Огородников






ВИТАЛИЙ ОГОРОДНИКОВ ПОД ПАРУСОМ ХОЛСТА  





Книга стихов 


Тюмень ООО «Аксиома» 


УДК 821.161.1

БКК 84(2=411.2)6-5я44

0-39



ОГОРОДНИКОВ В.П.

Под парусом холста: книга стихов / Огородников В.П. - Тюмень: Аксиома, 2015. - 240 с., илл.

ISBN 978-5-906714-09-1

_ПЕЧАТАЕТСЯ_В_АВТОРСКОЙ_РЕДАКЦИИ._



Виталий Петрович Огородников - коренной тюменец. На его глазах и при его участии растёт и хорошеет лучший город планеты Земля. Виталий работает геодезистом на строительстве объектов от южных пустынь до Заполярья. Член Союза Писателей с 2007 года. Кроме литературы увлекается живописью, музыкой, велосипедом. Готовится к кругосветному путешествию.

В 2005 году вышел его первый сборник «Кедровник», в 2010 второй - «Солнечный иней». В новую книгу Виталия Огородникова «Под парусом холста» вошли стихотворения разных лет, которые будут интересны широкому кругу читателей.

Рисунки автора. Фото Сергея Малягина.

УДК 821.161.1 БКК 84(2=411.2)6-5я44 

 ISBN 978-5-906714-09-1 



© Огородников В.П.

© Оформление. ООО "Аксиома"

_Автор_выражает_искреннюю_благодарность_за_материальную_поддержку_издания_этого_сборника_председателю_Совета_директоров_АО_"ЕВРАКОР"_

_КАРМАНОВУ_АЛЕКСАНДРУ_ПЕТРОВИЧУ_И_ПРЕЗИДЕНТУ_ГРУППЫ_КОМПАНИЙ_«ЕВРАКОР»_ГОРНОМУ_ВИТАЛИЮ_ВЛАДИМИРОВИЧУ._



_Есть_в_России_меценаты!_ 















СНЕЖИНКИ












* * *




Дом уютный и большой. Ключ в кармане.
Печь что надо! Ох, горячая печка,
Но неведомое нас так и манит -
Снова хочется в дорогу... с местечка.

А конёк-то, а труба, а стропила,
Аккуратненький забор из сосёнок,
Но в бору брусничник снегом прибило,
И за омутом родился лосёнок.

Там - за окнами и дверью - исканья,
Скачет весело неструганный посох.
Так что веру не построишь из камня,
А надежду не сколотишь из досок. 






МАРФА




Хочет - дождик продёрнет в иголку,
Может коврик соткать из него.
Про неё говорят втихомолку,
Что она не от мира сего.

Вот куда мы любили смотреться,
Враз к оконцу ватагою всей.
Нас бросало в смятенье соседство
Двух миров - это сей и не сей.

Взлёты, ласточек... всё для узора.
Ускользающий в чащу родник.
Тётка Марфа соткёт нам озёра,
Мы и рады - купаемся в них.

Как на струнах играют на нитках
Эти руки, в них столько затей,
Вот они, в небе радуги выткав,
Расправляют крыла лебедей.

Ты - кудесница, милая Марфа,
Вновь не гаснет в избе огонёк.
Для неё это звонкая арфа,
Для кого-то - лишь ткацкий станок.

Подметает ковры её старость,
Время в памяти вымыло ров.
Марфы нет. Только песня осталась
Наразгаданным стыком миров.






* * *




Шпалы пахнут разлукой -
Семафор одинок.
Все печали проходят
У железных дорог.

Боль снимают вокзалы,
Это дело_верняк._
Неурядицы, скуки
Погрузи в товарняк.

Помаши им платочком
И плечом подтолкни,
Даже сам не заметишь,
Как уедут они.   






ГОЛОСА ГОРОДА




Когда на закопчённый чёрный дымник
Накатывает выпуклая тьма,
О вечерах давно ушедших, зимних
Судачат неразлучные дома.

Один сказал, что крыша вновь согрета,
И в стрекотне стрекоз июльский дух,
- Да ненадолго к нам заглянет лето,
А там опять заносит снежный пух.

Другой добавил: - Ребятня на санках,
И (ставней перекошенной скрипя),
Жаль у меня давно не та осанка,
А ведь стараюсь соблюдать себя.

- Тут улицы толстеют - шире, шире.
- И у газонов окультурен ворс.
- Меня забором к тополю пришили.
- А этот пуховик в дорогу врос.

И был ещё один домишко ветхий.
Побиты стёкла, перекошен пол.
Меня погладил нежно клейкой веткой
И прошептал на ушко:
                              -Ты?
                                    Пришёл!






* * *


В.Журкову




Поэт и там не унывает,
Где звук, как свет последний, стих.
Стихов последних не бывает -
Последний - это первый стих.

Уста не остывают даже,
Когда умолкла песнь, Вадим,
Да что с тобой, и ты туда же,
Но мы тебя не отдадим.

Ты будешь здесь, и снова, снова
Твои гиперболы лихи.
И только образ, только слово,
И только первые стихи.






* * *




Все схватились за искусства,
Балалайки нарасхват.
Где стояли трубы - пусто,
Только ценники трубят.

И рояли зарыдали,
Да мелодия густа.
Колька, в пол вдавив педали,
Листа бацает с листа.

Звуки в старом клавесине
Так стегает удало,
Словно едет на дрезине,
А чугунку развезло.

То притихнет, то как ахнет,
Стёкла в Генуе звенят.
Но искусствами не пахнет
От стреноженных сонат.

Эх! Как перевоплотился!
За душу берёт. Артист!
Только за уши схватился
На картинке бледный Лист.






ОКЕАНАРИУМ




Из темноты океаном пахнуло,
Вспыхнул фонарик во лбу водолаза.
Над головой проплывает акула
Столбообразна и бесцветноглаза.

Рядом с ней скаты и те потускнели.
Вспомнили звёзды, что море бездонно.
Я притаился в стеклянном тоннеле,
Ведь надо мной эта в яблоках_тонна._

Крылья раскинула, ай, да улыбка,
Море любезности только для вида.
Ну, как захочет нырнуть эта рыбка
В струйку воды на указке у гида.

А водолаз кормит всякую мелочь
Как голубей, но опять всё по кругу -
Вновь отраженью её захотелось,
Чтоб мы в глаза посмотрели друг другу.






* * *




Мой город узнавал меня с трудом,
 Наверно, соскочил не с той ноги я?
Всё хочется найти тот старый дом
И постоять в углу. О, ностальгия.

Груз лет стряхнул, осыпал пыль дорог,
Да грязь беспутиц на крыльце обстукал,
Переступил невидимый порог
И смирно встал, сначала думал, в угол.

Ну что за город - кончились углы,
Пораспрямились в будущем далёком,
Но лики, что от времени смуглы,
Всё также смотрят на меня с упрёком.






* * *




Смуглая и влажная щека,
Ночь оригинальна, многолика.
Попросила у часовщика:
- Времечко чуток притормози-ка.

Часовщик затылок почесав,
Горлышки часам песочным сузил,
А лучи на солнечных часах
Завязал в тугой горячий узел.

Он гипнотизировал века,
Пробуя их в лупы и монокли,
Колдовал над стрелками, пока
Все часы на свете не замолкли.

Изощрялся так, что всё сумел.
Время, хоть и бешеный скакун ты.
Но на время и секундомер
Перестал откидывать секунды.

Что за неожиданный каприз,
Спряталась улыбка циферблата,
Маятник безжизненно повис
И забыл маячить как когда-то.

Всех хотелось затянуть в игру -
Кукушонок вяло прокукукал,
Тихо встали ходики в углу.
И стоят. Ах, вот за что их в угол...

Спит давно угасшая свеча,
Тишина. И вся Земля уснула,
Только стрекотание сверчка
Стронуло уснувшие века,
Сбило с толку и часовщика,
      И...
             платье,
                       упорхнувшее со стула.






* * *




Зачем же я обидел небо?
Довёл до слёз.
Прогнал луну.
Так стало мрачно, хмуро, грустно.

Но скоро небо прояснилось
Спокойно, радостно и чисто.
И месяц тянет мне мизинчик -
Помиримся?






* * *




Зонтик бегал за дождем (ну и лето!),
Поджимая под себя мокрый хвостик.
- Зонтик, я Вас не узнал. Вы ли это?
Смех на палочке, но где Ваши гости?

Призадумался - наморщился значит.
Дескать, каждому тут свой горизонтик.
Вот и мчится он к нему вот и скачет,
А меня не хочет знать - странный зонтик.

- Извините, Вы пусты безнадёжно.
В Вас не видно никого, кто бы... или?
Я сейчас к Вам занырну, если можно.
Вот спасибо. Как тепло! Приютили.






КАРИКАТУРЫ АРХИТЕКТУРЫ




Так и были бы безлики
Наши хижины, а нет -
Взяли башню с базилики
Прилепили и... привет!

Приторочили кулоны
На коровник и овин,
Бутафорские колонны
Прикатили из Афин.

Припилястрена пилястра -
Брешь, видать, была пуста.
Красота из пенопласта,
И лепнина - лепота.

Только, смотришь, этак скоро
Надо будет господам
Шпиль с Руанского собора
Плюс химеру с Нотр-Дам.

Можно сдёрнуть и с палаццо,
Отчего не взять - возьми!
Просто так? Хорош смеяться,
Безвозмездно - не взаймы.

С капители глаз не сводит
Умудрённый штукатур -
Вот какое происходит
Наслоение культур.






* * *




Старик со стрекозой играют в прятки,
Сочится свет из трещин на иконе,
Да чьё-то эхо шебаршится в кадке,
Подпрыгивая как на ксилофоне.

Давно забыли, чьё же это эхо.
Здесь дождик жил, устав в небесных высях,
Был полон радуг, облаков и смеха,
А нынче только эхо - дождик высох.

Старик смеётся - музыка знакома,
Он рад, что всюду лад, что всё в порядке.
Всё на своих местах. Опять все дома -
Паук, и стрекоза, и эхо в кадке.






СБОРНИК




В поездах чужих всё чужое, сплошь.
По-чужому спишь, по-чужому пьёшь.

Мы заварим чай кипятком чужим,
Смотрим сны купе или так лежим.

Приоткройся, друг. Что там за душой?
Сборничек стихов так и тот чужой.

Но надежда есть, может быть, хоть там?
Нет, опять чужой - Осип Мандельштам.

Едет, а куда? Сам, а почему?
Он прибился к нам или мы к нему?

Всё чужое в нём клеилось, рвалось.
Так и ехали мы до Курска, врозь.






* * *




Кто гуляет по бульварам,
Кто по памятным местам
С поседевшим сенбернаром -
Я гуляю по мостам.

Кто-то любит в воду прыгать,
Кто-то ходит по воде,
У меня другая прихоть -
Быть всегда на высоте.

Я над речками витаю,
Из лучей плету мечты,
Я о радуге мечтаю -
Получаются мосты.






НОЧНЫЕ ВАГОНЫ




- Вы снова на дальнем пути?
- И снова мечтаем.
- А что это? Можно зайти?
- Садись. Покатаем.

И тамбур меня поглотил
С таинственным стоном.
С тех пор я пошёл-покатил
По этим вагонам.

Качу за мечтою своей -
На встречу надеюсь,
Но снова тельняшка путей,
Знакомый путеец.

Разводит руками - Куда?
Разобрана ветка,
И нет никого - пустота,
А ты кто? - Я - некто!

А может, поверим, что есть...
Кто? Брось ты кувалды,
Мне помнится, где-то вот здесь
Вокзал! Не видал ты?

- Да! В сказку зайдём заодно.
- Да я уж и там был,
Да я бы уж вышел давно,
Да где этот тамбур?






* * *




Цветы-огоньки начинают свой танец,
А танец огня в своё пламя вовлёк
Осколочек неба - один василёк,
И борется с полем небесный повстанец.

По небу с холодною серостью споря.
Цветочная туча прошла, и с неё
Посыпались краски далёкого моря.
Один василёк, а всё поле - синё.






* * *




Рекам, что им только ни приснится,
На уме у этой острова.
Не мосты - скрипучие ресницы
Открывает сонная Нева.






ШУРКЕ




Кому золотишко, кому шуры-муры...
А Шурке? Да он и живёт на Калинке.
Стамески и пилки, узоры, ажуры,
В уме у него не какие-то куры -
Он птиц деревянных толкает на рынке.

Хотя эти птицы не так-то уж сини,
Но делятся счастьем охотно и щедро.
Подумаешь! Пусть они хоть из осины,
Да мало ли всякой другой древесины -
Берёзы и бука, платана и кедра.

И вроде бы те же и крылья, и перья,
Но что вы сидите, несчастные птахи?
Откуда в вас столько покоя, терпенья.
Ведь он вас ваял для полёта, для пенья...
Толкнёт, а они не летят - деревяхи.

И птицы, как прежде, сбиваются в кучки,
Надеясь, что купит неведомый кто-то
С аванса перо, остальное с получки,
Не всё же блуждать мимо этой толкучки,
Возьмёт да отхватит надежду полёта.






* * *




Как же я тогда ковчег упустил,
Ведь кричал вдогонку Ною: - Постой...
Нет. Вселенная - огромный пустырь,
Лишь полоска суши - берег пустой.

Мыс песчаный стебельком в волны врос,
Но откуда-то внезапно взялась
Лодка счастья. Носом клюнула в плёс
И приветливо качнулась: - Залазь.

Будь как дома, крепче вёсла держи
И пошли, по зову сердца руля.
Звёзды прыгают вокруг как ерши.
А одна из звёзд-то, ух ты! -
                                          Земля.






ИЮЛЬ 2006




Славим, любим и лелеем
Именинника. Ура!
Милый город, с юбилеем,
С Днём Рождения, Тура!

Не воюем, не кочуем
Есть у нас просторный дом
И братаемся с Кучумом,
И гуляем с Ермаком.

Всё родимое, всё наше,
Здесь Отеческая сень.
Всех милее ты, всех краше
Наша Матушка - Тюмень!






ХИМИЯ


Школе №48




Пока стихи зубрил народ -
Вникал в рефракцию,
Одновалентный водород
Вступил в реакцию.

Ему какая в том корысть?
Народу свет нести,
Чтоб мог гранит науки грызть,
Жевать валентности.

Народ же - где-то класс восьмой -
Ой, как старается,
Но совладать ему со мной
Не получается.

И в этом он не одинок -
Ему подарена
И эта школа, и звонок,
И парк Гагарина.

Где не доходят до него
Все эти опыты.
И что такое Аш два О?
Раз в водороде Аж три О?
Вода и больше ничего.
Пустые хлопоты.






* * *




- Нет сюжета - держись за цвет.
- Ну, а если и цвета нет?

- То рисунок тяни в багет.
- Ну, а если рисунка нет?

- Просто линию, росчерк, след.
- Ну, а если и линий нет?

- Точку шлёпни - вот весь совет.
- Ну, а если и точки нет?

- Ну, а если и точки нет,
Значит, это и есть сюжет.






* * *




 Шумные, как скоморохи,
Снова дают трепака -
В небе дерутся сороки.
Что там делить? Облака!






СЗ-Е4




Наш поезд через пять минут.
Мы пунктуальны, аккуратны,
Но что-то не спешат куранты -
Чего-то ждут, кого-то ждут.

И это что-то не спешит,
И этот кто-то время тянет,
Надеется, что он отстанет,
Среди прохожих мельтешит.

Пусть беспокоятся о нём,
Ему неинтересна спешка,
Но этот кто-то - просто пешка,
И я беру её конём.

И жестяной знакомый голос
Мгновенно растолкал покой,
И вместе с шахматной доской
Наш поезд набирает скорость.













РЫБАЧКИ




И зачем бы и к чему бы
Жили-были рыбачки?
Не нужны им ледорубы,
Лески, сетки и крючки.

Им клюёт так сразу глыбой.
Аж забрызгало значки -
Из столицы к нам за рыбой
Наезжали рыбачки.

Тут и соль бывает сладка.
Для того, кто не несун,
А у них клюёт стерлядка,
Нельма, щёкур и муксун.

Как пробудятся от спячки,
Надоест жевать бычков,
Их ведь дома ждут рыбачки
И детишки рыбачков.

Рыба ищет, где..., а мне вот
С этим_глубже_не везёт -
Не туда бросаю невод.
Не туда, не так, не тот.

Вот что, рыба, хватит плавать,
И свободою не грезь.
Ну-ка, быстро под прилавок -
Рыбачки-то снова здесь.






ВОВКА, ПЕТЬКА И Я




Ни ромашки, ни клевера -
Только ягель вокруг.
Кто куда, а из Севера
Все дороги на юг.

Жемчугами усеяла
Ночь заоблачный луг.
Кто куда, а из Севера
Все дороги на юг.

Парой, тройкой, по семеро
На мираж ли? На звук.
Кто куда, а из Севера
Все дороги на юг.

Больше зыбкого, серого.
Меньше встреч и разлук.
Кто куда, а из Севера
Все дороги на юг.

Ах, стезя Одиссеева -
Ком лишений и мук.
Кто куда, а из Севера
Все дороги на юг.

Улыбнёшься рассеяно,
Мол, финансам каюк.
Кто куда, а из Севера
Все дороги на юг.

С уходящего сейнера,
Где остался уют,
Трое вышли из «Севера»
И на Север идут.






* * *




Град каналов и рек, наводнений, потопов, колодцев.
Он от всякой воды даже в трубах подзорных нечёток,
Город сфинксов и львов, убиенных царей, инородцев,
Якорей и цепей, островов, и мостов, и решёток.

Град церквей, заговорщиков, белых ночей, белых гвардий.
Воплощенье мечты и фантазии, мысли Петровской,
А всего-то краснеет малюсенькой каплей на карте
Город Софьи-царевны, Софии и Софьи Перовской.

Град зениток и сводок, бомбёжек, боёв, артобстрела,
Где разодрано небо на части, а уж облака-то -
Эти старцы седые - по улицам шествуют смело.
Лишь на Невском, 14 - жмутся к фронтону. Блокада.




БРЕЙГЕЛЬ 


Картина присыпана свежим снежком
И солнечным ветром продута,
А это художник холщовым мешком
Тряхнул, а оттуда... оттуда...

Горшочки, щетина, куранты, резцы,
Вот вырезать, вот срисовать бы,
Охотники, барды, танцоры, слепцы,
Крестьянские танцы и свадьбы.


На этот, зимой загрунтованный наст,
Где всё, как и в жизни текуче,
Он высыпал улицы, парки, всех нас,
Теряешь себя в этой куче.


Мы падали в хрупкий, искристый крахмал,
Фонтаны, аллеи - туда же.
А утренний город тонул и дремал,
И снег всё валил в Эрмитаже.




* * *






Бывает, я не сплю,
А вижу только сны.
Но чьи? Когда смотрю
Опять в глаза луны...


И не уснёт луна -
Такая егоза.
Я знаю, что она
Глядит в мои глаза.


А взгляд почти земной,
Вот только холодней.
Она следит за мной,
А я слежу за ней.


Любуюсь на красу,
Печальные глаза.
Но что-то там внизу?
Звезда или слеза?







СЛЕПОЙ ДОЖДЬ




Под переливы солнечной вуали
Нас тучи приглашают в дождь зайти.
Нет дождика - зонты совсем увяли.
Дождь - снова распускаются зонты.


Прохожим тучи примеряют маски,
Я сам не знаю, на кого похож.
Седой художник складывает краски -
Нужна одна всего-то краска - дождь.


Чернеют гвозди мокрого забора,
И струи ветра обретают плоть,
И голуби блестят как из фарфора,
Ты их обходишь, чтоб не расколоть.




* * *




Календарь совсем тонкий -
Стал всего лишь картонкой.
За картонкой стена,
За стеной тишина.




* * *




Электричка - театр. Словно занавес дверь электрички,
И мороз вместе с нами со станции лезет в вагон.
Безбилетник? Конечно, а кто ему выдал налички?
Да к тому же в толпе и в тепле растворяется он.

 Пацанёнок какой-то росточка -_вчера_из-за_парты_
В нас гитарой приметался, лихо откинув хохол.
Неуклюж, неказист, а ведь тоже туда же, всё в барды,
У него для налички уёмистый, чёрный чехол.

 Будет петь. По вагону лениво забрякала мелочь,
Не закроешь же уши, зажмурясь. Попался, плати,
Можно, правда, в морозе развеяться, если сумеешь
Раствориться, растаять, но после себя как найти?

Кто-то спящим прикинулся, это нетрудно спросонок,
А мальчонка, хотя и папашин зипун мешковат.
Всех давно обежал, посчитал, ох и шустрый лисёнок,
Машинально раскланявшись, дальше погнал мышковать.

Кто-то «браво» кричал, кто-то «бис», кто-то просто по-русски...
Заплатили, кто сколько, ссудил и мороз в том числе,
Паренёк побежал, и, купив петушка у старушки,
Растворился в вокзале как мятый червонец в чехле.




* * *


Соткали холст, тогда и в кисть поверьте -
Рисунок твёрд, а колорит какой!
От конницы, ожившей на мольберте.
Пыль застилает стены мастерской.


Что происходит, или время оно
Вошло и оживило наши сны?
И из холста топорщатся знамёна -
И воздух сам со вкусом старины.




* * *


Домик старенький дождался весны,
И от солнышка слезятся глаза,
И какие-то давнишние сны
Вспоминают вместе с ним небеса.
А сосульки, что висят со стрехи.
Лучезарны и чисты. И - стихи.




САМА ДОВЕРЧИВОСТЬ




Вот натура - даже явный абсурд
Я за чистую монету приму.
Точно знаю - никогда не снесут,
А прислушаюсь, и - сносят тюрьму.

Кто-то просто пошутил. Пошутил!
Я уж к стенам, как к живому, приник,
Где же видано, колючку в утиль,
А решётки со стеклом на парник?

Возвышается колоссом острог,
А из стен его торчат деревца.
Не в такое время выстоять смог -
Ни начала ему нет, ни конца.

А закрою я ключом свой сонет:
Тюрьмам время нипочём - сносу нет.






ПОЧЁМ




- В какую цену грузди?
- Четыреста, всего.
А мы с оттенком грусти -
- Четыреста чего?

Рублей, копеек или
Каких ещё валют?
Ведь только подкопили,
А грузди-то растут.

- И в лиственных накрапах
И пахнут-то тайгой!
- Ну да, но этот запах
Уж шибко дорогой.

- Тайги дремучий морок,
Деревни голос - бе-е.
- И мне он тоже дорог,
Не меньше, чем тебе.

- Ну что, ты взять изволишь
Отличное добро?
Четыреста всего лишь
И целое ведро.

Тогда довольно бодро
Умерив аппетит,
- В какую цену вёдра?!
Вот время-то летит. 




* * *




Я - дождь, но до жути устал
Быть мокрым, незваным.
Скачу по домам, по мостам.
Зонтам и фонтанам.

А тучи на небе худы,
Как ржавые лейки.
Присяду-ка (я из воды)
К тебе на скамейке.

Конечно, я просто вода,
И встреча нелепа.
Тебя позову как всегда
На светлое небо.

Бежим! И тебе я отдам
Все ливни и грозы,
Но люди не верят дождям:
- А может ты - слёзы?






ГРОТ ДЖЕБЕЛ




                                             _Бек_Мураду_

Где ни калиток, ни ворот -
В заоблачных мирах
Нас было двое - я и грот,
Мы встретились в горах.

В узлах и спайках горных жил
Он жил суров и дик,
К нему тянул плоды инжир,
Бренчал в тени родник.

Грот никого не хочет знать
От тяжести веков.
- Привет, меня Виталий звать,
А ты,брат, кто таков?

Скользили грифы в вышине,
На скалах зной шипел,
И грот обрадовался мне
И выдохнул: - Джебел.

И, вылетая на простор,
Пробив земную клеть,
Над нами встали крылья гор.
Ну как тут не лететь!

И мы парили, я и ты,
В пространство, в даль и в высь.
Там, где не тропы и мечты,
А мы пересеклись.






* * *


От солнца лучик отскочил - Земля!
Ма... обитаема - трава помята.
Скользнул, дороги под ноги стеля
Для путника, спешащего куда-то.

У лучика всегда вокруг дела,
И заглянуть-то в каждое оконце,
И чтоб его не потеряло солнце,
На колокольню храма, в купола.

 Он стаю птиц поставил на крыло
И к водопою вывел медвежонка.
Как весело, когда вокруг светло,
Свободно, широко, открыто, звонко.

Весь день скакал, резвился лучик мой,
Он всюду был и всем оставил света.
А вечером отправился домой -
Был на Земле.
                      Вот светлая планета!




ЧУДОТВОРНАЯ ИКОНА




                                                                  _В._Новикову_

Извлекли из Земли
Да отбили от пыли...
И опять: то топили,
То рубили, то жгли.

Вновь кострища да плахи.
Но не меркли лучи,
И шарахались в страхе
От неё палачи.

Раздробило зубило,
Топором - не берёт.
Всё простила, забыла -
Невиновен народ.

Испытала немало.
И огонь и молва,
А она обнимала
Сына.
         Вот и жива.




* * *




_                                                             _Серёжке_

«Вы - сорванцы - не снайпера,
Таких стрелков пороть пора,
Опять останетесь без приза.
Раненько ваш запал угас -
Вон снова зубоскалит Ганс
И крестик новенький у Фрица».

Всплывает в памяти тот тир,
Над входом лозунг «Миру - мир»,
Железный коврик у порога,
И_тирщик_- бывший фронтовик,
От свиста пуль почти отвык
И на вошедших смотрит строго.

А тир насквозь свинцом пропах,
Тут все винтовки на цепях
Палят, и нет конца мученьям,
И_тирщик_снова сам не свой
Командует с передовой
И имена даёт мишеням.

Опять натаскивает нас:
«Вот это - Фриц, а это - Ганс».
Кто где? - попробуй разобраться,
Всегда на взводе неспроста -
Сам вышибает сто из ста
И молит нас: «Не мажьте, братцы».

А нам легко и нелегко,
Свинца всё меньше в молоко,
Но_тирщик_всё равно ругался,
Хотя давно на досках ниц
Лежит слетевший с кнопок Фриц,
И френч изрешечён у Ганса.






* * *




Доверишь белизне листа
Свои воспоминания -
Шёл дождь, шушукалась листва,
Последнее свидание.

Листу всего себя раздашь -
Все небыли и были.
Запомнил только карандаш.
Что мы давно забыли.




* * *




О, город, ты проснулся. С добрым утром!
Рад созерцать тебя весёлым, бодрым,
А ты подмёл сады и скверы ветром,
Поплыл и загудел, как пароход.
А под землёй? Всегда просторно, тихо,
В подземке зорче глаз и чутче ухо,
И потому опять послушать Баха
Я прихожу в подземный переход.

И плещутся в глазах земные соки,
По ним плывут, поблёскивая, звуки
И по граниту красному как маки,
Где отразились мы с тобой - скользят.
А музыка она и здесь ревнива,
Тем более, она младенец неба,
И потому всегда свежо и ново,
Что сказано три сотни лет назад.

Жизнь тоже многогранна, многострунна,
В ней гармонично всё и также стройно,
Но пауза... откуда здесь? Как странно.
И соль бемоль застыло на губах,
А девушка, играющая Баха,
Отводит флейту, чтобы улыбнуться
                   Прохожему,
            Но не смолкает эхо
                      Похожее
             На бегство в никуда.
Сбой ритма, рифмы, формы
Да, да, да. Фермата, форте, всё спуталось.
Вернёмся, но куда? Да вот сюда -

... Откуда здесь? Как странно.
И соль бемоль застыло на губах...
Но пальцы снова продолжают лепку,
Нащупывая пульс мелодий ловко,
И выше всякой музыки улыбка,
Она прекрасна. Извините, Бах.






* * *




Морозный день. Хоры печей.
Поют леса.
Чем холодней, тем горячей
Их голоса.

С той первобытнейшей поры
Опять для нас
Поют дубравы и боры
В последний раз.




* * *


Колбы две. Пока бегут в одну,
Обхитрю секунды втихомолку -
Поскорей часы переверну,
Нравится сбивать песчинки с толку.

Путь для каждой хорошо знаком,
И, конечно, было им легко бы
Кончиться опрятным бугорком
На надёжном ложе нижней колбы.

Но откуда только две взялись?
Ведь вокруг песка хоть завались,
Меньше закорючек в теореме,
Две песчинки за руки взялись,
И вокруг остановилось время.




* * *


«Bolivar cannot cany double»

O. Henry




Таксист-балагур выполняет работу что надо!
Терпимый аллюр, и колодки скрипят у Горсада.

Там снег. Нет, снежок. Будто просто просыпали соду.
Ему невдомёк, что здесь делать в такую погоду.

Пустынный бульвар. Вот и мокрые лошади те же.
Где был. Боливар? Сразу видно, что ты не с манежа.

Должно быть, опять и опять сквозь таксонские дебри
Заставил скакать, тут и рифмы не надо, О. Генри.

А взгляд из такси! А гримаса - ох, что-то нечисто.
Сомненье висит как «парламент» в зубах у таксиста.

Скачу - мне пора, далеко я зашёл в этих играх.
Всё это игра. Да, игра, но вначале эпиграф.






ЧИСТОПИСАНИЕ


Пушкиной Т.




Садимся,
Взяли в ручки ручки.
Выводим чистенько, с нажимом.
И вот овалы, закорючки
Пошли в письме неудержимом.

И перочистки наготове,
И под рукою промокашка,
И (сколько смысла в этом слове!)
Чернильница-непроливашка.

Томился гривеник в пенале,
Да глобус в пол глядел со спицы,
Пока чернила вспоминали,
О чём писали баснописцы.

А на доске рисунок мелом
Прикрыт такой огромной картой,
Там снова Таня с бантом белым -
Она сидит за первой партой.

Давно! Но как давно, о, Боже!
И за спиной гремели ранцы,
И мамы наши нас моложе,
И мы ещё не иностранцы.

Директор в позе ясновидца
Несёт нам знанье, силу, слово
О том, как стрекоза-певица
Пощады просит у Крылова.

Всё прошлое осталось тайной
Для нас, для наших мам, для класса,
А я любуюсь только Таней,
Но вот те раз, какая клякса ... 






* * *


«Баба пела и гадала»




Небрежно и смело шагнула навстречу она,
Шутя, подмигнула, и локон откинула лихо:
- Соколик, а дай я тебе погадаю, - А на,
Но что ты увидишь в ладони моей, соколиха?

- Касатик, смешно, но ладони правдивее книг.
Да вот, например, что житьё твоё вовсе несладко.
При этом душа нараспашку, к тому же шутник.
- Да это я помню, а что было дальше, касатка?

- С тобой не соскучишься, только пора и домой.
В серьге отразилась дорога - изогнута круто.
- А что ты увидела? - Многое, миленький мой.
Вот я ничего ей в ответ не сказал почему-то.






ДОРОС




Устроил зеркалу допрос:
- Откуда этот красный нос?

И что за глупые смешки?
Ты даже из-под глаз мешки

Не удосужилось убрать...
Ого! Морщины! Хватит врать.

Верни-ка мой веснушек рой
И быстро лысину прикрой.

А волосёнки хоть седы,
Так можно взять из бороды.

И распрями и не криви,
Уж это у зеркал в крови.






* * *




- Поехали в Дрезден! - На Эльбу? Конечно, махнём.
Подкатим легко и вальяжно к его галерее.
На чём мы помчимся? На нём - Ну, конечно, на нём.
- А что это он? Или после об этом. Скорее.

- Ах, как эту площадь зовут? Я забыл. - Юденгоф.
На конном дворе, иго-го... Едем в гости к Ван Гогу?
Там уйма народу - все немцы. -_Я_тоже готов.
Но что это он? Или после об этом, в дорогу!

Какой ты шустряк - ничего себе выбрал момент
Для встреч несуразных. Схватил и кати хоть на раме.
А если всё бросим, нагрянем, и... занят Винсент -
Подсолнухи сеет, чтоб вырастить их в Амстердаме.

- Проверим запаски, педали, ключи, обода,
Колодки подтянем и цепи, пора торопиться,
И звёздочки смажем... - Постой, а причём тут звезда?
Ах, этот звонок! Замолчи же! Да там ещё спицы.

- Оставь свои страхи, и точно дойдём к сентябрю.
По_штрассе_прокатим, потом пробежим по музеям!
- Да я и в альбоме прекрасно на всех посмотрю -
Там есть и Мадонна с Христом, и Христос с фарисеем.




  






* * *




В ведре темно, но стебли резеды,
Ромашек, мяты, васильков, сурепки
Пронизывают тьму и разъедают
Тугие струйки молока - цвирк, цвирк.

В парных лучах, где перламутр росы
И стайка туч, зовущая к реке,
Сплетаются в поток молочных солнц
И радуги раскидистые косы.

И запах зноя в утреннем бору,
И трепет крон,
В которых вязнет солнце.
Светло.






ПТИЧЬИ СЛЁЗЫ




Цепляем крючочки и взводим пружинки,
Простите вы нас, снегири и снежинки.

Мы просто вас сильно-пресильно любили,
Поэтому в клетки так лихо ловили.

Ещё один, ну же - клюёт как по нервам,
Попался! И скачет на днище фанерном.

И дверцей ушибло, и ветрено жутко,
Краснее от холода красная грудка.

За горстку пшеницы на восемь копеек
Он выбрал свободу из прутьев и реек.

Цепляем крючочки и взводим пружинки,
Простите вы нас, снегири и слезинки.






* * *




С размаху солнце в реку... бух,
Потемки, небосвод потух.

Но рано утром из реки
Его тащили рыбаки.

Протёрли шустро и опять
Вернули на небо сиять.

Да не приделали опор -
Оно свалилось за бугор.

Так и лежало б за бугром,
Да тут его поэт пером

Поддел, крыла присочинил
И вязью солнечных чернил

Совсем оневесомил - пух,
С размаху солнце в книгу... бух.






ФОНТАН




Загнали воду в трубы. Теснота,
Довольно бегать по земле без дела.
Задвинули задвижками, но та
На все запреты наплевать хотела.

Ей в трубах тошно, как-то ржаво там,
И что за жизнь в загонах и оградах?
Её туда втолкнули по частям
Из рек, озёр, из ледников и радуг.

Фантазиям её препятствий нет,
Визжит вода, на струнах труб играя.
Влюблённая, желанная, сырая...
Выныривает. Наконец-то свет.






* * *




Ветер всё напористей, сильней,
А деревья где стоят, а где-то
Привстают на цыпочки корней
И вздымают в небо крылья веток.

Вот им помахали журавли
Свысока, седые как метели,
Пауки деревья оплели,
Чтоб ещё они не улетели.






* * *




опять со мной прощаются,
бегут Туда раз Тут,
деревни Уменьшаются,
а кладбища растут.






* * *




Напрасно мой преподаватель ахал,
Когда мне ставил пальцы на лады.
А в музыке есть только соль, а сахар - 
На кухне, среди прочей ерунды.

Укроп и хрен, лаврушка и корица,
Они украсят разве что салат,
А соль, подобно музыке, искрится,
Без соли нет ни полек, ни сонат.

Мажор, уж этот, если ухнет - ухнет,
По всей квартире форточки раскрыв!
Нет музыки без соли и без кухни,
И вот у сердца всхлипывает гриф.






* * *




Затянуто, сыро, промозгло.
Кап-кап. Только дождик куёт.
Луна к наковальне примёрзла.
Тиски в бакенбардах тенёт.

И полный возок дребедени
Неловко уткнулся в порог.
Да замерли ржавые тени
На небе во весь потолок.

В окошке есть что-то стрекозье,
А дверца одна - без крыльца.
Но... взрежут дремоту полозья
Под выкрик: - Подать кузнеца!






МИША




Библиотека Пушкина внизу,
А здесь такой радушный, тёплый дождик
В лесу антенн - нелепейшем лесу -
Стучит в этюдник:
                    «Открывай, художник!

В свинцовых тубах радугам темно,
Но, что ты на сей раз задумал, Миша?
Тугое словно небо полотно.
А что на нём?
                          А почему на крыше?

Схватить момент - вот наше ремесло,
Пока на время не напялят маску,
Тебя высоковато занесло,
Зато идёт картина
                    Как по маслу».

И Зарека за речкой разлилась,
И по реке от куполов блестяшки.
И даже грязь на улице - не грязь,
А золото
                     С двенадцатиэтажки.
И на палитре дождик отплясал.
Художник, в волю краски распуская,
Библиотеку Пушкина писал
С ресниц дождя.
                     Вот это мастерская.






* * *




Гора надумала расти.
Придёт же в голову такое,
Чтоб снова множились пласты,
Она, лишив себя покоя,

Вширь раздалась, а больше ввысь,
Её и ливни обласкали.
Росла, пока на ней паслись
Седые тучи с облаками.

На ней заволновались козы,
Засуетились пастухи.
Гора тянулась вверх из прозы -
В горе рождаются стихи.






* * *




Сегодня лето утекло
За старую ветлу,
И всё прибрежное тепло
Продрогло на ветру.

А косогор дождём прошит
Да гроздями калин,
И стрелка компаса дрожит,
И журавлиный клин.

Какое чуткое тепло
Вздымалось по стволу,
А нынче лето утекло
За старую ветлу.

Я крикнул дереву: - Держи,
Куда мы без тепла? -
Но только ржавый бок баржи
Увидела ветла.






* * *




А юг не пускает крылатую стаю,
Мне скучно без птиц - я один здесь летаю.

Юг гладит им крылья, юг держит за лапы:
- Куда вы спешите? Да вы ещё слабы.

- Смешно, но без неба нам тяжко, уныло,
Всё лучшее с нами на Севере было.

Уж волны нам машут, уж солнце в зените,
Нас ждут там поэты. - Поэты! Летите.






* * *




Возьму путейский молоток,
С историей сольюсь
И в степь, где нашим был Восток,
Советским был
                           Союз!

Раскочегарю темноту,
Отрадные места.
И в степь, пусть говорят не ту,
Но я-то вижу -
                           Та!






ТАНЕ




Мне никто ещё дорог не дарил
Ни в Австралию, ни в Рим, ни в Тагил.

Книжки, мячики, волчок заводной,
А дороги? Да, никто, ни одной.

Ванька-встаньку, барабан, флейту (альт),
А мне - насыпь, глину, щебень, асфальт.

Жду и жду, когда друзья соберут
И подарят. Вот маршрут так маршрут!

Тут и стелы - область, город, район,
Столбик с циферкой, разлитый гудрон.

Чтобы я свою мечту не таил -
Подарили мне дорогу в Тагил.






?




Малиновый галстук под чёрной бородкой,
С зонтом и при шляпе, развязной походкой
Шёл кто-то, но кто? Как шаги его гулки.
В такую погоду какие прогулки?

Кто шествует молча, не глядя под ноги?
Так знак вопросительный шёл по дороге.
Увидеть такое, да это же чудо!
Куда, да когда, да зачем, да откуда?

Он шёл почему? Почему? По асфальту,
Что дождь превращает в цветастую смальту,
Смотрите, смотрите - да с ним и собака.
Порода и кличка?
                        Узнайте у знака.






* * *




Я снова здесь - знакомые места,
И улочка, и клён. Ну, наконец-то.
Вот только нет горбатого моста
В детство. 






* * *




Темноты не осталось почти -
Развезли поезда по кусочкам.
Чиркнул спичку прохожий в ночи,
Свет моргнул в фонаре худосочном.

Озарились в букете цветы -
Ты к нему протянула ладони.
И последний клочок темноты
Уезжает в последнем вагоне.






* * *




Вычитаю, множу и делю.
Научили, думал пригодится,
Всё же к вездесущему нулю
Так центростремительно стремится.

Возвожу в квадраты и в кубы.
Всюду интегралы, логарифмы.
А растут на этом как грибы
Только строки, образы и рифмы.

Прибавляю, снова ничего.
Что-то здесь таинственно, заумно.
Ноль - да это просто буква «О» -
Кругленькая буква, а не сумма.






* * *




В Брюсселе не ливень, а ливень в Брюсселе -
Проспекты под тяжестью неба просели,

И каждая капля - частичка потопа
Сбежать норовит к океану - Европа.

И жалость как шалость прижалась под сердцем,
За что же так сыро, так мокро брюссельцам?

Глаза застилает сырая картина,
Где реки с мостами слились воедино.

Мы в этой картине тропинки проторим,
Чтоб выйти сухими за Северным морем.

Для грузного неба мы все лилипуты,
Над нами зонты или...? Нет - парашюты.






* * *




To синь небес была чиста,
То бури на груди рыдали,
Когда под парусом холста
Я шёл в неведомые дали.

Хоть краски ярки и свежи,
Но это тюбики всего лишь.
Удобно делать миражи,
А жизнь в подрамник
                        не загонишь.






* * *




Дом с трубой похож на пароходик.
Тень его, качаясь на ветру,
Вечером дорогу переходит,
Чтоб обратно прибежать к утру.






* * *




Веласкес, где ты? Отзовись, Диего,
Ведь только ты, не изменяя страсти.
Умеешь кистью доставать до неба
И брать оттуда колдовские краски.

И взбудоражить дремлющие грёзы.
А что мечта? Падёт ли, воспарит ли?
И громоздятся радуги и грозы
На свод твоей заоблачной палитры.

Чтоб жизнь не протекала, а бурлила,
Здесь на Земле и в звёздном карнавале,
На облаках замешивал белила
И тучи прятал в складках киновари.

У королей да карликов весёлых.
До тех миров, что для других сокрыты.
Да так, что до сих пор закатный всполох
Горит в щеках инфанты Маргариты.






* * *




Небо было просто скучным
И безрадостным, и тучным,
И бесцветным, и беззвучным.

Небо было грязно-кислым,
Что-то булькало, сопя,
И обрюзгшим и обвислым -
Непохожим на себя.

Бросьте эти небылицы.
Небо. Снова веселиться!
Просто просияло - птицы!

Скинув бремя тучной ноши.
Оторвавшись от земли,
Небо хлопает в ладоши -
Пролетают журавли.






* * *




Вместе в Африку, на Полюс,
В океан, за край Земли,
Вместе в кассу, вместе в поезд
Забежали и легли.

Судьбоносно,эпохально -
На двоих одно весло,
Вместе кухня, вместе спальня...
Повезло, так повезло.

Или всходит солнца клякса,
Или ночь - закат погас.
Вместе в Загс, потом из Загса,
Вновь из Загса, снова в Загс.

Вместе копят, вместе тратят,
Для кого лелеять хлам?
Вместе, вместе... может, хватит
Пополам да пополам?

Нет. И снова вместе, вместе,
Как исхожен этот путь!
Чтоб в ночи нательный крестик
Тоже вместе застегнуть.






* * *




За песнями в лес. Набивайте корзины и вёдра
Полётами бабочек, звонами бронзовых мух,
Сюитами молний и гроз, колыбельными ветра,
Туманом седым, что к реке выползает сквозь мох.

Наполните пайвы певучими вздохами сосен,
С прогретых полян соберите росы хрустали
И трепет бегущей воды зачерпните для песен,
Рисунки земли захватите, луга и поля.

Лучи пустят корни, и кроны оденутся в звуки,
И все удивятся, откуда та песня взялась?
Она зародилась, чтоб просто остаться навеки,
И даль открывается. Снова за песнями в лес.






* * *


Сурикову




Нас не надо искать по музеям,
Улизнём из любого этюда.
Но всегда возвратиться успеем,
Собери же нас всех - мы оттуда.

Набросай, где детально, где мельком
У лошадки, сверкающей крупом.
Мы разнимся в ничтожном и мелком,
Но - две капли в глобальном и крупном.

Мчаться Русь никогда не устанет,
Хоть сейчас, хоть в лихую годину.
Неужели нас снова затянет
След от розвальней в эту картину.




СТИХИ, РОДИВШИЕСЯ В ТАНКЕ


 









* * *




Родился, крестился. Давно ли?
Но живы и мать, и отец,
И живо в небесной юдоли
Тепло их поющих сердец.

А что называется сердцем?
Когда по одной из планет
Проходит Мадонна с Младенцем,
И тьма превращается в свет.

А что называется светом?
Когда за тобою пошли,
И самое яркое в спетом -
Прощальная песня Земли.

Прощанье? Прощенье? За что хоть?
Ведь вроде бы только воскрес,
А тут уже стоны и хохот,
И гвозди впиваются в крест.






ГЕОЛОГИ




Ох, и крепок агат,
Знать, того ещё рода,
Только искры летят -
                           Порода!

Борозда за кайлом,
Как следы от полёта,
И металл закалён -
                          Порода!

Вам идти и идти,
Поиск - ваша работа,
Крепче вас не найти -
                          Порода!






ПЕСНИ




Когда поют не те, не то, не так,
Давно не слышно наших добрых, старых,
Они живут в обшарпанных гитарах,
Им ничего, что ободрался лак.

Когда поют не так, не те, не то,
И голоса перекричало эхо
Весёлое, как клоун в шапито,
Для наших песен вовсе не помеха.

Когда поют не то, не так, не те
Язык смешон, сюжет неинтересен...
Ликуют в громогласной пустоте
Бессмертные куплеты старых песен.






* * *




Под ноги звёзды вылил ветер -
Мерцающая кутерьма,
И всяк был счастлив, кто заметил,
Как землю обняла зима.

Примёрз домишко к паутине,
В буржуйке уголёк затух.
С насеста стряхивая иней.
Горланит радостный петух.

И нет, чтобы проехать мимо,
Свернула в гости к нам сама!
Ты, как всегда, не -
                             от -
                                 ра-
                                     Зима
                     Зима.
Зима.






СНОС СТАРОГО ДОМА




Да, здесь деревяшкам не место. Ещё бы -
Такие, как он, только множат трущобы.

Но дымник, что свет проколол остроносо,
Надёжно в Амурскую впился - заноза.

И тащат. Натужно пыхтит экскаватор,
А здесь его Родина, Гринвич, Экватор...

Все точки отсчёта, извечный порядок,
И как его вырвешь из луковых грядок?

Один - остальные тут все из бетона.
Не слышит никто деревянного стона.

Всего он лишён и лишь он на исходе,
И старое фото дрожит на комоде.

А дом не идёт ни в раскачку, ни боком,
Все видят себя в отражении окон.






* * *




Тишь на цыпочках крадётся,
В тёплых гнёздах птахи спят.
Изморившийся на солнце.
Дремлет пень в кудрях опят.

Он во сне опять всё выше.
Помнит белок беготню,
Я на встречу с солнцем вышел -
Сон, который снится пню. 






* * *




Туча полнела, полнела.
Тучное тело стеля,
Вот уже туча - полнеба,
Вот уже Небо -
                     Земля.






МОСТ




Массой, грудой, толпой
Арок, ферм и опор
Над проворной рекой
Мост навис как топор.

Берегись, берега
В шумной пене топя.
Ах, какая река
Отражает тебя!

Но я эту реку
Всем мольбам вопреки
Разрублю, рассеку.
Будет две полреки.

Массой, грудой, толпой
Связей, плотников, пил...
Не послушал. Какой!
            Берегись.
                        Разрубил.






* * *




Человек - вечный поиск.
Всё находит в себе.
Жизнь проходит как поезд,
Пункты А, пункты Б.

Пахнет сыростью уголь,
Снова дали смуглы.
Выйти снять себе угол,
А почём тут углы?

Прогуляться сторонкой...
Как берёзы рябят!
И у нас с той девчонкой
Будет столько ребят!

Посчитать, можно сбиться,
А кому сколько лет?
Только поезд всё мчится,
Тут и станции нет.






КРЕЩЕНИЕ




Почему ты смотришь всё на юг,
Крохотная тусклая звезда?
Странно, что вокруг Полярный Круг,
А вода - такая же вода.

Те же льдинки, те же пузырьки,
Всплески. Даже отраженья те.
Прорубили прорубь мужики
Северной речушке Хадуттэ.

А мороз, а ветер-то какой!
Хоть с собой на Землю забери.
В ледяную воду с головой
С криком: «Отрицаюсь»
           Раз.
                Два.
                       Три.

Плещутся, кричат, а где-то там -
В южной заунывной духоте
Хадуттэ впадает в Иордан,
Иордан впадает в Хадуттэ.






* * *




Первый снег на Первомайской не первый,
Я всё помню - мы встречались и раньше.
Он - родник на Сахалине напевный,
Он - пружинистые струи в Ла-Манше.

Он был облаком в закате румяном,
Он позировал пейзажам охотно,
То змеился между строчек туманом.
То врывался и вливался в полотна.

Ночь прошла по Первомайской до лога.
Первый снег! Да, он орудует всюду,
Водопады, ливни. Как его много!
А фонтаны, а дожди... всё забуду.






ИЗЮМ




Победа-то была у нас в кармане -
Чеканят ордена не для тихонь.
А что они, что мы - всё мусульмане,
Но рявкнули наушники: «Огонь».

У них Земля любому гостю рада.
Там валуны тогда и те цвели,
И даже в танке запах винограда,
Но снова рвут молитву в клочья: «Пли».

Я всё просил у Бога и Аллаха
И сам при этом башню отвернул,
Но было поздно - кончилась атака -
Пустое место - где лежал аул.

Там был Востока обожатель тонкий,
(И что ему тогда взбрело на ум?)
Полез в карман убитого мальчонки,
А там...
                   Изюм.






* * *




Штормов, вьюг, метелей, бурь,
Прихватив с запасом,
Я уеду в Вынгапур Первым же Пегасом.

           Тьма развеялась, вперёд -
            Сыровато в тучах.
            Мимо вековых болот
            Да лесов дремучих.

Укрощаю гром-грозу,
Обгоняю сойку,
И морошки привезу
Пушкину на Мойку.






МИКРОРАЙОН




Согрет светилом и дождями вымыт,
Просвистан ветром с сорока сторон.
Здесь всё своё - свой дом, свой микроклимат,
Свой микромир и свой микрорайон.

Свои собаки? Те отнюдь не микро,
Свои газоны, школы, детсады,
Стоянки, обустроенные хитро -
Не влезешь «ни туды и ни сюды».

Вот это ловко - заткнуты все щели,
Куда присесть, не знают воробьи.
Все голубятни, дворники, качели,
Фонтаны, струи, трубы, все свои.

...И как он в этой гуще брешь нащупал,
Раздвинул небо золотой главой -
Из новостроек вылупился купол
Микрорайонский,
                       Православный,
                                          Свой.






СПАСИБО




Всегда гостеприимна паутина,
Так не отпустит, даже не проси.
Смотри, кого-то снова приютила,
За всё тебе огромное
                              Спаси...






ДОРОГА




То крута, то полога,
Но всегда без конца -
От родного порога
До родного крыльца.






* * *




У Легавых, Гончих и Борзых,
У Овчарок, у Бульдога злого,
У Дворняг безродных есть язык,
Но не могут вымолвить, ни слова.

Вот бы услыхать собачий вздор,
Но все Доги словно онемели,
Лишь хвостом играет Лабрадор,
Да скулят в ладони Спаниели.

Лайки скулы стиснули - молчок.
Застеснялись что ли? А могли бы
Спеть частушку, рассказать стишок,
Но молчат. И Таксы, будто рыбы.

Доберман молчит и Фокстерьер...
Тут не надо обучаться в школе.
Просто говоришь: - Я - Я-г-д-терьер,
Но молчат Шпицы, Боксёры, Колли.

Пудель - отдалённый отпрыск льва,
Добрый Мопсик и Овчарка злая,
Помните! Слова, слова, слова -
Отделять от лая, лая, лая.






* * *




Сбежало, хоть и было неизбежно,
Как лучиком тепло погладив, нежно.

С порога в позе ласточка воздушно,
- Любимый мой, - чирикнуло на ушко

И в щёчку романтически лизнуло.
А на вопрос: - Надолго? - упорхнуло.

А ты стоишь и щуришься от света
И даже не поймёшь, оно ли это.

И для чего ему куда-то мчаться?
И что оно такое было? Счастье?






* * *




Дед свистульку почмокал,
Снял ружьишко: «Привал.
Расскажу тебе, сокол,
Как я птиц кольцевал.

Из заоблачной сини
В чернозём наших рек
Налетали гусыни,
А белёхоньки - снег!

Их встречали не дробью
В извороте излук.
Я над Матушкой-Обью
Выпускал их из рук.

Улетайте за море -
Там и градус, и снедь,
Но одна. Вот умора -
Не хотела лететь.

Дескать, здесь моё место.
Деловита, строга!
Представляешь, невеста
При кольце - га-га-га.






* * *




Я уж с ней и построже,
Убирайся. Кыш. Кыш!
Ты вот, сокол, а тоже
Никуда не летишь.

Нет, не ценят свободу
Хоть брани, хоть секи.
Шлёп весёлком о воду,
Улетела-таки.

В небе том бесконечном
Ветер крылья раскрыл.
Всё сверкала колечком
Тем, что я одарил...

Но нашло и в Сибири.
Вот оно письмецо.
Где-то в Штатах убили».
Открывает - кольцо.






КОМПЛИМЕНТ




Ловелас скумекал мудро -
Применил любовный шифр -

Он навал её La fudra -
Вспышка, молния, свет и..._(фр.)_

Переоценил смекалку -
Не француженка - не лезь!

Ведь она чуть что - за скалку,
А оскалится и... тресь.

Это, мол, не я -
                          Это - молния.



 






_                                                                      _Местный_житель:_

_                                                «Дорога_здесь_шла,_и_люди_шли,_шли,_шли._

_                               Много_людей._Кто_послабее,_тут_и_падачи_замертво._

_                                                                     _Вот_и_зовут_эту_деревню...»_






ПАДУН




Не в какой-нибудь Фарцине.
Нет второй такой тропы.
Серый движущийся иней.
Невесомый пар толпы.

От нужды, от недорода Все бежали - дрябл и юн.
Это память - не дорога,
Не в Фарцине - здесь Падун.

Вьюга глушит жгучей плетью,
Хлещет ледяным дождём,
Но идём по лихолетью
И уверены - дойдём.

И не стонем, хоть и бредим -
Здесь Земля во всей красе.
Мы рассвет, конечно, встретим,
Пусть последний, пусть не все.

Потихоньку, понемножку
После ночи будет день...
В Родники, в Золотоножку -
Много разных деревень.

Выйди в поле, встань повыше,
Ближе к звёздам и луне.
Что ты видишь, что ты слышишь?
Плач землицы в Падуне.






НУ И НЮ




На сцене жил восточный танец,
Хотя какая жизнь - слюда?
Там танцевали. Нет - метались
Танцоров сложные стада.

Но только, где он с боку бантик?
Хоть фиговый бы, хоть один...
- В коленку мне не барабаньте.
Концерт! Потише, гражданин.

А там девчушки танцевали.
- Куда хоть смотрит худсовет?
Восточный танец без вуали,
Да что у них вуалей нет?

И в коже цвета кока колы,
Уж это вовсе не смешно,
Пацан, но тоже полуголый,
А скачет как веретено.

- За ваш бедлам не дам и цента -
Я целомудрие ценю...
Уходит загодя с концерта,
Шепнув соседке: - Ну и ню.






* * *




Все были при...,             
Всё было ... ли ...?
                          Все были ... за ...!
                                      Всё было, ... но.
Прилизано.

Все стали пре...,
            Всё стало ... во ...!
                         Все шли на ... сход ...!
                                   Но снова................но.
Превосходно.

Все будут над...,
            Всё будет ... шик ...?
                         Все будут ... VIP...!
                                      Что делать с ... но?
Непонятно.






* * *




Жил да был один Иван
Здоровяк.
Всё хотел удрать в Ливан -
Не дурак.

Подкопил кредиток он
И деньжат.
Как бы это за кордон
Убежать?

Тракторишко у него
Кол и двор,
А он думает того, -
За бугор.

Что ты, Ваня, осерчал
На село?
Он вскипел как янычар -
Понесло:

- Кризис, смута, произвол,
Крах, развал,
Балаган, бардак, дефол...
ТВсех назвал?

В беготне, какой тут грех,
Где графа?
_Тама_кедры, там орех,
Там лафа.

И помчался, был таков
В свой Бейрут,
Да туда недураков
Не берут.






У АБСТРАКЦИИ




Не марина, не пейзаж, не портрет.
Не картина - ералаш. Бред про бред.

Нос? Бутылка? Или просто река?
Может, это только издалека?

Я всё ближе отхожу, подхожу,
Вот уж кисло, как в лимоне ножу.

И тошнит от перекошенных морд.
Не понравилось - плохой натюрморт.






* * *




Остывают пунцовые угли грозы,
Осыпаются крошки пурпурной помады.
И поляны копытами грома помяты,
Ускакавшего ввысь по небесной грязи.






* * *




Зима и вьюга, юркие дымки
Из голосистых труб печей, каминов,
Минуя склоны кособоких крыш.
Выходят плавно стройные, цветные
И, вытянувшись как канатоходцы,
На цыпочки и в небо. До свиданья.

А в это время жгуча, горяча
Заря в дома заходит через трубы,
Шипит в поленьях и на бересте.
Закручиваясь в кольца завитками,
Измажется и в копоти, и в саже,
И в ноги ляжет как котёнок, мр-р-р...

Когда дымки выходят из печей,
Когда заря втекает в те дома,
Они в трубе встречаются, им тесно.
И иногда, теряясь, кто есть кто,
Они на миг меняются местами,
Но это лишь на миг, ведь дальше
Всё снова продолжается -
                                        Февраль.






* * *




То жгучий песок под ногами, то снежная кашица,
Долины да кряжи, увалы, овраги, отроги...
_Я_снова иду по дороге длиннее, чем кажется.
Растут что ли эти дороги?

Друзей и врагов я встречаю, и всех, кто отважится
Пройти по пути, что дождями до нитки промочен,
Ведь только свернёшь на дорогу длиннее, чем кажется,
Как сам подрастаешь на склонах раскисших обочин.

Нередко судьба надо мной и другими куражится.
Хороший приём, что ж, и я покуражусь над нею.
Чем дальше идёшь по дороге длиннее, чем кажется,
Тем эта дорога и эти вот строки длиннее, длиннее,
                                    длиннее, короче - длиннее. 






* * *




На четырёх брусках распятый холст,
Былин, историй и легенд хранитель.
Поёт. Поёт, я слышу этот хор,
Хор облаков, хор лучиков, хор нитей.

В нём каждый звонкий стебелёк - солист,
Мелодия травинок в песню слита,
И здесь их голоса переплелись
В Мадонну
                Литта.






* * *




Берег, осень, небо, птицы,
Птицы, небо, осень, берег.
Кто-то не успел проститься,
Кто-то не хотел поверить.






* * *




Держит флору и фауну в страхе.
Всю округу, историю всю!
Хант Василий на грозной «Ямахе»,
Не пройти ни лисе, ни лосю,
Ни бельчонку и ни росомахе.

Именные угодья не троньте,
На чужое не зарьтесь, а то
Хант Володька, а этот - на «Хонде»!
Снегоход! Ах, какое авто!
Только здесь был и... на горизонте.

Залихватской езды эйфория!
В нартах старше, чем баба Яга,
Едет тихо хантыйка Мария,
А вокруг вековая тайга.






* * *




Сегодня танкам отдохнуть пора,
Забыть и отступленья, и атаки,
Да разве даст томиться детвора?
Ох, ребятишки в куртках цвета хаки

Идёт безостановочно игра,
Такие неуёмные вояки.
Ох, ребятишки в куртках цвета хаки
Сегодня танкам отдохнуть пора.






ПОЭТ




Пишется размашисто, легко мне
Сбрасываю скуки тучный гнёт.
Колоколу тесно в колокольне,
Оттого и на весь мир поёт.






* * *




Бежал, когда секундной стрелкой был,
И с цифрами часов играл в горелки,
И не желал в себе умерить пыл,
Хоть рядом были и другие стрелки.
Потом, когда минутной стрелкой стал,
Всё стало проще, как-то_фу_ты,_ну_ты._
От беготни бессмысленной устал
И принялся отсчитывать минуты.

Подумав, стал я стрелкой часовой -
Ей ближе передышки, посиделки -
И вот плетусь, тихоня, сам не свой,
Хотя вокруг опять другие стрелки.
Вернётся все, куда ни колеси,
Отрадно снова слиться воедино.
Когда все стрелки на одной оси,
В одних часах на старом пианино.






* * *




Лодка серенькая плыла,
Накренилась на поворот.
Да... все окрестные купола
Вдруг бортом одним зачерпнёт.

Позолоченный борт тяжёл,
Но сейчас его высота.
Этот борт не ко дну пошёл -
Выше серенького борта.






* * *




Невесома утренняя тишь,
Месяц машет крыльями - не спится.
Ты куда-то всё летишь, летишь,
Мудрая серебряная птица.






ДВАЖДЫ ДВА





***

Луна - это пряник, захочешь поесть,

Возьми, откуси и обратно повесь.


***

          Иконы не смыкают глаз -

          Вот что наделал богомаз.


***

Свечи слезящийся фитиль.

Был всё чернее, но светил.


***

          Радуга, что смотрит в озерцо,

          Видит обручальное кольцо.


***

Как из колодца холодно: «Алло».

Так-так, уже тепло.


***

          Щёки - два снегиря.

          Заря.


***

Что ты снова не спишь полуночник?

Проскрипел фонаря позвоночник.


***

          Крыльев шум, и снова ни души.

          Перьев ураган. Садись. Пиши.


***

Живи трубя, живи дуря,

Истрать себя, любовь даря.


***

          Дождь до краёв наполнил вёдра

          И утирает слёзы: «Вёдро».


***

Зеркало как зеркало. Э, нет -

Сильно постарел автопортрет.


***

           Ни к чему из дактиля

           Делать птеродактиля.


***

Когда болеть?!

Кордебалет!?


***

           Наблюдает мостик свысока,

           Как его коверкает река.


***

Ну что же, классики,

Сыграем в классики?


***

          Видно, есть грешок за ним -

          Отчего и псевдоним.


***

Кто грезит творческим затишьем,

В карман не лезет за двустишьем.


***

          А ты кто?

          Инкогнито?


***

Всё дальше и дальше на Запад -

Нахапать? Нахапать. Нахапать!


***

          Туман висит,

          Раз ничего не весит.


***

Едва поняв, что нужно было мне.

Гречанка строго резанула: «Не»^{1}^!


_***_

         Стихи, родившиеся в танке -

         Катрены, хокку, просто танки.


***

Макулатура? Уж я эту ношу,

Настолько надоела, что не брошу.


***

         Без сказок в жизни просто глупо -

         В углу метла, была и ступа.


***

Когда идёт работа шустро,

Рифмуешь облако и утро.


***

         Счастье - это ожиданье.

         Тут свиданье. Там свиданья.


_***_

Стал невесёлым, незнакомым,

Стал невесомым - насекомым.


***

         Дождь-то, дождь-то, погляди ох, хитёр -

         Он синоптикам, и тем, нос утёр.


***

Отчего ты, колобок, кособок?

Оттого что пуст сусек - только снег


***

        Конечно, просто человек, не Бог.

        Босх.


_***_

Не примы,

А неповторимы.


***

          Ты бы лучше бы писала б

          Книги отзывов и жалоб.


***

Помогут освоить науку паренья

Кому оперенье, кому озаренье.


***

          Это вовсе был не сон -

          Разве шутит Мендельсон!


_***_

А что деревья бессловесны?

Они не знают слов, но песни!


_***_

          Специалисты по культуре -

          «Да это ж натюрморт в натуре».


***

Темнота вползала и вползала

В ползала, в пол зала.


***

           Берись за кисти

           Не для корысти.


***

У Азии Средней и нет середины -

То Ваньки одни, то одни Насреддины.


***

          Да помню я ваши стихи о морали,

          Вот только, зачем вы бумагу марали?


***

Гадаю, гадаю доныне,

И кто ж эта точка в Пустыне?


***

          Танки! Да у них свои шарошки,

          В V- стишья поднимают рожки.


***

Всё офисы да, офисы просторны и светлы.

Не потолки высокие, а низкие полы.


***

          В речке Ук

          Щук!


***

Гитаристы настолько культурны,

Что ногтями играют ноктюрны.


***

          Солнечно затменью

          Где-то за Тюменью.


***

Пустырь, пустыня, пустошь,

Ты шанса не упустишь.


***

          Уж заехал, так хоть дальше не лезь -

          География кончается здесь.















РУБЛЮ




Ты был простым рублём, отскакивал от стенок,
Заначки округлял, сдирал карманы брюк,
Но не сдавался ты так просто за бесценок.
Держался молодцом. Невероятный трюк.

Ты был почти медаль, особенно - на солнце.
Случается, шагнёшь - и к славе напрямик,
И как-то покраснел, аж сразу до червонца,
Но главное, потом ты к этому привык.

Ох. Сто копеек, как с тех пор ты сильно вырос
И важничать пошёл не в шутку! Ну, изволь.
Приобретать нули весьма забавный вирус,
И снова один ноль, и снова «один : ноль».

А нынче-то гляди - ещё одна высотка,
Чуток передохнул и с новой силой в бой.
Без всяких лишних слов вот ты уже и сотка,
И дальше больше, как угнаться за тоб.. .ой?

Да ведь ты сейчас
                                     Уже тысяча-с.






ТАНК




Танк мечтал о весне - в ней так солнечно, радостно плыть.
Всё цветёт как тогда - той далёкой весною цвело.
Только небо способно постигнуть железную прыть
И понять, и простить, и поставить мечту на крыло.

На приколе порой к непогоде заноет металл,
Все мы временно здесь, даже если при Вечном огне.
Подновили фасон, подвели под него пьедестал.
И опять же гвоздики красиво горят на броне.

Надоела зима - вот и дети кидают снежки,
С ним,_взаправдашним_воином, смеют в_войнушку_играть!
Танку грустно - наивны они и смешны,
Только вырастут быстро. Ох, быстро растёт эта рать. 






НЭНСЬЮГАН




Скучаешь, Север? Подожди, нагряну,
Всё тот же курс, я не собьюсь с пути,
А ты елозь там кочергой по плану
Да кофе из сосулек кипяти.

Мы, только за порог проводим осень,
На радость жарких встреч обречены.
Чини на вездеходах полуоси,
Раздатки и коробки - всё чини.

Там, снежной пеленой пейзаж туманя,
Уже зима колотит свой ковчег,
И из болотной жижи манят, манят
Прострелы профилей, порезы рек.

Приеду я, до встречи, милый Север,
Увидимся не только же во сне,
Твоих сияний разноцветный веер
Всегда дорогу освещает мне.






* * *




Дерзко, ветрено, шало,
Навсегда с корабля
Ночь по трапу сбежала.
Наконец-то Земля!

И разлукой пахнуло,
Пристань вечно сыра.
Ночь платочком махнула,
Ночь всплакнула - пора.

Ей беспечной и юной,
Развесёлой до слёз
Так улыбчиволунно
За веснушками звёзд.

Дождик тихо проплакал,
Стала влажною тьма.
Убран трап, выбран якорь,
И кивает корма.






АНТИСОВЕТЕТЧИКИ




В единении вся соль.
Где смекалка?
Всех возьми да перессорь,
Сора жалко?

         Совесть скомкай и вперёд,
         Малость, трошки,
         Чтоб рассыпался народ
         Как матрёшки.

Разберись,где, чьи края.
Лист кленовый
Подели, перекроя
Всё по новой.

          На куски да на паи,
          Части, доли...
          Недовольных напои,
          Глупый что ли?
Потому что подпитой
Друг ли, враг ли,
Будет вечно под пятой.
А? Не так ли?

           От завода отстрани
           И от плуга,
           А потом и от страны,
           Друг от друга.

Ты их, этих Нюр да Вань,
Ждущих бурно,
Аккуратно оболвань
И культурно.

      Дескать, все вы - господа.
         Да!
             Будь напорист.
                  - А не сопьются?
                        - Ну, тогда...
                                Бронепоезд!






ДВА ОСТРОВА


Остров вынырнул и фыркнул как кит.
Да, но что-то он не ест и не спит.

Растянулся кит во весь океан.
Да, но, может, это кит великан?

Развалился, словно он здесь один,
Да, но, может, это кит Сахалин?

***

Где-то между флейтой и Китаем
Я тогда наткнулся на него.
Окружён, обласкан, обитаем,
Остронос - там было всё на «О».

Ох, огромен. Дух в здоровом теле,
О-го-го! Говаривали встарь...
Как же его втиснуть-то сумели
В энциклопедический словарь?






* * *




Опять по времени кочую,
Куда сегодня занесёт?
Неужто в пыльную кольчугу,
Втянул на выдохе живот.

И воскресают из забвенья
Хитросплетения колец.
Настырно гулкое биенье
Чужих мечей, чужих сердец.

Вот я и сам почти рубака,
Наморщил лоб, подправил
                                        взгляд,
Ну что ж, веди меня рубаха,
Валяй вперёд, верней назад.

И нет фантазиям предела,
Ведь сдюжила и дожила.
Хотя и быстро надоела
Снимаю - больно тяжела.

Она надёжна, да, конечно,
Но тесновато в прошлом - ох,
Всё до последнего колечка
Снимаю. Будущее - вдох. 







* * *




Мерещилось счастье, затягивал рай шалашей,
Перины туманов, трава-мурава шелковиста.
Мы музыку слышали в свисте летучих мышей,
И сыпались звёзды в ладони от этого свиста.

Но небо сжималось, крутила судьба колесо,
Из памяти эти блаженные звуки стирая,
Раздуло шалаш и очаг, и закончилось всё.
Лишь осень осталась, и та безразлично-сырая.

Ты всё ещё веришь, что время отправится вспять,
И мы полетим по знакомым тропинкам за ветром.
Но всё стало маленьким, узеньким, еле заметным,
А главное, мыши
                       совсем
                               разучились
                                            летать.






КОНИ-КЛЕНЫ




Слёзы-листья печально не лейте,
Под копытами лёд обагрив.
Кони-клёны скучают о лете,
Где та пышность узорчатых грив?

И хоть нас прокатить не смогли вы,
Что ж, мы заново верить начнём -
Клёны свесили снежные гривы
И застыли, как кони в ночном.




* * *




Небо на себя навьючив,
Под приглядом звёздных свит,
В мягкой тьме, во мшистых тучах
Месяц чубчик свесил - спит.






* * *




В краю нашем милом, суровом, холодном
Английские буквы совсем ни к чему.
Вот я их пакую в посылки на Лондон.
К своим. Там, глядишь, пригодятся кому.

Картонка, бечевка, сургуч... усмехаюсь-
Я чуждую речь понимаю с трудом -
Когда восклицают:- Вот это Пентхауз!
-Да что вы городите? Это же дом.

Хоть мне возражают, мол, стильно, красиво.
Я снова депеши с посылками шлю,
Что я и язык-то английский люблю.

Не думаю, будто мы все поумнели,
Собрав англизизмов большой урожай,
Ведь мы тут в Тюмени живём по Тюмени.
- Ты сам англичанин, без букв приезжай.

Валяй! Тут у нас не какой-нибудь остров,
Знобит, потеплее спецовку одень.
Найти нас? Так это совсем уже просто -
От Гринвича восемь часов и Тюмень.






БРЁВНА


Л.




Вот в том-то и кино,
Что всё вокруг темно,
И то, что я одна,
Опять из-за бревна.

Повинно лишь оно -
Бревно,
          бревно,
                     бревно.

Вот это повезло,
Глядишь - везде оно.
Всё делает на зло
Бревно!

Но в том-то вся и соль,
Что эго не упрёк.
То поперёк, то вдоль.
То вдоль, то поперёк.

А то, что жизнь бледна,
И то, что я одна,
И то, что холодна...
Бр-р...
              Опять из-за бревна.

Но нет надёжней вех,
И я счастливей всех,
Лишь к этому бревну
В ночи щекой прильну.






ВЬЯНДЕН




Запах рыцарства держится бодро.
Это было когда-то моё -
Коврик, шлёпки, «начало осмотра»,
Касса, маска, дубина, копьё.

Замок выстоял - древнее чудо.
Даже в небе не видит границ.
Но в кого эти ядра отсюда
Вылетали из гулких бойниц?

Человечества вечные вехи,
И орудий опять дополна,
За стеклом досыпают доспехи.
На ветру шелестят времена.

Стены выдержат эти знамёна
В поцелуях отважных вояк,
И мерцает лампадки маяк.
И на мир с миром смотрит икона.






БОЧКУ КАТИШЬ?




К каждой бочке есть подход -
Эта едет пряменько.
Эта только взад-вперёд,
Та и криво не пойдёт
Без кнута и пряника.

Выдал всем по калачу
За такие качества.
Третью вновь качу, качу,
Где-то и поколочу,
А она не катится.

Умолял и колдовал -
Непреклонна линия.
Видно, в бочке коленвал
Поменялся на овал,
А его заклинило.

И просил, что было сил,
Ах ты, каракатица.
И поленом пригрозил,
Загрузил в попутный «ЗИЛ»,
А она не катится.






* * *




 _Я_на небо ночное залажу не зря
По скрипучему звёздному трапу,
Спит оранжевой львицей на тучах заря,
Свесив с неба когтистую лапу.

Ночь готовит отсюда свой мягкий бросок,
Чтоб залить все болота и пашни,
_И_колючее солнце уходит в песок,
Как-то нехотя - по-черепашьи.






* * *




Слёзы на ресницах из агата
Томный вечер высушить помог.
Ветер дул на угольки заката,
И туман клубился, как дымок.

Тихо. А снега-то, а снега-то...
Бесконечно разделяют нас.
Ветер дул на угольки заката,
Но напрасно - всё равно погас.






ОДНОДНЕВКА




Если равен какой-то день
Веку,
Ты легко на крыло поддень
Реку.

И успей только этим днём
Дивным
Побывать тишиной. Дождём,
Ливнем.

Век твой тесен, до острия
Сужен.
Только день для житья-бытья
Нужен.

Ты до прелестей ясных дев
Жаден,
И скрываешься, всё успев
За день.




* * *




 От словесных коллизий
Мы бежали не зря.
Мы играем «К Элизе»,
Мы читаем Золя.

Обуздали с годами
Бескультурия прыть -
Кроем всех господами,
Нам понравилось крыть.

От манер не отвадишь,
Так что вывод один:
- Ну, какой Вы товарищ,
Если ты - господин?

Эти трудности вечно,
Но язык, захромав,
Вдруг изыщет словечко
У мозгов в закромах.

Взворошу с умным видом
Серое вещество
И уж выдам, так выдам,
Например, Ваше... ство.






* * *




В снежно-нежно-снежном январе
Вспоминают розы на окошке,
Как на малахитовом бугре
Расцветали звёздочки картошки.

А сейчас под пение сверчка,
Реверансы черно-белой кошки
Клубни из холщового мешка
Вспоминают розы на окошке.




* * *




Конечно, видела река,
Как были сумерки чумазы.
Смахнуло небо облака,
Скрипели в радугах алмазы.

А это что ещё за звук -
Как будто вырывают гвозди,
Или ревёт наждачный круг,
Сдирая с неба звёзды, звёзды?






* * *


Женьке


Пахнет апельсинами экватор,
Глобус - будто клоун заводной.
И НИГАиК - то бишь, Альма-матер
По душам беседует со мной:

- Николаич, я не успокоюсь,
Знаю, что тебе поближе Юг,
Хоть на крайнем юге Южный Полюс,
И, конечно, свой Полярный Круг.

Край неближний, обделённый солнцем.
Оставляй студентам - молодым.
Пусть с “TOPCONom” - с жёлтеньким японцем,
Лыжи навостряют на... Надым.

Не ходи на Морюшко Дышюче^{2}^,
Потеплее земли открывай -
Петропавловск, Кокшетау, Щучье,
Йемен, Уру... Гвай и Пара... Гвай.

Отобедай. После, спрыгнув с пальмы,
Проверяй на прочность репера,
У тебя и надлежащий спальник,
Где, увы, ни пуха, ни пера.






* * *




 За Круги Полярные не целься,
Там ещё суровей, будет гнёт -
И не шутит ушлый парень Цельсий.
Будет худо, если подзагнёт.

Снова след простыл, Евгений, где ты?
Поюжней дорогу застолби.
Он с моста разбрасывал монеты.
Чтоб вернуться к берегам Оби.






* * *




Месяц в небе или стружка,
Вздох как взмах косы -
У окна сидит старушка,
Слушает часы.

Ей отрадно, что их двое -
Ночь не так темна.
- Есть хоть что-нибудь живое, -
Думает она.

Был восход позёмкой вышит,
Брызгами росы.
- Может, нас хоть кто-то слышит -
Думают часы.






В ВЕЛОПРОБЕГЕ


Д. Иванову


Нас взяла в свои руки дорога
И опека прохожих зевак:
- Вы откуда? Небось, издалёка?
Из Тюм-е-е-е-ни!_Ничёсиегак._

Любопытство - да это же странник,
Никуда от него не свернёшь:
«А вот Дима - должно быть племянник?
Неужели? И, правда, похож».

Мы загоним шоссе под колёса,
В соснячке обустроим ночлег,
Но не можем уйти от вопроса:
- Сколько платят за велопробег?

А назавтра. Да, тут не до смеха -
Вылетают как бочки в лото
Трёх вопросов несносное эхо,
Снова - сколько, откуда и кто?

Упражняются в вывертах речи
То один, то второй пустобрёх,
Только нам ни к чему эти речи,
Так что быстро считаем до трёх.

Научились выдерживать стойко
   Мы словесного вала нажим:
    - Из Тюмени,
       - Племянник,
          - Нисколько,
             - Извините,
               - Счастливо,
                   - Спешим.











ЗЕМЛЯ ОБЕТОВАННАЯ




 Я в детстве под родимым кровом
Услышал зов далёких трасс.
Хорош крутить хвосты коровам,
Рифмует жизнь: - Матрос - Мадрас.

Хоть море нашего покруче.
Но я и с ним давно на «ты».
Там, правда, шибко не покрутишь
Коров священные хвосты.

Своих бурёнок им подкинем -
Здесь вон, какие, брат, корма!
И миль достаточно под килем,
И горизонт клюет корма.

Я был.... Ах, где я только не был,
Весь мир прошёл, за будь здоров,
Но вот курьёз - под каждым небом
Родной пейзаж, родимый кров.

И возвращался снова, снова -
Найти милее не сумел.
Мне наша роща в Окунёво
Дороже всех Венесуэл.




СИНОПТИК




Зовём его мы всей земной оравой.
Внизу неразбериха, скука, быт,
А он укрылся тучею дырявой
И рассуждает: - Быть или не быть?

С земли ему грозят, кипя от гнева,
А он, зонтом по тучам шурудя,
Всё раздувает головёшки неба
И попивает кофе из дождя.

Потом, стихии не давая спуску,
Он достоверно, словно астроном,
Берёт зефир и градины вприкуску,
Да для него всё небо - просто дом.

Синоптик всюду точен, скрупулёзен,
И каждую дождинку на учёт.
А на Земле давно такая осень,
Что жизнь, как дождь обещанный,
течёт.






* * *




Мхи и болота, туман, дробь и порох
Небо окрасило в цвет серебрянки.
Вновь из скрадка вырывается всполох.
... Подранки.

Ружья простреливать небо устали.
Зорко глядят карабины, берданки.
Надо лететь, но отстали от стаи ...
Подранки.

Кто в камыши, кто-то в кочки забился.
Зорька сливается с кровью из ранки.
Булькает в озеро тёплая гильза.
... Подранки.






ЧИСЛЕННИК




Снова в нежных руках календарь потеплел,
И рисунки оттаяли с окон,
И запрыгал в сенях заполошный апрель,
И запахло берёзовым соком.

Расторопно листались и ночи, и дни,
И, как только дошли до июля,
Свет расквасили радуг цветные огни -
Это шумное лето пахнуло.

Полетели листки, словно листья с берёз,
Даже тросточка лёта просила,
И из туч перевёрнутых дождик пророс
И в саду притаился плаксиво.

Старость - этот сухой, седовласый бунтарь,
Жизнь потухшими датами выстлав,
Согревает руками другой календарь,
Где сугробы непрожитых листьев.






ТС!




Голос как кочерга -
Никакой акварели,
Не узнать старика:
«Все бумаги сгорели.

Вылеплял свой мирок,
Лист к листу, дата к дате.
Всё копил, всё берёг,
Наживал ведь и... нате.

В сердце брякает град,
Ах, ненастье-несчастье.
Лишь года не горят,
Письмена - в одночасье.

Не взъерошили тьму,
Пустоту не согрели,
И зачем? И к чему?
Просто, просто сгорели.

И не дряхлы как мы,
И ничуть не помяты,
Всё. Следок от тесьмы.
Отпечаток помады...

Пусть протёрся башмак,
Новый - в универмаге,
А житьё без бумаг
Просто пытка. Бумаги!»

В кулачок кашлянул,
Улыбнулся галантно
И чуть слышно шепнул:
- Ах, как пела голландка!






* * *




Была ли здесь Осень?
Недолго, немножко?
Недавно? Давно?
И стая сорок мне стучала в окошко -
Им было смешно.

Как жалко, что Осень ушла без оглядки!
Надолго? Навек.
И дама с собачкой, снимая перчатки,
Берёт первый снег.

Она на кого-то похожа? Как будто.
Но всё вдалеке -
Прохлада и первое зимнее утро,
И снег на руке.




* * *




Леса нет, остался только запах.
Пустошь, всё изрыто, ну и ну.
Там где на упругих колких лапах
Ёлки усыпляли тишину.

Из земли торчат кореньев жилки,
Уж, каких тут ягод наберу -
Томное гуденье лесопилки,
Лампочки моргают на ветру.






* * *




Нет, мы не клином вышибали клин,
А помощи не очень и просили.
Сама вломилась - ушлый halloween.
У вас, мол, дефицит нечистой силы.

Ютится только в скрипе половиц,
А жить в стеклобетоне не привыкла,
Но тут она, возьми да появись...
Какого огорода эта тыква?

Закатится не сразу так потом,
Когда уже не ждёшь таких сокровищ,
Оскалится гнилым, беззубым ртом.
За что так испохабили сей овощ?

И шлейфы, и фантазии при ней,
Когда летит она из-за кордона.
Полёт тумана, липких простыней
Назойливее, чем «Полёт кондора»

Мы скатерть самобранку развернём,
Да мы же, как всегда, гостеприимны
И встретим всех и вся чин чинарём,
Споём свои, но не чужие гимны.

Так что давайте, братцы, наяву...
Хотя, постойте, может, лучше мы к вам,
Чтоб разобраться там по существу,
Кому по существу, кому по тыквам.






ВЕЗДЕ




Сил-то сколько скопил!
Отчего не бежим?
В «Джипе» триста кобыл,
А стоит недвижим.

Крепок улиц аркан -
Право-левых помех.
Будь ты хоть «Ураган»,
Пробки - это для всех.

Хватит дуться, сопеть
И покой смаковать!
Будь ты хоть_лисапет,_
Будь ты хоть самокат.

Будь ты хоть... будь ты хоть
Тракторишко простой!
Говорят, вездеход -
Всё одно - вездестой.






* * *




Ворсится туман на кустах,
А ветки как змейки.
Вздыхает, от жизни устав,
Мужик со скамейки.

Такой полосатый мужик
(Тельняшка на теле)
Поест, посидит, полежит...
День, два, три, неделя.

Живой. Он не умер почти,
Хоть смотрит печально,
А если возложат цветы,
Так это случайно.

Он даже мечтать подустал,
Ни кварт..., ни зар... платы.
Скамейка - его пьедестал,
Хоромы, палаты.

Скамейка ещё и с каймой.
Попробуй, скумекай,
Чтоб ложе не стало скамьёй -
Осталось скамейкой.

Она же ему всё родней -
Совсем в неё вжился,
А ржавые шляпки гвоздей
Впечатались в джинсы.

К нему и собаки добры,
И примут в семейку,
Иной раз придут маляры,
Покрасят скамейку.






ШУТКА




Страстна, пламенна, горяча
Мне светила моя свеча.

Как светила она светло,
Да куда-то всё утекло.

Свет сбежал из моей свечи,
А куда? А ищи-свищи.

И опять я ищу-свищу...
Этот свист и задул свечу.




* * *




У  нас опять то ураган, то штиль,
Хотя всегда умерить трудно качку.
То я в экватор погружаю киль,
То Круг Полярный вешаю на мачту.

И тишина морей, и чаек гам -
Перемешалось всё, ну что за мода?
Когда вокруг, то круг, то ураган,
То штиль, то киль, то... разная погода.






* * *




Ах, Земля - реки, горы, долины - живая,
Всюду жизнь расплескал океан голубой.
Еле слышно мотивчик морской напевая,
Взгляд как будто гарпун навострил китобой.

Ах, Земля - люди, бабочки, змеи - живая,
Златощёкое солнце ныряет в прибой,
Чуть погромче мотивчик морской напевая,
В пушку взгляд как гарпун зарядил китобой.

Ах, Земля - львы, пантеры, жирафы - живая,
А какие резвятся киты под тобой!
Три огромных спины держат всё, проплывая,
Там и луг, и битюг, и утиная стая,
Первый снег, на котором следы горностая,
Убелённая временем чаща густая.
Кедры, сосны, берёзы, трава-мурава,_я..._
И всё тот же мотивчик морской, китобой.






* * *




Я в доме деда. Лад, уют,
Тут краски сдержанны и скудны,
Как мило ходики куют
Латунно-тусклые секунды.

В углу дыхание свечи
И вкус мороженых ранеток,
И колыбельная печи,
Ах, эта песня сучьев, веток.
Без репетиций и без нот,
Раскладываясь на волокна.
- Да кто же это так поёт? -
Зима заглядывает в окна.






АГРА




Безлюдно. Только обезьяны.
Им наши жесты не указ.
Спокойно рвут из рук бананы
Бесцеремонные, все в нас.

Своё гостеприимство теша,
Настигла прыткая семья.
В моих руках Хитопадеша^{3}^,
Ей отбиваюсь от зверья.

Да, тут прогулки не без риска - 
Свирепы эти шатуны -
И тянут с русского туриста
Его китайские штаны.

Убоги, взбалмошны, помяты,
Нахальны - это всё про них.
Наивны, но умны приматы -
Нас принимают за своих.






* * *




Я туманом когда-нибудь стану,
Чтоб собою окутать луну,
И к тебе (всё прощают туману)
Осторожно губами прильну.

Всё позволено мареву, дымке.
Оттолкнусь от травинок и ввысь,
Я отчаян, как все невидимки.
Тоже вместе со мной оттолкнись.






* * *




На душе непогода -
Ливень хлынуть не прочь.
Здесь зима больше года,
И метель больше года,
Даже день больше года,
Но мгновение - ночь.






ЧЕТЫРЕ АКРОСТИХА




I
Вот так диво воздвиг! Это что там
Анатолий Иваныч срубил?
Слово - ключ к самым крепким воротам,
И,конечно, опять же Сибирь
Л
Ьётся речь изощреннее, шире,
Если с нею созвучна мечта,
Всем открыты просторы Сибири
Удивительны эти Врата.

II
Дал копьё, жеребца благородных кровей,
Орлеан и Руан, и Марсель и Версаль.
Многолюдную армию дал только ей,
Расставание, славу... да разве их жаль.
Её площадь с тех пор охраняет печаль,
Мимолётное счастье всегда долгожданно.
Имя дал - Жанна.

III
_                                 _Алёне_

Свет - ученье. Оба! Сколько света!
Кладезь или всё-таки потоп?
Остроумно, впрочем, то и это.
Разложить бы всё по полкам. Стоп.
Отпускаем интеллект в галоп,
Чтобы нам на месте не топтаться,
Твёрдо помним - учимся на пять.
Еле-еле стало получаться,
Напряжём извилины опять.
Интенсивней будет всё читаться,
Если не разучимся читать.


IV
Нет, он не умер на Святой Елене,
Ато б его не видели в Тюмени.
Прибился к торгашам и краснобаям,
Остекленел чуток, но узнаваем,
Ласкает, кто его лакает - тени.
Ему удобно рассылать подарки
От Триумфальной Карусельной арки.
Нет, он не умер на Святой Елене.






ЗАБОР ПОЛУТОРАКИЛОМЕТРОВЫЙ




Читаю забор: - Покупаю, сдаю, продаю,
Врачую, гадаю, катаю, толстею, худею.
На курсы французского, всё от бонжур до адью.
Даю, подарю телефон, марафон и идею.

Падение цен, уйма сцен, беспроцентный кредит,
Доступно, удобно, тебе не сбежать от кредита.
Дурить дураков научу, помогу раскрутить
Заочно, забористо, дёшево или сердито.

Мешки, потолки и обои, и прочий сыр-бор.
На этих заборах хватает и бора, и сыра.
Подумаешь только, всё может какой-то забор,
В нём всё - антураж и гараж уже ваш и квартира.

- Бери хоть в рассрочку, почти за бесплатно окно,
В придачу и дачу (обмен, и размен, и аренда).
Щенята персидской породы и кот заодно -
Надёжно, проверено временем, даже безвредно.

Да, здесь и интриги - они расцветают извне.
Посредник - забор или он деревянная сводня?
Да, он и разводит, и сводит по сходной цене,
Вот только в догадках теряешься, с чем она сходна.






* * *




Жила-была Земля одна,
Крутилась весело она.
На ней одной из вечной тьмы
Однажды высветились мы.

Такие разные, один - Брюнет.
А рядышком - блондин.
Такие разные, одна
Печальна. Почему? Скучна.
Надменна. Взбалмошна, смешна,
И горяча, и холодна,
И лишь Земля была одна.

Жила-была и вдаль неслась,
Крутя с собою и всех нас,
А мы? Да жили-были и...
Её частичками - Земли.

И шли, не разбирая вех,
И точно знали всё про всех.
Неторопливый, заводной
«Ничто не вечно под луной»,
И всем нам быть Землёй одной.






* * *




Над полями, над лесами
Пролетели журавли.
Ветра нет, берёзы сами
Изгибались до земли.

Сквозняки? Ну что за диво,
Если нет и ветерка.
Покрывается пугливо
Рябью тихая река.

Интересные замашки.
Непонятно, в чём секрет -
По траве ползут мурашки,
А ведь ветра нет, как нет.

И волна идёт по хлебу.
Он в раздумья погружён -
 Тучи носятся по небу,
Ищут ветер. Где же он? 






ПУСТЫНЯ
















* * *




 Уличному менестрелю
Я в фуражку_рупь_сую.
- Спой земляк, как деды пели,
Выведи-ка русскую.

Хороша твоя гитарка,
Да и ты-то виртуоз.
Развернись, а ну-ка вдарь-ка,
Чтобы - «Ох, мороз, мороз!»

И к его недоуменью
В тишину уткнулась трель.
Дело было под Тюменью,
Почему и менестрель.

Он гонял Кубинский танец.
Весь ушёл в Турецкий марш,
- Но ведь ты не иностранец,
Ты же больше, ты же наш.

Мы на том и богатели.
Что держались своего...
Вновь мазурки, багатели.
Скерцо или как его?

Дальше форте, следом пьяно,
Хоть кого сведёт с ума.
    И Латино, и Испано,
           Венгро - Англо - Итальяно,
               Негро и американо...
                   Только русского...

Нема.






ТИРЕ




Кто в кущах, кто на голом пустыре,
Живём, покуда нива лет не сжата,
Жизнь - чёрточка короткая - тире.
Зажато. Слева дата. Справа дата.

Но сколько страсти в этом бунтаре,
Из тройки лишь оно одно крылато.
Всё, что угодно, только не тире.
Ведь за тире совсем другая дата.

А в жизни - любопытнейшей игре -
Там каждый поворот бывает резок,
Что жизнь? Такой коротенький отрезок -
                     Тире.






СВЕТ


«Из тьмы в сеет» Девиз Женевы




I

Судьбина, что такое это?
И чёрно-белым был ответ -
Переплетенье тьмы и света:
То свет, то тьма, то тьма, то свет...

II

Утро распахнёт
Света закрома,
И в бездонный грог
Отступает тьма.

Весело. Потом
Свет отходит весь,
Этот невесом,
Вот у мрака - вес.

Свет недолгий гость,
Тьмы возы, возы.
Света только горсть,
Может, врут весы.

III

Кто скорее, кто шустрее? Мы,
Мы или планета -
Скорость света или скорость тьмы
Света.

IV

Со светом тьма играет в прятки,
Сошлись на острие угла -
Разряжен свет в лохмотья, в тряпки,
А тьма нага, а тьма гола.

V

Ни с того, ни с сего
Был ответ непрямой.
А ведь нет ничего
Между светом и тьмой.

VI

То опять его нет,
То её кутерьма.
Лишь кончается свет,
Наступает Светтьма.






* * *




Решило вчера никогда не кончаться.
По паркам бродить, на качелях качаться.

И как бы сегодня сюда не спешило,
Всё было вчера, раз оно так решило.

И было тревожно и странно немножко -
Вчерашние песни играла гармошка.

И так заунывно, избито и серо
Вчерашнее небо на звёздах висело.

Смешались шаги и увязли в тумане,
Как лишний билетик в промокшем кармане.

Смеётся вчера над сеансом давнишним.
Как жаль, что вчерашним, тем более лишним.






* * *




Паук картину плёл и плёл,
Зазвал в неё стрекоз и пчёл,

И от полуденной жары
Туда слетелись комары.

Сейчас там тополиный пух,
Да чучела зелёных мух...

И лучше уж издалека
Смотреть картины паука.






* * *




 Всё звонят и звонят.
Предлагают размен:
- Чудный двор, особняк
В центре города N.

- Карфаген? - Нет. - Тюмень?
- Нет, но так же хорош.
Приезжай. Город N...
Он на сказку похож.

Чистота-то, а тишь!
Вот базар, магазин...
Приезжай, поглядишь.
Сколько лет, сколько зим.

Всем пейзажам пейзаж!
Забирай чудный вид,
И под боком гараж,
Речка N-ка бежит.

А какие врачи!
А уход! Этикет!
Говори, не молчи...
- Так ведь города нет.

- Ну и скажешь, а рай,
До небес потолки,
- А куда приезжай?
Знать не знают... гудки.

Всё звонят и звонят.






* * *




Если в детство захочется,
Мы найдём свой совок
И в большую песочницу
Удерём на Восток.

Безгранично и солнечно
Пробежим по песку мы.
Ох, огромна песочница -
Каракумы!







* * *




 Приготовились, Ёлка.
Птичка вылетит - щёлк -
Пень, похожий на волка,
Кто ты, пень или волк?






* * *




У породистого пса
Важная походка,
И течёт, ну как с лица,
Влажная бородка.

Так смекалист этот пёс,
Что меня облаяв,
Смотрит преданно до слёз
На ноги хозяев.

У породистого пса
И ошейник модный.
Ох, и хитрая лиса,
Даже вышел мордой.

Знатен Сударь и притом
Грамоткой отмечен.
Пыжится вильнуть хвостом,
А вилять-то нечем.






ШЁЛ ДОЖДЬ




Светофор. Красный свет. И опять тормозим.
Повелителен взмах полицейского жезла.
Отдыхают: «Порше», «Мерседес», «Лимузин»..,
«Понтиак», «Шевроле»..., инвалидное кресло.

«Эй, мужик, да куда же ты прёшь? О, беда.
Перепутал дороги, с пути где-то сбился,
А ну, быстро отсюда крути обода,
Ишь, ты к ласточке прямо моей притулился».

А мужик-то, снующий по трассе без ног,
В ус не дует, вальяжен, спокойно расселся.
Жёлтой дырочкой к кофте присох орденок,
И чего-то всё слушает: сердце не сердце?

Уж полвека прокапало, но почему
Светофор всё красней как варёная свёкла,
И зелёный червонец ты тянешь ему,
Приспустив до бровей воронёные стёкла?

Не узнал? Да, конечно, уж столько с тех пор...
«Отъезжай. Тут на хлеб. На огурчик солёный».
Но проходит и это, не ждёт светофор.
Разлучает. Какой этот жёлтый
                                            Зелёный.






* * *




Времена настали, смех, просто смех!
Не поверите, но всё есть у всех.

Телевизор, телефон, карабин.
Даже есть велосипед (не один).

Апельсины и зимой, летом - лёд,
У  кого-то и ковёр-вертолёт.

Всё в наличии у всех. Только где
Чай грузинский на болотной воде?






1 ЯНВАРЯ




Мы - снова мы! Лучи, скользнув по нам,
Вновь узнавать друг друга помогали,
А смятых масок разноцветный хлам
Шуршал листвой опавшей под ногами.






* * *




Лес туман зачерпнул кормой -
                                  Мой!
Речки звонкая чешуя -
                                  Моя!
В кущах певчие соловьи -
                                  Мои!
Муравьи, косачи, зверьё -
                                  Моё!
Сам-то чей?
              Не вошёл бы в раж -
                                  Ваш.






* * *




Чистовик пошёл через века.
Черновик подумал - для чего я?
Яркая судьба черновика -
Умирает, как и всё живое.






ЭКСПРОМТЫ







     * * *


Широко и размашисто
Шла словесная рать!
Сразу набело, начисто!
Что бумагу не марать?



     * * *            


               Вот снежинки, что наделали!
               Помогай, осенний дождь -
               Все машины стали белыми,
               Лимузина не найдёшь.


     * * *


Он вышел в снег и рухнул в снег.
Как в облака, с портфелем взмыл.
Какой неловкий человек -
О гравитации забыл.






ОДНИ




Посиделки - не прогулки.
Тут одна скамья на всех,
Хлебца чёрного полбулки,
Только чищеный орех.

Пачка соли, сыр «Орбита»,
Печенюшек триста грамм.
Вот уже мечта прикрыта
В переплёт оконных рам.

Хоть любовь и тягу к вере
Возраст в них не укротил.
Их придерживают двери
Однокомнатных квартир,

Где всё тесно и всё близко,
Где видны из-под седин
Одна ложка, одна миска.
Нож упал и тот один.






* * *




Когда я горсть земли забрал с собой,
Тогда она казалась велика мне -
Там были берег, дом, река, прибой,
Веками отшлифованные камни.

Как города, и горы, и моря
В одной ладони могут уместиться?
И неужели вся Земля - моя:
Все эти звери,
                   рощи,
                         чащи,
                                птицы?
Хотелось и побольше нагрести,
Так нет, всё умещается в горсти.






* * *




В бутылку, что валялась у костра.
Вложил клочок бумаги со стихами,
Заткнул сучком и подарил реке.

Река была как малое дитя -
Обрадовалась новенькой игрушке
И побежала с ней за горизонт.

Вокруг стихов резвились пескари
И сквозь стекло хотели разобрать.
Расшифровать секреты закорючек.

О чём они, пружинки и крючки,
Мотки из строчек, брошенных тогда.
Сейчас и сам я вспомнить не могу.

О чём? Всё это было так давно,
Что рыбы ни читать, ни говорить
Ещё не научились. Только плавать.






В. P.




Небосвод серпом проколот.
Словно память о былом.
Где-то был ещё и молот,
Да снесли в металлолом.

Даже ёлки одичали,
А не здесь ли был совхоз?
Знают только англичане,
Подтверждают - «Yes, of course».






* * *




Какая мудрая листва -
Ведь снова зацветает веха,
А жизнь проста как дважды два.
Ещё не сказаны слова,
А их обскакивает эхо.






ЦАРЕВНЫ БОЛОТ




Ну и жизнь - сплошные гонки
От луны и до луны.
Между пальцев перепонки
Мне с рождения даны.

Шли ко мне по клюкву бабы,
Тина радугой цвела.
_Я_и дальше так жила бы,
Да Иванова стрела...

Так и шлёпнулась с размаху.
(Наговор - не наговор?) -
Торт пеки, изладь рубаху,
А к утру сотки ковёр.

Ползунки, горшки, пелёнки.
Ночью тоже суета.
Тут какие перепонки,
Если кожа уж не та.

Всё ишачу и ишачу,
Снова кругом голова,
И про юность лягушачью
Уж не вспоминаю. Ква.






* * *




Здесь от вечной жары
Горизонты низки,
И как люди мудры
Облака и пески.

Сколько видят глаза -
Дарваза, Дарваза.

Или это орёл
Небеса распорол,

И из этих небес
Шум прибоя исчез?

На ладони моей -
Дно ушедших морей.

А следы от акул
Саксаул затянул.

И неслышно змея
Протекла как слеза.
Вновь встречает меня
Дарваза, Дарваза.






ОДИНОЧЕСТВО




Не помню, давно ли, не знаю причину,
Но я потеряло свою половину.
И где только после её ни искало,
Кого-то ругало, кого-то ласкало.
Я взгляды прохожих с надеждой ловило:
- Простите, а Вы не моя половина?

И только одно удивленье в ответ.
Молчания много, уж лучше бы - нет.

На сцене ищу, на балконе, в партере,
Но всюду встречаю чужие потери.
И многие, тоже как я, половинны,
А что половинны - они не повинны.
И люстры остыли, и залы пустели,
И я засыпало на полупостели,

Где (разве узнаешь в такой темноте)
Всегда половины, и часто не те.

А я уж сыночка отправило в школу.
Но все были полу, и всё было полу,
И чувства затянуты тучами - хмуро,
Хотя и полно ещё стрел у Амура.
Скрыв северный норов под южным загаром,
Брожу с полудогом по полубульварам.

Кому я на кухне солонку подвину?
- И вдруг я узнало свою половину!






ШЕЙХ НА ОХОТЕ




Электростанция,
Потёртый паланкин,
Весёленькая коечка со снами,
Слегка напоминающими рай.
Обрывки невесомости легки
И живы только в крыльях лебедей
Да в веерах изнеженных красавиц.

Пузатый чемодан с деньгами - раз! -
Подпрыгивает и считает кочки -
Два. три, четыре «Джипа» - слуги, повара,
Охрана в камуфляже цвета охры,
Пять, шесть - цистерны с питьевой водой,
Семь - мелочёвка: барабаны, дудки,

Винчестеры, капканы и ножи.
Без счёта прочей, разной мишуры
Да джейраниха с джейранёнком.






ПОЛБЕДЫ




Не подходишь? Подходи.
Ростиком мала?
Это только полбеды -
Весом же взяла.


            А недуги проводи.
            Выбрось их в ведро,
            Все болячки - полбеды,
            Унывать старо.

Вот возьми да победи,
Ведь не слабый пол.
Все обиды - полбеды,
Все провалы - пол...

            Где-то страсти без узды?
            Где и без ума?
            Тут уже не полбеды,
            Тут уже сама.






* * *




Когда-то и до счастья,
Летел, что было сил,
Сумел ведь достучаться
И в гости пригласил.

Дал адрес для начала,
Мол, ты не позабудь.
Конечно, обещало
Зайти когда-нибудь.

Серьёзно или в шутку,
Но забредет оно
На век или минутку -
Теперь уж всё равно.






* * *





Воробьи от весны одурели -
Чуть на нос не садятся - вжик, вжик.
А уж трели-то, трели-то, трели:
- Выше нос. Всё нормально, мужик.






* * *




Мы кричали: - Подъём, - а оно не хотело,
Мы толкали в бока: - Ну-ка быстро на место,
А оно - это небо - легло пустотело,
Невесомо, воздушно, но...
                                       тяжеловесно.
По нему стосковались малиновок трели,
Небо кличут стрижи залихватски и вёртки,
Но к земле приковали ракетниц прострелы,
Да мотки проводов, да мешки, да обёртки.

Да яичницы всмятку из банок туда же,
Да железо, да ржа... одолела орава,
Облаков не узнать - все-то в гнили и в саже.
Каково им, привыкшим витать кучеряво?

Мы уж ветры да горы зовём на подмогу,
Так и те приземлились зализывать раны.
А поднять почему-то всё это не могут
Ни мольбы простаков, ни подъёмные краны.






ФАБРИКАНТЫ




- От души отрихтую
Я всё это быльё.
- А куда проходную?
- Да на свалку её.

- Так-то справная. Жалко.
- Убирай. Решено.
Этой фабрике - свалка,
А у нас - казино.

В хлам, что вяло и ветхо,
Вот и вся недолга,
Чтоб крутилась рулетка,
Чтоб звенела деньга.

И Амура при входе,
Чтоб пузат и крылат.
Проходные проходят,
А рулетки рулят.

Ты бетонные плиты
На рубли перемножь.
- А цветущие липы?
- Липы, лапоть, под нож.

Чудно в доме игорном,
- А литейку?
- На слом.
- И парнишечку с горном?
- И девчушку с веслом!

- А...? - Ты уши прочисти.
- А...? - Да в тартарары.
Только кости,
- А кисти
Подойдут для игры?

- Ничего ты сморозил,
- Резанул невпопад.
- Заводи-ка бульдозер.
- Не заводится. Гад.






* * *




Не низок, не высок,
Не клён, не саксаул,
Здесь выгорел песок,
И ветер всех раздул.

А там? А там лучи
Выводят свой мотив.
Щекотные ручьи
Ныряют в руки ив.

А здесь барханы сплошь -
Бугрится горизонт,
А там знакомый дождь
И в крупных каплях зонт.

А там огромный гром
Грохочет веково,
И вечно полный дом,
А здесь? Здесь никого.

А там хрустят снега -
С них хоть на небо лезь.
Вот радуга-дуга.
Но я не там, а здесь.













* * *




Дано было вдоволь, и всем, и навеки.
Вам - снежные горы, вам - нежные реки.

Берите боры и дубравы и кущи
Огромны, просторны, светлы и цветущи.

Надёжно маячат нам эти три вехи,
Всё те же:
              раз - вдоволь,
                                два - всем,
                                               три - навеки.

А мы эти дали, и выси, и шири
Где
      по - растеряли,
                            где
                                о - пустошили.
И скоро
              саваны,
Поблекли,            и рощи,
             поникли,              и джунгли
                          померкли,
                                        пожухли.

В февральской метели, в июльской теплыни
Леса.
        лесостепи,
                     нет, степи...
                                     ...пустыни.






* * *




Я шёл к мольберту, но меня отвлёк
Дождём к стеклу прибитый мотылёк.
Обычная букашка, но при крыльях.
На свете окон столько, что не счесть,
А мотылёк считал - здесь что-то есть,
Тем более окно ему открыл я.

- Влетай. И кистью дождик отчеркнул,
И в мастерскую мотылёк впорхнул
И туча, что была ещё бездомна.
И весь пейзаж со стадом и рекой
Зашёл и поселился в мастерской.
Да что там мотылёк, когда Мадонна

Садится в кресло, поправляя нимб.
И от всего уединившись с Ним,
Разгадывает - скоро станет тенью
Того, кто в ней, что он уже живёт,
И опускает руку на живот
И слышит всех сердец сердцебиенье.






* * *




Хвост да шея всего,
Да горбов полукружья.
Все барханы его
И пески все. Ого!
Моего ничего,
Ничего моего?
Всё его одного.
И колючка?
          Верблюжья.






* * *




Ко мне однажды зебра забрела.
Зашла в стихи, но так как по запарке
Оставила тельняшку в зоопарке,
Невидима была.






* * *




Модель слилась с мурашками холста,
И выходить не хочется модели -
На воле разрывает пустота,
А здесь она и в рамках, и при деле.

Полотна - судьбы, а не зеркала,
Где лица, лица, лица, лица... пусто.
Картина забрала так забрала,
Не зеркало - посмотрит и отпустит.






* * *




Баркас укутан снежным пледом
И сном о солнышке согрет.
Зимой ему тепло, а летом
Растает сон, растает плед.






ОБ УШЕДШИХ ШЕДЕВРАХ




Была увесиста, громоздка
(Раз создавалась на века)
Картина. Только вот загвоздка -
В ней поселились два жука.

Сыскали жилу в пыльных дебрях.
Видать, пригрезилась во сне,
А им плодиться хоть в шедеврах,
Хоть гак. в любительской мазне.

А что высокое искусство?
Так всё условно - высота...
И так же сочно, так же вкусно,
Не выше красок и холста.

Пейзаж! Он был бы перегружен,
Но облака - какая сласть!
А лошадь, что ушла на ужин,
Уж возле речки не паслась.

Там два жучка гуляли смело,
А скоро и стожок исчез,
А парочка и берег съела.
Поместье. Мельницу и лес.

Пока мы упражнялись в спорах,
Что им ещё придёт на ум,
Их уж не два, а десять, сорок
И трижды сорок и хрум-хрум.

Помогут только карантины
Да шквал кислотного дождя.
Но вот загвоздка: нет картины,
Есть только шляпка от гвоздя.






ПОДОЙДУТ




Эх, дожить бы до такого,
Чтобы счастье и уют.
Чинно, ладно и толково...
               А вот годы подойдут.

Можно помахать заботам
И часы со стенки снять.
Подходили год за годом:
              Раз, два, три. четыре, пять.

И нагрянуло почтенье,
И за чёрным - красный день,
Но остались вместе с тенью
               Только двое - ты да тень.

Тут не надо торопиться.
Посиди да подожди.
Кто-то тихо в дверь стучится,
               Может, годы подошли.






* * *




Ничего себе стрижка,
Вроде был тополёк,
А стоит кочерыжка.
Тополёк-то где? Слёг.

Жил да был беззаботно,
Здесь не любят помех.
Дозаглядывал в окна,
Знал и всё и про всех.

Что, поверженный идол,
Сразу столько потерь?
Вот за всё, что ты видел,
Отдувайся теперь.






* * *




Примерно в тринадцатом веке,
Примерно в таком же году
Я в гости к любимой планете
По той же пустыне иду.

Иду не последний, не первый,
От солнца укрывшись горой,
В какой-нибудь век двадцать первый,
А может, и двадцать второй.

Мне, вздохи восточных красавиц -
Отраднее, чем миражи,
А я тут веками бросаюсь,
Кому не хватает - держи.

И время, беглянку босую,
С руки отпускаю: - «Пока», -
И римские цифры рисую
В холодных морщинах песка.

Ночами чернильно-густыми
Иду без указок и вех.
И всюду пустыни, пустыни.
Примерно тринадцатый век.






НА КАРЬЕРАХ




Вот раздолье забавам ребячьим.
И в носах от фантазий свербит -
Мушкетёрим, воюем, рыбачим.
Ладим ладно мальчишеский быт.

И про клёв во всю глотку горланим,
И фасон придаём поплавкам,
Мы проводим уроки гольянам
Различать червяков по плевкам.

У  поклёвок хрустальные всплески,
Но сегодня кого удивишь
Только теми узлами на леске,
Утончённостью тех удилищ?

И хоть эти видения зыбки,
Послежу, потянусь за игрой.
Камышами здесь лечатся цыпки,
Синяки - лягушачьей икрой.

Головастики тычутся в ноги
В звёздном небе потёмок резных.
Мы из глины ваяем берлоги
И ревём по-медвежьи из них.

В эти образы не наглядеться,
Здесь и рыжая глина жива,
Не кончайся, карьерное детство,
Не ослабни, страстей тетива!






* * *




Ну кому понравится
Этот тусклый плен?
Встали бы, красавица,
С мраморных колен.

Каменная аура,
Распахнись, проснись,
Что за свет из мрамора?
Глыба, отряхнись.







* * *




Вновь дожди проросли
В степи, в горы и в лес,
Видно, выше земли
Нет на свете небес.






* * *




Пустыня шла, она жила
Бесцеремонно, жарко.
Пустыня разросталась, жгла,
Ей лишь себя и жалко.

Она сегодня здесь почти,
Ещё чуток и_здрасьте,_
И змей цветастые пучки,

И зёв вараньей пасти.
Сильнее небо потрясу
И тучи сверху скину.
Пусть будет также лес в лесу,
Нельзя туда пустыню.






* * *




Ах, весна! Вот даёт,
Ах, апрель! Вот рисует -
Перламутровый лёд
Долбят клювы сосулек.






КАРА




Нашёл в песке крыло Икара,
Примерил - велико. Взмахнул,
И сразу тут тебе и кара,
И карабин, и караул.

С тех пор меня на небе рваном
Всегда узнаешь - догоняй,
То я парю над караваном,
То солнца глажу каравай.

Барханы тучны и угрюмы -
Далёкий образ, близкий плач,
Здесь всё залили Каракумы,
К тени склонился карагач.

В пески опаздывает утро,
Раз ночь немного проспала.
Унёс от лапок каракурта
Изгиб Икарова крыла.

Крыло должно служить полёту,
И не сжимается в кулак,
Хотя выходит на охоту
Каракулаг.






* * *




Облаками прижат
Да ветрами пробит,
Вытекает закат
Через швы пирамид.

Вечность здесь отжила,
Месяц к небу присох,
И по Сфинксу жара
Убегает в песок.

Вечной тайной объят
Этот каменный склеп,
Немигающий взгляд, -
Он оглох и ослеп.

Нет ни солнца, ни звёзд.
Уж не видят глаза
Как на сломанный нос
Наползает слеза.






СМОТРИТЕЛЬ




Всегда родные стены примут,
Века на них недаром пялюсь.
Меня бодрит музейный климат,
Здесь - горы, море, яхта, парус.

Теплынь и нега, запах юга,
Дубравы утопают в лете,
А за окном седая вьюга
Играет на продрогшей флейте.

Живые люди и картины,
Я б может, этот мир подправил,
Но грозен взор Екатерины,
Сын тоже смотрит хмуро - Павел.

Он, с недоверием глазеет.
Что мне досталось по заслугам.
Ведь я и он в одном музее -
Настырно смотрим друг за другом.

И никуда меня не манит,
Да вы и так не позовёте,
Здесь всё моё - река в тумане
И даже пыль на позолоте.






* * *




Стихи приходят в пять утра.
Поют: - Поэт, вставать пора -
Там пилят липу в три обхвата,
Зови карандаши свои.
В цветущих кронах соловьи
Дрожат, притихли виновато.

Бежим! Пустынно, ни души,
И лишь одни карандаши,
Так бойко прыгают, так смело,
Бубнят под нос про Страшный Суд,
- И три обхвата не спасут,
Когда берётся сталь за дело.

Стихи диктуют нам в пылу,
Как липа чувствует пилу -
Зубасто-выгнутое слово,
Стихи приходят в пять утра.
- Вставай, поэт, бежать пора!
Там липа зацветает снова.






ЗИМА




Ты, зима, скорей растай,
Чтоб из льдинок
Выпорхнули вихри стай
Лебединых.

Вот и дождик льёт и льёт.
Слёз не пряча.
Слёзы это тоже лёд,
Но горячий.

Вновь крылатый конь за мной
Прилетает,
А зима-то, что с зимой?
                 Тает.
Тает.






ОЛЕЖКА




Ружьишко, лыжня, пара гончих,
Какой-то ещё... Мяу, зверь,
Обшарпанный серый вагончик
Да палкой подпёртая дверь.






* * *




Зимой вода во сне,
Жмут, давят берега,
И только по весне
Дурачится река.

И лёд, толстенный лёд,
Что быть привык мостом,
Разрушит, разнесёт,
И возводи потом.






* * *




Как в суме с ремешком,
Где рысцой, где в галоп,
Где-то просто пешком
Письма ходят топ-топ.

Далеки от тоски,
И, не зная преград,
Письма едут в такси,
В ресторанах сидят.

Им бывает смешно -
В парк заглянут, на пруд,
Письма ходят в кино,
Если их не порвут.

Вот вам место и ряд,
Контрамарка, печать,
Письма всё говорят,
Не умеют молчать.

Приглашений не ждут,
Видно, вот их секрет -
Письма так и идут,
Даже если их нет.






* * *




Жить-то было как легко бы,
Если б всё да в свой черёд.
Вот и прячем время в колбы,
Чтоб шныряло взад-вперёд.

Оказали ему милость -
Указали полюса.
Чтоб оно в часах томилось,
Три песчинки - полчаса.

Так ведь вырвалось из плена
И ведь залило песком,
Но кого-то по колено,
А кого-то целиком.






* * *




Русалки, Емелины щуки,
Лягушки, Коньки-Горбунки...
Повывелись все эти штуки,
Остались одни дураки.

Но веришь волшебной бумаге,
И делаешь в сказку рывок -
С надеждой подходишь к дворняге:
- А, может, ты всё-таки волк?

Собачка с гримасою гневной.
- Да ладно, шучу, не рычи,
Я думал с тобой за царевной
Лететь в непроглядной ночи.

Не надо прощаться со сказкой,
Нам нервы щекочет простор,
(А вдруг самолёт?) И с опаской
Снимаешь со стенки ковёр.






ДО-ЗА




Издаля ли, напрямик ли
За глаза ли, ли в глаза?
Просто взяли и привыкли
Всех делить на До и За.

Вы ещё младенец, дескать,
Надо малость подрасти -
Вам пока что не За десять,
Вам ещё До десяти.

Не устали улыбаться
И смеяться иногда?
Если Вам уже За двадцать,
Лучше придержать года.

Как легко омолодиться,
Ведь не старится строка -
Если Вам уже За тридцать.
То ещё До сорока.

А без гаков и без горок
Книга лет не так толста.
Здесь поют, кому За сорок,
Там танцуют За полста.

Время выбирает метко
И разгон, и тормоза.
По морщинке незаметно
Протекло из До да в За.

Погляди, а Дед Мороз-то,
Этот вечно молодой.
Хоть ему за девяносто
Девять вместе с бородой.

Подвести итог осталось.
Жизни прекрасна и За сто!
До - какая это малость,
За - всего лишь только До.






ВЕРБЛЮД




Перевернул песочные часы,
Взвалил на спину и пошёл. Вальяжен.
Хоть время в тех часах и набекрень,
Да всё равно не улежит. Всё ходит.
А что верблюд? Да тоже всё идёт,
Вдали лежат барханы как горбы.
По ним идём тихонько - тоже время.






* * *




Плот в камышах заброшенный подгнил,
Разбух, как книга мокрая, набряк.
Ведь интересный. Вот бы почитать.
Да не открыть - страницы плотно слиплись.
И две волны с попутным ветерком
Его погладят нежно словно руки.
И всякий раз оставят тёплый след
На старом золочёном переплёте.






* * *




Не на то они псы. Не на то они Гончие псы.
Чтоб в цепях темноты прозябать с пустотой заодно.
Улизнули на Землю и в воду уткнули носы,
И увидели в речке такое же чёрное дно.

Им на небо удобно запрыгнуть с песчаной косы.
Их другие созвездия дома заждались давно,
И скучают без них, и тоскуют по визгу их, но
Снова плещутся в речке у мостика Гончие псы.






* * *




Вот так, никто и не идёт.
Лишь тень шныряет взад-вперёд.

До пола вытертый порог У одиночества.
И вдруг - вот это был звонок!
Уехать хочется.






* * *




Пейзаж похож на спящую корову.
Овраги - что костлявые бока.
А две ветлы, что небо пропороли...
Чем не рога? Они и есть рога.

Здесь ветерок пронзителен и звонок,
Туман с подпалин разбавляет тьму,
Осенний лес дрожит - совсем телёнок.
Му-у-у...






* * *




Всё так и бродим по весне
В лучах её цветущих улиц.
Однажды встретились во сне
И наяву не разминулись.






* * *




Этот дедушка - любимчик весны.
Только солнце окропило Восток,
Как щурёнок, что сорвался с блесны,
Он из дома до реки наутёк.

Никакие тут очки не нужны -
Так впиваются глаза в поплавок.
Это место, где сбываются сны -
Вот поклёвка. Эх, куда поволок!






* * *




За тебя напишет смелость,
Главное - своё найди.
Крупно начеркай, а мелочь
В шляпу нищему клади.

Он сперва понять не сможет
Сути новеньких оков,
Но глядишь, чего и сложит
Из словесных медяков.






СНЫ




Бродят всю ночь вереницей.
- Что вы тут ищете, сны?
- Ищем, кому бы присниться,
Да никому не нужны.

Вот если б ты нас прочёл бы...
- Так заходите. - Идём.
- Я и не знаю, о чём вы.
- Сами не помним, о чём,
Ты и расскажешь, о чём.






* * *




Облака летят клубами снега,
Брякает бубенчиком родник,
Гром влетает в радугу с разбега
Коренник.






ДВОР




Нет, не двор - шумный улей.
Что за чудная трель
Клюшек, шпаг и ходулей,
Луков, копий и стрел.

На «Республики» вытек,
 Двор потёк. И потёк
Толек, Петек и Витек
Разношёрстный поток,

Стасек, Павок и Вовок,
Нет ему берегов,
Из убогих хрущёвок.
Из просторных балков.

Да скрипучих лазеек,
Да карьерных пещер.
Тут и Двадцатькопеек,
И Сиропчик, и Пьер.

Что? Опять по сараям?
Выходи - их уж нет.
Может, в чику сыграем,
Или_тю-тю_монет?

Все сюда, бедолаги.
Пробежим по двору,
Дай хоть здесь на бумаге
Я вас всех соберу.






* * *




В крепдешины да в кринолины,
В блеск сатинов да бумазей
Нарядились с утра картины
И гурьбой подались в музей.

Мне на это смотреть - скучища,
Ведь излишества - просто срам,
Для меня они выше, чище
Без могутных, роскошных рам.

Прикрываться лепниной вздорно,
Что за ширмочки из тоски?
Лессировки и лаки сдёрну,
Поснимаю с картин мазки.

Не заметит никто подмену -
Им не холодно на ветру,
Я их лишь для себя раздену -
Только лишнее уберу.

Побросаю всё это в угол,
Там пока ещё есть места.
Остаётся лишь холст и уголь -
Обнажённая красота.











П.П.




Одно письмо от Пикассо француза,
Другое от испанца - от Пикассо.
А мне ответ на них диктует Муза -
В ладошке кубик - сахар для Пегаса.

Но ей смешно моё стихотворенье
О коренных курьёзах ударенья.
Сюжет намерен высосать из пальца
Про Пабло, то француза, то испанца.

И под диктовку я кропаю быстро
Про Пабло реалиста и кубиста.

Но к делу, и о чём же эти письма?
О  стычках реализма и кубизма.
Пространство - это плоскости и грани.
А остальное надо скрыть в тумане.

Хорош туман лишь утром, а сфумато
Всегда незавершённо, сыровато.
И в тех горах на фоне Моны Лизы
Иные видят пирамиды Гизы.

Пейзаж, накидка и река, всё вкупе,
Прекраснейше в квадрате, даже в кубе.

И как бы эти письма ни прочли Вы,
Они как люди противоречивы.
Там сбои, исправления, помарки,
Они все перечёрканы, но марки!

На марках, напечатанных на Кубе
Все девочки на шаре - не на кубе...
Но марки гасят, вот опять погасла,
Пошло письмо от Пикассо - Пикассо.






* * *




Земля цветёт, ещё и белых мух нет,
Но вот уже жужжат издалека,
И на глазах желтеет, вянет, жухнет
Кленовый лист в руках у старика.

Дрожат в весёлых лужах неба пятна,
Вот иней ёлкам чёлочки постриг,
Так просто всё, и только непонятно,
Кто в чьей руке, кто - лист, а кто - старик.






* * *




Интересно как птицы поют!
Ветер всюду их песни рассеял...
Так прохладно и складно про Юг,
И так сбивчиво, жарко про Север.






РАССКАЗ


«Нет волков опаснее собаки»

Знакомый охотник




На охоте там бывает всяко.
Про охоту я тебе потом.
Помнишь «У попа была собака»?
Хочешь познакомиться с попом?

Я любил Маркиза как родного.
Мы по жизни бегали след в след,
Понимать друг друга с полуслова
Насобачились за столько лет.

Если что, то рисковали оба.
Веришь, он мне жизнь спасал не раз,
Предан был, уж извини, до гроба.
Можешь тоже вставить в свой рассказ.

Раз под Новый год гулял посёлок.
Сам не помню, что я так раскис.
Мало - морозяка был под сорок-
На меня набросился Маркиз.

Но ведь он же знал, что я везучий,
Что меня клыками не возьмёшь,
У меня всегда на этот случай
Нож, и он-то знал, где этот нож.

Погоди ты. Что такой угрюмый?
Всё в порядке - поп остался цел,
Я его не бросил, не подумай -
Схоронил тогда же, как сумел.

Всё по-человечески обставил.
Вот на этих на руках донёс.
Ты, небось, не в курсе наших правил?
Глуповато вышло - добрый пёс.

Дальше будут про охоту байки.
Знаешь, что такое западня?
Нет волков опаснее собаки,
И собак опаснее меня.






ТЕАТР




Здесь щёки в пудре, бороды из пакли,
Знакомая до боли дрожь кулис.
На сонный город хлынули спектакли,
По улицам и паркам растеклись.

Из декораций глупых и громоздких,
В которых ветер древности сквозит.
Иллюзии в грохочущих повозках
Уныло катят пыльный реквизит.

Картинки выползают из неволи
Попеть, потанцевать, пощеголять,
И матово темнеет шоколад
На латах из фольги и канифоли.

Идёт спектаклей пёстрая лавина
Со сцены по лесам да по полям.
В них настоящей жизни половина -
Ведь занавес всё режет пополам.






* * *




Обь всё строже и строже -
Тащит с Севера лёд.
Санька удочки_строжет_
Да «Катюшу» поёт.

Пусть там берег простужен,
Он на речку скорей -
Надо мамке на ужин
Натаскать пескарей.

Птицы в клетках уснули,
Так тепло от икон.
- Нынче праздник, сынуля,
Заводи патефон.






* * *




Я возьму без заминки
Семитысячный пик.
Флейту, ноты «Лезгинки»,
Карандаш, дождевик.

Звёзды? Тоже мне роскошь -
Заберу Млечный путь.
И в Эвклидову плоскость
Можно всё завернуть.

Компас, солнце в зените,
Маяков огоньки,
Ливней пёстрые нити
И улыбку реки.

Пригодится повсюду,
А важнее всего -
Ничего не забуду
И возьму ничего.






ПЕТЬКЕ




Мы снова играем со временем в прятки,
Хоть нет уж ни дома того, ни двора.
Где как-то нашли в огороде на грядке
Володьку, меня, а потом и Петра.

Но что-то нашедшее явно скрывали -
В апреле капуста ещё не росла,
А Петьку уже принесли в покрывале.
Не сходятся сметки-догадки. Дела.

- Петруха, привет, ах, какой карапуз ты!
Братишка, дай руку, бежим - завтра Май!
Откуда ты к нам? - Говорят из капусты.
- Мы тоже оттуда, как_хошъ_понимай.

Июльскому проще - тот с леечкой ходит
И что-то настырно лепечет под нос,
И есть, где искать, так и он не находит,
- Куда вы все делись? Опять же вопрос.

А что до февральского - вьюги, метели,
Учёба - два пишем, четыре в уме.
За окнами стужа, сады опустели.
Совсем не до нас этой белой зиме.

Апрельскому гоже не спрятаться в грусти
И мысль ускользает как дождь в решето,
Хотелось побольше узнать о капусте.
И где она? Сколько? А главное... Что!?

Так хочется прошлому рухнуть в объятья
И видеть себя в огородной росе.
Всей кожей почувствовав - мы с вами бра
С того огорода, мы все с вами - все.






КЛЕТКИ




Рублик, доллар или евро,
И_пожалте_в зоосад -
Здесь любая лошадь - зебра,
Волк и этот полосат.

Вот семейка полосата,
Все в свободу влюблены,
Дома были б поросята,
В зоопарке - кабаны.

Неуютно меньшим братьям -
Страшно им, и жутко нам.
Мы за полосы заплатим
Львам, пантерам, кабанам.

Прутья клеток! Не напрасно
Интерес к зверью возрос.
С ними встретиться опасно,
Если будут без полос.






* * *




«МАЗ» кидает меж елей и сосен -
По привычному следу,
Здесь кончается всё, даже осень,
Но куда же я еду?

Этой тропочкой узкой и скользкой
Вновь протиснусь, просунусь.
Я из Юности Комсомольской
В комсомольскую юность.






* * *




Свечка трепетала по старинке.
Дождик - подгулявший паренёк,
Возвращался поздно с вечеринки
И ко мне зашёл на огонёк.

Облака на потолок развесил,
Хохотал и листьями сорил.
Беззаботен, сыр, здоров и весел,
Он всю ночь стихами говорил.






* * *




Метели все дороги завертели,
А нам пристало грезить о морях.
Здесь пелену пронизывают ели,
Покачиваясь, словно мачты яхт.

Снега вокруг приземисты, понуры,
Ползут бесшумно с низкорослых гор
И кучевые сбрасывают шкуры
В оранжевые впадины озёр.

Все передряги заровняют вьюги,
И, зимнику закручивая ус,
Вспугнули птиц - пугливые пичуги
Рассыпались, как стёклышки из бус.

А здешний вечер так похож на ветер,
И что его разжарило зимой?
Всё - белый цвет и только километрик
Такой же синий,
                       сто
                            тридцать
                                       седьмой.






* * *




Пригнув берёзовую рощу.
По звонким крышам бороздя,
Ко мне на дачу летней ночью
Заходит парусник дождя.

Кренится в мокром полумраке,
Теснит потёмки - курс Норд-Ост,
И фонарём луна на баке,
С бортов текут потоки звёзд.

Успеть, запечатлеть. Отважный!
Бежит строка из-под пера,
Рвёт горизонт как лист бумажный.
Блеск мокрых пушек, гул протяжный.
И Пётр на палубе. Ура!






КАЗАХСТАНСКИЙ ВЕТЕР


С. Малягину




Кланяюсь ветру, шепчу, умоляю: - Замри.
Вот привязался, докучливый, угомонись ты.
Не понимает по-русски и гнёт до земли -
Пусть попотеют российские велотуристы.

- Мало тебе парусов. Убирайся в моря,
Или на крылышки мельниц ещё не надулся?
Дуй-ка отсюда - ведь эта дорога моя,
Здесь неуместно твоё неуёмное буйство.

Встал как гора, возвышаясь утёсом крутым,
Спицы увязли, ах, как твои шутки жестоки!
Лучше б помог, ну хотя бы педали крутил.
Не убедить - что за рвение дуть во все щёки?

- Нервы мои не трепли, да отстань, не трави.
Выбелил космы степей и расправил морщины.
Может, обиделся, что мы частички твои
Так хладнокровно вгоняем насосами в шины.

Ветер степной стал стеной. Ох, могуч, ох здоров!
Жарок и сух. Лучше мне бы подкинул морозца,
Вечно заложены уши у этих ветров.
Просишь - не слышат. Увы. Остаётся бороться.






* * *




Подтянуты, поджары, коренасты
По жизни кувыркаются гимнасты.

Не привыкать им скатывать улыбки
И вздрагивать при первых звуках скрипки.

Хоть крылья вместо рук, всё реже, реже
Сужается калейдоскоп манежа.

Под куполом всегда темно и скользко,
И к ним притёрлись брусья, тросы, кольца.

А на земле рассеяны и хмуры,
Случайны, одиноки их фигуры.

Уходят в свои утлые гримёрки,
Где спят они, скрутившись как восьмёрки.

Лоскутные, худые одеяла
За них вздыхают сонно и устало.

Горят мозоли, словно от угольев,
И в зеркалах, как жизнь остроугольных,

Умеют разглядеть, как жизнь двоится,
Счастливые, смеющиеся лица.






* * *




Монашка разгладила небо на старой иконе
И засеменила, да, вечно торопится в рай,
Но взгляды столкнулись, и в пасмурном беглом
                                                                  поклоне
Шепнула в ладошку: - Святая вода. Набирай.

Глаза как сырые проспекты! Какие там капли?
Сморгнула смиренно и вытерла краем платка,
Огарки свечей в кулачок собрала, чтоб размякли,
И юркнула в дверь, за которой бессильны века.

Под пение хора упала толпа на колени,
И свечи прозрачными стали - одни фитили.
Народ, под себя подминая короткие тени,
Поник, только холмики спин в золочёной пыли.

На улице голуби, словно цветы расцветая,
(Так свет от свечей золотился на перьях с водой)
Клевали дождинки из луж. - Да, конечно, святая...
И ливень по мокрому городу брёл как святой.






ПТИЦЫ




Кто сойкой, кто совой,
Кто клестом, кто стрижом.
Пространство над собой
Мы крыльями стрижём.

Полёт неуязвим.
Ведь мы так высоки,
Что склеивать другим
Пространства лоскутки.

Но небо без границ -
В нём нет песков и льдин,
Как нет счастливей птиц,
Чем страус и пингвин.






НА УЛИЦЕ




Он пел хоть фальшиво, но звонко,
У нас это, видно, в крови.
Ему улыбнулась девчонка:
- А помнишь, ты пел о любви?

И брякнуло сонное эхо,
И больно кольнуло в груди.
На улице два человека,
Но всё позади, позади.

Так хочется крикнуть о чём-то
Пустой, будто небо душе,
Но мимо проходит девчонка
Не видит, не слышит уже...

Как песней, воскресшей из воя,
Он рубит себя наповал:
- Я знаю, что это такое.
Не всё же я лес трелевал.






* * *




Мы ещё увидимся?

   Мы ещё увидимся.

      Мы ещё увидимся!

          Мы ещё увидимся...





comments


Комментарии





1


Да (греч.)




2


Северный Ледовитый Океан _(устар.)_




3


Полезный совет _(санскр.)_