426 Селиванов Ф. Рассказы о философах
Федор Андреевич Селиванов
ФЕДОР СЕЛИВАНОВ
РАССКАЗЫ О ФИЛОСОФАХ
(ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ)
СЧАСТЬЕ И ГОРЕ РЕНЕ ДЕКАРТА
По главной улице Девентера, небольшого городка на западе Нидерландов, в 1632 г. шел мужчина зрелого возраста. Он был среднего роста, во французском камзоле с большим белым воротником, на который опускались непослушные длинные черные волосы. Большие глаза, аккуратно подстриженные усы, крошечная бородка клинышком. Был задумчив. Впрочем, ничего не отвлекало его от размышлений. Никто ему не встретился. Дома, что дома — такие же, как в других голландских городах.
Рене Декарт не первый год в Голландии и не в первый раз. Все ему нравилось здесь: и торжество знаний в жизни жителей, буквально создавших на песке Северного моря свою страну, ее технику, и свобода, которая не снилась французам, переносящим тяготы абсолютизма, и то, что здесь отовсюду до моря было рукой подать.
Дорогу Рене показывал его слуга Луи. Это был не просто слуга, а друг и, можно сказать, собрат по оружию. Несколько лет назад, путешествуя, они плыли по морю. Он и Луи были единственными пассажирами маленького корабля, команда которого состояла всего из пяти человек. Капитан, долговязый мрачный человек, не надоедал расспросами. Когда Рене стоял на палубе, наблюдая жизнь моря и надеясь первым увидеть берег, он услышал странный разговор капитана и матросов по-голландски.
— Тише говорите, пассажир на палубе, — сказал кто-то.
— Не волнуйся. Он француз и не понимает по-нашему. Я разговаривал с ним по-французски.
Рене хорошо знал голландский язык. Команда состояла из пиратов. Они сговаривались напасть на пассажиров, ограбить и убить. Рене был изумлен: путешествие, которое началось в солнечный день без забот и печали, оборачивалось драмой. Но философ не был робким. Он не потерял присутствия духа, позвал слугу. Выхватив шпагу из ножен и увлекая за собой Луи с кинжалом в руке, Рене кинулся на пиратов. Нападение было столь неожиданным, что все застыли на месте, кроме капитана. Их шпаги скрестились. Декарт был искусным фехтовальщиком. Несколько ударов — и шпага капитана оказалась на дне моря. Команде было приказано пристать к берегу и высадить пассажиров…
— Сюда, — показал Луи на переулок. В конце его был сад, в глубине которого — небольшой дом. Жилище выбирал слуга. Он делал это не в первой раз. Его хозяин часто менял города и везде селился на окраине. Он искал уединения, тишины, приятного для глаз ландшафта. Жил в домах на отшибе, чтоб были сад, огород и не было любопытных соседей, которые мешали бы его работе — размышлениям, экспериментам и наблюдениям. Выбор слуги Рене одобрил. Пошел взглянуть на окрестность и сразу заметил невдалеке ферму.
— Все, вселяемся. Перенеси вещи с почты, потом сходи на ферму и договорись, чтобы нам каждый день приносили свежие овощи и фрукты. Не забудь прежде всего о свекле и цикории.
Следует здесь отметить, что философ воздерживался от употребления мяса и предпочитал, когда это было возможным, растительную пищу. Человечество пришло к такой практике лишь через три столетия.
Утром, через два дня после вселения, Декарт услышал голоса — Луи и какой-то женщины. Он был уже одет, хотя вставал поздно — любил поваляться в постели. Нет, не в дреме, а поразмышлять: в это утреннее время всегда приходили в голову новые идеи,
Женский голос манил, он был молодым и мелодичным. Декарт увидел женщину лет двадцати семи в платье из голландского полотна синеватого оттенка, в вязанных чулках и простых башмаках. На голове — беленький чепчик. Все в ней было просто, чисто, свежо. Она взяла из рук Луи корзину, в которой принесла овощи, и повернулась уходить.
— Подождите! — воскликнул Декарт, которого женщина только сейчас заметила. — Скажите свое имя.
— Меня зовут Еленой Янс, — ответила она без смущения и улыбнулась. Декарт увидел на ее щеках ямочки, милые, очаровательные. Позднее он скажет своему другу Шаню, послу Франции в Стокгольме:
— Я сразу утонул в этих ямочках.
Ему не хотелось отпускать женщину и он начал ее расспрашивать. Выяснилось, что она работает на ферме вот уже пятый год. Родителей нет — погибли во время пожара. Взял ее к себе хозяин фермы, родственник матери. Жених был, но его забодал рассвирепевший бык, когда тот его загонял в стойло палкой. Жила прежде с родителями в Девентере, там научилась счету, письму, чтению. Фламандка. Нет, французского языка не знает.
Наступила зима. Однажды вечером философ писал письмо в Париж своему другу ученому аббату Мерсенну. Всего он написал ему за двадцать лет жизни в Голландии 138 писем по научным проблемам.
Письмо получалось длинное, но конца его не было видно.
Декарт заснул прямо за столом.
Он проснулся на рассвете в постели и не мог вспомнить, как перебрался в нее:
— Луи, наверное, помог.
Пытался заснуть, но безрезультатно. Вскочил с постели, оделся.
После завтрака философ обычно обдумывал научные проблемы, записывал решения по латыни или по-французски. Он занимался философией, математикой и физикой. И в каждой сделал открытия. Впрочем, не только в них. Он вошел, например, в историю физиологии. После обеда проводил опыты, шел на бойню за органами животных для анатомических исследований. Были дни, когда он уходил на берег моря к рыбакам за рыбой или на луг, в огород наблюдать жизнь растений и насекомых.
Сегодня ничего не шло на ум. Начал писать "Правила для руководства ума", но ничего не вышло. Декарт думал об Елене Янс, почему она не идет. Он восхищался ею все больше и больше. Она была такой непосредственной, естественной, натуральной. А философ любил все, что от природы, боготворил природу.
Когда Рене попытался однажды обнять и поцеловать Елену, она ловко выскользнула из его рук и звонко рассмеялась. Глаза ее заблестели. Декарт залюбовался женщиной, не мог отвести от нее глаз. Но не таков он был, чтобы отступать при первой неудаче. Он прижал к ее себе, обхватил ее стройный стан левой рукой, а правой сдвинул локон ее льняных длинных волос, который закрывал губы, и начал ее страстно целовать. Елена отвечала на поцелуи сначала робко и слабо, а потом все сильнее и решительнее. И наконец они слились в жарком долгом поцелуе.
Елена стала прибегать на свидания вечерами. И пришел вечер, когда она предстала перед возлюбленным во всем великолепии своей красоты. Философ смотрел на прекрасную шею, великолепную грудь, чудесные бедра.
— Я нашел способ выражать линии — параболы, гиперболы и другие — через уравнения, но такое великолепие линий я бессилен описать даже с помощью математики, — успел поиронизировать над собой Рене.
Елена пошла к постели.
— Нет, нет, — закричал Декарт — Дай я еще на тебя погляжу…
Декарту было тридцать шесть лет, когда он впервые увидел Елену Янс. Он знал увлечения женщинами. Все они были из высшего света. Из-за чести одной парижанки, светской дамы, он даже дрался на дуэли. Противник был тоже умелым фехтовальщиком, но Рене превосходил его в быстроте и ловкости. Он в конце концов выбил шпагу из рук соперника, даровал ему жизнь и послал показаться даме вот таким — побежденным, без оружия.
Дама, хотя и была внешне красивой, но не интересовалась ничем, что выходило за пределы светских интриг и сплетен. Она зевала, когда Декарт рассказывал о своих путешествиях по Европе, отворачивалась, когда он заводил разговор об открытиях Галилея, была равнодушной к проблемам просвещения, познания. У Декарта же все это стояло на первом месте. Белокурая, с голубыми глазами фламандка произвела впечатление своим естественным поведением, лишенным жеманства и притворства. Да и философ чувствовал, что нравится Елене. Он знал, что недурен собой.
Декарт ходил по комнатам дома, не в силах приняться за дело. Ходил и говорил себе:
— Без Елены я не могу. Но надо все обдумать и не поддаваться слепой страсти.
Декарт, конечно же, не знал в этот день, что потомки назовут его "отцом новой философии", а его философию — рационализмом. Рационализм возлагает все надежды на разум. Ясное и отчетливое мышление, считал философ, приведет непременно к истине, к разгадке всех загадок. Декарт подчинил свою жизнь велениям своего разума, четкому распорядку. Только на днях он говорил Ренери из Девентера, впоследствии профессору Утрехтского университета, преподававшему учение Декарта:
— Существовать — это мыслить. Я не могу представить себе другой жизни. Все подчинить разуму — вот мой жизненный принцип.
И вот теперь он не мог совладать с помощью разума со своей страстью. Позднее Декарт опишет такие состояния в трактате "Страсти души". Умом он понимал, что Елена ему не пара: он знатный дворянин Франции, а она простая работница на ферме. К тому же ему нужна помощница в научных изысканиях, без которых он не может жить, а Елена даже не знает латыни. Эта очаровательная женщина отвлекала его от умственных занятий, что печалью ложилось на его сердце, которое начинало чаще и сильнее биться, когда он думал о фламандке.
Не в силах преодолеть это противоречие, он и метался по дому. Пришел Луи. Декарт к нему:
— Где Елена? Почему она сегодня не пришла? Я хочу расстаться с ней!
Луи как-то странно, осуждающе посмотрел на философа и сказал:
— Видел, что Елена идет к нам.
Действительно, вскоре пришла. Декарт заметил, что она задумчива, лучезарной улыбки на ее лице не было.
— Мне надо поговорить с тобой, Рене.
— И мне тоже. Говори.
— Я беременна.
— Беременна? У меня будет ребенок?
— Да,
Все перевернулось в душе Декарта. Ребенок! Семья! Конец одиночеству!
— Луи! Идем на ферму за вещами Елены. Она переезжает к нам. О, прости, Елена! Тебя-то я забыл от радости спросить. Ты не против?
— Нет.
Годы, прожитые вместе с Еленой Янс, были самыми счастливыми в жизни мыслителя. Они стали и самыми плодотворными. Оказалось, что сомнения Декарта были напрасными. Елена не только не мешала мужу, но и помогала. Она не помогала в разработке идей, но от общения с ней, от ее забот у Декарта вырастали крылья и вдохновение не покидало его.
Родилась прелестная дочь, которой дали французское имя — Франсина. Через два года, в 1637 году, Декарт снял дом в Сантпоорте, в окрестностях крупного города Гарлема (Гаарлема, как иногда пишут). Гарлем был расположен на севере Нидерландов и раскинулся на прекрасной по тем временам дороге Гаага — Амстердам. Местоположение Гарлема было важным для философа, научные связи которого крепли год от года. В этом же году в Лейдене вышла в свет книга "Рассуждения о методе".
Все близкие люди знали, что у Декарта есть семья, есть дочь, которую он очень любил. Однажды Франсина заболела: у нее был жар, она плакала. Рене не доверил ее никому: ни Елене, ни няне. Он сам проносил ее всю ночь на руках и положил в кроватку только тогда, когда она, наконец, заснула. Официально оформить свои отношения с Еленой Янс, зарегистрировать брак с ней, Декарт не спешил. Во Франции такие браки не поощрялись, но в свободной Голландии к ним относились терпимо. Я не думаю, что Рене Декарт стыдился своей семьи. Он не скрывал ее, скорее всего он проявил легкомыслие.
Девочка подрастала. Отец заботился о ее образовании, о ее воспитании. Собирался переправить во Францию к родственникам, но в 1640 году умер отец Рене Декарта, а потом и сестра Жанна, на помощь которых в воспитании он рассчитывал. Кроме того, начались преследования Декарта за те идеи, которые он высказал в "Рассуждении о методе", в "Началах философии", в "Метафизических размышлениях” и в других книгах.
В 1649 году философ переехал в Швецию. Его пригласила королева Христина. Менее чем через год произошло событие, о котором я хочу подробно рассказать.
…Все переходит в свою противоположность. Декарт все, что делал, делал уверенно. А в эти дни он проявил такую самоуверенность и такую самонадеянность, что только диву даешься. Декарт говорил много раз, в том числе и королеве Христине:
— Я проживу сто лет.
Режим, простая пища, правильность чередования труда и отдыха обеспечивали ему здоровье. Он ничем не болел. Однажды Декарт поехал в посольской карете друга, французского дипломата Шаню, в королевский дворец. Королева по утрам регулярно занималась философией. Рене Декарт проводил охотно эти занятия.
Зима была холодной, дорога длинной. Декарт мерз, одет был по-французски легко, простудился.
"Подумаешь, простуда…" — думал философ, лежа в постели, весь в жару. И сообщил королеве, что через три дня занятия возобновятся.
Прошла неделя. Декарту становилось все хуже и хуже; воспаление легких в очень опасной форме. Все знающий философ лечил себя сам и оставался без профессиональной помощи. Он велел Луи сделать слабую табачную настойку из горячей воды, водки и вина. На седьмой день пришел присланный Христиной лекарь Вуллен, немец. И что вы думаете? Декарт обрадовался и начал лечиться? Ничего подобного. Мудрец принял немца враждебно и не воспользовался ни одним из его советов. А когда Вуллен предложил пустить кровь, Декарт резко сказал:
— Французскую кровь надо беречь!
Девять дней болезни было достаточно, чтобы этот мыслитель, все подчинявший своему, как ему казалось, не ошибающемуся разуму, умер. Было четыре часа утра 11 февраля 1650 года, когда его сердце остановилось.
Сообщение о смерти Рене Декарта все восприняли как дурную шутку. Он понял, что умирает лишь на девятый день болезни. Но было поздно.
А в Сантпоорте ждала и ждала от него вестей Елена. Декарт не успел даже составить завещание. Он не дал жене и дочери свою фамилию. Они ушли в безвестность.
Великие люди бывают так глупы! Может, я слишком сурово сужу Декарта? Нет, он мне многим близок по духу. Но его односторонность суждений, крайность в оценке разума я не могу принять. А его знаменитое "Мыслю, следовательно, существую" я переделал так: "Мыслю, следовательно, влачу жалкое существование".
Федор Андреевич Селиванов
ФЕДОР СЕЛИВАНОВ
РАССКАЗЫ О ФИЛОСОФАХ
(ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ)
СЧАСТЬЕ И ГОРЕ РЕНЕ ДЕКАРТА
По главной улице Девентера, небольшого городка на западе Нидерландов, в 1632 г. шел мужчина зрелого возраста. Он был среднего роста, во французском камзоле с большим белым воротником, на который опускались непослушные длинные черные волосы. Большие глаза, аккуратно подстриженные усы, крошечная бородка клинышком. Был задумчив. Впрочем, ничего не отвлекало его от размышлений. Никто ему не встретился. Дома, что дома — такие же, как в других голландских городах.
Рене Декарт не первый год в Голландии и не в первый раз. Все ему нравилось здесь: и торжество знаний в жизни жителей, буквально создавших на песке Северного моря свою страну, ее технику, и свобода, которая не снилась французам, переносящим тяготы абсолютизма, и то, что здесь отовсюду до моря было рукой подать.
Дорогу Рене показывал его слуга Луи. Это был не просто слуга, а друг и, можно сказать, собрат по оружию. Несколько лет назад, путешествуя, они плыли по морю. Он и Луи были единственными пассажирами маленького корабля, команда которого состояла всего из пяти человек. Капитан, долговязый мрачный человек, не надоедал расспросами. Когда Рене стоял на палубе, наблюдая жизнь моря и надеясь первым увидеть берег, он услышал странный разговор капитана и матросов по-голландски.
— Тише говорите, пассажир на палубе, — сказал кто-то.
— Не волнуйся. Он француз и не понимает по-нашему. Я разговаривал с ним по-французски.
Рене хорошо знал голландский язык. Команда состояла из пиратов. Они сговаривались напасть на пассажиров, ограбить и убить. Рене был изумлен: путешествие, которое началось в солнечный день без забот и печали, оборачивалось драмой. Но философ не был робким. Он не потерял присутствия духа, позвал слугу. Выхватив шпагу из ножен и увлекая за собой Луи с кинжалом в руке, Рене кинулся на пиратов. Нападение было столь неожиданным, что все застыли на месте, кроме капитана. Их шпаги скрестились. Декарт был искусным фехтовальщиком. Несколько ударов — и шпага капитана оказалась на дне моря. Команде было приказано пристать к берегу и высадить пассажиров…
— Сюда, — показал Луи на переулок. В конце его был сад, в глубине которого — небольшой дом. Жилище выбирал слуга. Он делал это не в первой раз. Его хозяин часто менял города и везде селился на окраине. Он искал уединения, тишины, приятного для глаз ландшафта. Жил в домах на отшибе, чтоб были сад, огород и не было любопытных соседей, которые мешали бы его работе — размышлениям, экспериментам и наблюдениям. Выбор слуги Рене одобрил. Пошел взглянуть на окрестность и сразу заметил невдалеке ферму.
— Все, вселяемся. Перенеси вещи с почты, потом сходи на ферму и договорись, чтобы нам каждый день приносили свежие овощи и фрукты. Не забудь прежде всего о свекле и цикории.
Следует здесь отметить, что философ воздерживался от употребления мяса и предпочитал, когда это было возможным, растительную пищу. Человечество пришло к такой практике лишь через три столетия.
Утром, через два дня после вселения, Декарт услышал голоса — Луи и какой-то женщины. Он был уже одет, хотя вставал поздно — любил поваляться в постели. Нет, не в дреме, а поразмышлять: в это утреннее время всегда приходили в голову новые идеи,
Женский голос манил, он был молодым и мелодичным. Декарт увидел женщину лет двадцати семи в платье из голландского полотна синеватого оттенка, в вязанных чулках и простых башмаках. На голове — беленький чепчик. Все в ней было просто, чисто, свежо. Она взяла из рук Луи корзину, в которой принесла овощи, и повернулась уходить.
— Подождите! — воскликнул Декарт, которого женщина только сейчас заметила. — Скажите свое имя.
— Меня зовут Еленой Янс, — ответила она без смущения и улыбнулась. Декарт увидел на ее щеках ямочки, милые, очаровательные. Позднее он скажет своему другу Шаню, послу Франции в Стокгольме:
— Я сразу утонул в этих ямочках.
Ему не хотелось отпускать женщину и он начал ее расспрашивать. Выяснилось, что она работает на ферме вот уже пятый год. Родителей нет — погибли во время пожара. Взял ее к себе хозяин фермы, родственник матери. Жених был, но его забодал рассвирепевший бык, когда тот его загонял в стойло палкой. Жила прежде с родителями в Девентере, там научилась счету, письму, чтению. Фламандка. Нет, французского языка не знает.
Наступила зима. Однажды вечером философ писал письмо в Париж своему другу ученому аббату Мерсенну. Всего он написал ему за двадцать лет жизни в Голландии 138 писем по научным проблемам.
Письмо получалось длинное, но конца его не было видно.
Декарт заснул прямо за столом.
Он проснулся на рассвете в постели и не мог вспомнить, как перебрался в нее:
— Луи, наверное, помог.
Пытался заснуть, но безрезультатно. Вскочил с постели, оделся.
После завтрака философ обычно обдумывал научные проблемы, записывал решения по латыни или по-французски. Он занимался философией, математикой и физикой. И в каждой сделал открытия. Впрочем, не только в них. Он вошел, например, в историю физиологии. После обеда проводил опыты, шел на бойню за органами животных для анатомических исследований. Были дни, когда он уходил на берег моря к рыбакам за рыбой или на луг, в огород наблюдать жизнь растений и насекомых.
Сегодня ничего не шло на ум. Начал писать "Правила для руководства ума", но ничего не вышло. Декарт думал об Елене Янс, почему она не идет. Он восхищался ею все больше и больше. Она была такой непосредственной, естественной, натуральной. А философ любил все, что от природы, боготворил природу.
Когда Рене попытался однажды обнять и поцеловать Елену, она ловко выскользнула из его рук и звонко рассмеялась. Глаза ее заблестели. Декарт залюбовался женщиной, не мог отвести от нее глаз. Но не таков он был, чтобы отступать при первой неудаче. Он прижал к ее себе, обхватил ее стройный стан левой рукой, а правой сдвинул локон ее льняных длинных волос, который закрывал губы, и начал ее страстно целовать. Елена отвечала на поцелуи сначала робко и слабо, а потом все сильнее и решительнее. И наконец они слились в жарком долгом поцелуе.
Елена стала прибегать на свидания вечерами. И пришел вечер, когда она предстала перед возлюбленным во всем великолепии своей красоты. Философ смотрел на прекрасную шею, великолепную грудь, чудесные бедра.
— Я нашел способ выражать линии — параболы, гиперболы и другие — через уравнения, но такое великолепие линий я бессилен описать даже с помощью математики, — успел поиронизировать над собой Рене.
Елена пошла к постели.
— Нет, нет, — закричал Декарт — Дай я еще на тебя погляжу…
Декарту было тридцать шесть лет, когда он впервые увидел Елену Янс. Он знал увлечения женщинами. Все они были из высшего света. Из-за чести одной парижанки, светской дамы, он даже дрался на дуэли. Противник был тоже умелым фехтовальщиком, но Рене превосходил его в быстроте и ловкости. Он в конце концов выбил шпагу из рук соперника, даровал ему жизнь и послал показаться даме вот таким — побежденным, без оружия.
Дама, хотя и была внешне красивой, но не интересовалась ничем, что выходило за пределы светских интриг и сплетен. Она зевала, когда Декарт рассказывал о своих путешествиях по Европе, отворачивалась, когда он заводил разговор об открытиях Галилея, была равнодушной к проблемам просвещения, познания. У Декарта же все это стояло на первом месте. Белокурая, с голубыми глазами фламандка произвела впечатление своим естественным поведением, лишенным жеманства и притворства. Да и философ чувствовал, что нравится Елене. Он знал, что недурен собой.
Декарт ходил по комнатам дома, не в силах приняться за дело. Ходил и говорил себе:
— Без Елены я не могу. Но надо все обдумать и не поддаваться слепой страсти.
Декарт, конечно же, не знал в этот день, что потомки назовут его "отцом новой философии", а его философию — рационализмом. Рационализм возлагает все надежды на разум. Ясное и отчетливое мышление, считал философ, приведет непременно к истине, к разгадке всех загадок. Декарт подчинил свою жизнь велениям своего разума, четкому распорядку. Только на днях он говорил Ренери из Девентера, впоследствии профессору Утрехтского университета, преподававшему учение Декарта:
— Существовать — это мыслить. Я не могу представить себе другой жизни. Все подчинить разуму — вот мой жизненный принцип.
И вот теперь он не мог совладать с помощью разума со своей страстью. Позднее Декарт опишет такие состояния в трактате "Страсти души". Умом он понимал, что Елена ему не пара: он знатный дворянин Франции, а она простая работница на ферме. К тому же ему нужна помощница в научных изысканиях, без которых он не может жить, а Елена даже не знает латыни. Эта очаровательная женщина отвлекала его от умственных занятий, что печалью ложилось на его сердце, которое начинало чаще и сильнее биться, когда он думал о фламандке.
Не в силах преодолеть это противоречие, он и метался по дому. Пришел Луи. Декарт к нему:
— Где Елена? Почему она сегодня не пришла? Я хочу расстаться с ней!
Луи как-то странно, осуждающе посмотрел на философа и сказал:
— Видел, что Елена идет к нам.
Действительно, вскоре пришла. Декарт заметил, что она задумчива, лучезарной улыбки на ее лице не было.
— Мне надо поговорить с тобой, Рене.
— И мне тоже. Говори.
— Я беременна.
— Беременна? У меня будет ребенок?
— Да,
Все перевернулось в душе Декарта. Ребенок! Семья! Конец одиночеству!
— Луи! Идем на ферму за вещами Елены. Она переезжает к нам. О, прости, Елена! Тебя-то я забыл от радости спросить. Ты не против?
— Нет.
Годы, прожитые вместе с Еленой Янс, были самыми счастливыми в жизни мыслителя. Они стали и самыми плодотворными. Оказалось, что сомнения Декарта были напрасными. Елена не только не мешала мужу, но и помогала. Она не помогала в разработке идей, но от общения с ней, от ее забот у Декарта вырастали крылья и вдохновение не покидало его.
Родилась прелестная дочь, которой дали французское имя — Франсина. Через два года, в 1637 году, Декарт снял дом в Сантпоорте, в окрестностях крупного города Гарлема (Гаарлема, как иногда пишут). Гарлем был расположен на севере Нидерландов и раскинулся на прекрасной по тем временам дороге Гаага — Амстердам. Местоположение Гарлема было важным для философа, научные связи которого крепли год от года. В этом же году в Лейдене вышла в свет книга "Рассуждения о методе".
Все близкие люди знали, что у Декарта есть семья, есть дочь, которую он очень любил. Однажды Франсина заболела: у нее был жар, она плакала. Рене не доверил ее никому: ни Елене, ни няне. Он сам проносил ее всю ночь на руках и положил в кроватку только тогда, когда она, наконец, заснула. Официально оформить свои отношения с Еленой Янс, зарегистрировать брак с ней, Декарт не спешил. Во Франции такие браки не поощрялись, но в свободной Голландии к ним относились терпимо. Я не думаю, что Рене Декарт стыдился своей семьи. Он не скрывал ее, скорее всего он проявил легкомыслие.
Девочка подрастала. Отец заботился о ее образовании, о ее воспитании. Собирался переправить во Францию к родственникам, но в 1640 году умер отец Рене Декарта, а потом и сестра Жанна, на помощь которых в воспитании он рассчитывал. Кроме того, начались преследования Декарта за те идеи, которые он высказал в "Рассуждении о методе", в "Началах философии", в "Метафизических размышлениях” и в других книгах.
В 1649 году философ переехал в Швецию. Его пригласила королева Христина. Менее чем через год произошло событие, о котором я хочу подробно рассказать.
…Все переходит в свою противоположность. Декарт все, что делал, делал уверенно. А в эти дни он проявил такую самоуверенность и такую самонадеянность, что только диву даешься. Декарт говорил много раз, в том числе и королеве Христине:
— Я проживу сто лет.
Режим, простая пища, правильность чередования труда и отдыха обеспечивали ему здоровье. Он ничем не болел. Однажды Декарт поехал в посольской карете друга, французского дипломата Шаню, в королевский дворец. Королева по утрам регулярно занималась философией. Рене Декарт проводил охотно эти занятия.
Зима была холодной, дорога длинной. Декарт мерз, одет был по-французски легко, простудился.
"Подумаешь, простуда…" — думал философ, лежа в постели, весь в жару. И сообщил королеве, что через три дня занятия возобновятся.
Прошла неделя. Декарту становилось все хуже и хуже; воспаление легких в очень опасной форме. Все знающий философ лечил себя сам и оставался без профессиональной помощи. Он велел Луи сделать слабую табачную настойку из горячей воды, водки и вина. На седьмой день пришел присланный Христиной лекарь Вуллен, немец. И что вы думаете? Декарт обрадовался и начал лечиться? Ничего подобного. Мудрец принял немца враждебно и не воспользовался ни одним из его советов. А когда Вуллен предложил пустить кровь, Декарт резко сказал:
— Французскую кровь надо беречь!
Девять дней болезни было достаточно, чтобы этот мыслитель, все подчинявший своему, как ему казалось, не ошибающемуся разуму, умер. Было четыре часа утра 11 февраля 1650 года, когда его сердце остановилось.
Сообщение о смерти Рене Декарта все восприняли как дурную шутку. Он понял, что умирает лишь на девятый день болезни. Но было поздно.
А в Сантпоорте ждала и ждала от него вестей Елена. Декарт не успел даже составить завещание. Он не дал жене и дочери свою фамилию. Они ушли в безвестность.
Великие люди бывают так глупы! Может, я слишком сурово сужу Декарта? Нет, он мне многим близок по духу. Но его односторонность суждений, крайность в оценке разума я не могу принять. А его знаменитое "Мыслю, следовательно, существую" я переделал так: "Мыслю, следовательно, влачу жалкое существование".