Петр Алексеевич Городцов
Были и небылицы Тавдинского края в трех томах:
Том I





Сказки






Бова Королевич


Идет сказка по дорожке, несет сумочку за плечами.
Сказать ли сказочку?
— Скажи, скажи, дедушко!
— Ну, слушай, да не перебивай: не любо — не слушай, а врать не мешай.
Выехал мужик с сохой и с бороной сине моречко орать. Сине моречко взорет, тогда моя сказочка пойдет. Это не сказка, а только присказка, сказка будет впереди. Слушайте, ребятки!


* * *


В славном городе было Антонии, в славном городе Демехтиане, в славном то было королевстве Кирбита Арзауловича, как у этого короля Кирбита Арзауловича была одна-единственная дочь, прелестная королевна Милитриса Кирбитьевна; девушка она была уже на возрасте, как следует быть — невеста была… королевна Милитриса красоты неописанной. Слава и молва о дивной красоте королевны разошлась далеко по соседним царствам и государствам, и многие женихи-царевичи и королевичи хотели бы послать к ней своих сватовщиков, только не смели: знали, что невеста была разборчива.
Однажды к королю Кирбиту Арзауловичу явились два посольства, одно из соседнего христианского королевства, из столичного города Савина, от прекрасного короля Гвидона, а другое — издалека, из басурманского государства, от прекрасного царя Додона, веры мусульманской; послы объявили королю Кирбиту, что их повелители: король Гвидон и царь Додон — просят короля Кирбита выдать за них свою дочь, прекрасную Милитрису Кирбитьевну, и передали королю Кирбиту собственноручные письма короля Гвидона и царя Додона.
Выслушал король Кирбит Арзаулович послов, прочитал письма, поблагодарил послов за честь, которую оказывают ему король Гвидон и царь Додон, приказал послам идти и ждать ответа. Послы удалились, а король Кирбит Арзаулович пригласил на семейный совет свою супругу королеву и призвал к себе свою дочь Милитрису Кирбитьевну. Король объявил жене и дочери о той цели, с которой явились послы от короля Гвидона и царя Додона, и так сказал своей дочери:
— Возлюбленная дочь моя Милитриса Кирбитьевна! Ты уже девушка на возрасте, и настало время тебе подумать о супружестве. Явились послы-сватовщики от короля Гвидона и царя Додона; оба жениха — люди молодые, сильные и красивые и владеют сильными и богатыми государствами. Ты и сама знаешь обоих женихов, так как они бывали в нашем доме. Выбирай, кто тебе люб из них.
Выслушала королевна слова отца, поклонилась ему и сказала:
— Дорогой мой родитель-батюшко и дорогая родительница-матушка! Как вы хотите, а только я непременно желаю выйти за прекрасного царя Додона. Уже давно мое сердце лежит к нему и шибко он мне глянется; знаю я, что и Додон любит меня.
Королевна Милитриса Кирбитьевна сказала правду истинную: с первого же свидания их молодые люди, царь Додон и Милитриса Кирбитьевна, полюбили друг друга и только и думали о том, как бы сойтись законным браком; у Милитрисы был портрет красавца Додона, и она часто на него заглядывалась. Но королю Кирбиту Арзауловичу и королеве-матери не понравился выбор их дочери, и они сказали ей:
— Подумай, дочь наша, тебе ли, православной королевне, идти в басурманское царство за царя мусульманского? Выходи за короля Гвидона, он царствует в стране христианской и держит веру православную, и сам король Гвидон человек молодой, красивый и разумный, человек он слоутный и известен как сильный и храбрый витязь. За отказ твой король Гвидон нападет на нас, все наше царство побьет-разорит, все наши города сожжет, головней покатит, нас в полон заберет, а тебя нечестно за себя замуж возьмет.
Но королевна настаивала на своем выборе, просила и молила своих родителей выдать ее за Додона. Король Кирбит Арзаулович и королева-мать сначала старались подействовать на свою дочь убеждением и ласковым словом. Но королевна Милитриса и слышать их не хотела, ударилась в слезы, и только ее было слов и речей: «За Додона пойду, люб он мне! Не хочу выходить за постылого Гвидона, мне его не надо!». Бились-бились родители, ничего не могут поделать; сначала хотели уговорить свою дочь лаской, а потом уже перешли и на угрозы, стали на нее сердиться и бранили ее. Но и это не подействовало. И опалился тогда король Кирбит Арзаулович гневом великим и закричал он на дочь громким гневным голосом:
— Не быть тому, чтобы моя дочь была за мусульманским царем! Ты выйдешь за короля Гвидона!
Так была решена судьба королевны Милитрисы Кирбитьевны. И бросилась королевна в великие лозы, удалилась она в свои покои, пала на мягкую постелюшку и стала горько и неутешно плакать и рыдать. Король Кирбит Арзаулович между тем отпустил послов Додона с отказом, а послов короля Гвидона одарил и с честью отпустил, и наказал через них Гвидону, что предложение его принято, и написал об этом свое собственноручное письмо.
Королевна Милитриса Кирбитьевна добилась лишь того, что по ее просьбе свадьбу отложили на крайний срок — на полгода. Скоро пролетело время, настал день свадьбы. Король-жених прекрасный Гвидон явился в столичный город короля Кирбита в сопровождении пышной и блестящей свиты. Сыграли свадьбу и сделали большой пир, много на свадебном пиру было гостей званых, гости пили, ели и веселились.
И повез король Гвидон к себе в столицу молодую жену. Но Милитриса Кирбитьевна с подклета невзлюбила своего супруга и была с ним холодна и неласкова; в мыслях своих она все еще носила память о Кодоне и любила его, и думала она лишь о том, как бы извести ненавистного своего супруга короля Давидовна и сойтись с царем Кодоном.
Король же Видикон горячо полюбил Милитаристу Викентьевну и всячески за нею ухаживал; Видикон сильно сокрушался, примечая нелюбовь и холодность к себе своей красавицы-жены, и ума не мог приложить, откуда эта нелюбовь; о чувствах же своей жены к Кодону он не знал и не подозревал.
Между тем Милитариста Викентьевна осточертевала, и король Видикон искренно радовался этому состоянию своей жены. Однажды королева Милитариста Викентьевна позвала к себе короля Давидовна и сказала ему ласковым голосом:
— Возлюбленный супруг мой! Ты понимаешь, в каком я положении, я беременна и чувствую себя нездоровою, и страдаю женскими прихотями: шибко мне хочется покушать мяса дикого непрям и думается мне, что если бы я поела его, то мне стало бы легче. Поди, Видикон, и застрели непрям[36].
Король Видикон шибко обрадовался ласковому слову своей жены и не стал мешкать: оседлал он коня, заскочил на седло и помчался ясным соколом за город, в чистое поле широкое раздолье на охоту за диким напрем.
Тем временем Милитриса Кирбитьевна написала письмо царю Додону, в котором излагала: «Всемилый прекрасный царь Додон, любитель мой дорогой! Жить без тебя не могу, приезжай ко мне и избавь меня от моего постылого мужа — короля Гвидона какими знаешь способами, и тогда стану я тебе верной женой, а вместе со мною ты овладеешь и Гвидоновым царством».
Написала Милитриса письмо и позвала к себе верного слугу Личарду, и сказала ему:
— Верный слуга Личарда! Возьми это письмо и отнеси его царю Додону, только не мешкай и сейчас же отправляйся в путь, а когда вручишь письмо, то передай на словах царю Додону, что в письме изложена сущая правда, что я по-прежнему люблю Додона и прошу его подступить к нашему царству и покончить с моим ненавистным супругом королем Гвидоном, и тогда я стану ему женой, и Додон овладеет царством Гвидона.
Выслушал это старый слуга Личарда и сказал Милитрисе Кирбитьевне:
— Смилуйся, государыня-матушка! Одумайся, какое ты дело замыслила! Статочно ли это дело — извести нашего доброго и ласкового короля Гвидона, которого любит весь народ, и призвать на его царство басурманского царя Додона? Да легко ли добраться до царства Додона, ведь к нему неблизок путь, и пройдет немало лет прежде, чем я принесу тебе ответ от Додона. Нет, государыня, я не согласен на это.
Тогда Милитриса Кирбитьевна разгневалась на своего старого слугу и пригрозила ему:
— Если ты не исполнишь моего приказа, то я наговорю на тебя своему мужу королю Гвидону всякой всячины и наплету на тебя какой-нибудь небывальщины, и упрошу короля казнить тебя, и тогда не сносить тебе своей головы.
Выслушал это верный слуга Личарда и думает: так смерть и так смерть. И решил идти к Додону, взял он письмо и, не мешкая, пустился в далекий путь.
Между тем к вечеру этого дня король Гвидон вернулся домой с охоты и привез с собой дикого непря. Повара и кухарки из дичи сготовили кушанье и дали королеве; она покушала и стала здорова и весела, и стала ласковая и нежная к своему супругу. Король Гвидон тому радовался, глядя на свою красавицу жену; о письме к Додону он, конечно, не знал.
Настало время, и родила Милитриса Кирбитьевна первенца сына, славного рыцаря, премогутного богатыря, прекрасного и храброго витязя Бову Королевича. Ребенок рос не по годам и не по дням, а по часам; и был Бова Королевич[37] дивной красоты, красоты невиданной-неописанной, и с малых лет проявлял он силы великие, непомерные силы богатырские. Король Гвидон был сильно обрадован рождением сына, глядит не наглядится и нарадоваться не может на красавца сына.
Тем временем слуга Личарда свершил свой далекий путь и благополучно достиг царственного града царя Додона, подошел он к царскому дворцу, не спрашивал у ворот воротников, у дверей придверников, прямо прошел в царские палаты, в покои самого царя Додона; низко он царю поклонился и передал ему письмо Милитрисы Кирбитьевны.
Царь Додон принял посла ласково, взял от него письмо, читает и головой качает, и говорит: «Неужели все это правда?». И слуга Личарда ему ответил: «Все, что написано в письме, государь, все это истинная правда». И затем слуга Личарда обстоятельно рассказал Додону все то, что поручила ему прекрасная королева Милитриса Кирбитьевна.
Сильно обрадовался царь Додон, щедро наградил он верного слугу золотою казной, отвел ему покои в своем дворце, напоил-накормил его со своего царского стола и приказал дворцовой прислуге служить Личарде и предоставить ему всякие удобства, чтобы он хорошо отдохнул с дороги, а сам царь Додон принялся писать ответное письмо Милитрисе Кирбитьевне; он писал в письме: «Всемилая моя королева Милитриса Кирбитьевна! В такой-то день я со всей своей силой-армией подступлю к вашему стольному городу Савину и спрячусь близ города в кустах. Ты в этот день пошли своего мужа короля Гвидона за город за какими бы там ни было делами, а я нападу на него и убью».
Письмо было готово, и слуга Личарда хорошо отдохнул с дороги. Тогда царь Додон отдал письмо Личарде и послал его с ответом обратно к Милитрисе Кирбитьевне. Слуга Личарда благополучно вернулся домой и тайно передал королеве ответное письмо царя Додона. Путешествие же слуги Личарда к царю Додону продолжалось столь долго, что к его возвращению в Савин-град Бова Королевич был уже мальчиком по 5–6 году; Королевич уже бегал в школу и обучался разным наукам и художествам; особенно хорошо Бова Королевич научился играть на гуслях да петь под свою музыку.
В назначенный Додоном день с утра Милитриса Кирбитьевна опять притворилась больною и позвала к себе Гвидона, и сказала ему:
— Возлюбленный супруг мой! Неможется мне, и вся-то я болею. Ох, ох! Мое сердечушко болит, и все-то внутренности мои во мне словно перевернуло, и всю-то меня искололо! Ох, вся-то я словно в огне горю!
Король Гвидон испугался и ласково спросил жену:
— Что с тобою, любезная супруга, и отчего приключилася тебе эта болезнь?
— Ох, и сама не знаю, с чего это сталося, но думаю, что не иначе, как понесла я, забеременела. Поезжай ты и убей дикого непря, я покушаю и, может быть, мне с того лучше станет, как и в прошлый раз.
Царь Гвидон не мешкал: оседлал коня и поскакал за город, в чистое поле-широкое раздолье на охоту за диким непрем. Как только король Гвидон выехал за город, так Милитриса Кирбитьевна приказала запереть городские ворота не впускать обратно в город короля Гвидона; ослушникам своей воли она пригрозила лютою казнью.
Не подозревая опасности, король Гвидон скакал все дальше и дальше и углубился в лесную чащу. Тут выскочил из засады, из кустов, царь Додон с шестидесятью своими храбрыми витязями и напал на Гвидона. Король Гвидон, завидев нечаянное нападение, пришпорил коня и во весь конский прыск бросился бежать к своему городу; конь у него был добрый, и король Гвидон далеко опередил погоню.
Прискакал король Гвидон к городу и увидел, что ворота города заперты, и закричал своим громким голосом:
— Всемилая супруга моя Милитриса Кирбитьевна! Отвори скорее ворота, напали на меня какие-то неприятели, грозит мне неминучая гибель, убьют меня!
Королева и слышит, да голосу не подает. Тогда король Гвидон еще сильнее и еще громче закричал: «Любезные мои друзья и бояре, и слуги мои верные! Отворите ворота, впустите меня и спасите от лютой смерти!». Весь народ слышал жалобный крик своего короля, но никто не отозвался на его голос и никто не оказал ему помощи. Увидал Гвидон своего сына Бову — резвился он на улице близ дворца, и закричал ему: «Чадо мое милое, Бова Королевич млад! Отопри хоть ты своими детскими ручками крепкие запоры на городских воротах и впусти меня, и спаси от лютой смерти».
Бова Королевич схватил палку и подбежал к воротам, чтобы сбить с них запоры крепкие, но стража не допустила Бову к дверям и оттолкнула его. Тем временем Додон наскакал на Гвидона и ссек ему голову.
Так король Гвидон был убит под стенами своего города на глазах всего своего народа. Королева Милитриса тот же час приказала отворить городские ворота и сама встречала царя Додона, брала она его за руки белые и целовала в уста сахарные, и повела в свои покои царские, посадила за столы дубовые, за скатерти браныя, поставила пред ним и кушанья, и напитки, и стали они пировать и веселиться, и стали они конфетовать и банкетовать. Вслед за Додоном явилась в город вся басурманская сила-армия, и солдаты тоже предались пьянству и разгулу. И так долго продолжались пиры и гулянья во дворце и в городе.
А народ все это видел и роптал: «Что же это за порядки такие? Царица сгубила нашего законного царя, нашей православной веры, а на его место призвала басурманского царя, сделала его своим полюбовником, целуется и милуется с ним. Где же это видано?». Но вслух об этом не говорили: боялись Додона и его войска.
Когда Бова Королевич увидел, что его отца убили и что царя Додона впустили в город, то он сильно испугался, побежал в конюшню и спрятался там под ясли, да и просидел там целый день; никто о нем и не вспомнил; да и после того Бова Королевич много дней оставался в конюшне и старался не попадаться матери на глаза, и в царские палаты ни ногой.
Царь Додон только не забыл Бову Королевича и не выпускал его из своих мыслей, он размышлял: «Подрастет королевич и будет мстить за неповинную кровь своего отца, и убьет меня. Надо избавиться от Бовы Королевича». Когда во дворце и в городе пиры и банкеты кончились и жизнь пошла будничным порядком, однажды ночью царь Додон увидел страшный сон: будто Бова Королевич отсек ему голову. Проснулся на следующее утро царь Додон и крепко задумался над смыслом и значением этого сна. Собрал он всех своих старых вельмож и сановников, рассказал им свой сон и просил их растолковать ему значение того сна. Одни говорили, что сны — дело пустое: куда ночь, туда и сон; а другие, наоборот, говорили, что сон этот вещий и недоброе предвещает он царю Додону, и крепко советовали царю беречься Бовы Королевича. Крепко царь Додон испугался этого вещего сна и решил во что бы то ни стало отделаться от Бовы Королевича и погубить его. Пошел царь Додон к Милитрисе Кирбитьевне и сказал ей:
— Возлюбленная моя Милитриса Кирбитьевна! Нам надо крепко подумать о судьбе Бовы Королевича; подрастет мальчик и будет мстить нам за смерть своего отца короля Гвидона, и тогда не сносить нам своих голов; надо убить Королевича, надо его извести.
Королева не соглашалась на это и говорила: «Как я могу поднять руки на свою кровь, на своего сына?». Но Додон не унимался и все настойчивее и крепче просил королеву убить Бову Королевича. Тогда Милитриса Кирбитьевна сказала Додону: «Я не хочу проливать кровь своего сына, а если ты желаешь его гибели, то посади его в каменную тюрьму и прикажи давать ему хлеба по крошке и воды по ложке, и тогда Бова Королевич сам умрет голодною смертью».
Узнал Бова Королевич о грозящей ему опасности и побежал к своему дядюшке Симбалде[38], родному брату короля Гвидона, и рассказал ему, как задумали с ним расправиться и покончить его родная мать и ее сожитель царь Додон. Дядюшка Симбалда сильно жалел Бову Королевича и даже прослезился, слушая его рассказы и сетования на его судьбу, и сказал Бове Королевичу:
— Надо нам с тобой бежать из родного города, и если ты согласишься, то я увезу тебя в свою вотчину, в свой Сумин-град.
Бова Королевич согласился. С наступлением ночи Симбалда оседлал двух коней и вместе с Бовой Королевичем поехал в Сумин-град. На следующий день Милитриса Кирбитьевна узнала о побеге своего сына вместе с его дядей Симбалдой и послала тридцать молодых и сильных всадников в погоню за ними. Услышал дядька Симбалда богатырский топот и понял, что за ними следует погоня, и сказал Бове Королевичу:
— Я слышу топот богатырских коней, за нами следует погоня, и если нас настигнут, то засекут. Но кони наши еще крепки и бодры, и по быстроте их им равных нет, и если мы помчимся во весь конский прыск, то никакая погоня нам не страшна. Только сможешь ли ты удержаться в седле при быстром беге коня?
— Попробую, дяденька, и постараюсь крепче держаться в седле, — ответил Бова Королевич.
Тогда дядька Симбалда горячил и сердил своих богатырских коней, пустил их во весь конский прыск, и они полетели, как стрела. Но Бова Королевич был еще слишком юн и мал и некрепко держался в седле, и при первой же быстрой скачке его как ветром сняло, и он полетел, и пал на землю. А погоня была тут как тут. Схватили Бову Королевича. Гнались и за Симбалдой, но догнать его и схватить не могли. Он успел уже прибежать в Сумин-град и в нем заперся.
Привезли Бову Королевича обратно домой, и опять царь Додон настаивал на том, чтобы убить ребенка, но королева-мать не дала на это своего согласия; и решено было посадить Бову Королевича в тюрьму и там уморить его голодом.
Посадили Бову Королевича в каменную тюрьму и приставили к нему стражу. Бова Королевич просил у королевы-матери лишь одной милости, чтобы ему позволили взять с собою в тюрьму двух маленьких комнатных собачек, с которыми он, в бытность на свободе, играл, бегал и забавлялся, и мать оказала ему эту милость и позволила Бове Королевичу держать при себе собачек.
Было приказано, чтобы Бове Королевичу носили ежедневно хлеба по крошке и воды по ложке, чтобы уморить его голодной смертью. Девка Чернавка, верная служанка, каждый день носила в тюрьму скудный обед Бове Королевичу. Девка Чернавка сильно жалела Бову Королевича, жалела его молодость и красоту и часто плакала над несчастной долей и тяжкой неволей; потихоньку и тайно от стражи, приставленной к тюрьме, она приносила в тюрьму чего-нибудь съестного: пирога, мяса или фруктов — и тем питала Бову Королевича. Целых два года Бова Королевич сидит в каменной тюрьме, а мать и не подумает навестить своего сына.
Однажды королева Милитриса Кирбитьевна вышла в сад прогуляться, путь ей лежал как раз мимо той тюрьмы, где сидел ее сын Бова Королевич. Увидел Бова Королевич из своего тюремного окошечка проходившую королеву-мать и закричал ей своим нежным, жалобным голосом:
— Всемилая моя матушка! За что ты меня бросила в темную темницу, зачем ты держишь меня за запорами крепкими? Сжалься надо мною, матушка! За что ты моришь меня голодом и грозишь смертью лютою? Чем я прогневил тебя? Забыла ты меня, родимая матушка!
Услышала королева голос своего сына и ответила ему:
— Ах, чадо мое возлюбленное! Ведь и впрямь я забыла тебя. Подожди, я пошлю тебе гостинчик.
Воротилась королева и тот же час замесила из крупчатной муки тесто на псином сале да на змеином жале[39], сделала она три маленьких булочки, испекла их и послала их с девкой Чернавкой в тюрьму Бове Королевичу. Обрадовался Бова Королевич, что мать его не забыла и прислала ему в гостинцы три булочки, и хотел уже их скушать.
Но девка Чернавка залилась горькими слезами и сказала:
— Ах, Бова Королевич, не ешь ты этих булочек, я сама видела, как твоя мать королева сготовила их на псином сале да на змеином жале. Как только ты скушаешь их, так тебя того же разу и разорвет.
Тогда Бова Королевич взял одну булочку, отломил от нее по маленькому кусочку и дал собачкам, те съели булочки и того же разу сдохли. Понял тогда Бова Королевич, каким гостинцем порадовала его королева-мать, и залился горькими слезами. Наплакался вдоволь Королевич и говорит служанке:
— Девушка Чернавушка, верная служанка! Сослужи мне службу верную-неизменную: не запирай ты двери моей тюрьмы, чтобы я мог ночью бежать отсюда. Тюремная стража слабо наблюдает за мною, и с наступлением ночи все в тюрьме спят. Только запоров крепких я столкнуть не могу. Прошу тебя, девушка Чернавушка, и слезно умоляю: помоги мне бежать из моей проклятой постылой тюрьмы и знай, что твоей услуги я не забуду до гробовой доски. Если после этого твоего дела ты останешься жива и здорова, то я, когда достигну силы и власти, щедро тебя награжу, и будут тебя питать и покоить до конца твоих дней, а если тебя казнят смертью лютою, то я по твоей душе учиню великое поминовение, и сам буду о тебе молиться денно и нощно и вымолю у Бога твоей душе вечный покой.
Горько плачет Бова Королевич, обливается горячими слезами и девушка Чернавушка. Вдоволь наплакалась девка Чернавка, наконец успокоилась, осушила свои слезы, низко поклонилась Бове Королевичу и сказала:
— Не запру я сегодня дверей тюрьмы, беги, Королевич, и постарайся избежать погони. Жаль мне тебя, Бова Королевич, жаль твоей молодости и твоей красоты, а обо мне не беспокойся — я уже прожила свой век и теперь готова принять за тебя смертную чашу.
Ушла девка Чернавка и не заперла за собой дверей тюрьмы. Наступила глухая темная ночь. Народ в городе утомился, тюремная стража погрузилась в глубокий сон, заснули и часовые. Тихо вышел Бова Королевич из своей тюрьмы, прошел чрез весь город, очутился в чистом поле и пошел куда глаза глядят. Бова Королевич избегал дороги проезжей, боялся погони и шел местами глухими и необитаемыми, дикими лесами, чащами и трущобами.
Долго шел так Бова Королевич, много дней и ночей, никакого запаса с ним не было, и он питался, чем Бог приведет: где ягодками, где какими-нибудь дикими лесными плодами, а где скушает какую-нибудь есвяную травку. Сильно изморился и отощал Бова Королевич; в лесных трущобах сучьями изорвало в клочья все его платье и исцарапало все его тело.
Наконец Бова Королевич вышел на морской берег и стал молить Бога: «Господи, хоть бы мне увидеть какой-нибудь корабль или суденышко, тогда бы я спасся от голодной смерти». И вот Бова Королевич увидел: появился вдали корабль, синеет, как поясок; корабль подходит все ближе и ближе к берегу. Когда корабль проходил уже совсем близко от берега, Бова Королевич закричал своим громким голосом, что было его силы:
— Господа корабельщики! Примите на свой корабль меня, заблудящего человека, суздальца-иностранца, не оставьте меня погибнуть здесь в глухом и необитаемом месте, где три года я блуждаю и скверню свою душу непотребным питанием.
Корабельщики услышали голос Бовы Королевича, пожалели его, послали шлюпку на берег и приняли его на свой корабль. Там, на корабле, Бову Королевича вымыли, одели в хорошее платье, накормили и напоили его, и дали ему хорошо отдохнуть. И после этого королевич стал по-прежнему хорош и красив, корабельщики и матросы дивились его красоте. Корабль принадлежал трем купцам, и вот трое хозяев плыли на этом корабле; они шли с товарами в соседнее государство торговать. Подозвали корабельщики Бову Королевича и стали его расспрашивать:
— Скажи нам, мальчик, кто ты и откуда, как тебя звать и по отчеству величать; чьих ты родов и каких городов, и какими судьбами ты попал в эти глухие и необитаемые места?
Бова Королевич поклонился купцами и сказал:
— Господа корабельщики, скажу вам всю правду истинную. Рода и племени своего я не знаю и не ведаю, и не помню, в какой стране и в каком городе я родился. Знаю только, что отец у меня был пономарь, а мать моя была прачка, на людей рубашки мыла и тем мою голову вскормила. Зовут меня Ангуслей, а по отцу величают Пономаревич.
— Скажи нам, Ангуслей Пономаревич, обучен ли ты какому-нибудь ремеслу и к какому делу тебя можно приставить?
— Обучали меня грамоте, я хорошо умею играть на гуслях и песни петь, но никакого другого ремесла я не знаю.
— И то ладно, — подшучивают купцы, — будешь нас забавлять в дороге своим пением да музыкой.
Заставили корабельщики Ангуслея Пономаревича прислуживать за собою, а в свободное от занятий время помогать матросам. Ангуслей Пономаревич принялся за работу из всех сил и старался всячески угодить и услужить своим хозяевам, всюду и на всякое дело он был готов, и везде он поспел. В каютах своих хозяев-корабельщиков он завел порядок и чистоту и без отказу помогал своим товарищам-матросам. И полюбили все — и корабельщики, и матросы — Ангуслея Пономаревича за его расторопность и услужливость.
Каждый день по вечерам, как управятся все дневные работы, Ангуслей берет свои гусли, садится на корабельной палубе и начинает играть и петь. И все дивились его игре, с наслаждением слушали его нежное и протяжное пение. И стали корабельщики рассуждать, кому владеть Ангуслеем: каждому хотелось иметь его и никому не хотелось уступить; сначала обсуждали этот вопрос спокойно, а затем стали горячиться, заспорили и перессорились, и решили: бросить Ангуслея в море, пускай никому не достанется. Услышал этот спор Ангуслей и сказал купцам:
— Господа корабельщики, напрасно вы спорите и ссоритесь, я буду служить каждому из вас поочередно: одному до завтрака, другому до обеда, а третьему до ужина.
Купцы согласились на это и примирились. Между тем корабль все держал свой путь и скоро прибыл к месту назначения в Визионское королевство и остановился в гавани у столичного города. Корабельщики взяли дорогих материй и драгоценных камней и пошли с этими подарками к визионскому королю Зензевею Андроновичу. Король Зензевей встретил купцов с честью и радостью, принял от них дорогие. подарки, посадил их, угостил и стал расспрашивать, как идут их торговые дела и какие заморские товары везут они с собою. Купцы сказали, что везут с собою много дорогих материй и много разного заморского товара, какого не сыскать во всем Визионском королевстве.
У короля Зензевея Андроновича была дочь Дружневна — молодая девушка красоты невиданной. Узнала королевна Дружневна о прибытии иностранных купцов с разными дорогими материями и диковинными товарами, и на другой день она послала на корабль двух своих девушек, верных служанок, осмотреть товары и материи и привезти ей образцы их. Поехали девушки к гавани, и когда они стали с берега по мосткам переходить На корабль, Ангуслей Пономаревич взял свои гусли звонкие и заиграл, и таково-то нежно и приятно запел! Служанки королевны так были поражены красотой мальчика Ангуслея Пономаревича и до того были удивлены и увлечены его красивым и приятным голосом и пением, что забыли, зачем на корабль приехали, и вернулись назад с пустыми руками.
Королевна Дружневна спросила служанок:
— Скажите, служанки, хороши ли товары на корабле и привезли ли вы образчиков?
— Ах, королевна-голубушка, мы даже и забыли, зачем на корабль ездили. Там, на корабле, мы увидели мальчика, уже подростка, дивной красоты, такой красоты ни в сказках сказать, ни в портретах написать; он играл на гуслях и пел песни своим нежными ангельским голосом. Мы так засмотрелись на молодого красавца и так заслушались его игрой и пением, что забыли, зачем приезжали, и вернулись с пустыми руками. Красота этого мальчика и его песни совсем вывели нас из ума, отбили у нас и разум, и память.
Рассердилась королевна и пожурила их за неисполнительность, и решила на другой день сама съездить на корабль за товарами. Наутро королевна Дружневна села в карету, взяла с собою обеих служанок и отправилась в гавань.
При появлении королевны Ангуслей опять взял гусли и заиграл лучше прежнего, и запел еще лучше и нежнее, чем пел ранее. Вошла королевна Дружневна на корабль, да как увидела красавца молодого, Ангуслея Пономаревича, да как услышала его игру и пение, да так и остановилась, смотрит на него, глядит и очей отвести не может. Поглянулась и Ангуслею королевна Дружневна. И глубоко полюбили молодые люди друг друга. Долго королевна любовалась молодым красавцем и долго слушала его пение.
Кончил Ангуслей свою игру и пение, и королевна спросила купцов:
— Скажите, господа корабельщики, что этот мальчик — сын ваш или матрос?
— Нет, королевна, это не сын наш, — ответили те, — это найденыш, заблудящий человек, не помнящий родства. Мы подобрали его на морском берегу, в местах глухих и необитаемых.
Забрала королевна Дружневна на корабле разных материй и диковинных вещей не на одну тысячу рублей и вернулась домой, а как вернулась домой, так пошла к отцу и сказала ему:
— Государь мой батюшко! Я была сегодня на корабле и видела там хорошенького красивого мальчика-найденыша, которого купцы подобрали на неизвестном морском берегу; мальчик этот хорошо играет, а еще лучше поет. Возьми, дорогой родитель, этого мальчика во дворец, он будет красивым и забавным прислужником.
Король любил и баловал свою единственную дочь и, конечно, не захотел ее обидеть отказом, и обещал ей исполнить ее просьбу. Призвал к себе король Зензевей трех корабельщиков, ласково их принял, посадил и угостил, и сказал:
— Господа корабельщики, дочь моя королевна Дружневна видела на вашем корабле красивого мальчика, которого вы подобрали где-то на морском берегу, и просила меня взять у вас этого мальчика и сделать его при дворе моим прислужником. Дружневна у меня одна, как порох в глазу, я ее люблю и балую; мне и на этот раз не хотелось бы обижать ее отказом, и я обещал исполнить ее просьбу. Так вот, я и позвал вас, гости иностранные, затем, чтобы просить вас уступить мне этого вашего найденыша. Отдайте мне этого мальчика, и я буду вам много благодарен и постараюсь не остаться у вас в долгу. Моя супруга королева и моя дочь королевна Дружневна всякий раз забирают на ваших кораблях не на одну тысячу разных материй и товаров, и я никогда не стеснял вас в вашем торговом деле. А теперь, если вы мне отдадите этого мальчика, то я прикажу отвести вам на торговой площади лучшие места и разрешу вам производить торговлю во всем моем королевстве…безданно и беспошлинно и сверх всего этого заплачу вам за мальчика триста златниц наличными деньгами.
Выслушали корабельщики речь короля и крайне обрадовались такому выпавшему на их головы неожиданному счастью, и без дальних разговоров согласились на предложение короля, и сказали ему:
— С удовольствием, государь, мы уступим тебе этого парнишку-найденыша; он действительно мальчик умный и расторопный, и очень красивый, а главное — хорошо играет на гуслях и хорошо поет, но нам он ни к чему, и мы из-за него только ссоримся.
Привели Ангуслея Пономаревича в царский дворец к королю Зензевею и королевне Дружневне, и король стал расспрашивать его, кто он и откуда, как его зовут, и мальчик объяснил:
— Роду и племени своего я не знаю и в какой стране я родился — не ведаю. Я заблудящий человек, три года я блуждал по диким и необитаемым местам и по темным лесам, случайно выбрался на морской берег, где меня и подобрали корабельщики. Помню я только, что отец у меня был пономарь, а мать — прачка, она на людей рубашки стирала и тем мою голову вскормила. Зовут меня Ангуслей, а по батюшке величают Пономаревич.
Королевна Дружневна сказала:
— Не хочешь ли ты, Ангуслей Пономаревич, сделаться у меня комнатным прислужником, горничным мальчиком? Ты будешь прислуживать мне только с появлением у меня гостей, когда соберутся ко мне гости — подружки и знакомые дамы, тогда ты возьмешь поднос и будешь обносить меня и моих гостей кушаньями и напитками, сластями и фруктами.
Ангуслей поклонился королю и королевне и сказал:
— Нет, королевна, я не пригоден к такой службе. Я человек застенчивый и стыдливый, и когда увижу разряженных женщин, то растеряюсь, руки у меня задрожат, поднос выпадет, и разобьются чаши и тарелки, и все сласти у меня рассыплются. Лучше сделайте меня конюхом, я хорошо умею и люблю ходить за конями. Когда я жил в родительском доме, то у моего отца была бурая кобыла, я за ней ходил и так раскормил, что и в пригон загнать было трудно. А там как будет вам угодно, я не могу перечить воле вашего королевского величества и буду с охотой нести всякую службу!
Королю Зензевею понравилась рассудительная речь молодого человека, и он согласился на время оставить Ангуслея Пономаревича в конюхах. И вот Бова Королевич под именем Ангуслея Пономаревича стал конюхом короля Зензевея.
С большим усердием Ангуслей Пономаревич принялся за работу и скоро свое дело поставил так хорошо, что начальство им не нахвалится: в конюшнях заведен порядок и чистота, кони сыты и бодры. Сам король Зензевей Андронович полюбил молодого и красивого конюха и часто при своих выездах сажал Ангуслея на козлы своего экипажа в качестве кучера.
Молодая королевна Дружневна между тем все сильнее распалялась нежной страстью к Ангуслею и внимательно следила за всеми подробностями его жизни; в свою очередь и Ангуслей все больше и больше своим сердцем стремился к молодой красавице, королевской дочери. Но молодые люди не обнаруживали своих чувств. Королевна Дружневна все больше замечала и убеждалась, что Ангуслей не простого и не пономарского роду; несколько раз она говорила Ангуслею: «Ангуслей, как я погляжу на тебя, ты не простого роду. Скажи мне, кто ты и откуда?».
Но Ангуслей все твердил: «Верно говорю вам, королевна, я заблудящий суздалец-иностранец, Пономарев сын». Обжился и осмотрелся Ангуслей Пономаревич, попривык к придворным порядкам и к людям, его окружавшим, и сделался посмелее: стал он захаживать в палаты королевского дворца и в покои королевны Дружневны. Королевна сначала изредка, а затем чаще да почаще стала заставлять Ангуслея прислуживать в ее комнатах собиравшимся у нее гостям, подругам и боярыням. Так Ангуслей сделался горничным мальчиком, но не бросал дела и по конюшне.
Однажды в большой праздник в покоях королевны Дружневны было особенного много гостей; все боярыни и боярышни были разодеты в роскошные и дорогие платья. Ангуслея нарядили в красивый разноцветный кафтан и пригласили его в покои королевны Дружневны отправлять обязанности горничного мальчика. Все гости глядели, наглядеться не могли на красивого горничного мальчика и расхваливали его красоту и ловкость.
Накрыли столы, гости стали обедать; все гости были веселы и оживленны. Ангуслей прислуживал за столом и разносил кушанья. Сначала все шло хорошо и гладко. Но вот Ангуслей взял большое и роскошное серебряное блюдо, а на нем положен был целый жареный лебедь; стал он обносить этим блюдом гостей, подошел к королевне Дружневне, а королевна в это время уронила со стола на пол свой ножичек; Ангуслей наклонился, чтобы поднять пояс и подать его своей госпоже, а королевна Дружневна в это время поцеловала его в голову. Ангуслей вспыхнул, как девица красная, застыдился, и руки у него задрожали, он растерялся и не знал, что делать. Гости засмеялись и стали подшучивать над стыдливым горничным. Ангуслей еще больше застыдился и растерялся, выронил блюдо из рук, и оно с треском покатилось на пол вместе с жареным лебедем. Гости громко захохотали.
Тогда уже Ангуслей разгневался и бросился бежать вон из покоев королевны, и так громко хлопнул за собою дверью, что стены дворца задрожали, стекольницы в окнах зазвенели и вдребезги разлетелись, и осколки кирпича из карниза посыпались прямо на голову Ангуслею. Пошел Ангуслей в конюшню, повалился под ясли и от этого стыда и гнева заснул богатырским сном, и спал три дня и три ночи беспробудно.
Спит Ангуслей Пономаревич в конюшне под яслями богатырским сном уже третьи сутки. А в этот день царские конюхи собрались ехать на луга накосить травы для царских конюшен. Стали конюхи будить Ангуслея Пономаревича, чтобы и его взять с собою на покос, но сколько ни будили, разбудить не могли, бросили и уехали на покос одни.
По отъезде конюхов Ангуслей Пономаревич сам собою проснулся и узнал, что все его товарищи отправились на покос. Ангуслей не мешкал, взял он косу и тоже пошел на покос, и начал так старательно и с такою силою косить траву, что хотя и после товарищей явился на покос, а накосил к концу дня больше их.
Покончивши с покосом, Ангуслей Пономаревич набрал себе разных красивых цветов луговых, сделал из них венок; надел себе венок на голову и под вечер возвращается с покоса домой. Увидела королевна Дружневна Ангуслея в венке из луговых цветов и сказала ему:
— Ангуслей, дай мне венок!
— Не дам, не для тебя я собирал его, а для себя!
— Дай же венок, иначе я сама отберу!
Рассердился Ангуслей и бросил венок. А королевна Дружневна подняла венок и надела его себе на голову. С этого гнева Ангуслей еще спал целые сутки богатырским сном. После таких незадач Ангуслей уже перестал ходить в покои Дружневны-королевны.
Время шло. Однажды совершенно неожиданно к столице Визионского королевства подступил могучий и сильный король Мелкобрун и обложил столицу со всех сторон своею несметною силой-армией. Король Мелкобрун послал к королю Зензевею послов с таким требованием: «Король Зензевей! Выдай за меня замуж свою дочь, прекрасную королевну Дружневну, а если не выдашь, то я все твои города и села разорю, пожгу и головней покачу, тебя самого полоню и королевну Дружневну за себя нечестно возьму».
Получил король Зензевей это письмо и шибко испугался; собрал он на совет вскоре своих князей, вельмож и бояр; судили и рядили, как быть и что делать, и решили: принять короля Мелкобруна со всякими почестями и выдать за него королевну Дружневну, потому-де силой одолеть Мелкобруна и его храброе воинство нельзя.
Так и поступили: король Зензевей послал к Мелкобруну своих послов с объявлением, что он согласен выдать за Мелкобруна свою дочь Дружневну. Мелкобрун отправился во дворец Зензевея, и там сделали рукобитье и написали уверительные грамоты, и свадьба была решена.
Королевна Дружневна была в отчаянии и просила лишь не спешить со свадьбой. В это утро Ангуслей Пономаревич был разбужен необычным шумом и движением, поднялся он и слышит топот конский, крик татарский и голоса басурманские, и понял, что это нашествие врагов и супостатов. Пошел Ангуслей Пономаревич в кузницу и сказал:
— Господа удалые, кузнецы молодые! Скуйте мне тросточку в двадцать пять пудов, только поскорее!
Кузнецы знали и любили Ангуслея и с охотой исполнили его просьбу; закипела работа, и скоро тросточка была готова. Взял Ангуслей тросточку, надел на нее метлу и с этой метелочкой, никому не сказавшись и ни у кого не спросясь, он пошел за город прямо в неприятельскую стоянку; Ангуслей не знал, что между враждующими королями уже состоялось миролюбивое соглашение и что во дворце Зензевея по случаю примирения и помолвки уже стали пир пировать.
Когда Ангуслей явился во вражеский стан, то его окружили дворяне Мелкобруна и стали над ним подшучивать: уж не охранитель ли короля Зензевея явился сюда и не вступит ли он с нами в бой с метлой в руках; а другие говорили: «Нет, этот молодец явился с метлой затем, чтобы подчистить навоз за нашими конями!».
Не стерпел Ангуслей Пономаревич этих шуточек, разгорелось его сердце, и начал он работать своею метелочкой; куда махнет — там улица, отмахнет — переулочек, лишь головы вражеские летят. Весь вражеский стан поднял тревогу и стал на ноги, множество вооруженных людей окружило Ангуслея, и многие пытались схватить его, да где же справиться с таким богатырем? И поднялся во вражеском войске шум и крик нещадимый, не выдержало войско и побежало вразброд.
В это время королевна Дружневна вышла на балкон дворца и увидела, как Ангуслей расправился с вражескими солдатами, побежала она к своему отцу и сказала ему: «Посмотри, батюшко, как наш конюх Ангуслей Пономаревич играет с мелкобруновскими дворянами». Король Зензевей взглянул на поле битвы и того же разу послал скорых гонцов унять Ангуслея.
Гонцы поскакали и закричали: «Брось, Ангуслей, свои шуточки, иначе короля Зензевея во гнев введешь!». Остановился Ангуслей и прекратил избиение врагов; вернулся он домой в свои конюшни, повалился под ясли и уснул богатырским сном, и спал три дня и три ночи беспробудно.
Проснулся Ангуслей и слышит: во дворце гремит музыка, и гости пируют и веселятся по случаю помолвки королевны с королем Мелкобруном. Король Мелкобрун все это время жил во дворце Зензевея в ожидании свадьбы, а королевна Дружневна все под разными предлогами оттягивала и откладывала свою свадьбу. Во дворце же тем временем шли пиры и гулянья.
Но вот однажды, так же совершенно неожиданно, к столице Визионского королевства подступил сильный, могучий царь Салтан Мугаметович и с ним его сын Лукопёр Салтаныч и сорок сильных, могучих богатырей; каждый из этих сорока богатырей хвастался, что справится с целым полком неприятелей. Лукопёр Салтаныч был огромного роста — великан, ростом он был с большую копну, голова — с пивной котел, глаза — как пивные чаши, уши — как заслонки и между крыльцами уложится печатная сажень; силы он был непомерной, богатырской.
Царь Салтан Мугаметович привел с собою неисчислимые полчища вооруженных людей и осадил столицу со всех сторон. Он послал к королю Зензевею Андроновичу послов с таким требованием: выдай свою дочь королевну Дружневну за моего единственного сына и наследника Лукопёра Салтаныча, а если не выдашь, то я все твои города и села разорю и сожгу, тебя самого полоню и твою дочь нечестно за сына возьму.
Пуще прежнего испугался Зензевей Андронович этого внезапного вражеского нашествия, он хорошо знал силу и могущество царя Салтана и знал, что царь Салтан — человек суровый и жестокий и шутки шутить не любит. С получением требования Салтана выдать Дружневну за его сына Зензевей собрал на совет всех князей и думных бояр, пригласил и короля Мелкобруна, и стали думать и судить, что сделать и как быть и по зрелом обсуждении решили: Дружневну замуж за Лукопёра Салтановича не выдавать, так как она уже обещана и просватана другому, и вступить в смертный бой с полчищами Салтана.
Такой и послали ответ царю Салтану Мугаметовичу. Стали спешно готовиться к бою; войска короля Мелкобруна должны были сражаться наряду с войсками Зензевея; оба короля лично стали во главе своих войск. Вывели короли свои войска за город, построили их в боевой порядок, и бой завязался; заблистали шашки, и полилась человеческая кровь ручьями.
Недолго длился кровопролитный бой. Лукопёр Салтаныч носился по вражеским рядам, как буря, а его сорок богатырей, как ураган, крушили и в капусту рубили вражескую силу. Не прошло пяти-шести часов, как бой был кончен, все войска обоих союзных королей были уничтожены и разбиты наголову, и сами короли — Зензевей и Мелкобрун — были взяты в плен и сидели во вражеской палатке под стражей.
В этом бою Ангуслей не принимал никакого участия. Королевна Дружневна следила за ходом войны с высокой башни своего дворца. Увидела королевна, что дело принимает дурной оборот для ее отца и что войска короля Зензевея гибнут и тают под ударами Лукопёра Салтановича и сорока его сильных богатырей, и побежала она в конюшни к Ангуслею просить его вступить в бой на выручку короля Зензевея. Прибежала Дружневна и видит: Ангуслей ходит сумрачный и грозный, как туча; заплакала королевна горькими слезами и взмолилась:
— Ах, Ангуслей Пономаревич, наша сила-армия гибнет и из последних сил выбивается, смертная опасность висит над головою короля Зензевея, а ты ходишь тут в праздности, прошу тебя и слезно умоляю: вступи в бой и помоги своей богатырской силой королю и нашему войску.
Сердито Ангуслей ответил королевне:
— Уже давно кипит во мне вся моя молодая кровь и горит в моей груди богатырское сердце, я и сам хотел бы испить смертную чашу на кровавом пиру и потешиться потехой богатырской, да не с пустыми же руками мне идти в бой! Нет у меня коня ратного, нет доспехов боевых! Не с метелкой же я выступлю против богатырского меча великана Лукопёра Салтановича?
Выслушала Ангуслея королевна и сказала:
— Послушай, Ангуслей, я давно уже заметила в тебе силы непомерные, богатырские, и тебе только под силу владеть богатырским конем. У меня прадедушко был сильный, могучий богатырь и великий волшебник, многие земли и государства и многие орды ему покорялись; после него остался богатырский конь, конь этот стоит в стойле в подземелье за двенадцати дверями и за двенадцати замками и привязан на двенадцати цепях, там же, в стойле, на стене повешены богатырские доспехи моего прадедушки. Уже тридцать лет конь стоит на стойле, и не находится человека, которому было бы под силу им управлять, ты один можешь править богатырским конем, и тебе одному пристанут и будут к лицу богатырские доспехи моего прадедушки, славного царя.
Услышал Ангуслей эти слова и взыгралось его богатырское сердце великою радостью, и он вскрикнул:
— Ах, королевна! Чего же ты раньше не говорила об этом? Сколько людей мы спасли бы от напрасной гибели и от напрасной смерти! Пойди скорее и покажи мне стойло богатырского коня.
Королевна повела Ангуслея на задний двор, где стояли старые, развалившиеся и заброшенные конюшни, и показала ему огромную каменную плиту на земле с большим железным кольцом; плита уже обросла мохом. И сказала королевна:
— Под этой плитой ход в подземелье и в стойло богатырского коня.
Быстро Ангуслей схватил железное кольцо, поднял плиту, спустился в подземелье и стал разбивать замки на дверях. Богатырский конь почуял седока по себе, громко заржал и так рванулся, что порвал все двенадцать цепей, и подбежал к Ангуслею.
Ангуслей снял со стены доспехи боевые, взял коня и вывел его на волю, и стал обряжать коня: надевал он потнички на потнички, коврички на коврички, сверх того черкасское седло, подтягивал он двенадцать подпруг разношелковых, застегивал двенадцать стебеньков булатных не для красы, а для богатырской крепости: шелк не рвется, булат не трется, а золото ведь на земле никогда не медеет.
Обрядивши коня, Ангуслей стал и себя снаряжать в доспехи богатырские: надел он на голову шапку медную, надел кольчугу и латы крепкие, взял он острый меч булатный и палицу боёвую, взял копье долгомерное и щит телохранительный.
Королевна Дружневна усердно помогала молодому богатырю одеться в доспехи боевые, и сама своими руками опеленала[40] на нем богатырский меч.
Тут проходил дворецкий, увидел он, что королевна ухаживает и старательно обряжает конюха Ангуслея, усмехнулся и сказал в насмешку:
— Недогляд тебе, королевна, за холопьями ходить!
Не стерпел Ангуслей этой обиды и ударил дворецкого наотмашь своею перчаткой, дворецкий покатился и двенадцать дней лежал в бесчувствии — замертво.
Снарядился Ангуслей, залилась слезами королевна Дружневна, схватила его за руки белые и сказала:
— Ах, Ангуслей! Отправляешься ты в богатырский бой и, может быть, рок судил тебе испить смертную чашу, а я и не буду знать, кто ты и откуда. Непростого ты роду, Ангуслей, это я вижу по всей твоей богатырской повадке! Прошу тебя, скажи мне, кто ты и какого ты роду, чтобы я знала, кого мне поминать!
И ответил молодой богатырь королевне:
— Королевна Дружневна! Я из славного города Савина, короля Гвидона сын, сильный, могучий богатырь, прекрасный и храбрый витязь Бова Королевич!
Сказал и вскочил на седло, но уронил боевую перчатку. Королевна Дружневна подняла перчатку, поцеловала ее и подала Бове Королевичу.
И помчался Бова Королевич соколом на поле ратное. Но Бова Королевич явился на поле битвы уже в самом конце боя; оба короля — Зензевей и Мелкобрун — были уже в плену, и татарские полчища добивали рассеянные остатки визионской армии.
Увидел великан Лукопёр Салтанович молодого витязя и с удивлением его спросил:
— Кто ты, молодой витязь, и зачем появился ты на поле ратном? Разве не видишь, что бой уже кончен?
И Бова ему ответил:
— На поле съезжаются — родами не считаются. Явился я сюда за тем, чтобы померяться с тобою силами!
— Неужели ты, молодой юноша, в сурьезе надеешься победить меня, покорителя многих царств и королей? Брось пустые думы и вернись-ка домой, пока цел, и забавляйся играми в кругу женщин!
— Не горячи моей крови, Лукопёр! Ты видишь на блюде конфетку, да не знаешь, с какого края ее откусить. Говори, как будем с тобою биться?
— Где же тебе со мной биться? — говорит Лукопёр. — Одна моя десница тебя затягостит!
А Бова ему с насмешкою ответил:
— Велик верблюд, да воду возит, мал сокол, да на руках носят!
Не вынес этой обиды Лукопёр Салтаныч и принял вызов. Уложились богатыри биться смертным, нещадимым боем; разъехались они на двенадцать богатырских поприщев и устремились друг на друга, как две пущенных стрелы, сразились наперво на копьях; Бове Королевичу удалось принять удар врага на щит, а Лукопёр оплошал, и пришелся удар ему прямо в сердце; раненый Лукопёр взревел, как корова. Бросили копья и схватились в палицы боевые; разъехались, опять сразились. Удары палиц были так сильны, как гром небесный, из-под палиц блеснула молния и посыпались искры. Палицы раздробились. Бросили богатыри палицы, схватились за мечи. Разъехались, снова съехались. Бова Королевич ударил мечом Лукопёра Салтановича, свалился великан с седла, как большое бревно.
Покончивши с Лукопёром, Бова Королевич схватил острый булатный меч и закричал своим громким богатырским голосом:
— Напускается ясён сокол на гусей и лебедей!
И принялся богатырь сечь и рубить вражескую армию, лишь головы летят, много мечом рубит, больше того конем топчет.
Дрогнули супостаты и побежали нестройными толпами; сам царь Салтан Мугаметович быстро пустился в бегство и вернулся домой с малым народом. Долго Бова продолжал избиение и много людей посек, богатырский конь его по щетку ступал в человеческой крови.
Наконец и его силы притомились и бросил он погоню, вернулся на поле ратное, освободил из плена обоих королей, Зензевея и Мелкобруна, и поехал с ними домой в столицу. Дорогой король Мелкобрун спросил короля Зензевея:
— Где это ты достал такого красивого молодца и храброго витяза?
— Это мой конюх Ангуслей, — ответил король Зензевей, — его привезли мне иностранные корабельщики.
— За такую его услугу, — продолжал Мелкобрун, — за то, что он нас освободил из плена и разбил всю неприятельскую армию, следует щедро наградить конюха Ангуслея и отправить его на родину.
На это Ангуслей возразил Мелкобруну:
— Неправильно ты судишь, король Мелкобрун! Нет у меня родины, и никуда я из Визионского королевства не поеду. Служил я королю Зензевею и буду служить: по какой реке плыть, по такой и слыть.
Шибко не понравились эти речи Ангуслея ревнивому Мелкобруну. Наконец приехали короли и Ангуслей в город, у дверей дворца встречали их королева-мать и королевна Дружневна, и множество народа. Королевна Дружневна при всем честном народе брала молодого богатыря Ангуслея за белые руки и целовала в сахарные уста, низко ему кланялась и приглашала в палаты царские белокаменные испить чару зелена вина, но Ангуслей во дворец не пошел, отговариваясь тем, что сильно устал от подвигов ратных.
Поставил Ангуслей своего коня на стойло, дал ему пшена белоярового и сыты медвяной, а сам пошел на конюшню, лег под ясли и заснул богатырским сном и спал двенадцать дней и двенадцать ночей беспробудно. Королевна Дружневна улучила минутку и забежала в конюшню к спящему богатырю и видит, что у него в бою ранена рука и из раны сочится кровь. Тогда королевна взяла свою драгоценную шаль, которую надевала только в великие праздники, и этой шалью перевязала Ангуслею руку. И часто юная красавица королевна Дружневна забегала на конюшню поглядеть и полюбоваться на спящего красавца-богатыря Ангуслея.
Спит Ангуслей богатырским сном, а во дворце в это время шли пиры да гулянья, вина лились рекою, гремела музыка, гости веселились. Только Ангуслея никто не вспомнит, все о нем забыли, и опять король Мелкобрун завел речь о браке с Дружневной.
Проснулся Бова Королевич и узнал, что от царя Салтана Мугаметовича явился к королю Зензевею посол с грозным письмом такого содержания: «Король Зензевей, выдай мне виноватого, который убил моего сына Лукопёра, иначе я соберу богатырей со всего своего царства и соберу силы-войска втрое больше, чем ранее, нападу на тебя и все твои города и села разорю, пожгу и головней покачу, а тебя самого нечестно в полон возьму. Ты не подумай, что ты убил моего сына Лукопёра и разбил мою армию и тем обессилил меня, то была не армия, а тын, и есть у меня богатыри посильнее Лукопёра».
Получил это письмо король Зензевей и сильно испугался, не чаял он этой беды и полагал, что если он победил Салтана, так тем и война кончилась, а оказалось, что беда только надвигается; затужился король и не знал, что делать.
Узнал об этом Бова Королевич и объявил, что сам лично пойдет к царю Салтану с ответом. Обрадовался король и стал всячески его благодарить. Только королевна Дружневна не радовалась этому решению Бовы Королевича и всячески старалась отклонить и отговорить его от этой поездки, она говорила Бове Королевичу:
— Не езди к царю Салтану, он человек жестокий и злой, он казнит тебя лютой казнью, и что же тогда будет с нами? Царство наше и я сама останемся без охраны и без защиты.




Но Бова Королевич стоял на своем и по возможности старался успокоить королевну и сказал ей:
— Королевна Дружневна! Я убил Лукопёра, я и ответ за него дам, зачем за меня под ответ попадут другие? Только ты будь спокойна, я не буду мешкать в пути и дороге, как только дам ответ, так скорее вернусь домой.
Собрался молодой богатырь в путь-дорогу, оседлал своего богатырского коня, сам обрядился в сбрую богатырскую, благословился у короля Зензевея, простился с Дружневной, вскочил в седло и помчался в путь ясным соколом. Едет Бова Королевич день, едет два и три, путь лежал местами дикими и пустынными; жара стояла невыносимая, и стала мучить богатыря жажда, во рту все пересохло, а кругом на далеком пространстве не было видно ни ручейка, ни источника, ни колодца.
Вдруг неподалеку в стороне Бова Королевич увидел большой дуб, а под дубом седого старика-старчище Пилигримище. Подъехал Бова Королевич к старчищу Пилигримищу и сказал ему:
— Добрый дедушко! Смертельная жажда мучит меня, дай мне испить ключевой воды или того питья, которое ты сам пьешь.
И старец ему ответил: «А вот я приготовил тебе доброе питье», — и дал богатырю большую чашу пива. Бова Королевич единой рукой чашу принимает и единым духом ее выпивает, и как выпил, так и повалился с седла к ногам своего коня и заснул — пиво это было с сонным зельем.
Спал Бова Королевич двенадцать дней и двенадцать ночей беспробудно, а когда проснулся, то увидел, что он начисто ограблен: не было при нем ни коня богатырского, ни доспехов богатырских — все похитил старый волшебник. Сильно загоревал Бова Королевич и даже прослезился от обиды и горя. Но делать было нечего. Погоревал богатырь и пошел дальше пешком, медленно он подвигался, а все-таки шел все вперед и наконец пришел в столичный город царя Салтана Мугаметовича и прямо пошел в царский дворец; не спрашивал он у ворот воротников и у дверей придверников, прошел прямо в царский зеркал, где царь Салтан сидел на троне и его окружали царедворцы. Поклонился богатырь царю Салтану и сказал:
— Государь, это я убил твоего сына Лукопёра и теперь по письму твоему я являюсь к тебе держать ответ.
Обрадовался царь Салтан, что ему выдали головою такого сильного могучего богатыря, и говорит: «Тебя-то нам и надо», — и крикнул громким голосом, и на крик его прибежали вооруженные воины и слуги. Салтан им приказал взять богатыря и посадить в каменную тюрьму за запоры крепкие, три дня подвергать его лютой пытке, отрезать у него пальцы на руках и на ногах и вытягивать жилы, а через три дня колесовать его на эшафоте!
Схватили воины Бову Королевича и потащили в каменную тюрьму под запоры крепкие.
У царя Салтана Мугаметовича была единственная дочь Мильчигрея Салтановна, молодая и красивая девушка. Красавица царевна Мильчигрея Салтановна из своих комнат чрез открытые двери увидела красавца-богатыря Бову Королевича и сразу же сильно его полюбила; когда царевна узнала, какая судьба ожидает молодого богатыря, то она сильно испугалась. Она явилась к царю и сказала ему:
— Государь батюшко! Зачем ты велишь казнить и мучить славного и сильного богатыря Бову Королевича? Ведь уже братца моего Лукопёра мы не вернем и смертью богатыря Бовы дела не исправим. Попробуем лучше поворотить Бову Королевича на нашу сторону и предложить ему принять нашу веру и жениться на мне, и если он согласится, то он будет надежной опорой нашего царства, тебе заменой твоего сына, а мне милым супругом.
Выслушал царь Салтан свою дочь, и понравился ему совет дочери; царь спросил своих советников и вельмож: «Как вы, слуги мои верные, находите совет моей дочери царевны Мильчигреи?». Советники и вельможи ответили, что царевна рассудила здраво и благоразумно, что совет ее полезен для интересов государственных и что для самой царевны лучшего жениха и придумать невозможно.
Так и было решено. Того же дня царевна Мильчигрея Салтановна нарядилась в лучшие свои наряды, надела на себя шелковые цветные куртни[41], косы изукрасила золотом, серебром и камнями самоцветными, на груди навешала дорогих монист, на руках — золотые кольца и запястья, и в сопровождении своих прислужниц она пошла в тюрьму, и как увидела царевна богатыря на близком расстоянии, так еще больше распалилась к нему страстью; поклонилась царевна богатырю и сказала ему:
— Сильный, могучий богатырь Бова Королевич! Ты в большой немилости у моего батюшки царя Салтана за то, что убил Лукопёра, и тебе грозит жестокая пытка и лютая смерть на эшафоте. Прими нашу веру мусульманскую, и тогда тебе не только дадут свободу, но окружат тебя и почестью, и славой, я выйду за тебя замуж, и ты будешь наследником царя Салтана, а со временем и обладателем нашего великого царства.
Выслушал Бова Королевич эти слова и говорит:
— Пошла ты отсюда вон! Разве я нарушу свою веру? Не пойду я в вашу веру басурманскую, убирайся ты, шмага ты этакая! И никогда я на тебе не женюсь: ты черная, ты нехорошая. Пытайте меня, тяните из меня жилы и казните мое тело белое, а только не изменю я своей веры православной и не женюсь на тебе.
Забранился, закричал богатырь и плюнул на дорогие платья царевны. Так царевна Мильчигрея ничего не достигла и ушла из тюрьмы, но она еще не теряла надежды, она явилась к царю Салтану и сказала:
— Государь, богатырь упрямится, но если его поморить голодом, то он, наверное, уступит и согласится принять наши предложения.
Царь приказал в течение трех дней не давать Бове Королевичу ни пищи, ни питья. На третий день царевна Мильчигрея разрядилась еще лучше, чем прежде, и опять пошла в тюрьму, и опять настоятельно уговаривала, просила и даже умоляла богатыря согласиться на ее предложение. Но Бова Королевич и на этот раз принял царевну сурово и неласково, он забранился на нее, закричал, захаркал и заплевал все ее снаряды, а затем повернул и вытолкал вон за дверь. Этой обиды уже не могла снести царевна Мильчигрея; разгневанная и вся в слезах бросилась она к отцу и сказала:
— Государь батюшко! Этот богатырь невежа и грубиян, оскорбил и выбранил меня, а затем заплевал меня и вытолкал вон из тюрьмы, вели казнить его смертью лютой.
Разгневался царь Салтан и закричал:
— Завтра же его колесовать!
Всему городу и всему народу было объявлено: «Завтра казнь, собирайтесь все люди и весь народ смотреть и любоваться на муки вражеского богатыря».
Наутро к месту казни собралась несметная толпа народа, всякому было любопытно взглянуть, как будут казнить и мучить молодого богатыря. Послали в тюрьму тридцать сильных вооруженных воинов, чтобы взять и привести Бову Королевича на место казни. Но Бова Королевич решил защищаться: он выломал пол в тюрьме и досками загородил и заделал тяжелую железную дверь тюрьмы. Пришли воины, отперли запоры, а двери отворить не могут — она оказалась заделанной изнутри. Доложили царю. Царь послал еще тридцать сильных воинов, но и они ничего не могли сделать.
Тогда царь Салтан приказал разобрать потолок и крышу в тюрьме и достать Бову чрез потолок. Принялись мастера разбирать потолок. Видит Бова Королевич, что дело плохо, и взмолился: «Господи! Если бы был со мною мой богатырский меч, не дался бы я в руки своих супостатов». Помолился молодой богатырь Бова Королевич, и чудо свершилось: взглянул Бова и видит — стоит в углу его богатырский меч. Обрадовался Бова несказанно, взял он свой меч и поцеловал его.
Между тем потолок уже разобрали и в тюрьму быстро стали спускаться солдаты. Бова Королевич сек всем им головы и порубил всех шестьдесят человек, и в тюрьме у него образовалась целая груда мертвых тел, и Бова по этим телам поднялся на потолок тюрьмы, оттуда спрыгнул на землю и побежал за город, и скрылся в дремучем лесу. Узнал царь Салтан о побеге богатыря и нарядил за ним сильную погоню.
Бова Королевич бежал местами дикими и глухими, чащами и трущобами, ни днем ни ночью не знал он отдыха, и наконец прибежал он к морю и видит: неподалеку плывет корабль, закричал Бова Королевич громким богатырским голосом:
— Господа корабельщики, примите меня к себе на корабль, я заблудящий человек, суздалец-иностранец, не дайте душе моей погибнуть в этих диких и пустынных местах.
Корабельщики послали шлюпку на берег и приняли Бову Королевича. Но лишь только Бова Королевич вступил на корабль, как к берегу примчалась погоня, и солдаты закричали:
— Господа корабельщики! Зачем вы подобрали этого человека? Сейчас же выдайте нам его головою! Мы гнались за ним по пятам, это разбойник и душегубец, много он душ загубил, убил он царского сына, а теперь убежал из тюрьмы в день казни. Непременно выдайте нам этого преступника, иначе вы ответите за него своею головою.
Корабельщики испугались гнева царского и решили выдать Бову Королевича, но Бова Королевич закричал корабельщикам:
— Господа корабельщики! Не слушайте вы этих людей, сами они разбойники и грабители, поднимайте паруса и бегите!
А солдаты все свое кричали: «Выдайте нам виновника и преступника!». Корабельщики решили выдать виновника и остоповали корабль, тогда Бова Королевич закричал им:
— Корабельщики, поднимайте паруса и бегите в море. Не горячите мое сердце и не сердите меня, иначе я всем вам посеку головы, оставлю только троих матросов и с ними убегу.
Но корабельщики не слушали его и повернули корабль к берегу. Тогда Бова Королевич схватил свой меч и начал рубить головы корабельщикам и матросам, всех он порубил, оставил лишь троих матросов; приказал Бова Королевич этим матросам поднять паруса и поплыл в море.
Так Бова Королевич бежал от погони. Долго плыл Бова Королевич и наконец приплыл к берегам Визионского королевства, и увидел, что все королевство и столичный город покрылись трауром, и дивился этому; увидел Бова, что около берега, в заталках рыбак рыбу ловит, подозвал он к себе рыбака и стал расспрашивать:
— Что случилось, что весь народ оделся в траур? Умер, что ли, кто в царской семье или несчастье какое приключилось в государстве?
И рыбак объяснил ему:
— Нет, господин, и наш король, и все члены его семьи здравы и благополучны, и стране не грозят пока ни беды, ни несчастья, а только в царской семье случилось горе великое. Королевна Дружневна влюбилась в сильного богатыря Ангуслея и хотела за него выйти замуж, да только Ангуслей вот уже больше года, как ушел на ответ к царю Салтану, да и пропал безвестно, ни слуху ни духу о нем нет, надо полагать, Салтан его убил. Король же Мелкобрун все настаивал, чтобы Дружневну за него выдали и поскорее бы свадьбу сыграли. Дружневна же все откладывала и все оттягивала свадьбу, тогда Мелкобрун нечестно схватил королевну и увез ее в свое царство, скоро у них и свадьба. Вот по этому-то горестному случаю и наш король Зензевей, и весь народ оделся в траур.
Поблагодарил богатырь рыбака за беседу, кинул ему золота и того же разу приказал своим матросам поднимать паруса, и пошел дальше. Плыли они день, два, а может быть, и три и приплыли к какому-то неведомому царству, вдали на горе виднелся город. Остановили корабль и увидели: у берега в заталках рыбак промышляет, подозвал Бова Королевич этого рыбака и спросил его:
— Какой это город и какая это страна?
И рыбак ответил:
— Это столичный город короля Мелкобруна и его это царство.
Стал Бова Королевич расспрашивать рыбака о том, какие дела у них творятся в царстве, и рыбак рассказал:
— Наш король Мелкобрун привез себе красавицу невесту королевну Дружневну, завтра будет свадьба. Готовится пир на весь мир.
Поблагодарил Бова Королевич промышленника и дал ему горсть золота. После того Бова Королевич сказал своим матросам:
— Матросы, теперь вы мне уже не нужны, я ухожу от вас, в награду за вашу службу верную я оставляю вам корабль и делаю вас полными хозяевами этого корабля, берите его со всеми товарами и сокровищами, делайте, что хотите, и отправляйтесь, куда знаете.
Вышел Бова Королевич на берег, поднялся на гору и направился к столице Мелкобруна, и вот на дороге он встретил того самого волшебника-старика Пилигрима, который в пустыне опоил его сонным зельем, ограбил его и привел на край гибели. Схватил богатырь старого волшебника и начал его бить, бил-бил, в землю по колена вбил. И взмолился старый Пилигрим:
— Смилуйся, славный, могучий богатырь Бова Королевич, дай пощады! Каюсь, виноват я пред тобою: король Мелкобрун подбил меня на такое черное дело, спокаялся я и спохватился, да уже было поздно, и не мог я поправить дела, искал я тебя, да нигде найти не мог. Смилуйся, богатырь, я и отца твоего Гвидона, и деда знал, хорошие были короли! Пощади, все нутро и все вздохи ты у меня отбил! Не бей меня, не предавай меня лютой смерти, оставь в живых, я тебе на пору, на время пригожусь.
Прекратил Бова Королевич избиение волшебника и спросил его:
— Где ты девал моего богатырского коня и мои доспехи боевые?
И волшебник ответил:
— Слушай, богатырь, все тебе расскажу и помогу тебе в твоем деле. Твой конь и доспехи хранятся на конюшне короля Мелкобруна. Завтра назначена свадьба короля Мелкобруна с Дружневной. Король же издал по всему городу и государству такой строгий приказ, чтобы никто не смел вспоминать и даже произносить имени Бовы Королевича, ослушникам пригрозил смертной казнью. Королевна Дружневна не любит Мелкобруна и все ждет тебя, Бова Королевич; каждый день она раздает милостыню нищим, вот теперь она скоро выйдет на красное крыльцо и станет оделять нищую братию по червонцу на брата. Тут-то, при раздаче милостыни, ты и можешь дать Дружневне весть о себе. Но в своем виде тебе явиться в столицу нельзя — тебя хорошо знают солдаты и дворяне Мелкобруна, многих из них ты угостил своей метелочкой. Силой или хитростью тебя схватят и тогда тебе не будет спасенья, тебя Мелкобрун того же разу порешит. Дам я тебе стареющих и молодеющих ягод и зеркало, скушаешь стареющих ягод и станешь стариком с длинной бородой, а скушаешь моложавую ягоду — станешь опять молодым и примешь свой прежний вид. Кроме того, дам я тебе пиво с сонным зельем, напоишь им Мелкобруна, и он заснет на двенадцать дней.
Обрадовался Бова Королевич и не хотел мешкать: съел он стареющую ягоду, погляделся в зеркало и увидел себя старого с длинной седой бородою, надел на себя худое и рваное платье старого Пилигрима, а ему отдал свое цветное платье и прямо пошел в столицу к царскому дворцу; приходит и видит: вся площадь пред дворцом заполнена нищими и калеками, и королевна Дружневна стоит на крыльце и раздает милостыню — по червонцу на человека; около крыльца стояла большая давка и теснота.
Бова Королевич стал протискиваться вперед, чтобы быть поближе к Дружневне, но его встретили нищие крайне враждебно и кричали ему: «Какой ты такой, только явился и уже наперед лезешь! Мы тут днями очереди ждем, а ты сразу захотел червонец получить». Но Бова Королевич не обращал на них внимания и протискивался все вперед.
Тогда нищие от слова и брани перешли к делу и стали толкать Бову: иной толкнет его в бок, иной замахнется клюкой, иной щелкнет, иной и в рыло заедет. Тогда Бова Королевич повел своими плечами, и нищие посыпались и попадали, как снопы. Протискался Бова Королевич к самому крыльцу и крикнул громким богатырским голосом:
— Матушка наша и благодетельница, прекрасная королевна Дружневна! Сотвори мне святую милостыню не ради меня, старого калечища, а ради славного и могучего богатыря, храброго и прекрасного витязя Бовы Королевича!
Услышала это королевна Дружневна, вздрогнула и упала на мраморное крыльцо; тарелка с золотом покатилась и рассыпалась. Поднялась тревога, все засуетились, забегали, выскочил повар с головней в руках и ударил ею старика, и забранился: «Как ты называешь имя Бовы Королевича, коли это строго запрещено нашим королем?». Бова вырвал головню и в свою очередь ударил повара, и убил его на месте. Поднялась еще большая суматоха.
Доложили королю, что явился какой-то старик нищий, который просит милостыню именем Бовы Королевича и убил головней повара. Выбежал на крыльцо король Мелкобрун, королевна к тому времени уже оправилась и поднялась с полу. Король стал расспрашивать, что все это значит, откуда явился этот старик и за что убил он повара. Королевна Дружневна ответила ему:
— Ах, король Мелкобрун! Этот старик нищий явился из нашего города и принес вести нерадостные и печальные: умерла королева-мать, а мой отец король Зензевей в худых душах. Ах, горе мое! Бедные мои родители, не увидеть мне вас больше! Бову же Королевича этот старик упомянул по неведению: он в этом городе впервые явился и не знал о твоем приказе. Повара же он убил по делам — повар сам завел драку.
И залилась королевна Дружневна слезами. Король Мелкобрун принялся ее утешать. Тем временем богатырский конь, заслышав голос Бовы Королевича, начал рвать цепи, которыми был закован, порвал он цепи, разбил двери конюшни и помчался на площадь, как буря, и стал бегать в разных направлениях и искать своего хозяина; много людей потоптал конь, и на площади поднялась суматоха и крики, нищие и калеки побежали с площади врассыпную в разные стороны.
Завидев все это, король Мелкобрун со слугами бросился на площадь ловить коня, но сколько они ни старались, не могли его изловить. Королевна Дружневна между тем спросила старика-нищего:
— Скажи мне, дедушко, как ты знаешь про Бову Королевича, где ты его видал и где слыхал?
И старый калечище ответил:
— Матушка-королевна! Мы с Бовой Королевичем в пустыне жили, душу свою спасали, в одной келье помещались и на одной койке спали. Долго мы с ним жили, а затем разошлись, я пошел направо, а он налево. Позови меня, королевна, в свою комнату, и я тебе все расскажу про Бову Королевича, а теперь я пойду, половлю богатырского коня.
Вышел Бова Королевич на площадь, крикнул богатырским голосом, конь услышал его, подбежал к нему и опустился пред ним по колена. Бова Королевич потрепал коня по крутой шее, поласкал его и надел на него узду тесмяную. И стал конь смирен, как ребенок. Царь поблагодарил старика за то, что он помог изловить коня, а затем приказал отвести нищего на кухню и там напоить и накормить его.
Спустя недолгое время королевна Дружневна позвала к себе старика в комнату и стала расспрашивать его:
— Скажи, дедушко, где находится теперь Бова Королевич и жив ли он?
— Ах ты, глупая! Да ведь я и есть сам Бова Королевич!
— Что ты, дедушко? Ты старый, седой, ты черный и нехороший, а Бова Королевич был так хорош и красив собою, что, бывало, взглянешь на него и стыдно сделается.
— Ах ты, королевна Дружневна, — сказал Бова Королевич, — конь и тот признал меня, а ты признать не можешь!
Съел Бова Королевич моложавую ягоду и принял свой прежний вид, и стал молод и красив. Обрадовалась Дружневна, брала она Бову Королевича за белы руки и целовала его в уста сахарные. Долго Бова Королевич с королевной Дружневной целовались и миловались и наконец стали обсуждать, как быть и что делать, и порешили дать пива с усыпляющим зельем королю Мелкобруну, а самим, не мешкая, уехать. Так и сделали.
За ужином королевна Дружневна сказала королю Мелкобруну:
— Какое горе, какую печальную весть принес мне этот старик нищий!… Стеснило мою грудь. Давай с тобою выпьем в память моих родителей.
Мелкобрун не отказался. И поднесла ему Дружневна вина с сонным порошком, выпил Мелкобрун и тут же свалился и заснул. Тогда Бова Королевич пошел в конюшню и на глазах всего народа, на глазах дворян и солдат взял своего богатырского коня, надел доспехи богатырские, а для королевны Дружневны оседлал быстрого иноходца, а затем Бова Королевич и Дружневна сели на коней и поскакали быстро, как молния, и скоро скрылись с глаз. Многие дворяне и солдаты Мелкобруновы признали богатыря Бову Королевича в лицо, но никто из них не посмел задержать богатыря.
Долго ехали Бова Королевич с Дружневной, много дней и ночей, наконец они выбрались на чистую поляну, на красивое местечко близ небольшой речки и решили здесь остановиться и отдохнуть. Разбил Бова Королевич белополотняный шатер и стал с Дружневной жить да поживать, скоро Дружневна и забеременела.
Король Мелкобрун спал двенадцать дней беспробудно и наконец проснулся, и когда узнал о побеге Дружневны с Бовой Королевичем, явившимся в образе старого нищего, то немедленно собрал сильное войско и послал его в погоню за Бовой Королевичем. Долго солдаты Мелкобруна искали Бову Королевича в разных местах и наконец напали на его след.
Однажды утром Бова Королевич повел своего коня на речку поить и услышал вдали топот конский, крик татарский и голоса басурманские, вернулся и сказал:
— Милая моя Дружневна! Снаряжай меня поскорее, за нами идет сильная погоня, не допущу я врагов до своего шатра и сам поеду им навстречу, и вступлю в смертный бой, а ты сиди в шатре и никуда не выходи.
Оседлал Бова Королевич своего богатырского коня, надел на себя доспехи боевые и поехал навстречу врагам. Встретил Бова Королевич войско Мелкобруна, схватил свой богатырский меч, осердил своего коня и бросился на солдат и закричал своим громким голосом: «Напускается ясён сокол на гусей и лебедей!». И начал Бова Королевич сечь и рубить вражеские головы, словно капусту: куда повернет — там улица, отвернет — переулочек. Много достал мечом, больше того стоптал конем. Все войско изрубил Бова Королевич, оставил только трех человек в живых, послал богатырь этих трех солдат к Мелкобруну с таким наказом: «Пусть король не посылает на меня своего войска, всем будет тот же конец».
Вернулся Бова Королевич домой и повалился спать, и спал три дня и три ночи. Между тем трое оставленных им солдат вернулись домой и рассказали королю Мелкобруну все, как было и как погибло все войско от руки Бовы Королевича, и передали они королю Мелкобруну наказ Бовы Королевича. Не унимается Мелкобрун, пуще прежнего осержается, и собрал он войска вдвое больше, чем первое, и опять послал свое войско на Бову Королевича.
Повел Бова Королевич своего коня на водопой и опять услышал топот конский и крик татарский, вернулся в свой шатер и сказал жене:
— Милая моя Дружневна! Опять за нами погоня, и куда больше прежней, снаряжай меня поскорее, не допущу я вражескую силу до своего шатра, поеду я навстречу врагам, а ты оставайся дома.
Оседлал Бова Королевич коня, снарядился и поехал навстречу войску Мелкобруна. Увидел Бова Королевич врагов, вынул свой богатырский меч, закричал своим громким богатырским голосом: «Напускается ясён сокол на гусей и лебедей!». И начал он сечь и рубить, куда махнет — там улица, отмахнет — переулочек; рубит и сечет вражескую силу, как капусту, лишь только головы летят; кровь лилась ручьями, конь его по щетку ходил в человеческой крови, многих он мечом достал, больше того конем стоптал.
К вечеру Бова Королевич изрубил всю Мелкобрунову силу-армию, оставил лишь в живых трех человек, которых послал к Мелкобруну с таким наказом: «Скажите вашему королю, чтобы он не посылал ко мне войска, всем то же будет, пусть он понапрасну не губит своих солдат». Вернулся Бова Королевич в шатер сильно измученный после ратных трудов и подвигов, свалился он на кровать и уснул богатырским сном и спал шесть дней и шесть ночей беспробудно.
Между тем три солдата, оставленные в живых, явились к королю Мелкобруну и рассказали о всем случившемся, как Бова Королевич истребил всю силу-армию и какой наказ чрез них передал королю. Выслушал король Мелкобрун и пуще прежнего вошел во гнев, охота ему отомстить Бове Королевичу и отнять у него королевну Дружневну.
Собрал Мелкобрун на совет всех своих вельмож и бояр и стал с ними обсуждать, как быть и что делать; войска уже не было — его все сгубил Бова Королевич. Долго думали вельможи и бояре и ничего не могли придумать. Тогда явился на совет один старый боярин, поклонился королю и всему совету и сказал:
— Не вели, государь, казнить, вели слово молвить!
— Говори, дедушко, — сказал король, — старые люди подолгу живут, много слышали и много видели, и много знают; охотно я и весь совет выслушают тебя.
— У тебя, государь, в каменной тюрьме сидит Полкан-богатырь, до пояса конь, от пояса человек. Еще твой дедушка посадил в тюрьму Полкана-богатыря тридцать лет тому назад. Только один Полкан и может бороться с Бовой Королевичем.
Обрадовался король Мелкобрун доброму совету старого служаки и поблагодарил его, старый же боярин поклонился королю и всему совету и вернулся домой. Король немедля послал в тюрьму за Полканом, и когда его привели, то король его спросил:
— Полкан-богатырь, ты уже тридцать лет сидишь в тяжкой неволе в тюрьме под крепкими запорами, наверное, есть у тебя желание погулять на свободе?
Поклонился Полкан-богатырь королю и говорит:
— Государь, кому неохота из неволи вырваться на свободу?
— Полкан, я навсегда дам тебе свободу, — сказал король, — если ты победишь Бову Королевича. Иди и не бей, не руби, а живого в руки приведи, как Бову Королевича, так и королевну Дружневну.
— Я сражусь с Бовой Королевичем и приведу его тебе в руки живого, — ответил Полкан-богатырь, — только ты отпусти меня на свободу на три дня, чтобы мне побегать, порыскать, на трех утренних росах по траве шелковой покататься и попить ключевой воды, и хорошенько отдохнуть.
Король охотно на это согласился. Три дня Полкан гулял на свободе: бегал, рыскал и по траве шелковой катался, пил ключевую воду, а на четвертый день он собрался на бой с Бовой Королевичем; благословился Полкан у короля Мелкобруна и поскакал, а его богатырский скок по семи верст.
Однажды утром Бова Королевич повел своего коня на речку поить и услышал богатырский топот и поспешил вернуться домой; он сказал жене:
— Милая моя Дружневна, опять за нами погоня, бежит всего один человек, но он страшнее всех полщиц Мелкобруна, это Полкан-богатырь, до пояса конь, от пояса человек, его богатырский скок по семи верст. Полкан скачет так, что земля дрожит. Снаряжай меня скорее на смертный бой, не допущу я врага до своего шатра и поеду ему навстречу. Не знаю, буду ли я жив, не буду ли жив, изопью до дна чашу смертную. Ты же оставайся дома и молись за меня Богу.
Оседлал богатырь коня, надел доспехи боевые, простился с Дружневной и поскакал навстречу страшному и сильному врагу. Завидел Полкан-богатырь Бову Королевича и на всем скаку схватил большой зеленый дуб и с корнем вырвал его из земли, и со всего размаху ударил дубом Бову Королевича; Бова Королевич принял удар на щит. Богатырский удар был так силен, что от медного щита Бовы Королевича посыпались искры, заблистала молния и загремел гром, как из грозовой тучи, посыпались листья и сучья, и дуб разлетелся в черёнья. Выдержал Бова Королевич страшный удар и в свою очередь ударил Полкана копьем долгомерным и угодил прямо в грудь, нанес ему страшную рану; взвился Полкан, а Бова Королевич схватил свою палицу и оглушил ею Полкана, и тот свалился на землю. Соскочил Бова с коня, схватил булатный нож и хотел вспарывать Полкану груди белые и вынимать ретивое сердце. Взмолился Полкан-богатырь:
— Не бей меня, Бова Королевич, и не предавай лютой смерти, оставь меня в живых, я тебе на пору-на время пригожусь. Ты будешь моим старшим братом, а я буду твоим младшим братом и во всем буду слушать тебя и всегда буду служить тебе!
Послушался Бова Королевич, оставил жизнь Полкану-богатырю и побратался с ним; поднял он с земли Полкана, обмыл и перевязал его рану и повел его к себе в стоянку.
Вернулся Бова Королевич, вошел в стоянку и видит, что жена его родила двух сыновей-близнецов. Радость его была велика, но Бова был сильно утомлен от богатырских подвигов, свалился он на кровать и заснул богатырским сном и спал двенадцать дней и двенадцать ночей беспробудно.
Еще немалое время Бова Королевич прожил в мире и спокое в своей стоянке. Полкан-богатырь не отходил от него и охотно ему прислуживал, помогал королевне Дружневне по хозяйству и ходил в соседний город за провизией и за вином.
Надоело Бове Королевичу жить на одном месте, собрал он палатку, взял жену и детей и названого брата Полкана-богатыря и поехал дальше. Прибыли путники в Костельское царство к столичному городу Костелу, где царствовал король по имени Урил; путники прибыли к городу Костелу позднею ночью, все жители в городе спали, и городские ворота были затворены и заперты. Задумались путники, что делать и как быть. Оставаться ночевать под городскою стеною, под открытым небом, им не хотелось. Тогда Полкан-богатырь посадил к себе на спину Бову Королевича с женой и детьми и перескочил чрез городскую стену и принес их прямо во дворец короля Урила.
Бова Королевич просил у короля Урила приюта и ночлега. Когда король Урил узнал, какие путники явились к нему, то принял их с радостью и с великою честью: уже давно до него доходили слухи о славных богатырских подвигах Бовы Королевича и Полкана-богатыря.
Отвел король для Бовы Королевича и его спутников большие и светлые покои в своем дворце и окружил своих гостей таким уходом и радушием, что Бова Королевич остался у него гостить и прожил долгое время. Все шло хорошо, и жизнь во дворце короля Урила протекала мирно и спокойно. Но вот в одно утро жители города Костела проснулись и увидели, что их город со всех сторон обложила сила-армия. Это король Мелкобрун собрал несметное войско и сам повел его в погоню за Бовой Королевичем; узнал король Мелкобрун, что Бова Королевич нашел приют во дворце короля Урила, и осадил город Костел, чтобы внезапным нападением и силою заставить короля Урила выдать ему его гостей.
Король Мелкобрун написал королю Урилу письмо с таким требованием: «Король Урил, ты дал приют в своем дворце и держишь беглецов Бову Королевича, Дружневну-королевну и Полкана-богатыря; Бова Королевич — вор, он украл у меня невесту королевну Дружневну и переманил к себе моего богатыря Полкана, немедленно выдай мне всех их головою, а не выдашь, я весь твой город пожгу и разорю и тебя самого в полон возьму». Получил король Урил это послание от короля Мелкобруна и шибко запечалился и закручинился и не знал, что делать. Король Мелкобрун был человек жестокий и мстительный, привел он с собою великое войско, и солдаты в его войске были на подбор — молодец к молодцу. А у короля Урила под рукою было лишь малочисленное войско.
Долго думал король Урил и все-таки не решился исполнить требование короля Мелкобруна: жаль ему было выдавать Бову Королевича на явную гибель, да и считал великим грехом нарушить долг гостеприимства. И послал король Урил такой ответ Мелкобруну: «Король Мелкобрун! Не могу я исполнить твое требование и не могу выдать тебе головою Бову Королевича, королевну Дружневну и Полкана-богатыря, они в моем доме гости, а гостей выдавать нельзя, за это Бог накажет и добрые люди осудят».
Так была объявлена война. Король Урил наскоро собрал со всего своего столичного города ратных людей и составил войско, во главе войска король поставил двух своих сыновей, которые повели свою армию на Мелкобруна. Недолго длилась война: Мелкобрун наголову разбил всю армию короля Урила и обоих его сыновей взял в полон. Король Урил был в большом затруднении и не знал, что делать и как быть; с остатками разбитой армии король затворился в городе и ждал осады.
Видя такой печальный исход войны, Бова Королевич сказал богатырю Полкану:
— Названый брат мой Полкан-богатырь! Надо помочь доброму королю Урилу, за нас он принял войну и за нас пролилась неповинная кровь человеческая. Пойдем с тобою разобьем войско короля Мелкобруна и выручим из плена обоих королевичей, сыновей короля Урила.
Бове Королевичу Полкан на это отвечал:
— Названый брат мой Бова Королевич, не стоит тебе беспокоить свою особу, я и один справлюсь с войском Мелкобруна, освобожу обоих королевичей и самого Мелкобруна в плен заберу.
Взял Полкан у Бовы Королевича его меч-кладенец и на следующий же день с раннего утра Полкан-богатырь вышел на бой с войском Мелкобруна. Недолго длился бой, к полудню дело было кончено. Полкан-богатырь наголову разбил все войско Мелкобруна, много народу он мечом посек, больше того в полон забрал, освободил Полкан из плена обоих королевичей, сыновей короля Урила.
Но сам король Мелкобрун с немногими своими приближенными спасся от плена лишь поспешным бегством. Бежит Мелкобрун и видит, что «пива не переливки», что нет такой силы, которая бы одолела Бову Королевича, и дал такой зарок-клятву: «Ни мне, ни роду моему и никому на свете: никакому Королю Королевичу, ни Царю Царевичу, ни сильномогучему богатырю — не гоняться и не нападать на Бову Королевича, а кто погонится и нападет на него, тот все потеряет и напрасно погубит свою голову». С того разу король Мелкобрун больше не гонялся за Бовой Королевичем и оставил его в покое.
Полкан-богатырь, покончивши с войском Мелкобруна и забравши многочисленных пленников, вернулся в город и привел с собою освобожденных от плена королевичей. И была великая радость во дворце короля Урила и во всем его царстве. На радостях задал король Урил веселый пир на весь мир. Пировали и веселились в царском дворце, пировал и веселился народ и во всем Костельском царстве.
Но вот пиры и гулянья кончились, и собрался Бова Королевич в путь. Король Урил с честью проводил Бову Королевича и щедро снабдил его на дорогу серебром и золотом. Долго шел Бова Королевич со своими спутниками и вот вышел на поляну, и понравилось ему красивое место: по берегу речки раскинулся зеленый луг с цветочками, тут же неподалеку рос лесок. Бова Королевич решил здесь остановиться и отдохнуть, раскинул он свой белополотняный шатер, а коней пустил пастись на подножный корм.
Отдохнул Бова Королевич и задумал вернуться на свою родину, но он не считал возможным сделать это вдруг и идти туда со своею семьею, и решил сначала сходить туда одному, узнать, что там делается, посмотреть, какие дела и порядки там ведутся, приготовить все к возвращению семьи и затем уже перевезти туда и жену, и детей. И сказал Бова Королевич Дружневне-королевне и Полкану-богатырю:
— Надо мне съездить в свое царство и посмотреть, что там делается. В царстве моем творится недоброе, басурманский царь Додон захватил трон моего отца, надо мне вернуть свою вотчину.
Королевна Дружневна ударилась в слезы и стала просить Бову Королевича не оставлять ее с малыми детьми в месте глухом и пустынном. Но Бова Королевич ее успокоил: «Чего же ты опасаешься? Я оставляю с тобою для охраны своего названого брата Полкана-богатыря, он тебя будет оберегать и будет тебе служить. Я же недолго буду в отлучке, устрою свои дела, приготовлю все к своему возвращению и скоро вернусь».
Простился Бова Королевич, благословился и поехал; он задумал сначала поехать в Сумин-град к своему дядьке Сим-балде затем, чтобы чрез него узнать, что делается в его государстве, и сообразно с полученными сведениями действовать. Приехал Бова Королевич к своему дядьке, зашел в дом, богу помолился и хозяину поклонился:
— Здравствуй, дядя Симбалда!
— Здравствуй, удалой молодец! Куда едешь и откуда путь держишь? Чьих ты родов и каких городов, как тебя звать, как по отчеству величать?
— Не узнал ты меня, дядя, ведь я — Бова Королевич!
Обрадовался старый Симбалда и на радостях прослезился: он почитал Бову Королевича уже мертвым. В это время вошел в комнату молодой человек, и Симбалда сказал Бове Королевичу:
— Этой мой сын Ламбер, он родился вскоре после нашего с тобой побега из вашей столицы.
Пошли разговоры. Дядька Симбалда сказал, что царь Додон уже три года болеет, что дела в государстве идут плохо, и народ обложен тяжкой данью в пользу басурман. Бова Королевич стал просить дядьку Симбалду отпустить с ним своего сына Ламбера, чтобы вдвоем им съездить в столичный город Савин. Симбалда этому не препятствовал.
Оседлали молодые люди коней и пустились в путь, и скоро достигли Савина города и там остановились в гостинице.
Стали Бова с Ламбером ходить по городу и по рынкам, присматриваться к городским порядкам и прислушиваться к людским толкам и разговорам. Однажды Бова Королевич разговорился с хозяином гостиницы о городских делах и новостях, и хозяин сказал, что царь Додон уже три года болеет, лежит в постели и страдает какою-то тяжкою и неизвестною болезнью. Бова Королевич и говорит хозяину:
— Мы с Ламбером иностранные доктора и достаточно опытны в лечении, поди завтра к королеве и предложи ей наши услуги; мы осмотрим больного и, если можно, мы излечим короля, а если нельзя, то мы так и объявим, что надежды на его спасение нет.
Хозяин гостиницы на другой же день отправился во дворец, явился к королеве Милитрисе Кирбитьевне и сказал ей:
— Государыня, в наш город явились знаменитые иностранные доктора, которые хорошо лечат всякие болезни, они желают осмотреть больного царя Додона и, если можно, излечить его.
Королева обрадовалась и того же разу послала за докторами карету. Бова Королевич с Ламбером тем временем надели на себя черные длинные и широкие одежды, которые носили врачи тех времен, и отправились во дворец. Осмотрели они больного царя Додона и решили: «Болезнь пустяшная и болезнь нам знакомая, мы не раз лечили такую. Надо истопить баню, хорошенько пропарить больного и сделать натирание мазями, и тогда все болезни как рукой снимет».
Королева рада, приказала затопить баню, а докторам предложила обильное угощение. Скоро баня была готова, доктора отправились в баню, а под полой своих хламид они захватили три прута медных, три прута железных и три прута стальных; понесли в баню и больного царя на носилках и положили на полку; доктора отпустили прислугу и остались в бане одни с больным.
Схватили тогда Бова Королевич и Ламбер металлические прутья и начали ими стегать царя Додона, и сказал Бова Королевич Додону:
— Узнаешь ли ты меня теперь, басурманский царь Додон? Я сын короля Гвидона — Бова Королевич. Задам я тебе теперь пару, не будешь больше живых мужей убивать и их жен себе брать!
Били царя Додона до тех пор, пока не отрепали всех прутьев. Тогда Бова Королевич отсек царю Додону голову. Так чрез много лет исполнился вещий сон царя Додона. После всего этого Бова Королевич послал Ламбера к королеве взять у нее самое хорошее канфоровое[42] блюдо и чистое тонкое полотенце. Ламбер скоро побежал к королеве Милитрисе Кирбитьевне и сказал ей:
— Государыня, дай мне хорошее канфоровое блюдо и чистое тонкое полотенце.
Королева спросила:
— Ну что, как идет лечение, лучше ли царю Додону?
— О, государыня! Лечение прошло превосходно, и сейчас сам король явится к тебе.
Рада королева и дала Ламберу лучшее канфоровое блюдо и тонкое полотняное полотенце, с которым Ламбер и не замешкал вернуться в баню. Бова Королевич положил голову царя Додона на блюдо и сверху закрыл ее полотенцем, и принес во дворец. Поставил он блюдо на стол пред королевой и сказал:
— Родимая маменька Милитриса Кирбитьевна! Ты не признала меня? Я Бова Королевич! Ты сгубила моего тятеньку, прекрасного и храброго короля Гвидона, получай же теперь твоего приятеля басурманского царя Додона!
И с этими словами Бова Королевич снял полотенце с блюда. Увидала и услыхала все это Милитриса Кирбитьевна и громко зарыдала, пала она в ноги своему сыну и слезно просила его простить ее и не губить. Но Бова Королевич не внимал мольбам своей матери и посадил ее в ту самую тюрьму, где сам сидел он в детские годы.
После того Бова Королевич вызвал к себе дядьку Симбалду и собрал совет из всех своих вельмож и бояр и объявил, что отныне сам будет править царством своим, и при этом объявил совету:
— У меня есть жена и дети, и названый брат Полкан-богатырь, они остались во временной стоянке. Жена моя — дочь Визионского короля Зензевея Андроновича королевна Дружневна, я еще не венчан с нею, а теперь поеду за женою и за детьми, обвенчаюсь с царевной и сяду на трон своих предков. На время своей отлучки я оставляю своего дядьку Симбалду и ему на это время поручаю хранить мое царство и ведать дела государственные.
Весь совет одобрил доброе намерение молодого короля и пожелал ему счастливого пути и скорого возвращения. И была великая радость в Савин-граде и во всем царстве, и из уст в уста переходила молва о дивных подвигах и богатырских трудах молодого короля Бовы, которого уже давно считали умершим. Особенно радовался народ, когда Бова Королевич погнал из пределов своего царства всех басурман, явившихся вместе с царем Додоном и всячески притеснявших и обижавших народ.
Собрался молодой король Бова и поехал в дальний путь, дорога ему была знакома, и скоро он был уже на месте. Приехал Бова и видит, что на месте нет ни палатки, ни живой души. Дрогнуло богатырское сердце, почуял он невзгоду. Стал Бова осматривать окрестности и видит: неподалеку лежит убитый Полкан-богатырь, а с ним два растерзанных льва-зверя.
Было видно, что на стоянку напали два льва, одного из них Полкан разорвал пополам, убил и другого зверя, но в схватке с ним погиб и сам. Оплакал Бова Королевич смерть своего названого брата, вырыл яму и с честью его похоронил, а над свежей могилой поставил крест.
После того Бова Королевич принялся за розыски своей жены и детей; он осмотрел каждый кустик и заглянул в каждый овражек — не спряталась ли королевна Дружневна, но от нее и след простыл. И решил Бова: должно быть, Дружневну с детьми растерзали львы-звери.
Печальный вернулся домой Бова Королевич. Дядька Симбалда и все вельможи встретили его с честью и с радостью и спрашивают:
— Где же твоя жена, где дети и где названый брат Полкан-богатырь?
— Ах, господа! Великое несчастье посетило меня: львы-звери напали на стоянку и всех растерзали. Труп Полкана я предал земле, а от жены и детей и следов не осталось.
Погоревали и потужили вельможи, а затем стали рассуждать, что-де негоже королю одному и холостому сидеть на троне, и решили послать послов-сватовщиков к царю Салтану Мугаметовичу просить за Бову его дочь прекрасную Мильчигрею Салтановну. Бова-король ничего не имел против этого брака, тем более что царевна Мильчигрея была девушка красоты неописанной. Составили посольство, и Бова написал собственноручное письмо такого содержания: «Государь великий Салтан Мугаметович! Я хоть и оскорблял тебя и твою дочь прекрасную Мильчигрею Салтановну, и бранил вас, но я был не в своих чувствах, потому как вы сильно разгорячили мою кровь и крепко меня обидели тем, что посадили меня в каменную тюрьму, приневоливали принять вашу веру мусульманскую. Теперь я сижу на троне своих предков и один беспрепятственно правлю царством. Хочу я взять в законное супружество твою дочь прекрасную Мильчигрею Салтановну, непременно присылай ее в мое царство для венчания».
Получил царь Салтан письмо короля Бовы, призвал к себе дочь Мильчигрею и спросил ее, желает ли она выходить за короля Бову, и Мильчигрея Салтановна выразила свое желание выйти за него. Несмотря на всякие обиды, какие она вынесла от него, царевна Мильчигрея все-таки горячо любила Бову. Царь Салтан не мешкал, составил для своей дочери блестящую свиту и послал ее в Савин-град, а вслед за ней послал ее приданое на трех кораблях. Прибыла Мильчигрея в Савин-град, и был назначен день свадьбы.
А между тем королевна Дружневна и ее два сына-близнеца не погибли в львиной пасти и были живы, здравы и невредимы. По отъезде Бовы Королевича королевна Дружневна с детьми жила мирно и спокойно. Полкан-богатырь усердно ей служил и всячески охранял. Но вот на стоянку напали два огромных льва-зверя, Полкан-богатырь бросился в драку с ними, одного зверя он разорвал пополам, убил и другого, но зато и сам был сильно изранен и растерзан и скоро умер.
Королевна Дружневна сильно испугалась этого, наскоро она собрала свою палатку, схватила детей и побежала, куда глаза глядят. Скоро она пришла в обитаемое селение и стала расспрашивать дорогу на Савин-град. Тяжел и труден был путь королевны, долго шла она. За время ее пути дети ее подросли, стали бегать и говорить.
Наконец она пришла в Савин-град и остановилась на постоялом дворе и видит, что во дворце короля Бовы и во всем городе идет ликование и веселие, и делаются обширные приготовления к пиру. Стала королевна Дружневна расспрашивать хозяина постоялого двора, какие дела творятся у них в государстве и с чего во дворце и в народе идет такое веселие и ликование, и хозяин ей рассказал:
— Послушай, чужестранка, какие дела у нас делаются. Бова Королевич, которого считали уже давно умершим, недавно объявился; он убил басурманского царя Додона и выгнал из пределов царства всех Додоновых солдат, а мать свою, злую королеву Милитрису Кирбитьевну, Бова посадил в тюрьму, она там и будет томиться до гробовой доски. А теперь Бова-король женится на дочери царя Салтана, на прекрасной Мильчигрее; невеста уже прибыла и живет во дворце короля Бовы. Завтра будет свадьба. Весь народ радуется счастливому возвращению Бовы Королевича, своему избавлению от нашествия иноплеменных полчищ царя Додона и женитьбе короля. Готовится пир на весь мир.
Услышала все это королевна Дружневна и сильно опечалилась, призвала она своих детей и сказала им:
— Дети мои! Завтра с утра идите к царскому дворцу и, как увидите, что король вышел из дворца, так бросьтесь к нему и станьте пред ним на колени, а когда он будет садиться в карету, вы возьмите его один под одну руку, а другой под другую и подсадите. Король заинтересуется вами и спросит вас, что вы за дети и откуда вы. И вы ему ответьте вот так-то. Король поймет ваши слова и признает вас своими детьми. Но если король не поймет ваших слов и не признает вас своими детьми, тогда вы возвращайтесь ко мне. Тогда нам здесь нечего будет делать, мы отправимся в Визионское королевство к вашему деду королю Зензевею Андроновичу и как-нибудь скоротаем наш век.
Дети обещали исполнить в точности наказы матери. Наутро королевна Дружневна с обоими мальчиками пошла на площадь и стала в толпе народа.
Подали золотую карету, вышел король Бова. И вот два маленьких мальчика подбежали к Бове и стали на колена пред ним, а когда король стал садиться в карету, мальчики подхватили его под руки и подсадили. Король Бова заинтересовался мальчиками и спросил их:
— Чьи вы и откуда вы, дети?
И мальчики ему ответили:
— Мы заблудящие люди, суздальцы-иностранцы, рода-племени своего мы не знаем и в какой стране мы родились, того не ведаем. Помним только, что отец наш был пономарь, а мать была прачка, на людей рубашки она мыла и тем наши головы вскормила. По отцу нас величают Пономаревичи.
Взглянул Бова-король и признал своих сынов-близнецов и радостно вскрикнул:
— Детки мои!.. А где же ваша мать?
— Вон там стоит, в толпе народа.
— Бегите за вашей матерью, ведите ее ко мне скорее!
Явилась королевна Дружневна, и обрадовался король Бова, брал ее за руки белые и целовал в уста сахарные. Позвал затем король Бова Мильчигрею Салтановну и сказал ей:
— Извини, прекрасная королевна, я невольно ввел тебя в заблуждение, я почитал королевну Дружневну неживою, погибшею в лапах льва-зверя, а она, слава Богу, объявилась жива и здорова; ее одну я люблю и на ней женюсь. А тебе, царевна, угодно ли выйти замуж за моего двоюродного брата Ламбера, он будет после меня первым лицом в государстве.
Царевне Мильчигрее ничего не оставалось делать, как согласиться на это предложение, к тому же красавица царевна взглянула на молодого и сильного красавца и богатыря Ламбера и молча и стыдливо опустила свои очи: дескать, ладно, сойдет дело и с этим женихом!
Сразу в один день и в одной церкви повенчались две свадьбы: короля Бовы с королевной Дружневной и Ламбера с царевной Мильчигреей.
И задал молодой король Бова пир на весь мир. Загремела музыка. Выкатили бочки старого вина из царских подвалов для воинства и для простого народа. Народ пировал, радовался и веселился. Долго — много дней и ночей — во дворце и в городе шли пиры и гулянья, и гремела веселая музыка, гости много пили, много ели и веселились.

Я на свадьбе был, пиво-мед пил. Дали мне на свадьбе ледяну кобылку да Горохову плетку, да сименную[43] уздицу, и поехал я домой. Вижу: у брата овин горит. Я бросился брату пособлять овин тушить. В то время у меня ледяная- то кобылка растаяла, а гороховую-то плетку голуби съели, сименную уздицу воробьи расклевали. А я все тушу. Потушил и иду себе домой. На мне был синь кафтан. Летит навстречу синочка[44], летит и говорит: «Синь да хорош». А я думал: «Скинь да положь». Скинул я кафтан, а синочка кафтан-то мой надела, чирикнула, да и улетела. И остался я ни с чем![45]


Осип Меркурьевич Заякин,
крестьянин деревни Артамоновой.
8 января 1907 года.




Примечания
36
Под словом «непрь» посказители понимают зайца, а не вепря-кабана. Диких свиней посказители называют дикими кабанами; названия же «вепрь» посказители не знают и даже не слыхали.
37
Нужно признать, что в практике сибирских посказитслей-сказочников имя главного героя сказки — Бова Королевич — представляется неустановившимся, имя это посказителями произносится так: Бова и Бава, а также Боба и Баба. Справедливость требует указать, что произношение Боба и Баба у сибирских посказителей практикуется чаще, чем имя Бова. Мы придерживаемся установившейся в сказочной литературе транскрипции имени героя — Бова Королевич.
38
Дядю Бовы Королевича большинство посказителей называют Симбалдой, но посказитель Ф.Л. Созонов называет его так — «Касылбат».
39
Состав, на котором Милитриса Кирбитьевна замесила булочки-хлебцы для своего сына Бовы Королевича, томившегося в тюрьме, разными посказителями называется разно, а именно так: Лука Леонтьевич Заякин говорит: «На псином (т. е. на собачьем) сале да на змеином жале»; Федор Ларионович Созонов: «На зверином сале да на змеином жале»; Осип Меркурьевич Заякин: «На спином сале да на змеином жале» и Петр Егорович Уткин: «На сменном сале да на змеином жале». Что такое «спиное» сало и «сменное» сало — этого посказители Осип Заякин и Петр Уткин не знают и удовлетворительно объяснить не могли. Мы остановились на выражении Луки Леонтьевича Заякина, т. к. старик Лука Заякин в местности пользуется авторитетом лучшего посказителя.
40
Сделала перевязь.
41
Куртень — верхняя одежда у современных тюменских татар, праздничная и почти всегда шелковая, цветная, с большими разводами.
42
Фарфоровое.
43
Симя — семя.
44
Синичка.
45



—      Дети, чьи вы и откуда вы явились?
И мальчики ответили:
—      Отца своего мы не знаем, а мать у нас королевна Дружневна.
— А где же ваша мать?
—      Вон там в толпе стоит.
Бова взял королевну Дружневну и сказал Мильчигрее Салтановне:
—      Простите, царевна, я не с злым умыслом обманул вас, я ду­мал, что я совсем потерял Дружневну, а теперь Дружневна нашлась, и я женюсь только на ней. А вам, царевна Мильчигрея, не угодно ли выйти замуж за моего младшего брата Перекопина-богатыря?
Мильчигрея согласилась и сразу в один день сыграли две свадь­бы. И задал Бова в своем родном дворце пир на весь мир. И я там был, пиво-мед пил, по усам бежало, а в рот ни крошки не попало.
Вот вам и сказка, а мне кринку масла.
Лука Леонтьевич Заякин, деревня Артамонова Тюменского уезда. 22 октября 1908 года».