Владимир Герасимов

Берега далёкие и близкие





"Принц" сибирский





Что и говорить, не особо баловала жизнь - судьба Алек­сандра Анатольевича. Многое потерял он от того, что отца не было в самые важные моменты его жизни.

Не было крепкого мужского плеча, мудрого отцовского совета. Не всегда у него всё получалось сразу, обязатель­но судьбе надо было посылать его на второй, а то и тре­тий круг, как промахнувшегося стреляющего лыжника. Да и житейско-важные вопросы решались подчас тоже туго, проблематично.

Но и в пасынках, конечно, он не ходил у судьбы-матери. Вот в чём везло, так это на хороших людей - добрых, отзыв­чивых, настоящих. А ещё везло на друзей. Было у него по жизни их немного, но это были именно друзья, бескорыст­ные, преданные, надёжные.

Как когда-то его отцу, так и ему в жизни встретился тоже друг — военный. И по странному стечению обстоятельств, тоже районный военный комиссар. Майор Николай Рад­ченко был на семь лет старше Мельникова, но эта разница в возрасте не мешала им быть на равных, отношения между ними были всегда тёплыми, почти братскими. Подружи­лись и сошлись так крепко, что стали дружить и семьями, стали близки и их дети.

По возможности время проводили всегда вместе и это было всем домашним интересно. Жаль только, что этого времени мало. Что касается пристрастий и увлечений, то оба были заядлыми рыбаками и охотниками, поэтому зимние и летние вылазки всегда совершали вместе. Каких только слу­чаев не было в этих совместных поездках. Были и смешные и курьёзные истории. Были и такие, что запали в сердце навсегда, как-то даже изменили их взгляды на мир окружа­ющий.

Одну из таких историй в их семьях всегда вспоминают с особой теплотой и грустью.

Стояла золотая сибирская осень. Последние дни сентя­бря выдались на редкость замечательными. Днем неплохо пригревало. Занудные осенние дожди прекратились больше недели назад. Хотя ночью было уже свежо, но в лесах пошли грибы, непонятно какой слой. Словно решили они порадо­вать сибиряков перед предстоящей долгой зимой. Вот и за­хотели тогда сделать мужики вылазку на охоту, тем более что в общем окружении только и разговоров было о том, что «се­вера даванули холодом и активно пошла северная утка». Тут комментарии излишни. Кто же устоит. Это же песня, сказка — поохотиться с чучелами на «северную».

Было однозначно решено - надо ехать в ближайшие вы­ходные. Отстреляться, порыбачить и на обратном пути за­няться «тихой» охотой - проверить заветные грибные места.

На том и порешили. Больших компаний не лю­бил ни Николай, ни сам Александр Анатольевич. Была проверенная надежная команда из трех-четырех чело­век. Это были и ветераны выездов, опытные уже му­жики, были и такие, как Мельников, только приобща­ющие к этому таинству, но очень любящие бывать на природе, рыбачить и охотиться, а потом душевно по­сидеть у костра, послушать истории и байки бывалых.

На этот раз для охоты на «северную» выбрали Салтаим, одно из самых солидных озер области. Выбор был сделан неслучайно. Во-первых, не так далеко. И в это время рыба ловилась там неплохо. Трофейный окунь попадался до­вольно часто, баловали карась и карп. А на огромных во­дных просторах всегда останавливались на длительный от­дых большие косяки проходной северной утки. И посидеть с чучелами на урезе камышей было одно удовольствие.

Причём, «северная» шла на чучела в течение всего дня, не зевай только.

Одна проблема. Стена камыша высотой под три метра тянулась от пристани до основной воды, как говорили му­жики: «до зеркала», метров двести—триста. В отдельных ме­стах узкие и сильно разветвлённые проходы создавали до­полнительные трудности.

Правда, этим летом рыбаки часто выезжали рыбачить «на стекло» и проходы были относительно чистые и широ­кие, не успели затянуться травой.

На место команда на этот раз прибыла к трём часам дня. Быстро выгрузив всё из машин, мужики стали оперативно качать свои «резинки», грузиться.

Было в компании четыре человека. Кроме военкома и его заместителя, был и близкий родственник майора, специ­ально приехавший из города.

После небольшого перекура, решено добираться до ме­ста. Было оговорено заранее, на лодках уйти на «море» и но­чевать там, на плавнях, которые в этих местах были настолько надёжными, что на них давно росли приличные кустарники.

Как бывалый охотник и завсегдатай поездок сюда на Салтаим, помощник Радченко, капитан Захаров, прошед­ший Афганистан от первого дня до вывода войск, взял­ся возглавить на своей лодке этот караван. Завершить его напросился Александр Анатольевич, сославшись на то, что не имеет больших навыков продвижения по та­ким камышовым катакомбам, да и сдерживать опыт­ных «мореманов» ему бы не хотелось, как не хотелось бы услышать в свой адрес дружеские шутки и коммен­тарии. Все, зная, что именно так и будет, заулыбались.

Мельников был на новой алюминиевой расклад­ной лодке, которую купил месяц назад и выехал на воду на ней второй раз. И были у него с собой только вес­ла. На открытой воде он мастерски управлял этой «посу­диной». Сейчас же был нужен длинный шест - «пехло», как его называли мужики. У них были с собой такие разбор­ные шесты.

Помучавшись с двумя веслами по этим камышовым ла­биринтам, Александр перешёл на одно весло и поплыл как на байдарке, подгребая веслом то с одной, то с другой сто­роны. Дело пошло быстрее, появилась и скорость. Плывя, он слышал удаляющиеся голоса друзей. Двигаясь в этом ка­мышовом раю, они постоянно перекликались.

Мельников стал «прибавлять оборотов», ему хоте­лось догнать команду. Неожиданно стена камыша раз­двинулась и он выплыл на довольно приличный плёс.

Ближе к противоположному краю, почти рядом с камы­шом, сидел лебедь. Это был не просто лебедь, это был белый красавец, с высокой грациозно изогнутой шеей.

Мельников замер от удивления. Удивило его и то, что птица не сорвалась с места, не улетела.

Резко притормозив лодку, Александр Анатольевич стал внимательно оценивать ситуацию и всё понял.

Плёсина на всю ее длину была перегорожена сетями, и лебедь запутался в них. Он и сейчас сделал несколько по­пыток освободиться из плена и взлететь. Но при этом у него поднималось только одно крыло. Присмотревшись, Мель­ников увидел, что одно крыло лебедя было в свежей крови.

Чертыхнувшись и крепко по-мужски выругавшись вслух, он догадался о причине сложившейся ситуации. Какой-то негодяй вчера вечером подстрелил этого красавца, а искать в дебрях не стал. Упав в темноте на воду", лебедь ещё вдоба­вок запутался в «китайках».

Будь птица здоровой, она непременно бы справи­лась с этой сетью. Но этот красавец ослаб от потери крови. Мельников, чтобы взвесить сложившуюся об­становку, осторожно достал сигареты, закурил. Уви­дев дым, лебедь поначалу заволновался, попытался опять делать движения. Но видно настолько ослаб, что ему ничего не удалось и на этот раз, не удалось продвинуть­ся к камышу. Зато своими действиями он растревожил рыбу, что была в сетях.

Вода на плесе была совершенно прозрачной, и Мель­ников видел, как караси и окуни пытались высвободиться из плена, хаотично тянули и дёргали сеть в разные стороны, чем тревожили лебедя. Но скоро рыба опять успокоилась, успокоился и лебедь. Он не делал больше никаких попыток освободиться.

Что ни говори, картина была грустная. Лебедь смотрел прямо на Мельникова, смотрел тоскливо, наверное, с какой-то надеждой. И человек смотрел на это чудо природы и ли­хорадочно думал:

- Что? Что делать? Как помочь?

Докурив, он ещё какое-то время посидел тихо. Потом осторожно снял с себя брезентовую ветровку и остался в од­ном камуфлированном костюме, что года два назад подарил военком. Охотник стал медленно приближаться к лебедю. На удивление тот не делал никаких попыток удалиться от надвигающейся на него лодки. И тут Мельникова осенила мысль - эта птица знала людей, доверяла им. Много раз видел Александр Анатольевич таких спокойно плавающих красав­цев и на Балтике да и в других местах, на прудах городских и озёрах. Они грациозно плавали на виду у всех и охотно кор­мились даже с рук у людей. Скорее всего, этот лебедь был одним из таких. А здесь он встретился с предательством. С «выстрелом в спину». Но память видимо крепко держала, то его прошлое и он верил - люди добрые, они всегда помогут.

Мельников осторожно взялся за сеть и стал медленно приближаться к птице. Какое-то время они смотрели друг на друга. Потом птица склонила покорно голову, как бы да­вая понять:

- Я в твоей власти, смелее действуй, человек!

Александр решительно достал раскладной ножик, кото­рый всегда был под рукой и стал не жалея резать сеть, что сковала лебедя. Потом осторожно двумя руками поднял его к себе в лодку. Лебедь был достаточно тяжёл, видно было, что это умудрённый опытом, повидавший жизнь самец.

Более осторожно ножом Мельников освободил ноги птицы от остатков сетей. Осмотрев левое крыло, он увидел, что ранение серьёзное. Затем бережно накрыл птицу своей ветровкой, а рукава несильно завязал на ее мощной груди. Лебедь за всё это время даже не пытался сопротивляться, только склонял голову да изредка смотрел в глаза.

Где-то впереди, далековато, всё чаще и настойчивее ста­ли раздаваться крики. Это мужики уже добрались до откры­той воды. Мельников, чтобы не пугать лебедя, несколько раз негромко откликнулся. Его всё-таки услышали, крики с «моря» прекратились.

Минут через пятнадцать, плутая по лабиринтам, он наконец-то выбрался на водную гладь. Выплыл он, конечно совершенно в другом месте. Метрах в семидесяти он увидел своих рыбаков-охотников, лодки их стояли вместе. Мужики курили и что-то оживлённо обсуждали, показывая на стаи уток, что кружились далеко над основной гладью озера.

Когда Мельников медленно стал приближаться к дру­зьям, все сразу обратили внимание на необычного пасса­жира в его лодке, который тоже при виде людей стал вол­новаться и подавать голос. И было непонятно, то ли он приветствовал и радовался людям, то ли выказывал свой ис­пуг. Было видно и удивление мужиков, от которых напере­бой посыпались вопросы, зазвучали комментарии.

Первым весело спросил комиссар:

- Что-то, Саша, я не видел у тебя в «подсадных» такого серьезного господина. Что это у тебя за гусь на борту. Го­ворливый к тому же, как Цицерон. А красив как принц, ну истинно ПРИНЦ!

Родственник Николая, известный своим практическим подходом ко всему и своим сарказмом, громко провозгласил:

- Ай да, Анатольевич, вот молодца! Сразу и с мясом. Знатная будет свежатина.

На что седой сорокалетний десантник, заместитель Рад­ченко, спокойно оборвал его:

- Не балобонь, не тряси облака. Дай человеку ответить.

Он спросил:

- Саша, правда, что за маскарад и откуда эта персона с прелестной шеей.

И Мельников обстоятельно поведал честной компании всю историю.

- Да, задачка, - после некоторой паузы, произнёс во­енком. Похоже, банкет отменяется. Наши раненых не бросают. Так, капитан? Какие будут предложения?

Предложения поступали разные, про похлебку уже никто не заикнулся. Но не одно из них не было приня­то коллективом. Тогда майор четко по-военному сказал:

- Как старший по званию, принимаю следующее ре­шение. На звероферме, что находится неподалёку, у меня есть хороший знакомый ветеринарный врач, мой земляк из Казахстана. Мужик толковый. Есть у него всё необходимое, чтобы поддержать сейчас брата нашего меньшего. Жалко, если такой красавец богу душу отдаст. Смотрите и правда, ну чистый принц.

Пусть и будет ПРИНЦЕМ. И театрально закончил:

- Народ, я всё сказал!

Он помолчал, видно думал о чём-то своём. Потом сказал:

- Сильно жалко, мужики! Ну ладно, господа офицеры, мы сейчас с Анатольевичем на одной лодке скоренько уплыва­ем, доставим это чудо природы куда надо. Пристроим его в надёжные руки. В наше отсутствие старшим остаёшься ты, капитан. Железный поддон под костёр, дрова выгружаем на тот вон мысок. Там же базируемся на ночь. К восьми вечера мы постараемся быть.

- Костер не палить - готовьте пока холодные закуски. Тушёнку можно разогреть в кастрюле на газовой горелке - всё это у меня в коричневом рюкзаке. Одним словом, го­товьтесь.

- Можете, конечно, без нас и принять по-немногу. Но, господа офицеры! Не забывайтесь, мы на воде и под ногами не твёрдая земля.

- Да, сети надо обязательно поставить. Как утром без ухи-то.

- Есть ли другие предложения?

Все одобрительно закивали. Радченко сказал:

- Ну, коль так, не будем терять время. Саша, перебирайся ко мне, садись со своим принцем вперёд. Ребята, подмогай­те ему, только осторожно. Птица у него царская, чувстви­тельная.

- Одним словом - ПРИНЦ, так и величать его будем. Все заулыбались, видно по душе всем пришлось имя нового зна­комца. Резиновая лодка, ловко управляемая опытным охот­ником, быстро поплыла по лабиринтам. Николай так умело работал «пехлом», что лодка на хорошей скорости всегда шла только по узким коридорам и ни разу не коснулась стенок камыша. Буквально через полчаса они были уже у своих ма­шин. Сделали небольшой перекур. Принц смирно сидел у колеса машины и только прислушивался к различным зву­кам, что раздавались и с озера и с неба.

Мельников разместился с лебедем на заднем сидении. Майор завел машину и они поехали в сторону виднеюще­гося леса, за ним находилась звероферма. По просёлочной дороге до места ехали около часа.

К сожалению, знакомого ветврача на месте уже не было. Их встретил бригадир звероводческой бригады. Ему объ­яснили ситуацию. Он с интересом выслушал и принял ре­шение, поместить лебедя в пустующий карантинный блок. Твердо сказал мужикам, чтобы они не беспокоились, всё бу­дет сделано как надо. На вечернее кормление зверей подъ­едет помощник врача, проведет осмотр, поставит уколы, сделает, если надо, перевязку.

Попрощавшись с бригадиром и Принцем, мужики со странным каким-то чувством поехали на озеро. Им всё каза­лось, что они что-то не доделали или сделали не так.

Потом, в течение всей осени и зимой военком и Мель­ников несколько раз с семьями специально приезжали на звероферму, чтобы навестить своего подопечного. Принца сильно все полюбили, особенно дети. Заезжали к нему и мужики, когда ездили в эти края на зимнюю рыбалку.

Лебедь жил в отдельном небольшом старом вольере, что находился под одной крышей с кормокухней. Его часто подкармливали, хотя еды было более чем достаточно.

Но работники норовили принести из дому что-нибудь особенное. Ветврач, конечно, поругивался, за время про­цедур он привязался к Принцу и боялся, чтобы птица без активного движения не разжирела.

Долгая сибирская зима пошла на убыль. И вот уже ран­няя мартовская капель, воробьи устраивают купания в не­больших лужицах. Установились не по-сибирски теплые дни. Всё активно оживало, всё радовалось теплу и предсто­ящему обновлению.

В середине апреля Мельникову позвонил Радченко:

- Ну, что Саша, в субботу берём детей и поедем про­щаться с Принцем. Сильно стал скучать, видно весна берёт своё. Пора ему в небо. Земляк говорит, вылечил он нашу птицу, пора ему на крыло. И сейчас лучшее для этого время.

В выходные выехали семьями утром рано. Как и догово­рились, их встретил ветврач.

- Это хорошо, ребята, что приехали пораньше. Что-то Принц волнуется сегодня, от еды отказался. Да что и гово­рить - весна.

И все пошли к вольеру, в котором несколько месяцев, как в заточении находился лебедь. Он встретил их гортан­ным радостным криком. Стал пощипывать, как-бы привет­ствуя, каждую протянутую руку. Старшая дочь Мельнико­ва — школьница Наташка, которая особенно привязалась к Принцу, повязала ему на ногу легкую красную ленточку. Видно она планировала это сделать и специально захватила ее с собой.

Провожать Принца вышли все работники зверофер­мы, что находились в помещениях. Настолько привыкли к нему люди, он стал для всех как родной. Принц послуш­но и безропотно вёл себя. Как тогда осенью, Мельни­ков взял его на руки и поместил между женой и дочкой на заднем сидении машины. Медленно поехали к бере­гу озера. Поехал проводить Принца и ветврач Павел Ан­дреевич, который привык уже к лебедю и полюбил его.

Озеро уже сильно разлилось, от камышей на поляны всю­ду тянулась вода. Кругом летали стаи уток, кричали чайки.

Машины подъехали как можно ближе к разливам. Оста­новились на небольшой зеленой поляне. Все вышли, вы­пустили и Принца. Он стал торопливо ходить по зелёной траве, пробовать водичку, пощипывать зелень. При этом он постоянно поднимал голову, смотрел на небо. Его волнова­ли крики чаек. Мужики в стороне молча курили. Женщи­ны и дети наблюдали за действиями птицы. У всех было подавленное состояние, это было чувство предстоящего прощания. Вдруг Принц насторожился, быстро подошёл к Александру Анатольевичу и стал клювом довольно крепко пощипывать его руку.

Затем быстро засеменил к Наташке. Та сразу достала из кармана курточки кусочек хлеба и протянула ему. Но Принц не притронулся к хлебу. Он склонил свою голову на си­нюю Наташкину куртку и стал теребить завязки ее шапоч­ки. Потом отошёл от девочки, приблизился к ветврачу и замахал перед ним обеими крыльями, как бы давая понять:

- Смотри, я могу и это сделал ты.

Он заспешил и издал сильный гортанный клич, так что все вздрогнули. Стоящие люди поняли - это был крик от­чаяния, крик его сердца.

Тяжело разбежавшись, Принц стал взлетать. И только тут все увидели приближающуюся стаю лебедей. Это её услышал Принц издалека или почувствовал своим истоско­вавшимся сердцем.

Тем временем лебедь, поднявшись над землей, стал де­лать круги над стоящими внизу людьми. Над друзьями, что спасли его и теперь дали возможность снова подняться в такое родное небо.

Он кружил в синеве и оттуда несся его прощальный крик. Затем Принц сделал последний круг и полетел в сто­рону приближающейся стаи, которая призывными криками уже приветствовала собрата.

Жизнь продолжается. Счастливо тебе, Принц!

Май 2016 г. г. Тюмень.