Жизнь, что реченька бурлива... Избранное
А. Е. Шестаков
НА ОДНОМ ДЫХАНИИ
…Страдным днём корреспондент омутинской районки припылил на мотоцикле к безбрежному Новозаимскому увалу. На этом урожайном поле три героя жатвы вершили рекорды. Не отвлекая комбайнёров многословным интервью, визитёр попросил их на минутку сойти с капитанских мостиков, встать тесным рядком в волнистое пшеничное море и улыбнуться. Торопливо пощёлкав «Зенитом», суетливый фотокор взлетел на своего мини-конька, попрощался с рекордсменами нивы и, бренча-дымя, шустренько выскочил на безасфальтную грунтовку. Торопился в райцентр, чтобы в завтрашнем номере родного «Ударника» дать оперативный и нужный читателю снимок...
Прыток паренёк, да получится ли у него такая скорострельность в шестидесятые годы века минувшего? Знающий тогдашнюю «мокрую» фототехнологию представляет этот вялотекущий процесс: прояви, закрепи, промой, высуши плёнку. Потом все эти операции проделай с фотобумагой. После колдовства под фотоувеличителем в тёмной кибитке, после глянцовки свеже-горяченькие кадры надлежало представить на суд ответсеку Анне Харламовой. И если она одобрит, не мешкая, бежать со своей творческой удачей к полиграфистам, напротив, через улицу Советская. Тут тебя приветливо встретит Виктор Пинигин – типографский мастер на все руки. Твой фотошедевр Петрович аккуратненько скопирует на металлическую пластинку с помощью новенького ЭГА (электрогравировального автомата-одессита). Серебристо сверкающее клише примет печатница Зоя Агеева и вклеит его в талер своей шумящей машины. Теперь – вперёд! К тиражу и к читателю...
Но сработал какой-то рок. Надёжные профессионалы проморгали, не узрели брак ЭГАшный. К подписчикам газета ушла с иллюстрацией, на которой совершенно не пропечатались лица трёх богатырей-хлеборобов. На всём снимке чётко красовались три промасленные, изрядно потрёпанные, чёрные-чёрные фуражки. Ни портретов на ней, ни колосочка в кадре, ни облачка, а только три нелепые, контрастно жирные кепки. И издевательски броская боргесная текстовка под снимком, утверждающая, что на нём (слева направо) маяки страды Иванов, Петров, Сидоров и что автор этого снимка А. Шестаков.
Справедливо и долго по поводу этого ляпа потешались надо мной коллеги-пересмешники, сочувственно недоумевали деревенские знакомцы, новые мои рекордсмены эмоционально угасали, когда просил их позировать. Значит, и эти в курсе моей скандальной неудачи. И как втолковать каждому, что не совсем моя здесь вина. Точнее, совсем не моя. Словом, раскипятили, раскочегарили «бедолагу-фуражечника». Взорвался... И повод-то вроде не велик, не масштабен, а решение принял крутое. Ушёл из фотожурналистики. От рисков, которые постоянно дарила материально-техническая убогость районной полиграфии.
Стал осваивать новое для себя ремесло - газетную графику. У штрихового рисунка, известно, нет полутонов. Его при желании не «зарежешь» на капризно-привередливом автомате. Изначальный опыт такого художника-любителя был у меня в военкоровских работах для армейской газеты «Тревога» и окружной хабаровской «Суворовский натиск». (Рис. № 1).
Второй, чуть уверенней, шаг в графике сделал я, уже демобилизованный младший лейтенант запаса, учительствуя в отеческих бердюжских краях и селькорствуя в районной «Пути социализма» под мудрым оком редакторши Розы Ковяткиной. Её подопечный, учитель Угрюмовской начальной школы, творил-выдумывал прицельно ориентированные изосатиры, рисованные басни, а Михайловна умела понимать, принимать их и решительно защищать нештатника от рассерженных нападок раскритикованных.
Третий мой художественный шаг это четырнадцатилетняя мастерская в омутинской районке «Заря коммунизма» (прежде «Ударник», затем переименованное в «Ленинское знамя»). Набирался мастерства под патронатом знающих цену газетной иллюстрации старших товарищей Николая Бортвина, Владимира Корчемкина, Николая Тупикина. Храбро принялся даже за портретную графику. Судьба подарила встречу с интересной многодетной семьёй Ильи Никитича и Евдокии Ефремовны Тигевых. Корни этой трудовой династии в Большом Краснояре. Работящая, стойкая, дружная семья. Достаточно сказать, что на Великую Отечественную мама Дуся отправила своего мужа с пятью сынами Дмитрием, Иваном, Василием, Валентином, Владимиром. Иванушка-кровиночка не вернулся, погиб под Новгородом. Дмитрий и Валентин после войны стали кадровыми офицерами. Василий партработником в Голышманово, Владимир прикипел к земле-матушке. Дочь Ида стала учительницей в своей деревеньке, дочь Анна заведующей кафедрой вуза Тувы, дочь Гертруда медицинствовала в Горьком. С радостью работал над портретами этих хороших людей. В пятьдесят седьмом опубликовал десятиликий семейный портрет в «Ударнике». (Рис. № 2).
А в праздничном первом номере газеты за 1959 год собрал в дружеском шарже аж одиннадцать знатных персон района.
Тем широкоформатным рисунком районка поздравила шофёра Анатолия Петрова и чабана Валентину Чистякову, столяра Геннадия Земляницина и дояра Ивана Крука, железнодорожника Николая Лобанова и печника Мирона Лещукова, птичницу Надежду Пономарёву и животновода Ивана Нефагина, доярок Зою Ефимову, Марию Войналович и слесаря Якова Герасимова. Достойные люди заслужили уважения. Изо всех сил старался, чтобы рисунок получился.
Делал я рисунки исключительно для «Ударника», но однажды решил отправить свои работы в «Тюменский комсомолец» и «Тюменскую правду». Самый первый появился в воскресенье, 28 сентября пятьдесят восьмого года, на страницах «ТП». Это был портрет Марии Трофимовны Филимончук, доярки колхоза имени Ленина Омутинского района. Как я ликовал!
В шестьдесят пятом участвовал в областной выставке работ самодеятельных художников. Экспонировались мои изошутки, среди которых «Секунда до старта», «А мы не спешим». Солидный, почётный диплом вернисажа грел душу, вселял уверенность.
С приходом в «Тюменку» не расстался с «уклоном рисовальщика». Доверили отдел писем и оргмассовой работы. По шестьдесят-семьдесят трепетных конвертиков сюда стекалось в день. И радости бытия в них, и горести жизни. Словом, уйма тем, самых животрепещущих. Только не пропусти их равнодушным взглядом, используй это богатство в газетной строке, рисунке. Востребованными были рубрики «Письмо позвало в дорогу», «Иллюстрированные письма», «С улыбкой о серьёзном». Активно служили читателям карикатура и шарж. Первый дружеский мой шарж был адресован известному рабкору из Ялуторовска Ивану Андрианову по случаю выхода в свет его сто семидесятого фельетона. Потом в специальной пригастрольной газете опубликовал серию шаржей на актёров Тюменского областного драматического театра. Так появились «улыбки» на Дьяконова-Дьяченко и Мурашова, на Баширова и Орлова, на Лелепа и Чащину, на Красикова и Бузинского, на Зубкову, Аркадьеву и Савич, на Плавинского (Рис. № 3) и Гесенегера...
Но заглавным моим делом в смысле рисунка была всё же «ОСА» (Областное сатирическое агентство). Эта бойкая, наступательная еженедельная подборка появилась в шестидесятых с легкой руки тогдашнего редактора «ТП» Дмитрия Иванова. Шустрые журналисты Саша Черняев и Боря Галязимов сочиняли смешную, едкую «На сатирической орбите». Их колючие строки не растекались по заоблачным темам-явлениям, брали конкретные факты жизни с носителями бесчестья, несовестливости, антиморали.
За ушко да на солнышко выводили позорящих общество. В январе шестьдесят четвертого «героями» их беспощадного юмора стали председатель и главный бухгалтер Тобольского сельпо. Эти два изворотливых спеца при ревизии Першинского магазинчика уворовали два мешка муки. Невероятно, но... А ведь это люди, которым по должности надлежало охранять казённые ценности. Не назову сегодня их фамилии, понятно, почему.
В марте того же года всевидящая «Орбита» поведала читателям про Ялуторовский лесозавод, который на пике «высочайшей производительности» выдал дефицитные семь тысяч буфетов. Покупатели шарахались в страхе от этих мебельных уродцев, спроектированных в тресте «Тюменьдрев». «Не лучше ли было бы, размышлял потом юморист, – выпустить всего три таких препозорных буфета и вручить их управляющему да двум его инженерам, давшим добро потоку брака?».
Регулярная тематическая актуальная «Орбита» была привлекательна и широтой географического охвата, нелакированностью языка, жанровым разнообразием. Короткий спрессованный фельетон, телеграфно-лаконичная задиристая заметка, документальное фотообвинение, обличительная частушка, атакующая басня, потешное объявление под шапкой «Бюро медвежьих услуг».
О ляпсусе официальной бумаги я уже упоминал однажды, ссылаясь на «Орбиту» сентября шестьдесят четвёртого года. Тогда был опубликован очень яркий пример головотяпского бумаготворчества. Читайте: «Справка дана в том, что мясо гражданки (называется полностью фамилия, имя, отчество А. Ш.) выпущено в пищу людям. Употреблять в хорошо проваренном виде. Приказано в розничную торговлю не пускать, а сдать в столовую». Трудно поверить, но под этим текстом размашистая подпись врача Аромашевской ветлечебницы.
Где-то в конце шестидесятых в информационном отделе «ТП» появилась воскресная полоса КИН (клуб интересных новостей). И юмористическую подборку передали в отдел писем, переименовав в «ОСУ». У руля её стала Надежда Крупчанова, помогал ей сотрудник отдела писем Владимир Панов. В это время «ОСА» практиковала специальные выпуски. Творческие рейдовики-журналисты, сотрудники общественной приёмной газеты В. Лесников, П. Тужик, В. Якубов, В. Кайдалов, П. Югов выезжали в Сургут, Нижневартовск, Нефтеюганск, Ишим, Ялуторовск. И готовили к печати сатирические материалы из этих регионов. Неплохо получалось.
В семидесятые «ОСУ» поручили Альбину Куликову и автору этих строк. Нам было что продолжать. Подборка имела чёткую концепцию, своих почитателей-помощников. Июлем семьдесят второго я опубликовал в ней первую свою заметку и рисунок. В каждом выпуске стабильно давали пять-шесть сюжетов и обязательно карикатуру. Почему изоработы тоже взял на себя. Выход «ОСЫ» строго-настрого ориентирован на субботу. Никаких срывов-сбоев не принималось. А переговоры с художниками отнимали много времени и зачастую не приводили к результатам.
Газета же не умела ждать. Недавно перелистал свою сохранившуюся подшивку с сатирой. В год до сорока моих рисунков только в «ОСЕ» печаталось. До тридцати в «Иллюстрированных письмах», в «Листках народного контроля» областной газеты и в «Молотилке» районного «Красного знамени». Арифметика вроде бы неуместна, а всё же...
В семьдесят пятом меня отметили дипломом и премией лауреата областной организации Союза журналистов СССР в номинации «Сатирический рисунок в газете». В семьдесят девятом стал участником Московской Всесоюзной выставки журнально-газетных художников. В восьмидесятом участником зонального семинара-выставки художников печати Сибири и Дальнего Востока в Хабаровске. А коллеги по перу в этом же году поздравили с днём рождения вот таким признательным четверостишием:
«Шестаков «ОСЕ» начальник
И рисункам командир.
Ими славно он мочалит,
Наш почётный Мойдодыр».
И расписались на вечную память: Комлев, Зенкин, Снегирев, Гультяев, Щетков, Костылев, Тереб, Бородин, Лагунов, Ухалей, Криницына, Жилякова, Владимирова, Сафьянова, Бакулин, Переплеткин, Мокроусов, Наймушина, Майкова, Королева, Шевченко, Сидорова, Ковденко, Хренов, Фатеев, Бороздина... Да простят меня те, чьи росписи не смог расшифровать.
Ещё один журналистский приём в «ОСЕ» открою. Псевдонимы с говорящими фамилиями. Они настораживали читателя, вызывали интерес, а значит действовали. Не проигнорируешь заметку, если её интригующе подписал: Стопариков, Дурошлёпов, Никудышкин, Припискин, Опохмелкин. А выдумщиков у подборки хватало. Это Л. Костылев, А. Куликов, Р. Кипреев, В. Перевозчиков, Б. Ухалей, А. Данилов, П. Анисимов, Р. Сайфулин, С. Нартымов, П. Михалев, И. Андрианов.
На особом контроле старались держать результативность критики. «ОСА» вспоминает адреса» присутствовала в каждом выпуске. Возьмём, к примеру, номер от 25 февраля семьдесят восьмого года. В подборке три ответа о принятых мерах. Один из них на заметку «Запах липы» прислал заместитель председателя областного объединения «Сельхозтехника» Ю. Куренков. «За приписки в государственной отчётности управляющему Голышмановским объединением «Сельхозтехника» В.В. Татаурову и главному бухгалтеру А.П. Горбунову объявлены выговоры, главному инженеру В.В. Васильеву строгий выговор. На последнего произведён денежный начёт в размере месячного оклада. Приписанные, но не отремонтированные ранее комбайны сейчас поставлены на линейку готовности».
Только при моём участии популярная сатирическая подборка выходила почти восемь лет. В середине семьдесят девятого «ОСА» упокоилась. Звонки, письма, вопросы читателей: что случилось? Мы горько отшучивались: в отпуск с последующим увольнением упорхнуло не всем власть предержащим желанное насекомое. Тучи над жужжаще-жалящей давно сгущались. На фоне «эпохальных достижений грандиозно развившегося социализма», трибунной трескотни о сплошных победах и покорённых экономическо-идеологических вершинах разве нужна эта светлокрылая обличительница черноты, распада и очковтирательства. Но чтобы запретительный администраторский пыл не оказался очевидным, свыше порекомендовали очерёдность выхода «ОСЫ» урезать вполовину. Потом посоветовали до минимума сократить количество заметок в выпуске. Потом... Совсем погребли долголетнюю ворчалку. И не только её. Разгневанная метла размашисто вымела из райгоргазет всякие там «Парильни», «Жгучие пластыри», «Корчеватели», «Молотилки» и прочие «Колючие строчки». Оглянитесь вокруг. Не рановато ли мы сложили боевое оружие? Что-то мишеней для острого пера не уменьшается.
А слуга ваш, дорогие читатели, с выходом на заслуженный отдых не томился от безделья, ушёл в стихотворство и рисование. Для детворы старался и сейчас в меру сил стараюсь. В 2002-м принят в Союз писателей России. Простите меня за ещё одну цифирь. За пятьдесят годков в разных изданиях опубликовал почти полторы тысячи рисунков. К 60-летию области оформил выставку. В постоянно действующем варианте она работает в Кулаковской средней школе (Тюменский район), в Бердюжском районном и Окуневском литературном музеях. В режиме передвижной выставка работала в Центральной городской библиотеке Тюмени, в городской юношеской библиотеке, в детской библиотеке «Радуга», в коллективе Тюменских горэлектросетей, в средних образовательных учреждениях: в лицеях №№ 34, 38, в гимназии № 12, в школах №№ 7, 26, 31, в литературно-художественной гостиной реабилитационного центра «Возрождение», в детских домах «Фортуна», «Милосердие», «Кировский» (Исетский район), «Полевской» (Свердловская область), в тюменских приютах №№ 2, 66.
У стихов и рисунков хорошая пресса, они востребованы на книжном пространстве. Тюменский издательский дом выпустил пятитомничек, в котором дополнены и заново проредактированы «Веснушки», «Оранжевая диета», «Радужка», «Рыжики», «Детворята».
А. Е. Шестаков
НА ОДНОМ ДЫХАНИИ
…Страдным днём корреспондент омутинской районки припылил на мотоцикле к безбрежному Новозаимскому увалу. На этом урожайном поле три героя жатвы вершили рекорды. Не отвлекая комбайнёров многословным интервью, визитёр попросил их на минутку сойти с капитанских мостиков, встать тесным рядком в волнистое пшеничное море и улыбнуться. Торопливо пощёлкав «Зенитом», суетливый фотокор взлетел на своего мини-конька, попрощался с рекордсменами нивы и, бренча-дымя, шустренько выскочил на безасфальтную грунтовку. Торопился в райцентр, чтобы в завтрашнем номере родного «Ударника» дать оперативный и нужный читателю снимок...
Прыток паренёк, да получится ли у него такая скорострельность в шестидесятые годы века минувшего? Знающий тогдашнюю «мокрую» фототехнологию представляет этот вялотекущий процесс: прояви, закрепи, промой, высуши плёнку. Потом все эти операции проделай с фотобумагой. После колдовства под фотоувеличителем в тёмной кибитке, после глянцовки свеже-горяченькие кадры надлежало представить на суд ответсеку Анне Харламовой. И если она одобрит, не мешкая, бежать со своей творческой удачей к полиграфистам, напротив, через улицу Советская. Тут тебя приветливо встретит Виктор Пинигин – типографский мастер на все руки. Твой фотошедевр Петрович аккуратненько скопирует на металлическую пластинку с помощью новенького ЭГА (электрогравировального автомата-одессита). Серебристо сверкающее клише примет печатница Зоя Агеева и вклеит его в талер своей шумящей машины. Теперь – вперёд! К тиражу и к читателю...
Но сработал какой-то рок. Надёжные профессионалы проморгали, не узрели брак ЭГАшный. К подписчикам газета ушла с иллюстрацией, на которой совершенно не пропечатались лица трёх богатырей-хлеборобов. На всём снимке чётко красовались три промасленные, изрядно потрёпанные, чёрные-чёрные фуражки. Ни портретов на ней, ни колосочка в кадре, ни облачка, а только три нелепые, контрастно жирные кепки. И издевательски броская боргесная текстовка под снимком, утверждающая, что на нём (слева направо) маяки страды Иванов, Петров, Сидоров и что автор этого снимка А. Шестаков.
Справедливо и долго по поводу этого ляпа потешались надо мной коллеги-пересмешники, сочувственно недоумевали деревенские знакомцы, новые мои рекордсмены эмоционально угасали, когда просил их позировать. Значит, и эти в курсе моей скандальной неудачи. И как втолковать каждому, что не совсем моя здесь вина. Точнее, совсем не моя. Словом, раскипятили, раскочегарили «бедолагу-фуражечника». Взорвался... И повод-то вроде не велик, не масштабен, а решение принял крутое. Ушёл из фотожурналистики. От рисков, которые постоянно дарила материально-техническая убогость районной полиграфии.
Стал осваивать новое для себя ремесло - газетную графику. У штрихового рисунка, известно, нет полутонов. Его при желании не «зарежешь» на капризно-привередливом автомате. Изначальный опыт такого художника-любителя был у меня в военкоровских работах для армейской газеты «Тревога» и окружной хабаровской «Суворовский натиск». (Рис. № 1).
Второй, чуть уверенней, шаг в графике сделал я, уже демобилизованный младший лейтенант запаса, учительствуя в отеческих бердюжских краях и селькорствуя в районной «Пути социализма» под мудрым оком редакторши Розы Ковяткиной. Её подопечный, учитель Угрюмовской начальной школы, творил-выдумывал прицельно ориентированные изосатиры, рисованные басни, а Михайловна умела понимать, принимать их и решительно защищать нештатника от рассерженных нападок раскритикованных.
Третий мой художественный шаг это четырнадцатилетняя мастерская в омутинской районке «Заря коммунизма» (прежде «Ударник», затем переименованное в «Ленинское знамя»). Набирался мастерства под патронатом знающих цену газетной иллюстрации старших товарищей Николая Бортвина, Владимира Корчемкина, Николая Тупикина. Храбро принялся даже за портретную графику. Судьба подарила встречу с интересной многодетной семьёй Ильи Никитича и Евдокии Ефремовны Тигевых. Корни этой трудовой династии в Большом Краснояре. Работящая, стойкая, дружная семья. Достаточно сказать, что на Великую Отечественную мама Дуся отправила своего мужа с пятью сынами Дмитрием, Иваном, Василием, Валентином, Владимиром. Иванушка-кровиночка не вернулся, погиб под Новгородом. Дмитрий и Валентин после войны стали кадровыми офицерами. Василий партработником в Голышманово, Владимир прикипел к земле-матушке. Дочь Ида стала учительницей в своей деревеньке, дочь Анна заведующей кафедрой вуза Тувы, дочь Гертруда медицинствовала в Горьком. С радостью работал над портретами этих хороших людей. В пятьдесят седьмом опубликовал десятиликий семейный портрет в «Ударнике». (Рис. № 2).
А в праздничном первом номере газеты за 1959 год собрал в дружеском шарже аж одиннадцать знатных персон района.
Тем широкоформатным рисунком районка поздравила шофёра Анатолия Петрова и чабана Валентину Чистякову, столяра Геннадия Земляницина и дояра Ивана Крука, железнодорожника Николая Лобанова и печника Мирона Лещукова, птичницу Надежду Пономарёву и животновода Ивана Нефагина, доярок Зою Ефимову, Марию Войналович и слесаря Якова Герасимова. Достойные люди заслужили уважения. Изо всех сил старался, чтобы рисунок получился.
Делал я рисунки исключительно для «Ударника», но однажды решил отправить свои работы в «Тюменский комсомолец» и «Тюменскую правду». Самый первый появился в воскресенье, 28 сентября пятьдесят восьмого года, на страницах «ТП». Это был портрет Марии Трофимовны Филимончук, доярки колхоза имени Ленина Омутинского района. Как я ликовал!
В шестьдесят пятом участвовал в областной выставке работ самодеятельных художников. Экспонировались мои изошутки, среди которых «Секунда до старта», «А мы не спешим». Солидный, почётный диплом вернисажа грел душу, вселял уверенность.
С приходом в «Тюменку» не расстался с «уклоном рисовальщика». Доверили отдел писем и оргмассовой работы. По шестьдесят-семьдесят трепетных конвертиков сюда стекалось в день. И радости бытия в них, и горести жизни. Словом, уйма тем, самых животрепещущих. Только не пропусти их равнодушным взглядом, используй это богатство в газетной строке, рисунке. Востребованными были рубрики «Письмо позвало в дорогу», «Иллюстрированные письма», «С улыбкой о серьёзном». Активно служили читателям карикатура и шарж. Первый дружеский мой шарж был адресован известному рабкору из Ялуторовска Ивану Андрианову по случаю выхода в свет его сто семидесятого фельетона. Потом в специальной пригастрольной газете опубликовал серию шаржей на актёров Тюменского областного драматического театра. Так появились «улыбки» на Дьяконова-Дьяченко и Мурашова, на Баширова и Орлова, на Лелепа и Чащину, на Красикова и Бузинского, на Зубкову, Аркадьеву и Савич, на Плавинского (Рис. № 3) и Гесенегера...
Но заглавным моим делом в смысле рисунка была всё же «ОСА» (Областное сатирическое агентство). Эта бойкая, наступательная еженедельная подборка появилась в шестидесятых с легкой руки тогдашнего редактора «ТП» Дмитрия Иванова. Шустрые журналисты Саша Черняев и Боря Галязимов сочиняли смешную, едкую «На сатирической орбите». Их колючие строки не растекались по заоблачным темам-явлениям, брали конкретные факты жизни с носителями бесчестья, несовестливости, антиморали.
За ушко да на солнышко выводили позорящих общество. В январе шестьдесят четвертого «героями» их беспощадного юмора стали председатель и главный бухгалтер Тобольского сельпо. Эти два изворотливых спеца при ревизии Першинского магазинчика уворовали два мешка муки. Невероятно, но... А ведь это люди, которым по должности надлежало охранять казённые ценности. Не назову сегодня их фамилии, понятно, почему.
В марте того же года всевидящая «Орбита» поведала читателям про Ялуторовский лесозавод, который на пике «высочайшей производительности» выдал дефицитные семь тысяч буфетов. Покупатели шарахались в страхе от этих мебельных уродцев, спроектированных в тресте «Тюменьдрев». «Не лучше ли было бы, размышлял потом юморист, – выпустить всего три таких препозорных буфета и вручить их управляющему да двум его инженерам, давшим добро потоку брака?».
Регулярная тематическая актуальная «Орбита» была привлекательна и широтой географического охвата, нелакированностью языка, жанровым разнообразием. Короткий спрессованный фельетон, телеграфно-лаконичная задиристая заметка, документальное фотообвинение, обличительная частушка, атакующая басня, потешное объявление под шапкой «Бюро медвежьих услуг».
О ляпсусе официальной бумаги я уже упоминал однажды, ссылаясь на «Орбиту» сентября шестьдесят четвёртого года. Тогда был опубликован очень яркий пример головотяпского бумаготворчества. Читайте: «Справка дана в том, что мясо гражданки (называется полностью фамилия, имя, отчество А. Ш.) выпущено в пищу людям. Употреблять в хорошо проваренном виде. Приказано в розничную торговлю не пускать, а сдать в столовую». Трудно поверить, но под этим текстом размашистая подпись врача Аромашевской ветлечебницы.
Где-то в конце шестидесятых в информационном отделе «ТП» появилась воскресная полоса КИН (клуб интересных новостей). И юмористическую подборку передали в отдел писем, переименовав в «ОСУ». У руля её стала Надежда Крупчанова, помогал ей сотрудник отдела писем Владимир Панов. В это время «ОСА» практиковала специальные выпуски. Творческие рейдовики-журналисты, сотрудники общественной приёмной газеты В. Лесников, П. Тужик, В. Якубов, В. Кайдалов, П. Югов выезжали в Сургут, Нижневартовск, Нефтеюганск, Ишим, Ялуторовск. И готовили к печати сатирические материалы из этих регионов. Неплохо получалось.
В семидесятые «ОСУ» поручили Альбину Куликову и автору этих строк. Нам было что продолжать. Подборка имела чёткую концепцию, своих почитателей-помощников. Июлем семьдесят второго я опубликовал в ней первую свою заметку и рисунок. В каждом выпуске стабильно давали пять-шесть сюжетов и обязательно карикатуру. Почему изоработы тоже взял на себя. Выход «ОСЫ» строго-настрого ориентирован на субботу. Никаких срывов-сбоев не принималось. А переговоры с художниками отнимали много времени и зачастую не приводили к результатам.
Газета же не умела ждать. Недавно перелистал свою сохранившуюся подшивку с сатирой. В год до сорока моих рисунков только в «ОСЕ» печаталось. До тридцати в «Иллюстрированных письмах», в «Листках народного контроля» областной газеты и в «Молотилке» районного «Красного знамени». Арифметика вроде бы неуместна, а всё же...
В семьдесят пятом меня отметили дипломом и премией лауреата областной организации Союза журналистов СССР в номинации «Сатирический рисунок в газете». В семьдесят девятом стал участником Московской Всесоюзной выставки журнально-газетных художников. В восьмидесятом участником зонального семинара-выставки художников печати Сибири и Дальнего Востока в Хабаровске. А коллеги по перу в этом же году поздравили с днём рождения вот таким признательным четверостишием:
«Шестаков «ОСЕ» начальник
И рисункам командир.
Ими славно он мочалит,
Наш почётный Мойдодыр».
И расписались на вечную память: Комлев, Зенкин, Снегирев, Гультяев, Щетков, Костылев, Тереб, Бородин, Лагунов, Ухалей, Криницына, Жилякова, Владимирова, Сафьянова, Бакулин, Переплеткин, Мокроусов, Наймушина, Майкова, Королева, Шевченко, Сидорова, Ковденко, Хренов, Фатеев, Бороздина... Да простят меня те, чьи росписи не смог расшифровать.
Ещё один журналистский приём в «ОСЕ» открою. Псевдонимы с говорящими фамилиями. Они настораживали читателя, вызывали интерес, а значит действовали. Не проигнорируешь заметку, если её интригующе подписал: Стопариков, Дурошлёпов, Никудышкин, Припискин, Опохмелкин. А выдумщиков у подборки хватало. Это Л. Костылев, А. Куликов, Р. Кипреев, В. Перевозчиков, Б. Ухалей, А. Данилов, П. Анисимов, Р. Сайфулин, С. Нартымов, П. Михалев, И. Андрианов.
На особом контроле старались держать результативность критики. «ОСА» вспоминает адреса» присутствовала в каждом выпуске. Возьмём, к примеру, номер от 25 февраля семьдесят восьмого года. В подборке три ответа о принятых мерах. Один из них на заметку «Запах липы» прислал заместитель председателя областного объединения «Сельхозтехника» Ю. Куренков. «За приписки в государственной отчётности управляющему Голышмановским объединением «Сельхозтехника» В.В. Татаурову и главному бухгалтеру А.П. Горбунову объявлены выговоры, главному инженеру В.В. Васильеву строгий выговор. На последнего произведён денежный начёт в размере месячного оклада. Приписанные, но не отремонтированные ранее комбайны сейчас поставлены на линейку готовности».
Только при моём участии популярная сатирическая подборка выходила почти восемь лет. В середине семьдесят девятого «ОСА» упокоилась. Звонки, письма, вопросы читателей: что случилось? Мы горько отшучивались: в отпуск с последующим увольнением упорхнуло не всем власть предержащим желанное насекомое. Тучи над жужжаще-жалящей давно сгущались. На фоне «эпохальных достижений грандиозно развившегося социализма», трибунной трескотни о сплошных победах и покорённых экономическо-идеологических вершинах разве нужна эта светлокрылая обличительница черноты, распада и очковтирательства. Но чтобы запретительный администраторский пыл не оказался очевидным, свыше порекомендовали очерёдность выхода «ОСЫ» урезать вполовину. Потом посоветовали до минимума сократить количество заметок в выпуске. Потом... Совсем погребли долголетнюю ворчалку. И не только её. Разгневанная метла размашисто вымела из райгоргазет всякие там «Парильни», «Жгучие пластыри», «Корчеватели», «Молотилки» и прочие «Колючие строчки». Оглянитесь вокруг. Не рановато ли мы сложили боевое оружие? Что-то мишеней для острого пера не уменьшается.
А слуга ваш, дорогие читатели, с выходом на заслуженный отдых не томился от безделья, ушёл в стихотворство и рисование. Для детворы старался и сейчас в меру сил стараюсь. В 2002-м принят в Союз писателей России. Простите меня за ещё одну цифирь. За пятьдесят годков в разных изданиях опубликовал почти полторы тысячи рисунков. К 60-летию области оформил выставку. В постоянно действующем варианте она работает в Кулаковской средней школе (Тюменский район), в Бердюжском районном и Окуневском литературном музеях. В режиме передвижной выставка работала в Центральной городской библиотеке Тюмени, в городской юношеской библиотеке, в детской библиотеке «Радуга», в коллективе Тюменских горэлектросетей, в средних образовательных учреждениях: в лицеях №№ 34, 38, в гимназии № 12, в школах №№ 7, 26, 31, в литературно-художественной гостиной реабилитационного центра «Возрождение», в детских домах «Фортуна», «Милосердие», «Кировский» (Исетский район), «Полевской» (Свердловская область), в тюменских приютах №№ 2, 66.
У стихов и рисунков хорошая пресса, они востребованы на книжном пространстве. Тюменский издательский дом выпустил пятитомничек, в котором дополнены и заново проредактированы «Веснушки», «Оранжевая диета», «Радужка», «Рыжики», «Детворята».