Артур Чернышов
РАЗНОЛЕТЬЕ
МУДРОСТЬ ОСТАВАТЬСЯ СОБОЙ
зарисовки с натуры
ГЛУБИННЫЕ РОДНИКИ
Раньше всех поднимается Ольга Владимировна. Нет еще и пяти, а во дворе в эту пору уже светло. Выйдешь на крыльцо, и обдаст тебя утренней свежестью, снимет остатки сна.
В разлитой вокруг тиши до неправдоподобия отчетлив и звонок каждый ближний и дальний звук. Нарастающий из-за Дона гул приближающегося поезда, затушеванный днем разными шумами, сейчас создает обманчивое впечатление, что железная дорога где-то совсем рядом. А до нее, пожалуй, с километр.
Стараясь не греметь посудой, Ольга Владимировна суетится у огня. Не сразу отрываются от подушки головы сыновей. Но окончательно проснуться для ребят, ополоснуть лицо холодной водой, одеться по-рабочему, перекусить, прихватив с собой собранный матерью немудренный «торбазок» — дело нескольких минут. И вот загорелые почти до черна, братья-близнецы шагают к трактору. Двигатель пулеметными очередями выхлопов взрывает тишину. Это самые первые резкие, оглушительные звуки в просыпающемся Бигильдино. Их слышат в каждом доме, зная, что Стебуновы-младшие отправляются в поле. Слышит и Володька Тутыхин, приятель и тоже тракторист. Потому вскоре появляется из калитки крайнего дома.
— Опять в «университет» опоздал, — бормочет он. — Да разве за ними угонишься.
«Университет» — летняя практика ребят. И Стебуновы-младшие, и Тутыхин — учащиеся средней школы — продолжатели семейных традиций. Они уже не первый год помогают своим отцам пахать землю, растить и убирать урожай. Они знают цену каждому дню, особенно в страдную пору. И не только потому, что время не ждет, но и в равной, видимо, мере, потому что сами на три летних месяца становятся полноправными членами совхоза. И хотя площадь, отведенная им для уборки, не так уж велика, свое задание ребята всегда перевыполняют.
— У нас хорошо, — уклоняются от распросов братья и стремятся перевести разговор на более, по их мнению, интересную тему. — Вот в школе уже который год работает производственная ученическая бригада. В ней много И механизаторов, и полеводов.
Рассказывать о своей бригаде им нравится — пожалуйста! А о себе — для чего, собственно, и что? Вот если про отца или старших братьев — Анатолии, Владимире, Александре — другое дело…
Год назад здесь же, в совхозе, я познакомился с семьей Стебуновых. Это была встреча из тех, какие через годы и расстояния вновь приводят нас к знакомым людям, к знакомым местам. Многое тогда я услышал, но, пожалуй, больше всего запомнился рассказ директора средней школы Николая Захаровича Анохина о братьях-выпускниках, как эстафету принявших наказ отца любить землю, украшать ее. Самому старшему — Анатолию — 24 года, Владимиру — 21, Александру — 19, Николаю и Алексею — идет пятнадцатый год.
Тридцать лет трудится на полях родного хозяйства Николай Васильевич Стебунов. Менялись названия колхоза, на смену керосиновым «ХТЗ», «ЧТЗ», «НАТИ» пришли новые, быстроходные, легкоуправляемые тракторы. На глазах росли животноводческие помещения, склады, механические мастерские, менялся облк села, уровень колхозников, — лишь неизменной осталась тяга к земле. По-прежнему жила в нем неукротимая вера в ценность своей профессии, вечно связанной с искусством растить хлеб. Хорошо понимал и внушал своим сыновьям глава семейства, что, выходя на современный уровень по условиям быта (электричество, радио, газ), село возвращает человеку то, чего даже на самой высшей точке культуры не способен дать город: общение и связь с природой.
Слова отца приходили на память двадцатилетнему солдату Анатолию Стебунову. Именно в армии понял он, что значат для него тихие родные края, и клен под окошком, и дикая яблоня за огородом, и даже разбитая дорога к шоссе, и всегда спокойный в этих местах Дон в черемуховой кайме. Словом, все то, что дома видишь и как бы не замечаешь, а издали оно вдруг озаряется совершенно иным светом и непреодолимо манит к себе.
Вот и сейчас работы невпроворот: уборка свеклы, вспашка зяби. Утром тяжело, все тело налито еще вчерашней усталостью. А думается легко, свободно. «Устают, видимо, Николай с Алексеем, но ничего. Они привычные к труду. Все лето возили зерно на ток, работали помощниками комбайнеров».
Не изменил семейной традиции и Владимир. Иной специалист приходит в хозяйство, чтобы попытать счастья. Другой — чтобы отработать после учебы положенный срок. А третий даже и не заявится в село, сразу сбежит в город. Но есть и другие — те, что просто не могут представить себя без деревни, без работы в поле. Так и Владимир. Пять лет назад дали ему захудалый тракторишко. Не везло машине на хозяев. Не везло до тех пор, пока не передали ее Владимиру Стебунову. Начинающий механизатор принял это как должное: в первый год самостоятельной работы смешно было бы рассчитывать на другое. Долго возился он с трактором, и тот, словно в благодарность за то, что его теперь холят, ожил. В ту посевную так было потеряно у Стебунова три дня.
Нынче Володя по полторы-две нормы выполняет на своем «Беларусе».
…Верно говорят в народе: реки, в истоках которых бьют глубинные родники, не пересыхают. И мне понятно, откуда даже у самых младших Стебуновых такая страсть к технике, такая любовь к земле.
1970
Артур Чернышов
РАЗНОЛЕТЬЕ
МУДРОСТЬ ОСТАВАТЬСЯ СОБОЙ
зарисовки с натуры
ГЛУБИННЫЕ РОДНИКИ
Раньше всех поднимается Ольга Владимировна. Нет еще и пяти, а во дворе в эту пору уже светло. Выйдешь на крыльцо, и обдаст тебя утренней свежестью, снимет остатки сна.
В разлитой вокруг тиши до неправдоподобия отчетлив и звонок каждый ближний и дальний звук. Нарастающий из-за Дона гул приближающегося поезда, затушеванный днем разными шумами, сейчас создает обманчивое впечатление, что железная дорога где-то совсем рядом. А до нее, пожалуй, с километр.
Стараясь не греметь посудой, Ольга Владимировна суетится у огня. Не сразу отрываются от подушки головы сыновей. Но окончательно проснуться для ребят, ополоснуть лицо холодной водой, одеться по-рабочему, перекусить, прихватив с собой собранный матерью немудренный «торбазок» — дело нескольких минут. И вот загорелые почти до черна, братья-близнецы шагают к трактору. Двигатель пулеметными очередями выхлопов взрывает тишину. Это самые первые резкие, оглушительные звуки в просыпающемся Бигильдино. Их слышат в каждом доме, зная, что Стебуновы-младшие отправляются в поле. Слышит и Володька Тутыхин, приятель и тоже тракторист. Потому вскоре появляется из калитки крайнего дома.
— Опять в «университет» опоздал, — бормочет он. — Да разве за ними угонишься.
«Университет» — летняя практика ребят. И Стебуновы-младшие, и Тутыхин — учащиеся средней школы — продолжатели семейных традиций. Они уже не первый год помогают своим отцам пахать землю, растить и убирать урожай. Они знают цену каждому дню, особенно в страдную пору. И не только потому, что время не ждет, но и в равной, видимо, мере, потому что сами на три летних месяца становятся полноправными членами совхоза. И хотя площадь, отведенная им для уборки, не так уж велика, свое задание ребята всегда перевыполняют.
— У нас хорошо, — уклоняются от распросов братья и стремятся перевести разговор на более, по их мнению, интересную тему. — Вот в школе уже который год работает производственная ученическая бригада. В ней много И механизаторов, и полеводов.
Рассказывать о своей бригаде им нравится — пожалуйста! А о себе — для чего, собственно, и что? Вот если про отца или старших братьев — Анатолии, Владимире, Александре — другое дело…
Год назад здесь же, в совхозе, я познакомился с семьей Стебуновых. Это была встреча из тех, какие через годы и расстояния вновь приводят нас к знакомым людям, к знакомым местам. Многое тогда я услышал, но, пожалуй, больше всего запомнился рассказ директора средней школы Николая Захаровича Анохина о братьях-выпускниках, как эстафету принявших наказ отца любить землю, украшать ее. Самому старшему — Анатолию — 24 года, Владимиру — 21, Александру — 19, Николаю и Алексею — идет пятнадцатый год.
Тридцать лет трудится на полях родного хозяйства Николай Васильевич Стебунов. Менялись названия колхоза, на смену керосиновым «ХТЗ», «ЧТЗ», «НАТИ» пришли новые, быстроходные, легкоуправляемые тракторы. На глазах росли животноводческие помещения, склады, механические мастерские, менялся облк села, уровень колхозников, — лишь неизменной осталась тяга к земле. По-прежнему жила в нем неукротимая вера в ценность своей профессии, вечно связанной с искусством растить хлеб. Хорошо понимал и внушал своим сыновьям глава семейства, что, выходя на современный уровень по условиям быта (электричество, радио, газ), село возвращает человеку то, чего даже на самой высшей точке культуры не способен дать город: общение и связь с природой.
Слова отца приходили на память двадцатилетнему солдату Анатолию Стебунову. Именно в армии понял он, что значат для него тихие родные края, и клен под окошком, и дикая яблоня за огородом, и даже разбитая дорога к шоссе, и всегда спокойный в этих местах Дон в черемуховой кайме. Словом, все то, что дома видишь и как бы не замечаешь, а издали оно вдруг озаряется совершенно иным светом и непреодолимо манит к себе.
Вот и сейчас работы невпроворот: уборка свеклы, вспашка зяби. Утром тяжело, все тело налито еще вчерашней усталостью. А думается легко, свободно. «Устают, видимо, Николай с Алексеем, но ничего. Они привычные к труду. Все лето возили зерно на ток, работали помощниками комбайнеров».
Не изменил семейной традиции и Владимир. Иной специалист приходит в хозяйство, чтобы попытать счастья. Другой — чтобы отработать после учебы положенный срок. А третий даже и не заявится в село, сразу сбежит в город. Но есть и другие — те, что просто не могут представить себя без деревни, без работы в поле. Так и Владимир. Пять лет назад дали ему захудалый тракторишко. Не везло машине на хозяев. Не везло до тех пор, пока не передали ее Владимиру Стебунову. Начинающий механизатор принял это как должное: в первый год самостоятельной работы смешно было бы рассчитывать на другое. Долго возился он с трактором, и тот, словно в благодарность за то, что его теперь холят, ожил. В ту посевную так было потеряно у Стебунова три дня.
Нынче Володя по полторы-две нормы выполняет на своем «Беларусе».
…Верно говорят в народе: реки, в истоках которых бьют глубинные родники, не пересыхают. И мне понятно, откуда даже у самых младших Стебуновых такая страсть к технике, такая любовь к земле.
1970