499 Шамсутдинов Избранное Т. 3
Николай Меркамалович Шамсутдинов
Николай Шамсутдинов
ИЗБРАННОЕ
Том 3
Параллельный мир
ПОЭМА
Канкан
_Элге_Л._
Эти ноги…
Ноги — выше головы!
И не тщитесь — не сумеете, увы…
Роковою отливая белизной,
Выш-ше! —
ноги проливные над толпой.
Р-р-разухабистою музыкой одет,
Взмылен, радугой горит кордебалет.
И у каждой в одурманенных зрачках
Машет палочкой прогорклый Оффенбах…
Выш-ше ноги над толпой!
В глазах огни
От сплоченной наготы… И — вдоль ступни,
Вверх по икрам, по слепящим бедрам —
рад,
Р-р-распален, уже карабкается взгляд.
А пьянящее бедро, его изгиб,
Затекает в недоступное… Погиб!
На мгновенье отпусти,
ослабь капкан,
Дай хоть дух перевести, шальной канкан!
Треск колготок…
Негде яблоку упасть.
У жующих — пневматическая страсть…
Нагота бросает в краску. Нет лица
У набрякшего, кромешного самца!
Он исходит жаром, слизывая пот,
Искушаемый, заглядывает под…
Он глазами, оскудевшими дотла,
Р-р-раздевает, раздевает! —
догола.
Пол есть пол — не отвлеченное…
Тяжел,
Достоверен и предметен, вздыблен кол
В тесных брюках, на табачном сквозняке,
Костенеющий во млечном столбняке…
Этот, Элга, тебе явно не знаком,
Слепо шарящий под фиговым листком?
Но, пришпоренная музыкой, в поту,
Элга — мыслями в застиранном быту.
Феерической кивая головой,
Размышляет:
«Как там маленький, грудной?
Впрочем, что ему? И сыт он, и в тепле…».
А глаза привычно шарят по толпе,
Где ж — тасуют — ее будущий клиент?
Может, этот что покуривает «Кент»?..
Или тот, что пьяно тянет, костолом,
Мятый стольник за заставленным столом?
Или два?
А впрочем, все это мура!
Значит, снова извиваться до утра,
В чью-то спину запуская ногти,
всласть
Исступленную разыгрывая страсть.
И — проснувшеюся улочкой к врачу…
Выш-ше ноги!
Выш-ше ноги!
Не хочу!
«Будешь! Будешь!» —
воспален и упоен,
Медной похотью исходит саксофон,
Настигающий…
От пота полупьян,
«Да-да-да…» — стучит копытцами канкан.
Оглушая, бьет — распаренный, нагой,
Бесконечными ногами
над толпой.
Элгу, с красными мурашками в крови,
Обливая, бьет падучая любви…
Выш-ше ноги! Выш-ше ноги!
Это пир —
В искушение чумы, и вышло — тир,
Ибо, склонную и к блуду, и к вину,
Нарастая,
бьет падучая — страну,
Бьет сердечную твою…
Но — сыт и пьян,
Каждый сам себе — клокочущий канкан,
На ревущем, отпевающем ветру,
На юру —
как умирают на миру…
Николай Меркамалович Шамсутдинов
Николай Шамсутдинов
ИЗБРАННОЕ
Том 3
Параллельный мир
ПОЭМА
Канкан
_Элге_Л._
Эти ноги…
Ноги — выше головы!
И не тщитесь — не сумеете, увы…
Роковою отливая белизной,
Выш-ше! —
ноги проливные над толпой.
Р-р-разухабистою музыкой одет,
Взмылен, радугой горит кордебалет.
И у каждой в одурманенных зрачках
Машет палочкой прогорклый Оффенбах…
Выш-ше ноги над толпой!
В глазах огни
От сплоченной наготы… И — вдоль ступни,
Вверх по икрам, по слепящим бедрам —
рад,
Р-р-распален, уже карабкается взгляд.
А пьянящее бедро, его изгиб,
Затекает в недоступное… Погиб!
На мгновенье отпусти,
ослабь капкан,
Дай хоть дух перевести, шальной канкан!
Треск колготок…
Негде яблоку упасть.
У жующих — пневматическая страсть…
Нагота бросает в краску. Нет лица
У набрякшего, кромешного самца!
Он исходит жаром, слизывая пот,
Искушаемый, заглядывает под…
Он глазами, оскудевшими дотла,
Р-р-раздевает, раздевает! —
догола.
Пол есть пол — не отвлеченное…
Тяжел,
Достоверен и предметен, вздыблен кол
В тесных брюках, на табачном сквозняке,
Костенеющий во млечном столбняке…
Этот, Элга, тебе явно не знаком,
Слепо шарящий под фиговым листком?
Но, пришпоренная музыкой, в поту,
Элга — мыслями в застиранном быту.
Феерической кивая головой,
Размышляет:
«Как там маленький, грудной?
Впрочем, что ему? И сыт он, и в тепле…».
А глаза привычно шарят по толпе,
Где ж — тасуют — ее будущий клиент?
Может, этот что покуривает «Кент»?..
Или тот, что пьяно тянет, костолом,
Мятый стольник за заставленным столом?
Или два?
А впрочем, все это мура!
Значит, снова извиваться до утра,
В чью-то спину запуская ногти,
всласть
Исступленную разыгрывая страсть.
И — проснувшеюся улочкой к врачу…
Выш-ше ноги!
Выш-ше ноги!
Не хочу!
«Будешь! Будешь!» —
воспален и упоен,
Медной похотью исходит саксофон,
Настигающий…
От пота полупьян,
«Да-да-да…» — стучит копытцами канкан.
Оглушая, бьет — распаренный, нагой,
Бесконечными ногами
над толпой.
Элгу, с красными мурашками в крови,
Обливая, бьет падучая любви…
Выш-ше ноги! Выш-ше ноги!
Это пир —
В искушение чумы, и вышло — тир,
Ибо, склонную и к блуду, и к вину,
Нарастая,
бьет падучая — страну,
Бьет сердечную твою…
Но — сыт и пьян,
Каждый сам себе — клокочущий канкан,
На ревущем, отпевающем ветру,
На юру —
как умирают на миру…