408 Селиванов Ветрено
Федор Андреевич Селиванов
Федор Селиванов
Ветрено
Рассказы
Любовь в сновидениях
Паузы становились все длиннее и утомительнее.
— О чем его спросить? Об общих знакомых? Так ведь спрашивала.
Гульнара посмотрела без интереса на Станислава. Тот сидел на стуле, опустив голову, молчал и смотрел на свои крупные руки, лежащие на коленях. Вспоминал сон, который видел год назад.
Сон был цветным и немым. Он и Гульнара парили, как птицы, над голубовато-зеленым спокойным морем. Оба в просторных белых одеждах. По густо-синему небу плыли разрозненные белые праздничные облака.
Внезапно Гульнара выскользнула из одежды и с поднятыми руками беззвучно вошла в воду. Ни всплеска, ни кругов на воде.
Проснувшись, Станислав прокрутил сон и подумал, не сам ли Всевышний захотел показать ему абсолютно прекрасное, совершенное — девичью красоту? И решил, что будет любить Гулю вечно...
Она смотрела на молчаливого Станислава и думала: «Я безумно любила. Все три года ждала встречи с ним. Что же произошло?» И Гульнара вспомнила сон, который видела месяц назад. Станислав стоял по пояс в воде, улыбался ей широко и открыто. А она полулежала в розовом купальнике на изумрудной траве и смотрела на юношу с обрыва, любуясь статным русым парнем. Станислав взглянул на Гулю, взмахнул руками и ушел бесшумно под воду.
Девушка не знала, что ее сон кончился так же, как и у Станислава. Она тогда не извлекла из сна никакого намека, никакого смысла.
А встретились они так. Гульнара работала после школы в городской библиотеке, а Станислав на заводе «Красный Аксай». В библиотеку парень не ходил, Гулю встретил в троллейбусе, подошел к ней уверенно и заговорил.
Девушек с такой своеобразной красотой в Аксае больше не было. Отец ее был татарином, мать казашкой. Гуля унаследовала от них все лучшее. Черные густые волосы падали на плечи. Губы были полноватыми, но имели четкий рисунок. И темно-карие глаза, и изящный нос, и красивый рот находились в такой поразительной гармонии, что парни засматривались на девушку. Чистое и нечто загадочное исходило от нее.
Станислав и Гульнара во время встреч мало говорили. Юноша пожирал глазами Гулю, восхищался ее гибким станом, грациозностью движений. И без того молчаливый, немел в ее присутствии. А Гульнаре доставляли радость его поцелуи. Она задыхалась от счастья, когда он прижимал ее сильными руками к себе.
Прошло полгода, как родители уехали на Север Тюменской области и прочно обосновались в городе Ноябрьске. Они потребовали, чтобы дочь немедленно переехала к ним. Ослушаться девушка не могла.
— А как же я? — спросил растерянно Станислав.
Гульнара промолчала. А сама подумала: «Любишь — приедешь.Это тебе испытание».
И вот через три года Станислав в Ноябрьске. Одет нарочито богато. Как-то казенно поцеловал Гулю и заявил, не сомневаясь в успехе задуманного:
— Приехал за тобой!
Но во время первой встречи разговор не клеился. Говорили о том, о сем — как чужие. Гульнара рассказывала о своей работе, о заочной учебе в институте искусств и культуры, жаловалась, что книги почти перестали поступать в библиотеку. Станислава не интересовали думы и чувства девушки:
— Все витает в облаках. Жизни не знает, — и похвастался своими удачами в бизнесе.
Гульнару не заинтересовали покупки и продажи юноши. Речь его не нравилась, ибо он почти в каждом предложении говорил «как бы». Общаясь с читателями, библиотекарь заметила, что сейчас, как одурь, распространилось это словосочетание: «Я как бы восхитилась горьковским Данко», «Я как бы почувствовал трепет в душе». Гульнара про себя называла таких читателей «какбычниками». Таким «какбычником» оказался Станислав.
Парень приходил из гостиницы по утрам и проводил день в семье Гули. Но с каждой встречей паузы в разговоре становились все тягостнее. Ничего умного в речах друг друга они не находили. Спорить не хотелось, взгляды ни в чем не стыковались.
Наступил день драматического объяснения.
— Как случилось, что у нас ничего общего? — спросила Гульнара.
— Три года назад у нас было все общим! Не надо было уезжать! — Станислав начал злиться.
— Все общим? Не придумывай. Вчера, размышляя о нас, я прочитала древнеиндийский трактат о любви. В нем сказано, что любовь — это влечение ума, души и тела.
— Так что? Ты просто обманщица! — закричал Станислав. — Я тебя ненавижу!
— Уходи! — резко сказала Гульнара.
И они расстались, теперь навсегда. Любовь в сновидениях этих людей оказалась лучше и счастливей реальной.
Федор Андреевич Селиванов
Федор Селиванов
Ветрено
Рассказы
Любовь в сновидениях
Паузы становились все длиннее и утомительнее.
— О чем его спросить? Об общих знакомых? Так ведь спрашивала.
Гульнара посмотрела без интереса на Станислава. Тот сидел на стуле, опустив голову, молчал и смотрел на свои крупные руки, лежащие на коленях. Вспоминал сон, который видел год назад.
Сон был цветным и немым. Он и Гульнара парили, как птицы, над голубовато-зеленым спокойным морем. Оба в просторных белых одеждах. По густо-синему небу плыли разрозненные белые праздничные облака.
Внезапно Гульнара выскользнула из одежды и с поднятыми руками беззвучно вошла в воду. Ни всплеска, ни кругов на воде.
Проснувшись, Станислав прокрутил сон и подумал, не сам ли Всевышний захотел показать ему абсолютно прекрасное, совершенное — девичью красоту? И решил, что будет любить Гулю вечно...
Она смотрела на молчаливого Станислава и думала: «Я безумно любила. Все три года ждала встречи с ним. Что же произошло?» И Гульнара вспомнила сон, который видела месяц назад. Станислав стоял по пояс в воде, улыбался ей широко и открыто. А она полулежала в розовом купальнике на изумрудной траве и смотрела на юношу с обрыва, любуясь статным русым парнем. Станислав взглянул на Гулю, взмахнул руками и ушел бесшумно под воду.
Девушка не знала, что ее сон кончился так же, как и у Станислава. Она тогда не извлекла из сна никакого намека, никакого смысла.
А встретились они так. Гульнара работала после школы в городской библиотеке, а Станислав на заводе «Красный Аксай». В библиотеку парень не ходил, Гулю встретил в троллейбусе, подошел к ней уверенно и заговорил.
Девушек с такой своеобразной красотой в Аксае больше не было. Отец ее был татарином, мать казашкой. Гуля унаследовала от них все лучшее. Черные густые волосы падали на плечи. Губы были полноватыми, но имели четкий рисунок. И темно-карие глаза, и изящный нос, и красивый рот находились в такой поразительной гармонии, что парни засматривались на девушку. Чистое и нечто загадочное исходило от нее.
Станислав и Гульнара во время встреч мало говорили. Юноша пожирал глазами Гулю, восхищался ее гибким станом, грациозностью движений. И без того молчаливый, немел в ее присутствии. А Гульнаре доставляли радость его поцелуи. Она задыхалась от счастья, когда он прижимал ее сильными руками к себе.
Прошло полгода, как родители уехали на Север Тюменской области и прочно обосновались в городе Ноябрьске. Они потребовали, чтобы дочь немедленно переехала к ним. Ослушаться девушка не могла.
— А как же я? — спросил растерянно Станислав.
Гульнара промолчала. А сама подумала: «Любишь — приедешь.Это тебе испытание».
И вот через три года Станислав в Ноябрьске. Одет нарочито богато. Как-то казенно поцеловал Гулю и заявил, не сомневаясь в успехе задуманного:
— Приехал за тобой!
Но во время первой встречи разговор не клеился. Говорили о том, о сем — как чужие. Гульнара рассказывала о своей работе, о заочной учебе в институте искусств и культуры, жаловалась, что книги почти перестали поступать в библиотеку. Станислава не интересовали думы и чувства девушки:
— Все витает в облаках. Жизни не знает, — и похвастался своими удачами в бизнесе.
Гульнару не заинтересовали покупки и продажи юноши. Речь его не нравилась, ибо он почти в каждом предложении говорил «как бы». Общаясь с читателями, библиотекарь заметила, что сейчас, как одурь, распространилось это словосочетание: «Я как бы восхитилась горьковским Данко», «Я как бы почувствовал трепет в душе». Гульнара про себя называла таких читателей «какбычниками». Таким «какбычником» оказался Станислав.
Парень приходил из гостиницы по утрам и проводил день в семье Гули. Но с каждой встречей паузы в разговоре становились все тягостнее. Ничего умного в речах друг друга они не находили. Спорить не хотелось, взгляды ни в чем не стыковались.
Наступил день драматического объяснения.
— Как случилось, что у нас ничего общего? — спросила Гульнара.
— Три года назад у нас было все общим! Не надо было уезжать! — Станислав начал злиться.
— Все общим? Не придумывай. Вчера, размышляя о нас, я прочитала древнеиндийский трактат о любви. В нем сказано, что любовь — это влечение ума, души и тела.
— Так что? Ты просто обманщица! — закричал Станислав. — Я тебя ненавижу!
— Уходи! — резко сказала Гульнара.
И они расстались, теперь навсегда. Любовь в сновидениях этих людей оказалась лучше и счастливей реальной.