Книга, написанная на стыке философии, социологии, экономики, истории и культуро­логии, посвящена исследованию хозяйственного и экономического развития Западной Сибири.
Автор обращается к изучению влияния на хозяйство и предпринимательство духов­ных и социально-культурных факторов, исследованию социально-культурных особенностей западносибирского хозяйства и предпринимательства, рассматривает их, начиная с ранних периодов становления и формирования до наших дней.
Работа может утолить познавательный интерес читателей к хозяйству и предпринима­тельству страны и региона, а также служить пособием для философов, социологов, обще­ствоведов и культурологов - всех, кто интересуется вопросами хозяйственной и предприни­мательской культуры.
Беспалова Ю.М. - автор работ «Ценностные ориентации в культуре западносибирско­го предпринимательства второй половины XIX - начала XX вв.»; «Ценностные ориентации предпринимательства России», «Западносибирские предприниматели второй половины XIX - начала XX вв.: имена, биографии, судьбы», «Деловая этика и деловой этикет», «Дело­вая этика, профессиональная культура и этикет», «Обращение к себе: повседневная жизнь западносибирской семьи глазами социолога» и ряда других.

Ю. М. БЕСПАЛОВА
ХОЗЯЙСТВО И ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО ЗАПАДНОЙ СИБИРИ: СОЦИАЛЬНО-КУЛЬТУРНЫЙ ПОДХОД
монография


ВВЕДЕНИЕ
В условиях экономической войны против России, развязанной США и ее союзниками, возникла реальная угроза потери суверенитета страны. В настоящее время назревает необходимость перевода экономики России на мобилизационные рельсы, а также признания государственной идеологии, ос­нованной на хозяйственных ценностях национальной культуры.
О тревожных тенденциях в экономике, хозяйственной и социальной сфе­ре российского общества, а также необходимости утверждения норм нрав­ственности во всех аспектах его жизни указывается в работах ряда российских ученых, общественных деятелей, официальных источниках русской православ­ной церкви.
Игнорирование духовных и нравственных принципов в рыночной эконо­мике приводит к нарушению равновесия в общественном укладе, создает труд­но преодолимые препятствия для нормального воспроизводства человеческого капитала, разрушает нравственное здоровье нации, резко усиливает социальное расслоение общества, замедляет экономический рост и создает зримые предпо­сылки для смены эволюционного развития общественного уклада на революци­онный.
В настоящее время в России и ее регионах речь должна идти о хозяйственной модели нового общества, в котором духовные и, прежде всего, нравственные принципы станут основой экономического поведения субъектов рынка.
Данная работа посвящена социально-культурным основам, а также реги­ональным особенностям хозяйства и предпринимательства Западной Сибири.
Автор показывает тесную связь социально-культурных основ хозяйствен­ной деятельности с духовными жизненными установками, нравственными и другими ценностными ориентациями, регулирующими данную деятельность и дающими ей просторы для развития.
В работе подробно рассматривается влияние духовных и социально­культурных факторов на хозяйство и предпринимательство; изучаются основ­ные ценности хозяйственной и экономической культуры; предлагаются пред­ставления русских мыслителей о духовных формах национального хозяйства; исследуются социально-культурные различия западного и российского хозяй­ства и предпринимательства.
Автор раскрывает исторические особенности развития хозяйства и предпринимательства в Западной Сибири; исследует дух практицизма в западносибирской хозяйственной культуре; роль пространства Западной Си­бири в формировании хозяйственной культуры региона; особенности хозяйства и предпринимательства в западносибирских городах и селах. Показана специ­фика традиционных хозяйственных и предпринимательских культур Западной Сибири (аборигенных народов Севера, русских старожилов, крестьян, татар и бухарцев). Подробно рассмотрена хозяйственная культура и этика предпри­нимательства западносибирского старообрядчества.
В работе раскрывается содержание системы ценностей западносибирских предпринимателей на рубеже второй половины XIX - начала XX вв., специфи­ка купеческого просветительства, положенного в основу социально-культурной деятельности дореволюционного предпринимательства.
Дана оценка развитию и достижениям хозяйственной культуры Западной Сибири в советский период (после революции, во время НЭПА, в эпоху кол­лективизации, в годы Великой Отечественной войны, в послевоенное мирное время). Показаны региональные хозяйственные практики военных.
Рассматриваются социально-культурные основы хозяйства и предпринимательство региона в перестройку и постперестроечный период.
Показана роль ряда хозяйственных субкультур (вахтовики, «таджики», «кавказцы», китайцы, цыгане, иностранцы) в региональном хозяйстве и предпринимательстве в настоящее время.
В своих ранних работах автор уже обращался к ценностным ориентациям западносибирского предпринимательства второй половины XIX - начала XX вв. В данной книге читателям предлагается переработанный и дополненный материал.
В работе также использованы факты семейной истории. С точки зрения автора, семейная память не только тесно связана с памятью исторической, но и в ряде случаев способна скорректировать и дополнить историческую па­мять.



ГЛАВА 1. ВЛИЯНИЕ ДУХОВНЫХ И СОЦИАЛЬНО-КУЛЬТУРНЫХ ФАКТОРОВ НА ХОЗЯЙСТВО И ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО
1.1. Базовые ценности хозяйственной и экономической культуры

Хозяйственная культура представляет собой систему символов, ценно­стей, норм и знаний, которые обеспечивают мотивацию и регуляцию хозяй­ственной деятельности (предпринимательской, производственной, коммерче­ской, финансовой и др.). От вида хозяйственной культуры зависят формы осу­ществления данной деятельности, а также особенности восприятия ее обще­ством.
Хозяйственная культура - важный элемент духовной культуры человече­ства, с которым связаны мировоззренческие, экономические, правовые, нрав­ственные, эстетические и другие ценностные ориентиры трудовой деятельно­сти.
Духовные основы хозяйственной деятельности связаны, прежде всего, с нематериальными составляющими, с тем, что ею движет, помимо практиче­ских и утилитарных потребностей, с жизненными установками и ценностными ориентациями, регулирующими эту деятельность и дающими обоснование и стимулы для ее активизации. Участие человека в хозяйственной деятельности определено его представлениями о смысле жизни, достойном образе жизни, со­циально значимых целях, престижности тех или иных видов деятельности, успехе, собственности, материальном благосостоянии, взаимоотношениях лю­дей в процессе хозяйства. Это и представления о добре и зле, совести, долге, достоинстве, целях и средствах хозяйства. Все это входит в сферу хозяйствен­ной культуры, т. к. влияет на хозяйственную деятельность.
Однако категории «хозяйственная культура» и «экономическая культу­ра», а также «хозяйство» и «экономика», хозяйственный и экономический субъект, которые в настоящее время нередко отождествляются не только в обыденном сознании, но и в науке, не являются синонимами. Указания на их различие мы встречаем в трудах Аристотеля. В «Политике» он различал два вида «искусства наживать» — хрематистику и домохозяйство. «Это искусство, — пишет Аристотель, - бывает двояким: с одной стороны, оно относится к обла­сти торговли, с другой - к области домохозяйства, причем, последнее обуслов­лено необходимостью и заслуживает похвалы, обменная же деятельность по справедливости вызывает порицание как деятельность, обусловленная не есте­ственными причинами, но возникшая в силу необходимости взаимного обмена между людьми. Поэтому с полным основанием вызывает ненависть ростовщи­чество, т. к. оно делает сами денежные знаки предметом собственности, кото­рые, таким образом, утрачивают то свое назначение, ради которого они были созданы: ведь они возникли ради меновой торговли, взимание же процентов ве­дет именно к росту денег. Отсюда... как дети похожи на своих родителей, так и проценты являются денежными знаками, происшедшими от денежных же знаков. Этот род наживы оказывается по преимуществу противным природе»[1].
Различали хозяйство и экономику также представители немецкой истори­ческой школы политэкономии (В. Вильгельм, В. Рошер, Ф. Лист, Г. Шмулер и др.), русские философы и социологи (Н.Ф. Федоров, С.Н. Булгаков, Н.А. Бердяев и др.), русские экономисты (К. Бабст, Н. Мордвинов, А. Штрох и др.).
Понятия «хозяйство» и «экономика» обладают собственной спецификой и логикой. Цель хозяйства задается извне, т. е. духовно-идеологическими или политическими общественными институтами, в то время как экономика имеет цель в себе - получение максимальной прибыли при минимальных затратах.
Вопрос о хозяйстве и хозяйственной культуре - это вопрос о нематериальных составляющих субъекта хозяйственной деятельности, кото­рым двигают религиозные предписания и императивы морали. Участие челове­ка в хозяйственной деятельности определяется не только его конкретными по­требностями в материальных благах и существующим в обществе классовым делением и разделением труда, но также и сложившимися ценностными пред­ставлениями. Помимо общих ценностей культуры, таких как справедливость, долг, порядок, доверие, в сферу хозяйства входят собственные базовые ценно­сти и нормы - эффективность, рентабельность и другие.
В этом смысле, крупный специалист в области философии хозяйства Ю.М. Осипов писал: «Для нас хозяйствующий субъект - не счетно-решающее устройство, хотя он и считает, и решает, даже весьма успешно, для нас хозяй­ствующий субъект, прежде всего человек со всеми своими силами и страстями, со всеми порывами и слабостями, со всеми своими делами и тайнами, со всеми правилами и страстями, короче, со всем своим полилектическим многообрази­ем. Для нас хозяйствующий субъект - целый мир со свойственной ему транс­цендентностью»[2].
Вопрос об экономике и экономической культуре, прежде всего, связан с практическими и утилитарными потребностями личности и общества, ориен­тацией на конкретный конечный результат в виде процента, нормы прибыли, ВВП, а также материального благосостояния, богатства и успеха. Как верно за­метил Ю.М. Осипов:      «Стоимость -это экономика, а экономика - это стоимость»[3].
Какие же базовые ценности выступают основой хозяйственной культуры?
Базовыми ценностями, мотивирующими хозяйственную деятельность, являются труд, собственность, богатство, рациональность, практицизм, профес­сионализм, предприимчивость[4].
Труд - фундаментальная ценность, через которую отражается отношение человека и общества к деятельности. Труд - это не только экономическая и социальная, но и мировоззренческая, религиозная, нравственная, эстетическая категория. Трудолюбие, бережливость, здоровая практичность - базовые цен­ности предпринимательства.
Собственность отражает отношения между людьми по поводу предме­тов. Собственность, как и труд, связана с менталитетом и ценностно­нормативной системой общества. Особенности представлений о собственности влияют на все хозяйственное развитие общества в целом.
Богатство, материальное благосостояние тесно связаны с системой цен­ностей конкретного общества. Конкретная форма богатства зависит от характера производства, разделения труда в обществе.
В буржуазном обществе богатство становится незримым, т. е. приобретает форму капитала, по определению К. Маркса, «самовозраста­ющей стоимости», которую нельзя потреблять в обычном смысле (как землю, добычу в виде сокровищ, рабов в традиционных обществах), но которая может приносить новый капитал. В постиндустриальном, информационном обществе главной ценностью, наряду с капиталом, становится информация, ноу-хау, от обладания которой зависит поддержание производства на уровне научно-технического прогресса.
Практицизм (прагматизм) и рациональность - ценности, которые определяют качество деятельности. По немецкому социологу М. Веберу, в социокультурной системе которого рациональность является главной катего­рией, она представляет ориентацию на четкое осознание целей, оценку возмож­ностей, поиск оптимальных путей их реализации и извлечения максимального результата при минимальных вложениях средств и усилий. Практицизм и рациональность присущи любой хозяйственной культуре, но в разных обще­ствах занимают разное место в системе ценностей.
В буржуазном обществе рациональность становится основой образа жиз­ни, одной из наиболее почитаемых добродетелей и приобретает универсальную ценность.
Практицизм входит в противоречие с ценностями большинства религий (кроме иудаизма и протестантизма), поскольку для практицизма не существует высших ценностей. Практицизм в основном сосредотачивается на «мирских за­ботах». В западной культуре практицизм тесно связан с прагматизмом.
Общества, не завершившие перехода к буржуазной стадии развития, не выработавшие «духа капитализма», сохранили двойственное отношение к рациональности и прагматизму. Ориентация на практическую рациональность признается законной и оправданной, но не вполне духовной и моральной.
Профессионализм связан с духовным, нравственным измерением разде­ления труда в обществе, выражает отношение людей к разделению труда. В традиционных обществах профессионализм связан с такими ценностями, как искусное мастерство, совершенствование продуктов труда.
Революцию в понимании профессионализма произвел протестантизм, ко­торый провозгласил профессиональный труд как единственный способ служе­ния Богу. Протестантизм уравнял статус различных профессий, а также лишил профессионализм конкретного содержания, т. к. ценность стало иметь не кон­кретное мастерство, а сам факт регулярной, самоотверженной рациональной деятельности во имя служения Богу.
В постиндустриальном обществе профессионализм связан с образованием, квалификацией, профессиональной подготовкой, стремлением к максимальной творческой самореализации.
Предприимчивость соединяется с хозяйственной деятельностью в буржуазном обществе и становится ее базовым принципом. Положительное отношение общества к предприимчивости обусловлено ростом значения пред­принимательства в хозяйственной жизни. В теории развития предприниматель­ства, созданной австрийским и американским экономистом и социологом Й. Шумпетером, провозглашается способность ради реализации новой идеи от­казаться от устоявшихся принципов деятельности. Таким образом, предприим­чивость становится важным признаком культуры рыночного хозяйства.
Духовные и психологические качества, составляющие предприимчивость, определяются немецким социологом В. Зомбартом как способность предло­жить новую идею; духовная энергия и воля к обязательному претворению идеи в жизнь; способность к воплощению идеи в конкретный реально осуществимый план; упорство, способность рисковать и пожертвовать всем ради достижения поставленной цели.
Хозяйственная культура имеет личностный и институциональный уровни[5]. Личностный уровень составляют ценности, нормы, мотивы, ориента­ции, определяющие непосредственную хозяйственную деятельность человека. Это внутренние, индивидуальные, причины хозяйственной активности лично­сти, субъективные восприятия хозяйственной деятельности, ее оценки, связан­ные с ней ожидания. На личностный уровень хозяйственной культуры влияют религиозные ценности, традиции трудолюбия, рациональности и др.
Институциональный уровень хозяйственной культуры образуется тогда, когда индивидуальные ценности, нормы, стереотипы поведения и восприятия закрепляются в системах хозяйства с четко выраженной социокультурной спе­цификой, например, «социалистическое хозяйство», «капиталистическое хозяй­ство», «рыночное хозяйство», а также в практике управления производством, ведения делового предприятия, в массовых стереотипах экономического пове­дения.

1.2. Духовные и социально-культурные основы хозяйства и предпринимательства
Предпринимательство - это активная сознательная деятельность по производству необходимых продуктов, товаров и услуг, их обмену и распространению с целью получения прибыли.
В трудах М. Вебера, К. Маркса и В. Зомбарта, мыслителей, стоящих у истоков современной теории капитализма, заложены основные подходы к хозяйству и предпринимательству, а также рассмотрены скрытые духовные предпосылки хозяйствования. В их работах главная роль отводится социокуль­турным факторам - мотивации и ценностным ориентациям в хозяйственной де­ятельности, - утверждается также связь хозяйственного мышления с религиоз­ной направленностью.
С точки зрения духовных, ценностно-культурных ориентаций рассматри­вал деятельность предпринимателя М. Вебер, говоря о «духе капитализма», за­ключенном в протестантской этике. Анализируя капитализм как культурное яв­ление в его исторически определенных формах, под понятием «дух капитализ­ма» Вебер понимал тот строй мышления, для которого характерно рациональ­ное стремление к законной прибыли в рамках своей профессии. Как он подчер­кивал: «Подобный строй мышления нашел в капиталистическом предприятии свою наиболее адекватную форму, а капиталистическое предприятие, в свою очередь, нашло в нем наиболее адекватную духовную движущую силу»[6].
Вебер выделил такую характеристику предпринимательства, как его «дух», а также связал ее с социальными устоями, нравами, обычаями, качества­ми народа, характерными для данной конкретной ступени хозяйственного раз­вития. Исследуя условия возникновения буржуазного промышленного капита­лизма, М. Вебер выделяет, наряду с развитием техники и созданием ею новых возможностей, предрасположенность людей к определенным видам практически-рационального жизненного поведения.
В своих работах Вебер утверждает идею обусловленности и связанности хозяйственного мышления с религиозной направленностью. Об огромном вли­янии религии на всю культуру и человеческие отношения писал и французский социолог Э. Дюркгейм. Вебер же обосновывал мысль, что европейский капита­лизм обязан своим происхождением европейскому религиозно-этическому комплексу, обеспечивающему воспитание таких черт личности, как трудолю­бие, бережливость, честность, расчетливость. При этом религия, по Веберу, - это ценностно-нормативная и идейно-практическая основа человеческой дея­тельности. Изучая протестантизм, Вебер пишет о наличии в нем «мирского ас­кетизма», суть которого в исполнении каждым человеком суровой, поставлен­ной Богом жизненной задачи. Протестантская идея мирского служения и мир­ской аскетизм обнаружили сходство с «духом» капитализма, что позволило Ве­беру увидеть связь между религией, стимулирующей возникновение специфи­ческих форм поведения в быту и хозяйственной жизни, и возникновением ка­питализма. М. Вебер в своем фундаментальном труде «Протестантская этика и дух капитализма» утверждает и доказывает, что обществу, чтобы развить пред­принимательство, а также и его культуру, нужно иметь людей с особым типом сознания, с особым складом мысли и поведения, особым типом ценностей. Эти люди и несут в себе дух предпринимательства. Рациональное рыночное хозяй­ство, по М. Веберу, обязательно требует носителей особого «духа», установка на простое торговое ремесло здесь не подходит.
Ценностные основы хозяйства и предпринимательства, с точки зрения Вебера, составляют устойчивые «мещанские добродетели», которые ориенти­ровали человека на бережливость, рациональность, трудолюбие, скромный, но надежный достаток, умеренность, осторожность и благоразумие труженика. «Мещанские добродетели» не являются непосредственной основой капитали­стической хозяйственной культуры, т. к. лишены активного творческого нача­ла, ориентаций на конкурентную борьбу и риск, но они стали той культурной почвой, которая оказалась благоприятной для формирования ростков истинного духа капитализма. Выделив несколько типов предпринимательства, Вебер раз­личил их с точки зрения способов рационализации деятельности. При этом ра­циональность для него - это специфическая черта культуры общества в целом.
В других работах, посвященных хозяйственной этике мировых религий, Вебер развивает идеи взаимовлияния религии и экономики, показывая, как вли­яют религиозно-этические установки на характер, формы мотивации и способы осуществления экономической деятельности, а также как те или иные типы ве­дения хозяйства изменяют, «деформируют» религиозно-этические принципы.
Вебер ввел понятие «идеальный тип» в качестве познавательной модели, позволяющей выделить соотношение между религией и хозяйственной дея­тельностью. В работах «Протестантская этика и дух капитализма», «Хозяйство и общество» им сделаны попытки выделения идеальных типов определенных религий, в которых религия предстает как системная, логически упорядоченная конструкция.
Идеи Вебера много раз подвергались критике как за преувеличение хо­зяйственной роли религии вообще, так и за преувеличение роли протестантской хозяйственной этики в становлении западноевропейского капитализма. Однако как подчеркивают современные исследователи, все же позиция Вебера нужда­ется в адекватном понимании. Вебер говорит о связи капитализма и протестантизма без категоричности, очень осторожно, как о многостороннем взаимовлиянии всевозможных аспектов культуры, каковыми являются и хозяй­ствование, и религия.
Безусловно, нельзя отрицать влияния религии на формирование ценност­ных ориентаций личности и общества, хотя хозяйственная деятельность и обладает определенной автономией по отношению к мотивационной системе религиозной этики. Религиозная этика конструирует некие идеалы поведения, осуществление которых, несомненно, требует активности, в том числе эконо­мической. Все материальное производство не может начаться, пока не будут освящены религией те идеалы, на которых строится семья, быт, разделение труда, социальные коммуникации. От характера религии существенно зависят и обстоятельства материальной жизни, умение хозяйствовать, ценностные ориен­тации и идеалы предпринимательства. Интересуясь духовно-нравственными вопросами, все религии непосредственно вмешивались в повседневную хозяй­ственно-экономическую деятельность людей, санкционируя отношения соб­ственности, предпринимательства, определенный тип имущественных отноше­ний людей, благословляя одни виды деятельности и негативно относясь к дру­гим.
В. Зомбарт также рассматривал религию как основу капитализма и капиталистического предпринимательства, однако в отличие от М. Вебера, он видел в капитализме не универсальное, а уникальное явление. Различие в подходах Зомбарта и Вебера состоит в том, что Зомбарт рассматривает разви­тие капитализма как уникальное историческое явление, а Вебер как универ­сальное. Зомбарт считал основанием капитализма любую форму религии, а Вебер - только протестантизм.
Особое значение Зомбарт придавал личности предпринимателя. Пред­принимательский дух как совокупность всех душевных качеств, необходимых для успешного выполнения предприятия, является у Зомбарта одним из составляющих капиталистического духа. Выделяя здоровые духовные со­ставляющие «раннекапиталистического духа», Зомбарт показал их внутреннюю неоднородность, противоречивость, а также деформацию, нарастающую по ме­ре развития буржуазного общества.
Однако Вебер и Зомбарт едины в том, что главную роль в происхождении капитализма отводят религии, а также духовно-этическим и социокультурным факторам. И тот и другой мыслитель выступали против механизированного восприятия, «обескультуривания» и «обесчеловечивания» предприниматель­ской деятельности. По определению В. Зомбарта, предприниматель должен со­единять в себе три типа качеств, которые находят выражение в соответствую­щих ценностях. Это качества завоевателя, организатора и торговца. Качества завоевателя - это способность составлять планы и осуществлять их с упор­ством, постоянством, волей к действию, решимостью, желанием побороть все препятствия на пути, «духовной энергией». Качества организатора - умение со­единять людей для успешной совместной деятельности, оценивать работников с точки зрения продуктивности их труда, заставлять людей работать с наивыс­шей степенью отдачи. Качества торговца состоят в умении приобретать дове­рие, убеждать, пробуждать желание купить[7].
Зомбарт выделял в предпринимательстве два неоднородных ценностных пласта. Во-первых, героическое, беспокойно-фаустовское начало, дух раннего предпринимательства, симпатичный своей человечностью. И во-вторых, проза­ический, расчетливый мещанский дух зрелого капитализма. В зависимости от типа предприятия и выбора средств для добывания денег Зомбарт выделяет исторические типы предпринимателей. Это разбойники, феодалы, купцы и ремесленники.
На соответствие установок протестантизма и буржуазного рыночного хо­зяйства указывал в своих работах и К. Маркс. Раскрыв основные принципы функционирования системы буржуазного общества, Маркс одновременно ука­зал и на ряд особенностей его культуры. Так, в «Капитале» он писал о соответствии установок протестантизма и буржуазного рыночного хозяйства: «Для общества товаропроизводителей... наиболее подходящей формой религии является христианство с его культом абстрактного человека, в особенности в своих буржуазных разновидностях, каковы протестантизм, деизм и т. д.»[8].
Назовем далее авторов, в работах которых хозяйство и предприниматель­ство рассматриваются с точки зрения этической составляющей.
О предпринимателях как носителях духовных сил и творческих способ­ностей общества, а также о своеобразии типов поведения предпринимателей писал И. Шумпетер, исследуя особенности развивающегося капитализма[9].
С исследованиями Шумпетера связана концепция «созидательного раз­рушения» как условия динамического развития экономики. «Созидательное разрушение» обеспечивает создание новой производственной функции, которая характеризуется наибольшей экономической эффективностью. В соответствии с теоретическими воззрениями Шумпетера, предпринимателем может быть лю­бой, кто осуществляет новые комбинации факторов производства благодаря своим новаторским способностям. Шумпетер выделяет следующие пять случа­ев:
1)  изготовление неизвестного потребителям блага или создание нового качества известного блага;
2)  внедрение нового способа воспроизводства. Это могут быть иннова­ции в процессе производства и коммерческой деятельности;
3)  освоение новых рынков или новых сегментов рынка;
4)  получение нового источника сырья или полуфабрикатов независимо от того, существовал этот источник прежде или просто не принимался во внимание (считался недоступным, или его еще только предстояло создать);
5)  внедрение новых методов организации труда[10].
Нидерландский ученый И. Хейзинга считал, что сословное разделение в средневековом обществе и появление третьего сословия повлияли на возникновение в обществе норм, несущих в себе потенциал рационализма[11].
Исследуя капитализм или «расширенный рыночный порядок», австрий­ский ученый, лауреат Нобелевской премии по экономике Ф. Хайек отмечал, что именно капиталистический тип отношений позволяет человеку раскрывать свои способности и достигать чего-либо. «Расширенный рыночный порядок», по Хайеку, является наиболее благоприятным полем для реализации возможностей индивида, в первую очередь, предпринимателя. Говоря о собственном понима­нии нравственных основ предпринимательства, Ф. Хайек писал: «Если мы зада­емся вопросом: чем же более всего обязаны люди моральной практике, вырабо­танной так называемыми капиталистами, то ответом будет: самой своей жиз­нью... Многих составляющих нынешних пролетариев индивидов не было бы вовсе, если бы другие люди не позаботились о средствах, обеспечивающих их существование... Капитализм также ввел новый способ увеличения доходов из производства, которое освобождает людей, обеспечивает им, а зачастую и их потомкам, независимость от своего рода или племени»[12]. Кроме того, рыночная экономика, с точки зрения Хайека, преобладает над другими типами обще­ственных устройств именно потому, что она «позволяет группам, усвоившим ее основные принципы, быстрее увеличивать свою численность... Вести счет в рыночных ценностях, значит вести счет на человеческие жизни: руководству­ясь в своих действиях таким подсчетом, индивиды делали то, что больше всего способствовало увеличению их численности»[13].
Этико-психологические основы предпринимательства исследовались рус­ским ученым Г. Гинсом, предложившим модель общества, построенного на началах солидаризма. Особое значение Гинс придавал инициативности предпринимателя, рискующего своими средствами ради получения выгодного хозяйственного результата, и предприимчивости, которая, в понимании Гинса, имеет выраженную нравственную окраску, его оптимизму и расчетливости[14].
Рассматривая особенности американской жизни, социолог М. Лернер от­мечал, что дух предпринимательства, его принципы проникли в Америке во все сферы общественной жизни. По его мнению, в период первоначального накоп­ления этической составляющей предпринимательства было стремление к риску, а также творчество, предприимчивость, соперничество, беспощадность. Однако в XX веке риск стал пережитком эпохи мелкого предпринимательства. Теперь дух предпринимательства выражает стремление к надежности, успеху, прести­жу и уверенности[15].
Исследование польского ученого М. Оссовской посвящено рассмотрению норм и ценностей буржуазной морали второй половины прошлого столетия. Изучая такую моральную установку буржуа, как бережливость, связанную с первоначальным капиталистическим накоплением, автор обнаруживает в ней такие грани, которые вызывают уважение к человеческому труду, и в этой свя­зи требуют включения данной установки в общечеловеческий нравственный фонд[16].
Как западные, так и многие российские ученые акцентировали внимание на этическом компоненте хозяйственной и предпринимательской деятельности. Они интерпретировали предпринимателя как личность, достигающую чего-либо и реализующую свои способности; как носителя творческих способностей общества; как источник рационального потенциала; как носителя профессио­нально-нравственных качеств личности: инициативности, предприимчивости, оптимизма, расчетливости, стремления к риску, успеху, надежности, уверенно­сти, бережливости, вызывающего уважение трудолюбия, созидательности, не­зависимости, взаимополезности; как субъекта социально-организационной и социально-творческой деятельности, способствующего становлению этики успеха.
В.И. Бакштановский и Ю.В. Согомонов изучали «дух» предприниматель­ства в современной России, говорили об этике предпринимательства как об этике успеха, а также как о разновидности профессиональной этики[17].
Р.Г. Апресян рассматривал ценности предпринимательства с точки зре­ния нравственных начал. С этической точки зрения предпринимательство вы­ступает как разновидность социально-организационной и социально­творческой деятельности. К этическим основам предпринимательства автор от­носил созидательность, успешность, независимость, основанную на чувстве хо­зяина собственного положения, взаимополезность. Однако говоря о ценностях предпринимательства, Апресян останавливается на их «контраверзах». Как со­относятся предприниматель - деловой человек и делец, новатор и ловчила, са­моотверженно отдающийся делу и видящий в нем лишь средство наживы и приобретательства? Предприниматель всегда целеустремлен, решителен, ини­циативен, готов к риску, но в одном случае эти качества соединяются с береж­ливостью, расчетом, дисциплиной, в другом - с лихостью, оборотистостью, рвачеством, приспособленчеством. В своей деятельности предприниматель ру­ководствуется частным интересом. Но в одном случае он связан с уважением к себе и признанием в другом достоинства и права на личную свободу, в дру­гом - достоинство и свобода человека ставятся в зависимость от меры его бо­гатства. На основании вышесказанного Апресян выделял два типа интерпрета­ции предпринимательских ценностей. В первом случае ценности предпринима­тельства свидетельствуют о социально-творческой направленности, во вто­ром - о деятельности паразитической, эксплуататорской. Нравственность пред­принимательства, делает вывод автор, основывается на совмещении этики успеха, которой главным образом руководствуются предприниматели, с этикой общественного процветания, отражающей интересы каждого человека. Иначе говоря, этика признает лишь такой бизнес, который признает этику.
Говоря о духовно-этических основах предпринимательства, важно отме­тить необходимое совмещение индивидуальных, достижительных ориентаций с нормами, регламентирующими общественное процветание, отражающими интересы каждого человека.

1.2.  Русские ученые о духовных и социально-культурных основах национального хозяйства и предпринимательства
Духовные основы хозяйственной деятельности и предпринимательства рассматривались в русской философии, экономике и социологии. В произведениях таких мыслителей, как Н. Федоров, В. Соловьев, Н. Бердяев, Н. Булгаков, С. Франк, И. Ильин, анализируется взаимосвязь духовной, соци­ально-культурной и экономической жизни общества. Данные ученые призыва­ли к осмыслению хозяйственного духа православия и считали, что именно в нем заключен идеал аскетического хозяйства. Они призывали к установлению «праведного хозяйства», «братских отношений между людьми».
О духовных, религиозно-нравственных основах хозяйственной жизни пи­сал B.C. Соловьев в работе «Оправдание добра». По его мнению, недопустимо разграничение экономической и нравственной необходимости. В экономической, производственной и предпринимательской сфере общество должно быть «организованным осуществлением добра». Особенность хозяй­ственной жизни, по Соловьеву, не в том, что она имеет «свои роковые законы», а в том, что она представляет своеобразное поприще для применения «единого нравственного закона».
«Самый факт экономических бедствий, - пишет В. Соловьев, — есть сви­детельство, что экономические отношения не связаны как должно с началом добра, не организованы нравственно... Для нас всякая общественная организа­ция интересна и желательна, лишь поскольку в ней воплощается нравственное начало - поскольку ею оправдывается добро... Признавать в человеке только деятеля экономического - производителя, собственника и потребителя веще­ственных благ - есть точка зрения ложная и безнравственная...»[18]. Производ­ственный, предпринимательский труд и его результаты, представляющие одну из сфер человеческой жизнедеятельности, интересны и важны для русского фи­лософа в первую очередь тем, как и для каких нравственных целей человек дей­ствует в этой области. Он признает собственность в качестве капитала, но ре­шительно восстает против злоупотребления людьми своим имуществом в ущерб общественному благу. Безнравственна, по Соловьеву, не частная соб­ственность, а плутократия, наживающая деньги ради корыстных целей.
С точки зрения Соловьева, важно и отношение хозяйственного субъекта к природе, к экологии, чтобы человек пользовался превосходством над приро­дой не только для своего, «но и для ее собственного возвышения»[19].
Об этом же писал и Н.Ф. Федоров. Важное место в его концепции «обще­го дела» занимают проблемы хозяйства. «Труд человеческий, - писал он в работе «Философия общего дела», - не должен ограничиваться пределами земли, тем более, что таких пределов, границ не существует, земля, можно ска­зать, открыта со всех сторон, средства же перемещения и способы жизни в различных средах не только могут быть, но и должны изменяться»[20]. Русский философ не ограничивался пределами Земли, но писал о хозяйстве во всей Солнечной системе и всей Вселенной. Важнейшим условием осуществления «общего дела» является, по убеждению Федорова, установление «братского от­ношения между людьми». Федоров писал об установлении «праведного хозяй­ства», в котором каждый человек должен быть «поденщиком у Бога». Концеп­ция «общего дела», безусловно, имеет важное значение для построения общей концепции развития современной России.
Высказывание Федорова о «превращении природы из временного врага в друга вечного» можно рассматривать в качестве основного императива эколо­гической этики. Это значит, что отношение хозяйствующих субъектов к природе является одним из основных критериев их нравственности.
«Хозяйственная, материальная жизнь не может быть противополагаема жизни духовной, не может быть от нее совершенно отвлечена и оторвана... - писал Н.А. Бердяев в работе «Философия неравенства», - вся материальная жизнь есть лишь внутреннее явление жизни духовной и в ней коренится... ма­териальная жизнь может быть понята как производное от жизни духовной. Зна­чение духовной дисциплины личности и народа для жизни хозяйственной огромно. Дисциплина труда, организация труда и производство зависят от ду­ховных факторов...»[21].
Н.А. Бердяев особое значение придавал проблеме собственности. По глу­бокому убеждению Бердяева, принцип абсолютной, неограниченной собствен­ности над материальными благами, распространенный на личность или госу­дарство, превращает их в тиранов и насильников. Абсолютным правом соб­ственности, по его мнению, обладает только Бог, но не человек. Русский уче­ный придавал важное значение сохранению частной собственности, которая должна быть одухотворена и ограничена. Однако он полагал, что принцип кон­куренции должен быть заменен принципом кооперации.
С.Н. Булгаков считал олицетворением чистого хозяйства не человека, а человечество. Он призывал к осмыслению хозяйственного духа православия и утверждал, что идеал аскетического хозяйства заключен в христианстве. Цель хозяйствования и предпринимательства, с точки зрения Булгакова, не может сводиться к достижению технико-экономического эффекта, но ее космический смысл в сознательном одухотворении мира, в выявлении с помощью человека его лучших тенденций. Он писал: «Хозяйство... включено в жизнь вселенной, есть момент ее роста»[22]; хозяйство «софийно в своем метафизическом основа­нии»[23], это путь мира к осуществленной Софии, переход от неистинного состоя­ния мира к истинному, трудовое восстановление мира. «В хозяйстве мир дема­териализуется, становится совокупностью духовных энергий...»[24] - пишет он. По Булгакову, победа хозяйства выражается в космической победе красоты. «В своем прогрессе (хозяйство) есть победа организующих сил жизни над дез­организующими силами смерти... это форма борьбы жизни со смертью и ору­дие самоутверждающей жизни»[25]. Религиозная установка определяет духовный тип хозяйственного деятеля, который должен сочетать свою деятельность с чувством религиозной ответственности и нравственными принципами. Жизнь человеческая представляет собой непрестанное противоборство добра и зла, потому всякая человеческая деятельность должна стоять под религиозно­ этическим контролем. Человек ответственен перед миром, и, преобразуя мир, он служит его совершенствованию. В хозяйственной деятельности человека «выражается стремление превратить мертвую материю, действующую с меха­нической необходимостью, в живое тело с его органической целостностью и целесообразностью»[26]. Хозяйственным трудом «не только производятся хозяй­ственные продукты, но и созидается вся культура»[27]. Булгаков утверждал, что в хозяйстве раскрывается творческое, созидательное начало человека, выявле­ние его лучших тенденций. Он ставил задачу сближения хозяйства с искусством, чтобы облагородить и осмыслить хозяйственный труд. По Булгакову, не только искусство, но и экономика должна иметь свой художе­ственный стиль. Булгаков не отрицал богатства, но рассматривал его с точки зрения высших ценностей. Он находил ценность богатства не в нем самом, а в том, что оно может «светить отраженным светом», быть средством для вопло­щения духовных целей.
Эту же точку зрения выражал И.А. Ильин, который так же считал, что в процессе ответственного сохранения мира человеческим трудом созидается духовность: «Божия идея и ткань»[28]. Ильин рассматривал экономические вопро­сы в тесной связи с религиозно-этическим мировоззрением. С его точки зрения, проблема в том, чтобы сочетать строй частной собственности, в том числе и предпринимательство, с религиозными и нравственными принципами. Ду­ховный смысл частной собственности состоит, по Ильину, в том, что она спо­собствует развитию самодеятельности и самостоятельности личности, помогает человеку трудиться творчески, предприимчиво и инициативно, дает собствен­нику чувство уверенности и доверия к людям, помогает ему любить труд, зем­лю, родину. Частная собственность соединяет семью, вовлекая ее в хозяйствен­ный предпринимательский процесс. Она показывает человеку эстетическую, художественную глубину хозяйственного процесса, научает его религиозному восприятию природы и мира. Наконец, частная собственность приучает челове­ка к хозяйственной солидарности[29].
Взгляды C.Л. Франка по проблемам духовных основ хозяйства и пред­принимательства во многом совпадают со взглядами B.C. Соловьева,
Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, И.А. Ильина. Однако Франк рассматривает соб­ственность как составную часть душевного бытия личности. Отсюда он делает вывод о праве собственности на неприкосновенность, которая есть, по суще­ству, и право на неприкосновенность личности. Признавая частную собствен­ность, Франк заявлял, что право личной собственности не имеет нравственного оправдания. Человек, по его мнению, имеет одно единственное и подлинное право: «... право требовать, чтобы ему дана была возможность наилучшим об­разом исполнять его обязанность, чтобы никто не препятствовал ему в этом ис­полнении. Прямо или косвенно к этому единственному праву сводятся все че­ловеческие «права»[30].
К духовным основам экономической жизни общества Франк относил служение, солидарность и свободу. По Франку, служение глубоко укоренено в душевном бытии личности и может стать либо служением Богу, либо мамоне. Солидарность, по Франку, вытекает из христианской заповеди: «Возлюби ближнего своего, как самого себя». Свобода - это самоосуществление, реализа­ция образа Божия в душевном бытии личности.
Точку зрения русских ученых разделяют М. Гараджа, Ю. Петрунин, А. Скробов, С. Харджян, С. Шарапов и М. Улыбышева и др. Они считают, что низкий уровень религиозности ведет к упадку личности и может подорвать хо­зяйственное развитие. Слабость духовных ориентаций и засилье утилитаризма приводят к тому, что на сферу предпринимательства перестают распростра­няться высшие ценности. Игнорирование духовного содержания, религиозно­нравственной ценности предпринимательской деятельности, сведение ее лишь к материальным интересам приводят к ее разрушению. И лишь внесение рели­гиозной ответственности способно повысить моральные качества хозяйствую­щей личности. Духовные основы предпринимательства заключены в библей­ских нравственных заповедях христианства, а именно в благотворительности, установке на доброе имя предпринимателя, милосердии, совести, вере в свя­тое[31]. «Христианские убеждения, которых так недостает нашим отечественным бизнесменам, предполагают огромную ответственность каждого перед самим собой и окружающими... Христианские принципы формирования мотивации в бизнесе просты и давно известны. Это прежде всего честное искреннее жела­ние послужить всеобщему благу, а не корыстным эгоистическим интересам... Способен ли бизнес оправдать возлагаемые на него надежды? Прежде всего это зависит от людей, которые им занимаются. Праведные бизнесмены действуют как слуги Бога, утверждая идеалы мира и добра. Заблудшие грешники, забыв­шие Слово Божье, стяжают во имя личной корысти и множат горести человече­ские. Доброта и милосердие - девиз праведного бизнеса»[32], - пишет С. Харджян в книге «Этика бизнеса».
Осознавая всю сложность ситуации, сложившейся в сфере российского хозяйства и предпринимательства, на VIII Всемирном русском православном Соборе деятелями православной церкви был принят Этический кодекс право­славного предпринимателя. Приведем ряд его положений в сокращении.
«Деловые и экономические отношения должны иметь этическую осно­ву, - отмечается в данном Кодексе. - Православный предприниматель разделя­ет ключевые ценности предпринимательства, соотнося их с нравственными нормами Православия. Он, в частности, ценит следующие качества личности делового человека:
-  Честность - качество, дающее возможность быть надежным и выгодным деловым партнером, уважаемым работодателем, производителем с хорошей репутацией в глазах потребителя и государства.
-  Предприимчивость - способность находить неудовлетворенную по­требность людей в товаре и/или услуге и организовывать соответствующее производство, оптовую и/или розничную торговлю.
-  Трудолюбие - способность к постоянному и напряженному предпри­нимательскому труду.
-  Рачительность — общее внимательное отношение к делу, забота о его развитии и процветании.
-  Готовность идти на оправданный риск - способность принимать бре­мя ответственности за решения, которые объективно необходимы, но несут в себе обычные риски предпринимательства.
-  Благоразумность - качество, необходимое для избегания поспешных или непродуманных решений, в результате которых теряются ресурсы пред­принимателя.
-  Отношение к эффективности и прибыли, как к возможности испол­нять закон любви к ближнему. Эффективность и прибыль принимаются в качестве важных свидетельств надлежащего ведения дела, должного испол­нения обязанностей предпринимательского служения. При этом прибыль не рассматривается с индивидуалистичных и стяжательских позиций - как исклю­чительно предназначенная для обогащения, усиления власти и влияния самого предпринимателя.
-  Ориентация на прибыль - результат успешного ведения дела и источник его дальнейшего развития. Поэтому прибыльное дело, если оно ве­дется нравственно, объективно в интересах не только предпринимателя, но и наемных работников, государства, партнеров и других лиц (например, получа­ющих ту или иную пользу от дела через благотворительность или иную под­держку). Как говорили старцы, в частности, преподобный Амвросий Оптинский, «не прибыль портит людей, а люди портят прибыль». Исходя из этого, прибыль при разумном отношении к ней, понимается как органичный, неотъ­емлемый элемент надлежаще поставленного дела»[33].
На принципах данного кодекса работает Союз православных предприни­мателей, организованный в настоящее время в России. Союз объединяет право­славных предпринимателей для духовно-нравственного, личностного, профес­сионального и делового развития, организованного ведения благотворительной деятельности и формирования культуры предпринимательства, основанной на православных ценностях.
Однако если бы вышеназванные нравственные нормы стали фактом со­знания всех без исключения современных российских предпринимателей, то тогда можно было бы предположить, что высшие духовные и нравственные ценности вновь начнут определять деятельность наиболее экономически актив­ной части населения нашей страны.

1.3. Западное и российское хозяйство и предпринимательство: социально-культурные основы
В настоящее время многие западные, а также отечественные ученые про­должают говорить и писать о необходимости постижения российским хозяй­ством и предпринимательством западных ценностей, «западного духа». Они считают, что при переходе к рыночной экономике требуется сменить набор ба­зовых принципов, обучать людей действовать, опираясь на новые модели пове­дения. В настоящее время во всех сферах жизни, не только экономических, но и социальных, правовых, эстетических, моральных и др., продолжается активное внедрение и усвоение западных по происхождению ценностей.
С нашей точки зрения, сегодня продолжает оставаться важной связь рос­сийских хозяйственных особенностей с рынком, отличительных черт нацио­нального характера с принципами частной собственности. Успешная экономика не может не быть национально окрашенной, не может не опираться на народ­ные и региональные традиции страны.
Об отношении к своей стране, ее экономике как к целине, которую надо каждый раз заново перепахивать, забывая, что при этом уничтожается наиболее ценный слой почвы - то, что накоплено многовековым опытом народа, его тра­дициями и верой, пишет академик Д.С. Львов. По его мнению, в поиске новой самоидентификации мы должны главный упор сделать на наши национальные особенности, свое понимание ценностей, которые вырабатывались многими поколениями наших сограждан, свою богатейшую культуру, собственный ис­торический опыт[34].
«Рыночная экономика не является культурно нейтральной, - отмечал в своих работах российский ученый А.С. Панарин, - эти структуры только на поверхности выступают как безразличные к менталитету социальные техно­логии. На самом деле они имеют глубокую социокультурную основу. Культура выступает, с одной стороны, как традиция, способная тормозить определенные новации, если они не соответствуют ее «архетипам». С другой стороны, она выступает как духовная инстанция, которая либо дает новым начинаниям ду­ховную санкцию, «освящает» их, или, напротив, их «отлучает»[35].
Мы не можем отказаться от модернизации и рациональных технологий, но, несомненно, страна должна развивать хозяйственные и предприниматель­ские ценности, без которых нет гражданской независимости, инициативы, творчества, ответственности, достоинства, рачительности. Делать это нужно на основе духовных ориентиров родной культуры, а не на основе пропаганды идеи максимального роста как самоцели, которая ведет мир к катастрофе.
Пропаганда чужих ценностей способна затронуть лишь поверхностные слои сознания людей, но не проникнуть вглубь, туда, где формируются основ­ные механизмы мотивации поведения. «Западнические идеологические ком­плексы обладают весьма небольшой притягательной силой для масс, поскольку не имеют опоры в этнических архетипах, которые несут в себе сильный эмоци­ональный заряд и представляют собой как бы энергетический потенциал наро­да», - пишет исследователь К. Касьянова[36]. «Западная цивилизация стала источ­ником многих ценностей, являющихся сегодня общецивилизационными. Но до встречи заемного образца с местной культурной почвой, т. е. до столкновения различных цивилизационных типов, невозможно определить, какова «цена» этого «признанного эталона», какими издержками чревато заимствование «пе­редовых образцов», как меняется само их содержание по мере прохождения че­рез те или иные социокультурные фильтры»[37], - отмечает А. Панарин. Кроме того, без сомнения, акцент на импортирование западных ценностей, унижаю­щий самобытную духовную культуру, замыкающий культурное сообщество в границах собственной неполноценности, задевает и национальное самолюбие. Мы знаем из истории, что слепое заимствование и копирование чужих ценно­стей, даже с лучшими намерениями, тормозит и уродует жизнь. Инородная культура обычно отторгается народным организмом. «Наше исследование, - писал выдающийся английский исследователь культуры А. Дж. Тойнби, - со всей очевидностью показывает, что внедрение чуждой культуры есть процесс болезненный и тяжелый; при этом инстинктивное противодействие жертвы ин­новациям, грозящим разрушить традиционный образ жизни, делает этот про­цесс еще более болезненным... Поэтому не вызывает удивления то, что есте­ственное отношение жертвы к вторгающейся чужой культуре - это саморазрушающее чувство враждебности и агрессивность»[38].
Перегруженность заимствованиями обычно вызывает в обществе силь­ную реакцию за утверждение своей самобытной культуры. Период интенсивно­го заимствования сменяется ограничениями на чужеродную новизну, ее изгна­нием. Однако такой откат может вновь застопорить культурную динамику и привести к застою и архаизации общества, ослабить его связи с внешним ми­ром. Вместе с тем нельзя отрицать того, чтобы в культуре, реализующейся в массовом поведении, сегодняшние российские деловые люди опирались на профессионально-нравственные нормы деятельности, созданные мировым рынком, а также доказывали свое соответствие этим высоким требованиям.
Попытаемся понять, что же лежит в основе ценностей западного хозяй­ства и предпринимательства? Это достижение и успех, обладание собственно­стью, индивидуализм, право как признанная система обязательных норм, ак­тивность и труд, вера в прогресс, уважение к науке и технологии. Таким обра­зом, базовые ценности западного хозяйства и предпринимательства основаны на рассудочно-логических, достижительных ориентациях западной культуры, общее духовное основание которой заключается в рациональном «фаустовском духе»[39]. Его смысл выражает человек, стоящий в центре мира, подчиняющий мир себе и реализующий себя в нем. Названные ценности, корни которых ухо­дят в индустриальную культуру Запада, были возведены протестантской этикой в религиозное призвание, подчинены идее «спасения».
М. Вебер в своих трудах убедительно показал, что в основе «духа капита­лизма» находится не самоцель и не желание добиться максимально обеспечен­ной жизни, а одно из направлений протестантизма, пуританство или кальвинизм, выступившее сильнейшим духовным фактором для формирования капи­талистического хозяйства на Западе, а также ценностей предпринимательства. Протестантизм, по М. Веберу, создал мировоззренческие предпосылки для рационального способа ведения хозяйства. Экономический успех был возведен протестантской этикой в религиозное призвание. Предписания протестантизма связали самую интенсивную набожность с требованием предприимчивости в деловых сферах. Идеал этики протестантизма - кредитоспособный, трудолю­бивый, честный, аккуратный предприниматель, нравственный долг которого состоит в приумножении капитала. Нравственные правила протестантизма имеют сугубо утилитарное обоснование: честность полезна, так как она прино­сит кредит, то же самое можно сказать о прилежании, аккуратности, умеренно­сти, порядочности. Протестантская этика настаивает лишь на законных спосо­бах накопления капитала. Предприниматели - это не беспринципные спекулян­ты и авантюристы, а люди, прошедшие суровую жизненную школу, преданные своему делу, со строгими моральными воззрениями и принципами.
Профессиональное призвание человека высоко ценится в протестантизме и понимается как божественная воля. Все, что должен делать человек, соверша­ется и делается во имя славы Бога, так как у человека не может быть каких-то личных целей. Тем не менее у человека есть одна собственная цель - это за­гробное блаженство. Бог изначально разделил людей на избранных и прокля­тых. Человек не может ни узнать, что ему предназначил Бог, ни изменить свою судьбу. Величайший грех - сомневаться в мудрости божественного решения. Задача человека состоит в том, чтобы прославлять Бога, но только не молитва­ми, а и земными делами, профессиональной деятельностью. Лишь с помощью постоянной и полезной деятельности можно выполнить заветы Бога. Богатство как выполнение морального долга человеком в протестантской этике не только оправдано, но и предписано. Согласно устоям протестантизма, в богатстве про­является благословение Бога. Осуждается же богатство только тогда, когда стремление к нему связано с надеждами на беззаботную, веселую жизнь. Для протестанта есть один способ убедиться в своей богоизбранности - это достиг­нуть успеха в любом из видов деятельности. Протестантизм осуждает бедность, монашество и нищенство, считает их порождением греха, порочным пренебре­жением мирскими обязанностями человека.
Главным и самым тяжелым грехом считается бесполезная трата времени, а важнейшей добродетелью протестантизм считает упорный труд. В условиях такой жизни и конкуренции протестанту некогда жить своей собственной жизнью, нельзя расслабляться, а следует развивать индивидуализм, строгую дис­циплину, а также и безжалостность, т. к. безжалостен сам Бог.
Протестантский капитализм, как показал М. Вебер, национализировал ре­лигию и экономику, вырвав ее из рук ростовщиков, попирающих местные ин­тересы. Основой такого капитализма стало национальное самоуважение и ответственность предпринимателей. Была создана новая хозяйственная и предпринимательская мораль, основанная на уважении партнера и потребителя.
Принадлежность к протестантским сектам служила своеобразным нрав­ственным аттестатом личности. Секта принимала в число своих членов лишь тех, кто в нравственном плане характеризовался как безупречный человек (имелась в виду деловая добропорядочность и проверенная кредитоспособ­ность). Те, кто пренебрегал условиями секты, вступали в деловой сфере на тернистый путь. Конечно, современный западный человек не пуританин, и все же это наследие прочно вошло в его дух и образ жизни.
В других странах Запада, где основой было католичество или лютеран­ство, пуританская суровость и прямолинейность смягчались. Основной целью для этой буржуазии было не столько приумножить состояние, сколько его со­хранить.
Однако модель протестантизма отнюдь не могла стать основой и образцом формирования ценностей хозяйства и предпринимательства во всем мире потому, что корни ее уходили в особую духовную культуру - индустри­альную культуру Запада, а также и потому, что ценности данной культуры не являются общечеловеческими.
По мере «обмирщвления» протестантской этики, изменения и «деформирования» религиозно-этических принципов протестантизма из си­стемы капиталистического хозяйства духовный элемент все более выхолащи­вался.
Основательный анализ процессов капиталистического отчуждения был дан в работах К. Маркса, Ф. Энгельса, а также В.И. Ленина, глубоко исследо­вавшего западное общество и показавшего, что источниками отчуждения могут быть и рынок, и капитал, и государство, и общество в целом как воплощение чуждых человеку норм поведения и образа мышления. Сталкиваясь с ними, че­ловек оказывается малозначительным «винтиком», целиком подчиненным об­щему механизму[40]. Обратим внимание на то, что сама западная экономическая и предпринимательская культура переживает сегодня глубокий кризис, стано­вящийся глобальным кризисом всего мирового сообщества, всей планеты. В ходе этого кризиса, как отмечал в книге «Закат Европы» О. Шпенглер, циви­лизация отчуждается от западной культуры и становится силой, уничтожающей и себя, и всю планету в безудержном движении, в гонке к количеству, власти, мировому могуществу[41].
В известной книге Э. Фромма «Иметь или быть» в самом названии сфор­мулирована дилемма цивилизации[42].
В работе «Диагноз нашего времени» К. Манхейм характеризует истори­ческую эпоху, которую он условно называет либеральной и связывает с идеологией либерализма. Он видит суть уходящего времени в том, что оно культивировало частнопредпринимательскую инициативу, отдавало пред­почтение индивиду и индивидуалистической направленности сознания. Эпоха предпринимательства, с точки зрения К. Манхейма, сделала огромный рывок по пути социального прогресса, развила производительные силы, раскрыла по­тенциал демократии, но породила и разрушительные тенденции. Индивидуали­стическое своеволие отдельных личностей породило хаос, произвол, стихий­ность, возникновение тоталитарных режимов[43].
Духовные искания Запада, основанные на рассудочно-логических, «достижительных» ориентациях, апеллирующие к частному интересу, где победу одерживает сильнейший, привели его на путь не хозяйства, а экономики, не одухотворенной внутренними смыслами. Основными параметрами западной экономики являются стоимостные показатели. Всем явлениям общества и куль­туры придается товарная, отчуждаемая форма меновой стоимости. Произошла дискредитация внеэкономических ценностей, а также очищение хозяйственной культуры от духовных ценностей, путем их тотальной коммерциализации. Го­воря о том, что дух коммерции проник в Америке во все сферы общественной жизни, М. Лернер пишет:      «Помимо приобретательства свое место в американской жизни находят и другие ценности, которые нередко торже­ствуют, и процветает не только умение делать деньги, но и другие способности. Но даже если они и торжествуют, то лишь после того, как прошли сопоставле­ние с денежными ценностями и проверку на пригодность к продаже»[44].
Даже мораль с присущей ей системой категорий начала приобретать сто­имостные формы. Например, об этом прямо говорится в работе Ф. Фукуямы «Великий разрыв». Автор отмечает: «Современные постиндустриальные капи­талистические экономики будут создавать постоянный спрос на социальный капитал... Мы можем быть более или менее уверены в этом, поскольку извест­но, что частные лица для достижения своих собственных эгоистических целей будут стремиться создавать социальный капитал и добродетели, связанные с ним, - такие как честность, надежность и взаимность...»[45].
Господствующим социокультурным типом на Западе является не хозяйствующий субъект, а «экономический человек». Это рационализиро­ванное существо. Ценности высших форм сознания подвергаются его субъек­тами тотальному отрицанию. Основой деятельности экономического человека являются ценности прагматизма, утилитаризма и гедонизма в самых крайних и даже искаженных формах (сказанное полностью относится к наиболее эконо­мически активной части населения постсоветской России, которая рационали­зирует свою зачастую асоциальную деятельность так называемой этикой успе­ха).
«Экономический человек» поклоняется ценностям предметного мира. Крупный американский социолог Р. Мертон писал о приближении современно­го ему общества к крайнему достижительному типу, в котором ценности успеха не сопровождаются утверждением соответствующих средств. Символом успеха стали деньги, независимо от того, каким путем они заработаны. Система право­вого и морального контроля за достижением капиталов оказывается очень ненадежной. В среде свободной конкуренции, где «позволено все, что не за­прещено» индивид оказывается дезориентированным, испытывает чувство не­обеспеченности и отчужденности. В результате растет самоотклоняющееся и саморазрушительное поведение[46].
В настоящее время личность «экономического человека» все более нрав­ственно перерождается. С ростом богатства выросла его самоуверенность и алчность. Он почти захватил такие сферы общества, как культура, искусство, образование, спорт, что приводит к их деградации и разрушению.
К. Маркс в работе «Манифест коммунистической партии» отмечал опас­ные тенденции распространения капитализма на некоторые формы духовного производства. Об этом прямо заявляет даже американский миллиардер и меце­нат Д. Сорос. В работе «Кризис мирового капитализма» он пишет: «... Система мирового капитализма является по своей природе чисто функциональной, а функция, на которой она строится, является исключительно экономической... По мере того как система расширяется, экономическая функция начинает до­минировать над жизнью людей и обществ. Она проникает в сферы, которые раньше не считались экономическими, такие, как культура, политика и профес­сиональные знания... Денежные ценности узурпировали роль подлинных цен­ностей, а рынки стали господствовать в таких сферах общественной жизни, где им не должно быть места. Я имею в виду такие профессии, как юрист и врач, политик, педагог, ученый, работник искусства, а также специалист в об­ласти так называемых общественных отношений»[47].
Сегодня на смену «экономическому человеку» приходит искусственный, «технологический человек». Как в ходе метаистории уходили в инобытие культ, культура, а теперь и цивилизация, на смену которой на Западе пришла технология, убедительно показывает Ю.М. Федоров. Он пишет: «Технология есть... актуализированный в природных процессах разум, а рацио - потенци­рованная технология. ...Рацио... - самый низший срез Духа, репрезентирую­щий скорее всего жизнь человека в качестве телесного субъекта в универсуме объективаций, а не всю экзистенцию, укорененную в целостную иерархию ниш, слоев универсального и многомерного Бытия...»[48].
По Э. Фромму, на этапе перехода к новой техногенной цивилизации био­филию - любовь к естественному и живому - теснит некрофилия. Согласно Фромму, некрофильская ориентация стала фактом массового сознания населе­ния техногенной цивилизации и, прежде всего, инженерного корпуса. Она, с одной стороны, означает влечение ко всему механическому, в том числе к различным техническим артефактам (компьютерной технике, смартфонам, автомобилям, телерадиоаппаратуре, приборам, механизмам, машинам и т. д.), а с другой - в отсутствии влечения «к процессам жизни и роста во всех сферах», хищническому отношению к природе и ее богатствам. Сказанное вовсе не означает, что всех субъектов техносферы можно отнести к носителям некро­фильской ориентации. «Я вовсе... не хочу сказать, - писал Фромм, - что инже­нер, страстно увлеченный проектированием различных машин, уже тем самым проявляет некрофильский синдром. Он может оставаться при этом весьма творческим человеком, любящим жизнь, что находит выражение как в кон­структивных технических идеях, так и в его отношении к природе, искусству и к другим людям. Я отношу этот синдром скорее к тем людям, у которых инте­рес к артефактам вытеснил интерес ко всему живому, и потому они механиче­ски с педантизмом автомата занимаются своим техническим делом»[49].
Для реализации целей технологического прогресса естественный человек становится неэффективным, а поэтому будет замещен человеком искусствен­ным. С информационной цивилизацией связывается появление псевдосубъекта, превращающегося со временем в «нечто лучистое» (К. Циолковский) или в не­кий «плазмоид» (В. Казначеев).
Справедливости ради следует отметить, что в конце XX - начале XXI вв. на Западе обострился общественный интерес к ценностной стороне экономики и предпринимательства, что привело к проблеме поддержания трудовой морали и мотивации индивидуального участия в производстве. С этой целью расширя­ется система переподготовки кадров, идет постоянное переучивание работни­ков, расширяются возможности образования. Западное общество сегодня оза­бочено падением трудовой этики, ростом потребительства, культуры досуга в ущерб заинтересованности в труде как в форме самореализации. Обострив­шийся экологический кризис также настоятельно требует изменения концепций производства и предпринимательства. Сегодня в постиндустриальном обществе понимают необходимость тех ценностей, которые в классическом буржуазном обществе находились на обочине культуры. Это ценности здоровой экологии, чистой окружающей среды, потребность восстановить нарушенный в период индустриализации баланс. Появился интерес к «малым формам», локальным традициям производства, что связано с тенденциями приближенности к челове­ку, к его личностной неповторимости. В предпринимательской деятельности постиндустриального общества ставится вопрос о замене «философии контрак­та», основанной на индивидуализме, «философией команды», предполагающей совместную работу во имя достижения общих целей. Развитие экономики в за­падных странах показало, что традиционные ценности индивидуализма, сво­бодного предпринимательства, независимого от контроля со стороны государ­ства, свободной конкуренции, ориентации на прибыль, а не на социальную от­ветственность, оказались неадекватными будущему высокотехнологическому и информационному развитию.
В последнее время в западной науке речь идет даже о традиционных цен­ностях, о необходимости возвращения к «обществу доверия» и «человеческого капитала» (Ф. Фукуяма), о «солидаристской этике» и этике гражданской взаи­мопомощи (Ю. Хабермас), а также о новом типе личности, которая может про­тивостоять крайностям индивидуализма в постмодернистской, «постэкономической» культуре.
Обращаясь вновь к Максу Веберу, следует отметить, что он писал о существовании трех способов отношения человека к миру, которые влияют на хозяйственную деятельность. Он выделял из них два восточных - конфуци­анство и даосизм (как приспособляемость к миру), индуизм и буддизм (как бегство от мира) и один западный - христианство (как овладение миром). В основе концепции М. Вебера лежит европоцентризм с его опорой на протестантизм и «экономического человека» как центральную фигуру хо­зяйства Запада.
Однако все перечисленные Вебером способы не подходят для России.
Базовые ценности русского хозяйства и предпринимательства лежат в плоскости иной духовной культуры. В отличие от культуры Запада, для кото­рой частный интерес важнее общего, в русской культуре общее издавна прева­лировало над частным. Это не является проявлением российской отсталости или национальной исключительности, а является следствием истории русской культуры. В России с ее просторами, суровым климатом, природными услови­ями трудно было выжить в одиночку. В отличие от Западной Европы с ее не­большими расстояниями и развитой сетью коммуникаций, что позволяло чело­веку выжить одному, в России это было непросто без коллективной поддержки и взаимопомощи. Следует добавить и многообразие российских народов, мно­жество вер, языков, культур, которые нельзя было удержать в единстве с по­мощью частного интереса.
Существенная особенность русской культуры - ориентация на религиоз­ный духовный опыт православия. Православие передало российской духовной культуре ее основной ценностный ориентир - соборность. Эта ценность, осо­знанная как философское понятие, отражает суть русской культуры и является центральной категорией русской духовности. Следуя А.С. Хомякову, Н.А. Бердяеву, B.C. Соловьеву, C.Л. Франку, С.Н. Булгакову, основой соборно­сти является любовь как взаимопроникновение, взаимодополнение, гармониза­ция и «бережение». «Соборность служит основанием выбора стратегии отно­шения к миру, - пишет В.Н. Сагатовский, - нам хотят внушить, что есть только две альтернативы. Либо жестокое, идущее извне единство с миром, тоталитар­ное рабское подчинение целому (партии, государству, нации, Богу), либо сво­бода как самореализация неповторимой и самоценной индивидуальности, уме­ряемая лишь внешним регулятором юридических норм (либеральное правовое общество). Соборность намечает третий путь: гармонизацию, взаимную допол­нительность свободы личности и ее единства с целым, сопричастности надлич­ностным ценностям на основе внутреннего сердечного чувства любви»[50]. Таким образом, соборность требует отношения к другим не на основе личного интере­са, самоутверждения, заботы о собственном успехе, а на основе бескорыстной доброжелательности, открытости, совместного и добровольного стремления улучшать мир. У соборности есть две стороны: единство и свобода. Единство понимается как тяга к солидарности, сотрудничеству, сотворчеству, диалогу, союзу, а свобода - как единство, основанное на добровольности, свободном желании, взаимостремлении.
Важной ценностной характеристикой русской духовности являются «все­единство и всечеловечность»[51]. Русская культура не противопоставляет себя другим культурам, а всегда открыта для их восприятия, диалога с ними, допол­нения и внутренней переработки.
Еще одна характерная особенность русской духовности - это софийность. Идея софийности глубоко исследована в трудах B.C. Соловьева и С.Н. Булгакова. Софийность - соизмеримость деятельности человека с мудростью Бога и мира. Смысл софийности состоит в том, что человечество преобразует мир не во имя самоутверждения и удовлетворения своих растущих потребностей, но во имя Бога (во имя гармонизации раздробленного мира)[52].
Наконец, в русской духовной культуре присутствует древнее языческое чувство родства с миром, когда человек выступает и как часть мира, и как его создатель, а каждый поступок человека несет свою меру ответственности перед миром.
Таким образом, в отличие от культуры Запада русская духовная культура объединяет людей не на основе личного интереса или самоутверждения, а на основе добровольного стремления улучшать мир, действовать, сообразуясь с его внутренними принципами, ощущая причастность к «общему делу».
Рассматривая православие в качестве социокультурного базиса хозяйства и предпринимательства, следует отметить, что православие нельзя упрекать в мироотречении. Оно не отвергает социальной и профессиональной деятель­ности, а устанавливает особый образ аскетического отношения к миру, особую аскетику труда и творчества. Вместе с тем этика православия во многом проти­воположна этике протестантизма. Об этом писали ранние славянофилы - И.В. Киреевский, А.С. Хомяков, а вслед за ними Н.Я. Данилевский, И.А. Ильин, Н.А. Бердяев и другие. Они подчеркивали, что западноевропейское человечество совершенствовало главным образом рассудочно-логическую часть души, что повлияло на формирование индивидуализма и формализма в европейском человеке, а также отразилось на характере европейского хозяйства и предпринимательства. В славянской же культуре они видели стремление к коллективизму, к общинному сознанию, нравственности. «Западноевропейское человечество, - писал И. Ильин, - движется волею и рассудком. Русский чело­век живет прежде всего сердцем и воображением и лишь потом волею и умом. Поэтому средний европеец стыдится искренности, совести и доброты как «глу­пости», русский человек, наоборот, ждет от человека прежде всего доброты, со­вести, искренности. Европейское правосознание формально, черство и уравни­тельно, русское - бесформенно, добродушно и справедливо»[53].
Культура Запада основана на самоутверждении, на жизненном усилии, на осознании того, что человек только тогда существует как элемент порядка, когда он сам находится в состоянии максимального напряжения своих сил, ос­новная потребность человека - это исполниться, осуществиться[54]. Русская же православная духовная культура стремится к цельности, единству, основанному на всеобщей любви.
О коренной противоположности духовной культуры Запада и православно-славянской писал немецкий философ В. Шубарт в книге «Европа и душа Востока». По его мнению, Запад подарил человечеству наиболее совер­шенные формы техники, государственности и связи, но он лишил его души, вернуть ее людям является задачей России. Шубарт подчеркивал, что гармо­ничная, духовная православная культура далека от деловитости, трезвости, заземленности протестантизма. Не совпадает и само отношение русского и, например, европейца к богатству, деньгам. «Среди европейцев бедный никогда не смотрит на богатого без зависти, среди русских богатый часто смотрит на бедного со стыдом... В русском живо чувство, что в богатстве задыхается ду­ховная свобода»[55], - пишет он. Православие оправдывает богатство главным образом как возможность творить добрые дела. Само предпринимательство ценно как способ служения людям и отечеству. Предпринимательство, по этике православия, - не избранность богом, а дело, требующее веры. Бедность в пра­вославии не воспринимается как признак отвержения. Помощь бедным, неспо­собным себя прокормить, сочувственное, покровительственное отношение к ним — важнейшая нравственная обязанность православного российского пред­принимателя.
Таким образом, если в хозяйственной культуре Запада установки на успех, богатство и собственное дело предписаны деловому человеку как ду­ховно-нравственные ориентиры, то в русской культуре они получают ценность только тогда, когда с их помощью предприниматель творит добрые дела, слу­жит обществу и людям.
Русская культура (в том числе ее основные религиозно-моральные уста­новки, заключающиеся в православии и старообрядчестве) убеждает нас в том, что предтечей капитализма может быть не веберовский экономический чело­век, а хозяйствующий субъект с высоким уровнем религиозных, нравственных, эстетических и других ценностей.
Фундаментом западной экономики, исходя из веберовской методологии, являются целерациональные ориентации, основанные на цели, намерении и расчете, тогда как основой российского хозяйства выступают ценностнораци­ональные начала, требующие воплощения высших духовных принципов.
Говоря об особенностях русского характера и отмечая в нем склонность к ценностнорациональному поведению, порожденному культурой, исследова­тель К. Касьянова считает, что в данной модели заключен социальный архетип русской культуры, понижающий нашу достижительность[56].
Отстав от Запада экономически, Россия раньше его подошла к необходимости перехода в качественно новое цивилизационное состояние, где на смену приоритету экономики пришел приоритет хозяйства. Потребность в таком переходе является следствием всей логики мирового развития, которая в России, в силу специфики ее истории, получила большие возможности для своей реализации.
Совместимо ли с этим предпринимательство, которое функционирует, прежде всего, во имя возрастания капитала? Совместимо, когда в основе дея­тельности предпринимательства лежит духовная ориентация, а в ее тактике — способность к добровольному самоограничению. Именно это является основой появления культурных предпринимателей, в самые материалистические по­строения которых проникает не забота о рыночной конъюнктуре, а настрой на духовные ценности.
В поиске духовных и социально-культурных основ национального хозяй­ства и предпринимательства, на наш взгляд, наиболее справедлив подход, по которому исследовательская работа должна стремиться к восстановлению собственной деловой культуры народа, его собственной деловой природы и уникальности. В этом, по нашему мнению, и состоит «русский путь» в экономике[57].


ГЛАВА 2. ИСТОРИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ ХОЗЯЙСТВА И ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА В ЗАПАДНОЙ СИБИРИ

2.1. Особенности западносибирского хозяйства и предпринимательства
Хозяйственная культура Западной Сибири имеет свои особенности. Она связывает хозяйственные культуры Российского запада и востока. Соединяя два хозяйственных мира, сибирская культура выступает в двух началах, восточном и западном, в ней отчетливо проявляется тенденция к взаимодополнению про­тивоположностей, к их синтезу, желанию избегать крайностей и объединять до­стоинства. Восток - жесткая дисциплина, стремление к единству и целостно­сти, а Запад - тяга к свободе. В тенденциях к «срединности», стабилизации, со­единению и приращению ценностей, в отсутствии хозяйственного экстремизма состоит уникальность хозяйственной культуры Западной Сибири.
На культуру хозяйства и предпринимательства в Западной Сибири повли­яли древние русские хозяйственные традиции. Одним из самых распространен­ных суждений о древней русской хозяйственной культуре является приписыва­ние ей отсутствия практических, предпринимательский установок. Однако в действительности это не так. Еще с древности в русской хозяйственной культу­ре существовали ориентации на практическую деятельность, рациональное накопление, обустройство материальной жизни в целом. Так, еще первый рус­ский летописец XII века Нестор в «Повести временных лет» передавал своим современникам предания старины о богатой далекой Сибири. В XIII веке, с раз­витием вольного и могущественного торгового города Новгорода, важного цен­тра русской предпринимательской культуры, сотни предприимчивых новгород­цев устремились в Западную Сибирь искать драгоценной добычи: мехов, сереб­ра, золота, меди. Добытые из Сибири сокровища новгородцы выгодно сбывали в Европу, тогда еще невежественную и бедную. Тайна могущественного и бога­того предпринимательства Новгорода мало освещена в истории. Разгром Нов­города при Иване Грозном послужил причиной бегства от царского гнева и смуты в Западную Сибирь большого количества новгородцев. Исследователь Севера Западной Сибири В. Бартенев, побывав в конце XIX в. в Обдорске, от­мечал наличие в бытовой культуре его горожан старинных новгородских обря­дов и традиций. Например, он писал о местных свадьбах: «Обдорская свадьба сохранила много черт старинного народного быта... Свадьба продолжается че­тыре дня... Все эти дни на каждый случай поются особые песни, носящие яркий отпечаток далекой старины. В этих песнях постоянно упоминаются князья и бояре, «стольный Новгород», древнее оружие, терем и т. п. Сами обдоряне го­ворят: «Так наши отцы пели, мы те же песни поем, прежде, однако, гораздо больше было песен...»[58]. Можно выдвинуть гипотезу: дух древней предприни­мательской культуры Руси проник вместе с его носителями, новгородцами, в Западную Сибирь и надолго утвердился в ней.
Базисом для торговых сношений, которые связывали Западную Сибирь с европейской Россией, послужили походы Ермака. Во второй половине XVI века за Урал двинулись торговые люди. Частное предпринимательство в Западной Сибири получило в это время сильный толчок благодаря взятию Ка­зани, а также открытию англичанами морского торгового пути в устье Двины. Дорогой пушной товар сразу поднялся в цене, т. к. появился заморский спрос. Сибирские меха стали цениться не только непосредственно, но и как выгодный способ расширения внешней торговли с более культурными странами.
С XVI века торговые отношения с Западной Сибирью пытались завязать иностранцы. Однако государство, ориентируясь на создание благоприятных условий для национального предпринимательства, проводило политику прямо­го или косвенного вмешательства в деловую жизнь, ограничивая проникнове­ние иностранцев на внутренние рынки.
Издавна в Сибири процветала меновая торговля. Сибиряки всегда отли­чались склонностью к торговым операциям, а природная скудость лишь побуж­дала их к предприимчивости. Центрами древней торговли Западной Сибири были Тобольск, Березов, Собская застава.
Важной причиной развития хозяйства и предпринимательства в Западной Сибири явилось отсутствие в ней помещичьего землевладения и крепостничества, если не считать церковных земель, которые занимали не­большую часть пустующих земель в Сибири.
Известную свободу для развития промышленности и предпринимательства в Западной Сибири давала также и удаленность от административных центров.
В пору заселения Западной Сибири российское правительство поощряло развитие хозяйства и торгового дела в Сибири. Так, для поощрения предприни­мательства утвержден был указ о раздаче даром земель в Сибири под фабрики и заводы.
Колонизация Западной Сибири разбудила деловитость русского народа, его волю, кипучую энергию творчества, предприимчивость, вдохновение. Она привлекла к работе огромную массу населения, создала условия для развития предпринимательства.
На наш взгляд, нельзя согласиться с историком П.Н. Милюковым, кото­рый считал Западную Сибирь продуктом принудительной колонизации Рос­сии[59]. Искусственная и принудительная колонизация не могла бы вызвать такого вдохновения и активности русского народа, разбудить в нем мощную инициа­тиву и деловитость. Это могла сделать только колонизация добровольная. Здесь можно согласиться с исследователем Западной Сибири И.М. Ядринцевым: «Колонизация без творческого импульса народа не создала бы Сибири, не засе­лила бы всех ее пространств, не одухотворила бы жизнью и не привлекла бы к работе такую массу населения... Обещать в пустынном крае в известный срок создать население, культурную жизнь, водворить оседлость, построить деревни и города, проложить дороги, насадить промышленность, едва ли возьмется са­мый могущественный государственный человек. Но народ, пущенный живым током в новую страну, создает это с непредусмотренной быстротой»[60].
Важной особенностью западносибирского хозяйства было отсутствие изоляционизма, стремление к культурным связям с другими народами и странами, интернационализм.
В самый интернациональный край Сибирь превращала ссылка. Среди со­сланных в Западную Сибирь были шведы, участники Северной войны между Россией и Швецией 1700-1721 гг. В Тобольске проживала 1 тысяча шведов. Они многое привнесли в культуру данного города: учили тоболяков ремеслам, трудовым навыкам. В 60-х годах XIX века в Сибирь было сослано 19 тысяч по­ляков, участников революционных выступлений первой и второй половин XIX века. Высокоразвитые представители польской интеллигенции оставили свой след в культуре Западной Сибири.
С XVIII века заметную часть сосланных в Западную Сибирь составляли «страдальцы за веру» - скопцы, духоборы, старообрядцы.
Тем не менее существовали причины, тормозившие развитие хозяйства и предпринимательства в Западной Сибири. Например, малое количество про­фессионалов, которые могли бы создать промышленные предприятия. Среди переселенцев в большинстве были крестьяне лишь знакомые с навыками зем­леделия. Вот как пишет о первых колонистах Западной Сибири известнейший сибирский исследователь XIX столетия П.А. Словцов: «Они не принесли с со­бой мастерства, кроме навыка срубить дом и заготовить упряжь, да пахотные способы. Женщины их умели соткать толстый холст и сермяжное сукно для своего обихода»[61].
Отсутствие людей, которые могли бы взяться за ремесла, тормозило хо­зяйственное и предпринимательское развитие Западной Сибири вплоть до начала и середины XIX века. «Многое можно завести в Сибири, - писал Слов­цов, - но где предприниматели-капиталисты, где мастера, где мастеровые и где, говоря короче, капитал и искусство?»[62].
В неразвитом состоянии была сибирская мануфактура. Сибирские меха выписывались из Москвы, при улове рыбы солить ее сибиряки не умели, при массе лесов трости покупались московские, берега сибирских озер были зава­лены гусиными перьями, а писали перьями, выписываемыми из Москвы, сало добывали в Ишимском уезде, а читали при свечах, выписываемых с Урала.
При отсутствии профессионалов необыкновенная энергия сибиряков, их предприимчивость и деловитость пропадали бесплодно. Самая кипучая дея­тельность без знания дела, при невежестве отважных предпринимателей, не приносила почти никакого положительного результата. «Истинной страной Дон-Кихотов» называл Западную Сибирь граф Сперанский[63].
Много теряла в предпринимательском отношении Сибирь и из-за нехват­ки образованных людей. Недостаточность образования видна была во всем: и в умственном складе сибирского общества, и в общей культуре купечества. Часто получалось так, что даровитые, талантливые, инициативные предприниматели, создав в Сибири состояние, уезжали затем в столичные города. «Вывозили из Сибири много, а взамен оставляли мало»[64], - читаем мы у Ядринцева. Ученые вывозили из Сибири редкости, опустошали архивы, инженеры и техники - лучшие образцы коллекций, предприниматели - богатство.
Причиной, тормозящей развитие хозяйства и предпринимательства в Западной Сибири, можно назвать непонимание многими переселенцами эко­номических нужд края, злоупотребление богатейшими природными запасами Сибири. Часто поиски и разработка сибирских богатств велись слепо и наугад. Эксплуатация промыслов и минеральных ресурсов, охота, рыбная ловля и др. были лишь расхищением естественных запасов природы.
Среди предпринимателей Сибири много было авантюристов, людей с сомнительным прошлым, которые не только не приносили пользу краю, но и, наоборот, мешали его развитию.
Тормозила развитие хозяйства и предпринимательства в Западной Сиби­ри и конкурентная борьба купечества центральных частей России. Московские купцы, например, старались всячески препятствовать росту Сибири в экономическом и предпринимательском отношении, предпочитая использо­вать этот край для собственной эксплуатации и наживы (примером могут слу­жить препятствия, чинимые некоторыми представителями московского купече­ства делу открытия Северного морского пути). Естественными причинами, ме­шающими развитию предпринимательства в Западной Сибири, были затруд­ненность путей сообщения с западными и восточными частями страны, а также слишком большие расстояния, отделяющие предпринимателей от рынков сбыта и закупки товаров.

2.2. Дух практицизма в западносибирской хозяйственной культуре
Какие же черты жителя Западной Сибири повлияли на формирование в нем задатков к предпринимательству, склонность именно к данному виду де­ятельности?
Ответ на данный вопрос следует начать с того, что русский народ, исто­рически смешавшись в Западной Сибири с представителями других народов, - вогулами, остяками, калмыками, татарами, киргизами, бухарцами и др., - а также ощущая на себе постоянное бытовое влияние данных народов, не только усвоил некоторые черты их внешности, но и их психологические, культурные, деловые, нравственные особенности.
О деловых свойствах характера сибиряков, в частности, их склонности к предприимчивости, говорила еще Екатерина II. Она отмечала, что русские жители Волги, Ярославля, Архангельска, Вологды не имели ничего общего с сибиряками ни внешне, ни по характеру. «Люди в России и Сибири, — писала она, - несхожи лицом и ростом. Сибиряки смуглы. На берегах Волги жители белокуры. Ярославские красавицы не имеют никакого сходства с сибирскими женщинами... Жители Ярославля, Архангельска, Вологды трудолюбивы и весе­лы, новгородцы слывут сутягами, галичане слывут простыми и прямодушными. Сибиряки умны, любознательны, предприимчивы»[65].
Смешавшись с коренными жителями Сибири, русские люди приобрели не только некоторые черты их внешности, которые вплелись в славянский об­лик, - темные волосы и глаза, приплюснутый нос, невысокий рост, некоторую коренастость, - но и особые черты характера, новые привычки, наклонности, особенности поведения и мировоззрения. Широкая русская натура соединилась в сибиряке с азиатской созерцательностью и деловитостью.
От коренных жителей Сибири русский человек получил в наследство следующие деловые способности: хорошую восприимчивость, чуткость, зор­кость, скрытность, осторожность, способность быть «себе на уме», а также природную даровитость, расторопность, предприимчивость и ум.
Сибиряк, в отличие от жителя европейской России, никогда не был идеа­листом. Рассудок в нем всегда преобладал над чувствами. Рассудительность, практичность сибиряка зачастую превалировали в нем над всеми остальными качествами. Рассудочность и расчетливость сибиряка отражал даже язык, на котором говорила Западная Сибирь. Сибирский диалект немногословен, лако­ничен, без характерных для некоторых местностей России прибауток и легко­мыслия, он хорошо отражает практическое, рациональное направление мысли сибиряка. Это язык, по выражению исследователя Сибири П.А. Словцова, как бы с «числом» и «весом»[66].
О практичном, рассудочном направлении мыслей сибиряков говорит и то, что народ в Сибири непоэтичен, немечтателен и очень сдержан в выражении чувств. У сибиряков нет сказок, былин, почти нет народных песен. Песни, ко­торые пела Сибирь, по содержанию неподходящи для нее, это русские песни европейской части России.
«Нетрудно наблюдать, что сибиряки носят на себе печать сухости, сдер­жанности, скрытности чувств, они как бы стыдятся показаться чувствительны­ми. То, что другие не стесняются выражать открыто, они таят, таково их чув­ство даже к родине, обнаруживать которое они считают предосудительным. Сибиряк предпочтет назваться сухим, практичным, насмешливым, но не про­стодушным, увлекающимся и открытым... Чувство его запрятано, покрыто ка­кой-то корой, которую надо пробить и растопить»[67], - писал исследователь Си­бири Н.М. Ядринцев.
Склонность сибиряков к практическому восприятию действительности отразило и отсутствие в сибирском жителе мистицизма, элементов языческого мировоззрения. Сибирская культура не выразила интереса сибиряка к языческим персонажам - лешим, домовым, русалкам и т. д. В таком отноше­нии сибиряков к «духам» природы отражался их материализм, некоторая ути­литарность и практицизм. Так, природа в сознании жителя Сибири не нечто живое, не то, что связано с человеком корнями, а то, из чего можно извлечь практическую, материальную пользу или выгоду.
В отличие от великорусского народа не было в Сибири широкой веры в приметы, суеверия, а также интереса к обряду. Сибиряк был значительно ме­нее религиозным, чем россиянин. Поэтому и различные религии в Сибири при­живались и мирно соседствовали.
О том, что сибиряки в своей деятельности более руководствовались прак­тическими потребностями и побуждениями, чем традициями и принятыми пра­вилами, говорит и их отношение к вере, на которую сибирский народ смотрел достаточно свободно.
«Сибиряки - народ чисто практический, гоняющийся за житейским. В монастыри поступают очень редко и особой набожности в них незаметно»[68], - писал И. Завалишин.
Исследователи отмечали одну любопытную черту в строительстве в Западной Сибири церковных зданий: под церковными храмами обычно рас­полагались торговые лавки, которые сдавались в аренду, либо амбары[69]. Таким образом, у сибиряков религиозные функции церквей вполне совмещались с функциями житейскими, коммерческими. Например, в Тюмени при постройке Благовещенской церкви в начале XVIII в. под ней соорудили три казенных ам­бара.
Важное значение для занятий предпринимательством имели любозна­тельность, живость, смышленость и пытливый ум сибирского жителя. Так, в самых глухих местах Западной Сибири жители, знакомясь с исследователями или путешественниками, выказывали самую живую любознательность. Любо­пытство и любознательность у сибиряков очень быстро переходили в «переим­чивость». Отсюда масса самородков в Сибири, огромное количество самоучек. Например, академик И.П. Фальк, который при посещении Тобольска в конце XVIII века познакомился с семьей ямщиков Черепановых, писал: «В Тобольске познакомился я с ученым ямщицким семейством. Ямщик Косма Черепанов, за­житочный и умный человек, приобретший познания в науках собственным до­мыслом и особливо искусный резчик и зодчий, имеет хорошие сведения в ма­тематике, механике, истории и прочих науках, и по всем иным частям есть у не­го библиотека, состоящая из четырехсот книг. Брат его Илья Черепанов сочи­нил сибирскую хронологию в свободное время от его промысла... Сын его са­моучкою сделался хорошим живописцем. Он пишет портреты на масле, весьма схожие с подлинниками, работу оканчивает в 4 дня и получает по 4-5 рублев за портрет, что в Сибири значит очень много»[70]. В предпринимательстве сибирская любознательность выражалась в интересе ко всему новому, прогрессивному.
Восприимчивость сибирского населения помогала Сибири легче, чем Европей­ской России, идти к прогрессу в материальном и культурном отношении. Быст­рое восприятие новых культурных черт, новых промышленных нововведений, новых привычек было характерно для Сибири. Всякая новизна, всякое культур­ное заимствование, если они отвечали характеру сибиряков и «приходились им по нутру», моментально воспринимались, приживались и использовались мас­сой населения.
Важной чертой сибиряков, повлиявшей на склонность их к предпринимательству, была большая подвижность. Необходимость торгового движения, приток нового населения, большие расстояния не позволяли сибиря­ку сидеть на месте, он должен был двигаться, проявлять деловые качества. По­движность, энергичность сибирского купечества заметил французский исследо­ватель прошлого века К. Оланьон. Он писал: «Сибиряк-купец похож на своего собрата в коренной России. Но самое происхождение его, затрудненность путей сообщения и другие жизненные препятствия, которые приходилось ему пре­одолевать, сделали его более самостоятельным, может быть, более смышленым и энергичным, а иногда и более предприимчивым...»[71]. Подвижный образ жизни делал предпринимателей Западной Сибири людьми бывалыми, много повидав­шими, много умеющими. Они становились людьми исходившими и изъездив­шими всю страну, побывавшими во всех отдаленных уголках России.
Следует обратить внимание и на особый демократический склад сибир­ского населения, что делало предпринимательскую деятельность доступной для всех слоев народа. В Сибири не существовало ничего, что разделяло бы сосло­вия, монополизировало бы их культурную жизнь. Сибирское общество в целом составляло почти однородную массу. Отсутствие сословий в Сибири создавало всем слоям общества равные условия для занятий предпринимательской дея­тельностью. Таким образом, то, что в европейской России было привилегией избранных, в Западной Сибири принадлежало массе. Демократизм сибиряков выражался во всем. Тут не было почти ничего, что представляло бы запретный плод для жителей: ни занятий, ни вещей, ни предметов роскоши и комфорта.
Первые богачи и предприниматели Западной Сибири вышли из крестьян и гордились своим происхождением. Бывшие крепостные крестьяне, пересе­лившиеся в Сибирь, делались видными капиталистами, занимали почетное ме­сто в сибирском обществе и только впоследствии выкупались и получали воль­ную. Часто разбогатевшие сибирские крестьяне заводили себе богатые экипа­жи. В сибирских деревнях можно было видеть шиньоны, кринолины, сюртуки, часы с цепочками, лакированные ботинки. На деревенской ярмарке в Сибири некоторые крестьяне были одеты по последней парижской моде. Многие си­бирские купцы брили бороды и носили немецкие сюртуки. Европейские танцы проникали не только в купеческую и мещанскую среду Сибири, но и в кре­стьянскую.
Характерной особенностью сибиряков был их интерес к науке и книге. «Нельзя не обратить особенного внимания на наклонность тюменских граждан к учению, - писал в рассказе «Город Тюмень» Н. Абрамов, - грамотность здесь считается необходимостью. Родители, как бы бедны они ни были, не говоря уже о зажиточных, непременным долгом поставляют посылать детей своих в училище. Они учатся чтению, письму, катехизису и арифметике»[72]. Даже сибир­ские крестьяне работали над своим развитием. Формы сибирского просвещения отвечали и жизненным потребностям сибиряков, а также развитию в Сибири товарно-денежных отношений. Владение такими элементами культуры, как умение читать и считать, было настоящей потребностью всего сельского насе­ления. Существовали школы, но было и внешкольное, неформальное образова­ние и самообразование. В результате грамотность русского сибирского населе­ния не уступала показателям европейской России. Особое значение придавали сибиряки практической грамоте. Уроженец деревни Кулакова Н.М. Чукмалдин вспоминал, что когда на семейном совете решали вопрос о том, чтобы отдать его в обучение, то его «умный» дядя по матери Семен, бывалый человек, ез­дивший с извозом даже до Казани, произнес примечательные слова: «Ведь ре­бенку же будет лучше, когда он будет грамотный. Вот я умею «ходить на сче­тах» (считать на счетах), а читать не умею. Ну и что же? Связчик мой по ям­щине Алексей грамотный, всю дорогу писал и писал, а к расчету и вышло мне денег меньше, а ему больше. Чем я докажу, что он писал неправду?»[73].
О грамотности сибирского населения свидетельствовали крестьянские до­машние библиотеки, переписка крестьянами книг, а также частная переписка как один из способов общения на расстоянии. Письма были явлением привыч­ным для Сибири. Конечно, в Сибири были места, где население старалось жить замкнуто, закрыто и не стремилось к образованию, но эти места составляли сравнительно небольшую часть Западной Сибири.
Стремление населения к образованию отразилось и на сибирском пред­принимательстве. Сибиряки-купцы в большинстве были грамотными людьми. Однако, получив образование, сибиряки не утрачивали исконных свойств ха­рактера и привязанностей, которые хорошо просматриваются в развиваемых ими ценностях.
Поощряло склонность к предпринимательству и семейное воспитание в Сибири. Ученый-демократ А.П. Щапов, характеризуя сибирскую семью, об­ращал внимание на то, что отцы в Сибири «большей частию любят тех сыно­вей, которые с ранних лет обнаруживают большие буржуазные наклонности и приобретательские способности»[74]. Сметка и находчивость сибиряков развили в них деловитость и предприимчивость. Эти их качества были видны и в мето­дах колонизации Сибири, и в поиске непочатых богатств края, и в торговых сделках предпринимателей. Однако следует отметить, что нередко данные ка­чества перерастали в свою противоположность - делячество, хищничество, жадность к наживе. Отсюда происхождение таких типов сибирского предпри­нимателя, как сибирский кулак и монополист, которые были убеждены, что в мире нет ничего, что нельзя было бы «купить и подкупить».
О деловитости и предприимчивости сибиряков писали многие исследова­тели Сибири: А.П. Щапов, П.А. Словцов, В.К. Андриевич, Н.М. Ядринцев и другие. Ими же отмечались и последствия формирования у населения назван­ных качеств - необыкновенное развитие промышленного и торгового класса в Западной Сибири, стремление его к преобладанию и монополии.
Понятие добродетели для сибиряков было также тесно связано с практичностью, бережливостью, осуждением мотовства, уважением к чужой собственности.
Следует обратить внимание и на склонность к предпринимательству си­бирской женщины. Сибирячка отличалась от женщины центральной части Рос­сии не только внешне, но и внутренне, чертами характера и поведением. Сиби­рячки были статными, рослыми, плотными, дородными, в основном черногла­зыми и черноволосыми. В их характере исследователи отмечали большую энер­гичность, активность, бойкость, трудолюбие, предприимчивость, чистоплот­ность, аккуратность и самостоятельность.
Сибирские женщины никогда не были рабами мужчин, наоборот, они не­редко сами самостоятельно занимались ремеслами и предпринимательством. Если муж-купец умирал, его дело обычно продолжала жена. «Умер муж, - пи­сал Н. Чукмалдин, - не погиб промысел, мужем заведенный. Жена-вдова ведет его дальше с той же энергией и знанием, какие присущи мужу. В Тюмени были с мануфактурой до двух десятков лавок и половина их велась женщинами не менее удачно, чем мужчинами. Мой друг Т.А. Пеньевская торговала кожевен­ным товаром. Вела свои дела прекрасно и пользовалась уважением... Между родственниками моими были две замужние тетки (сестры матери), из которых одна, крестная мать моя, Марья Егоровна, жила сравнительно богато, имея с мужем постоялый двор, другая, Авдотья Егоровна, была замужем за ремеслен­ником, жила не так богато, но в довольстве и в достатке. И та и другая тетка были замечательны по энергии и деловитости, управляли промыслом и домом от имени мужей и были душою своего дела. Одна держала в городе постоялый двор, заменявший порядочную гостиницу, другая вела скорняжное ремесло бе­личьих мехов с полным и всевозможным успехом»[75].
Многие сибирские промыслы находились в руках женского населения, и достаток скапливался в женских руках. Это промыслы по изготовлению воло­сяных сит, ковров, холстов и других предметов домашней утвари. Существова­ли в Западной Сибири и села, где основную роль в хозяйстве играли женщины, а не мужчины. Село Червишевское, например, существовало в основном за счет женского труда. Вот что пишет о нем современник: «Село Червишевское про­изводило впечатление благоустройства, порядка и зажиточности... Опрятные домики, окна снаружи непременно украшены широким полотенцем, спускаю­щимся вниз, снежно белыми подоконниками, внутри виднеются цветы, зана­вески. В теплые летние дни все население работает на улице. Всюду вы видите около ворот на завалинках группы женщин и девушек за маленькими станками. Может быть, это обстоятельство послужило причиной дружной сплоченности населения, его любви к общественным собраниям, общественным играм. Червишевское общество могло бы послужить хорошим объектом для изучения влияния на хозяйство крестьянина женщины. Здесь в женских руках скаплива­ются все достатки. Этим, вероятно, нужно объяснить отсутствие пьянства и ви­димый комфорт домашней обстановки»[76]. Высшей похвалой женщине в Сибири были слова: «Зарывная (т. е. усердная) женщина... робить»[77]. Выдающееся зна­чение женского труда в Сибири обеспечивало женщине особое уважительное отношение в семье и в обществе. Крестьяне Сибири, отмечали исследователи, очень вежливы по отношению к женщинам: «...женщины у них занимают пер­вые места на пирушках, и ежели тесно помещение, то все мужчины стоят»[78]. В Сибири нельзя было услышать выражение «баба», разве только лишь в бранном смысле. К женщинам обращались «хозяйка», «мать» (в присутствии детей), а также по имени-отчеству.
Следует назвать и те черты сибиряков, которые, хотя и не повлияли на формирование предпринимательства в Сибири, тем не менее получили вы­ражение в социально-культурном типе западносибирского предпринимателя.
Это, например, тяга сибиряков к этнической самостоятельности, незави­симости, самобытности. Она выражалась в том, что сибиряк искренне считал себя исконно русским человеком, никогда не задумывался о своем отрыве от коренной России, а, наоборот, на русского переселенца смотрел как на человека чуждого ему и сомневался в его русской национальности.
Сибирские предприниматели, попадая, например, в Москву, зачастую де­монстрировали духовную солидарность лишь со своими собратьями-сибиряками, находя мало общего с предпринимателями московскими.
Особенностью сибирского патриотизма являлся его «географический» характер. Сибиряки видели в себе не столько часть русской нации, сколько лю­дей, которые собрались и проживают на особом географическом пространстве - Сибири.
Нередко отсутствовал у сибиряков интерес к общегосударственным по­литическим событиям. Государственные войны не вызывали у сибирского народа особого патриотизма. Пристрастий к историческим лицам, историче­ским рассказам в Сибири особенно не замечалось. Путешественников и исследователей Сибири поражала некоторая безучастность сибиряков к тому, что происходило за Уралом. События общественной и политической жизни, доносившиеся до сибирского народа в неясных отголосках, мало волновали его. Не особенно много было откликов на государственную политику и в деятель­ности сибирских предпринимателей.
Нужно отметить и развитое у сибиряков чувство собственного достоин­ства. «Сибиряк не забывал никогда своего происхождения и говорил с гордостью, что он «коренной»[79], - писал Н.В. Шелгунов. Исследователи неод­нократно обращали внимание, что с гостями из европейской России сибиряки часто общались как с иностранцами, об европейской части России говорили как о западноевропейской стране. Здесь выражались и склонность сибиряков забы­вать события собственной истории, и осознание ими собственной силы. «Если сибиряк, - читаем мы в книге Н.М. Ядринцева, - русскому, который посещает его гостеприимный дом, говорит дружелюбно: «Милостивый государь, вы рус­ский (российский)», - то этим он не хочет сказать, что вы земляк, а, напротив, хочет этим обозначить противоположность себе как сибиряку»[80].
Следует обратить внимание и на такие качества сибиряков и сибирских предпринимателей, как готовность к общеполезным делам, честность и порядочность. В этом смысле показательны ценные письма из Томска в Тюмень к одной из купчих (А.С. Прасоловой) с вложениями трехсот и двух тысяч рублей. На конвертах отправитель не побоялся написать сумму отправ­ления.
Отразились на сибирском предпринимательстве и черты сибирского бы­та: гостеприимство, хлебосольство. Гостеприимство в сибирской этике стояло на одном из первых мест, но не было мотовством, а успешно сочеталось с бе­режливостью. Не принять гостя или отказаться от приглашения считалось про­явлением глубокого невежества. От гостей и от хозяев требовалось соблюдение учтивости, уважения друг к другу. В Сибири существовала разработанная це­ремония встречи гостей: гостя зачастую встречали на крыльце, во дворе или даже у ворот. В некоторых случаях при проводах гостей полагалось снабжать их подарками, дарение было широко распространено в сибирском быту. Быть бережливым не означало быть жадным. Щедрость служила средством укрепле­ния престижа человека. Особенно славились гостеприимством старинные купе­ческие дома Западной Сибири. Вот как писал о купеческом хлебосольстве За­падной Сибири XVIII века иностранец - французский аббат Шапп: «В большие семейные праздники там (в Тобольске) приглашаются к обедам лица обоего по­ла, но кушают в особых комнатах. Хозяйка выходит к мужчинам перед самым столом с подносом водки и, обойдя всех, уходит. Столы бывают сытны, наряд­ны, но безмолвны, пока не начнут пить здоровья, вставая на ноги. Тут все при­ветствуют друг друга поименно... делают сцену шумную... Вместо вина упо­требляют наливки. После стола переходят в другую комнату, где стол убран ки­тайскими закусками, и снова принимаются за бутылки с медом, пивом и други­ми напитками из водки»[81].
Вообще сибирское хлебосольство, по мнению исследователей Западной Сибири, подразделялось на следующие виды: хлебосольство сибирских крестьянских селений, городское хлебосольство и нарядное, угостительное хле­босольство купеческих домов Западной Сибири.
В XIX в. одним из наиболее популярных в сибирской купеческой среде блюд были пельмени. Так, например, по воспоминаниям автора книги «Москва и москвичи» В.А. Гиляровского, сибиряки были постоянными и неизменными посетителями трактира Лопашова в Москве. «Повар, специально выписанный Лопашовым из Сибири, делал пельмени и строганину. И как-то в восьмидесятых годах съехались из Сибири золотопромышленники самые крупные и обедали по-сибирски у Лопашова... а на меню стояло: «Обед в стане Ермака Тимофеевича», и в нем значилось только две перемены: первое - закус­ка и второе - «сибирские пельмени». Никаких больше блюд не было, а пельме­ней на двенадцать обедавших было приготовлено 2500 штук: и мясные, и рыб­ные, и фруктовые в розовом шампанском... И хлебали их сибиряки деревянны­ми ложками...»[82].
Отличительной чертой сибиряков, о которой мы упоминали выше, была их любовь к нарядам. О богатстве сибирского купеческого платья XVII - XVIII вв. писали многие исследователи. Купцы в XVII веке одевались в платья бархатные, парчовые, тканные золотом или серебром. Жены их и дети наряжа­лись в дорогие материи, с золотыми или серебряными кружевами, а зимние платья носили на соболях или чернобурых лисах[83]. В XVIII веке, хотя часть купцов и ходила в платьях старого покроя и не брила бород (старообрядцы), в основном купцы одевались уже по-европейски и так же достаточно богато[84]. «Все почти здешние купцы и мещане... носят сюртуки... Молодые женщины купеческого звания одеваются в платья круглые, очень щеголяют и подражают столичным модам»[85], - писал современник о сибиряках конца XIX в.
Можно назвать и некоторые отрицательные черты сибиряков, которые получили выражение в типах сибирских предпринимателей. Так, исследователи отмечают, что от первых завоевателей Сибири в наследство народу достались склонность к некоторому «буйству нравов» и иногда жестокость.
Государственного гонца сибирские крестьяне в XVII веке могли не толь­ко ограбить, но и высечь. О нравах начальных сибирских поселенцев говорит и такой факт: «В 1679 году при пасхальном служении митрополита Павла вместо прежнего: «смертию наступи на смерть», певчие пели: «смертию смерть по­прав», и три старика пошли за Преосвященным, кричали с негодованием, назы­вали его латинщиком»[86].
И в XIX веке сибирские предприниматели могли позволить себе грубость и дерзость по отношению к своим домашним, а также и своим подчиненным. В основном же жестокость предпринимателей проявлялась по отношению к инородцам, на которых смотрели как на народ завоеванный, и всякие поборы по отношению к ним, в том числе и торговую кабалу, считали вполне законны­ми.
Среди отрицательных черт сибиряков нужно назвать и склонность к пьянству, чему отчасти способствовал холодный сибирский климат и большое количество бродяг в Сибири. Кутежи и пьянство были нередки и в среде сибирского купечества, что приводило к потерям крупных состояний.
Подводя итог, следует заметить, что названные черты и качества нельзя безусловно прилагать ко всему населению Западной Сибири, так как нигде в России не было такого многообразия индивидуальных проявлений и свойств, как в сибирском народе. Это обилие можно объяснить историческим проис­хождением сибирского народа, разнообразием его характеров, занятий и про­фессий.
Отметим также, что временное, приезжее население не смешивалось с местным. Нравы авантюристов, искателей счастья и наживы, приезжих спеку­лянтов мало отражались на качествах коренных жителей Западной Сибири. Местное население называло таких людей «наезжими» или «навозными».
Ссыльные также имели мало общего с населением Сибири. Только их по­томки постепенно ассимилировались с сибирской массой и делались сибиряка­ми.
Сибирское население вынуждено было постоянно обновляться, так как в Западную Сибирь постоянно двигался поток переселенцев, жителей самых разных губерний России. Они привносили в сибирскую жизнь движение, по­стоянное приращение ценностей, качеств, свойств разных народов России. Все эти элементы смешивались в Сибири, а затем перерождались в массу, облада­ющую особыми однородными чертами. Эта вечная борьба, происходящая в Си­бири, это слияние самых противоположных элементов русской жизни в одно целое придавало и до сих пор придает сибирскому населению бесконечную энергию творчества и созидания. Постоянно обновлялось, менялось и совер­шенствовалось и сибирское предпринимательство.

2.3. Пространство Западной Сибири и его роль в формировании хозяйственной культуры региона
Пространство Западной Сибири в прошлом во многом совпадало по гра­ницам с Тобольской губернией.
На формирование в Западной Сибири предпринимательства повлияли, в первую очередь, благоприятные географические и природные условия края. Это необъятные просторы Западной Сибири, в которой соединились леса, рав­нины, степи, тундра, лесотундра; ее богатая растительность (кедр, лиственница, ель, сосна, береза, тополь, осина, вьющиеся растения, множество ягод, грибов), что создавало условия для возникновения и развития промыслов и торговли. Это и огромная земледельческая полоса Западной Сибири. Почва Сибири из­давна была очень плодородна и не требовала удобрений. По выражению иссле­дователя Сибири А.Э. Брема: «...Настоящее золото Сибири - ее чернозем»[87]. За­нятиями южных округов Западной Сибири издавна было земледелие и ското­водство. Знаменитые сибирские маслоделы и хлеботорговцы вышли из южных округов края.
Животный мир Сибири (соболь, песец, бобр, заяц, белка, лиса, куница, рысь, горностай, олень, волк) также способствовал возникновению наиболее прибыльной и древней торговли в Западной Сибири - торговли мехами («мяг­кой рухлядью»).
Реки Сибири помогали не только ее колонизации, но и предприниматель­ству. Л.И. Мечников, русский ученый, писавший о роли природной среды в развитии мировых цивилизаций, считал реки синтезом всех физико- географических условий для развития личности. Все великие реки, по мысли Мечникова, являются «великими воспитателями человечества». Их специфиче­ская географическая среда заставляет население соединять усилия на общей ра­боте, учит солидарности и трудовым навыкам. С точки зрения Мечникова, ре­ка - воплощение исторического прошлого человечества, однако с ней связаны и надежды на будущее[88].
Своими притоками сибирские реки обеспечивали переход из одного бас­сейна в другой. Река - символ торговли Западной Сибири. Вся торговля и другие хозяйственные отношения проходили первое время по рекам. Реки имели огромное значение и для земледелия. Лучшие земледельческие районы Западной Сибири расположены по рекам, так как только реки создавали необ­ходимые условия для сбыта и сплава хлеба. Благодаря рекам зародились многие предпринимательские промыслы оседлого сибирского населения. Это, напри­мер, рыбопромышленность, которая от коренного населения постепенно пере­шла в руки русских.
Течение рек Западной Сибири шло от юга к северу, из мест с более мяг­ким климатом и богатой растительностью к полярным, суровым и скудным растительностью северным берегам. Реки помогали торговым сношениям юга Сибири с ее севером, снабжали скудный север продуктами богатой южной зем­ледельческой полосы. С другой стороны, по притокам рек облегчались торго­вые сношения востока с западом. Поэтому и создавались сибирскими предпри­нимателями проекты о соединении этих рек непрерывным сообщением. Так, предполагались каналы между Волгой и Иртышом, Печорой и Обью, Обью и Енисеем. Реализация идеи о создании этих чрезвычайно важных водных путей, а также о соединении Сибири через северные моря с Европой, что давало бы возможность экономического и культурного процветания Сибири, была делом жизни многих западносибирских предпринимателей.
Конечно, всегда обращал на себя внимание суровый климат Западной Сибири. Однако нигде в Сибири климатические условия не делали жизнь чело­века невозможной. Даже в ближайших к Полярному кругу местностях труди­лись сибирские торговцы и промышленники. Наоборот, климат Западной Си­бири, здоровый и благоприятный для жизни, внушал сибирякам бодрость, энер­гию в борьбе за существование, активность, необходимые для трудовой и предпринимательской деятельности. Широко известны были выносливость и закалка сибиряков. Тысячи торговых обозов в самые морозные дни двигались из Сибири к ее северу и по России.
В связи с пространством и климатом хозяйственная деятельность в Сибири всегда была неоднородна, что привносило особенности и в культуру предпринимательства.
В южных округах Западной Сибири развивалось земледелие. Почва в этих округах состояла из самого тучного чернозема, и посеянное зерно давало хорошие всходы. Высокими темпами на юге края развивалось животноводство. К началу XIX столетия резко увеличилось в Западной Сибири поголовье сви­ней, лошадей и крупного рогатого скота. В результате этого заметно возросла продажа мяса и сала. Появились сотни салотопенных, мыловаренных и других предприятий, перерабатывающих местное сырье. На базе земледелия и живот­новодства в южных округах росли и развивались промыслы по обработке рас­тительного и животного сырья. Во второй половине XIX века здесь начало раз­виваться товарное маслоделие, которое заняло особое место в экономике За­падной Сибири. В XX веке действовало около трехсот предприятий по произ­водству масла и сыра, большинство из них было на юге области. Сибирское масло вывозилось за границу. Хорошие рынки сбыта для хлеба и масла помога­ли развитию предпринимательства.
В средних округах Западной Сибири развивались ремесла, а также тор­говля ярмарочная, рыночная, лавочная, развивалась промышленность - фаб­ричное и заводское производство кож, сукон, холстов, ковров, кожаного товара. Особенно славились этим Ялуторовский и Тюменский округа.
«Тюменский округ болотист, земли в нем мало. Здесь надо было оставить соху и косу, ибо они не вознаграждали труда и прилежания, а приняться за ремесло, за мелкую промышленность, за извозы. Население рано поняло эту истину и обратилось к заработкам иным, нежели хлебопашество и скотоводство. Здесь сходбище всей Сибири и всей России. Отсюда тюмен­ские ямщики ходят с обозами до Москвы и Иркутска. Кто не занимается ямщи­ной, выделывает кожу, кожаный товар, пробивается гончарными и черепичными мастерствами»[89], - писал И. Завалишин.
На севере Западной Сибири преобладали промыслы - звероловный, ры­боловный, лесной, а также торговля продуктами природы - пушниной, лесом, рыбой и т. д.
В развитии хозяйственной и предпринимательской деятельности в истории Западной Сибири можно выделить следующие периоды. Сначала внимание сибиряков сосредоточилось на погоне за природными богатствами края: драгоценными мехами, металлами. Природа, растительность, пушные звери безжалостно истреблялись. Так, в 1850 г. на Ирбитскую ярмарку приво­зилось 108000 горностаев, 43000 соболей, а в 1860 г. уже 56000 первых и 16200 вторых, в 1870 г. еще менее - 24000 горностаев и 5150 соболей[90].
Звероловный период в Сибири сменился периодом разыскивания горных богатств. Однако горное и рудничное производства в Западной Сибири не по­лучили развития. Золотопромышленность также особенно не затронула Запад­ную Сибирь и не оставила в ней никакого заметного следа.
Важный период развития предпринимательства в Западной Сибири свя­зан с ростом земледелия и промышленной культуры. Главную роль в промышленности Западной Сибири стали играть кожевенные, салотопенные, винокуренные заводы. Наибольший успех выпал на долю земледелия и животноводства, которые и послужили на долгие годы базисом для дальней­шего развития промышленности края.

2.4. Хозяйственная культура и предпринимательство в городах и селах Западной Сибири на рубеже второй половины XIX - начала XX вв.
Роль культурной среды, где формировались ценности западносибирской хозяйственной культуры и предпринимательства, на рубеже второй половины XIX - начала XX вв. выполняли ярмарки и города Западной Сибири.
Сибирские ярмарки были местами обмена как торгового, так и культур­ного.
Французский культуролог Ф. Бродель, сделавший наиболее серьезное ис­следование обыденной, повседневной культуры, придавал ярмаркам особое ме­сто в культуре. Ярмарки, по его мнению, стоят значительно выше торговли вразнос, лавок и рынков. Они занимают особое место в экономической и культурной жизни, а своими корнями уходят в далекое прошлое. Каждая яр­марка имеет свой ритм, свой календарь, свои «позывные», иные, чем у соседей. Ярмарки имеют свои декорации, их сопровождают народные гуляния, зрелища, представления, игры и другие развлечения. На ярмарках царит юмор, смех, ат­мосфера вседозволенности, «ярмарки - это шум, гам, песенки, это народное ли­кование, мир, вывернутый наизнанку, беспорядок, а при случае и волнение»[91].
Главной западносибирской ярмаркой была Ирбитская. Эта ярмарка была основным регулятором экономической и культурной жизни в Сибири и отражала тонус сибирского хозяйственного развития. Ирбитская ярмарка по­явилась в Сибири в XVII веке и просуществовала до начала XX века. По своим размерам и торговым оборотам она казалась сибирякам настолько колоссаль­ной, что они не находили ей даже меры для сравнения. «Про ярмарку выража­лись больше односложными словами, - писал современник, - да знаками вос­клицания: «А, Ирбит!» или: «Это ведь в Ирбитской было!», подразумевая, что эта ярмарка есть основа, центр, развязка всех дел, своего рода «крайний судия»[92].
В Ирбитской торговле, как в зеркале, отражались все стороны экономиче­ской и социально-культурной деятельности предпринимательства России и Сибири. На Ирбитской ярмарке производились расчеты по сделкам, заклю­ченным в других местах. Она представляла собой громадный рынок личного труда, а кроме того, и место для обмена различного рода культурной информа­цией. На ярмарку стекалась масса ремесленников, купцов, крестьян, а также людей, занимающихся умственным трудом, - адвокатов, медиков и т. д. Ирбитская ярмарка представляла собой важный торговый и культурный центр России с обширным районом влияния. Кроме сибиряков, сюда приезжали москвичи, петербуржцы, купцы из Екатеринбургского уезда, Пермской, Оренбургской, Уфимской, Архангельской, Вологодской, Костромской, Ярославской, Казан­ской, Нижегородской, Владимирской, Рязанской, Тамбовской, Тульской, Ви­тебской, Тверской, Киевской, Курской, Черниговской, Полтавской, Минской, Гродненской, Астраханской и других губерний, Средней Азии, а также из цар­ства Польского, Остзейских провинций, города Нахичевани и т. д. Повышен­ный интерес к Ирбиту всегда проявляли германские, американские и другие за­падные бизнесмены, которые испытывали насущную потребность в сибирском сырье.
«Иностранцы, наводнившие Западную Сибирь, - писали газеты, - не ста­нут зря бросать доллары и марки, их дальновидность покоится на вполне проч­ных устоях, явившихся результатом точного учета всех выгод от приложения капиталов к сибирским богатствам»[93].
С 1881 года на ярмарку ежегодно привозили около шести миллионов пу­дов товаров, а продавалось примерно на 65 миллионов рублей, что составляло крупные торговые обороты в России.
Ярмарка служила немаловажным источником заработка для окрестных жителей. В ее окрестностях развивалось предпринимательство, специализиро­вавшееся на видах промышленности, необходимых для нормального функцио­нирования ярмарки - производство веревок, рогож, ящиков.
Среди русских товаров, предлагаемых на ярмарке, были шубы и меха, са­фьянные и кожевенные изделия, золото и драгоценные камни, свечи, иконы, книги, одежда, обувь, мыло, металлические изделия, предметы парфюмерной промышленности, хлопчатобумажные товары, бакалейные товары и многие другие.
Сибирь торговала невыделанной пушниной (Ирбитская ярмарка всегда была главным районом сбора в стране невыделанных мехов, необходимых Рос­сии для международной торговли), кожами, щетиной, медом, салом, птичьим пером, свечами, мылом, маслом, рыбой, икрой, мукой, конопляным и льняным волокном, крестьянским холстом, деревянными изделиями, экипажами, рессор­ными колясками, бричками, фаэтонами, дрожками, санями, колесами, мебелью, рогожами, коврами, сундуками, мельничными жерновами, мамонтовой и сло­новой костью и т. д.
Европейскими товарами в Ирбите были бумага и бумажные изделия, шерстяные изделия, шелковые изделия, бакалейные товары, кофе, индиго, оло­во, свинец и т. д.
Среди азиатских товаров особым спросом пользовались шелковые мате­рии, чай, шитое платье, халаты, мерлушка, изюм, урюк, верблюжья шерсть и изделия из нее, войлоки, лошади, коровы и др.
Особое место на Ирбитской ярмарке в конце XIX в. занимали тюменские торговцы и промышленники. Ежегодно посещали ярмарку от шестидесяти до ста купцов из Тюмени. На Ирбитской постоянно арендовали здания Ф.Ф. Кокшаров, А.Н. Нестеров, И.Ф. Пятков, Т. Сабардин, Ф.И. Ушаков, А.П. Россошных, С.Г. Селиверстов, В.А. Копылов, И.Х. Бранд, П.А. Андреев, Н.А. Вяткин и другие. Тюменцы держали монополию на жировом и пушном рынках: З.И. Бажанов, И.Ф. Пятков, П.П. Алексеев, М.Н. Дягтерев, Е.А. Калинин, Х.А. Магометов; на рынке пшеницы, муки, крупчатки - А.И. Текутьев, «Волчихин, Лещев и К»; в чайном и сахарном деле - Колокольниковы и В.Г. Молодых; в бумажном деле - «Щербаков и К». В связи со строительством железной дороги возрос спрос на колокола, ими особенно прибыльно торговал Торговый Дом «П.И. Гилев и сыновья».
Даже к концу XIX века, когда была построена Сибирская железная дорога и сибирские товары начали вывозиться на крупнейшую в России Нижегород­скую ярмарку, авторитет Ирбитской ярмарки оставался велик. Она определяла цены и конъюнктуру мирового пушного рынка, была центром, где сибирский торговец мог охватить перспективы интересующего его дела.
Накануне первой мировой войны началось усиленное внимание России к сибирскому региону. Сибирь становилась местом, где русский капитализм начал развиваться вширь.
Социально-культурной средой, где формировались ценности западноси­бирского предпринимательства, были не только ярмарки, но и города, села и деревни Западной Сибири.
Центрами сельской ярмарочной торговли были города Ишим, Ялуторовск и Курган. В Ишиме ежегодно проходила одна из главных ярмарок Сибири - Никольская, на которую прибывало до двух тысяч купцов, торгующих хлебом, кожами, маслом, овчинами. Ялуторовск выделялся по «торговому духу» и раз­витию мелкой промышленности. «...Здесь, можно сказать, все торгуют, - писал И. Завалишин, - мужики продают свои изделия, бабы и девки свои, даже ребя­тишек приучают торговать калачами, пряжениками, пирогами, пельменями, пряниками и орехами...»[94]. Тонкие льняные холсты, вытканные ялуторовскими крестьянками, находили сбыт даже в европейской России.
Оживленным пунктом торговли продуктами земледелия и животновод­ства был Курган. Здесь происходила торговля зерном, мукой, маслом, карто­фельной патокой.
В 80-х годах ялуторовские и Ишимские кустари стали конкурировать с тюменскими в кожевенном производстве. Под Ялуторовском возник крупный центр овчинно-шубной промышленности общесибирского значения. Его изде­лиями снабжались интендантские склады в Казани, Омске, Иркутске, они шли на крупные российские ярмарки, на север Сибири и в Киргизскую степь.
Под Ялуторовском развивалось и стекольное производство. Это объясня­лось тем, что хлеборобные области в изобилии давали дешевое сырье - соло­менный пепел. Наиболее значительным был старейший завод купца И. Медведева. Завод выпускал белое и зеленое оконное стекло, тарелки, блюда, миски из фаянса, украшенные цветным орнаментом, зеркала, хрустальную по­суду.
Быстрыми темпами развивалось предпринимательство в Тюмени. В этом отношении город далеко ушел не только от городов сибирских, но и от боль­шинства русских городов. «Город Тюмень исключительно город промышлен­ный и торговый. В нем живут купцы, самые значительные в Сибири»[95], - отме­чал писатель-демократ Н.В. Шелгунов.
Значительность Тюмени была связана как с предпринимательскими та­лантами ее жителей, так и с удачным географическим положением города. Пер­спективу развития предпринимательства в Тюмени создавала близость города к южным округам Сибири, богатым салом, маслом, кожами и другой земледель­ческой продукцией, а также близость к не менее богатым северным округам, которые давали Тюмени пушнину, дичь, пух, орехи, ягоды и др. Соседство Киргизской степи, где развивалась золотопромышленность, рудное производ­ство меди, серебра, каменного угля, также было выгодно для Тюмени.
Источники предпринимательских капиталов Тюмени происходили и от торговли с Приуральем, Восточной Сибирью, Бухарой, Китаем.
Предпринимательство началось в Тюмени с ямской службы. Тюменские ямщики еще в XVI веке перевозили грузы на лошадях до Тобольска и Туринска. Название одной из городских улиц Тюмени, Ямская, хранит память о бывшей ямской слободе, где жили ямщики. Ямская служба в Тюмени просу­ществовала не одно столетие и сыграла значительную роль в хозяйственном освоении и развитии края. Уже в конце XVI века в Тюмени возникает первый в Сибири торговый гостиный двор.
К началу XVIII века относится колокольное производство в Тюмени. В конце XVI века в Тюмени появилась единственная на всю Сибирь литейная мастерская И. Кадмина по производству церковных колоколов, дорожных ко­локольчиков, медной и оловянной посуды. Литье колоколов закрепилось в прозвании мастеров - так возник один из старейших в Тюмени купеческих родов - род Колокольниковых. В начале XVIII в. Колокольниковы стали полу­чать военные заказы и добились больших успехов в меднолитейном деле. К этому же времени относится первый опыт литья пушек в Тюмени. К середине века, когда Россия перестала вести большие войны, Колокольниковы сосредо­точились на производстве мирной продукции - домашней утвари, колоколов, дорожных колокольчиков. Купеческая ветвь Колокольниковых просуществова­ла до начала XX в. и оставила заметный след в предпринимательской культуре Тюмени. Правнучка И.П. Колокольникова в настоящее время живет в г. Иркут­ске.
Ко второй половине XIX века на Тюмень и ее округа приходилась боль­шая часть фабрично-заводской промышленности Западной Сибири. Тюмень особенно выделялась свечным, гончарным, кожевенным производством, судо­строением, пароходством, становилась известной во всей России сильным и бо­гатым купечеством.
В Тюмени проводилась Васильевская ярмарка, но товарооборот ее по сравнению с Ирбитской был невелик. В начале XIX века в Тюмени начала работать международная оптовая жировая ярмарка. На ней осуществлялись крупные оптовые сделки на товар, который уходил в центральную часть России и за границу. В ярмарке участвовали купцы из Ялуторовска, Камышлова, Кунгура, Перми, Казани, Вятской губернии, Алтая, Бийска, Барнаула, Кузнецка, Новониколаевска, Томска, Омска, Кяхты, Семипалатинска, Павлодара, Петро­павловска и Акмолинска. Многие купцы из России охотно покупали на этой ярмарке товар и везли его в Европу, где за него давали хорошую цену. Товары с клеймом Тюменской жировой ярмарки очень ценились в России и Европе[96].
Основу предпринимательства Тюмени в конце XIX - начале XX вв. со­ставляло кожевенное производство, город по праву считался «кожевенным це­хом» Сибири. Еще в XVII веке в Тюмени действовало несколько крупных ма­стерских, каждая из которых изготавливала в год более ста кож. Ко второй по­ловине XIX века Тюменские кожевенные заводы были наиболее крупными в отрасли. Это старейший в городе завод Колмогорова с годовой производи­тельностью до 450 тысяч рублей и 150 наемными рабочими, завод И.С. Решетникова с производительностью до 188 тысяч рублей и 75 рабочими. В начале XX века объем производства кожевенной фабрики «Собенников и братья Молчановы» доходил до 520 тысяч рублей.
В Тюмени работали многочисленные мастерские - сапожные, башмач­ные, рукавичные, по шитью бредней. С кожевенным производством было тесно связано мыловаренное и свечное производство, которые обеспечивали потреб­ности Западной Сибири в этой продукции.
Высоких объемов в Тюмени достигла мукомольная промышленность. Ес­ли деревенская мельница производила не более 10-15 пудов муки в сутки, крупное мукомольное предприятие перерабатывало ежедневно до семи тысяч пудов зерна. Так, «Товарищество И.П. Колокольников и наследники» произво­дило до шести тысяч пудов муки, а мельница братьев Колмаковых - более трех тысяч пудов.
Высокий уровень технической оснащенности наблюдался к началу XX века в тюменской винокуренной промышленности. Большинство спиртово­дочных предприятий имело специальные здания. В их оборудование входили паровые двигатели, насосы, перегонные аппараты, механические и ручные ме­шалки, квасильные чаны. Оборудование было в основном иностранного произ­водства.
К началу XX века в Тюмени возникли наиболее крупные в Западной Си­бири металлообрабатывающие и машиностроительные предприятия. В 1900 году был основан чугунолитейный завод Н.Д. Машарова, на котором было занято более 220 рабочих.
В конце XIX - начале XX века высокого развития достигла тюменская лесообрабатывающая промышленность. Начались первые поставки леса за гра­ницу. Они были настолько удачными, что тюменский лесопромышленный рай­он стал одним из наиболее крупных поставщиков леса на мировой рынок. Как отмечала «Торгово-промышленная газета» в 1906 г., Тюменский район занял выдающееся место по отправке леса за границу через Екатеринбург, Пермь, Котлас и Архангельск. Крупнейшим в Тюмени, а также и во всей Западной Си­бири был лесозавод братьев Кыркаловых, на котором работало 120 рабочих. Далее следовали заводы «Курбатов И.С. и наследники», Э.К. Вардроппера и ле­сопильный завод А.И. Текутьева. На данных предприятиях велась распилка ле­са, производились доски, шпалы, столярные изделия. Крупным предприятием было и столярное заведение И.А. Носкова в Тюмени, имевшее около 300 работ­ников.
В начале XX в. предприниматели Ворожцов и Логинов открыли в Тюмени спичечную фабрику с двенадцатью цехами: коробочно-клейным, ще­пальным, фанерным, макальным, слесарным, наборным и др. Оборудование фабрики было закуплено в Берлине. Это было крупнейшее предприятие в Западной Сибири.
Важное место в тюменской фабричной промышленности заняли суконно­ткацкое и бумажное производства. В конце XIX в. была основана суконная фабрика Ядрышникова (160 рабочих), позднее - суконная фабрика торгового дома «Карякин и Андреев» (178 рабочих).
К концу столетия Тюмень превратилась в крупный центр судостроения. Английский предприниматель Гуллет основал под Тюменью механическую ма­стерскую по сборке пароходов, а нижегородский пароходчик Колчин и тюменский купец Игнатов заложили механосборочный и судостроительный завод. Затем в Тюмени появились еще судостроительные предприятия - завод, принадлежащий англичанам, - отцу и сыну Вардропперам, судоверфь тоболь­ского купца и рыбопромышленника М.Д. Плотникова. К концу столетия в Тю­мени обосновались филиалы ряда судостроительных заводов Урала и России, ремонтные базы местных пароходств, а также 8 судоремонтных и судострои­тельных заводов и верфей. Наиболее крупным из судостроительных заводов был завод Гуллета. В конце века на этом заводе был построен первый пасса­жирский пароход - «Кормилец». К 1913 г. из 191 парового судна, плававшего в Обь-Иртышском бассейне, 135 было собрано в Тюмени.
Тюмень стала важнейшей базой сибирского парового флота. От Тюмени до Тобольска и Томска начали регулярно ходить пароходы «Иртыш», «Польза», «Дружба». Несколько позднее открылось сообщение между Тобольском и Бе­резовом. Водный транспорт сыграл важнейшую роль в развитии тюменского предпринимательства, он втягивал Тюмень в общероссийские рыночные связи.
Пароходство на реках Туре, Тоболе, Иртыше, Оби держали М.Д. Плотников, И.И. Игнатов, А.К. Трапезников и другие.
На рубеже XIX - XX вв. в Тюмени появляются уже признаки зрелого ка­питализма. С неимоверной быстротой начинают возникать банки, транспорт­ные и страховые конторы, усиленно ведется строительная деятельность. Наряду с фабриками и заводами, которые принадлежали отдельным предпринимате­лям, появляются акционерные объединения и товарищества. Это, например, «Акционерное общество кожевенного производства В.А. Собенникова в Тюме­ни», «Акционерное общество спичечных фабрик Ворожцова и Логинова», «То­варищество Машарова и К» и другие. Крупнейшим объединением, монополи­зировавшим водные перевозки в Обь-Иртышском бассейне, было «Западно- Сибирское товарищество пароходства и торговли». Его учредителями и участ­никами были тюменские пароходовладельцы И.И. Игнатов и А.К. Трапезников, тобольский рыбопромышленник А.М. Плотников, московский купец И.И. Казаков, казанская купчиха В.П. Карпова, наследники тюменского паро­ходовладельца и крупного кожевенного фабриканта Ф.С. Колмогорова. Основ­ной капитал товарищества составлял к началу XX в. шесть миллионов рублей, а его имущество включало 59 пароходов, большой несамоходный флот, приста­ни, пакгаузы, верфи. Правление товарищества находилось сначала в Тюмени, а затем в Петербурге.
В начале XX в. в Тюмени появилась товарная биржа. Объектами бирже­вой торговли были зерно, сахар, масло и другие товары. Вскоре тюменская то­варная биржа стала одним из крупнейших центров оптовой торговли в Западной Сибири.
Постепенно к началу века в Тюмени сложилась банковская система. Раз­витие банковского дела вело к усилению влияния банков на хозяйственную жизнь города.
В предпринимательские поселения превращались села и деревни близ Тюмени. Сельское предпринимательство описал тюменский писатель и краевед А. Иваненко[97]. Зачастую деревни и села специализировались на какой-либо од­ной отрасли промышленности. Центром кожевенного производства была де­ревня Решетникова. Там действовало десять кожевенных заводов. Все мужчины деревни занимались выделкой кож.
Село Каменское было центром коврового производства. Изготавливать ковры здесь начали с XVIII века. Ковровый промысел, вероятно, был занесен в Западную Сибирь крестьянами из известного села Палеха. Когда Радищев возвращался из сибирской ссылки, то он записал в своем дневнике о том, что увидел: «Тут девка продавала ковры из Каменского села, где их все делают, как баранки на Волдаях»[98]. Тюменские ковры, хотя и не претендовали на особое изящество, были очень красивы. Они имели особую бахромчатую основу. Для крашения нитей крестьянами использовались краски из местных растений - ивы, ольхи, крушины, калины, трав. Когда позднее вместо растительных стали использоваться анилиновые краски, то ковры начали быстро выгорать и уже не пользовались такой популярностью среди местного населения. Тем не менее ковры отличались особой прочностью и дешевизной. Они с успехом сбывались на Ирбитской ярмарке и сельских торжках. Особенно часто встречающийся ри­сунок был таким: ярко-красные цветы на черном фоне и две конские головы в обрамлении цветов и листьев. В 1900 году на выставке в Париже тюменский ковер был удостоен золотой медали.
Деревня Кулакова славилась коноплей и изделиями из конопляной пряжи. Здесь изготовлялись холсты, веревки, канаты, сети, невода. Крестьяне продава­ли высококачественное конопляное масло. Из этой деревни вышел крупный предприниматель и просветитель Н.М. Чукмалдин.
В селе Заводоуспенском умельцы делали глиняную посуду, особые тю­менские сундуки, окованные узорным железом («тюменские уклади»), телеги, экипажи, сани, валяную обувь, хомуты, сбруи, рукавицы. В конце прошлого ве­ка в этом селе товарищество «А. Щербаков и К» открыло писчебумажную фаб­рику, оснащенную пятью паровыми машинами и другим оборудованием. На фабрике трудилось 375 рабочих. Она была самым крупным предприятием бу­мажной промышленности в Сибири и обеспечивала своей продукцией не толь­ко местную полиграфию, но и типографии соседних губерний.
В селе Луговом крестьяне ткали рогожи, шили хомуты, варили мыло.
В селе Ембаевом, основанном бухарцами, развивалось кожевенное дело, здесь редкостно выделывали юфть (кожу особого высокого сорта).
В селе Червишево делали сани, телеги, деревянную посуду, сундуки, боч­ки, ящики. Село славилось изделиями из липового мочала - веревками, рого­жей, кулями и особенно ситами для просеивания муки. Славилась ситами и де­ревня Друганово.
Деревня Черная речка была одной из редких деревень Западной Сибири, где существовало крепостное право, а крестьяне были собственностью поме­щика. В конце XIX в. владельцы усадьбы Памфиловы создали в деревне ферму породистого крупного рогатого скота и открыли первый в Сибири завод А.Я. Памфиловой по производству сливочного масла. В Черной речке зароди­лось прославившее Сибирь маслоделие.
Село Богандинское рубило и продавало лес. Особенным спросом пользо­валась ольха, из которой в конце прошлого века делали ящики для чая.
Деревня Головина продавала гончарные изделия, звонкую и прочную по­суду из местной глины.
Деревня Манькова (сейчас село Мальково) торговала выращенными на продажу овощами.
Четырнадцать деревень вокруг Тюмени специализировались на экипаж­ном производстве. Товары деревенских умельцев расходились по всей Сибири и считались лучшими по качеству и прочности.
Среди северных городов Западной Сибири выделялись Березов и Сургут. Крупнейшей ярмаркой на севере Сибири была Обдорская ярмарка - центр си­бирской меновой торговли. Соболь, лисица, белка, куница, выдра, горностай, оленьи шкуры, мамонтовая кость, шитая местными племенами зимняя одежда (малица, парка, унты) и т. д. - все это выменивалось на русские товары: хлеб, муку, табак, сукна ярких цветов, ситцы, платки, чугунную, железную и медную посуду, стеклярус.
По окончании Обдорской ярмарки производилась ярмарка в Березове. В отличие от других ярмарок на северных ярмарках не было никакой суеты и торгового шума. Торговля большей частью, как и в Обдорске, производилась скрытно.
Издавна в северных таежных районах Западной Сибири существовало производство дегтя и смолы. С начала XX века все большее значение стал при­обретать новый, так называемый способ курения в «кубах», где производствен­ный процесс по сравнению со старым в «осмолах» (в старых сосновых пнях) шел быстрее, а выход продукции увеличивался вдвое.
Другой важной для северных районов отраслью была промышленная пе­реработка рыбы. Наиболее крупным рыбопромышленным предприятием счи­тался передвижной рыбоконсервный завод М.Д. Плотникова. Летом он вел производство непосредственно на месте вылова рыбы в районе Обдорска, а зимой с прекращением рыбного сезона перевозился в Тобольск, где готови­лись консервы из мороженой рыбы. В 1901 г. завод выпускал 100 тыс. банок, а в 1912 г. - уже 400 тыс. банок консервов.
Административным центром Западной Сибири был Тобольск. В XVII и XVIII веке Тобольск являлся средоточием предпринимательства, торговли и всех основных производств Западной Сибири. Через Тобольск проходил тор­говый путь из Европы в Азию. Множество городов и областей были связаны с Тобольском. По объему товарооборота он превосходил многие крупные тор­говые центры России. В это время Тобольск прибыльно торговал пушниной, что нашло отражение в древнем гербе города, где изображены два соболя, сто­ящие на задних лапках, и стрела между ними. Затем в Тобольске вступил в строй казенный оружейный завод, основание которого было связано с преобразовательной деятельностью Петра I. Десять мастеров-оружейников носили фамилию Пиленков. К концу XIX века крупные торговые операции в Западной Сибири, Кяхте, Кашкаре, Ташкенте вели купцы Пиленковы. Им при­надлежал стекольный и фаянсовый завод под Ялуторовском. Из рода Пиленковых вышла мать поэта П.П. Ершова. Глубокие корни в г. Тобольск пустил род тульского оружейника В. Медведева. В середине XVIII в. тобольские купцы Медведевы основали бумажную фабрику. В течение ряда лет она была един­ственным писчебумажным предприятием в Сибири. Медведевы породнились с известными тобольскими купцами Корнильевыми. В этом браке родился Д.В. Корнильев (дед великого ученого Д.И. Менделеева). С середины XVIII в. и по середину XIX в. в Тобольске действовал стекольный завод А.Я. Корнильева. Он выпускал посуду из зеленого, белого и цветного стекла, хрусталь. Дом Корнильевых играл большую роль в жизни Тобольска. В.Я. Корнильев владел са­лотопенным заводом. Корнильевы держали крупные винные откупа, брали подряды на перевозку казенных грузов, успешно торговали. Значительный след в истории печатно-издательского дела в Сибири оставила типография купца первой гильдии В.Я. Корнильева. В XVIII в. он получил разрешение на откры­тие вольной типографии. До указа о закрытии частных типографий Корнильев успел выпустить 24 номера первого в Сибири журнала «Иртыш, превращаю­щийся в Ипокрену», две части «Журнала исторического», несколько номеров периодического издания «Библиотека ученая, экономическая и нравоучительная», более десятка книг по истории, медицине, ветеринарии, экономике, биологии и другим отраслям знаний. Общий тираж выпущенных книг был более двенадцати тысяч экземпляров.
Ведущей отраслью промышленности в Тобольске в конце XIX в. была деревообработка: бондарный, столярный, токарный, дегтярный, корзиночный и другие промыслы.
Тобольский округ славился выделкой оленьих мехов, кожи, шитьем рука­виц. Местные мастера владели искусством выделки замши из козлиных, лоси­ных, оленьих шкур и изготовления из нее перчаток. Скорняки обрабатывали также шкурки белок, песцов, горностаев, хорьков, из которых шили дохи и шапки. Их заказчиками были рыбопромышленники, купцы и торгующие кре­стьяне Обского Севера.
Тем не менее к концу прошлого века основная предпринимательская дея­тельность, как и торговые пути, переместилась к югу и к северу от Тобольска. Город перестал быть основным промышленным центром края, но остался круп­ным культурным и образовательным центром Сибири. Исследователей про­шлого века всегда удивляла высокая тяга тоболяков к образованию и прогрессу. Тобольская публичная библиотека, состоящая первоначально из одной тысячи томов, в конце XIX века уже выписывала до двадцати наименований лучших русских газет и журналов. Тобольск сам выпускал ряд газет и журналов, в ко­торых, наряду с другими вопросами, рассматривались проблемы развития предпринимательства в Западной Сибири и России. Ряд подобных газет выпус­кала и Тюмень. Можно назвать, например, тобольские газеты: «Сибирский ли­сток», «Сибирский торговый посредник», «Тобольские губернские ведомости», «Тобольский край», «Тобольский голос», «Тобольская речь», «Ежегодник То­больского губернского музея», а также журналы: «Родной голос», «Зауралье», «Вестник Западной Сибири» и другие.
Тюменские газеты, в которых рассматривались вопросы экономической и культурной жизни сибиряков - «Сибирская новь», «Сибирская торговая газе­та», «Сибирская окраина», «Сибирский голос», «Сибирский край».
Сибиряки имели и центральный печатный орган - журнал «Восточное обозрение», где рассматривались вопросы, в том числе связанные с предпринимательством в Западной Сибири.
Огромное значение для развития предпринимательства в Сибири имело строительство железной дороги. В 1866 г. чиновник министерства внутренних дел Е.В. Богданович предложил проект железной дороги от Нижнего Новгорода через Екатеринбург до Тюмени. Тюменская общественность одобрила проект, а самого автора избрала почетным гражданином города. После многолетних дискуссий и обсуждений в 1889 г. началась прокладка пути, однако лишь на участке Тюмень-Екатеринбург, здесь дорога соединялась с построенной ранее - до Перми. Открытие дороги состоялось в декабре 1885 г. В 1912 г. было завер­шено строительство железной дороги Тюмень-Омск.
Среди грузов, ввозимых через Тюмень в Сибирь, первое место занимала продукция машиностроения, затем бакалейные товары, мануфактура, посуда. Из Сибири вывозилось продовольствие: хлеб, масло, мясные продукты, яйца, рыба, - а также пушнина и лес. В конце XIX в. большую часть всей отправки составлял хлеб.
Основные заказы по постройке железной дороги выполняли заводы евро­пейской России и заграницы. Но и перед сибирскими капиталами открывались большие перспективы и возможности. Проведение железной дороги удешевля­ло и ускоряло перевозки, втягивало экономику края в общероссийский рынок, создавало условия для превращения сибирских капиталов в крупные промыш­ленные и финансовые капиталы России. Вместе с тем строительство железной дороги не только повлияло на изменение российских рынков, но и обострило конкуренцию между сибирскими, российскими и зарубежными предпринима­телями.
Немалую роль в решениях, неблагоприятных для западносибирского предпринимательства, играло московское купечество, конкурирующее с сибиряками за центры влияния в торговле и промышленности и вследствие этого ревниво относящееся к их деловым успехам.
«Сибирское купечество с радостью отбросило бы со своих плеч те при­жимки и кабалу, которыми их давно уже угощает московское купечество, - пи­сал известный исследователь Западной Сибири К. Носилов. - Лучше всего го­ворить, что Москва ему надоела со своими купеческими приемами. Сибирские коммерсанты другой народ, чем москвичи, у них шире взгляды, они не сидят в своих конторах, они деятельны, предприимчивы, больше наживают, они позна­комились уже и с синдикатами... Им пора уже заявить о своей самостоятельно­сти, а не продолжать быть вечными данниками москвичей и покоряться тому, чего те хотят. Сибирская торговля должна быть самостоятельной, независимой от москвичей, и этот шаг ей пора уже сделать»[99].


ГЛАВА 3. ТРАДИЦИОННЫЕ ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ И ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКИЕ КУЛЬТУРЫ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ

3.1. Хозяйственная культура аборигенных народов Севера
Коренными народами Севера Западной Сибири являются ханты, манси, ненцы, селькупы, зыряне, коми и другие.
Основа хозяйственной культуры всех коренных народов Севера - тради­ционные, обусловленные самой природой занятия. Самым древним видом хо­зяйства народов Севера было собирательство. Северные народы собирали то, что давала природа: растения, ягоды, орехи, иногда грибы. Жителям тундры нельзя было собирать грибы, т. к. они были пищей оленей. Лесные же жители грибы заготавливали и сушили. Собирали целебные растения и ягоды - морош­ку, голубику, чернику, клюкву, смородину, костянику. Особенно важным для жителей Севера был сбор кедровых орехов. Кедровые орехи были одним из лучших средств от цинги в зимний период.
Другим хозяйственным занятием народов Севера была охота. В охоте ис­пользовали копья, лук, стрелы, щиты, ножи, сети, силки. Позднее появились железные капканы. С XIX в. начали пользоваться огнестрельным оружием, ко­торое покупали у русских. Для охоты делали лыжи, нарты, лодки.
Охотились северные народы в основном на дикого оленя. Его шкуру ис­пользовали для одежды и обуви, покрывали ею жилище и застилали постель, мясом питались, а рога становились лекарством. Из оленьих жил делали нитки для шитья и тетиву для лука, а из его костей вырезали амулеты и наконечники для копий и стрел. Новорожденного ребенка пеленали в оленью шкуру, а умершего на нее укладывали.
Охотились северяне также и на медведя, оленя, волка, рысь, соболя, ли­сицу, зайца и гуся. Особое значение имела охота на песца, мех которого ис­пользовался для отделки одежды. Шкурки песца долгое время были средством обмена и заменяли у народов Севера деньги. Пушной промысел постепенно начал играть основную роль, потому что меха охотно покупали русские и во­сточные купцы. Пушнина превратилась в ведущую статью товарообмена.
На побережье Карского моря весной и летом промышляли моржа, тюле­ня, нерпу, белого медведя. Жиром морских животных лечились, использовали его для освещения жилища. Из клыков белого медведя и моржа делались аму­леты и украшения, из шкур тюленя и нерпы шили непромокаемую обувь.
Важным видом хозяйственной деятельности было рыболовство. На крайнем Севере ловили омуля, а немного южнее - осетра, муксуна, нельму, щокура, сырка, ряпушку, щуку, налима и др. Для рыболовства использовали крючки, гарпуны, сети и остроги. Летом нередко ели рыбу сырой, зимой же любили питаться строганиной из рыбы. Рыбу вялили, коптили, кости толкли в муку. Делали рыбий клей и рыбий жир.
Собирательство, охота и рыболовство были первыми видами хозяйствен­ной деятельности на западносибирском севере. Однако народы Севера хорошо знали меру и не брали от природы больше, чем нужно было для жизни. Они по­нимали, что чрезмерное использование даров природы может разрушить есте­ственную среду и навредить им самим. Необходимость беречь и сохранять при­роду северные народы поняли на тысячелетия раньше европейцев.
Основным «производящим» видом хозяйства у народов Севера стало оленеводство. В XIX в. северные народы стали разводить оленей крупными стадами. Для нормального существования семьи требовалось 300-400 оленей. Каждый житель севера мечтал о стаде оленей и о кочевке с ними - каслании. Однако увеличение стада создавало проблемы для его пропитания. Поэтому лишних животных дарили бедным, тем самым благодарили Бога. Уменьшение же стада из-за эпидемий, бескормиц, нападений волков вело к нищете хозяина и считалось наказанием за безнравственные поступки человека.
Белые олени считались священными. Опавшие рога вожаков стада и белых оленей посвящали богам. Самых выносливых и быстрых оленей ис­пользовали для езды. Для езды и присмотра за оленями использовали также специально обученных собак.
В древности народы Севера мало общались с другими народами, поэтому слабыми были и торговые отношения. Приходилось самим изготовлять все, что требовалось для хозяйства: утварь, одежду, предметы для охоты и быта. Так на Севере возникло ремесло. Каждый мужчина был и столяром, и плотником, и кожевником, и вязальщиком сетей, и скульптором, и ювелиром. И сегодня многие коренные жители сохраняют эти умения. Из инструментов только топо­ры и пилы покупались у русских. Все остальное изготавливалось самостоятель­но. Основным материалом было дерево. Из древесины особенно ценили лист­венницу и березу. Гвоздями не пользовались, поэтому детали соединяли шипа­ми или ремнями.
В анекдотах о хантах и ненцах аборигены предстают как ленивые, недо­гадливые, малоумные люди. На самом деле это далеко не так. Их хозяйствен­ные навыки могут вызывать только восхищение. Геолог, который много лет ра­ботал в экспедициях по Тюменскому Северу, рассказывал автору данной книги, что ему при ведении изыскательных работ, несмотря на все многолетнее знание характера северных рек, никак не удавалось проплыть по одной довольно бур­ной реке больше нескольких десятков метров. Днище лодки сразу же обдира­лось о камни, приходилось постоянно высаживаться на берег и чинить лодку. В результате этого лодка уже напоминала решето, в любой момент она могла выйти из строя и затонуть. Хант, который пас оленей неподалеку, видел муче­ния геолога, но молчал. Вконец измучившись, геолог попросил северянина по­советовать, как ему выйти из трудного положения. «Странный ты человек! - сказал абориген геологу. - Срежь несколько молодых березок, согни их, да привяжи к днищу лодки, вот и поплывешь нормально». Так тот и сделал. К его удивлению, лодка поплыла хорошо, ни разу нигде не застряла, ремонт ее боль­ше не потребовался.
Южным группам северных народов (уграм, манси, селькупам) было из­вестно мотыжное земледелие, которое имело в основном подсобное значение.
Хантам и манси было известно также кузнечное и литейное дело. Железо выплавляли из болотной руды в небольших печах. Из железа ковали оружие, рыболовные крючки и др. Функционировало также гончарное производство. Глиняная посуда лепилась вручную, без гончарного круга и украшалась гео­метрическим орнаментом с помощью специальных костяных или деревянных штампов. Готовая посуда обжигалась в костре.
Ханты и манси были хорошо знакомы с ткацким делом. Ткань произво­дили из крапивного волокна по технологии, сходной с обработкой льна. Однако большинство этих промыслов уже в XVIII в. полностью исчезли, т. к. из России стали поступать дешевые и качественные ткани, посуда и железные изделия.
Наиболее устойчивым из северных промыслов оказалось производство деревянной утвари и деревообработка. Из дерева делали чашки, черпаки, ко­рытца для рыбы и другую посуду, а также лыжи, долбленые лодки, нарты и многое другое. Все деревянные предметы делали с помощью ножа, топора и сверла. Береста служила материалом для заплечных коробов, в которых пере­носились грузы, собирались ягоды и т. д.
До прихода русских существовало также производство наконечников для копий, стрел, рыболовных крючков из кости. Но затем костяные орудия посте­пенно вытеснило железо.
В XIX в. развилась меновая торговля. Соболь, лисица, белка, куница, вы­дра, горностай, оленьи шкуры, мамонтовая кость, шитая местными племенами зимняя одежда (малица, парка, унты) - все это выменивалось на русские това­ры: хлеб, муку, табак, сукна ярких цветов, ситцы, платки, чугунную, железную и медную посуду, стеклярус. Северные народы имели свою манеру торговать. Они предпочитали променивать свои товары скрытно, так что никто не знал, кто и что и за какую цену продал. «От нарт своих подошедши к торговым ам­барам, входят в них только тогда, когда в них никого постороннего нет; являясь к знакомым купцам, заслоняют спиной дверь и, вынув из-под одежды мягкую рухлядь, торгуются с купцом скрытно...»[100] - писал исследователь сибирского севера Н.А. Абрамов.
Однако торговля с северянами производилась русскими купцами не все­гда добросовестно. Часто купцы обманывали аборигенов. Основную роль в об­мане играла водка, без которой не производился почти ни один обмен товара. Поэтому были приняты особые меры для ограждения жителей Севера от коры­столюбия торговцев.
Торговля с северными народами проходила в XIX в. на ярмарках: Обдорской и в Березове. В отличие от ряда российских ярмарок в торговле на Севере не было никакой суеты и шума: «Инородец, пришедши к своему приятелю (так они называют тамошних купцов и торговцев, с которыми ведут торговлю и у которых одолжаются), вытаскивает из-под одежды звериные шкуры и, если сойдется в цене, отдает рухлядь и взамен получает хлеб, табак и другие нужные товары; если же торг не состоится, то идет к другому приятелю... Ценность де­нег остякам и самоедам мало известна. Общим мерилом для денег остается до­селе у остяков белка и рыба муксун, а у самоедов - белый песец»[101].
Исследования, проведенные учеными в конце XX - начале XXI вв. пока­зали, что разработка месторождений нефти и газа на территории проживания аборигенных народов округа негативно повлияла на хозяйство народов Севера. Из хозяйственного оборота были выведены значительные территории пастбищ и районов традиционной жизнедеятельности, резко ухудшилась экологическая обстановка, подорваны важные основы существования северного населения. При этом исчезает самобытная культура, происходит маргинализация абори­генного населения[102].
«Рыночность» мало совместима с внутренней природой промыслового северного хозяйства... Поэтому реформы должны быть хорошо адаптированы к внутреннему состоянию дел, чтобы играть не разрушительную роль по отно­шению к отраслям традиционного землепользования, а стимулирующую...» - пишут исследователи современного уклада западносибирского севера[103].
Аборигенное население северных округов пытается сегодня, как и преж­де, заниматься традиционным хозяйством. На первом месте находится рыбо­ловство, затем охотничий промысел, звероводство, оленеводство, переработка орехов, ягод и других дикоросов, далее следует сувенирное производство, изго­товление традиционных средств транспорта, переработка кожаного и мехового сырья, пошив традиционной одежды и обуви. Северяне занимаются также тор­говлей, продают рыбу, оленье мясо, меха, сувениры, национальную одежду и обувь.

3.2. Хозяйственная культура русских старожилов
Западная Сибирь - край древней земледельческой культуры. Широкое хозяйственное развитие Зауралья началось в конце XVI в. в связи с массовым продвижением за Урал русского населения.
Русские переселенцы создали основы сибирского пашенного земледелия, превратившего западносибирский край в важную житницу России. Земледелие встречалось и у аборигенных народов Сибири, но оно было примитивным, от­личалось немногочисленным составом культур (просо, ячмень, пшеница), ни­чтожными сборами урожая. Даже для сибирских татар земледелие было лишь вспомогательным занятием.
Русскому земледельцу пришлось «заново» решать задачу хозяйственного освоения края. Первые попытки создания русскими переселенцами земледелия в Западной Сибири были в основном неудачными. Посевы неожиданно затоп­лялись вешними водами, вымерзали и высыхали, гибли от неизвестных вреди­телей. Много лет в Сибири был «голод великий». Однако в результате упорного труда тысяч русских земледельцев к концу XVII в. сложилась сибирская жит­ница, и Сибирь стала обходиться своим хлебом, полностью отказавшись от за­воза его из Европейской России.
В крае постепенно вводились все более совершенные системы земледе­лия. Урожайность сибирских полей стала более высокой, чем в центральных районах Европейской России. В черноземной лесостепной полосе преобладаю­щей культурой была пшеница. В более северной, притаежной полосе сеяли рожь, овес, ячмень. Часть земли отводили под зернобобовые и технические культуры (горох, лен), травы. Русские люди старались перенести за Урал все знакомые им сельскохозяйственные культуры: озимую и яровую рожь, овес, ячмень, пшеницу, горох, гречиху, просо, лен, коноплю. На огородах выращива­ли капусту, морковь, репу, лук, чеснок, огурцы.
Хлебопашество создало условия для хлебного предпринимательства в Сибири. К концу XVII века сибирякам была разрешена торговля хлебом. В те­чение всей второй половины XIX века, за исключением нескольких неурожай­ных лет, Тобольская губерния производила излишки хлеба, значительная часть которого, особенно после постройки железной дороги, стала вывозиться в Ев­ропейскую Россию. К концу века в Западной Сибири стали формироваться рай­оны торгового земледелия. Товарный характер стало приобретать и животно­водство.
Западноевропейские путешественники чувствовали себя в Западной Си­бири как в богатой земледельческой стране, отмечая изобилие и доступность разных видов продовольствия. Голландец Избрант Идес, осмотрев в 1692 г. земли под Тюменью, записал: «Это путешествие... доставило мне величайшее наслаждение, так как по пути встречались прекрасные луга, леса, реки, озера и самые плодородные и прекрасно обработанные поля, какие только можно себе представить, все хорошо заселенные русскими. Здесь можно было достать вся­кие припасы по сходной цене». Дешевизну зерна и мяса он отметил, когда находился в Тобольске[104].
Большинство жителей края держали лошадей, по нескольку коров, мел­кий рогатый скот, кур. По свидетельству Н.А. Абрамова, мужчины у русских старожилов занимались летом рыболовством, а зимою - звероловством и изво­зами. «Зимой по стенам в некоторых местах развешивают шкуры лисиц или со­болей в доказательство, что хозяин зверолов. Но при редком доме есть ограда, это доказывает, что здесь нет воровства... живут очень достаточно»[105], - писал Абрамов.
К русским старожилам принадлежало также торговое сословие. Торговцы были привлечены сюда выгодною торговлей с народами Севера: остяками, во­гулами, самоедами. Торговля в этих местах доставляла большие барыши куп­цам, они сбывали инородцам различные дешевые вещи, а взамен получали со­болей и бобров. Однако не одним инородцам привозили купцы свои товары, но и русским служилым людям, которые покупали топоры, сковороды, наконеч­ники для стрел, сукна, полотна, одежду.

3.3. Хозяйственная и предпринимательская культура крестьянства в Западной Сибири
Крестьянство - источник материального, физического и духовного благо­состояния нации и народа. Немецкий культуролог О. Шпенглер считал кресть­янство последним культурным слоем любого народа и во все времена. Для Шпенглера культура в современном мире сохраняется лишь в крестьянстве. «После исчезновения старых сословий, дворянства и духовенства, он (крестья­нин) является единственным органическим человеком, единственным сохранившимся пережитком культуры»[106], - писал он.
Сибирь, место вначале пустынное и необитаемое, сформировалась и культурно изменилась и благодаря труду народа, поселившегося в ней. Извест­ный государственный деятель XIX века, граф М.Н. Сперанский, объехав Си­бирь с целью ревизии, полностью изменил свое первоначальное мнение о ней лишь как о месте ссылки. Он начал писать о Сибири как о крае «благословен­ном, предназначенном для промыслов и развития сильного и богатого населе­ния»[107].
Западносибирский крестьянин в отличие от крестьянина российского все­гда имел достаточно хлеба, он почти никогда не нуждался и не ощущал голода, а, наоборот, накапливаемые излишки давали ему возможности для занятия предпринимательством и торговлей. Интересные замечания по поводу зажи­точности сибирского крестьянства оставил П.П. Семенов-Тян-Шанский[108]. Он писал: «При развитии скотоводства и значительном посеве льна и пеньки само­дельная одежда сибирских старожилов... несравненно лучше одежды крестьян Европейской России, особенно черноземной полосы... Сибирским крестьянам нельзя было существовать без того, чтобы каждый член семьи не имел своей теплой одежды». И далее: «Пища крестьян была необыкновенно обильна. В самых простых крестьянских избах я находил за обедом три и четыре куша­нья. Мясная пища, состоящая из говядины и телятины, домашней птицы и дичи, а также рыбы, входила в будничный стол наполовину. К этому присо­единялись пшеничный и ржаной хлеб, пельмени - любимое блюдо сибиряков, овощи и молочные продукты, последние в неограниченном количестве»[109].
В целом к концу XIX века западносибирское крестьянство было значи­тельно лучше обеспечено землей и более состоятельно, чем крестьянство евро­пейских губерний страны. Большую часть его представляли средние и крупные хозяйства, обладающие возможностью для развития предпринимательства.
Благотворно повлияла на хозяйство и развитие предпринимательства вы­сокая земледельческая культура, которая сложилась в Западной Сибири к концу XIX века. Крестьяне, осваивая сибирскую землю, умело использовали накоп­ленный многими поколениями сибиряков и переселенцев опыт, применяли его с учетом разных почвенных и климатических условий. Постоянно менялась в сторону прогресса технология возделывания земли. Для повышения урожай­ности семян применялся солнечный обогрев, практиковалась система сменяе­мости культур по принципу «после чего, что хорошо родится».
К концу прошлого века стали применяться совершенные для того време­ни орудия труда: плуги заводского изготовления, сельскохозяйственные маши­ны - жнейки, молотилки, сенокосилки, веялки. Применение более совершен­ных орудий труда помогало получать высокие урожаи.
В ряде местностей Западной Сибири велись сельскохозяйственные экспе­рименты. Энтузиасты полярного земледелия в конце XIX века стали заниматься огородничеством в Обдорске, в Березовском округе, в селе Мужевском. Боль­шой вклад в развитие северного земледелия внес Обдорский просветитель, мис­сионер И.С. Шимановский[110].
Из крестьян вышло большинство предпринимателей Западной Сибири. К концу XIX века произошел заметный сдвиг в концентрации средств произ­водства в руках крестьян. Фермеры-предприниматели из числа зажиточных крестьян обращали солидные капиталы на покупку земли в частную собствен­ность, приобретали семена улучшенных сортов, высокопродуктивный скот, усовершенствованные орудия труда и машины, открывали мастерские, заводи­ли мельницы и лесопилки, находили выходы на рынки сбыта.
Природным склонностям крестьянства соответствовала промышленность, развиваемая в Западной Сибири. Так, первое место среди изготовляемых това­ров занимало производство кож и кожевенного товара, сукна и хлопчатобу­мажных тканей, масла и других продуктов земледелия и животноводства.
Особая роль в формировании предпринимательской культуры принадле­жит сибирской крестьянской общине. Община выполняла не только экономиче­ские функции, она создала самую здоровую предпринимательскую интеллиген­цию края. Крестьянская община имела в Сибири большой нравственный авто­ритет. Она учила крестьян пахать землю, приноравливаться к сибирским усло­виям, ассимилировала переселенцев, делилась с ними собственным опытом, так что следующие поколения переселенцев считали себя уже сибиряками.
Сибирская крестьянская община способствовала созданию народного ка­питализма в Западной Сибири. «Вопреки теориям, господствовавшим у нас по­следние полвека, русское общинное крестьянство - не антагонист капитализма, а напротив, самая глубокая и самая прочная основа его. Самая глубокая, - по­тому что именно здесь, вдали от каких бы то ни было «искусственных» воздей­ствий и несмотря на учреждения, стесняющие развитие капитализма, мы видим постоянное образование элементов капитализма внутри самой «общины». Са­мая прочная, - потому что на земледелии вообще и на крестьянстве в особенно­сти тяготеют с наибольшей силой традиции старины, традиции патриархально­го быта, а вследствие этого - преобразующее действие капитализма (развитие производительных сил, изменение всех общественных отношений и т. д.) проявляется здесь с наибольшей медленностью и постепенностью»[111], - писал В.И. Ленин.
Община не уступала землевладельцам в стремлении к накоплению капи­талов. Вводя в Сибири рациональное хозяйство, она обладала чувством самосо­хранения от монополии. С самых древних времен сибирская крестьянская об­щина относилась недоверчиво к чужакам и иноземцам, она имела своих тор­говцев, которым доверяла. Общинное устройство жизни оказало доминирую­щее влияние на формирование базовых черт в культуре западносибирского предпринимательства, таких как стремление к равенству, справедливости, вза­имовыручке, забота об общем добре, установка на сочетание коллективизма с тягой к индивидуальному хозяйству, предприимчивость. В свободном течении жизни общины, в общинной энергии и творчестве заключался залог преуспева­ния местного сибирского населения.
Вместе с тем нужно назвать отдельные черты крестьянской общины, ко­торые могли тормозить развитие хозяйства и предпринимательства. Это, например, круговая порука, административно-податная направленность, слабая заинтересованность крестьян в улучшении качества подлежащих переделу участков земли.
В отличие от западных ученых, видевших в общине выражение отстало­сти и регресса, русская сибирская научная мысль рассматривала ее как главное условие существования народного хозяйства, гарант процветания и стабильности народа в будущем. Об этом говорили и писали ученые-сибиряки - Д.И. Менделеев, Н.М. Ядринцев и другие. «Ближайшим русским идеалом, - отмечал Д.И. Менделеев, - отвечающим наибольшему благосостоя­нию нашего народа... должно считать общину, согласно - под руководством лучших и образованнейших сочленов - ведущую летом земледельческую рабо­ту, а зимой фабрично-заводскую на своей общинной фабрике или на своем об­щественном руднике... вот, что одно может, по моему крайнему разумению, сделать русский народ богатым, трудолюбивым и образованным. И к постепен­ному достижению этого идеала я не вижу ни одного существенного препят­ствия ни в быте народном, ни в общих русских условиях...»[112].

3.4. Хозяйственная и предпринимательская культура бухарцев и татар
Хозяйственный менталитет бухарцев (под этим именем выступали все среднеазиатские торговцы) и татар оказал большое влияние на хозяйственные и предпринимательские навыки сибиряков.
Правительство, видя предпринимательские успехи бухарцев, наделяло их привилегиями перед всеми купцами. Переселившимся в Сибирь на постоянное жительство бухарцам предоставлялось право «ездить для торгового промыслу из Тобольска в русские города», а властям предписывалось им помогать. Оседавшие на постоянное жительство в Сибири бухарцы освобождались также от государственных повинностей и служб.
Многие из бухарцев переселились в сибирские города - Тобольск и Тюмень. Села Ембаево и Тураево под Тюменью основаны бухарцами. Назва­ния у этих сел раньше были другие: село Ембаево называлось Большой Манчел, а деревня. Тураево - Малый Манчел. Оседание бухарцев на постоянное жи­тельство в Сибири началось еще до присоединения ее к Российскому государ­ству, интенсивно происходило в течение XVII в., бухарцы и «ташкентцы» оста­вались навсегда в России и становились «верноподданными азиатцами».
Важное место в хозяйственной культуре бухарцев занимали промыслы, особенно охотничий. Занимались бухарцы и гужевым извозом, а также торго­вой и торгово-посреднической деятельностью. Бухарцы имели в Сибири самые большие торговые обороты и успешно конкурировали с русскими торговцами. Заниматься торговлей они начали еще с «Ермакова взятья». Начинали бухарцы с меновой торговли, потом перешли к караванной. Они торговали лошадьми, верблюдами, овцами, рогатым скотом, шелком, материями, чаем, фарфором и даже... людьми. Караваны бухарцев обычно отправлялись в Бухару, Коканд, Ташкент, Китай, а также через порты Балтийского моря в страны Западной Ев­ропы. Нередко бухарцы выступали как агенты и деловые партнеры среднеази­атских купцов.
Богатыми торговцами в Западной Сибири были потомки бухарцев Айтикины. Купцу Абдул-Фаттаху Айтикину принадлежал кожевенный завод. Завод помещался в каменном и деревянном корпусах, имел подсобные помещения. Необходимые для завода материалы покупались в Екатеринбурге, Таре, а также на Ирбитской ярмарке. Готовьте изделия вывозились Айтикиным на внутрен­ний рынок и за границу. В конце XIX в. Айтикины в Таре открыли стекольный завод по производству оконного стекла и посуды. Айтикиным приходилось вы­полнять и правительственные заказы, например, по изготовлению сукна для солдатских шинелей. За успешное выполнение данных заказов Айтикины в 1868 г. получили от царского правительства звание «потомственные почетные граждане» и правительственные награды. На Тюменской судоверфи этими куп­цами были построены пароходы «Работник» и «Тара», курсировавшие по Тобо­лу и Иртышу. Свою торговую и предпринимательскую деятельность Айтикины успешно продолжали вплоть до Октябрьской революции[113].
«Торговый дом» тобольских бухарцев Ченбаевых был основан в 1875 г. в Тобольске. Торговали Ченбаевы мехами, кожей, мануфактурой, живым ско­том. К началу XX в. их магазины и торговые склады находились в городах То­больске и Сургуте. Через своих агентов Ченбаевы в большом количестве заго­товляли пушнину и крупными партиями вывозили ее на Макарьевскую, Ирбит­скую и другие ярмарки[114].
Крупными предпринимателями, вышедшими из сибирских бухарцев, бы­ли братья Мирсалимовы из села Ембаево. Мирсалимовы скупали и продавали скот, кожу, шерсть, козий пух, мануфактуру, бакалейные и галантерейные то­вары. Они являлись также крупными производителями хлеба и вывозили хлеб для продажи как на внутренний рынок, так и за границу. Конторы «Торгового дома» братьев Мирсалимовых были в Тюмени, Нижнем Новгороде, Семипала­тинске, а также в Германии, в городе Лейпциге[115].
К крупным торговцам можно отнести и тюменских бухарцев, братьев Сейдуковых. Наибольшей известностью в плане богатства и благотворительно­сти отличался Нигматулла Сейдуков. Сейдуковыми были открыты собственные магазины в Алма-Ате, Семипалатинске, Павлодаре, Зайсане, Каркаралинске, также в г. Чугучаке (Тачен) в Китайской провинции Синьцзян. Предметами их торговли были галантерейные и гастрономические товары, мануфактура, ско­бяные изделия, кожевенные товары[116].
Больших успехов в предпринимательстве добились и татары Западной Сибири. Хозяйство татар включало земледелие, животноводство, овощевод­ство, охоту, рыболовство, собирательство, ремесло, промыслы и торговлю. Земледельческие навыки татары переняли от русских старожилов.
Тем не менее в хозяйстве западносибирских татар отчетливо просматри­вались самобытные черты, например, в способах содержания скота, орудиях и приспособлениях добычи зверя, птицы и рыбы, что свидетельствовало о древних хозяйственных традициях[117].
Особенно успешно западносибирские татары занимались торговлей. На базарах и ярмарках в Тобольске, Томске, Тюмени, Таре, Ишиме они продавали скот, дрова, сено, лошадиные и коровьи шкуры, мясо, сало, рыбу, орехи, ягоды, изделия кустарного производства - мочала, рогожи, деревянные кадушки, боч­ки, сани. Важное место в торговле занимали меха. Значительное место отводи­лось товарам из Средней Азии: коврам, шелку, пряностям, фруктам. В татар­ских поселениях существовали бакалейные и мануфактурные лавки. Часто це­лые деревни специализировались на определенных промыслах. Например, де­ревня Вагай занималась кожевенным производством. В деревне Ярково был кожевенный завод. Там татары занимались также производством кирпичей. В деревне Каскара (Большие и Малые Каскаринские юрты) основным занятием местных жителей было скотоводство: они держали лошадей, коров, овец. Ры­боловством занимались все жители татарских деревень, так как реки и озера Западной Сибири были богаты рыбой. Татары изготовляли также сани, телеги, сбрую, домашнюю утварь, торговали мясом и рыбой, отвозя их на базар и воз­вращаясь обратно с посудой и тканями.
Встречались среди татар и крупные предприниматели, занимавшиеся внутренней и заграничной торговлей. Известными торговцами были тоболяки Тушаковы, тюменские купцы Муртазины, Мирсалимовы. Все крупные пред­приниматели из сибирских татар, в целях успешной борьбы с конкурентами, вступали в соглашения между собой, с предпринимателями из казанских татар, а также с русскими предпринимателями.
В настоящее время татары Западной Сибири работают во всех сферах производства, обслуживания и образования. На селе в основном сохраняются традиционные занятия: животноводство, обработка пуха и шерсти, охота, ры­боловство, сбор дикоросов, ягод, грибов, кедровых шишек.
В 2012 г. татарские предприниматели Тюмени создали ассоциацию со­действия татарским предпринимателям Тюменской области. Организация со­действует в реализации бизнес-проектов и предпринимательских идей в сфере малого, среднего и крупного бизнеса, а также консолидации татарских пред­принимателей.


ГЛАВА 4. ХОЗЯЙСТВЕННАЯ И ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКАЯ КУЛЬТУРА СТАРООБРЯДЧЕСТВА

4.1. Старообрядчество в Западной Сибири
В западносибирской хозяйственной и предпринимательской культуре со­единился ряд религиозных направлений: православие, католичество, протестан­тизм, ислам. Однако наилучшие образцы хозяйства и предпринимательства За­падной Сибири заключало в себе старообрядчество.
Западный исследователь российской культуры Р. Пайпс в книге «Россия при старом режиме» отмечает, что и в конце XIX - начале XX вв. в России ци­вилизованное предпринимательство было лишь в тех местах страны, где труди­лись старообрядцы, иначе староверы или раскольники. По его мнению, русские старообрядцы отличались блестящими предпринимательскими способностями, а также пользовались репутацией самых честных дельцов в России. Кроме того, раскольники, по Пайпсу, были самыми образованными людьми из русского православного купечества[118].
Старообрядчество зародилось в Западной Сибири во второй половине XVII века. Староверы, бежавшие в Западную Сибирь, были в большинстве вы­ходцами с Дона и Волги. Особенно много староверов появилось в Западной Сибири после 1682-1683 гг., когда туда устремились старообрядцы-миссионеры из керженских и брынских скитов. К XVIII веку раскол так укрепился в Запад­ной Сибири, что многие православные священники начали переходить в старо­обрядчество.
Значительным было влияние старообрядцев на колонизацию Сибири. «Если русское население протянулось до границ Китая и выставило ряд дере­вень, если русская колонизация проникла в самые неприступные хребты, то этим мы обязаны смелым каменщикам (старообрядцам)»[119], - писал Н.М. Ядринцев.
Со второй половины XVII века крупнейшим центром старообрядчества в Западной Сибири стал город Тюмень и тюменские округа, в большинстве территории нынешних Исетского и Ялуторовского районов. В XVII веке в Тюмени произошло много антицерковных выступлений в защиту «старой ве­ры». Зачинщиком выступлений было духовенство, которое глубоко сочувство­вало расколу. Поддерживали раскол и крестьяне. Старообрядческую оппози­цию в Западной Сибири особенно вдохновляло то, что в 1653 году в Тобольской ссылке находился один из столпов старообрядческого движения - знаменитый протопоп Аввакум. Огромный нравственный авторитет Аввакума, его повседневная активная связь с самыми различными слоями сибирского об­щества способствовали увеличению числа сторонников старой веры[120].
Преследование властей, а также фанатический протест против нововведе­ний в вере и в обществе заставляли старообрядцев прибегать к самосожжениям, которые продлились в Западной Сибири вплоть до середины XIX века. Так, в 1679 году на речке Березовке под Ялуторовском в огне погибло около 170 человек; в 1687 году на лесной заимке, на речке Тегени близ Тюмени, по­гибло 300 человек; через год в деревне Другановой на реке Пышма сгорело по одним сведениям 128, по другим - 210 человек. В 1722 году около Ишима покончило жизнь самосожжением большое количество раскольников.
Тюменская писательница Н.А. Лухманова в своей книге «В глухих ме­стах» пишет, что и в середине XIX века в Тюмени находились еще самосжигатели. Так, она описала праведный конец Парамона Степановича. Он наложил на себя 40-дневный пост. Ездил в лес, рубил деревья, сушил, а потом сделал на заднем дворе сруб. В один зимний день он обложил сруб сухой соломой, стружками, оделся с женой в белые домотканые рубашки, запел канон пустын­нику Парамону и поджог сруб[121].
Старообрядцы не служили в солдатах. Сибиряки прятали их от властей, старались всячески помогать им в нелегкой жизни. В документах учета старо­обрядцев волостными правлениями сибиряки зачастую прибегали к маскировке, приуменьшали число старообрядцев, скрывали степень их обще­ственной и религиозной активности, радикальности по отношению к властям.
Во многих местах Западной Сибири четкой грани между старообрядцами и приверженцами новой веры не было. Некоторые крестьяне, даже не замечен­ные в расколе, крестились двуперстно. На старости лет многие православные крестьяне и крестьянки переходили в раскол, который казался им более «свя­тым». Старообрядцы также нередко посещали православные храмы, крестили детей по православному обряду.
Моя прабабушка по матери, которую звали Сарафима Екзакустодиановна (по мужу Герасимова) была старообрядкой. Жила она в Тюмени. В церковь не ходила (принадлежала, видимо, к беспоповцам) и молилась по утрам на восток. Прадед же сторонник официальной Русской православной церкви каждое воскресенье утром на лошади ездил на церковную службу. Когда он возвращался домой, на столе его ждал праздничный воскресный обед, пироги, шаньги и блины, которые прабабушка успевала состряпать к его приезду.
В XIX веке Тюмень стала уже основным пристанищем для старообряд­цев, бегунов-странников, поповцев и беспоповцев. Приюты для старообрядцев были устроены на предприятиях многих купцов, Решетникова, Опрокидникова и др. Старообрядцы называли Тюмень «счастливой землей, без угнетения»[122].

4.2. Старообрядцы как просветители Западной Сибири
Некоторые исследователи прошлого видели в старообрядчестве в основ­ном упорную и бессмысленную привязанность к старине. Другие называли рас­кол «русским невежеством», мешающим просвещению и прогрессу. С таким отношением к старообрядчеству нельзя согласиться.
Историк Н. Костомаров писал: «Мы не согласны с мнением, распростра­ненным у нас издавна, сделавшимся, так сказать, ходячим, будто раскол есть старая Русь. Нет, раскол - явление новое, чуждое старой Руси. Раскольник не похож на старинного русского человека... Раскольник гоняется за стариной, старается, как бы точнее держаться старины, но раскол был явлением новой, а не древней жизни»[123]. В работе Костомарова «История раскола у раскольников» можно найти и такие строки: «Какие бы заблуждения ни существовали в раско­ле, тем не менее он соединялся с побуждением вырваться из мрака умственной неподвижности, со стремлением русского народа к самообразованию»[124].
Русский ученый А.П. Щапов придавал особое значение расколу как сред­ству пробуждения народной мысли. Раскол рассматривался им как оппозиция народной массы против государственного строя, как народное учительство, развитие творческих сил народа[125].
Грамотность в старой Руси была редким явлением. Раскольники же были грамотными и пытались создать особое религиозное учение. В отличие от при­верженцев официальной церкви раскольники старались мыслить, спорить, раз­виваться. Они не желали слепо подчиняться авторитетам, а хотели сами все изучить и исследовать. «Среди наших сектантов нередко встречаются сильные умы, талантливые самородки, которые чрезвычайно интересуются нравственно­философскими вопросами, олицетворяющимися для них по складу всей жизни в вопросах религии»[126], - писал П. Головачев о сибирских староверах.
Лишенные всякой другой возможности образования, в старообрядчестве сибиряки стали видеть возможность расширения кругозора, развития умствен­ной деятельности, углубления мировоззренческих представлений.
На пути самообразования раскольники нередко становились фанатиками, поскольку в трудностях, которые им встречались в процессе постижения рели­гиозных истин, никто им не помогал, а наоборот, препятствовали. Старообряд­цы преследовались во всей России. Но именно их преследование способствова­ло распространению невежества, так как уничтожало единственную для народа возможность получения образования. Следует отметить, что при столкновении с научными представлениями, когда взгляды раскольников оказывались несо­стоятельными, они сами отказывались от своих «толков» и быстро перенимали прогрессивные идеи.
Раскол охватил большую часть населения Западной Сибири. Сибиряки, не относящиеся ни к людям «буквы», ни к людям «рутины», ни к людям «ста­рины», и в плане религии были в основном индифферентны, однако проповеди раскольников оказали на сибирский народ такое влияние, что Западная Сибирь очень долгое время поддерживала и развивала раскол в самых разнообразных его видах. Такое упорство сибиряков прежде всего говорит об их склонности к просвещению, которого особенно не хватало сибирскому народу.
В отличие от представителей высших классов, которых в Сибири было очень немного и которые учились в светских образовательных учреждениях, сибирской народной массе неоткуда было черпать образование, кроме как у старообрядцев. Сибирские крестьяне долгое время учились у пастырей и начетчиков, людей грамотных, простых, понятных, которые выучились сами и собственным умом дошли до понимания важных истин.
Слушая раскольников, выдвигаемые ими аргументы, сибиряки создавали понятия и суждения, делали умозаключения, а соборы (собрания), на которые собирались старообрядцы, учили крестьян умению выражать свои мысли, при­давали развитие их уму.
Значительным было и влияние старообрядческой письменности на раз­личные слои населения в Сибири. Старообрядцы охотно брались обучать гра­моте всех желающих, используя данную возможность для распространения своего учения. Раскольники обучали грамоте не только детей, но и взрослых, которые становились их защитниками и опорой старообрядческого мировоз­зрения.
Старообрядческая книжность, феномен народной культуры в Западной Сибири, также выполняла большую роль в просвещении народных масс. Огромное значение имела собирательная деятельность сибирских старообряд­цев. Можно говорить о спасенных ими знаменитых коллекциях книг, икон, о доживших до сегодняшнего дня древнерусских литературных жанрах. Рас­кольники и сами создали обширную литературу. Старообрядческие библиоте­ки, архивы хранились в купеческих домах и в крестьянских избах. Старообряд­ческие собрания книг составляли десятки, нередко даже сотни томов.
Такова, например, была библиотека «филипповского» кружка деревни Кулакова Тюменского уезда. Хранилась она в доме, где жил глава кружка, в «потайнике», под печью. Потайник этот закрывался стоячей доской-приступкой. Там хранились старопечатные книги с яркими рисованными кар­тинами духовного содержания, начиная от «Жития Св. Феодоры» и оканчивая «Апокалипсисом Иоанна Богослова».
Нужно отметить, что и в наше время антикварные магазины Западной Сибири продают старообрядческие иконы, книги, предметы старины. Их сдают в магазины современные потомки старообрядцев, не понимая настоящей цены произведений культуры. Старообрядческие ценности попадают зачастую за границу.
То, что старообрядцы были долгое время единственными носителями просвещения и грамотности, можно найти в воспоминаниях крупного западно­ сибирского, а затем московского предпринимателя, уроженца деревни Кулако­ва близ Тюмени - Н.М. Чукмалдина.
Старообрядцами регулярно устраивались коллективные чтения, что было в Сибири своеобразной деревенской традицией. «Бывало летом, - вспоминал Чукмалдин, - соберутся на открытый воздух косогора, под крышей навеса, че­ловек 30 слушателей, мужчины и женщины. На удобном месте ставится стол, накрывается скатертью и приносятся книги, из которых предполагается чте­ние... Здесь же происходят дискуссии...»[127].
Грамоте крестьяне деревни Кулакова могли учиться лишь в трех старооб­рядческих кружках: главы филипповского толка Скрыпы, наставника стариковщины Якуни и начетчицы Аннушки, имевшей свою молельню. Большин­ство жителей деревни было старообрядцами филипповского и федосеевского толков, хотя по церковным записям могли числиться православными.
Воздействие старообрядческих начетчиков в плане обучения грамоте жи­телей сибирской деревни было очень велико. Очерк Н.М. Чукмалдина «Беглый солдат Скрыпа и мое учение» посвящен старообрядцу Скрыпе, учителю и неза­урядному человеку. На восьмом году жизни родители отдали Чукмалдина в обучение к единственному грамотному человеку в деревне - старообрядцу Скрыпе. Бежав с военной службы из-за религиозных убеждений, он скрывался в деревне Кулаковой у брата. Скрыпа пользовался у жителей сибирской дерев­ни огромным авторитетом. Он читал крестьянам духовного содержания книги, вел беседы на нравственные темы, разрешал споры и т. д. О том, что беглый солдат-старообрядец живет у своего брата в особой избе, знала вся деревня и многие из окрестных жителей Тюмени. Но поймать его никак не могли, потому что все крестьяне старались укрывать его, предупреждая обо всяком намеке обыска и поимки. Так прожил этот человек в деревне около 40 лет.
Учительский труд являлся для старика-старовера истинным призванием. При обучении своих деревенских учеников грамоте он проявлял незаурядный педагогический талант. Азбуки, по которым Скрыпа обучал своих учеников, в том числе и Чукмалдина, красиво писались им самим красными и черными буквами «по растре». На доске натягивались параллельные нитки, сверху кла­лась бумага, по которой проводилось чем-нибудь гладким. Получался заметный след линеек.
На уроках грамоты Скрыпа был терпелив и настойчив по отношению к своим ученикам: «Вот на этой первой странице вся азбука, - говорил он, - от аза до ижицы. Надо все буквы выучить наизусть... Показывай указкой вот эту первую букву и говори: аз, вторую - буки, третью - веди... Смелее, брат, смелее! Ну, говори со мной нараспев: аз, буки, веди, глаголь. Мало. Пой... да посмелее! - Аз, бу-ки, ве-ди...»[128].
От старика-старовера получали жители деревни, в том числе и будущий предприниматель, нравственные уроки бескорыстия и доброты: «Дома было решено заплатить в четверг за азбуку дедушке Артемию рубль (ассигнацией).
В четверг поутру мы с матерью долго молились богу, прежде чем пошли к деду Артемию. Он встретил нас ласково и любовно. И когда мать выложила ему де­сять медных гривен за написанную азбуку, старик прямо и решительно отка­зался принять их.
-  Не надо, голубушка. Я знаю, что вы не богаты. Азбуки ведь я не поку­пал. На эти деньги лучше заведи пареньку валенки. Теперь зима и бегать ему сюда холодно и далеко...»[129].
Также жители деревни учились у старика-раскольника поддержке и взаимовыручке:      «Все слушали наставника-старообрядца деда Артемия с напряженным вниманием... Какая-то старуха, сидевшая сзади всех, вдруг за­плакала и заговорила: «Господи, надо бы молиться и ни о чем не думать, а у меня внучек хворый, и вот согрешила, все о нем думала, чем бы его покормить. Надо бы молочка давать, да нет коровушки, а купить не на что».
-  Экая ты, давно бы мне сказала, - живо вмешался Артемий Степано­вич. - Завтра придет ко мне Аграфена Ивановна, и я выпрошу у нее денег на корову. Приходи послезавтра.
Старуха встала и перекрестилась. Слезы потекли у нее из глаз, и она, всхлипывая, говорила: «Спаси-те Бог, дедушка»[130].
Скрыпа поддерживал многих, оказывал влияние на всех жителей сибир­ской деревни от мала до велика. У богатых он просил пособия для бедных, а бедным помогал деньгами, делом, советом. Советы его в деревне считались особенно умными и целесообразными. «Нейдет ли у пахаря соха бороздою - обращается к Артемию Скрыпе, и он ее исправит. Нужен ли совет, когда семья завздорит, идут к его посредничеству, и он, обсудив дело с доводами текстов священного Писания, выскажет свое решение, которое для спорящих сторон считается непреложным. Нужны ли деньги бедняку на покупку лошади, коро­вы, поправку хилеющей избы, он достанет у своих богатых духовных чад и по­может непременно»[131], - читаем мы у Н.М. Чукмалдина.
Нравственные наставления, духовные советы Скрыпа всегда облекал в религиозную оболочку. И взрослые жители деревни, и его маленькие ученики жадно впитывали его наставления и поучения, помнили их всю жизнь. «Блажен муж, иже не идет на совет нечестивых, и на пути грешных не ста, и на седалищи губителей не седе. - Начинается первый псалом. - Учил он маленького Чукмалдина. - Справедливые слова! Не связывайся с плохими людьми, остере­гайся плохих компаний...»[132].
Смерть старика Скрыпы была большой утратой для всей деревни. Умер он, как можно узнать из воспоминаний Чукмалдина, в шестидесятых годах и ночью был похоронен на старообрядческом кладбище. Вся деревня, проливая слезы как об отце, наставнике и благодетеле всех, кто в нем нуждался, прово­жала его до места вечного успокоения. Деревянный памятник под названием «голбчик» без всякой надписи да «осьмиконечный крест» наверху его долго указывали место дорогой могилы.
Старообрядчество жители Западной Сибири воспринимали не в качестве суровой религии, а в качестве единственно правильного способа народной жиз­ни. Близость к народу начетчика, «отченьки», формировала вкусы и жизненные потребности сибирского народа.
То, что сибиряки находили ответ на их жизненные и практические планы и устремления в расколе, т. е. в области религиозных исканий, не является чем-то необычным. Повсюду человеческая мысль начинала работать, прежде всего, в области религии, и там, где народ был лишен просветительского влия­ния, он развивался преимущественно через религию.

4.3. Старообрядческое хозяйство и предпринимательство
В старообрядческой среде получали сибирские крестьяне подготовку к хозяйственной и предпринимательской деятельности. При всех своих религи­озных проповедях старообрядцы всегда проявляли выдающуюся смышленость, предприимчивость и деловитость в мирских делах. Старообрядцы не были свя­заны с государственной службой, они были лишены возможности продвигаться по лестнице табели о рангах. Все это заставляло их мобилизовать свои способ­ности на тех направлениях, которые зависели от них самих, зачастую они вы­бирали промышленное предпринимательство и коммерческие сферы. Это, с од­ной стороны, помогало компенсировать староверам гражданскую неполноцен­ность, а с другой стороны, заставляло вкладывать огромную энергию в хозяй­ство и предпринимательство.
Промышленность и предпринимательство в Западной Сибири особенно плодотворно развивались там, где действовали старообрядцы. Старообрядче­ские общины возникали в Западной Сибири в тех местах, где существовали признаки хозяйства и предпринимательства. Центры сосредоточения торговли и промышленности становились в то же время и центрами староверия, где ру­ководящую роль играли деятели раскола, которые в то же время являлись и ведущими представителями торгово-промышленных слоев. Самые многочис­ленные и лучшие образцы промышленной деятельности показали сибирские купцы, которые либо вышли из среды старообрядцев, либо ощутили на себе их большое влияние. Среди сибирских старообрядцев оказались богатейшие купе­ческие фамилии - тобольские и тюменские купцы Прасоловы, Назимцевы, Ав­рамовы, Зубаревы, Пятковы, Колмаковы и многие другие.
Сибиряки потянулись к старообрядчеству, которое ориентировало их на такие нравственно-деловые качества, уже имеющиеся в сибирском характе­ре, как инициатива, трудолюбие, расчетливость, предприимчивость. Экономи­ческое процветание старообрядчества стало важным условием его существова­ния.
Причину трудолюбия и высокой предпринимательской активности старо­обрядцев некоторые исследователи видят в том, что религиозный раскол, изо­ляция и самоизоляция староверов произошли в тот момент, когда в русском народе были сильны ожидания близкого пришествия Антихриста и конца света. У гонимых раскольников напряженность этих ожиданий была особенно силь­ной и порождала стремление выделиться из общей массы твердым соблюдени­ем заповедей и благочестием[133].
Л. Гумилев видел в старообрядцах носителей заряда пассионарности[134].
Пассионарная активность старообрядцев находила свое выражение в методах ведения хозяйства и предпринимательства. Старообрядческое пред­принимательство отразило также неуемную жажду деятельности раскольников, их инициативу, тягу к независимости, а кроме того, оппозиционное отношение старообрядцев к церкви и государственной власти.
Желание старообрядцев выбиться из числа гонимых церковью и обществом, доказать окружающим, что они не изгои, заставляло их проявлять чудеса предприимчивости. По выражению социолога М. Вебера: «Уже испан­цам было известно, что «ересь» способствует развитию «торгового духа»[135].
Для общины, которая преследовалась политической властью, была лишь одна возможность для развития своих способностей - профессиональная хозяй­ственная деятельность и предпринимательство.

4.4. Старообрядчество как форма народного капитализма
С.Н. Булгаков писал: «Известна, например, особенно близкая связь рус­ского капитализма со старообрядчеством, к которому принадлежат представи­тели целого ряда крупнейших русских фирм. Выяснение характера этой связи, вообще изучение влияния вероисповедальных различий на хозяйство, было бы весьма интересно... Здесь важен способ проникновения ее духа (религии) в жизнь, непосредственного ее влияния, так сказать, градус религиозно­аскетического отношения к жизни»[136].
Столетиями держась за старые русские правила, обряды и традиции, ста­рообрядцы создавали ценности аскетического рационализма и предпринимательства, которые вполне соответствовали духу капитализма, но формировались они на иных, по сравнению с Западом, основаниях.
Старообрядцы придерживались традиционно-русского способа жизни и мышления. В выборе ответа на вопрос, какими путями должно развиваться общество: строиться на исконно русских принципах жизни или использовать достижения западной цивилизации и культуры (что касалось экономического развития), старообрядцы придерживались первой точки зрения.
Ненависть раскольников ко всему иностранному порождалась не страхом перед «новинами», а отстаиванием принципов исконно русской жизни, в которой самостоятельно, без влияния Запада, начинали утверждаться принци­пы национального капиталистического развития.
Большую роль при формировании такого явления, как старообрядческий капитализм, сыграли принципы организации старообрядческих общин. При не­которой независимости, замкнутости, автономности религиозного учения рас­кольники составляли общины с крепкой связью, они стремились к взаимопомощи, взаимовыручке и поддержке.
Общинная казна в центре, а вокруг нее крупные и средние предприятия, в свою очередь связанные с множеством мелких предприятий - такова была экономическая организация старообрядчества. В западном обществе источни­ком капитала выступал сначала ростовщик, а потом банк, аккумулирующий средства миллионов вкладчиков и делящий с ними ссудный процент. В старо­обрядчестве же эта роль отводилась общинной казне. Когда общинных средств для растущей экономической активности не стало хватать, появились старооб­рядческие банки, но и они продолжали выполнять специфическую роль заемно­го резерва[137].
Старообрядческие общины обменивались информацией о местных рын­ках. Это позволяло им своевременно оценивать ситуацию, формулировать хо­зяйственную политику, влиять на ценообразование, создавать и своевременно перестраивать производство, координировать поставки сырья. Староверы-производители не могли разориться в конкурентной борьбе с единоверцами. Наоборот, прочно обосновавшиеся предприниматели считали своим долгом помогать начинающим собратьям сырьем и оборотным капиталом по занижен­ным расценкам, не взимая процентов с долговременной рассрочкой платежа. Для развития своего дела в раскол вовлекались не только инициативные кре­стьяне, но и образованные люди, оказавшиеся в экономически стесненном по­ложении[138].
Биржа использовалась староверами не для заключения сделок, договоры совершались в кулуарах. Основная роль биржи заключалась в представительстве русских, в большинстве старообрядческих интересов, про­тив зарубежного капитала.
Старообрядчество становилось формой протеста нарождающейся нацио­нальной буржуазии против конкуренции иностранного капитала. Западная Си­бирь стала местом, где принципы русского капитализма могли развиваться вглубь и вширь.

4.5. Особенности деловой этики западносибирского старообрядчества
Следует обратить внимание на те моменты этического мировоззрения старообрядцев, которые способствовали развитию предпринимательства в старообрядческой среде.
Опираясь на традиции раннего христианства и нормы древней русской народной жизни, старообрядцы главную задачу видели в совершенствовании нравственно-деловых устоев жизни общества. Речь шла не только о правилах житейского поведения, но об этических и профессиональных предписаниях. Основные вопросы старообрядческих проповедей: о труде и богатстве, потреб­лении и воздержании, воспитании и образовании - содержали нравственно­рациональные ценности. Будучи выходцами из народной среды, старообрядцы пытались проблемы социально-экономического характера разрешить с помощью религиозно-морального воспитания. Деловые отношения в их по­нимании должны были ориентироваться на определенный нравственно­трудовой порядок, соответствующий русскому укладу жизни.
Раскольники проповедовали идеи практической духовности, то есть ду­ховности, неразрывно связанной с практической стороной жизни. Духовность для старообрядцев не только рассуждения о душе, а деятельность по претворению в жизнь идеала, имеющего нравственный характер. Таким иде­алом для старообрядцев был праведный труд.
Труд для раскольников составлял неразрывную целостность с другими элементами духовной культуры. Труд - это добродетель, нравственное деяние и богоугодное дело. Трудолюбие рассматривалось как высшее выражение ду­ховности. Отсюда резкое осуждение староверами мирских зрелищ как праздно­го и пустого «времяпрепровождения». Даже в праздники детей старообрядцев нельзя было встретить праздно бегающими по улицам, а их женщины и в выходные дни сидели дома и занимались домашней работой, мелким ре­меслом,
В описании типичного дома крестьянина-старообрядца, сделанном П. Головачевым, видно, как многолетний и упорный труд создает крепкое и основательное хозяйство: «Дом старовера представляет собой «полную ча­шу», какая, вероятно, уже и во сне не снится российским крестьянам средней руки: сараи, амбар, прочные заборы, огород, изба с двумя комнатами, крашеные полы, деревянная крашеная мебель, буфетный шкаф с разнообразной посудой, горшки с бальзаминами на окнах ... Медные складни занимают полку в перед­нем «красном углу». Между двумя окнами висело множество фотографических карточек степенных, дородных крестьян, родственников хозяев, в солидных длиннополых кафтанах, и не менее степенных матрон в широких платьях, в просторных кофтах старинного покроя или в шалях. Сорок лет трудовой жизни в Сибири создали домовитость и довольство...»[139].
В приучении к трудовой деятельности у старообрядцев преобладали ре­лигиозно-моральные мотивы (плохо работать - грех; плохая работа будет осуждена мнением общины), а не рациональное мышление, как у протестантов. Идея «богоугодного труда» сочетается у раскольников со строгой хозяйствен­ностью и деловитостью.
Основными формами накопления капиталов у старообрядцев были воз­держание и самоограничение. Старообрядческая среда формировала важней­шие качества, необходимые для предпринимателя, - умение «считать и копить». Примером старообрядческой бережливости является сохранившееся до настоящего времени нежелание западносибирских раскольников расставать­ся со своими вещами, что продолжает считаться грехом. Бережливость и труд рассматривались старообрядцами как важнейшие средства борьбы с бедностью.
Русский аскетизм, традиции русского нестяжательства формировали об­раз жизни и деятельность приверженцев раскола. Они помогали старообрядцам накапливать первоначальный капитал с помощью ежедневного размеренного труда и воздержания - «грошик, копейка, гривенник, рубль». Теоретиче­скую же основу для формирования мировоззренческой системы, суть которой выражалась в аскетизме, старообрядцы находили в заповедях Иоанна Златоуста (IV в. н. э.), труды которого пользовались у раскольников особым уважением.
Аскетизм удалял старообрядцев от праздности, помогал поддерживать добросовестное отношение к труду, умеренность при пользовании богатством, трезвость.
«Главная секта в Сибири - это раскольники, или староверы, - читаем мы в книге иностранного исследователя Сибири А. Глейнера. - Главная их черта - строгая умеренность и отвращение к нововведениям. Они не пьют ни кофе, ни чаю. Никогда они не курят и не позволяют другим курить в своих домах и даже в своем соседстве. Женщины их поднимают крик, как только почув­ствуют запах табака. Кроме того, они не едят картофеля и не станут есть за од­ним столом с иноверцем. Несмотря на такие смешные их обычаи, они пользу­ются большим уважением. Они всегда трезвы, прилежны, трудолюбивы»[140].
Аскетизм характеризовал бытовую культуру старообрядцев, умеренность в еде и одежде, большую опрятность и аккуратность при ведении хозяйства. «Они не пьют и не курят, не бреют бород и усов, едят из своей посуды, не давая ее нестарообрядцам. Чистота у них в доме образцовая. Дома они строят себе особенно прочные и крепкие. И сами они, благодаря строгой воздержанности жизни, отличаются крепостью, силой и здоровьем»[141], - писал Н.О. Лосский.
В старообрядческой среде существовали особые деловые отношения. В долг старались не брать, но давали, хотя и не в рост, т. к. отношение к «процентщикам» было презрительным. Хорошим тоном почиталось отсро­чить платеж, а попавшему в сложную ситуацию заемщику, простить долг.
Стартовый капитал для ведения дела, который у православных крепост­ных просто не мог появиться, всегда имелся у инициативных крестьян-староверов. Они имели в своем распоряжении систему беспроцентных и безвозвратных ссуд. Старообрядческая община была всегда готова прийти на помощь оказавшемуся в тяжелом положении или желающему свое положение улучшить. Общинная касса использовалась и для вызволения из бедности, и для наращивания богатства.
Особое место в старообрядческой этике занимало отношение к богатству. Собственность для староверов была, в первую очередь, правом труда, а не капитала. Собирание капитала ради просветительской деятельности, ради нового производства и благотворительности, а не ради наживы, всесторонне одобрялось и приветствовалось старообрядцами. Община видела, что купцы трудятся, что заработанным они делятся с единоверцами и что без них многим пришлось бы туго. Стяжание же богатства исключительно для своих потребно­стей, для роскоши, не вписывалось в шкалу жизненных ценностей старообряд­цев.
Большое значение в старообрядчестве принадлежало благотворительно­сти. Для староверов, как и для всего православия, важным считалось помогать сирым, убогим, вдовам. Различие старообрядческой купеческой благотвори­тельности с православной состояло в масштабах и размерах. В старообрядчестве купец добровольно расставался с частью своей собственно­сти в пользу менее состоятельных единоверцев. Верховодили купцы «милли­онщики», сфера влияния которых была очень велика. Они определяли ассорти­мент изготавливаемой деревней продукции, оплачивали места на ярмарках, где продавались изделия единоверцев, гордились тем, что их усилиями, умением и заботами кормятся десятки и сотни собратьев по вере.
Выраженные нравственные качества обеспечивали предпринимателю-старообрядцу доверие клиентов, помогали развенчанию легенды о «темных пятнах» его жизни, приведших к накоплению хозяйства.
Важным положением учения раскольников было их отношение к семье как к важному звену христианской морали и гарантии стабильности в обществе. В процессе развития старообрядческого движения произошла трансформация семьи. Во многих сибирских староверческих общинах крепость семьи создавал не христианский обряд, а совместная трудовая деятельность и традиционные для русской жизни патриархальные порядки.
Поскольку у старообрядцев собственность была не семейной, а индивидуальной, то дети не имели гарантии наследования отцовского достоя­ния. Купеческие богатства были в основном «благоприобретенными» и наследователь мог делать с ними все, что хотел. Это удерживало новые поко­ления от соблазна отпасть от веры отцов.
Следует подчеркнуть, что в отличие от Запада в основе старообрядческо­го капитализма лежала не конкуренция, а взаимопомощь. Отсюда важной чер­той этики старообрядчества была взаимоответственность. Бедняки всегда нахо­дили у богатых единоверцев приют, средства к труду и жизни. Богатые же купцы-старообрядцы привлекали своими капиталами единомышленников по вере, давали им средства к существованию.
Большое значение у староверов имело взаимодоверие, честность, добро­совестность в делах. Характерна эпитафия на могильном надгробии купца-старообрядца: «Честность, справедливость, негласная помощь ближнему, во всем воздержание и не горделивость - вот его законы»[142].
Рассматривая старообрядчество как религиозно-нравственную основу хо­зяйства и предпринимательства в Западной Сибири, можно говорить о существовании в России своеобразного аналога протестантизма. Сдержан­ность, самообладание, методичность в поведении, уничтожение чувственного наслаждения жизнью сближает старообрядчество с протестантизмом. Среди других заповедей старообрядчества, также напоминающих протестантские проповеди, следует назвать отрицание староверами церковной иерархии, устра­нение ими господства церкви в повседневной жизни, требование дешевой церк­ви. Академик Н.Н. Покровский отмечал, что на Урале и в Сибири старообряд­ческий протест был связан с традиционными для этих местностей крестьянски­ми идеалами «дешевой церкви»1.
Основное отличие старообрядчества от протестантизма заключается в том, что в нем (старообрядчестве) отсутствовала идея избранности к спасению, придающая протестантизму сугубо индивидуалистический харак­тер. В протестантской литературе часто повторяется предостережение - не до­верять никому, не полагаться на помощь людей и их дружбу, стремиться к пол­ному духовному одиночеству. Любовь к ближнему в протестантизме - это слу­жение Богу, а не человеку. Для старообрядчества же характерен, скорее, персо­нализм, т. е. раскольник не противопоставлял собственную личность другим, был более, чем протестант, мягким и внимательным по отношению к людям, был ориентирован на заботу не только о личном достоинстве, но и о жизни и достоинстве другого. В протестантской этике труд и предпринимательство вос­принимаются как долг, но понимается этот долг как индивидуальный поступок; в старообрядческой культуре - это долг перед другими людьми, перед собрать­ями по вере, перед соотечественниками.

4.6. Хозяйственная и предпринимательская культура старообрядцев в настоящее время
Старообрядчество в России сегодня продолжает существовать. Самый большой процент старообрядцев проживает в Нижегородской области. Круп­ные общины существуют в Москве, Санкт-Петербурге, Новосибирске, Екате­ринбурге, Казани и Нижнем Новгороде. В России зарегистрировано и действует 336 старообрядческих религиозных организаций. Среди них Рус­ская православная старообрядческая церковь, Русская древлеправославная церковь, Древлеправославная поморская церковь, Федосеевское согласие и другие согласия. Большие общины староверов-беспоповцев действуют в Лат­вии, Литве, Белоруссии, на Украине, в Молдавии, Румынии, Австралии и США. Староверы живут также в Эстонии, Польше, Болгарии, Италии, Уруг­вае, Аргентине, Бразилии, Боливии, Чили.
Много старообрядцев в современной России занято средним и мелким бизнесом. Есть и свои бизнес-союзы. В Латвии, например, зарегистрирована Международная гильдия староверов-предпринимателей. Есть и другие объ­единения на уровне личного партнерства. Чаще всего староверы занимаются лесопромышленностью, строительством, пчеловодством. Среди мелких пред­принимателей много кустарей и фермеров. Распространено староверское кре­дитование. Оно, как правило, беспроцентное и под честное слово, даже между представителями разных согласий. Кредитуют частные лица и общины. Тако­го, чтобы старообрядцы не отдавали долги, обычно не бывает. Нехристианским делом считается обращаться в суд против старовера. Продажа алкоголя, табака, содержание ночных клубов - это «скверный прибыток», у современ­ных староверов данная деятельность продолжает считаться греховной. Этиче­ские воззрения старообрядцев слабо увязываются с современной рыночной деятельностью: «Тяга к стяжанию греховна... Под проценты давать грех...»[143].
В западносибирском регионе старообрядчество сохраняется в Исетском, Бердюжском, Нижнетавдинском, Упоровском, Заводоуковском районах, в деревнях Решетниково, Ершино, Кирсаново, Красново, Дружинино, Саламатово Шатровского района Курганской области и др. Внешний вид старообряд­ческих деревень с ухоженными полями, чистыми и опрятными жилищами даже на первый взгляд выгодно отличается от нестарообрядческих. Сохраняют ста­рообрядцы прежние черты: общинную и религиозную спаянность, взаимопо­мощь, уверенность в себе и товарищах, трезвый и здоровый образ жизни, неис­тощимое трудолюбие, приверженность и любовь к земле, наблюдательность и смекалку, выносливость в борьбе с суровой природой, стойкость перед невзго­дами, а также деловой практицизм и расчет.
Тем не менее в Западной Сибири еще существует мнение, что старооб­рядцы - народ негостеприимный, скупой, что у них «зимой снега не выпро­сишь». Как отмечает региональная газета: «Не секрет, что в 20-30 годы двадца­того столетия эти люди снова подверглись гонениям. На горе и на беду именно у них оказались самые крепкие крестьянские хозяйства, именно они попали под топор новой власти. И снова долгие дороги скитаний и самоизоляции от всего остального мира. А если в целом окинуть взглядом историю преследований старообрядцев, то наберется, пожалуй, три с половиной столетия, 350 лет борь­бы за выживание. Хотела того крестьянская община или нет, но она выработала для себя самые, что ни на есть жесткие правила - своего рода устав внутренней жизни. Одно из требований - не давать незнакомцу-пришельцу пить из своей посуды... А случись, какой-нибудь чужак забредал к сельскому колодцу напиться, так после него вычерпывали до сорока ведер воды, прежде чем уставщик разрешал своим односельчанам пить из него. Своеобразное «госте­приимство» приверженцев старой веры выражалось и в традиции с «волоковы­ми окнами». Волок, по-старорусски - это дорога. Потому называлось волоко­вым окно, выходящее на этот самый волок... Для вероятного «навертыша» (пришельца) на волоковом окошке выставляли кружку воды и кусок хлеба - чтобы хозяев не тревожил и сам голодным не остался. Правда, посуду после не­го потом все равно выбрасывали. Но именно благодаря неукоснительному со­блюдению общинных предписаний в годы страшных эпидемий целые старооб­рядческие деревни спаслись от верной смерти»[144].
Студент-социолог Тюменского государственного университета Семе­нов М.С. (в настоящее время православный диакон) побывал по нашему зада­нию в селе Исетском (Исетске) Тюменской области. Название село получило от реки Исеть, которая берет свое начало на Урале, протекает по Свердловской, Курганской и Тюменской областям и впадает в реку Тобол. Располагается оно на юго-западе Тюменской области и является в настоящее время администра­тивным центром Исетского района. Сегодня численность населения Исетска составляет около семи с половиной тысяч человек. С XVII века Исетский район был известным центром старообрядчества на Урале и в Сибири. В то время Российское государство вело политику, направленную на переселение старооб­рядцев из центральной части страны на окраины, поэтому здесь и появились старообрядцы. Опираясь на немногочисленные летописные источники, а также устные предания, большинство исследователей склоняются к тому, что предка­ми исетских старообрядцев являлись переселенцы с русского Севера, в частно­сти с Соловецких и Архангельских земель.
Исетские старообрядцы были беспоповцами, т. е. не имели церковной иерархии и храмов, не совершали Святых Таинств. В такой общине обычно вы­бирался наставник, пользующийся авторитетом, который возглавлял соверше­ние богослужений, занимался учительством и духовным воспитанием общины.
Со времён Петра I старообрядцев Приисетья стали называть двоеданами, так как им приходилось платить две дани, два налога, чтобы открыто исповедо­вать свою веру. Так как исетские старообрядцы платили двойную дань, то ра­ботать им приходилось в два раза больше. Основными хозяйственными заняти­ями старообрядческого населения были производство продуктов земледелия и скотоводства, кож и тканей, а также ремесленничество. Основой крепкого и ос­новательного хозяйства старообрядцы считали собственный дом. В ведении хо­зяйства староверы соблюдали опрятность и аккуратность. Дома строили осо­бенно прочные и крепкие. Несмотря на умеренность жизни старообрядцев, их дома представляли собой «полную чашу», где всего было в достатке. В доме всегда была образцовая чистота. Внутреннее убранство дома отличалось про­стотой и отвечало всем канонам русского быта. Религиозная жизнь староверов всегда была явлением сокровенным, изолированным от чужих (в старообрядче­ском доме образа всегда закрыты).
Сегодня в Исетске в основном встречаются потомки старообрядцев, но они в большинстве не придерживаются предписаний своей веры. Многие из них перешли в лоно Православной Церкви и ходят в православные храмы. Например, староста Исетского православного прихода Степан Васильевич Плотников родом из старообрядческой семьи. Помимо активного участия в приходской жизни он занимался частным предпринимательством (его пред­приятие ООО «Ирюм» выпускало минеральную воду марки «Тюменская»).
Тем не менее корни старообрядческой хозяйственной и предпринима­тельской культуры сохранились в Исетске и сегодня. В настоящее время - это один из самых процветающих в хозяйственном отношении районов Западной Сибири. Исетск - лидер АПК Тюменской области, он специализируется на производстве зерна, молока, мяса. Район насчитывает 9 крупных сельхозпред­приятий, 61 крестьянское хозяйство, 2 кооператива. Исетский хлеб, отличаю­щийся особенным отменным вкусом, пользуется спросом даже в соседних, то­же сельскохозяйственных районах. В Исетске выпускаются высококачествен­ные макароны, пряники, печенье. Из зерна сортом пониже делаются комбикор­ма, которые идут в рацион животных. Поголовье крупного рогатого скота со­ставляет 24,5 тысяч голов, из них дойных коров 9,9 тысячи. Поголовье свиней - 31,5 тысяч. На территории района 7 цехов по производству колбасных изделий, 17 - по выпечке хлеба, 4 - по переработке молока. 3 предприятия выпускают сыры, столько же - животное масло. Действуют 4 цеха по разливу минеральной воды. В Исетске производится и свое пиво. В крупных магазинах Тюмени на прилавках молочная и колбасная продукция Исетского производства. В Исетске есть также крупная птицефабрика, на полную мощность работает гигант свино­комплекс. Постоянно строятся новые фермы, ремонтные мастерские, подсоб­ные хозяйства. На территории Исетского района проходит магистральный нефтепровод, рядом с райцентром находится нефтеперекачивающая станция. В Исетске выпускаются точечные дома-модули, черепица для крыш, большой ас­сортимент столярных изделий и др.
Старообрядцы в настоящее время живут в основном в деревнях Исетско­го района. Старообрядческие деревни, Созоново и Кирсаново, находятся в 25-30 км от районного центра. Во время бездорожья в эти деревни проехать почти невозможно. Основное их население - пенсионеры. Деревенька Кирсано­во, расположенная в самом глухом лесном уголке района, представляет собой последний приют западносибирских старообрядцев. Выбор места для старове­ров не случаен. Трудность доступа, удаленность от центра, уединение, замкну­тость образа жизни помогали спасению от преследователей, сохранению веры.
Жители этой деревни до сих пор строго соблюдают сложившиеся на протяжении столетий законы веры и жизненного уклада: спиртное не пьют, табак не курят, не кушают из одной посуды с «мирскими», не бреют бороду по­сле 50 лет. Они не ходят в церковь, «твердо блюдут пост», «походя не едят», «допокоивают стариков», ухаживают за больными членами общины, «строжат молодых», крестят младенцев и по-своему отпевают ушедших. У староверов старые русские имена: Аксинья Евагровна, Александра Польяновна, Офимья Поликарповна, Елизавета Ивановна, Калистрат Миронович, Федосья Сергеевна, Осипатра Платоновна, Мария Степановна и другие.
Кирсановская община относится к беспоповскому «часовенному согла­сию». Кирсановские старообрядцы сохранили традиции книгописания, бережения иконописи, ткачества. Молятся староверы по нескольку часов, вначале 12 поклонов, потом 40, затем 17 и так далее. Во время моления используются молельные «подручные» подушечки и лестовки с молитвами. Продолжают ста­рообрядцы придерживаться традиций в одежде. Женская молельная одежда - рубаха, рукава, сарафан, передник, на голове шапочка «шашмура» и «сорочка».
В Кирсаново находится могила известного духовного наставника старо­обрядцев Приисетья - Мирона Ивановича Галанина (1726-1806), которого местные жители называют Святым Миронушкой. На его могиле устроена не­большая часовня и место это считается у старообрядцев священным.
М.И. Галанин является известным крестьянским писателем, автором книги «История про древнее благочестие». Также Галанин является руководителем наиболее массовых антицерковных выступлений крестьян-старообрядцев в XVIII в.
Весной 2016 года западносибирское старообрядчество получило новый импульс. В селе Окунево Бердюжского района был построен новый старооб­рядческий храм. Храм в Окунево - это один из проектов выдающегося архитек­тора из Новосибирска, старообрядца А.П. Долнакова. Действует старообрядче­ский храм имени Рождества Иоанна Предтечи в Тюмени. Община в Тюмени за­регистрирована в 2005 году.
31 мая 2017 г. состоялась историческая встреча главы Русской православ­ной старообрядческой церкви митрополита Корнилия с российским президен­том Владимиром Путиным. Как отметили сами старообрядцы, общение такого формата с главой российского государства последний раз имело место лишь до Раскола. Встреча президента со старообрядческим митрополитом говорит о ле­гитимации старообрядчества со стороны власти. Она означает возвращение старообрядцев в качестве полноценного элемента российского общества.
Основой для встречи с главой государства послужила резолюция Путина на обращение старообрядческого сообщества. Речь в обращении шла о праздновании 400-летия со дня рождения протопопа Аввакума (почитаемого в старообрядчестве как священномученика и исповедника), которое будет от­мечаться в 2020 году.
Исследуя старообрядчество, мы исходим из того, что его религиозные установки продолжают влиять на характер и способ осуществления экономиче­ской деятельности. Моральные традиции, связанные со старообрядческим ве­роучением, соответственные этические мотивации сохраняются очень долго и даже тогда, когда видимая религиозность уже утрачена. Об этом говорит и опыт протестантизма, исследованного Максом Вебером, который продолжает оказывать свое воздействие, хотя ощутимая религиозность в странах Запада уже невелика. Русская и западносибирская хозяйственная и предпринимательская традиция, заключенная в старообрядчестве, ушла вглубь, отчасти существуя вне религиозной формы как совокупность символов, ценностей, норм и практических представлений.


ГЛАВА 5. ВЫДАЮЩИЕСЯ ЗАПАДНОСИБИРСКИЕ ПРЕДПРИНИМАТЕЛИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX - НАЧАЛА XX ВВ.

5.1. Хозяйственные и предпринимательские ценности представителей купечества Западной Сибири
Роль купеческого сословия в Западной Сибири была чрезвычайно высока. Именно с его деятельностью были связаны важнейшие достижения в промышленности, в кредитно-финансовой системе, на транспорте, в торговле и в культуре Сибири. Капиталы руководителей торговых домов и фирм, вла­дельцев фабрик и заводов исчислялись сотнями тысяч и миллионами рублей. Одни из них создали свои капиталы за одно-два десятилетия предприниматель­ской деятельности, другие принадлежали к старым родам и были сильны не только капиталами, но семейными традициями, опытом, связями. Большин­ство западносибирских предпринимателей вышло из крестьян. В Западной Си­бири не было дворян, и купцы здесь не стремились к получению дворянского звания, так как чувствовали свое возрастающее значение. Некоторые из них принадлежат к числу виднейших российских купцов-миллионеров, много сде­лавших не только на ниве предпринимательства, но и в культурной жизни страны. Купцы и их семейства были фактически хозяевами Западной Сибири, они занимали главенствующее положение не только в торговле и промышлен­ности, но и в культурной жизни края.
Предпринимательство Западной Сибири во многом выполняло функции, которые в других частях страны принадлежали интеллигенции и другим обра­зованным слоям общества. Самым важным в деятельности западносибирского купечества было то, что оно несло в край зерна просветительства.
Выдающиеся западносибирские предприниматели второй половины XIX - начала XX веков:
СИДОРОВ М.К. - ревнитель Севера, своим упорством проложивший морской торговый путь по Карскому морю в устье сибирских рек Оби и Енисея.
СИБИРЯКОВ А.М. - человек с международным авторитетом, покрови­тель полярных экспедиций, мечтавший соединить бассейны двух великих рек — европейской Печоры и сибирской Оби, пытавшийся установить морское сооб­щение между портами Европы и устьем Енисея, построивший тракт через горы, служивший для поставки сибирского хлеба в Европу.
МАШАРОВ Н.Д. - основатель чугунолитейного завода в Тюмени.
ТЕКУТЬЕВ А.И., построивший для Тюмени театр, Спасскую церковь, бесплатную библиотеку, основавший ремесленное училище, городское приход­ское училище, городскую больницу, кладбище, Спасский сад и т. д.
КОЛОКОЛЬНИКОВ И.П. -      основатель судостроительного завода в Тюмени, построивший коммерческое училище, искусственный парк с прудом.
ШЕШУКОВ К.К., построивший здание для Знаменского мужского ремес­ленного училища, здание женского училища.
ПОДАРУЕВ П.И. - крупный золотопромышленник, основатель конного завода в Тюмени, ипподрома, реального училища.
КОЛМОГОРОВ Ф. - владелец кожевенного завода в Тюмени, муж из­вестной Тюменской писательницы Н. Лухмановой, написавшей о Тюмени се­рию очерков «В глухих местах», основатель Вознесенской заречной школы.
ЧУКМАЛДИН Н.М. - инициатор многих благотворительных и просвети­тельных начинаний, человек, обладавший высокими литературными способно­стями, в уникальных книгах которого отражен дух западносибирского купече­ства.
ИГНАТОВ И. - пароходовладелец, основатель судостроительного завода близ Тюмени, Народного училища в Тюмени и бесплатной публичной библио­теки при нем.
Купеческие фамилии ЖЕРНАКОВЫХ, КОЛМАКОВЫХ, ШУВАЛОВЫХ, ТРУСОВЫХ, АНДРЕЕВЫХ, РОССОШНЫХ, ДАВЫДОВСКИХ, ВЯТКИНЫХ, КОПЫЛОВЫХ, СОБЕННИКОВЫХ и др. - фамилии создателей торговой Си­бири, стараниями которых строились учебные заведения, больницы, приюты и многое другое.
Ниже нами представлены биографии западносибирских предпринимате­лей, внесших неоценимый вклад в просвещение жителей Западной Сибири: это М.К. Сидоров, А.М. Сибиряков, К.Н. Высоцкий, Н.М. Чукмалдин, А.И. Текутьев. Однако это далеко не полный перечень известных имен. Суще­ствует еще целый ряд предпринимателей Западной Сибири, биографии которых не менее важны для описания хозяйственной, экономической и культурной ис­тории данного края.
Таков, например, Н.Д. МАШАРОВ - основатель чугунолитейного завода в Тюмени, «человек сведущий и энергичный», как писали о нем газеты. Маша­ров - выходец из крестьянской семьи. Он относится к тем западносибирским предпринимателям, которые основали сибирское производство, перспективные предприятия, живучие и конкурентоспособные, создали понятия «сибирский уровень» и «сибирское качество».
В 1899 г. на месте литейной мастерской Машаров организовал чугуноли­тейное и гвоздарное производство. Затем он создал товарищество «Машаров и К», в которое кроме него входили В.Л. Жернаков, М.Е. Дементьев, Г.А. Андреев, Н.И. Сергеев и торговый дом «П.П. Гилев и сыновья». После это­го Машаров приступил к строительству чугунолитейного завода (ныне станко­строительный завод в Тюмени). Чугунолитейный завод Машарова стал одним из самых крупных предприятий Тюмени начала XX века. Созданный Машаровым завод «Механик» выпускал всевозможные изделия из чугуна: посуду, хо­зяйственные изделия, гвозди, различные виды железа, детали сельскохозяй­ственных машин, - отливал заказы для фабрик и заводов. В годы первой миро­вой войны завод изготавливал гранаты, части к снарядам. По предложению Машарова на завод были приглашены опытные мастера с Каслинского завода. После этого среди продукции завода появилось художественное литье: декора­тивные решетки, ограды, печные детали и украшения, колокольчики, утюги.
Одна из лестниц Машарова до сих пор сохранилась в старом здании универси­тета в г. Тюмени. По качеству отливки изделия художественного чугунного ли­тья, выпущенные заводом Машарова, не уступали каслинским. Изделия Маша­рова всегда можно было встретить на крупных ярмарках.
Машаров, как и другие предприниматели, постоянно жертвовал деньги на благотворительность. Он был действительным членом обществ «взаимного вспоможения» приказчиков, «вспомоществования» бедным учащимся, возглав­лял комитет по призрению детей, чьи родители погибли в войне с Японией, а также комитет для оказания помощи уволенным в запас нижним чинам.
Важной чертой западносибирского предпринимательства была забота о репутации. Наряду с репутацией отдельного предпринимателя, формирова­лась репутация семейных купеческих кланов, переходившая из поколения в поколение (особым уважением в Западной Сибири пользовались купцы Колокольниковы, Россошные, Колмаковы, Собенниковы, Жернаковы, Шуваловы, Вяткины и др.). Брать жен западносибирские предприниматели предпочитали в основном из семей своего же сословия: от родственных отношений укрепля­лись коммерческие связи. Это в полной мере относится и к Н.Д. Машарову. Его жена, Екатерина Епифановна, происходила из известного купеческого сибир­ского рода Кухтериных.
Частный завод Машарова в 1919 году был национализирован. Н.Д. Машаров еще два года оставался директором на созданном им заводе. Как сложилась судьба Машарова после революции, точно не известно. Некоторые исследователи считают, что он ушел с колчаковцами, другие - что он был рас­стрелян.
Завод «Механик» по привычке еще долго называли «машаровским».
Родственники и потомки Машарова теперь разбросаны по всему миру. Они живут в Нижнем Новгороде, Екатеринбурге, Иркутске, Петропавловске-Казахском, Москве, Магадане, Сан-Франциско и Тюмени.
В доме Машарова в годы советской власти располагались различные учреждения, в том числе и детская поликлиника. В настоящее время дом Н.Д. Машарова с сохранившимися чугунными решетками на крыше и на крыльце реставрирован, в нем устраиваются выставки, встречи, вечера, а также демонстрируется интерьер городского дома второй половины XIX - начала XX вв.
Крупным сибирским предпринимателем-золотопромышленником был П.И. ПОДАРУЕВ. Он создал знаменитый конный завод в Тюмени, ипподром, реальное училище.
Подаруев происходил из зажиточной крестьянской семьи в деревне Переваловой, издавна занимавшейся извозным промыслом. Расширив отцовский ка­питал, он основал конный завод в Тюмени. Страстный лошадник, Подаруев по­строил и ипподром для любителей скачек. Лошадей Подаруев приобретал за большие деньги (7-8 тысяч рублей). Его орловские рысаки были известны по всей Сибири. За пятьдесят лет существования завода было продано несколь­ко сотен чистокровных рысаков. Благодаря подаруевскому заводу, рысистых лошадей часто можно было встретить как в Тюмени, так и в окрестных дерев­нях.
На свои средства на улице Царской в Тюмени П.И. Подаруев выстроил двухэтажное здание из камня. В нем открылось Александровское реальное учи­лище. Одно из красивейших краснокирпичных зданий города, построенное по проекту петербургского архитектора Воротилова в стиле ренессанса, оно имело все приспособления для обучения учащихся: светлые классы, велико­лепно оснащенные лаборатории. Американский путешественник и публицист Д. Кеннан, осмотревший училище в 1886 г., писал, что оно «находится в самом большом и красивом во всем городе здании. Училище состоит из двух отделе­ний: одного чисто научного, другого технического. В последнем находится па­ровая машина, станки и все необходимые орудия; в чисто научном отделении - физический кабинет, богато снабженный всеми нужными приборами, даже те­лефонами системы Белля, Эдисона и Дальбера и фонографом. Химическая ла­боратория обставлена с таким совершенством, какого я нигде не видел. В училище имеется зал для художественного и технического рисования, пре­красная библиотека и отличный музей»[145]. По свидетельству современников, Александровское реальное училище было одним из лучших в России, т. к. в нем преподавали самые сильные и одаренные педагоги. Историю вел известный си­бирский историк П.М. Головачев. Особенно хорошо в училище было поставле­но изучение химии, ее преподавал выпускник Петербургского технологическо­го института Ф.Г. Багаев. Выпускники училища могли без экзаменов поступать в Петербургский технологический институт. На строительство реального учи­лища было затрачено двести тысяч рублей. Подаруев подарил городу здание училища. Те, кто приезжает в Тюмень сегодня, называют это здание одним из самых красивых архитектурных сооружений в городе.
В родной деревне Переваловой Подаруев выстроил училище для кре­стьянских детей с полным содержанием учеников и учителей. Он построил там же часовню и ограду вокруг церкви.
Будучи городским головой, П.И. Подаруев построил в Тюмени первый в Сибири водопровод, отремонтировал водоподъемную машину. На его же деньги был построен мост. Он был одним из главных организаторов юбилейно­го празднования в честь 300-летия основания Тюмени, а также оплатил часть расходов на устройство в конце прошлого века промышленной выставки в Тюмени. Руководство выставки не рассчитало расходов на нее и задолжало кредиторам более шести тысяч рублей. Этот долг погасил тюменский предпри­ниматель.
Большие средства тратил П.И. Подаруев на благотворительность Он был инициатором открытия в Тюмени комитета Красного креста, а затем был из­бран его председателем. Подаруев состоял почетным членом тобольского дет­ского приюта. Когда в его семье родилась дочь Надежда, он отметил ее рожде­ние целым рядом взносов на нужды детских приютов. Введенный в состав Ом­ского благотворительного общества, Подаруев ежегодно передавал детскому приюту «Надежда» по сто-двести рублей. На свои средства он содержал город­скую богадельню, которой подарил ценную икону, выделял значительные сред­ства на сиропитательные заведения, всегда ставил свою подпись на листе по­жертвований и никогда не давал менее пятидесяти рублей. К нему часто обра­щались за помощью тобольские и омские благотворительные общества и нико­гда не получали отказа. Во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. П.И. Подаруев передал сербам, которые боролись с турками, большую партию чая, а кроме того перевел около двух тысяч рублей на нужды действующей ар­мии.
За свою общественную и культурную деятельность этот предприниматель награжден орденами Св. Анны и Св. Владимира, золотой медалью «За усер­дие», ему был присужден титул «Потомственного почетного гражданина» г. Тюмени. При жизни Подаруева городская Дума приняла решение назвать улицу, где он жил, его именем (ныне это улица Семакова). В Тюменском госу­дарственном университете была издана книга-альбом «На Подаруевской».
Основателем судостроительного завода близ Тюмени, Народного учили­ща и бесплатной публичной библиотеки при нем был пароходовладелец, купец первой гильдии И.И. ИГНАТОВ.
В конце века И.И. Игнатовым была пущена первая электростанция, об­служивающая речные пристани и набережную реки Туры. На тюменских част­ных пароходах впервые в Сибири появилось электрическое освещение. Игнатов хлопотал и о постройке в Западной Сибири первого общественного элеватора.
В Тюмени этот предприниматель выстроил Народное училище, распола­гавшееся в каменном здании, оснащенном электрическим освещением, водо­проводом, вентиляцией, жилыми помещениями для учителей и общежитием для учащихся. В училище работала бесплатная публичная библиотека. Особое внимание Игнатов уделял педагогам. Для них им были построены отдельные квартиры с электрическим освещением и паровым отоплением. Для иногород­них учащихся при училище было открыто общежитие.
Миллионер И.И. Игнатов оказывал поддержку рабочим и политическим ссыльным. Он передал в распоряжение первого в Сибири легального рабочего клуба большую библиотеку. Его деньги шли на революционные нужды Черно­го передела и группы «Освобождение труда», одним из основателей которой он был.
Домашняя библиотека Игнатова содержала много ценных книг. Игнатов одним из первых в Тюмени получил многотомный энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона.
Игнатов писал статьи по истории судостроительной промышленности, судостроению и организации речного дела. «Судоходство по рекам Западной Сибири началось в середине прошлого столетия, сначала только между Тюме­нью и Томском и до начала сороковых годов настоящего столетия грузы пере­возились водою на гусянках и каюках, по течению - на веслах, а против тече­ния - бечевой, или же, в позднейшее время, на коноводках - лошадьми. С увеличением потребности в передвижении грузов является уже мысль о применении пара к судоходству в Сибири»[146], - говорится в начале статьи И. Игнатова, опубликованной в 1890 году. Игнатов постоянно следил за техни­ческими новинками и открытиями. Свои работы этот выдающийся предприни­матель публиковал в журнале «Нижегородский вестник пароходства и про­мышленности».
Игнатов был еще и членом учетно-ссудного комитета при Тюменском от­делении госбанка, должность, на которой человек должен был иметь безупреч­ную репутацию. Управляющий Тюменским отделением дал ему такую характе­ристику: «Коммерции советник Иван Игнатов - личность весьма известная в Западной Сибири, имеющая большое значение, знает край очень хорошо и пользуется общим уважением».
Известный купец И.М. Чукмалдин также был высокого мнения об И. Игнатове и охарактеризовал его как «наиболее отзывчивого на всякое доброе дело» человека. Племянником Игнатова, воспитанным в его доме, был писатель М.М. Пришвин. Дома купца И.И. Игнатова сохранились в Тюмени. Облик од­ного из этих домов М.М. Пришвин описал в автобиографической повести «Ка­щеева цепь». Внушительных размеров деревянное здание имело по двенадцать комнат на каждом этаже, танцевальный зал, башенку под крышей. Украшала дом винтовая лестница, канделябры на стенах, лепные узоры[147].
Сохранился и двухэтажный кирпичный особняк, где располагалась кон­тора пароходства Устина Курбатова и Ивана Игнатова.
За независимую экономику Сибири боролся и К.Н. НИКОЛАЕВ. Он на свои средства проектировал канал Карское море-Обь, сокращающий путь из Европы в Сибирь на две тысячи верст. Николаев выступал и за открытие же­лезной дороги Пермь-Тобольск: собирал материалы, вел изыскания на трассе, подробно разработал и написал проект. Однако его труды остались невопло­щенными в жизнь, железная дорога так и не вступила в строй.
Предпринимателей-сибиряков, вышедших из крестьян, особо заботили вопросы сохранения и умножения опыта и традиций ведения сельского хозяй­ства в Сибири. Многие предприниматели Западной Сибири выделялись хоро­шим знанием сельскохозяйственного дела, имели высокие индивидуальные способности, богатый личный опыт и талант. Конечно, талант их сказывался, прежде всего, в ведении собственного хозяйства, которое заметно опережало многие другие. Они использовали в хозяйстве самую совершенную сельскохо­зяйственную технику, хорошо разбирались в качествах почвы, умело ставили сельскохозяйственные эксперименты. Некоторые из них вели записи о росте и развитии растений, урожаях и недородах в Сибири, пытались передать свой опыт детям.
Пионерами мукомольной промышленности были братья КОЛМАКОВЫ из Заводоуковска. Мука мельницы Колмаковых была отменного качества и разнообразных сортов. Пекарня по своим размерам больше походила на фабрику, внушительных размеров достигала и плотина через реку Ук. Стар­ший брат купцов Колмаковых, Кирьяк, был увлеченным агрономом.
Важным этапом в истории мукомольного дела Ялуторовска была паровая мельница купчихи Е.Д. ГУСЕВОЙ. Крупное предприятие оснащено было со­временным оборудованием и вырабатывало более 70 тонн муки в сутки. У Гусевой было два парохода, на которых завозилась пшеница и рожь и отправлялась готовая продукция. Оборудование мельницы было оснащено станками немецкой фирмы «Бюллер» и прослужило оно до 1973 года.
К числу редких знатоков сельского хозяйства можно отнести сибирских маслоделов ПАНФИЛОВЫХ из деревни Черная речка. Они не только органи­зовали производство масла, которое славилось в России и за границей (основ­ная часть масла сбывалась на рынках Западной Европы), но в конце века владе­лец усадьбы А.Ф. ПАНФИЛОВ сам сконструировал оригинальный плуг, а так­же организовал выработку дешевого пищевого жира для крестьян, первое в гу­бернии производство швейцарского сыра и выведение цыплят в инкубаторе.
Предприниматель П.В. ИВАНОВ, имение которого «Благодатное» нахо­дилось в Заводоуковске, выращивал зерно и пытался экспериментировать с различными сортами хлебов.
Завод ишимских купцов ЕМАНАКОВЫХ ко второй половине прошлого века успешно экспортировал сибирское сало через Петербург и Архангельск в Англию.
Изделия спичечной фанерной фабрики В.И. ЛОГИНОВА постоянно вы­ставлялись на международных и российских выставках. Коллекция наград фаб­рики включает медали, полученные в Антверпене (1894 г.), в Париже (1895, 1900 и 1905 гг.), в Брюсселе (1905 г.), в России - на выставках в Екатеринбурге (1887 г.), в Миллерово (1907 г.), в Н. Новгороде и в Ростове-на-Дону (1909 г.), на Украине - в Криворожье (1909 г.)[148].
Мировой известностью пользовался единственный в Сибири тюменский колокольно-литейный завод Торгового Дома «П.И. ГИЛЕВ и сыновья». Про­дукция завода расходилась не только по всей Сибири, но и попадала за рубеж. Музыкальность звука, изящество отделки, высокая прочность обеспечивали ги­левский колоколам высокие награды на выставках в России и за границей. По­четный отзыв Сибирско-Уральской научно-промышленной выставки в Екате­ринбурге завод получил в 1887 г., а в 1905 г. - золотые медали в Брюсселе и в Ростове-на-Дону, были и другие награды[149]. Рекламы с изображением призов и медалей, конечно, увеличивали количество покупателей, но престиж награды требовал и от самих предпринимателей постоянной поддержки и совершен­ствования достигнутого качества продукции.
В дореволюционное время в Тюмени особой известностью пользовался старейший пивоваренный и винокуренный завод Н.М. ДАВЫДОВСКОЙ. Хо­зяйка завода постоянно участвовала с образцами своего пива в различных меж­дународных выставках. Ее завод выпускал «Кульмбахерское», «Пльзенское», «Венское», «Столовое», «Мартовское», «Экстра», «Кабинетное», «Новое», «Портер», «Жигулевское», «Мюнхенское», «Украинское», «Баварское» и другие сорта. В 1909 г. продукция Давыдовской получила большие золотые медали, лучшие награды «Гран-При» и «Большой почетный кубок»[150].
Наливки из отборных местных ягод (рябиновые, княженичные) завода
А.А. СЫРОМЯТНИКОВА из Тобольска удостоены медалей на выставке в Екатеринбурге в 1887 г., а также в Казани в 1890 г. Напитки на основе ключе­вой воды Падунского винокуренного завода А.Ф. Поклевского-Козелл были удостоены медали «За трудолюбие и искусство» (1887-1890 гг.). В 1913 г. гра­моты и ордена Св. Анны II степени был удостоен В.А. Бачаев «за отличные успехи» по продаже и производству вин[151].
Международные награды имел и завод фруктовых и минеральных вод Тюменского купца М.К. ПЕТУХОВА: большую золотую медаль получила про­дукция завода в Брюсселе в 1907 г., самую высшую награду «Золотую медаль и крест» в Марселе и серебряную медаль в Ростове-на-Дону[152].

5.2. Михаил Константинович Сидоров
(1823-1887 гг.)
Сидоров М.К. - человек, влюбленный в Север, предприниматель, проло­живший морской торговый путь по Карскому морю в устье сибирских рек Оби и Енисея, открывший в Сибири более двухсот золотых приисков, графиты на Енисее, ухтинскую нефть, создавший первые геологические карты севера России. Представитель блестящей плеяды купцов второй половины XIX в., он сделал главной целью жизни развитие хозяйства, культуры и науки Сибири, ис­следование и использование ее природных богатств.
Михаил Константинович, сын архангельского купца, был северянином и по рождению, и по духу. Характеризуя его работу, связанную с развитием се­верных окраин Западной Сибири, многие исследователи называли его «ревни­телем Севера».
Отец и дядя Сидорова были разорены администрацией и иностранными купцами. С тех пор Михаил Константинович всю жизнь пытался выдвинуть на первое место русского человека, русскую деловитость и русские капиталы.
Архангельскую гимназию Сидоров не закончил, т. к. был исключен из нее за драку. Отец Сидорова выпросил у начальства разрешение на то, чтобы сын сдал экзамены экстерном. Так его наследник получил диплом с правом домаш­него преподавания. Этот диплом впоследствии нередко мешал Сидорову, пото­му что его конкуренты апеллировали к правосудию, мотивируя тем, что право на домашнее преподавание, оговоренное в дипломе, не дает права на промысел.
В двадцать два года Сидоров по совету судовладельца В.А. Попова решил уехать на прииски в Сибирь. Но до отъезда он сумел добиться открытия в Архангельске частного банка, кредитовавшего судоходство.
В Сибири Сидоров достаточно быстро освоил технику добычи золота. В 1848 году он нашел месторождения золота и открыл шесть приисков. Вскоре ему принадлежало уже более 200 золотых приисков. За десять лет он добыл бо­лее тысячи пудов золота и получил прибыль в 1 млн рублей, дав казне доход в 3 млн рублей.
Деятельность Сидорова встревожила администрацию Восточной Сибири, опасавшуюся монополизации золотодобычи, и генерал-губернатор стал адми­нистративными мерами ограничивать деятельность способного предпринима­теля.
Накопив средства, Михаил Константинович всю свою кипучую энергию направил на исследование, освоение и развитие северных окраин России. Все его богатство ушло на поддержку ученых и благотворительных организаций. На эти цели им с 1852 г. по 1882 г. было затрачено около двух миллионов, руб­лей.
Начиная с 1859 г., М.К. Сидоров ежегодно направлял доверенных лиц для исследования Туруханского края. Там они обнаружили большие залежи камен­ной соли, угля, графита, золота, железных и медных руд. За экспонаты графита, выставленные на международной выставке, Сидоров получил три медали. На реках Нижняя Тунгуска и Бахра он заложил девять приисков по добыче графи­та, которого до 1863 г. было им заготовлено 70 тысяч пудов. Часть найденного им графита предприниматель намеревался вывезти в Европу (в Лондон). Одна­ко из-за противодействия властей это мероприятие Сидорову не удалось. Грузы графита, которые он обязался поставлять за границу, были незаконно приоста­новлены. Часть грузов так и не дошла до адресата. Сидоров же вынужден был выплатить разорительную неустойку.
В 1859 г. он вместе с другими купцами начал рубку леса на реке Печора, а затем выкупил паи своих партнеров и создал «Печорскую компанию». Он построил пароходы и стал доставлять лесоматериалы в Петербург и Англию. Однако и на этот раз Сидоров встретил жесткое противодействие администрации, что снова принесло ему убытки.
В 1864 г. Сидоров подал заявку на три участка земли на реке Ухта, где были обнаружены натеки маслянистого вещества. Когда разрешение было по­лучено, он послал агента в центр за нефтяным оборудованием. Несколько меся­цев у него ушло на то, чтобы пробурить скважину глубиной 52 метра. На пять­десят третьем метре сломался бур. Однако дыра в земле постепенно наполни­лась нефтью, которой смогли выкачать всего несколько пудов. Сидоров напол­нил несколько бутылок и отправил их в Петербург на промышленную выстав­ку. Через 14 лет он повторил свою попытку открытия нефтяного месторожде­ния, но снова без большого успеха.
За годы Советской власти на месте открытия Сидорова была разведана целая нефтегазоносная провинция - Тимано-Печорская, пробурены тысячи скважин. Сохранилась первая скважина - «Сидоровская», ее устье огорожено штакетником.
В 1865 г. М.К. Сидоров задумал строительство железной дороги. Архан­гельский губернатор получил от него следующее предложение: «Нельзя отка­заться от желания воспользоваться этим путем для Сибири... При возможности отпуска товаров чрез устье Печоры самые отдаленные пункты Сибири прибли­зятся к заграничным рынкам на три месяца, но для сего необходимо устроить путь на расстоянии 150 верст чрез Уральские горы, на пространстве от впаде­ния реки Лемвы в реку Усу в Архангельской губернии, до впадения реки Вайкар в реку Обь - в Тобольской»[153]. Путь к богатствам Западной Сибири Си­доров собирался осуществить следующим образом: сначала на собственные средства он хотел проложить первую обычную дорогу, а потом, на паях - рель­совый путь. От правительства он просил разрешения на вырубку лесов, встре­чающихся на пути дороги, чтобы потом, при ее строительстве, пользоваться этими же лесами как необходимым и бесплатным материалом. Архангельский губернатор поддержал проект Сидорова и ходатайствовал о данном проекте пе­ред министром государственных имуществ. Министр высказал свое одобрение, посчитав данное начинание полезным. В течение трех лет М.К. Сидоров «делал новые исследования и подробный обзор означенного волока чрез Уральские го­ры по всему их направлению»[154]. Он субсидировал три экспедиции для исследо­вания пути от Енисея к Печоре. Одна из них, которую возглавлял его управи­тель Ю.И. Кушелевский, была вполне успешной (были найдены зимние и вод­ные пути от одной реки до другой, вся дорога отмечена вешками, по трассе по­строены зимовья, начато строительство канала Таз-Турухан и Обь-Печорской дороги). Дважды, в 1865 и в 1869 гг., Сидоров лично изучил будущую трассу. С помощью землемеров и ученых он проделал «нужные изыскания», остался ими доволен и принялся за организацию компании для устройства на данном про­странстве рельсового пути. Но снова предпринимателю преградили путь при­дирки правительственных чиновников. Сидоровский проект утонул в бюрокра­тической волоките. Развитие северных окраин не входило в интересы прави­тельства.
Однако с 1860-х годов основную свою энергию и средства М.К. Сидоров направил на исследование Северного морского пути. Об освоении морской трассы в арктических морях он мечтал уже с восемнадцатилетнего возраста. Предприниматель снарядил экспедицию для обследования Обской губы, при­обрел пароходы в бассейнах Оби и Енисея, предложил на собственные средства соединить каналом реки Таз и Турухан. На собственные средства Сидоров ор­ганизовал экспедиции Павла Крузенштерна, Иосифа Виггинса, Давида Шваненберга. История не забудет заслуг этих великих первооткрывателей Северно­го морского пути, однако следует подчеркнуть, что Михаил Константинович Сидоров был инициатором и вдохновителем их открытий. В записке, поданной сибирским властям, он обосновывал возможность северного морского судоход­ства.
В 1863 г. М.К. Сидоров договорился с английским капитаном А. Юнгом о прохождении им из Европы в устье Енисея. Но эта экспедиция сорвалась из-за враждебного отношения енисейского губернатора. Неудача не сломила исследователя. Он обещал выдать 200 тысяч рублей тому, кто первым пройдет из Европы в устье Оби. Одновременно Михаил Константинович купил пароход «Георгий», нанял команду из 17 человек и пытался пройти из Петербурга в устье Енисея, но смог дойти лишь до реки Печоры. Наконец в 1874 г. англий­ский капитан Виггинс привел свое судно в устье Оби, а на следующий год Норденшельд прибыл в устье Енисея.
Год спустя Сидоров распорядился построить пароход «Северное сияние» и на нем доставлять грузы в Россию. Судно вывели на зимовку в устье Енисея, где оно было раздавлено льдами.
Тогда капитан Шваненберг купил баржу «Утренняя звезда» и нагрузил ее графитом. Рейс этого судна стал победой М.К. Сидорова. В 1877 г. баржа про­шла Карское, Баренцево, Балтийское моря и бросила якорь на Неве у Васильевского острова. Это было первое судно, которое смогло совершить переход из Енисея в столицу. Плавание «Утренней звезды» было похоже на плавания русских поморов на Мангазею. Восторженной была и реакция об­щественности. Прославленный путешественник Норденшельд в телеграмме Сидорову поздравлял его со смелым подвигом, вошедшим в летописи русского мореходства. «Да рассеет «Утренняя заря» мрак, который до сих пор препят­ствовал верному суждению о состоянии судоходства в Сибири»[155], - писал он. Более тридцати писем и телеграмм в Стокгольмском архиве Норденшельда принадлежат М.К. Сидорову. Норденшельд называл Сидорова «другом и бра­том», их переписка велась много лет. Сидоров сообщал Норденшельду о наме­рениях Русского географического общества снарядить экспедицию для иссле­дования полярных морей, о споре с известным полярным исследователем Ф.П. Литке по поводу повышенной ледовитости Карского моря и невозможно­сти плавания судов к устьям сибирских рек. Он посылал Норденшельду мате­риалы наблюдений жителей севера, свидетельствующие о потеплении климата и доступности Карского моря для судоходства. Однако налаженный огромным трудом и средствами М.К. Сидорова водный путь прекратил свое существова­ние, так, по существу, и не начав его. В русских административных кругах начинания Сидорова не вызвали поддержки.
Сегодня особенно важно отметить, что М.К. Сидоров был не только предпринимателем, но и ученым-исследователем. Сидоров доказал приоритет русских в освоении Шпицбергена, что позволило правительству России объ­явить его нейтральным. Он популяризировал идею Беломоро-Балтийского ка­нала. Михаил Константинович обращался к правительству с предложением от­править за свой счет на собственных судах большую экспедицию из устья Пе­чоры на Новую Землю. Он соглашался в течение 10 лет содержать эту экспеди­цию и внес тысячу рублей премии автору, который мог бы дать описание Но­вой Земли.
В ряде экспедиций по изучению Севера он сам принимал участие. М.К. Сидоров оставил богатые данные, важные для наук, изучающих Сибирь. Достаточно назвать, например, такие его работы, как «О богатствах северных окраин Сибири и народах, там кочующих», «Проект купца Сидорова о заселении севера Сибири, путем промышленного и торгового развития внеш­ней торговли Сибири», «Север России» и др.[156]. В них он размышляет об освое­нии Северного морского пути, рассказывает о своих наблюдениях над природ­ными и минеральными богатствами Севера, о быте, обычаях, этнических и ре­лигиозных особенностях народов Сибири. Стараниями М.К. Сидорова созданы первые геологические карты Севера России.
Михаил Константинович Сидоров, как и другие патриоты Сибири, ста­рался оказывать всестороннюю поддержку инициативам изучения Сибири, и особенно развитию в ней науки. Так, он выделял деньги на учреждение пер­вого в Сибири университета. В 1854 году он внес на устройство университета более 6 тысяч рублей, а позднее пожертвовал несколько вновь открытых при­исков стоимостью от 1 до 3 млн рублей. В последующем он сделал для этой це­ли крупные взносы в распоряжение местных властей: 10 тысяч рублей - иркут­скому губернатору; 25 тысяч - генерал-губернатору Восточной Сибири; 20 тысяч - генерал-губернатору Западной Сибири. Ко дню 300-летия присоеди­нения Сибири Сидоров подарил будущему музею Томского университета большую коллекцию сибирских древностей. Он принял участие в 25 различных выставках, в том числе в 10 международных, затратив на пропаганду пользы Севера для России более 160 тысяч рублей личных средств. Его экспонаты по­лучили целый ряд золотых, серебряных и бронзовых медалей.
Михаил Константинович был одним из крупнейших меценатов и благотворителей Сибири. Он постоянно вносил деньги на содержание школ и приютов Красноярска, Тобольска, Березова, Архангельска, Омска. Сидоров предоставил средства на устройство памятника Ломоносову и учреждение Ло­моносовской стипендии учащимся Архангельской гимназии. Он пожертвовал более 60 тысяч рублей для распространения грамотности в Тобольской губер­нии.
Покровительство Михаила Константиновича Сидорова промышленности и науке создавало особую духовную атмосферу в сибирском обществе, про­буждало общественное творчество, открывало Сибирь для новых идей, знаний, веяний.
Однако и этот выдающийся человек имел недостатки. «Как обойти мол­чанием Михаила Сидорова, смелого и буйного сибирского бизнесмена? Невоз­можно перечислить все связанные с этим именем приключения, кутежи, драки, судебные процессы и торговые сделки»[157], - пишет Я. Кумок, автор книги о нефтянике Губкине. Своеобразное сибирское купеческое хлебосольство, акцен­тирование внимания на сибирском происхождении заставляли его иногда устраивать празднества, поражающие зрителей своей излишней роскошью. Его знаменитые «северные вечера», которые он давал в самых дорогих ресторанах Петербурга и на которых гостям подавались только особые северные деликате­сы, вызывали ажиотаж среди журналистов и пересуды столичной знати. За это в газетах Сидорова нередко несправедливо называли «подгулявшим купчиш­кой».
Администрация Сибири была недовольна деятельностью Сидорова. Про­тив него в 1860 г. было возбуждено уголовное дело, длившееся до 1873 г., когда он был полностью оправдан. Генерал-губернатор Восточной Сибири ходатай­ствовал о высылке Сидорова как «нежелательного и беспокойного» элемента в Архангельскую губернию. Однако одновременно генерал-губернатор Запад­ной Сибири сделал представление о награждении М.К. Сидорова за крупные пожертвования орденом Св. Владимира 5 степени. В результате Сидорова не выслали, но и не наградили.
Умирал этот миллионер, почетный член мировых научных обществ, «ревнитель Севера», совершенно разоренным. М.К. Сидоров умер в Германии, его тело было перевезено в Санкт-Петербург и похоронено на Лазаревском кладбище в Александро-Невской лавре рядом с могилой М.В. Ломоносова. На могиле на небольшой глыбе гранита был установлен темно-серый мраморный крест с надписью: «Да будет воля твоя». Могила к настоящему времени утеря­на.
Власти не только не поощряли смелых деловых проектов Сидорова, чело­века, тратившего миллионы «на произрастание русского хозяйства» и столько ратовавшего «за общественный прибыток», но и сделали все возможное для их краха.
Именно такой русский предприниматель, каким был Сидоров, «создал в отечестве не только промышленность, но и поднял культуру, ему была свой­ственна та православная широта души, когда сотни тысяч рублей, заработанные неустанным трудом на обширных пространствах, он жертвовал на церкви и монастыри, сирым и бездомным, создавал картинные галереи, библиотеки, театры, университеты, богадельни... строил дороги, пробивал морские пути, с тем, чтобы, растративши весь свой нажиток, кончить где-нибудь в сиротском одиночестве, в бедности иль в долговой яме (Третьяков, Морозов, Сибиряков, Сидоров, Латкин, Мамонтов и многие тысячи других...)»[158], - замечает писатель В. Личутин о прошлом русского предпринимательства.
В своих трудах в 1882 г. М.К. Сидоров писал: «Считая открытие прохода морем из устьев Оби и Енисея жизненно важным для Сибири и имеющим важ­ное государственное значение для всего нашего отечества, я обратил на него все свое внимание. С 1841 г. оно сделалось для меня задачею всей моей жизни, и для решения ее я пожертвовал всем моим состоянием, нажитым от золото­промышленности в один миллион семьсот тысяч рублей и даже впал в долги. К сожалению, я не встречал ни в ком сочувствия к своим мыслям: на меня смот­рели как на фантазера, который жертвует всем своей несбыточной мечте. Труд­на была борьба с общим мнением, но в этой борьбе меня воодушевляла мысль, что, если я не достигну цели, то мои труды и пожертвования оценит потом­ство»[159].
Именем М.К. Сидорова названы: одна из гор Шпицбергена, улица в городе Ухта республики Коми, остров в архипелаге Новая Земля, пролив в архипелаге Земля Франца-Иосифа, мыс в заливе Миддендорфа, в Карском море. В среднем течении сибирской реки Таз есть небольшой поселок Сидоровск. Эти места напоминают сегодня о северном патриоте, который мечтал о великом будущем «транссеверной сухопутно-водной магистрали» и предрекал то время, когда на севере Сибири расцветет жизнь.

5.3. Александр Михайлович Сибиряков
(1849-1933 гг.)
Сибиряков А.М. - человек с международным авторитетом, русский золо­топромышленник, покровитель полярных экспедиций, мечтавший соединить бассейны двух великих рек - европейской Печоры и сибирской Оби, пытав­шийся установить морское сообщение между портами Европы и устьем Енисея, построивший тракт через горы для поставки сибирского хлеба в Европу.
Александр Михайлович Сибиряков — сибирский капиталист, выдающийся прогрессивный исследователь Сибири, человек, деятельность которого имела международное значение. В честь Сибирякова назван легендарный ледоколь­ный пароход «Сибиряков». Этот пароход в первую мировую войну использо­вался в ледовых условиях Белого моря для перевозки военных грузов, прибыв­ших с Запада. После войны он работал в арктических морях, а в 1932 г. совет­ские моряки совершили на нем первое сквозное плавание по Северному мор­скому пути за одну навигацию через все моря Советского Полярного бассейна. В годы Великой Отечественной войны экипаж этого парохода (он назывался тогда «Лед-6») героически сражался с тяжелым гитлеровским крейсером «Ад­мирал Шеер». Пароход погиб в Карском море и тем самым навечно вошел в ис­торию нашей страны. В водах Карского моря находится остров имени Сибиря­кова.
Детство и юность А.М. Сибирякова прошли в Восточной Сибири, но его деятельность во многом связала его имя с Западной Сибирью.
Имя Сибирякова достаточно хорошо известно в нашей стране, однако публикаций о нем мало. Немногие писали об этом выдающемся человеке и при его жизни, и после его смерти, хотя в последнее время уже появились некото­рые интересные факты, проливающие свет на биографию и деятельность этого талантливого предпринимателя.
Фамилия «Сибиряков» говорит о коренном сибирском происхождении ее носителей (возможно, что она произошла из прозвища). Сибиряковы принад­лежали к одному из самых древних и влиятельных родов Сибири. Они вели свое происхождение от крестьянина Устюжской провинции Архангелогород­ской губернии - Афанасия (1676-1754 гг.).
Династия купцов Сибиряковых была хорошо известна в Иркутске своей деловитостью и предприимчивостью. Занимая высокие должности в городском управлении, Сибиряковы держали в руках весь Иркутск, а через него - и всю Восточную Сибирь. Уже в первые годы XIX века семья Сибиряковых достигла успехов в предпринимательской деятельности. Сибиряковым принадлежал са­мый большой каменный дом в Иркутске, несколько позднее в нем разместилась резиденция генерал-губернатора. Местные жители называли этот дом «белым домом», в противовес окружающим его темным, деревянным.
А.М. Сибиряков, принадлежавший к седьмому поколению купеческого рода, - самая яркая фигура династии. Он родился 26 сентября 1849 года в городе Иркутске в семье одного из Сибиряковых, Михаила, и его жены Вар­вары (в девичестве Трапезниковой). В честь деда мальчика назвали Алексан­дром.
Маленький Александр имел хорошие способности. Он успешно окончил Иркутскую гимназию, а для продолжения образования был отправлен за границу, где окончил политехникум в Цюрихе. Затем А.М. Сибиряков жил в Швейцарии, в Германии, Франции, Швеции и других европейских странах.
От своего отца, богатого сибирского промышленника, купца 1-й гильдии, совладельца богатых золотых приисков, железной дороги и пароходства, А.М. Сибиряков унаследовал солидное состояние, которое умножил на восточ­носибирских приисках. Он был акционером нескольких крупных золотопро­мышленных компаний Сибири, объединения «Прибрежно-Витимская компа­ния», наиболее крупного пароходного предприятия в системе Лены в конце XIX века, и «Компании промышленников в разных частях Восточной Сибири». Последнее объединение владело ста семьюдесятью семью отводами, а добыва­лось в них в среднем за год двести семьдесят пять пудов золота, что приносило колоссальную прибыль. Помимо существующих предприятий Сибиряков со­здал новое буксирное пароходство на Ангаре и Амурское общество пароход­ства и торговли.
Однако предпринимательская деятельность не была для Сибирякова единственной целью. Большую часть своего состояния он потратил на то, чтобы «развить будущность Сибири»: на финансирование исследователь­ских экспедиций, занимавшихся изучением Сибири и Ледовитого океана, во многих из которых он сам участвовал; на воплощение в жизнь смелых проек­тов, которые должны были связать Сибирь с европейской Россией, а через нее и с западными странами. По мнению сибирского предпринимателя, это должно было преобразовать холодный край в сторону прогресса, превратить его из за­снеженной пустыни в высокоразвитую область России.
К крупным акциям Сибирякова, с которыми зачастую связывают его имя, относится финансирование им сибирских исследовательских экспедиций. Он начал с содействия освоению Северного морского пути, продолжив дело М.К. Сидорова, благодаря трудам и средствам которого в 1874 г. капитан У. Уиггинс совершил первое плавание из Европы в устье Оби. А в 1875 г. Уиг­гинс вновь отправился в плавание, но уже на средства Сибирякова. Это плава­ние не было успешным. Лишь следующая экспедиции вновь на средства Сибирякова и англичанина Гардинера отплыла из Англии, прошла к устью Енисея и поднялась по нему вверх до впадения реки Курейки.
Самым значительным было участие Сибирякова в организации знамени­той полярной экспедиции А.Э. Норденшельда по Северо-Восточному проходу и вокруг Евразии в 1878-1880 гг. Ознакомившись с деятельностью Норден­шельда, Сибиряков предложил ему финансовую поддержку для осуществления плаваний сначала по Карскому морю, а затем по всему Северному Ледовитому океану.
С 1876 г. деятельность Норденшельда финансировал в основном иркут­ский предприниматель. В стокгольмском архиве хранятся письма А.М. Сибирякова Норденшельду. 17 ноября 1875 г. Норденшельду пришла те­леграмма из Петербурга: «Прошу уведомить, не думаете ли Вы на будущий 1876 год отправиться к устью Енисея, а в благоприятном случае и к устью Оби. Один сибирский купец желает пожертвовать на снаряжение вашей экспедиции 25 тысяч серебром. Ответ уплачен адрес Александра Михайловича Сибирякова. Петербург. Александр Сибиряков»[160]. Спустя четыре дня А.М. Сибиряков отпра­вил Норденшельду письмо, в котором писал: «...Считаю не лишним при этом заметить, что мне крайне было бы желательно содействовать обследованию пу­ти к устью Лены по Ледовитому океану, потому имею честь покорнейше про­сить Вас сообщить, - не намереваетесь ли Вы на пути своем в Берингов пролив зайти в устье Лены. Я предложил бы Вам свое содействие специально на этот предмет, насколько будут позволять мои средства...»[161].
Началась переписка между Сибиряковым и Норденшельдом, которая продолжалась четверть века до самой смерти полярного исследователя.
На деньги Сибирякова Норденшельд совершил летом 1876 г. на судне «Имер» плавание в устье Енисея и обратно в Европу. В письме Норденшельду в Стокгольм А.М. Сибиряков так оценивает это важное достижение: «Ваша экспедиция еще раз доказала возможность водяного сообщения между Сиби­рью и Европой, потому мне приятно, что счастливая мысль эта укрепилась и будет иметь своим результатом установление правильных водяных путей меж­ду Сибирью и Европой, что было бы для Сибири, как мне кажется, равноценно открытию нового мира»[162].
Сибиряков помогал шведскому ученому не только деньгами, но и богатой информацией о Сибири, которую собрал, изучая историю плаваний в водах арктических морей.
Задачу развития мореплавания по Северному Ледовитому океану, а также задачу просвещения Сибири ставит Сибиряков в следующем письме Норден­шельду, которое он отправил 28 ноября 1876 г. из Цюриха: «Милостивый госу­дарь! Карту устья Енисея и письмо Ваше из Стокгольма я получил и очень бла­годарен Вам за ту честь, которую Вы мне оказываете, назвав моим именем от­крытые Вами при устье Енисея острова. Из письма Вашего я заметил, что вы и на будущее время предполагаете заниматься использованием условий водя­ного сообщения между Европой и Сибирью. Я как сибиряк радуюсь этому, ныне никакого сомнения, что установление правильных морских сообщений между Европой и Сибирью будет иметь историческую важность... Если Вы предпримете новое путешествие по Северному океану, то прошу Вас ознако­мить меня с его подробностями. Я рад был содействовать Вашему предприя­тию, если бы оно имело целью новое исследование условий морских сообще­ний Европы и Сибири и устьев сибирских рек между собой. Я однажды думал, что в настоящее время Сибирь много выиграла бы от правильно установленных морских сообщений между устьями рек Енисея, Оби и Европой...»[163].
Сибиряков горячо поддержал проект Норденшельда о сквозном плавании Северным Ледовитым океаном из Атлантического в Тихий океан и предложил десять тысяч рублей, прося исследователя не объявлять об этом пожертвова­нии.
В своих письмах и работах Сибиряков постоянно говорит о необходимости привлечения русских ученых и предпринимателей к участию в исследованиях сибирских рек и побережья Северного Ледовитого океана. Он сам принял деятельное участие в подготовке самой известной экспедиции Нор­деншельда на пароходе «Вега» в 1878-1879 гг. Большая часть расходов по экс­педиции также была оплачена Сибиряковым. Целью экспедиции являлись раз­нообразные научные исследования на северных берегах Западной Сибири и омывающих их водах, а также определение возможности установления судо­ходства вдоль северного побережья Сибири, от Карского моря до Берингова. Экспедиция состояла из нескольких судов. Одно из них, пароход «Лена», было построено на средства Сибирякова. На паровом судне «Вега» Норденшельд прошел одной зимовкой весь Северный морской путь из Атлантического океа­на в Тихий (путь, пройденный по частям русскими мореходами еще в XVII в.).
Сибиряков ревностно следил за каждым этапом плавания Норденшельда. Когда стало известно, что «Вега» осталась на зимовку в Арктике, он построил в Швеции судно «Норденшельд» и отправил на нем спасательную экспедицию, члены которой встретили «Вегу» в Японии.
Заботился Сибиряков и о распространении сведений об экспедициях Норденшельда и его полярных проектах. Он публиковал статьи в «Новом вре­мени», «Русских ведомостях», «Вестнике Европы», изданиях Императорского Русского географического общества, «Иркутских новостях» и других газетах и журналах.
В своих мемуарах Норденшельд достаточно скромно оценивал результа­ты своего исследования, говоря, что пройденный им путь, возможно, нельзя бу­дет повторить, и он, этот путь, вряд ли будет иметь значение для торговли. Од­нако история показала неправоту исследователя. Уже советским мореплавате­лям пришлось доказывать ошибочность выводов этого выдающегося ученого. Его экспедиции имели не только большое научное, но и практическое значение, т. к. были уточнены начертания северных берегов, до этого неверно нанесенные на карту, а кроме того была проложена дорога из Сибири ко всему остальному миру.
В этом велика заслуга и А.М. Сибирякова. «Господин Сибиряков, - писа­ли его современники, - оказавший щедрое и энергичное содействие успеху ве­ликого дела, имеет все права на признание соотечественниками. Его имя - до­стояние потомства»[164].
Заслуги Сибирякова в организации экспедиций были отмечены шведским орденом Полярной звезды, он был избран почетным членом Шведского обще­ства антропологии и географии, членом-корреспондентом Общества военных моряков.
В последующие годы предприниматель сам принимает участие в ряде экспедиций. Убедившись с помощью экспедиций Норденшельда в блестящем будущем Сибири, А.М. Сибиряков в 1880 г. принял участие в плавании из Норвегии (г. Варде) к устью Енисея на пароходе «Оскар Диксон». Он, страстный путешественник и неутомимый исследователь, решил испытать и проверить, насколько плавание по Карскому морю пригодно для морских со­общений и коммерческих целей. Капитан парохода Эмиль Нильсон уверенно вел судно в Баренцевом и Карском морях. Однако цели достичь не удалось: у входа в Гыданский залив корабль попал во льды и сел на мель. Выяснив, что другого выхода нет, моряки стали готовиться к зимовке. Они утеплили уголь­щик «Нордлан», который сопровождал судно, и решили перезимовать там. Двигатели «Оскара Диксона» разобрали для ремонта. Но неожиданно 12 октября разразился страшный шторм. Льды затащили неуправляемое судно в Гыданский залив. Началась зимовка в южной части Гыданского залива, недале­ко от устья реки Гыды. Сибирякову удалось уговорить самоедов довести его до Обдорска, где он начал работы по спасению команды парохода. Вскоре после его отъезда к зимовке подошел большой караван оленей с продовольствием, теплой одеждой. В обратный путь караван взял с собой больных моряков и по­чту. Чуть позже пришло еще два каравана с продовольствием и углем для топки парохода.
25 июля пароход снова приготовился к плаванию, но не смог пробиться во льдах. Одна льдина пробила корпус парохода, и он затонул. Сибирякову пришлось снаряжать спасательную экспедицию во второй раз.
Плавание не удалось, но расценивать его как напрасное нельзя. Подвиж­ническая деятельность Сибирякова положила начало новому делу - освоению сибирского Севера и его морей. Как неутомимый исследователь, человек не­сгибаемой воли, подводил А.М. Сибиряков итоги неудавшейся экспедиции: «Конечно, одно это плавание не дает еще оснований делать выводы о непригодности Карского моря для морских сообщений, - писал он, - но так как при моем посредстве были предприняты другие плавания к устью Енисея в течение нескольких лет до и после моей поездки, а ровно и другими лицами по их собственной инициативе, имевшими одинаковую со мной цель, то в общем, я полагаю, есть достаточно оснований, чтобы вывести заключение О том, что плавания туда сопряжены с большим риском и имеют неопределен­ный характер, поэтому для коммерческих целей неудобны. Иногда действи­тельно Карское море освобождается ото льда, но это случается редко. Кроме того негде возобновить запаса угля или провизии, нет телеграфа ...»[165].
Упорно и с громадным энтузиазмом Сибиряков продолжал трудиться для вовлечения Сибири в российскую и мировую экономику. Он начал специально изучать пути сообщения из Западной и Восточной Сибири, водные магистрали, внутренние сибирские рынки. Для сбора нужной информации Сибиряков много странствовал не только по Сибири, но и по Северному Уралу, Печоре и т. д. После экспедиции из Архангельска морем в устье Печоры Сибиряков приходит к мысли о соединении бассейнов двух великих рек - европейской Печоры и си­бирской Оби. Этот достаточно смелый шаг, по его мнению, мог бы дать капи­талам выход из Сибири на мировой рынок, для того чтобы сибирские предпри­ниматели могли на равных торговать и конкурировать с российскими и запад­ными купцами.
Сибирякову становится совершенно ясно, что именно бездорожье не дает возможности развиваться богатому краю. Перевозка товаров делает их дороже в десятки раз. Большинство сибирского населения выращивает хлеб, а продавать его из-за дороговизны перевозки некому. Продукция сельского хо­зяйства в Сибири баснословно дешева, а промышленные товары, железные из­делия непомерно дороги.
В 1884 г. Сибиряков на оленьих нартах переехал с устья Печоры через Урал на реку Обь, в Березово. Это путешествие, как и предыдущие, было со­пряжено с большим риском. По Северному Уралу предприниматель добрался до Ивделя. В пути Сибирякова сопровождал известный исследователь Западной Сибири - Г. Носилов. В письме к Бременскому Географическому обществу си­бирский предприниматель пишет: «Я полагаю, что переход через Урал может оказаться годным и для летнего пути, если мое предположение оправдается и если через этот переход будет устроена летняя дорога, европейские товары могут достигать тогда Сибири еще тем же летом, сообщения этим путем могли бы установиться со всей правильностью... Зимний и летний переходы через Урал - почти одни и те же... Я нахожу, что плавание на Печору представляет все благоприятные условия и надеюсь, что оно будет иметь важное значение для сообщений между Европой и Сибирью впоследствии, когда уральский пе­реход будет улучшен и может быть эксплуатирован во всякую пору года»[166]. Это письмо прямо показало намеченную Сибиряковым задачу - «пробить окно» из Сибири в Европу.
Громадными стараниями сибирского предпринимателя была проложена водно-сухопутная дорога от долины Сыгвы до деревни в устье Щугора. Сиби­ряковский тракт представлял собой маршрут, обозначенный вешками. Тракт проходил по Оби и ее притоку Северной Сосьве, далее по реке Ляпин до одно­именной пристани. Отсюда начинался 150-верстный санный путь до пристани на реке Щугор (приток Печоры). Грузы доставлял речной пароход «Обь», а за­тем их уже перегружали на морской пароход «Норденшельд». В обратную сто­рону шел такой же грузопоток. Именно эта дорога и должна была сделаться в будущем важным торговым путем.
Построенный Сибиряковым тракт должен был отвечать ряду задач. Во-первых, помочь населению Печоры в решении жизненно важных хозяйствен­ных проблем. Обычным явлением на Печоре был голод. Местные купцы, так называемые «благодетели», обирали население. Народ был закрепощен десят­ком печорских купцов, которые продавали хлеб по самым высоким ценам. Они старались ввозить сельскохозяйственных товаров поменьше, чтобы предложе­ния не превышали спроса. Дать доступ продуктам из Сибири на Печору значи­ло для Сибирякова не только обеспечить печорское население дешевым продо­вольствием, но и изменить направление российских торговых путей в пользу Сибири. Тракт во всех отношениях имел преимущества перед традиционным волжским путем, т. к. втрое сокращалась продолжительность доставки товаров, а сама доставка значительно удешевлялась.
Во-вторых, новый путь, с точки зрения Сибирякова, имел и государственно-экономическое значение. Масса сибирских продуктов - хлеб, шерсть, соль, минеральные богатства, которыми изобиловала Сибирь, - не имели рынков сбыта, что не только обесценивало эти товары, но и подрывало развитие российской экономики. До сих пор из Сибири вывозили только меха, масло, сало, орехи, золото, серебро, медь, а все остальные товары не могли проникнуть ни в Россию, ни за границу. Кроме того, отсутствие удобных путей сообщения делало невозможным развитие фабрик и заводов в Сибири.
В-третьих, с постройкой дороги обширным рынком для Сибири могла стать вся Европа. Появлялась возможность продавать сибирский хлеб таким странам, как Швеция, Норвегия, Англия. Кроме хлеба, важным предметом тор­говли с Западом могла стать сибирская лиственница, так как она являлась луч­шим корабельным лесом и была необходима странам с развитым кораблестрое­нием. Постройка тракта могла дать сильный толчок развитию Архангельского порта, который должен был, по расчетам Сибирякова, занять одно из первых мест в международных отношениях с Европой.
Однако главное значение открытия тракта Сибиряков видел в развитии промышленных сил Сибири, которая до сих пор оставалась изолированной от всего остального мира. Эта проблема решалась с постройкой тракта. Тракт Сибирякова являлся самым удобным для того времени путем выхода сибирских товаров в Россию, а затем в Европу. Сибиряков мечтал о том времени, когда сибирская продукция будет успешно конкурировать на рынках России, а затем и мировых рынках. Постепенно через тракт, по мысли Сибирякова, будет по­строена железная дорога.
Современники-сибиряки с воодушевлением встретили идею Сибиряков­ского тракта. «Сибиряковский путь составляет главный оплот к развитию эко­номических сил Сибири и дает ей возможность выйти из той замкнутости, в которой она находилась целые столетия»[167], - писал И.С. Левитов в работе «Сибиряковский тракт на север». Об отважной деятельности Сибирякова и его дороге писал также итальянский исследователь Сибири Стефано Соммье в книге «Путешествие в Сибирь к остякам, самоедам, зырянам, татарам, кир­гизам и башкирам»[168].
Однако дорога, на которую возлагали столько надежд, так и осталась невостребованной. Царскому правительству, для которого задача развития Си­бири вовсе не была первоочередной, тракт оказался попросту не нужен, а отечественные предприниматели и иностранные дельцы не сочли дорогу удобной и поэтому не торопились расставаться с деньгами для дальнейшей ее застройки.
В советское время этим, так и недостроенным путем, за которым закре­пилось имя Сибирякова, пользовались геологи, изыскатели, охотники, про­мышлявшие в тайге.
С 1885 года А.М. Сибиряков трудился уже в Восточной Сибири. Он орга­низовал буксирное пароходство по Ангаре от ее устья до Братска. В своей крупной печатной работе «К вопросу о внешних рынках Сибири», изданной в 1894 г., Сибиряков говорил уже о возможности соединения сибирских рек - Оби, Енисея, Лены и Амура - каналами для создания единой системы водо­снабжения Сибири. «Там, где реки имеют такие громадные протяжения, они должны играть в организации страны подобающую роль, если довести их до возможного улучшения и соединить каналами, или, в крайности, волоками, разделить их хорошими дорогами, чтобы дать, таким образом, выход произве­дений края к морю, где они могут стать достоянием или послужить обменом на произведения других стран. В Европейской России водные пути известны: та­кая артерия, как Волга, с ее системами водяных сообщений, едва ли может быть сравнима с какой-либо железной дорогой в России. Сибирь также богата свои­ми водяными путями, реки ее даже считаются первыми в мире, стало быть, естественно предположить, что наша задача состоит в том, чтобы пользоваться ими как должно и так же, как и в европейской России, - если это необходимо, - создать систему сообщения, имеющую своим выходом море»[169], - писал пред­приниматель.
Идеи Сибирякова о самобытном экономическом и культурном развитии Сибири не отвечали действиям царского правительства по централизации дан­ного региона. С горечью сибирский предприниматель и патриот отмечал, что все попытки возрождения Сибири, предпринятые со стороны ее жителей, рас­сматриваются правительством обычно как проявления местного сепаратизма. На Сибирь в центре продолжают смотреть как на огромную российскую тюрь­му, пригодную лишь для преступников. И снова неутомимый труженик Сиби­ряков борется за открытие выхода из Сибири в Европу, снова с неутомимым упорством он пишет о необходимости постройки хороших дорог, каналов, мор­ских портов.
Еще раз привлекая внимание общественности к трассе во льдах, он отме­чал: «Если бы около Югорского шара была устроена метеорологическая стан­ция, то тогда после наблюдений протяженностью в несколько лет она могла бы дать ответ о состоянии льдов в Карском море и предугадывать исходы навига­ции»[170].
Продолжение поисков дешевых путей сообщения заставляет Сибирякова предпринять целый ряд путешествий по Оби и ее притокам, по Якутской обла­сти. Он совершает речные, сухопутные и морские рейсы от Ляпина до Тоболь­ска и из Ляпина до Ивделя, от Березова до устья Таза на пароходе «Енисей», от Енисейска на пароходе «Анна» до Туруханска и по Турухану, от Якутска по Охотскому морю, по Северному Уралу.
В путешествии на пароходе «Енисей» Сибиряков принял участие осенью 1892 года. Путь был малоизвестен. Путешествие было трудным из-за неудачно выбранного времени года - сентября, месяца штормов. Судно не раз садилось на мель, часто попадало в шторма, подолгу дожидалось благоприятной погоды. Из поездки Сибиряков вынес такие впечатления: «Пароходное сообщение Таза с Обдорском не устроено. Между тем, такое сообщение имело бы значение для всего северного края. К сожалению, только теперь мало кто об этом думает, как равно и о самоедах на Тазе»[171]. По мнению Сибирякова, с устройством такого сообщения промышленные товары для Таза можно было бы доставлять не пе­ревозкой по тундре на оленях, а водой. Таз и Турухан легко соединяются кана­лом, чему вполне способствуют местные условия, так как притоки названных рек почти связаны между собой озерами. Эти озера могли бы служить для ка­налов естественными резервами.
Посещение северного Урала навело сибирского предпринимателя на грустную мысль: Урал недоступен для промышленного освоения. Чтобы из­менить это, Сибиряков предлагает построить систему волоков через Урал к Оби или одному из ее притоков.
В 1907 г. А.М. Сибиряков издает с помощью известного русского публи­циста М.М. Стасюлевича книгу «О путях сообщения Сибири и морских сноше­ниях ее с другими странами». Эта книга имела большое общественное призна­ние. В ней выдающийся предприниматель предстает глубоким патриотом свое­го края, защитником самобытной культуры Сибири. Так, во введении к книге он пишет: «Особые условия Сибири в географическом, этнографическом, соци­альном отношении заставляют говорить об автономии Сибири. Действительно, на наших глазах целые области Сибири начинают отпадать от нее к другим державам, и, будучи у нас почти вовсе не замеченными, у них оказываются краями, наделенными природой богатыми преимуществами, каких мы вовсе в них не замечали. Настоящая организация Сибири должна быть признана вред­ной для ее культуры, т. к. те же края, которые в наших руках остаются без движения, по переходе к другим в течение короткого времени начинают меняться и усваивать европейскую культуру»[172]. В 1910 г. в Цюрихе вышла книга Сибирякова «К вопросу о внешних сношениях Сибири с Европой» на немецком языке.
Ряд идей и благотворительных начинаний Сибирякова связан с культурным строительством в Сибири. А.М. Сибиряков по праву может счи­таться одним из выдающихся сибирских просветителей. Только благодаря ему в Иркутске начала выходить газета «Сибирь». Типография, в которой выходила эта газета, также была приобретена на деньги выдающегося предпринимателя. На средства Сибирякова были изданы труды по истории Сибири. Александр Михайлович передал десять тысяч рублей Академии наук на премии за лучшие работы по сибирской истории. Русскому Географическому обществу он выде­лил семь тысяч рублей для исследования Ангары (А.М. Сибиряков много лет состоял почетным членом Сибирского отделения данного общества и в 1893 г. был удостоен серебряной медали за большой вклад в дело исследования Сиби­ри).
Обществу содействия промышленности и торговли Сибиряков передал пять тысяч рублей на изучение низовьев Оби и Енисея. По его инициативе была снаряжена исследовательская экспедиция капитана Христиана Даля, которая занималась изучением низовьев Оби.
Сибирский меценат финансировал первый рейс русского судна из Лондо­на в Тобольск. В 1876 г. он жертвует средства на организацию плавания в устье Енисея английской паровой яхты «Темза» под командованием Уиггинса.
Двадцать тысяч триста марок передал А.М. Сибиряков экспедиции Бре­менского общества полярных исследований, которая состоялась летом 1876 года. В ее состав входил знаменитый ученый-натуралист А. Брем. Руково­дителем экспедиции был сотрудник Бременского музея доктор Финш. Исследо­вательское общество ставило задачу изучения природных богатств Обской гу­бы. На своей родине в Германии ученые смогли найти для финансирования экспедиции только пять тысяч марок. Когда они обратились к общественности, то обнаружили, что их затея не вызвала никакого энтузиазма у промышленных кругов. Так, один немецкий предприниматель пожертвовал на нужды экспеди­ции всего пять марок, другой подарил походную аптечку. Экспедиция была осуществлена целиком за счет средств Сибирякова, который в сопроводитель­ной записке объяснил, что хочет «порадеть» науке вообще и изучению Сибири в частности. Результаты своей поездки Брем отразил в книге «Жизнь на Севере и на Юге». Глава книги «Тундра и мир ее животных» посвящена северу Запад­ной Сибири.
В 1879-80 гг. А.М. Сибиряков финансировал полярную экспедицию А.В. Григорьева.
За услуги, оказанные Сибиряковым в 1890 г. французскому путешествен­нику Ш. Рабо во время изысканий последнего в Сибири, французское прави­тельство наградило А.М. Сибирякова знаком отличия «Пальмовая ветвь».
Сибиряков и сам немало сделал для научного изучения Сибири, ее при­родных богатств, быта, обычаев народов, проживающих в ней. В его работах можно найти немало фактов, имеющих научное значение. Это, например, эко­номические и географические сведения, факты об этнической культуре зырян, самоедов и других народов Северной и Восточной Сибири.
Очень крупным был вклад А.М. Сибирякова в развитие Томского универ­ситета - первого в Сибири высшего учебного заведения. На университетские учреждения и учебные пособия для студентов он израсходовал около ста семи­десяти тысяч рублей, сумму по тем временам колоссальную, составляющую более трети его наличных денег. По выражению Н.М. Ядринцева, этот выдаю­щийся предприниматель тратил «бешеные деньги», скупая старые библиотеки и даря их университету.
Сибиряков преподнес университету купленную им у сына поэта Василия Жуковского библиотеку отца, включающую четыре с половиной тысячи томов, и археолого-этнографическую коллекцию, приобретенную им у художника М.С. Знаменского. Также он передал для музея университета собранные в по­лярных районах Сибири и Америки коллекции экспедиций Норденшельда. Си­бирской Академии наук Сибиряков выделил капитал в 10 тысяч рублей, на проценты с которого один раз в три года должна была присуждаться премия за лучшее историческое сочинение о Сибири.
За великую роль в организации сибирской науки А.М. Сибиряков, наряду с выдающимися учеными, был избран почетным членом Томского университе­та, а также был награжден орденом Св. Владимира третьей степени.
Глубокую эстетическую тягу испытывал Сибиряков к искусству и коллекционированию. Он не раз оказывал финансовую поддержку нуждав­шимся в ней художникам. Страсть к собиранию произведений искусства Сиби­ряков унаследовал от старших членов династии. В начале XIX века купцам-золотопромышленникам Сибиряковым принадлежала одна из лучших художе­ственных коллекций России. К началу ее создания относится такой факт. Ир­кутский городской голова К.М. Сибиряков послал в Петербург Г.Р. Державину дорогой подарок - шубу и шапку из соболей. Поэт подарок принял, но в долгу не остался. Он заказал итальянскому художнику С. Тончи два одинаковых портрета. Итальянец написал Державина на большом полотне в роскошной шу­бе и шапке на фоне диких скал и заснеженной степи. Один из этих подарков был отправлен в г. Иркутск Сибирякову. Портрет Державина позднее был ре­ставрирован польским ссыльным художником - С. Вронским, который вместо степи дописал панораму Иркутска. Этот портрет, как и китайская шпалера, вы­полненная тончайшими шелковыми нитками, приобретенная К.М. Сибиряковым у китайского посольства, положили основу одной из первых в Сибири коллекций - собранию произведений изобразительного искусства купцов Сибиряковых.
Коллекционирование произведений искусства было продолжено А.М. Сибиряковым, которым были собраны картины русских художников вто­рой половины XIX века.
Особую заботу Александр Михайлович проявлял о своем родном городе. После страшного пожара в Иркутске в 1879 г. он заново отстроил богадельню для престарелых, основанную еще его отцом, построил храм во имя иконы Ка­занской божьей матери, благоустроил храм в Вознесенском монастыре. Он от­крыл бесплатную школу, подарил иркутской библиотеке редкие издания книг. На учреждение в городе Высшего технического училища Сибиряков потратил пятьдесят тысяч рублей. Постоянно заботился предприниматель и о мужской гимназии, которую сам окончил в 1867 году, в частности, он купил для нее по­чти все картины, выставлявшиеся на одной из иркутских художественных вы­ставок. Это, например, полотна Айвазовского, среди которых знаменитая кар­тина художника «Утро в Венеции», картины Орловского, Пескова, Семирадского, а также мраморная скульптура царя Ивана Грозного работы М. Антокольского.
Желая украсить свой город, А.М. Сибиряков вырастил уникальный сад, где среди разнообразных деревьев были даже апельсиновые, необычные для холодного сибирского края.
За огромную просветительскую, благотворительную деятельность, эко­номические и коммерческие достижения Иркутск заплатил Сибирякову глубо­кой признательностью, и в 1893 г. Городская Дума присвоила ему звание По­четного Гражданина города.
Сибиряков не ограничивался в своей культурной деятельности только Иркутском. В трудный 1892 год во время неурожая он организовал столовые по всей Тобольской губернии. Здесь же им финансировался санитарный отряд, который возглавлял Н.М. Ядринцев.
Стоит упомянуть и о деятельности в плане просвещения младшего брата А.М. Сибирякова - Иннокентия Михайловича. Этот известный меценат содей­ствовал основанию газеты Н.М. Ядринцева «Восточное обозрение» и «Сибирских сборников», финансировал издательскую деятельность Восточ­но-Сибирского отдела Русского географического общества, издал «Историче­ское обозрение Сибири» П.А. Словцова, книгу Н.М. Ядринцева «Сибирские инородцы», «Сибирскую библиографию» В.И. Межова, поэтический сборник «Сибирские мотивы» и многие другие книги. И.М. Сибиряков открыл книжный склад в городе Красноярске с продажей книг для народного чтения. Для склада он пожертвовал книг более чем на тысячу рублей. Он же организовал экспеди­цию для изучения истории, этнографии, языка, фольклора народов Восточной Сибири. Тобольский музей был создан, в частности, на пожертвования И.М. Сибирякова. В 1890 г. Иннокентий Михайлович отдал все свое состояние (четыреста двадцать тысяч рублей) на создание фонда имени отца - Михаила Сибирякова. Фонд был предназначен для оказания разносторонней помощи приисковым рабочим. Отдав все, что имел, И.М. Сибиряков ушел в монастырь. Помимо Александра и Иннокентия Сибиряковых, иркутяне-современники хо­рошо знали Анну Сибирякову, щедрую благотворительницу, и Константина Сибирякова, ставшего скульптором.
В 1900 г. Александр Михайлович Сибиряков покинул Иркутск. Он подол­гу жил в Томске, на юге, в своем батумском имении «Ангара», в Швейцарии и во Франции.
Дата смерти А.М. Сибирякова до последнего времени представляла собой загадку. В Большой Советской энциклопедии указан 1893 год. Но присвоение Сибирякову Почетного члена Томского университета было позже означенной даты, позже выступал он с рядом статей и в томской печати. Книга «О пути из Якутска к Охотскому морю» издана им в 1901 году, а книга «О путях сооб­щения Сибири и морских сношениях ее с другими странами» - в 1907 году. В 1909 г. появляется статья Сибирякова «О пути с реки Колымы к Охотскому морю и Якутску (Ола, порт Колымского края)». В ней автор говорил о необы­чайной дороговизне продуктов в Колымском крае и предлагал доставлять про­дукты не через Якутск, а через поселок Ола. По его мнению, образование порта в Оле должно было улучшить положение всего края. Пожелания Сибирякова сбылись, но значительно позже, в 30-е годы Советской власти, когда был по­строен порт Магадан. В газете «Сибирская жизнь» за 28 января 1914 г. Сибиря­ков рассказывал о построенной им дороге - сибирском тракте.
Сведения о смерти Сибирякова оказались неточны. Пролил же свет на этот вопрос красноярский исследователь Л. Щипко. Он рассказал о проведенной им поисковой работе[173]. Заинтересовавшись сведениями о Сибирякове, в том числе и загадочной датой его смерти, описанной в книге красноярского исследователя С. Попова «Берега мужества», он связался с авто­ром. Щипко заинтересовало, почему С. Попов написал, что Сибиряков умер в 1933 году в Ницце, когда другие издания называли 1893 год. На вопрос Щипко Попов ответил, что о дате смерти Сибирякова прочел в старом бюллетене Арк­тического института. Щипко послал мэру Ниццы запрос о Сибирякове и полу­чил ответ: «Мсье, имею честь сообщить, что Александр Сибиряков, родивший­ся в Иркутске (Россия), скончался в Ницце в больнице Пастера 2 ноября 1933 г.»[174]. В приложении к письму была копия свидетельства о смерти.
В 1920 г. в Ницце А.М. Сибирякова разыскал шведский консул. Алек­сандр Михайлович жил в глубокой бедности. Шведское правительство в 1921 г. назначило ему пожизненную пенсию в размере трех тысяч крон ежегодно[175]. Умер Сибиряков в одиночестве. Документы о его кончине оформлены не род­ственниками, а шофером Луи Эретье.
Видимо, связи с Россией поддерживал Сибиряков до 1914 года. Первая мировая война прервала их. Ему уже было далеко за 60 лет, на родину он вер­нуться не мог.
Имя А.М. Сибирякова донесли до наших дней названия нескольких ко­раблей. Первый «Александр Сибиряков» - это легендарный пароход, построен­ный в Англии в 1915 г.; именем Сибирякова был назван другой ледокольный корабль, который плавал до 1972 года, а позднее - новый теплоход. В честь ко­манды ледокола пролив в Карском море к Северу от острова Диксон назван проливом Сибиряковцев, имя судна носит банка в Баренцевом море у Новой Земли и гора в Антарктиде на Земле Эндерби.
А.М. Сибиряков - выдающийся человек, предприниматель, обладавший огромным деловым талантом, просветитель и гуманист - останется в памяти потомков навсегда, так как большинство его капиталов было истрачено на про­цветание родной земли, экономики, промышленности, культуры и искусства Сибири.

5.4. Николай Мартемьянович Чукмалдин
(1836-1901 гг.)
Впервые о Николае Мартемьяновиче Чукмалдине, как о человеке, обла­давшем высокими литературными способностями, инициаторе многих благо­творительных и просветительных начинаний, написала в своих книгах западно­сибирский писатель и краевед Лариса Георгиевна Беспалова[176].
Ряд работ, совместных с Л.Г. Беспаловой, а также и собственных, посвя­тила Н.М. Чукмалдину и я. Для меня Н.М. Чукмалдин - яркий представитель западносибирского предпринимательства, человек, в уникальных книгах кото­рого отражен дух западносибирского купечества[177].
Несколько позднее о деятельности Чукмалдина стали писать многие за­падносибирские ученые, писатели, журналисты и краеведы (И. Горбачева, А. Жиров, В. Карпухин, Ю. Мандрика, Е. Эртнер и др.), появилась книга, обобщившая заслуги этого выдающегося предпринимателя и просветителя[178].
В русской литературе жанр художественных мемуаров всегда занимал важное место. Нередко воспоминания писателей о своем жизненном пути слу­жили исходным материалом для широких обобщений. Обращение к мемуаристике позволяет раскрыть неизученные явления культуры, найти не­известные факты и свидетельства, помогающие воссозданию истинных картин прошлого. Мемуары западносибирского писателя и предпринимателя Н.М. Чукмалдина, используемые нами, не только помогли преодолеть острый дефицит фактов, раскрыли «белые пятна» в культуре предпринимательства За­падной Сибири, но и позволили познакомиться с незаурядным человеком, чьи мысли, чувства, идеи и обобщения правдиво говорят нам о социально­культурных и нравственных ориентирах сибирского купечества.
Чукмалдин не был профессиональным литератором, хотя и обладал несо­мненным писательским талантом. Его записки представляют собой интерес для литературоведов, историков, этнографов и краеведов. Книги Чукмалдина явля­ются важными документами, позволяющими исследовать не только социально­культурные основы предпринимательства Западной Сибири конца прошлого столетия, но и дух сибирской деревни, сибирских торговых городов, особенно­сти сибирской торговли. Чукмалдин всю свою жизнь занимался торговлей и коммерцией. Он, человек огромной работоспособности, был большим труже­ником. Его книги принадлежат к редкому виду очерковой литературы, где рас­сказывается о личной предпринимательской деятельности автора. Особенно ценны работы Чукмалдина тем, что автор с большим знанием дела рассказыва­ет о производстве, ремеслах, коммерции, развиваемых в Западной Сибири в конце прошлого столетия. Интересны для нас и те моменты в книгах Чукмал­дина, которые раскрывают его личное отношение к русскому предпринима­тельству.
В своих книгах, представляющих собой цикл очерков, Чукмалдин с большой искренностью и непосредственностью рассказывает о себе, своей жизни, предпринимательской и культурной деятельности. Он дает обрисовку среды, из которой вышел и в которой впоследствии жил, колоритные картины купеческого быта, портреты современников. Раздумья Чукмалдина, его выска­зывания по ряду важных для него вопросов, деловая информация перемежают­ся с реальными картинами быта.
«Мы, русские люди, мало чтим и помним таланты своих соотечественни­ков, а на поприще труда и промышленности особенно. Выдающиеся имена мы едва помним в первом поколении и во всем забываем в поколении следующем... Мне всегда казалось в высшей степени ошибочным, что мы не делаем усилий запечатлеть в памяти подрастающих поколений имена людей, старавшихся о насаждении на их родине всего только полезного для народной жизни... Не так чтут свои местные таланты жители Европы. Любой город строит памятни­ки, музеи, школы в память выдающихся людей в том месте, где прошла их жизнь и деятельность; любая провинция гордится именем выдающегося деяте­ля, уроженца этой провинции, и спешит издавать его биографию, рассказы о его жизни и деятельности»[179], - писал Н. Чукмалдин о выдающихся людях свое­го времени. Эти слова в высшей степени относятся к самому предпринимателю.
К концу жизни, став крупнейшим московским купцом-миллионером, си­биряк Чукмалдин продолжает приносить пользу родному краю. Его многооб­разная деятельность, посвященная Сибири и ее народу, достойна самого боль­шого уважения и памяти.
Купец-интеллигент, Чукмалдин относился к лучшим людям в сибирской купеческой среде, его талант был нравственным и гуманным. Деятельность Чукмалдина - во многом деятельность энтузиаста просвещения, хотя сам он был самоучкой.
Н.М. Чукмалдин - автор мемуарной автобиографической книги «Мои воспоминания» и «Записки о моей жизни», а также ряда публицистических ста­тей, названных им «Московские письма». Его работы являются сегодня биб­лиографической редкостью.
Выше мы упоминали о Чукмалдине как о человеке, получившем воспита­ние и образование в старообрядческой среде. Именно этим, на наш взгляд, объ­ясняется его жизненная позиция и нравственная установка, в частности тяга к просветительству, его интерес к народной жизни.
Родился Чукмалдин в 1836 году в деревне Кулакова, расположенной на берегу реки Туры недалеко от города Тюмени. Вышел он из русской трудовой крестьянской семьи. Первые упоминания о предках Чукмалдина обнаружива­ются в документах XVII столетия. Варфоломей Чукмалдин, коренной житель деревни Кулакова, был ямщиком. Фамилия «Чукмалдин» принадлежит к ко­ренным тюменским фамилиям и ведет свое происхождение от обрусевших та­тар[180].
Крестьяне в пору детства Чукмалдина вели натуральное хозяйство. Сер­мяги, зипуны, дубленки, посконные рубахи, сарафаны, которые они носили, были своего, домашнего изготовления. Помимо крестьянского труда все обита­тели деревни Кулаковой занимались ремеслом. Мужчины делали сани и телеги, а женщины - ковры. Трудовой день крестьян был очень длинным: спать все ложились рано, но вставали около трех часов утра.
Трудолюбие воспитывалось в семьях сибирских предпринимателей с малых лет. Трудовое воспитание органично входило в семейную жизнь и хозяйственную деятельность. Купеческие дети, а также дети крестьян с детского возраста приучались к ремеслу и рукоделию. Шестнадцатилетний мальчик был в Западной Сибири уже исправным торговцем, он хорошо умел привлечь покупателя, продать, купить и рассчитать в больших суммах[181].
Приемы трудового воспитания в семьях предпринимателей чаще всего вполне отвечали народной морали и педагогике. Мальчиков начинали приучать к работе с 6-9 лет, девочек немногим позже. Сибиряки гордились детьми, успешно постигающими весь хозяйственный «обиход». «На четырнадцатом го­ду, - вспоминал о своем детстве Чукмалдин, - я уже мог соорудить простые хрясла от начала и до конца. Артист-ремесленник, мой дядя Никифор, и тот даже, глядя на мою работу, подчас меня хвалил и говорил: «Ну, брат Николаха, мастер же ты будешь, когда вырастешь»[182]. В крестьянской среде резко осужда­лись лень, неумелое или недобросовестное отношение к труду.
Чукмалдин, как и большинство детей Сибири, начал трудиться, когда ему было около шести лет. Он помогал отцу изготовлять сани, телеги. Мальчику шел десятый год, когда его отца выбрали сельским старшиною для сбора пода­тей с крестьян. Считать и записывать подати было поручено маленькому Чукмалдину. Это и были его первые в жизни деловые бумаги. Став чуть старше, юный Чукмалдин начал выполнять роль писаря у сельских старшин. Собирая подати, мальчик научился бегло считать на счетах и легко справлялся с не­сложными математическими операциями (переводом ассигнаций на серебро). Такая работа требовала особой аккуратности и внимательности, т. к. считать приходилось с утра и до вечера. Так формировалась в будущем предпринима­теле смекалка, внимательность, вдумчивое отношение к делу.
Деловые отношения в деревне в то время, узнаем мы из его книг, были очень простыми. Понятия о кредите деревенские жители совсем не имели, а всякую сбереженную копейку прятали дома в какой-нибудь сундук или узе­лок из тряпок, закатывали в холстины или складывали в горшок, а затем зака­пывали горшок в землю, в углу подполья. Если крестьяне и давали деньги ко­му-нибудь взаймы, то отмечали это зарубкой на бирке, и это считалось «вер­ным обеспечением». «Брат бабушки моей, дед Василий, - пишет Чукмалдин, - часто рассказывал, как должник ему в ноги кланялся и умолял «не скалывать зарубки», пока он не уплатил долга»[183].
Из воспоминаний автора можно узнать, что все деревенские расчеты ве­лись добросовестно и честно, случаев спора между должником и кредитором никогда не было, не было и случаев обмана или того, чтобы подвели в «сдел­ке». В самых крайних случаях требовались лишь уверения: «Вот вам Бог пору­ка» или «Святой угодник Никола».
Эту крестьянскую честность в ведении дел, тягу к соответствию «слова» и «дела» Чукмалдин впитал в сибирской деревне с детства. До конца жизни он считал, что «доверие и честность» являются главными нравственными ценно­стями, на которых строится культура предпринимательства.
Шестнадцати лет Чукмалдин попадает в тюменские приказчики, чтобы на заработанные деньги получить освобождение от рекрутства. Несколько лет ему пришлось провести в старообрядческом купеческом доме Решетниковых, основанном на старозаветных порядках. В книге «Мои воспоминания» Чукмал­дин рисует предпринимательскую деятельность в старой Тюмени.
Вся жизнь строгой купеческой семьи вращалась вокруг выделки кож. Торговля в лавке велась старым, принятым в Западной Сибири, способом. Дан­ный способ заключался в запрашивании цены вдвое или втрое против действи­тельной. Выручка при такой примитивной торговле была обычно небольшой, и приказчик, сумевший получить прибыль 30-40 %, начинал пользоваться почте­нием и репутацией смыслящего в торговом деле человека.
Торговля хорошо удавалась Чукмалдину, но ему, воспитанному в духе честности и порядочности, очень скоро начали претить ложь и обман, исстари присутствующие в коммерции. Первые предпринимательские успехи Чукмал­дина связаны с поисками им путей «честной торговли». Новый способ продажи товаров, предложенный приказчиком хозяевам и заключавшийся в установле­нии постоянных цен на товары лишь с двадцатипроцентной прибылью, неожи­данно не только удался, но и принес большие доходы. Это дало Чукмалдину возможность после нескольких лет работы приказчиком выйти в тюменские купцы.
Вторая книга воспоминаний Чукмалдина посвящена его купеческой дея­тельности. В ней мы встречаемся уже со взрослым, окрепшим человеком, своим неустанным трудом и сметкой вышедшим в люди. С еще более укрепившейся верой в необходимость честности и добросовестности в коммерции автор включается в самые рискованные торговые предприятия и в большинстве слу­чаев выходит победителем.
Чукмалдин вносит ряд реформ в торговлю чаем и шерстью (две основные его специальности), открывает новую, до него неизвестную отрасль чайного дела, вносит новый товар на рынок и среди всеобщего кризиса наживает сотни тысяч рублей. Он создает валяльную фабрику, дает товар высокого качества для российских войск, побеждает прежних жадных подрядчиков и заставляет изменить устоявшийся порядок поставок товаров в российскую армию. Части войск не раз обращались к Чукмалдину непосредственно - и опять сотни тысяч рублей прибыли, полученной за честность и нравственность в торговле.
Представляют интерес этические взгляды Чукмалдина, которые явились основой его предпринимательской деятельности. Они проливают свет на нрав­ственную культуру лучших представителей западносибирского купечества.
В книгах Чукмалдина можно увидеть, как постепенно складывается соб­ственная позиция автора, определившая его личный нравственный кодекс предпринимательской деятельности.
Основную цель автор видит в активной деятельности и зарабатывании денег не для собственной наживы, а ради возможности делать добро родному краю.
«Чукмалдин торговал и наживал деньги словно не для себя, а по чьему-то поручению и доверенности. Он отдавал великий долг земле, которая его обога­щала, щедро платя за находчивость и честную энергию. Такие дельцы в русской жизни встречаются и влияние их на все окружающее самое благо­творное»[184], - писал о Чукмалдине современник.
Чувство долга по отношению к своему краю, стране и как средство для выполнения этого долга - честная и добросовестная предпринимательская дея­тельность - центральная мысль всех работ Чукмалдина. «Выигрывает и богате­ет в торговле только тот, кто оказывает услугу обществу. Наивыгоднейший то­вар - доверие, а доверие дается только безупречной честности и торговому бес­корыстию. Богатеет только изобретатель, пионер нового общеполезного дела. Все то, что добыто неправедно, посредством обмана, своекорыстия и зла, носит в самом себе смерть. Жизненно прочно одно добро»[185], - писал он в своих вос­поминаниях.
Дорожить своей репутацией, думать о будущем предпринимательского дела для Чукмалдина - важнейшее качество предпринимателя: «Кто не доро­жит своей репутацией и не думает о будущем, для того обман другого в целях барыша всегда выгоден и заманчив. Им, видимо, руководит правило: только бы захватить деньги, а там хоть трава не расти»[186].
Выступая за честные методы в торговле, Чукмалдин сурово осуждал те фирмы, которые сколачивали себе капиталы на лжи и обмане потребителей.
Так, с большим возмущением он пишет об исстари ведущейся серии об­манов в торговле чаем. «Обманывать массу потребителей на всяком фунте или осьмушке чая, массу неизвестных деревенских бедняков, давая все сорта чая на четверть качества хуже или дороже против цен печатных... Быть может, кто-нибудь и скажет, что в чайной розничной торговле таков теперь обычай. Но кто же делает такой обычай, как не сами фирмы? Кто заставил их идти путем скверного обычая, развитого в целую систему грубого обмана потребителя? Ко­гда они, имея установленную репутацию и большие капиталы, должны были противодействовать такой эксплуатации потребителя... Ссылка на евреев, успешно развивающих систему подобного обмана, ничуть не служит им ни оправданием, ни извинением. Приняв ее, тогда пришлось бы оправдывать вся­кие обманы только потому, что их делают другие. Упрек за подобные деяния всецело тяготеет на многих русских фирмах и тем он тяжелее, чем старше ее громкая былая репутация»[187], - читаем мы в «Московских письмах» Н. Чукмалдина.
Антипатию Чукмалдина вызывали те его современники, которые, имея большие состояния, растратили их впустую, на кутежи и роскошь, не сделав ничего полезного и нужного для родного края.
Например, из его писем мы узнаем об именитом тюменском купце, опто­вом торговце чаем, владельце богатого особняка. Успех в торговле сопутство­вал ему очень долго. Однако нелепая жизнь среди кутежей и карт заставила этого купца умирать в задней комнате для прислуги. «Где теперь баловень, сы­нок-наследник знаменитого кожевенного заводчика? Все им прожито, растра­чено, а сам он живет в кучерах в каком-то маленьком степном городишке. Даже те купцы, которых когда-то мой дядя Семен ставил мне примером - Решетни­ков и Котовщиков - окончили свою видную карьеру довольно грустным обра­зом. Один через карты лишился всех достатков и доживал свой век в Тюмени мелким агентом страхового общества, не создав для родного города во времена своего богатства никакого полезного учреждения, а другой в лице детей своих был объявлен несостоятельным должником, и сын его посажен был под арест в ту самую тюменскую тюрьму, где когда-то отец был директором. Современное поколение зажиточных и богатых людей в Тюмени большей частью уже не по­беги от старых пней, не потомки местных родовитых семей, а совсем новые растения...»[188] - с горечью пишет автор.
Анализируя работы Чукмалдина, можно заметить, что важным мерилом нравственности в деятельности предпринимателя для него является чувство справедливости по отношению к другому. В конце жизни он переносит эту мерку с отношений личных уже на отношения общественные. Несправедливое налогообложение в государстве заставляет его делать выводы, имеющие уже не частное, а общероссийское значение. Пройдя суровую жизненную школу, обре­тя богатство и положение, Чукмалдин начинает сомневаться в справедливости существующей социальной системы.
Вот что говорит представитель капитала, нажитого многолетним трудом: «Система налогов, падающих всей тяжестью на бедные классы, есть тяжелая несправедливость, и, как таковая, должна быть уничтожена, она, кроме вреда в настоящем, несет в себе вред и для будущего, усиленно обедняя бедного и обогащая богатого. Мы, люди имущие, обязанные, кроме заповеди, преподан­ной нам Спасителем мира, помогать бедным, поступаем как раз наоборот и не возвышаем голоса против существующей системы, помогающей богатому и за­бывающей бедного. Пора нам прислушаться к голосу совести и сказать во все­услышание, что все налоги должны быть несены людьми имущими и что нало­гом прямым и косвенным должен быть обложен не бедняк, а капитал, крупный промысел и роскошь...»[189].
Облагать налогом, по мнению Чукмалдина, следует не бедных людей, до­стающих средства к жизни продажей своего труда, а человека, имеющего капи­тал. Только такие налоги будут нравственными и справедливыми.
«Мы многое позаимствовали у западной культуры, - пишет он далее, - и преимущественно, у наших соседей - немцев. Отчего бы не позаимствовать и их систему налогов, по которой обыватель платит не только больше, чем большим он владеет капиталом, но чем большим он владеет капиталом, тем выше и выше платит он проценты с каждой сотни марок своего валового дохо­да. Уметь заимствовать хорошее, уметь применять его к нашему национально­му быту - это заслуга»[190]. Всемерно содействовать проникновению справедливо­сти в государственную систему - вот в чем видит свой нравственный долг си­бирский капиталист.
В работах Чукмалдина мы находим мысли, касающиеся и крупного про­мышленного развития страны. Он осуждает тех купцов, которые берутся за дело, но боятся риска, новаторства, смелой решительности, открытий новых видов промышленности, консервативны в своей основе и учитывают лишь сиюминутные выгоды от дела. Лишь деловитость, предприимчивость, инициа­тива предпринимателей могут, по мнению Чукмалдина, способствовать про­мышленному развитию России. Он был убежден, что выигрывает лишь «пио­нер дела».
Так, из «Московских писем» мы узнаем о купце А. Пороховщикове, кото­рый создал массу оригинальных построек для Москвы. Богатые же его москов­ские коллеги лишь осуждали деятельность смелого предпринимателя, беря во внимание не проявленные им деловитость и инициативу, а только его неуда­чи.
Показателен в этом отношении также пример сибирского купца Дерова, описанный Чукмалдиным, который затеял необычное для того времени дело, решив добывать каменный уголь на купленном им участке в районе Иртыша. Сразу же пошли толки среди сибирских и московских миллионеров: «Ах, безумный человек. Взялся не за свое дело. Куда ему! Да ведь у нас, в Сибири, дров везде сколько угодно, и ни к чему нам каменный уголь... Сидел бы в Ом­ске да торговал ситцем, а теперь того и гляди, зарвется человек и поминай как звали[191]», - говорили купцы. Никто из российских купцов не давал Дерову денег на развитие новой промышленности. «Тщетно стучался он в двери русских ка­питалистов, отыскивая на Руси денег, чтобы устроить копи по образцу обшир­ного европейского предприятия и провести от них, на берегу Иртыша, узкоко­лейную железную дорогу. Все ему в глаза сочувствовали, образцы каменного угля похваливали, но денег не давали»[192], - читаем мы у Чукмалдина. И Деров вынужден был продать свой участок иностранцам, которые сразу же снарядили экспедицию, начали поисковые работы и нашли на промысле огромные залежи каменного угля высочайшего качества.
«Удивительно консервативны наши крупные владельцы миллионов, - де­лает вывод Чукмалдин о недальновидности российских купцов. - Я знаю слу­чай, когда приглашали одного миллионера быть пайщиком уже на ходу ману­фактурного предприятия. Он выслушал, подумал и отказался, считая это риском, хотя после, когда блистательно пошли дела, горько сожалел о своем отказе. Миллионеры наши ныне строят в Москве доходные дома, занимаются учетом векселей, складывают пачки за пачкой в несгораемые шкафы процент­ные бумаги, - но о новых отраслях промышленности, о новых предприятиях рассуждают большей частью академически, да и то с улыбкой не то укора, не то сожаления по адресу предприимчивого неудачника»[193].
Чукмалдин горячо сочувствовал всему новому, прогрессивному, что по­являлось в промышленности. Так, с большим одобрением он писал о появлении и развитии в Западной Сибири сахарного производства.
Любя свой край и мечтая о создании в нем крупного предприниматель­ства, Чукмалдин особое значение придавал развитию тех отраслей промышлен­ности, которые были исконно и издревле русскими и которые, по его мнению, нужно было специально охранять и поддерживать. «У нас есть виды промыш­ленности излюбленные, забота и покровительство которым считаются как бы священными...»[194], - писал он.
Промышленностью исконно русской, которую следовало особенно поощ­рять, он считал традиционную для Сибири кожевенную промышленность. «На кожевенных заводах все свое, русское, начиная с сырья, материалов и оканчивая персоналом служащих на заводах, не исключая и самих хозяев предприятий. Кожевенное производство так старо, как стара сама Россия, о нем упоминается еще в летописях. Не преграды надо ставить кожевенной промыш­ленности, которая по складу жизни всегда была основной и необходимой, а ставить интересы ее во главе забот о русской промышленности»[195], - читаем мы в «Московских письмах».
Развивать технологию русской промышленности, соединяя в ней старые традиционные и новые прогрессивные методы, - вот что составляет, с точки зрения Чукмалдина, важное поле деятельности для сибирских предпринимате­лей.
«Наш русский кожевенный промысел так исторически стар, - пишет он в другом письме, - что теряется в глубине веков и преданий, а между тем, в технике этого производства, даже в той простой первичной операции, как съемка кож без порчи их ножом, то есть без «подреза», мы ушли недалеко и обесцениваем наши товары и выделкой и даже только «съемкою сырья».
Есть многочисленные старые заводы, поддерживающие репутацию рус­ского кожевенного производства даже за границей, есть заводы сравнительно недавние, в которых техника выделки доведена до значительной степени высо­ты (вроде заводов Балобелиных, Ростовцева, Кавакиных и, слава богу, в Тюме­ни, у наследника покойного Ф.С. Колмогорова), но ведь на всю Россию, на ее тысячи кожевенных заводов это единицы.
Мне всегда казалось, что в Сибири давно пора заводить свои мастерские, если уж не прямо механические фабрики для шитья обуви местному потреби­телю. Всего удобнее, конечно, было бы самим Колмогоровым открыть фабрику шитой обуви и не столько, может быть, для барыша, сколько для роли пионера новой промышленности...»[196].
Другой отраслью исконно национальной промышленности, о которой Чукмалдин много писал и которую поддерживал, была торговля чаем. Особен­но заботила в ней предпринимателя поддержка русской предприимчивости, русского капитала и русских методов торговли. «Если Россия для русских или, хотя бы, преимущественно для русских, - говорил он в письме, - то тогда надо бы оставить кое-что из этих преимуществ в пользу кяхтинской торговли чаем, потому что там фигурируют почти все русские фирмы... Я не слепой поклонник русского и признаю в иностранце преимущества, какие он имеет в знании и в культуре, - но в промысле, торговле, где является борьба и конкуренция, долж­ны быть одинаковые средства и оружие, которых во многих случаях у русского и не хватает...»[197].
Торговля чаем, по мнению Чукмалдина, имела также большое нравствен­ное значение для России, так как можно было давать народу все новые и более дешевые сорта полезного для здоровья напитка, а также содействовать с помо­щью пропаганды чая уменьшению пьянства в стране.
«Для меня интересы беднейшего потребителя чая важнее всего...»[198] - чи­таем мы у Чукмалдина. И далее: «Отдаваясь мысли удешевления чая как народного напитка, в большей или меньшей степени способствующего умень­шению пьянства, к удивлению своему встречаю слухи, что пошлина на чай бу­дет повышена...»[199].
Любя русский народ и ценя русскую промышленность, веря в ее будущее, Чукмалдин вместе с тем высоко ценил и уважал западную культуру. Он постоянно указывал на необходимость заимствования русскими предпри­нимателями лучших образцов западной промышленности, черт европейской предпринимательской культуры. В этом смысле Чукмалдин не был славянофи­лом. Он гневно давал отповеди тем публицистам, которые не хотели видеть в сближении русской промышленности с западной стремления поскорее достиг­нуть прогресса в российском производстве.
«Мне всегда кажутся удивительными жалобы некоторых газет, - отмечал он, - что иностранцы захватили и продолжают захватывать многие отделы нашей промышленности... Читая эти жалобы и не зная сути дела, вывод пред­ставляется один, что люди русские, поголовно продающие ли иностранцам землю, устраивающие ли фабрики и заводы с иностранными машинами и техниками-иностранцами, - все и каждый, какие-то враги всего русского, как бы намеренно желающие вреда родине и национальным интересам.
Но все подобные господа должны припомнить, что всякая медаль имеет две стороны, и нельзя рассматривать одну, не обращая внимание на другую. Легко требовать - дайте нам русские промышленные учреждения с русскими машинами и русскими промышленными силами, да чтобы при этом учрежде­ние стояло вровень с подобными учреждениями за границей и давало бы удо­влетворительный дивиденд предпринимателю. Но устроить по такой программе учреждение - это явно надобно идти на разорение, а какой же частный человек с его здравым смыслом пойдет на это?
Я знаю несколько крупных мануфактур, где во главе техники стоят ино­странцы, а, между тем, владельцы их - коренные русские люди, желающие бла­га родине не меньше любого публициста, упражняющегося в огульном порица­нии русских предпринимателей»[200].
Чукмалдин не видел ничего плохого, если в тех местах России, где еще не создались отрасли русской промышленности, где не сконцентрировались русские капиталы, начали бы работать капиталы иностранные. Но работать эти капиталы должны были для русской же пользы, на Россию, не расхищая нацио­нальных богатств и земель. Иностранцы, по мнению Чукмалдина, должны были не только внести черты европейской промышленной культуры в отдаленные части страны, но и сберечь российские богатства для потомков.
«Сетование о захвате иностранцами русских богатств как бы предполага­ет захват без всякой эквивалентной платы, вознаграждения, - выражает Чук­малдин свою точку зрения. - А между тем, иностранец может купить в России какую-нибудь собственность только тогда, когда он заплатит цену в большей части выше существующей. Что теряет Россия, если некая частица пока втуне лежащей земли, переходит во владение или пользование иностранцу, оставаясь русской территорией, и если этот иностранец извлекает из ее недр ископаемые богатства, развивает окрест промышленную культуру и, обогащаясь сам, кос­венно дает местному населению зарплату? Вне спора, что было бы лучше, если бы повсюду мы имели своих предпринимателей, знающих всякое промышлен­ное производство, и вся наша земля находилась бы во владениях русских ко­ренных людей. Но если мы еще во многих случаях мало сведущи по техниче­ским промышленным познаниям, мы должны временно поступаться некоторы­ми правами, чтобы научиться новым приемам создавать промышленные капи­талы...»[201].
В «Московских письмах» Чукмалдин пишет о различиях в деловой куль­туре у западных и русских специалистов. Он акцентирует внимание на тех про­фессионально-нравственных качествах, которым русским деловым людям необходимо было поучиться у иностранцев. «Еще недавно возникла фирма рус­ская до мозга костей, - читаем мы в его письме, - затеявшая фабрику, хотя и с иностранными машинами, но исключительно с русскими техническими силами. И эта фирма должна была по опыту признать, в лице ее директора, что при та­ких условиях, как у нас сейчас, нельзя достигнуть полного успеха. Вот его рас­суждения и выводы. Англичанин точен, как машина, не рвется временами пла­менно вперед и не опускает руки в другое время до полного безделья, как рус­ский человек. В какой бы должности он ни состоял, англичанин ровно минута в минуту является на фабрику, переменит чистое платье на рабочую куртку и ме­тодично принимается за дело не покладая рук и не боясь ни пыли, ни грязи. Русский человек нередко опоздает к началу работ, не покажет рабочему приме­ра своими руками, а чаще всего ограничится словесными приказами подмасте­рьям...
Англичанин нальет масла в масленку сколько нужно и когда нужно, рус­ский же механик, то нальет больше, чем следует, то пропустит время налива, и машина на ходу начнет нагреваться. Чистя и разбирая машину, механик- иностранец всегда сам осмотрит всякую машинную частицу, вычистит ее, про­верит, что русский не всегда сделает.
Затем русский человек часто работает по вдохновению, в зависимости от его настроения, то с усердием выше меры, то с апатией. А в фабричном деле всякое отклонение от нормы тотчас отзывается убытком предпринимателя. Вот почему в управлении промышленностью крупного предприятия методичность англичанина, аккуратность немца выгоднее подрывов и апатии русского чело­века, несмотря на то, что иногда последний образованнее и ученее иностранно­го собрата.
Молодой европеец, вышедший техником, обязательно поступит на фабрику или завод простым рабочим и последовательно проходит на практике все стадии производства, прежде чем займет ответственную долж­ность в управлении делом. У нас же, оканчивая курс технического училища, выходят оттуда настоящими учеными техниками, но что называется, белоруч­ками. Для этого барина бывает едва достойно внимания все то, что ниже тео­рии, формул и чертежей...»[202].
Не критиковать иностранцев, а учиться у них деловой культуре, чтобы впоследствии, научившись, обходиться без западных специалистов, - лишь в этом видит Чукмалдин смысл присутствия европейцев на русских предприя­тиях.
В 1872 году Чукмалдин переносит свою деятельность на более широкую арену. Он переезжает в Москву, в которой живет тридцать лет и с которой свя­заны последние годы его предпринимательского труда.
Московское купечество, с точки зрения Чукмалдина, резко отличалось от западносибирского духом, традициями, ценностями, морально-деловыми ка­чествами.
Взаимоотношения, на которых основывалось сибирское предпринима­тельство:      взаимовыручка,      взаимодоверие,      честность,      коллективизм, - к удивлению Чукмалдина, для Москвы оказались неподходящими. Традицион­ная сибирская тяга к созданию землячеств, объединению, в Москве также была бесполезной. Здесь существовали совершенно иные отношения, основанные на индивидуализме и личной пользе.
«Сибирские приемы и отношения были в Москве непрактичны, а иной раз, и прямо невозможны, - читаем мы у Чукмалдина. - В Тюмени, бывало, нужны деньги на неделю, на две, близкий человек одолжит их, если только они у него есть, на слово, без всякого документа и расписки. Наоборот, если есть деньги у меня, я также дам их на время близкому человеку. И деньги всегда возвращались в назначенный срок сполна. Мне не помнится случая, где бы вза­имное одолжение породило какой-либо спор и неудовольствие. Здесь же гос­подствовали совсем иные обычаи и нравы. Я мог давать деньги, одолжая друго­го, но я всегда рисковал их потерять... К началу нового года я увидел, что про­жил и потерял за должниками не только всю заработанную в это время при­быль, но и потерял до пяти тысяч рублей основного капитала. Получив этот ра­зорительный урок, я стал, конечно, осторожнее, сдержаннее, так сказать, себе на уме, но также и потерял значительную долю доверия к людям, какая была воспитана во мне сибирской жизнью и существовала там между человеческими отношениями.
Бывало, в Тюмени понадобятся деньги экстренно, ну хоть на покупку но­вой партии товара, случай подвернулся, покупаешь ее смело, зная, друзья-приятели дадут тебе деньги во всякое время... В Москве же я встретил совсем другое отношение. Здесь на первом плане, заглушая доброжелательность к другому, стояла сухая личная выгода, требовавшая всегда вексель и проценты. Быть может, в больших промышленных центрах такие отношения и неизбежны, но в первое время они казались мне очень уж эгоистичными. Скоро я понял, что сибирская система доверия в Москве решительно неприме­нима, и если я не хочу разориться, то надо чутко сторожить всякое поползнове­ние на мой карман московского промышленного человека»[203].
Многие пороки и недостатки московских предпринимателей были неве­домы для Сибири. Так, в «Московских письмах» Чукмалдин рассказывает о специфическом московском плутовстве, о нечестном отношении должников к кредиторам. «Печальное с забавным всегда родные братья, - пишет Чукмал­дин, - нередко там, где, казалось, все погибло - имя, состояние, традиция, - и вдруг увидишь, что все только подстроено, чтобы казаться таковым, на самом деле обстоит благополучно. Сначала страх и сожаление слышатся со всех сто­рон, а потом невольная улыбка появляется у каждого, когда услышишь, что не было ни краха, ни потери, а было только грешное поползновение воспользо­ваться «страхом краха», чтобы под шумок зашибить копейку»[204].
Кроме труда коммерческого, важной стороной жизни Чукмалдина была его культурная деятельность. Выдающийся западносибирский предпринима­тель был самоучкой. Всеми жизненными успехами он обязан прежде всего се­бе, своему неуклонному стремлению к самообразованию и саморазвитию. Он вышел из полутемной сибирской деревни, где вся духовная жизнь сводилась к беседам, которые проводили с населением начетчики-раскольники. Газет в деревне не было и в помине. Деревенское население ничего не знало не только о том, что делается в государстве, но даже и в соседней Тюмени. Крестьяне бы­ли невежественны и суеверны. Люди верили тому, что существует «порча», «дурной глаз», что можно «заслонить месяц», «напустить болесть». Были даже деревенские расправы над людьми, которых подозревали в колдовстве, особен­но во время эпидемий болезней. Обстановка тюменского купеческого дома, где в молодые годы Чукмалдин был приказчиком, мало способствовала свободному умственному развитию. Все умственные занятия купеческой семьи состояли лишь в том, что изредка приглашали приказчиков прочитать какое-нибудь «слово» или «житие».
Да и вся культурная жизнь старой Тюмени, по впечатлению автора «Мо­их воспоминаний», была невысокой. Состоятельные люди часто предавались кутежам и азартным играм в карты. Интеллигентных людей в городе было ма­ло. На чтение книг в купеческой старозаветной среде смотрели часто как на вредное баловство. Одна из сцен книги Чукмалдина рисует тогдашнее отноше­ние купцов к книге и просвещению. В бытность Чукмалдина приказчиком хо­зяин обнаружил в его комнате книги и сделал ему строгое внушение:
-  Вы что это, книги завели?..
-  Вот, посмотри-ка, маменька, - развертывая книгу и показывая ее негра­мотной матери, продолжал хозяин, - что у них за книги...
-  Я давно говорю, - ответила Аграфена Ивановна, - к добру это не пове­дет. Ну, читали бы что божественное, а то накося, как ты, Ванюша, назвал книгу-то?
-  Физика, маменька.
-  Господи помилуй! Физика какая-то. От роду моего не слыхала такой книги. И на что им она?
-  Нам хочется узнать, что такое теплота, свет, - заявил я, запинаясь.
-  Да разве вы не знаете, что солнышко светит, а огонь греет? Какого вам рожна еще нужно?[205].
Умственному развитию Чукмалдина помогло то, что в 50-х - 60-х годах прошлого века Тюмень испытала благотворное воздействие общественного движения, связанного с деятельностью революционной демократии. В Тюмени организовался кружок разночинной интеллигенции, интересовавшейся обще­ственными проблемами и старавшейся способствовать просвещению народа. Этот кружок посещал и Чукмалдин. На авторе «Моих воспоминаний» доста­точно сильно сказалось влияние эпохи 60-х годов. Характерно, что его очерк, где рассказывается о появлении в Сибири новых веяний, называется «К свету и воле».
Чукмалдин много читал и доставал книги, где только было можно. Вме­сте со своим товарищем - приказчиком М.А. Рыловым - Чукмалдин занимался наблюдениями над местными метеорологическими явлениями и посылал све­дения в Петербургскую обсерваторию. С большой симпатией и благодарностью Чукмалдин писал о людях, которые помогали ему в занятиях самообразовани­ем. Тюменский мещанин Шмурыгин давал юноше книги. Учитель словесности Тюменского уездного училища Н.И. Яковлев, «прекрасный и душевный чело­век», помогал Чукмалдину овладеть грамматикой. Но особенно Чукмалдин считал себя обязанным К.Н. Высоцкому, который оказал на формирование лич­ности будущего писателя самое положительное влияние. В его кружке, где об­суждались общественные проблемы и вопросы образования, учился Чукмалдин объединять воедино бизнес, культуру и человеколюбие.
В своих      книгах Чукмалдин      рисует образы      даровитых людей из народа, чьи      судьбы      повлияли на его      последующую культурную деятельность и в развитии способностей которых он сам принимал самое активное участие. Таков молодой тюменский кузнец Яков Удалов, талантливый самоучка, умелец, артист своего дела. Его трагическая судьба была во многом типична для сибир­ских самоучек.
Чукмалдин был не только способным писателем, каким мы видим его в написанных им книгах, но и умелым публицистом. Еще будучи совсем моло­дым, в 1860 г., он писал профессору Московского университета крупному по­литэконому      И.К. Бабету, что      хотел бы      работать корреспондентом
в издававшемся им «Вестнике промышленности». Бабет выразил согласие, и с этого момента началась публицистическая деятельность Чукмалдина. Он писал статьи о Сибири и Тюмени в «Вестник промышленности», в газеты «Урал» (Екатеринбург), «Тобольские губернские ведомости», «Санкт-Петербургские ведомости», «Сибирскую торговую газету» (Тюмень) и другие издания.
«Тюмень вообще скудна      общественной      инициативой, а тем более в прежнее время, так что деятельность Чукмалдина в этом направлении остави­ла заметный след в новейшей истории Тюмени»[206], - писал публицист, совре­менник Чукмалдина Головачев.
На наш взгляд, наиболее важной стороной деятельности Чукмалдина яви­лась его просветительская деятельность. Огромный интерес и тягу к просветительству сохранил Чукмалдин до самой старости. Пронеся через всю жизнь одну мысль - экономически и культурно развить Сибирь, автор «Моих воспоминаний» большое значение придавал проектам регионального и промышленного развития края. Он принимал участие в обсуждении вопросов строительства Великого Сибирского железнодорожного пути. Чукмалдин - один из авторов продуманной и обоснованной «Записки о плавании по реке Ту­ре пароходов и о направлении предполагаемой железной дороги». В записке отстаивалась идея проведения железной дороги через Екатеринбург к Тюмени.
В 1897 году Чукмалдин представил по просьбе министерства финансов свои соображения о значении для Сибири Северного морского пути. Как пат­риот Сибири, Чукмалдин глубоко сознавал важность Северного торгового пути и необходимость беспошлинного ввоза европейских и российских товаров че­рез устья рек Оби и Енисея.
Однако больше всего любил Чукмалдин свою родную деревню. Это была трогательная привязанность. Он сознавал ее бедность, приниженность, невеже­ство, и мечтой его жизни было «поднять родное гнездо и материально, и духовно»[207], - писал хорошо знавший Чукмалдина публицист Сергей Шарапов. Чукмалдина глубоко волновало положение сибирского народа. Он отмечал противоречие между его достоинствами и тяжелым положением.
Чукмалдин помогал односельчанам как только мог. Он давал деньги на взнос податей, если крестьянин не мог его уплатить. В случае больших по­жаров (как, например, пожар 1894 г., когда выгорело две трети деревни) Чук­малдин оказывал своим землякам помощь хлебом, одеждой, чаем, сахаром, деньгами.
Стремясь развивать земледелие, добиться большей рентабельности сель­ского хозяйства, Чукмалдин закупал в Европе новые сельскохозяйственные орудия, посылал на родину в свою деревню и настаивал, чтобы крестьяне овла­дели методами работы на них. Он постоянно интересовался достижениями по выведению новых семян и огородных культур. Ему пришла идея развить в Си­бири пчеловодство, что впоследствии и привилось. Чукмалдин обещал платить тем, кто заведет пчел, по пятнадцать рублей за каждый улей. Но все это мало приносило пользы неграмотным кулаковским крестьянам. Поэтому Чукмалдин предполагал открыть в Кулаковой технико-земледельческое училище. Он хо­тел, чтобы учащиеся одновременно овладевали и азами наук, и основами ре­месла, а также культурными традициями деревенского труда. Но он не успел осуществить свой замысел.
Долго и упорно боролся Чукмалдин против деревенского кабака. На протяжении двадцати лет он платил крестьянским обществам деревень Кулаковой и соседней с ней Гусельниковой за то, чтобы они никому не давали права на открытие питейных заведений. Сам он в «Моих воспоминаниях» рас­сказывает о борьбе с кабаком так: «На моей стороне было сочувствие всего женского населения обеих деревень; мне помогали делом и советом трезвые и хорошие крестьяне; мне явно не противодействовали даже пьяницы и миро­еды...». Но свой очерк, рассказывающий об этой борьбе, Чукмалдин с горечью заканчивает словами: «Кабак меня победил»[208].
В Кулаковой Чукмалдин построил каменную двухэтажную школу и до конца своих дней ежегодно вносил деньги на ее содержание. При школе была создана библиотека-читальня, книги для которой он посылал из Москвы. Рядом со школой в деревне был разбит большой красивый парк, который и до последнего времени является украшением Кулаковой.
В 1891 г. при школе было введено обучение ручному труду, для этого по­строена столярная мастерская. После смерти Чукмалдина кулаковская школа, по словам П.М. Головачева, стала именоваться «Чукмалдинской»[209].
Много сделал Чукмалдин и для города Тюмени. Он был организатором и учредителем ряда предприятий, направленных на общественную пользу. «В своих благотворительных и просветительных начинаниях Н.М. Чукмалдин руководился побуждениями сердца и ума, а не погоней за титулами и отличия­ми»[210], - отмечал Головачев.
Заботясь о способных детях, Чукмалдин многое сделал для организации частной школы, которую содержала М. Канонникова. Школа была предназна­чена для подготовки детей в средние учебные заведения. Была открыта Чукмалдиным и фабрика-школа для обучения ковровому производству. Принима­лись в школу только девочки. Так как они были в основном из бедных семей, во время обучения в школе ученицы получали небольшое содержание.
Чукмалдин помогал местному обществу попечения об учащихся присыл­кой то книг, то обуви, то учебных пособий. Бесплатная библиотека-читальня общества была учреждена главным образом на средства Чукмалдина.
Горячо любя родные места, Чукмалдин давал Тюменскому Александров­скому реальному училищу средства на три ежегодных премии за лучшие сочи­нения о Тюмени и Тюменском уезде. Он хотел, чтобы были сделаны научные описания города и уезда в естественном, историческом и экономическом аспек­тах.
Пытался Чукмалдин поднять и культурный уровень людей, занимающих­ся в Тюмени торговой, коммерческой деятельностью. Он явился инициатором открытия приказчичьего клуба, созданного с целью расширения кругозора, де­ловых знаний приказчиков.
Живя в Москве, Чукмалдин являлся одним из учредителей общества со­действия учащимся-сибирякам. Он был избран председателем общих собраний этого общества «за свой редкий такт и умение вести их»[211].
Чукмалдин много путешествовал. Его путешествия длились иногда по два-три месяца. Он объехал всю Россию, особенно его интересовала древняя история российских городов и их старинные памятники, был в Западной Евро­пе, Палестине, Египте. Каждое путешествие записывалось Чукмалдиным, его публицистические заметки о виденном им печатались в газетах, а затем выхо­дили отдельной книжкой. Тонкая наблюдательность, точность, особая, народ­ная точка зрения придают статьям Чукмалдина важное культурное значение.
Другой страстью Н.М. Чукмалдина было приобретение им древних и ценных славянских книг и пергаментов. И здесь наблюдается влияние старо­обрядческого воспитания и образования. Отыскивая книги, Чукмалдин приоб­ретал лишь те, которые вносили особый вклад в развитие русского просвеще­ния, книгопечатания и культуры.
Среди книг Тюменского музея немало ценнейших рукописей XVI-XVII веков. Коллекция печатных изданий включает настоящие жемчужи­ны общеславянской и древнерусской культуры. Это отмечали многие русские ученые при ознакомлении с редкими книгами тюменского музея. И почти на всех редких книгах можно увидеть овальные красные ярлычки-памятки: «Н. Чукмалдин».
Очень радовал Чукмалдина первый подлинный экземпляр «Апостола» русского первопечатника И. Федорова, Острожская библия. Все это предназна­чалось в Тюмень, в музей, который, по мысли его основателя, должен был иметь фонд древних изданий лучший, чем публичная библиотека в Санкт-Петербурге.
В собранной Чукмалдиным коллекции имеется одна из самых первых пе­чатных славянских книг. Это «Триодь постная», выпущенная в 1491 году в Кракове на русско-славянском языке Фиолем Швайпольтом. Она содержит молитвы и псалмы на Великий пост, сочиненные древними отцами христиан­ской церкви. Книга принадлежит к числу «инкунабул», то есть книг, относя­щихся к самому начальному периоду книжного дела, к детству книгопечатания. В коллекции и другие редкие книги, созданные на заре книгопечатания, напри­мер, «Библиа руска, выложена доктором Франциском Скориною из славного города Полоцька...», изданная в 1519 г. в Праге.
Среди других знаменитых книг, собранных Чукмалдиным, - «Апостол», выпущенный учеником и преемником Ивана Федорова Андроником Невежей в 1597 году, «Грамматика» Мелентия Смотрицкого (1619), «Евангелие учи­тельное», составленное, как значится на титуле, «трудолюбием... Кирилла Транквиллиона» (1619), «Соборное уложение царя Алексея Михайловича» (1649), «Арифметика Леонтия Магницкого» (1703) и другие.
В 1896 г. Чукмалдин купил большую и очень ценную коллекцию местной флоры и фауны у И.Я. Словцова, директора Тюменского реального училища. Здесь были многочисленные экспонаты по зоологии, ботанике, минералогии, предметы каменного и бронзового веков, найденные близ Тюмени, скелет ма­монта, коллекция чучел сибирских птиц и т. д. К этой большой коллекции Чук­малдин присоединил редкости, купленные им во время путешествий за рубежом. После многих трудностей замысел Чукмалдина о создании музея в Тюме­ни все же осуществился.
Умер Чукмалдин в 1901 году за границей, в Берлине, куда он уехал ле­читься от тяжелой болезни. Он мог бы быть похоронен с почестями в Москве, однако завещал похоронить себя в родной деревне Кулаковой, расположенной близ Тюмени, где родился и вырос и которую описал в своих книгах. Здесь, не­задолго до своей кончины, Чукмалдин выстроил большую красивую церковь из красного кирпича. Архитектура фасада церкви представляла собой древние русские формы с их символикой. Сейчас здание церкви полуразрушено. Строи­тельство церкви закончилось весной 1901 года, и на 9 мая было назначено освящение церкви. Но в этот же день, вместе с освящением, состоялись и похо­роны Николая Мартемьяновича Чукмалдина, прах которого был привезен из Германии и погребен в часовне возле церкви.
В книге Л.Г. Беспаловой собраны воспоминания очевидцев о похоронах Н.М. Чукмалдина[212]. Когда тело Чукмалдина привезли в Тюмень, на вокзале его ждало много людей. Из Кулакова прибыло около ста крестьян. Металлический гроб с массой венков кулаковцы несли через весь город на руках. За городом они, хотя и водрузили гроб на катафалк, но лошадей выпрягли и везли на себе до самой деревни. Под Кулаковой похоронную процессию встретили жители многих окрестных деревень. Старожилка Кулаковой вспоминала, что гроб по­местили в так называемый «приклад», который построили у церкви. По лестни­це надо было спускаться под пол в небольшое помещение. Стены там были обиты темным сукном. На высоком пьедестале помещался металлический гроб, до половины закрытый стеклом. Там лежал Николай Мартемьянович Чукмал­дин, его тело было видно по грудь, и как спал. Из гроба был выкачан воздух, и тело не разрушалось.
Судьба останков Чукмалдина была драматичной. В самом начале 30-х секретарь сельсовета и двое кулаковских активистов занялись перезахоронени­ем останков предпринимателя. Они с трудом разбили гроб, вытащили тело Чукмалдина, притащили к вырытой на кладбище яме и сбросили туда. Деревен­ские жители очень возмущались, что так поступили, «но говорили об этом ти­хо, по углам».
События, которые произошли вскоре, дали кулаковцам повод говорить, что судьба послала возмездие за святотатство. Этим же летом у активистки, ко­торая ногами пинала тело предпринимателя в яму, утонула в реке Туре 17- летняя дочь. Ее затянуло в глубокую яму, из которой раньше брали песок. Уто­нувшую девушку долго искали, а когда нашли, тело ее сильно разбухло, поло­жить в гроб его было невозможно. «Мать очень убивалась по дочери, сильно плакала. Просила, чтобы разрешили тело домой завезти, чтобы гроб сделать и в гроб положить. Не дали этого сделать, сильно уж разложилась. Так и положили в могилу без гроба...»[213].
В настоящее время могила Чукмалдина не найдена. Однако его имя знают и помнят в Западной Сибири. Построенная им в Кулаковой церковь, восхища­ющая прекрасной архитектурой, сегодня полностью восстановлена. В мае 2014 года на бульваре имени Николая Чукмалдина в Тюмени, который распо­ложен в границах улиц 30 лет Победы, Пермякова и Николая Фёдорова, уста­новлен памятник Н.М. Чукмалдину. В Тюменском государственном универси­тете на базе библиотечного центра были организованы Чукмалдинские чтения, посвященные памяти известного тюменского мецената, просветителя и коллек­ционера с европейским кругозором. Целью научных чтений было стимулирова­ние деятельности краеведов в изучении культурного и интеллектуального наследия нашего края.
Знаменитый род Чукмалдина существует сегодня за счет правнучатой племянницы Николая Мартемьяновича - Лидии Чукмалдиной.
В некрологе, посвященном Чукмалдину, о нем справедливо говорится как о выдающемся сибирском просветителе, который очень много сделал для про­гресса и просвещения своей родины.

5.5. Константин Николаевич Высоцкий
(1835-1874 гг.)
В Западной Сибири многие книги выпускались на средства купечества. Издавали книги А.М. Сибиряков, И.И. Игнатов, Т.А. Тимофеенков, Н.М. Чукмалдин и другие. В этих книгах предприниматели глубоко освещали экономическую и культурную жизнь Западной Сибири. Одним из предприни­мателей, оставивших после себя культурное наследие, был Константин Никола­евич Высоцкий, просветитель и гуманист. В Зале истории науки и техники Тю­менского государственного индустриального университета находится станок фирмы С. Sigl Berlin und Wien, изготовленный в Германии в 1870 г. Этот печат­ный станок находился в первой частной типографии К.Н. Высоцкого (1869 г.).
К.Н. Высоцкий - владелец первой в Тюмени типографии и фотографии. Типография Высоцкого, созданная на основе литографии, была первым част­ным полиграфическим предприятием в Тюмени. Техническая оснащенность первой тюменской типографии показана в работах «Каталог произведений За­падной Сибири, представленных на Тюменскую выставку в 1871 году» и «Опи­сание публичной выставки, бывшей в городе Тюмени в 1871 году».
Константин Николаевич не принадлежал к числу людей богатых или ода­ренных особым предпринимательским талантом. Его успехи на предпринима­тельском поприще были скромными, иногда неудачными. Однако в Западной Сибири он оставил большой след.
Высоцкий родился в городе Таре в 1835 году. Он был сыном политиче­ского ссыльного, участника польского восстания. Ребенком Высоцкий рос и воспитывался под руководством образованного отца. Как сын человека, ли­шенного ряда прав, он не смог окончить полного курса гимназии и мог рабо­тать лишь учителем народных училищ.
В Тюмень Высоцкий прибыл в 1857 г. как учитель уездного училища. Не­смотря на то, что он был прекрасным педагогом, человеком высокообразован­ным и богато одаренным, под давлением властей Высоцкий должен был оста­вить учительскую работу и заняться сначала воспитанием детей в частных до­мах, а затем предпринимательской деятельностью.
Высоцкому посвящена глава в книге Н.М. Чукмалдина. В очерке «Высоц­кий и Калганов» нарисован выразительный портрет выдающегося представите­ля сибирской предпринимательской интеллигенции. «К.Н. Высоцкий по приро­де своей был, скорее, прекрасный педагог, умеющий будить в юной душе вос­питанника хорошие, человечные инстинкты, чем человеком практического де­ла. Но судьба как раз закрыла ему педагогическое поприще. Тогда невольно он ступил в мир промышленных профессий, где, однако ж, ничто ему не удавалось в смысле денежного успеха, потому что покойный всюду прилагал новые гу­манные приемы, с окружающей обстановкой трудно примиримые. Таким обра­зом, человек всю жизнь не по своей вине шел не той дорогой, какая свойствен­на была его натуре»[214], - писал Н.М. Чукмалдин.
Константин Николаевич Высоцкий обладал редким талантом воспитате­ля. У него было много учеников, в том числе и те, кто впоследствии занял вы­сокое положение в сибирском обществе. Все окружающие отмечали редкое умение Высоцкого «привязывать к себе детей» и благотворно влиять на их раз­витие.
Много лет находясь в дружбе с Высоцким, Чукмалдин отмечал, что именно ему он был обязан многим в своем образовании и душевном складе. «Сколько длинных вечеров проводили мы с ним за чтением книг и потом за разговорами как по поводу прочтенного, так и по поводу общественных вопро­сов! Он держал в то время фотографию и, бывало, ретушируя негатив, продол­жал в то же время рассуждать со мною по поводу какого-нибудь древнего клас­сика, которого мы с ним в то время немало и усердно прочитывали»[215], - писал он.
Кроме создания первой тюменской типографии, Высоцкий создал фото­графию и переплетную мастерскую. Он пытался также наладить производство оберточной бумаги и даже выпустил первые опытные образцы.
Его типография выполняла заказы различных учреждений, ведомств, частных лиц. Первая работа типографии - брошюра «Устав приказчичьего клу­ба в Тюмени». Позднее К.Н. Высоцкий начал издавать газету «Сибирский ли­сток объявлений». Цель газеты была патриотической и заключалась в отражении деятельности Западной Сибири «на почве крупной промышленно­сти и ее главных отраслей»[216]. Газета содержала такие разделы, как календарные сведения, данные о состоянии погоды, сведения о западносибирских ярмарках и торжках, торгово-справочные цены на товары, объявления, письма читателей. Привлекателен был внешний вид газеты, ее составитель использовал разнооб­разные и красочные виды шрифтов. Подписная цена газеты вместе с доставкой и пересылкой была очень дешевой и составляла 2 рубля в год, что было в два раза дешевле, чем, например, «Тобольские губернские ведомости».
Сотрудниками газеты были тюменские купцы развитых и передовых взглядов. Это единомышленники Высоцкого - Т.А. Тимофеенков, В.И. Князев, Д.И. Лагин, А.К. Глазунов, И.В. Канонников, Н.М. Чукмалдин и другие. У газеты было 52 подписчика, выходила она тиражом 150-200 экземпляров. Однако цензура очень мешала деятельности газеты, и в 1879 году газета вне­запно прекратила свое существование. Несмотря на то, что тюменская газета издавалась всего один год, она способствовала не только просвещению сибир­ских жителей, но и формированию первого издательского опыта. Как неодно­кратно отмечала редакция газеты, «Высоцкий был одним из лучших добросо­вестных, бескорыстных и энергичных людей в Тюмени»[217].
После прекращения деятельности газеты Высоцкий стал издавать докла­ды о различных сторонах сибирской жизни.
Многие книги в типографии Высоцкого были выпущены на средства предпринимателей. Так, например, «Карта-дорожник по рекам Западной Сиби­ри» и книга А. Павлова «3000 верст по рекам Западной Сибири» были напеча­таны на деньги И.И. Игнатова, на средства купца Тимофеенкова было выпуще­но два альбома карикатур художника М.С. Знаменского. К.Н. Высоцким и Н.М. Чукмалдиным в 1872 году была издана книга «Записка о плавании по реке Туре пароходов и о направлении предполагаемой железной дороги».
Высоцкий был одарен также собирательским талантом, ему принадлежит заслуга в создании культурного фонда произведений живописи в Сибири, в пополнении сибирских и русских художественных коллекций. Его имя среди тех, кто «собирал», «поощрял» и «пропагандировал». Так, по настоянию К.Н. Высоцкого, из маленького городка Туринска в Тюмень был привезен вы­дающийся сатирик-живописец Иван Александрович Колганов. Помог этому друг Высоцкого - Н.М. Чукмалдин. В Колганове Высоцкий видел великий та­лант, гниющий в захолустье: «Это второй Гогарт, - бывало, горячится Высоц­кий... - Бросьте ваши меркантильные дела... бросьте вашу денежную мамону и везите скорее сюда Колганова. В Туринске он совсем заглохнет и погибнет»[218]. Когда Колганов переехал в Тюмень, Высоцкий радовался этому «как личному большому счастью». Он рекомендовал этого одаренного художника всем своим знакомым, подыскивая ему работу и занятия. В Тюмени Колганов писал на за­каз портреты, создавал острые карикатуры на отрицательные явления тюмен­ской жизни, на купцов-самодуров. Современников удивляла его способность «схватывать» на память любое лицо и подмечать в нем смешную сторону, ко­торая под карандашом Колганова превращалась в «жгучую, точную, нагляд­ную» характеристику этого лица. У Колганова был также незаурядный дар скульптора. Колганов «души не чаял в Высоцком», и всякая его новая идея за­рождалась и воплощалась в мастерской или в кабинете его приятеля. Высоцкий же с удовольствием показывал талантливые, но ядовитые карикатуры Колгано­ва на самого себя, где он фигурировал то в образе Дон-Кихота, то в виде одного из семерых в стихотворении Некрасова «Кому на Руси жить хорошо». В книге Чукмалдина приведены в качестве иллюстраций некоторые работы данного ху­дожника, характеризующие его талант. В числе этих работ снимок с бюста Вы­соцкого, вылепленного Колгановым.
Колганов умер в 1874 году, не дожив и до тридцати лет. Все интересное и значительное, вышедшее из-под его кисти, было собрано Чукмалдиным и пе­редано в Тюменское реальное училище. Сейчас сохранившиеся работы Колга­нова находятся в тюменском музее, а также в тобольском музее-заповеднике.
Высоцкий организовал в Тюмени кружок, куда входили тюменцы, инте­ресующиеся общественными проблемами и вопросами образования. В состав кружка входили купцы Д.И. Лагин, А.К. Глазунов, И.В. Канонников и другие. Кружком руководил сам К.Н. Высоцкий. Ему активно помогал Н.М. Чукмалдин. На заседаниях кружка устраивались чтения новых книг с их последующим обсуждением, рассматривались вопросы общественной и культурной жизни. Кружок, представляющий собой центр умственной жизни г. Тюмени, положительно повлиял на отношение тюменцев к образованию. «Бывало, у кого-нибудь из нашего кружка - у меня, Канонникова, Лагина или Иконникова - соберемся мы на вечерний чай, и начинается у нас беседа, всегда искренняя, с захватывающим, увлекательным внутренним содержанием, то по поводу прочитанной статьи в журнале, то по поводу какого-нибудь местного события, то, наконец, по поводу того, как надобно держать у себя слуг и работ­ников, чтобы не были они слуги-рабы, а были бы меньшие братия и помощни­ки, которых хозяева обязаны воспитывать, а не выжимать из них сок, как из губки воду. Это была любимая тема Высоцкого, и он каждый раз начинал раз­вивать ее с новыми доводами и пояснениями»[219], - пишет Чукмалдин. Художник Калганов изобразил кружковцев в виде семи мужиков из поэмы А.Н. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо». Кружок впоследствии был ликвидирован вла­стями как неблагонадежный.
В девяностых годах XIX в. в Тюмени сложился кружок любителей драма­тического искусства, который объединил разрозненных самодеятельных арти­стов. Любители, игравшие «без всякого шаржа и утрировки», даже превосходи­ли профессиональные группы. Кружковцы играли на сцене клуба приказчиков. В праздничные же дни спектакли для городской интеллигенции и рабочих устраивались в типографии Высоцкого.
Всю свою жизнь К.Н. Высоцкий пытался оказывать разностороннюю по­мощь рабочим. Его шуточное прозвище было «ходячая гуманность».
К.Н. Высоцкий умер достаточно молодым в 1887 году в возрасте 52 лет. При скудных средствах и делах, которые требовали громадного труда, энергии, здоровья и терпения, он почувствовал, что силы его надломлены, вера в успех иссякла, и ум его, «светочем» светивший для всех тюменцев», начал слабеть и угасать. Свою жизнь Высоцкий закончил забытый даже теми, кто когда-то уважал его за высокие и светлые помыслы.
Узнав о смерти Высоцкого, Чукмалдин горестно заметил: «Печальна судьба наших самородков! Личность Высоцкого только лишний раз подтвер­ждает этот приговор. Покойный носил польскую фамилию, но был на самом деле глубоко русским человеком, со всеми свойствами богато одаренной лич­ности, и ни один человек, сколько-нибудь выходящий из обыденного уровня в Тюмени, не миновал обаяния его бесед, не обошел его скромной квартиры... Только Высоцкий в те времена в Тюмени умел и мог заставить понять, что можно уважать даже врагов наших, что при всяком споре терпеливо должно выслушивать доводы и возражения противника... Семена добра и гуманности, в лучшую пору жизни им посеянные, не пропадут бесследно в Тюмени и рано или поздно дадут свой плод. Мир праху твоему, человек-учитель!»[220].
Высоцкий был похоронен в Тюмени на Текутьевском кладбище.
После смерти отца типографию унаследовала дочь Высоцкого Людмила Константиновна, которая продолжила его дело. При ней типография стала тех­нически оснащенной: работали две скоропечатные машины, ручной типограф­ский станок для печатанья нот, небольшая машина для изготовления бланков. Был пресс, что говорит о наличии переплетного оборудования. В начале XX века здесь стали выходить книги даже в картонных переплетах. Типография Л.К. Высоцкой выпускала рекламные издания: «Образцы шрифтов, политипа­жей и украшений типографии Л.К. Высоцкой в Тюмени», а также уставы и от­четы благотворительных обществ, например, «Устав Александровского ро­дильного дома в Тюмени», «Устав тюменского кружка любителей музыкально­го и драматического искусства», «Отчет комитета Тюменского попечительного общества о бедных» и другие. Перед революцией типография Л.К. Высоцкой стала довольно крупным предприятием для Тюмени, в ней работало до 15 рабочих, которые в 1905-1907 годы даже объявили забастовку. Отец и дочь Высоцкие владели типографией в течение 40 лет. Но в 1909 году Людмила Константиновна продала типографию А.М. Афромееву, издателю журнала «Музыка гитариста». После этого типография продавалась еще несколько раз.
Отец и дочь Высоцкие сыграли большую роль в организации издатель­ского дела в Тюмени. Людмила Константиновна Высоцкая умерла в 1943 году.
Сын К.Н. Высоцкого - Николай Высоцкий (1864-1932) - выдающийся русский геолог с мировой известностью, первооткрыватель минерала платино­во-палладиевой группы, который назван его именем - «высоцкит».
Вторая дочь Мария (по мужу Князева) умерла рано. Ее детей воспитывала сестра Людмила, в том числе и племянника Василия, который стал впослед­ствии известным поэтом-революционером. Внук Высоцкого, советский поэт
В.В. Князев, был репрессирован в 1937 г.
С тех пор прошло много лет. В Тюмени нет улицы имени К. Высоцкого. Издаваемая им газета и книги стали библиографической редкостью. Однако то и дело имя Константина Николаевича Высоцкого неожиданно возникает из не­бытия. Так, недавно в одной из российских газет была напечатана история о по­терянной и найденной картине художника А. Волкова. Сюжет картины - роко­вая дуэль А.С. Пушкина. Картина была написана художником-реалистом Ан­дрианом Волковым в 1869 году и названа: «Александр Сергеевич Пушкин, смертельно раненный на поединке с бароном Геккереном-Дантесом 27 января 1837 года». Художник писал картину по воспоминаниям друга и секунданта по­эта Данзаса, свидетеля трагедии на Черной речке. Он воспроизвел на своем по­лотне все так, как было в жизни. Эта работа стала документальной, в чем и состоит ее историко-литературное значение. Первым владельцем картины был К.Н. Высоцкий.
В 1870 году Высоцкий выставлял данную картину на Пушкинской вы­ставке в Петербурге. В 1873 году с работы А. Волкова для журнала «Нива» бы­ла сделана гравюра. Однако после смерти К. Высоцкого картина исчезла и считалась пропавшей. Поиски ее шли многие годы. В 1965 году пушкинист М. Яшин опубликовал в журнале «Нева» статью о работе Волкова, которая за­канчивалась просьбой ко всем энтузиастам помочь найти картину. Вскоре в ре­дакцию журнала позвонили из Вологды. Молодой инженер Т. Рачева сообщила, что у них в доме хранится старая картина с изображением Пушкина. Немедлен­но в Вологду выехали сотрудники Всесоюзного музея Пушкина. В доме Рачевых они увидели на стене известную им по гравюрам картину.
Как эта работа попала в Вологду? Хозяйка дома рассказала, что ее мать, Анна Петровна Краюхина, очень любила старинные вещи. И однажды, это бы­ло в Тюмени в 1921 году, купила небольшое старинное полотно, где была изоб­ражена дуэль Пушкина, повесила ее в доме. У кого была куплена картина и при каких обстоятельствах, постепенно забылось. Когда Анны Петровны не стало, ее родные продолжали бережно хранить реликвию. Семья Рачевых - потом­ственные водники. Оставив Тюмень, жили в Хабаровске, Перми, Ленинграде, Великом Устюге, Вологде. Но где бы они ни обитали, картина всегда висела на стене в их доме.
Рачевы подарили картину Всесоюзному музею Пушкина в Санкт-Петербурге.
Вот так неожиданно вновь напомнил о себе К.Н. Высоцкий.
Посетив в 1890 г. на кладбище в Тюмени могилу своего друга, Чукмалдин поэтически выразил сетования своего сердца:
Здесь твоя могила, бедный мой Высоцкий!
Ровно все и гладко, нет креста, кургана,
Что у всех умерших памятником служит.
Вот следы поляны, вот следы обвала
Той земли холодной, где ты похоронен...
Нет тебя по смерти! Точно ты и не жил;
Точно людям бедным мира не поведал,
Правды не посеял. Где же, Боже правый,
Плод любви высокой, сеянной покойным
Словом, делом, лаской, жизненным примером,
Чтобы люди жили с миром и любовью?
Пало ли то семя в каменную почву,
Ветер ли рассеял, солнцем ли спалило?
Глухо только всюду, мрачно и угрюмо.
Бедный мой Высоцкий!


5.6. Андрей Иванович Текутьев
(1839-1916 гг.)
Андрей Иванович Текутьев - купец сначала 2-й, а затем 1-й гильдии, По­четный гражданин, бывший долгое время в Тюмени на должности Городского головы, построивший для Тюмени театр, пристрой к Спасской церкви, бесплат­ную библиотеку, основавший ремесленное училище, городское приходское училище, городскую больницу, кладбище.
Текутьев родился в деревне Борки близ Тюмени. Как и большинство за­падносибирских купцов, он вышел из крестьян. Начав дело практически с нуля, Текутьев в относительно короткий срок составил солидный капитал. В молодо­сти он занимался извозом, работал мясником на китобойне, промышлял мелкой торговлей. О нем говорили, что он даже... изготавливал фальшивые деньги. Однако в дальнейшем Текутьев воплощал в себе образ вполне достойного че­ловека, «хозяина», способного продуктивно работать с пользой для себя и окружающих. К началу XX в. он имел салотопенный и мыловаренный заводы, небольшое буксирное пароходство, три магазина, крупчатую мельницу. Теку­тьев занимался и хлеботорговлей. Ежегодно участвовал в Нижегородской и Ир­битской ярмарках.
Построенная им мельница выделялась своей технической оснащенно­стью. Текутьевская мельница была построена многоэтажной: все продукты по­луавтоматически переходили из одного производственного цикла в другой. На мельнице использовалось лучшее иностранное и отечественное оборудова­ние:      паровая      машина, вальцовый станок, жернова, рассевы, фильтры.
В мельничном производстве был представлен целый ряд рабочих специально­стей: мельники, вальцовщики, смазчики и другие. В 1890-е годы производство мельницы составляло 100 тысяч рублей при 30-40 рабочих, а в 1914 г. - 800 тысяч рублей при 180 рабочих.
С 1900 по 1911 гг. А.И. Текутьев занимал пост городского головы в Тюменской городской управе. Жалования на этой должности он не получал, т. к. оставлял его на городские нужды, в первую очередь, на образование.
Текутьев много сделал для города Тюмени. На свои средства он построил городскую скотобойню, утилизационный и лесопильный заводы, торговые ка­менные и деревянные корпуса на базарной площади, множество складских по­мещений, насыпь в городе, предохраняющую от наводнений, пожарное депо и дом для пожарных, казармы для расквартированного в Тюмени тобольского полка, городское кладбище. Текутьев выделял деньги и для благоустройства тюменских улиц. Все построенные им сооружения увеличили городской доход почти в два раза.
К менее известным текутьевским предприятиям вне города Тюмени отно­сятся водяная ретрусная мельница в деревне Зырянка, мыловаренный и свечной заводы в деревне Букино[221].
В основном энергией Андрея Ивановича Текутьева в 1910 г. началось строительство железной дороги от Екатеринбурга через Тюмень до Омска, вме­сто прежнего проекта через Шадринск. Предприниматель просто «завалил» начальство своими записками и докладами, доказывая государственную выгоду прохождения линии именно через Тюмень.
Сам почти не имея образования, Текутьев стал одним из главных покро­вителей грамотности и просвещения в Западной Сибири. В принадлежащих ему зданиях он бесплатно разместил мужское и женское приходские училища на четыреста человек с квартирами для учащихся. Затем он расширил классные помещения и создал в училищах дополнительно бухгалтерские курсы. Текутьев передал в ведение Министерства народного просвещения трехэтажное здание стоимостью в сорок тысяч рублей и основал в нем ремесленное училище. В ка­честве фонда, с которого шли проценты на содержание данного училища, он пожертвовал городу тридцать тысяч рублей и пять тысяч рублей на оборудова­ние и постройку кузницы при училище. Наряду с другими предпринимателями, Текутьев являлся попечителем ряда церковно-приходских школ, ежегодно вы­деляя для них денежные средства, дрова, одежду, обувь и книги. Он выделял деньги и на поощрение учащихся училищ.
В родной деревне Борки Текутьев построил четырехклассную начальную школу. Большое помещение было предназначено для учебных классов, специ­альных кабинетов, лабораторий. Обучение крестьянских детей было бесплат­ным, а учителя содержались за счет купца. Навесы двух крылец здания школы были украшены металлическими кружевами из кованого железа. На них были выбиты инициалы А.И. Текутьева и год постройки школы «А.И.Т. - 1912»[222].
Пожертвования Текутьева на просветительскую деятельность составили несколько десятков тысяч рублей. На юбилейном чествовании Текутьева в 1909 г. отмечались его большие заслуги в деле народного образования. «Наш простой народ, - говорилось в юбилейной речи учителей, - в массе своей и до сих пор остается безграмотным из-за отсутствия школ и средств для по­стройки их, и велика заслуга тех, кто дает ему возможность выйти из тьмы невежества к свету знания и тем облегчить и осветить свою тяжелую трудовую жизнь. В этом отношении Вами сделано очень много, и со времени Вашего вступления в должность Городского головы начальное образование в Тюмени стало развиваться все более и более. При Вашем содействии в школы были приглашены вторые и третьи учителя, что дало возможность обучать несрав­ненно большее количество детей, с Вашей помощью были приобретены в соб­ственность города некоторые училищные здания... Память о Ваших заботах в деле развития грамотности среди граждан нашего города долго будет жить в сердцах всех, кому дорого просвещение народа, и имя Ваше не раз будет про­изнесено с теплым чувством признательности и уважения»[223].
А.И. Текутьев был религиозным человеком. Он числился ктитором Спас­ской церкви в Тюмени и содержал в ней лучший хор города. На свои средства он построил придел к Спасской церкви, церковь в деревне Борки, произвел ре­монт церкви в деревне Падериной, позолотил главы Благовещенского собора в Тюмени.
Как председатель комитета сиропитательных заведений Текутьев оказы­вал частную помощь беднякам. Ему не раз приходилось обращать внимание на то, что в стремлении к прибылям и обогащению некоторые хозяева не заду­мывались об условиях труда и быта подчиненных, попирали их личные права и достоинство, доводили до беспросветной нужды. «Этому классу людей, - го­ворил А.И. Текутьев о рабочих, - приходится существовать иногда при непо­сильном физическом труде и с голодным желудком»[224].
Большой вклад внес этот предприниматель в развитие сибирского здра­воохранения. Растущие потребности региона обусловили необходимость по­стройки больниц и роддомов. А.И. Текутьев выделил сорок пять тысяч рублей на строительство каменного здания городской больницы на восемьдесят мест в Тюмени. В 1905 г. он купил для нее во Франции рентгеновский аппарат, кото­рый был запущен много позднее в 1914 г. Текутьев был и почетным членом тюменского общества трезвости.
А.И. Текутьеву принадлежит заслуга создания крупной общественной библиотеки в Западной Сибири. Он основал на свои средства Тюменскую Пуш­кинскую городскую библиотеку, центр культурной жизни города, а также взял на себя расходы по ее содержанию. По его настоянию, эта библиотека была бесплатной, доступной для всех и должна была постоянно пополняться литера­турой. Текутьевская библиотека сохранилась в Тюмени и по сей день, хотя от прежней богатой коллекции осталось всего десять книг. Большое внимание Текутьев уделял и бесплатной библиотеке при Народном доме, которая содер­жалась на средства городского купечества. По его приказанию в Петербурге был изготовлен бюст А.С. Пушкина и передан тюменской библиотеке.
Уделял внимание А.И. Текутьев и благоустройству мест для обществен­ных гуляний. Эти места представляли собой лучшее украшение города, и жители Тюмени с удовольствием посещали их в праздничные дни. Ему при­надлежал ухоженный сад по улице Иркутской, который он представлял для гу­ляющей публики. С апреля по октябрь открывался Спасский сад, который со­держал Текутьев. В саду гуляла нарядная публика, работали буфеты. Сад этот, конечно, не сохранился (о судьбе Спасского сада и других садов Тюмени, со­зданных предпринимателями, можно прочесть в книге Л. Беспаловой. Тюмень. Из дальних и близких лет)[225].
Основой культурной, а также и предпринимательской деятельности А.И. Текутьева было создание им тюменского театра. Заслуга создания театра целиком принадлежит А.И. Текутьеву, который поставил театральное дело на солидную коммерческую основу. Под театр предприниматель перестроил одно из своих складских помещений. В зрительном зале были партер, ложи в два яруса, амфитеатр, галерея. Билеты стоили от тридцати копеек (в партере) до семи рублей (в бенуаре). Рабочие и служащие Текутьева посещали театр бесплатно. Текутьев дважды благоустраивал зрительный зал. В начале XX в. здание было реставрировано: расширена сцена, фойе, зрительный зал, появи­лось электрическое освещение. Ставили в театре русскую классику - Фонвизи­на, Островского, Чехова. В первом сезоне расходы Текутьева на театр состави­ли пять тысяч рублей, а в дальнейшем от двух до четырех тысяч рублей еже­годно. Предприниматель содержал театр двадцать шесть лет. Текутьевский те­атр выполнял прогрессивную роль, он обогатил культурную жизнь города. До его появления тюменцы, как и все сибиряки, знали лишь вертепный кукольный театр, который устраивал представления в домах богатых горожан во время святочных праздников, народных гуляний. Кроме него на ярмарках выступали многочисленные бродячие «потешники» и «комедианты», продолжатели народного скоморошеского искусства, бухарцы с обезьянами, цыгане с медве­дями. «Теперь же, - писал современник, - вместо сплетен и пересудов обще­ство занялось обсуждением спектаклей, игры артистов, репертуара... Общество вдруг выросло, оно не узнает самого себя... Как же так? До сих пор мы знали Тюмень как город торговый, известный своим широким хлебосольством, где самым сподручным развлечением считались карты, а на другие, более благо­родные удовольствия, готовы были смотреть как на ересь... Помилуйте! Давно ли тамошнее купечество считало за грех протанцевать кадриль на каком-нибудь вечере?»[226]
В театре играла труппа профессиональных артистов под руководством известного антрепренера С.Г. Бабош-Королева. Кроме артистов в благородных спектаклях играли учителя уездного училища, купцы, их жены и дочери. Меце­натство Текутьева помогло включить Тюмень в гастрольные поездки многих известных русских актеров. Говоря о значении создания театра в Сибири, мож­но подчеркнуть заслугу А.И. Текутьева в создании театральной публики, несу­щей в себе особый интеллектуальный и эстетический потенциал. Одно время театр даже носил имя бывшего владельца, но после революции ему присвоили имя В.И. Ленина.
Тем не менее конец жизни А.И. Текутьева был не менее драматичным, чем у других предпринимателей. В 1911 году он оставил пост городского голо­вы. Однако выяснилось, что за годы его правления в бюджете города образова­лась значительная брешь (ее создали долги предшественников, его собственные просчеты). И разразился скандал... В чем только не обвиняла пресса А.И. Текутьева - в растратах, в жульничестве, в «расходе городских средств на постройку ремесленного училища под предлогом, что ему следует от города жалование», и в грубом обращении с собственными работниками. Премии, ко­торые Текутьев ежегодно выдавал из своих денег к Рождеству, теперь именовались «подачками». Текутьеву вспомнили и то, что в молодости он был малоза­метным человеком, что у его богатства были темные стороны. Даже благотво­рительность оборачивалась для купца неприятностями. Когда он пожертвовал сто рублей на благоустройство сада, то сразу же получил нелестный отзыв в прессе: пожадничал, хотя мог бы и больше дать. Все оправдания Текутьева тю­менская пресса встречала в штыки. Даже сочувственный адрес, присланный ему жителями Тобольска, был объявлен фальшивкой[227].
В результате Текутьев просто обиделся. Он отказался от почетного попе­чительства библиотеки и школ, «изгнал» их из своих помещений. Это вызвало новую бурю негодований по поводу «непорядочности» богача. Среди купцов- меценатов в Западной Сибири Текутьев был единственным, кто забрал обратно свои дары. По Тюмени прошел слух, что после смерти не имевший прямых наследников купец ничего не собирается оставить городу. И новые нападки в прессе. Благодарный тоболякам за горячую поддержку, Текутьев решил, что уедет на жительство в Тобольск. Но он не уехал, а умер в Тюмени, оставив го­роду все то, что построил. Он завещал горожанам и здание на иркутской улице «со всеми постройками и при нем движимым имуществом и обстановкою» при условии, что в нем по-прежнему будет находиться театр[228].
Андрей Иванович Текутьев был ярым противником пьянства. В письме в газету «Сибирский листок» от 5 апреля 1907 г. он писал: «25 лет тому назад был я близко знаком с крестьянской жизнью народной. В 30 верстах от города имел свои сенокосные луга; в праздничный день приедешь в деревню рабочих нанять, а у кабака с утра народ толпится. Картина ужасная, кто без рубашки в крови, кто без сапог лежит. Частная монополия развила темную продажу вина в гнездах разного вида, где царит пьянство, развратная жизнь, грабежи, убий­ства и всякие преступления, гибельные для общего благосостояния... В кре­стьянских селах дети богатых отцов проводят время в притонах, проматывая отцовское добро, детям бедняков, чтобы не отстать от них, приходится таскать из чужих амбаров. До «монополии» многие селения не желали иметь кабаков, хлопотали об этом, но хлопоты их остались бесследными»[229].
Для спасения жизни народа Текутьев предлагал убрать «монопольку». Самые суровые меры наказания предлагались им для тех лиц, кто распростра­нял «кормчество», наживался с помощью кабаков и трактиров. Сам Текутьев в течение своей жизни не пил вина и водки. Об этом он написал в газете «Сибир­ский листок» от 1 апреля 1912 г.: «Если и виноват я перед публикой, то только по клубным операциям, потому что в клубах не бывал, карт не знаю и с шам­панским незнаком. Да из жизни своей кое-что не сказал, водки не пил, табаку не курил»[230].
До конца своих дней предприниматель делал добро своему краю.
Умер Текутьев в 1916 году и похоронен на кладбище, которое стали называть его именем. Позднее часть кладбища, рядом с улицей Республики, превратилась в Текутьевский бульвар. 12 августа 2008 года здесь был открыт памятник А.И. Текутьеву - крупному предпринимателю, городскому голове и меценату. Монумент выполнен из бронзы, его высота составляет около 2 метров, вес - около 2 тонн.
В Тюмени живет двоюродная правнучка купца - Нина Анатольевна Шишкина[231]. У Андрея Текутьева детей не было, а в деревне Борки проживал родной брат А.И. Текутьева - Иван, у которого были дочь и сын (дочь Ивана - это бабушка Нины Анатольевны). После революции родственники купца Теку­тьева были высланы на тюменский Север. Правнучка Текутьева бережно хра­нит память о своем двоюродном деде. Свою жизнь она также связала с торговлей. Нина Анатольевна работала мастером производственного обуче­ния Тюменского коммерческого училища.
Подводя итоги, следует еще раз подчеркнуть, что именно стремление к просветительской деятельности заставляло западносибирских предпринима­телей бороться за открытие морского пути из Сибири - в Россию и Европу, проектировать и создавать каналы Таз-Турухан и Карское море-Обь, проводить работу по соединению каналами сибирских рек для создания единой системы водоснабжения, строить водно-сухопутную дорогу («сибяряковский тракт») от Оби до Печоры, железную дорогу Екатеринбург-Омск, проектировать будущие железнодорожные пути для соединения российских рынков с сибирскими. Бла­годаря их поддержке и средствам получила развитие сибирская наука: был со­здан первый в Сибири университет, организованы и профинансированы науч­но-исследовательские экспедиции по Сибири (Н. Норденшельда (Nordensheld), X. Даля (Dal), А.В. Григорьева, Бременского общества полярных исследований и др.). В ряде экспедиций принимали участие сами предприниматели. Оказывая поддержку любой инициативе в развитии науки в Сибири, купечество выделяло средства на премии для исследователей, организацию научных выставок, изда­ние научных трудов, поддержку преподавателей, учреждение стипендий и т. д. Купечеству Западной Сибири принадлежит заслуга в создании библиотек, му­зеев и типографий. Способствовала просвещению народа и торговля книгами.
Центральное место в просветительской деятельности предприниматель­ства занимает создание школ, профессиональных училищ, клубов, кружков, попечительных обществ и др. В центр обучения были поставлены приоритеты образования практического, профессионального и коммерческого.
Конечно, не все западносибирские предприниматели способствовали культурному развитию Западной Сибири. Так, автор справочника «Вся Тюмень на 1910 год» А.М. Афромеев писал: «Несмотря на то, что местный торгово- промышленный люд, в особенности пароходчики, с половины прошлого века значительно обогатились, однако благотворителей на просветительные и культурно-экономические нужды Тюмени нашлось очень и очень немногое количество. Частная благотворительность выразилась стараниями и средствами пяти-десяти лиц между тем при богатстве тюменских торговцев и промышлен­ников можно было бы ожидать большего...»[232].
Среди предпринимателей были и обманщики, и растратчики, и кутилы, и жулики, и самодуры, и эксплуататоры.
К постройкам предпринимателей, созданным на нажитые нечестным тру­дом деньги, сибиряки относились скептически. Это относится даже и к церквям. Так, Н.И. Наумов рассказывал, что по делам службы он заехал в одно из зажиточных сибирских сел. Состояние себе местные жители сколоти­ли, спаивая водкой и обирая рабочих с ближайших приисков. В селе была вы­строена большая церковь на деньги кабатчика. Крестьяне отзывались о ней так: «Они вон и церковь божию в два этажа вывели. Спросить бы надоть, угодна ли она Богу? В ней, сударь, каждый кирпичик мужицкой слезой облит, а то так и кровью. Не один, может, за свое-то добро кровное под фундамент-то ее и свою головушку положил»[233].
Далеко не все купцы в Западной Сибири понимали необходимость сохра­нения природы. Книга «Сибирские коршуны» образованного земледельца И.С. Левитова, жившего в Тюменском округе, направлена против тех хозяев промышленных предприятий, которые хищнически относились к природе[234]. Он приводит в пример обмеление реки Туры из-за безответственной вырубки лес­ных массивов. Предвидя громадную опасность от легкомысленного отношения к природе, расхищения ее богатств, Левитов дает в книге много примеров, ко­гда из-за вырубки лесов плодородные ранее земли становились пустынями, ме­лели реки, исчезали озера, ухудшался климат. Важное свидетельство о прене­брежении к экологии местных купцов оставил анонимный «претендент на должность городского головы», который писал в своих «Письмах из Тюмени»: «... Попробуй только заикнуться, что, отравляя воду реки Туры подзолом и шкурками, посягают заводчики на народное здоровие, - поднимется все Заре­чье, и докажут вам, что дважды два - двадцать четыре, что наша-де вода, бла­годаря близости кожевенных заводов, не только безвредна, но и питательна»[235].
Однако несмотря на все недостатки, западносибирские предприниматели, взвалившие на себя бремя неимоверных забот и ответственности, гражданского и нравственного долга, когда, казалось, они могли бы спокойно жить в свое удовольствие, заслуживают всякого уважения. Купеческое сословие, подняв­шееся до степени значительного культурного развития, было в Западной Сиби­ри могучим двигателем культуры и прогресса. Западносибирское предпринима­тельство сосредоточило в себе стремление сибирского общества к духовному обновлению.


ГЛАВА 6. ХОЗЯЙСТВЕННАЯ КУЛЬТУРА РЕГИОНА       В      СОВЕТСКИЙ      ПЕРИОД      

6.1. Хозяйственная культура Западной Сибири после революции
После революции 1917 г. в России вместе с ликвидацией частной соб­ственности была ликвидирована предпринимательская культура, что привело к трансформации хозяйственных ценностей. Были утрачены духовные тради­ции русского предпринимательства.
С начала революции в регионе начала нарастать агрессивность бедней­ших слоев населения по отношению к «буржуям». В Тюмени производились обыски купцов. Возвращавшиеся с фронта солдаты настраивали крестьян про­тив торговцев и зажиточных односельчан. На тюменскую буржуазию была наложена двухмиллионная «контрибуция».
Были случаи, когда проводились аресты и расстрелы предпринимателей без суда и следствия. Первые документы Советской Власти в Тюмени хорошо передают обстановку того времени:
«Приказ № 5 Коменданта города Тюмени по охране революции.
Объявляю для сведения буржуазии города Тюмени:
а) до моего сведения доведено, что буржуазия принимает меры к выезду из города, вывозя свое имущество.
Предупреждаю, меры все приняты:
б) буржуазия, попытавшаяся выехать без разрешения, будет расстреляна беспощадно.
в) При том, довожу до сведения - ввожу буржуазии круговую поруку - за каждого скрывшегося будет расстреляно десять.
Комендант города Тюмени Владимир Шебалдин.
Начальник штаба Новиков.
Адъютант Шуравлев»[236].
В этих условиях предприниматели вынуждены были срочно покидать дома и, если это было возможно, бежать за границу.
Сохранились выписки из актов, по которым народный судья г. Тюмени в конце 1920 года передал Тюменскому союзу потребительского общества отрезы тканей: полотно, ситец, креп, сатин, кисею, бархат и др., - которые были конфискованы у богатых жителей города, бежавших с белыми в 1919 году[237].
В настоящее время нередки случаи переписки потомков предпринимате­лей с региональными краеведами, есть факты, когда родственники предприни­мателей помогают ставить памятники своим предкам, а их наследники даже претендуют на сохранившиеся купеческие дома[238].
После революции в двадцатых годах экономическое положение края бы­ло очень тяжелым. Многие крупные промышленные предприятия остановили работу, а другие работали не на полную мощность. Чугунолитейный завод «Механик» (бывший завод Машарова), самое крупное из металлообрабатыва­ющих предприятий губернии, в 1920 г. производил продукции менее 10% от довоенной. Из-за отсутствия сырья не работали деревообрабатывающие и ко­жевенные заводы. Оборудование ряда предприятий было растащено или при­шло в негодность. В состоянии кризиса находилось и сельское хозяйство. Упал сбор зерна, почти вполовину уменьшилось поголовье крупного рогатого скота. Пришла в упадок такая важная отрасль в западносибирском хозяйстве как мас­лоделие[239]. На фабриках и заводах падала производительность труда. Заработная плата рабочих была минимальной, а нередко вообще не выдавалась. На пред­приятиях начались забастовки. В вооруженные выступления выливалось недо­вольство крестьян. Крестьянские волнения охватили большую часть края.

6.2. Переход к НЭПУ
Новая экономическая политика была объявлена в марте 1921 г. Она пред­ставляла собой реформы, главными из которых были отмена продовольствен­ной разверстки, восстановление свободы торговли и предпринимательской дея­тельности. Предприятия стали отдаваться в аренду частным предпринимателям или кооперативам. Вначале были арендованы мелкие заводики, кожевни, мель­ницы, мыловарни. В более крупное производство предприниматели вкладывать капитал не спешили. Однако к концу 20-х годов разруха в промышленности была преодолена. Предприятия края производили потребительские товары, строительные материалы, сельскохозяйственные товары, мелкие речные суда. Возрождалась лесоперерабатывающая промышленность, машиностроение, ме­таллообработка. Индивидуальные сельские хозяйства помогали восстанавли­вать сельское хозяйство края. Посевные площади пшеницы, овса, картофеля превысили дореволюционные показатели. Началось постепенное восстановле­ние животноводства. Вновь заработала маслодельная промышленность. Начало возрождаться фермерство.
В Тюмени главной приметой нового времени стало расширение сферы торговли. Если в начале 1921 г. в городе насчитывалось лишь 7 торговцев, то через год - уже 691. Возобновила работу товарная биржа, где торговали това­рами по образцам (зерном, кожей, продуктами питания). Возродилась город­ская ярмарка[240].
Торговали в магазинах, лавках, ресторанах, трактирах, а также с рук. Главным торговым местом города была Базарная площадь (современная Цен­тральная площадь). Восстановили торговые ряды, растащенные на дрова во время Гражданской войны: «зеленый», для торговли зеленью и молочными продуктами, мучной, рыбно-мясной, гончарный и другие. Продавали лошадей, сено, дрова. Рядом находилась «толкучка»1[241].
Вместе с тем сохранялся запрет на куплю-продажу земли, крупных пред­приятий, железнодорожного и водного транспорта, сохранялась и государственная монополия на ряд потребительских товаров. Частниками контролировалась в основном базарная и уличная торговля.
Начала восстанавливаться и банковская система. Открылась Трудовая сберегательная касса, а затем тюменское отделение Промбанка.
Яркую зарисовку перехода к нэпу оставил человек по имени Грей: «Еще не так давно приезжающий из Москвы с прискорбием сердечным говорил, что у нас скучно. Идешь, бывало, по ул. Республики и ничего-то на ней нет: все до­ма заняты под казармы или склады. Сейчас не то. И вывески, и окна так и лас­кают взор. Все помещения приспособлены под магазины, рестораны. В ресто­ранах гремит музыка, окна поблескивают мадерой, хересом. В цирке для нашей почтеннейшей публики представляют захватывающие фокусы. В театре выле­зает нагло на сцену пинкертоновщина. Посмотрите, как весело прохаживаются вечерком «нэпманы». В их глазах чинность, важность, уверенность. Не пробуй­те называть их товарищами, вы встретите отпор. Называйте их господами. Это забытое слово начинает снова входить в обиход. Все чаще и чаще слышишь на улице: «Позвольте, господин», «Разрешите, господин». Безусловно, начинаю­щееся оживление полезно не только «нэпманам», но и трудящемуся населению. Все больше и больше встречаются веселые лица, нет уже той нахмуренности, недовольства, которое было не так давно. Голод начинает уходить в область преданий. Предприятия снабжаются сырьем, продовольствием и пускаются в ход. Рабочие веселей берутся за работу»[242].
Поворот к нэпу коренным образом изменил и хозяйственное положение Севера. «Белая» и «черная» рыба появилась на рынках и ярмарках городов За­падной Сибири. Наиболее ценные породы рыбы отправлялись и в европейскую часть страны. Разнообразие хозяйственных форм вело к росту конкуренции между ними. К 1925 г. на Севере началось кооперирование. Первоначально возникла потребительская кооперация. Она раздавала населению продоволь­ствие в кредит, получая взамен пушнину, оленину, рыбу. К 1926 г. в кооперати­вы было объединено 24 % манси, 14 % хантов и 3 % ненцев. Среди членов ко­оперативов преобладали русские и коми.
Однако наряду с положительными изменениями, были и другие. Ресурсов предприятий не хватало на их модернизацию, сохранялись сложившиеся в прошлом технологии и приемы работы. Проблемой нэпа была безработица, вы­званная ростом городского населения в сравнении с сельским. Широко распро­странилось пьянство, которое в сочетании с хулиганством обусловило высокий уровень преступности.
Новым явлением в жизни западносибирской деревни стали коллективные хозяйства. Их первыми организаторами были солдаты, которые возвращались с фронтов, наиболее обездоленные крестьяне и деревенские коммунисты. Большинство колхозов создавалось в форме коммун, где обобществлялась зем­ля, скот, орудия хозяйства. Существовали также артели, где обобществлялись лишь основные средства производства.
Введенная Сталиным политика принудительной системы заготовки хлеба означала фактический отход от нэпа. Каждый крестьянский двор получал зада­ние сдавать норму хлеба по твердым государственным ценам (почти в два раза ниже рыночных). Тех, кто хлеб не сдавал, судили как злостных спекулянтов с конфискацией всего имущества.

6.3. В эпоху коллективизации
В 1927-1928 гг. политика государства была существенно изменена. Нача­лась массовая коллективизация. Уже в 1930 г. в Тюменском, Тобольском и Ишимском округах было включено в колхозы более 70 % всех крестьянских хозяйств. Наступило время репрессий. Повсеместно активизировалась деятель­ность ОГПУ, прокуратуры, особоуполномоченных по выявлению преступной деятельности кулаков. Жителей деревень и сел, не желающих вступать в колхозы, выселяли в течение одной ночи.
Одной из самых трагических страниц коллективизации стало «раскулачи­вание», т. е. насильственное лишение крестьян имущества и гражданских прав. Всего в 1930-1932 гг. в Тюменском, Ишимском и Тобольском округах «раску­лачили» около 5 тысяч крестьянских хозяйств. Более 30 тысяч человек, включая женщин и детей, было выслано на промышленные стройки или в необжитые северные места[243].
Моя бабушка, Мария Петровна Беспалова, оставила записи о выселении кулаков в 30-е годы в Тюмени.
В 1930 году власти объявили выселение кулаков по всему огромному Тюменскому округу. Тюмень стала местом сбора всего кулачества Зауралья: железнодорожные вагоны привозили в Тюмень семьи из Свердловска, Челя­бинска, Кургана. Среди прибывших было много детей. Кулаков отправляли своим ходом в Тобольск, а затем дальше на север.
«Было мне в то время всего 23 года, а в настоящее время 86 лет, пишет бабушка, - мы с мужем поженились в 1922 году. У мужа была специальность лесничий. В 1923 году его направили на работу в село Слобода Туринская.
Какие там были люди задушевные, как они к нам относились хорошо! Особенно запомнилась тетка Марфа, у которой мы жили. Прожили мы там два года.
Работали мы тогда уже в Тюмени. Я работала на фанерокомбинате. Было у нас уже четверо детей. Вдруг открываются двери, и мои ребята бегут ко мне с криком: «Мама, смотри, к тебе какая-то бабушка пришла!».
Смотрю и глазам не верю: «Тетка Марфа, ты это откуда?»
Она говорит: «Да вот, выслали нас из дома-то почти всех, кроме самых бедняков».
Рассказала она мне, как почти всю деревню, кроме 6-7 семей, выселили из своих домов. А какое богатство было у тетки Марфы? Два старика да внук, у которого и родителей-то не было, умерли оба, как говорили, почти единочасно. За что же тетку Марфу выселили? Была у нее одна корова, да одна лошадка, да внук Ванюшка восьми годочков. Вот все и богатство. Вот они с этим «богат­ством», с внуком, и остались.
Когда она собралась уходить, я пошла за ней. Она же стала охать и причитать: «Да разве тебе можно с нами знаться? А вдруг кто-нибудь нас увидит и донесет? Ты еще из-за нас погибнешь!
Так и сидели они со стариком и внуком на земле, на берегу около «Фа­нерки».
Хотела я ее домой пригласить. Но она боялась заходить к нам, боялась нас подвести. Помню, она все озирается, да бежит, как будто кто-то ее ловит.
Думала она, что и нас могут за нее выселить. Ведь раз мы с ней знакомы, значит, и мы такие же кулаки, или, вернее, как раньше звали, «подкулачники».
Больше я не видела тетку Марфу и ее родных. Видимо, отправили их на север...».
Бабушка рассказывала нам, своим внукам, что если дети у ссыльных от холода и болезней в пути умирали, то их не хоронили, а закапывали в снег[244].
На север Тюменского края были высланы сибирские, уральские, поволж­ские, украинские крестьяне. Их трудом было построено в глухих, необжитых местах около 150 поселков. Более 50 тыс. крестьян оказались направленными на лесозаготовки, в строительство, сельское хозяйство и рыбную промышлен­ность. Они построили Ханты-Мансийск, обустроили Березово, Салехард. О том, в каких условиях жили и как работали «спецпереселенцы», свидетельству­ет докладная записка коменданта Ханты-Мансийского окружного отдела ОГПУ. В ней говорится: «...За отсутствием надлежащего питания, медицинско­го контроля и обслуживания большая часть спецпереселенцев, потерявшая тру­доспособность, не могла обеспечить выполнение плана лесозаготовок, вслед­ствие чего леспромхоз дал распоряжение о привлечении на лесозаготовки всех без исключения спецпереселенцев без различия пола и возраста, установив нормы выработки даже для детей 12-летнего возраста и стариков по 2-2,5 кубометра в день, тогда как средняя норма выработки для взрослого рабоче­го устанавливалась 3 кубометра в день. По этой причине спецпереселенцы, дабы выполнить норму выработки, оставались для работы в лесу целыми сут­ками, где зачастую замерзали, обмораживались, подвергались массовым забо­леваниям»[245].
Репрессии вызывали сопротивления крестьян, которые от безысходности впадали в бандитизм. Можно привести в качестве примера рассказ студентки социологического направления ТюмГУ, М. Кузнецовой, которая назвала свое повествование «Семейная история моих родственников». Ее рассказ - это исто­рия жизни Павлика Морозова, советского школьника, зверски убитого род­ственниками. Имя Павлика Морозова в перестройку нередко ассоциировалось со словом «предатель», и поэтому для одних людей оно стало основой для насмешек и пародий, а для других - мифом, примером подвига, беззаветного служения своей стране.
Вот как на основе сохраненной семейной истории рассказала о жизни ле­гендарного пионера студентка:
«...Я хотела бы вам рассказать про сестру моего прадедушки. Ее звали Федорова Татьяна Федоровна (она с 1911 года рождения). Родилась она в Тать­янин день и в честь этого ее назвали Татьяной. Моя мама писала в школе сочи­нение про тетю Таню, она больше помнит про ее жизнь, поэтому далее буду повествовать с ее слов: «Вся жизнь тети Тани была связана с политикой. Она собирала продналог (продовольственный налог) в селе Герасимовка Свердлов­ской области. Там она и познакомилась с семьей Морозовых. Она знала всю их семью. Хорошо с ними общалась. Даже жила у них одно время. Знала Павлика Морозова, ему тогда было 12 лет. Со слов тети Тани, у Павлика Морозова была большая семья, 5 детей - все мальчики, отец и мать. Отношения в семье между родителями были очень сложные. Отец Трофим Морозов бил жену - Татьяну Морозову. Вскоре вообще ушел из семьи к соседке. Остались они без кормиль­ца. А так как Павел был старшим из братьев, а мать была безграмотна, он рабо­тал на полях, помогал по хозяйству. Несмотря на то, что он был маленьким, Павлик старался содержать семью и при этом еще и посещал школу, а также обучал мать тому, чему его учили в школе (грамоте). Был пионером, почитал коммунистов, хотел быть как они. В 1931 году Павлик Морозов доложил на своего отца, что тот, будучи председателем сельского совета, подделывал до­кументы и скрывал продовольственные налоги, т. е. отдавал не все, что полага­лось отдать. Укрывался от налогов в полной мере. Я считаю, что он доложил на своего отца по большей части потому, что его отец бил мать и ушел из семьи, бросив их. Состоялся суд над Трофимом Морозовым, его виновность доказали и посадили на 10 лет. Дед Павлика по отцовской линии был очень озлоблен на него. Тетя говорила, что он вообще не любил его семью, кроме своего сына Трофима. А через год Паша пошел со своим братом в лес и их, как говорили в селе, закололи вилами около сарая дедушка и дядя. После этого тетя Таня езди­ла еще в это село, собирала продналог. Там поговаривали, что Татьяна Морозо­ва уехала с братьями и больше в село не возвращалась. А отец, как отсидел приговор, переехал жить в Тюмень и тут скончался.
Тетя Таня проживала в Тюмени. Но в 1972 году умерла и похоронена на Текутьевском кладбище...»[246].
Проведенная в стране коллективизация разрушила крепкие индивидуаль­ные крестьянские хозяйства, свела на нет местное фермерство и не принесла улучшения жизни народа. Большую часть произведенной продукции колхозы и совхозы сдавали государству по ценам, которые не окупали затрат на ее про­изводство. Введенная в начале 30-х годов оплата труда колхозников по тру­додням была мизерной и не могла обеспечить даже минимальный прожиточ­ный уровень. Спасением для большинства крестьян было приусадебное хозяй­ство. Даже накануне Великой Отечественной войны здесь производилось больше мяса и молока, чем в колхозах. На приусадебном участке жители За­падной Сибири выращивали весь потребляемый картофель, без которого суще­ствование семьи в то время казалось немыслимым. Не лучшим было положение и в городах. Форсированная индустриализация, к которой приступили в конце 1920-х, сопровождалась гигантским напряжением человеческих сил. Однако на территории Западной Сибири не было строительства крупных индустриальных гигантов, основной упор был сделан на развитие лесной, деревообрабатываю­щей и рыбной промышленности.
В это время главным промышленным центром Западной Сибири была Тюмень, где в 1930 г. насчитывалось около 6,5 тыс. рабочих (в Ишиме - 600, в Тобольске - 470). Промышленную продукцию выпускали заводы «Механик», «Угольник», комбинат «Пламя», лесозаводы, пищевые предприятия. В 30-е го­ды в Тюмени были построены фанерный завод, деревообделочный комбинат, фабрика им. Челюскинцев, новая электростанция, различные мастерские. К концу 30-х годов в Тобольске насчитывалось 39 предприятий. Это судоверфь Обьтреста и биофабрика, которая выпускала вакцину и биопрепараты. В городе имелись предприятия пищевой промышленности, а также швейные, деревооб­делочные, слесарные мастерские и несколько артелей промысловой коопера­ции, на которых работало более 2,5 тыс. человек, что составляло всего 7 % населения. В этот период Тобольск являлся центром, связывающим Крайний Север со всей страной. Через город шли на север материалы, оборудование, продовольствие. Здесь разместились тресты рыбной промышленности и Главсевморпути. В Ишиме не было крупных промышленных предприятий, в городе работал кирпичный завод и около двух десятков кустарно-промысловых артелей. В небольшом Ялуторовске были построены завод сухого молока и ле­созавод. В городе появилась своя электростанция, мельзавод, хлебокомбинат.
В сороковых годах начались геологоразведочные работы по поиску стройматериалов, золота, нефти. В этом же году появились первые сведения об обнаружении месторождений угля на р. Сосьве, нефти - в Самаровском и Березовском районах, на реке Юган. Однако средств для более широких ис­следований у государства не было.

6.2. В годы Великой Отечественной войны
С началом войны все предприятия края получили фронтовые заказы. По­требовалось в срочном порядке перепрофилировать их производство. В короткий срок на выпуск оборонной продукции перешли тюменские пред­приятия: завод «Механик», фанерокомбинат, судоверфь, ДОК «Красный Ок­тябрь», ялуторовский лесозавод, леспромхозы Ханты-Мансийского округа. Вы­пускали минометы, боеприпасы, строили торпедные катера. Производили лыжи и деревянную тару, авиафанеру. Стали вырабатывать специальную высоко­сортную древесину для производства оружейных прикладов. В помещениях крытого рынка наладили выпуск специальных планеров для переброски через линию фронта партизан, вооружения, боеприпасов и продовольствия. Выпуска­ли также минометы, бронепоезда и военные сани.
В Тюмени, Тобольске, Ишиме начали работать более двадцати предприя­тий, эвакуированных с Украины, из Москвы, Ленинграда, Таганрога, Курска и других городов. На базе эвакуированных предприятий создавались известные в настоящее время тюменские заводы: аккумуляторный, АТЭ, весовой, строи­тельных машин, химико-фармацевтический и другие. В помещениях бывшего пивзавода разместился таганрогский мотоциклетный завод. Эвакуированное оборудование использовалось при строительстве тазовского и сургутского ры­боконсервных заводов, ишимского завода автоприцепов. Вместе с предприяти­ями и учреждениями прибыли тысячи граждан, вывезенных из западных райо­нов страны. Только в Тюмени во время войны население выросло почти в два раза.
В Тюмень перебазировали и ряд министерств, руководящих органов СССР. В Тобольске разместился Всесоюзный научно-исследовательский ин­ститут озерного и рыбного хозяйства. В Ханты-Мансийске, Салехарде, Березо­ве, Кондинске, на Ямале действовали станции и опорные пункты Ленинград­ского института полярного земледелия и животноводства. Для размещения эва­куированных предприятий только в Тюмени предстояло построить более тыся­чи квадратных метров производственных площадей.
По мере восстановления перемещенных предприятий резко возросла по­требность в энергетике. Было принято решение увеличить мощности тюмен­ской электростанции, установить турбогенератор, расширить энергоустановки предприятий, реконструировать торфопредприятие «Боровое».
Важное значение в годы войны имел транспорт. Тюменское локомотив­ное депо успешно освоило военный график движения железнодорожных соста­вов. Составы с оборонными грузами на Свердловской дороге продвигались от 750 до 1200 км в сутки.
Высокие требования военная обстановка предъявляла к сельскому хозяй­ству. В условиях потери плодородных земель Украины, Белоруссии и западных областей России, Западная Сибирь стала одним из главных поставщиков хлеба и мясомолочных продуктов страны[247].
Главной силой на производстве и сельском хозяйстве региона в годы войны были женщины, старики и подростки. Женщины настойчиво овладевали «мужскими» профессиями, работали в литейном деле, плавали на судах, труди­лись машинистами паровозов, управляли тракторами. На их плечи полностью легли сельскохозяйственные работы. Женщины северных национальных окру­гов стали рыбачками, лесорубами и охотниками.
Пополняла рабочие и колхозные кадры молодежь. Опытные производ­ственники брали шефство над юношами и девушками, и они быстро овладевали навыками работы.
В годы войны в ряды тружеников региона вливались также бывшие фронтовики, инвалиды войны. Весомый вклад в достижение победы внесли школьники. На фанерном комбинате была организована первая в Тюмени школьная рабочая бригада, а затем школьный цех.
Значительная роль отводилась социалистическому соревнованию, кото­рое выливалось в движения двухсотников, трехсотников, тысячников, за сов­мещение профессий, за овладение в короткий срок новыми специальностями, за получение звания фронтовых бригад, за перевыполнение производственного плана сокращенным составом бригад и др.
В годы войны и после нее в стране сложился ряд ценных форм хозяй­ственной деятельности. Моделями делового человека стали стахановцы, удар­ники труда, выдающиеся администраторы-управленцы, талантливые производ­ственники, представляющие собой особый склад делового человека советской эпохи. Советская власть делала ставку на трудовой героизм, бескорыстное слу­жение победе, «общему делу».
Особое значение имел труд спецпереселенцев (поляков, немцев, калмы­ков) и военнопленных. Военнопленные использовались в основном на тяжелых работах (вытаскивали из реки сплавные бревна, разделывали древесину, строи­ли дома).
В годы войны широко развернулось патриотическое движение тружени­ков тыла по оказанию помощи фронту. Оно имело самые разнообразные фор­мы: создание народного фонда обороны, сбор теплых вещей, отправление по­сылок фронтовикам, подписка на военные займы, сбор средств на строитель­ство авиаэскадрилий «Тюменцы - фронту», «Тюменский комсомолец», танко­вой колонны «Боевые подруги», подводной лодки «Водник Сибири». Школь­ники заработанные после занятий деньги перечисляли на постройку самолета «Юный патриот Тюмени» и танк «Малютка». Тюменские судостроители на свои деньги построили звено торпедных катеров. Железнодорожники оборудо­вали и отправили на фронт поезд-баню.
Девиз «Все для фронта, все для победы!» определял содержание деятель­ности всех трудовых коллективов Западной Сибири в годы войны.
Крупным событием в истории края стало образование в 1944 году Тю­менской области. В состав Тюменской области были включены города - Тю­мень, Ишим и Тобольск, национальные округа - Ханты-Мансийский, Ямало- Ненецкий и районы - Абатский, Аромашевский, Байкаловский, Вагайский, Ве­лижанский, Голышмановский, Дубровинский, Ишимский, Казанский, Маслян­ский, Нижнетавдинский, Новозаимский, Омутинский, Сорокинский, Тоболь­ский, Тюменский, Уватский, Юргинский, Ялуторовский, Ярковский, Армизон­ский, Бердюжский, Исетский и Упоровский.

6.5. В послевоенное мирное время
Промышленность края непосредственно не пострадала от военных дей­ствий, но война отразилась на ее состоянии. Оборудование предприятий было сильно изношено, средств не хватало и нового строительства не велось. Очень серьезной была кадровая проблема. После войны большинство специалистов, прибывших в Тюменскую область, уехали назад. Поэтому даже на крупных предприятиях Тюмени, таких как завод АТЭ, аккумуляторный, кирпичный, су­достроительный заводы, электростанция, сапоговаляльная фабрика, професси­оналов не хватало. Страдали также многие заводы и фабрики области.
В первую послевоенную пятилетку край начал выпускать мирную про­дукцию. Завод «Механик» стал производить обрезные станки и вагонные ска­ты; «Судоверфь» - буксирные пароходы, стальные баржи; «Строймашин» - бе­тономешалки. Было инициировано повышение норм выработки. Основное ме­сто в структуре промышленности края занимала лесная и деревообрабатывающая промышленность. Для вывозки леса была построена железная дорога Лабытнанги-Сейда. На территории края производился вылов ценных пород рыбы: муксуна, пыжьяна, щекура, ряпушки, нельмы, осетра. Увеличился выпуск и улучшилось качество рыбных консервов. Были построе­ны Усть-Иртышский рыбозавод и Нижне-Обская морозильная станция. Боль­шой доход стране приносила пушнина: песец, лисица, соболь, горностай, выд­ра.
Последствия войны для сельского хозяйства Тюменской области были очень тяжелыми. Резко сократились посевные площади, уменьшилось количе­ство тракторов, сократилось поголовье скота. Хозяйству страны предстояло пе­режить крупномасштабный эксперимент по укрупнению колхозов, количество колхозов в области было резко сокращено.
В области началось освоение целинных земель. В результате освоения целинных и залежных земель значительно увеличились сельхозугодия, увели­чился валовый сбор зерна, картофеля и овощей. За освоение целинных земель ряд тружеников региона получили звание Героя Социалистического Труда.
Расширение поголовья скота в области, как и по всей стране, пытались решить за счет расширения посевов кукурузы. Однако ситуация в животноводстве в лучшую сторону не изменилась.
Сложные последствия для северного хозяйства края имел перевод на оседлость коренных народов севера, который сопровождался ломкой их тради­ций, привычек и обычаев, выработанных веками. В 1960-х годах на севере об­ласти были образованы большие оленеводческие колхозы и совхозы[248].

6.6. Открытие нефти и газа
На протяжении нескольких столетий многие исследователи предполагали наличие нефтяных богатств западносибирского края. Так, в XVIII веке сосланный в Тобольск хорватский ученый и общественный деятель Юрий Крижанич писал о выходе спутников нефти - битумных сланцев в бассейне реки Оби. Шведский капитан Страленберг, участвовавший в экспедиции Д.Г. Мессершмидта, писал в изданной в 1730 году книге «Северная и восточная часть Европы и Азии» о нахождении на Иртыше горючего материала.
Выдающуюся роль в открытии нефтегазоносных богатств Западной Си­бири сыграл основоположник советской нефтяной геологии, академик И.М. Губкин. В 1932 году им была выдвинута гипотеза о существовании нефтяных месторождений в районе Западно-Сибирской низменности. И.М. Губкин активно добивался развертывания здесь комплексных нефтегеоло­гических исследований. Однако на протяжении еще двух десятилетий работы по поиску нефти в этом районе не давали ожидаемых результатов[249].
В послевоенные годы на территории области начались поиски нефти и газа. Запасы нефти и газа искали в основном в южных районах Тюменской области, в которых пробурили более 50 скважин. Лишь в 1953 г. на окраине Бе­резово геологоразведочная партия А.Г. Быстрицкого открыла первое газовое месторождение. После этого изыскания были сконцентрированы на Севере Тюменской области. В июне 1960 г. в Шаиме (Кондинский район) бригада С.Н. Урусова открыла первое промышленное месторождение нефти.
В 1957 г. в Тюмени было организовано геологическое управление, кото­рое возглавил Ю.Г. Эрвье, спустя 10 лет преобразованное в главк. К началу се­мидесятых годов геологи открыли более 30 нефтяных и газовых месторожде­ний. В последующие годы в области открывались десятки новых месторожде­ний: среди них такие уникумы как нефтяной Самотлор (1965 г.), газовые место­рождения Уренгойское, Ямбургское, Заполярное, Комсомольское, Медвежье (1965-1969 гг.) и многие другие. К началу 90-х гг. в области открыто более 400 месторождений[250].
В течение 70-80-х годов на территории области были созданы производ­ства в нефтегазовой отрасли, электроэнергетике, машиностроении, производ­стве строительных материалов, переработке углеводородного сырья, деревооб­работке. В 1965 г. построен первый в регионе магистральный трубопровод Шаим-Тюмень, затем в 1967 г. введен в эксплуатацию трубопровод Усть-Балык- Омск.
Были созданы главные управления по Тюменской области (Главтюменнефтегаз, Главтюменгазпром, Главтюменнефтегазстрой и др.). Для научного развития нефтяной и газовой промышленности организованы научно- исследовательские и проектные институты.
До начала освоения месторождений в Тюменской области не было необ­ходимых кадров соответствующей специализации, кроме геологов, поэтому в первые годы добычи нефти решающее значение имел переезд специалистов из нефтегазодобывающих районов страны: Урало-Поволжья, Северного Кавка­за. Одновременно в Тюмени начала создаваться сеть учебных заведений, осу­ществляющих подготовку кадров по широкому набору специальностей, связан­ных с нефтью и газом. Организован Тюменский индустриальный институт (за­тем Тюменский государственный нефтегазовый университет), ряд учреждений, дающих среднее специальное образование и рабочие профессии.
К середине 70-х годов область достигла ряда важных хозяйственно­экономических показателей. К этому времени относятся самые высокие за всю историю отрасли в регионе показатели производительности скважин, наимень­шие уровни капитальных вложений и себестоимости добычи нефти.
Наличие в Тюменской области значительных запасов нефти и газа обу­словило высокую концентрацию буровых, строительных, геофизических, транспортных и других организаций. Были привлечены производственные ор­ганизации из других регионов и республик СССР. Возникла система перевозки десятков тысяч человек, работавших вахтовым методом. С начала 80-х годов в Тюменской области стало выполняться больше работ по бурению и обустройству скважин, чем во всех других нефтедобывающих районах СССР вместе взятых.
Огромные капиталовложения изменили индустриальный облик области. Были построены тысячи квадратных метров жилья, вступили в строй крупные предприятия в Тюмени, десятки леспромхозов, деревообрабатывающих пред­приятий. За 20 лет освоения месторождений на Тюменском Севере было по­строено 14 городов, 10 - в Ханты-Мансийском, 4 - в Ямало-Ненецком округах. В 1990-1992 гг. статус городов получили: Пыть-Ях в Нефтеюганском районе, Лянторский в Сургутском районе Ханты-Мансийского округа, Муравленковский в Ямало-Ненецком округе. Вместе с городами к концу 1980-х было по­строено более 20 поселков городского типа. Большинство из них закладывались как вахтовые, однако позднее их стали развивать как стационарные поселки с необходимым минимумом социальной инфраструктуры. Некоторые из них ста­ли городами.
Достижения геологов были высоко оценены правительством. За открытие нефтяных месторождений некоторые геологи были удостоены Ленинской пре­мии: В. Ансимов, А. Быстрицкий, Ю. Эрвье, А. Юдин, И. Нестеров, Ф. Салманов и др., а за открытие газовых месторождений - Г. Богомяков, А. Краев, В. Подшибякин, В. Соболевский и др. Тысячи геологов были удосто­ены ряда государственных наград.
Несмотря на строительство новых железных дорог, Север оставался труднодоступным. Главным средством передвижения был водный транспорт. Вторым по значению видом транспорта стала авиация, которая непосредствен­но участвовала в открытии и освоении природных богатств Севера, перевезла тысячи тонн грузов, оказала неоценимую помощь в строительстве нефте- и га­зопроводов, железных дорог. Были построены аэродромы в Сургуте, Салехарде, Березово, Тобольске и других городах. Гражданская авиация стала важнейшей отраслью, которая ускорила развитие области.
Освоение региона усилило миграционные процессы. Ведущую роль здесь занимали Урал, Поволжье, Казахстан, Северный Кавказ, Дальний Восток, Украина. Среди мотивов приезда в Западную Сибирь доминировали матери­альные факторы, но немало людей хотели попробовать себя в работе на Севере.
В 60-е годы на территории области были выполнены геологоразведочные работы, которые привели к открытию ряда исключительно крупных месторож­дений. Доля области в общероссийской добыче газа к концу 80-х годов стала подавляющей. Была реализована уникальная по масштабам и сложности про­грамма строительства магистральных газопроводов, позволяющих подавать топливо в другие регионы страны и на экспорт. В 1972 г. на территории Надымского района введено в промышленную разработку месторождение «Медвежье», газ которого начал подаваться на Урал и в европейскую часть страны. За счет эксплуатации данного месторождения Тюменская область вы­шла на первое место в СССР, опередив Туркмению и Украину. Быстрое разви­тие отрасли в регионе продолжилось благодаря разработке крупнейшего в стране Уренгойского месторождения (1978 г.). Началась добыча газа на Ямбургском месторождении (1979 г.). Длительное время развитие газовой про­мышленности региона базировалось на освоении этих крупнейших месторож­дений.
Ценным продуктом, извлекаемым на некоторых месторождениях вместе с газом, был газовый конденсат. Его добыча началась с середины 80-х годов, одновременно возникла переработка этого сырья. После завершения строитель­ства в Сургуте первой очереди завода стало осуществляться производство ди­зельного топлива, а затем и автомобильного бензина. Начали выпускаться сжиженные углеводородные газы, являющиеся сырьем для дальнейшей хими­ческой переработки, а также бытовым топливом.
Решение о строительстве Тобольского нефтехимического комбината, ко­торый проектировался как крупнейшее предприятие для переработки углеводо­родного сырья, знаменовало новый этап в экономическом развитии края. Стро­ительство комбината началось в 1974 г. В составе Тобольского нефтехимиче­ского комбината была создана мощная производственная и социальная инфра­структура.
К концу 1980-х годов рассматривалось решение о модернизации нефтега­зодобывающего комплекса путем внедрения в его работу современных науко­емких технологий. Также планировалось развитие социальной сферы поселе­ний, обслуживавших нефтегазодобывающее производство.
К сожалению, интенсивное освоение нефтегазоносных месторождений породило колоссальные экологические проблемы. В результате многочислен­ных аварий трубопроводов, утечек нефти и вредных выбросов в атмосферу бы­ла нарушена или уничтожена жизнь флоры и фауны на обширных территориях. Десятки рек и озер превратились в «мертвые» зоны, тысячи километров поч­венных покровов тундры были разрушены. Экологическая проблема оказалась тесным образом связанной с проблемой коренных народов Севера.
В конце 1980-х годов названные проблемы стали предметом обществен­ных дискуссий. Среди них организованные в 1987 и 1988 годах кафедрой при­кладной этики Тюменского индустриального института «Самотлорские практи­кумы» - конференции в виде деловых игр, которые объединили представителей власти, общественности и науки для совместной разработки принципов пре­одоления кризисных тенденций в социальной жизни Тюменского Севера. В данных деловых играх участвовал и автор данной книги (в то время я работала на кафедре прикладной этики Тюменского индустриального института).
В среде национальной интеллигенции коренных народов Севера начали появляться представители, активно занимающиеся общественной деятельно­стью, направленной на спасение быстро разрушающихся традиционных форм культуры и природопользования. К ним относятся писатели Е. Айпин, Ю. Шесталов, Ю. Вэллу, А. Неркаги.
В 1985 году в Тюмени был создан Институт проблем освоения Севера Сибирского отделения Академии наук СССР. В 1990 году он вошел в состав открывшегося Тюменского научного центра СО АН, в котором были также ор­ганизованы Институт криосферы Земли, Западносибирский филиал института геологии, нефти и газа и ряд других научно-исследовательских структур. К со­жалению, социально-экономическая нестабильность, последовавшее за ней рез­кое сокращение финансирования научных исследований в начале 1990-х годов не дали возможности реализовать в полной мере разработанные планы по со­зданию в Тюмени крупного научного центра.
Подводя итоги, следует сказать, что в рекордно короткие сроки Тюмен­ская область стала главной нефтегазовой энергетической базой страны. Освое­ние природных богатств Тюменского края стало общим делом СССР. Населе­ние области увеличилось в десятки раз. Сотни тысяч человек из разных регио­нов страны, приехавших на разработку месторождений, составили новое поко­ление области.
В перестройку нефтяную промышленность области настиг кризис. При­чины кризиса связаны с демонтажем командно-административной системы, что нарушило управляемость комплексом, разрывом хозяйственных связей, резким ухудшением материально-технического снабжения Тюменской области.

6.7. Хозяйственные практики военнослужащих в Западной Сибири
Под хозяйством военных организаций принято понимать материально-техническую базу, включающую объекты хозяйственного, технического, меди­цинского и культурного назначения, что должно обеспечить всестороннюю и бесперебойную деятельность военной организации, правильную эксплуатацию и сохранность вооружения, техники, боеприпасов и других материальных средств.
Ведение хозяйства воинской части опирается на основные виды матери­альных средств, поступающих в войска; способность войскового хозяйства вы­полнять свои задачи в боевой обстановке; получение, хранение, выдачу и расходование материальных и денежных средств, своевременное и полное доведение до личного состава положенного довольствия, удовлетворение его материально-бытовых и культурных потребностей, сохранение здоровья; обес­печение правильной эксплуатации, хранения и ремонта вооружения, боевой и другой техники и имущества; капитальное строительство, эксплуатацию и ре­монт казарменно-жилищного фонда, коммунальных сооружений и других объ­ектов; содержание в надлежащем состоянии и развитие объектов учебно­материальной базы боевой подготовки и др.
Важное место в организации и ведении войскового хозяйства отводится складам, которые должны находиться в постоянной готовности к приему и выдаче материальных средств в сроки, определяемые специальными указани­ями.
Большое значение в решении вопросов продовольственного обеспечения личного состава имеет подсобное хозяйство воинской части, которое организу­ется по решению командира и оформляется его приказом. Подсобные предпри­ятия военных организаций (портновские и сапожные мастерские, парикмахер­ские, типографии, лаборатории, столовые, клубы, кафе и т. п.) также вносят вклад в надлежащее функционирование войскового хозяйства.
Рассматривая хозяйственные практики военных в Западной Сибири, сле­дует отметить, что военные оказывали всестороннюю хозяйственную помощь региону и его жителям в сложные периоды жизни страны.
Можно начать с тех хозяйственных практик, в которых участвовали в том числе и военные. В ноябре 1941 года в Тюмень эвакуировали авиационный за­вод № 241. Конструкторское бюро O.K. Антонова располагалось на улице Рес­публики, где в настоящее время находится Тюменская областная дума. Антонов предложил создать гибрид танка и планера. Предполагалось, что он будет под­ниматься в воздух на тросе, прицепленном к самолету-буксировщику, отцеп­ляться от него за 20-26 км до цели и бесшумно производить посадку. После этого танк сможет сбросить крылья и немедленно ринуться в бой. Новый про­ект назвали «Крылья танка». В качестве базовой модели был избран танк Т-60, созданный в самом начале войны на основе глубокой модернизации Т-40. Од­нако данное изобретение выполнило только один полет.
В 1942 году в Тюмени был создан 38-й банно-прачечный дезинфекцион­ный поезд-баня (38-й БПДП), который за годы Великой Отечественной войны прошел до Берлина по многим фронтам - через Москву, Бородино, Тулу, Ста­линград, Елец, Брянск, Брест, Минск, Прагу, Варшаву, Фюрстенвальде. В поез­де было десять вагонов, где можно было помыться, продезинфицировать одеж­ду и отдохнуть. Нужно отметить, что участие в формировании поезда приняли все жители города. Мясокомбинат сварил две тонны хозяйственного мыла, го­рожане собрали 500 комплектов нижнего белья, тысячу книг, пианино, два бая­на, комплект струнных инструментов. Артель «Бытовик» передала два парик­махерских набора, ДОК «Красный Октябрь» изготовил и поставил всю банную мебель. Через тюменскую поезд-баню на колесах прошло около миллиона во­еннослужащих переднего края обороны, а также пополнения и военнопленные.
Паровоз ФД-3031 «Железный Феликс» является памятным знаком Дома культуры «Железнодорожник». Данный паровоз появился в тюменском депо осенью 1941 года. Он был покрыт грязью, ржавчиной, множественными пробо­инами. Паровоз не раз побывал под бомбежками и артобстрелами. В 1987 году, в канун столетия локомотивного депо, его установили возле ДК «Железнодо­рожник» на улице Первомайской в память о боевом и трудовом героизме тю­менских железнодорожников в годы Великой Отечественной войны[251].
В декабре 1939 года Военным Советом Уральского военного округа на основании приказа НКО СССР от 14 ноября 1939 года было образовано Первое Тюменское военно-пехотное училище. Оно было основано на базе 5 мотострелковой дивизии, которая принимала участие в сражениях под Хал­кин-Голом. Среди первых курсантов - 600 участников боестолкновений на дальневосточных границах, из них свыше 300 награждены орденами и медаля­ми. Училище готовило командиров взводов. Предполагалось, что они будут служить в Бессарабии, Финляндии, Западной Украине. Срок обучения состав­лял 2 года с присвоением звания лейтенанта. Первый набор будущих команди­ров состоялся в конце 1939 и начале 1940 годов. Однако началась война, и пер­вый выпуск молодых лейтенантов состоялся 15 июня 1941 года. Второй выпуск 30 июня ушел под Киев и Вязьму, а третий - 17 ноября под Москву.
20 августа 1941 года Тюмень приняла еще одно военно-пехотное учили­ще, сформированное в сентябре-декабре 1940-го года в Таллине. По пути в Сибирь оно ненадолго задержалось в Славгороде Алтайского края, а по прибытии в Тюмень стало Вторым Тюменским, однако через месяц назва­ние «Таллинское военно-пехотное училище» было восстановлено и сохранилось за ним до декабря 1945 года. 17 марта 1942 года открыли еще одно, третье военно-пехотное училище, которое стало Вторым Тюменским.
Мемориальная табличка на здании Облвоенкомата (ул. Ленина, 1) гласит: «В этом здании с 1939 по 1946 годы находилось Тюменское военно-пехотное училище, первые курсанты которого приняли военную присягу 23 февраля 1939 года».
С октября 1941 в училищах стали применять практику формирования и отправления на фронт курсантских батальонов. За всю войну, кроме обяза­тельных офицерских выпусков (около 12 тысяч командиров стрелковых взво­дов и пулеметных рот), тюменские училища трижды отправили на передовую недоучившихся и не получивших лейтенантских званий курсантов (более 20 тысяч человек).
Основное здание первого училища находилось в Гостином дворе (у круглой бани по улице Ленина), сейчас там располагается военкомат. Другие батальоны находились в клубе железнодорожников. Здания специально были приспособлены для курсантов. Училище имело артиллерийскую батарею, ору­жейную мастерскую, музыкальный и конные взводы, взвод связи и хозяйственную роту. Таллинское училище располагалось на территории 10-го военного городка (в Затюменской части города). Штаб для всех трех училищ был общим, он находился по улице Республики, 3.
Что касается преподавательского состава, то не все имели военный опыт, в отличие от курсантов, которые попадали с фронта в училище. В Первом Тю­менском училище решили отправлять офицеров-преподавателей на стажировку в действующую армию. Первые стажеры были отправлены на фронт. Однако из 12 человек вернулись лишь двое, один остался на фронте, 9 человек погибли. Поэтому практику отправки преподавателей на фронт отменили. Боевой опыт преподаватели-офицеры, которые не принимали участия в сражениях, изучали по периодической печати, газетам, журналам «Военная печать», «Военный вестник» и широко использовали его при обучении.
Большинством преподавателей в Военных училищах были курсанты этих училищ, оставленные за высокие показатели в учебе. Практические занятия проходили в атмосфере боевой подготовки. Зимой учения по стрельбе прохо­дили даже при 40 и 50 градусах мороза. В летний период и зимой (на лыжах) курсанты совершали многодневные марш-броски. Распорядок во всех учили­щах был такой: подъем в 6 утра, отбой в 11 часов вечера.
Материальное положение училищ, как и остальных учебных заведений, было неблестящее. Как и у большинства организаций во время войны, у училища были свои подсобные хозяйства. Организация быта входила в обя­занности самих курсантов.
В регионе также использовали труд курсантов в разгрузке и погрузке во­енных эшелонов. Военные оказывали помощь колхозам и предприятиям города, где в основном работали женщины, старики и подростки. В годы войны кур­сантов отправляли на уборку урожая в деревни и села Вагайского, Аромашев­ского и других районов.
Курсантом Первого Тюменского пехотного училища в годы войны был и мой отец - Михаил Наумович Зингер. В 1942 году он - курсант авиационной школы в г. Кургане. Через три месяца обучения весь батальон, в котором чис­лился Михаил Зингер, перевели в Первое Тюменское пехотное училище. Здесь их принял под свое командование лейтенант Евгений Матвеев.
Евгений Семёнович Матвеев - народный артист СССР, лауреат Государственной премии - хорошо знаком старшему поколению по замечательным фильмам «Поднятая целина», «Судьба», «Любовь земная», «Любить по-русски» и многим другим. До войны Матвеев был курсантом пехотного училища, а по­сле его окончания стал преподавателем. В войну он рвался на фронт, направляя руководству рапорты, чтобы его отпустили бить фашистов. Но руководство со­чло, что хорошо подготовленный в военном отношении, талантливый офицер будет более полезен в тылу. Курсантам командир Матвеев запомнился много­километровыми утренними пробежками от улицы Перекопской до пансионата Оловянникова, бесконечными тренировочными занятиями. Кормили курсантов, по воспоминаниям отца, неплохо, бегать было не очень трудно. Энергичный лейтенант Матвеев учил курсантов бросать гранаты в макет боевого танка, сто­ящий в логу на улице Перекопской, рассказывал, как и какую часть вражеского танка удобнее и легче поразить.
Не обходилось и без шуток. «Прибежим к конечной остановке, - вспоми­нал отец, - сядем отдыхать, а командир скажет: «Ну-ка, ребята, залезьте кто-нибудь на дерево, посмотрите, не едет ли к нам начальство? А то ведь скажет: «Вы сидеть сюда прибежали? Надо учиться военному делу, а не рассиживать­ся».
Лейтенант Матвеев пользовался авторитетом у курсантов. Он участвовал до войны в самодеятельности, прекрасно владел художественным словом. Кур­санты видели, что командир - человек культурный и человечный, обращался он с ними доброжелательно. Матвеев любил песни, любил, чтобы строй пел. Когда курсанты шли строем, командир обязательно давал команду: «Запевай!» И кур­санты обычно пели строевые песни.
Отец говорил, что помимо знаний военного дела Матвеев многое переда­вал подчиненным с точки зрения воспитания личности и патриотизма.
После полугодичного обучения азам военного ремесла выпускников учи­лища отправляли на фронт, однако часть выпуска отца оставили для дальней­шей учебы на командиров подразделений истребителей танков.
После выпуска в октябре 1943 года 19-летнего младшего лейтенанта Ми­хаила Зингера направили на Второй Прибалтийский фронт командиром пехот­ного взвода. Выучка тюменского училища помогала отцу на фронте, во время атакующих наступлений Второго Прибалтийского фронта, 6-й гвардейской ар­мии, 165-й стрелковой дивизии, 562-го стрелкового полка. Взвод отца участво­вал в боях под Невелем, Великими Луками, Торопцом. Сорок солдат разного возраста, находящиеся в его подчинении, по приказу командира, продвигаясь вперед, занимали населенные пункты Калининской области, освобождая их от врага. Несмотря на потери, с участием взвода отца было освобождено около 30-ти населенных пунктов.
«Каждый из бойцов понимал, что любой бой может стать для него послед­ним. А жить так хочется! Хочется увидеть своих ребятишек, обнять жену, мать... Михаил Наумович, а как вы поднимали в атаку своих бойцов?» - этот вопрос задала отцу тюменская журналистка Н. Тереб.
«Приказ «Вперёд, в атаку!» командир исполнял первым. О своей жизни перед боем задумываться было некогда, надо было просчитать в уме все воз­можные детали боя. И тем самым выиграть у смерти жизни твоих бойцов»[252], - ответил ей отец.
В январе 1944 года во время наступления отец получил тяжелое пулевое ранение в живот. Три месяца он пролечился в госпитале и был признан врачеб­ной комиссией ограниченно годным к службе.
На фронт его больше не пустили, а направили для дальнейшего прохож­дения службы во внутренние войска НКВД по охране особо важных объектов промышленности. Победу отец встретил на одном из военных заводов в Горьковской области.
Летом 1943 года на уборке урожая в деревне Кулаково отец познакомился с моей матерью, Ларисой Георгиевной Беспаловой, тогда студенткой педагоги­ческого института. «Ты будешь мне писать на фронт? - спросил отец мою бу­дущую мать. - Наверное, кроме тебя мне больше никто не напишет, все мои родные погибли». Она согласилась.
Мать рассказывала ему в письмах, как здесь в тылу идут дела, о своей учебе. Она говорила, что в военное время нужно, чтобы человека кто-то мо­рально поддерживал. Когда она училась в пединституте во время войны, то студенток просили переписываться с фронтовиками. Давали адреса тех, кото­рым никто не писал. Например, ее подружка Рита Зайцева вышла замуж за фронтовика, с которым начала переписку, когда училась в пединституте.
Отец был очень рад этим письмам. В книжном шкафу родителей стоит одно из писем моего отца, которое он послал матери, уезжая на фронт:
«Лорочка, дорогая, уезжая из Тюмени на запад, на борьбу с кровавым врагом, я буду помнить, что где-то в далекой Сибири обо мне думает девушка, которую я люблю. Но и где бы я не был, я везде буду помнить о тебе. Жди ме­ня - я вернусь. Михаил
г. Тюмень  18/XI  - 43 г.».
После окончания войны потребность в многочисленности командного состава отпала. В октябре 1945 года было закрыто Второе пехотное училище. Первое пехотное училище было расформировано в мае 1946 года. Курсанты и солдаты были отправлены на пополнение других воинских частей. Таллинское училище 24 декабря 1945 года приказом НКО было переименовано в Западно-Сибирское военно-пехотное училище. Вся учебно-материальная база была пе­редана Западно-Сибирскому училищу. Часть офицерского состава также пере­шла на службу в бывшее Таллинское училище[253].
Боевые славные традиции Таллинского военно-пехотного училища про­должает Тюменское высшее военно-инженерное командное училище имени маршала инженерных войск А.И. Прошлякова.
В связи с приказом Министра обороны СССР и директивы ГШ СВ от 22 июня 1957 года Тюменское военное училище было реорганизовано в Тю­менское военно-инженерное училище (ТВИУ) с задачей подготовки офицеров для инженерных войск. Для укомплектования училища прибыли курсанты 1, 2, 3 курсов из бывших Ленинградского и Московского военно-инженерных учи­лищ. Командно-преподавательский состав училища был укомплектован опыт­ными офицерами, многие из которых были участниками Великой Отечествен­ной войны, прошли большую школу учебы в академиях и службы в частях. 29 марта 1959 года училищу было вручено Боевое Красное Знамя.
Окончившим училище курсантам присваивалось воинское звание «лейте­нант» и квалификации «техник-строитель» и «техник-механик». Изменения в военном деле, большая насыщенность инженерных войск новой техникой, повышение требований к командным кадрам явились причиной перехода учи­лища на программу высшего образования.
В соответствии с Постановлением Совета Министров СССР от 11 января 1968 года на основании приказа МО СССР от 31 января 1968 года училище бы­ло преобразовано в высшее военно-инженерное командное училище.
В апреле 1974 года Совет Министров СССР принял постановление «Об увековечении памяти маршала инженерных войск Прошлякова А.И.». На основании этого постановления был издан приказ МО СССР № 107 от 30 апреля 1974 года и училищу было присвоено наименование «Тюменское высшее военно-инженерное командное училище имени маршала инженерных войск А.И. Прошлякова».
В 1992 году училище перешло на программу пятилетнего обучения. В этом же году в училище была введена новая специализация - инженерно­саперная для ВДВ.
В августе 1998 года в соответствии с Постановлением Правительства Российской Федерации Военно-инженерная академия им. В.В. Куйбышева пре­образовалась в Военно-инженерный университет с тремя филиалами. Тюмен­ское высшее военно-инженерное командное училище преобразовано в Тюменский филиал Военно-инженерного университета.
9 июля 2004 года Правительством Российской Федерации было принято решение о создании Тюменского высшего военно-инженерного командного училища (ТВВИКУ) на базе Тюменского филиала Военно-инженерного уни­верситета.
22 июня 2007 года по Указу Президента Российской Федерации Тюмен­скому ВВИКУ было вручено новое Боевое Знамя с российской символикой. Старое Красное Знамя передано на хранение в музей.
Распоряжением Правительства Российской Федерации от 24 декабря 2008 года и директивой Министра обороны Российской Федерации Тюменское высшее военно-инженерное командное училище реорганизовано в Филиал фе­дерального государственного военного образовательного учреждения высшего образования «Военная академия войск радиационной, химической и биологиче­ской защиты и инженерных войск имени Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко» Министерства обороны Российской Федерации (филиал, г. Тюмень) - Тюменский военный институт инженерных войск.
С 2010 года училище готовит высококвалифицированных военных специ­алистов инженерных войск для иностранных государств.
Распоряжением Правительства Российской Федерации от 27 сентября 2011 года № 1639-р и в соответствии с приказом Министра обороны Россий­ской Федерации от 23 марта 2012 года № 610 училище реорганизовано в Тюменский филиал Военного учебно-научного центра Сухопутных войск «Общевойсковая академия Вооруженных Сил Российской Федерации».
С 1 сентября 2013 года на основании постановления Председателя Прави­тельства Российской Федерации училище было переподчинено начальнику ин­женерных войск Вооруженных Сил Российской Федерации с возвращением ис­торически сложившегося наименования «Тюменское высшее военно­инженерное командное училище имени маршала инженерных войск А.И. Прошлякова».
Все годы офицеры-выпускники училища выполняли боевые задачи и в мирное время. Они сыграли важную роль в разминировании местности от взрывоопасных предметов, оставшихся на нашей земле после Великой Оте­чественной войны. Более 500 выпускников выполняли интернациональный долг в Анголе, Эфиопии, Алжире, Вьетнаме, Афганистане и других горячих точках. Выпускники училища, командуя инженерными частями и подразделениями, сыграли важную роль в обеспечении порядка по разоруже­нию незаконных вооружённых формирований на территории Чеченской рес­публики, а также в обеспечении мира в зоне грузино-абхазского конфликта, в Южной Осетии, в Приднестровье, в Югославии, осуществляли инженерное обеспечение таджикско-афганской границы. Особый вклад внесли выпускники училища в ликвидацию последствий аварии на Чернобыльской АЭС.
В честь памяти выпускников училища, геройски погибших во время бое­вых действий в горячих точках и выполнивших свой воинский долг до конца в различных вооруженных конфликтах, на территории училища установлена памятная стела выпускникам, отдавшим жизни во имя Отечества, и создан ме­мориал погибшим военным инженерам всех поколений.
Десятки офицеров инженерных войск, имеющих боевой опыт, служат и работают в настоящее время в училище[254].
Тюменское высшее военно-инженерное командное училище - сегодня единственное в стране учебное заведение, которое готовит военных инженеров. Среди выпускников много иностранцев - из Таджикистана, Киргизии, Абхазии, Монголии, Эфиопии, Мали, Кении и многих других стран. Курсанты управля­ют военной техникой, устанавливают и ищут боеприпасы, работают с совре­менными средствами инженерной разведки. Позже они отправятся на службу в войска Министерства обороны России, а также в войска национальной гвардии, МЧС и ФСБ.


ГЛАВА 7. ХОЗЯЙСТВО И ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО ЗАПАДНОЙ СИБИРИ В ПЕРЕСТРОЙКУ И ПОСТПЕРЕСТРОЕЧНЫЙ ПЕРИОД       (СОЦИАЛЬНО-КУЛЬТУРНЫЙ      ПОДХОД)  

7.1. Хозяйство региона
Западная Сибирь, или Тюменская область, является третьим по размеру территориальным субъектом России (после республики Саха (Якутия) и Красноярского края). В состав Тюменской области входят:      Ханты-Мансийский автономный округ - Югра (города Ханты-Мансийск, Когалым, Лангепас, Нижневартовск, Нягань, Сургут, Урай и др.); Ямало-Ненецкий авто­номный округ (города Салехард, Лабытнанги, Муравленко, Надым, Новый Уренгой, Ноябрьск и др.); районы Юга области (Абатский, Армизонский, Аро­машевский, Бердюжский, Вагайский, Омутинский, Тобольский, Ялуторовский, Ярковский и др.); Юг области (города Тюмень, Ишим, Тобольск, Заводоуковск, Ялуторовск).
С точки зрения экономики, Западная Сибирь выполняет ведущую и лидирующую роль в стране. Мировую известность ей принесли запасы нефти и газа, а также добывающая данные ресурсы промышленность. Тюменская об­ласть является энергетическим центром страны, она лидирует по выработке электроэнергии и является главным поставщиком энергоресурсов в России. В регионе выполняются большие объемы работ по капитальному строительству, транспортному обслуживанию, бурению скважин, геофизическим исследовани­ям, проектным работам. Развивается также нефтегазохимия и переработка дре­весины. Здесь производятся сжиженные углеводородные газы и продукты для переработки на нефтехимических предприятиях для производства каучука и полимерных материалов.
Кроме запасов нефти и газа в регионе имеются ресурсы черных, цветных и драгоценных металлов, бурого угля, сырья для производства удобрений, камнецветных материалов, минеральных и йодобромных вод, торфа. Развива­ются растениеводство и животноводство. Для страны и региона большое значе­ние имеют предприятия по производству промышленного оборудования, про­дуктов питания, изделий из древесины, капитального строительства, транспор­та и связи. Предприятия Тюменской области широко представлены на обще­российском рынке оборудования для нефтегазовой промышленности, аккуму­ляторов, медицинского оборудования и инструментов, пиломатериалов, мебе­ли, продуктов питания, измерительных устройств, тканей. Развития достигло трубопроводное хозяйство региона[255].
В 90-х годах большинство изменений в хозяйстве региона носило вре­менный характер. Это касается, например, кооперативного движения и перехода к арендным отношениям. По масштабам кооперативного движения Тюменская область заняла шестое место в России. Кооперативы получали на условиях аренды здания, оборудование, механизмы. Однако они не были заин­тересованы в развитии, обновлении, техническом совершенствовании произ­водства, а также в крупных инвестициях в производственную сферу. В резуль­тате арендуемое имущество было полностью изношено. Руководители ряда предприятий, становясь членами кооперативов, закупали их продукцию по за­вышенным ценам и тем самым наносили серьезный ущерб госпредприятиям области. Некоторые производственные подразделения региона были поставле­ны на грань развала. На промышленных предприятиях месяцами не платилась зарплата работникам, зачастую выдавалась выпускаемой продукцией. Люди были вынуждены торговать полученными в счет зарплаты изделиями.
За последние 10 лет (2009-2018 гг.) в Тюменской области было введено в эксплуатацию около 40 новых промышленных производств, ряд из которых открыли иностранные компании. Реализовано несколько сотен проектов малого бизнеса.
Основой западносибирского бизнеса в настоящее время является нефтя­ная и газовая промышленность. На территории Тюменской области работали и продолжают осуществлять свою деятельность такие компании, как «Лукойл», «Сургутнефтегаз», «ТНК-ВР», «Газпромнефть», «Роснефть», «Славнефть», «Русснефть» и др. Также разработкой месторождений занимаются более мелкие фирмы. Около 50 % нефти региона поставляется на экспорт. Существуют и неразведанные запасы нефти, но их качественные характеристики хуже, чем у уже разработанных месторождений. Осуществление инновационной эксплуата­ции нефтяных промыслов требует больших изменений в технике, технологии и организации работ по добыче нефти. Важной проблемой нефтяной промыш­ленности является конкурентоспособность продукции в сравнении с другими нефтедобывающими регионами мира.
Высокоценные энергоресурсы в Тюменской области поставляет газовый комплекс. В регионе известны месторождения газа: Уренгойское, Медвежье, Ямбургское, Комсомольское, Западно-Таркосалинское, Юбилейное, Ямсовейское, Южно-Русское, Бованенковское, Харасовейское, Крузенштерновское и др. Ценным продуктом, извлекаемым из газовых месторождений вместе с природ­ным газом, является газовый конденсат. Разведанные запасы газа могут обеспе­чить его добычу в течение 60-70 лет. Кроме того, в регионе имеется большой неразведанный газовый потенциал[256].
Переработкой газового конденсата (попутного продукта природного газа) занимается Газпром, завод в Пуровском районе Ямало-Ненецкого автономного округа, Сургутский ЗСК и ряд других предприятий. В области существуют и минизаводы по переработке нефти (основной их продукцией является дизель­ное топливо, а также автомобильный бензин). Минизаводы есть в Когалыме, Нягани, Радужном, Урае, Губкинском, Новом Уренгое, Пуровске, Ямбурге и др. Компанией «Сургутнефтегаз» организовано производство битума, такое же производство создано в Нижневартовске. Введен в эксплуатацию Антипинский нефтеперерабатывающий завод в Тюмени. Он выпускает прямогонный бензин (продукт первичной перегонки нефти), дизельное топливо и мазут. В поселке Богандинский под Тюменью ООО «ЛЛК-Интернэшнл» выпускает моторные масла.
Развивается в Тюменской области и нефтегазохимия: Тобольский нефте­химический комбинат выпускает пропановую, бутановую, изобутановую, пентановую, изопентановую, гексановую фракции углеводородных газов. Ценны­ми продуктами являются изобутилен и бутадиен, использующиеся для получе­ния синтетических каучуков. Предприятие является самым крупным в России поставщиком сжиженного бытового газа. Компанией «Газпром» в основном построен Новоуренгойский газохимический комплекс, который начал строить­ся еще в 1990-е гг. Он выпускает полиэтилен и этилен.
Тем не менее на территории региона за весь период развития топливно-энергетического комплекса Тюменской области не создано ни одного крупного нефтеперерабатывающего завода (исключение составляет дочерняя структура компании «Газпром» - Сургутский завод)[257].
В регионе создано производство изделий из полипропилена («Заводоуковсктермопласт») для производственных и бытовых нужд. Подразделения акционерного общества «Запсибгазпром» выпускают оборудование и полиэтиленовые трубы для газификации.
Предприятие «Тюменский завод пластмасс», созданный в годы Великой Отечественной войны, выпускает смолы и лаки для деревообрабатывающей промышленности, реализует техническую и промышленную химию.
На Тюменскую область приходится заметная часть российского произ­водства медицинского оборудования и инструментов. Функционирует в регионе «Тюменский завод медицинского оборудования и инструментов» - одно из крупнейших предприятий российской медицинской промышленности. В области работают также «Тюменский химфармзавод», «Тюменское предпри­ятие бакпрепаратов», «Юграфарм завод». Они выпускают противотуберкулез­ные, противоастматические, противомикробные, витаминные препараты, жаро­понижающие средства, препараты для лечения сердечно-сосудистых заболева­ний, кровезаменители и др.
Выпускаются некоторые виды оборудования для нефтегазовой промыш­ленности: «Тюменские моторостроители», «Нефтемаш» в Тюмени. Выполняет­ся изготовление запасных частей для разнообразного оборудования нефтегазо­вого комплекса. Производится ремонт автомобилей.
Пищевая промышленность региона включает производство хлебопродук­тов, цельномолочной продукции и колбасных изделий. В области имеется 30 крупных молочных заводов и ряд мелких предприятий по переработке моло­ка. Крупные поставщики молочной продукции: молочный комбинат «Ялуто­ровский», Ситниковский молочно-консервный комбинат, масложировой ком­бинат «Ишимский», «Тюменьмолоко», «Абатскмолпром», «Тобольский гормолзавод», «Исеть-молоко», «Агрофирма Луговская» и др. Масло в области производят в городах Ишиме, Ялуторовске, Тюмени, селе Абатском.
В 2018 г. под Тюменью должны открыть предприятие по переработке мо­лока и производству полуфабрикатов в тесте. Предприятие «Магия вкуса» бу­дет производить молоко, кефир, йогурт, сметану, сыр, сливочное масло, творог, а также слоеное тесто, пельмени, вареники и манты.
В небольших объемах в области выпускаются сыры, макаронные изделия, майонез, вина, безалкогольные напитки. Компании «Фонд» и «Квартет» явля­ются производителями кондитерских товаров.
Крупным производителем мясных продуктов питания в регионе является мясокомбинат «Ялуторовский», который выпускает мясо промышленной пере­работки, колбасные изделия, полуфабрикаты, мясные консервы, а также Ишим­ский племзавод «Юбилейный», Заводоуковский мясокомбинат, Нижневартов­ский мясокомбинат, «Пурагроук» (г. Заводоуковск), «Коопром» (Тюменский район). Мясо птицы выпускает акционерное общество «Тюменский бройлер», Боровская и Пышминская птицефабрики.
Выпуском водки и ликероводочных изделий занимаются акционерное общество «Бенат» (г. Тюмень) и Ишимский ликероводочный завод.
Обработка древесины в течение длительного времени была одним из важнейших направлений в хозяйстве региона. В настоящее время в области производятся пиломатериалы, древесные плиты, мебель, деревянные дома, фа­нера. Выделяются крупные предприятия, такие, как мебельная фабрика «Заре­чье», «Тюменский фанерный комбинат», «ДОК Красный Октябрь», «Тура», «Сибжилстрой» и др. Перспективным продуктом для региона являются разно­образные древесные плиты, используемые в строительстве, производстве мебе­ли и других сферах производства. Плиты выпускаются на Доке «Красный ок­тябрь», заводе «Югра-плит» в поселке Советском. Продукция лесоперерабаты­вающего комплекса поставляется на экспорт в Казахстан, Узбекистан, Кыргыз­стан, Азербайджан и другие страны.
Заготовка древесины длительное время относилась к числу ведущих от­раслей в Тюменской области. Однако в 1990-е в лесозаготовительной отрасли возник глубокий кризис и спад производства. В настоящее время ведущее ме­сто по заготовкам древесины занимает Ханты-Мансийский автономный округ.
На предприятиях региона выпускается ряд строительных материалов: кирпич, железобетонные конструкции, панели для домостроения, керамзит, це­ментно-стружечные плиты, столярные изделия, тротуарная и фасадная плитка, черепица. В регионе сохраняются традиции производства меховых и кожаных изделий, этим занимаются акционерное общество «Восход», швейные фабрики Тюмени, Тобольска, Заводоуковска, Ялуторовска. На швейных производствах выпускается одежда, белье, одеяла, куртки, рукавицы, головные уборы, подуш­ки. Шерстяную пряжу, ткани, одежду выпускает акционерное общество «Крос­но». Акционерное общество «Тюменский мех» производит пальто, полушубки, головные уборы, рукавицы, для которых используется овчина, меха норки, пес­ца, белки, ондатры, чернобурки.
Тобольская косторезная фабрика имеет не только коммерческую, но и культурную ценность для региона.
В прошлом на территории региона существовал ряд производств по вы­пуску стеклянной тары. В настоящее время стекольного производства в регионе нет.
Полиграфическая промышленность области включает производства по выпуску книг, газет, различных бланков, рекламных материалов.
Тюменская область занимает первое место среди регионов страны по вы­пуску электроэнергии. Основа ее энергетики - тепловые электростанции, рабо­тающие на попутном нефтяном и природном газе (ТЭЦ-1 и ТЭЦ-2 в Тюмени, ГРЭС-1 и ГРЭС-2 в Сургуте, Нижневартовская ГРЭС, Тобольская ТЭЦ, Урен­гойская ГРЭС, Няганская ГРЭС). В области много автономных производителей энергии (блочные газотурбинные и паровые станции), которые обслуживают отдельные ее районы.
За годы перестройки в регионе произошло реформирование сельскохо­зяйственного производства. Были созданы фермерские хозяйства, многие из которых могли объединиться в кооперативы. Однако их отдача в производ­стве продукции в основном незначительна.
Нелегкий процесс преобразований произошел в колхозах и совхозах. Очень немногие из них сохранили прежний статус, остальные были преобразо­ваны в акционерные общества открытого и закрытого типа, товарищества с ограниченной ответственностью, подсобные хозяйства предприятий нефтега­зового комплекса, крестьянские ассоциации. В регионе высокая урожайность зерновых культур, картофеля и овощей.
В Тюменской области традиционно развивается рыбное хозяйство. Усло­вия для этого создают реки бассейна Оби, заливов Карского моря и огромное количество озер. В регионе сосредоточены основные запасы сиговых рыб (мук­сун, омуль, пелядь, ряпушка), обитают осетровые (осетр, стерлядь), лососевые (нельма) виды рыб. Добываются также чир, сиг, пыжьян, налим, щука, окунь, карась, плотва, частик и др. Лидируют по легальному вылову рыбы на террито­рии области Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа. Обес­печивать восполнение рыбы на территории Обского речного бассейна начал Югорский рыборазводный завод (г. Ханты-Мансийск), построенный к 2012 году.
В области развития информационных технологий регион не относится к числу российских лидеров. Однако он является одним из главнейших их по­требителей. Возросли масштабы применения информационных технологий в нефтегазовой промышленности, финансовом секторе, связи, торговле, обслу­живании населения, образовании.
К числу наиболее важных видов деятельности в Тюменской области от­носится торговля. В перестройку в регионе, как и в стране в целом, была про­возглашена свобода торговли. «Торговать было разрешено кому угодно и где угодно, кроме проезжей части улиц и площадей, - пишет региональный иссле­дователь А.С. Иваненко. - На улицы высыпала прорва торговцев. Торговали все — кто чем мог, пышным цветом расцвела купля-перепродажа, то, что еще год назад называли криминальным словом «спекуляция» и за что сажали в тюрьму. Теперь это стало называться «бизнесом»... На улицах появилась масса разношерстных ларьков, их называли «собачьими будками». Они работали круглосуточно. Конкуренты поджигали ларьки друг у друга... Появились шай­ки «рэкетиров», грабящих ларечников и за плату обещавших им «крышу», т. е. защиту от других шаек «рэкетиров». Шайки стали делить Тюмень на «зоны влияния», были случаи вооруженных «разборок» со стрельбой...»[258].
Начиная с 90-х регион кормили и одевали «мелкие торговцы» - «челно­ки», в основном это были женщины, привозившие из зарубежья и других горо­дов России продукты питания, одежду, обувь, парфюмерию. Много было «палаточников», торгующих в парусиновых палатках, «ларечников», ведущих тор­говлю в ларьках и мини-магазинах, «коробочников», раскладывающих свой то­вар на картонных коробках и ящиках, «разносчиков» - бродячих торговцев, торгующих на улицах и в учреждениях. Стало просто выехать в Китай, Тур­цию, Польшу и другие страны, где промышленные товары были в достатке и дешевы»[259], - также читаем мы у А.С. Иваненко.
В настоящее время в структуре продаваемых товаров наибольший объем имеют одежда, обувь, автомобили, бытовая техника, мебель, строительные и отделочные материалы, алкогольные напитки и пиво, мясопродукты, молоч­ные изделия. К настоящему времени в торговле произошли большие качествен­ные изменения: улучшилась ее материальная база, форма организации торгов­ли, увеличился ассортимент продаваемых товаров.
По числу услуг, развиваемых в регионе, основное место занимают опера­ции с недвижимостью: жилыми домами, квартирами, производственными объ­ектами, объектами инфраструктуры, земельными участками, дачами, гаражами.
Большой спрос в Тюменской области на услуги кафе и ресторанов. Высо­кие темпы развития у рынка туристических услуг.
Предприятия региона устанавливают связи и сотрудничество с россий­скими и иностранными нефтяными, газовыми, машиностроительными и строительными компаниями.
В области активно работают банки. Среди первых был создан «Запсиб­комбанк», а затем «Сибнефтебанк», «Сибирьгазбанк», «Ханты-Мансийский банк», «Тюменьэнергобанк», банк «Сибконтакт», банк «Югра», «Сургутский акционерный коммерческий банк» и многие другие. Была создана и «Ассоциа­ция кредитных организаций Тюменской области». Основной тренд развития банковского сектора региона в настоящее время - укрупнение банков с расши­рением границ их бизнеса, увеличение доли банков, зарегистрированных за пределами Тюменской области. Сегодня банковский сектор региона представ­лен подразделениями практически всех значимых банков страны.
В годы перестройки в регионе функционировали биржи: «Тюменская то­варно-фондовая», «Сургутская товарно-сырьевая», «Нижневартовская нефтя­ная», «Ноябрьская товарно-сырьевая», «Тюменская аграрно-сырьевая». В дальнейшем биржи были преобразованы в торговые дома либо прекратили свою работу.
В целом, несмотря на достаточно высокое развитие ряда видов хозяй­ственной деятельности, Тюменская область на протяжении ряда лет развива­лась как регион сырьевого типа. Общая ситуация в хозяйстве и экономике ре­гиона остается сложной: за годы перестройки сократились объемы производ­ства нефти и газа, наблюдается упадок в геологии, снизились темпы выпуска промышленной продукции, разрушен ряд важнейших для области отраслей промышленности, постоянно наблюдается рост цен на товары и услуги, упал потребительский спрос. Серьезной проблемой для региона является безработи­ца.
Тем не менее глубина экономического спада в Тюменской области мень­ше среднероссийской, что обусловлено производством энергоресурсов и возможностями их экспорта. Регион обладает огромными сырьевыми, при­родными и трудовыми ресурсами, однако его выход из зоны экономического кризиса возможен только при условии хозяйственного возрождения и развития страны в целом.

7.2. Северный морской путь
Много сил и средств прилагали сибиряки во второй половине XIX — начале XX вв. для того, чтобы открыть доступ в Сибирь для европейского и мирового бизнеса, а также создать прямой выход из Сибири в Европу. В открытии для мирового капитала путей в Сибирь предприниматели-сибиряки видели интересы не только Сибири, но и всей России. Хорошие пути сообще­ния с внешним миром были насущно необходимы для развития сибирского предпринимательства.
В открытии прямого доступа в Сибирь была заинтересована и Европа. За­падная Сибирь являлась местом, откуда можно было поставлять на мировой рынок дешевое зерно и ряд других товаров, а также Сибирь была хорошим рынком сбыта для европейских продуктов.
Открытие в Сибири Северного морского пути являлось необходимым стратегическим плацдармом для становления капитализма в России, поскольку выход в мировой океан является обязательным условием для формирования развитых рыночных отношений. Тем не менее правительство не спешило в полную меру воспользоваться представленными возможностями. Сказывались имперские устремления России, которые невыгодно отражались на российском капитализме.
В 1898 г. Северный торговый путь после титанической борьбы за него за­падносибирского купечества был наконец открыт. В Западную Сибирь через Карское море начали поставляться первые английские и голландские товары (различного рода машины, железо, консервы), в обратный путь из Сибири вы­возили сырье, пшеницу. После многовекового покоя Западная Сибирь, благода­ря чаяниям купечества, встала наконец на путь промышленного прогресса и культурного развития. Однако российское правительство, не полностью пред­ставляя значение Северного торгового пути для развития промышленности в Сибири, а также и для народного хозяйства России, вводило большие пошлины на ввоз и вывоз товара, создавало большие сложности для торговли, что делало эксплуатацию Северного морского пути невыгодной. «Природой края нам даны два таких колоссальных водных пути, как система Оби и Енисея, впадающих в Карское море, - читаем мы в «Письмах из Москвы» тюменского купца Н. Чукмалдина, - откуда лежит путь в Западную Европу. Казалось, чего бы лучше, как только этими путями и пользоваться и продавать в Европу сибир­ский хлеб и сибирское сырье? Но вот тут-то и возникают затруднения, ибо за­девают интересы России как митрополии. Где же справедливость? Мне кажет­ся, возможен компромисс. Можно развить русское пароходство по северным морям... Я не скрою, что у русских фабрикантов и заводчиков могут быть неко­торые потери от того, что часть товаров европейских будет доставляться в За­падную Сибирь по новому Северному пути. Но я не думаю, чтобы из-за этих небольших жертв можно было бы противодействовать положительному благу миллионов народных масс в Западной Сибири. Северный путь ускорит в Сиби­ри развитие фабричной и заводской промышленности, ибо промышленники митрополии не захотят же добровольно потерять свои сибирские рынки»[260].
Северный морской путь проходит вдоль северных берегов России по морям Северного Ледовитого океана (Баренцево, Карское, Лаптевых, Во­сточно-Сибирское, Чукотское и Берингово), соединяет в единую транспортную систему европейские и дальневосточные порты РФ, а также устья судоходных сибирских рек.
О возможности использования Северного морского пути впервые сказал русский ученый и богослов Дмитрий Герасимов в 1525 г., опираясь на резуль­таты плавания поморов в XIII в. Предшественником Северного морского пути был Мангазейский морской ход - маршрут от устья реки Северная Двина до Тазовской губы в устье реки Оби, который активно использовался русскими купцами в XVI-XVII веках. Исследование пути вдоль Чукотки до Тихого океана связано с именем Семена Дежнева. Разработкой северной экспедиции занимал­ся М.В. Ломоносов, считавший возможным плаванье через полюс к странам Дальнего Востока. Много внимания уделял этой теме Д.И. Менделеев.
В 1878 году швед Э. Норденшельд прошел в одну навигацию почти весь путь, обогнув мыс Челюскин, и зазимовал у берегов Чукотки. Вторым мимо Челюскина прошел в 1893 году норвежец Ф. Нансен, третьим был в 1901 году русский исследователь Э. Толль. Предприниматели и исследователи отлично понимали роль Северного морского пути для России. В 1913-1915 годах экспе­диция под руководством Б. Вилькицкого совершила первое в истории плавание Северным морским путем с востока на запад - из Владивостока в Архангельск.
Немалое внимание уделял попыткам освоения Северного морского пути адмирал А.В. Колчак, принимавший активное участие в полярных экспедициях и научных исследованиях в Арктике. В 1919 г. его распоряжением при Россий­ском правительстве был создан Комитет Северного морского пути.
В 1932 году при Совете народных комиссаров СССР было создано Глав­ное управление Северного морского пути (Главсевморпуть), которому поруча­лось народно-хозяйственное освоение Арктики и обеспечение в ней судоход­ства. Первым руководителем ведомства стал полярный исследователь Отто Шмидт. В том же году он возглавил поход ледокольного парохода «Сибиря­ков», который впервые в истории прошел Северный морской путь за 65 дней.
В годы Великой Отечественной войны Северный морской путь - важ­нейшая транспортная магистраль Советского Севера. Здесь осуществлялась проводка боевых кораблей в Баренцево море. В августе 1942 года ледокольные пароходы «Сибиряков», «Дежнёв» и береговая артиллерия порта Диксон дали героический отпор тяжёлому немецкому крейсеру «Адмирал Шеер». По Север­ному морскому пути прошли сотни судов. Было перевезено свыше 4 миллионов тонн различных грузов. Большой вклад в развитие арктического транспортного флота внес начальник Главсевморпути И.Д. Папанин.
За время существования СССР исследования Арктики и Северного мор­ского пути активно велись с помощью ледоколов, гражданских и военных ко­раблей, подводного флота, авиарейсов, дрейфующих полярных станций. Был построен атомный ледокольный флот, в состав которого вошли атомный ледо­кол «Ленин», а затем семейство ледоколов «Арктика». Со второй половины XX века через Северный морской путь стало осуществляться снабжение топли­вом, продовольствием и товарами первой необходимости населенных пунктов Крайнего Севера и Дальнего Востока. В 1978 г. атомный ледокол «Сибирь» и ледокол «Капитан Сорокин» открыли в Арктике круглогодичную навигацию.
В 90-е годы финансирование Северного морского пути почти прекрати­лось. Стали частными и начали затухать порты. Между тем Северный морской путь существенно сокращает путь с востока в Европу.
Сегодня Россия продолжает освоение и использование Северного мор­ского пути. Основные пользователи - «Норильский никель», «Газпром», «Лукойл», «Роснефть», «Росшельф», Красноярский край, Саха (Якутия), Чукот­ка.
На трассе Северного морского пути находится свыше 50 портов, среди них Сабетта (арктический порт на западном берегу Обской губы Карского мо­ря, который построен к 2017 г.), Игарка, Дудинка, Диксон, Тикси, Певек, Беринговский, Провидения и др. Проводку судов осуществляют четыре компа­нии: «Росморпорт», «Мурманское морское пароходство», «Дальневосточное морское пароходство» и «Лукойл». Действуют восемь линейных ледоколов: че­тыре атомных («50 лет Победы», «Ямал», «Таймыр», «Вайгач») и четыре - дизель-электрических («Адмирал Макаров», «Красин», «Капитан Хлебников», «Капитан Драницын»). Круглогодичную навигацию осуществляют танкеры-газовозы ледового класса Yamalmax. Эти суда перевозят сжиженный природ­ный газ, который производится на заводе «Ямал СПГ».
В 1991 году, после распада СССР, Северный морской путь был открыт для международного судоходства. Однако только сейчас, вследствие таяния льдов Арктики, этот маршрут стал привлекать иностранные компании. В 2011 году этот путь был избран уже 34 судами. Существует международный проект «Северный морской коридор» по созданию на базе Северного морского пути единой транспортной системы портов и инфраструктуры в северной части Европы.
Комплексный проект Северного морского пути от 8 июня 2015 года предусматривает выполнение до 2030 года мер по обеспечению судоходства, развитию морских портов; обеспечению вопросов обороны и строительству морской техники. До 2025 года планируется строительство трех универсальных атомных ледоколов мощностью 60 МВт и атомного ледокола мощностью 110 МВт.
Проблемами развития Северного морского пути являются тяжелые при­родные условия (даже летом в море Лаптевых температура не поднимается вы­ше 1 градуса по Цельсию), ограничивающие сроки проведения навигации. Круглогодичная работа Северного морского пути возможна только при обеспе­чении маршрута атомными ледоколами, что повышает ее стоимость. Сдержи­вающим фактором развития являются также малые глубины на традиционных маршрутах. Инфраструктура большинства арктических портов требует мас­штабной модернизации. Необходим капитальный ремонт или строительство новых причальных сооружений, работы по углублению дна для приема совре­менных судов, установка современных навигационных систем и др.
1 марта 2018 года, выступая с посланием Федеральному собранию РФ, президент России В.В. Путин заявил, что Северный морской путь станет «клю­чом к развитию русской Арктики». По словам главы государства, перед Росси­ей стоит задача сделать его «по-настоящему глобальной, конкурентной транс­портной артерией» и увеличить к 2025 году грузопоток до 80 млн тонн в год[261].

7.3. Предпринимательство региона
За годы перестройки в сибирский бизнес пришло много предпринимате­лей. По привлекательности для населения такого занятия, как бизнес, Тюмен­ская область заняла первое место в России после Москвы. Частный бизнес и предпринимательство утверждают себя в нефтяной и газовой промышленности, жилищном строительстве, страховом деле, туризме, торговле, бытовом обслу­живании, пищевой промышленности. Предприниматели занялись рынком цен­ных бумаг, торговлей сырьем, нефтепродуктами, стройматериалами, строитель­ством и продажей недвижимости, работой с инвестициями.
В перестройку западносибирское предпринимательство отобрало людей определенного склада, не боящихся риска. Сибирских предпринимателей, как отмечают исследователи, отличают следующие качества; энергичность, реши­тельность, работоспособность, оптимистичность, целеустремленность, твер­дость, умение сохранять самообладание, деловитость, предприимчивость, ини­циативность, активность, стремление к самореализации, чувство нового, высо­кий самоконтроль, стремление к успеху.
Однако существуют и еще качества, проявленные предпринимателями и необходимые им, которые в советское время рассматривались как несущие отрицательную моральную окраску: карьеризм, стремление к престижу, аван­тюризм, умение «крутиться», стремление к богатству.
Предпринимательство помогло многим людям реализовать свои способ­ности, предоставляя краю услуги, которые не может дать госсектор, насыщая рынок товарами, снижая дефицит.
Среди однозначно негативных качеств предпринимателей Западной Си­бири, проявленных ими в перестройку, можно назвать рвачество, стремление к легкой наживе, безразличие к общественным интересам, непорядочность, не­честность, неразборчивость в средствах, потребительское отношение к людям, тяга к демонстративному поведению, кичливость, хвастовство.
В отличие от стран с классическим типом первоначального накопления, в России 1990-х класс новых собственников формировался не только из рачи­тельных, связанных с реальным производством людей. Произошли мощные пе­редвижения криминального слоя в разряд «деловых кругов». Данный слой представляет собой паразитическую форму капитализма.
В перестройку возникали финансовые компании, которые собирали день­ги через рекламу, обещая огромные проценты. Собрав необходимые деньги с населения, организаторы данных компаний объявляли себя банкротами или скрывались, переведя деньги за рубеж («Гермес», АО «МММ», «Русский дом Селенга», «Тибет», «Чара» и др.).
В постперестроечное время в широкий обиход в регионе вошло ростов­щичество. Тут и там возникают частные фирмы: «Быстро деньги», «Дам деньги в долг», - дающие деньги в кредит под огромные проценты. Данные фирмы также нередко связаны с криминалом.
С середины 1990-х преступный мир Западной Сибири переориентиро­вался на нефтяной бизнес, который превратился для предпринимателей в зону повышенного риска. Награбленные деньги стали вкладываться в легальные коммерческие структуры и недвижимость. Фамилии преступников фигуриро­вали, например, в списках Сибирской страховой компании, учредителей банка «Тюменский кредит» и др. Отделения банка «Тюменский кредит» были откры­ты во всех нефтяных городах Западной Сибири. Этот банк обслуживал не­сколько многомиллиардных траншей государственного займа Ханты-Мансийского округа в 1995 году. Данная финансовая операция влияла на со­стояние всего мирового нефтяного рынка. Облигации займа использовались как платежное средство при тендерах на богатейших нефтяных месторождениях. Банк «Тюменский кредит» выступал зачастую одновременно как уполномочен­ный банк, депозитарий и банк-гарант, что противоречило общепринятой прак­тике. Собранные деньги не вкладывались в конкретные программы, а увеличи­вали валютный баланс банка. Так осуществлялась «накачка» банка деньгами, которые не работали на нужды региона, а шли в карман его учредителей.
Можно привести в пример и череду убийств бизнесменов, работавших с тюменской нефтью. Карьера ряда западносибирских предпринимателей была короткой: доступ к власти, постоянные приезды в российскую столицу, прожи­вание в ней, а потом смерть от руки наемного убийцы. Убийства нефтяных биз­несменов относятся в большинстве к нераскрытым преступлениям. Пресса го­ворит о сопутствующих убийствам махинациях с нефтью, связях нефтяного бизнеса с продажей наркотиков, «накручивании» сверхприбылей на перепро­дажу нефти, вывозах нефти на экспорт без уплаты таможенных сборов и т. д.
К 2000-м годам от рук наемных убийц погибли 22 человека, связанных с западносибирским нефтяным бизнесом. Можно привести в пример трагиче­скую судьбу членов компании «Нижневартовскнефтегаз», покушение на пред­седателя правления крупнейшего в регионе «Запсибкомбанка» Л. Гринфельда, тяжелое ранение президента «Тюменской нефтяной компании» Ю. Вершинина, загадочную гибель вице-губернатора С. Мартынушкина и ряд других тяжелых преступлений.
О действиях тюменской «десятки», организованной группировки пре­ступников, в свое время было широко известно во всей стране. Ее деятель­ность - пример того, как круги, имеющие откровенно криминальные корни, пытались поставить под контроль стратегически важный регион. Сегодня большинство членов группировки убито (Р. Янтемиров, И. Рура, Тучин, Ляхов, Михайлов, Мусатов, адвокат Лавренов), меньшинство - за рубежом. О влиятельности данной группировки говорит то, что она контролировала ряд крупных предприятий в Москве. Тем не менее некоторые из членов данной группировки не только уцелели, но и находятся сегодня при власти[262].
Можно также привести в пример деятельность еще одного крупного предпринимателя Тюмени, поднявшегося в 90-е, владельца крупного тюмен­ского автопредприятия «Дина», рынков «Северный» и «Михайловский», скон­чавшегося в 2016 году. В истории этого бизнеса также есть белые пятна[263].
В 1990-е в регионе появился такой вид теневого бизнеса, как продажа цветных металлов. По городам Западной Сибири официально или тайно откры­лись приемные пункты для скупки ненужных изделий из цветных металлов. Бедняки, зачастую бомжи, принялись воровать электропровода, трансформа­торные будки, контакты на железной дороге, алюминиевые крыши дач, памят­ники на кладбищах.
Накопив капиталы, бывшие преступники пришли в легальный бизнес, со­здали официальные зарегистрированные фирмы. Они стремятся незамедли­тельно сколотить многомиллионные состояния, поэтому выбирают такие сферы бизнеса, которые могут быстро способствовать этому: нефтяной бизнес, по­средническую деятельность, торгово-закупочные операции, услуги по органи­зации коммерческого туризма.
В настоящее время путем поддержки малого и среднего предпринима­тельства государство решает ключевые проблемы повышения качества жизни населения, обеспечивает пополнение бюджета страны.
Сегодня в регионе активно действует инфраструктура поддержки субъек­тов малого и среднего предпринимательства. Её представляют: департамент инвестиционной политики и государственной поддержки предпринимательства Тюменской области, фонд «Инвестиционное агентство Тюменской области», фонд микрофинансирования Тюменской области, областной бизнес-инкубатор, технопарк «Западносибирский инновационный центр нефти и газа». Суще­ствуют общественные организации по поддержке предпринимателей: «Деловая Россия», «Опора России», союз «Торгово-промышленная палата Тюменской области», отраслевые ассоциации и др. Действует Совет по развитию малого и среднего предпринимательства в Тюменской области.
В регионе созданы комплексные предложения для инвесторов, открыва­ются индустриальные парки - Боровский, Богандинский, индустриально­логистический парк ДСК-500, а также особые экономические зоны региональ­ного уровня. Планируется создание агропарка в Ишимском районе.
Совершенствуется и правовая база развития малого и среднего бизнеса. Активно действует институт уполномоченного по защите прав предпринимате­лей в Тюменской области.
В 2017 г. внесены изменения в ряд законов Тюменской области, облегча­ющих налоговое бремя предпринимателей, расширен перечень видов предпри­нимательской деятельности, на которые распространяется нулевая ставка нало­га.
Для поддержки IT-отрасли разработан отдельный закон о государственной поддержке развития отрасли информационных технологий в регионе, который предусматривает ряд мер государственной поддержки для IT- компаний.
Построена трехуровневая система финансовой поддержки инноваций: субсидии, гранты и инновационные займы.
Создан клуб «Бизнес-ангелов», в который вошли 50 влиятельных бизнес­менов, готовых собственными средствами поддерживать новые разработки.
Также проводится консультирование предпринимателей по вопросам трудового законодательства, организуются презентации, на которых можно рассчитать рентабельность бизнес-идей, поучиться составлению бизнес-планов, в вузах региона проводятся лекции информационного характера об основах предпринимательской деятельности и организации малого предприниматель­ства, в городах и районах юга области проводятся «Круглые столы» по теме «Проблемы, тенденции и перспективы развития малого предпринимательства», пресс-конференции, выставки по проблемам малого предпринимательства, кон­курсы для малых предпринимателей на получение областных заказов на произ­водство продукции, товаров и услуг, а также на поставку продукции для нужд области, существует телефон доверия для предпринимателей, а также програм­ма «ВКонтакте»: «Ты - предприниматель. Открой свое дело» и т. п.
В городах региона организуются форумы, например, «День предприни­мателя - 2018. Продаём тюменское!».
В 2014-2017 гг. студенты-социологи ТюмГУ под руководством автора данной работы провели более ста интервью с мелкими и средними предприни­мателями региона.
Среди опрошенных предпринимателей: производители фасадных элемен­тов домов («Магра Декор»); создатели фирм по производству и установке ме­бели, кухонных и иных гарнитуров; производители конструкций из ценных по­род древесины по индивидуальным проектам; представители компании «Стро­ительный центр», предлагающей полную комплектацию строительного объекта (кирпич, блоки, все виды ЖБИ изделий, отделочные, кровельные материалы, металлопрокат и др.); хозяева предприятия по производству сыра; представите­ли торговой сферы региона - бакалея, гастрономия, хозяйственные, бытовые товары, строительные материалы, мебель, одежда, обувь, продавцы автозапча­стей, спортивного питания, элитных кофе и чая, подарков ручной работы («Су­вениры на удачу»); создатели аптечного бизнеса, стоматологических центров («Сириус»), кабинетов психологической помощи («Психологическое консуль­тирование»), центров ритуальных услуг; владельцы турфирм («Хороший тур», «Мой мир»); держатели ресторанов, кафе, пиццерий и баров («Lime», «Пьяный енот», «Tandempizza», «Пятый угол», «Лотос»); создатели фитнес-клубов («Sunrise»); держатели гостиниц («Арена»); хозяева парикмахерских («Салон студии причесок»); хозяева автомоек машин и автохимчисток, услуг спецтехники и автоперевозок; клининговые компании (ООО «Равновесие»); создатели рекламной фото-печати; организаторы ЖКХ (УК «Благо»); создатели фирм по торговле it-технологиями, приложениями для виртуальной реальности («Си­напс»); хозяева интернет-магазинов («Подари.24»); организаторы выставок эк­зотических рыб и животных («Аквагалерея»), школ танцев («Геометрия», «Vic­tory»), полетов в аэротрубе («Flyroom»), йога-студии; создатели фирм по оказа­нию юридических услуг («Северная звезда»); организаторы хозяйства, занима­ющегося производством и реализацией саженцев растений («Плодовое»); руко­водители предприятия, оказывающего услуги в области повышения квалифика­ции, аттестации рабочих мест, сертификации, производственного контроля, консалтинга и профессионального обучения («РостБизнесКонсалт»); создатели компаний по продаже недвижимости (ООО «ТКППН») и многие другие.
Среди опрошенных были также представители социального предприни­мательства: создатели общественного движения, призванного вдохновлять жи­телей региона на добрые дела («Добрая суббота»); хозяева зоогостиниц («Чер­ный Джек»); организаторы фестивалей саморазвития («Три кита»), этнофестивалей «Небо и земля», народных хороводно-игровых праздников, праздников для взрослых и детей и др.
Предпринимателям были заданы следующие вопросы:
Расскажите, пожалуйста, о месте своего рождения и детстве.
Были ли у Вас в детстве моменты, связанные с предпринимательством?
Чем занимались Ваши родители, бабушки и дедушки?
Были ли у Вас в роду предприниматели?
К какому образованию Вы стремились и какое получили?
Почему Вы решили стать предпринимателем?
Учились ли Вы предпринимательству? Проходили ли какие-либо курсы по ведению бизнеса?
Как давно Вы занимаетесь бизнесом?
Видите ли Вы себя предпринимателем и через пять лет?
К какой сфере относится Ваша предпринимательская деятельность?
Считаете ли Вы, что Ваш бизнес необходим в регионе?
Какие сферы предпринимательства, по Вашему мнению, особенно необ­ходимы в нашем регионе?
Вспомните, пожалуйста, самый приятный и самый неприятный случаи, связанные с Вашей деятельностью?
Поддерживает ли Вас семья? Помогают ли члены Вашей семьи в ведении бизнеса?
Известны ли Вам мероприятия, которые проводятся в нашем регионе для представителей бизнеса?
Существуют ли какие-либо неформальные встречи предпринимателей? Посещаете ли Вы их?
Религиозный ли Вы человек? Ваше отношение к религии?
Придерживаетесь ли Вы каких-либо традиций, обычаев?
Как Вы обычно проводите досуг? Имеете ли хобби?
Ваше отношение к российской и региональной политике?
Состоите ли Вы в какой-либо политической партии? Хотели бы Вы туда вступить?
Помогают ли государственные органы в развитии Вашего бизнеса?
Занимаетесь ли Вы благотворительностью? Если да, то что именно делае­те?
Какие инновации Вы используете в своем бизнесе?
Устраивает ли Вас получаемый Вами доход?
Что мешает развитию Вашего бизнеса?
Как повлиял на Ваш бизнес экономический кризис?
Какие виды предпринимательства, на Ваш взгляд, являются предприни­мательством со знаком минус? Распространены ли они в нашем регионе?
Считаете ли Вы себя успешным человеком?
Какие качества характера помогают Вам добиваться успеха?
Хотите ли Вы, чтобы Ваши дети также занимались предпринимательской деятельностью?
Можно ли, по Вашему мнению, научиться предпринимательству?
Что бы Вы могли посоветовать начинающим предпринимателям?
Проведенное нами исследование показало, что представители малого и среднего бизнеса отметили разную степень значимости осуществляемых гос­ударством мер поддержки предпринимательства. Большинство предпринимате­лей отмечают, что наиболее эффективной формой помощи со стороны нынеш­него российского государства была бы ситуация, когда власти просто не меша­ли бы вести нормальную хозяйственную деятельность.
Низкой, по мнению предпринимателей, является значимость некоторых форм поддержки, на которые делался упор в федеральных и региональных про­граммах поддержки малого и среднего предпринимательства. Наиболее жела­тельными для предпринимателей являются виды поддержки, связанные с упрощением системы налогообложения и снижением налоговой нагрузки.
Не менее важной проблемой, отмечают предприниматели, является нали­чие огромного количества органов контроля и надзора над малым и средним бизнесом. В стране и регионе действует множество органов власти, контроли­рующих малый и средний бизнес, дублирующих функции друг друга. Постоян­ное изменение законодательной базы также приводит к ряду трудностей в биз­нес-сфере.
До сих пор во многом противоположны интересы чиновничества и малого бизнеса (союз между их представителями возможен лишь при опреде­ленных условиях и по ограниченному кругу проблем). Чиновничество рассмат­ривает малое и среднее предпринимательство в основном как источник допол­нительных средств для латания различного рода прорех в бюджетах на социальные нужды, благоустройство и др., а также как источник доходов, полученных в силу непрозрачности ряда административных процедур, проти­воречивости регламентирующих документов.
Один из опрошенных нами предпринимателей сказал: «Надеюсь, что выйдет какой-нибудь законопроект, который облегчит взаимоотношения малых предпринимателей с государством. Законопроект, который будет поддерживать малое предпринимательство, давать ему развиваться. Сейчас развитие протека­ет всё равно проблематично, и я знаю многих людей, которые открывают свои фирмы, но ничего не получается, и они их бросают, при этом выплачивая огромные суммы денег. Ещё знаю таких, которые работают нелегально, и толь­ко когда почувствуют стабильность и если у них получается, то открывают ле­гальный бизнес. Сейчас многие работают в тени, потому что когда-то обо­жглись и не было возможности попробовать свои силы без каких-либо потерь. Надеюсь, что примут закон, который реально и в полной мере будет поддержи­вать малое предпринимательство, и люди не будут бояться открывать свой биз­нес».
Проблемы в экономике, кризис, санкции, снижение покупательского спроса населения привели к ухудшению положения малого и среднего бизнеса. Некоторые проекты оказались замороженными. Трудности испытывают в первую очередь представители торговли, автодилеры, строители, туристиче­ский рынок.
Нужно отметить также, что за прошедшие годы малый и средний бизнес не смог создать эффективно действующих лоббистских структур, их общественные объединения не смогли организовать ни достаточно дей­ственного давления на правительство, ни эффективного взаимодействия с партиями, претендующими на представительство их интересов. Малому и среднему бизнесу отводится пока очень мало места в сложившемся балансе политических сил.
На развитие малого и среднего бизнеса крайне негативно влияет корруп­ция. Не секрет, что до настоящего времени некоторые малые и средние пред­приятия находятся под контролем преступных группировок. Все это ведет к тому, что снижается уровень развития легального и среднего малого бизнеса.
Предпринимательство слабо идет на подъем, а в социально-культурном плане идет на спад. Исчезает высокая мотивация, которая сводится лишь к прибыли, невысоким остается престиж малого и среднего предпринимателя в обществе, уменьшается доля тех, кто готов заняться бизнесом. Авантюрный период развития предпринимательства, безусловно, закончился. Однако про­изошло расщепление класса предпринимателей на две подсистемы: крупный бизнес, имеющий особые отношения с властью, поддержку, тесные связи с политической и бюрократической элитой, а также мелкий и средний бизнес, постоянно находящийся под угрозой банкротства, вынужденный выживать или жить на грани закона.
Для многих опрошенных нами предпринимателей уход в данную дея­тельность оказался вынужденным. Людям пришлось менять не только место работы, но и профессию, порывать с опытом, накопленным дорогой ценой.
Какие же ценности развивают в своей деятельности современные мелкие и средние западносибирские предприниматели, роднит ли их что-то с предпринимательской культурой прошлого?
Предприниматели уделяют внимание благоустройству городов, ремонти­руют автодороги, заботятся о городских парках и насаждениях. Как и ранее, за­падносибирские предприниматели оказывают посильную благотворительную помощь обездоленным детям, инвалидам, больным, старикам, ветеранам, тем, о ком забыло государство. Для помощи малообеспеченным семьям они выде­ляют продукты питания, одежду, обувь, постельные принадлежности и т. д.
Есть факты предпринимательской помощи заключенным в колонии.
Следует обратить внимание и на то, что западносибирские города стали сегодня значительно красивее, благодаря постройкам, выполненным предпри­нимателями. Предпринимательские постройки отличаются разнообразием жан­ров, красочностью, необычностью, смелостью.
Проявляют предприниматели заботу и о возрождении народных ремесел. Сферой культуры, с точки зрения западносибирских предпринимателей заслу­живающей особого внимания и поддержки, является спорт. Предприниматели оказывают поддержку спорту, помогают выезду спортсменов на соревнования.
Вместе с тем среди черт, тормозящих развитие ценностей западносибир­ского предпринимательства, следует назвать: непонимание рядом предприни­мателей отдаленных перспектив и общественной полезности своей деятельно­сти, а также культурных, экономических и политических нужд региона. Отсюда мало заботы проявляют предприниматели о развитии сибирской промышленно­сти, о создании прогрессивных новых методов торговли, об экологии, о том, чтобы сделать свой регион передовой зоной российского бизнеса. Слабо развит интерес предпринимателей к государственной и региональной политике.
Не развиты в предпринимательской среде такие моральные качества, как обязательность, доверие, соответствие слова и дела, готовность к оправданному риску и т. д.
Слабо выражены такие базовые устои западносибирской предпринима­тельской культуры, как солидарность, коллективизм, взаимопомощь, взаимозащита и взаимоподдержка.
Очень мало современные предприниматели занимаются культурной дея­тельностью, прежде всего просветительской. Если сравнить деятельность в плане просвещения предпринимателей прошлого и настоящего, то нужно за­метить, что строительство школ, развитие науки, создание библиотек, музеев, по значимости для общества никак не ложится на одну чашу весов, например, с созданием цветочной клумбы перед своим офисом. Недостаточно еще пред­приниматели заботятся о повышении уровня собственной квалификации, о вы­работке навыков успешного профессионализма. Отсюда недостаточно связей с наукой, образованием, учреждениями культуры. По нашему мнению, пред­приниматели мало проявляют заботу о сохранении и умножении традиционно­го опыта предпринимательства, в том числе и культурного.
Предпринимателей в целом отличает слабая религиозность. Не отмечен нами и развитый фактор семейного предпринимательства, формирующий лич­ность, ориентированную на позитивный образ бизнесмена, что было характерно для России в прошлом, а для стран с развитой рыночной традицией - в настоящем.
Социально-культурные ценности современного западносибирского пред­принимательства в полной мере и в том виде, когда можно было бы рассматри­вать их с достаточной определенностью, пока не сложились. Они еще проходят период утверждения и оформления. Отсюда возникает необходимость внима­тельного отношения и к социально-культурным проблемам бизнеса, и к тем ценностям, которые складываются в предпринимательской среде.

7.4. Региональное фермерство
Теоретически развитие фермерства, безусловно, может способствовать повышению уровня и качества жизни сельского населения. Фермерство помо­гает человеку трудиться творчески, предприимчиво и инициативно, дает соб­ственнику чувство уверенности, способствует любви к труду, земле, родине.
Фермерство способно дать региону рабочие места, помогает государству освободиться от нерентабельных и убыточных предприятий, приближает про­дукцию и услуги к потребителю, создает возможности для широкого использо­вания региональных источников сырья, включает в хозяйство материальные и финансовые средства населения.
С помощью студентов-социологов ТюмГУ мы провели интервью с представителями фермерства в Тюменской области: мини-ферма в деревне Лапушина, ферма в селе Пинигино, ферма в деревне Александровка, фермер­ское хозяйство в селе Омутинское и др.
Самыми тяжелыми вопросами в области фермерства являются такие, как кредитование, ценообразование, экспансия федеральных торговых сетей, с которыми региональные фермеры не выдерживают конкуренцию, снижение закупочных цен на продукцию (в первую очередь, молоко и масло). Большие проблемы у фермеров с приобретением сельскохозяйственной техники. Про­должает существовать и проблема налогов[264].
Проблемой является организация подготовки и переподготовки кадров для субъектов фермерства. Серьезный вопрос для развития фермерства - не­хватка на селе молодых кадров. Несмотря на то, что в регионе существует гран­товая поддержка молодых фермеров (например, с помощью грантовой под­держки в Армизонском районе создана фермерская деревня - аграрный аналог индустриального парка), сегодня молодые специалисты, если и едут в деревню, то становиться фермерами чаще всего не хотят.
Если обратиться к истории создания фермерства в России, то становится понятно, что в призывах к фермерству широко использован опыт Столыпин­ской реформы: кредитные товарищества, залог земли, кредитование на селе и др. Однако история достоверно говорит о том, что развития фермерства в пе­риод Столыпинской реформы в России не получилось. Известно, что сами кре­стьяне зверски расправлялись почти со всеми агитаторами, которые в деревне агитировали против сельской общины за хутора и отруба, т. е. за фермерство. Были подобные примеры и в Западной Сибири. «Реформа Столыпина провали­лась, потерпев настоящий крах», - читаем мы в работе крупного российского ученого И.Я Фроянова. Известный исследователь русской крестьянской общи­ны начала XX в. П.Н. Зырянов пишет: «Столыпин и его окружение были реши­тельными, но малоискусными лоцманами. Они плохо представляли себе то, что было скрыто под поверхностью народной жизни. Им не удалось «протаранить» толщу крестьянства, чтобы окончательно навязать стране путь развития, вы­годный горстке помещиков, но обрекающий основную часть народа на долгие годы нищеты и голодовок»[265].
Большинство исследователей сошлись во мнении, что главные причины провала Столыпинской реформы были следующими:
Способы ведения реформы отличались непродуманностью и жестокостью.
Идея отказа от крестьянской общины (путем насаждения фермерства) у крестьян в большинстве вызывала отторжение.
Важный недостаток столыпинской политики - игнорирование регио­нальных различий.
Идеализация хуторов и отрубов и вообще частной собственности на землю не соответствовала духу русского крестьянства.
Реформа недостаточно финансировалась.
«Что касается сердцевины землеустройства, т. е создания хуторов и отрубов, - пишет И.Я Фроянов, - то здесь было много выдуманного, доктри­нерского. Столыпин и его сподвижники утвердились в мысли, что хутора и от­руба - единственное универсальное средство, способное поднять уровень кре­стьянского хозяйства на всем пространстве необъятной России. Сами по себе хутора и отруба не обеспечивали подъем крестьянской агрикультуры. Необхо­димость их повсеместного введения, строго говоря, никем не доказана...»[266].
Исследователи Столыпинской реформы (например, Л.И. Семеникова) от­мечают, что реформа при всей ее простоте означала революцию в почвенном укладе. Предстояло изменить весь строй жизни, психологию общинного кре­стьянства. Столетиями утверждался общинный коллективизм, корпоративные, уравнительные принципы. Теперь надо было перейти к индивидуализму, част­нособственнической психологии и соответствующему укладу жизни. А это не­возможно утвердить в одночасье.
Столыпин считал, что России необходимо 20 лет, чтобы перейти от общины к фермерскому строю жизни. Но история не дала этих лет реформа­тору. Реформа осуществлялась недолго, а в 1914 году началась первая мировая война. Некоторые исследователи (например, B.C. Дякин) считают, что для по­добной реформы необходимо было не 20 лет, как думал Столыпин, а 50 или 80 лет.
Однако война, как главная неудача реформы, все же была ни при чем. Уже при жизни Столыпина число выходцев из общины стало заметно падать. Видимо, дело заключалось в сути реформы. Столыпин захотел переделать ве­ковые устои крестьянского быта, выдержавшие самые жесткие испытания, об­ладающие огромной крепостью и жизнеспособностью. «...Он хотел переделать народ. Политики и государственные деятели могут гнуть, ломать, калечить народ, но переделать его они не в состоянии. Жажда обогащения, буржуазные инстинкты, индивидуализм чужды массовому сознанию русского крестьян­ства»[267], - читаем мы у И.Я. Фроянова.
Тем не менее следует отметить, что в конце XIX - начале XX века Запад­ная Сибирь была местом, где активно развивалось сельское хозяйство, в том числе и фермерство. Этому способствовала высокая земледельческая культура, которая сложилась в крае. Крестьяне, осваивая сибирскую землю, умело ис­пользовали накопленный многими поколениями сибиряков и переселенцев опыт, применяли его с учетом разных почвенных и климатических условий.
В настоящее время, видя, что развитие фермерства на Юге области двига­ется слишком малыми темпами, Тюменский агропром старается привлечь зару­бежных переселенцев: казахов, немцев, украинцев, белорусов и др. Тем не ме­нее иностранцев, желающих заняться в сибирской глубинке фермерством, нашлось пока немного.
«Я родился и живу в деревне... Гимном перестройки стали разрушенные колхозно-совхозные хозяйства, стертые с лица земли фермы, машинно-тракторные мастерские, кузницы, мелкие сельскохозяйственные предприятия. Поголовье крупного рогатого скота сократилось. Деревни опустели, оказались на грани вымирания. Эти проблемы и трудности больно ударили по нашему, когда-то прославленному совхозу-орденоносцу...» - написал в школьном сочи­нении победитель конкурса «Если бы я был депутатом», ученик 11 класса сред­ней школы поселка Коммунар Исетского района Александр Анфилофьев.
«Самой острой болью сегодняшнего дня является боль умирающей де­ревни, - пишет Александр. - Если бы я был депутатом, то я провел бы в Государственной Думе новый проект «Возрождение деревни»... чтобы тру­доспособное население, особенно молодежь, не уезжала бы в поисках заработка в чужие края, я бы добился, как депутат, чтобы в деревне появились новые рабочие места. Для этого необходимо строить новые фермы, разводить крупный и мелкий рогатый скот, создавать ремонтно-строительные организации, делать искусственные пруды для разведения рыбы, заводить пасеки для разведения пчел, строить теплицы для выращивания овощей, цветов, лекарственных расте­ний... В деревне на должном уровне должна быть и сфера обслуживания: мага­зины, кафе, бытовые услуги...
Претворяя в жизнь государственную программу «Возрождение деревни», я бы добился, чтобы сельские труженики получали заработную плату в пять раз больше, чем они получают сейчас... Сегодня многие отказываются выращивать овощи, мясо, да и коров держать невыгодно. Продукцию приходится реализо­вывать по смехотворно низким ценам... И здесь есть широкое поле деятельно­сти...» «Если бы я смог, то возродил бы колхозы...», - написал в своем сочине­нии Александр[268].


ГЛАВА 8. СУБКУЛЬТУРЫ РЕГИОНА В КУЛЬТУРЕ РЕГИОНАЛЬНОГО ХОЗЯЙСТВА И ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВА

8.1. Вахтовики
Вахтовый метод организации труда широко используется в мировой практике при освоении промышленных территорий в труднодоступных райо­нах, в районах с экстремальными природно-климатическими условиями. Он применяется в лесной промышленности, строительстве, геологии, нефтяной и газовой отрасли, а также во многих отраслях, имеющих сезонный характер[269].
Способ организации труда с помощью использования вахтового метода работы позволяет расширить возможности освоения ресурсов, помогает избе­жать больших капиталовложений в малозаселенных местах, сократить сроки проведения работ, обеспечить равномерный производственный процесс.
Суть вахтового метода заключается во временном выезде работников и трудовых коллективов на удаленные участки, оборудованные для их прожи­вания в течение нескольких недель или месяцев. Вахтовый метод предусматри­вает регулярные поездки к объектам работ и отличается особым режимом труда и отдыха. Применительно к районам Севера Западной Сибири он предусматривает перевозки работников за сотни и даже тысячи километров.
Вахтовый метод необходим там, где ведется работа на удаленных участ­ках или месторождениях, где очень трудны условия жизнедеятельности, где применяется сложное производство.
Вахтовые работники вынуждены адаптироваться к работе на Севере. Тер­ритории газодобывающего комплекса Тюменской области, Крайний Север и арктическая зона, отличаются низкими температурами воздуха (зимой до - 60°), высокой скоростью ветров, наличием гнуса летом. В зимнее время, поми­мо экстремальных метеоусловий, на организм людей, работающих на севере региона, оказывает воздействие продолжительная полярная ночь. В летнее вре­мя наступает период воздействия полярного дня. Для вахтовых работников ха­рактерно постоянное физическое и психическое напряжение. Их организм находится в состоянии приспособления к тяжелым климатическим условиям.
Стрессы постоянно сопровождают вахтового работника. На него оказы­вают негативное влияние и проблемы социально-психологического характера (изолированные коллективы, условия неопределенности на работе, задержки зарплаты, отрыв от семьи и привычных условий существования на длительные промежутки времени).
Вахтовый коллектив - это, прежде всего, коллектив мужской, в котором работают люди разных национальностей, образования, социальных характери­стик, интересов, уровня культуры. В результате возникают конфликтные ситу­ации, которые в обычной обстановке проявляются редко.
При работе в экстремальных условиях нередки аварии, иногда вахтови­кам приходится пользоваться старым или устаревшим оборудованием.
Тем не менее вахтовые работники отмечают, что они привыкают жить в условиях, когда шесть месяцев в году надо активно работать, а шесть месяцев отдыхать.
Жизнь вахтовика формируется в трёх социально-значимых простран­ствах: ДОМ - ДОРОГА - ВАХТА. Жизнь вахтовика проходит в постоянном движении, подчинении жесткому режиму, в закрытых рабочих посёлках, в условиях длительной дороги до рабочего места и обратно. Вахтовики из юж­ных и центральных регионов страны преодолевают к месту работы многие сот­ни километров на поезде или самолёте.
Социально-бытовые условия в вахтовых поселках и местах деятельности вахт бывают очень разные. Немало вахтовиков ведут кочевой образ жизни, вда­ли от семей и нормального быта, живут в экстремальных условиях, где в каче­стве досуга предлагается в основном просмотр телевизора. Но иногда условия проживания оцениваются работниками как достаточно высокие. Однако далеко не все работники оценивают по достоинству современные спортивные залы, библиотеки, предоставляемые предприятием для проведения досуга работни­ков. Некоторые предпочитают расслабляться с помощью алкоголя. На вахте употребление алкоголя запрещено, но вахтовики нередко начинают прибегать к алкоголю, приезжая домой.
Основной стимул тяжелого вахтового труда - это деньги. Раньше высокие зарплаты позволяли работнику обзавестись квартирой, машиной, необходимой бытовой техникой, ездить в отпуска. В настоящее время зарплаты вахтовых ра­ботников далеко не самые большие. Однако материальные блага - основа рабо­ты на вахте. Люди, работающие вахтовым методом, мало думают о творчестве или самореализации. Следует отметить, что в ряде развитых стран вахтовым методом принято работать по 2-3 года, а заработанных за это время денег хва­тает на открытие бизнеса, например, автозаправки. В России вахтовым трудом люди продолжают заниматься и тогда, когда им далеко за сорок.
К сожалению, вахтовый метод нередко связан с хищническим разграбле­нием природных ресурсов региона. Иногда вахтовики вносят отрицательный вклад в загрязнение и разрушение хрупких северных экосистем.
Вместе с тем вахтовики - это люди, от которых зависят основные доходы бюджета России, основной экспорт страны.
Приведем примеры из интервью с вахтовыми работниками, которые под­тверждают вышесказанное. Интервью под руководством автора работы прово­дили студенты-социологи ТюмГУ.
Из интервью студента В. Собченюка с вахтовым работником (охранни­ком на Юрхаровском месторождении):
«Расскажите, пожалуйста, о своем месте рождения и детстве, упоми­ная интересные моменты?
Родился я на севере, в посёлке Тазовский. Ну, что сказать, детство бур­ное, шальное. Пускай и холодно у нас там, но мы всё время гуляли. Я даже не помню, сидел ли я маленький дома. Мои воспоминания - только пришёл, поел, поспал и всё. Остальное время - школа, тренировки, кружки, улица. Помню, как на санках катался и две ноги сломал, меня потом друг домой на санках при­вёз. Старше когда стали, так вообще воровать начали. Мотор лодочный с дру­гом своровали, продать его хотели и продали. Но как повзрослели, поумнели, наверное.
Чем занимались Ваши родители?
Мама в речпорту работала, папа на катере. С батей частенько плавал. С ненцами тогда вблизи познакомился.
К какому образованию Вы стремились и какое получили?
Я сейчас учусь заочно на управлении персоналом в Екатеринбурге.
Почему Вы решили работать вахтовым методом?
Я, короче, один год в универе отучился, в армию пошёл, вернулся, вос­становился на заочку. Ну и работать-то надо, хотел в городе найти чего-нибудь, да по деньгам всё не то. Друг охранником по вахтам работает, предложил ко­рочки охранника сделать, сделал и через сослуживца, точнее через его отца, устроился.
Как давно Вы работаете вахтовым методом?
Работаю недолго, год всего.
Какие истории Вы можете рассказать о Вашей работе?
Да какие тут истории, работа как работа. Тут у нас от начальника смены всё зависит, если нормальный мужик, можно и посмеяться, и поспать. Сейчас вот начальник у нас конь, ходит, вечно смотрит, что мы делаем, не на телефоне поиграть, не поспать. А так, можно посмеяться, когда на КПП стоишь, а мужи­ки водку пронести хотят. Оказывается, столько вариантов можно придумать, столько отмазок, например: «Мужики, я и не знал о водке, это, наверное, жена положила».
Видите ли Вы себя вахтовиком через 5 лет?
Нет. Это сейчас можно поработать, пока семьи нет. А потом лучше с меньшей зарплатой, но на месте.
Расскажите о своей работе, вспомните самый приятный момент и самый неприятный случай?
Самый неприятный — это сейчас, потому что начальник беспонтовый, уже полмесяца мучаюсь. Ну, а приятные моменты, просто с мужиками вот обща­ешься. Вроде дяди по 50 лет, а у них детство больше, чем у меня молодого, иг­рает. С ними посмеяться можно, так и время быстрее проходит.
Какие качества характера помогают Вам стать успешным работни­ком?
Жизнерадостность. Сложного-то в работе ничего нет, знай свои обязан­ности, да и выполняй их. А так, ходишь, смеёшься, и как-то всё проще.
Удовлетворяют ли Вас условия груда?
В принципе, вполне. Жильё, еда, всё на высшем уровне. Спортзал, зани­майся на здоровье. Для жизни всё есть.
Какие социальные пакеты предусмотрены на Вашей работе?
Я родился и вырос на севере, северные мне начисляются. Мужики с земли приезжают без северных работают. Я иногда и думаю, зачем приехали-то, без северных зарплата небольшая. Больничные и отпуск оплачиваются.
Устраивает ли Вас доход?
Сколько не зарабатывай, всё равно мало. На земле я бы столько не заработал. Вроде хватает, родителям помогаю, приезжаю домой, девушку подарками радую, всё ништяк».
Из интервью студентки Е. Поповой:
«Расскажите немного о себе.
Родился я в Казахстане, мне сейчас 36 лет. В 1994 году я переехал в Россию вместе с родителями. Мне было 16 лет. Ну вот. Там вахтовый посе­лок, посёлок Березовский. Там я устроился на вахту в 17 лет, помощником сле­саря. Что хотелось бы отметить, вахта в то время была другая, дружная, семей­ная. Люди приезжали туда семьями. Начальства было мало - начальник участ­ка, механик и прораб, больше никого не было на всем участке. Работа работалась, дело делалось. В два раза больше делали, в два раза больше получали.
Сколько лет Вы проработали вахтовым методом?
С 1994 я там проработал 2 года. Потом устроился в Газпром, там работал уже не вахтовым методом. В Газпроме проработал до 2001 года. Потом опять вахтовкой. Год не работал. Получается 14 лет. Нет, почему? 16 лет. Да, где-то 16 лет.
Поделитесь, пожалуйста, впечатлениями от работы вахтовым мето­дом?
Работа-то нормальная. Женился я в связи с этим вахтовым методом толь­ко в 27 лет, потому что шарахался по трассам. Никакой личной жизни. И ничего остального, кроме работы. Но, опять же говорю, что вахта измени­лась. Потому что колхозы развалились, и колхозники поехали на север в поисках зарплаты. Этим воспользовались наши работодатели, и зарплата на вахте упала. Денег нет и условий тоже. Но опять же, вахт много. Допустим, га­зпромовская вахта. Ты приезжаешь, условия хорошие, комплекс жилой, где ты можешь постирать или даже тебе постирают. Такой вахты сейчас нет. Вот ря­дом сидит молодой человек, который прекрасно знает, что сейчас ездят в командировки на 2 месяца. Хотя по закону, командировка 45 дней, с твоего согласия.
Были ли у Вас родственники, которые работали вахтовым методом?
Нет. В роду у меня вахтовиков не было. Раньше, насколько я знаю, когда был молодой, слышал, что приезжали, вербовали на север, пытались завлечь в командировку.
Скажите, пожалуйста, какое у Вас образование?
Среднетехническое. Техник, технолог по добыче нефти.
А что Вам помешало пойти работать но своей специальности?
Не знаю, поздно уже, наверное.
Руководящий состав помешал, конечно. То есть, сейчас посмотришь, начальников понагнали, а они ничего не решают, только требуют. Никто за ра­ботника не стоит. Политика такая, что проще принять другого, чем создать коллектив. Даже если коллектив создается, то его начинают дробить, чтобы коллектива не было. Бригад сейчас нет, они сейчас не создаются. Проще управ­лять одним человеком, чем бригадой. Бригаде надо платить, а одного можно и кинуть.
Где Вы работаете на данный момент?
Работаю здесь, в городе, по семейным обстоятельствам.
Собираетесь ли Вы дальше работать вахтовым методом?
Не знаю. Как говорят в России: «От сумы и от тюрьмы не зарекаются». Поэтому не загадываю. Может, когда стану пенсионером, пойду. И дети уже вырастут.
Как Ваша семья относилась к тому, что Вы работали вахтовым ме­тодом?
Плохо. Обрадовались, когда я перестал работать вахтой.
Как работа на вахтах повлияла на Ваше здоровье?
Иногда приходилось жить в таких условиях, когда и покушать вовремя не успевал. То есть здоровье подорвано. Но за мое здоровье никто не будет платить. Потому что сейчас все организации частные, государственных нет. А частнику не выгодно оплачивать работнику за какие-либо профзаболевания.
Какие инновации Вы использовали в своей работе?
Никаких. Была только техника. И можно сказать, работали вручную. Да­же приходила мысль в голову, если твой труд слабо оплачивается, никакой инициативы не хочется проявлять.
Расскажите, пожалуйста, самые запоминающиеся истории из Вашей работы, хорошие и плохие.
Надо вспомнить. Люди хорошие. Отношения с людьми хорошие. Только не с руководящим составом. Потому что руководящий состав в основном пло­хой. А если честно, бывали, конечно, командировки... Испытания на пляже го­рода Богатова... условий, конечно, никаких, но лето, пляж и работа... Я, прав­да, там руку обжег.
В каких странах, городах Вы работали вахтовым методом?
Страна - это только Узбекистан. Ну, а города, Новый Уренгой, Старый Уренгой, Карачаево, Нефтеюганск, Нижневартовск, Радужный...
Очень мне понравилось работать вахтовым методом на Земле, потому что люди на земле приветливее, чем на севере, особенно девушки. В молодости я работал от Питера до Ярославля. Года три работали в Нижнем Новгороде. Это вообще замечательно.
Вы религиозный человек?
Нет.
Ваше отношение к политике?
Плохое. Смотря к какой политике. Если к нашей, то в ней ничего не по­нятно, все врут, все воруют и это нормально. Социальной защищенности ра­ботников никакой нет.
Вас устраивал доход, который Вы зарабатывали вахтовым методом?
Нет.
Если бы Вам предложили снова пойти работать вахтовым методом, на каких условиях Вы пошли бы работать?
Если бы работа считалась вахтой, а не командировкой, во-первых. Во-вторых, достойная заработная плата, условия проживания.
У Вас появились новые друзья?
Товарищи, потому что друзей у человека может быть один или два, а вот товарищей может быть много.
Работа на вахте сплачивала Вас с другими людьми или были какие-то разногласия, конфликты?
Вахта - это мужской коллектив, который живет в замкнутом простран­стве. Естественно, есть какие-то недомолвки, потому что долго работаешь вме­сте с другими людьми. Раньше старались создавать бригады. Люди сработа­лись, друг друга хорошо знали, бригаде можно что-то поручить, она это сдела­ет, несмотря ни на что. Сейчас же берут нередко сброд, кого ни попадя, поэто­му конфликты и потасовки увеличились.
Как Вы проводили свое свободное время?
Во-первых, свободного времени на трассе, можно сказать, и не было. Нужно постирать, помыться, покушать приготовить.
А если есть время, можно просто посидеть с друзьями, отдохнуть, по­смотреть фильм, попить чаю. Сходить куда-нибудь, в Питере мы гуляли. А вот на севере особо не нагуляешься. В Нижневартовске - рыбалка, охота, в Тобольске - рыбалка.
Хотели бы Вы, чтобы Ваши дети работали вахтовым методом?
Если захотят, пожалуйста. Только от вахтового метода я не вижу ничего хорошего, ведь люди уезжают из семьи. Психологически это для человека сложно.
Какими качествами должен обладать человек, работающий вахто­вым методом?
Да никакими. Он должен быть просто человеком. Люди ведь сами отсеи­ваются уже в первую неделю, особенно молодые, женатые. Они начинают ду­мать, а нужны ли им эти деньги. Собирают вещи и едут домой к семье.
Расскажите, пожалуйста, сколько национальностей встречается на вахте?
Все работают, только хантов нет. Русские, белорусы, башкиры, хохлы, та­тары, казахи, чуваши, можно сказать, все, кто живет в России.
Работа вахтовым методом повлияла на Ваши жизненные ценности?
Нет, ценность у нас одна - семья. Мы едем на вахту ради семьи, чтобы денег заработать и обеспечить семью.
Что бы Вы посоветовали молодым специалистам, которые поедут ра­ботать вахтовым методом?
Добивайтесь социальной защищенности».
Из интервью студентки Е. Поповой:
«Расскажите немного о себе.
Мне 44 года, зовут Николай. Родился здесь, недалеко от Тюмени.
Скажите, пожалуйста, какое у Вас образование?
Два техникума - юридический и технический, и неоконченное высшее юридическое. Бросил по семейным обстоятельствам.
Были ли у Вас родственники, которые работали вахтовым методом?
Нет.
Расскажите, пожалуйста, о Вашей работе, где Вы работаете и кем?
В данный момент работаю в ГК «Еврокор», дизелист передвижной элек­тростанции. Вырабатываю электроэнергию для сварочных аппаратов, для освещения вагон-городков.
Сколько лет Вы работаете вахтовым методом?
8-ой год.
Сколько лет Вы планируете проработать вахтовым методом?
Я думаю, все зависит от того, сколько просуществует контора. Она, ско­рее всего, скоро закончит свое существование. А так хотелось бы поработать еще.
Расскажите, пожалуйста, как Ваша семья относится к тому, что Вы работаете вахтовым методом?
Отрицательно.
Вы религиозный человек?
Нет, ну, когда прижмет, может, уверуешь во что-нибудь, а так нет.
Ваше отношение к политике?
Отрицательное. Наше правительство делает все во вред нашему народу.
Вас устраивает доход, который Вы зарабатываете вахтовым мето­дом?
Нет.
Что мешает Вам в работе вахтовым методом?
Есть такая поговорка: «Семеро с ложкой, а один с сошкой», короче, очень много промежуточного звена, дармоедов.
Хотели бы Вы занимать руководящую должность на работе?
Нет. Я раньше занимал руководящую должность, но в данной фирме нет.
Какие инновации Вы использует в своей работе?
Абсолютно никаких. Потому что инициатива наказуема, она не поощряется ни материально, ни морально.
Заботится ли о Вас начальство?
Заботится? В принципе, у них одна забота, как побольше наказать. Например, если люди покурили в неположенном месте, то минус 20 % КТУ (коэффициент трудового участия). Стараются побольше наказать и срезать зар­плату. Сейчас единицы остались, которые заботятся о трудящихся. А остальных заботит только своей карман.
Расскажите, пожалуйста, запоминающиеся истории из работы, хоро­шие и плохие.
Когда работаем в Заполярье, там идет траншея, ее взрывают или так ко­пают. Если там что-то находится, какие-нибудь кости или окаменелости живот­ных, то это все стараются быстро убрать, закопать, чтобы никто не видел, что­бы не останавливать работу.
Ваша организация заботится об экологии?
Ну, как сказать, заботится. Есть законы, нормы. Например, по всей Запо­лярке летом запрещено ездить тяжелой технике по тундре, только по отсыпан­ным дорогам, по ягелю уже не покатаешься. Даже при необходимости если вы­ехал, зеленые выписывают огромные штрафы на организацию. А потом руко­водство тебя по головке не погладит.
Бывают ли у Вас смерти на работе?
Не без этого.
Как часто у Вас на работе происходят ЧП?
Вот раньше, 7-8 лет назад, был коллектив, были бригады. Бригады наби­рались по характеру людей, сангвиники, холерики, как они друг другу подхо­дят. Две-три командировки и бригада сложилась, ненужные люди отсеивались. А сейчас весь шурум-бурум начали собирать, с колхозов, с Казахстана. Техники по безопасности пытаются что-то делать, но не получается. Пенсионеров много умирает, прямо на трассе. Пенсионеры не выдерживают, те, кто уже отработал более 20 лет в условиях Крайнего Севера и заполярки, там нехватка кислорода, условия тяжелые. У кого инсульт, у кого инфаркт. А многие и не доживают до пенсии.
А организация заботится о Вашем здоровье?
Так, частично. Представляет курортно-санаторные путевки, если отрабо­тал больше трех лет, раньше в Белокуриху ездили. Дают не всем, информация не разглашается о том, что путевки даются. Все проблематично, нужно за год записаться, побегать, дверями похлопать, доказать, что тебе нужна эта путевка. Но если задаться целью, то можно все сделать.
Как Вы проводите свое свободное время на работе?
Даже если у тебя есть свободное время, это не свободное время. Пришел с работы, надо успеть переодеться, добежать до бани, чтобы в очереди не сто­ять, помыться.
Живем мы в условиях жёстких. Народ с разных потоков, коллектива нет. После 45 дней командировки все начинает надоедать, давить на психику, круг людей, круг общения.
Вагончик, сколько квадратов, я даже не знаю. Знаю, что когда 8 человек заселяются в один вагончик, то это вообще нарушение всех прав. Люди сами себе начинают создавать жизненное пространство, срезают болгаркой лишние полки для сумок.
Все это делается в целях экономии, по документам в вагончике живет 4 человека. На ком экономят? На рабочих.
Когда мы работали в Туркмении, стояли в Каракумах, пустыня большая, заселяйтесь пожалуйста. Наши договор не продумали, и в пустыне мы заплати­ли за аренду земли. Экономят на всем, даже чтобы постирать, ты должен отра­ботать два месяца, чтобы получить порошок.
Скажите, пожалуйста, в каких странах или городах Вы работали вах­товым методом?
Всю Тюменскую область объехал, от Надыма до Уренгоя, Салехард, Ла­бытнанги, Томская область, Омская область, а из стран - Туркмения, Казахстан.
Что бы Вы бы посоветовали молодым специалистам, которые поедут работать вахтовым методом?
Не ездить».
Из интервью студентки Ю. Фирсуниной:
«Расскажите, пожалуйста, о своем месте рождении и детстве, упоми­ная интересные моменты?
О, у меня география очень большая. Родился я в СССР, в Республике Ка­захстан. После трех лет жизни там, переехал на север, в поселок Тазовский. Прожил там до 1998 года, после чего уехал в город Омск. Прожив там несколь­ко лет, вернулся в 2003 году обратно в Тазовский и решил связать свою жизнь с газом.
Чем занимались Ваши родители?
Ну, моя мама музыкальный педагог, хотя она много чем занималась. Она была и бухгалтером, и логопедом, но основная её деятельность - это музыка. Она педагог по вокалу. Отец давно с нами не живет. Он занимался фотографи­ей.
К какому образованию Вы стремились, какое получили?
К какому стремился, то и получил. Стремился к высшему образованию, сейчас вот в аспирантуре ещё учусь. Скоро защищаться.
Почему Вы решили работать вахтовым методом?
Ну, для молодого человека, не имеющего никаких привязанностей, это хороший способ заработать деньги и посмотреть воочию все оборудование. Это полезно для будущей профессии инженера.
Как давно Вы работаете вахтовым методом?
1,5 года.
Какие истории из Вашей работы Вы можете рассказать?
На самом деле очень однообразная работа, связанная с наведением косме­тической красоты наподобие покраски. Хотя были вещи и страшные. Одна ава­рия была. У нас из цеха один сепаратор вылетел на 35 метров. Просто вылетел. И крыша стояла, как розочка. Мы приходим, а у нас розочка стоит. Всех тех, кто накосячил, уволили. А что в этой работе интересного - это природа. Много всяких зверей увидел: лисы, песцы, совы, орлы и т. д. Даже медведицу одну ви­дели.
Расскажите о своей работе, вспомните самый приятный и самый не­приятный случай?
Самый приятный момент в вахтовом методе работы - это зарплата, кто бы что ни говорил. Самый неприятный момент - это сам вахтовый метод работы. Потому что ты можешь уехать на месяц, полтора, а некоторые ребята, вот как у меня друг, работают две недели на две недели. Ты приезжаешь на ра­боту, две недели длятся долго, а две недели дома пролетают, ты даже не успе­ваешь понять, что ты дома. Когда приезжаешь с вахты, первые дни просто при­выкаешь, что ты дома. И в итоге, когда ты привыкнешь, уже надо уезжать.
Какие качества характера помотают Вам быть успешным работни­ком?
На самом деле на вахте у всех один подход к работе. Ты приезжаешь как временщик. У всех желание быстренько отработать и уехать. Каких-то там осо­бенных качеств... я не знаю. Есть люди, которым нравится, что они месяц по­работали, месяц отдыхают. Вот это основное качество.
Удовлетворяют ли Вас условия труда?
Что касается моего места работы, абсолютно. Тебе оплачивают проезд, спортзал. Даже бесплатный стоматолог есть. То есть можно прийти, записаться, и бесплатно коронки поставят или пломбы.
Социальные пакеты предусмотрены на Вашей работе?
Конечно. Больничные, путевки.
Религиозный ли Вы человек?
Так, 50 на 50.
Как Вы относитесь к политике и политической власти?
Нейтрально.
Устраивает ли Вас ваш доход?
Абсолютно устраивает.
Считаете ли Вы себя успешным человеком?
Конечно».
Из интервью студентки О. Дуденковой:
«Когда приезжаешь на север - красота неописуемая, а через некоторое время понимаешь: скорей бы домой. И потом, все-таки человек едет в эти суро­вые края «не за запахом тайги», однако если он охотник или рыбак, то сможет оценить и лес, и водоемы.
Чтобы производство не останавливалось, мы работаем сменами. День вы­сыпаемся и снова. В свободное время ходим в тренажерный зал, играем в теннис.
Нарушаются наши права и обязанности, например, рабочий день - 8 часов, а работать приходится столько, сколько нужно.
Если он на вокзале и с огромной сумкой, то он вахтовик, а вахтовики, как правило, люди простые. На работе им выдается специальная форма, в зависимости от характера деятельности. У вахтовиков вырабатывается свое­образный говор, часто приобщаются диалектные слова, преобладают нецензур­ные выражения. Голос у них громкий, так как постоянно работают машины и сильный ветер. Иногда, если вахтовик со смены, еще и прилично выпивший по­сле этого, то его может выдать очень неопрятный вид.
На севере понимаешь, что такое настоящая работа, и начинаешь ценить свое здоровье.
Какие у вахтовиков испытания, какой вырабатывается адреналин! Сколь­ко уже было экстремальных ситуаций, одна из самых повторяющихся - когда на огромной машине с трубами нужно заехать по гололеду под углом градусов 70-80.
Травмоопасный вид труда. Один мужик упал с большой высоты и остался на всю жизнь инвалидом. А еще мы как-то ехали на место работы, а там дорог дальше не оказалось, мы начали тонуть, остановились и полтора дня ждали по­мощи, в результате прилетел вертолет. Был случай, когда после смены задер­жались, не уехали в лагерь со всей командой, а привезли трубы с газом, кото­рые облучают, пришлось в экстренном порядке покидать это место.
Идешь на все трудности ради семьи. Начинаешь ценить все родственные связи».

8.2. «Таджики»
Иностранные трудовые мигранты стали привычной и уже неотъемлемой частью жизни российских регионов. Западная Сибирь основательно освоена иностранными мигрантами - «таджиками». «Таджики» - собирательное назва­ние мигрантов из постсоветских стран Центральной Азии (в основном из Та­джикистана и Узбекистана).
В дореволюционной России существовал термин «бухарцы», означающий не этническую принадлежность, а место, из которого прибыли выходцы из Средней Азии в Россию. После присоединения Сибири к России переселение «бухарцев» в этот край получило новый импульс. Русское государство по ряду причин было заинтересовано в заселении Сибири новыми людьми, особенно среднеазиатскими купцами, имеющими вековой опыт международной торгов­ли. Через них новый край обеспечивался промышленными и продовольственными товарами. Центрами бухарских общин в Западной Си­бири были Тобольск и Тюмень. К концу XIX века на территории Западной Си­бири проживало свыше 11 тысяч выходцев из Средней Азии, значительную часть которых составляли таджики.
Работающие в настоящее время в регионе мигранты зарекомендовали се­бя как надежные работники. Таджики оказались очень выгодны местному биз­несу, т. к. работают они за небольшую оплату, готовы выполнять почти любую работу, имеют необходимый уровень квалификации, пользуются неплохой ре­путацией у населения, приспособились к местным условиям. Существенны вы­годы и от найма временных рабочих - отсутствие социальных обязательств (детские учреждения, трудовая занятость взрослых членов семьи, иные издерж­ки), возможность регулирования численности работающих в зависимости от се­зона и конъюнктуры, минимальные расходы на обеспечение быта.
Став в перестройку едва ли не главной рабочей силой в строительной сфере региона, «таджики» появились и в пригородах. Здесь основной сферой трудовой деятельности «таджиков» является строительство и ремонт домов, дач и коттеджей, а также подсобные работы на земельных участках. Иногда, заре­комендовав себя положительно, таджики более 10 лет проживают на сибирских дачных участках. Их наем на работу происходит неофициально, в большинстве случаев по рекомендации. Возглавляют бригады «таджиков» более квалифици­рованные работники. В их функции, помимо распределения бригад, входит вы­полнение высококвалифицированных работ, заключение договоров, денежные расчеты с заказчиками.
Строительные бригады «таджиков» - это скорость и качество, а также определенная дешевизна труда мигрантов, их неплохая репутация, готовность к любой работе, ответственность и трезвость. Местные строительные бригады нередко проигрывают в конкуренции с «таджиками». Нередки случаи, когда наниматель обманывает «таджиков», не выплачивает им заработанные деньги частично или полностью.
Отношение к «таджикам» у жителей региона, как и у жителей страны в целом, очень разное:
«Таджики» - это дворники, которые убирают наши подъезды, и водители маршруток, которые плохо понимают по-русски. Мы снабжаем все новости про них злобными комментариями и отпускаем им в спину колкие реплики, ни разу не задумываясь: а как бы мы поступили, если бы родились в нищем Таджики­стане?»
«Достали уже эти таджики и узбеки! С каждым годом все больше этих азиатских лиц. Они везде! В магазинах, на улице! Причем, раньше они приез­жали просто на заработки, а теперь лезут сюда всеми своими семьями, с кучей детей и жен! И уже не собираются никуда уезжать... Наглые и озлобленные. Хамят... Пусть живут у себя и поднимают экономику своей развалившейся страны!»
«В Таджикистане только старые остались. Молодежь вся здесь. Работают уборщицами, дворниками. Ни один завод в их стране не работает. Есть заводы по производству масла, хлопковый, но они не работают...» - пишут люди в СМИ.
Таджикам не просто получить российское гражданство, через несколько месяцев работы в стране их депортируют на родину, чтобы через пару месяцев снова ввести назад, так как необходимость в них осталась. Таджики берутся в большинстве случаев за самый малооплачиваемый труд. Кто будет работать на стройках, дворниками, грузчиками? Сроки регистрации и действие разреше­ния на работу в России мигрантов из Средней Азии то увеличивают, то умень­шают. Денежные переводы трудовых мигрантов домой составляют почти поло­вину ВВП их стран.

8.3. «Кавказцы»
Интервьюирование представителей кавказских регионов позволило нам выделить основные мотивы их приезда в Тюменскую область. Во-первых, это работа: «Здесь ее больше, заработная плата выше, по сравнению с кавказскими регионами», - отмечают представители кавказских диаспор. Во-вторых, желание получить качественное образование в вузах Западной Сибири.
Ряд уроженцев Кавказа имеют в Тюменской области свой небольшой биз­нес. Например, Б.А. Цичоев в Тюмень попал по долгу службы в 1974 году, от­служив, остался здесь. Закончил сельскохозяйственную академию. На сегодняш­ний день в собственности Беслана Алихановича находятся пельменная фабрика, пилорама, строительная фирма «Стройсервис». Х.И. Леймоев приехал в Тюмен­скую область навестить родственника, начал работать вместе с ним на строи­тельстве коттеджей в поселке Березняки. Сегодня он занимается тем, что сдает в аренду собственные подъемные краны, перевозит грузы. К. Албогачиев в совет­ское время был заместителем директора в колхозе в Ставрополе, а после развала колхоза уехал в Тюмень. Завел здесь племенных коз. Вся его семья занимается разведением коз, продаются молоко, мясо, шерсть.
Большое количество дагестанцев, чеченцев, ингушей, азербайджанцев, ар­мян, грузин занято в строительстве, занимаются перекупкой автомобилей, имеют кафе и рестораны, где готовят блюда национальной кухни, торгуют на городских рынках.
Свои наблюдения о торговле «кавказцев» на рынках в Тюмени записали студенты-социологи ТюмГУ А. Янканова, Р. Таштимирова и С. Булашева, изу­чавшие под руководством автора торговлю кавказцев на рынках:
«Центральный рынок (вещевой). Мы обошли весь рынок и насчитали 47 представителей «кавказцев», из них 21 - мужчины, а 26 - женщины. Торгуют представители разных национальностей - азербайджанцы, чеченцы, грузины. Женщинам в основном от 30 до 60. Они занимаются продажей носков, женского белья, шапок, одежды для детей, детской обуви. Женщины занимаются также обменом валюты (евро, доллары) по более выгодному курсу, чем в банках. Не­сколько человек торговали спиртными напитками и самогонкой. При нас одному мужчине предложили «хлебнуть», попробовать. Мужчины также смело торгуют женской одеждой и предметами гигиены. Предлагают покупателям примерить вещи в палатке. Все одинаково приветливы с женщинами. К девушкам обраща­ются так: «Красавица, подойди, посмотри...».
Мы не замечали, чтобы кавказские мужчины и женщины продавали нарко­тики, но полностью такой возможности не исключаем. При нас к продавцам подходили молодые люди, которые выглядели неадекватно (расширенные зрач­ки, нарушена общая координация движений, частый смех невпопад и др.). Про­давцы просили их подойти позже. Продавцы говорили с ними грубо, слова про­износили с повышенной интонацией.
Центральный рынок (овощной). Большую часть торговой площади занима­ют лица кавказской национальности, их 37 человек. Большинство женщины. Продают овощи, фрукты, орехи, сухофрукты, острые кавказские и корейские салаты. Фрукты продают от недорогих (яблоки, мандарины), до экзотических, выращенных за границей (киви, папайя, маракуйя). Названия на ценниках напи­саны с грамматическими ошибками («сладкий груша», «какое»). Наблюдая, за­метили, что иногда продавцы обманывают покупателей, недовешивают товар (одна из продавщиц ругалась по этому поводу с русской бабушкой). Мужчины в основном работают грузчиками или просто стоят за прилавками (контролируют женщин и помогают им).
Что касается зелени, то ее продают в большом количестве, свежую и недорого (дешевле, чем русские женщины на этом рынке). Говорят, что выра­щивают зелень в теплицах. Охотно торгуются, пытаясь продать как можно больше, особенно во второй половине дня, делают хорошие скидки.
«Кавказцы» - умелые продавцы своего товара, искусно его рекламируют, поэтому люди нередко покупают больше, чем планировали.
На рынке Червишевском «кавказцы» торгуют рыбой, свежей и замороженной (6 мужчин и 2 женщины). Качество рыбы хорошее. Тут же име­ется хлебный ларек, продавец в нем мужчина. Хлеб качественный, всегда све­жий и недорогой. Имеется закрытый киоск, где женщины продают фрукты, ово­щи и зелень. Пожилые кавказские женщины торгуют семечками, орехами, сухо­фруктами. Всегда добавляют к покупаемому товару щепотку или две».
Интервью с предпринимателем, представителем армянской диаспоры провела студентка Л. Самвелян. Ее респондент - директор тюменской строи­тельной фирмы «Евростройальянс».
«Представьтесь, пожалуйста!
Я, Гегам Ншанович, директор строительной фирмы «Евро­стройальянс».
Скажите, пожалуйста, где Вы родились?
Я родился в Армении, в селе Нижний Двин.
Расскажите немного о своих родителях. В какой семье Вы воспи­тывались? Есть ли братья и сестры?
Вырос я в самой обычной армянской семье, нас было пять детей, я самый младший, и у меня есть сестра-двойняшка. Родители были колхозными работниками, держали скот, выращивали урожай, Армения как-никак.
Были ли в Вашем роду предприниматели?
В то время нет, конечно, куда там. Но сейчас в Армении практически все родственники перешли к предпринимательству, у многих свои стоматоло­гические клиники, ювелирные магазины, заводы по изготовлению строитель­ных материалов, одним словом, кто где себя нашел...
Расскажите о своем детстве, сталкивались ли Вы тогда с предпринимательством?
Детство-то лучше не вспоминать, не самым послушным ребенком был, далеко не самым.
Хулиганил, на месте не сидел, родители не знали, как справиться со мной. Но, кстати, в школе как-то получалось хорошо учиться, наверное, по­тому, что сестра помогала, мы в одном классе учились...
А насчет предпринимательства, даже не знаю, если считать, что прода­вали наш урожай на рынке, там и персики, и абрикосы, и груши, и сливы, и виноград... Вернуть бы то время, мне тогда уже лет пятнадцать было...
Теперь перейдем непосредственно к Вашей предпринимательской деятельности. Скажите, почему Вы решили заниматься предприниматель­ством?
Я не могу четко ответить на этот вопрос. Просто получилось так, что после армии я работал в БКУ, а потом в Сибкомплектмонтаже, там завязались хорошие отношения с руководителями, семьями дружили, на шашлыки ездили в гости друг к другу, туда-сюда, с их помощью все и началось, пошло как-то само собой.
Как давно Вы занимаетесь предпринимательством?
Я решил заниматься предпринимательством, когда вышел закон о кооперативах, решил себя попробовать, получилось удачно. Открыл мясопе­рерабатывающий завод в Мулашах, тогда кооперативы должны были быть свя­заны с какой-то организацией, вот я и заключил договор с Сибкомплектмонтажем. Мой колбасный завод был первый в Тюмени.
Завод я продал в 1991 году, когда в законах был просто хаос. Нам про­сто не дали работать, вот и пришлось завод продать.
Через два года открыл завод газированных напитков, но из-за того, что помещение было не наше, хозяин начал наглеть, поднимать арендную плату, все пошло-поехало. В то время предпринимателям покоя не давали, с четырех сторон нападали, что хотели, то и делали.
Потом решил потихоньку податься в строительство, началось все с мелких работ по найму у разных организаций, и вот уже третий год работает моя строительная компания «Евростройальянс».
Расскажите о вашем бизнесе.
По-моему, и так все понятно. Строительная компания, сейчас крупные работы делаем. Вышли на новый уровень, участвуем в тендерах и в электронных торгах. Короче говоря, строительные и отделочные работы, благоустройство территорий...
Вы можете вспомнить какой-нибудь приятный или неприятный случай, случившийся с Вами в ходе предпринимательской деятельности?
Самое приятное было, когда был колбасный цех. Там был мой доход, имя хозяина самого первого мясоперерабатывающего завода Тюмени. Но самое приятное было, что я помогал землякам, которые тогда без ничего, без копейки приезжали сюда с семьями, не знали ни языка, ни города, были без работы. Процентов семьдесят армян, которые переехали в 90-х годах, работали у меня.
А самое неприятное - это то, что из-за этого хаоса в стране и в законах пришлось продать завод. Я его своими руками с помощью нескольких ребят то­гда построил. Целый завод, с колбасной линией. Отсюда невесте домой в Ар­мению колбасу отправлял. Она другие подарки сейчас не помнит, а вкус той колбасы до сих пор вспоминает.
Иногда думаю, что если бы не продал завод, что бы сейчас было...
Как Вы думаете, смогли бы Вы стать столь же успешным предпри­нимателем в Армении?
Нет, почему-то думаю, что нет. Хотя, Бог его знает... Да и судьба - не дура, занесло же сюда как-то, неспроста.
Скажите, пожалуйста, были ли проблемы в Вашей работе, связан­ные с национальностью?
Проблемы больше с моими рабочими связаны, а то, что я армянин - нет, проблем не было. Какая им разница, армянин я, русский или кто-то еще, если деловое общение? Хотя люди разные бывают, сейчас такое время, что все возможно. Русские в общий котел всех нерусских сваливают, называя «чурка­ми», «хачами», толком даже не понимая, что значат эти слова.
Вы сказали, что с рабочими были проблемы, какие?
Когда государственная работа, то часто требуют рабочих славянской внешности. Например, полгода назад позвонили из Рощино, нужно было внут­ренние работы кое-какие провести. И что вы думаете, запросили только рус­ских. Я им говорю, что у меня татары, украинцы, армяне, грузины, белорусы.
Все с документами, как положено. А они - нет, только русские нужны. Аэро­порт международный, рабочие - лицо города. Я послал их тогда. Ерундой стра­дают.
У Вас есть семья, дети?
Да, уже 22 года в браке, трое детей.
Хотели бы Вы, чтобы Ваши дети занимались предприниматель­ством?
Нет! Сегодня предприниматели висят на нитке, нет стабильности, вме­сто рэкетиров сейчас чиновники выступают. Лучше пусть делают карьеру в бюджетной сфере. Дети у меня умные, способные, девочки учатся хорошо. Пусть делают карьеру в государственных учреждениях. Сын еще маленький, там нечего пока сказать, школьник еще. Ну, а вообще, главное, чтобы каждый свое место нашел.
Скажите, пожалуйста, Вы занимаетесь благотворительностью?
Такой вот официальной, на показуху которая? Когда сделают мелочь какую-то и целый год рекламируют себя? Нет! Мы в своей семье все делаем тихо, молча. Жена организует, помогаем, как можем.
Вносите ли Вы какие-либо инновации?
Инновации? Нет. Давай следующий вопрос.
Были ли трудности с законом?
Вспомнил сразу, как в молодости напортачил, после чего все так и сложилось. Узнали мы в нашей деревне, что привезут для губернатора специ­альный сорт яблонь из Италии, чтобы, видите ли, он их у себя возле дома поса­дил. Так вот, решили мы с ребятами, а чем мы хуже? Решили эти ростки украсть. Много их там было. Но стащили все. Ни одной яблони я домой не за­брал, все раздал соседям. Но нас поймали. Мне повезло, мой дядя работал в Министерстве и быстренько меня в армию отправил сюда. Типа, я не при делах был, вот и все.
Оцените помощь администрации нашего региона предпринимате­лям. Вы ощутили эту помощь на себе?
Абсолютно никакой помощи не было. Один раз обратился, но, как все­гда, стали перекидывать стрелки друг на друга, и все стало понятно. Написал на сайт аппарата губернатора по поводу открытия СРО (саморегулирующая ор­ганизация), но ответ был очень поверхностным. Так что помощи от них не до­ждешься.
Как Вы относитесь к политике нашего государства.
В принципе хорошо. Хотя чиновники, которые внизу, считают себя хо­зяевами. Многое пропускают мимо ушей, а многое до нас не доходит. А вообще нынешней властью я горжусь, Путина можно назвать лучшим президентом.
Скажите, пожалуйста, какой религии Вы придерживаетесь? Може­те ли Вы назвать себя верующим человеком?
Я христианин. Да, я могу назвать себя верующим человеком. Для меня верующий - это не тот, кто ходит в церковь, потому что так нужно. Храм Бо­жий у человека в душе должен быть, все по совести надо делать.
Придерживаетесь ли Вы традиций?
Да, как без этого? И детей своих так воспитываю. Самое страшное бы­ло, что дети могли не знать своего родного языка. Но мои дети знают, говорят хорошо, старшая читает и пишет по-армянски, душа радуется.
Считаете ли Вы себя успешным человеком?
Конечно. Успешность моя не в работе и деньгах, а в моих детях, дети - моя гордость
Можете ли Вы назвать несколько принципов, которых Вы при­держиваетесь в жизни и на работе?
Я ценю физический труд. Все мои рабочие получают хорошо, никогда не жалею денег для них. Ведь, по сути, они трудятся больше, чем я. Никогда не понимал тех, кто заставляет работать людей за копейки. Наградишь один раз - работать люди будут на ура.
Как окружающие относятся к Вашей деятельности?
А как они должны относиться? Сколько людей, столько мнений.
Дайте, пожалуйста, советы тем, кто хочет заниматься предприни­мательской деятельностью?
Самое главное - работать по совести, идти вперед и только вперед!».
Наиболее крупной в регионе является азербайджанская диаспора. Азер­байджанцы занимаются, в первую очередь, бизнесом, связанным с торговлей. Им принадлежат некоторые городские рынки, например, «Мальвинка» в Тюме­ни. Также они владеют большим количеством киосков, в которых торгуют овощами и фруктами.
Много азербайджанцев трудится в нефтяном бизнесе. Азербайджан - страна нефтяная, поэтому традиционно много специалистов работают в этой отрасли.
Вместе с тем, в регионе существует проблема агрессивного поведения не­которых уроженцев Кавказа, которая наиболее остро стоит в северных районах края.

8.4. Китайцы
Когда в двухтысячные люди ехали в областной центр по трассе Омск-Тюмень, их взгляд невольно привлекала обширная территория, занятая ровны­ми рядами теплиц. Здесь китайцы выращивали огурцы и помидоры.
С дефицитом рабочих рук столкнулись многие регионы России. Столкну­лась с этим и Тюменская область. При найме на работу китайцев на первый план выходила их работоспособность, нетребовательность к условиям труда, дешевизна рабочей силы. Конечно, присутствовали сложности, связанные с се­зонностью труда (одни китайцы приезжают, другие уезжают), отсутствием проработанного иммиграционного, налогового и таможенного законодатель­ства.
На полях бывшего колхоза «Верный путь» в посёлке Винзили Тюменско­го района китайцы занимались растениеводством, выращивали тепличные ово­щи. Поначалу данное сельхозпредприятие занимало небольшую территорию, но постепенно общая площадь угодий составила 45 гектаров, из них 24 занима­ли теплицы под огурцы и помидоры. Здесь трудилось более 100 человек, среди них большинство китайцы. Занимались выращиванием овощей и сбором уро­жая даже подростки. Продукция, которая здесь производилась, имела большой спрос у организаций и предпринимателей района, осуществлялись также опто­вые поставки в города юга и севера Тюменской области. Огурцы и помидоры мог также купить в розницу каждый желающий. Китайцы трудились круглый год. В феврале в зимних утепленных теплицах начинали выращивать рассаду, затем пересаживали ее в летние парники. Полив, прополка, обработка земли, внесение в почву удобрений делались вручную. После сбора урожая - перекоп­ка земли, обработка и дезинфекция тепличных помещений, наведение порядка на территории и многое другое. Китайские рабочие отличались скрупулезно­стью и педантичностью в подходе к делу, большим трудолюбием. За каждой теплицей была закреплена отдельная бригада, во главе которой - бригадир. На входе в помещение - расписание работы на день, каждый четко знал свои обя­занности. Китайцы - хорошие работники, они не пьют, не курят, не празднуют, мало спят, работают без выходных.
Китайцы нередко вытесняли местных производителей, в основном за счет предложения более качественных услуг и дешевой продукции. Однако через несколько лет регион вынужден был отказаться от услуг китайских сельскохо­зяйственных рабочих. В силу использования экспресс-технологий, запрещен­ных удобрений и химикатов огурцы и помидоры, выращенные в китайских теп­лицах и созревающие гораздо быстрее обыкновенных, оказались чересчур насыщенными вредными пестицидами.

8.5. Цыгане
Цыгане появились в Западной Сибири в конце XVIII в. Упоминания о цыганах в Тобольске содержат записки М. Сауэра. В Тобольске цыганам было предложено заниматься крестьянским трудом, каждой семье дали надел для об­работки. Цыгане же отказались от домов и обработки надела. В суровом клима­те они стали жить в палатках и сараях. «Они не способны ни к какому регуляр­ному занятию, но они следят за каждым приезжим, чтобы открыть ему его участь, которую они якобы читают по руке или по лицу. Крестьяне боятся их магии и помогают им выживать из страха, как бы они не навредили их рогато­му скоту и лошадям. Говорят, они очень искусные кузнецы, изготовители под­ков и ветеринары»[270], - писал М. Сауэр.
Цыгане в Западной Сибири в прошлых столетиях в основном продавали, меняли и лечили лошадей. Оседлые их представители занимались огородниче­ством, сезонными услугами, гаданием. Занимались цыгане и обработкой метал­ла (были кузнецами и лудильщиками металлической посуды), знали ювелирное мастерство. Изделия своих ремёсел цыгане всегда продавали сами. В советское время цыгане были в основном связаны с металлом, трудились кузнецами, же­стянщиками, кровельщиками, сварщиками, Некоторые из них работали в кол­хозах.
Попрошайничество, прошение милостыни, нищенствование характерно в основном для цыган из Средней Азии, которые появляются в регионе в летнее время.
Определённый доход цыганам в регионе даёт гадание, ворожба, снятие сглаза и порчи, целительство. Нередки случаи, когда некоторые из ворожей с помощью гипноза и мысленного внушения заставляли людей без сожаления отдавать собственные ценные вещи. Гадание - традиционное искусство цыган­ских женщин, которым они зачастую зарабатывают.
Занимаются цыгане также скупкой и продажей черных и цветных метал­лов. Покупают старые легковые машины, с помощью нанимаемых русских шо­феров ремонтируют их и перепродают. Цыганский труд не знает таких понятий как рабочее время или выходной день. Обычно в выходные дни цыгане нахо­дятся на рынках, торгуя изделиями своего ремесла. В советскую эпоху они тор­говали «дефицитом». В стране не хватало еды, одежды, косметики, этот товар завозился в основном в Москву и несколько крупных городов. Однако данные трудности парадоксальным образом были выгодны цыганам. То, что именовали спекуляцией, кормило большинство цыганских семей. Так как торговля была традиционным занятием кочевого народа, цыгане послевоенного советского периода сделали её основой своих доходов. Продавали предметы дефицита, косметику, а в горбачевскую перестройку - водку.
В перестройку правительство поставило целью искоренить дефицит това­ров, из-за рубежа хлынул поток импорта. Цыганам пришлось почувствовать, что представляет собой конкуренция. Жить, торгуя на рынке, становилось для них всё труднее. Русские, выходцы с Кавказа, вьетнамцы превратились в опыт­ных соперников цыган в торговле. Это лишило цыган их обычных источников существования. Также важным цыганским промыслом всегда было гадание. Однако в последние годы гадание стало бизнесом, появилось множество про­рицателей, знахарей, экстрасенсов, которые потеснили цыган с их традицион­ного поля деятельности.
В результате те цыгане, которые 15 лет назад занимались спекуляцией, в настоящее время занимаются продажей наркотиков. В торговлю наркотиками вовлечены практически все члены преступных цыганских семей. Перевозку и сбыт осуществляют, как правило, женщины и дети. Охранные функции вы­полняют мужчины. Цыганский поселок «Нахаловка», который находится в пригороде Тюмени и официально имеет название поселка Нефтяников, не раз подтверждал недобрую славу наркотического омута. Нередки случаи, когда в руки работников полиции попадали семьи цыганской национальности, имею­щие отношение к незаконному обороту героина, торгующие порошком смерти.
Можно вспомнить, что и в советское время цыгане доставляли тюмен­скому начальству немало забот, т. к. незаконно строили дома в заречной, затоп­ляемой части Тюмени. Моему отцу, работавшему в то время в милиции, пору­чали эти дома сносить. Однако если из трубы дома шел дым, т. е. в доме топи­лась печь, такой дом сносить было уже нельзя. Отец рассказывал, что дома с печами цыгане строили всего за одну ночь. Еще вчера ничего на этом месте не было, а утром уже стоит развалюшка-дом и из печи идет дым. Приходилось оставлять такие дома цыганам. Так и возникла цыганская Нахаловка.
Сегодня много цыган живет уже не в Нахаловке, а в огромных особняках-коттеджах в разных частях Тюмени, в большинстве на окраинах. Местные люди считают, что эти особняки цыгане построили на деньги от продажи наркотиков.
Сегодня многие цыгане хотят работать. Однако трудоустроиться им не­просто. Работодатели относятся к цыганам с недоверием. Среди цыган не так много тех, кто знает грамоту, умеет обращаться с компьютером. В регионе мало или почти нет цыган с полным средним и высшим образованием.

8.6. Иностранцы
В числе перспективных направлений для работы иностранных компаний в регионе - машиностроение, химическая и нефтехимическая промышленность, энергетика, текстильное и швейное производство, АПК, фармацевтика.
Тюменский регион для развития бизнеса выбрали международные компа­нии «Шлюмберже», «КСА Дойтаг Раша», «Сибшванк», «Бентек», «Динажнер-джетикс», «Шаттдекор», «Данон», «Аккор», «Эм СИ Баухеми», «Кнауф Инсулейшн», «Бейкер Хьюз» и другие.
В Тюменской области разработан ряд инвестиционных проектов с привлечением иностранных компаний из Казахстана, Белоруссии, Азербай­джана, Германии, Франции, Южной Кореи, Китая и других стран.
АО «Сибнефтемаш» - предприятие по производству широкого спектра нефтепромыслового оборудования. Многолетние партнерские отношения раз­виваются с такими компаниями как «Халлибуртон Интернэшнл Инк» (Hulliburton), ООО «Торговый дом КАТойл», «Шлюмберже Лоджелко Инк» (Schlumberger) и другими.
«Шлюмберже» - завод по производству электропогружных насосов. Он производит четыре линейки продукции высокотехнологичных электроцентробежных насосов (горизонтальные насосные системы).
ООО «Бентек» - производство буровых установок. Производимые буро­вые установки предназначены для кустового бурения и являются машинами блочно-модульного эшелонного типа. Установки спроектированы в соответствии со стандартами API (США) и ГОСТа с учетом особенностей ра­боты в условиях крайнего севера.
ООО «Бейкер Хьюз» - завод нефтепромыслового оборудования. Произ­водимая продукция - силовые кабели для электропогружных насосов (поли­пропиленовый кабель, полипропиленовый кабель в свинцовой оболочке, кабель EPDM с использованием нефтестойкой резины в свинцовой оболочке, запатен­тованной Бейкер Хьюз).
ООО «Кнауф Инсулейшн». Завод оснащен передовым оборудованием для производства теплоизоляции на основе стеклянного штапельного волокна. Применение уникальной технологии ECOSE Technology позволяет производить натуральные безопасные утеплители без фенол-формальдегидных смол, исклю­чительно на основе природных компонентов, что обеспечивает экологическую чистоту как для предприятия, так и для окружающей среды и потребителя. Все специалисты завода знают английский язык.
ООО «Эм СИ Баухеми» - современное высокотехнологичное импортное и отечественное оборудование позволяет производить на территории области широкий спектр высококачественных строительных материалов, сухие строи­тельные смеси, грунты и добавки в бетоны.
Международная компания «Шаттдекор» производит в Тюменской обла­сти декоративные покрытия для мебельной промышленности. Осуществляет производство и реализацию облицовочного материала - меламиновой пленки и услуги пропитки, реализует текстурную бумагу, финиш-пленку и кромку. Ком­пания построила производство на Велижанском тракте.
Немецкая компания «Динажнерджетикс» работает в регионе с 2011 года и построила две очереди завода по производству перфорационных систем и оборудования к ним.
Иностранные инвесторы уверенно чувствуют себя в регионе, удовлетво­рены мерами государственной и региональной поддержки и поэтому обычно доводят свои проекты до конца.


ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Хозяйственная культура и предпринимательство - важные элементы ду­ховной культуры человечества, с которыми связаны мировоззренческие, эко­номические, правовые, нравственные, эстетические и другие ценностные ори­ентиры трудовой деятельности. Участие человека в хозяйстве и предпринимательстве определено его представлениями о смысле жизни, до­стойном образе жизни, социально значимых целях, престижности тех или иных видов деятельности, успехе, собственности, материальном благосостоянии, взаимоотношениях людей в процессе хозяйствования. Это и представления о добре и зле, совести, долге, достоинстве, целях и средствах хозяйства.
Базовые ценности русского предпринимательства лежат в плоскости осо­бой духовной культуры. В ее основе находится религиозно-нравственный опыт православия, ценности соборности, софийности, всеединства и всечеловечности, причастность к «общему делу», а также добровольное стремление улучшать мир, сообразуясь с его внутренними принципами.
Западная Сибирь в силу географических, природных, региональных, по­литических и других причин воплотила в себе наиболее интенсивные формы российской хозяйственной культуры, а также повлияла на становление здесь особой культуры предпринимательства.
На формирование в сибиряках задатков и склонностей к хозяйственной и предпринимательской деятельности оказали влияние качества сибиряков, су­ществующие в их ментальности: хорошая восприимчивость, способность быть «себе на уме», природная даровитость, трудолюбие, утилитарность, рассудоч­ность, расчетливость, рациональность, практичность, умеренность, бережли­вость, деловитость, предприимчивость, уважение к собственности и др. Затруд­ненность путей сообщения, жизненные препятствия и климат также благотвор­но повлияли на склонность сибиряков к хозяйству и предпринимательству, т. к. сделали их подвижными, самостоятельными и энергичными. В культуру запад­носибирского хозяйства и предпринимательства вошли и типичные для Запад­ной Сибири ценности: самобытность, самостоятельность, независимость, чест­ность, гостеприимство и другие.
Становление хозяйства и предпринимательства в Западной Сибири во многом произошло на базе воздействия традиционных культур: хозяйствен­ных ориентаций древнерусской культуры, культуры народов сибирского Севе­ра, хозяйственного менталитета восточных народов (бухарцев, татар и др.). Ос­нову культуры предпринимательства в Западной Сибири составляет культура сибирского крестьянства. Крестьянская община выступила социокультурным институтом, носителем и транслятором хозяйственного опыта, традиций и обы­чаев. Общинное устройство жизни оказало доминирующее влияние на форми­рование таких базовых ценностей, как хозяйственная инициатива, активность, практицизм, стремление к справедливости, взаимовыручке, участию в судьбе другого, установке на сочетание коллективизма с тягой к индивидуальному хо­зяйству и предприимчивости.
Базовой социально-культурной доминантой западносибирского предпри­нимательства было старообрядчество. Опираясь на традиции раннего христиан­ства и нормы русской народной жизни, старообрядцы главную задачу видели в совершенствовании нравственно-деловых устоев жизни русского общества. Они проповедовали идеи практической духовности, основой которой был пра­ведный труд. Религиозные заповеди старообрядцев создавали мощные предпо­сылки для экономического процветания. Рационализм раскольников выражался в основных вопросах их проповедей: о соотношении труда и богатства, потреб­ления и воздержания, воспитания и образования. Образ жизни приверженцев раскола формировали русский аскетизм и традиции нестяжательства. Большую роль в формировании такого явления, как старообрядческий капитализм, сыг­рали формы раскольничьей семьи, бытовая культура старообрядцев, а также принципы организации старообрядческих общин.
Изучая современное старообрядчество в Западной Сибири, мы исходим из того, что культурные традиции, связанные со старообрядческим вероучени­ем, соответственные ценностные мотивации могут сохраняться очень долго и даже тогда, когда видимая религиозность уже утрачена. Русская деловая, предпринимательская традиция, заключенная в старообрядчестве, возможно, не умерла, а лишь ушла вглубь, отчасти существуя вне религиозной формы как совокупность ценностей, норм, представлений о должном.
Культура предпринимательства Западной Сибири в дореволюционной России связала предпринимательские культуры российского запада и востока. Уникальность данной культуры состоит в ее «срединности», тенденциях к ста­билизации, соединению и приращению ценностей, в отсутствии политического и хозяйственного экстремизма.
Роль культурной среды, где формировались ценности западносибирского хозяйства и предпринимательства, выполняли города, села и ярмарки Западной Сибири.
Доминирующей установкой, отражающей направление ценностных ори­ентаций западносибирского предпринимательства второй половины XIX — начала XX вв., стало просветительство. Центральное место в просветительской деятельности предпринимательства Западной Сибири занимает создание школ, профессиональных училищ, клубов, кружков, попечительных обществ, библио­тек, музеев и других мест, где формировались, сосредоточивались и передава­лись культурные и хозяйственные ценности страны и региона.
Изучение биографий выдающихся предпринимателей Западной Сиби­ри: М.К. Сидорова, А.М. Сибирякова, Н.М. Чукмалдина, К.Н. Высоцкого, А.И. Текутьева и других - позволило сделать вывод, что в основе их активной просветительской деятельности была установка на социальное служение.
Стремление служить России заставляло предпринимателей Западной Си­бири бороться за открытие морского пути из Сибири - по Северному Ледови­тому океану - в Россию и Европу, проектировать и создавать каналы Таз-Турухан и Карское море-Обь, проводить работу по соединению каналами рек для создания единой системы водоснабжения, строить водно-сухопутную доро­гу от Оби до Печоры, железную дорогу Екатеринбург-Омск, проектировать бу­дущие железнодорожные пути для соединения российских рынков. Благодаря поддержке и средствам предпринимателей получила развитие сибирская наука: был создан первый в Сибири университет, организованы и профинансированы научно-исследовательские экспедиции (Н. Норденшельда, X. Даля, А.В. Григорьева, Бременского общества полярных исследований и др.). Оказы­вая поддержку любой инициативе в развитии науки, купечество выделяло сред­ства на премии для исследователей, организацию научных выставок, издание научных трудов, поддержку преподавателей, учреждение стипендий и т. д. Ку­печеству Западной Сибири принадлежит заслуга в создании библиотек, музеев и типографий. Способствовала просвещению народа и торговля книгами. Впе­чатляющим подтверждением купеческой культуры служили домашние библио­теки сибирских предпринимателей.
Тем не менее рассматривая причины, помешавшие утвердиться в стране ценностям предпринимательской культуры и этики, следует отметить, что сами предприниматели мало сделали для изменения антибуржуазных настроений. Они не создали профессиональной группы, способной доказать значимость предпринимательских ценностей, утвердиться в качестве представителей новой общественной силы. Не создали они и развитой науки предпринимательства, отражающей их профессиональный дух, особую деловую культуру и этику.
Также следует отметить, что наряду со многими положительными черта­ми западносибирское купечество было носителем и таких качеств, как жад­ность, мотовство, склонность к обману и спекуляции.
В революционную эпоху важнейшие деловые культурные уклады оказа­лись разрушенными революцией. В России это разрушение произошло стреми­тельно и резко насильственно. Предпринимательское сословие, только начав­шее набирать силу и увеличивать свою роль в общественно-культурной жизни страны, казалось бы, вполне жизнеспособное, быстро было разрушено. В Советском государстве стиль жизни, нормы и ценности предприниматель­ской культуры рассматривались как эксплуататорские, паразитические, вызы­вающие лишь неприязнь и раздражение трудящихся. Культура предпринима­тельства связывалась в основном с эксплуатацией, хищничеством, бесчеловеч­ностью, «грязными» способами наживы. О меценатстве, просветительских за­слугах русского купечества либо умалчивалось, либо они рассматривались как особый вид эксплуататорского лицемерия. Однако система не могла существо­вать без собственных моделей делового успеха. Уже к концу гражданской вой­ны руководству страны стало ясно, что способствовать восстановлению эконо­мики может не политика военного коммунизма, а новая экономическая полити­ка. В период нэпа оживление внутреннего рынка, насыщение его товарами по­могло частичному восстановлению деловой культуры, хотя внимание было об­ращено, главным образом, не на индивидуальное, а на коллективное хозяйство, традиционные ценности общины и кооперативного труда. Хозяйственная куль­тура нэпа сменилась политикой, направленной на приоритет государства как основы хозяйственной жизни. За годы социализма в советской культуре сло­жился ряд ценных форм хозяйственной деятельности, состоявших в ориентации на такие нравственные качества, как рачительность, чувство хозяина, экономия, учет, контроль, энтузиазм, самоотверженность, ответственность, исполнитель­ность, дисциплина, организованность, профессиональный успех, надежность, а также соревновательность и трудовое соперничество работников. Вместе с тем социалистическая культура стремилась заменить личные параметры успеха идеей трудового героизма, бескорыстного служения победе «общего дела», что не оставляло места для развития культуры повседневного труда и личной пред­принимательской инициативы. Моделями делового человека, унаследовавшими в какой-то мере дух русской хозяйственной и предпринимательской культуры, стали стахановцы, ударники труда, выдающиеся администраторы-управленцы, талантливые производственники, представляющие собой особый склад делово­го человека советской эпохи.
Однозначно негативными чертами советского хозяйства, повлиявшими на криминальный характер частной инициативы в советскую и постсоветскую эпоху, являются преследование предпринимательства законом, а также ску­дость рынка и дефицит товаров, что формировало у людей повышенный инте­рес к потреблению, порождало потребительский индивидуализм, не связанный с конструктивной хозяйственной деятельностью.
Становление западносибирского предпринимательства в постсоветский период позволяет делать выводы о противоречивости его социокультурного ха­рактера. Современное западносибирское предпринимательство очень неодно­родно и по своему составу, и по своим ценностным ориентациям. Кризисное состояние общества, слабость массового правосознания, упадок морали и насаждение целым рядом СМИ ценностей жесткого индивидуализма, а также быстрого успеха провоцировали предпринимателей на применение внеморальных методов деятельности. На становление предпринимательства крайне нега­тивно повлияла его существенная криминализация, упор на «делячество», быструю прибыль и завышенное потребление.
Тем не менее результаты нашего исследования показывают, что культур­ной основой для части предпринимателей является ориентация на ценности, направленные на служение обществу, краю, семье. Однако даже среди этой по­зитивной части предпринимателей не развиты ориентация на культуру повсе­дневного труда, просветительство, профессионализм, нет понимания отдален­ных перспектив и общественной полезности своей деятельности, не сложились отношения социально-ответственного предпринимательства, не развиты такие моральные качества, как обязательность, соответствие слова и дела, готовность к оправданному риску и т. д. Слабо выражены такие базовые устои западноси­бирской предпринимательской культуры, как солидарность, коллективизм, вза­имопомощь, взаимозащита и взаимоподдержка. Не отмечен и развитый фактор семейного предпринимательства, что было характерно для Западной Сибири в прошлом.
Исходя из вышеизложенного можно сделать вывод, что экономические реформы, основанные на западных моделях развития, тормозят развитие Рос­сии и ее регионов, поворачивают страну вспять. В масштабах страны продол­жают применяться инструменты авторитарной культуры и институционального насилия. Буксуют основные механизмы рынка. Развитию рынка мешает бюро­кратический чиновничий аппарат. Деформация рыночного порядка - отсут­ствие справедливой конкуренции, олигархический капитализм, политический авторитаризм также являются помехой для развития России. Экономике не хва­тает справедливой конкуренции, которая уравнивает позиции всех производи­телей и создает условия для поощрения лучшей продукции.
Важнейшей проблемой является отчуждение в масштабах страны соб­ственности от тружеников. Общество на деле не является владельцем тех ре­сурсов, на которых основывается жизнедеятельность его членов. Не учитывает­ся равное право каждого гражданина России на природно-ресурсный потенциал страны (как, например, в Норвегии, в нефтедобывающих странах Ближнего Во­стока, в американском штате Аляска).
Подтверждением сказанному является несоответствие механизма форми­рования, с одной стороны, национального богатства страны, а с другой - ее фе­дерального бюджета.
Сегодня российская экономика продолжает держаться на плаву лишь благодаря наличию колоссальных природных ресурсов, имеющихся в ряде ре­гионов страны. Сказанное в первую очередь относится к западносибирскому региону с его богатейшими нефтяными и газовыми месторождениями.
В регионе развито хозяйство, существует крупное предпринимательство в лице нефтяных и газовых компаний. Однако руководство большинства дан­ных компаний не спешит вкладывать средства в крупные инвестиционные про­екты, жизненно необходимые для региона. С одной стороны, этому мешает не­стабильная ситуация, сложившаяся на мировом и отечественном рынке нефти и газа, с другой стороны, нестабильная ситуация в обществе, находящемся в со­стоянии бифуркации (крупные предприниматели прекрасно понимают, что об­щественная ситуация в России может в любой момент измениться и тогда они лишатся всего приобретенного за период перестройки). Прослеживая историю развития западносибирского бизнеса, можно убедиться, что важнейшей чертой крупного регионального предпринимательства конца прошлого - начала насто­ящего столетия являлась теснейшая связь с регионом, понимание его как малой родины, постоянная забота о его промышленном и культурном развитии.
В отличие от большинства нынешних крупных бизнесменов, в рамках де­ятельности которых нравственный элемент представлен ценностями «этики успеха» (а на самом деле успеха, не содержащего этики), деятельность дорево­люционных предпринимателей являла собой пример этики служения, в основе которой находились высшие нравственные ценности и Отечество. Являясь бли­стательными хозяйственниками, данные предприниматели выражали себя в ря­де неэкономических видов деятельности, моральной, социально-политической, правовой, эстетической, художественной, экологической и др. Они доказали возможность хозяйствования без ставки на индивидуализм и наживу.
С нашей точки зрения, говоря о дальнейшем развитии страны и региона, нужно отметить, что целью России является хозяйство и предпринимательство, движущая сила которых будет принципиально иная по сравнению с современ­ным рыночным обществом массового потребления. Стремление к высокому ка­честву жизни должно заменить стремление к деньгам и богатству.
Нам думается, что какое-то случайное событие в российском социуме в соответствии с теорией самоорганизации (синергетикой) приведет к тому, что огромный потенциал такой нравственной установки, как служение Отечеству, будет востребован хозяйственной культурой и предпринимательством страны. И тогда данная установка, как уже не раз это было в российской истории, выве­дет страну из экономического, социального и морального тупика.


СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Абрамов Н.А. Описание березовского края. Шадринск: Исеть, 1993. 83 с.
2. Автономов B.C. Йозеф Шумпетер. Капитализм, социализм и демократия. «Несвоевременные» мысли Йозефа Шумпетера [Электронный ресурс]. URL: http://schumpeter.ru/wp-content/uploads/2015/11/ (дата обращения: 25.06.2018) .
3. Аристотель. Сочинения: в 4-х т. М.: Мысль, 1983. Т. 4. 830 с.
4. Архангельская И. Сибирь: пора пробуждения // Былое. 1991. № 2. С. 12.
5. Апресян Р.Г. Ценностные контраверзы предпринимательства // Обще­ственные науки и современность. 1993. № 2. С. 19-29.
6. Байдин В.И. Тюмень как центр старообрядчества в конце XVIII - сере­дине XIX вв. // 400 лет Тюмени: История и современность. Тюмень: ТГУ, 1986. С. 15-17.
7. Бакштановский В.И., Согомонов Ю.В. Дух предпринимательства в современной России // Этика дела. Ведомости. Вып. 7. Тюмень: НИИ ПЭ, С. 35-142; Вып. 8. Тюмень: НИИ ПЭ, 1997. С. 20-47; Вып. 9. Тюмень: НИИПЭ, 1998. С. 35-87.
8. Бартенев В. На крайнем Северо-Западе Сибири: Очерки Обдорского края. С.-Петербург: Типо-литография М.П. Пайкина, 1896. 154 с.
9. Башмакова М. Двумя перстами [Электронный ресурс] // Огонек. 2014. 10 октября. URL: http://www.kommersant.ru/doc/2603205 (дата обращения: 5.07.2018) .
10. Бердяев Н.А. Философия неравенства. Письма к недругам по соци­альной философии // Русская философия собственности (XVIII-XX вв.). СПб.: Ганза, 1993. 511 с.
11. Беспалова Л.Г. Живое прошлое. Писатели XIX в. о Тюмени. Сверд­ловск: Средне-Уральское кн. изд-во, 1987. 269 с.
12. Беспалова Л.Г. Тюмень. Из дальних и близких лет. Тюмень: Вектор Бук, 2001. 196 с.
13. Беспалова Л.Г., Беспалова Ю.М. Тюменский край и писатели XVII-XIX веков. Екатеринбург: Средне-Уральское кн. изд-во, 1998. С. 155-172.
14. Беспалова Ю.М. Западносибирские предприниматели второй полови­ны XIX - начала XX вв.: имена, биографии, судьбы. Тюмень: ТюмГУ, 2002. 156 с.
15. Беспалова Ю.М. Нарративный поворот в социологии и проблема со­хранения семейно-родовой памяти // Телескоп: журнал социологических и мар­кетинговых исследований. 2015. № 3. С. 21-25.
16. Беспалова Ю.М. Обращение к себе: повседневная жизнь западноси­бирской семьи глазами социолога. Тюмень: Мандр и К0, 2014. 472 с.
17. Беспалова Ю.М. Ценностные ориентации в культуре западносибир­ского предпринимательства второй половины XIX - начала XX вв. Тюмень: ТюмГНГУ, 1998. 200 с.
18. Беспалова Ю.М. Ценностные ориентации предпринимательства Рос­сии. СПб.: СпбГУЭФ, 1999. 128 с.
19. Бродель Ф. Материальная цивилизация. Экономика и капитализм XV-XVIII вв.: в 3-х т. Т. 2. Игры обмена. М.: Прогресс, 1988. 672 с.
20. Булгаков С.Н. Душа социализма // Русский космизм. Антология философской мысли. М.: Педагогика-Пресс, 1993. С. 141-148.
21. Булгаков С.Н. Избранные статьи // Сочинения: в 2-х т. М.: Наука, 1993. Т. 2. 750 с.
22. Булгаков С.Н. Философия хозяйства. Нью-Йорк: Ротапринт с издания. М.: Путь, 1912, 1982. 321 с.
23. Валеев Ф.Т. Сибирские татары. Казань: Татарское кн. изд-во, 1993. 208 с.
24. Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. 808 с.
25. Визе В.Ю. Моря советской Арктики. Очерки по истории исследова­ний. М.-Л.: Главсевморпуть, 1948. 414 с.
26. Войнова Н. «Здешнее купечество гораздо образованнее русского, бо­лее податливо на общественные дела» // Тюменские известия. 1991. 2 июля.
27. Войнова Н. Текутьев: легенда и факты // Новая гильдия. 1992. № 5-6. С. 8.
28. В Тюмени начинается передел старейшей автомобильной империи [Электронный ресурс]. URL: http://uralpolit.ru/article/ tyumen/ 23-08-2016/ 88033 (дата обращения: 15.07.2018).
29. Вычугжанин А., Еманов А. «Чукмалдин». Тюмень: Издательский дом «Титул», 2011. 400 с.
30. Вычугжанин А., Отрадных О. История банковского дела Тюменской области. Тюмень: Слово, 2004. 615 с.
31. Гараджа М., Петрунин Ю. Православие и рынок // Наука и религия. 1993. № 2. С. 24-26.
32. Гиляровский В.А. Москва и москвичи. М.: Правда, 1979. 218 с.
33. Гинс Г.К. Предприниматель. М.: Посев, 1992. 224 с.
34. Глейнер А. Сибирь, Америка будущего / пер. с нем. Киев, 1906. 60 с.
35. Головачев П.М. Жизнь и деятельность Н.М. Чукмалдина. Тюмень, 1903. 51 с.
36. Головачев П.М. У сибирских староверов и сектантов // Тобольские губернские ведомости. 1896. № 43.
37. Гумилев Л.H. Этногенез и биосфера земли. М.: ТОО «Мишель и К0», 1993.499 с.
38. Ерасов Б.С. Социальная культурология. М.: Аспект-пресс, 1997. 590 с.
39. Если бы я мог, то возродил бы деревню [Электронный ресурс] // Тю­менские известия. 2008. 5 марта. URL: http://old.t-i.ru/article/6184 (дата обраще­ния: 15.07.2018).
40. Зарубина Н.Н. Социально-культурные основы хозяйства и предпри­нимательства. М.: Магистр, 1998. 360 с.
41. Завалишин И. Описание Западной Сибири. М.: Типография Грачева и К, 1862. 422 с.
42. Зеленевский Ю.К., Карабанова Л.М. Страницы истории тюменского театра. Тюмень: Кн. изд.-во, 1959. 28 с.
43. Зомбарт В. Буржуа. М.: Наука, 1994. 448 с.
44. Иваненко А.С. Вокруг Тюмени. Свердловск: Средне-Уральское кн. изд-во, 1988. 79 с.
45. Иваненко А.С. Новые прогулки по Тюмени. Тюмень: Радуга-Т, 2008. 335  с.
46. Иваненко А.С. Окрестности Тюмени. Свердловск: Средне-Уральское кн. изд-во, 1988. 205 с.
47. Иваненко А.С. Четыре века тюменского поля. Свердловск: Средне-Уральское кн. изд-во, 1990. 205 с.
48. Ильин И.А. Против России // Литературная Россия. 1990. 20 апреля.
49. Ильин И.А. Путь духовного обновления // Собр. соч.: в 10-ти т. М.: Русская книга, 1993. Т. 1. 400 с.
50. Ильин И.А. Путь к очевидности. М.: Республика, 1993. 421 с.
51. Иконникова С.Н. Очерки по истории культурологии. СПб.: ИГУП, 408 с.
52. Калининский В. Сибирский Лейпциг. Жировая ярмарка в Тюмени бы­ла единственной в России // Тюменская область сегодня. 2010. 22 сентября. С. 5.
53. Калининский В. Текутьев за трезвую Россию. К 170-летию со дня рождения Андрея Текутьева // Тюменская область сегодня. 2009. 27 ноября. С. 5.
54. Касьянова К. О русском национальном характере. М.: Ин-т нацио­нальной модели экономики, 1994. 367 с.
55. Коновалова Е.Н. Книгоиздание Тобольской губернии (вторая полови­на XIX - начало XX вв.). Тюмень: ООО Опцион-ТМ Холдинг, 2002. С. 54-62.
56. Копылов А.Н. Очерки культурной жизни Сибири XVII - начала XIX вв. Новосибирск: Наука, 1974. 252 с.
57. Копылов В.Е. Дом Игнатова-Пришвина на Госпаровской // Тюмен­ские известия. 1998. 29 января.
58. Копылов В.Е. Международные и российские награды тюменских куп­цов // Новая гильдия. 1993. № 4. С. 7.
59. Копылов В.Е. Окрик памяти. Книга первая. Тюмень: Слово, 2000. 336  с.
60. Копылов В.Е. Текутьевская школа в Борках // Тюменские известия. 1993. 13 февраля.
61. Коркина Т. Шесть фактов о военной Тюмени [Электронный ресурс]. URL: https://www.kp.by/daily/26378.4/3257105/ (дата обращения: 24.08.2018).
62. Костомаров Н.И. История раскола у раскольников. Исторические мо­нографии и исследования // Собрание соч.: кн. 1-8. СПб., 1905. Кн. 5. Т. 12, 13, С. 211-261.
63. Кружинов В.М. В годы НЭПА // Мое достояние:      историко­краеведческий альманах. В 4-х книгах. Тюмень: Олмарпресс, 2011. Кн. 3. 424 с.
64. Кружинов В.М. О жизни Тюмени и тюменцев в годы НЭП [Электрон­ный ресурс]. URL:      http://ltrnn.ru/greater_tumen/tyurnen_region/tyurnen-tyumen_region/o-zhizni-tyumeni-i-tyumencev,-v-gody-nehp-41193.html (дата об­ращения: 7.07.2018).
65. Кумок Я.Н. Губкин. М.: Молодая гвардия, 1968. 288 с.
66. Левитов И.С. Сибирские коршуны. СПб.: Тип. бр. Пантелеевых, 1894. 48 с.
67. Левитов И.С. Сибиряковский тракт на Север. Екатеринбург: Тип. «Екатеринбургск. недели», 1887. 36 с.
68. Ленин В.И. Развитие капитализма в России // Ленин В.И. Полн. собр. соч.: в 55-ти тт. 5-е изд. М.: Гос. изд-во полит. лит., 1963. Т. 3. С. 5-636.
69. Лернер М. Развитие цивилизации в Америке. Образ жизни и мыслей в Соединенных Штатах сегодня: в 2-х т. М.: Радуга, 1992. Т. 1. 671 с.
70.Личутин В. Цепь незримая... (Размышления о русском: утраченном, позабытом и меркнущем) // Наш современник. 2000. № 8. С. 236.
71. Лосский И.О. Характер русского народа // Условия абсолютного добра. М.: Полит. лит-ра, 1991. С. 238-360.
72. Львов Д.С. Нравственная экономика. М.: Институт экономических стратегий, 2004. 45 с.
73. Мамардашвили М. Как я понимаю философию. М.: Прогресс, 1992. С. 143-154; 311-314.
74. Манхейм К. Диагноз нашего времени. М.: Юрист, 1994. 538 с.
75. Маркс К. Капитал // К. Маркс, Ф. Энгельс. Полн. собр. сочинений: в 50-ти тт. 2-е изд. М.: Гос. изд-во полит. лит., 1955-1974. Т. 23. 920 с.
76. Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года // К. Маркс, Ф. Энгельс. Полн. собр. сочинений: в 50-ти тт. 2-е изд. М.: Изд-во полит. лит., 1955-1974. Т. 42. С. 41-174.
77. Медведева М. Как открывали первую тюменскую нефть // Комсо­мольская правда. 2016. 3 сентября.
78. Мертон Р. Социальная теория и социальная структура // Социологические исследования. 1992. № 2. С. 118-124.
79. Мефодьев В. Увлечение Гения // Тюменская правда. 2001. 17 апреля.
80. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. М.: Про­гресс-Культура, 1993. 528 с.
81. Миненко Н.А. Живая старина. Будни и праздники сибирской деревни. Новосибирск: Наука, 1989. 160 с.
82. Миненко Н.А. Культура русских крестьян Зауралья XVIII - первой половины XIX в. М.: Наука, 1991. 224 с.
83. Миненко Н.А. Русская крестьянская семья в Западной Сибири (XVIII - первая половина XIX вв.). Новосибирск: Наука, 1979. 350 с.
84. Налог, которого не было. Чем обернутся патенты для ферме­ров [Электронный ресурс] // Царьград. 2018. 24  мая.      URL:https://tsargrad.tv/articles/nalog-kotorogo-ne-bylo-chem-obemutsja-patenty-dlja-fermerov_134316 (дата обращения: 24.08.2018).
85. Никольский В.К. Сибирская ссылка протопопа Аввакума // Ученые записки института истории (РАНИОН). М., 1927. Т. 2. С. 150-170.
86. Носилов К. О сибирской торговле // Сибирская торговая газета. 1897. 23 ноября.
87. Оланьон К. Сибирь и ее экономическая будущность / пер. с фр. А.Д. Погрузова. СПб.: Типография товарищества «Просвещение», 1903. 252 с.
88. Омельчук А. Зов Арктики. Свердловск: Средне-Уральское кн. изд-во, 1980. С. 94-98.
89. Омельчук А. К неведомым вершинам. Свердловск: Средне-Уральское кн. изд-во, 1985. 191 с.
90. Осипов Ю.М. Философия хозяйства: в 2-х кн. М.: Юрист, 2001. Т. 1. 624 с.
91. Оссовская М. Рыцарь и буржуа. М.: Прогресс, 1987. 528 с.
92. Очерки истории Тюменской области. Тюмень: Тюмень, 1994. 731 с.
93. Пайпс Р. Россия при старом режиме / пер. с англ. М.: Независимая га­зета, 1993. 421 с.
94. Панарин А. Парадоксы предпринимательства, парадоксы истории // Вопросы экономики. 1995. № 7. С. 66.
95. Панарин А. Процессы модернизации и менталитет (материалы «Круг­лого стола») // Вопросы философии. 1994. № 1. С. 35.
96. Пасецкий В.М. Русские письма в архиве А.-Э. Норденшельда // Земля и вселенная. 1995. № 3. С. 43-49.
97. Платонов О. Русский труд. М.: Современник, 1991. 335 с.
98. Платонов О.А. Экономика русской цивилизации М.: ИРЦ, 2008. 794 с.
99. Покровский Н.Н. Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян-старообрядцев в XVIII в. Новосибирск: Наука, 1974. 392 с.
100. Правнучка Текутьева // Новая гильдия. 1992. № 2. С. 8.
101. Рабинович Г.Х. Источники формирования и состав городской бур­жуазии Тобольской губернии в конце XIX - начале XX вв. // Материалы науч­ной конференции, посвященной 100-летию Тобольского историко­архитектурного музея-заповедника. Свердловск: Средне-Уральское кн. изд-во, 1975. С. 121-123.
102. Сагатовский В.Н. Русская идея - ответ на вызов эпохи // Преем­ственность поколений: диалог культур. Материалы международной научно-практической конференции СПб.: Изд-во СПГУ, 1996. С. 18-24.
103. Северный морской путь. Досье [Электронный ресурс]. URL: http://tass.ru/mfo/4999806 (дата обращения: 23.08.2018).
104. Секреты старого дома // Тюменская правда. 2017. 21 сентября.
105. Семейный альбом Новоселовых // Тюменские известия. 2017. 19 августа.
106. Семёнов-Тян-Шанский П.П. Путешествие в Тянь-Шань. М.: Географгиз, 1948. 380 с.
107. Сибиряков А.М. К вопросу о внешних рынках Сибири. О важности водного сообщения между Тобольском и Енисеем через устья Оби и Енисея. Тобольск: Губ. тип., 1894. 98 с.
108. Сибиряков A.M. О путях сообщения Сибири и морских сношениях ее с другими странами. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1907. 189 с.
109. Сидоров М.К. О богатствах северных окраин Сибири и народах, там кочующих (составлено по материалам, собранным М.К. Сидоровым). СПб.: Тип. П.П. Меркульева, 1873. 19 с.
110. Сидоров М.К. Проект купца Сидорова о заселении севера Сибири путем промышленного и торгового развития внешней торговли Сибири. То­больск: Тип. губ. правл., 1864. 41 с.
111. Сидоров М.К. Север России. СПб.: Типография почтового департа­мента, 1870. 557 с.
112. Силин А.Н., Маслаков Н.А. Вахтовый метод на Тюменском Севере: двадцать лет спустя: учебное пособие. Тюмень: Вектор Бук, 2004. 172 с.
113. Словцов П.А. Историческое обозрение Сибири. Кн. I, 2. СПб.: Типо­графия И.Н. Скороходова, 1886. 384 с.
114. Словцов П.А. Письма из Сибири 1826 года. М.:      Тип. С. Селивановского, 1828. 112 с.
115. Смирнова-Сеславинская М.В. Цыгане Западной Сибири и Урала в историко-этнографических источниках и исследованиях XVIII - начала XIX вв. // Цыгане в оренбургском социуме: Материалы круглого стола, посвя­щенного международному дню цыган. Оренбург: ООО ИПК «Университет», 2013. 114 с.
116. Скалозубов JI.H. Из поездок по Тобольской губернии в 1895 г. То­больск: Тип. Тоб. епарх. братства, 1896. 21 с.
117. Скробов А. Духовные основы русского предпринимательства // Предпринимательство. 1997. № 6. С. 44-48.
118. Соловьев B.C. Сочинения: в 2-х т. М.: Мысль, 1990. Т. 1. 892 с.; Т. 2. 822 с.
119. Соммье Стефано Путешествие в Сибирь к остякам, самоедам, зыря­нам, татарам, киргизам, башкирам. Турин: Изд.-во Э. Лoxepa, 1885. 296 с.
120. Сорос Д. Кризис мирового капитализма. Открытое общество в опасности. М.: ИНФРА-М, 1999. 149 с.
121. Среднее образование в Тюмени в годы Великой Отечественной вой­ны [Электронный ресурс]. URL: https://school-science.ru/2/18/31401 (дата обра­щения: 24.08.2018).
122. Старообрядцы выжили, потому что отгородились от остального ми­ра [Электронный ресурс] // Тюменская правда. 2004.      27 ноября. URL: http://tyum-pravda.ru/obshestvo-main/3261-staroobryadtsyi-vyizhili-potomu-chto-otgorodilis-ot-ostalnogo-mira (дата обращения: 5.07.2018).
123. Сущая Е. Хорош только тот, кто не выделяется... (об А.И. Текутьеве) // Сибирский тракт. 1993. № 10. С. 16-17.
124. Тереб Н. Михаил Зингер: «Теперь живу за всех моих родных» // Тю­менские известия. 2014. 5 февраля.
125. Типикина Л. Кому досталась шуба бывшей купчихи Колокольниковой? // Тюменские известия. 2009. 23 октября.
126. Тойнби А. Дж. Цивилизация перед судом истории. М.: Прогресс; СПб.: Культура, 1996. 477 с.
127. Тюменская эпоха России [Электронный ресурс]. URL:http://1tmn.ru/greater_tumen/tyumen_region/tyumenskaya-ehpokha-rossii-4161.html (дата обращения: 16.07.2018).
128. Тюменское высшее военно-инженерное командное училище имени маршала инженерных войск А.И. Прошлякова [Электронный ресурс]. URL: http://twiku.mil.ru/O_vuze/Istoriya (дата обращения: 24.08.2018).
129. «Убийство» депутата. «Последнее время он опасался выходить на улицу без охраны...» [Электронный ресурс]. URL: http://ura.ru/articles/1036253741 (дата обращения: 15.07.2018).
130. Фёдоров Н.Ф. Собрание сочинений: в 4-х т. М.: Издательская группа «Прогресс», 1995. Т. I. 518 с.
131. Федоров Ю.М. Онтологические формы и функции технологии // Очерки философии техники: учебное пособие для технических вузов / под ред. Ю.В. Манько. СПб.: СПГУТД, 2000. 206 с.
132. Франк C.Л. Духовные основы общества. М.: Республика, 1992. 510 с.
133. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М.: Республика, 1994. 447 с.
134. Фромм Э. Иметь или быть. М.: Прогресс, 1986. 238 с.
135. Фроянов И.Я. Октябрь семнадцатого (глядя из настоящего). СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского университета, 1997. 160 с.
136. Фукуяма Ф. Великий разрыв. М.: ООО «Издательство АСТ», 2003. 474 с.
137. Хайек Ф.А. Дорога к рабству. М.: «Экономика», 1992. 176 с.
138. Халиков Н.А. Традиционная хозяйственная культура западно­сибирских татар // Сибирские татары: Материалы I Сиб. симпозиума «Культур­ное наследие народов Западной Сибири». Тобольск: Тобол. ист.-архит. музей-заповедник, 1998. 222 с.
139. Харамзин Т.Г., Хайруллина Н.Г. Традиционный уклад и образ жизни обских угров (по материалам социологических исследований). М.: Изд-во ИКАР, 2002. 295 с.
140. Харджян С. Этика бизнеса. М.: Мир, 1992. 334 с.
141. Хейзинга Й. Осень средневековья. М.: Наука, 1988. 563 с.
142. Чествование А.И. Текутьева 7-го и 8-го октября 1909 г. Тобольск: Тип. М.Н. Костюриной, 1911. 20 с.
143. Чукмалдин Н.М. Мои воспоминания: в 2-х ч. СПб.: Тип. А. Пороховщикова, 1899-1902. Ч. 1. 122 с.; Ч. 2. 102 с.
144. Чукмалдин Н.М. Записки о моей жизни: Посмертное изд. по рукопи­си, во 2-й ч. начерно отделанной автором / Н.М. Чукмалдин; Проред. и снабже­но вступ. ст. Сергеем Шараповым. М.: Типо-лит. А.В. Васильева и К, 1902. 197 с.
145. Чукмалдин Н.М. Письма из Москвы // Сибирская торговая газета. 1897. 27 июля, 30 июля, 14 августа, 30 ноября; 1898. 17 февраля, 19 февраля, 21 февраля, 11 апреля, 27 июня, 18 декабря, 29 декабря; 1899. 17 февраля.
146. Шаманенко М. «Беспристрастный, но любящий известную самостоя­тельность» // Тюменская область сегодня. 2011. 5 марта.
147. Шарапов С., Улыбышева М. Бедность и богатство. Православная этика предпринимательства. М.: «Ковчег», 2011. 320 с.
148. Шарапов С. Памяти Н.М. Чукмалдина. Предисловие к книге // Чук­малдин Н.М. Записки о моей жизни. М.: Типо-лит. А.В. Васильева и К, 1902. 197 с.
149. Шахназаров О.Л. Отношение к собственности у старообрядцев (до 1917 года). Ч. 1 // Вопросы истории. 2004. № 4. С. 53-70.
150. Шелгунов Н.В. Сибирь по большой дороге // Шелгунов Н.В. Сочи­нения: в 3 т. СПб.: Русская книжная торговля, 1871-1872. Т. 1. С. 183-298.
151. Шпенглер О. Закат Европы. М.: Мысль, 1993. 663 с.
152. Шубарт В. Европа и душа Востока // Аум. 1990. № 4. С. 11-161.
153. Шумпетер Й. Теория экономического развития. М.: Прогресс, 1982. 401 с.
154. Щапов А.П. Умственные направления русского раскола: в 3 т. СПб.: Издание М.В. Рожкова, 1859. Т. 1. С. 580-647.
155. Щипко Л. Радетель Сибири // Уральский следопыт. 1992. № 2. С. 77-82.
156. Экономическая культура: ее сущность и функции // Заславская Т.П., Рывкина Р.В. Социология экономической жизни: очерки теории. М.: Наука. Сиб. отд-ние, 1991. 442 с.
157. Этический кодекс православного предпринимателя [Электронный ресурс] / под ред. Шарапова С.A. URL: http://xn-glaneag3f.xn-р1ai/kodeks_(дaтa обращения: 25.06.2018).
158. Ядринцев Н.М. Культурное и промышленное состояние Сибири. До­клад по случаю торжества 300-летия Сибири. СПб.: Тип. А.С. Суворина, 1884. 32 с.
159. Ядринцев Н.М. Происхождение раскольничьих общин // Сибирский сборник. Научно-литературное периодическое издание под ред. Н.М. Ядринцева. Приложение к «Восточному обозрению». СПб.: Тип. И.Н. Скороходова, 1886. Кн. I. С. 21-47.
160. Ядринцев Н.М. Сибирь как колония: к юбилею трехсотлетия. Совре­менное положение Сибири, ее нужды и потребности, ее прошлое и будущее. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1882. 306 с.
161. Ядринцев Н.М. Судьба сибирской поэзии // Литературный сборник: Собр. науч. и лит. статей о Сибири и Азиат. Востоке / Ред. Н.М. Ядринцев. СПб.: Вост. обозрение, 1885. 496 с.
162. Янин А.Н. Экономика Тюменской области: учебное пособие. Тю­мень: ТюмГУ, 2011. 316 с.


Примечания
1
Аристотель. Сочинения: в 4 т. М.: Мысль, 1983. Т. 4. С. 395.
2
Осипов Ю.М. Философия хозяйства: в 2-х кн. М.: Юрист, 2001. С. 81-82.
3
Там же. С. 139.
4
Зарубина Н.Н. Социально-культурные основы хозяйства и предпринимательства. М.: Магистр, 1998. С. 14-27.
5
Экономическая культура: ее сущность и функции // Заславская Т.И., Рывкина Р.В. Социология экономической жизни: очерки теории. М.: Наука. Сиб. отд-ние, 1991. С. 113-115.
6
Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 85.
7
Зомбарт В. Буржуа. М.: Наука, 1994. С. 46-47.
8
Маркс К. Капитал // К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч.: в 50 т. М.: Гос. изд-во полит. лит., 1960. Т. 23. С. 89.
9
Шумпетер Й. Теория экономического развития. М.: Прогресс, 1982. С. 178, 185.
10
Автономов B.C. Йозеф Шумпетер. Капитализм, социализм и демократия. «Несвоевременные» мысли Йозефа Шумпетера [Электронный ресурс]. URL: http://schumpeter.ru/wp-content/uploads/2015/11/ (дата обращения: 25.06.2018).
11
Хейзинга Й. Осень средневековья. М.: Наука, 1988. С. 141.
12
Хайек Ф.А. Дорога к рабству. М.: «Экономика», 1992. С. 224.
13
Там же. С. 226.
14
Гинс Г.К. Предприниматель. М.: Посев, 1992.
15
Лернер М. Развитие цивилизации в Америке. Образ жизни и мыслей в Соединенных Штатах сегодня. В 2 т. М.: Радуга, 1992. Т. 1.
16
Оссовская М. Рыцарь и буржуа. М.: Прогресс, 1987. С. 264-281.
17
Бакштановский В.И., Согомонов Ю.В. Дух предпринимательства в современной России // Этика дела. Ведо­мости. Вып. 7. Тюмень: НИИ ПЭ, 1997. С. 35-142; Вып. 8. Тюмень: НИИ ПЭ, 1997. С. 20-47; Вып. 9. Тюмень: НИИ ПЭ, 1998. С. 35-87.
18
Соловьев B.C. Сочинения: в 2 т. М.: Мысль, 1990. Т. 1. С. 407-408.
19
Там же. С. 311-312.
20
Фёдоров Н.Ф. Собрание сочинений: в 4 т. М.: Издательская группа «Прогресс», 1995. Т. I. С. 250.
21
Бердяев Н.А. Философия неравенства. Письма к недругам по социальной философии // Русская философия собственности (XVII - XX вв.). СПб.: Ганза, 1993. С. 294.
22
Булгаков С.Н. Философия хозяйства. Нью-Йорк: Ротапринт с издания. М.: Путь, 1912, 1982. С. 47.
23
Там же. С. 141.
24
Булгаков С.Н. Душа социализма // Русский космизм. Антология философской мысли. М.: Педагогика-Пресс, С. 142.
25
Булгаков С.Н. Философия хозяйства. С. 44.
26
Булгаков С.Н. Душа социализма. С. 43.
27
Там же. С. 46.
28
Ильин И.А. Путь к очевидности. М.: Республика, 1993. С. 320.
29
Ильин И.А. Путь духовного обновления. Собр. соч.: в 10 т. М.: Русская книга, 1993. Т. 1. С. 272-273.
30
Франк С.Л. Духовные основы общества. М.: Республика, 1992. С. 313.
31
Гараджа М., Петрунин Ю. Православие и рынок // Наука и религия. 1993. № 2. С. 24-26; Скробов А. Духовные основы русского предпринимательства // Предпринимательство. 1997. № 6. С. 44-48; Харджян С. Этика бизне­са. М.: Мир, 1992; Шарапов С., Улыбышева М. Бедность и богатство. Православная этика предприниматель­ства. М.; «Ковчег», 2011.
32
Харджян С. Этика бизнеса. С. 54-68.
33
Этический кодекс православного предпринимателя / под ред. Шарапова С.А. [Электронный ресурс]. URL: http://xn-glaneag3f.xn-plai/kodeks (дата обращения: 25.06.2018).
34
Львов Д.С. Нравственная экономика. М.: Институт экономических стратегий, 2004.
35
Панарин А. Процессы модернизации и менталитет (материалы «Круглого стола») // Вопросы философии. №1. С. 35.
36
Касьянова К. О русском национальном характере. М.: Ин-т национальной модели экономики, 1994. С. 78.
37
Панарин А. Парадоксы предпринимательства, парадоксы истории // Вопросы экономики. 1995. № 7. С. 66.
38
Тойнби А. Дж. Цивилизация перед судом истории. М.: Прогресс; СПб.: Культура, 1996. С. 187.
39
Шпенглер О. Закат Европы. М.: Мысль, 1993.
40
Ленин В.И. Развитие капитализма в России // Ленин В.И. Полн. собр. соч.: в 55 т. 5-е изд. М.: Гос. изд-во по­лит. лит., 1963. Т. 3. С. 5-636.
41
Шпенглер О. Закат Европы.
42
Фромм Э. Иметь или быть. М.: Прогресс, 1986.
43
Манхейм К. Диагноз нашего времени. М.: Юрист, 1994.
44
Лернер М. Развитие цивилизации в Америке. Образ жизни и мыслей в Соединенных Штатах сегодня: в 2 т. М.: Радуга, 1992. Т. 1. С. 389.
45
Фукуяма Ф. Великий разрыв. М.: ООО «Издательство АСТ», 2003. С. 347.
46
Мертон Р. Социальная теория и социальная структура // Социологические исследования. 1992. № 2. С. 118-124.
47
Сорос Д. Кризис мирового капитализма. Открытое общество в опасности. М.: ИНФРА-М, 1999. С. 113-114, 226.
48
Федоров Ю.М. Онтологические формы и функции технологии // Очерки философии техники: учебное пособие для технических вузов / под ред. Ю.В. Манько. СПб: СПГУТД, 2000. С. 129.
49
Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М.: Республика, 1994. С. 295.
50
Сагатовский В.Н. Русская идея - ответ на вызов эпохи // Преемственность поколений: диалог культур: матери­алы международной научно-практической конференции СПб.: Изд-во СПГУ, 1996. С. 21.
51
Там же. С. 21.
52
Там же. С. 136.
53
Ильин И.А. Против России // Литературная Россия. 1990. 20 апреля. С. 15.
54
Манхейм К. Диагноз нашего времени. М.: Юрист, 1994.
55
Шубарт В. Европа и душа Востока // Аум. 1990. № 4. С. 91.
56
Касьянова К. О русском национальном характере. М.: Ин-т национальной модели экономики, 1994. С. 164-168.
57
Платонов О.А. Экономика русской цивилизации М.: ИРЦ, 2008.
58
Бартенев В. На крайнем Северо-Западе Сибири: Очерки Обдорского края. С.-Петербург: Типо-литография М.П. Пайкина, 1896. С. 120-123.
59
Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. М.: Прогресс-Культура, 1993. С. 488-513.
60
Ядринцев Н.М. Культурное и промышленное состояние Сибири. Доклад по случаю торжества 300-летия Си­бири. СПб.: Тип. А.С. Суворина, 1884. С. 14-15.
61
Словцов П.А. Письма из Сибири 1826 года. М.: Тип. С. Селивановского, 1828. С. 49.
62
Там же. С. 91.
63
Ядринцев Н.М. Сибирь как колония: к юбилею трехсотлетия. Современное положение Сибири, ее нужды и потребности, ее прошлое и будущее. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1882. С. 556.
64
Там же. С. 87.
65
Там же. С. 98.
66
Словцов П.А. Письма из Сибири 1826 года.
67
Ядринцев Н.М. Судьба сибирской поэзии // Литературный сборник: Собр. науч. и лит. статей о Сибири и Азиат. Востоке / Ред. Н.М. Ядринцев. СПб.: Вост. обозрение, 1885. С. 422.
68
Завалишин И. Описание Западной Сибири. М.: Типография Грачева и К, 1862. С. 88.
69
Копылов А.Н. Очерки культурной жизни Сибири XVII - начала XIX вв. Новосибирск: Наука, 1974. С. 124.
70
Копылов А.Н. Очерки культурной жизни Сибири XVII - начала XIX вв. С. 177.
71
Оланьон К. Сибирь и ее экономическая будущность / пер. с фр. А.Д. Погрузова. СПб.: Типография товарищества «Просвещение», 1903. С. 98.
72
Войнова Н. «Здешнее купечество гораздо образованнее русского, более податливо на общественные дела» // Тюменские известия. 1991. 2 июля.
73
Чукмалдин Н.М. Мои воспоминания: в 2 ч. СПб.: Тип. А. Пороховщикова, 1899-1902. Ч. 1. С. 6-7.
74
Миненко Н.А. Русская крестьянская семья в Западной Сибири (XVIII - первая половина XIX вв.). Новоси­бирск: Наука, 1979. С. 13.
75
Чукмалдин Н.М. Мои воспоминания. Ч. 1. С. 99.
76
Скалозубов Л.H. Из поездок по Тобольской губернии в 1895 г. Тобольск: Тип. Тоб. епарх. братства, 1896. С. 86.
77
Миненко Н.А. Живая старина. Будни и праздники сибирской деревни. Новосибирск: Наука, 1989. С. 92.
78
Там же. С. 98.
79
Шелгунов Н.В. Сибирь по большой дороге // Шелгунов Н.В. Сочинения: в 3 т. СПб.: Русская книжная торгов­ля, 1871-1872. Т. 1. С. 257.
80
Ядринцев Н.М. Сибирь как колония: к юбилею трехсотлетия. Современное положение Сибири, ее нужды и потребности, ее прошлое и будущее. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1882. С. 108.
81
Словцов П.А. Историческое обозрение Сибири. Кн. I, 2. СПб.: Типография И.Н. Скороходова, 1886. С. 58.
82
Гиляровский В.А. Москва и москвичи. М.: Правда, 1979. С. 276.
83
Словцов П.А. Историческое обозрение Сибири. Кн. I, 2. С. 147.
84
Там же. С. 157.
85
Войнова Н. «Здешнее купечество гораздо образованнее русского, более податливо на общественные дела».
86
Словцов П.А. Указ. соч. С. 171.
87
Ядринцев Н.М. Культурное и промышленное состояние Сибири. Доклад по случаю торжества 300-летия Си­бири. СПб.: Тип. А.С. Суворина, 1884. С. 6.
88
Иконникова С.Н. Очерки по истории культурологии. СПб.: ИГУП, 1998. С. 292-307.
89
Завалишин И. Описание Западной Сибири. С. 210.
90
 Рабинович Г.Х. Источники формирования и состав городской буржуазии Тобольской губернии в конце XIX - начале XX вв. // Материалы научной конференции, посвященной 100-летию Тобольского историко­архитектурного музея-заповедника. Свердловск: Средне-Уральское кн. изд-во, 1975. С. 210.
91
Бродель Ф. Материальная цивилизация. Экономика и капитализм XV-XVIII вв.: в 3-х т. Т. 2. Игры обмена. М.: Прогресс, 1988. С. 68-73.
92
Чукмалдин H.M. Мои воспоминания. Ч. 1. С. 31.
93
Архангельская И. Сибирь: пора пробуждения // Былое. 1991. № 2. С. 12.
94
Завалишин И. Описание Западной Сибири. С. 414.
95
Шелгунов Н.В. Сибирь по большой дороге. Т. 1. С. 229.
96
Калининский В. Сибирский Лейпциг. Жировая ярмарка в Тюмени была единственной в России // Тюменская область сегодня. 2010. 22 сентября. С. 5.
97
Иваненко А.С. Вокруг Тюмени. Свердловск: Средне-Уральское кн. изд-во, 1988; Иваненко А.С. Новые про­гулки по Тюмени. Тюмень: Радуга-Т, 2008; Иваненко А.С. Окрестности Тюмени. Свердловск: Средне-Уральское кн. изд-во, 1988; Иваненко А.С. Четыре века тюменского поля. Свердловск: Средне-Уральское кн. изд-во, 1990.
98
Иваненко А.С. Вокруг Тюмени. С. 18.
99
Носилов К. О сибирской торговле // Сибирская торговая газета. 1897. 23 ноября.
100
Абрамов Н.А. Описание березовского края. Шадринск: Исеть, 1993. С. 59.
101
Там же. С. 56.
102
Харамзин Т.Г., Хайруллина Н.Г. Традиционный уклад и образ жизни обских угров (по материалам социологи­ческих исследований). М.: Изд-во ИКАР, 2002. С. 16.
103
Там же. С. 35.
104
Очерки истории Тюменской области. Тюмень: Тюмень, 1994. С. 52.
105
Абрамов Н.А. Описание березовского края. С. 24.
106
Шпенглер О. Закат Европы. С. 463.
107
Ядринцев Н.М. Культурное и промышленное состояние Сибири. С. 8.
108
Семёнов-Тян-Шанский П.П. Путешествие в Тянь-Шань. М.: Географгиз, 1948. С. 42; Апресян Р.Г. Ценност­ные контраверзы предпринимательства // Общественные науки и современность. 1993. № 2. С. 8.
109
Семёнов-Тян-Шанский П.П. Указ. соч. С. 42.
110
Очерки истории Тюменской области. С. 106.
111
Ленин В.И. Развитие капитализма в России. С. 165.
112
Платонов О. Русский труд. М.: Современник, 1991. С. 180.
113
Валеев Ф.Т. Сибирские татары. Казань: Татарское кн. изд-во, 1993.
114
Там же.
115
Там же.
116
Там же.
117
Халиков Н.А. Традиционная хозяйственная культура западносибирских татар // Сибирские татары. Материалы I Сиб. симпозиума «Культурное наследие народов Западной Сибири». Тобольск: Тобол. ист.-архит. музей- заповедник, 1998. С. 163.
118
Пайпс Р. Россия при старом режиме / пер. с англ. М.: Независимая газета, 1993. С. 312.
119
Ядринцев Н.М. Происхождение раскольничьих общин // Сибирский сборник. Научно-литературное периоди­ческое издание / под ред. Н.М. Ядринцева. Приложение к «Восточному обозрению». Кн. I. СПб.: Тип. И.Н. Скороходова, 1886. С. 47.
120
Никольский В.К. Сибирская ссылка протопопа Аввакума // Ученые записки института истории (РАНИОН). М., 1927. Т. 2.
121
Беспалова Л.Г. Живое прошлое. Писатели XIX в. о Тюмени. Свердловск: Средне-Уральское кн. изд-во, 1987. С. 135.
122
Байдин В.И. Тюмень как центр старообрядчества в конце XVIII - середине XIX вв. // 400 лет Тюмени. Исто­рия и современность: Тюмень: ТГУ, 1986. С. 15-17.
123
Костомаров Н.И. История раскола у раскольников. Исторические монографии и исследования. Собр. соч.: кн. 1-8. СПб., 1905. Кн. 5. Т. 12, 13, 14. С. 233.
124
Там же.
125
Щапов А.П. Умственные направления русского раскола: в 3-х т. СПб.: Издание М.В. Рожкова, 1859. Т. 1.
126
Головачев П.М. У сибирских староверов и сектантов // Тобольские губернские ведомости. 1896. № 43. С. 12.
127
Чукмалдин Н.М. Мои воспоминания. Ч. 1. С. 4.
128
Там же. С. 9.
129
Там же. С. 8.
130
Там же. С. 5.
131
Там же. С. 17,
132
Там же. С. 5.
133
Ерасов Б.С. Социальная культурология. М.: Аспект-пресс, 1997. С. 498.
134
Гумилев Л.H. Этногенез и биосфера земли. М.: ТОО «Мишель и К0», 1993. С. 270.
135
Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 69.
136
Булгаков С.Н. Избранные статьи // Соч. в 2-х т. М.: Наука, 1993. Т. 2. С. 361.
137
Шахназаров О.Л. Отношение к собственности у старообрядцев (до 1917 года). Ч. 1 // Вопросы истории. 2004. № 4. С. 53-70.
138
Там же. С. 57.
139
Головачев П.М. У сибирских староверов и сектантов // Тобольские губернские ведомости. 1896. № 43. С. 12.
140
Глейнер А. Сибирь, Америка будущего / пер. с нем. Киев, 1906. С. 8.
141
Лосский Н.О. Характер русского народа // Условия абсолютного добра. М.: Полит. лит-ра, 1991. С. 337.
142
Покровский Н.Н. Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян-старообрядцев в XVIII в. Новосибирск: Наука, 1974. С. 338.
143
Башмакова М. Двумя перстами [Электронный ресурс] // Огонек. 2014.      10 октября. URL: http://www.kommersant.ru/doc/2603205 (дата обращения: 05.07.2018).
144
Старообрядцы выжили, потому что отгородились от остального мира [Электронный ресурс] // Тюменская правда. 2004. 27 ноября. URL: http://tyum-pravda.ru/obshestvo-main/3261-staroobryadtsyi-vyizhili-potomu-chto-otgorodilis-ot-ostalnogo-mira (дата обращения: 5.07.2018).
145
Очерки истории Тюменской области. С. 143.
146
Шаманенко М. «Беспристрастный, но любящий известную самостоятельность» // Тюменская область сегодня. 2011. 5 марта.
147
Копылов В.Е. Дом Игнатова-Пришвина на Госпаровской // Тюменские известия. 1998. 29 января.
148
Копылов В.Е. Международные и российские награды тюменских купцов // Новая гильдия. 1993. № 4. С. 7.
149
Там же.
150
Там же.
151
Там же.
152
Там же.
153
Омельчук А. К неведомым вершинам. Свердловск: Средне-Уральское кн. изд-во, 1985. С. 76.
154
Там же. С. 76-77.
155
Омельчук А. Зов Арктики. Свердловск: Средне-Уральское кн. изд-во, 1980. С. 96.
156
Сидоров М.К. О богатствах северных окраин Сибири и народах, там кочующих (составлено по материалам, собранным М.К. Сидоровым). СПб: Тип. П.П. Меркульева, 1873; Сидоров М.К. Проект купца Сидорова о заселении севера Сибири путем промышленного и торгового развития внешней торговли Сибири. Тобольск: Тип. губ. правл., 1864; Сидоров М.К. Север России. СПб.: Типография почтового департамента, 1870.
157
Левитов И.С. Сибирские коршуны. СПб.: Тип. бр. Пантелеевых, 1894. С. 35.
158
Личутин В. Цепь незримая... (Размышления о русском: утраченном, позабытом и меркнущем) // Наш совре­менник. 2000. № 8. С. 236.
159
Визе В.Ю. Моря советской Арктики. Очерки по истории исследований. М.-Л.: Главсевморпуть. 1948. С. 147.
160
Пасецкий В.М. Русские письма в архиве А.-Э. Норденшельда // Земля и вселенная. 1995. № 3. С. 45.
161
Там же.
162
Там же.
163
Там же. С. 46.
164
Левитов И.С. Сибиряковский тракт на Север. Екатеринбург: Тип. «Екатеринбургск. недели», 1887. С. 20.
165
Сибиряков А.М. О путях сообщения Сибири и морских сношениях ее с другими странами. СПб.: Тип. М.М. Стасюлевича, 1907. С. 20.
166
Пасецкий В.М. Русские письма в архиве А.-Э. Норденшельда. С. 45-47.
167
Левитов И.С. Сибиряковский тракт на Север. С. 30.
168
Соммье Стефано. Путешествие в Сибирь к остякам, самоедам, зырянам, татарам, киргизам, башкирам. Турин: Изд.-во Э. Лохера, 1885.
169
Сибиряков А.М. К вопросу о внешних рынках Сибири. О важности водного сообщения между Тобольском и Енисеем через устья Оби и Енисея. Тобольск: Губ. тип., 1894. С. 11.
170
Сибиряков А.М. О путях сообщения Сибири и морских сношениях ее с другими странами. С. 2.
171
Там же. С. 46.
172
Там же. С. 1.
173
Беспалова Ю.М. Ценностные ориентации в культуре западносибирского предпринимательства второй поло­вины XIX - начала XX вв. Тюмень: ТюмГНГУ, 1998.
174
Щипко Л. Радетель Сибири // Уральский следопыт. 1992. № 2. С. 78.
175
Мефодьев В. Увлечение Гения // Тюменская правда. 2001. 17 апреля
176
Беспалова Л.Г. Живое прошлое. Писатели XIX в. о Тюмени. Свердловск: Средне-Уральское кн. изд-во, 1987; Беспалова Л.Г. Тюмень. Из дальних и близких лет. Тюмень: Вектор Бук, 2001.
177
Беспалова Л.Г., Беспалова Ю.М. Тюменский край и писатели XVII - XIX веков. Екатеринбург: Средне - Уральское кн. изд-во, 1998. С. 155-172; Беспалова Ю.М. Западносибирские предприниматели второй половины XIX - начала XX вв.: имена, биографии, судьбы. Тюмень: ТюмГУ, 2002; Беспалова Ю.М. Нарративный поворот в социологии и проблема сохранения семейно-родовой памяти // Телескоп: журнал социологических и марке­тинговых исследований. 2015. № 3. С. 21-25; Беспалова Ю.М. Обращение к себе: повседневная жизнь западно­сибирской семьи глазами социолога. Тюмень: Мандр и К0, 2014; Беспалова Ю.М. Ценностные ориентации в культуре западносибирского предпринимательства второй половины XIX - начала XX вв. Тюмень: ТюмГНГУ, 1998; Беспалова Ю.М. Ценностные ориентации предпринимательства России. СПб.: СпбГУЭФ, 1999.
178
Вычугжанин А., Еманов А. Чукмалдин. Тюмень: Издательский дом «Титул», 2011.
179
Чукмалдин Н.М. Письма из Москвы // Сибирская торговая газета. 1987. 30 июля.
180
Головачев П.М. Жизнь и деятельность Н.М. Чукмалдина. Тюмень, 1903. С. 5-7.
181
Завалишин И. Описание Западной Сибири. С. 220.
182
Чукмалдин Н.М. Мои воспоминания. Ч. 1. С. 60.
183
Там же. С. 58.
184
Головачев П.М. Жизнь и деятельность Н.М. Чукмалдина. С. 3.
185
Чукмалдин Н.М. Мои воспоминания. Ч. 1. С. 56.
186
Там же. Ч. 2. С. 20.
187
Чукмалдин Н.М. Письма из Москвы // Сибирская торговая газета. 1899. 17 февраля.
188
Чукмалдин Н.М. Мои воспоминания. Ч. 2. С. 9.
189
Там же. С. 57.
190
Чукмалдин Н.М. Письма из Москвы // Сибирская торговая газета. 1898. 21 февраля.
191
Там же. 1898. 27 июня.
192
Там же. 1898. 27 июня.
193
Там же.
194
Там же. 1898. 11 апреля.
195
Там же.
196
Там же. 1897. 14 августа.
197
Там же. 1898. 29 декабря.
198
Там же. 1898. 18 декабря.
199
Там же. 1898. 29 декабря.
200
Там же. 1898. 19 февраля.
201
Там же. 1899. 17 февраля.
202
Там же. 1899. 19 февраля.
203
Чукмалдин Н.М. Мои воспоминания. Ч. 2. С. 55-56.
204
Чукмалдин Н.М. Письма из Москвы. 1898. 27 июня.
205
Чукмалдин Н.М. Мои воспоминания. Ч. 1. С. 93.
206
Головачев П.М. Жизнь и деятельность Н.М. Чукмалдина. С. 31.
207
Шарапов С. Памяти Н.М. Чукмалдина. Предисловие к книге // Чукмалдин Н.М. Записки о моей жизни. М.: Типо-лит А.В. Васильева и К, 1902. С. 8.
208
Чукмалдин Н.М. Мои воспоминания. Ч. 1. С. 33-34.
209
Головачев П.М. Жизнь и деятельность Н.М. Чукмалдина. С. 44.
210
Там же. С. 43-44.
211
Там же. С. 45.
212
Беспалова Л.Г. Живое прошлое. Писатели XIX в. о Тюмени. С. 162-164.
213
Там же. С. 164.
214
Чукмалдин Н.М. Мои воспоминания. Ч. 2. С. 168.
215
Там же.
216
Там же.
217
Коновалова E.H. Книгоиздание Тобольской губернии (вторая половина XIX - начало XX вв.). Тюмень: ООО Опцион-ТМ Холдинг, 2002. С. 54-62.
218
Чукмалдин Н.М. Мои воспоминания. Ч. 2. С. 169.
219
Там же. С. 168.
220
Там же. С. 175.
221
Копылов В.Е. Окрик памяти. Книга первая. Тюмень: Слово, 2000. С. 306-307.
222
Там же. С. 308.
223
Чествование А.И. Текутьева 7-го и 8-го октября 1909 г. Тобольск: Тип. М.Н. Костюриной, 1911. С. 5-6.
224
Очерки истории Тюменской области. С. 125.
225
Беспалова Л.Г. Тюмень. Из дальних и близких лет. С. 165-177.
226
Зеленевский Ю., Карабанова Л. Страницы истории тюменского театра. Тюмень: Кн. изд.-во, 1959. С. 5.
227
Сущая Е. Хорош только тот, кто не выделяется... (об А.И. Текутьеве) // Сибирский тракт. 1993. № 10. С. 16-17; Войнова Н. Текутьев: легенда и факты // Новая гильдия. 1992. № 5-6. С. 8.
228
Там же.
229
Калининский В Текутьев за трезвую Россию. К 170-летию со дня рождения Андрея Текутьева // Тюменская область сегодня. 2009. 27 ноября. С. 5.
230
Там же.
231
Правнучка Текутьева // Новая гильдия. 1992. № 2. С. 8.
232
Копылов В.Е. Текутьевская школа в Борках // Тюменские известия. 1993. 13 февраля.
233
Миненко Н.А. Культура русских крестьян Зауралья XVIII - первой половины XIX в. М.: Наука, 1991. С. 157.
234
Левитов И.С. Сибирские коршуны. СПб.: Тип. бр. Пантелеевых, 1894.
235
Там же. С. 114.
236
Вычугжанин А., Отрадных О. История банковского дела Тюменской области. Тюмень: Слово, 2004. С. 439.
237
Типикина Л. Кому досталась шуба бывшей купчихи Колокольниковой? // Тюменские известия. 2009. 23 октября.
238
Секреты старого дома // Тюменская правда. 2017. 21 сентября; Семейный альбом Новоселовых // Тюменские известия. 2017. 19 августа.
239
Очерки истории Тюменской области. С. 168.
240
Кружинов В.М. В годы НЭПА // Мое достояние: историко-краеведческий альманах. Тюмень: Олмарпресс, 2011. С. 197.
241
Кружинов В.М. О жизни Тюмени и тюменцев в годы НЭП [Электронный ресурс]. URL: http://ltmn.ru/greater_tumen/tyumen_region/tyumen-tyumen_region/o-zhizni-tyumeni-i-tyumencev,-v-gody-nehp-41193.html (дата обращения: 7.07.2018).
242
Кружинов В.М. В годы НЭПА. С. 198.
243
Очерки истории Тюменской области. С. 176-177.
244
Беспалова Ю.М. Обращение к себе: повседневная жизнь западносибирской семьи глазами социолога. Тюмень: Мандр и К0, 2014. С. 39-40.
245
Очерки истории Тюменской области. С. 177-178.
246
Беспалова Ю.М. Нарративный поворот в социологии и проблема сохранения семейно-родовой памяти // Телескоп: журнал социологических и маркетинговых исследований. 2015. № 3. С. 21-25.
247
Очерки истории Тюменской области. С. 191-202.
248
Очерки истории Тюменской области. С. 203-218.
249
Кумок Я.Н. Губкин. М.: Молодая гвардия, 1968.
250
Медведева М. Как открывали первую тюменскую нефть // Комсомольская правда. 2016. 3 сентября; Тюмен­ская эпоха России [Электронный ресурс]. URL: http://ltmn.ru/greater_tumen/tyumen_region/tyumenskaya-ehpokha-rossii-4161.html (дата обращения: 16.07.2018).
251
Коркина Т. Шесть фактов о военной Тюмени [Электронный ресурс]. URL: https://www.kp.by/daily/26378.4/3257105/ (дата обращения: 24.08.2018).
252
Тереб H. Михаил Зингер: «Теперь живу за всех моих родных» // Тюменские известия. 2014. 5 февраля.
253
Среднее образование в Тюмени в годы Великой Отечественной войны [Электронный ресурс]. URL: https://school-science.ru/2/l 8/31401 (дата обращения: 24.08.2018).
254
Тюменское высшее военно-инженерное командное училище имени маршала инженерных войск А.И. Прошлякова [Электронный ресурс]. URL: http://tvviku.mil.ru/O_vuze/Istoriya (дата обращения: 24.08.2018).
255
Янин А.Н. Экономика Тюменской области: учебное пособие. Тюмень: ТюмГУ, 2011.
256
Там же.
257
Там же.
258
Иваненко А.С. Новые прогулки по Тюмени. Тюмень: Радуга-Т, 2008. С. 289.
259
Там же. С. 291.
260
Чукмалдин Н.М. Письма из Москвы. 1897. 30 ноября.
261
Архангельская И. Сибирь: пора пробуждения // Былое. 1991. № 2. С. 12.
262
«Убийство» депутата. «Последнее время он опасался выходить на улицу без охраны...» [Электронный ресурс]. URL: http://ura.ru/articles/1036253741 (дата обращения: 15.07.2018).
263
В Тюмени начинается передел старейшей автомобильной империи [Электронный ресурс]. URL: http://uralpolit.ru/article/ tyumen/ 23-08-2016/ 88033 (дата обращения: 15.07.2018).
264
Налог, которого не было. Чем обернутся патенты для фермеров // Царьград. 2018. 24 мая [Электронный ресурс]. URL: https://tsargrad.tv/articles/nalog-kotorogo-ne-bylo-chem-obemutsja-patenty-dlja-fermerov_l34316 (дата обращения: 24.08.2018).
265
Фроянов И.Я. Октябрь семнадцатого (глядя из настоящего). СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского университе­та, 1997. С. 36.
266
Там же. С. 38.
267
Там же.
268
Если бы я мог, то возродил бы деревню // Тюменские известия. 2008. 5 марта [Электронный ресурс]. URL: http://old.t-i.ru/article/6184 (дата обращения: 15.07.2018).
269
Силин А.Н., Маслаков Н.А. Вахтовый метод на Тюменском Севере: двадцать лет спустя: учебное пособие. Тюмень: Вектор Бук, 2004.
270
Смирнова-Сеславинская М.В. Цыгане Западной Сибири и Урала в историко-этнографических источниках и исследованиях XVIII - начала XIX вв. // Цыгане в оренбургском социуме: Материалы круглого стола, посвя­щенного международному дню цыган. Оренбург: ООО ИПК «Университет», 2013. С. 24-25.