От речки до печки
Ирина Андреевна Андреева
Ирина АНДРЕЕВА
От речки до печки
_ПОВЕСТИ,_РАССКАЗЫ_
МЫ НЕ ОВЦЫ, ОВЦЫ НЕ МЫ!
В деревню Нелюбино приехала известная поэтесса – Инесса Строкова. Школу она заканчивала в районном центре. Собственно туда и приезжала с презентацией нового поэтического сборника «Тропами России». В Нелюбино у Инессы многочисленные родственники Веселковы дальние и ближние, да бабушка на погосте, у которой Инесса гостила в детстве все школьные каникулы.
Презентация сборника в районной школе, из стен которой выпускалась будущая поэтесса, прошла успешно. Единственное, что огорчило Инессу, не пришел на встречу Олег – ее первая симпатия, ныне депутат районной Думы Олег Николаевич Друян, хотя она просила организаторов встречи пригласить его. Что поделаешь, человек он занятой.
Олег учился двумя классами старше, все девчонки-ровесницы заглядывались на него. Инессу он пару раз приглашал на медленный танец на школьном вечере. А позже, когда она была выпускницей школы, Олег вернулся из армии бравым парнем, они встретились прямо в день ее выпускного бала, Олег назначил ей свидание. В разгар выпускного вечера она как была в белом легком платьице, оставив одноклассников, прибежала к нему в условленное место у реки. До утра они слушали соловьев. Целовались в зарослях кустарников. Ночь была теплая и ласковая, Олег прикрыл плечи Инессы снятым с плеч солдатским кителем. Потом было расставание. Пара писем друг другу, на том и разошлись пути влюбленных. В Нелюбино собрались все родственники за столом двоюродного брата Виктора. Инесса одарила родню поэтическими сборниками разных лет. Ею гордились, немного заискивали, по-деревенски простодушно делились новостями и проблемами, расспрашивали о семье, городской жизни.
Инесса планировала переночевать одну ночь в деревне и вернуться в райцентр. Уж больно отвыкла она от неблагоустроенного быта. Более всего ее смущал уличный туалет, отсутствовал душ, непременный атрибут городского человека. Но за столом вдруг зашла речь о завтрашнем сходе граждан, на который, по слухам, должно прибыть районное начальство, в том числе и Олег Друян.
В ее уме тотчас созрел план: остаться, пойти с родственниками на собрание. Улучить момент, подойти к Олегу со своими книжками. Он бесспорно должен будет уделить ей внимание: возможно, слышал уже о ее успехах, а не слышал, так даже лучше – будет приятно удивлен. Если получится, Инесса поднимется после собрания на сцену (сбор будет в местном ДК) и предложит землякам задержаться по желанию и послушать ее стихи.
Она поделилась своими планами с родственниками, ожидая их бурной поддержки. Все переглянулись, но промолчали. Гостья не увидела восторга в их взглядах, лишь один Виктор высказался пессимистично:
– Ну что ж, сходи, посмотри, сколько народу в деревне осталось, да как районное начальство к нам относится. Погляди, во что сельский клуб превратился, а ведь когда-то дворец строили.
– Да-а, – так же невесело подхватили остальные, – сходи, полюбуйся на нашу житуху!
Инессу не особо озадачило услышанное. Всей душой она уже была там, на сцене клуба. Она внесет живую струю чистого воздуха в эту захолустную деревню, прочтет самые лучшие стихи на глазах у Олега, а потом, вполне возможно, он подвезет ее в райцентр, ведь человек такого ранга не ездит, надо полагать, на общественном транспорте.
Сход граждан назначен на четырнадцать часов. Инесса с утра собрала дорожную сумку (потом останется только заскочить за ней). Попросила брата протопить для нее баньку. Она радовалась, что захватила с собой приличное платье, фен, украшения и косметику и сможет предстать перед Олегом в самом выгодном свете. До самого обеда только и занималась собой, наводила «столичный» лоск. В назначенный час, перебросив через плечо ремень модной дамской сумки, была готова «в атаку». Виктор уверил сестру, что торопиться не стоит, он увезет ее на своем авто к клубу.
– А разве сам ты не будешь присутствовать на мероприятии?
– Мне вечером на смену, сестренка, нужно дома успеть управиться. Да ты не переживай, к концу собрания я опять подъеду, заберу вас, Марина ведь тоже поедет.
Инесса села рядом с братом на пассажирское сидение «жигулёнка», Марина сзади. Однако Виктор не спешил ехать, будто кого-то еще дожидался. Умеренно работал мотор. Виктор обратился к жене:
– Скоро она там?
– Вон, бежит, – успокоила мужа Марина.
В машину села соседка, вежливо поздоровалась с Инессой. Проехав сотню метров, машина опять притормозила. По дороге шла женщина по направлению в центр. Виктор окликнул ее:
– Здорово, кума, ты на сход?
– Ну.
– Садись до кучи, подвезу.
Сзади сидело уже три пассажира. Не доезжая до конца улицы, Виктор посадил еще двух женщин. И они каким-то непостижимым образом уместились сзади. Инесса восседала впереди как барыня. Ехали весело, балагурили и ёрничали на предмет встречи районного начальства, мол, надо было каравай с хлебом-солью захватить, да на вышитом рушнике преподнести. Виктор поругивал женщин:
– Раскормили окорока, мне тут уже сидеть негде – надо же, как спинку у сиденья подперли и бампер по дороге шкребёт!
Виктор на самом деле выглядел комично. Прижатый спинкой к самому рулю, острые коленки приподнялись над рычагами, одним словом, картинка из мультика «Ну, заяц, погоди!», когда волк едет на малюсеньком велосипеде, конфискованном у зайца.
Наконец прибыли. С горем пополам, с шутками и смехом, выбрались из машины:
– Вот начальство увидит, с каким мы рвением сбежались сюда, обрадуется!
– Витя, ты приезжай за нами, – наказала Марина, – ближний свет тащиться!
В фойе клуба ни души. Женщины засмеялись:
– Наверное, одни припёрлись!
Однако из зала раздались приглушенные голоса. Оказалось, сход уже начался. Тихо прошли гуськом, уселись сзади на свободные места. Инессе, таким образом, не пришлось увидеться с Олегом до начала собрания. Теперь с места, она отчаянно выглядывала из-за голов земляков, пытаясь разглядеть его. На сцене установлен стол под синим сукном. За столом сидели трое: два мужчины и женщина. Узнала его! Олег заматерел, раздался в плечах. Солидный, ухоженный, уверенный в себе человек, правильная осанка, гордая посадка головы, чуть наметившийся подбородок. Инесса не замечала выщербленных до древесины давно не крашеных полов, покосившихся сидений. Сиротливых без портьер больших окон, на половину закрашенных белой краской стекол; ни выкрошившихся до штукатурки стен и облупившегося потолка, ни реденьких дешевых портьер на сцене. Все ее существо занимал один человек в этом зале – Олег.
На сход пришли в основном женщины. Несколько мужчин сидели обособленно кучкой. Люди были среднего и пенсионного возраста. Лишь несколько человек более молодых.
Женщина за столом писала, видимо, успели выбрать секретаря. Говорил второй мужчина:
– Итак, на повестке собрания единственный вопрос: выбор главы поселения. Кандидатуру я вам представил. Перейдем к прениям. Есть у кого-то что-то сказать?
В зале стояла мертвая тишина.
– Олег Николаевич, наверное, вы желаете высказаться за нашего кандидата?
Олег встал, не спеша вышел из-за стола, обратился к населению:
– Я думаю, дебаты излишни, вам прекрасно известна кандидатура Дмитрия Павловича Извекова. Он вырос среди вас, имеет хорошее образование и руководящий опыт работы в вашем же поселении. Я так полагаю, глава поселения обязан знать свой народ и проживать на территории поселения. Все эти данные на лицо. Призываю голосовать за Дмитрия Павловича. Составим Протокол большинством голосов, а завтра утвердим на районном совещании.
Олег вернулся на место, сказал вполголоса:
– Ставьте вопрос о голосовании.
– Товарищи, поскольку желающих выступить нет, прошу голосовать. Кто «за» кандидатуру Извекова Дмитрия Павловича, поднимите руки!
В зале по-прежнему стояла гробовая тишина. Робко и неуверенно поднялось три руки в первых рядах, так же робко опустились.
– Граждане нелюбинцы, давайте, пожалуйста, активнее! Разве вы не поняли? Прошу голосовать за Извекова Дмитрия Павловича, кто «за», прошу поднять руки!
– А почему вы не спрашиваете, кто «против»? – выкрикнул кто-то с места. Голос женский – «За» уже проголосовало три человека.
Районный начальник даже растерялся:
– Что значит «против»? Разве у вас есть еще кандидатура на этот пост?
– Есть, – тот же голос с места.
– Назовите. Мы рассмотрим кандидатуру и выставим на голосование.
– Мы хотим учителя труда Семенова Василия Николаевича! – уже другой женский голос.
– Учителя? Он у вас что, семи пядей во лбу?
– А у Извекова семь пядей?
– Вы что уперлись, как стадо баранов? У Извекова есть опыт руководства в вашем поселении. Еще раз ставлю на голосование, кто за кандидатуру Извекова Дмитрия Павловича, прошу голосовать.
На этот раз не поднялось ни одной руки. Подскочил Олег, энергично вышел из-за стола:
– Ваше Нелюбино на карте района костью в горле стоит у администрации районного руководства. Правильно говорит Станислав Сергеевич, уперлись, как овцы! Главой администрации в вашем поселении будет Извеков Дмитрий Павлович и никто иной. Станислав Сергеевич, ставьте на голосование!
Станислав Сергеевич побагровел, но упорно и сдержано произнес:
– Прошу голосовать. Кто за кандидатуру Извекова Дмитрия Павловича?
Никто не поднял руки. С места выкрикнули:
– Если у вас уже все решено за нас, зачем вы приехали? Мы не овцы! И Извекова лучше вас знаем: прихватизировал все, что от хозяйства осталось, даже водоотводными трубами на большаках не побрезговал.
Опять подскочил Олег:
– Что вы все выкрикиваете там с места? Вам всем предлагали участвовать в прениях. Выйдите и назовитесь! И вы, тоже, – выбросил он руку куда-то в толпу.
И вдруг зал тихо, но упорно начал скандировать: «Мы не овцы, овцы не мы! Мы не овцы, овцы не мы!» Звук голосов нарастал и стал отчетливей, когда вплелись мужские баритоны. Кто-то догадался выстукивать такт о подлокотники сидений, и пошло, и поехало дружно и напористо: «Мы не овцы, овцы не мы! Мы не овцы, овцы не мы!» Растерянная женщина секретарь, видимо из местных, сидела, потупив взгляд в бумаги. Мужчины как по команде выскочили из-за стола и направились на выход. Лица народных избранников выражали нескрываемую ненависть к этому народу. В спины им неслось неизменное: «Мы не овцы, овцы не мы!» Хлопнули входные двери сельского Дома культуры, затем дверцы черного «джипа» и машина, набирая скорость, понеслась в райцентр.
Люди тихо поднимались с мест, выходили в фойе. Тут, словно опомнившись, загалдели. Кто-то подбадривал выступавших: «Молодец, Надежда! Валя, молодец!» Кто-то смеялся, на лицах людей было торжество.
Инесса только теперь испытала полный шок, рассмотрев и оценив обстановку клуба. В фойе половина полов выгнила, отдельные плахи готовы были провалиться под ногами, их старательно обходили стороной. От былого великолепия остались добротные стены, сохранившиеся фрески и огромное мозаичное панно.
У клуба на «жигулях» поджидал Виктор. На этот раз, как ни пыталась честная компания усесться на прежние места, ничего не получилось. То ли настроение не то, то ли запал вышел?! Пара человек, махнув рукой, отправилась пешком, Инессу вновь усадили на переднее место. Виктор, увидев перемену в настроении сестры, спросил:
– Ну, что, сестренка, как впечатление? Не надумала ли к нам переехать?
Инесса лишь развела руками и грустно покачала головой. Виктор сам сделал вывод:
– Народ здесь доживает. Да почитай и по всей России так!
Она не спала всю ночь. Свернувшись клубком, то плакала, то смотрела сухими глазами в потолок. В ней боролись противоречивые чувства: с одной стороны, досада за несбывшуюся встречу с первой любовью, ущемленные, тщеславные. С другой – стыд за поведение Олега, за собственную несостоятельность и за участь земляков. «Поэт в России больше чем поэт, – мысленно цитировала она строки Андрея Вознесенского, – какой я поэт и гражданин со своими цветочками-лесочками?!» Вот тебе и «Тропы России»!
Чуть свет Виктор увез Инессу на остановку автобуса, следующего в районный центр. Простились. Проезжая по Нелюбино с тоской смотрела в сумеречные окна. По улице куда-то спешили редкие прохожие. В окнах домиков теплились огни. Она вспомнила вчерашнее: «Мы не овцы, овцы не мы!» В душе ее вдруг созрело решение: «Писать больше не буду, по крайней мере, так не буду, как писала! Поэт должен быть гражданином и болеть душой за свою страну!»
По прибытии домой она написала на сайте главы администрации района о вопиющем безобразии при выборе главы в Нелюбино. Пошли отзывы возмущения. Часа через два сайт «подчистили», убрали «неудобные» моменты.
Но два месяца спустя из Нелюбино пришла весточка, откровенно порадовавшая Инессу: главой администрации утвержден Семенов Василий Николаевич.
Ирина Андреевна Андреева
Ирина АНДРЕЕВА
От речки до печки
_ПОВЕСТИ,_РАССКАЗЫ_
МЫ НЕ ОВЦЫ, ОВЦЫ НЕ МЫ!
В деревню Нелюбино приехала известная поэтесса – Инесса Строкова. Школу она заканчивала в районном центре. Собственно туда и приезжала с презентацией нового поэтического сборника «Тропами России». В Нелюбино у Инессы многочисленные родственники Веселковы дальние и ближние, да бабушка на погосте, у которой Инесса гостила в детстве все школьные каникулы.
Презентация сборника в районной школе, из стен которой выпускалась будущая поэтесса, прошла успешно. Единственное, что огорчило Инессу, не пришел на встречу Олег – ее первая симпатия, ныне депутат районной Думы Олег Николаевич Друян, хотя она просила организаторов встречи пригласить его. Что поделаешь, человек он занятой.
Олег учился двумя классами старше, все девчонки-ровесницы заглядывались на него. Инессу он пару раз приглашал на медленный танец на школьном вечере. А позже, когда она была выпускницей школы, Олег вернулся из армии бравым парнем, они встретились прямо в день ее выпускного бала, Олег назначил ей свидание. В разгар выпускного вечера она как была в белом легком платьице, оставив одноклассников, прибежала к нему в условленное место у реки. До утра они слушали соловьев. Целовались в зарослях кустарников. Ночь была теплая и ласковая, Олег прикрыл плечи Инессы снятым с плеч солдатским кителем. Потом было расставание. Пара писем друг другу, на том и разошлись пути влюбленных. В Нелюбино собрались все родственники за столом двоюродного брата Виктора. Инесса одарила родню поэтическими сборниками разных лет. Ею гордились, немного заискивали, по-деревенски простодушно делились новостями и проблемами, расспрашивали о семье, городской жизни.
Инесса планировала переночевать одну ночь в деревне и вернуться в райцентр. Уж больно отвыкла она от неблагоустроенного быта. Более всего ее смущал уличный туалет, отсутствовал душ, непременный атрибут городского человека. Но за столом вдруг зашла речь о завтрашнем сходе граждан, на который, по слухам, должно прибыть районное начальство, в том числе и Олег Друян.
В ее уме тотчас созрел план: остаться, пойти с родственниками на собрание. Улучить момент, подойти к Олегу со своими книжками. Он бесспорно должен будет уделить ей внимание: возможно, слышал уже о ее успехах, а не слышал, так даже лучше – будет приятно удивлен. Если получится, Инесса поднимется после собрания на сцену (сбор будет в местном ДК) и предложит землякам задержаться по желанию и послушать ее стихи.
Она поделилась своими планами с родственниками, ожидая их бурной поддержки. Все переглянулись, но промолчали. Гостья не увидела восторга в их взглядах, лишь один Виктор высказался пессимистично:
– Ну что ж, сходи, посмотри, сколько народу в деревне осталось, да как районное начальство к нам относится. Погляди, во что сельский клуб превратился, а ведь когда-то дворец строили.
– Да-а, – так же невесело подхватили остальные, – сходи, полюбуйся на нашу житуху!
Инессу не особо озадачило услышанное. Всей душой она уже была там, на сцене клуба. Она внесет живую струю чистого воздуха в эту захолустную деревню, прочтет самые лучшие стихи на глазах у Олега, а потом, вполне возможно, он подвезет ее в райцентр, ведь человек такого ранга не ездит, надо полагать, на общественном транспорте.
Сход граждан назначен на четырнадцать часов. Инесса с утра собрала дорожную сумку (потом останется только заскочить за ней). Попросила брата протопить для нее баньку. Она радовалась, что захватила с собой приличное платье, фен, украшения и косметику и сможет предстать перед Олегом в самом выгодном свете. До самого обеда только и занималась собой, наводила «столичный» лоск. В назначенный час, перебросив через плечо ремень модной дамской сумки, была готова «в атаку». Виктор уверил сестру, что торопиться не стоит, он увезет ее на своем авто к клубу.
– А разве сам ты не будешь присутствовать на мероприятии?
– Мне вечером на смену, сестренка, нужно дома успеть управиться. Да ты не переживай, к концу собрания я опять подъеду, заберу вас, Марина ведь тоже поедет.
Инесса села рядом с братом на пассажирское сидение «жигулёнка», Марина сзади. Однако Виктор не спешил ехать, будто кого-то еще дожидался. Умеренно работал мотор. Виктор обратился к жене:
– Скоро она там?
– Вон, бежит, – успокоила мужа Марина.
В машину села соседка, вежливо поздоровалась с Инессой. Проехав сотню метров, машина опять притормозила. По дороге шла женщина по направлению в центр. Виктор окликнул ее:
– Здорово, кума, ты на сход?
– Ну.
– Садись до кучи, подвезу.
Сзади сидело уже три пассажира. Не доезжая до конца улицы, Виктор посадил еще двух женщин. И они каким-то непостижимым образом уместились сзади. Инесса восседала впереди как барыня. Ехали весело, балагурили и ёрничали на предмет встречи районного начальства, мол, надо было каравай с хлебом-солью захватить, да на вышитом рушнике преподнести. Виктор поругивал женщин:
– Раскормили окорока, мне тут уже сидеть негде – надо же, как спинку у сиденья подперли и бампер по дороге шкребёт!
Виктор на самом деле выглядел комично. Прижатый спинкой к самому рулю, острые коленки приподнялись над рычагами, одним словом, картинка из мультика «Ну, заяц, погоди!», когда волк едет на малюсеньком велосипеде, конфискованном у зайца.
Наконец прибыли. С горем пополам, с шутками и смехом, выбрались из машины:
– Вот начальство увидит, с каким мы рвением сбежались сюда, обрадуется!
– Витя, ты приезжай за нами, – наказала Марина, – ближний свет тащиться!
В фойе клуба ни души. Женщины засмеялись:
– Наверное, одни припёрлись!
Однако из зала раздались приглушенные голоса. Оказалось, сход уже начался. Тихо прошли гуськом, уселись сзади на свободные места. Инессе, таким образом, не пришлось увидеться с Олегом до начала собрания. Теперь с места, она отчаянно выглядывала из-за голов земляков, пытаясь разглядеть его. На сцене установлен стол под синим сукном. За столом сидели трое: два мужчины и женщина. Узнала его! Олег заматерел, раздался в плечах. Солидный, ухоженный, уверенный в себе человек, правильная осанка, гордая посадка головы, чуть наметившийся подбородок. Инесса не замечала выщербленных до древесины давно не крашеных полов, покосившихся сидений. Сиротливых без портьер больших окон, на половину закрашенных белой краской стекол; ни выкрошившихся до штукатурки стен и облупившегося потолка, ни реденьких дешевых портьер на сцене. Все ее существо занимал один человек в этом зале – Олег.
На сход пришли в основном женщины. Несколько мужчин сидели обособленно кучкой. Люди были среднего и пенсионного возраста. Лишь несколько человек более молодых.
Женщина за столом писала, видимо, успели выбрать секретаря. Говорил второй мужчина:
– Итак, на повестке собрания единственный вопрос: выбор главы поселения. Кандидатуру я вам представил. Перейдем к прениям. Есть у кого-то что-то сказать?
В зале стояла мертвая тишина.
– Олег Николаевич, наверное, вы желаете высказаться за нашего кандидата?
Олег встал, не спеша вышел из-за стола, обратился к населению:
– Я думаю, дебаты излишни, вам прекрасно известна кандидатура Дмитрия Павловича Извекова. Он вырос среди вас, имеет хорошее образование и руководящий опыт работы в вашем же поселении. Я так полагаю, глава поселения обязан знать свой народ и проживать на территории поселения. Все эти данные на лицо. Призываю голосовать за Дмитрия Павловича. Составим Протокол большинством голосов, а завтра утвердим на районном совещании.
Олег вернулся на место, сказал вполголоса:
– Ставьте вопрос о голосовании.
– Товарищи, поскольку желающих выступить нет, прошу голосовать. Кто «за» кандидатуру Извекова Дмитрия Павловича, поднимите руки!
В зале по-прежнему стояла гробовая тишина. Робко и неуверенно поднялось три руки в первых рядах, так же робко опустились.
– Граждане нелюбинцы, давайте, пожалуйста, активнее! Разве вы не поняли? Прошу голосовать за Извекова Дмитрия Павловича, кто «за», прошу поднять руки!
– А почему вы не спрашиваете, кто «против»? – выкрикнул кто-то с места. Голос женский – «За» уже проголосовало три человека.
Районный начальник даже растерялся:
– Что значит «против»? Разве у вас есть еще кандидатура на этот пост?
– Есть, – тот же голос с места.
– Назовите. Мы рассмотрим кандидатуру и выставим на голосование.
– Мы хотим учителя труда Семенова Василия Николаевича! – уже другой женский голос.
– Учителя? Он у вас что, семи пядей во лбу?
– А у Извекова семь пядей?
– Вы что уперлись, как стадо баранов? У Извекова есть опыт руководства в вашем поселении. Еще раз ставлю на голосование, кто за кандидатуру Извекова Дмитрия Павловича, прошу голосовать.
На этот раз не поднялось ни одной руки. Подскочил Олег, энергично вышел из-за стола:
– Ваше Нелюбино на карте района костью в горле стоит у администрации районного руководства. Правильно говорит Станислав Сергеевич, уперлись, как овцы! Главой администрации в вашем поселении будет Извеков Дмитрий Павлович и никто иной. Станислав Сергеевич, ставьте на голосование!
Станислав Сергеевич побагровел, но упорно и сдержано произнес:
– Прошу голосовать. Кто за кандидатуру Извекова Дмитрия Павловича?
Никто не поднял руки. С места выкрикнули:
– Если у вас уже все решено за нас, зачем вы приехали? Мы не овцы! И Извекова лучше вас знаем: прихватизировал все, что от хозяйства осталось, даже водоотводными трубами на большаках не побрезговал.
Опять подскочил Олег:
– Что вы все выкрикиваете там с места? Вам всем предлагали участвовать в прениях. Выйдите и назовитесь! И вы, тоже, – выбросил он руку куда-то в толпу.
И вдруг зал тихо, но упорно начал скандировать: «Мы не овцы, овцы не мы! Мы не овцы, овцы не мы!» Звук голосов нарастал и стал отчетливей, когда вплелись мужские баритоны. Кто-то догадался выстукивать такт о подлокотники сидений, и пошло, и поехало дружно и напористо: «Мы не овцы, овцы не мы! Мы не овцы, овцы не мы!» Растерянная женщина секретарь, видимо из местных, сидела, потупив взгляд в бумаги. Мужчины как по команде выскочили из-за стола и направились на выход. Лица народных избранников выражали нескрываемую ненависть к этому народу. В спины им неслось неизменное: «Мы не овцы, овцы не мы!» Хлопнули входные двери сельского Дома культуры, затем дверцы черного «джипа» и машина, набирая скорость, понеслась в райцентр.
Люди тихо поднимались с мест, выходили в фойе. Тут, словно опомнившись, загалдели. Кто-то подбадривал выступавших: «Молодец, Надежда! Валя, молодец!» Кто-то смеялся, на лицах людей было торжество.
Инесса только теперь испытала полный шок, рассмотрев и оценив обстановку клуба. В фойе половина полов выгнила, отдельные плахи готовы были провалиться под ногами, их старательно обходили стороной. От былого великолепия остались добротные стены, сохранившиеся фрески и огромное мозаичное панно.
У клуба на «жигулях» поджидал Виктор. На этот раз, как ни пыталась честная компания усесться на прежние места, ничего не получилось. То ли настроение не то, то ли запал вышел?! Пара человек, махнув рукой, отправилась пешком, Инессу вновь усадили на переднее место. Виктор, увидев перемену в настроении сестры, спросил:
– Ну, что, сестренка, как впечатление? Не надумала ли к нам переехать?
Инесса лишь развела руками и грустно покачала головой. Виктор сам сделал вывод:
– Народ здесь доживает. Да почитай и по всей России так!
Она не спала всю ночь. Свернувшись клубком, то плакала, то смотрела сухими глазами в потолок. В ней боролись противоречивые чувства: с одной стороны, досада за несбывшуюся встречу с первой любовью, ущемленные, тщеславные. С другой – стыд за поведение Олега, за собственную несостоятельность и за участь земляков. «Поэт в России больше чем поэт, – мысленно цитировала она строки Андрея Вознесенского, – какой я поэт и гражданин со своими цветочками-лесочками?!» Вот тебе и «Тропы России»!
Чуть свет Виктор увез Инессу на остановку автобуса, следующего в районный центр. Простились. Проезжая по Нелюбино с тоской смотрела в сумеречные окна. По улице куда-то спешили редкие прохожие. В окнах домиков теплились огни. Она вспомнила вчерашнее: «Мы не овцы, овцы не мы!» В душе ее вдруг созрело решение: «Писать больше не буду, по крайней мере, так не буду, как писала! Поэт должен быть гражданином и болеть душой за свою страну!»
По прибытии домой она написала на сайте главы администрации района о вопиющем безобразии при выборе главы в Нелюбино. Пошли отзывы возмущения. Часа через два сайт «подчистили», убрали «неудобные» моменты.
Но два месяца спустя из Нелюбино пришла весточка, откровенно порадовавшая Инессу: главой администрации утвержден Семенов Василий Николаевич.