431 Еловских Рядовой Воробьев
Василий Иванович Еловских
ВАСИЛИЙ ЕЛОВСКИХ
РЯДОВОЙ ВОРОБЬЕВ
_Маленькие_рассказы_
КАК ПОЙМАЛИ ЩУРЯТ
В тайге возле Тобола появились волки. Их видели женщины, ходившие за ягодами.
Мой сосед старик Фирсович, лучший охотник в селе, зарядил старинную двустволку пулями, взял провизии на два дня и пошел в лес. Вместе с ним отправился и я. Я охотник неопытный, и Фирсович мог меня многому научить.
Мы проходили с утра до вечера, но волков найти не смогли.
— Может, хоть следы обнаружим, — сказал я, не теряя надежды увидеть зверей.
— Нема следов, — равнодушно отозвался Фирсович. Его родители были украинцы, и он иногда путал русские слова с украинскими. — Давай обед готовить.
На берегу Тобола мы развели большой костер. Фирсович вынул из котомки старенький закоптелый котелок и стал варить в нем пшенную кашу.
Горячая каша, крепкий чай и куски пшеничного зачерствелого хлеба утолили наш голод. Фирсович прилег возле костра вздремнуть, а я стал бродить по берегу реки.
Весной здесь река разливалась широко, и вода только что спала. Во многих местах остались лужи, кое-где они были соединены с Тоболом узкими извилистыми протоками.
В большом логу, среди щепок, веток, коры и прошлогодней сухой травы, нанесенных сюда рекой, виднелась мелкая продолговатая лужа. Я еще издали увидел, что в ней плавают щурята. Подошел поближе. Щурята стали стремительно носиться из одного конца лужи в другой. Я подойду к северной стороне, рыбки уплывают в южную, подойду к южной, а они уже в северной стороне. Все щурята маленькие, темные, тоненькие. Но уху из них сварить можно. Как бы их поймать? Попробовать руками? Ничего не выйдет. Рубахой? Надо, наверно, тридцать рубах, чтобы перекрыть всю лужу. Стрелять из ружья? Но из ружья можно попасть в большую щуку, а не в таких маленьких.
Решив оглушить щурят, я поднял объемистый ком земли и бросил его в воду. Но не тут-то было! Рыбки уже плавали в другом месте. А там, куда я бросил ком земли, вода замутилась. «Ну, думаю, в мутной воде рыбу еще хуже ловить. Не поймать мне щурят». И вдруг так я захотел щучьей ухи, что не смог больше глядеть на лужу и пошел к костру.
Рассказал обо всем Фирсовичу. «Вот, говорю, как бывает: видит око, да зуб неймет».
Старый охотник молча выслушал меня, нахмурил брови, пробормотал что-то про себя и поднялся с земли.
— Ты посиди пока здесь, — сказал он, — а я пойду сам посмотрю.
Его не было минут двадцать. Я стал волноваться и крикнул:
— Фирсович!
— Ну чего, чего ты кричишь? — сказал старик, раздвигая кусты. — Глянь-ка, гарна уха буде?
В левой руке он нес фуражку, которая наполовину была наполнена щурятами.
— Как тебе удалось их поймать? — удивился я.
— Это, сынку, штука несложная. Я зашел в лужу и сильно-сильно взмутил воду. Стала вона на жидкую грязь похожа. У такой води рыба не може находиться, ей там, чуешь, дышать больно трудно. О ци щурята и начали головы пидыматы на воздух. Я тильки подходил и брал их руками. Вот так-то, рыбак!
Уха получилась очень вкусная.
_1958._
Василий Иванович Еловских
ВАСИЛИЙ ЕЛОВСКИХ
РЯДОВОЙ ВОРОБЬЕВ
_Маленькие_рассказы_
КАК ПОЙМАЛИ ЩУРЯТ
В тайге возле Тобола появились волки. Их видели женщины, ходившие за ягодами.
Мой сосед старик Фирсович, лучший охотник в селе, зарядил старинную двустволку пулями, взял провизии на два дня и пошел в лес. Вместе с ним отправился и я. Я охотник неопытный, и Фирсович мог меня многому научить.
Мы проходили с утра до вечера, но волков найти не смогли.
— Может, хоть следы обнаружим, — сказал я, не теряя надежды увидеть зверей.
— Нема следов, — равнодушно отозвался Фирсович. Его родители были украинцы, и он иногда путал русские слова с украинскими. — Давай обед готовить.
На берегу Тобола мы развели большой костер. Фирсович вынул из котомки старенький закоптелый котелок и стал варить в нем пшенную кашу.
Горячая каша, крепкий чай и куски пшеничного зачерствелого хлеба утолили наш голод. Фирсович прилег возле костра вздремнуть, а я стал бродить по берегу реки.
Весной здесь река разливалась широко, и вода только что спала. Во многих местах остались лужи, кое-где они были соединены с Тоболом узкими извилистыми протоками.
В большом логу, среди щепок, веток, коры и прошлогодней сухой травы, нанесенных сюда рекой, виднелась мелкая продолговатая лужа. Я еще издали увидел, что в ней плавают щурята. Подошел поближе. Щурята стали стремительно носиться из одного конца лужи в другой. Я подойду к северной стороне, рыбки уплывают в южную, подойду к южной, а они уже в северной стороне. Все щурята маленькие, темные, тоненькие. Но уху из них сварить можно. Как бы их поймать? Попробовать руками? Ничего не выйдет. Рубахой? Надо, наверно, тридцать рубах, чтобы перекрыть всю лужу. Стрелять из ружья? Но из ружья можно попасть в большую щуку, а не в таких маленьких.
Решив оглушить щурят, я поднял объемистый ком земли и бросил его в воду. Но не тут-то было! Рыбки уже плавали в другом месте. А там, куда я бросил ком земли, вода замутилась. «Ну, думаю, в мутной воде рыбу еще хуже ловить. Не поймать мне щурят». И вдруг так я захотел щучьей ухи, что не смог больше глядеть на лужу и пошел к костру.
Рассказал обо всем Фирсовичу. «Вот, говорю, как бывает: видит око, да зуб неймет».
Старый охотник молча выслушал меня, нахмурил брови, пробормотал что-то про себя и поднялся с земли.
— Ты посиди пока здесь, — сказал он, — а я пойду сам посмотрю.
Его не было минут двадцать. Я стал волноваться и крикнул:
— Фирсович!
— Ну чего, чего ты кричишь? — сказал старик, раздвигая кусты. — Глянь-ка, гарна уха буде?
В левой руке он нес фуражку, которая наполовину была наполнена щурятами.
— Как тебе удалось их поймать? — удивился я.
— Это, сынку, штука несложная. Я зашел в лужу и сильно-сильно взмутил воду. Стала вона на жидкую грязь похожа. У такой води рыба не може находиться, ей там, чуешь, дышать больно трудно. О ци щурята и начали головы пидыматы на воздух. Я тильки подходил и брал их руками. Вот так-то, рыбак!
Уха получилась очень вкусная.
_1958._