Я ТАМ ПРОСНУЛСЯ...




Простой советский сочинитель,
Подручный партии родной,
Я помещен был в вытрезвитель,
Прошу прощения - хмельной.

И поутру - раздавлен, скручен,
Уже безропотно, без сил -
Я там проснулся туча тучей:
Ах, что вчера наколбасил?

Не много вспомнил я, трезвея,
И думу горькую решал.
И гражданин при портупее
Мне очень нужное внушал.

Мерцала лампа вполнакала.
И утверждал подвальный свет:
«Шипенье пенистых бокалов»
Воспел ошибочно поэт.

Посомневался я. Однако
Кольнуло что-то под ребро.
И вдруг, о Господи, из мрака
Возникло всё Политбюро.

Портрет к портрету по порядку -
По генеральной колее,
Подретушированы гладко
В державном фотоателье.

Смотрели Маркс и Энгельс с полок,
И Брежнев, изданный с «колес».
Тут Суслов - главный идеолог,
Мигнул мне: «Коля, выше нос!»

Я ободрился. Рядом чинно
Писал «телегу» капитан.
«Заметь, - сказал я, - вот мужчины
Пьют исключительно нарзан!

Был и у них, конечно, вывих,
С Хрущевым вспомни кутерьму!
Но тут политика, а вы их
В ночную пьяную тюрьму».

Но трезвых слов не замечая
И крика - робкого - души,
Ответил «мент», ногой качая:
«Я разбереусь... Не мельтеши!»

Потом я наскоро оделся:
«Михал Андреевич, прости...»
На волю вышел, огляделся,
Позвякал мелочью в горсти.

Рассвет умыв, сияли лужи,
К достойным целям шла страна.
Пошел и я... Отмыть бы душу,
Да переможется она.

                                  1978