Истомин Первые ласточки. Т
Иван Григорьевич Истомин
ИВАН ИСТОМИН
ТОМ 2
ВОЛШЕБНАЯ БАНДУРА
_ХАНТЫЙСКАЯ_СКАЗКА_
Рассказал Н. Пырысев
Жил шаман со своей шаманихой. Была у шамана волшебная бандура из поющего дерева сделанная, с пятью струнами из медвежьих жил. Шаман с женой работать не любили, а жили лучше всех своих сородичей- хантов. Богатство доставала им волшебная бандура.
Сядет шаман перед очагом, скажет жене:
— Клади-ка, жена, на колени мне пятиструнную мою бандуру, из поющего дерева сделанную. По правую сторону положь топор, по левую — нож, а остроконечную пику поставь над очагом под самым дымоходом.
Исполнит жена его приказание. Заиграет шаман на волшебной бандуре, запоет гнусавым голосом:
— Тринь-тринь, медвежьи жилы! Тринь-тринь, поющее дерево! Пусть годовалый бычок бедняка Тарагупты прилетит ко мне через мой дымоход! Тринь-тринь!..
И неведомая сила хватает вдруг бычка, поднимает его в воздух и несет выше деревьев прямо к юрте шамана, бросает бычка в трубу. Падая в дымоход, бычок напарывается на пику. Шаман топором приканчивает его, снимает ножом шкуру, и начинают с женой варить да жарить мясо.
Захочется шаману новую ягушку — шубу для жены завести. Сядет перед очагом, прикажет жене подать волшебную бандуру, топор, нож, пику. Заиграет на бандуре, запоет:
— Тринь-тринь, медвежьи жилы! Тринь-тринь, поющее дерево! Пусть новая ягушка молодой жены батрака Лондо прилетит ко мне через мой дымоход! Тринь-тринь!..
И вот новая ягушка молодой жены Лондо, подхваченная неведомой силой, быстрее ветра летит над лесом прямо к юрте шамана и падает через трубу как раз на конец пики.
Шаман берет новую ягушку и наряжает свою шаманиху.
Чего бы ни захотели заиметь шаман и его жена, волшебная бандура все доставила им. Совсем разорили сородичей — хантов. Оленей и одежду, рыболовные сети и лодки, добытую пушнину и рыбу — все отобрали у бедняков с помощью волшебной бандуры. Шаман и шаманиха самыми богатыми стали, бедняки ханты разорились, не знают, куда девалось их добро. Стали нищенствовать, умирать с голоду.
Однажды бедняк Тарагупта собирал в лесу коренья себе на пищу. Вдруг он увидел, как над лесом быстрее ветра пронеслась чья-то охотничья собака прямо к юрте шамана и упала в трубу. Видно, шаман захотел завести новую оторочку из собачьего меха на подоле своей малицы.
С тех пор в народе пошел слух, что все их добро, оказывается, грабит шаман. Ханты еще больше стали ненавидеть его.
Узнал об этом шаман и решил отомстить бедняку Тарагупте. Сел перед очагом, крикнул жене:
— Подай скорей мою волшебную бандуру! Приготовь топор и нож! Крепче поставь пику под дымоходом! А накажу этого болтуна Тарагупту!
Заиграл он неистово, стал орать гнусавым голосом:
— Тринь-тринь, медвежьи жилы! Тринь-тринь, поющее дерево! Пусть обманщик бедняк Тарагупта прилетит в мою трубу и напорется на остроконечную пику! Тринь- тринь!..
Бедняк Тарагупта в это время был во дворе, починял последнюю оставшуюся сеть. Вдруг неведомая сила начала поднимать его кверху. Тарагупта стал хвататься за угол юрты, стал звать на помощь, но неведомая сила оторвала его от земли и понесла над лесом быстрее ветра прямо к юрте шамана и бросила в трубу.
Но бедняк Тарагупта был храбрый человек. Падая в очаг, он смело ухватился обеими руками за острый конец пики и перебросил себя через шамана на середину юрты.
Шаман испугался, перестал играть, даже выронил свою волшебную бандуру. Тарагупта сразу почувствовал себя раскованным и догадался — бандура-то, оказывается, волшебная. Бедняк схватил бандуру и выбежал из юрты.
Шаман с шаманихой с ревом кинулись догонять его, стали умолять Тарагупту, чтобы он возвратил им волшебную бандуру. Сулили ему всякое добро.
Тарагупта не послушался их, прибежал с волшебной бандурой к своим сородичам — беднякам хантам. И решили бедняки ханты навеки избавиться от шамана. Самый старший из бедняков — старик Пырысь-Ики взял волшебную бандуру, заиграл и запел:
— Тринь-тринь, медвежьи жилы! Тринь-тринь, поющее дерево! Пусть шаман навеки исчезнет из нашей тайги. Пусть наше добро вернется обратно к нам. Тринь- тринь-тринь!
Не успел Пырысь-Ики закончить свою песню, как юрта шамана вместе с хозяином и хозяйкой оторвалась от земли и понеслась над тайгой быстрее ветра в полночную сторону.
Разошлись бедняки ханты по своим юртам и видят: все их добро, нажитое трудом, находится на месте. Обрадовались ханты, стали жить счастливо.
И до сих пор никто о шамане не жалеет. «Волка не за что жалеть», — говорит поговорка.
Иван Григорьевич Истомин
ИВАН ИСТОМИН
ТОМ 2
ВОЛШЕБНАЯ БАНДУРА
_ХАНТЫЙСКАЯ_СКАЗКА_
Рассказал Н. Пырысев
Жил шаман со своей шаманихой. Была у шамана волшебная бандура из поющего дерева сделанная, с пятью струнами из медвежьих жил. Шаман с женой работать не любили, а жили лучше всех своих сородичей- хантов. Богатство доставала им волшебная бандура.
Сядет шаман перед очагом, скажет жене:
— Клади-ка, жена, на колени мне пятиструнную мою бандуру, из поющего дерева сделанную. По правую сторону положь топор, по левую — нож, а остроконечную пику поставь над очагом под самым дымоходом.
Исполнит жена его приказание. Заиграет шаман на волшебной бандуре, запоет гнусавым голосом:
— Тринь-тринь, медвежьи жилы! Тринь-тринь, поющее дерево! Пусть годовалый бычок бедняка Тарагупты прилетит ко мне через мой дымоход! Тринь-тринь!..
И неведомая сила хватает вдруг бычка, поднимает его в воздух и несет выше деревьев прямо к юрте шамана, бросает бычка в трубу. Падая в дымоход, бычок напарывается на пику. Шаман топором приканчивает его, снимает ножом шкуру, и начинают с женой варить да жарить мясо.
Захочется шаману новую ягушку — шубу для жены завести. Сядет перед очагом, прикажет жене подать волшебную бандуру, топор, нож, пику. Заиграет на бандуре, запоет:
— Тринь-тринь, медвежьи жилы! Тринь-тринь, поющее дерево! Пусть новая ягушка молодой жены батрака Лондо прилетит ко мне через мой дымоход! Тринь-тринь!..
И вот новая ягушка молодой жены Лондо, подхваченная неведомой силой, быстрее ветра летит над лесом прямо к юрте шамана и падает через трубу как раз на конец пики.
Шаман берет новую ягушку и наряжает свою шаманиху.
Чего бы ни захотели заиметь шаман и его жена, волшебная бандура все доставила им. Совсем разорили сородичей — хантов. Оленей и одежду, рыболовные сети и лодки, добытую пушнину и рыбу — все отобрали у бедняков с помощью волшебной бандуры. Шаман и шаманиха самыми богатыми стали, бедняки ханты разорились, не знают, куда девалось их добро. Стали нищенствовать, умирать с голоду.
Однажды бедняк Тарагупта собирал в лесу коренья себе на пищу. Вдруг он увидел, как над лесом быстрее ветра пронеслась чья-то охотничья собака прямо к юрте шамана и упала в трубу. Видно, шаман захотел завести новую оторочку из собачьего меха на подоле своей малицы.
С тех пор в народе пошел слух, что все их добро, оказывается, грабит шаман. Ханты еще больше стали ненавидеть его.
Узнал об этом шаман и решил отомстить бедняку Тарагупте. Сел перед очагом, крикнул жене:
— Подай скорей мою волшебную бандуру! Приготовь топор и нож! Крепче поставь пику под дымоходом! А накажу этого болтуна Тарагупту!
Заиграл он неистово, стал орать гнусавым голосом:
— Тринь-тринь, медвежьи жилы! Тринь-тринь, поющее дерево! Пусть обманщик бедняк Тарагупта прилетит в мою трубу и напорется на остроконечную пику! Тринь- тринь!..
Бедняк Тарагупта в это время был во дворе, починял последнюю оставшуюся сеть. Вдруг неведомая сила начала поднимать его кверху. Тарагупта стал хвататься за угол юрты, стал звать на помощь, но неведомая сила оторвала его от земли и понесла над лесом быстрее ветра прямо к юрте шамана и бросила в трубу.
Но бедняк Тарагупта был храбрый человек. Падая в очаг, он смело ухватился обеими руками за острый конец пики и перебросил себя через шамана на середину юрты.
Шаман испугался, перестал играть, даже выронил свою волшебную бандуру. Тарагупта сразу почувствовал себя раскованным и догадался — бандура-то, оказывается, волшебная. Бедняк схватил бандуру и выбежал из юрты.
Шаман с шаманихой с ревом кинулись догонять его, стали умолять Тарагупту, чтобы он возвратил им волшебную бандуру. Сулили ему всякое добро.
Тарагупта не послушался их, прибежал с волшебной бандурой к своим сородичам — беднякам хантам. И решили бедняки ханты навеки избавиться от шамана. Самый старший из бедняков — старик Пырысь-Ики взял волшебную бандуру, заиграл и запел:
— Тринь-тринь, медвежьи жилы! Тринь-тринь, поющее дерево! Пусть шаман навеки исчезнет из нашей тайги. Пусть наше добро вернется обратно к нам. Тринь- тринь-тринь!
Не успел Пырысь-Ики закончить свою песню, как юрта шамана вместе с хозяином и хозяйкой оторвалась от земли и понеслась над тайгой быстрее ветра в полночную сторону.
Разошлись бедняки ханты по своим юртам и видят: все их добро, нажитое трудом, находится на месте. Обрадовались ханты, стали жить счастливо.
И до сих пор никто о шамане не жалеет. «Волка не за что жалеть», — говорит поговорка.