Пастуший стан
С. Б. Шумский





СУДИЛИ ЗНАХАРКУ...





КОМЕДИЯ В ДВУХ ДЕЙСТВИЯХ, СЕМИ КАРТИНАХ





ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА


Прохорова Ульяна Васильевна, травница. 55 лет

3асухина Фаина, 54 лет.

Павел Макарович, их муж, вначале прежний для одной, потом для другой. 56 лет.

Вера Аверьянов на, преподаватель сельхозинститута. 32 лет.

Туровкин Вадим Петрович, хирург областной больницы. 38 лет.

Захарьев Андрей Евсеевич, московский писатель. 48 лет.

Струев, следователь. 24 лет.

Реутов, сотрудник милиции.

Паштецкий, эксперт.

Кухарских, заведующий облздравотделом.

Г воздев, врач.

Круглов, Любочкина, Золотарева – свидетели.

Председатель суда.

Обвинитель.

Защитник.

Миша, сосед.

Понятые, народные заседатели, врач скорой помощи, студенты, соседи.

Время действия – конец 70-ых годов.








ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ



КАРТИНА ПЕРВАЯ

Деревенский двор на высоком берегу сибирской реки – дом слева, сарай. На доме в простенке между окнами сразу бросается в глаза доска, на которой достаточно крупнонаписано: «Памятник деревянного зодчества конца XVIII века. Находится под охраной государства». Дом на самом деле красив. Наличники и балкончик на фронтоне украшены замысловатой резьбой, водосточная труба увенчана кружевным шатерком – на всем лежит печать плотницкого чудодейства, выдумки, с какой рубили дома коренные сибиряки. Правда, красота эта больше угадывается, так как дом изрядно обветшал, резьба кое-где нарушена временем и погодными стихиями.

Правый угол крыши обгорел после удара молнии, под тес подоткнут лист шифера, водосточная труба грубо прикручена алюминиевой проволокой к карнизу.

На противоположном берегу, над знойной, дремучей тайгой, четко вырисовываются ажурные буровые вышки. Их две. У той, что справа от сарая, полыхает бледно-красный газовый факел.

Во дворе беспорядок. У стены сарая свален огородный инвентарь, калитки все распахнуты. С улицы доносятся детские голоса вперемежку с треньканьем велосипедного звонка. С реки доходят другие звуки – тяжелое сопение проходящих судов, протяжные гудки, резкий вой проносящихся моторок – река живет своей отдельной жизнью.

Несколько парней и девушек носят из огорода на улицу корни растений, завернутые в бумагу, в тряпки. Вера Аверьяновна, опершись на заборчик, следит за работой. С другой стороны сарая появляется Реутов. Это молодой круглолицый здоровяк. Он только что умылся на реке, вытирает платком лицо, причесывает пышную шевелюру, затем закуривает, с любопытством поглядывая на Веру Аверьяновну.

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА (_проходившим_мимо_девушке_в_шортах_и_парню_). Поспешим, ребятки, поспешим. Не опоздать на паром... Мелиссу и любисток выкопали?

1-Й ПАРЕНЬ. Выкопали, Вера Аверьяновна. И левзею соплеровидную...

1-АЯ ДЕВУШКА (_дала_тумака_в_спину_1-му_парню_). Сафлоровидную! Покривляйся у меня...

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА. Поучи его, Танечка, поучи...

1-АЯ ДЕВУШКА. А у меня – золотой корень.

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА. Да, это родиола розовая, интересное растение Алтая.



В развилке сосны, что в глубине справа, показалась голова соседки с распущенными седыми космами. Лицо это будет маячить и жадно следить за происходящим на протяжении всего действия.



2-ОЙ ПАРЕНЬ. Ну и цветник у вас, Ульяна Васильевна! Каких тольконет растений... В прошлом году я был в Сухуми, в ботаническом саду...

1-ЫЙ ПАРЕНЬ (_возвращаясь_). Ага, красотища!...

ГОЛОС УЛЬЯНЫ (_она_находится_по_ту_сторону_заборчика_). Берите, детки. Приживутся корешки. Для науки не жалко. (_Смеясь_). Потом может кто вспомнит Ульяну пятиклассницу. Не зазнавайтесь только...

ГОЛОСА. Что вы! Да мы... Напишем диссертацию!..

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА (_Реутову_). А зачем вы...траву зачем в одну кучу ссыпали? Высушенную?..

РЕУТОВ. Так приказано.

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА. Дикость какая-то...

ГОЛОС УЛЬЯНЫ. Да пусть их, Верочка, что хотят... Раз пошла такая пьянка...Тебя целый месяц не будет?

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА. Да, практика 30 дней.

ГОЛОС УЛЬЯНЫ. Хорошо мне с тобой было. Побегали по лесу славно, сейчас доведется ли...

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА (_1-ой_девушке_). Везите, рассаживайте. Я приеду прямо на вокзал. У справочного бюро встретимся, передай всем.

1-АЯ ДЕВУШКА. Успеем, Вера Аверьяновна. (Уходит.)

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА (Ульяне). Мне тоже очень жаль, Ульяна Васильевна, что не могу ничем...

ГОЛОС УЛЬЯНЫ. А никакой помощи и не надо. Просто я полюбила тебе как дочь. Моему сыну было бы столько, сколько сейчас тебе. Погиб в ленинградскую блокаду, садик эвакуировали...

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА. Дай, пожалуйста, телеграмму... Я буду переживать, Ульяна Васильевна. (_Сквозь_слезы._) Вот адрес.

УЛЬЯНА ВАСИЛЬЕВНА. Я за свой век... (_Махнула_рукой_.) Будь что будет. Надо готовить себя ко всему, но думать всегда о лучшем...

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА. Может, обойдется все... Паштецкий все это, я говорила тебе. Он руководитель кафедры – если бы...

УЛЬЯНА. А правда, что у него ...рак?

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА. Да, я тоже слышала. Недавно он поинтересовался, где растет болиголов и как она, то есть ты...

_Ульяна_(с_пониманием_кивает)._Так,_так..._



Возле второй буровой вымахивает такой же факел с черным султаном дыма.



_Реутов_(с_интересом_наблюдая_за_факелом)._Ух_ты!.._Вот_это_сила!_



Во двор с шумом вбегают ребятишки, вкатывается на трехколесном велосипеде рослый парень в широкополой шляпе.



ГОЛОСА РЕБЯТ. Смотрите, смотрите!.. О-о!.. Нефть там пробурили. Хорошо отсюда... Ого-го! Вот это костры пионерские!..



Ребята как-то все разом обратили внимание на милицейскую фуражку Реутова, дружно убираются, продолжая выкрикивать: «Нефть это горит, нефть!» – «Нет, газ!» – «Смотрите, смотрите, вон вертолет «МИ- 6!» – «Миша!» – «И трубы висят...» – «Бежим, ребя!» – Ур-ра!».



УЛЬЯНА. Вчера мы с Нюрой бегали по тайге, черную траву искали. Подошли близко к одному факелу, лицу стало жарко... Чудно вот, как подумаешь, что все из земли. Из земли огонь и цветы, и лес, и травы, и все живое...



Слышно, как подъехала машина.



ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА. Идут. Нет, это какая-то машина подошла, вроде «скорая помощь»...

УЛЬЯНА. Это за Павлом. Не хочу я с ними... (_Снова_исчезает_за_заборчиком_.)



Входят врач в халате и Засухина.



ЗАСУХИНА. Здесь он, в доме, доктор... Явное отравление.



Уходят в дом.



УЛЬЯНА (_высовываясь,_вполголоса_). Гости вчера ко мне неожиданно нагрянули – муж мой со своей первой женой. Из тюрьмы он... (_Прячется_).



Засухина выводит за руку Павла. Он в расстёгнутой белой рубахе навыпуск, в тапочках на босу ногу, с балалайкой. Врач идет следом.



ПАВЕЛ (_Засухиной_). Спасибо, Фая... Ёкамэ, почки-печенки, мать, горит все внутрях, доктор, спасу нет...

ЗАСУХИНА (_указывая_на_балалайку_). Зачем она тебе. Давай оставим.

ПАВЕЛ. Не могу. Концы отдавать буду – реквием сам себе исполню. Мазурку Шопена... (_Тронул_струны_). Эх!.. И она, жалобная, не радует.

ВРАЧ. Вы что, «скорую» вызвали... концерт нам показывать? У нас еще один срочный вызов, понимаете.

ПАВЕЛ. Все-то у вас срочно, доктор. Загнусь вот срочно. (_Хлопнул_себя_по_лодыжке_так,_словно_решил_приласкать_собаку_). Амвросий. Не юли, Амвросий, веди себя посолидней. Если даже и случится это, все равно самый светлый день в моей жизни – сегодняшний. (Врач в недоумении оглядывается вокруг, ища Амвросия. Засухина жестом показала: не обращайте, мол, внимания.) У нас, доктор, сын нашелся. Двадцать семь...

ЗАСУХИНА. Двадцать девять, Павел. Ты его с сорокового не видел, как взяли на финскую. Тогда ему было почти два годика.

ПАВЕЛ. Да, двадцать девять, стало быть. Шахтер. В Донбассе живет. Два внука растет уже... (_Плаксиво,_капризно_.)

Ты ведь за забором сидишь, Уля. Уля, слышишь!? Я знаю, чую...



Пауза.

Вот встреча – расставанье... ёмкамэ!

ЗАСУХИНА. Павел...

ПАВЕЛ (_Глядя_на_факелы_). Ишь, полыхают! (_Бросил_взгляд_на_угол_дома._) Молния, значит, шарахнула. Не вернусь я в отчий дом... Как это у Есенина Сергея... Да. «Ведь недаром с давних пор поговорка есть в народе: даже пес в хозяйский двор издыхать всегда приходит».

ЗАСУХИНА. Пойдем, Павел.

ВРАЧ. Жду две минуты. (_Уходит_).

ЗАСУХИНА. Идем, с тебя вон пот...

ПАВЕЛ (_делает_приветственный_жест_милиционеру_балалайкой_). Гражданину начальнику... К тебе органы, Уля, в гости... Я оттуда, ты туда...



Сигнал машины.

ЗАСУХИНА. Ну вот уедет...

ПАВЕЛ. Неужели, Уля... Вчера у нас разговора не получилось. Чую, последний раз... каюк мне. Помогла бы травкой, ты все знаешь. Где ты хоть, покажись, Уля, прошу... Ох!..

ГОЛОС УЛЬЯНЫ. Не блажи, Павел, поезжай, тебе промоют желудок...

ЗАСУХИНА. Уедет же, Павел!

ПАВЕЛ (_направляясь_к_калитке_). Сам жил, сам умру... Надо же так жидко, ёкамэ... (_Хлопнул_себя_по_лодыжке_.) Идем, Амвросий.



Засухина уводит Павла. Слышен шум отъезжающей машины. Засухина тут же возвращается, подходит к заборчику, Ульяна поднимается из-за заборчика ей навстречу, сдержанно и смущенно улыбаясь.



ЗАСУХИНА. Не хотела заезжать, чуяло сердце, добром не обойдется. Сын ждет, волнуется там, а он свое заладил: «Заедем, остановимся на денек, взгляну на свой дом, проезжаем мимо»... Вот и взглянул.

УЛЬЯНА. Выпивать ему нельзя. Язвочка у него в желудке, скорее всего. Да ничего поди, обойдется, не переживай.

ЗАСУХИНА. Не переживай... Одну телеграмму дали Вите оттуда, вчера с вокзала – другую...

УЛЬЯНА. Ничего. Заехали, взглянули друг на друга. Я рада, что увидела тебя, что... Господи, почти 30 лет! Вот оно жизнь как...

ЗАСУХИНА. Рада, а сама ушла, оставила...

УЛЬЯНА. Вы – гости мои. В сарае пере... (_смеясь_). Комары покусали... (_Смеется_от_души_.) Ты на меня так смотришь... Ой, смех и грех, не могу... (_Успокоившись_.) Смех сквозь слезы... Не надо, Фая. Не надо смотреть так на меня. Ты вчера начала... Недоброе в душе держишь, вижу. Неужели не веришь?

ЗАСУХИНА. Хватит об этом, Уля. В душу успела заглянуть... вчера..

УЛЬЯНА. Почему же хватит, Фая? Я всю ночь не спала. Ты с 43 все это носила в себе, понимаю. А мне люди, Давыдова, ты помнишь ее, да и другие, показали место, где тебя засыпало от взрыва бомбы. С самой той ночи, когда я ушла...

ЗАСУХИНА. Та ночь, та ночь... Ладно, Уля!

УЛЬЯНА. Ты с камнем жила все эти годы – выбрось. Судьба так распорядилась, клянусь тебе, моя совесть чиста перед тобой. А Павел...

ЗАСУХИНА. Судьба... Вали на судьбу – судьба все стерпит. Что такое судьба?

УЛЬЯНА. Фая, послушай...

ЗАСУХИНА. Я три года пластом пролежала, когда меня вывезли на Алтай – вот тебе и судьба.

УЛЬЯНА. А с Павлом... Ты же знаешь, я еще до этой отсидки с ним... Эх, Фая, Фая... Но сейчас вы нашлись, сын нашелся – живите. Жить надо, радоваться на внуков, дожить вместе, умереть вместе...

ЗАСУХИНА. Только что умереть осталось. Единственное, я прошу... Дом все-таки на Павле записан. Как вы его, делить, не делить – дело ваше, не знаю. А мне кажется, дай ты нам денег за половину, что он стоит там, и на этом... У сына мы будем жить, квартира большая. А денег у нас – какие деньги, откуда?

УЛЬЯНА. Так ведь и у меня, Фаишка, милая, откуда они, деньги-то?!

ЗАСУХИНА. На траве, поди, наторговала...

УЛЬЯНА. Второй год на пенсии, а пенсия – 31 рубль. И хоромина эта, на одни дрова – кому она тут нужна? В деревне-то осталось 19 дворов. Приезжали тут из города недавно, сказали, дом для музея могут взять. Подождите вот, поживите день-два, узнаем. Видишь, я сама на стреме каком. Подписалась, завтра суд. Вон идут...



В калитке появляются следователь Струев, Паштецкий и две женщины-понятые.



ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА. И Паштецкий с ними... Ну, пропала я...

УЛЬЯНА. Не носи эту тяжесть, Фая, не надо, прошу.

ЗАСУХИНА. Ладно, что ж... (_Уходит_).

СТРУЕВ. Здравствуйте.

ПАШТЕЦКИЙ (_Струеву,_держа_его_под_руку_) ...растение и животное – химическая антитеза. Но кто-то из ученых заметил, будто цветкам известно, с каким намерением к ним подходит человек. Замечено также, что у растений во время любви поднимается температура. А индийские ботаники установили, что травы способны воспринимать музыку... Вот. (Реутову.) Кто-то мне должен здесь приготовить пакетики трав для... Приготовили?



Реутов утвердительно кивает.



Отличненько. Сложите, пожалуйста, вот в этот портфель. (Подает Реутову портфель, тот уходит. Подходит к Вере Аверьянов- не, по-птичьи вертит головой, разглядывая ее с удивлением). Ба, знакомые все лица. Мне кажется, вы должны уехать сегодня на практику...

_Ульяна_(подошла_к_Паштецкому_за_заборчиком,_почти_в_самое_ухо,_с_шаловливой_улыбкой)._ Ав-ав!

_Паштецкий_(страшно_напуган,_но_старается_не_показывать_этого,_с_подозрением_осматривает_Ульяну,_подняв_руку_к_виску)._ Гм...М-мы... Хы-хы-хы... Вы что... того?..

УЛЬЯНА (_с_прежней_улыбкой_). Вы на меня даже не взглянули. И не поздоровались. Не вежливо.

ПАШТЕЦКИЙ. Здравствуйте.

УЛЬЯНА. Вот. И вам надо чаще потеть.

_Паштецкий_(еще_больше_изумлен,_присев,_кладет_ладонь_на_свою_голову)._ О! Ну и ну...

УЛЬЯНА. Я еще издали, у меня слух хороший, услышала, как вы тяжело дышите. Мало потеете.

ПАШТЕЦКИЙ. Диагнозы травницы, конечно, надо ценить...

УЛЬЯНА. Да вы как «почвенник» и сами понимаете в травах...

ПАШТЕЦКИЙ. Почвенник? Ага. (_Вере_Аверьяновне_.) Я все-таки хотел бы слышать, Потапова, зачем вы, собственно, здесь?

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА (_растерянно_). Мы растения... Здесь со всего Союза. Ребята увезли сейчас на институтский участок...

ПАШТЕЦКИЙ (_не_в_силах_скрыть_раздражения_). Со всего Союза... Вы, аспирант института, простите меня...

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА. Вы же сами говорили: опыт народной медицины...

ПАШТЕЦКИЙ. Народная медицина. Завтра эту «народную медицину» судить будут. Ясно вам. Далеко не лучшую сторону выбрали, должен я заметить вам, Потапова. Далеко.

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА. Какая есть. Никто ничего не выбирал. Только в ее знаниях я не сомневаюсь и ее опыт достоин...

ПАШТЕЦКИЙ. По-вашему – достоин, а по-нашему – надо посмотреть.

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА. Думаю, здесь спорить ни к чему. До свидания, Ульяна Васильевна!

ПАШТЕЦКИЙ. Да, да, поговорим на заседании кафедры. Непременно.



Вера Аверьяновна уходит.



УЛЬЯНА (_вслед_ей_). Спасибо тебе, доченька! Будь счастлива.



Пауза.



СТРУЕВ (_вытащив_из_папки_постановление_об_обыске,_подходит_к_Ульяне_Васильевне_). Видимо, сотрудник уже сообщил вам, мы должны произвести у вас обыск. (_Подает_бумажку_и_ручку_.) Познакомьтесь с постановлением, распишитесь.

УЛЬЯНА (_расписывается_не_читая_). Обыск – так обыск. Ищите.



Появляется Реутов, передает портфель Паштецкому.



ПАШТЕЦКИЙ (_кивком_поблагодарив_Реутова,_подошел_к_Струеву_). Ну, всех вам благ. Рад, что познакомился.

СТРУЕВ (_пожимая_руку_). И вам всего доброго.



Паштецкий уходит.



_1-ая_женщина_(2-ой_женщине,_увлекая_к_авансцене)._Сын,_говорит,_нашелся_где-то_на_Украине,_забыла_город..._С_войны_потерялся_ребенком..._И_вот_вчера_заехали:_дом,_вишь,_на_нем._А_она_ему_взяла_и_подлила_что-то_в_вино..._Дом-то_его,_жалко._А_я_до_лагеря_еще_говорила_Павлу:_гони_ты_ее..._Баламут_он_сам,_вот_что!_Деньги-то_в_огороде_зарыты,_если_не_переправила..._У-у,_змея,_смотрит..._

СТРУЕВ (_Реутову_). Приступайте.

РЕУТОВ. Приступать – так приступать. (_Женщинам_.) Эй, понятые, пошли за мной.



Уходят.



УЛЬЯНА (_идет_и_садится_на_скамеечку_у_стены_сарая_). Ищите, хоть бульдозером ройте. Траву-то к чему отнимаете? В каком законе написано, что собирать ее нельзя? Нет такого закона. (_Помолчав_.) Значит, обыск прокурор Угланов разрешил? (_Молчание_Струева_ее_задевает_.). В прошлом году я его супругу от послеродового токсикоза спасла. Врачи ничего не могли сделать, померла бы. Муж ее и не знает, что она у меня была. А на той неделе прикатила на черной «Волге» жена самого... Этого... Вижу, баба с высшим... темпераментом. Все нюхает, губками ерзает... Зачем вы траву мою в кучу ссыпали? Я говорю, а он молчит. (_Кричит_.) Отвечай, когда спрашивают! Или прокурор запретил?..

СТРУЕВ (_Смотрит_на_берег_спокойно_). О траве потом разговор будет.

УЛЬЯНА. За сорной я не наклоняюсь, пусть этот ученый...

СТРУЕВ. Да, красиво. (_Подошел,_сел_рядом_.) У вас книги есть...

УЛЬЯНА (_с_настороженной_улыбкой_). Какие книги? В шкафу там... медицинская энциклопедия, дореволюционная еще...

СТРУЕВ. Те я видел. У вас есть книги...

УЛЬЯНА. Да какие книги? Книги, книги...

СТРУЕВ. А такие, по которым вы... ну, секреты знахарства переданы.

УЛЬЯНА (_рассмеялась_). Да ну вас! Насмешил... Никаких книг у меня нет – все на виду.

СТРУЕВ. Давайте честно. Меня трудно провести. Книги у вас есть. Люди видели. Мы их должны посмотреть.

_Ульяна_(поняла,_что_Струеву_в_самом_деле_все_известно,_чуть_не_плача)._ Если честно, сынок, то книги у меня есть.

СТРУЕВ. Вот так-то лучше. Я должен посмотреть.

УЛЬЯНА. Только никакие они не знахарские. Про травы в них написано. В Ленинграде они достались мне, в блокаду. Один ученый подарил, доктор, я санитаркой у него была...

СТРУЕВ. Несите.

УЛЬЯНА. Я их так берегу, так берегу...

СТРУЕВ. Мы посмотрим и вернем.

УЛЬЯНА. Вернете? (_Наклоняется_под_скамейку._) Если вернете...

СТРУЕВ. Вернем. Какой разговор.

УЛЬЯНА. Только на честность.

СТРУЕВ. Честно, честно.

УЛЬЯНА (_достает_из-под_стены_сарая_сверток,_распутывает_клеенку_). Тут я их и припрятала, когда... (_Смеется_в_смущении_.) Боюсь потерять. Однажды чуть не украли. Берегу.

СТРУЕВ (_принимая_книги_). Возвратим, могу расписку дать.

УЛЬЯНА (_смеясь_). Да уж ладно, поверю...

СТРУЕВ. Вы мне обещали дать адреса людей... тех, кто лечился у вас и трава им помогла.

УЛЬЯНА. Если найду.

СТРУЕВ. Найдите. Это в вашу пользу. Мы получили по запросу одно письмо. Благодарят вас.

УЛЬЯНА. Кого трава спасла от верной смерти, тот не будет врать, сынок. А ко мне чаще приходят такие... врачи говорят родным: «Пять-шесть дней...» Вот. Только все письма я рвала, боялась, чтобы людей не тревожили. Но несколько писем было...

СТРУЕВ. Давайте их, давайте. Я, честно признаться, сам верю в знахарство, в травы. В заговоры, например. В детстве у меня на голове были лишаи. Вот тут. Говорят, когда лошадь чихнет... Так бабка одна заговорила.

УЛЬЯНА ВАСИЛЬЕВНА. Это бывает – словом лечат. У меня прабабка, перед самой войной умерла, заговаривала. Бывало придут к ней, не знаю, с какими там болезнями, она усадит перед окном... А я лежу на печке, мне было лет пять-шесть, слушаю ее шепот: «Первым разом, добрым часом выкачиваю, выговариваю раба божьего, пуганье и ликанье, ребячьи и хлопячьи, овечьи и человечьи, маткины, батькины, сестрины, братовы, с буйные головы, с горячие крови, с черных бровей, с ясных очей, с белого лица, с ретивого сердца...» (_Увлекаясь_.) Или вот еще: Переполохи, переполохи, идите на мохи, на болота, на гнилые колоды, где люди не живут, петухи не поют...

СТРУЕВ. Да, складно, по-русски.

УЛЬЯНА. Столько лет прошло, а помню. (_Спохватившись_.) Ну, а книги эти вы мне вернете?

СТРУЕВ. Вернем, конечно. Я же сказал.

УЛЬЯНА. Я их так берегу!.. (_Собралась_было_уходить,_но_вернулась_.) Неужели меня посадят, сынок?

СТРУЕВ (_рассматривая_книги_). Не могу сказать, суд посмотрит.

УЛЬЯНА. За что же меня судить? Лечить я не лечу, только говорю людям, какая трава от какой болезни, если есть, даю, конечно. Как не дать?

СТРУЕВ. А ваш муж...

УЛЬЯНА. Это что вчера приехал? Так он с первой женой, сын у них нашелся.

СТРУЕВ. За что он сидел?

УЛЬЯНА. А на самолете покатался.

СТРУЕВ. Как – «покатался»?

УЛЬЯНА. А так. Самовольно сел и взлетел. Посмешил и попугал народ. Четыре часа над городом летал.

СТРУЕВ. Да, да... Кто-то рассказывал: за автобусами гонялся по улицам, виражи всякие, пока в воду...

УЛЬЯНА Он самый и есть. Ну, я пойду поищу. (_Уходит_).

СТРУЕВ (_просматривает_одну_за_другой_книги,_читает_заголовки_). Ну и бабка... Все дореволюционные. «Светолечение», профессор Нильс и Нинзен. «Гигиена повседневной жизни». Надо будет почитать вечерком. «Травник-лечебник», профессор Рунце. Тоже. «Академические чтения о хронических болезнях», академик Федоров, Санкт-Петербург, типография Иверсена, 1818 год. 1818!.. (_Свистнул_.) Ни фига себе! (Открыл страницу, читает.) «Болезни чувствительности. Чувствительность и раздражительность – суть те два главные вида, в коих обнаруживается человеческая жизнь в чувственном мире...» Мда-а... «...ту систему, посредством коей человек живет вне себя, соделывается способным обитать в мире сем яко чувственно-разумное существо, чувствует, желает или отвращается и движется по своему произволению». Ну и ну...



Входит Ульяна, видит, с каким увлечением читает следователь книгу, улыбается.

А принесли... Давайте.

УЛЬЯНА ВАСИЛЬЕВНА (_садится_). Одно вот нашла такое... Все перерыла, нигде. Порвала я их. (_Передает_Струеву_конверт_.)



Входят Реутов и понятые. Ульяна Васильевна смотрит на соседок долгим презрительным взглядом, те отходят к авансцене.



СТРУЕВ (_Реутову_). Как?..

_Реутов_(передавая_цветастый_мешочек_с_травой)._ Да вот_._

УЛЬЯНА ВАСИЛЬЕВНА_(Реутову)._ Ишь, разыскал, все- таки, унюхал.

РЕУТОВ. В огородное чучело. Хитрая тетка.

УЛЬЯНА ВАСИЛЬЕВНА. Не хитрая, а деловая. Не люблю, чтобы мои труды шли коту под хвост. Тут на березник по цветку и за каждым наклонялась. Дайте сюда.

_Струев_(кладет_мешочек_рядом_с_книгами)._ Нельзя, понимаете_._(Дает_Реутову_знак,_тот_снова_уходит_в_огород.)_

УЛЬЯНА ВАСИЛЬЕВНА. И ту траву, что ссыпали в огороде, тоже увезти хотите? Все, обыск закончили?



В развилке сосны снова появляется голова соседки, с любопытством наблюдает, прислушивается. В это время из-за сарая поднялся бурый столб дыма.



СТРУЕВ_(в_некотором_смущении)_. Траву, знаете... согласно данным ботанико-фармакологической экспертизы... сжечь...

_Ульяна._Как_сжечь?.._(Вскочила)._ Что?! Сжигать траву?_(Увидела_дым.)_ Он жгет уже... _(Кричит.)_ А-а-а!.. Не смей жечь! Не дам!_(Убегает._Тут_же_с_другой_стороны_сарая_выбегает_Реутов,_Ульяна_с_метлой –_следом_за_ним,_успевает_дважды_огреть_его,_пока_тот_снова_не_исчезает.)_ Вот тебе, вот!.. Жечь мою траву... Кто вам дал такое право?_(Подбегает_к_Струеву,_замахивается.)_ Убью всех! Жгите и меня, как давно жгли людей на кострах...

СТРУЕВ_(спокойно)._ Давайте без этих... маханий. Мы действуем согласно предписанию, в законном порядке.

УЛЬЯНА. У вас все в законном, что ни делаете. Вы бы людям лучше отдали ее, вон они каждый день ходят, просят. Трава никому вреда не принесла еще, на нее молиться надо, а вы жечь... Тфу! (Плюнула, швырнув метлу, села на землю.) Жгите, если позволено.



Раздается пожарная сирена.



Все жгите! Пожарники вон едут – потушат.




КАРТИНА ВТОРАЯ

Кабинет заведующего облздравотделом. Его хозяин Анатолий Степанович Кухарских сидит за столом, роется в бумагах. В креслах сидят хирург Туровкин и главврач поликлиники Гвоздев.



_Кухарских_(отодвинув_бумаги,_полунаигранно)._ Господа, я вас пригласил за тем, чтобы сообщить вам... Нет, пожалуй, начнем с вашего сообщения, но раз уж заикнулся ... проект сметы строительства кардиохирургического центра утвержден.

ГВОЗДЕВ. Это хорошо. Сдвинулись...

КУХАРСКИХ. Ну, а ты что молчишь, Вадим Петрович? Восходящая звезда хирургии города, ты должен ликовать. Новейшая аппаратура... Ну так рад ты или не рад такой перспективе? Что молчишь?..

ТУРОВКИН. Не понимаю, зачем эти издевки, Анатолий Степанович – «восходящая звезда»... Вы же знаете, что вчера «зарезал»...

КУХАРСКИХ. Да нет, не знаю, никто не сообщал. Ну если и «зарезал» – что ж теперь? Ты же не ставил себе такую цель – «зарезать» человека. Я понимаю, тяжело тебе, переживаешь... (_Помолчав_.) А что там у тебя произошло?

ТУРОВКИН (_махнув_рукой_). А-а... Оперировал, во-первых, в анестезиологической комнате. Давление резко упало. Мышечная оболочка расползалась под иглой... Ошибка – нужна была другая больная, эта – безнадежна.

КУХАРСКИХ. Другая больная? Как она?

ТУРОВКИН. Другая больная, говорю...

КУХАРСКИХ. Что другая больная, в смысле вторая, я имею в виду?..

ТУРОВКИН (_понял_наконец_). А, вот вы о чем.

КУХАРСКИХ. Что с ней?

ТУРОВКИН. От операции отказалась, выписали. Вы же все сами знаете, зачем эти?..

КУХАРСКИХ. Может быть, кое-что и знаю. Вы говорите, выписалась и обратилась за помощью к знахарке?..

ТУРОВКИН. Это ее дело.

КУХАРСКИХ (_в_тон_). Ее дело.

ТУРОВКИН (_сдерживая_себя_). Да. А что? Какую гарантию я ей мог дать? Никакой. И потом она видела, как первую выносили...

КУХАРСКИХ. И сами подсказали: иди к знахарке?

ТУРОВКИН. Да, подсказал, потому что это для нее тоже какой-то шанс. В ее положении...

КУХАРСКИХ. Говорят, вы и сами ездите к этой самой травнице, пользуетесь ее снадобьями.

ТУРОВКИН. Не снадобьями, а сбором трав, Анатолий Степанович. Ездил раз, брал для эксперимента. Больной попил две недели и нужда в операции отпала. А сейчас почти здоров.

КУХАРСКИХ. Почти.

ТУРОВКИН. Могла быть и случайность, конечно. Хочу проверить, убедиться да все некогда. И не вижу здесь ничего предосудительного.

КУХАРСКИХ. Если бы «ничего». Вчера бы вы... вам не сделали замечаний заведующий и главный врач. А сейчас я вам говорю: вы порочите звание советского хирурга, Вадим Петрович. И мнение всех...

ТУРОВКИН. Когда все говорят – это тоже не все. Остаются те, кому они говорят.

КУХАРСКИХ. Если все говорят, что ты пьян, то лучше иди и проспись.

ТУРОВКИН. А если наоборот?

КУХАРСКИХ. Что – «наоборот»!

ТУРОВКИН. Когда все пьяны! Такой вариант ведь тоже допустим. Тогда как?

КУХАРСКИХ. Вот вы какой... Выше головы не прыгайте, Вадим Петрович.

ТУРОВКИН. Спасибо за совет, но я прыжками не увлекаюсь. (_Вставая_.) И я еще не дошел до той степени тупости и чванства, чтобы пренебрегать человеческим опытом, в том числе и опытом травницы-знахарки.

КУХАРСКИХ. Ай, как громко, как самоотверженно! Советские врачи, квалифицированные, вооруженные передовой в мире наукой дают богатую пищу для обывателей. Провинциализм, затхлый, дохлый провинциализм – вот как это называется. Мягко говоря, конечно. Уж от вас-то, Виталий Никонович, никак не ожидал. Жена самого первого... к знахарке...

ГВОЗДЕВ (_в_сильном_волнении_). Честное слово, Анатолий Степанович, не знал! Ну, честное... Известно, бабы ведь... Кто-то там трепанулся, ну и...

КУХАРСКИХ. Да если узнает Вадим Евдокимович, нас же всех повесят, братцы мои! Повесят!!! Без разговоров! Все, мы – никто! И привет, кого хоронят. Так и будет, ибо мы усиленно этому способствуем, просто сами напрашиваемся.

ТУРОВКИН. Громили вейсманистов-морганистов, потом травопольщиков, добрались до знахарок. Изведем, раз взялись, как пить дать.

КУХАРСКИХ. Дай бог, чтобы пронесло, дай бог...

ТУРОВКИН. Пока не будет толкового аппарата искусственного кровообращения, специализации, за подобные операции не берусь. Самодеятельность эта... Шеф зовет на стажировку, еду в Москву...

КУХАРСКИХ (_никого_не_слушая_). Хоть бы пронесло...



Входит Круглов, девушка – секретарь Кухарского с возмущенным видом заглядывает в дверь. (_Привстав_.) А, кого вижу... сколько... (_Трясет_руку_Круглова_.) Вид у тебя, я скажу, бравый.



КРУГЛОВ. Рад видеть. (_Туровкину_и_Гвоздеву_.) Здравствуйте, товарищи. Извини, может я прервал ваш...

КУХАРСКИХ. Раз вломился, присаживайся. А вообще-то... прошу домой на чай. Ты по делу или просто так заглянул?..

КРУГЛОВ. На одну минуту отвлеку, если позволите.

КУХАРСКИХ. Позволим. Между прочим, Анюта на днях о тебе вспоминала. Обрадуется.

КРУГЛОВ. Извините, пожалуйста, товарищи. Ты, может быть, в курсе, Анатолий Степанович, сегодня судят одну женщину...

КУХАРСКИХ (_настороженно_). Так, так... Какую женщину, за что?

КРУГЛОВ. Она травница. Прохорова Ульяна Васильевна. Судят показательным судом...

КУХАРСКИХ (_расхохотался,_схватил_себя_за_голову_). Ох, простите меня, братцы, но это какое-то наваждение, ей-богу! С утра... Выхожу из подъезда утром – дворничиха сует газету: «Вот почитай, Анатолий Степанович, фельетон про знахарку»... Повесить этих газетчиков мало, черт бы их побрал! Головы пооткрутить, выпороть публично вот на этой площади!.. Суда еще нет, а тут уже – фельетон, мнение, в городе только и разговору... Народ же дошлый у нас: ага, знахарка. Это любопытно. Ну и пошло – цепная реакция. Как мы полюбили сенсации! А с какой легкостью мы их создаем, боже!

КРУГЛОВ. Ты же знаешь, я этой женщине обязан. Обеими ногами стоял...

КУХАРСКИХ. Кто это тебе внушил? Врачи вылечили, вот Виталий Николаевич старался как мог, а он приписывает все заслуги какой-то безграмотной травнице.

ТУРОВКИН. Простите, у вас какая болезнь была?

КРУГЛОВ. Сердечная астма. Когда меня выписывали, я весил 52 кг – при моем росте метр восемьдесят... (_Кухарскому_.) Твое отношение к травам мне известно.

КУХАРСКИХ. Отношение самое нормальное, с чего это ты взял. Мы знаем и слабость и силу растительных лекарств, не волнуйся. Не забывай, я ведь врач как-никак, не то, что ты любитель, в пенсионном возрасте вдруг нашел себе хобби. Окопался в своей деревне, ходишь, суеверно молишься на каждый цветок-корешок, хотя мог бы снова надеть генеральский мундир, трудиться, то есть быть самим собой.

КРУГЛОВ. Здоровье я потерял, Анатолий Степанович, но себя... Нет, уж ты меня, пожалуйста, не разубеждай, в чем я твердо убедился однажды.

КУХАРСКИХ. Извини, ради бога.

КРУГЛОВ. К травам у меня самое языческое преклонение, это верно. Я тебя только прошу – защити эту женщину, ты имеешь влияние.

КУХАРСКИХ. Не имею я никакого влияния. К твоему сведению, ее судят за незаконное лечение травами без специального образования – есть статья. Ну и за наживу... ловкая игра на невежестве обывателя. Распоясалась баба и поделом ей. Нет, дорогой, защищать такую, хоть она и вытащила тебя...

КРУГЛОВ. Неужели тебе, заведующему облздравотделом, все равно, что человека судят показательным судом только зато, что она знает и знания эти с пользой передает другим. В наше-то время...

КУХАРСКИХ. Мне как заведующему нужно думать о проблемах улучшения медицинского обслуживания населения, а не решать судьбу знахарок. Тебе, конечно, наплевать, что город растет не по дням, а по часам – за 10 лет население удвоилось, – надо строить больницы, поликлиники, кардиохирургический центр вот намечаем – и он будет, уверяю тебя, – надо ежедневно, ежечасно заботиться о здоровье трудящихся, поднимать на должный уровень профилактическую службу, увеличить число коек... Вот чем я должен, к твоему сведению...

КРУГЛОВ (_вставая_). Увеличивай, увеличивай. Тогда я простоне по адресу.

КУХАРСКИХ. Ты пришел с таким разговором, который можно вести только за чаем. Приходи – продолжим по-дружески.

КРУГЛОВ. Нет, уволь, Анатолий Степанович, не был я у тебя лет, пять, по-моему... (_Уходит_.)



Пауза.



КУХАРСКИХ. Дурак, песню испортил.




КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Зал суда. Идет опрос свидетелей. В зале людно, душно – пока перерыв, окна, двери открыты настежь для проветривания. Из толпы любопытных, что теснятся у дверей, слышны реплики: «Колдунью судят». «Суд над колдуньей»... – «Вон она сама». – «О-о».

За выгородкой сидит подсудимая – Ульяна Васильевна. Одета она в то же темно-коричневое платье с жакетом неопределенного цвета, на голове черный платок.

Входят судьи, обвинитель, защитник, в зале, большая часть которого скрыта слева, все встают.

Председатель суда просит кого-то жестом закрыть окно, чтобы не было сквозняка, резко стучит карандашом по графину с водой – мгновенно наступает тишина.



ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Продолжим заседание суда. Пригласите свидетеля Любочкину.



К маленькой кафедре подходит женщина средних лет в ярком платье.



Предупреждаем, что вы должны говорить суду только правду, за ложные показания вы понесете уголовную ответственность. Распишитесь, что предупреждены.

ЛЮБОЧКИНА (_расписалась_). Что сказать суду... Траву пробовала пить, не отрицаю. Взяла я, значит, какой-то травы кулечек, заплатила три рубля.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Подсудимая сама назвала цену?

ЛЮБОЧКИНА. Да, она сказала: «Трава будет стоить три рубля, но деньги лучше отдайте потом, если поможет...» Так она сказала. Заварила, как она говорила, выпила два раза. И мне было худо...

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Как – «худо»?

ЛЮБОЧКИНА. Рвало меня, выворачивало.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Ясное дело, всякой всячины, наверно...

ЛЮБОЧКИНА. Сразу я и бросила пить и вылила этот самый настой. Еще подумала: отравлюсь. Больше я ничего не могу сказать суду.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Вопросы будут к свидетельнице Любочкиной?

ПРОКУРОР. Как вы относитесь к знахарству?

ЛЮБОЧКИНА. Как...

ПРОКУРОР. Вообще вы верите в знахарей?

ЛЮБОЧКИНА. Вообще... я, да, конечно, не верю, нет. Но я уже двадцать лет болею, у меня врожденный порок сердца и тянет ноги. Обращалась ко всем врачам, была во многих больницах наших городов, в Москву ездила... Здесь один хирург брался операцию сделать, но я сама отказалась, так как до меня женщина... Почему я и поехала к бабушке-знахарке, что еще не старая. И мне пожить хочется! (_Плачет_.)

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Садитесь. Пригласите свидетельницу Золотареву.

ЗОЛОТАРЕВА (_расписывается_с_готовностью,_она_уже_выступала_в_качестве_понятой_). Буду говорить только правду. Скажу суду... Прохорову знаю давно, соседки мы.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Вот вы как соседка и скажите, сколько человек приходило к подсудимой в день? Примерно.

ЗОЛОТАРЕВА. Примерно скажу. (_Достает_из_рукава_тетрадь_). Могу, граждане судьи, по каждому дню...

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. По каждому не надо. Скажите приблизительно.

ЗОЛОТАРЕВА. Если взять июнь, у нее было в среднем по 12-14 человек.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Понятно.

ЗОЛОТАРЕВА. По рублю с каждого – и то 14 рублей. А с некоторых... кто страдает, готов последнее отдать. Грабит она людей, шельмует. Все в деревне возмущены.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Что еще можете сказать суду?

ЗОЛОТАРЕВА. Я сталкивалась в жизни с Прохоровой еще в 54 году, работали вместе на базе речпорта. И случилось так, что у меня была недостача, пришлось выплатить большую сумму. Прохорова меня обсчитала на одну тысячу четыреста сорок рублей. Это по-старому. И до сих пор... прошу суд заставить ее вернуть мне 144 рубля. Она проходимка, по ней давно тюрьма плачет...

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Вопросы будут?

ПРОКУРОР. Можете ли вы назвать нам такие факты, когда трава принесла кому-либо вред или...

ЗОЛОТАРЕВА. Понимаю, понимаю ваш вопрос. От нее женщины часто выходили с заплаканными глазами. Но не всегда говорили, когда я спрашивала. Запугивала она их, запугивала.

ПРОКУРОР. Фамилии назовите или место жительства.

ЗОЛОТАРЕВА. Вот из Омска в мае была Сафонова Галина. У нее рак и ей хуже было после травы.

ПРОКУРОР. Еще.

ЗОЛОТАРЕВА. Еще... Вот еще была Панова из деревни Соколовки, ей тоже...

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Садитесь. Позовите свидетельницу Засухину.



Входит Засухина.



Предупреждаем, вы должны говорить суду только правду, за ложные показания будете привлечены к уголовной ответственности. Распишитесь.

ЗАСУХИНА (_расписавшись_). Перед судом сегодня – страшная, темная личность, вся жизнь которой – это сплошное преступление. Цепь преступлений. А веревочка начала виться... я волнуюсь, меня понять можно. С Прохоровой знакома с 38 года. В Ленинграде жили в одном общежитии, и потом, во время блокады. Именно с блокады все началось, оттуда. Она там уже совершала преступления, за которые до сих пор не наказана по нашему советскому закону. В 43 она меня обобрала, оставила при смерти... А буквально вчера пыталась отравить своего бывшего мужа, он в больнице...

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Отравление произошло на почве алкоголя, не вводите суд в заблуждение, говорите по существу.

ЗАСУХИНА. Врачи тоже иногда ошибаются. Я не сказала самого главного. В Ленинграде меня знали, да и сейчас знают, как честную общественницу, активистку... А главное преступление Прохоровой вот какое. В блокаду она работала одно время санитаркой в госпитале, где орудовали врачи... получали излишки продуктов за счет умерших раненых...

ГОЛОС. Расстреливать за такое надо, вот что!

ЗАСУХИНА. Прохорова в этом деле принимала участие. Сейчас эта история всплыла. Мы не должны забывать такие преступления, когда бы они не совершались. Нельзя их забывать. Еще назову один факт. У Прохоровой имеются дореволюционные книги про знахарство, про травы. Она их выкрала у одного профессора, там же, в госпитале – фамилию вот не помню – это правда, подтверждаю. Я все сказала суду.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Вопросы к свидетелю. Садитесь. Все свидетели опрошены. Слово для заключения эксперту Паштецкому, ботанику-агроному, заведующему кафедрой сельскохозяйственного института.

ПАШТЕЦКИЙ (_снял_очки,_читает,_далеко_откинув_лист_бумаги_от_глаз,_в_его_внешности,_в_голосе_ – _выражение_давно_устоявшейся_непоколебимости_). Об отсутствии научного подхода можно судить по малограмотности гражданки Прохоровой, обнаруживающейся в безграмотных надписях на пакетах: «Ги-марай», «Лехкии», «Асьма», – и по абсолютной в области медицины неграмотности, вскрытой при расшифровке ее надписей на пакетах и при истолковании ею характера заболеваний, от которых она лечила и может лечить, по ее убеждению. Многие из последних просто-таки анекдотического характера. Например, о наличии двух раков – неизлечимого, внутреннего и наружного, излечимого ею «в два счета», ибо он выходит с ...мочей! Ну и так дальше. Подробно мы с товарищем Важениной из областного аптекоуправления писали об этом в протоколе анализов. Подчеркну следующее.

Первое. Пакеты с одинаковыми названиями и назначением при рекомендации одинакового способа употребления имеют различный вес.

Второе. Нет весов, случайный подбор трав.

Третье. Для всех пакетов рекомендован единый способ применения.

Четвертое. Из 69 растений, изъятых у гражданки Прохоровой, 33 растения не имеют никакого лекарственного значения, и это можно объяснить ботанической безграмотностью.

Пятое. При анализе обнаружено 24 ядовитых и подозрительных на ядовитость растения, из 69 – это 34 процента от общего числа. 17 ядовитых растений гражданка Прохорова применяет одна.

Вывод. Согласно проведенной экспертизы, практика гражданки Прохоровой лечения травами не имеет никакого научного обоснования, а предлагаемые ею для лечения пакеты, составленные без применения весов, являются бессистемными наборами растений с наличием среди безвредных и нелекарственных и, отчасти лекарственных, ядовитых растений. Приемы лекарств, приготовленных по безграмотному рецепту гражданки Прохоровой, должны были оказывать вредное действие, а при наличии в пакете в большом количестве ядовитых растений и смертельными. Например, вороний глаз, белозер болотный – это снадобье, сильно ядовитые растения – применяет гражданка Прохорова для лечения болезни века – рака. Это просто смехотворно.

Клубни любки двулистной и ятрышников, в научной медицине применяющихся в качестве обволакивающего при отравлениях и при детских поносах и для питья слабым больным, не имеют никакого отношения к предлагающемуся ею средству от... импотенции, так как на тонет никаких оснований.

ГОЛОС ИЗ ЗАЛА (_громко_). А я это буду спорить!

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Прошу не нарушать порядок заседания. Мы вас удалим.

ВТОРОЙ ГОЛОС ИЗ ЗАЛА. Не так он говорит, хоть и ученый какой!

ПАШТЕЦКИЙ. Применение гриба мухомора при лечении туберкулеза по рецепту гражданки Прохоровой по существу рекомендация верной отравы, так как прием 0,005 г мускарина, яда мух, – 0,005 г, повторяю! – является установленной смертельной дозой, так что судите сами...

Применение детям при полиомиелите и его последствиях (параличах) окопника лекарственного (весьма ядовитого во всех частях растения) – ничем неоправданное преступление.

ГОЛОС ИЗ ЗАЛА. Я ел окопник ложками! И жив вот!

ПАШТЕЦКИЙ (_не_меняя_тона_). Применение при лечении алкоголиков вместо копытня европейского подбела холодного (ранее не изучался и не применялся) представляет интерес. Настой подбела мог вызвать рвоту, как любое из отхаркивающих средств, вплоть до классической ипекакуаны, если была принята большая доза. Лечение от алкоголизма могло иметь место, ибо это по существу лечение основано на применении гипноза при помощи внушения врача и всей лечебной обстановки. Обращение к знахарке, так сказать, запрет лечения, легкая податливость больного – вот что могло вызвать эффект. Вот коротко мои выводы как эксперта по данному делу.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Вопросы эксперту будут?

АДВОКАТ. Доверяете ли вы справочникам по растениям и книгам по народной медицине?

ПАШТЕЦКИЙ. Если взять книгу автора Землинского, то это не авторитет в медицине: зимолюбка зонтичная, к примеру, – яд по энциклопедии.

АДВОКАТ. Могут ли, на ваш взгляд, дореволюционные книги быть вещественными доказательствами вины подсудимой?

ПАШТЕЦКИЙ. Мы, марксисты, должны рассматривать все явления строго научно. В них, в этих книгах, много мистического, антинаучного. Можно только поражаться, что в наше время, в век таких грандиозных научных открытий в области биологии, медицины, успехов в освоении космоса, тайн природы и человеческой психики, мы сегодня видим, насколько еще живучи и имеют влияние на некоторую часть советских людей знахарство и всякого рода шарлатанство. Мириться мы с этим не должны.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Еще вопросы будут?

ПАШТЕЦКИЙ. Я хотел бы задать в свою очередь вопрос подсудимой.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Пожалуйста.

ПАШТЕЦКИЙ. Скажите... назовите место, где вы собирали болиголов, в наших краях, кстати, его почти нет, и как вы его применяли?



Пауза.



УЛЬЯНА ВАСИЛЬЕВНА (_встала,_слегка_перегнувшись_через_барьерчик_). Ты... умрешь. Ты знаешь, что он тебя может спасти, но ты умрешь. Ты знаешь... Судишь меня. И себя ты судишь на смерть. Вот. (_Села_.)



Паштецкий, приложив руку к груди, внезапно падает на пол. В зале сильный шум, выкрики, председатель пытается навести порядок, стучит карандашом по графину.



ЖЕНА ПАШТЕЦКОГО (_с_ криком подбегая к мужу). Вы видите, она колдунья?! Вы разве не видите? Левушка, что с тобой?.. Врача, срочно врача!.. Господи... Он страшно впечатлительный, в самом деле нездоров... Что вы сделали с ним?! (_Рыдает_.)



Входит Круглов, пробирается к месту для свидетельских показаний.



КРУГЛОВ. Товарищи судьи! Товарищи! Могу я как свидетель. Я вылечился у нее. Сегодня только узнал...



Общий шум. На Круглова никто не обращает внимания.



УЛЬЯНА ВАСИЛЬЕВНА (_вскочила,_истошным,_покаянным_голосом_). Граждане судьи! Не наказывайте меня строго, не лишайте свободы! За худой травой не наклонялась. Больше собирать не буду! Показывать и давать людям не буду, не наказывайте, прошу!.. (_Плачет_.) Но если я знаю, хочу, умею с детства?! Если я могу помочь?! Как же мне жить тогда, люди вы мои хорошие?!








ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ



КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ



Утоптанный пятачок не берегу. Две скамейки на столбиках, врытых в землю. Вдали слева видны верхушки факелов – их уже три. Снизу доносятся голоса веселящихся людей. Над рекой, с проходящего теплохода широко, раскатисто звучит песня о геологах: «Крепись, геолог»... и т. д.

Входят Павел и Засухина. Павел ставит чемодан на скамейку, снимает рюкзак, кладет рядом, хочет положить и балалайку, но потом раздумывает. На нем хороший черный костюм, белая рубашка, лицо чисто выбрито, за месяц на голове выросла щетка седеющих волос.



ПАВЕЛ (_разминая_затекшие_плечи_). Ух, какой легкий тут воздух! (_О_факелах_.) Уже три. Раз, два, три. И скамьи целы. (_С_нежностью_и_волнением_от_нахлынувших_воспоминаний_.) Мои скамьи-то, я ставил. Как это приятно, ёкамэ. Свои... (_Подходит_к_самому_обрыву,_смотрит_вниз_.) Веселья-то... через край. Так сегодня – день авиации. Праздник, будь он неладен. Екамэ...

_Засухина_(глядя_с_тревогой_в_сторону_от_берега)._Здесь_она..._

ПАВЕЛ (_плохо_слушая_). Что ты сказала?

ЗАСУХИНА. Она дома.

_ПАВЕЛ._ Кто, про кого ты?_(Он_давно_уже_догадался,_о_ком_речь.)_ Ульяна, что ли... _(Машинально_хлопнул_себя_по_лодыжке,_улаживая_свои_отношения_с_Амвросием)_ Странно, странно._(На_сухом_лице_его_проступает_хитрая_ухмыпка,_в_волнении_он_несколько_раз_ударяет_по_струнам,_замирает_у_края_обрыва.)_ Нефтехимический комплекс какой-то тут строить будут. А дом сносить... Телеграмму получил я.

ЗАСУХИНА. Какую телеграмму? Почему ты не сказал мне, я бы... (_Всхлипывает_.) Зачем я сюда опять?.. Господи, такие унижения...

_ПАВЕЛ._ Да что ты расстраиваешься. Уладим. Плохого ты ей ничего... _(Смотрит_вниз,_показывая_кому-то_вначале_на_себя,_потом –_на_балалайку,_исчезает.)_

ЗАСУХИНА (_с_раскаянием_). Не знает он... Как все... провалиться сквозь землю... Вон она идет сюда. Павел! (_Оглядывается_, _идет_к_обрыву,_смотрит._) Он уже нашел себе компанию, ему что... (_Садится_на_скамейку_рядом_с_вещами._)



Снизу слышно неумелое треньканье на балалайке, затем ловкая рука Павла лихо играет русскую плясовую.

Входит Ульяна, пристально, с любопытством оглядев Засухину, подходит к обрыву.



УЛЬЯНА (_о_Павле_). Счастливый он, ей-богу! (_Спокойно,_буднично_.) Ну как устроились у сына?

ЗАСУХИНА. Какая у него телеграмма? Я бы никогда не поехала, я не знала...

УЛЬЯНА. Я дала. Он написал письмо, а я...

ЗАСУХИНА. Письмо... Не знала я ни о чем.

УЛЬЯНА. Дом решила продать, а без его согласия не разрешают. (_Жестко,_с_презрением_.) Не знала. Ты уже на суде... А суд выше оправдал, условно дали. Твоя ложь, напраслина... Хоть и старалась очернить, высудить себе чужой дом, гробовое счастье под закат жизни. И на святом деле высудить – на блокаде. Тфу – твое счастье! Плевка не хочется тратить. Глаза в землю... А тогда-то метала ими в судей, боже мой – одна истинная правда. Легко лгать на человека, когда он – на скамье подсудимых. Книги украла в госпитале... Книги мне профессор Боровиков подарил – ты знаешь это. В госпитале с теми подлецами... Не мы ли всю зиму отвозили трупы на одних санках, два года рыли окопы, жили в одном общежитии. Как можно сказать об этом неправду, мерзавка ты этакая?! Как? Что может вынудить, когда ползали опухшие, почерневшие... (_Вскакивает_.) Не подходи к моему дому близко! Месяц назад я вас встретила, вина на стол поставила, думала, разойдемся людьми. Теперь помои опрокину тебе на голову!

ЗАСУХИНА (_глухо_). Не кричи, не нужен мне твой дом, живи. А на суде не помню, что говорила. Обидно было. Как вспомнишь, глаза застилает... Ты мою жизнь сделала несчастной, ты. Оставила тогда в холодной комнате на Васильевском.

УЛЬЯНА. Я сама-то еле доползла до пункта. С температурой, бредила... Если бы не встретили...



Женский голос внизу поет под балалайку:



Полюбила летчика,

Думала, летает.

Приезжаю в аэропорт – он там подметает.



ГОЛОС ПАВЛА:

Сядем рядом, сядем рядом,

Земляничина моя...

Сойдет тоска – горе.

Со меня и со тебя.

МУЖСКОЙ ГОЛОС:

Бабка деда хоронила,

Не поставила креста.

Наша шайка небольшая –

Человек четыреста.

ГОЛОС ПАВЛА:

Девки звали, завлекали,

Я парнишка не пошел.

Пиджачишка мой был рваный

И умишко небольшой.



Смех, выкрики, одобрения.

Проносится моторная лодка, заглушает балалайку.



ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Откуда ты, дядя, такой веселый взялся?.. Ну подожди, посиди еще, нравишься ты мне... (_Со_смехом_.) Не покидай меня...

_Павел_(пока_его_не_видно)._Нет-нет, ребятки, спасибо, спасибо..._(Появляется_на_обрыве.)_ У вас своя компания, а у меня тут – своя. Здравствуй, Уля... _(Сразу_как-то_весь_сжался,_сник._Старается_угадать,_какой_разговор_произошел_между_его_женами.)_

УЛЬЯНА (_с_беззлобным_смешком_). Видишь, он какой еще... куриный жеребчик... И тебе хватит этого самого счастья. (_Павлу_.) Попал в свою стихию.

ПАВЕЛ. Отвел душу. Люди... праздник... а какое веселье без балалайки? Да... Вот. Хорошо, когда празднично у людей на душе, а нам... а мы... (_в_волнении_забегал_от_скамейки_к_скамейке,_затем_сел_посредине_на_землю,_положил_рядом_балалайку,_схватил_себя_за_голову,_что-то_бормочет_.) Нам-то как, а?.. Приехали мы... Ну как?.. Голова моя буйная, седая, глупая... (Словно входя в новую роль, отмахивается рукой.) Амвросий, прекрати! Помолчи, прошу тебя. Я ценю твою мнение, ноне торопись. За тобой последнее слово, поэтому не торопись. Брысь пока. Брысь, брысь... (Схватил балалайку, играет какое-то несуразное, путаное попурри, начиная с песни: «Там, в саду при долине»...)



Внизу проносится моторная лодка.



Эх, ленинградки вы мои, ленинградочки... Помните Ладогу? Да, Ладога. Дождь моросил, туман – слякотно было. Холодно. Брр! Нас перебрасывали под Тихвин, на подкрепление. И как не раскрошил он нашу посудину! Каждые полчаса – налет. Туман помешал. Помните эту встречу на Ладоге? Помните. Мы сидели вот так же на берегу, в дырявом сарае. Вы рассказывали, как эшелон с детьми разбомбили... Погиб наш Валерка и твои два парнишки, Уля... А Алексея твоего под Москвой... Вы рассказывали... Я как сейчас вижу ваши опухшие лица, глаза из-под шапок красные... Жалко мне вас было...



Засухина склонилась на чемодан, плачет.



Рассказывали вы...не плакали вы... И с полчаса побыть не пришлось... А когда я увидел вас впервые... Под Пушкиным мы стояли в 39-ом. В текстилку-то, в ваш клуб, всей казармой пришли, помните? Как вы пели тогда на концерте, как пели!.. Я тут же влюбился, только не разобрал – в какую. Потом мы гуляли по поселку вашему – у меня сердце аж екнуло: любить тебе, Паша, их обеих. И вот ведь сбылось, ёкамэ! Сошлись опять на берегу... Признаюсь вам честно, – подтверди, Амвросий, – именно так я и подумал.

УЛЬЯНА (_встала,_стараясь_не_показать,_что_ее_задели_слова_Павла,_подчеркнуто_сухо_). Амвросий твой хоть что подтвердит. На дом ты имеешь права по закону...

_Павел_(поднимаясь_с_земли,_он_никак_не_ожидал_такого_поворота_разговора,_слегка_заикаясь)._ Уля, зачем ты так?..

УЛЬЯНА. Нам надо было начинать с деловой части, а ты – в воспоминания, лирику развел. Лирики я наслушалась вот так (_жест_ладонью_по_горлу_) на суде. Вы, наверно, надеялись, весь дом вам, а тут... Меня, как видишь, не посадили.

ПАВЕЛ. Не об этом речь, Уля, послушай!.. Да я и... дом... что дом? Я не верил, что тебя засудят, не верил. Пускай лучше судят нас на том свете, а на этом – мы сами себя осудим.

УЛЬЯНА. Тот свет меня мало волнует. А на этом мы себя уже осудили, Павел. И приговор заготовлен уже. Короче, я могу отдать за половину дома деньги хоть сейчас.

ПАВЕЛ. Уля...

УЛЬЯНА. Только съезди в поселок, распишись в сельсовете...

ПАВЕЛ. Уля, послушай, ради бога...

УЛЬЯНА. И разойдемся, как в море корабли. В доме я прожила больше двадцати пяти лет, берегла, а ты... по ветру все пускал ты.

ПАВЕЛ. Да что там говорить, Уля, не о том я...

УЛЬЯНА. Если согласен, поезжай и... убирайтесь с моих глаз. Я видеть никого не могу рядом. (_Направляется_у_ходить_.)

ПАВЕЛ (_с_растерянной_улыбкой_). Уля, мы три дня в дороге... Мы у сына... выпроводил он нас.

ЗАСУХИНА (_плачет,_с_болью_). Не говори ничего о сыне, я прошу, ничего не говори ей! Прошу-у!..

ПАВЕЛ (_бормочет_). Двадцать девять лет... и месяц... А последнюю ночь я ночевал на вокзале в обнимку с балалайкой. Двадцать девять, да... Не нужны – так не нужны...

УЛЬЯНА (_враздумье_). Родной же сын – как же так?... (_Уходит,_тяжело_волоча_ноги_.) Жизнь, жизнь...

ПАВЕЛ. Отходчива она, ты не думай, идем. С дороги хоть... пыль стряхнем. Что ли. Я все-таки в свой дом приехал. (_Засухина_сидит_неподвижно,_склонившись_к_чемодану._Садится_на_край_скамейки,_машинально_приглашая_жестом_сесть_у_ног_Амвросия_.) Эх, ёкамэ! Зажал ты меня, Амвросий, в бабьи ляжки, зажал.






КАРТИНА ПЯТАЯ



Из дома доносится громкий разговор Ульяны и Засухиной. Слов почти не разобрать. В развилке сосны, как на боевом посту, маячит голова соседки. До нее, видимо, долетают звуки из дома: она по-своему на них реагирует, стараясь «положить» ухо так, чтобы что-то понять, уловить. На балкончик выходит Павел с рогаткой в руках, целится в соседку, которая его, конечно, не видит.



_Павел_(стреляет_раз,_другой,_бубнит_что-то_себе_под_нос)._ Ах ты... недолет. Перелет вроде. Да... С двумя живу... Так-так. Пули кончаются. _(Тщательно_целится.)_ Есть!



Соседку в самом деле как ветром сдуло. Откуда-то из-за забора слышатся глухие стоны.



_(Павел,_схватившись_за_живот_и_метнувшись_было_на_чердак,_зашелся_в_беззвучном_смехе.)_ Так тебе... отучил! А вдруг я ей в глаз, старой курве... _(Приуныл,_задумался._Правее_от_сосны_высовывается_голова_соседки –_снова_схватился_за_живот,_взялся_было_за_рогатку,_но,_махнув_рукой,_скрылся_на_чердаке.)_



Вскоре на балкончике появляется Засухина. Следом за ней – Павел. Из кармана у него болтается рогатка.



ЗАСУХИНА (_с_обидой_). Зачем она так-то? Что я ей сделала? Набросилась, как тигрица. Да все с усмешками...

ПАВЕЛ. Успокойся.

ЗАСУХИНА. «Может, ты шарилась там». Я чистоту люблю, порядок чтоб везде... Сижу и так, не вылажу. А ты шатаешься из угла в угол – только и делов у тебя.

ПАВЕЛ (_передразнивая_). Шатаешься... Тебе бы так пошататься.

ЗАСУХИНА (_увидела_в_кармане_рогатку_). Что там у тебя болтается? Рогатка...

ПАВЕЛ (_вытащил_и_вновь_спрятал_рогатку_в_карман_). Да пацаны тут безобразили. Конфисковал. Два дня бегал по городу, чуть под машину не попал, ёкамэ. Отвык. Легче колодец выкопать. Вон просят, пару сотен дают. Помнят.

ЗАСУХИНА. Что помнят?

ПАВЕЛ. Раньше копал – вот и вспомнили. А сегодня был в этом обществе… как его... охрана памятников. Отказываются брать для музея, вначале вроде думали. И продать не продашь. Что там говорить. Говорили...

3АСУХИНА. Не темни, Павел. Вторую неделю живем. Если бы ты хотел продать – давно сделал, давно. Дом не меньше трех тысяч стоит, спрашивала я, интересовалась.

ПАВЕЛ (_закурил_). У кого ты спрашивала?

ЗАСУХИНА. У людей.

ПАВЕЛ. Не совалась бы не в свое дело, тут и так сплетен... Три тысячи... Он полугнилой.

ЗАСУХИНА. Темнишь ты – вот что. Ты думаешь, я не вижу, что у тебя на уме? Все вижу, не слепая.

ПАВЕЛ. Опять ты за свое?

ЗАСУХИНА. Ходишь, как кот, облизываешься, лебезишь перед ней. А сказать боишься прямо...

ПАВЕЛ. Ты знаешь, какой я крутой человек. Ну?

ЗАСУХИНА. Эх ты!.. Да что с вас... Видно, вся ваша кобелиная порода такая. Дура, себя не жалела. В санаторий путевки выделяли, а я, как отпуск, перлась на свиданку в Заполярье, за три тыщи... И без своего угла осталась – никогда себе не прощу.

ПАВЕЛ (_в_тон_ей_). Костюм мне новый купила, ботинки...



Во дворе появляется Ульяна с лопатой и граблями в руках. Заходит в сарай, кладет их, проверяет, ворошит там на полках травы, затем идет не спеша и садится на лавочку у стены.



ЗАСУХИНА. На все решилась, все промотала, лишь бы ему...

ПАВЕЛ (_вполголоса_). Ну хватит, выступила. Вон она во дворе, слышит твои...

ЗАСУХИНА. Не нужен ты ей. И мне не нужен, старый ты потаскун. Вот ты кто.

ПАВЕЛ. А может, ты вернешься к ним? Из-за меня все, Фая, а одна ты... Внуки... (_Рассмеялся,_вспомнив_что-то_про_внуков_). Ну, архаровцы!..

ЗАСУХИНА. Нет, Павел. Дай мне денег немного, я сегодня же... Я человек, все-таки... Мне покой нужен – больше ничего не хочу.

ПАВЕЛ (_положил_руку_на_плечо_). Не пори горячку, прошу.

ЗАСУХИНА. Позор-то какой нажила на старости лет, господи... (_Уходит_.)

ПАВЕЛ (_прислонившись_к_стене,_стоит_некоторое_время_в_яростном_бессилии,_затем_хлопает_себя_по_лодыжке_). Ах, Амвросий!... Дела наши... Ну говори, говори, я слушаю. Двум сукам в одной конуре не ужиться. Да, ты прав. (_Уходит_.)



Негромкий стук с улицы.



УЛЬЯНА (_устало_подходит_к_калитке_). Кого там... Кто там?

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Скажите, пожалуйста, бабушка, которая лечит травами, здесь живет?

УЛЬЯНА. Живет-то здесь, но она не лечит.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Я слышала... Издалека я.

УЛЬЯНА. Нет-нет, милая, иди к докторам. (_Возвращается_на_прежнее_место_.) Всех – к докторам...



Входит Павел, садится рядом.



(_С_усмешкой_взглянув_на_него_.) Семейные вопросы решаете, слышу.

_Павел_(махнув_рукой,_полез_в_карман_за_куревом)._ Ах, Уля...

УЛЬЯНА. Тяжелые времена для тебя наступили. Пять лет ждал свободы, а попал в неволю.

ПАВЕЛ. И не говори, Уля.

УЛЬЯНА. И ты скажи, чтобы она в моей половине не мыла. Я и простила и поговорили, а тяжело как-то... Бабы мы.

ПАВЕЛ. Да она от чистого сердца, Уля.

УЛЬЯНА. И давай в самом деле... берите деньги и распрощаемся, определяйтесь. А там, глядишь, с сыном помиритесь.

ПАВЕЛ. Уля, хочу я... я прошу тебя...

УЛЬЯНА. Или продадим эту хоромину. Я покупателя нашла, берет вроде.

ПАВЕЛ (_поспешно,_возбуждаясь_с_каждым_словом_). Нет, нет, Уля, только не продавать. Ты говоришь, к сыну. Отрублено. Напрочь. (_Подражая_внуку_). «Откуда ты такой взялся с балалайкой, ёкамэ?» – меньший-то мне, три года ему. (_Смеясь_.) Ёкамэ да ёкамэ... «Он уже научил их материться», – начала жаловаться невестка сыну.

УЛЬЯНА (_смеясь_). Да ты не только материться...

ПАВЕЛ. Ёкамэ – матерщина, говорит. Привязалась к Амвросию. Не надо, говорит, нам никакого Амвросия в квартире, не хватало. (_Хлопнул_себя_по_коленке_). Куда я без него. Да и он... Сядь, сядь, не юли.

УЛЬЯНА (_посмеиваясь_). Ах, баламут ты старый! Как вспомню, сколько греха с тобой...



Оба вдруг предались воспоминаниям.



ПАВЕЛ. Ездил сегодня в это общество охраны памятников. Ругнули меня как владельца дома. Дом, говорят, не по-хозяйски содержится. Доску эту, сказали...стоит ли, мол... Комиссию обещают.

УЛЬЯНА (_думая_о_другом_). Да, да...

ПАВЕЛ. Читали про моего деда, записки там у них какие-то есть. Интересно. Как он крестьян учил, сколько грамотных было в то время. А я им про прадеда...ну, что он разбоем занимался, грабил на этом тракту обозы. А потом вот выстроил церковь и этот дом. Не верят.

УЛЬЯНА. Не верят?

ПАВЕЛ. Не верят. (_Очень_доволен,_что_увлек_ее_разговором_.) Но дед-то врать не будет. Культурно я так поговорил с двумя девушками в таких... (_Показывает,_какая_у_них_прическа_.)

УЛЬЯНА. Не верят.

ПАВЕЛ (_любуется_домом_). Разбойник и красоту такую... Игрушечка. А в то время... Петух на трубе, стены отсверкивают каплями смолы... Любо глазу, на душе... (_Вздохнув_.) И церковь, гляди, стоит, хоть бы что ей. Со всех сторон видна.

УЛЬЯНА. Стоит, стоит да скоро развалится, как и дом этот. Везде подпорки нужны да затычки.

ПАВЕЛ (_с_гордостью_). Взгляни, Уля, на балкон. А? (_Увидев_на_перилах_балкона_две_новые_балясины,_Ульяна_улыбнулась,_покачала_головой._) Утром выстругал и вставил. Как ты ушла в лес... Надо будет проморить марганцовкой и олифой... под один тон. Другой вид сразу, правда?

УЛЬЯНА (_продолжая_улыбаться_). Правда. Хозяйский зуд у тебя вдруг появился.

ПАВЕЛ (_хвастливо_). На чердаке я нашел струмент. Аккуратно сложен в сундуке, целехонький. Да с ним, с таким струментом, я тебе скажу... И еще двести лет простоит. Сруб-то – лиственница, бревно к бревну.

УЛЬЯНА. Можно, как не можно...

ПАВЕЛ. Да я за одно лето его, Уля. Фундамент – главное, крыша, кое-где резьба... Я прикинул уже. Работы, конечно... Фундамент-то начал слабеть из-за крыши. Ну и грибок... А так будет стоять. Нас не будет, а он... (_Мечтательно_.) Эх! Людей давно нет, кто построил и сберег, а на него ходят, любуются. Красота. (_Помолчав_.) Ты меня, Уля, знаешь, за что возьмусь, я могу... (_Смотрит,_ждет_поддержки_и_одобрения_.) Все могу.

УЛЬЯНА (_спокойно,_убежденно_). Ты уже ничего не можешь, Павел.



Пауза.



_Павел_(сел,_съежился,_зашарил_по_карманам_в_поисках_курева)._ Почему, Уля? Если бы ты меня простила...

УЛЬЯНА (_повторяя_уже_как_приговор_). Ты уже ничего не можешь. Ты всего себя израсходовал, Павел, всего до капельки. Подчистую, ни себе, ни людям.

ПАВЕЛ. Больно мне от слов твоих, Уля. Знаю, понял. Не вынесла жизнь на серединку, все как-тоне гак отбортовывался, ёкамэ. Обида сейчас берет, правда.

УЛЬЯНА. Да и что ты сделал в своей жизни, вспомни. Метался, бегал с места на место, в загулы пускался.

ПАВЕЛ. Добрый я, Уля, не злой – в этом все.

УЛЬЯНА. И прорабом, и агентом по налогам, и каким-то агитатором-пропагандистом, инспектором, завхозом, экспедитором, кочегаром, в авиации... Где только не перебывал!..

ПАВЕЛ. Доброта-то и сгубила, Уля. Время-то какое пережили, оглянись. Горлохваты да подлецы верховодили. Ветер подул не в ту сторону – вот от меня и отпихивались. В ложке топили друг Друга...

УЛЬЯНА. И в конце полетал.

ПАВЕЛ (_смеясь_). Да, полетал, ёкамэ!.. Ходил, ходил в то утро... солнышко, теплынь... на аэродроме – никого, один я у самолетов. Чего, думаю, мне надо? И так захотелось умереть. Веришь: умереть и все тут. Умереть.



Ульяна смеется.



Ну прямо – вынь да положь. Все, решил: умереть любым путем. Эх, думаю, жись моя!.. Тебя вспомнил, да. Смотрю на самолет: вот! Чем не смерть? С грохотом и свистом...



Ульяна смеется.



Залез в кабину, раскочегарил и – на взлет. До войны мечтал летчиком, книжки всякие... А когда взлетел – о-о! Духи все мои выходят, ёкамэ! Хорошо-то как там, внизу, красиво. Жить даже захотелось. А как туда, вниз, – ни в зуб ногой. И страх взял, и жалко себя, и зло...

УЛЬЯНА (_вытирая_концом_платка_глаза_). О, господи... Давно так не смеялась. А вспомни, как ты на эту самую телевышку залез с балалайкой.

ПАВЕЛ. Ага. А я внутрь хотел – не пустили. Дай, думаю, я вам устрою концерт. (_Сам_смеется_от_души_над_собой_.)

УЛЬЯНА. Ну, ребенок и ребенок... Ох, Павел!.. Отец твой всю жизнь был доктором, его вся округа знала, почитала. Я застала его плохим в 43 году, когда меня эвакуировали, а ты был еще на фронте. Он вскоре и умер... Дед твой был учителем, прадед – разбойник. Так ты весь в прадеда. Правда, тот грабил других на больших дорогах и вот оставил красивую церковь, этот дом, а ты разграбил себя всего. Растранжирил куда зря. Инструмент вдруг вспомнил. Я его лет 15 назад сложила, когда ты балалайки свои мастерил. Балалайки вон какие выходили, одна в музее до сих пор...

ПАВЕЛ. Знаю, Уля. Но что же мне теперь делать? Жизнь впустую пролетела, понял я. К концу идет дело, но я еще жив, человек я, Уля...

УЛЬЯНА. Я даю вам денег, уезжайте, живите. И бог тебе судья. Нечего мне больше сказать, Павел. Тяжело мне смотреть на вас. На всех, на людей тяжело, как они сами себя едят...



Снова стук с улицы.



Кого там опять несет... (_Идет_к_калитке_.) Кто?

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Мне бабушку по травам, болею я...

УЛЬЯНА. Нет бабушки, уехала она давно. (_Идет,_садится_.) Я осужденная, а вы хоть передохните все.

ПАВЕЛ. Уля, послушай, дай я скажу. Выслушай меня, прошу...



Шум подъезжающей машины. Вновь кто-то стучит, нетерпеливо брякая защелкой. Ульяна подходит к калитке. Павел в ярости бьет себя по лодыжке, закуривает уже в который раз.



УЛЬЯНА (_меняет_голос_). Кто там? Чего надо?

ГОЛОС ВЕРЫ. К Ульяне Васильевне, откройте...

УЛЬЯНА. А она померла.

ГОЛОС ВЕРЫ. Как умерла? Когда?

УЛЬЯНА. Две недели назад, да...

ГОЛОС ВЕРЫ. Какой ужас. Неужели...

_Ульяна_(узнала,_с_кем_говорила,_сама_растерялась)._Так это ты, Вера?.._(Открывает_калитку.)_

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА (_машет_руками,_словно_отгоняет_испуг_). Разве можно так, Ульяна Васильевна?! Разрыв сердца... ох!..



Обнимаются, целуются.



УЛЬЯНА. Я-то думала, опять та. Надоели.

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА. А я не одна, Ульяна Васильевна, со мной двое мужчин. (_Зовет_.) Пожалуйста, входите, дома.



Появляются Захарьев и Туровкин.



Вот принимай, Ульяна Васильевна...

_Ульяна._Милости_прошу._(Закрывает_калитку._Видит,_что_гости_необычные,_сразу_преобразилась,_как-то_сразу_посветлела_лицом.)_ Где ты таких красавцев нашла, Верочка?

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА (_игриво_). Неужели я самая последняя дурнушка, Ульяна Васильевна, и на меня...

УЛЬЯНА. Да что ты, что ты... За тебя, Верочка, любой, только помани. Да хочешь, я одного из них за тебя посватаю. (_Сложив_руки_на_груди,_любуется_мужчинами,_те_улыбаются_).

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА (_наигранной_обидой_). Ох, Ульяна Васильевна... Им не терпится с тобой познакомиться, а я им вовсе не нужна.

УЛЬЯНА. Со мной? Ну что ж... Их двое: один – тебе, другой – мне. Я тоже (_Мельком_взглянув_на_Павла,_все_еще_сидящего_на_лавочке_.) …От женихов отбою нет, хоть с прошлой пятницы пятьдесят шестой пошел. Зубы целы (_Захарьеву_.) Подойду?

ЗАХАРЬЕВ. Очень подойдете, вполне.



Смеются.



Вам и сорока дать нельзя. Поди, эликсир молодости нашли, раскройте.

УЛЬЯНА (_смеется_). Нашла, нашла...

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА. Это писатель из Москвы – Андрей Евсеевич Захарьев, а это Вадим Петрович, хирург областной больницы, помнишь весной брали для него...

УЛЬЯНА. Как же, помню, помню... Такие люди к знахарке-пятикласснице... Писатель из Москвы. И хирурга травка поманила. Хорошо, Вера до суда еще, весной, говорила: «Хирург хочет приехать».

ТУРОВКИН. Некогда все, Ульяна Васильевна, вот только сегодня утром из Москвы.

УЛЬЯНА. А травка-то помогла вашему больному?

ТУРОВКИН. Трава... вы знаете...

УЛЬЯНА. Забыли. Весной передавала, от геморроя.

ТУРОВКИН. Не забыл, нет. В самом деле помогла, но я должен проверить, точно убедиться: мы и свои средства применяли, вот в чем дело.

УЛЬЯНА. Проверяйте, я дам вам. А то режете... Ох, и врачиху вы мне подослали тогда... (_Смеется_.) Лахудреха какая-то, простите меня. Дала я ей от геморроя. «А ты, – говорит, – бабушка, дай и от нервов, хочу сама попробовать». Дала и от нервов. Как не дать, раз врач просит. «А ты, бабушка, мне сюда какой-нибудь сорной или ядовитой не положила?» Так я вскипела, выхватила у нее пакет, иди, говорю, ученая дама, глотай свои неядовитые пилюли. Вот. Я не то что сорной, случайного стебелька никому не дам. Нервы у нее... Сама еле в кожу влазит, конем не сомнешь. Как я ее отчехвостила, врача вашего!..



Общий смех.



ЗАХАРЬЕВ. Еле в кожу влазит...

ТУРОВКИН. Хорошо отругали.

_Захарьев_(заглядывая_в_сарай_через_открытую_дверь)._ Я смотрю у вас травы тут сохнут, показали бы._(Проходят_с_Туровкиным_в_сарай.)_

УЛЬЯНА. Показать-то мне вам нечего. Траву недавно всю собрали, сожгли. Собирать мне разрешено только для себя, иначе... Я ведь осужденная.

ЗАХАРЬЕВ (_выходя_). Мне уже рассказывали... Неужели так и взяли и сожгли?

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА. Сожгли прямо вон там, за сараем.

ЗАХАРЬЕВ. В наше время... Инквизиция – это невероятно. Жечь то, что даровала сама земля.

УЛЬЯНА. А вы с травами, видать, знакомы.

ЗАХАРЬЕВ. Самую малость. Но увлекаюсь и нахожу в травах много удивительного, неразгаданного.

УЛЬЯНА. Вспомнила ваше лицо! Недавно видела в каком-то журнале. И книгу вашу читала про грибы.

ЗАХАРЬЕВ (_польщен_). Очень приятно это слышать, Ульяна Васильевна.

УЛЬЯНА. Вечерами мне делать нечего, я и читаю. Другой раз до полуночи сижу. Шукшина рассказы вот прочла, Проскурина «Горькие травы»... У Шукшина-то все как в жизни, ничегоне запудрено.

ТУРОВКИН (_он_стоит_в_дверях_сарая_). Какие здесь запахи настоялись!.. М-мы...

_Захарьев_(негромко,_скорее_для_себя)._

Полями пахнет – свежих трав,

Лугов прохладное дыханье!

От сенокосов и дубрав

Я в нем ловлю благоуханье...

Запахи цветов, музыка, оркестр ароматов... И действие их на нашу суть, по-видимому, одинаково. Хорошо тут, однако, у вас, тихо. А в городе... гостиница на шумном месте...

УЛЬЯНА. Вы пожалуйста, посмотрите цветник мой, кое-какие травы еще цветут, а мы с Верочкой... гостей в Сибири принято принимать за столом.

ЗАХАРЬЕВ (_смеясь_). Что ж... придется подчиниться.



Идут с Туровкиным в огород.



(_Указывая_на_факелы_.) Все-таки красиво смотреть, как бушует стихия. Кстати, второй пример сожжения даров земли. Девать газ некуда, – сказали нам сегодня. – Элементарно сжигают. Носки, чулки, рубашки, плащи и прочая галантерея – в небо!..

ТУРОВКИН. Вот за это, по-моему, надо судить.

ЗАХАРЬЕВ. Кого? Самих себя? Так не бывает в жизни.



Ульяна, шепнув что-то Вере Аверьяновне, отправляет ее в дом, а сама подходит к Павлу.



УЛЬЯНА. Павел...

ПАВЕЛ (_словно_очнувшись_от_сна,_встает_). Я ничего, Уля... Я никому не помешаю, не бойся.

УЛЬЯНА. Я не боюсь, но лучше...

ПАВЕЛ МАКАРОВИЧ. Мне надо тебе сказать, Уля, понимаешь. Хочу, чтоб... Обещай, что выйдешь потом, когда уедут эти... А то запрешься опять.

УЛЬЯНА (_улыбнувшись_). Обещай... Получается как свидание у нас. Ладно, обещаю. (_Уходит_в_дом_).



Павел, закурив, идет не торопясь следом за ней.



ЗАХАРЬЕВ (_прохаживаясь_по_цветнику_). Как знать, может не растения для нас, а мы – для них. Если вспомнить историю. Пример с тюльпанами в Голландии, во Франции. Дело доходило чуть ли не до войн. Разорения, подкупы, суды, убийства...

ТУРОВКИН. Когда мы ехали сюда, я загадал для себя, что если она такая, какой я ее представляю... все сошлось, понимаете. Вы обратили внимание, как она улыбается?



Захарьев кивает головой.



Когда есть на лице игра интеллекта, следить за его выражением очень приятно.

ЗАХАРЬЕВ. Да, вы правы. Особенно, когда есть то и другое – интеллект и его игра. Что же вы загадали, я прослушал?

ТУРОВКИН. На завтра у меня назначена операция на сердце. Вторая в моей практике и вообще у нас. Первая прошла неудачно. (_Наклоняется_к_растениям_.) А вы заметили, когда у человека первый раз – неудача, провал, ошибка, он впадает в предрассудки. Часто на всю жизнь. Я – из этой породы.

ЗАХАРЬЕВ. Желаю вам завтра удачи.

ТРАВКИН. Спасибо. Какая душистая трава...



На балкончике появляется Павел с банкой и тряпицей, принимается закрашивать балясины.



ЗАХАРЬЕВ. Это любисток, любим-трава. Старинное русское лечебное средство. Можно и в салат как приправу. (Срывает листок и кладет в рот.) У-у... (Оглядывая огород.) Однако, как это великолепно: суровая Сибирь и огород не с картошкой и семечками, а с лекарственными травами!..

ТУРОВКИН. Да...



Обойдя дом слева, появляются вскоре перед его фасадом.



ТУРОВКИН. Вы почему-то любите – я имею в виду не вас лично, а писателей, журналистов вообще, – любите вы описывать необычных людей, всякие такие ситуации... А вот написали бы о нашем заведующем облздравотделом. Это, простите, зажравшийся обыватель – откровенный, банальный. Все, что есть плохого в человеке, в нем можно найти. Все об этом знают, видят, даже наше высокое начальство. И тем не менее, он вот уже лет 25 командует медициной области. На днях наградили...

ЗАХАРЬЕВ (_разглядывая_резьбу_на_наличниках_и_карнизах_). Работа ничего... ничего. Необычное и подать можно необычно. А откровенный обыватель – где их нет, откровенных и скрытых. Скучно это – ив жизни, и в искусстве. Так я понимаю.



Выходит Вера Аверьяновна, останавливается возле угла дома.



ПАВЕЛ (_перегнувшись_через_перила_и_предупредительно_кашлянув_). Дом этот ставил мой прадед. Сруб, видите, из лиственницы, резьба – из осины. Будет еще стоять.

ЗАХАРЬЕВ. Будет, будет.

ПАВЕЛ (_указывая_на_обгоревший_угол_и_карниз_). Прошлым летом ударила молния. Но я сделаю, все как было, чин по чину.

ЗАХАРЬЕВ. Ну-ну... Успехов вам. Реставрация – дело трудоемкое.

ПАВЕЛ. Спасибо. Постараться... Прадед мог, а я... (_Снова_принимается_за_работу_.)

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА. Идемте, пожалуйста.

ЗАХАРЬЕВ (_останавливаясь_). Если бы я обо всем этом стал писать, я бы так назвал: «Судили знахарку...» (_Увидел_лицо_соседки,_мелькнувшее_в_развилке_сосны_.) А-я-я, а-я-я, как тебе не стыдно! Так моя младшая дочь, если... А нехорошо подглядывать, нехорошо, однако!

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА. Старуха-соседка шпионит тут...

ЗАХАРЬЕВ. А кто этот мужчина?

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА (_вполголоса_). Муж это Ульяны Васильевны, прежний или... Недавно его освободили – он приезжал с первой женой, теперь... История, не знаю...

ЗАХАРЬЕВ. Опять сюжет... для большого рассказа.

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА. Только вы, пожалуйста, не расспрашивайте об этом Ульяну Васильевну. Она очень волнуется перед вами.

ЗАХАРЬЕВ (_оглядывая_все_вокруг_). Поразительно. Душная, громоздкая Москва, огромадная стройка, новый город среди тайги и вот тут, в каких-то 30 верстах, своя удивительная жизнь, удивительная судьба людей. Все это в одни сутки. Время-то как сжалось!.. Представляю себе Антона Павловича Чехова, который стоял в ожидании парома и вот так же смотрел на эту красоту. А добирался он сюда больше двух недель! Поразительно!



Уходят.



Павел вытащил из кармана рогатку, зарядил и стал поджидать нового появления соседки. Вскоре она показывается в развилке, замечает нацеленную на себя рогатку – с криком и грохотом исчезает. Павел корчится от хохота.






КАРТИНА ШЕСТАЯ



Небольшая комната. Шкаф с книгами. На стене – рамка с семейными фотографиями, часы – «ходики». Вера Аверьяновна и Туровкин сидят на деревянном диванчике, Захарьев устроился в плетеном кресле возле шкафа. Ульяна Васильевна хлопочет у накрытого стола.



ЗАХАРЬЕВ (_поднимает_налитую_стопку_). Боже мой! Икра черная, грибы белые, брусника, рыба...

ТУРОВКИН (_глядя_на_стопку_). Вы говорите, на пятидесяти травах?

ЗАХАРЬЕВ. И 50 трав!

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА. Нельмовые брюшки очень вкусные...

УЛЬЯНА. Да, года три хранилась у меня эта бутылочка.

ЗАХАРЬЕВ. Трудно устоять перед таким соблазном: 50 трав все-таки! (_Вставая_.) Позвольте, Ульяна Васильевна, выпить за ваше здоровье и за такую приятную встречу. Честно признаться, я не ожидал. Будьте здоровы!

УЛЬЯНА. Пейте на здоровье.

ТУРОВКИН. За встречу...



Чокаются, пьют.



Мы-ы... Что-то такое, трудно поймать на язык. Валериана и...

ЗАХАРЬЕВ. Все там есть. Напиток отличный, Ульяна Васильевна. Я тоже делаю домашние настойки, но предпочитаю отдельно... Люблю зверобой, смородиновые почки, дягиль и...

ТУРОВКИН. Икра – это закусочка...

ЗАХАРЬЕВ. Да, икра... (_С_напевом_.) Ехали купчики из Астрахани, водочкой с икоркой позавтракали. Сейчас икоркой вряд ли где позавтракаешь.

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА. Сейчас у нас ни купцов, ни икры...

УЛЬЯНА. Рыбу и икру мне геолог один привез позавчера. Угощение. У него вот тут над ухом образовалась опухоль. Доктора вначале хотели операцию делать, а потом отказались совсем: безнадежно, начал терять парень зрение. Дала я травок – рассосалось все там. Четыре года уже человек живет, работает. И каждое лето, когда едет с севера в отпуск, завозит мне рыбы. Такой простой, веселый.

ТУРОВКИН. А какая, по-вашему, могла быть там опухоль?

УЛЬЯНА. А кто ж ее знает. Если бы можно было открыть, посмотреть... Меня часто люди угощают. Приходит, сует: «На, ты жизнь спасла». Под ворота суют! Добро люди не забывают.

ЗАХАРЬЕВ. Да, трудно устроена жизнь! Люди в своей массе беспечны до крайности: сегодня здоров и ладно...

УЛЬЯНА. А кроме здоровья, человеку ничего и не нужно. Только тогда он и человек. Поухаживай, Верусенька, за доктором.

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА. Я стараюсь, а он и не замечает.

ТУРОВКИН. Напрасно вы на меня. _(Принимая_тарелку_.) Спасибо, Ульяна Васильевна, Вера Аверьяновна говорит, у вас какой-то «алфавит», которым вы пользуетесь. Нельзя ли взглянуть краем глаза. Заинтересовали вы меня, ей-богу.

УЛЬЯНА. Пожалуйста, вон тетрадка в шкафу. (_Захарьеву_). Коричневая, вот-вот. (_Берет_у_Захарьева_тетрадь_.) От каждой болезни я заношу сюда все травочки – из книг вычитываю, из своего опыта, что бабка мне передала. Вот, к примеру, асьма бронхиальная.

ТУРОВКИН. Астма?

УЛЬЯНА. Да, асьма.

ТУРОВКИН. Ага, астма.

УЛЬЯНА. Все травы тут перечислены.

ТУРОВКИН (_пробегая_глазами_). Придется признаться вам в своем невежестве; о большинстве из них я не имею никакого понятия.

УЛЬЯНА. Одна трава редко может вылечить.

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА (_Захарьеву_). Секрет ее в этом и состоит – сделать от данной болезни наиболее удачный сбор трав. Комплексный сбор, короче говоря. На этом я хочу построить свою диссертацию...

УЛЬЯНА. От травки, даже от самой ядовитой, трудно умереть. Я случайно травилась болиголовом – пыльца у него сильно ядовита, – отпоила себя молоком. За 25 лет не было у меня такого случая... Иной раз я делаю сбор до 40 предметов – одна-две попадают в самое больное место. И человек, глядишь, стал на ноги, почувствовал крепость. Ведь трава и человек – одна природа, все завязано в один узелок.

ЗАХАРЬЕВ. Мудро. Просто и мудро.

УЛЬЯНА. А то вы режете, сверлите, долбите. У дерева просверлишь – и тоне затягивает, а человек... Попьешь – куда и пройдет.

ЗАХАРЬЕВ. Куда и пройдет...

ТУРОВКИН. Если я поверю в вашу силу как знатока трав, я буду самым ревностным вашим последователем. Но мне нужно проверить на практике.

УЛЬЯНА. Проверяйте, практикуйте, кто вам мешает. Соберите травы от болезней, которые я хорошо лечу.

ТУРОВКИН. Это не так просто, как вам кажется. Надо найти путь.

УЛЬЯНА. Все непросто, пока самогоне коснется. А как коснется, каждый готов бежать в лес, как та кошка или собака, искать свою спасительную травку. Режьте, пичкайте, всякой химией.

3АХАРЬЕВ. Так их, Ульяна Васильевна, так их...

УЛЬЯНА. Разве я не права?

ЗАХАРЬЕВ. Еще как правы!

УЛЬЯНА. Недавно я в газете прочитала, будто в Литве где-то или в Латвии работает на травках такая лаборатория... Только из трав делает лекарства. Так один бойкий американец пишет им, просит продать все, что они готовят. Все оптом покупает, без разговоров. Вот как там быстро разворачивать умеют! А у нас?

ЗАХАРЬЕВ (_в_тон_). А у вас? А у нас...

УЛЬЯНА ВАСИЛЬЕВНА (_все_больше_распаляясь_). Запретили заниматься, чем я хочу и чем могу. И все, не пикни. Без образования, закон запрещает... А еще я слышала, что в Швеции какой-то человек, умирая, положил в банк много золота тому, кто вылечит рак. Так давайте мы получим это золото!

ЗАХАРЬЕВ. Ах, молодец, Ульяна Васильевна! (_Смеется_.) Просто молодец!.

ТУРОВКИН. Это неплохо бы, конечно...

УЛЬЯНА. Вот видите: вы не верите в то, чем лечите, а я верю!

ТУРОВКИН. Я верю в точность знания. А вы мне позволите переписать алфавит!

УЛЬЯНА. Пожалуйста. Только не затеряйте, а то один у меня уже украл такой.

ТУРОВКИН. Что вы, как можно. Через три дня верну. (_Листая_тетрадь_.) С нее мне и нужно начинать, пожалуй. Убедили вы меня своей стойкой верой.

УЛЬЯНА. Заговорила я вас. Давайте лучше выпьем. (_Наливает_). Разговорами гостей...

ЗАХАРЬЕВ. А себе?

УЛЬЯНА. Нет, мне будет. Я пью только глоток для бодрости духа. Выпейте, закусите чем бог послал.

ЗАХАРЬЕВ. Теперь позвольте, Вера Аверьяновна, выпить за вас и за вас, Вадим Петрович. (_Ульяне_Васильевне_). Мы в Москве совершенно случайно познакомились, в библиотеке, и вот случай...

ТУРОВКИН. Да-да, за цветущую Веру Аверьяновну, за завтрашнего кандидата наук, за милую, приятную...

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА. Столько комплиментов... Я уже опьянела. (_Смеется_.) Еле сижу.



Пьют, закусывают.



ЗАХАРЬЕВ. Ульяна Васильевна, а вы не могли бы мне дать травы от почек?

УЛЬЯНА. Немножко, совсем немного, нет у меня сейчас. У вас болят почки?

ЗАХАРЬЕВ. Нет. Я – тфу, тфу, тфу! – пока здоров. У меня есть друг, пишет он неплохие статьи... А недавно в правительство попал, государственным деятелем стал. В правительство-то попал, а почки болят.

УЛЬЯНА. Попробуйте полечить своего друга...

ЗАХАРЬЕВ. Спасибо вам.



Пауза.



Да, в правительство попал, а почки-то болят.

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА. Может, чай пора? Сейчас я... (_Уходит_и_возвращается_с_чайником_и_чашками._)

ЗАХАРЬЕВ. Я все смотрю вон на ту банку с корнями. Это весьма своеобразное растение, я его знаю.

УЛЬЯНА (_достала_банку_из_шкафа_). На днях собрала. Трудно их искать. Корешки имеют большую силу. Если мужчина приходит за помощью – а открой я ворота – от них отбою не будет, мужики какие-то хилые пошли в наш век, – я ему говорю, где собирать и как приготавливать и предупреждаю: пей, милок, когда жена дома, а не то к соседке побежишь.



Общий смех.



Да, да, не смейтесь, это так. Ну, а если женщина не хочет рожать... Попьет – и не мается, не бегает... А то некоторые чего только не делают, лишь бы избавиться. (_Указывает_рукой_на_стенные_часы_.) Маятником от «ходиков» даже...

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА (_укоризненно_). Ульяна Васильевна...

УЛЬЯНА. А что такого? Люди мы все взрослые.

ЗАХАРЬЕВ. Изобретательно, конечно, но метод...

ТУРОВКИН. Да-а...

УЛЬЯНА. У меня соседи есть, вот тут через два дома живут. После женитьбы у них несколько лет не было детей. Сам-то мужик шебутной такой, выпить любит, механиком каким-то в авиации служит. Как выпьет, так драться, бить жену: такая ты и разэтакая... Рушилась семья: детей, радости-тонет – и жизни нет. Ну, дала я им обоим как-то корешков, вернее, сами они сходили со мной...



Резкий стук с улицы.



Кого там не вовремя несет? Веруся, сходи, посмотри.



Вера Аверьяновна уходит.



И что вы скажете! За три года нарожали пятерых! Сын и двойняшки подряд...



Общий смех.

Доносится крик, шум. Вбегает сосед Миша – растрепан, под хмельком. Вера Аверьяновна спешит следом, остановилась в растерянности, не знает, что делать.



МИША. Что же это получается, Ульяна Васильевна?! Моя-то опять... Вернулся сейчас из командировки... И опять, поди, двойня, а? Куда я с ними?.. Детсад открывать? (_Тихо,_с_угрозой_.) Давай прекращай, я прошу. Иначе. Ты понимаешь, сил моих нет. Куда годится?!. Иначе я не ручаюсь за себя... На вот и давай мне... (_Сует_деньги_.)

УЛЬЯНА. Вы полюбуйтесь на него, а? Сил у него нет... (_Миша_как_будто_впервые_увидел_посторонних_ – _замялся,_сник._) Не было бы сил – не прибежал, как шальной. Вы полюбуйтесь. Спрячь свою пятерку, ты ее на водку лучше изведешь, чем своим короедам пряников... И пошел вон отсюда, идол ты этакой! Проспись да и подумай хорошенько, куда ты расходуешь себя. (_Хлопая_по_плечу_.) Радуйся, счастье само в руки тебе идет. (_Выталкивая_.) Иди, иди, милок...

МИША. Я... я... Если двойня...



Ульяна выпроводила Мишу, и сама ушла за ним закрыть калитку. Тут же возвратилась – с заразительным хохотом.

Общий смех.



ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА (_идет,_садится_). Я не успела калитку открыть, он чуть не сшиб меня...

УЛЬЯНА. Испугал он тебя, бедняжку...

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА. Боже, я думала упаду...

ЗАХАРЬЕВ (_хохоча_и_вытирая_глаза_платком_.) Он как будто подслушивал наш разговор... Совпадение...

ТУРОВКИН (_даже_икнул_от_смеха_). Фу... Надо же случиться такому. Пять есть и еще.

ЗАХАРЬЕВ. Да, случай жизни... По этому поводу, видимо, стоит выпить пятьдесят трав.

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА. Да, да, выпить стоит. Так я перетрусила.

УЛЬЯНА (_разливая_всем,_и_себе_плеснула_глоток_). Ох, уморил мужик! Ну, за того, кто у них родится. А может, их опять двое будет. Говорят, дети, которых не хотели родители, всегда счастливы и талантливы.

ЗАХАРЬЕВ. За счастливых и талантливых.

ТУРОВКИН. За них.



Выпивают. Пауза.



ЗАХАРЬЕВ (_смотрит_на_часы_). Мы, видимо, засиделись. Спасибо вам, Ульяна Васильевна, доставили столько приятного.

УЛЬЯНА. И я рада, что увидела и поговорила с такими людьми.

ЗАХАРЬЕВ. У вас в Сибири, по-моему, в Курганской области, живет знаменитый хлебороб Мальцев. Практик, самоучка, по своим результатам обскакал многих ученых. Ему даже присвоили звание почетного академика. Так вот вам, Ульяна Васильевна, тоже надо присвоить звание академика или доктора. Почетный академик по народной медицине. Звучит!

УЛЬЯНА. Хочу при своем деле умереть. Больше ничего мне не надо.

ВЕРА АВЕРЬЯНОВНА. Живите, сколько прожила ваша бабка.

УЛЬЯНА. 128 лет она прожила...

ТУРОВКИН. Вы так молодо выглядите. Проживете. Я вон уже седею.

УЛЬЯНА. Рано седеете.



Встают из-за стола.



ЗАХАРЬЕВ (_берет_под_руку_Ульяну_Васильевну_). Вот моя жена... лысеет. Представляете. У нее страшные головные боли. Не могли бы вы дать ей или посоветовать...

УЛЬЯНА ВАСИЛЬЕВНА. Постараюсь помочь вашей супруге.

ЗАХАРЬЕВ. Спасибо, она так... ну просто катастрофически лысеет... Невероятно, но факт.



Уходят.






КАРТИНА СЕДЬМАЯ



Снова двор. Совсем стемнело. Слышен шум отъезжающей машины. С улицы входит Ульяна, закрыв за собой калитку, стоит некоторое время в раздумье. Затем медленно идет к дому прикрывая на пути калитку в огород и дверь сарая. Опершись на заборчик, смотрит на заречье, на факелы, которые в темноте кажутся неподвижными.

Подходит Павел, он поджидал где-то рядом, закуривает, стараясь скрыть свое волнение, глухо подкашливает.



ПАВЕЛ. Закрылась в комнате, не отзывается, Фая-то... Психованная она, на все способна. Там, у сына, когда с невесткой пошли нелады, хотела... Казню себя... Ёкамэ! Посмотрелся сейчас в зеркало – не лицо, а козья морда.

УЛЬЯНА. Люди-то какие красивые, они... Хорошо среди них, как на празднике.



На балкончике появляется Засухина, останавливается в дверях, слушает.



ПАВЕЛ. Я не хочу по отношению к ней...

УЛЬЯНА (_участливо_). Иди, Павел, отдыхай, утро вечера... ты не выпил ли?

ПАВЕЛ. Нет, Уля, что ты, откуда.

УЛЬЯНА. Как не в себе, смотрю, я сама еле стою на ногах, с четырех утра толкусь...

ПАВЕЛ (_от_волнения_слегка_заикаясь_). Не гони ты меня от себя. Уля, не гони, прошу. Все что угодно, только не гони. Каждый раз, когда она приезжала ко мне, я сам себе говорил: это так, там Уля есть... Хоть ты и на письма не отвечала, я все надеялся: вот хоть одно, хоть три строчки... Не в обиду я сейчас, Уля: сам виноват, не в обиду. Ноне об этом речь. Мужик я все-таки, скотства там, конечно, хватает всякого, насмотрелся. Последний год меня, верно, расконвоировали. Приехала она вскорости, избенку свою продала, сын, сказала, нашелся, он ее и подтолкнул продать- то... Ну сын, думаю, святое дело, с двух лет не видел, ради этого стоит... Сняли угол, ждем срока. А я, веришь, дни считаю, во сне и наяву – ты. Везде ты, вспоминается все что было, лезет в голову... Как там она, думаю, на большой земле, что... В сорок пятом встретились мы второй раз на этом берегу и сразу слюбились. Люба ты мне всегда была и сейчас люба. Как увидел, все внутри перевернулось: нет, не перегорело, пепел сдунь и... (_Обнял_рукой_за_плечи_.) Ягодка ты моя, земляниченка!.. Столько лет я не держал тебя в своих руках, столько совместного пота пролито в постели... Как можно, когда еще... Старость тебя обходит, Уля, ей-богу!...

УЛЬЯНА (_с_ озорным смешком, растроганно). Господи, дожила до чего... в пятьдесят с лишним лет любовные признания выслушиваю.

ПАВЕЛ. Пять лет многому меня научили, Уля, узнал, что почем. И там побывал, был я там, можно сказать, когда летал. Не надо туда торопиться: все равно она, с косой, придет сама... Дожить с любимым человеком, который пригрел бы боком своим – ничего больше. Прости меня, Уля, баламута старого, прости!..

УЛЬЯНА. Когда ты в то лето пустился в загул, я сказала себе: все, кончено. Жизнь одна. Хоть рви, хоть мечи – одна, Павел. Торопиться туда и правда не стоит, но думать, как прожито, надо. (_Отняла_руку_и_сама_прошлась_ладонью_по_его_спине_.) Эх ты... заяц и заяц тощой, ребра торчат... (_Павел_пытается_снова_обнять_.) Не надо, Павел. Я ведь помню тебя, живая я. Как клещ ты, бывало... Нравился и ты мне, когда был хорош со мной. Хорошее не забывается.



Засухина исчезает.



ПАВЕЛ. Двух ребятишек схоронили, не сберегли. Внуков бы сейчас... Жизнь-то как поломала, Уля, поковеркала, а?



Вбегает Засухина.



ЗАСУХИНА (_в_сильном_возбуждении_). Я скажу... ты, Уля... Я слышала ваш разговор. Хочу сказать, чтоб вы не думали...

УЛЬЯНА. Ты не волнуйся так, Фая. Слышала, так слышала. (_Идет_с_ней,_усаживается_на_скамейке_.) Успокойся.

ЗАСУХИНА. Нет, ты не думай, у меня тоже сердце, я человек...

УЛЬЯНА. Ну и хорошо. Я на тебя зла не держу. И ничего не произошло.

ЗАСУХИНА. Он мне никогда не говорил таких слов. Не говорил ты мне таких слов, Павел, скажи?

ПАВЕЛ. Прости и ты меня, Фая.

ЗАСУХИНА. Вот. Мне он никогда не говорил, хотя я его первая жена. Гак чего мне выторговывать от него внимания. Вижу... Прости меня, Уля. Прости, Павел. (_Кланяется_обоим_.) Простите. Сейчас поняла, Уля, что у тебя по-другому. Нашла себе дело и держалась, стояла на своем. И держись. Вон как к тебе люди... Уеду, сегодня же уеду, дотяну где-нибудь дни свои. Судьба так распорядилась... На Алтай снова, меня там помнят. Понюхай руки мои, Уля. Слышишь, запах кожи. Больше года не работаю на фабрике, а кожей пахнут, пропитались за 25 лет. Вся и жизнь тут, запах один...

УЛЬЯНА. Вы вернулись, я сама хотела уйти в лес, сесть на пень, от глаз... А потом когда один в лесу с травами да деревьями наговоришься... Поняла я: кто я без людей, зачем я без них? Вон они копошатся, строят новый город. Пусть строят. Они же ко мне и идут сами, я им, значит, нужна. А мои богатства – вот они, со мной. Куда я ни спрячусь, все равно я их должна тратить на людей. Пускай стучатся – всем открою. Люди-то все какие хорошие, как цветущие вербы! Стучитесь, если я вам нужна, зовите в любое время. Не хочу ждать смерти, хочу жить и другим давать здоровье и радость. Такие богатства земли вокруг, глазом не окинуть! (_Помолчав_.) Оставайся, Фая, не уезжай. Дом-то вон какой, на всех хватит. (_Взглянув_на_Павла_.) Пускай себе петушится, что мы с ним не справимся, вдвоем-то! Справимся.

ЗАСУХИНА (_отрицательно_покачала_головой_). Посидим последний раз, Уля, помолчим. Больше ведь никогда не увидимся. Помнишь, вот так же, бывало, сидели вечерами на лавочке в текстильном поселке. И тишина такая...



Притихли, послушали тишину. И вдруг Засухина запела – высоко, взволнованно, проникновенно. Когда голос ее, казалось, сорвется, ей подтянула Ульяна – она выпрямилась, как-то сразу подобралась вся. И они запели вдвоем песню «Сронила колечко». Их голоса сразу слились в один порыв – порыв нахлынувших воспоминаний о былом, о прожитом. И кроме песни для них уже ничего на свете не существовало.

Павел уходит и тут же возвращается с балалайкой, садится у заборчика на корточки, привычно хлопнув себя по лодыжке.



ПАВЕЛ. Садись, Амвросий. Дело идет на лад. (_Подыгрывает_тихо_.) Эх, бабоньки вы мои хорошие! Весело с вами жить.



Конец.





    1976-1997 гг.