ВЛАДИМИР БЕЛОВ


ВЫСВЕЧИВАЯ СУДЬБЫ


Крещенская баллада

Трещит и жжет полуночный мороз.
Крещенский праздник выдался на славу!
И под сухие выстрелы берез
Выходит волчья стая на облаву…
Холодным светом выстужена высь.
И ни души… по сумрачным дорогам.
И вдруг на поле — голое, как жизнь,
Ворвался лось таежным полубогом…
И затрубил на лунном полигоне,
Подняв рога к далеким облакам.
И заметалась волчья цепь погони!
Как серые шинели по снегам…
И обреченно слушала тайга:
И лязг зубов, и скачущие тени,
И как, взрывая мерзлые снега,
Лось с диким ревом подломил колени…
И тишина… Глухая тишина.
И до рассвета, засыпая кости,
Скрипела в поле старая сосна.
А среди поля пировали гости
И жадно ели красные снега!
И пьяным хором в небо голосили.
Оставив в сограх кости да рога,
Пируют волчьи стаи по России…
Трещит и жжет полуночный мороз.
Крещенский праздник выдался на славу!
И под сухие выстрелы берез
Выходит волчья стая на облаву…
Холодным светом выстужена высь.
И ни души… по сумрачным дорогам.
И вдруг на поле — голое, как жизнь,
Ворвался лось таежным полубогом…
И затрубил на лунном полигоне,
Подняв рога к далеким облакам.
И заметалась волчья цепь погони!
Как серые шинели по снегам…
И обреченно слушала тайга:
И лязг зубов, и скачущие тени,
И как, взрывая мерзлые снега,
Лось с диким ревом подломил колени…
И тишина… Глухая тишина.
И до рассвета, засыпая кости,
Скрипела в поле старая сосна.
А среди поля пировали гости
И жадно ели красные снега!
И пьяным хором в небо голосили.
Оставив в сограх кости да рога,
Пируют волчьи стаи по России…