало тихо, они пошли. Оба почувствовали озноб и необычайную усталость. Хотелось сесть на снег, опереться о дерево и отдохнуть, поспать немного.
— Давай посидим, — просяще сказал Игорь.
Костя ответил со злостью:
— Иди! Замёрзнуть захотел?
В голове у Кости шумело. Почему-то стали представляться дом, мать, отец и особенно братишка Борька. Он всюду лезет, этот Борька, всем интересуется, такой шумливый… Костя часто сердился на маленького брата, покрикивал на него. А сейчас думалось о нём с нежностью.
О чём-то своём думал и Игорь. Вдруг он схватил Костю за руку.
— Я боюсь, Костя! А бояться нельзя. Если дать волю страху — человек погибнет. Он не способен к борьбе. Я знаю. Моряки во время кораблекрушения быстро погибают, если боятся.
Костя молчал.
Они шли и шли. Шли без конца. Вот Костя внезапно остановился, сбросил с правой ноги лыжу и стал быстро-быстро водить ногой под снегом. Потом он издал какой-то странный крик:
— Ааа!
Игорь вздрогнул, испуганный непонятным поведением друга.
Но тут раздался радостный возглас Кости:
— Дорога!!
…Поздно вечером, еле передвигая ноги, подошли ребята к деревне Зелёный Ключик. Увидев домики, услышав лай собак, Костя и Игорь посмотрели друг на друга и молча обнялись. Оба почувствовали, что тяжёлое испытание необычно сблизило их.
Через два дня в классе учитель географии вызвал Игоря к доске. Игорь медленно встал. Костя увидел насмешливые улыбки ребят и услышал шепоток:
— Сейчас спутает Аральское море с Азовским.
Костя почувствовал, что теперь не может равнодушно слушать эти насмешки. Он знал, что Игорь может учиться хорошо, и он будет учиться не хуже других. Только ему необходимо помочь. А в чём и как помочь — надо подумать. И Костя обязательно что-нибудь придумает, это теперь его долг — долг друга.
Василий Еловских
ЕГОРКА
ТЮМЕНСКОЕ КНИЖНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО 1962
ДВОЕ В ЛЕСУ
Костя был озлоблен против Игоря. Неженка, дуралей — с ним, пожалуй, можно и совсем замёрзнуть.
Что же делать? В каком направлении идти?
Лес будто замер в тишине, только слышен скрип снега под ногами. Как странно: идёшь — вроде бы жарко, а пальцы рук, нос и уши мёрзнут. А попробуй-ка остановиться — холод сейчас же начинает пробираться даже в валенки.
Костя радовался, что стояла тихая погода. Если бы мороз был с ветром — пришлось бы совсем плохо.
Мальчики шли на лыжах. Впереди двигался Костя, в двух-трёх шагах от него — Игорь.
Оба молчали. Неожиданно Игорь запел:
По диким степям Забайкалья,
Где золото роют в горах…
«Посмотрим, как ты попозже запоёшь, — подумал Костя со злорадством. — Это тебе тайга, а не тёпленькая квартирка».
Косте часто приходилось бывать в лесу. Летом он ходил с матерью за грибами и ягодами. Зимой с отцом охотился на белок и зайцев. Но. ориентировался в тайге он плохо, видимо, потому, что привык ходить не один. Костя был вынослив. Дома его не очень-то баловали, заставляли колоть и носить дрова, подметать во дворе, ходить за водой, нянчить четырёхлетнего братишку и делать многое другое. Если же Костя пытался отлынивать от работы, отец и мать брались за ремень. Отец был шофёром, а мать торговала в продовольственном магазине.
Совсем по-другому складывалась жизнь у Игоря. Его мать ещё когда-то давно-давно умерла, и за мальчиком присматривала бабушка. Отец редко бывал дома. Он работал инженером и всё время ездил по участкам леспромхоза. Бабушка баловала внука, исполняя все его капризы. По дому он совсем ничего не делал. До пятого класса бабушка частенько выполняла домашние задания за Игоря, потом перестала выполнять — ей уже не хватало образования.
Мальчики учились в одном классе. О Косте говорили, что он очень способный. Игорь же считался отстающим учеником. Ребятишки дразнили его «Игорёк — выучи урок».
Бывает, что Игорь быстрее всех усвоит то, о чём рассказывает преподаватель. Но уже на другой день все ребята знают больше: они повторяли дома материал, а он нет.
Был Игорь нетерпелив, брался за многое и ничего не доделывал. Так или иначе, а о нём сложилось у школьников мнение, как о человеке легкомысленном и не очень толковом.
Но в одном паренёк не отставал от сверстников — он неплохо ходил на лыжах. Даже лучше многих. Сегодня Игорь уговорил Костю пойти с ним на лыжах в лес. Они вышли перед обедом, надеясь часа через два вернуться. Но уже приближался вечер, а ребята всё ещё не выбрались из лесу: они заблудились. Сначала Костя и Игорь шли по дороге, соединяющей посёлок с участком леспромхоза. Потом Игорь сказал, что у него мёрзнут руки и вообще ему надоело в лесу, он хочет домой. Чтобы сократить путь, решили пройти до посёлка по снежной целине, напрямик. Шли, шли, а куда зашли — неизвестно. Сначала им попадались пеньки, поломанные берёзки, хотя ни дорог, ни тропинок не было. А потом уже ничто не напоминало о человеке. Ребята шли по не тронутой людьми тайге.
Попробовали определить стороны горизонта. Но на небе сплошная серая облачная масса, трудно угадать, где солнце.
— Определить стороны горизонта можно по многим признакам, — быстро заговорил Костя. В его голосе почувствовалось некоторое напряжение, как бывало во время ответов на уроке. — На южной стороне деревьев можно найти муравьиные кучи, но их сейчас, конечно, не увидишь. На северной стороне у деревьев больше мха и снега. Ты помнишь?
— Нет, забыл чего-то. Знаешь, пойдём-ка обратно по своей лыжне. Самое лучшее… Ну, узнаем мы, где север, где юг. а где посёлок, нам всё равно точно не определить.
«Он прав, — подумал Костя, — так и придётся сделать».
Ребята повернули обратно. Они успели пройти с километр, как вдруг повалил снег. Снежинки, большие, пышные, медленно-медленно падали на землю, но вскоре их стало так много, что трудно было разглядеть даже ближайшие деревья.
Лыжню заносило. Костя первым понял опасность. Он почувствовал неприятный холодок в груди, а затем слабость во всём теле, похожую на ту, которая бывает после выхода из угарной бани. Ему вспомнились рассказы отца о некоторых охотниках, уходивших в тайгу и исчезавших, будто их никогда и не было.
Игорь запел какую-то унылую песенку. Костя удивился: неужели человек не понимает, что за опасность угрожает им? Или, может быть, он очень бесстрашный? Едва ли. Просто Игорь ещё не сталкивался с опасностью и не думает, что жизнь может когда-нибудь подготовить ему скверную неожиданность.
Сейчас его пение даже бодрило. Костя сознавал, что паника — плохой помощник в беде, но всё же сказал своему спутнику:
— Лыжню замело, понимаешь ли, иду наугад.
Игорь отозвался с досадой:
— Есть как хочется! У тебя нет спичек? Жаль! Костёр бы разожгли, если не выйдем к ночи. Я где-то читал, что можно забраться под снег и прекрасно выспаться. Так делают, например, в тундре. Но в такую постель, я, конечно, ложиться ни за что не буду.
Костя подметил, что даже сейчас у Игоря проявляется манерность. Он сказал будто бы между прочим:
— Только бы звери не напали.
К удивлению Кости, Игорь равнодушно отозвался:
— Может быть, ничего… Здесь ведь только волки да медведи. Волки, говорят, редко нападают на людей — только тогда, когда здорово голодные, в конце зимы. Медведь, если не рассердишь его, тоже не нападёт, его даже испугать можно. И вообще медведь больше питается растительной пищей: ягоды ест, молодые ветки, жёлуди разные и даже траву. Муравьёв любит. Сладкое выискивает. Ну, а сейчас можно встретить разве только шатуна, все медведи в берлогах.
Костя слушал Игоря молча, всё более удивляясь, а потом спросил:
— Откуда ты это знаешь?
— А я читал. Понимаешь, когда мне что-нибудь интересно, я быстро запоминаю. А вот уроки иногда ну никак не могу учить. А как бабушка скажет: «Ты отдохнул бы, Игорёк», я и совсем бросаю… Отчего это, интересно, а?
— Испортили тебя, вот чего. И сам ты себя испортил. Мать моя дала б тебе… Она, знаешь…
— Ой, Коська, смотри, сосенки какие ободранные, где-то дома близко! — крикнул Игорь, но, глянув на бесстрастное лицо товарища, спросил обеспокоенно:
— Чего ты?
— Это лоси объели, — пояснил мрачным голосом Костя.
Они стояли на длинной и узкой поляне, на которой кое-где росли жиденькие сосенки. Верхушки их словно обрублены — здесь кормились лоси.
Вскоре ребята набрели на лося. Он обгладывал кору с молодой осины, откинув па спину громадные рога. Чёрнобурую голову зверя трудно было отличить от тёмных веток деревьев. Зато ясно вырисовывались на снегу, как стволы четырёх сосенок, его длинные ноги.
Ребятам приходилось слышать рассказы охотников о том, что лось выглядит неуклюжим, но Косте и Игорю он показался красивым и могучим животным.
Не дыша, ребята любовались на него, потом Костя крикнул с азартом охотника:
— Э-э-э-у!
Лось стремительно кинулся прямо через кустарник и мелкие сосенки. Он уже исчез из вида, но всё ещё слышался треск сучьев и топот.
— Пугливый, — сказал Костя, — привык от людей удирать. А бывает наоборот. Знаешь, о чём я прочитал недавно в книжке? Пас мужик коров и видит: сохатый из лесу идёт. Идёт, как к приятелю в гости, спокойно так. А в стаде-то бык был, бросился этот бык на сохатого. И стала между ними страшная драка Сохатый свалил быка и начал его бодать. А пастух боится подступиться. И, понимаешь, страшно избодал лось быка, а потом пошёл не спеша обратно в лес.
— А в старину сибиряки за лосем с топорами ходили, — заговорил Игорь, — я читал.
— Ты, видно, много читаешь, — усмехнулся Костя.
— Ага, — согласился Игорь, — я очень люблю читать, особенно про необыкновенное.
Несколько минут шли молча, потом Игорь заговорил почти с отчаянием:
— Да где мы? Куда нам идти?
Ребята вновь стали соображать, где же посёлок? Они боялись уйти на север от него. Там на десятки километров не было населённых пунктов.
Вскоре лыжники вышли на какую-то необычную, по-видимому, болотистую местность. Кругом был очень густой кустарник и только кое-где виднелись невысокие толстые деревья, ветвистые и кривые. Летом здесь, вероятно, невозможно продвигаться без топора.
В отдалении постукивал дятел. Ребята спугнули несколько зайцев. Костя проговорил:
— Лесных мышей здесь много — вон сколько следов. Вот тут зайчишка пробежал, а это и не знаю, чей след. Ой, чёрт, как руки замёрзли!
— На, бери мои, — предложил свои перчатки Игорь, — они тёплые. И давай я пойду первым, ты ведь устал.
— Иди сзади, мне привычней… И перчаток не надо: поменяемся — у тебя будут руки мёрзнуть, — грубовато ответил Костя, а сам подумал: «Неплохой парень этот Игорь».
Костя видел, что Игорь с непривычки сильно устал, хоть и не жалуется, как в начале лыжной прогулки: дышит он тяжело, с хрипотцой, прихрамывает на правую ногу.
— У тебя, наверное, портянки сбились?
— Нет, я в носках.
— Ну, тогда валенки жмут или слишком свободные.
— Ага, свободные. Ноги у меня прямо болтаются в них.
— Э-э-э! Ну, кто же в дорогу так одевается? Мозоли натёр.
С Костей случилось другое несчастье — он обморозил пальцы рук. Игорь стал растирать их ему перчатками. Руки отошли и заныли. Костя ругался и жаловался, что мать до сих пор не собралась связать ему тёплые варежки.
Между тем надвигался вечер. Стало темнеть. С темнотой пришли страхи. Ребятам казалось, что за кустами затаились звери, что вот-вот на них кто-нибудь набросится. Только сейчас оба ясно поняли, как они беззащитны. Откуда-то налетел шальной лёгкий ветер. Не опускаясь на землю, он пронёсся над лесом: верхушки деревьев зашумели. Ребята прижались друг к другу и замерли.
Когда вновь стало тихо, они пошли. Оба почувствовали озноб и необычайную усталость. Хотелось сесть на снег, опереться о дерево и отдохнуть, поспать немного.
— Давай посидим, — просяще сказал Игорь.
Костя ответил со злостью:
— Иди! Замёрзнуть захотел?
В голове у Кости шумело. Почему-то стали представляться дом, мать, отец и особенно братишка Борька. Он всюду лезет, этот Борька, всем интересуется, такой шумливый… Костя часто сердился на маленького брата, покрикивал на него. А сейчас думалось о нём с нежностью.
О чём-то своём думал и Игорь. Вдруг он схватил Костю за руку.
— Я боюсь, Костя! А бояться нельзя. Если дать волю страху — человек погибнет. Он не способен к борьбе. Я знаю. Моряки во время кораблекрушения быстро погибают, если боятся.
Костя молчал.
Они шли и шли. Шли без конца. Вот Костя внезапно остановился, сбросил с правой ноги лыжу и стал быстро-быстро водить ногой под снегом. Потом он издал какой-то странный крик:
— Ааа!
Игорь вздрогнул, испуганный непонятным поведением друга.
Но тут раздался радостный возглас Кости:
— Дорога!!
…Поздно вечером, еле передвигая ноги, подошли ребята к деревне Зелёный Ключик. Увидев домики, услышав лай собак, Костя и Игорь посмотрели друг на друга и молча обнялись. Оба почувствовали, что тяжёлое испытание необычно сблизило их.
Через два дня в классе учитель географии вызвал Игоря к доске. Игорь медленно встал. Костя увидел насмешливые улыбки ребят и услышал шепоток:
— Сейчас спутает Аральское море с Азовским.
Костя почувствовал, что теперь не может равнодушно слушать эти насмешки. Он знал, что Игорь может учиться хорошо, и он будет учиться не хуже других. Только ему необходимо помочь. А в чём и как помочь — надо подумать. И Костя обязательно что-нибудь придумает, это теперь его долг — долг друга.